Фриз Нина Андреевна : другие произведения.

Сократ мне враг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Титан-6 был послан на Землю три поколения назад. Никто из живущих на корабле не ступал на землю любой из планет, никто из них не видел солнца в небе и не дышал свежим воздухом. Люди на корабле находятся под властью искусственного разума, который управляет всеми сферами жизни людей и объединяет их в единую сеть.
  
  Эта планета была покинута людьми очень давно, - более десяти тысяч лет назад. Многие верили, что именно она является колыбелью человеческой цивилизации, но в этой солнечной системе было целых две пригодных для жизни планеты, - третья, голубая, и четвертая, - красная. Поисковые запросы в энциклопедии Сократа выдали мне их названия, - Земля и Марс.
  "Люди давно перестали давать имена планетам. Гораздо удобнее использовать цифро-буквенный код", - сообщил Сократ. Я смотрела в иллюминатор на уютный голубой шарик, не желая вступать в полемику с искусственным интеллектом, переспорить который было невозможно. Для меня это были Земля и Марс - точка. Планеты, способные принять людей, достойны иметь собственные имена.
  Сократ выразительно и крайне иронично молчал у меня в голове, - черт, он и не такое умел делать, и это немного раздражало. Оказываясь рядом с кем-то из членов экспедиции, я становилась такой же частью, - клеткой, нервом, органом, - общей системы, частью Сократа, который был в голове у каждого из нас. Здесь, возле иллюминатора, я и мои крамольные мысли были в относительной безопасности.
  "Я пришлю кого-нибудь за тобой", - сегодня Сократ особенно мной недоволен. Ему нравилось, когда все колесики вращались в верном направлении. Я в последнее время все чаще становилась объектом его пристального внимания.
  - Талия, - раздался голос у меня за спиной. - Сократ рекомендует провести полную замену чипа. Следуй за мной.
  Он прислал ко мне ближайшего свободного охранника, - на случай, если я начну буянить, - и этого конкретного охранника я терпеть не могла.
  - Лучше бы Сократ рекомендовал тебе менее безвкусную прическу, - надерзила я в ответ. Его волосы были коротко острижены слева и почти касались плеча справа, - темно-русой, золотистой волной, и я тем более ненавидела его за эти красивые волосы. Злобные солдафоны должны ходить бритыми под ноль, разве нет?
  "Необходима полная замена чипа, пройдите в медицинский отсек," - сухо сказал Сократ. Он был чертовски мной недоволен, а этот, сломанный, шагнул ко мне.
  - Я не сломанный, - прошипел он мне в ухо. - Я просто научился следовать правилам.
  Да. Я знала об этом. В детстве он был не особенно уравновешенным, и в его чип внесли модификацию, включающую наказание за плохое поведение. Каждый раз, когда он хотел устроить драку, Сократ наказывал его, и теперь, став совсем взрослым, Ал совершенно разучился быть непокорным.
  - Осторожно, Алексис, - ты начинаешь злиться, - прошептала я в ответ, и наши взгляды наконец встретились. Его глаза были на тон темнее, чем волосы, - графитно-серые, с солнечной короной вокруг зрачка. Красивые глаза, и я помнила человека - с этими глазами, который избил меня за то, что я наступила ему на ногу в очереди в столовой. С тех пор многое изменилось, правда?
  - Перестань, - сказал он. - Ты сейчас только себе хуже сделаешь. Ты ведь понимаешь, что он слышит?
  - И видит, - кивнула я. - И знает все. И ты знаешь, почему я иду в медотсек.
  Мое тело отвергало чип. В норме замена требовалась раз в пять лет, - но не в моем случае. Чип выходил из строя и требовал замены все чаще,- или Сократ хотел, чтобы я так считала. Я не могла стать полноценной клеткой социума. Не знаю точно, когда именно во мне что-то непоправимо повредилось, - возможно, когда один злой мальчишка несколько раз ударил меня головой о край стола.
  Алексис отвернулся, раздувая ноздри. Кажется, я разозлила его, а он, по мнению Сократа, не имел права злиться.
  - Прости, - сказала я. - Я не хотела.
  - Нет, хотела, черт бы тебя побрал, хотела, - прошипел Алексис, встряхнув меня за плечи. - Ты хотела сделать мне больно.
  Что я могла сделать? Что может побороть гнев быстрее, чем когнитивный диссонанс? Я обняла его лицо ладонями и поцеловала. Алексис замер, забыв, о чем мы спорили, и его пальцы перестали впиваться в мои плечи.
  - Я не хочу, чтобы тебе было больно, - сказала я тихо. - Мне жаль, что я думала все это. Это не твоя вина.
  Алексис взял себя в руки - и надел на меня наручники. По пути в медотсек он не сказал больше ни слова.
  
  Лукас возился с чем-то под микроскопом, - вероятно, готовил для меня новый чип. Я почувствовала безысходность от того, что не могла подойти к брату, пожаловаться ему на свою дерьмовую жизнь и пореветь, как нормальный человек. Я не получу никаких настоящих эмоций. Я не получу Лукаса, я получу только медтехника, который установит мне чип.
  - Тебе придется немного подождать, Ал, - сказал Лукас, не отрываясь от работы.
  - Все в порядке, - Алексис нервно сглотнул и облизал губы. - То есть... Не о чем беспокоиться.
  - Сократ считает иначе, - Лукас отложил один чип и принялся за другой. - Требуется замена чипа.
  Я увидела, что Алексис напуган, и пожалела его, на что он ответил мне гневным взглядом. Через долю секунды его взгляд застыл, а потом Алексис упал на колени, сжав зубы.
  - Вот видишь, - вздохнул Лукас и наконец посмотрел на меня. - Это ты виновата. Не доставай его.
  - Может быть, ему и меня нужно пытать, чтобы я стала покорной? - разъярилась я. - Давай, устанавливай эту дрянь и мне, пусть Сократ натешится.
  - У Ала просто сработал условный рефлекс, - покачал головой Лукас. - Чип с модификацией А-114 устанавливают только детям, редко - подросткам. В более позднем возрасте скорректировать поведение при помощи чипа невозможно.
  Алексис стоял на коленях, сжав кулаки и зажмурившись.
  - Установка чипа возможна через три часа после извлечения, - да ты и сама знаешь, - сказал Лукас отстраненно. - Ложись на кушетку.
  Я постаралась не думать о том, как сильно хочу избавиться от чипа навсегда, - но Сократ в любом случае уже все знает. Мы с ним расстанемся совсем ненадолго, а потом я снова стану его марионеткой, - до очередной поломки.
  Лукас только покачал головой, уловив мои мысли. Его мир был в полном покое, и как только мой собственный чип начинал ломаться, я уже не могла улавливать его мысли, - но все остальные могли уловить мои и сообщить о сбое. Я была ошибкой в программе, которую необходимо устранить. Интересно, Лукас помнил, что я его сестра?
  - Я помню, - сухо произнес Лукас.
  И это для тебя хоть что-то значит? - я чувствовала, как по моим щекам катятся слезы.
  - Ложись на кушетку, - произнес он и вернулся к работе.
  
