Гаан Лилия Николаевна : другие произведения.

Не делай этого

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    День, когда семейство Кларенсов узнало о безвременной кончине главы рода - виконта Джорджа Кларенса был отмечен в фамильной Библии не без тайного облегчения. И дело вовсе не в том, что покойный был каким-то чудовищем, истязающим семью или тираном - вовсе нет! Сэр Джордж слыл очаровательнейшим человеком, обаятельным, остроумным, а уж красавцем! Леди Кларенс - супруга виконта могла бы рассказать немало историй о разбитых женских сердцах, если бы у неё хоть раз возникла охота это сделать. Но годы несчастливого замужества закалили эту даму, наложив печать молчания на сурово сжатые губы. А что вы хотите? Даже у святой лопнуло терпение, если бы её супруг проиграл на скачках и в игорных домах все свое состояние и немалое приданое жены, если бы свет постоянно сотрясали скандалы о его недостойном поведении, если бы в семье жили трое прижитых от любовницы детей, если бы... Но Кларенс умер при таинственных обстоятельствах , оставив двух дочерей и трех сыновей практически в тисках нищеты. Как они будут справляться с навалившимися проблемами, что предпримут и каким образом построят свою жизнь?
  КЛАРЕНСЫ.
  День, когда семейство Кларенсов узнало о безвременной кончине Джорджа, виконта Кларенса был отмечен в фамильной Библии не без тайного облегчения.
  И дело вовсе не в том, что покойный слыл каким-то чудовищем, истязающим семью или тираном - отнюдь! Сэр Джордж был очаровательнейшим человеком, обаятельным, остроумным, а уж красавцем... Леди Кларенс - супруга виконта могла бы рассказать немало историй о разбитых женских сердцах, если бы у неё хоть раз возникла охота это сделать. Однако годы несчастливого замужества закалили эту даму, наложив печать молчания на сурово сжатые губы. А что вы хотите? Даже у святой лопнуло бы терпение, если её супруг проиграл на скачках и в игорных домах не только своё состояние, но и немалое приданое жены, если бы свет постоянно сотрясали скандалы, связанные с его недостойным поведением, если бы в семье жили трое прижитых от любовницы детей, если бы...
  Единственная слезинка прокатилась по её щеке при известии, что супруг погиб в драке в одном из лондонских борделей за какую-то распутную обитательницу сего малопочтенного заведения. Только одна! Большей скорби беспутный супруг не заслуживал.
  Зато малышка Лиззи рыдала за двоих. Самая младшая дочь виконта, десятилетняя худенькая копия беспутного папаши обожала своего родителя, да и он отвечал ей тем же. Восемнадцатилетний сын покойного стоял у края могилы хмурый и опечаленный, потому что помимо титула Джорджу в наследство достались только долги чести да закладные практически на все имущество. Дочь и два сына от внебрачной связи тоже находились в состоянии глубокой растерянности, не зная, что теперь с ними будет после смерти пусть и беспутного, но все-таки отца.
  Однако леди Кларенс недаром слыла умной и практичной женщиной. Мало кто смог бы в такой критической ситуации удержаться на плаву, но она не посчитала грозящее банкротство уважительным поводом для уныния.
  Юному виконту при помощи крестного отца удалось купить патент морского офицера, и он отплыл от родных берегов на шхуне "св. Георг" делать карьеру в попытке, если не восстановить состояние семьи, так хотя бы вернуть ей доброе имя.
  В результате невероятных усилий вдовы, мальчишек-близнецов Эдварда и Томаса удалось пристроить на обучение в начальную школу Харроу, а приемная дочь Мэри - редкостной красоты девушка восемнадцати лет была выдана замуж за преподобного Харриса. И никто не знал, скольких нервов стоило леди Кларенс убедить роптавшего на её жадность викария, что красота его невесты - достойная замена любому приданому.
   И вот после всех этих хлопот леди Кларенс осталась вдвоем с дочерью Элизабет в полностью разоренном поместье, обрекая себя на долгие годы лишений и экономии, чтобы с неимоверными усилиями выплачивать проценты по закладным и удовлетворять претензии наиболее нетерпеливых кредиторов.
  Так и получилось, что юная Лиззи росла практически в нищете.
  На гувернантку или на какой-нибудь даже самый дешевый пансион денег не было. Мать могла урывать для обучения дочери совсем немного времени из перегруженного заботами дня, и девочка пользовалась этой невиданной для своих сверстниц свободой по собственному разумению.
  Играть на рояле она так и не научилась, рассеянно бренча одним пальцем по возмущенным такой бесцеремонностью клавишам, рисовать тоже: не хватало денег ни на бумагу, ни на краски. Зато ей постоянно приходилось штопать то и дело разлезающиеся чулки, да рвущиеся юбки, зачастую перешитые из старых материнских.
  - Растет как сорная трава, - жаловалась леди Кларенс своему старинному другу сэру Арчибальду Хошему.
  Сэр Арчибальд был личностью особой. Уже пожилой джентльмен, мучающийся одышкой из-за излишнего веса, он всю жизнь прожил убежденным холостяком, но все-таки питал слабость к семье своего старинного друга Джорджа.
  Они с виконтом часто играли в детстве, вместе учились в колледже св. Магдалены, и хотя потом их пути разошлись, сохранили чувство взаимной привязанности.
  Состояние сэра Арчибальда было не то, чтобы очень большим, но он умело им распоряжался, и денежки у Хошема водились. Когда его разлюбезный друг Кларенс всё растранжирил, а потом и вовсе отошел в мир иной, Хошем оказал вдове неоценимую помощь: именно он выправил крестнику офицерский патент, добился степендии для Эдварда и Томаса, и даже немудрящее приданое для Мэри, в конце концов, тоже было сделано на его деньги. Кроме этого сэр Арчибальд помогал леди Кларенс займами, когда вдова попадала уж совсем в трудные ситуации.
  В общем, он был истинным благодетелем для этой семейки нищих аристократов. И кому уж, как ни старинному другу было выплакивать свои слезы вдове? И Хошем всегда находил для неё нужные слова поддержки и сочувствия.
  А ещё сэр Арчибальд по праву гордился своим конным заводом - одним из лучших в графстве. Правда, разводил он в основном рысаков для упряжек карет, тем не менее, попадались и в его конюшнях особи, которых было не стыдно выставлять на скачках.
  Вот эти красавцы и стали настоящей страстью юной Лиззи.
  Подскакивая рано утром, она быстро завтракала, получала какие-нибудь поручения от матери, кое-как выполняла их (лишь бы отделаться!), и спустя час её можно было увидеть в хошемских конюшнях. Девочка помогала конюхам выгуливать кобыл, чистила их скребницами, задавала сено, а то и просто любовалась своими питомцами.
  Все уговоры, попреки и запреты матери, как и ласковые увещевания сэра Арчибальда были бесполезны. Впрочем, Хошэм настолько сильно её любил, что искренне радовался, когда худенькая фигурка с небрежным узлом каштановых волос на голове деловито мелькала среди лошадиных стойл его конюшни. Кстати, скакуны её также любили и беспрекословно слушались. Иногда у леди Кларенс лопалось терпение, и тогда она отсылала младшую дочь погостить в дом викария, где к тому же царил гораздо больший достаток.
  Умница Мэри обладала железной силой воли и недюжинным терпением, и только ей было под силу усадить строптивую девчонку за книги. Она заставляла Лиззи навещать "достойных бедняков" и сидеть на собраниях приходского совета, шить для корзинки для бедных, слушать по вечерам чтение философских трактатов, которыми увлекался викарий, но, увы, выдержка изменяла самому хозяину дома.
  Преподобный Харрис был человеком, больше всего на свете дорожащим порядком и тишиной в собственном доме, и когда в него врывалась юная леди не по росту в коротком платье, с исцарапанными руками и обгоревшим на солнце носом, он замыкался в возмущенном неодобрении.
  Лиззи не могла сидеть спокойно, постоянно вертелась и не знала, куда деть руки, болтала без умолку о кобылах и их болячках. У порога дома викария сразу же начинали толпиться какие-то бездомные собаки, которых нужно было кормить и лечить, появлялись беременные кошки, и потом нужно было заботиться о выводках котят. У преподобного Харриса очень быстро иссякало терпение, и он выказывал недовольство жене. Расстроенная Мэри ради мира в семье была вынуждена выпроваживать сестрицу восвояси. И уже на следующее утро конюхи сэра Арчибальда могли увидеть тоненькую фигурку юной леди возле лошадей.
  Ну и чему могла научиться благородная девица в обществе грумов и конюхов?
  Леди Кларенс однажды даже за сердце схватилась, услышав, какие словечки бормочет себе под нос младшая дочь, пытаясь втиснуть ноги в старенькие ботинки.
  Когда Лиззи исполнилось шестнадцать лет, в её жизни произошли изменения.
   Началось с того, что в один из промозглых мартовских деньков она выезжала очередную кобылу и жесточайшим образом простудилась.
  Вообще-то, юная Кларенс отличалась крепким здоровьем, но тут болезнь как будто решила отыграться за все годы, когда обходила её стороной. И девушка слегла в постель на целый месяц, то пылая в жару, то трясясь в ознобе, а потом ещё долго не могла собраться с силами, чтобы вставать, не обливаясь потом от противной слабости.
   Пока она болела, на смерть перепуганный состоянием любимицы сэр Арчибальд по-своему решил проблему с посещениями конюшен. Во-первых, он подарил Лиззи на день рождения (который она провела в постели) чудного трехлетнего жеребца Дика Слая - самого лучшего из своих производителей. А во-вторых, решил выставить имение, с прилегающими конюшнями на продажу.
  - Мне хватит и дома в Липтоне, - пояснил Хошем свое решение леди Кларенс. - В городской жизни есть свои преимущества, одно из которых - близость доктора Уилсона к моей подагре. А ещё, думаю, это единственный способ прекратить чрезмерное увлечение Лиззи лошадьми.
  Маленький городок Липтон находился всего лишь в миле от Кларенс-холла, тогда как Хошем-корт с его конюшнями располагался за три мили .
  - Продать?! - ахнула Лиззи, едва заслышав такую чудовищную новость. - А как же...
   Леди Кларенс только усмехнулась, увидев округлившиеся ужасом несчастные глаза дочери.
  - Дорогая, сэр Арчибальд уже пожилой господин со множеством болячек, и он скопил порядочное количество денег, чтобы прожить остаток своих дней, не забивая голову скакунами. Вот Хошем и решил продать имение тому, у кого есть силы продолжать его дело.
  Несчастная Лиззи расплакалась: у неё в голове не укладывалось, как можно жизнь без лошадей, без их умных глаз и бархатистых голов.
  - У тебя же будет Дик Слай, - правильно поняла её состояние мать,- будешь ухаживать за ним, выезжать. Сэр Арчибальд даже согласился оплачивать овес и сено для жеребца. Сама знаешь, что нам такие расходы не по карману!
   Лиз в сомнении посмотрела на родительницу: может оно и так, но она всех лошадей сэра Арчибальда всегда считала личной собственностью, а теперь вдруг один, пусть даже самый лучший жеребец! Для завода нужно ещё хотя бы несколько кобыл.
  - И вообще, - продолжала вычитывать мать, - ты уже взрослая. Пора вести себя как приличествует леди. Я в твоем возрасте вышла замуж.
