Аннотация: Мой первый рассказ по миру Warhammer. Лично мне нравится, хоть давно и не вычитывался. Изначально был написан в 2003 под мою роль Феликса Ягера, зарабатывающего на жизнь в том числе и пером. Красиво оформлен, распечатан, привезен на первую ролевую полевую игру по Вахе, где продан тиражом порядка 15 экземпляров. Навар, как вы уже могли догадаться, был пропит в тавернах. Нравится мне, подчас, больше, чем рассказы про Найтмауэра. Но этот рассказ на суд редакции фантастического журнала попасть не мог, ибо они просили не более 30 тысяч знаков, а резать у меня не поднялась рука...
Подчинись или беги
Вторую неделю. Вторую проклятую неделю они тащились по превратившейся в дерьмо земле, останавливаясь только для того, чтобы приготовить похлебки. Мутные ручьи, размытые, раскисшие в кашу дороги, ни на секунду не утихающий дождина, ржавчина на наплечниках и кольчугах, плесневеющие портупеи. Вторая неделя серой пленки, сквозь которую прорываются семь остервенелых от непогоды мужчин. Семеро и маг, раздери его Нагаш. Маг, похожий на кусок серой промокшей насквозь ветоши, в самой глубине которой сверкают фанатичным блеском пара глаз. Умник, молчун, старая ворона... Но богат, а это многое меняет. Четырехзначный счет в банке Мариенбурга способен компенсировать тревоги, непогоду и редкие стычки с зеленокожими.
Семеро мужчин и маг, ни больше, ни меньше. На самой окраине цивилизации, шаг за шагом вгрызаясь в гнилое тело Пограничных Княжеств. Королевство кретинов, земля, насквозь пропитанная кровью, которую не способен вымыть даже самый сильный ливень. Путников здесь встречают не вопросом, а арбалетной стрелой. Диалекты сломаны, как и судьбы местных жителей, запах орков витает в воздухе, словно один из них до сих пор стоит у тебя за спиной. И угроза, постоянное ощущение угрозы, не отпускающее ни одного из путешественников. Словно лес ожил и следит за отрядом, выжидая удобного момента. "Нет, я не могу сказать вам о цели нашего похода..." И ждет, поглядывая на дверь, нервно комкает бесформенную шляпу, облизывает губы. Да ладно, чего уж там, нам и не было интересно. "Сколько ты говоришь он готов заплатить?!" Да, Хьюго задумчиво посвистывает, смотрит в угол, но перед глазами его уже злотые. Новые камзолы, клинки, гостиницы, шлюхи, выпивка и жратва. Ради этого действительно можно промокнуть насквозь. И не раз.
Семеро имперских наемников, да сохранит нас Сигмар, на ничейной земле, объявить которую своей собственностью считает необходимым каждый занюханый лэндлорд. Вторая неделя. Еще один день дождя. Ничего, скоро, скоро, твердит старик, карабкаясь на мокрый склон. Скатывается вниз, едва не сбив с ног Бруно, что-то бормочет, поднимает из лужи выпавший посох и вновь идет на штурм. Бруно хмурится, поудобнее перехватывает заброшенный на плечо двуручный меч, и широким шагом идет следом. Маг. Как только коммандер Рикхард произносит это слово, вся команда брезгливо морщится.
Настоящий маг способен запросто остановить треклятый ливень. Настоящий маг способен за один миг перенести их через развалившуюся на высокие берега грязную реку, в которой они позавчера утопили мушкет. Настоящий маг не бросается в кусты, как только в лесу начинает подвывать волк. Уж они-то знают. Хорошо знают. И Костыль знал, пока там, под Барак-Варром огненный шар не оторвал ему половину головы.
- Завтра мы должны быть на месте, - слова мага повисают над поляной. От земли поднимается пар, с веток сонно опадают капли. Наконец-то перестало лить. Наемники не оборачиваются, предпочитая не отрываться от собственных дел, - и это точно, клянусь Сигмаром!..
Он знает, что его не очень-то жалуют в этой компании. Он прекрасно понимает, что вчера говорил то же самое. Он отлично видит, что Свен готов задушить его голыми руками, несмотря на едва различимое сияние, исходящее от висящего на шее амулета.
Вильгебранд Хоске нервничает. Он ходит вокруг чахлого костерка, стараясь не задевать его волочащимися по мокрой траве полами плаща. Во влажном воздухе пахнет опасностью. Нет, скорее даже не опасностью, а чем-то страшным, но неосязаемым, как свечение Гнилого камня. Хоске покусал губы. Второго шанса старик не получит в этой жизни никогда. Он слишком стар, он слишком долго топтался на одном месте, и сегодня пришел в Пограничные Княжества для того, чтобы наконец стать сильнее. Двенадцать бесплодных лет, проведенных в попытках поднять собственный уровень, злотый за злотым, падавшие в толстые кошели мариенбугских банкиров. Стать сильнее, или умереть.
Проклятье, как же он нервничает. Хоске остановился, с силой сжав пальцы на тяжелом, как рыцарский боевой молот, посохе. Осмотрел поляну, и свою крохотную армию, служившую ему и презиравшую его.
Бруно Шалун - двухметровый детина, когда-то с позором изгнанный из каробургских Великих Мечей и по-настоящему встретивший свою переменчивую судьбу только в рядах Псов Войны. Человек - двуручный меч. Левее на земле, полулежа на скомканном плаще, Линаро Хорсиган, человек без возраста. Никто и никогда не расскажет вам, откуда этот человек и кем был вчера. Потому что друзья Хорсигана не любят трепать языками. Остальные мертвы.
Хьюго Манхувер, улыбку которого вы можете увидеть единственный раз в своей жизни - как раз перед тем, как он прострелит вам голову. Мастер пистолета, отчаянный дуэлянт, оставивший вдовами едва ли не население целой имперской провинции. У кучи хвороста Свен Ровдарсон, способный двумя пальцами сломать конскую подкову. Проверяет, как зачехлен от сырости запас сушняка. Наивный и сильный бородач с севера, поклоняющийся Ульрику. Ему пришлось навсегда покинуть Мидденхейм после того, как он начисто разгромил одно из святилищ Сигмара. Просто новоявленная концессия, каких в Городе-Горе каждый день появлялось по дюжине, пыталась с пылом убедить площадной люд Мидденхейма, что согласно новым теологическим выкладкам, Ульрика не существует. Ну, в лучшем случае это один из архаических образов Сигмара. Свен не уточнял. Просто когда толпа смяла наглецов и ворвалась в святилище, он всю вину взял на себя. Анафема. Кажется, это называется именно так. Свену и его двуручной секире на это было наплевать.
Осмотром поклажи занимался Житэль - пронырливый сукин сын, способный раствориться в листве леса так, что и не каждый эльф найдет. Никогда не бряцал оружием, во время стычек всегда отходил в тень. А потом, когда подсчитывали убитых зеленокожих или крысюков, три-четыре туши обязательно были с хирургической точностью вскрыты от уха до уха. Житэль примостился возле кожаных сумок, поправляя холщовые накидки и веревки, которыми была перехвачена поклажа. А глазенки так и зыркают. Хоске отвернулся, неожиданно встречаясь взглядом с шестым наемником. Бледный, как Страж Гробницы, долговязый Гилберг, по прозвищу Карлик. Остроумно подшутил тот, кто назвал этого сухощавого верзилу именно так. Мутный взгляд, в котором так и виднелся сжеванный на привале пучок пряной травы, скользнул по магу, упираясь в котелок на огне. Тонкие губы медленно растянулись, но одурманенный мозг так и не успел придумать, что бы сказать по поводу закипающей воды.