  Алексис, успевший прийти в себя, улегся на соседнюю кушетку. Я увидела на его щеках следы от двух маленьких злых слезинок. Я легла на кушетку, и с коротким шорохом манипуляторы зафиксировали меня для извлечения чипа. Вот они, руки Сократа, - пластиковые, бездушные, точные. Эластичные ленты обхватили мои запястья, руки, туловище, ноги, горло. Точно на уровне шеи в спинке кушетки было отверстие, которое было необходимо для операций с чипами. Я почувствовала, как манипуляторы наложили изолирующую систему, вкололи анестезию, а затем была вспышка света, которая прикончила чип. Начались мои три часа свободы от рабства. Вспышка справа сообщила о том, что Алексис тоже свободен. Шорох люка медотсека сообщил о том, что Лукас закончил настройку и ушел.
  - Зачем ты это сделала? - голос Алексиса звучал как-то глухо, - наверное, так анестезия действовала.
  - Что именно? - мой голос тоже звучал странно.
  - Зачем поцеловала меня? - спросил Алексис.
  - Для того, чтобы эмоции перестали концентрироваться на чем-то одном, на одном раздражителе, нужно изменить правила игры. Отвлечь, - сказала я сонно. Сон? Ну уж нет, я не буду спать эти три часа.
  - Ты хотела заставить меня переключиться с одной эмоции на другую, - сказал ватный голос Алексиса. - С гнева на... Что?
  - Недоумение. Удивление. Возбуждение. Что угодно бы подошло, - сказала я. - Ты чувствуешь сонливость?
  - Да, - ответил Алексис.
  - Не спи. Говори со мной. Мы свободны, понимаешь? От... Него.
  - Да, - кивнул Алексис. - Сейчас мы ему не интересны. Он не смотрит, не слушает. Потому что голос может лгать, а мысли - никогда.
  - Никогда, - согласилась я. - Уверен, что он не слушает?
  - Уверен, - сказал Алексис. - Это не сработало бы. Он отправил меня за тобой по пути, - прежде сказал, что мне нужна процедура.
  - Тогда почему ты сказал Лукасу, что все в порядке? - спросила я.
  - Никто не любит оказываться здесь, - сказал Алексис. - Даже... Как ты сказала? Злобные солдафоны?
  - Ты знал, что тебе не удастся избежать процедуры, - поэтому так легко разозлился, - сказала я. - Я не могла ничего исправить. Мне не одурачить Сократа.
  - Но ты знаешь, как остановить гнев, - сказал Алексис.
  - Я много думала об этом после того, как ты меня избил в детстве, - сказала я. - Сократ говорил, что мне не о чем беспокоиться.
  - Врал, выходит, - фыркнул Алексис.
  Сократ врал мне? Это новая мысль. А он вообще может врать? Поняв, что Алексис меня не услышит, я повторила вопрос вслух.
  - Или он врал, или ошибался, - в любом случае, - Алексис пожал плечами. - Что-то явно пошло не так.
  - Он не может ошибаться, - сказала я, и эластичные ленты с мягким щелчком отпустили меня и втянулись в механические недра кушетки, и я села. - То есть... Ты понимаешь? Не может. Если он ошибся, это значит - он не прав, а если он не прав...
  - Он ничем не лучше нас, - сказал Алексис и тоже сел. - Он сказал, что тебе не о чем беспокоиться, что ты в безопасности, - от меня. И поскольку он не может быть не прав, он все еще не уничтожил нас. Он пытается нас контролировать. Когда ты была здесь последний раз?
  Я задумалась.
  - Три месяца? - сказала я неуверенно. В дальней части медотсека открылись раздвижные двери, - комната отдыха. Мы пошли туда.
  - Три месяца, - повторил Алексис. - У тебя больше времени.
  - В каком смысле? - нахмурилась я. Он пропустил меня вперед, и я вошла в комнату отдыха.
  - Я был здесь на прошлой неделе, - сказал он.
  Комната отдыха мягко сомкнула двери. Нас ждали уютные кресла, телевизор, небольшой шкафчик с подборкой книг - страницы из тонкого легкого пластика, шероховатого, как настоящая бумага. Наше время, оставшееся время, отсчитывал таймер на стене - два часа пятьдесят восемь минут.
  - Алексис, - позвала я его. Он упал в большое бесшовное кресло в центре комнаты и закрыл глаза. - Алексис!
  - Он не простит нам эту твою выходку, - сказал Алексис, не открывая глаз. - Думаешь, он не заметил, как я отреагировал? Я заметил. Я снова почувствовал себя нормально. Перед поломкой чипа все идет вразнос, ты сама знаешь, как это бывает. Эмоции зашкаливают, - гнев, страх, куча всего - одновременно. А ты просто... Остановила все это.
  Я осторожно присела на краешек дивана рядом с его креслом.
  - Я удивился сначала, а потом.... Я почувствовал мир, - сказал Алексис. - А он сказал, что мне необходима процедура. Немедленно.
  - Он испугался, - предположила я.
  - Как думаешь, он убьет нас? - спросил Алексис.
  - Мы добровольно пришли сюда, - покачала головой я. - Мы не делали ничего такого, за что он мог бы по своим собственным правилам счесть нас опасными.
  Алексис смотрел на меня снизу вверх, а потом сел прямо.
  - Ты напугана, - сказал он. Я часто закивала, ощущая дрожь в теле - я и правда была напугана. - Совсем недавно ты была чертовски смелой и дерзкой.
  - Я ничего не сделала, - покачала головой я, чувствуя нехватку воздуха. В голове мелькнула и исчезла подлая мыслишка, что при исправно работающем чипе приступ паники не возможен даже в теории.
  - У тебя гипервентиляция, - сказала Алексис. - Я знаю, как это исправить.
  Он отвесил мне пощечину, и у меня перед глазами замелькали белые точки, - но я пришла в себя.
  - Он и моих родителей устранил, - сказал Алексис. - Я не перестарался? Ты в порядке?
  Я кивнула, не поднимая глаз.
  - У тебя есть... - Я не смогла закончить вопрос.
  - Нет, у меня нет ни брата, ни сестры, - сказал он. - У родителей появились проблемы с чипами, - так он мне сказал.
  Наши взгляды встретились.
  - Сколько у нас времени? - спросила я тихо.
  - У тебя? Несколько лет. У меня? Год, может быть. Если повезет, - сказал Алексис.
  - Но мы уже почти прилетели, - тихо сказала я.
  - Не уверен, что внизу правила игры не изменятся, - сказал Алексис. - Скорее всего он по-прежнему будет руководить. Чтобы мы действовали... Эффективно.
  Несколько лет. Может быть, это не так уж плохо, - несколько лет жить в колыбели человечества, ходить по настоящей земле, дышать настоящим воздухом...
  - Талия, - сказал Алексис. - Может, попробуем снова? Пока его нет?
  Я не сразу поняла, что он имеет ввиду. Алексис встал на колени возле дивана, на котором я сидела, и наши лица оказались на одном уровне.
  - Думаешь, это будет иначе? - спросила я тихо.
  - Надеюсь, - ответил он.
  
  Сократ не ограничивал нас в том, что касалось общеизвестной информации, - мы были хорошо знакомы с теорией. Это не было запрещено, но так же не было и принято. Ни одна маленькая мушка в паутине Сократа не хотела этого. Для создания потомства использовались инкубаторы, которые могли отследить любые возможные недостатки плода и устранить их, а если недостатки были значительными - уничтожить плод. Мало кто решался производить потомство небезопасным и устаревшим естественным способом. Мои родители нашли друг друга при помощи Сократа. Проанализировав их жизненные показатели, он сообщил им, что они являются здоровыми и способными к размножению особями. Они изучили анкеты, проанализировали данные, которые им предоставил Сократ - и согласились стать родителями, но все пошло не по плану. Предоставленный биоматериал вопреки прогнозам дал два жизнеспособных зародыша. Мои родители не стали выбирать, хотя знали, чем это чревато для них, - а именно сокращением срока жизни. Как только ребенок достигает полового созревания, одного из его родителей по жребию удаляют из сети, - усыпляют и выбрасывают в космос для экономии ресурсов. Если же родители хотят оставить двоих детей, то у них обоих в два раза меньше времени. Нам с Лукасом было по семь лет, когда мы остались одни - на попечении Сократа. Алексис лишился родителей примерно в том же возрасте.
  