  Но по отвлеченному виду дочери леди Кларенс догадывалась, что Лиззи меньше всего на свете думает о возможных женихах. А пора бы! Хотя самой матери хотелось, чтобы она как можно дольше оставалась беззаботным и наивным ребенком. В округе было мало подходящих женихов для дочери виконта. Но как показать девушку на лондонской ярмарке невест, если нет средств?
  А между тем после болезни дочь неузнаваемо переменилась: распирали полотно рубашки дерзкие холмики отнюдь немаленьких грудей и округлились бедра. На похудевшем лице красиво мерцали большие зеленовато-серые глаза, а складка розовых губ непостижимым образом смущала новой, тревожащей мать улыбкой. И этот поворот головы, и обольстительно закручивающиеся пряди густых темно-каштановых волос... Когда же в её чистую девочку проникло порочное очарование отца, притягательная чувственность распутника Кларенса? Ведь Лиззи совсем ещё ребенок... мыслями, но не телом!
  Леди Кларенс хмурилась, чувствуя, как тревожно сжимается сердце, но сразу же успокаивала себя: у Лиззи одни лошадиные хвосты в голове!
  И вот как-то наведавшись к выздоравливающей дочери, она поспешила её обрадовать:
  - Приезжает Джордж! Его шхуна встала на якорь в Бристоле и офицерам дали трехнедельный отпуск. Он привезет с собой приятеля.... сэра Генри Вудворт, если я не ошибаюсь. Молодой джентльмен - младший брат графа Сиртхэя. Надо привести дом в порядок к их приезду, а от тебя никакой помощи!
  Лиззи на мгновение даже забыла о неприятностях. После лошадей её самой большой любовью был брат. Она его обожала и только благодаря постоянной переписке с Джорджем не потеряла навыков письма. Виконт не был дома целых три года, и девушка с удовольствием помогла бы матери, но у неё не хватало сил даже тайком выбраться из дома, чтобы уговорить сэра Арчибальда не продавать Хошем-корт.
  Как всегда в случае затруднений на помощь приемной матери пришла со своей служанкой Мэри. Женщины постарались, чтобы к приезду хозяина в доме был наведен идеальный порядок. Увы, это и было единственным, чем Кларенс-холл мог похвастаться.
   Обветшалый особняк с выцветшими от времени обоями, с шаткой и разнокалиберной мебелью, вытертыми коврами и продавленными диванами навевал мысли о беспросветной нужде. Она особенно ярко проявлялась по контрасту с ещё кое-где сохранившимися остатками былого величия: то сверкнет позолотой старинный подсвечник, то обратит на себя внимание портрет прабабушки работы самого Гольбейна или поразит дорогой инкрустацией потемневшая от времени шкатулка для рукоделия.
  Лиззи, которая росла параллельно с упадком и обнищанием родового поместья на эти нюансы не обращала внимания, а вот леди Кларенс болезненно переживала за сына, который будет вынужден видеть подобное запустение в доме своих предков.
  К приезду брата девушка надела свое единственное соответствующее росту и размерам белое платье, спешно сшитое заботливой Мэри к приезду брата. Она же преподнесла сестре пару новых башмаков и зеленые ленты для волос и пояса.
  Жадно вдыхая воздух готовящихся на кухне яств, Лиззи стояла рядом с матерью на лужайке перед домом, больше всего на свете страшась испачкать свой наряд, когда подъехал посланный в Липтон экипаж и из него вылез высокий красавец, в котором мать и сестра с трудом узнали своего Джорджа.
  Виконт улыбнулся и раскрыл объятия. Пока его целовали, тормошили, задавали десятки не нуждающихся в ответах вопросов, Кларенс только счастливо улыбался, заглядывая в сияющие глаза сестры и матери. И лишь когда суматоха начала потихоньку стихать, он обратил их внимание на вылезшего вслед за ним из экипажа молодого мужчину в мундире морского офицера.
  - Знакомьтесь, это мой сослуживец - сэр Генри Вудворт, лейтенант флота его величества.
  Лиззи нехотя повернулась к гостю, чтобы сделать приветственный книксен, и... замерла, не в силах оторвать взгляда от стоящего перед ней джентльмена.
  Леди Кларенс считая, что дочь интересовали только лошади, была недалека от истины, и всё же нельзя сказать, что Лиззи никогда не задумывалась о будущем избраннике. Почему же, иногда думала, но как о ком-то далеком, нереальном, никакого отношения к окружающим мужчинам не имеющем.
  С детства знакомые юноши были её друзьями, ведь когда-то они вместе лазили по деревьям, собирали каштаны, убегали подальше от глаз взрослых удить рыбу или играть в мяч. Правда, в последнее время что-то изменилось в их отношениях, и повзрослевшие приятели стали вести себя отчужденно и странно, неприятно ухмыляясь и одаривая вчерашнюю подружку по играм откровенно оценивающими взглядами.
  Будучи от природы любознательной, Лиззи обсудила эту тему с сестрой, выслушала, что говорят о джентльменах знакомые девушки и пришла к выводу, что для любви, прежде всего, нужно встретить подходящего молодого человека. Вот Мэри же встретила своего викария: оба любят делать добрые дела, читать заумные книги и возиться в саду. Немудрено, что когда Лиззи представляла себе будущего избранника, то непременно видела его владельцем большого конного завода. А такие мелочи как цвет волос или глаз, характер или возраст её вообще не интересовали.
  Приятель Джорджа, судя по тому, что она о нем слышала, никакого отношения к разведению лошадей не имел, но эти почтенные животные моментально вылетели у девушки из головы, как только она встретилась взглядом с серыми глазами джентльмена. На его чуть вытянутом с высокими скулами лице сразу же появилась добродушная улыбка, но Лиззи оказалась не в состоянии на неё ответить. Она как зачарованная продолжала разглядывать гостя. Темные, с золотистым отливом волосы офицера чуть вились. Уложенные в модную прическу, они эффектно обрамляли высокий благородный лоб.
  Девушка ещё никогда не встречала настолько привлекательного мужчину. Он был не то, чтобы очень красивый (у Джорджа, например, было более правильное лицо), а какой-то особенный, яркий, настолько бросающийся в глаза, что болезненно сжалось сердце, заполыхали щеки, стали огромными и неуклюжими руки...
  - Лиззи, что ты стоишь как столб,- рассердилась мать,- поприветствуй джентльмена!
  - Извини, Генри, - покровительственно сжал её плечи смеющийся брат, - но сестра у меня настоящая дикарка!
  Опомнившаяся девушка впопыхах сделала неуклюжий книксен, и от этого вообще пришла в полное смятение, покраснев чуть ли не до слез. Однако Джордж весело рассмеялся, поцеловав её в висок. Рассмеялся в свою очередь и гость.
  - Лиззи, моя очаровательная сестричка, как же ты выросла!
  - Да чем угодно только не умом, - тяжело вздохнула леди Кларенс, - хоть бы ты на неё повлиял. Меня эта егоза совсем не слушается - одни лошади в голове!
   Так ворча и жалуясь на непослушную дочь, женщина провела гостей в дом. И пока они приводили себя в порядок, Лиззи в нервном оцепенении простояла в столовой. Повернувшись лицом к окну, она в панике пыталась понять, что происходит. Почему ей настолько не по себе, и что в этом молодом человеке такого, отчего хотелось смотреть на него, не отрывая глаз?
  Девушка всегда отличалась волчьим аппетитом, который отнюдь не усмиряли обычно подаваемые к столу в Кларенс-холле овсянка, тушеные бобы и картофель с бараниной. И сегодня с утра она только и предвкушала, как усядется за праздничный стол и будет уплетать всё заботливо приготовленное кухаркой для молодого хозяина.
  И вот перед Лиззи суп, рыба, жаркое, цыплята, пироги, овощи, соусы, соленья, сладкие и несладкие пудинги, сладкие кремы и желе, а в рот ничего не лезет. И она даже знала причину отсутствия аппетита! Вот он сидит по её левую руку и ловко орудует ножом и вилкой, а она взволнованно вздрагивает даже от звона фарфора.
  - Лиззи, дорогая, почему ничего не ешь? - полюбопытствовал брат. - Тебе нездоровится?
  - Нет-нет, - поспешила его успокоить Лиззи, кинув всполошенный взгляд на соседа,- я здорова. Просто чуть-чуть расстроена!
  - Вот как? - удивился Джордж. - Что же привело тебя в такое отчаяние, уж не наш ли приезд?
  - Нет, конечно,- перепугалась девушка, не заметив добродушной насмешки, - я так рада видеть тебя и ... сэра Генри! Но, - краем глаза она заметила, что сосед оторвался от еды и повернул к ней голову, - сэр Арчибальд надумал продать свой конный завод!
  - Лиззи! - укоризненно покачала головой леди Кларенс. - Неужели даже за столом не можешь забыть о своих лошадях! Ты ведь юная леди, а не конюх!
  Однако сообщение заинтересовало и виконта.
  - Сэр Арчибальд решил продать завод, - изумился он, - но почему? Ведь его дела шли хорошо!
  Мать бросила на сына усталый взгляд.
  - Продажа - единственный способ оторвать твою сестру от каждодневных посещений конюшни! Это уже стало настолько неприличным, что пошли разговоры, а ей хоть бы хны! Она и заболела-то оттого, что простудилась, выезжая кобылу!
  Лиззи виновато съежилась, но метнула сердитый взгляд на родительницу: вовсе не зачем говорить об этом при сэре Генри! Что он теперь о ней подумает?
  - Я тоже очень люблю лошадей, - вдруг раздался его мягкий голос, - и в детстве постоянно сбегал от гувернера на конюшню. Ведь там так интересно!
  Девушка робко повернула голову к Вудворту и увидела улыбающееся лицо. Их глаза встретились, и всё! Лизи з в тот же миг поняла, что это он - тот самый подходящий джентльмен, достойный её любви. Сердце сделало тревожный скачок, губы растянулись в ответной улыбке, стало жарко, странно, чудесно...
  Виконт обменялся с матерью красноречивыми взглядами.
  - Как ты похожа на отца, Лиззи, - тяжело вздохнул он,- особенно когда так улыбаешься!
  От юной леди, конечно же, скрывали подробности скандальной жизни Кларенса, хотя кое-что все-таки долетало и до её ушей, но это были сущие мелочи. Наверное, поэтому на замечание брата девушка не отреагировала в должной мере.
  - Чем же мы можем быть похожи? Папа не разводил лошадей, - обиженно заметила она. - Если бы он увлекался ими, то в наших конюшнях нашлись кобылы для моего жеребца Дика Слая. И тогда можно было получить хороших жеребят и ...
  - Лиззи!
  Леди Кларенс даже побагровела от гнева, окинув дочь предупреждающим взглядом. С насмешливой укоризной приподнял брови и брат, правда, с трудом сдержав смех, зато джентльмен, из-за которого была произнесена столь проникновенная речь, полыхнул в её сторону веселым огнем глаз.
  - Конечно, - согласно кивнул он головой, промокая салфеткой губы, - вы правы, леди Элизабет! Хорошие жеребята - залог процветания любой конюшни. Думаю, Дик Слай - скаковой жеребец?