Манхувер легко поднялся с насиженного места, веткой отбросил крышку котелка и ловко опрокинул в него приготовленный мешок с крупой. Капли воды упали на угли и костерок зашипел. Хоске почувствовал, как его охватывает тоска. Семь наемников. Шесть недочеловеков, продавшихся золоту и Рикхард Брандер, так похожий на полукровку эльфа. И как только они этого не замечают? Хоске незаметно бросил взгляд на статного коммандера, изучающего потрепанную кожаную карту, и побрел к своему мешку с вещами. Завтра, уже завтра, если он опять не ошибся...
Хоске тяжело опустился на корточки перед мешком, узловатыми пальцами развязывая непослушную тесемку. С каким бы удовольствием он сейчас оказался в золоченом паланкине во главе настоящего войска. Так, чтобы зеленокожие, не дающие покоя от самых Черных гор, просто шарахались с дороги, а крысы-помоечники, преследующие их последние два дня, вообще не высовывались из нор. Однако, на паланкины и армии нужны деньги. Да, сказал от Рикхарду, полуэльфу-получеловеку с имперским именем и красноватым блеском в глазах, крупный отряд нанимать не имеет смысла, тогда экспедиция станет заметной и ее можно будет выследить или перехватить. Да, сказал он коммандеру, небольшой отряд гораздо легче сможет раствориться в землях Княжеств. Да, ответил Брандер, потирая на запястье золотой браслет, он тоже так считает. По рукам.
- Жрать, - коротко сказал Гилберг и Хоске обернулся. Долговязый стоял за спиной, с миской вареной крупы в тощих руках. И как оно только меч такими руками держит? Свен, пройдя по кругу, огромным ножом нарезал в тарелки куски вяленого мяса. Вильгебранд неторопливо кивнул и протянул Хьюго свою тарелку. Если Сигмар будет к ним добр, завтра они все будут жрать самое лучшее жаркое любого города Старого Мира.
Колдун исчез рано утром. Во всяком случае, так сказал Житэль после того, как внимательно осмотрел смятый плащ, на котором спал Хоске, и примятую траву вокруг. Возможно, среди ночи отходил помочиться в лес. Вот сюда, скорее всего. Возможно, не вернулся. В третью смену, когда на пост заступили Свен и Карлик Гилберг.
Коммандер молчал, из-под бровей разглядывая ночных охранников. Ощущение угрозы, преследующее их во время пути, сгустилось настолько, что можно было резать клинком. Пропажу заметил Свен, он находился на противоположном конце ложбины. Также он обнаружил, что ублюдок Гилберг опять нажевался своей дряни и ни видит ничего, кроме танцующих по цветкам фей. Сейчас Карлик сидел у ручья, куда его бросил Ровдарсон и мелко дрожал на рассветном ветерке, приходя в себя. Остальные не спускали глаз с Житэля, проворным лизардом снующего вокруг стоянки, и торопливо вооружались, передавая по кругу жестяную флягу с ледяным крепленым вином.
- Следы Хоске обрываются за этим деревом, - Житэль вернулся к отряду, отряхивая землю с колен, и взял протянутую флягу. Глотнул, передернув плечами, - либо он умеет ходить по ветвям, как лесной эльф, либо умеет летать.
Коммандер застегнул последнюю пряжку, проверяя, удобно ли лежит на бедрах портупея со шпагой, двумя кинжалами и пистолетной кобурой. Задумчиво кивнул, принимая из рук Хьюго вино.
- Мы двинемся в последнем направлении, указанном нашим работодателем, - голос Рикхарда был тих и спокоен, - если Хоске не самый потрясающий актер, какого мне приходилось видеть в жизни, в лесу он не умеет ориентироваться ни черта. А это значит, что если мы будем искать, то хотя бы след, да найдем.
- А если нет? - Линаро свернул плащ, убирая его в мешок, - что тогда?
- Если к вечеру мы не найдем ни единого следа мага, - куснул губу Брандер, - мы свернем к ближайшему населенному пункту...
- Ублюдок кинул нас, как шпану с мидденхеймского Дна, - сквозь зубы сплюнул Бруно, - если я поймаю старикана, я отломаю ему руки. И ноги. И еще выбью челюсть. А еще...
- Разумно предположить, - вмешался Хьюго Манхувер, привычно кривя губы, - что если бы мага попытались похитить, мы бы это услышали, - он, как и Хорсиган свернул свой плащ, вынимая из сумки шесть пистолетов и поочередно вкладывая их в сложную сбрую, опутывающую все его тело, - ни орки, ни клановые крысы, которых мы видели позавчера, были не способны украсть у нас из-под самого носа огненного мага, пусть и первого уровня, и сделать это так, чтобы ни мы не услышали, ни маг ни разу ничего не сколдовал.
- А может, - неожиданно встрял в разговор Житэль, - у него как раз произошло это... ну, когда у колдунов головы отваливаются, или там память отшибает. Попробовал помагичить, а тут как бахнет, и нет его?
- Чтобы маг первого уровня провалил заклинание? С его-то потенциалом? - Хьюго пожал плечами, - скорее всего, друзья, Вильгебранд-мать его-Хоске просто решил сделать нам ручкой и не платить вторую половину суммы...
Рикхард кивнул.
- Если это так, то с завтрашнего дня мы направляемся в Мариенбург. В Аверхейме пересядем на почтовый поезд или баржу и двинем на север. У меня и Линаро там есть достаточно связей и рычагов, чтобы вскрыть все счета этого Хоске и забрать причитающееся.
Последние слова коммандера ободрили наемников. Все, кроме Хьюго, заулыбались, а фляжка немедленно опустела.
- Бруно, - Рикхард небрежно кивнул в сторону ручья, - будь добр, приведи это существо в себя.
Здоровяк тяжело вздохнул, передал двуручный меч Свену и шагнул к воде, где Гилберга начала бить крупная дрожь.
Шли быстро, растянувшись в цепь и не выпуская из рук оружия. Влажная земля пружинила под ногами, парила под выглянувшим солнцем и пахла преотвратно. Мокрые ветки хлестали по лицам, крупные холодные капли срывались с деревьев, норовя прицельно залететь за ворот. Молчали, и только Житэль время от времени негромко передавал по цепи, куда следует свернуть. Тяжелое покрывало чего-то скорого, неотвратимого и важного висело над головами людей, шло по пятам, возникало за стволами деревьев в образе черного размытого пятна. Дыши ровнее, солдат, идти еще долго...
Следов практически не было и лишь природное чутье тощего проныры позволило им найти обрывок плаща Хоске. Часов через шесть, когда ослепительный шар завис в самом зените, припекая непокрытые головы наемников. Колдун не интересен, в конечном итоге - они искали деньги, звонкие и яркие, как это солнце, золотые монеты, неожиданно ускользнувшие из-под самого носа. Гилберг все время отставал, но в себя действительно пришел. Злой, с ввалившимися глазами, он словно высоченный древесный человек вышагивал через кучи валежника, время от времени прикладываясь к фляге с водой.
Кусок одеяния Вилгебранда они нашли в овраге. Тень, сырость, запах прелой листвы. Клочок серой ткани, еще не успевший высохнуть от утренней росы. Клочок серой ткани, неловко зацепившийся за шип дикой малины. В двух шагах от темного холодного провала норы. Крысиной норы, в которую спокойно проползал вставший на четвереньки человек.
Наемники окружили нору, молча переглядываясь и только Свен покачал головой, тяжело вдохнув.
- Спи с миром, маг, и да воздарит тебе Ульрик быструю смерть... - и ненароком прикоснулся к оберегу, кожаным ремешком примотанному к секире.
Хьюго, не выпуская из рук пару взведенных пистолетов, осторожно обошел овраг, заглядывая внутрь. Из норы веяло прохладой.
- Осторожно, - прошептал Житэль, опускаясь на корточки, - тут могут быть ловушки.
Манхувер не ответил. Он и сам это знал, как только может знать человек, когда-то самостоятельно вырезавший из собственной плоти две метательные крысиные звезды. Обошел нору кругом, вышел к горловине оврага и остановился, внимательно разглядывая Рикхарда. Взгляды остальных наемников также обратились к коммандеру.