  Ковер в комнате отдыха был мягким и имитировал настоящую шерсть, но я знала, что он состоит из полимеров, как и все остальное вокруг нас - пол, стены, мебель, одежда.
  - Ты знаешь, что мы делаем? - спросил Алексис. Его графитные глаза потемнели, а солнечная корона вокруг зрачка почти светилась.
  - Да, - сказала я тихо.
  - А ты знаешь, зачем? - он остановился, не решаясь касаться моей кожи - его пальцы застыли в миллиметре от моего тела поверх брюк.
  - Потому что мы все равно умрем, - сказала я. - А то, что мы делали раньше, совсем не похоже на бунт.
  - Значит, ты бунтуешь? Против него? В этом дело? - спросил Алексис.
  - Дело не только в этом. Мне так хочется немного настоящего, человеческого тепла, - прошептала я. - Не этого искусственного общего разума, - чего угодно, но не этого.
  Алексис отстранился.
  - Я хочу почувствовать то, что почувствовал ты, - тихо сказала я. - Мир.
  - Не думаю, что это возможно, - сказал Алексис.
  Я откинулась назад и закрыла глаза. Наше время кончалось. Скоро, очень скоро мы снова будем живыми мертвецами под гнетом холодного искусственного разума.
  - Он не плакал, когда узнал, что больше не увидит их, - сказала я тихо и свернулась в клубок на полу. - Он вообще ничего не сказал. Он просто принял это, - без споров, без вопросов, без эмоций. Это было даже больнее, чем их уход, потому что его тоже не было со мной. Был только Сократ, который правил им. Сократ, который сказал, что наши родители ушли для того, чтобы мы могли жить. Он не понимает, что такое одиночество и как одиноко в этой зудящей толпе, как одиноко, когда нет возможности думать своими собственными мыслями, как страшно, когда мой брат, моя плоть и кровь, не слышит и не понимает меня.
  Алексис посмотрел на меня искоса - а меня снова начал бить озноб. Это был очень личный, внутренний холод, который накопился за всю мою жизнь. Мне не было холодно, пока чип работал исправно. Алексис накрыл ладонью мое плечо - и озноб прекратился.
  - Ты дрожишь, потому что твое тело привыкло к чипу, - сказал Алексис. - Ему хочется вернуть утраченное... Чувство целостности. Это не настоящий холод, - я знаю, о чем говорю.
  Он лег у меня за спиной и притянул к себе. Я положила голову на его плечо, позволила обнять себя.
  - Это не настоящий холод, - шепотом повторил Алексис.
  Я повернулась к нему лицом. Солнечная корона вокруг его зрачков померкла. У моего отца были почти такие же глаза, только вместо серого - голубой. Алексис прижал меня к себе, запустив пальцы в волосы.
  - Родители обычно выбирают желательные для потомства признаки, и внешность тоже можно моделировать по желанию. Они выбрали для тебя красноватые, рыже-каштановые кудри, - кажется, у людей в норме не бывает таких волос. И кудрявых людей на корабле - раз-два и обчелся. И веснушки. Они специально выбрали веснушки, чтобы ты была особенной, - сказал Алексис негромко. - Думаю, у них были серьезные проблемы с чипами. Ты помнишь, чьи у тебя глаза - его или ее?
  - Наверное, ее, - шепотом произнесла я. Мои глаза были карими с темным кольцом вокруг радужки, как и у брата. Его волосы были каштановыми, а кожа - молочно-белой, как и у меня, но без единой веснушки.
  - Твой брат получился слишком идеальным, не думаешь? - спросил Алексис. - У нас здесь много таких, как он. И совсем нет таких, как ты.
  Он поцеловал меня, и его ладонь нырнула под мою майку, гладя по спине.
  - Готов поспорить, что у тебя и на спине веснушки, - шепнул он тихо. - Таких, как ты, создают только тогда, когда действительно любят. И хотят дать понять, что даже о таких мелочах подумали.
  Он расстегнул мою куртку и стянул ее с плеча. Там и правда было несколько маленьких веснушек.
  - Видишь? - шепнул он ликующе. - Мы не просто другие. Мы другие благодаря им.
  - Что у тебя? - спросила я тихо, и он, отстранившись, снял куртку, а затем и майку. На его груди слева было несколько родинок. Я проследила их пальцем.
  - Созвездие Малой Медведицы, - таким его видят с Земли. А вот это - Альфа Малой Медведицы, Полярная звезда, в древности люди на Земле могли найти путь домой, глядя на эту звезду, - сказал он. - Красивая легенда. Лучшее, что они могли мне дать. Они верили, что я когда-нибудь окажусь на Земле.
  Алексис накрыл мои пальцы ладонью и наши взгляды встретились.
  - Это очень красивый подарок. Как и твои глаза, - сказала я.
  - Глаза - скорее дань моде, - хмыкнул он. - А вот это...
  Он медленно провел пальцами по моему плечу с нежными бледными веснушками, - поцелуями невидимого солнца. - Это куда более ценно.
  Алексис поцеловал меня в плечо, в шею, в губы. Его тело прижималось к моему и было так близко... Я прижалась лицом к его плечу, вдыхая запах, он зарылся лицом в мои волосы.
  - Жаль, что у нас так мало времени, - шепотом сказал он.
  - Зато это время - только наше, - ответила я.
  
  Три часа истекли, и таймер с красными цифрами погас, и мы посмотрели друг на друга.
  - Вот и все, - сказал он. Я ничего не успела ответить. Комнату отдыха и весь корабль заполнил скрипучий механический голос автопилота.
  - Внимание, - произнес он, - Титан-6 приступает к маневрам перед посадкой. Рекомендуем пассажирам и членам команды занять свои места в каютах и пристегнуть ремни до следующих распоряжений системы автоматического пилотирования. Внимание...
  - А как же Сократ? - тихо спросил Алексис. Во время крупных событий Сократ передавал сообщения по громкой связи, - а прибытие на Землю было самым крупным событием за все время полета, которое длилось уже почти сто лет. Наверное что-то пошло не так. Но не мог же он, в самом деле, просто отключиться? Спросить было не у кого.
  Мы не знали, почему примитивный автопилот и совершенный разум Сократа не работают вместе над маневрами перед посадкой, как не знали того, почему управление маневрами не было поручено Сократу. Но мы знали теперь, что примитивный автопилот, - программа, созданная с единственной целью - посадить корабль на землю, - это единственное, что отделяет нас от гибели. Наверное, уютный голубой шар совсем близко, а мы с Алексисом не были в наших каютах.
  
  Алексис попробовал отпереть дверь комнаты отдыха, но она не поддавалась. Он заколотил в дверь.
  - Эй! Выпустите нас! Эй!
  Я подошла и положила руку ему на плечо. Он ответил мне сердитым взглядом.
  - Я не хочу умереть здесь, когда мы почти прилетели, - сказал он. - Мы почти на месте! Выпустите нас! Эй!
  Я оставила его колотить в дверь и принялась осматривать комнату отдыха. Вся мебель здесь, как и во всем корабле, была прикреплена к полу на случай неполадок гравитационного двигателя. Я Спрятала все незакрепленные предметы в книжный шкафчик и заперла его, затем обошла комнату, высматривая за что лучше всего зацепиться на случай тряски. Ничего лучше, чем вцепиться в мягкое кресло, я так и не придумала. Тем временем с кораблем явно что-то происходило, - Сила тяжести, кажется, была немного не в фокусе.
  - Рекомендуем пассажирам и членам команды занять свои места в каютах и пристегнуть ремни до следующих распоряжений системы автоматического пилотирования, - произнес автопилот и умолк, но вскоре снова заговорил - чуть измененным голосом. - Внимание, аварийное отключение искусственной гравитации. Просим вас заня...
  Голос превратился в шипение, и Алексис обернулся на меня.
  - Иди сюда, - сказала я. - Будем держаться за кресло. Или у тебя есть идеи получше?
  У него не было идей получше. Мы сели на пол и вцепились в кресло. Шипение автопилота повторялось циклично, - видимо, древняя система связи барахлила. Через бесконечные несколько минут голос автопилота вернулся с новыми инструкциями.
  - Внимание. Произошло аварийное отключение искусственной гравитации. Просим пассажиров и членов команды оставаться на местах до следующих распоряжений системы автоматического пилотирования.
  Алексис отпустил кресло и взлетел в воздух, оттолкнувшись ногой от пола. Я не испытывала восторга от невесомости, а потому осталась внизу, но не стала его отчитывать. Мы оба взрослые люди и можем сами решать, что для нас глупо, опасно и недопустимо, а что - весело и круто.
  - Зануда, - сказал он, вися вниз головой под потолком.
  - Как скажешь, - отозвалась я, а затем услышала и почувствовала кожей гудение и вибрацию обшивки корабля. - Как думаешь, корабль выдержит посадку?
  - Надеюсь. Было бы обидно, если бы и эта попытка провалилась, - сказал Алексис, кружа под потолком.
  
