Она проснулась и поняла, что больше так жить нельзя. Скучно, невыносимо скучно знать каждый свой день минута за минутой, каждый шаг, каждое движение. Начинать день и знать, что монотонная закручивающаяся спираль не идет вверх, а образует концентрический лабиринт, в котором есть только вход. И если она сможет прожить сегодня , как вчера, то завтра не будет.
Она шла по улицам , и странно было ощущать свою непричастность ко всему происходящему.Молекулы, тысячи молекул людей , объединенные одним процессом проживания своих жизней без чувства обладания ею. Они не понимали! Они не видели, что она живет НЕпоследний день. Малая частица, остановившаяся и замершая, поднявшаяся над этим потоком, и именно тогда, может быть в первый раз, ощутившая жизнь.
Хорошо идти по ступенькам жизни, трудно об них спотыкаться. Люди садяться в поезд и начинают ехать. А ты стоишь не перроне . Но в какой-то миг тебе тоже начинает казаться, что ты движешься... минуты, месяцы, годы. И тогда это не жизнь, а ее ощущение. В вагонах ехали друзья, знакомые, родные. А она развернулась, и пошла в другую сторону, просто, по улицам.
Как странно и нелепо выглядит утро, в котором ты присутствуешь не по инерции, а действительно, в каждом его моменте. Непривычные дома и люди, магазины и перекрестки, мешающие друг другу машины, и воздух, стеклянный воздух. Шар с навсегда замурованными фигурками. И в этом маленьком промежутке между двумя прозрачными стенами она пыталась двигаться, двигаться вверх. И ее звали Оля.
Обыкновенная Оля. Работала в маленькой конторке, носила вещи позапрошлогодней моды и отчаянно не хотела стареть. По правде говоря, бояться еще было рано. Она была именно в том возрасте, когда на допрос " Сколько вам лет?" отвечать не стыдно, но уже начинаешь задумываться, а сколько же лет вопрошающему. И обыкновенность ее не была серой, скорее незаметной, ничем не выделяющейся. Именно такого человека можно видеть много раз ,и потом при встрече долго вспоминать, где же я ее видел.
Она шла, среди такого же обыденного безразличия , одурманенная, опьяненная головокружительным счастьем, ниоткуда и нипочему. А в метрах двадцати от нее понуро и нехотя мелькал в толпе молодой человек, погруженный в себя и свое, он не замечал происходящего вокруг. Через несколько секунд они столкнулись лоб в лоб, совершенно по-школьному, и еще какое-то время непонимающе вглядывались друг в друга. В другой бы день все закончилось неловко брошенным скомканным "Извините".
-Вы не ушиблись?
Его взгляд выразил полную растерянность. И еще много чего . Ему она не показалась не такой уж и обыкновенной, а рядом было неплохое кафе. А Оля сразу поняла, что уже через полчаса знала бы всю его непримечательную и не претендующую на запоминание анкетную биографию.
И она шла дальше. Туманный вагон таял в пыли, а в нем, удивленно бледный молодой человек отряхивал плащ.
Улицы скручивались узлами, запутываясь в переулках, выстраивались незнакомыми названиями зданий. Дверь была открыта за ней суетно двигались люди, слышались непонятные слуху названия, таинственные и манящие. Стены пестрели фотографиями той жизни, которую прожить можно только во сне. И так хотелось верить улыбчивой девушке, что это может быть на самом деле.
И больше ее не видели. Пытались искать, даже печатали фото в газете. Даже один молодой человек довольно точно описал приметы, но толком так ничего и не сказал.