ОБУЗА-МУЗА
(Литературные пародии)
ЧЕЛОВЕЧИНА
Люблю говядину, свинину -
Не ту, что на столе, а ту,
Что за рекой бредёт к овину
И роет жёлуди в саду...
НИКОЛАЙ ХОРЬКОВ
Паслась овчина у болота.
Неслась конина по степи.
В загоне, пожирая что-то,
Свинина делала "пи-пи".
В навозе рылись "ножки Буша",
Ища какой-нибудь продукт.
На древесине зрела груша -
Потенциальный сухофрукт.
Средь огурцов зелёных, брюквы,
Что составляло винегрет,
Стоял Поэт с заглавной буквы,
Слагая жалостный сонет.
Я в нём узнал Хорькова Кольку,
Он был в грамматике силён
И всех любил! Любил, поскольку
Был ЧЕЛОВЕЧИНОЮ он!
УБИЙЦА
Я убил в себе поэта...
НИКОЛАЙ ХОРЬКОВ
Шла кровавая вендетта,
Ополчились силы зла -
Я душил в себе поэта
У рабочего стола.
Он живучим оказался:
И кусался, и хамил,
Всё пером своим пытался
Дотянуться до чернил.
Я не спал четыре ночи
Из-за этого козла,
Но добил его, короче,
Кирпичом из-за угла...
Всё! Теперь он не мешает -
Я раскован, я шучу,
А когда тоска съедает,
Сам элегии строчу.
КУКУШКА-ВРУШКА
Накукуй мне, дура-птица,
Счастья, денег и жену...
НИКОЛАЙ ХОРЬКОВ
Куковала мне кукушка
Жить богатым сотню лет...
Но тесна моя избушка,
И разут я и раздет.
Мне пророчила кукушка
Славу добрую, почёт...
Но взяла меня "психушка"
На пожизненный учёт.
Мне повелено кукушкой
Наугад пустить стрелу -
И с Царевною Лягушкой
Оказаться на балу.
Размахнулся я не слабо -
Лук осечки не даёт...
И теперь больша-а-ая Жаба
На печи моей живёт.
НЕ МУЖЧИНА!
Послушай, милый, будь мужчиной!
И всем обидчикам своим
Ответь по морде кулачиной,
Чтоб было неповадно им!
ВИКТОРИЯ МАН
Ты - не мужчина, не мужчина!
Хоть при усах и бороде,
Но сомневаться есть причина:
Где твой апломб? Нахальство где?
Ты - не мужчина, не мужчина!
Мужчина курит "самосад".
Мужчину красит матерщина,
Он лыс, но телом волосат.
Мужик решительной походкой
Всегда готов идти за водкой.
Он с этикетом не знаком,
Воняет потом, чесноком.
У настоящего мужчины,
Не уважающего нас,
Всегда отыщутся причины
Кому-нибудь заехать в глаз.
Сними очки. Умойся в луже.
И загуляй на стороне.
Такой, как есть, ты мне не нужен.
А если нужен, то не мне.
ПТИЧКА БОЖЬЯ
Ты меня забудешь сразу!
Я гонюсь за интеллектом:
Жру картофельную зразу
Над потрёпанным конспектом!
Выхожу попить водички,
Что ни день, то - расставанье!
От полученной "налички", -
Лишь одни воспоминанья!
Что ни ночь, - то вдохновенье,
И под звуки электрички
Издаю я как бы пенье,
И порхаю, словно птичка!
НАТАЛИЯ НАВОЛОКИНА
Птичка божья променяла
Женихов на интеллект,
Не порхала, а читала
Замусоленный конспект.
Куртуазные манеры
Изнывающих самцов
Променяла на химеры
Виртуальных мудрецов.
Равнодушная к "наличке"
И к чириканью подруг,
На осенней электричке
Не уехала на юг.
И, оставшись в настоящем,
Ночью, глядя на луну,
Тянет голосом дрожащим
Си-бемольную струну.
Годы мчатся. Дни мелькают.
Из подвальной темноты
Этой птичке подпевают
Только жирные коты.
МЕТАМОРФОЗА
Девица с бледными плечами
В траве, как тыква, разрослась.
ДЕНИС ДАТЕШИДЗЕ
Гуляя с бледною девицей,
Я вдруг подумал - не со зла:
"Дай оболью её водицей,
Чтобы девица расцвела!".
Доставив бледную на грядку,
Я опрокинул на неё
Водой наполненную кадку,
Воскликнув в рифму: - Ё-моё!