- Уходим... - негромко скомандовал тот.
Он появился вечером того же дня. Невысокий, худой, с ног до головы закутанный в черный плащ. Когда ветер шевелил полы, по его одеждам пробегали едва различимые узоры. Зеленоватые, серые, незнакомые.
Миг. Один миг и отряд на ногах. Одно дуновение ветерка, возглас Житэля, и все срываются с мест, бросая тарелки. Шуршит о ножны подернутая ржавчиной сталь мечей, отчетливо щелкают курки пистолетов. В следующий миг они видят его. На опушке, среди осин, неподвижная, завернутая в черное одеяние фигура. Не скэвен, не орк, не человек. В следующий миг Хьюго спускает курок.
Выстрел расколол вечернюю тишину резко, как удар колокола, а налетевший порыв мгновенно унес серое пороховое облако, окутавшее Манхувера. Следующий миг и Хьюго улыбается, бросая разряженный пистолет в кобуру. Второй ствол все еще упирается в черную фигуру, а тонкая улыбка начинает рассекать лицо убийцы. Остальные наемники готовы двинутся вперед, окружая труп кольцом. Логика пограничных земель Империи - сначала выстрели, а уже потом смотри, что же ты увидел среди деревьев.
Следующий миг и улыбка покидает лицо Манхувера. Черный силуэт, обязанный упасть, окутывается едва различимым зеленым свечением и продолжает стоять. Спрятанная под капюшоном голова медленно поворачивается в сторону стрелка.
- Асассин... - шепчет стрелок, а остальные наемники бросаются вперед одновременно с приказом коммандера. Фигура вскидывает из-под балахона тонкую руку.
Раскручивая меч широкой дугой, Бруно налетел на незнакомца практически сбоку. Остальные, втянувшись в редкий лесок опушки, старались держать позиции. На поляне, где наемники сделали привал, остались только Линаро и Хьюго, машинально вынимающий из-за спины еще один пистолет.
Шалун крякнул от натуги, вминая полосу стали в черную фигуру, но ответом ему стал лишь шелест осыпающихся осин, подкошенных страшным оружием. Черная тень метнулась влево, обходя великана, а в следующую секунду полумрак леса вспыхнул зеленым огнем.
Житэль что-то предостерегающе крикнул великану, а в следующую минуту уже кружился на месте, тонким мечом отбивая каскад вылетающих из-под черного балахона ударов. Бесформенным пятном пришелец кружился вокруг, не позволяя следопыту остановиться ни на секунду. В схватку врезался Гилберг, и тень отпрянула, не издав ни единого звука.
Линаро, сорвавшись с места, стремительно исчез в деревьях, обходя место боя по широкой дуге. Рикхард и Свен держались парой, продираясь к сражающимся через плотные кусты. Коммандер постоянно оглядывался, выискивая в зарослях остальных врагов. Ведь напасть на отлично вооруженный отряд имперцев мог только другой отряд... Ведь так? Лес молчал, покачивая ветвями, а среди поломанных гибких осин мелькала черная тень в развивающемся плаще.
Поддержка Гилберга позволила Житэлю отбросить противника практически на поляну, где наемники сделали привал. Фигура крутанулась на месте, ловко ушла из-под града ударов, осыпающихся на нее, и внезапно в ее руке сверкнула цепь. Тонкая, тусклая, утяжеленная крохотной плетеной корзинкой, в которую был ювелирно вправлен сверкающий зеленым огнем камень.
- Гнилой камень! - тонко вскрикнул Житэль и в то же мгновение покатился по земле, наматывая на руку собственный плащ, - Гилберг, осторож...
Вновь ускользнув от смертоносных ударов Карлика, противник долговязого наемника отпрыгнул, а в воздухе засвистела цепь. В следующее мгновение камень в оправе впечатался в левое плечо человека, насквозь прожигая и кожаный рукав доспеха и толстый бархатный камзол. Гилберг зашипел, бросаясь в сторону, а от его руки потянулась полоска темного дыма.
- Конченый ты ублюдок, - взвизгнул Житэль, торопливо уходя под защиту деревьев и выставляя вперед обмотанную плащом руку, - ты сдохнешь медленно, очень медленно...
Свен и Рикхард вернулись на поляну, обходя существо справа. А неизвестный враг, спрятав под балахон короткий, едва длиннее кинжала, меч, неторопливо втянул в рукав цепь. Пустую, без зеленого камня, искусно вплетенного в ажурную корзинку.
- Не... нужно... со мной... враждовать... - неожиданно произнесло существо. Мужским голосом, негромко, но отчетливо, выговаривая каждое слово, словно сплевывая в сторону наемников. Полы капюшона качнулись, но лица людям разглядеть не удалось, - я... пришел... с миром...
Наемники остановились, оценивая силы.
- Асассин, - повторил Манхувер.
- Колдун, - прошептал Житэль.
- Некромант, - прорычал Свен.
- Сукин сын, - простонал Гилберг, тяжело опускаясь на землю.
Бруно булькал кровью, так и не поднявшись из травы.
И только коммандер Рикхард не произнес ни единого звука, пристально вглядываясь в письмена, время от времени появляющиеся на балахоне чужака. Смысл страшных рун медленно докатывался до него, приказывая немедленно отступать.
- Идемте... со мной... - сказало существо и протянуло вперед руку, прикрытую изрубленным рукавом.
И тут на поляне появился Линаро Хорсиган. Быстро, практически неуловимо для взгляда, он метнулся к земле за спиной чужака, сверкая сталью клинков. Кувыркнулся, откатился, несколько раз стремительно взмахнул парой изогнутых нипонских клинков, и проскочил дальше, легко поднимаясь на ноги.
Существо не пошевелилось, словно со спины на него обрушился не Хорсиган, а порыв теплого летнего ветра. И только изрубленный плащ начал медленно сползать с тела, обнажая...
Манхувер с шумом втянул воздух, шагая вперед.
Он двигался, словно танцор, с каждым шагом то приближаясь, то удалясь от врага. Вскинул одну руку, и раздался выстрел, вторую - новый выстрел, а разряженный пистолет уже в кобуре, пальцы нащупывают новый, тянут, наводят на цель, щелкают взводимые курки. Хьюго обошел обнаженную тварь полукругом, одну за другой всадив во врага пять пуль. Вес свинца, способный оторвать ногу даже троллю.
Покачиваясь под выстрелами, существо не сдвинулось с места, и лишь зеленые всполохи окружали его тело, плавя свинец еще на подлете. Манхувер вложил в кобуру последний пистолет, вынимая из ножен короткий пехотный меч.
- Подчинитесь... мне... - решительно сказало существо, поднимая в сторону коммандера Рикхарда плоскую морщинистую голову, - немедленно...
Потом то, что лишь отдаленно напоминало человека, двинулось вперед, снимая с пояса новую цепочку. Тело существа, покрытое бледными татуировками в форме восьмиконечных звезд Хаоса, начало светиться.
- Отступаем, - выдохнул Рикхард, успев вцепиться в предплечье бросившегося вперед Свена, - нам не совладать. Житэль, Манхувер, поднимайте Бруно, Линаро, осмотри Карлика, Свен, нам придется прикрыть отход...
Так быстро они не отступали со времен битвы под Хелмгартом, когда в отряд наемников под командованием Джанелло Кречета врубился бретонский клин. Отступали, впервые за последние пару лет бросая ненужную поклажу. Но не раненых. Пока...
Бруно, так и не пришедший в себя, безвольно болтался на руках Житэля и Хьюго, стонал и блевал кровью. Зрачки великана закатились, кожа стала бледной и жесткой. Гилберг же наоборот, держался молодцом, наскоро перетянув ожог ремнем и даже подхватив двуручник Шалуна. Линаро, прикрывавший тыл, торопливо заряжал пистолеты Манхувера.