  - О, да! - оживилась Лиззи, с нескрываемым обожанием взглянув на собеседника. - Он сын Слая Пикта, победителя Аскота 1802 года, а его мать Грация - дочь Свирепого Дика, который трижды брал кубок Дерби. У меня есть родословные всех чистокровных верховых жеребцов конюшни сэра Арчибальда. Я слышала, что настоящие арабские жеребцы имеют родословные, которые ведутся арабами чуть ли не с библейских времен...
  - Это очень и очень интересно, - сэр Генри окончательно отложил в сторону столовые приборы. - Оказывается, вы - настоящая лошадница, леди Элизабет. Когда же я познакомлюсь с этим уникальным скакуном?
  Лиззи едва не выскочила из-за стола, чтобы отвести гостя в конюшню, но её пригвоздил к месту негодующий взор матери.
  - Дорогая, - мягко упрекнул сестру и Джордж, - ты сама не ешь и не даешь поднести ложку ко рту сэру Генри. Всему свое время! Ты ещё успеешь провести нашего гостя по всем конюшням округи. Лучше расскажи: как там Мэри? Я думал, что она со своим мужем разделит с нами обед.
  - Харрисы будут к ужину, - ответила сыну леди Кларенс. - У преподобного какие-то срочные дела в приходе.
  - А без мужа Мэри постеснялась прийти? Узнаю мою разумную сестру!
  - Вот с кого нужно брать пример,- не удержалась мать от сердитого замечания. - Мэри - истинная леди, а некоторые никак не выйдут за порог детской, хотя и выросли уже выше матери!
  Но Лиззи пропустила этот упрек мимо ушей. Она млела от незнакомого и таинственного чувства: ей было до замирания сердца приятно следить за гостем. Вот он ловко и одновременно изящно разделывает на тарелке мясо, при этом слегка улыбаясь, вот поднимает фужер с вином, отпивает...
  Леди Кларенс проследив за этой идиллией, сразу же после обеда вцепилась в сына.
  - Твой приятель, Джордж, совсем вскружил голову нашей глупышке!
  Виконт снисходительно усмехнулся.
  - Лиззи полезно увлечься хотя бы кем-нибудь, кроме жеребцов и кобыл. Не бери в голову! Если бы у сестры было приданое тысяч в пятьдесят, тогда стоило заказывать свадебное платье. За меньшую сумму Генри не женится даже на Елене Прекрасной.
  - Пятьдесят тысяч? - у леди Кларенс округлились глаза удивлением.
  - А меньше младшие братья графов не стоят. Вудворт из очень обеспеченной семьи, но живет на подачки богатого дяди, так как не ладит со старшим братом - графом Сиртхэем.
  - А если Лиз влюбится? - заволновалась мать. - Это разобьет ей сердце.
  Виконт поморщился. Будучи здравомыслящим молодым человеком, он терпеть не мог высокопарных фраз и сентиментальных выражений.
  - Сердца, - раздраженно заметил Кларенс, - сделаны из более крепкого материала, чем стекло, поэтому я сильно сомневаюсь в их способности биться. Пусть наша деревенская простушка хоть немного обтешется рядом со светским человеком. Вудворт - джентльмен, и он никогда не позволит себе ничего лишнего по отношению к сестре друга!
  Леди Кларенс помолчала, в задумчивости глядя на безмятежного сына. Она лучше знала жизнь.
  - Мне кажется, - медленно протянула она, - что Лиззи - весьма... приятная девушка. Это материнская слепота?
  - Тогда мы ослепли оба! - рассмеялся Джордж.
  Мать и сын сидели в гостиной, наблюдая, как Лиззи и сэр Генри пытаются играть в четыре руки на стареньком расстроенном рояле.
  Младшая Кларенс светилась радостью. В её глазах плескалось по-детски наивное восхищение Вудвортом, но одновременно что-то в повороте головы, в уголке губ, изогнутых в несимметричной улыбке, чаровало совсем другой притягательностью, заставившей брата с горечью признать:
  - Она красавица, да ещё с какой-то изюминкой, легкой чертовщинкой. В точности, как отец...
  Леди Кларенс даже тайком перекрестилась.
  - Только не это! Сходство чисто внешнее. На самом деле Лиззи - чистый и наивный ребенок.
  - Замуж её надо быстрее выдать! - неожиданно серьезно заявил виконт.
  Мать со вздохом пожала плечами.
  - Да где их взять, женихов-то? Местные кавалеры за Лиззи не ухаживают - приданого нет, но это ещё половина беды: твоя сестра не в состоянии связать и пары фраз, если дело не касается лошадей. Какому нормальному человеку это придется по душе?
  - Но разговаривает же она о чем-то с Генри!
  - Думаю, что Лиззи, обходясь запасом слов только что заговорившего ребенка, морочит ему голову копытами и хвостами!
   К ужину в Кларенс-холле появилась Мэри в сопровождении всегда хмурого викария. К тому времени, Лиззи уже находилась в состоянии настоящей эйфории, и старшей сестре не понадобилось много времени, чтобы распознать признаки приближающейся катастрофы.
  Моментально просчитав все последствия столь неразумного увлечения, миссис Харрис попыталась оторвать сестру от гостя, быстро организовав ломберный столик. Однако Вудворт предпочел игре общество Лиззи. И пока родственники сидели за картами, девушка проводила время невероятно интересно.
  Сэр Генри оказался приятным собеседником: охотно внимал рассказам о хошемских конюшнях и даже сам кое-что поведал о последнем походе их шхуны к берегам Португалии. Никто и никогда до этого не слушал её столь внимательно, да ещё с таким веселым и ласковым блеском в глазах.
  В последний раз Лиззи была настолько счастлива только, когда родился Дик Слай.
  Было мгновение, когда она чуть встревожилась, заметив, что сэр Генри о чем-то задумался, когда она делилась с ним мыслями о шансах Быстрой Бетси на предстоящих осенних скачках.
  - Вам не интересно меня слушать? - испугалась Лиззи. - Наверное, я злоупотребляю вашим вниманием?
  И вот тут сэр Генри впервые посмотрел на неё серьезно.
  - Нет, леди Элизабет,- мягко ответил он. - Вы относитесь к породе девушек, которым мужчины будут внимать с замиранием сердца, даже увидев их альбом со стихами про укроп в огороде! Мне ещё повезло: лошади - более-менее интересная тема.
  Лиззи ничего не поняла, и у неё тревожно полыхнули щеки.
  - Мне не совсем... но если бы я вам не понравилась, вы ушли бы играть в карты? Не правда ли?
  Сэр Генри усмехнулся, почему-то оглянувшись на играющих в ломбер хозяев дома.
  - Леди Элизабет, - понизив голос, он доверительно склонился к девушке, - есть вещи, которые нельзя обсуждать в разговоре с джентльменом. Конечно, вы мне нравитесь, но я бы предпочел, чтобы это осталось нашим секретом.
  Лиззи счастливо перевела дыхание, и тут же осведомилась:
  - Почему секретом?
  Вудворт отвел от неё глаза, и совсем тихо заметил:
  - Иногда слова могут иметь серьезные последствия. Вы меня понимаете?
   Лиззи огорчилась - она окончательно запуталась, но не выдавать же своего скудоумия сэру Генри? И девушка с готовностью кивнула головой, вновь ощутив странную силу, исходящую от сидящего рядом джентльмена: нечто горячее, тревожное чуть ли не до тошноты и прекрасное одновременно. Ей до головокружения, до одури нравился его запах, манера морщить уголки губ в улыбке, скупые и одновременно четкие движения. Лиззи очень хотелось его потрогать, чтобы убедиться, что он настоящий, не придуманный!
  Всё это время пристально наблюдавшая за сестрой Мэри не выдержала и, оставив игру, решительно оттащила Лиззи от гостя.
  - Нам надо поговорить, дорогая! Это не терпит отлагательств, а сэр Генри пока заменит меня за ломберным столиком.
  Противиться столь жесткому нажиму не отважился даже лейтенант королевского флота. Да и кто бы набрался мужества противостоять разгневанной миссис Харрис?
  - Ты ведешь себя отвратительно! - сердито высказала она Лиззи, убедившись, что Вудворт их не слышит. - Сэр Генри - хорошо воспитанный джентльмен, и как гость вынужден терпеть приставания сестры своего ближайшего друга. Можно только представить, насколько он жаждал от тебя отделаться!
  - Ты просто зануда, - возмутилась Лиззи, - наоборот, ему было очень интересно...
  - Хватит на сегодня глупостей! - небрежно отмахнулась от её доводов сестра. - Немедля в постель!
  У несчастной девушки даже слезы выступили на глазах от такой несправедливости, но Мэри решительно схватила её за руку и подтащила к игрокам.
  - Простите мою сестру, джентльмены, но ей уже пора спать!
  - Ты как всегда права, дорогая, - вздохнула леди Кларенс и поверх очков неодобрительно взглянула на Лиззи. - Спокойной ночи, дитя моё!
  Но даже несправедливая бесцеремонность старшей сестры не испортила настроение юной девушке.
  Она сидела на кровати в своей спальне и, уставившись в черноту ночи за окном, думала о Вудворте.
  Лиззи припомнила все до единого слова, сказанные джентльменом, так же, как и все его взгляды и улыбки. И ей стало так хорошо, что она счастливо засмеялась, уткнувшись носом в колени.
  - Я влюблена, влюблена в самого лучшего и красивого из джентльменов!
  Лиззи долго не спала, упиваясь своей радостью, а когда все-таки заснула, ей приснился странный сон: она скачет на Дике Слае по огромному лугу. Не было ему ни конца, ни края, и лишь светила луна да ветер развевал волосы. Удивительный, но приятный сон...
  
  
  ХОШЕМ-КОРТ.
   На следующий день молодежь решила посетить сэра Арчибальда - крестного отца виконта.
  - Навестите старика, - одобрила их намерение леди Кларенс, которой нужно было разобраться с накопившимися счетами, - ему будет приятно. И ещё... Джордж, держи Лиззи подальше от конюшен: она ещё до конца не оправилась от болезни, чтобы ездить верхом.
  Сын пообещал, что не допустит никаких поездок, и молодые люди отправились на прогулку.
  Солнечный денек был хорош! Радовали глаза яркая пестрота крокусов и гусиного лука, пронзительный изумруд весенней травы, но, увы, мысли молодого виконта были далеки от этой красоты
  Дорога в Хошем-корт шла через огромный запущенный парк Кларенс-холла. Когда-то он был гордостью этой семьи: засаженный редкостными деревьями и клумбами цветов, парк гордился ажурными беседками и водоемами с золотыми рыбками. Теперь же он как будто взывал наследнику о своем бедственном положении: ограда обрушилась, поросль деревьев заполонила давно не расчищаемые аллеи, кругом виднелись засохшие остовы прошлогодних сорняков. И не было средств на приведение всего этого даже в мало-мальски пригодный вид.
  Где взять денег? Этот вопрос не давал Кларенсу покоя всё время, пока он находился дома, отравляя радость встречи с близкими и любимыми людьми.
   А вот привыкшую к картинам разорения Лиззи всё это по- видимому совсем не интересовало: она, не отрывая восхищенных глаз, внимала скупым фразам Вудворта. Его глупенькая красавица сестра не задумывалась о завтрашнем дне. А ведь чтобы достойно её выдать замуж, тоже нужны деньги!
