"Никогда не сдаваться!... Никогда и ни за что!!!"...
Девиз графов Роланов
Сражение проиграно окончательно... Когда дорр упал, сражение было проиграно. Зачем сражаться дальше, если дорр мертв. Дорр мертв - да здравствует дорр!...
Победители предложили проигравшим жизнь. Сложить оружие - и жить дальше. Победителям не нужны лишние смерти...
Воины один за другим бросали на землю мечи, луки, алебарды и арбалеты, секиры и копья. Все хотели жить...
Отец и сын стояли спина к спине и с лютой яростью смотрели на окруживших их воинов. Побитые, поцарапанные, хмурые и невероятно уставшие - они остались стоять с поднятыми мечами. На груди у седого воина серебрилась витая графская цепь. Звездой мерцал в сумерках сапфир.
На руке молодого виконта вдруг вспыхнул голубоватым сиянием браслет черненого серебра.
- Виола родила. Мальчика... - прошептал молодой отец. Тут сияние браслета изменилось - к голубым бликам добавились белые.
- И девочку. Двойня. - Добавил седой граф - род не прервется...
Двое еще крепче сжали рукоятки мечей. Теперь можно было и умирать, потому что в мире оставался залог - залог и надежда...
Башня мага
- И чего мне теперь с этим всем делать? - спросил у зеркала черноволосый сероглазый мальчишка, возмущенно уставившись на свое отражение.
- Хм... Это уже не мое дело - ворчливо отозвалось оно (то бишь отражение).
- Как не твое?! Я что, такой и останусь?! Ты же меня обернуло! Вот и верни все на свои места!
- Э-э-э нет, такого уговора не было! Я тебе чего обещало то? А? Что ты без проблем войдешь в Зал Испытаний. Ты и вошла ... ну, или, скорее, вошЕЛ - отражение мерзко так хмыкнуло - Все. Больше мы НИ О ЧЕМ НЕ ДОГОВАРИВАЛИСЬ!
- То есть, как - не договаривались? Ты обещало, что это никак не повлияет на меня. А это ПОВЛИЯЛО! Еще как повлияло! - в мальчишеском голоске прорезались панические нотки, но тут же смолкли, уступив место пока еще контролируемому раздражению.
- Ну, формулировка было несколько иной, - отражение в зеркале состроило неприятную гримасу - Разговор был о твоих способностях в контексте ментальных, умственных и магических особенностей. Никак не физических характеристик.
- Чего-то я не помню уточняющих формулировок.
- Вот и я их не помню - иронически отозвалось отражение - Цитирую дословно (отображающийся в зеркале паренек щелкнул пальцами, и в руке появился лист бумаги): "... Зеркало, в свою очередь, гарантирует, что упомянутая личность без каких либо усилий войдет в Зал Испытаний, при этом, не лишившись своих способностей.
- Значит, не будешь перекидывать обратно? - черноволосый паренек насупил брови. Его взгляд стал таким колючим, что удивительно - как это зеркало осталось целым?
- С чего бы я это лишний раз напрягалось? - паренек в зеркале сделал жест, как будто поправляет манжет на рукаве.
- В договоре также ничего не было сказано о том, что ты превратишь меня в мальчика!
- Но не было и обратного - того, что я тебя НЕ превращу... Не оговорен способ, каким я гарантирую тебе доступ к Залу...
- Слушай, - перебил мальчишка, постепенно теряя последние остатки выдержки - ты меня не зли, ладно. А то не ровен час - обижусь...
- А ты не угрожай, не угрожай... - в голосе отражения почувствовалась неуверенность - Договор есть договор. Все обязательства, которые я на себя взяло - я выпол... - Договорить зеркальный мальчик не успел. Дверь в комнату резко открылась, как от хорошего пинка, и на пороге возник уже немолодой мужчина в темно-синей мантии.
- Лина! - раздался могучий рык - Что происходит (уже чуть тише)?! - мужчина ошарашено уставился на паренька возле зеркала.
- Деда...
- Лина?!! - Тот, кого назвали "дедой" не мог поверить своим глазам. - И как это понимать?
Паренек молча кивнул в сторону зеркала.