- Кто же это, демоны его раздери, такой?! - Свен плевался на каждом ходу, все время оглядываясь, - Рикхард, ну почему ты не позволил мне раскроить ему башку?! Проклятье, да что здесь вообще происходит?!
Но коммандер молчал. Думал, лихорадочно сверялся с картой и все время корректировал путь, забирая к реке и безымянной деревне, угнездившейся на каменистом полуострове. Они будут там утром, если не врут старые карты. Обязательно будут. Но тут же коммандеру отчего-то вспоминался Хоске, твердивший раз за разом: "завтра... теперь точно завтра..."
Рикхард не знал, с чем его людям пришлось столкнуться в лесу. Точнее, не хотел давать ходу мыслям, разгоняющимся, словно паровой танк. Догадывался. Вспоминал. Но не хотел верить и уж тем более, говорить об этом своим людям. Лучше уйти. Быстрее, солдат, быстрее, переставляй ноги, держи темп, удобнее приторочь последнюю поклажу.
Час пути, два, третий, под надвигающееся покрывало ночи. В страшную, угрожающую тьму. Почему он не стал их преследовать? Почему он остановился на поляне, опустив голову и втянув ее в плечи? Почему они до сих пор не видят его на собственном хвосте? Стремительно темнеющий лес гудел ветвями, светился глазами сов и верещал далекими голосами гоблинов. Шаманы зеленокожих поют песни. Готовятся к войне? Проклятые земли...
Шалун Бруно умер к утру, так и не придя в себя. Ровно в тот момент, когда отряд взобрался на невысокий холм и затаился, разглядывая лежащую под ним крохотную деревню, обнесенную могучим частоколом, великан захрипел, дернулся на руках Манхувера и испустил дух. Над Пограничными землями медленно поднималось солнце. Усталые, мокрые от ночной росы и измотанные маршем наемники собрались вокруг тела Шалуна, угрюмо посматривая на коммандера.
- Мы попробуем попасть в деревню, - сказал Рикхард после непродолжительного молчания, - заплатим жителям, чтобы они похоронили Бруно, соберем его вещи, перекусим, если в деревне есть трактир и двинем дальше. Если позволит Сигмар, к вечеру мы оторвемся от враждебного нам существа так, что он уже никогда не сможет нагнать нас...
Наемники молчали, вслушиваясь в ленивый утренний ветерок, поднимающийся над верхушками деревьев. Птицы начинали заводить первые трели, по земле поползли тени нового дня. Люди молчали, и только Карлик Гилберг тяжело дышал, время от времени ощупывая наспех перевязанную рану. Наконец Линаро Хорсиган повернулся к Рикхарду, и задумчиво потер подбородок рукой в грязной перчатке с отворотами.
- Ты ведь знаешь, коммандер, ЧТО мы встретили в лесу? - это был не вопрос, скорее это было утверждение. Корректное, осторожное, но настойчивое. Рикхард Брандер выдержал пристальный взгляд Хорсигана, и коротко кивнул.
- Существо, напавшее на нас вчера, скорее всего, я повторяю, скорее всего - я сталкивался с чем-то подобным очень давно - является порождением Хаоса. На это указывают письмена на одежде существа, татуировки, мутировавшее тело существа и странное оружие, которым оно дралось. Кроме того, ни одна из известных мне враждебных человеку рас Старого Мира не будет просто так заговаривать зубы вооруженному отряду, а либо запросит перемирия, либо попытается немедленно уничтожить. Мотивы поведения этого существа указывают мне на то, что ему не нужны мертвые тела - люди интересуют эту сущность исключительно в живом виде. Насколько я знаю, для того, чтобы творить эксперименты и ритуалы. Как вы все понимаете, о целях пребывания Темного Эмиссара в Пограничных Княжествах мне ничего не известно... - Рикхард умолк, осматривая лица своих воинов. Казалось, даже встающее солнце не способно разогнать тяжелые тени, лежавшие на людях. То, что преследовало отряд последние три дня как ощущение незримой опасности и угрозы наконец-то обрело плоть, покрытую татуировками Хаоса.
- Его можно уничтожить? - Манхувер нервно поглаживал торчащие во все стороны рукоятки своих пистолетов, - как мы могли бы бороться?
- С большим трудом, - покачал головой коммандер, - с очень большим трудом, если все, что я слышал о существах такого рода - правда. Они имеют очень высокую магическую защиту, не убиваемы с первого удара, отличаются от простого человека повышенной стойкостью. Кроме всего этого, все Эмиссары умеют колдовать, и поверьте мне, магия их значительно более страшна, чем смешные заклинания нашего погибшего работодателя, Вильгебранда Хоске...
- Значит, - нахмурил лоб Свен, - существу нужны мы все, причем живые?
- Боюсь, что да, - неопределенно пожал плечами Рикхард, - остается надеяться, что у Эмиссара в этих землях есть дела поважнее, чем охота на отряд наемников и погони за нами нет... Однако, мы теряем время. Хорсиган, Свен, мы не можем оставить Бруно здесь, берите его под руки, Гилберг, можешь идти сам? Отлично, значит, остальные прикрывают отход. Не шуметь, с охраной деревни или старостой буду говорить я.
Ворота скрипели тонко и пронзительно, одна из створок, обоженная и сбитая с верхней петли, раскачивалась, вот-вот готовая сорваться и с другой. Наемники замерли перед распахнутым створом, немедленно ощетинившись оружием.
- Орки? - едва слышно спросил Житэль, но Манхувер и Рикхард отрицательно покачали головами.
- Если бы это были зеленокожие, - сказал коммандер, - то мы бы нашли не открытую в деревню дверь и след ожога на створке, а измочаленные боевыми топорами остатки ворот, стены, усыпанные стрелами, горы гоблинских трупов и перепаханную сотнями ног дорогу...
- Тогда?.. - вновь спросил Житэль, но на этот вопрос ему никто не ответил.
Крадущейся походкой Хьюго подошел к створу ворот.
- Я вижу пустую улицу, - негромко сообщил он, - людей не видно, собак тоже, ставни на окнах кое-где сняты, двери открыты, над постоялым двором дымок. Следов схватки нет, крови не наблюдаю, ни стрел, ни трупов. Я вхожу внутрь, - с этими словами Хьюго Манхувер взвел пистолеты и осторожно проскользнул в деревню.
Отряд, осторожно уложив тело Бруно около деревенской стены, медленно последовал за ним.
Улицы, как и описал их Хьюго, действительно были пусты. Ни следов схватки, ни трупов, ни намека на движение. Пустые глазницы окон, приоткрытые двери приземистых домиков, пустые собачьи будки. Тишина, косые утренние тени, и ветерок, как последний житель поселения. Растягиваясь от ворот в цепь, наемники вошли в деревню. Хьюго и Житэль двинулись вперед, стараясь держаться поближе к домам.
- Я думаю, - неожиданно забасил Свен, - что мне наплевать, куда делись все эти проклятые жители. Я предлагаю занести Бруно в любой из этих домов и поджечь, после чего немедленно рвануть отсюда когти. Что скажешь, Рикхард? - в ответ коммандер кивнул, но понять, согласен ли он со словами северянина, было невозможно.
Житэль и Манхувер достигли перекрестка двух улиц, являющегося центром деревни. Наемники остановились, вертя головами по сторонам, и дали знак остальным. Как и показалось с самого начала, деревня была пуста. Совершенно.
Первый, а он же оказался и последним, труп они нашли чуть дальше, практически у противоположной стены деревни. Мужчина лежал на животе, обоженный, как и ворота деревни. От тела тянуло паленым мясом и наемники не решились переворачивать труп. Судя по всему, это был единственный из защитников деревни, способный попытаться оказать хоть какое-то сопротивление - боевой топор со сломанной рукоятью лежал неподалеку. Клинок оружия был чист. Следов остальных жителей так найдено и не было. В домах остались не застеленными кровати, в очагах тлели угли, в котлах остывала закипевшая похлебка, из жаровни, над которой грели руки часовые над воротами, все еще шел дымок.