  Титан-6 был не первой попыткой вернуться к корням. До нас в эту солнечную систему был направлен Эфир-9, - корабль был вдвое меньше и не так хорошо оснащен, и он был полностью подконтролен ИИ. Не знаю, Сократ им управлял или какая-то устаревшая версия ИИ, - Гестия, Пандора или Зевс, - но связь с кораблем потеряли перед посадкой. Все попытки связаться ни к чему не привели. Одной из задач экспедиции Титана-6 было выяснение причин, по которым Эфир-9 перестал выходить на связь.
  - Внимание, - зашипел и защелкал автопилот. - Титан-6 начинает снижение для входа в атмосферу. Возможна незначи....
  Закашлявшись, речь автопилота снова превратилась в шипение. Алексис проявил благоразумие и спустился, а затем крепко вцепился в кресло.
  - Знаешь, тут есть молния, - сказал он. - Ты можешь забраться внутрь кресла, - будешь почти как в своей каюте.
  - Глупости, - отмахнулась я. Алексис прищурился.
  - Это отличный вариант. Кресло прикреплено к полу, - ты будешь в безопасности.
  - Никто здесь не в безопасности, - ответила я, демонстрируя непонятное мне самой упрямство. - Если мы умрем - то умрем вне зависимости от того, в какой части корабля нас угораздило застрять.
  На этой реплике препирательства прекратились, потому что начались перегрузки при входе в атмосферу. Алексис смотрел на меня, а я старалась не смотреть на него, прижатая к полу. Корабль поскрипывал и потрескивал, но, кажется, не думал разваливаться при входе в атмосферу. Мне было страшно, очень страшно, и когда Алексис обнял меня, стало страшно вдвойне.
  - Все будет хорошо, - сказал он, и ему не поверила. Время словно остановилось и понеслось с крейсерской скоростью, когда нас пронзило насквозь какой-то непонятной силой. Мы задохнулись и вытаращились друг на друга, а потом был удар. Корабль ухнул, нас швырнуло вверх, но Алексис удержал меня, и мы свалились на пол, не переломав костей, но получив, наверное, самые болезненные ушибы в своей жизни. Свет погас, все померкло и в наступившей тишине мы, как и все на корабле, наверное, сосредоточенно слушали, как бешено колотятся наши сердца, - а потом на корабле снова загорелся свет. Было очень тихо. Автопилот больше не давал никаких указаний. Корабль едва ощутимо вибрировал, затихая. Двери комнаты отдыха открылись. Алексис поднялся на ноги и вышел первым.
  