- А что я?! Как что, так сразу я! - огрызнулось Зеркало. (Зеркало уже давно никого и ничего не отображало - с того самого момента, как распахнулась дверь, и на пороге нарисовался хозяин).
- Ну, я жду объяснений - грозно бросил "деда".
Но оба соучастника как воды в рот набрали. Острые ушки паренька мелко подрагивали, взгляд как-будто прилип к полу. Сполохи нервно мерцали на ровной серебристой поверхности зеркала.
Мужчина подошел к мальчику и, взяв его за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза:
- Чего ты еще учудила? А, дочь моя? Аль сын? - и уже к Зеркалу - А ты? Как посмело даже помыслить о таком? Ведь даже если захочешь, не сможешь перекинуть ее обратно. На что надеялось? На то, что придет добрый маг и все поправит? На день нельзя вас без присмотра оставить!
Сердито фыркнув, маг отвернулся к окну:
- И что прикажете с вами теперь делать? Ну, зачем было затевать это перевоплощение? Или тебе, Лина, хочется быть мальчиком?
- Нет, не хочется - отозвался паренек.
Маг устало махнул рукой. Какое-то марево окутало нерадиво дитятко и в следующий миг перед зрителями (если бы они там были) предстала худенькая девчушка лет двенадцати. Черные, как вороново крыло, длинные волосы резко контрастировали с бледной кожей и яркими серыми большими глазами. (Как серое может быть ярким - остается загадкой, но цвет глаз девчушки был настолько насыщен цветом, что по иному их охарактеризовать просто не представляется возможным). На лице - ни единой кровинки. Двумя четкими росчерками заломлены соболиные брови. Тонкий, слишком длинный нос, упрямый подбородок и нервно закушенные губы. Нескладная фигурка, слишком длинная и худая. Опущенные плечи и подрагивающие острые ушки.
Мужчина в мантии оторвался от созерцания вида из окна и развернулся к внучке. Та упрямо смотрела в пол, стоя вполоборота к магу.
- Зачем так остервенело рваться туда, куда НЕЛЬЗЯ.
- Всем можно, а мне нельзя! - обиженным голосом сказало дитятко, и послала дедушке взгляд, полный решимости не отступить от своего - почему, деда? Почему ты не хочешь меня учить? Почему отказываешь мне в том, на что я имею право?
- Лина, я уже не раз тебе объяснял. Устал повторять одно и то же. Магини долго не живут. А я не хочу, что бы ты... - маг запнулся на полуслове. Оглянулся на девочку. В его глазах плескалась такая горечь и печаль, что девчушка бистро "проглотила" слова, которые уже крутились на языке.
- Дедушка, но оттого, что я абсолютно ничего не умею, ничего не знаю об искусстве, я НЕ ПЕРЕСТАЮ быть магиней. Ты же сам говорил, что необученный маг - это худшее что можно выдумать. А я как раз таковой и являюсь. НЕОБУЧЕННОЙ.
- Детка, чем меньше ты соприкасаешься с источниками, тем меньше они на тебя влияют. Следовательно, если ограничить тебя в постижении...
- Дед! Ну ты же чушь говоришь! И сам в нее не веришь! От того, что я не знаю, как надо обращаться с силой, что есть во мне, не следует, что я с ней не соприкасаюсь. Она ВО МНЕ! Я ее чувствую! - голос девушки чуть-чуть не сорвался на крик.
- Твой внутренний источник очень слаб. Во всяком случае, пока ты его не распечатала. А ты же его не трогала, ведь я прав?
- Нет, я не трогала источник. Ты поставил такие щиты, что даже если бы и захотела, не пробилась бы. Даже Испытание не помогло, хотя я и выдержала. А источник ... жжется! Он растет и требует к себе внимания и ... территории, что ли.
- А ты думала, я не предусмотрел такой вариант? - чуть сварливо сказал маг - конечно, Испытание тебе не помогло. А на счет жжется и растет - это ты придумываешь. Источник - вещь стабильная. Он не может расти.
- Как это не может? А как это, по-твоему, называется, если не рост. Когда ты накладывал щиты, источник был маленьким. А теперь щиты его душат, и он жжется. Если не веришь - сам посмотри.
