Автобус номер500, следующий рейсом Хайфа - Кирьят -Шмона, остановился на остановке Цомет - Цабар. Водитель вернул мне мое армейское удостоверение, и я потащился через переполненный салон в поисках свободного места, то и дело задевая дулом моего М-16 сонных пассажиров. Я протискивался через лежащие прямо в проходе сумки, все глубже и глубже, пока, наконец, не нашел то, что искал. Усевшись поудобнее и пристроив в ногах автомат, я закрыл глаза и вскоре задремал.
"Эй, солдат!" - Кто - то похлопал меня по плечу. "Вставай солдат, приехали!". Я ошалело осмотрелся по сторонам. Автобус стоял на конечной станции в Кирьят-Шмоне, и последние пассажиры пробирались к выходу. "Вот же поспать не дадут!"- сварливо подумал я и, взяв свои вещи, тоже стал пробираться наружу. На улице, морщась от утренней прохлады, я достал из нагрудного кармана пачку сигарет Лаки - Страйк, чиркнул зажигалкой и с удовольствием втянул в себя горьковатый дым. До базы надо было еще добираться километров двадцать. Времени было навалом, и я не спеша пошел вдоль дороги, голосуя вытянутой рукой, чтобы поймать какую - нибудь попутку. Машины почему - то не останавливались, и никто не обращал внимания на мое просящее выражение лица. Наконец, рядом со мной притормозила машина. "Куда тебе солдат?" спросил водитель. Я указал нужное мне направление и, получив утвердительный ответ, сел в машину. В зеркало я заметил, что к машине со всех ног бежит нечто в религиозной одежде. Это нечто уже собиралось сесть в машину, но водитель заявил, что подвозит только солдат. "Я тоже солдат - солдат Бога" обиженно сказал религиозный. "Ну, вот, пусть Бог тебя и подвозит!" ответил водитель, и мы поехали. В дороге, поговорив о том, о сём, мы очень быстро добрались до моей базы, что находилась на границе с южным Ливаном. "Ну, счастливо тебе, солдатик!" сказал на прощанье водитель "Спасибо, дядя",- ответил я и вышел , напоследок задев дулом моего длинного автомата дверь машины.
После взаимных приветствий я переступил порог нашего К.П.П.
Ко мне подошел командир. "Руслан, привет! Как было дома? Все в порядке? Вот и отлично. Давай иди, переодевайся, и будь готов! Через час - полтора заходим в Ливан". "Да уж радость- так радость" подумал я и поплелся к себе в комнату.
И вот мы все стоим полукругом возле командирского Б.Т.Э.Р.а, и Шимони, наш комбат - молодой капитан лет двадцати пяти дает нам последние указания. " Вот что, орлы!" сказал он. "Когда пересечем границу, всем быть предельно внимательными, оружие держать наготове, каски, бронежилеты -в общем все, как, обычно. Первым захожу я, за мной заходят "Томат и Альфа" первого экипажа. Руслан! Ты на своей машине заходишь после Альфы номер один. За тобой пойдут второй, третий и четвертый экипажи. Всем ехать с притушенными огнями, использовать приборы ночного видения. И так вплоть до места нашей стоянки. Всем все ясно??? Отлично. Тогда по машинам!" "Вихрь, вихрь - я гром один! Обесточьте ворота , мы заходим. Как поняли? - Прием!" "Гром один! Я вихрь, вас понял. Ворота обесточены, дорога свободна. Удачи!"
Вот она, государственная граница, забор из колючей проволоки под напряжением. С одной стороны Израиль, а с другой южный Ливан. Вот мы и внутри. Ворота закрылись за последней пушкой. Израиль остался за нашими спинами, а мы вот уже несколько минут продвигаемся по чужой земле. Интересно, что ощущали ребята, когда впервые попадали в Афган. Я думаю, что ощущали они то же, что и мы - удивление, неизвестность и нет, не страх, но какое - то чувство грозящей опасности. Мы проезжали через арабские деревни. Местные жители стояли вдоль своих домов и провожали нашу колонну взглядами. Кто - то приветливым, кто- то равнодушным , а кто- то взглядом, полным страха и ненависти. А ,может, мне просто так казалось. Никто из нас не знал, какие мысли таятся за взглядами этих людей. Быть может, это и есть те самые террористы, партизаны - солдаты Хизбаллы, которые только и ждут подходящего случая, что бы с криком "Аллах ахбар" перерезать нам горло или пустить ракету вслед проехавшей машине. А сколько уже было этих случаев, сколько ребят погибло ни за что. Не в открытом бою с врагом , а от выпущенной откуда- то с горы ракеты. Сколько калек осталось, безногих, безруких, как им жить дальше? С мертвых спросу нет. Погиб, похоронили, поплакали и забыли. А тем, кто не умер от ран, но жалеет об этом, им как быть? Ранен на войне, какой войне, ведь войны -то, в сущности, нет? Мы живем в мирное время. Какой же это мир, если люди гибнут? Нет! Воистину мир сошел с ума.