  Люди на корабле выглядели потерянными. Они походили на заблудившихся, - и они искали его. Мы не ошиблись, - Сократ пропал. Он сопровождал нас всю сознательную жизнь, и вот его больше нет. Люди испуганно спрашивали друг друга о том, что произошло, - и ни у кого не было ответа. Радиосвязь не работала, - я слышала разговоры о магнитной буре, сквозь которую мы прорывались к Земле. Из восьми сотен человек на корабле после посадки в живых остались семьсот сорок пять. Несколько человек заигрались с невесомостью в помещениях с высокими потолками, у всех остальных причина смерти была пока не очевидна, - скорее всего, она заключалась в том, что перегрузки при посадке оказались для этих бедняг смертельными. Постепенно придя в себя, люди начали приводить корабль в порядок. Мертвецов собрали в одном из медотсеков, пострадавшим оказали необходимую помощь. Люди выглядели заторможенными, словно не могли очнуться от сна, но постепенно, очень медленно, просыпались. Через два дня после приземления все выжившие собрались в огромном зрительном зале, который вмещал в себя тысячу человек, - а значит, мест в нем хватало с избытком. На сцене - и на трех экранах - всем, сидящим в зале, были видны несколько человек. Некоторые из них выглядели испуганными, некоторые - спокойными, некоторые - самоуверенными, и среди последних был мой брат, который первым взял слово.
  - Прошло 53 часа с тех пор, как Титан-6 достиг пункта назначения, - сказал он. - Это нелегкое время для нас, - при посадке мы потеряли 55 человек, и еще 37 человек получили травмы при посадке. Очень скоро нам предстоит впервые за многие сотни лет ступить на землю наших предков. Как временный заместитель Антонии Сойер, главы медслужбы корабля, я взял на себя ответственность за введение данных о состоянии населения корабля в компьютер для произведения расчетов. Программа не учитывала тех из нас, кто на данный момент нуждается в медицинской помощи, - как только вы будете достаточно здоровы, сможете примкнуть к своей специальной группе. Нас осталось 745, за вычетом малолетних детей - 577. Почтим минутой молчания тех, кто не ступит на Землю.
  Минуту молчания обозначил вспыхнувший на всех трех экранах таймер. Я встала, как и все остальные, кто был в зале. Где-то в конце зала хныкал младенец, а в остальном царила тишина. Когда минута закончилась, Лукас снова взялся за микрофон.
  - После высадки самой организованной группой показали себя медики, - сказал он. - Я могу быть пристрастным, - ведь это мои люди, - и у нас сейчас очень много работы. Среди медиков есть 17 специалистов разного профиля, 15 специалистов младшего медперсонала и 8 студентов. Тем, кто имеет склонность к медицине, мы хотим предложить места учеников - принимаем желающих на тестирование с 16 лет. У нас есть 10 вакансий. Тем, кто хочет стать одним из нас, - после собрания подойдите к Селесте Уоррен, - Селеста, поднимись на сцену.
  Я узнала Селесту - она осматривала меня после посадки. Она была медицинской сестрой, - очень спокойной и деловой молодой женщиной. Селеста встала возле левого края сцены, в руках у нее был планшет для записи кандидатов.
  Следующим слово взял немолодой мужчина, один из самых старых обитателей корабля, - ему было не меньше 55 лет. Я знала, что он архитектор-строитель. Он сказал, что списки специалистов и списки рекомендованных в строители будут выведены на экран, и эта информация ни для кого сюрпризом не будет. Сразу после собрания строителям нужно было пройти в малый конференц-зал для обсуждения плана работ и формирования бригад. Всего строителей было 74, плюс 12 учеников - С 13 до 16 лет.
  Следующим слово взял человек со смутно знакомым лицом - и сообщил, что он возглавляет группу исследователей местности, в которую входит 50 человек включая его самого. Они будут заниматься разведкой местности и поиском ресурсов. Списки людей, отобранные компьютером, появились на экране. По вопросам перехода в другую группу предлагалось обращаться к командирам групп. Моего имени в списках не было. Общий сбор был назначен здесь же через час.
  Следующую, одну из самых многочисленных групп, представляла женщина с очень худым телом и постным лицом и бледный мужчина с повязкой на голове и гипсом. Это были биологи - очень много разных специалистов из разных сфер сельского хозяйства и несколько научных сотрудников. Фамилий на экранах появилось всего 72, и я вспомнила, что у многих из тех, чьи мертвые тела я помогала перемещать в дальний медотсек, на одежде были нашивки биологов - колос и голубь на зеленом фоне. Они не досчитались почти 30 человек, которые не успели выйти из очень большого по площади ангара, который был занят нашими сельхозугодьями. Как это могло произойти? Почему Сократ этого не предотвратил?
  Следующая группа - инженеры, механики, электрики и токари, - тоже была довольно многочисленной, - Чуть больше сотни людей, включая учеников. Двое их руководителей предлагали сбор через два часа после общего собрания в малом конференц-зале.
  Следующим выступал здоровенный амбал - глава отряда охраны. В охране было 48 человек, включая учеников, а также в нее входили оружейники - те, кто специализировался исключительно на том, чтобы оружие работало и было в сохранности.
  В группу охотников и рыболовов входил 41 человек, - двое погибли при посадке, семеро были в госпитале. Кухней и припасами занимались 60 человек, и еще была группа педагогов, которые занимались детьми до 12 лет, - у них не нашлось лидера.
  В конце собрания на экран вывели имена 37 человек. 6 человек были при смерти в медотсеке, еще 12 были там же, с тяжелыми травмами, еще 10 с не очень тяжелыми травмами - один из них был предводителем биологов. И еще было 9 человек с неясным статусом, в том числе я и Алексис.
  - Программа выбросила из расчетов людей, чипы которых готовились к установке или переустановке, - сказал Лукас. - Для выяснения обстоятельств эти девятеро должны прийти в медотсек и обратиться напрямую ко мне. Сейчас мы выедем на экраны списки людей для того, чтобы вы могли все проверить и начать работу со своими людьми. У меня все, господа.
  Общее собрание было очень тихим. Кажется, люди привыкли мало разговаривать благодаря Сократу и не до конца понимали, что теперь, чтобы быть услышанными, нужно высказываться вслух. Я увидела девочку лет 16, которая ринулась вслед за Лукасом, и поняла, что она из того самого, неясного списка, - и пошла в медотсек. Девочка успела прибежать раньше меня, и она была чертовски напугана. Я рассмотрела на ее комбинезоне нашивку биологов.
  - Ты из биологов? - спросила я со всей возможной любезностью.
  - Я ученик, - сказала девочка. - Сельхозкультуры. Что со мной будет? Мой мастер. Она...
  Девочка посмотрела на меня внимательнее.
  - Ты не медик, - сказала она.
  Я покачала головой. До всего произошедшего я была частью исследовательской группы - пробы почвы, воздуха и воды, разведка на местности и прочее.
  - Исследователь, - наконец разобралась девочка, и в ее тоне я услышала легкую зависть. Алексис подошел и молча встал у меня за спиной. - Я тоже хотела, но меня забраковали. Тест показал, что у меня неподходящий темперамент. Мы снова будем проходить тест, да?
  - Наверное, - сказала я. Нас трое. Где остальные шесть неясных статусов? Двое из них подошли, тихо переговариваясь - оба с нашивками биологов. Четверо либо опаздывали, либо не знали, что должны явиться. Лукас пришел вместе с Селестой, и за ними тянулась вереница молодежи - 17-18 лет, - ученики и добровольцы, а может быть - перебежчики из других групп. Он поручил их Селесте и начал вызывать нас - по одному. Алексис пошел первым, оставив меня с тремя биологами, одна из которых нервно кусала ногти. Он вернулся через несколько минут и сказал:
  - Требуется подтвердить личность с помощью анализа ДНК. Вы трое из одной банды? идите вместе.
  Троица скрылась за дверью, и Алексис посмотрел на меня.
  - Меня приписали к охране, как раньше. Тебе не о чем беспокоиться. Я был... В куда худшем положении, чем ты.
  - Он... Он нормальный? Мой брат? - спросила я тихо, схватив его за рукав тогда, когда он уже собрался уходить.
  - Это твой брат? - округлил глаза Алексис.
  Я кивнула. Алексис пожал плечами.
  - Выглядит обычным. Нормальный парень, - ничего странного. Все строго по делу. Никаких вопросов, - если ты об этом беспокоишься.
  Он высвободил руку и ушел, а я прислонилась к стене.
  Я ведь... Мы ничего друг другу не обещали. И я задала ему этот вопрос, как задала бы его кому угодно. Я ничего другого не имела ввиду, - только сам вопрос. Боже...
  Биологи вышли через 10 минут, куда более оживленные и радостные, - в их жизни снова был восстановлен порядок. А в моей?
  Я открыла дверь и вошла. Лукас что-то лихорадочно печатал в компьютере, так что я просто продолжала идти, все медленнее и медленнее, пока не остановилась совсем. Лукас отправил сообщение главе биологов и встал, посмотрел на меня.
  - Я рад, что ты цела, - сказал Лукас и шагнул ко мне, а затем заключил в объятия. Я замерла, не веря в происходящее. Лукас? Обнимает меня?
  Лукас стиснул меня так, что я застонала, и он немедленно отпустил.
  - Ты травмирована? Посмотри на меня. Где болит?
  Я продемонстрировала ему буро-фиолетовый синяк на ребрах.
  - Селеста сказала, что трещины нет, - просто ушиб. Я легко отделалась, - сказала я осторожно. Лукас глубоко вздохнул и закрыл глаза, откинув голову назад, а потом выдохнул и снова посмотрел на меня.
  - Мн очень сложно к этому привыкнуть, - сказал он тихо. - Ко всем этим... Чувствам. Как ты справляешься?
  Я нахмурилась. Как я справляюсь? Как обычно, с переменным успехом.
  - Лукас, - осторожно произнесла я. - Ты помнишь, что было в нашу последнюю встречу?
  - Смутно, - сказал он. - Тебе должны были переустановить чип, но теперь, когда они все вышли из строя...
  Лукас усмехнулся и развел руками.
  - Я рад, что ты цела. Пойдешь к своим или запишешься ко мне? Нам нужна помощь. Я привел десяток добровольцев, но ты сама знаешь, какие у нас высокие требования.
  - Поэтому медиков так мало, - сказала я. - Натаскайте хотя бы младший персонал, если на хирургов никто не годится.
  - Ты всегда была умницей, - сказал Лукас. - Прости, что я никогда не защищал тебя. Я не знал, что должен. Ты понимаешь?
  Я понимала.
  - Я рада, что ты вернулся назад, Лукас, - сказала я - Мне... Потребуется время, чтобы привыкнуть. Давай проведем чертов тест.
  