В ответ она сказала: - Милый!
Я долго этого ждала! -
И разрослась со страшной силой,
И форму тыквы обрела.
В сердцах я крикнул; - Ну и дура! -
Но перестал её корить,
Смекнув, что данная культура
Поэта может прокормить!
КОНЬ И ЛОШАДЬ
Мне сказали: "Лошадь".
Я сказала: "Конь".
ТАТЬЯНА СМЕРТИНА
За честный и упорный труд
Поэта Лошадью зовут.
Я возражать пытаюсь:
Кусаюсь и лягаюсь.
Кто я - для ясности замнём...
Но стать Поэтом и Конём,
За гонорар ишача,
Любая хочет кляча.
Быть может, наградят меня
Почётным званием Коня,
Моей на радость музе,
Писатели в Союзе.
Тогда - нахален и речист -
Мне стих подарит пародист -
Такой же Сивый Мерин,
Что стать Конём намерен.
ЗАЧЕМ ВЫ, ДЕВОЧКИ,
ТОЛСТОГО ЛЮБИТЕ?
...А потом прочитать о себе
У кого-нибудь вроде Толстого.
МАРИЯ ИГНАТЬЕВА
О великой мечтая судьбе,
Я на всё была в жизни готова,
Чтобы после прочесть о себе
У кого-нибудь вроде Толстого.
Грызла стёкла, спала на гвоздях,
В клетку к хищникам голой входила.
На работе ли, дома, в гостях -
Я везде, как умела, чудила.
Из воды выходила сухой,
Не тонула, в огне не горела.
Сочиняя стихи за сохой,
Поэтический сборник имела.
И, как Ельцин, на рельсы ложась,
Быть мечтала Карениной Анной...
Взвизгнул тормоз - мечта не сбылась,
Я Толстому не стала желанной.
Все напрасны старания, и
Зря я, видимо, лезу из кожи -
Не оценит таланты мои
Граф Толстой, да и прочие - тоже!
ЧУШЬ ДЛЯ ГОЛОСА, ЗЕНОК И УШ!
С очей и с уш пыль отряхни...
НАТАЛЬЯ ГОРБАНЕВСКАЯ
Смутный облак плывёт над кустами.
Смутный облак висит в голове.
Похмелиться бы граммами стами
И уснуть на поляне в траве.
Но читатель, меня домогаясь,
Просит стих, за рукав теребя.
Знал бы ты, как, с похмелия маясь,
Ненавижу, читатель, тебя!
Или, думаешь, это не трудно,
В школе русской учась на "колы"
И владея грамматикой скудно,
От словесной страдать кабалы?
Даже кур, что на травке пасётся,
Или свин, что залез в огород -
Всякий тварь над поэтом смеётся,
Про себя обзывая: "Урод!..".
Но тебя я, читатель, прощаю!
Лишь бы деньги платили за чушь,
Что я лихо в лапшу превращаю
Для больших и развесистых уш!
"И ВЕЧНЫЙ БОЙ!
ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ"
Твоих сосков воинственные шлемы
Напоминают прошлое страны...
ВИКТОР БРЮХОВЕЦКИЙ
Поэту сексуальные проблемы
В контексте историческом видны.
Твоих сосков воинственные шлемы
Напоминают прошлое страны.
Торчит ребро клинком татарской сабли,
Пупок, петлёю скрученный в аркан.
Стальные руки в битвах не ослабли.
И сердце гулко бьётся, как таран...
Ещё за то люблю свою подругу,
Что просыпаюсь, радуясь: "живой!".
Снимаю молодецкую кольчугу,
Чиню, латаю. Ночью - снова в бой!
СЕМЕЙНЫЙ СКАНДАЛ
Осень - Маша Распутина! Что ни платье - к лицу!
На гнедой необузданной подкатила к крыльцу!..
ВИКТОР БРЮХОВЕЦКИЙ
Август. Дачное лето подходило к концу.
Осень - Маша Распутина - подкатила к крыльцу.
Я - мужчина не промах - поразвлечься не прочь!
- Оставайся, красотка! Будет сладкою ночь!..
Был я с гостьей и ласков и неистов как зверь...
Вдруг со скрипом зловещим открывается дверь -
В неурочное время вернулась Зима
И меня отметелила до потери ума!
ОСЕНЕНИЕ
Вот и осень, баба голая...
ВАЛЕРИЙ ГРИШКОВЕЦ
Сексуально озабоченный,
Я проснулся весь в поту,
На постели на всклокоченной
Обнаружив бабу ту.
