Ты идешь с песчинкою счастья
На руках, обласканных солнцем,
По руинам нужды и безвластья,
Доведенным до самого донца.

Ты идешь и святая близость
Твоего отраженья сонного
Теплым светом питает низость
Безысходного и бездонного.

Ты идешь по планете выжженной,
Прижимая младенца-сына,
Миром проклятый и униженный,
Мой единый навек мужчина.

Обнимая шелков порфиру
Ты несешь его в жертву миру.