  Я успела на общий сбор исследователей вовремя, - моя личность подтвердилась, как и мои профессиональные навыки, но глава разведчиков посмотрел на меня сверху вниз и сказал, что вакансий нет. Я попыталась объяснить, что я не доброволец, - что мой чип вышел из строя, но все было тщетно. Мой наставник, мастер Тобиас, был сейчас в медотсеке - в очень тяжелом состоянии, так что мне пришлось смириться с тем, что власти меня не признают. Я была всего лишь учеником, а желающих в разведчики всегда было навалом. Я пошла к ближайшему общественному компьютеру, чтобы посмотреть, куда требуются люди. Больше всего вакансий было у биологов, конечно.
  - В поисках утраченного, рыжая? - спросил у меня кто-то, и я обернулась. Он был из инженеров, - нашивка у них была красочная, - шестерни на красно-зеленом фоне.
  - Меня вышвырнули из разведчиков, - сказала я незнакомцу. У него были растрепанные волосы цвета грязный блонд, шальные зеленые глаза и вандейковская бородка - светлая с рыжинкой.
  - Разведчики, а? Широкий профиль, - задумчиво произнес он. - Вы ведь всего понемногу должны уметь. Как у тебя дела с точными науками?
  Я пожала плечами.
  - Не вешай нос, рыжая. Пойдешь ко мне учеником? По лесам, конечно, не погуляем, но мне нужен кто-то сообразительный.
  - Я не рыжая, - сказала я неуверенно.
  - А веснушки? - он быстро провел указательным пальцем по кончику моего носа. - Два раза предлагать не буду. И помни: быть одной из нас - престижно. Пошли на тестирование. Взяли к этим бездельникам, которые праздно гуляют по лесам - возьмут и к нам.
  Тестирование включало анализ моей прежней успеваемости, успехов как ученика и данных со сканера, который анализировал меня как биологическую систему - память, скорость реакции, внимание и так далее. Сета, новоиспеченного мастера-инженера, и компьютер мои данные устроили, и меня зачислили в группу инженеров учеником Сета. мне было 18, и я была, откровенно говоря, старовата для этого, но, с другой стороны, Сет был прав: разведчики, они же исследователи, умели делать всего понемногу. А потому мы с Сетом принялись чинить и приводить в порядок рации и налаживать связь. Мы настолько увязли в этом, что едва вспоминали о еде, - и когда наши коллеги заметили это, стали подсылать к нам помощницу с кухни. Я заряжала батареи и училась делать все то, что прекрасно умел делать Сет. Он починил десяток дохлых раций, не переставая жизнерадостно болтать со мной. Мне было очень хорошо - я была занята делом, которое у меня получалось, и больше не была изгоем, уродцем, ошибкой в системе. Это было ново для меня.
  Мы выбрались из корабля через три дня, когда начальник Сета, сопроводив свою речь парой крепких словечек, выгнал нас из мастерской на полдня. Оказывается, мы были едва ли не последними, кто ступил на землю, - разведчики ушли еще позавчера, забрав все исправные рации, охотники шатались по лесам, рыбаки удили рыбу, биологи проводили свои исследования. Мы с Сетом вдохнули свежего воздуха, и он предложил перенести мастерскую под ближайшее дерево. Деревья были невероятной высоты и красоты, - особенно для тех, кто видел земную растительность только на картинках, фото и 3D-моделях. Я опознала клены, дубы, буки и ясени, а также без страха съела веточку ягод черемухи.
  - Значит, сейчас конец лета, - сказала я, задумчиво глядя на черемуху, щедро усыпанную ягодами. - Скоро осень. Мы не успеем получить урожай, - только озимые засеять.
  - Не думай об этом, - Сет положил широкую ладонь мне на плечо. - Просто дыши этим воздухом, - потому что очень скоро мы вернемся в мастерскую. Босс сказал, что сегодня мы можем отдохнуть, но на завтра у меня огромные планы по усилению радиосигнала.
  - Я в деле, - хмыкнула я.
  - У нас всегда будет работа. Рации - это временная, оперативная мера. Мы придумаем что-нибудь получше. Ты уверена, что это можно есть?
  - Да. Только внутри косточка. Ее есть не надо, - сказала я и показала Сету язык. - И теперь у тебя язык черный.
  Мы посмеялись над этим фактом, а потом Сет притих.
  - Знаешь, рыжая, а я ведь никогда таким себя не чувствовал. Таким живым. Я даже не знал, что я веселый парень, - ну, до того, как...
  Никто раньше не говорил со мной про прежние времена - кроме Лукаса. Это было ново.
  - Я помню, что все вдруг исчезло, - как я остался один, один в своей голове, и никого вокруг, - и я стал искать своих, по именам называть, и чувствовать... Я понял, как пусто было раньше. Мы как мертвые были, рыжая. Ходили и говорили - но не жили. Мы только...
  - Выполняли свою функцию, - подсказала я.
  - Да, - кивнул Сет. - Были теми самыми винтиками... Тебе не странно такое слышать?
  - Я боялась, что никто не скажет, - отозвалась я. - Что все просто сделают вид, что все так и должно быть. Что никакого "раньше" не было.
  - Со мной ты можешь говорить о том, что было, - сказал Сет с облегчением. - Но... Я не уверен, что... Это стоит обсуждать с кем-то еще. Глупо наверное, но я боюсь, что если мы будем о нем говорить, он может вернуться.
  - Тогда... Не будем говорить о нем, - сказала я, и мой голос предательски дрогнул. Сет понял это по-своему и крепко обнял меня, как недавно обнял брат. И я обняла его в ответ.
  - Знаешь, а я ведь впервые обнимаю кого-то, - сказал он негромко. - Я раньше понятия не имел, что значит - красиво, что значит - привлекательно - для меня. А потом тебя увидел, рыжая.
  - Я не рыжая, - ответила я без убежденности в голосе. Он только рассмеялся и взъерошил мне волосы.
  
  
  Четверка с невыясненным статусом оказалась в числе погибших. Они были рабочими - двое с гидростанции, другие двое чинили вентиляцию. Их нашли только через неделю после того, как корабль сел. Когда мы с Сетом вернулись с прогулки, работа вокруг корабля шла полным ходом. Все, кто был свободен, помогали расчищать территорию вокруг - убирали поваленные при посадке деревья, выкорчевывали пни, готовили временные навесы для дров и техники. Мы все равно уже испортили этот кусок леса, - так что нужно было привести его в порядок. Полевая кухня была развернута на открытом воздухе, - в общем, освоение природных богатств шло полным ходом. Как я поняла, детей пока редко выпускали погулять, - все-таки вокруг был лес, а они выросли в месте, совершенно на него не похожем, - а потому вокруг корабля строили забор - металлические столбы и металлическая же сетка. Это был чертовски длинный забор, но у строителей было много помощников из других групп, потому что у одних были дети, а другие беспокоились о будущих детях. Вокруг царило оживление и сдержанное счастье. Я прошла мимо строящегося участка забора, где взмыленные строители копали ямы под столбы.
  - Заняться нечем? По лесу без дела шляетесь? - довольно злобно спросил один из строителей. - Зажимаетесь по кустам, пока другие пашут. А ну стоять!
  Он преградил мне дорогу с лопатой наперевес.
  - Доверь этой вот лопату, ага, - иронично произнес Сет и покровительственно положил ладонь мне на плечо. - Думаешь, я ее от большой радости в ученицы взял? Куда ее еще, мелкую? На кабанов охотиться?
  Строитель все еще гневался, а Сет продолжал трещать.
  - Не знаю, как у вас, парни, наш не любит, когда у его работники пашут 24 часа в сутки. Выгнал, - Сет посмотрел на часы, - час назад, - прогуляйтесь, говорит, третий день над этим старьем колдуете, хоть бы на небо посмотрели. Ну,мы прогулялись, мы посмотрели, мы идем обратно. Так, рыжая?
  - Ага, - согласилась я.
  - Пошли, - хмыкнул Сет, похлопав меня по плечу и протянул руку строителю. - Намекну боссу, чтобы он парней на отдых к вам гонял.
  Сет подмигнул строителю и повел меня прочь.
  - Ого, - сказала я. - Вот это ты его заболтал.
  - Не говори, - иди, - сказал Сет, сдерживая смех.
  
  Позже он и правда поговорил со своим - нашим - боссом и тот начал отправлять инженеров проветриться, а заодно помочь строителям. Те из инженеров, у кого пока было не особенно много работы, подрядились к строителям на полный день. Мы с Сетом проводили много времени в мастерской, а в редкие выходные я ходила к биологам, - готовить почву под поля. Так прошло две недели. Уже спускался вечер, и я закончила пахать выделенный мне участок, и отдыхала, глядя на закат. Пока я сидела на за рулем маленького трактора, сложив руки на руль, вокруг было тихо, все уже давно вернулись к кораблю, - до ужина было всего полчаса, а я не хотела возвращаться. Мы все еще спали в каютах на корабле, потому что периметр снаружи был еще не готов. Я хотела хоть раз заночевать вот так, под открытым небом, глядя на звезды. Но перед каждым отбоем все, кто был в лагере, отмечались у своих руководителей, а я не хотела, чтобы меня искали с факелами.
  - Эй, рыжая, - шепотом окликнул меня Сет. Я слезла с трактора, чтобы поприветствовать его. Он сегодня помогал строителям, - это было видно, - и, судя по всему, захватил перекус.
  - У тебя грязь на лице, - сказала я весело.
  - Не правда! - возмутился он. - Где?
  Он принялся тереть нос, а я со смехом подошла ближе.
  - Слева. Да нет же, это по твоему лево? Сет! Постой. Подожди. Да не вертись ты!
  Я сняла перчатку и аккуратно стерла след с его щеки.
  - Спасибо, - сказал он. В углах его глаз лучились первые смешливые морщинки. - Ты меня спасла. А я принес тебе дары! Надеюсь, ты разделишь их со мной.
  Это были галеты, печеные пирожки с местными грибами, термос с чаем и несколько веточек черемухи.
  Мы разделили скудный ужин, и к тому времени на небе уже высыпали звезды. Я рассмотрела обеих Медведиц и Полярную Звезду, грустно улыбнулась собственным мыслям. Глупо как-то получилось.
  - О чем задумалась, рыжая? - спросил Сет. Я в ответ пожала плечами. - Давай вернем трактор обратно. Нам еще нужно в душ успеть.
  
