"Когда в тропических лесах Бразилии закончится сезон дождей, я обязательно вернусь, и снова всё станет, как прежде, кусочки мозаики нашей жизни снова соберутся в картину", - говорил он ей каждый раз, когда уходил. Эти слова стояли камнем у неё на душе, она помнила каждую паузу, каждую интонацию и даже характер дрожи в его голосе. Она могла сказать ему: "Прекрати!", но не могла, каждый раз дослушивала до конца эту единственную фразу, которую он произносил перед тем, как поцеловать её мокрую щёку сухими губами и уйти, тихонько закрыв за собой дверь. Потом она садилась на диван и, изводя на свои глупые слёзы тонны платков, предавалась воспоминаниям.
Она хорошо помнит, как они познакомились. Это случилось, когда умерла её мама, и покончил с собой его брат. Она тогда поехала, чтобы заглушить боль утраты, а он просто развлечься. Ему было больно, но он был со странностями. Это случилось на карнавале в Бразилии. Они стояли друг напротив друга и отделяли их три, кажется, человека, танцующих самбу. Они стояли и смотрели на феерическое шествие, сопровождаемое пением и фейерверком, смотрели на счастливых людей, улыбающихся танцоров и целующихся парочек, совершенно не обращая друг на друга внимания.
"Всё произошло так внезапно, так спонтанно", - скажет потом она своему психоаналитику, взмахнув в воздухе шёлковым платочком, пахнущим "Coco Mademoiselle" и убрав со щеки сладкую слезинку. Она обладала безупречными манерами англичанки, истинно французским шармом и испанской экспрессивностью. Она была жутко начитанной интеллектуалкой, очень взрослой и образованной, заядлой театралкой и меломанкой, любительницей путешествий, кухни fusion и противницей мейнстрима. Она писала потрясающие стихи и читала их только своим друзьям, своему психоаналитику и ему. Она много работала, и все деньги тратила на подарки ему. Она жертвовала всем ради него и ради их общего счастья. Молодая, красивая, со струящимися каштановыми волосами, огромными серыми глазами и аристократическими чертами лица, она могла бы жить намного лучше, если бы не было его.
Она подошла к нему и спросила: "Вы не находите, что это шоу требовало большей подготовки и более профессиональных танцоров?" Он совершенно ничего не смыслил ни в постановке театральных шоу и мюзиклов, более того, он был до безобразия пьян, поэтому в ответ просто улыбнулся и похлопал глазами. Ей это показалось чертовски милым...
Он всегда был тенью своего брата-близнеца Кирилла. Они были похожи, как две капли воды, однако любой мог их различить без особого труда. По разговору, по походке, по улыбке и взгляду, просто по внешнему виду. Скользнув взглядом по Кириллу, невозможно было не остановиться и не полюбоваться его выправкой, ясным мудрым взглядом, не уловить его запах: смесь запахов дорогих сигар, дорогого парфюма и смога мегаполиса. Он же был серой мышью по сравнению с братом. Ленивая серая мышь. Он не любил работать, не любил деньги, вещи, свежий воздух, хороший коньяк и сигары, у него не было друзей. Он никогда не бывал дома дольше двух месяцев. Он не был ни умён, ни красив, но был по-женски капризен и по-джентльменски воспитан и галантен. Правда, никто об этом не догадывался.
Никто, кроме неё. Она говорила: "В нём умудряются ужиться два человека! Это природа ошиблась и сделала из него одного двух мальчиков. Эти двое - он один, это Кирилл его тень, его второе "я", его несчастье. Может, это и плохо, но я даже немного рада, что он умер". Конечно, нехорошо было так говорить...
Они были вместе уже полгода, когда он уехал впервые. Не сказав ни слова, собрал вещи, чмокнул её в лоб и уехал. Тогда-то и появилась Полина. Полина приехала в Москву из Новосибирска, чтобы быть её компаньоном. Несмотря на то, что она занималась искусством, её дело было чистым бизнесом, а бизнес предполагает слияние капитала. Она выбрала компанию Полины и предложила той построить филиал в Москве, что, само собой, предполагало приумножение финансов. Полина не отказалась.