- Рад бы, да не могу... Понимаешь, когда ставил щиты - то так там все законопатил, что теперь и сам ничего не вижу. Что бы посмотреть, что там творится, нужно снять щиты. А это чревато - сама знаешь чем. Но ты придумываешь - источник НЕ МОЖЕТ вырасти.
- Может. - упрямо стояла на своем девочка - и он вырос. Деда, если ты не снимешь щиты и не начнешь меня учить - я сбегу. Потому что это невыносимо. Потому что я магиня, в конце концов. И даже с твоими щитами, способна натворить многое.
Голос девчушки дрожал от напряжения. Во взгляде ясно читался вызов и готовность идти до конца и не уступить родителю.
- Лана, я понимаю, что сила манит тебя - но я не хочу, что бы ты уподобилась ночным мотылькам, летящим на огонь.
- Я не дурра, дедушка. И понимаю, что такое "сгореть". Я ведь прошу меня учить. Учить Искусству. А ты мне отказываешь! Отказываешь в знаниях! Я ведь могу и на чистой силе чего-то такое учудить, что потом башню свою будешь по камешкам собирать! - Лина возмущенно засопела.
- Лина, - произнес седой маг после минутного молчания - если ты так хочешь - то я с этим ничего не смогу поделать. Ну что ж, признаю тебя своим учеником. Да и как не признать, коль Испытание ты прошла. Изволь собраться и переселиться к младшим ученикам. Завтра утром жду тебя в лаборатории - будем снимать так ненавистные тебе щиты! - от этих слов девочка просто расцвела. Веселым огоньком заблестели ее серые глазки.
Маг еще раз хмуро взглянул на своего непокорного ребенка. Потом повернулся к зеркалу:
- А ты, старая стекляшка, будешь за ней присматривать. Читать ей нудные лекции, следить за тем, что бы девочка училась, а не отлынивала. - Закончив свою тираду, маг быстро удалился из комнаты.
- Вот и вляпались! - веско бросило зеркало.
- Ты чего? Ты за меня не радо? Я теперь ученица!
- Чему мне то радоваться? Тебя учить будут, а меня напрягать. Я что, нянька? А? Нянька, да? - зеркало обиженно засопело.
- А это, что б не было таким вредным. Нечего было меня в мальчишку перекидывать!
- Ну ты и язва! А как еще ты могла в Зал проникнуть? Спасибо бы сказала - так нет, пеняет мне моей помощью!
- Ну, знаешь, тоже мне помощь нашлась!!!! Превратило меня в мальчишку, а я еще и благодарить должна?
- Ничего с тобой не случилось. Ведь вернули тебе твой прежний облик, а своего ты добилась. Так что нечего здесь философию разводить!
- Ах ты мерзкое стекло! Так ведь ты меня подставило! Если бы не дедушка, то оставаться мне бы в теле какого-то пацана!
- Не какого то, а очень даже симпатишного! Вот! И не обзывайся! Как говорится - не плюй в колодец... Ведь, фактически, я твоим учителем назначен...
- Дед - мой Учитель! Он маг, а ты так, артефакт!
- Ну, может и не учителем, так подмастерьем! И над тобой какую-никакую власть имею! Так что быстренько внушила себе уважение к моей персоне и марш собирать вещи.
- Зачем собирать вещи? - не поняла девочка.
- Как это зачем? Ты что, не слышала - ты переезжаешь! К младшим ученикам!
- Это в общежитие, что ли?
- Нет, в королевские покои! Конечно, в общежитие!
- Но там ведь одни мальчишки! Я не смогу там жить! Да и дедушка не позволит!
- Он уже позволил! И недвусмысленно на это указал, по-моему. Конечно, жить ты будешь в отдельной комнате, но в общежитии. Так что поторопись!
- Но там же ... не поместятся все мои вещи...
- А мы возьмем только необходимое - не сдавалось зеркало
- У меня все - необходимое - напирала девочка.
- Ты это не мне, а родителю своему говори. Позвать?
- Не надо. Ладно, что-то придумаю.
Асса
Воздух пахнул сиренью. И хотя на дворе было лето, все равно - пахло сиренью. Тут всегда так пахло. Сколько она себе помнила. Сирень - это дом; дом, куда можно всегда вернуться, где тебя всегда ждут и тебе всегда рады. Жаль, правда, что этот дом уже не ее.