"Стоп машины!" Голос комбата вернул меня от моих грустных мыслей к действительности. "Экипажам пушек занять оборонные позиции. Дежурным приступить к охране территории. Всем остальным ставить палатки, чистить оружие, проверять наличие боекомплекта и воды во флягах. В шесть часов вечера ужин, в семь тридцать вечернее построение. Всем все понятно? Отлично. Разойдись!" Ровно в половине восьмого вечера мы собрались перед командирским Б.Т.Эром, над которым развевался израильский флаг. "Ребята!",- начал говорить комбат. "Я хочу ознакомить вас с приказом командования Северного округа. Сегодня ночью силы пехоты начнут проведение операции, цель которой выявить месторасположение вражеских сил. Эта операция будет проводиться в течение трех суток. Наша задача - обеспечить надежное прикрытие нашим силам и, в случае необходимости, помочь им огнем наших орудий. Кроме того, на нас возложена охрана приграничных городов Израиля. В частности: Кирьят- Шмоны, Нагарии и Маалота. В случае обстрела этих городов со стороны противника, мы совместно с батареей стопятидесятимилиметровок, находящейся в настоящее время на позиции Телльсрефе (арабский город) должны открыть огонь по противнику и, по возможности, уничтожить его. Задача, возложенная на нас, не из легких. В любой момент Хизбалла может начать обстрел наших городов или напасть на наши силы. Поэтому с этой минуты объявляю боеготовность номер один! Бронежилет, каску и автомат держать постоянно возле себя. Форму и ботинки не снимать, спать сегодня будем одетыми. Дежурным удвоить бдительность. Вопросы есть? Вопросов нет! А сейчас всем надеть береты! Равнение на знамя! Смирно!" С магнитофонной кассеты прозвучал Израильский гимн -"Атиква". "Вольно! Всем разойтись! Спокойной ночи!",- сказал комбат.
Сирена выла, не переставая. "Боевая тревога!, Боевая тревога!",- гремел через мегафон голос комбата, а где- то совсем близко, вслед за яркими вспышками слышались разрывы. Это катюши Хизбаллы обстреливали город Кирьят-Шмону. Спросонья, я запутался в спальном мешке. Выбравшись из него, наконец, я бросился к своей машине на ходу надевая каску и бронежилет. Подготовка к ответной стрельбе шла уже полным ходом. Солдаты бежали к пушкам, сержанты подгоняли их. Крики, мат, грохот снарядов, вспышки все это смешалось и производило впечатление конца света. Вот, наконец, завелась первая пушка, за ней вторая, третья и четвертая. Я тоже завел машину и ждал дальнейших указаний. "Внимание всем водителям машин!, срочно снаряды к первому и третьему экипажам!" Я врубил вторую передачу и рванул через поле к пушкам. "Внимание! Даю цель!" Голос командира батареи звенел, как пружина, и отдавался эхом через все поле. "Цель, юга- запад, двадцать градусов, радиус 10, 4,0,6,8. Фитиль номер три, скорость огня максимальная. Экипажам доложить о готовности!" " Я первый! к бою готов!" "Я второй! к бою готов" "Командир! Третий и четвертый к стрельбе готовы!" "Батарея огонь!!!" В ту же секунду четыре снаряда с ревом пролетели у нас над головами, за ними еще и еще. В коротких промежутках между стрельбой, я помогал тащить снаряды весом семьдесят пять килограмм каждый, а за секунду до выстрела бросал этот тяжеленный снаряд на землю, чтобы успеть заткнуть руками уши. Так делали все. Стрельба длилась уже несколько часов. Нами было выпущено около двухсот снарядов. И вдруг все стихло. Словно телевизор, в котором резко выключили звук. Замученные, уставшие, в пыли и копоти, мы сидели возле пушек и ждали дальнейших распоряжений. И вдруг прозвучал голос комбата. " Внимание все экипажам! Отбой боевой тревоге! Только что, мы получили сведения, о том что, все наши снаряды попали в цель. Позиции Хизбаллы уничтожены. Генерал Северного округа благодарит нас за хорошую работу. Всем отбой!, спокойной ночи!". Остаток ночи и последующие двое суток прошли без особых происшествий. И вот, наконец, четверг, конец операции. Мы уходили из южного Ливана не выспавшиеся, но довольные. По дороге мы повстречались с группой солдат О.О.Н. На бело-голубом броневике, в голубой форме и черных перчатках, они смотрелись очень живописно на фоне пыльного Ливана. Они первые отдали нам честь, приложив руки к своим беретам. "Равнение налево!" скомандовал наш комбат, и мы в свою очередь приложили руки к каскам. Мы уходили из Ливана, может на день, а может на месяц, кто знает? Последние метры, и вот мы снова на нашей территории, территории государства Израиль. Жители приграничных городов встречали нас - своих защитников, цветами. На сегодня мы выполнили свой долг, свою боевую задачу. Что будет дальше, не нам решать, жизнь покажет. А пока мыться, бриться, переодеваться, чистить ботинки и домой аж до воскресенья. "Мама, бабушка, готовьте праздничный обед! Папа готовь ключи от своей машины! Ваш сын и внук вышел в увольнительную".