Первоначально Полина встречалась с ней по-деловому, обсуждая в уютных кафе, фешенебельных ресторанах и lounge room'ах элитных клубов проблемы распространения буклетов их фирм и места расположения филиала. Но постепенно эти встречи приобрели более тёплый дружеский, а затем и более личный характер. Их можно понять - обе они были из богемы, закрытого элитного общества, члены которого любили деньги, нюхали кокаин и были за свободную любовь. Они считали себя европейцами (понятное дело, многие из них могли позволить себе квартиры в Голландии, Швеции, Франции и дома в Англии, Германии, Испании) и имели соответствующую выправку, манеры и произношение.
Полина стала её другом, психоаналитиком, любовницей, музой. Она много рассказывала Полине о нём. Полина говорила: "Это тоска, друг мой. Тебе нужна разрядка, отдых, нужно отвлечься. Он странный, но он прекрасно впишется в нашу компанию. А пока отдыхай, mon amour". Постепенно она привыкла к тому, что Полина - её "средство от тоски" и спокойно переносила разлуку с ним.
В один прекрасный момент он всё понял. Он был нетерпим к подобным проявлениям человеческих чувств, а посему вызвал её на "словесную дуэль".
- Посмотри, к чему она тебя склонила!
- Никто никого ни к чему не склонял. Я требую уважения к моим чувствам!
- Это не чувства, это глупые извращённые фантазии!
- Я имею право! Мы взрослые люди, и ты прекрасно понимаешь, что у любви нет цвета, вкуса, запаха и формы! Что за глупости: нетрадиционная любовь! Всё традиционно и прекрасно, что касается души человека!
- Ты больше не ценишь меня, я понял...
- С чего ты взял?
- Ты не любишь меня. Ты любишь её. Но...
- Что?
- Я обещал вернуться. Всегда возвращался, всегда носил под сердцем твой образ. Сейчас мне нужно привести себя в порядок, а потом...
- Что потом?
- Потом я вернусь и заберу тебя. В Бельгию.
- Когда в Бразилии закончится сезон дождей? - она уже устала отбиваться.
- Нет. Когда закончится сезон дождей между нами.
Она поняла, что на этот раз всё гораздо серьёзнее, чем она предполагала. Однако она совсем не хотела бросать всё и уезжать, ей было тепло, уютно и приятно рядом с Полиной. Ей теперь нравилось ждать его, думать о нём, утешаясь сладкой любовью и нежностью, которую дарила ей Полина. Ей нравился контраст их любви: мягкость и уют со стороны Полины и непредсказуемость с его стороны. Ей всё нравилось, её всё устраивало. Но, боже, она его боялась...
Её психоаналитик сказал, что это просто боязнь перемен и неуверенность оттого, что теперь они будут вместе постоянно, а не время от времени. Полина сказала, что она не откажет ему, потому что зависит от него, нуждается в нём, как путешественник в воде, как наркоман в дозе. Полина сказала, что она пойдёт за ним куда угодно, лишь бы не порвать нить. Психоаналитик сказал, что легче оторвать от себя кусок мяса, чем горячо любимого человека. Полина говорила о психологической зависимости. Психоаналитик говорил о духовном родстве. И всё это было чистой правдой.
Она лежала на диване, запрокинув голову назад и перекинув ноги через спинку. Полина только что ушла от неё, они славно провели время вместе: шампанское, кокаин, музыка, клубника со сливками, безумные танцы. Он увидел её в таком состоянии впервые и впал в бешенство. Он кричал, тормошил её, бил стёкла и посуду, но ей было всё равно. Он не понимал что делает. Он даже сам попробовал "закинуться дозой", чтобы узнать, что же в этом такого необыкновенного. Ему стало невыносимо, его рвало добрых полчаса, голова гудела, язык прилип к нёбу, ноги подкашивались. Он ещё совершил какие-то действия, потом отчего-то оказался возле своей машины, упал и уснул.
В его голове щёлкнуло: "Бельгия"! Он встал, отряхнулся и сел за руль. Он был полностью уверен, что она где-то рядом... у него не было сил обернуться... он завёл мотор и поехал в аэропорт... он уехал без неё... но всё ещё чувствовал, что она где-то рядом. Конечно, она, наверное, смотрела на него с небес. Она слишком любила его, чтобы проснуться тогда. Она слишком боялась разлюбить его, чтобы продолжать жить. Она лежала, связанная по рукам и ногам, в его багажнике. Но ей уже было всё равно. Она слишком любила его, чтобы о чём-то думать...