  Вдали виднелись постройки Хошем-корта. Парк Кларенс-холла заканчивался небольшим озером, от которого дороги расходились в две стороны. Наиболее короткая вела на конный завод, загоны которого хорошо обозревались с этого места. Более же длинная, живописно обсаженная деревьями, огибала пруд и вела к парадному въезду в усадьбу сэра Арчибальда.
   И, конечно же, сестрица упрямо устремилась по более короткому пути.
  - Лиззи, - одёрнул её виконт, - нам не туда!
  - Но Джордж, - Лиззи невинно округлила глаза, - отсюда до усадьбы ближе. Мы проникнем в Хошем-корт со стороны служб.
  - Нет, дорогая! - Кларенс моментально раскусил её наивную хитрость. - Незачем сэру Генри блуждать среди куч навоза и тюков с сеном! Чтобы оценить всю красоту поместья нужно проникнуть в Хошем-корт с парадного входа. И если ты все-таки решила навестить конюшни, то предупреждаю - напрасные усилия! Я ведь не мать, и отшлепать могу!
  Лиззи обиженно надулась, но ненадолго. Ведь она шла рядом с Вудвортом, и никогда ещё мир вокруг не был столь прекрасен. Пахло солнцем, травой и... любовью. Она как будто лучами исходила от мужчины, с улыбкой наблюдающим за своей юной спутницей, и при виде его лукаво изогнутых губ Лиззи хотелось сделать нечто такое, чтоб дух захватывало не только от неясного томления, но и от каких-нибудь конкретных действий. Допустим, пробежаться по окрестным холмам или так высоко подпрыгнуть, чтобы дотянуться до ветвей деревьев.
  Но она понимала, что брату это вряд ли понравится, поэтому смиренно шла рядом, пряча горящие смущением щеки за полями новой соломенной шляпки, только сегодня подаренной братом. Шляпка была такой изящной: со вкусом украшенной букетиком примул и ярко желтой лентой. Лиззи ей очень обрадовалась.
  Странно, но когда молодые люди подошли к парадному въезду в Хошем-корт, девушка с трудом узнала это место. Лиззи уже несколько лет не посещала усадьбу со стороны парадного подъезда, и теперь с не меньшим удивлением, чем джентльмены рассматривала просторные, обрамленные искусно подстриженными деревьями лужайки, клумбы с розовыми кустами, увитые лианами арки, и конечно же безупречный газон на въезде в усадьбу.
  - По-видимому, сэр Арчибальд - человек с хорошим вкусом, - похвалил поместье сэр Генри,- и он умеет тратить деньги! Оказывается, твой крестный весьма состоятельный джентльмен?
  - Я и сам здесь давно не был, - удивленно оглядывался виконт. - Хошем действительно умеет вести свои дела. Кстати, вчера мы говорили о нем за столом: сэр Арчибальд собрался продавать поместье!
  - Жаль! Это дом истинного джентльмена.
   Для Лиззи не было болезненнее темы.
   - Я целый месяц провалялась в постели из-за пустячной простуды, иначе давно бы уже отговорила сэра Арчибальда от этого шага. Ладно, пусть продает дом - возможно, ему одному в нем слишком скучно. Но конюшни! Разве можно жить без лошадей?
  - Лиззи, - одернул её брат, - ты не находишь, что это дело самого сэра Арчибальда?
  - Но это глупо! Вот увидите - я его отговорю. Сэр Арчибальд меня очень любит и послушает...
   Джентльмены снисходительно переглянулись. Лиззи была слишком самоуверенна, но зато настолько прелестна и невинна! После потрепанных жизнью портовых шлюх и дам далеко не нравственного поведения, которые крутились в поисках заработков или пикантных приключений вокруг военных кораблей во всех портах Европы, эта девочка с ясными глазами и простодушной любовью ко всему миру вызывала у них покровительственное умиление.
  Сэр Арчибальд был рад гостям.
  - Вырос, возмужал,- едва дотягиваясь, радостно хлопал он крестника по плечам, - красавец! Твой отец мог бы гордиться таким сыном! Жаль, что не дожил до сегодняшнего дня...
  Джордж натянуто улыбнулся. Ему было жаль только одного: отец умер уже после того, как оставил семью без гроша за душой. Но Хошем был искренен в своей любви и к покойному виконту, и к сыну, поэтому Кларенс счел нужным благодарно обнять старого друга семьи.
  - Мой друг, сэр Генри Вудворт, - представил он спутника, - лейтенант королевского флота!
  - Рад, очень рад, - радушно поприветствовал гостя хозяин дома и обратил внимание молодых людей на джентльмена, скромно стоящего поодаль всё это время, - в свою очередь хочу вам представить нового хозяина Хошем-корта - сэра Сиднея Гартли, графа Мэтлока. Мы только что завершили сделку по продаже имения.
  Кларенсы и Вудворт сосредоточили неприязненные взгляды на новом хозяине поместья. И если Лиззи озаботилась судьбой любимых лошадей, то виконт болезненно прикусил губу от неприятных воспоминаний, связанных с именем графа.
  Когда ему - тогда ещё студенту Оксфорда сообщили о смерти отца в каком-то низкопробном заведении, то в связи с этим грязным скандалом всплыло и имя графа Мэтлока: то ли как свидетеля, то ли одного из виновников гибели отца. Дело было настолько темным и неприличным, что Кларенс так и не добился правды о произошедшем убийстве. И вот теперь, годы спустя им предстоит стать близкими соседями, ну не усмешка ли судьбы!
  С определенным недовольством смотрел на графа и Вудворт. Он о нем также был наслышан: граф имел репутацию самого отчаянного и везучего игрока в фараон среди завсегдатаев Брукс-клуба.
   Худощавый мужчина лет сорока, высокий и с довольно неординарной внешностью много повидавшего человека пронзил стоявших перед ним молодых людей насмешливым взглядом красиво поблескивающих темных глаз. Его черные волосы не скрывали высокого лба, но расчесаны были так, чтобы их живописный беспорядок маскировал уже образовавшиеся залысины. Превосходно сшитый по последней моде сюртук с ослепительно белой рубашкой красноречиво говорил о вкусе и богатстве своего владельца, но плохо сочетался с его живым и умным лицом. Впечатление граф производил далеко не однозначное, а тут ещё темные слухи, ходившие об этом джентльмене. Говорили, что Мэтлок сколотил свое состояние при помощи каких-то темных делишек, что он не совсем чистоплотен в отношении женщин. За графом к тому же числилось несколько дуэлей и мутных скандалов. В общем, это был не тот человек, знакомством с которым можно гордиться, и уж совсем ни к чему было знакомить с такой личностью юную леди Элизабет!
   А вот сама девушка думала совсем о другом. Она понимала только одно: этот худой и высоченный джентльмен похоронил все её надежды на благоприятный исход переговоров с сэром Арчибальдом. Лиззи не смогла сдержать горя.
  - Сэр Арчибальд... а как же лошади? - умоляюще глянула она на Хошема. - Ведь конный завод вы не продали?
  Хошем, добродушно смеясь, развел руками.
  - Но именно из-за конюшен граф и купил Хошем-корт, именно как в дополнение к заводу.
  Он повернулся к Мэтлоку и кивнул головой в сторону расстроенной девушки.
  - Знакомьтесь, сэр Сидней с моей очаровательной соседкой - леди Элизабет Кларенс! Не смотрите, что она ещё столь юная особа, это настоящий знаток лошадей. Леди Элизабет знает родословную каждой кобылы, каждого жеребца хошемских конюшен, и хоть ночью её разбуди, выдаст сведения о любом из них. С десятилетнего возраста она постоянно крутилась среди конюхов, несмотря на наши запреты. Из-за неё я и решился продать завод! Девчонка чуть Богу душу не отдала в марте, простудившись на конюшне! Только этого греха мне не хватало на старости лет... - сэр Арчибальд до сих пор не мог успокоиться после перенесенного страха. - Слышишь, Лиззи? Я продаю конюшни сэру Сиднею с непременным условием, что он тебя на пушечный выстрел не подпустит к лошадям!
  - О! - у Лиз не хватило слов, чтобы выразить негодование таким поворотом дела, и слезы потоком хлынули по её щекам.
  - Ну-ну, девочка моя, - добряк Хошем сразу же сдался и любовно привлек её к себе, - не плач! Не расстраивай меня, котенок! Я подарил тебе лучшего жеребца за всю историю завода. Будет слезы лить, уже взрослая девушка - тебе женихи нужны, а не лошади!
  И пока виконт раздраженно морщился при виде этой сцены, а смущенный Вудворт переминался с ноги на ногу, в дело вмешался граф.
  - Право слово, - голос у него был мягкий с ленивой хрипотцой, за которую оба лейтенанта его моментально возненавидели, - сэр Арчибальд, вы слишком суровы с юной леди. Леди Элизабет по-прежнему останется желанной гостьей в Хошемских конюшнях.
  Девушка, задрав голову, благодарно взглянула заплаканными глазами на нового знакомого, и только тут увидела, что он сочувственно протягивает ей свой носовой платок (Лиззи всегда о нём забывала).
  - Утрите ваши слезы, милая леди, - посоветовал Мэтлок, - в этой жизни будет ещё много поводов для слез, хотя девушки с такими чудесными глазами просто обязаны быть счастливыми!
  Лиззи напоследок шмыгнула носом в душистый квадратик из тонкого батиста и перестала плакать. Может, и правда, что в её жизни с продажей Хошем-корта ничего не изменится?
  Но тут в их разговор вмешался хмурый Джордж.
  - Благодарю вас, Мэтлок, за такое внимание к моей сестре, но она вряд ли когда-нибудь воспользуется вашим приглашением!
  Мэтлок издевательски приподнял бровь в ответ на это нелюбезное замечание, но тут сэр Арчибальд, по простоте своего характера не заметивший натянутости между джентльменами, пригласил всех к столу.
   Кормили у Хошема всегда отменно. Его кухарка была настоящим сокровищем, и таких пирожных не подавали больше ни в одном из домов округи. А у Лиз после вчерашнего добровольного голодания, прогулки по свежему воздуху и благоприятного разговора с новым хозяином разыгрался аппетит. Воспрянув духом, она уселась за стол с явным намерением иметь соседом сэра Генри. Увы, но на стул рядом с ней опустился сэр Сидней, тогда как Вудворт занял место напротив. Девушка сначала огорчилась, но потом осознала, что видеть перед собой лицо Генри не менее приятно, чем чувствовать его рядом с собой.
  Только Вудворт почему-то был мрачен, и так нравившаяся ей улыбка исчезла из его глаз. Лиззи сразу же забеспокоилась - уж не на неё ли он сердился? Может, она сделала что-то не так?
   Во время первой перемены блюд, пользуясь тем, что сэр Арчибальд и брат были заняты обсуждением последнего билля парламента, взволнованная девушка выбрала момент, чтобы обратиться к Вудворту,
  - Что-то не так? - просительно улыбнулась она.
  - Всё прекрасно, леди Элизабет! - последовал сухой ответ.
   У Лиззи сразу же пропал аппетит, и тошнотворно сжалось тревогой сердце.
  - Не нужно так остро реагировать на перепады настроений у джентльменов, - внезапно послышался тихий голос возле уха, - это слишком незначительная причина для того, чтобы расстраиваться. Лучше съешьте кусок вот этого лосося: уверяю, он превосходен!