Старательно осмотрев деревню, наемники занесли своего убитого друга внутрь поселения и, посоветовавшись, выбрали дом для похорон. Сдвинув вместе несколько лавок, Свен и Гилберт уложили Бруно внутри, оставив мертвому наемнику старый одноручный меч Карлика и кое-что из личных вещей, не вызвавших интереса у остальных членов отряда наемников. Линаро и Житэль вернулись из постоялого двора, набив сумки найденной там едой и выпивкой. А еще через минуту на улице появился Рикхард, сжимающий в руке пылающий факел.
Они не стали ничего говорить - каждый из них за свою короткую жизнь и так произнес не одну поминальную речь. Просто помолчали перед домом, в котором навсегда оставался их Шалун Бруно, и только Гилберг шумно дышал, расчесывая ожог. Пропустив по кругу фляжку с самогоном, наемники отступили от дома, а коммандер по широкой дуге забросил на соломенную крышу дома факел. Через несколько минут дом был охвачен огнем, крыша треснула, дым повалил через открытые двери и окна. Жадные языки пламени потянулись к соседним домам, а наемники двинулись к выходу из деревни.
Именно в этот момент в ворота хлынули жители поселения.
Точнее, жителями они были сегодня утром, теперь же от прежнего облика бывших людей осталось очень немного. Здесь были и женщины, и дети, и старики, и взрослые коренастые мужчины. Одежда жителей деревни была изорвана и грязна, словно все три десятка человек в едином порыве валялись по грязи и разрывали свои одеяния в клочья.
Но главное, что и заставило наемников отшатнуться к охваченным огнем строениям, было то, что эти люди уже не были похожи на людей. Страшная, непонятная простым смертным сила искорежила их тела, вывернула колени, локти, кисти рук, исказила лица, добавила наростов, отростков, щупальцев и клешней. Искореженная, деформированная толпа втекала в деревню, еще ночью бывшую их домом. Трехглазые дети яростно верещали, бросаясь вперед и вытягивая когтистые ручонки, взрослые мутанты рычали, клацая сотнями зубов, роняя на землю клочья пены, и полосовали на себе кожу. Лбы, груди и животы бывших людей были изрезаны знаками Хаоса, сейчас кровоточащими и начинающими гнить.
Рыча, скалясь и ревя, толпа миновала створ ворот.
- К оружию, - коротко рявкнул Рикхард и воздух наполнился шипением вынимаемых из ножен клинков. Захлопали пистолеты Манхувера, а сам он, прикрываемый Житэлем, начал смещаться на левый фланг. Ощетинившись клинками, Рикхард, Свен, Линаро и Гилберг рванулись навстречу порождениям Хаоса, - прорываемся к воротам!
Сеча была недолгой, но яростной. Гниющая плоть поддавшихся Хаосу людей лопалась под ударами стали и свинца, расползаясь, словно прелая листва, трупы мутантов один за другим падали под ноги наемников. Над сражением, словно театральная декорация, все ярче и выше разгоралось зарево пожара, теперь охватившего всю деревню. Имперские наемники вертелись среди искореженных тел чудовищ, неторопливо и уверенно выполняя работу, которой были обучены с малых лет - убивать. Тот, в чьих жилах вместо крови течет расплавленное золото, перемешанное с грязью и пороховым дымом, не станет предаваться ужасу от вида мутаций - если противник стоит на ногах, его нужно с них сбить, будь он Страж Гробницы, орк, темный эльф или адепт Хаоса. На лицах отряда коммандера Брандера плясали тени пожара, превращая их в каменные маски без единого намека на эмоцию, и только бородач Свен злобно скалился каждый раз, когда его секира вонзалась в плоть мутанта.
Наемники уверенно пробивались к воротам, оставляя после себя лишь искромсанные тела, бьющиеся в агонии и даже после смерти пытающиеся ухватить людей за ноги. После первого же столкновения с огромным мутантом, вместо рук у которого выросли клешня и гибкий острый хвост, коммандер Рикхард понял, что в задачу чудовищ не входит уничтожение его отряда. Мутанты были посланы в обреченную деревню для того, чтобы захватить людей живьем. Рикхард отпрыгнул, вынул из-за пояса пистолет и одним выстрелом пробил противнику голову. Пристрелив шесть мутантов, Хьюго обнажил клинки, вместе с проворным Житэлем вклиниваясь в стычку с фланга.
Зеленая молния сверкнула над полем кровопролитной стычки так ярко, что на миг затмила пламя горящих домов. Свен зарычал, неожиданно объятый тусклым черным огнем и одним движением могучей руки сорвал с себя горящий камзол, обшитый железными пластинами. Вся спина великана и затылок дымились, обоженные заклинанием. Рикхард поднял глаза - на единственной дозорной вышке погибающей деревни, находившейся за спиной у наемников, восседал костлявый силуэт Эмиссара. Языки пожара взлетали уже так высоко, что тень хаосита была отчетливо видна коммандеру.
- Вперед... дети... мои... - громко, так, что глас раскатился над всем поселением, сказал Эмиссар, - я... не... желаю... вам... зла... люди... Подчинитесь!..
Рикхард отвернулся, с новой силой бросаясь в драку. Половину мутантов - тех, что поменьше и помоложе, наемники перебили в две первые минуты боя, остальные же, отступив к воротам, стали осторожнее, уже не так самоуверенно бросаясь на покрытые тягучей кровью клинки имперцев. Вновь сплотившись, отряд коммандера Рикхарда двинулся в бой, стремясь как можно скорее ускользнуть от подкатывающего со спины пожара. Однако, кроме обоженного Свена также был ранен и Житэль. Острый, как эльфийский клинок, длинный нарост, образовавшийся у взрослого мутанта там, где полагалось бы находится локтю, располосовал бедро парнишки. Привалившись к Гилбергу, раненый наемник умело и торопливо перетягивал ногу ремнем.
- Вперед! - скомандовал Рикхард, - вперед, или всех нас ждет участь пострашнее смерти!
Они вонзились в остатки мутантов быстро и смертоносно, а Манхувер, во время короткой передышки невероятным образом успевший перезарядить часть своих пистолетов, с воплем метнулся вперед, окутанный пороховым дымом и в несколько секунд проложил просеку из посеченных свинцом уродцев. Прикрывая раненых, имперцы двинулись к створу ворот, направо и налево разя наваливающихся мутантов.
Они остановились в воротах, усталые, тяжело переводящие дух. Обернулись, с ненавистью взирая на месиво, оставленное за спиной. Месиво, если несколько часов назад бывшее населением маленькой деревушки Пограничных Княжеств. Ноги скользили в грязи, густо перемешанной с кровью, разрубленные тела чудовищ буквально усеяли улицу.
Пронзительный вой, очень похожий на свист, раздался над деревней, когда из пожарища, не обращая внимания ни на огонь, ни на рушащиеся стены соседних домов, к месту боя по центральной улице деревни двинулся Эмиссар. Костлявое тело покачивалось при ходьбе, в руке багровым пламенем поблескивал узкий клинок.
- Отдайте... мне... раненых... и... я... позволю... остальным... уйти... - сказал он, не сбавляя шага. Манхувер лихорадочно перезаряжал пистолеты, Житэль застонал.
- Уходите, - неожиданно прошептал Свен, голая спина которого все еще дымилась едкими струйками. И следом добавил, но уже значительно громче, - немедленно уходите!
- Ты не имеешь права... - но фразу Рикхарда перекрыл рев бородатого великана.
- Убирайтесь вон! Немедленно! - лапа воина качнулась в сторону, выбрасывая остальных наемников из створа ворот, - я задержу его и похороню, если позволит Ульрик! А теперь прочь!