Вся развратная, бесстыжая
В откровенной наготе,
Развалилась осень рыжая
По-хозяйски на тахте,
На меня воззрясь победно,
Как путана на скопца...
Не читайте - это вредно -
На ночь книжек Гришковца!
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ
Очень редко заходит Есенин,
Даль не пишет, Лесков не звонит...
ЮРИЙ ЗАФЕСОВ
Узок круг закадычных приятелей
У поэта Зафесова Ю.:
Тот продался за деньги издателей,
Этот влился в иную струю.
Ни Есенин, ни Блок не заявятся.
Даль не пишет. Лесков не гостит.
А гостят дебоширы да пьяницы,
Участковый порой навестит.
Л Ю Л И Н И А Н А
1
БЫТИЁ МОЁ
...Пью из лужи бытия...
Пусть солнце горит ярким орденом
На пиджаке бытия...
АЛЕКСАНДР ЛЮЛИН
Слагая стих, бывало, я
Хлебал из лужи бытия.
Потом у этой лужи
Мне становилось хуже...
Пришли иные времена -
Та лужа выпита до дна,
И лишь пиджак остался,
В котором я купался.
Пиджак, потёртый бытиём,
С блестящим орденом на нём -
За то, что я халтуру
Внедрил в литературу.
2
ДАЮТ ПОЭТЫ МОЛОКО
Не прошу ни коровы, ни ордена...
АЛЕКСАНДР ЛЮЛИН
Для тебя я готов научиться
Как корова, давать молоко...
НИКОЛАЙ ХОРЬКОВ
Поэту Люлину, что, к слову,
В "трудах упорных" жизнь влачил,
Однажды орден и корову
Союз писателей вручил.
Корова, глянув на поэта,
С огромным орденом на нём,
Спросила вдруг строкой сонета:
"Что в вымени тебе моём?"
- Когда б бездельником-поэтом
Решила стать однажды я,
Давно бы мясом и паштетом
Карьера кончилась моя!
А ты не сеешь и не пашешь
И не даёшь стране угля,
Сидишь в тепле и ручкой машешь
От скуки и забавы для! -
И стало совестно поэту,
Что он не может дать пока
Не только жалкую котлету,
Но даже каплю молока.
И вот, желая отличиться,
Теперь он пробует доиться,
Жуёт траву, сдаёт в колхоз
Для удобрения навоз.
3
СТРАШНЫЙ СОН
...Отвратительные морды
Гайдараков-чубайсят.
АЛЕКСАНДР ЛЮЛИН
Примаковину смакуя,
За Зурабовкой в кабак
Брёл уныло по Лужку я.
Вдруг навстречу - Гайдарак!
Он почти Накириенко
Полтораниным "на грудь".
И тому ль учил Христенко -
Если в Библию взглянуть?
Шёл походкою Гусинской,
Хакамадами Брынца.
С ним "антоновки" Явлинской
Сок сося из Сосковца,
Плёлся наглый, как бесёнок,
Лужи Слиские топча,
Жириновский Чубайсёнок,
По-Немцовски лопоча.
Я дубиной Березовской
Погрозил с опаской им
И от мафии московской
Двинул Путиным другим!
СМОТРИШЬ В КНИГУ - ВИДИШЬ ФИГУ
С весёлой скульптуры свисают лоскутья фигни...
НИКОЛАЙ БАЙТОВ
И лезет в душу страшная фигня...
АНДРЕЙ ЧУКЛИН
Я помню чудное мгновенье:
Томясь однажды не у дел,
Я о фигне стихотворенье
Прочёл - и сразу офигел!
С тех пор и я стихи слагаю,
Как Пушкин, с рифмою дружу,
С фигнёю ночи провожу,
А музу на фиг посылаю!
Фигне все возрасты покорны.
Фигня и в Африке - фигня!
Читатель ждёт уж рифмы "розы".
Фиг он дождётся от меня!
В ЭКСТАЗЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ
В проулках свиньи громко жрут...
Здесь со мной даже куры на "ты"...
ГЕННАДИЙ РУСАКОВ
Решив, что всяк полезен труд,
Я сделался поэтом:
Пишу о том, как свиньи жрут,
И чавкаю при этом.
Я в образ борова вхожу
И с творческою мукою
В грязи, блаженствуя, лежу
И вдохновенно хрюкаю.
Петух пройдёт.