  Лиззи машинально протянулась к блюду посереди стола, и лишь потом обернулась к соседу. Мэтлок с задумчивой улыбкой разглядывал её лицо.
  - Вы очень похожи на своего отца, леди Элизабет!
  Она рассеянно кивнула головой.
   - Все так говорят! А вы знали его?
  Сэр Сидней несколько помедлил с ответом, а потом чуть слышно вздохнул, бесцельно повертев в руках серебряную вилку для рыбы.
  - Да... покойный виконт был интересным человеком. Свою чудесную улыбку вы унаследовали от него!
  Лиззи смутилась: что чудесного в её улыбке? Может, джентльмен подшучивает над ней? Она настороженно покосилась на графа: он невесело усмехался и не сводил с её лица изучающих глаз.
  - Я увлекаюсь разведением лошадей, - внезапно сменил Мэтлок тему разговора, - и давно присматривался к хошемским конюшням. Насколько я понял из сегодняшнего разговора, милейший сэр Арчибальд подарил вам жеребца?
  - Да,- сразу же оживленно встрепенулась Лиззи, - Дик Слай великолепен. Он лучший изо всех хошемских жеребцов! Я раньше сама его выезжала, но... - она огорченно вздохнула, - за последний год почему-то так растолстела, что уже не могу заменять грума. Я попробовала не есть, но у меня начала кружиться голова...
  Разговорившись с этим по сути дела незнакомым джентльменом, девушка выпустила из виду, что их беседа может привлечь внимание и остальных мужчин. Между тем виконт, едва заметив внимание Мэтлока к сестре, прервал беседу с крестным отцом и стал недовольно прислушиваться. Это вынужден был сделать и сэр Арчибальд, не говоря уже о нахмурившемся Вудворте.
  Первым среагировал на их безобидный разговор обычно добродушный Хошем. Впрочем, сейчас он был зол как никогда.
  - Я так и знал, - прорычал пожилой джентльмен, окидывая Лиззи гневным взглядом, - что эта болезнь неспроста! Всегда была такой здоровой, крепкой девочкой и вдруг зачахла! Кто же это надоумил тебя морить себя голодом, чтобы остаться похожим на палку подростком?
  - Но ведь все грумы голодают и постоянно взвешиваются,- не менее темпераментно возразила обиженная девушка, - а я набрала за прошлый год двадцать фунтов! Можно подумать, что меня откармливали как гуся под Рождество! Сами поглядите!
  И она приподнялась с места, с брезгливым отвращением проведя руками по облегающему высокую грудь лифу кофточки, а потом ещё и показательно обтянула платьем округлые бедра.
  - У меня самой зад уже как у лошади!
  За столом воцарилась такая оглушающая тишина, что Лиззи в панике сообразила: опять она брякнула какую-то глупость! Девушка, виновато втянув голову в плечи, осторожно опустилась на место, страшась взглянуть на брата, но тут со стороны сэра Сиднея послышались странные звуки. Лиззи испуганно покосилась на соседа и увидела, что он не просто смеется, а захлебывается хохотом, приложив салфетку к губам. Секунду спустя к гостю присоединился и сэр Арчибальд. Задыхаясь от смеха, он вытирал платком текущие по красному лицу слезы.
  Зато Кларенсу и Вудворту было не до смеха.
  - Я продам этого жеребца, - раздраженно заявил виконт, с плохо скрываемой ненавистью взглянув на Мэтлока, - а на вырученные деньги отправлю тебя в хороший пансион, чтобы научилась вести себя как подобает леди! И больше ты никогда в жизни не сядешь в седло!
  Лиззи покраснела от обиды.
  - Я не отдам Дика Слая, - выскочила она из-за стола, - это мой жеребец и ты не имеешь права...
  - Лиззи!
  Но девушка уже не слышала гневных голосов, убежав из дома, в котором с ней были так жестоки. Продать Дика Слая - это же надо было такое придумать! Да как только у Джорджа язык повернулся такое сказать?
  Девушка устремилась к хошемским конюшням, вытирая на ходу мокрые от слез щеки.
  Именно там, вдыхая знакомые запахи кожи, растирок, конского пота и свежего сена она чувствовала себя на своём месте.
  И Лиззи, достигнув прохладного помещения конюшни, медленно побрела вдоль стойл, рассеянно здороваясь со знакомыми конюхами.
  Между тем смущенный виконт просил у присутствующих джентльменов прощения за скандальное поведение сестры:
  - Лиззи никак не повзрослеет! Моя мать, к сожалению, обладает слишком мягким характером, чтобы держать её в руках.
  Сэр Арчибальд сочувственно похлопал его по плечу:
  - Успокойся, мой мальчик, мы все хорошо знаем твою сестру. Лиззи ещё сущий ребенок - немного упрямый, немного своевольный, но сердце у неё доброе. Наберись терпения, и девочка сама поймет, что к чему...
  - К тому времени, Лиззи уже окончательно опозорит наше имя!
  - Но в такой искренности нет ничего зазорного, - поддержал Хошэма и граф.
  - А вы хотели бы, - вступил в разговор мрачный Вудворт, - чтобы подробная фраза сорвалась с уст вашей сестры?
  Мэтлок пожал плечами, смерив молодого человека холодным взглядом.
  - У меня нет сестры, - сухо заметил он. - Однако позвольте заметить, что леди Элизабет не заслуживает столь сурового порицания за столь малый проступок.
   Но Кларенса отнюдь не успокоили подобные уверения: угрюмо попрощавшись с крестным отцом и пригласив графа навещать Кларенс-холл в любое, удобное для него время, виконт отправился на поиски оскандалившейся сестры.
  - Молодежь, - хмыкнул Мэтлок, обращаясь к расстроенному сэру Арчибальду после того, как они остались вновь одни, - полутонов не приемлют. Леди Элизабет, как я полагаю, сейчас бродит по конюшне?
  - Конечно, - согласно кивнул головой Хошем. - Куда же бежать бедной девочке за заступничеством, как не к лошадям?
  Он покосился на задумавшегося Мэтлока.
  - Вам понравилась наша Лизи, граф?
  - Ещё совсем малышка, но грозится стать обворожительной красавицей. Насколько я знаю, виконт оставил своей семье только долги?
  Хошем беспомощно развел руками.
  - Без приданого девушке будет трудно сделать удачную партию, - сочувственно вздохнул граф.
  - На все воля Господа! - не согласился сэр Арчибальд, и чуть помолчав, попросил. - Пожалуйста, найдите девочку, да проводите домой. Моей подагре после еды нужен покой.
  Мэтлоку самому было интересно ещё раз взглянуть на приобретение, и он согласно кивнул головой.
  По дороге к конюшням, сэр Сидней поневоле отвлекся от первоначальной цели пути.
  Новое поместье графа интересовало мало, но Хошем отказывался продать завод отдельно от усадьбы, и теперь опытным глазом примечая, чтобы он хотел изменить, сэр Сидней мысленно составлял список первоочередных дел, которыми собирался озадачить своего управляющего.
  Ему не нравилось ни как расположены хозяйственные постройки, ни близость к конюшням большого свинарника, а уж сваленное в одну кучу сено для всего домашнего скота вообще вызвало возмущение. Сразу стало ясно, что ветеринар в Хошеме зря ест свой хлеб: давно не вывозимые кучи навоза, мухи, подозрительная жижа под ногами. Мэтлок гневно нахмурился: просто промысел Божий, что до сих пор не разразился какой-нибудь мор!
  Он предполагал уехать из Хошем-корта сразу же после оформления всех бумаг на владение поместьем, но похоже, отъезд придется отложить. Граф по опыту знал: каким бы толковым не казался управляющий, пока работа не будет налажена, с него нельзя глаз спускать, иначе все сделает по-своему, да так, что потом придется ни один год исправлять.
  Добравшись до входа в конюшни, погруженный в свои мысли Мэтлок посторонился, пропуская торопящуюся на улицу серую в яблоках кобылку, жизнерадостно волокущую и повод, и не поспевающего за ней наездника. Может, граф так и не увидел бы скрывающегося за боком животного грума, но он обернулся, чтобы вновь полюбоваться на грациозную лошадку. Обернулся и не поверил собственным глазам.
   Поначалу Мэтлок не сообразил кто перед ним, возмутившись порядками в этом заведении, допускающим, чтобы близ лошадей терлись всякие нищенки, но потом... лишился речи от изумления.
  Леди Элизабет сменила свое вполне приличное платье на немыслимый костюм, задумывающийся, наверное, как амазонка. Такой облезлый, непонятного цвета бархат невозможно было отыскать даже в лавке нищего старьевщика. Само же платье, судя нелепому фасону, скорее всего, был родом из середины прошлого столетия. Но даже не эта немыслимая рухлядь заставила остолбенеть нового хозяина Хошем-корта, а то, как она сидела на девушке.
  Ладно, заправленный за пояс подол, из-под которого торчали мужские нанковые панталоны и сапоги наездника, это ещё можно было снести! Но узенькая фуфайка лифа была настолько мала девчонке, что оставалось только удивляться, как выдерживают швы. Неправдоподобно тоненькая талия переходила в такую высокую грудь, что шнуровка грозила вот-вот лопнуть. Безжалостно стиснутые полушария едва ли не выскакивали из платья, но девчонка небрежно накинув на грудь старый шерстяной платок, посчитала, что решила эту проблему.
   Зато на голове у этого чучела сидела та самая аккуратная шляпка, в которой она появилась в поместье. Более нелепого обряженного создания ему не приходилось видеть даже в беднейших районах Лондона, но тут девушка безмятежно улыбнулась и у Мэтлока поневоле раздвинулись губы в ответ.
  - Разве сэр Джордж не запретил вам ездить верхом? - поинтересовался он.
  Лиззи тяжело вздохнула. Она не ожидала увидеть графа, полагая, что тот по-прежнему сидит за столом с братом и Вудвортом. А ей и так было тяжело: девушка больше двух месяцев не навещала конюшню, и её амазонка с трудом сошлась на груди. И теперь она расстроено думала, что в бабушкином сундуке не осталось ничего подходящего, чтобы перешить в приемлемое платье. А матушка ни за что не выделит деньги хотя бы на клок ткани. И надо же, что её в таком виде застал граф! Ну, теперь он обо всем разболтает братцу или сэру Арчибальду, и бедную Лиззи точно: или сожрут, или лишат Дика Слая!
  И чтобы не показать охватившей её паники, она гордо вздернула голову вверх.
  - Вы же сами сказали, что я смогу бывать здесь, как и прежде!
   Сэр Сидней обескураженно рассмеялся.
  - Действительно, говорил! Но разве ваше здоровье...
  - Я здорова, - Лиззи покраснела от досады, - настолько здорова, что едва затянула корсаж. Наш конюх Гивли говорит, что люди толстеют от безделья, вот и я...
  Она испуганно прикусила губу, вспомнив, чем закончилось её последнее высказывание на эту тему.
  - Леди Элизабет, - мягко заметил Мэтлок, потешаясь над самим собой за эту дурацкую ситуацию, которая сделала из него мудрого наставника сумасбродной девчонки, - никакая даже сверх напряженная работа не сделает из девушки мальчишку-грума! Вас такой задумал Господь... и надо сказать, что таким созданием он может гордиться!