Во дворе, сплошь заросшем травой, была возня. Ребятня, мальчик и девочка (определенно - брат и сестра) играли в догонялки. Возле них, неистово махая хвостом, бегал щенок. Мальчишка, еще штаны не надевавший, споткнулся, наступил на край рубахи и ... упал. Раздался рев. Девочка взяла его на руки, стала утешать и баюкать. Малыш реветь перестал, и теперь только сопел на руках у сестренки. И тут ребятня заметила странную женщину, что наблюдала за ними.
- Здравствуйте, - как старшая первой поздоровалась девочка - а Вы к нам, асса?
Да-а-а, быстро же признали. Малыш даже не поздоровался - только с открытым ртом таращился на незнакомую тетю, которую сестра назвала ассой. Это же надо, настоящая асса!
- Наверное, к вам - ответила незнакомка - если в этом доме до сих пор живет род Сигитара.
- Ну, тогда радости просим - ответила маленькая хозяйка. Ссадила братишку на землю, цыкнула на щенка, который никак не унимался, и пошла открывать калитку. Закон писан для всех, даже для ассов - пока хозяева не откроют - не войдешь. Другой вопрос - кто бы посмел не открыть дверь ассу?
Девушка открыла калитку и впустила важную гостью. Она ее помнила - эта асса уже приходила к ним, но давно. Тогда она была еще маленькой, младше, чем ее братишка сейчас.
- А где родители? - спросила гостья.
- На ярмарку уехали еще вчера. Должны бы уже вернуться. Простите асса, а как Вас называть?
- Мое имя - Фейт. А ты разве меня не помнишь, Келла?
- Помню... Вы были у нас. Давно. И Вы нисколечко не изменились...
- Ассы живут очень долго, Келла, и стареют - очень, очень медленно. Слишком медленно. А как зовут твоего братишку?
- Бориан.
- Симпатичный малыш.
Вся странная компания направилась в дом.
Из-за угла вышла рыжая кошка. Она потянулась, зажмурившись от удовольствия, и прыгнула на руки нежданной гостьи, начала тереться об ее руки. Асса этого как будто и не заметила, но ее пальцы сами собой начали поглаживать мягкую шерстку. Кошка довольно замурлыкала.
- Рыжая чужых не любит, а к Вам сама на руки пошла. Да и Клочок вовсю хвостом виляет. - подал голос Бориан. - разве так должно быть?
- Она же асса - зашептала девчушка на ухо брату, чуть пропуская гостью вперед. - Все животные их любят и никогда-никогда не нападут.
- Твоя сестра права, малыш.
- Я не малыш. Я - Бориан. И мне уже 4 года.
- Только вчера исполнилось - Келла не смогла удержаться, что бы не подразнить братишку.
- Не вчера, а позавчера! И тятя сказал, что привезут с ярмарки полотно, а мама - что с него штаны для меня пошьет.
- Угу. Если вспомнить, что мама шьет только зимой, то штаны получишь как раз к следующей весне.
Малыш засопел и обижено сдвинул брови:
- Мама обещала, а значит, пошьет! - буркнул Бориан.
Ребята припирались бы и дальше, но хмурый взгляд гостьи отбил всякое желание. Женщина вошла в дом, за ней - дети.
Келла, вспомнив, про обязанности хозяйки, спросила:
- Асса Фейт, а Вы кушать будете? - и вопросительно посмотрела на гостью.
- Буду - улыбнулась асса.
У Келлы от сердца отлегло. Если гость соглашается принять пищу от хозяев - не со злом он пришел в дом. Девчушка засуетилась, забегала. Вынула с печи и поставила на стол картошку, запеченную с мясом; метнулась а погреб - вынесла молоко и сыр, нарезала хлеба, поставила посуду:
- Садитесь к столу, уважаемая. Чем богаты - тем и рады.
- Келла, а почему прибор один? Вы что же, компанию мне не составите?
Лицо маленькой хозяйки совсем просветлело - переломить вместе хлеб - то же что родичем признать.
На столе появилось еще две тарелки, две ложки и две чашки. Гостья, а следом и сестра с братом, сели за стол. Хитрая Рыжая опять тут как тут. Скок - и снова на руках у ассы. На правах хозяйки, Келла первой взяла хлеб, подала гостье и Бориану. Осторожно откусила. Асса одобрительно улыбнулась, откусила и себе. А Бориан, проголодавшись за день, уже вовсю наминал за обе щеки. Так начался поздний обед или ранний ужин.