- Кукареку! -
В ответ, взглянув презрительно,
Он ни "ко-ко" и ни "ку-ку",
Лишь хрюкнет подозрительно.
Зато свинья со мной на "ты".
Ей распахну объятия.
И не стесняюсь наготы,
Поскольку - демократия!
НАБИТЫЙ СТРАННИК
Настранствовался я, как Марко Поло,
Набил глаза и уши...
ВЯЧЕСЛАВ КАЗАКЕВИЧ
По морю и по суше
Я брёл - к версте верста.
Набил глаза и уши
И прочие места.
Набил карманы, пузо,
Мозоли башмаком.
К тебе вернулся, муза,
Набитым дураком.
ЗАГАДОЧНАЯ РУССКАЯ ДУША
Куда идти?! В душе - как на помойке...
ВАЛЕРИЙ ГРИШКОВЕЦ
Куда идти?! В душе - как на помойке.
Во рту - сортир. В ушах - вечерний звон.
В карманах после дружеской попойки
Прошлись ордой Мамай, Чубайс, ОМОН.
Я весь увял, как лотос удручённый,
Без веры, без надежды на успех.
Неужто я умру непохмелённый?
Душа-помойка, это ж страшный грех!
И в глубину, на дно помойной ямы,
По локоть в душу руку запустив...
В "мерзавчике" спасительные граммы
Оставил кто-то, щедро угостив.
"Душа - потёмки", - слышу я частенько.
Но, если по сусекам поскрести,
Коль повезёт, порывшись хорошенько,
Там можно и "поллитру" обрести!
ДОРОЖНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Вон Байрон мне едет навстречу,
И стансы в колёсах шуршат...
ВАСИЛИЙ БЕТАКИ
- С дороги, а то покалечу! -
Лечу с ветерком налегке.
Вон Байрон мне едет навстречу
И стансами машет в руке.
Равнины, колдобины, кручи,
Пригорок, за ним поворот...
Видали мы лордов и круче!
Пусть первым с дороги сойдёт!..
Напрасно восставшие греки
Ждут лорда на острове Крит -
Мы с Байроном оба калеки,
И каждый из нас знаменит!
ПАЛАТА Љ6
Достаньте сотовый звоночек,
Зовите Пушкина А.С.
АЛЕКСАНДР ЛЕОНТЬЕВ
Мне Пушкин - кум, и сват, и брат.
Взгрустнётся вдруг порой -
Звоню ему: "А.С.! Камрад!
Пропустим по одной?!"
Примчится, кружку подаёт -
Ту самую - заметь,
"Шумел камыш" со мной споёт -
Со мною - да не спеть!
Мы третьим Гоголя берём -
А что ж его не взять?
Он тоже весел за столом
И мой к тому же зять.
Заглянет к нам Наполеон -
Коварен и лукав -
Умчится жаловаться он,
По морде схлопотав...
Хоть Пушкин мне и сват и брат,
Но, встречусь с ним едва,
Вдруг санитары налетят
И свяжут рукава,
Уколют, к койке пристегнут,
Чтоб я с неё не слез,
И так по шее надают
За Пушкина А.С.!
КАЗНИТЬ, НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ!
Не спешите, милиционеры,
Вынимать поэта из петли...
ГЕННАДИЙ ГРИГОРЬЕВ
У поэтов странные манеры,
Псих из них практически любой.
Стерегут их милиционеры,
Чтоб чего не сделали с собой.
Что ни стих - попытка суицида -
Крик несостоявшейся души, -
С помощью петли или пластида -
Для стихов все средства хороши!
Льётся кровь - стреляют пистолеты
И летят машины под откос,
Потому что жмурики-поэты
Ремесло освоили всерьёз!
Включишь "Вести", примешь граммов двести,
Чтоб иметь от бед иммунитет...
Вот ещё один "невольник чести"
Кончился, как истинный поэт!..
Их манеры, их стихов размеры
Всех уже до ручки довели!..
Не спешите, милиционеры,
Вынимать поэта из петли!
РЫБНЫЙ ДЕНЬ
И всю ночь плывут в густом томате
Кильки с непорочными глазами.
ИВАН РАИНА
Жизнь хороша, как скумбрия в томате.
ВАСИЛИЙ КНЯЗЕВ
Под забором, в месте неопрятном,
Скромным украшением стола
Банка "килек" в соусе томатном
На закуску ставлена была.
Там лежали в маринаде сочном
Рыбных тел глазастые куски,
И во взгляде каждом непорочном
Столько было боли и тоски!