  Лиззи только открыла рот, чтобы возразить, но тут произошла настоящая трагедия. Кобылка устала дожидаться, когда эти двое наговорятся, и стала в поисках развлечений крутить головой. И, конечно же, её внимание привлекли цветы на соломенной шляпке наездницы. Недолго думая, она решительно вцепилась в неё зубами и энергично зажевала.
  Девушка взвизгнула от неожиданности, увидев лошадиные зубы возле своего уха, и дернулась в сторону. Раздался громкий сухой хруст, и в пасти захватчицы осталась ровно половина шляпки.
  Мэтлок увидел на голове девчонки нечто похожее на съехавший на ухо ошметок соломы, да ещё старательно обвязанный вокруг подбородка атласной лентой, и едва удержался от хохота, деликатно сделав вид, что извлекает платком соринку из глаза.
  Лиззи с выражением крайнего ужаса на лице стащила с головы то, что осталось от шляпки, и прикусила губу, чтобы не разреветься во второй раз за день.
  - Моя шляпка... моя единственная новая шляпка,- дрожащим голосом прошептала она, - подарок Джорджа! Да что же за несчастливый день сегодня? Что я ему скажу...
  Перед лицом такого горя Мэтлок почувствовал себя неловко.
  - Не стоит так расстраиваться, - пробормотал он, - неужели...
  - У меня никогда не было такой красивой шляпки! И что же подумает сэр Генри? Вылезут веснушки, и он на меня даже не взглянет!
   А вот с этим сэр Сидней был не согласен. Ветер и бесцеремонное обращение со шляпкой растрепали густые каштановые локоны девушки, уложенные с утра в благопристойную прическу, и теперь красивые пряди облепили нежную округлость грациозной шеи, обольстительно кучерявились на висках. В Лиззи уверенно пробивалось дразнящее очарование истинной искусительницы. Уж Мэтлок в таких вещах хорошо разбирался.
   И как будто этого было недостаточно, девушка сунула ему поводья и, задрав руки, раздраженно принялась приводить волосы в порядок, закручивая их в жгут. И тут произошла другая катастрофа - края едва закрепленного на груди шерстяного платка разъехались и... открывшееся зрелище заставило сэра Сиднея изумленно расширить глаза.
  Мэтлок в свое время был завидным женихом нескольких лондонских сезонов, пока на него не махнули рукой как на закоренелого холостяка. Однако и сейчас находилось немало дам, целью которых становилось заманить его в сети, если не брака, то хотя бы интрижки. Находчивые леди иногда в своих стараниях выходили за рамки приличий, демонстрируя упрямому джентльмену весь арсенал тайного женского оружия. Иногда они добивались своей цели, иногда старания оказывались бесполезными, но никогда он не чувствовал себя таким растерянным, как сегодня, вынужденный любоваться обнаженными до самых сосков идеальной формы грудями юной обольстительницы.
  И главное, что доведя его этим зрелищем до невменяемого состояния, Лиззи даже не догадалась об этом, и вообще, вряд ли осознавала, что рядом с ней стоит мужчина, громко вздыхая по своей грошовой шляпке и грезя о глупом напыщенном щенке Вудворте. Ну не насмешка ли судьбы?
  - Леди Элизабет, - Мэтлок едва справился с охрипшим голосом, - отправляться в путь без шляпки - верх легкомыслия! Если у вас обгорит нос, то вряд ли ваш брат и... второй джентльмен это одобрят.
  Лиззи хотела что-то возразить, но неожиданно они увидели, как пересекая луг, в их сторону направляются две мужские фигуры. Сэр Сидней облегченно вздохнул: ситуация начала его нешуточно тяготить.
  - Спасайтесь, леди Элизабет, спасайтесь! - сочувственно посоветовал он, поудобнее перехватывая поводья застоявшейся кобылы. - У вас остается мало времени, чтобы снять с себя лохмотья и натянуть нормальное платье, а уж шляпку я возьму на себя!
   Очевидно, переодевалась Лиззи где-то внутри помещения конюшни, потому что, нечленораздельно пискнув, исчезла в её недрах. Мэтлок, подобрав остатки шляпки, остался терпеливо дожидаться двух враждебно настроенных джентльменов и сражаясь с нетерпеливо рвущейся на прогулку лошадью.
  Когда запыхавшиеся молодые люди появились возле конюшен, графу уже удалось сунуть поводья кобылы в руки во время подоспевшего конюха. И теперь он невозмутимо дожидался гостей, приготовившись к новым колкостям и обменом нелюбезными фразами.
  - Лиззи здесь? - виконт запыхался и разрумянился от жары. - Ей больше некуда деться!
  Его приятель стоял рядом и тоже смотрел на Мэтлока волком. Эта парочка начала действовать ему на нервы. Молокососы!
  - Здесь, - как можно спокойнее ответил он, - не беспокойтесь. С леди Элизабет всё в порядке, разве только...
   И сэр Сидней выставил на всеобщее обозрение остатки шляпы.
  - Она побоялась её испачкать и отдала мне, ну а я... В общем, её сожрала вон та серая в яблоках кобыла, - и он взмахнул рукой в сторону удаляющегося к загонам конюха. - Леди Элизабет так расстроилась! Позвольте мне возместить ущерб.
  Но, похоже, судьба шляпки мало волновала молодых людей.
  Оставив Вудворта рядом с графом, виконт решительно зашел под своды конюшни: по всей видимости, он был тут тоже не посторонним.
  Мэтлок покосился на мрачное лицо сэра Генри и не сдержался:
  - Вы так странно смотрите на меня, Вудворт! Может, я запамятовал какой-нибудь долг или чем-то вас ненароком оскорбил?
  И что тот мог ему ответить? Хорошо, хотя бы догадался смущенно потупиться.
  - Я ничего не имею против вас, граф! Просто леди Элизабет... она... у вас могло сложиться превратное мнение!
   Нет, эти сумасброды решили его свести с ума - оказывается, надутый молодчик ревновал к нему Лиззи! Ну есть ли предел человеческой глупости? Да он за всё золото мира не будет иметь дело с шестнадцатилетней девчонкой, едва перешагнувшей порог детской! Даже если у неё уже сейчас такая соблазнительная грудь.
  - Уверяю вас, я достаточно разумен, чтобы не обращать внимания на выходки маленьких девочек! Вот лет через пять, пожалуй, я начну реагировать на её присутствие, только боюсь, что леди Элизабет уже будет абсолютно безразлично моё!
  За его спиной раздался звук раздраженных голосов - это разозленный Кларенс волок к выходу упирающуюся сестрицу.
  Они едва кивнули ему на прощание, и удалились, продолжая громко выяснять отношения.
  Мэтлок немного постоял, наблюдая за молодыми людьми, и зашел в конюшню. К нему со всех ног бежал главный конюх.
  - Милорд...
  Граф окинул заинтересованным взглядом каменные своды конюшен (их давно бы следовало побелить!), но заинтересовало его совсем иное:
  - Где переодевается юная леди?
  - Для неё выделен закуток, - подобострастно пояснил тот, - распоряжение сэра Арчибальда!
  Сэр Сидней раздраженно перевел дыхание и приказал:
  - Всё сжечь! И в первую очередь немыслимое тряпье, в которое она переодевается!
  - Но там книги, родословные, полученные на скачках призы! - робко возразил слуга.
  - Призы? - удивился новый хозяин. - Разве они не украшают гостиную Хошем-корта?
  Конюх улыбнулся щербатым ртом.
  - Это личные призы юной леди. Она с двенадцати лет заменяла на скачках заболевших грумов.
  Мэтлок сел бы, если нашел куда. В немом изумлении он смотрел на конюха и не верил собственным ушам.
  - Но как... как это возможно?
  Тот рассмеялся хриплым, больше похожим на карканье смехом.
  - Так леди же была тонкая словно тростинка. Никто и не заподозрил, что она - не мальчик! А уж лошади её слушались как заговоренные!
  Только теперь графу стало ясно, почему Лиззи так расстраивают изменения в её внешности. Понятно, что с такой грудью выдать себя за грума вряд ли удастся!
  - Сэр Арчибальд знал?
  Конюх пожал плечами.
  - Догадывался... но никогда и словом не проговорился. Юная леди всегда была такой шустрой, такой своевольной!
  Мэтлок выругался.
  - Это безобразие нужно заканчивать! Всё, кроме книг и родословных сжечь, все личные вещи юной виконтессы отправить в Кларенс-холл. И леди Элизабет больше не должна совать свой нос в конюшни Хошема!
  - Но она сказала...
  - Мало ли что она сказала! Я приказываю не подпускать её к лошадям, если дорожишь своим местом!
  
  
  КЛАРЕНС-ХОЛЛ.
  В наказание за допущенные промахи Лиззи запретили на целые сутки покидать свою комнату. На следующее утро к ней заглянула Мэри.
  Она с заметным недовольством окинула лишенную даже намека на уют спальню сестры. Здесь не было милых девичьему сердцу безделушек: фарфоровых статуэток, подушечек, вышивок. Зато стены украшали старинные, порядком выцветшие эстампы с изображениями лошадей и собак. На подзеркальнике рядом со щетками для волос и лентами красовались жокейские шапки и перчатки.
  Сама девушка сидела на стуле возле окна и читала руководство по коневодству.
  - Только не ругай меня, Мэри, - захлопнула она тяжелый фолиант, - меня уже и так ругали, ругали - до головной боли, и сладкого лишили, и до ужина я буду сидеть взаперти.
  Мисс Харрис, тяжело вздохнув, присела на стул и замерла в неодобрительном молчании.
  - Ну не злись, - Лиззи умильно заглянув в глаза, просительно прикоснулась к её руке. - Скажи лучше что-нибудь хорошее. Джордж уже успокоился?
  Но Мэри не стала обсуждать настроение брата, она заговорила о Мэтлоке.
  - Как тебе пришелся наш новый сосед?
  Лиззи небрежно пожала плечами.
  - Такой же, как и все. Ну, может, менее занудный! Он разрешил мне бывать в хошемских конюшнях.
  - Надеюсь, у тебя хватило ума отказаться?
  У младшей сестры недоуменно вытянулось лицо.
  - Кому будет плохо, если я прокачусь верхом на какой-нибудь кобыле? Сэр Арчибальд...
  - ... сэр Арчибальд - пожилой господин, дорогая, крестный Джорджа, почти член семьи, тогда как посещения владений графа могут тебя серьезно скомпрометировать! Мэтлок предложил бывать на конюшне чисто из вежливости: ему и в голову не приходило, что ты воспользуешься этим приглашением.
  Лиззи даже рассмеялась, услышав подобную глупость.
  - Скомпрометировать? Да ему не меньше лет, чем сэру Арчибальду!
  - Мама говорит, что Мэтлоку нет ещё и сорока!
  - По-твоему, он молод? И вообще, граф скоро уедет из Хошем-корта.
  - Это ничего не меняет, - в голосе Мэри зазвучал металл. - Отныне ты забудешь про хошемские конюшни. И учти, в этот раз не следует пренебрегать моими советами: есть граница, где заканчивается детское непослушание и начинается вопиющая глупость!