Не успели собравшиеся толком поесть, как на улице послышались голоса, ржание лошади. Радостно залаял Клочок. Бориан тут же сорвался со стула и побежал во двор.
- Родители приехали! - сказала Келла и, не вытерпев, побежала за братом.
Гостья улыбнулась им в след, но с места не рушила.
- Ну вот, детей уложили, теперь и поговорить можно. - Сказал Каус, выходя в общую комнату. - Какими судьбами к нам, асса Фейт?
Спросил, кажись, а сам как туча стоит, хмурится.
- Пришла за Аскеллой. Пора уже ей. Ты и сам знаешь.
- Ты же хлеб переломила в этом доме, а ребенка моего забрать хочешь! - вскрикнула молодая женщина, жена Кауса. - Разве ассам уже закон не писан?
- Писан, Нунки, - устало отозвалась гостья - писан. И законы я знаю не хуже вас, а может и лучше. Не желаю я ей зла, и дому этому не желаю. А забирая ее - принимаю ее как родную. Не согрешила я против закона.
- Ну а Бориан? Ты и с ним хлеб переломила?! Как с ним быть? Не зло ли это - сестру у него отнимать.
- Не отнимаю я ее. Просто пора ее настала. Хуже будет, если Аскелла останется. Сила - это дар и проклятие одновременно. Тебе ли, Нунки, не знать, что такое проснувшаяся Сила? Совладает ли ребенок с такой мощью?
- Она может отказаться!
- Может. А ты хочешь для своей дочери такой судьбы? Хочешь, сестричка?
- Я же отказалась и на судьбу не жалуюсь. А ты мне уже давно не сестра. Ты - асса. Моя сестра ушла в тот день навсегда!
-Когда ты отказалась от дара, твоя сестра взяла твою Силу себе. Сила признала меня только потому, что мы - близнецы. И душа у нас была одна на двоих. В тот день она разделилась. Тебе досталась душа человека, а мне - душа асса. Если бы не это... Ты же видела других отказавшихся? Их души наполовину мертвы. Они сами убыли их, когда изгнали оттуда Силу. Очень редко рождается асс, очень редко. Но если тебя уж угораздило родится ассом - тогда это судьба. Ты - первая и, наверное, последняя, кто избежал этой участи. Но вот у твоей дочери близнеца нет.
Каус так и стоял в дверях комнаты. Не верил он, не хотел верить... Но что уж тут сделаешь? Участь матери настигла дочь. От судьбы не уйдешь.
Кровь дорра
Дорога бежала от нее за горизонт, что терялся где-то в серой дымке утреннего тумана. Дорога... Вечная страница... Кого и чего только не встретишь на ней, путешествуя за рассветом. День сменяется ночью, осенние грозы - зимними метелями, весеннее буйство свежести - палящим зноем лета - и только дорога никогда не меняется. И зимой и летом она стелиться под ногами и убегает, прячась за линию небокрая.
Уже пять лет она с ассой бродит по дорогам и тропинкам. Пять лет, как не видела семью. Пять лет, как стала ассиньей. Пять лет... Только пять лет. А кажется, что не меньше десяти. Столько пройдено, столько увидено, столько познано... А еще больше - только предстоит. Из угловатой девочки-подростка Аскелла превратилась в очаровательную юную девушку. Все в ней дышало свежестью. Ее стан напоминал тонкую ломаную линию, одним движением нанесенную на гобелен мира рукой гениального художника, нежно укрытую россыпью шелковых золотистых волос. Каждое движение девушки, каждый импульс - с надрывом. В ней светилась сила и энергия молодости. И только глаза - цвета спелой сливы - не походили на глаза той, что только вошла в пору юности. В их отблесках угадывалась мудрость поколений.
Асса свернула с утоптанного тракта на незаметную серую тропинку, что бежала через заливной луг к темной чаще леса. Аскелла, удивленно приподняла бровь, но молча последовала за наставницей. Солнце уже подарило сегодня свой первый поцелуй горизонту, тени ставали все гущу и гуще, и девушка не имела никакого желания проводить ночь в незнакомом лесу. Конечно, зверье их не тронет, но кто его знает, что можно найти во тьме чащоб? Лес - это не только жизнь, но и смерть...
