По нашей конторе кризис прошелся. Три месяца зарплаты не давали. Директор выступил, сказал: "Пока с кризисом не утрясётся, придётся поработать на голом энтузиазме, поскольку денег в кассе нет и когда будут - даже чёрту не известно".
Тут, понятное дело, все ещё больше приуныли, кто за "валидолом", кто за "валерьянкой" в карман полез.
Тогда я с места встаю и конструктивно предлагаю:
- Чтобы нашу зарплату в дальнейшем инфляция не съела, нужно, во-первых, сокращение штатов провести, освободившиеся фонды поделить, а во-вторых, чтобы до этой самой зарплаты дожить, нужно того сокращенца, которого мы наметим, оставшимся коллективом съесть, потому как он всё равно на свете нежилец, а тут, глядишь, и нам польза, и ему не долго мучиться.
После моих слов все сразу почему-то на Пирожкова поглядели - не просто поглядели, а с плотоядным смыслом, и слюну сглотнули!
- Нет, - говорит директор, - Пирожкова не дам, он у нас крупный специалист не только, так сказать, в прямом, но и в переносном смысле. Без него вся работа встанет. Предлагаю Сикильдявкина съесть, от него всё равно никакой пользы.
Щупленький Сикильдявкин от страха до того съёжился, что совсем невидим стал.
- Сикильдявкин не наваристый. Мне одному, чтобы наесться, трёх таких Сикильдявкиных нужно! - возразил Пирожков, воспрянув духом.
- А мы его раскормим, как борова перед закланием.
- А чем это, интересно знать, мы его раскормим, если нам самим жрать нечего?
- Ну, чем свиней раскармливают? Понятное дело - пищевыми отходами из столовки!
- Эк, вспомнил! Да в нашей столовке на отходы и муху не прокормишь, потому как всякий обедающий за собой и за соседом тарелки до блеска зеркального вылизывает.
- Тогда пошлём Сикильдявкина на пару недель в командировку за грибами и ягодами, пусть на природе попасётся.
- А если сбежит?
- Да куда ж ему, бедолаге, бежать? На улицу, в дебри дикого капитализма? К тому же побег из командировки приравнивается к прогулу, а за него уже другая статья трудового кодекса полагается!
На том и порешили.
Отвезли Сикильдявкина в дремучие керженские леса, в самую глухомань, куда ещё ни один голодный грибник со страху не забредал и оставили на подножном корме вес набирать.
Прошли две недели. Снаряжаем за Сикильдявкиным экспедицию. Приезжаем, глядим: на полянке изба стоит, а из окна на нас сам Сикильдявкин улыбается, рукой машет, в гости зовёт.
Ну, мы в дом вошли, а там уж и стол накрыт на всю нашу бригаду и "четверть" с брагой на том столе посредине.
Наелись, напились "от пуза". На тощего Сикильдявкина никто уже с вожделением не глядит, слюну нервно не сглатывает. Продлили ему командировку ещё на недельку и уехали.
Ровно через семь дней возвращаемся, а Сикильдявкин в хлеву корову доит, по двору куры бегают, индюки разные, утки, гуси; козы и овцы в загоне траву жуют.
В баньке попарились, за стол сели, а на нём - вавилонское изобилие! Наелись, напились, напелись - встать не можем. А Сикильдявкин соблазняет:
- Оставайтесь, гости дорогие - подкормитесь, мне по хозяйству подмогнёте, а то дел вокруг - невпроворот!
Остались, да не на день, а на всё лето. А к зиме каждый себе по избе срубил, воду, электричество в посёлок протянули, газ из болота провели, клуб построили.
На днях директор приехал, зарплату привёз. Мы на ту зарплату трактор купили, на него директора посадили.
А вчера пришла телеграмма: министр нашей самой промышленной промышленности приезжает. Что ж, и ему работа найдётся: пастуха вакансия свободна, - работа ответственная, управленческая - как раз для руководящего персонала подходящая!