  Лиззи любила старшую сестру, безропотно признавая её авторитет, хотя никогда не могла понять, что у той на уме. Вот и сейчас она умоляюще посмотрела на Мэри.
  - Совсем-совсем нельзя?
  - Именно! - и Мэри вновь заговорила о Мэтлоке. - Сэр Арчибальд говорит, что граф - весьма состоятельный джентльмен. У него около тридцати тысяч годового дохода.
  - Вот это да! - Лиззи ошеломленно округлила глаза. - Такая куча деньжищ! Что же он с ними делает? Скупает конные заводы? Вот бы мне тысячу фунтов для начала, чтобы купить для Дика Слая несколько хороших породистых кобыл. Но ведь Мэтлок не даст. Так какое мне дело до его богатств?
   Мэри не ответила. Она усадила сестру перед зеркалом и, взяв в руки щетку для волос, принялась приводить в порядок её прическу.
  - Лиззи, - попросила она, аккуратно закалывая последний локон волос, - пообещай мне одну вещь?
  - А что я могу для тебя сделать?
  - Кое-что можешь: когда в доме бывают посторонние джентльмены, воздержись заговаривать с ними о лошадях!
  Лиззи растерялась.
  - А о чем мне говорить?
  - О погоде, о книгах, о пейзажах - о чём угодно, только не об этой своей страсти! Если ты не прислушаешься к моему совету, катастрофы не избежать!
  - Что ты имеешь в виду?
  - Потерю репутации, Лиззи! Она дороже всех богатств мира. Самое время позаботиться о приличиях, пока ты не прослыла самой глупой девушкой графства!
  Лиззи уныло поникла головой, но потом вспомнила, как ей хочется понравиться сэру Генри, и согласно улыбнулась.
  - Буду говорить только про солнце и туманы!
  - Хотя бы так...
  И леди Кларенс, и виконт были приятно удивлены, заметив, что спустившаяся к ужину девушка ведет себя идеально. За столом Лиззи больше помалкивала, а если и вставила пару замечаний, то касались они прогнозов погоды на завтрашний день.
   После ужина сэр Джордж, мистер Харрис и леди Кларенс засели за карты, а Вудворт вызвался почитать дамам стихи Томаса Грея. Помогавшая сестре сматывать шерсть Лиззи едва ли не млела, поглядывая на устремленные в книгу глаза джентльмена и на движения его губ, и при этом её ничуть не интересовали сами стихи. Какие-то скучные описания скал, обедневшего родового гнезда - зачем об этом читать, когда достаточно просто оглянуться вокруг?
  - Лиззи, - вдруг резко окликнула её сестра, - ты слышишь меня?
  Испуганная девушка виновато встрепенулась, но сэр Генри не рассердился на такую невнимательность.
  - Леди Элизабет напомнила нам, что час уже поздний!
  Он был так добр и участлив к постоянно попадавшей впросак девушке.
   Последующие несколько дней показались Лиззи самыми счастливыми в её жизни. Ведь практически всё свободное время она проводила с Вудвортом: то показывала окрестности, то прогуливалась с ним по запущенному саду. Молодые люди часто навещали Липтон, а иногда присутствовали на проповедях преподобного Харриса. Бывало, что к ним присоединялся и виконт, но у Кларенса было слишком много дел, чтобы уделять достаточно внимания другу и сестре.
  Предоставленные сами себе молодые люди много разговаривали. И хотя, выполняя данное слово, Лиззи не упоминала про скакунов, темы для бесед все-таки находились. Вудворт охотно рассказывал о странах, в которых побывал, о команде их шхуны, но никогда не заговаривал о своей семье. Лиззи же, с трудом обходя лошадиную тему, поведала гостю о местных традициях, соседях-сквайрах, о младших братьях, Мэри, и этого вполне хватало, чтобы не возникало неловких пауз.
  За эти дни Лиззи окончательно влюбилась в красивого офицера, и каждый вечер, прежде чем лечь спать, она подолгу сидела у окна, в тревожном и счастливом волнении восстанавливая в памяти все главные события прошедшего дня - его взгляды, фразы, улыбки...
  Но вот наступил момент, когда сквозь владевшую ей беспечную эйфорию вдруг проступило смутное беспокойство: что-то происходило не так. Какое бы удовольствие не получала Лиззи от совместных прогулок с сэром Генри, но даже до столь неискушенной девушки начало доходить, что отношения между ними должны претерпевать хоть какие-то изменения.
  Несколько раз случайно услышав разговоры возбужденно шушукающих между собой знакомых девиц, Лиззи узнала, что особая благосклонность джентльменов к барышням проявляется в попытке их поцеловать. И ей тоже захотелось прикоснуться к губам сэра Генри. Лиззи было и страшно, и радостно мечтать о необыкновенном миге, когда он её наконец-то поцелует: сердце билось набатом, пересыхало во рту и приятно ныло внизу живота.
  Откинувшись на подушки и глядя невидящими глазами в ночное небо, девушка ярко представляла, как это будет: они стоят посереди цветущего луга, Генри смотрит на неё тем самым взглядом, от которого ёкает сердце. Смотрит... смотрит... а потом его голова склоняется и он прикасается поцелуем к её губам! О, мечтать об этом было так прекрасно!
   Каждое утро, спускаясь к завтраку и встречая его приветственную улыбку, Лиззи замирала в сладком предчувствии, что это случится непременно сегодня, но они не спеша бродили по лугам, тенистым дорожкам сада, как будто специально созданным для признаний в любви, и ничего, абсолютно ничего не происходило!
  Надо сказать, что про хошемские конюшни влюбленная девушка, если и вспоминала, то редко. Обычно новости о деятельности Мэтлока в только что приобретенном имении приносила Мэри: новый хозяин Хошем-корта был патроном прихода мистера Харриса.
  Кларенсы знали, что сэр Арчибальд живет в бывшем владении на правах гостя, покуда не закончится отделка комнат в городском доме. Мэтлок из уважения к прежнему хозяину пока не развернул активную деятельность по переделке Хошем-корта, но уже приехал новый управляющий, с почты были посланы какие-то заказы, прибыла новая мебель и прочие новости. Липтон гудел на все лады, обсуждая поступки нового, да ещё столь богатого и знатного соседа.
  Мэтлок вместе с сэром Арчибальдом как-то вечером заехали в Кларенс-холл, чтобы поиграть в карты, но Лиззи с сэром Генри увлеченно разглядывали альбом офортов, поэтому общение ограничилось несколькими приветственными фразами. Да и какое дело было юной барышне до графа? Для Лиззи он ничем не отличался от сэра Арчибальда, разве что не был толстяком и не страдал одышкой.
  Совсем иные мысли бродили в голове у Мэтлока при виде её очаровательной головки, склоненной над какими-то дурацкими гравюрами. Сейчас, когда Лиззи не вытворяла глупости, ему доставляло удовольствие любоваться её грациозно изогнутой шеей с мягкими завитками волос, ещё детской округлостью щек. И хотя злополучная амазонка давно превратилась в кучку пепла, однако сэр Сидней не забыл о пикантном инциденте. Он с затаенной улыбкой поглядывал на целомудренный вырез платья, вспоминая, какое соблазнительное сокровище скрывает простенькая белая кисея. Притягивала взгляд и прельстительная складка нежных губ. Вот только улыбалась девушка не Мэтлоку, а надутому сопляку Вудворту, который сразу же злобно ощетинился и едва ли не зарычал, стоило графу переступить порог гостиной Кларенс-холла.
  Понятно, что после этого неудачного визита, сэр Сидней вежливо, но весьма твердо отговаривался от посещения соседей. Но вскоре выяснилось, что избежать визитов всё же не удастся.
  - Дик Слай, - сказал ему главный конюх,- лучший производитель хошемских конюшен. Одному Богу известно, зачем сэр Арчибальд подарил его юной леди, но будущее завода от этого подарка может сильно пострадать. Вам нужно или выкупить его назад, или как-то договариваться о покрытии кобыл, но это, я вам скажу, такая докука!
  Мэтлок выругался, в досаде изломав стек. Договориться с Лиззи о жеребце! Он уже достаточно разобрался в характере этой девчонки, чтобы быть уверенным - она скорее с жизнью расстанется, чем с конем! Впрочем, проводя долгие часы в компании сэра Арчибальда, граф был наслышан о критическом финансовом положении этого обнищавшего семейства. Практически у Кларенсов не заложенным остался только герб. Маловато для того, чтобы держаться на плаву! Но Кларенс-холл все же не являлся фермерским хозяйством, где можно купить абсолютно всё - только цену назови. Семья Лиззи из гордости могла и упереться, хотя всё равно их жалкий скарб рано или поздно уйдет с молотка. В общем, сэр Сидней не знал, как поступить, когда его вдруг осенило, что он многое слышал о знаменитом жеребце, но ни разу его не видел. Стоит ли хваленый Дик Слай такой головной боли?
  Мэтлок решил не откладывать знакомство со знаменитым скакуном, поэтому встав пораньше, он устремился в Кларенс-холл, чтобы осмотреть Дика Слая без лишних свидетелей да наедине поговорить с конюхом Кларенсов об аллюре жеребца. За несколько монет тот ему выложит всё начистоту.
  И надо же такому случиться, что именно в этот день Лиззи решилась на отчаянный шаг.
  В ту ночь ей опять приснился странный сон: она мчалась по ночному лугу на Дике Слае. Ветер раздувал волосы, тело приятно и жарко горело... И вдруг озеро, а на берегу черная фигура мужчины. Это, конечно же, Генри! Лиззи выскакивает из седла и бежит к нему, а он не приближается, она кричит, зовет, но только серебристая от лунного света вода плещется под ногами...
   Девушка проснулась на рассвете вся в холодном поту от отчаяния! И вдруг вспомнила, что уже больше двух месяцев не выезжала Дика Слая. Конечно, его каждый день выпускали побегать по загону, и раз в пять дней хошемский жокей являлся для тренировок, но разве это могло сравниться с общением с хозяйкой. Лиззи помнила его ещё длинноногим жеребенком, которого подкармливала из бутылочки. Совсем она голову потеряла от этой любви!
  Благо, весь дом ещё спал, поэтому никто не помешал ей запрячь и вывести радостно заржавшего скакуна из конюшни. Ранее весеннее утро парило туманом, а трава пропиталась обильной росой. И было так весело, ежась от утренней свежести, ощутить знакомое удовольствие от неторопливой рыси по окрестным лугам.
  Лиззи всегда лучше думалось в седле. Вот и сейчас, изредка пуская Дика Слая в галоп, девушка вдруг пришло в голову: в честь чего сэр Генри захочет с ней целоваться, если не знает о её чувствах? Вудворт, наверное, тоже томится в нерешительности, думая, что она влюблена в кого-нибудь другого? Лиззи даже вспотела от напряжения - как дать понять джентльмену, что ты не против его поцелуев?
  Из поучений матери и сестры девушка твердо усвоила, что истинная леди не должна первой признаваться в любви джентльмену.
  Да и что она ему скажет? Так, мол, и так: я люблю вас, женитесь на мне, но сначала поцелуйте, потому что я уже спать спокойно не могу? Да Мэри умрёт от возмущения, если догадается, о чем грезит младшая сестра по ночам! Но как же сделать, чтобы Вудворт сам догадался признаться ей в любви? Времени выжидать, когда он осмелится заговорить, почти не осталось: через десять дней брат с другом собирались уезжать.