Те глаза меня околдовали,
И хоть я почти что не был пьян,
Вспомнив очи продавщицы Вали,
Зарыдал и выронил стакан.
И, побитый за портвейн разлитый,
В душераздирающей тоске
Я валялся, соусом умытый,
Брошенный, как килька на песке...
Я не вспоминаю об утрате
И в стихах ответственно реку:
Жизнь красна, как скумбрия в томате,
А не то, что в собственном соку!
ГРАНЁНЫЙ СТИХ
Утри слезу гранёным кулачищем...
ФЁДОР ЧЕРЕПАНОВ
Утру слезу гранёным кулачищем,
В стакан гранёный водки нацежу
И, вознесясь стихом над пепелищем,
Нерукотворный памятник сложу.
Пусть, взором наглым памятник окинув,
Невежда спросит: - Это что за гусь?! -
В гранёный рот "поллитру" опрокинув,
Над вымыслом слезами обольюсь.
И пусть суровый критик мой - иуда -
Талант зароет, - вырастет лопух.
Но буду я стихи слагать, покуда
В гранёном теле жив гранёный дух!
РУКА ПОЭТА
Многолюдная река
В этом царстве протекает.
Моя правая рука
Понемногу отсыхает.
ЮРИЙ КОЛКЕР
В огороде - бузина
Пышным цветом расцветает.
Дядька - в Киеве. "На-на"
С Паваротти выступает.
Ржёт под окнами Пегас.
В туалете мнут газету.
Вот кому-то дали в глаз -
Очень жаль, что не поэту.
Жучка, ушки навострив,
Стих услышала и сдохла,
Напоследок проскулив:
"Чтоб рука твоя отсохла!".
За строкой бежит строка
И строкою погоняет.
Жаль, что правая рука
Понемногу отсыхает.
Но пощады не прошу
И к стихам не охладею.
Я ногами допишу,
Что руками не успею!
ЛЕНИН И ПОЭТ
Мы в итоге - не потомки,
Мы - обломки Ильича.
ЭММА МАРЧЕНКО
У подножья пьедестала
Со скульптурой Ильича
Я стихи свои читала -
Вдохновенна, горяча!
Не стерпел товарищ Ленин -
Дрогнул бронзовой рукой:
- Много всякой дребедени
Мне читали, но такой!..
Хоть в стихах я - ни бельмеса,
И в поэзии - профан,
Но, товарищ поэтесса,
Вы случайно - не Каплан?
Где ты, Феликс наш железный?
Всё ржавеешь под дождём?
Иль не чуешь, друг любезный,
Как глумятся над Вождём! -
До сознания потёмок
Вдруг дошло: погиб талант!
- Я же - ваш, Ильич, потомок
От Инессы, от Арманд! -
От известия такого
Стало дурно Ильичу,
Стало так Вождю фигово,
Что озвучить не хочу.
Рухнул Ленин с пьедестала,
По ступенькам грохоча.
Но стихи я дочитала -
На обломках Ильича.
В ГОРДОМ ОДИНОЧЕСТВЕ
Видимо-невидимо поэтов,
Поэтесса, может, я одна.
СВЕТЛАНА ЛЕОНТЬЕВА
Поэтов разных очень много,
А поэтесса - я одна,
Одна, которая от Бога, -
На все народы-времена!
Поэта видно по приметам
И по извилинам ума.
Была Цветаева поэтом
И в том покаялась сама.
Скрывая сущность под личиной
И пряча бороды в манто,
Была Ахматова мужчиной,
Была мужчиною Барто.
Из молодых, куда ни гляну,
Повсюду пышные усы.
И служит муза грубияну
За двести граммов колбасы.
Они сидят шеренгой плотной
В пределах общего стола.
И нет такой чумы болотной,
Чтоб всех поэтов извела!
ОБУЗА-МУЗА
Я в отпуске и музу на порог
Своей квартиры нынче не пускаю...
ЕКАТЕРИНА ПОЛЯНСКАЯ
Я в отпуске. А муза - тут как тут!
Стучится в дверь - настырная такая!
- Пошла отсюда! Здесь не подают! -
Сказала я, взашей её толкая.
А муза в слёзы: "Смилуйся, впусти!
Я без тебя навек осиротею!
А что дружила с Пушкиным - прости,
Теперь к тебе влечение имею".
Но музе я сказала: "Отвали!",
Уединившись с "Графом Монте-Кристо"...
Теперь она злодействует вдали,
Укрывшись у врага - у пародиста.