Вот и луг остался позади, и Аскелла решила все-таки спросить:
- Асса, а куда мы идем?..
- Спросила, все-таки. А я думаю - поинтересуется, аль так и будет безмолвно идти. Келла, девочка моя, ты хоть еще и не асса, но очень к этому близка, и уже не только должна знать, куда ты идешь, но и зачем. Пройдет совсем немного времени, и ты перестанешь быть ученицей. Начнется новая страничка в твоей жизни, самостоятельной жизни. Но перед этим, я должна еще кое-что тебе показать и рассказать. Именно за этим мы пришли в этот лес, на самый край нашей земли.
- На самый край? Разве земля имеет край?
- Ха-ха-ха - подавила смешок асса - ну не в буквальном понимании край. Хотя - это с какой стороны посмотреть.
- Асса Фейт, вы говорите загадками - отозвалась заинтригованная девушка - объясните, пожалуйста. Асса не замедляя шага, лишь ухмыльнулась:
- Объяснить, говоришь... Не все так просто. Давай я лучше тебе расскажу одну древнюю историю:
Много веков назад, жил-был один дорр. И было у него два сына.
Келла хихикнула:
- На сказку похоже. Также начинались те волшебные истории, что мне мама не ночь рассказывала.
Асса и себе улыбнулась:
- Ну, сказка, не сказка. Ты лучше дальше слушай. Так вот, два сына. И не просто два сына - а два сына-близнеца. Ты ведь знаешь, что до достижения совершеннолетия, близнецы имеют одну душу на двоих. Так уж устроено в этом мире. По этому, никто не мог сказать, кто из братьев унаследовал силу дорра, а кто просто так - обычный человек. И воспитывали их на равных. Обоих готовили к бремени власти и ответственности за судьбы сотен тысяч человек. Шло время и близилось совершеннолетие доррианцев. Братья были красивыми юношами - и оба обещали стать хорошими правителями. Лишь одно их рознило - один любил создавать, другой - разрушать. Нельзя сказать, что одно - благо, а другое - зло. Нет. Но настоящий дорр дожжен уметь и то и другое.
И вот пришел долгожданный день - день совершеннолетия. Юноши встали перед отцом и приготовились услышать, кто из них доррианец, а кто - просто: сын дорра. Долго глядел дорр на сыновей, хмурил брови. Тишина повисла в тронном зале. Никто не решался лишний вздох сделать. Наконец прозвучал "приговор" - доррианцем стал тот, кто любил создавать. Оба юноши облегченно вздохнули - тяжело жить в неизвестности, а теперь все всем понятно. Облегченно вздохнули люди - вот и известно имя наследника. Лишь дорр продолжал молча хмурится.
Прошло еще несколько лет. Доррианец и дальше познавал премудрости науки управления государством. А его брат пожелал заняться магией, в нем проснулась Сила. Все шло своим чередом. Молодой маг был очень талантлив и в скором времени ужу был Мастером и носил почетное звание магистра. Он был первым графом Роланом...
- А почему графом? Ведь сын правителя - как минимум герцог, принц крови. - спросила юная ассинья.
Асса Фейт лишь пожала плечами:
- А этого никто не знает, почему граф. Но речь сейчас не об этом. Тебя ничего не смущает в этой истории?
- Хм... - девушка задумалась, чего-то сморщила лоб, а потом резко вскинула взгляд на учительницу - а откуда Сила, если он не был доррианцем?