Удержать Свена бросились Линаро и Гилберг, но здоровяк казался неповоротливым только для дилетантов. Одним движением он оказался внутри деревни, вторым небрежно приподнял сбитую с петли створку и захлопнул ворота ровно перед носом оторопевших друзей. В следующее мгновение наемники услышали, как на ворота лег засов. От Ровдарсона стался только запах паленой плоти и худой вещевой мешок, лежащий в грязи. Приглушенный шумом пожара и бревенчатыми воротами голос Свена настойчиво приказал.
-Уходите! - и в следующее мгновение над поселением взметнулся боевой клич, - У-у-ль-ри-и-и-к!!!
Несколько секунд наемники стояли неподвижно, отчетливо представляя, как бородатый гигант несется на костлявого врага среди пылающих лачуг, а потом Рикхард тряхнул головой.
- Смерть Свена не должна остаться напрасной, нам нужно немедленно уходить...
На этот раз отступать было еще тяжелее - рассеченное бедро Житэля сильно кровоточило и основательно замедляло скорость движения отряда. Оставляя после себя кровавые следы, отряд со всей возможной скоростью уходил на северо-запад, в сторону темнеющего вдали скалистого кряжа. Буквально вынося Житэля на руках, наемники двигались волчьим шагом - пятьдесят шагов бегом, двадцать быстрым шагом. Все, что могло бы хоть как-то замедлить скорость передвижения, было решено бросить. Клинки и пистолеты, зажатые в руках людей, уже не прятались в ножны. Разговоров не было, воздух пронзало лишь шумное дыхание затравленных людей и негромкие ругательства, бросаемые сквозь стиснутые зубы. Житэль, бледный как полотно, болтался на руках друзей, стараясь не обращать внимания на обжигающую боль в ноге. Пятьдесят бегом, двадцать шагом. Только когда в глазах засверкало от усталости, а дыхание сорвалось на хрипящий свист, коммандер Брандер отдал приказ сделать привал. Наемники повалились на сырую землю, не в силах даже ругаться. Манхувер, порывшись в сумке, перебросил по кругу флягу с приторно-сладким вином.
Деревня, охваченная огнем и ставшая могилой для Свена, осталась далеко позади, густые рощи по краям широких полян угрожающе выли и скрипели ветвями, словно в каждой из них поселилось по зловещему существу Хаоса. Рикхард, передав флягу раненому, с трудом поднялся на ноги, поднимаясь на невысокий пригорок. Хорсиган шел рядом, все еще не в состоянии вернуть дыханию привычный ритм.
- Давненько наш отряд не делал таких бросков, - отплевываясь в траву, прошептал он. Рикхард только кивнул, осматривая окрестные поля. Далеко на востоке темнели ровные квадраты размеченных живыми изгородями полей, что означало, что где-то чуть дальше должна была находиться усадьба. Из-за южных лесов в небо робко поднимались две черные ниточки дыма и наемники знали, так не горят мирные очаги, так горят спаленные войной поселения. Неминуемая смерть, ужас и разрушения пришли на земли Пограничных князей. Коммандер прищурился, всматриваясь на север. Там, за узкой полосой леса, на остром высоком холме темнело строение.
- Линаро, - кивнул головой коммандер, привлекая внимание наемника. Тот обернулся, всматриваясь в горизонт.
- Форт? - с надеждой в голосе спросил Хорсиган, вопросительно кося взгляд на Рикхарда. В ответ тот лишь пожал плечами, не отводя от странного холма взгляд. На пригорок, едва передвигая ноги, поднялся Гилберг.
- Житэлю становится только хуже, - голос наемника был сух и бесцветен, словно осенняя трава, - еще пара переходов, и парень испустит дух, - Карлик то и дело прикасался к полученной вчера от эмиссара ране, нервно облизывая губы и постоянно морщась.
Линаро что-то пробормотал, а Рикхард поднял руку, указывая на север.
- Передай Манхуверу и Житэлю, что мы обнаружили форт, через четверть часа выдвигаемся в его направлении. Надеюсь, там у нас будет возможность помочь Житэлю и как следует перевести дух, - он замолчал, стараясь прочитать молчание своих людей. Им всем хотелось бы верить, что за стенами далекой постройки их ожидают не только горячая вода и свежие повязки для раненых, но и надежная защита пограничного гарнизона. Наемники молчали. Хотелось бы верить. Ох, как хотелось бы. Однако, после того, что дикая сила Эмиссара сделала с деревней, надежда на спасение за стенами таяла буквально на глазах. Гилберг тяжело вздохнул, кивнул, осторожно прикоснулся к ожогу, и устало побрел к остальным.
Строение действительно оказалось фортом. Массивной бревенчатой постройкой, увенчавшей вершину скалистого холма на краю леса. Постройкой старой, кое-где покосившейся и обоженной, но с целыми стенами, приземистой башней и узкими двустворчатыми воротами, распахнутыми настежь. Наемники остановились у тропы, зигзагами убегавшей наверх к воротам, и в замешательстве осматривали укрепление. Вопреки ожиданиям, гарнизоны Пограничных князей не смогут помочь отряду - форт пустовал, и, похоже, уже не первый год. Видимо, пограничный барон построил этот пост еще до того, как присмотрел для своей основной крепости нормальное место. Теперь же форт пустовал, брошенный на разграбление мародеров, зеленокожих и диких зверей.
Житэль, безжизненно повисший на руках Манхувера и Гилберга, только постанывал, едва оставаясь в сознании. Проведя в раздумье не более минуты, Рикхард отдал приказ занять форт.
Ветер в очередной раз бросился на штурм форта, проникая под покосившуюся крышу башни, завывая в бойницах, и разбрасывая по крохотному дворику пучки прошлогодних листьев. Коммандер Рикхард стоял на верхнем этаже башни, устало привалившись к узкому стрелковому окну и разглядывал растянувшиеся во все стороны поля. На Пограничные Княжества опускался тревожный вечер.
Скрипя ступенями, на этаж поднялся Хьюго и, стараясь не удариться головой о провисшие перекрытия, подошел к окну. Далеко-далеко, где-то на юго-западе были видны огни небольшого города. Наемники молчали, всматриваясь в опускающиеся сумерки.
Форт, хоть и оказался постройкой старой и стремительно умирающей, тем не менее, удачно соответствовал всем требованиям отряда. На нижнем этаже башни, прямо под ногами коммандера и Манхувера наемники обнаружили кухню, кое-какие припасы из тех, что не портятся даже со временем, очаг и крохотную комнату командира гарнизона. Житэль был тут же уложен на скамью, огонь разведен, вода приготовлена и Линаро занялся перевязкой раненых. Из остальных помещений в форте был также обнаружен каземат с обвалившейся внутрь крышей и тесная кузня, в которой остались лишь горн и грубая старая наковальня. Массивный люк за кузней уводил в подвалы, где, вероятно, была кладовка, оружейная, тюрьма и Сигмар знает, что еще. Проверять желания не появилось... Люк был мгновенно завален бревнами, из этих же бревен был выбран новый засов, заперший все еще крепкие ворота форта, а на надвратную площадку выставлен дозор. Попав в эти старые, покрытые плесенью и следами огня стены, наемники хоть на какой-то миг почувствовали себя в безопасности.
Пятеро людей на забытой Сигмаром земле. Пятеро воинов, израненных, измотанных, преисполненных суеверного страха, в истлевающих стенах древнего оплота. С юга начали наползать тучи, делая темнеющее небо буквально черным. Где-то за лесами начала перепалку воронья стая, на севере, в предгорьях, заревел тролль.
- В былые времена отряд из пяти наших воинов мог бы оборонять такой форт от отряда, - Манхувер задумчиво пожевал губу, - ну, человек, так скажем, в пятьдесят...