  Мы доехали до лагеря минут за десять. Я вернула трактор под навес, который соорудили возле корабля под мелкую сельхозтехнику, и пошла в душ. По дороге мне встретился Алексис, - он возвращался, одетый в чистое, очень серьезный. Я чуть улыбнулась ему приветственно, - но он прошел мимо. Странный он все-таки.
  В душе - чудо из чудес! - все еще была горячая вода и не было никого кроме меня. Я ушла из душа, скрипя от чистоты, полностью довольная тем, как прошел мой день, а затем вернулась в каюту, которую делила с тремя другими девушками. Две были из биологов, одна - младшая медсестра.
  - Твой красавчик заходил, - сказала она, когда я вошла.
  - Что-что? - невнимательно переспросила я.
  - Зеленоглазый, обаяшка, искал тебя, - девушка томно вздохнула.
  - Это Сет, мастер, - зачем-то пояснила я. - Не сказал, зачем искал?
  Девушка помотала головой.
  - И чего я в инженеры не подалась, - сказала она со вздохом. - Мне бы такого мастера.
  Девченки-биологи захихикали.
  - Ну, если ты в технике сильна, - вперед, иди в ученики, - сказала я с серьезной миной. - Паять, опять же, надо, - но этому научат, было бы желание. Видела нашу радиовышку? Мы хотим со строителями скооперироваться и из кирпича сложить, проект еще в разработке, но...
  В дверь постучали, и девушки разом уставились на меня. Я пошла открывать. За дверью стоял Лукас. Он сделал приглашающее движение головой и пошел по коридору.
  - Я сейчас, - сказала я ему в догонку и вернулась, ища, чем бы прикрыть влажные волосы.
  - А это кто? - громким шепотом возмутилась одна из биологов.
  - Брат ее, - вздохнула медсестра. - Мой босс.
  Я натянула на голову шапку и побежала догонять Лукаса. Он выглядел усталым.
  - У тебя все хорошо? - спросила я, едва догнав его. - Бледный какой-то. Ты из корабля-то выходишь?
  - Выхожу, - кивнул он. - Разведчики вернулись, Талия.
  Я моргнула.
  - Плохие новости? - спросила осторожно.
  Лукас кивнул, покачал головой, потом покачал головой еще раз.
  - Не знаю. Они нашли тот корабль.
  - Эфир? - удивилась я.
  - Разбился. Никто не выжил, но... По другой причине, - сказал Лукас. - Они не все погибли при посадке. Там мор какой-то был, а наши туда влезли. Шлялись по территории, останки трогали. Теперь вернулись... Их охрана в лагерь не пустила. Вызвали меня.
  - М-мор в смысле эпидемия, - пробормотала я. - Они что... Они больные вернулись? Лукас?
  - Не все, - тяжело вздохнул Лукас.
  - Не все больные? - проговорила я с надеждой.
  - Не все... Вернулись, - ответил Лукас, помедлив. - Талия, я знаю, что ты не следишь за политикой, но я у медиков не последний человек.
  - Я знаю, - сказала я.
  - Я и еще трое... Мы организуем карантин. Для выживших. Я хотел тебе сказать, что ухожу. Тут недалеко есть место, они там оставили... Тела.
  - Лукас, - мне хотелось спорить и еще как спорить, черт побери!
  - Не потому, что мне больше всех надо, Талия, - прервал меня Лукас. - Я их осматривал. Я и еще трое. Нам лучше уйти. На всякий случай. Зря я пришел, надо было сразу уходить.
  Лукас устало потер лоб.
  - Подожди, - сказала я. - Не уходи. Подожди, ладно?
  Я сорвалась с места и побежала в нашу мастерскую, - там была рация, очень крутая рация, которую я дам Лукасу для связи. Все будет хорошо. Все будет просто отлично.
  Я пробежала весь путь за пару минут, жутко запыхавшись, чего раньше не случалось. Я вошла мастерскую и увидела Сета за нашим столом.
  - Он поднял голову и улыбнулся мне.
  - Ты пришла.
  - Сет... - задыхаясь произнесла я. - У меня... К тебе...
  Он шагнул ко мне навстречу.
  - Отдышись, - сказал он мягко.
  - Не могу. Наша рация... Радиус... максимальный...
  - 30 километров, - сказал он, и улыбка слетела с его лица. - Что-то случилось?
  - Рацию... Аккумулятор... Два, лучше два... Пожалуйста, - выдохнула я и пошла искать аккумуляторы. Нашла, сунула в карманы и повернулась к Сету, который с хмурым озабоченным лицом следил за мной.
  - Для кого это? - спросил он.
  - Для медиков... - Карантин, - сказала я, восстанавливая дыхание. - Связь.
  - Я донесу рацию, она тяжелая, - сказал Сет. - Возьми еще аккумуляторы. И солнечную батарею. Теперь пошли. Эти дикари умеют обращаться с техникой?
  - Надеюсь, - простонала я. Я и правда надеялась.
  
  Мы пришли к забору, за которым уже ждали несколько человек - Лукас, две медсестры и один помощник. Чуть поодаль в тени стояли трое.
  - Я так и думал, что ты принесешь рацию, - улыбнулся Лукас. - Спасибо, Сет.
  Я подошла ближе, и из тени мне навстречу шагнул Алексис.
  - Поставьте за забором и уходите, хотя...
  Я все еще не могла отдышаться. Двое из тех, что стояли в тени, шагнули ближе.
  - Давно она так дышит? - спросил один.
  - Я... Бежала, - сказала я.
  - Ты прикасалась к кому-нибудь? - Лукас шагнул вперед.
  - Нет, - я замотала головой. - Я не касалась тебя. Никого.
  - Проверьте руки и лицо, - сказал человек в тени. Лукас подошел ближе, посмотрел на Алексиса.
  - Тебе лучше не приближаться. Талия, посмотри на меня. - Я посмотрела, все еще загнанно дыша. Лукас закусил губу.
  - Глаза покраснели, совсем чуть-чуть, - сказал он почти умоляюще.
  - Пусть лучше идет с нами, док, - сказал человек из тени.
  - А я? - спросил Сет.
  Лукас запустил пальцы в волосы.
  - Я принес заразу, - не знаю как, но это я виноват. - Ты не прикасалась к Сету? Талия?
  Я помотала головой. Ладонь неприятно чесалась, и я почесала, а затем посмотрела на ладонь.
  - Сыпь, - сказала я упавшим голосом. - Это оно?
  - Девочка идет с нами, док, - сказал человек и вышел наконец из тени, чтобы я обмерла от ужаса. Все его лицо было в лопнувших пузырях и подсыхающих струпьях.
  - Это передается по воздуху, - сказал Сет. - нам всем нужно уйти отсюда.
  - Охрана не может покинуть пост, - сухо произнес Алексис.
  - Тогда от попытки изолировать больных не будет никакого толка, - прорычал Сет. Я тем временем прошла через ворота и присоединилась к Лукасу, все еще не в силах восстановить дыхание.
  - Там сотни людей, дети, наши друзья, - продолжал Сет. - Вы подвергаете их опасности прямо сейчас. У тебя в руках моя рация, мальчик - свяжись с боссом и объясни, что у нас беда.
  В конце своей речи Сет закашлялся - с удивлением на лице - и молча миновал ворота.
  - Как бы не оказалось слишком поздно, - сказал он. Я смотрела на него, сдерживая слезы. Как это могло произойти? Мы ведь... У нас все получалось. Мы добрались...
  - Прости меня, - всхлипнула я едва слышно. - Если бы ты только ушел спать...
  - Все будет хорошо, рыжая, - сказал Сет. - Твой брат нас вылечит. Все будет в порядке.
  