- Умничка. - асса довольно улыбнулась. - Никогда в тебе не сомневалась. Сразу задала правильный вопрос. А в те далекие времена почему-то никто не обратил на это внимания. А даже если и обратили, то не говорили об этом вслух. Как выяснили позже, много позже, Сила дорра разделилась между сыновьями. Ни один из них не был доррианцем в полном смысле. Только лишь наполовину. И эта половинчатость сгубила некогда великую страну. Дорр должен быть дорром, а не его частью. Часть не целое. Запомни это. Даже две отдельные половинки - это не целое. По легенде, Ассы - это потомки последнего Дорра - того. Кто любил создавать. После того, как страна распалась а последний Дорр сложил свою голову на поле брани, стали считать, что род прежней династии прервался. А если не прервался, то не имеет той, прежней силы. Ты знаешь, что Сила асса просыпается не у всех наших детей. Многие лишены ее. Но если сила проснулась в ребенке простых людей - значит, среди предков был асс. Или асса. Вот так. Именно поэтому сила асса - это созидание и жизнь. Мы лекари и хранители этого мира. Мы храним кровь и силу династии дорров. - Женщина замолчала и, повернувшись к своей спутнице, посмотрела той прямо в глаза. - Мы храним этот мир и жизнь в нем.
Дальше двое шли молча. Ассинья обдумывала то, что только что услышала. Непросто осознать, что в тебе течет кровь дорров. Ох и не просто принять и понять непростые слова наставницы. "Храним мир и жизнь в нем..." От чего храним то?
Странная история. Что же выходит - все ассы - наследники свергнутой династии? Бред. Да и асса сказала, что мы лишь храним кровь и силу рода. Значит, не наследуем, а только храним. Ну, а дальше то что? Зачем все это нужно? Не сходятся концы с концами. У всякого действия должна быть цель. У всякой дороги - пункт назначения. А тут... До этого рассказа все было более-менее ясно: умелые лекари, урожденные маги жизни. Собираем знания, передаем их следующему поколению. Вот этим и живем. А тут... Сложно все это.
Асса тоже молчала. Ее воспитанница обладала живым умом и была одарена силой сверх меры. Но не слишком ли рано толкать ее на эту тропинку? Примет ли Аскелла это знание. Поймет ли? Ну да ладно. Все равно - это лишь половина истории.
В комнате пахло розмарином... За стеклом высоких стрельчатых окон моросил мелкий, и от того еще более противный дождь. В камине весело трещал огонь, нежно целуя яблочные поленья, что дарили ему жизнь. От очага разлилось такое уютное тепло, разгоняя сырость поздней осени, царящую где-то там, вне пределов этого убежища.
Комната озарялась светом - огромный, искусно вырезанный подсвечник, рассчитанный не меньше чем на полсотни свечей, был поднят под самый потолок. Свечи были дорогие, из алого воска; горя, они наполнялись каким-то уютным и теплым светом, придавая комнате неповторимого уюта. Перед камином, в роскошных мягких креслах, сидели двое мужчин. Один - глубокий старик, зябко кутавшийся в плед. У его ног лежал огромный белоснежный пес, уткнувшийся своей мордой между лап. Старик одной рукой рассеяно поглаживал псину по мохнатому загривку, в другой руке - держал пузатый бокал с чем-то темно-бардовым и вязким. Его собеседник выглядел лет на 40. В черной гриве волос уже серебрилась седина. В каждом жесте мужчины сквозила величие и власть. Орлиный профиль, резкий разрез чуть удлиненных изумрудных глаз. Он был, как будто, создан из осколков силы. Мужчина тоже грел в ладонях бокал и неспешно, при паузах в беседе, с видом знатока смаковал его содержимое:
- Что Вы скажете по поводу ученицы мастера Витольда, Мэтр? - спросил у старца его собеседник.
- Сильна девчонка, ничего не скажешь. - Старик поставил свой бокал на резной столик, что притаился между креслами. - Но она полукровка. Меня очень настораживает, что она сейчас черпает силу из внешнего источника. И вообще, ничем не отличается от человеческого мага. По всем правилам, кровь эру должна была заглушить все другое. А тут - наоборот. Я не увидел в ней силы эру.
- А она точно - полукровка эру? Может там просто эльф какой-то пробежался? - мужчина сощурился, как сытый кот. Ленивым жестом он тоже поставил свой бокал на столик.
- Эру, эру, Рудольф. Можешь даже не сомневаться. К слову, она не только ученица Витольда, но еще и его внучка.
- Даже так? Ну тогда отпадает вопрос - а с какой это радости Витольд взял себе ученицу. Раньше ни за какие коврижки не соглашался учить девчонок, а тут вдруг - ученица.