Рикхард Брандер только кивнул в ответ. Спору нет - профессиональные солдаты, рубаки на клинках, стрелки, способные в одиночку противостоять превосходящим силам врага, сейчас были бессильны против одного единственного существа, отмеченного маркой Хаоса. Такое бессилие вполне может заставить опустить руки. И Рикхард это знал. Именно поэтому все несколько часов, проведенных в форте, он гонял своих людей, заставляя их то старательно обследовать форт, то прилегающие рощи, то надежность стен, подходы к укреплению, а также навести в форте полнейший порядок. Перед тем, как зайти на часы, Хорсиган даже подмел заваленный мусором дворик и повесил у ворот старый, найденный в каземате масляный фонарь.
Сумерки окутали башню, спускаясь все ниже и ниже, на горизонте появилась бледная зеленая луна, обглоданная с краю беспощадным временем. Линаро у ворот засуетился, разжигая фонарь и крохотную жаровню для обогрева рук. Ставшее бесконечно медленным время тянулось по небу вслед за наползающей на Старый мир луной.
- Знаешь, а это ожидание... - Манхувер замолчал, подбирая слова. Рикхард вновь кивнул. Ожидание дарило надежду. Смутную, тяжелую, ненадежную, как дырявая лодка, но все-таки надежду. На то, что страшное существо и его слуги остались там, позади. На то, что Свен действительно смог причинить Эмиссару вред, остановить, задержать. На то, что все осталось позади. В окно вновь ворвался ветер, теперь уже холодный, ночной.
- Завтра, когда Житэль отдохнет, мы продолжим путь на север. Надеюсь, что к завтрашнему вечеру, в предгорьях Черного кряжа, мы уже наткнемся на патруль бородачей... Ты провел инвентаризацию? - Манхувер покивал, приникая к окну и жадно вдыхая прохладный воздух. Все пули и порох были тщательно пересчитаны, оружие почищено, амуниция починена. Война не прощает даже самых незначительных ошибок. Во всяком случае, людям.
- Ветер пахнет странно... - Хьюго повернулся к коммандеру, - если мне не изменяет чутье, это запах гнилой плоти.
- Я и сам... - начал было Рикхард, как неожиданный грохот, донесшийся с первого этажа, прервал его слова. Лица наемников побелели, когда снизу, прямо из-под собственных ног, до них донесся страшный, нечеловеческий рев.
- Вниз! - рявкнул Рикхард, и они бросились к шаткой лестнице, на ходу выхватывая клинки и пистолеты.
Сорвавшись на нижний этаж, они замерли, не в силах поверить глазам. Пламя, играющее в круглом очаге у стены, яростно заплясало в потемневших зрачках Рикхарда, когда его взгляд встретился с взглядом Карлика Гилберга. Долговязый наемник стоял посреди комнаты, раскачиваясь, словно в трансе. Сорванная одежда клочьями свисала с окровавленного тела наемника, слюна, смешиваясь с кровью, капала со сведенных судорогой челюстей. В одной руке Гилберг словно пушинку сжимал двуручный меч, оставшийся ему в наследство от Бруно, в другой - откушенную руку Житэля, сейчас корчащегося в агонии у дальней стены. А там, где тела Карлика когда-то коснулась цепь Эмиссара, ярко-зеленым светом горела восьмиконечная звезда, вплетенная в именную марку Слаанеша.
Тяжелый стол был перевернут, на стенах и потолке алели свежие брызги. Пламя факелов на стенах заметалось, когда массивная дверь в башню распахнулась, а на пороге возник Линаро с обнаженными клинками в обеих руках. Лицо Хорсигана вытянулось, а затем с искривленных губ сорвался полный боли и ярости стон. Не дожидаясь приказа, он рванулся в атаку. Из-за плеча коммандера Хьюго мгновенно разрядил в Гилберга два пистолета, и стоящих у лестницы людей окутало облако дыма.
Они бросились в сторону, практически ничего не видя перед собой, а где-то впереди, в пороховых клубах, шла схватка. Рычал переставший быть человеком Гилберг, на одной ноте завывал умирающий Житэль, звенела сталь.
Неожиданно, столь же неожиданно, как все началось, бой окончился. Дым медленно вытекал в открытую дверь, открывая глазам наемников поле битвы. С руками, по локоть испачканными в крови, над искромсанным в месиво телом Гилберга стоял Линаро Хорсиган. Кровь даже не капала с его изогнутых восточных клинков - она просто струилась со стали, стекая на остатки врага. Тело Гилберга еще раз дернулось в судороге, затем из перерубленной глотки донесся долгий хрип, и в комнате воцарилась полная тишина. Изорванный зубами Карлика Житэль потерял сознание.
Хорсиган, покачнувшись, сделал два шага назад и буквально упал на лавку. Клинки выскользнули из его рук, со звоном падая на бревенчатый пол. Рикхард бросился к Линаро, Хьюго к отключившемуся Житэлю. И тот, и другой были живы. И тому, и другому досталось что надо...
Они смогли перевести дух только через час, когда раненые были вновь перевязаны, остатки Гилберга сброшены в люк у каземата, а в комнате наведен порядок, хотя кровавые разводы и пятна на полу, стенах и даже потолке, мыслей о порядке отчего-то не вызывали, ну никак. Житэль так и не пришел в себя, потеряв на этот раз уж очень много крови, а у Хорсигана с левой стороны было сломано два ребра - хвала Сигмару, удар Гилберга пришелся по нему плашмя, иначе в отряде Рикхарда стало бы целых два Хорсигана.
Туго перебинтованный поперек торса Линаро остался в башне, а коммандер Брандер и Манхувер поднялись на ворота, где в оставленной жаровне медленно дотлевали угли. Открыли бутылку вина, захваченную еще утром, молча выпили ее, передавая друг другу, и отрешенно уставились в ночь, настороженно прислушиваясь к окружающему форт лесу.
- Знаешь, что сказал Гилберг перед тем, как умереть? - голос Хьюго был удивительно спокоен.
- Мне показалось, - повернулся к наемнику Рикхард, - что он просто хрипел...
- Он сказал: "подчинитесь мне", - Хьюго тяжело вздохнул, - клянусь Сигмаром, я услышал, как он это сказал...
Они вновь замолчали, допивая остатки вина.
- Мы все умрем в этих проклятых землях, - прошептал Манхувер, и широко размахнувшись, бросил пустую бутылку в темноту.
Утро пришло в Пограничные Княжества робко и нерешительно. Зеленый диск луны спрятался за далекие деревья, на траве, ветвях и бревенчатых стенах форта поблескивали капли росы. Рикхард и Хьюго, разматывая толстые плащи, спасавшие их от холода этой ночью, медленно просыпались на надвратном настиле. Встали, разминая затекшие от сидения конечности, хозяйскими взглядами осмотрели форт. Сегодня, в ярком свете восходящего солнца, постройка казалась еще более старой и убогой, нежели вчера. Короткий тревожный сон не дал покоя, но измученные стремительным переходом ноги людей успели хоть немного отдохнуть. Набросив плащ на частокол стены, Хьюго Манхувер ловко спустился во двор, направляясь к отхожей яме в дальнем его конце.
Рикхард, потягиваясь, внимательно осмотрел окрестности. Ни души, ни следа. Форт был одинок, как и каждый из наемников, входящих в отряд Брандера. Хьюго, поправляя штаны, скрылся в башне. Через несколько минут из трубы, выведенной прямо с первого этажа, повалил дымок. А Рикхард вдруг поймал себя на мысли, что с того момента, как Манхувер зашел в башню, он не отпускает рукоять меча. Конечно, хаосит - не вампир, чтобы порванный зубами Житэль за одну ночь обратился в иное существо, но... Тяжелые времена наступили для отряда, если друг уже не может доверять собственному другу. Перед глазами встала картина - Гилберг, весь в крови, с сияющим клеймом Хаоса и Линаро, с воем бросающийся в бой. Брандер покачал головой. И внезапно окаменел, почувствовав, что внизу, на тропе перед воротами кто-то есть.