  На препирательства ушло еще некоторое время, но охранники не чувствовали симптомов и не пошли с нами. А после мы шли сквозь ночь рядом - я и Сет. Скоро его дыхание стало таким же тяжелым, как и у меня, - как и у тех, кто шел впереди, показывая дорогу. К концу ночи мы пришли туда, где разведчики оставили своих мертвецов, - это были какие-то древние развалины. К утру симптомы проявились у всех медиков - кроме Лукаса. Я побродила по развалинам и выбрала место, в котором лягу умирать - там было три с половиной стены, немного крыши, окно и жухлая листва на полу. Ничто из того, что вколол нам Лукас, не действовало, - а значит, скоро мы будем такие, как те трое.
  К вечеру первого дня один из троих ослеп. Он был взрослым и сильным мужчиной, но он испугался, сорвался и начал кричать. Он кричал, и плакал, и причитал несколько часов, доведя всех остальных до состояния тихой истерики. Когда он затих, никто ничего не понял, но потом его нашли мертвым. Его, как и остальных, сожгли. На то, чтобы сжечь человеческое тело, требуется чертовски много дров, - а у нас почти не было сил, но мы помогали готовить костер. Сет кашлял кровью, а после отшучивался и храбрился, но мне было страшно, - за него, не за себя. Я была виновата в том, что он здесь. После сожжения тела я вернулась к себе. Уже давно был полдень. Сет пришел, постучался в стену рядом с дверным проемом.
  - Проходи. Я не смогу убить тебя дважды, - сказала я мрачно. Мне было тошно от того, что мне было лучше, чем ему. Я старалась сделать свою смерть максимально некомфортной, улегшись прямо на подгнившие листья, дыша сыростью. Действительно, мы не можем умереть от простуды, если уже умираем от этого.
  Сет улегся рядом со мной.
  - Почему ты здесь? - спросил он.
  - Хочу быть поближе к звездам, - соврала я.
  - Не надо себя наказывать, - сказал он мягко. - Ты ни в чем не виновата.
  - Я принесла это на себе, - упрямо произнесла я. - Из-за меня ты здесь.
  - Я стоял рядом с теми парнями, с Лукасом, - напомнил мне Сет.
  - Ты оказался там из-за меня, - упрямо произнесла я.
  - Тебя не переспоришь, рыжая, - сказал он. - Можешь использовать меня вместо подушки, если считаешь себя недостойной настоящего комфорта.
  Я всхлипнула - и уже не могла остановиться. Слезы лились рекой, а Сет баюкал меня, успокаивал, шептал что-то ласковым голосом - я не слушала, погрязнув в чувстве вины. Вскоре мы наконец уснули - зарывшись в палую листву, прижавшись друг к другу.
  
  Вечером к нам пришли еще четверо. Это были Алексис, его напарник и их сменщики. Напарник Алексиса начал кашлять кровью во время пересменки - и Алексис увел всех четверых от лагеря, сообщив о ситуации начальнику охраны. То место обошли медики в химзащите, вооружившись огнеметом, но я была теперь уверена, что мы все погибли. Сет сказал, что после сна на открытом воздухе ему легче дышать, и его немедленно скрутил приступ кашля. Я вернулась обратно к себе, а он не нашел сил подняться, наверное.
  Я не смогла дойти до своей перины из листьев, свалившись в проходе, где меня вскоре нашел Лукас - и отнес к остальным. Они лежали на чистом, - бледные, окровавленные, покрытые струпьями, - все, кроме Лукаса и Алексиса, который только начал кашлять, но как-то очень быстро ослабел. К утру двое разведчиков тихо умерли во сне, и я помогала Лукасу собирать ветки для костра. Костер горел плохо, больные были напуганы и в полном отчаянии. Мы потеряли веру в то, что кто-то из нас останется в живых.
  
  - Рыжая? - позвал меня Сет. Я перевела на него взгляд. - Ты здесь?
  Его глаза были закрыты.
  - Я не рыжая, - сказала я тихо, и он улыбнулся.
  - Ты слышишь этот шум? - спросил он.
  - Это дождь, - сказала я тихо. Давно уже идет.
  - Я хочу побыть немного там, снаружи, - сказал Сет. - Под дождем. С тобой. Поможешь мне?
  - Да, конечно, - закивала я. - только обувь...
  - К черту обувь, - махнул рукой Сет. - И ты свою снимай, рыжая. Босиком под дождем... Только помоги мне встать.
  Мы медленно выбрались наружу и сели на полуразрушенном заросшем крыльце. Сет подставил лицо дождю. Был вечер, и я думала - сколькие из нас доживут до утра.
  - Попробуй на вкус, - сказал Сет. - Такой сладкий дождь.
  - Да, - всхлипнула я.
  - А теперь пойдем. Последний рывок. Тебе не тяжело? Тяжело, конечно, прости. Хочу пройтись по траве. По земле. Еще немного.
  Мы свалились, обойдя дом, на траве возле деревьев. Сет был слишком тяжелым, - я не могла бы поднять его в одиночку, но мне и не хотелось. Мне хотелось умереть здесь, под этим дождем, в этой траве. Я запустила пальцы в почву и вдохнула тяжелый пряный запах.
  - Ты чувствуешь? Это дыхание земли, - сказала я тихо. - Нашей земли.
  - Да, - он прижал меня к себе. - Только не бросай меня здесь, рыжая. Не хочу оставаться один.
  Мне не было холодно или страшно, - голова опустела и стала легкой. Были только мы двое и наши болезненные, слабые объятия, - и земля, которая дышала совсем рядом с нами. Я уснула, чувствуя, что дождь не кончится еще долго-долго, и мы, может быть, утонем в этом дожде, уснувшие навсегда.
  
  Было странно снова открыть глаза после такого долгого прощания, полного слез, льющихся с небес. Я проснулась от того, что по моей щеке пробежала капля росы - очень зябкая и свежая. Я заморгала, стряхивая росу с ресниц, не понимая, где нахожусь и почему все еще дышу. По рукаву моей куртки шагал муравей. Совсем рядом стрекотали кузнечики. Было очень свежо, и мне захотелось покрепче прижаться к теплому телу у меня за спиной.
  - Доброе утро, рыжая, - тихо сказал Сет. - Посмотри на меня.
  Я повернулась. Кожа на его лице местами выглядела розоватой и тонкой, но никаких струпьев не было в помине. Он дышал легко и свободно, и на его ладонях больше не было зудящей сыпи. Его глаза больше не выглядели воспаленными, и это было больше, чем я надеялась, и именно то, что он заслуживал.
  - Помнишь, как я пошутил про сон на свежем воздухе? - сказал он и погладил меня по щеке.
  - Ты был прав, - сказала я и спрятала лицо у него на груди.
  - Надо помочь остальным, - сказал он.
  - Подожди. Дай мне одну минуту. Всего одну минуту, - тихо сказала я. - А потом - все, что захочешь.
  Он дал мне минуту, а потом, с очень серьезным выражением лица, поцеловал.
  - Мы еще к этому вернемся, а теперь - пора выбросить умирающих из постелей лицом в траву. Некоторых можно и в грязь. Надеюсь, твой брат не решит, что мы выжили из ума.
  - Надеюсь, - эхом откликнулась я.
  Надеюсь, что мы успеем вовремя.
  Еще я подумала, - и чуть не рассмеялась этой мысли, - "А что бы на все это сказал Сократ?"
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"