- Нет, ты не прав. - отозвался Метр. - Витольд же не просто так, без причины, отказывался учить магинь. Нет. Он вменяемый маг, магистр. Резон был - эх, чего уж там говорить, он и сейчас есть. Магини намного чаще сгорают, нежели маги. С чем это связано - никто точно не знает, скорее всего, нервы не выдерживают у молодых девчонок, и в стрессовой ситуации они склонны переоценивать свои возможности. Вот Витольд и не хотел, что бы умирали его ученицы. А тут - внучка. На такой риск пошел. А ради чего? Вот это и смущает меня. Он потерял дочь, очень долго и болезненно переживал эту утрату. Никогда бы не подумал, что Витольд отдаст магии еще и внучку.
- У него была дочь? Чего-то я ее не припоминаю.
- И не припомнишь. Она ушла к эру еще до твоего рождения. Талантливая была магиня. Огненная. А огненные все сплошь и рядом идейные, ты же знаешь. Закончила нашу академию с отличаем, в кратчайшие строки. Чуть ли не экстерном - папаша натаскал еще дома знатно. Отличалась завидным контролем над своим сознанием и эмоциями. Согласись, этого как раз не часто встретишь среди огненных. Была самым молодым магистром магии. На нее такие надежды возлагались - магиня из древнейшего магического рода, молодой магистр, умна и талантлива. Я как-то смотрел ее генеалогическое древо - маги там все, и далеко не слабые, хочу тебе сказать. Но повторюсь, идейная была. По какому-то скользкому вопросу разругалась в пух и прах с Ложей. Отца в этот спор втянула. Но Витольд уже тогда заперся в своей Башне и не вникал в политику. Но Эльвира был не из тех, кто махнет на все рукой и займет позицию невмешательства. Огненная, одним словом. Спуталась с эру, где-то там у них жила. А вот лет этак 15 назад, ну может чуть больше, появилась у Витольда внучка, Эльвилина, а сам магистр надел траур. Вот такая вот история.
У эру, эльфов, полуэльфов и т.д. подрагивание кончиков ушей свидетельствует о сильном эмоциональном напряжении. В то же время этот факт никак не говорит о характере эмоций, испытуемых обладателем этих самых ушей.
Человеческие маги черпают силы из внешнего мира через так называемые источники или ручейки. Они (маги) могут накапливать некоторое количество силы (эа) в себе, преобразовывая ее. При воздействии на Узор тратится эа, что уже преобразована магом. В этом случае, аура мага выступает своеобразной призмой (Вообще то, способность ауры человека пропускать через себя эа и определяет его как мага). Маг не может использовать источник напрямую, так как не способен воспринимать "сырую" силу. Уровень мастерства в искусстве определяется количеством силы, что может "носить" в себе маг, временем сохранения этой силы, без ее рассеивания в пространстве, временем, которое требуется магу для аккумуляции в себе эа и тем, сколько эа тратит маг при воздействии на Узор. Шаманы орков, как и человеческие маги пользуются внешними источниками, но лишены возможности "носить" силу в себе. Но они способны работать с сырой эа. Эльфы и эру сами по себе источники, но не такие большие, как источники, что рассеяны в пространстве. Спецификой является то, что "черпать" из источника эльфа или эру может только он сам. Человеческая магическая наука (в частности, некромантия) разработала ритуал, благодаря которому маг может "зачерпнуть" из источника эльфа (к эру это не относится). Волшебники гномов напрямую работают со Сферой Земли - Камень, черпают эа из нее. Им не нужны источники и ручейки. Правда, они способны работать только с этой Сферой. В лесу или в степи гном-волшебник очень слаб, но в горах - почти всесилен.
"Сгореть" - в устах мага и про мага - зачерпнуть из источника больше, чем способен вынести маг. В связи с тем, что эа не находит выхода, в источник она вернуться не может, сила начинает растворяться в организме мага, делая толчок к неотвратимым преобразованиям. Преобразованная таким образом материя не способна выполнять те функции, что выполняла до этого. На коротки миг (от секунды до двух часов) маг приобретает небывалую мощь, но потом происходит неотвратимое рассевание тела и сущности мага в пространстве. Ошибочно считать, что сгореть могут только люди и орки. Все маги этому подвержены, не смотря на то, с какого источника черпают силы. Ведь решающим фактором в таком процессе есть не природа источника, а именно свойства самого мага.