Ледяной озноб прокатился по коже коммандера, пока он оборачивался к воротам, опуская руки на оружие. Страх и... ощущение чего-то более страшного, чем мучительная смерть, накрыло бывалого воина так, словно он только что с головой рухнул в омут с продирающей до костей колодезной водой. Медленно вытягивая из ножен клинок, он опустил глаза вниз, на тропу и понял, что не может даже вскрикнуть.
Там, на самой опушке осиновой рощи стояла темная сморщенная фигура Эмиссара. Теряясь в беспокойных тенях гибких деревьев, но все же отчетливо различимая со стены. Свободной рукой Рикхард потянул наверх цепочку, которой к его поясу был прикован тяжелый имперский пистолет. Тень шевельнулась и беззвучно, словно призрак, растворилась под сенью леса. В этот момент со двора раздался предупредительный крик, а сразу же следом за ним лязг стали.
Более не утруждая себя осторожностью, Рикхард одним прыжком рухнул во двор, разворачиваясь для удара. Перед распахнутой дверью, ведущей в башню, стояли вооруженные Манхувер и Линаро. Хорсиган был бледен, как Рыцарь Смерти, но в глазах его горел огонь, увидеть который вчера не посчастливилось Карлику Гилбергу. А перед ними...
Свен тяжело покачивался на месте, сжимая в руках знакомую секиру. Амулета Ульрика, неоднократно спасавшего наемника в былые дни, на оружии не было. Обнаженное тело северянина покрывали страшные ожоги, но там, где адское пламя не коснулось плоти, кожа была усеяна язвами, шрамами и опухолями. Волосы и густая борода Ровдарсона были спутаны, опалены и торчали во все стороны. Перелез через старую стену?.. То здесь, то там все тело Свена сияло от призрачного света крохотных меток Слаанеша, отчего казалось, что страшный, более не похожий на человека воин светится весь. Хрустнув шеей, Свен двинулся вперед, казалось, не замечая наступавшего со спины коммандера.
Рикхард Брандер рванулся вперед, но в следующую секунду уже летел к ближайшей стене. Удар невероятной силы и скорости, словно невзначай брошенный северянином за спину, пришелся в гард клинка, сминая каленую сталь перекрестья, словно фольгу, и Рикхард упал. Откатился, срывая с пояса пистолет, но в схватке со Свеном уже сошелся Хорсиган. Наплевав на боль, раскалывающую его пополам, Линаро двинулся вперед, змей ускользая от смертоносных ударов секиры. Свен рычал, с его губ капала пена, а сквозь скрежет зубов до людей долетали исковерканные мутированой глоткой слова.
- Я не хочу вас убивать! - секира вновь вонзилась в бревна двора, где еще миг назад находилась нога Хорсигана, - подчинитесь мне, братья! - удары Линаро скользили по толстенному древку секиры, и даже несколько раз достигли Свена, но кровь хаосита была настолько густа, что практически не стекала из ран, - я подарю вам гораздо больше, чем жизнь...
Они кружили по дворику форта, едва не задевая стен, от ворот к башне и обратно. Сталь пела, ударяясь о сталь, разбитые ударами доски и бревна гудели, во все стороны летели щепы и капли тягучей багровой крови. Рикхард приходил в себя, но стоять, не опираясь на стену, пока не мог. Хьюго, сжав рукояти пистолетов так, что побелели костяшки пальцев, терпеливо выбирал момент, стараясь не покидать проем дверей.
Схватка переместилась к воротам форта, а секира Свена уже не один раз оставляла зарубки на стене каземата. С коротким криком Хорсиган присел, бросаясь в клинч. Молниеносным движением подсек ногу врага, и стремительно развернулся, уходя в сторону, а вторым клинком прикрывая голову. Но в этот момент северянин, вместо того, чтобы завалиться назад, неожиданно перенес вес в другую сторону, с рычанием шагнул на распластанную и окровавленную ногу, и взметнул секиру над головой.
Выстрел прозвучал так неожиданно, что Линаро Хорсиган вздрогнул, отшатываясь назад. Затем еще один. Манхувер двинулся вперед, выходя из клубов дыма, чтобы прицелиться из новой пары пистолетов. Пробитое свинцом тело северянина отшвырнуло к воротам. Но вместо того, чтобы выпустить секиру из слабеющих рук, Свен, не меняя замаха, швырнул оружие в Хорсигана. Следующие два выстрела превратили лицо мутанта в кровавое месиво и туша северянина, когда-то бывшего другом всех находящихся во дворе форта людей, рухнула у ворот.
Порыв ветра неожиданно ворвался во двор и одним движением унес хлопья дыма, словно в театре резко убрали занавес.
Рикхард поднял взгляд и неожиданно обнаружил, что Линаро Хорсиган лежит на земле прямо у стены каземата. Хьюго, на ходу убирая пистолеты за спину, успел первым. Подскочил, отбрасывая лежащую рядом секиру Свена, приподнял голову Хорсигана на колени и замер, почувствовав, как легко гнется шея наемника. Хрустит мелко и громко, как будто мешок с речной галькой. Когда Рикхард, все еще прихрамывая, приблизился, Хьюго Манхувер опустил тело мертвого друга обратно на бревна двора.
- Древко секиры сломало ему шею, - зачем-то пояснил он, обходя коммандера, и на негнущихся ногах направляясь в дом, - теперь нас осталось двое...
"Я пишу эти строки не для того, чтобы напугать вас. Я пишу для того, чтобы вы действительно осознали всю опасность, которую несут в себе существа, отмеченные маркой Хаоса. Если вы нашли этот свиток и читаете его, значит, прямо сейчас вы в опасности. Вы больше не можете доверять своим мечам, пистолетам и заклинаниям. Я, Рикхард Брандер, командир отряда профессиональных наемников, уничтоженного в течение трех дней, говорю вам - немедленно бросайте все и покидайте эти земли. Возможно, вы уже опоздали. Возможно, ОН уже под вашими стенами. Тогда, да хранит вас Сигмар...
Существо приходило вчера вечером, после того, как мы с Хьюго Манхувером похоронили тела Житэля, так и не пришедшего в себя, и Хорсигана, а гниющий труп того, кто когда-то был Свеном Ровдарсоном, сбросили в люк. Оно разговаривало с нами, сидя под воротами. Разговаривало долго и проникновенно. Может быть, когда вы услышите его речи, они даже могут показаться вам разумными и привлекательными. Не слушайте. Бегите. Иного выхода нет. Сила, пришедшая в Пограничные Княжества, не может быть осмыслена простым человеком. Бегите к перевалу Черного Огня, найдите любой храм, расскажите все воинам-жрецам или охотникам на ведьм. Я, полагаю, этого сделать уже не смогу.
Хьюго Манхувер застрелился сегодня на рассвете, и теперь я остался один. Кажется, у меня сломана нога, так что даже при большом желании я не смогу уйти далеко. А, учитывая, какой властью обладает преследовавшее нас существо, любое бегство от него само по себе кажется бесполезным.
Последнее, о чем я хочу сказать тому, кто читает эти строки - если вы все еще не покинули эти земли, начинайте молиться. Молитесь Великому Сигмару, молитесь Ульрику, молитесь Деве Озера... Делайте что угодно, но ни в коем случае не сдавайтесь. Хаос силен настолько, что может уничтожить нас всех, но при этом мы умрем людьми, а значит - победим. Не слушайте, не верьте, и не бойтесь.
Сейчас я оставлю эти записи на столе, а сам соберу все пистолеты Манхувера, возьму меч, кинжалы, оставшийся провиант, две бутыли вина и запрусь на верхнем этаже башни. Думаю, осталось недолго..."