   Дик Слай солидно встряхнул задумавшуюся хозяйку, перескочив через кочку, и Лиззи, наконец-то, осенило, что нужно сделать.
  Наша барышня решительно направила коня в сторону дома, твердо решив: сегодня или никогда! При подъезде к поместью она заметила мужскую фигуру, вроде бы свернувшую в сторону Кларенс-холла с хошемской дороги, но подумала, что это какой-нибудь слуга Мэтлока пришел навестить их кухарку, и не стала заострять на нём внимание. А зря!
  Сэр Сидней внимательно осмотрел всадника на роскошном гнедом жеребце со звездой и белыми чулками. Скакун был изумительный - редкостный образчик английской верховой породы: сухое изящное телосложение, глубокая грудь и жилистый мощный круп.
  Наездник держался под стать жеребцу - со спокойной властной сдержанностью, выдающей человека, профессионально занимающегося выездкой лошадей. Жокейская шапочка и мужские панталоны сначала сбили Мэтлока с толку, но тут он заметил выбивающиеся из-под головного убора длинные волосы.
  - Элизабет!
   И обескуражено рассмеявшийся граф заторопился в сторону конюшни, чтобы разглядеть это чудо природы уже вблизи, да пользуясь случаем, поговорить с хозяйкой о судьбе её бесценного жеребца. Конюха он разыщет позже.
  Но как не спешил сэр Сидней, оказалось, что он всё-таки опоздал: в доме Кларенсов, видимо, и хозяева, и гости подскакивали со своих постелей чуть свет. Только по чистой случайности граф не столкнулся лицом к лицу, с покидающим конюшню расстроенным Вудвортом. Молодой человек не заметил его, потому что Мэтлок как раз выворачивал из-за угла со стороны парка, тогда как смятенный взгляд побледневшего сэра Генри был устремлен в сторону особняка. Сэр Сидней раздраженно чертыхнулся: наверное, неприязнь малахольного юнца к нему была настолько велика, что даже невидимое присутствие графа заставило его так разнервничаться, что у Вудворта заметно тряслись руки.
  Конюшни Кларенс-холла когда-то были огромным хозяйством, но теперь удручали взгляд общей заброшенностью. Мэтлок возмутился: такому великолепному жеребцу как Дик Слай находиться здесь просто опасно!
   Брезгливо морщившийся граф шагал по проходу между пустыми, заваленными всяким хламом стойлами, когда услышал красноречивые звуки: не оставляло сомнений - кто-то взахлёб рыдал.
  Ведомый всхлипываниями, Мэтлок завернул за угол, сразу же оказавшись в довольно просторном, чистом и светлом помещении, где с одной стороны в стойле волновался уже знакомый жеребец, а с другой, облокотившись на пристроенное на перегородке седло, отчаянно плакала его хозяйка.
  Сэр Сидней почувствовал неловкость и досаду: только не хватало ему для полного счастья вникать в ссоры влюбленных! Он хотел незаметно ретироваться, но тут Лиззи, видимо, почувствовав чье-то присутствие, резко обернулась. Сухо поприветствовав заплаканную девушку граф обреченно застыл, сообразив, что ему не миновать истерики. Однако сказанное юной Кларенс его несколько озадачило.
  - Я некрасивая, да? Я - уродина? - жалобно спросила она.
  Отступать Мэтлоку было некуда.
  - Отчего же, - осторожно произнес он, - я бы сказал обратное. Вы очень привлекательная юная леди!
  - Тогда почему он повел себя так?
  - Как?
  Лиззи, наконец-то, оторвалась от седла и подошла к нему. Несмотря на заплаканное лицо, девушка была невероятно хороша в обтягивающих стройные ножки панталонах, обрисовывавшей очертания уже знакомой груди жокейской куртке, да и освобожденные от шапки волосы каштановым водопадом струились по плечам. Мэтлок тоскливо прикусил губу: он ещё в хошемской конюшне понял, что ему нужно держаться от этой девчонки подальше. И вот она заглядывает своими зелеными, ясными глазищами прямо ему в лицо и лепечет несусветное:
  - Я всего лишь хотела его поцеловать...
  Сэр Сидней встревожено напрягся. "Бежать, прочь отсюда!" - билось набатом в голове. Умчаться точно так же, как это сделал перед ним Вудворт, но ноги против воли прилипли к полу, как и взгляд к её капризно изогнутым чувственным губкам.
  - Всего лишь поцеловать! А он... - и слезы вновь заструились по щекам юной сумасбродки, сделав глаза неправдоподобно огромными и несчастными, - сэр Генри отпрянул от меня как от змеи и попросил, чтобы я никогда больше так не делала! Но почему? Что во мне не так?
  На этот вопрос Мэтлок мог ответить с легкостью: гостящий в доме близкого друга джентльмен мог поцеловаться с его сестрой только в одном случае - если бы намеревался на ней жениться. Да и то, скорее всего, сначала дождался бы официального обручения.
  Но сказал он почему-то нечто другое:
  - Не знаю, ведь вы поцеловали не меня, леди Элизабет!
  - Может, я просто не умею? - горестно вопрошала Лиззи.
  - Возможно, но я не могу об этом судить!
  Её глаза с таким выражением взглянули на него, что сэра Сиднея охватил нервный озноб предчувствия немыслимо опасной авантюры, в которую его втягивала эта беззастенчивая девица.
  - А вы не могли бы меня поцеловать, чтобы дать ответ?
  Умнее всего было отпрянуть от дурочки и, вычитав ей суровую отповедь, стремглав исчезнуть из этого свинарника, по ошибке названного конюшней, но... его голос не послушался доводов разума своего хозяина. Мерзко хрипя, Мэтлок чуть слышно пробормотал:
  - Всегда к вашим услугам, леди Элизабет!
  Её губы оказались даже слаще и нежнее, чем он себе представлял - аромат невинности и свежести, с легким привкусом горечи от слез. Легонько прижав к себе податливое тело, сэр Сидней осторожно вернул поцелуй. Он старался не напугать девушку слишком страстным объятием, хотя самого уже трясла внутренняя дрожь неуместного желания.
  Лиззи чуть слышно охнула, и он сразу же разжал руки, в панике любуясь её запрокинутым лицом с томно сомкнутыми ресницами и приоткрытыми зовущими губами. С ума сойти!
  - Ну как? - спросила она. - Вам понравилось?
  - Не знаю, - криво улыбнулся Мэтлок, - не понял!
  - Повторить ещё раз? - и она облизнула губы.
  Сэр Сидней едва ли не взвыл.
  - А как же сэр Генри? - язвительно вырвалось у него.
  Вместо того чтобы опомниться, девчонка грустно вздохнула, утыкаясь пылающим лицом в его сюртук.
   - Не понимаю - почему он так себя повёл? Мне не показалось это... неприятным! А вы понимаете?
  - Возможно, я отвечу на ваш вопрос после того, как мы продолжим это занятие?
  Теперь никакая сила не заставила бы Мэтлока выпустить из рук это сумасшедшее создание, как бы ни вопил в ужасе рассудок, призывая его немедля опомниться.
  На этот раз он уже поцеловал её первым: нежно захватив губы, напором языка принудил их раскрыться. Лиззи доверчиво подчинилась и, слабо застонав, обмякла в его руках. Мэтлок сжал ладонями обтянутые панталонами округлые ягодицы и, без усилия вздернув её вверх, погрузил вновь застонавшую девчонку в уже нешуточный поцелуй. От неимоверного напряжения у него пошли перед глазами красные и желтые круги, а панталоны распёрло знакомой болью. Сидней изо всех сил сдерживал себя, чтобы не повалить наивную глупышку прямо в сено под ногами. А эта юная дьяволица и не думала оказывать сопротивление, соблазняя его искуснее опытной кокетки.
  Первым не выдержал возмущенно заржавший и забивший копытами жеребец. Он оказался самым умным в их компании.
  - Всё, - хрипло прорычал граф, неимоверным усилием отрывая от себя девчонку,- достаточно!
  Лиззи удивленно приоткрыла затуманенные глаза, и от их взгляда его и без того исстрадавшийся пах как будто пронзила молния.
  - Вам не понравилось? - озадаченно спросила она.
  - Мне всё понравилось, и даже слишком!
  Лиззи неохотно отступила от него. Её нахмуренный лоб подарил графу надежду, что девчонка опомнилась и раскаивается в содеянном. Увы, он ошибся!
  - Вы расскажите маме о том, что сэр Генри отказался со мной целоваться?
  - О, нет! - он вновь слегка привлёк её к себе, и заглянув прямо в глаза, постарался говорить как можно убедительнее. - Давайте, совершим маленькую сделку: я не расскажу вашей матушке о Вудворте, а вы мне дадите обещание, что больше никогда не полезете к нему с поцелуями?
  Лиззи неожиданно всхлипнула, обиженно вздернув подбородок.
  - Ну и пусть, - горько заявила она, - пусть только осмелится вновь подойти! Я тоже ему скажу, чтобы он никогда не осмеливался ко мне прикасаться!
  - А Вудворт прикасался к вам? - поинтересовался сэр Сидней, нервно стряхивая с рукава прилипшие соломинки.
  - Ну... он пожал мне руку, и тогда я решила... а он.... - слезы вновь хлынули из её глаз.
  - Ну-ну! - снисходительно протянул Мэтлок. - Хватит плакать, я всё понял! Хотите совет?
  - Да!
  - Ведите себя с Вудвортом так, как будто не было этой непристойной сцены! Иначе все поймут, что он вами пренебрег, начнут выяснять подробности, замучают нотациями... И вообще, давайте договоримся: когда в следующий раз придет охота целоваться, обращайтесь за этим прямиком ко мне, не приставая к другим джентльменам! Это будет наша сокровенная тайна, о которой мы никогда и никому не расскажем. Идёт?
  Лиззи доверчиво качнула головой.
  - А теперь мне надо уйти, - заторопился Мэтлок, стремясь как можно быстрее покинуть это место.
  Но не так-то просто было уйти от Лиззи. Она наморщила ясный лоб.
  - А зачем вы вообще сюда приходили?
  Сэр Сидней растерянно покосился на враждебно мечущегося по стойлу жеребца, гневный взгляд которого не сулил ему ничего хорошего. Нет, он не был готов вести переговоры такого рода с девушкой, которую только что едва не лишил невинности.
   - Передайте вашей матушке, что я буду иметь честь разговаривать с ней в три часа пополудни, по делу, не терпящему отлагательства!
  - Но... - Лиззи смущенно покраснела, - вы не... так и уйдете?
  Сэр Сидней на этот раз взвыл вслух, но увидев, как испуганно сжалась девушка, все-таки сменил гнев на милость.
  - Это лекарство, леди Элизабет, тоже надо принимать дозировано! Вечером увидимся...
  Сэр Сидней мчался в Хошем-корт, не помня себя от смятения. И только отмахав по солнцепеку несколько миль, остановился около ворот собственного поместья, с удивлением почувствовав, как невыносимо ноют переутомившиеся ноги. И только тут до Мэтлока дошла очевидная глупость его поведения: имея конюшню на сотню скакунов, пройти пешком почти шесть миль. Эта безголовая девчонка со своим Диком Слаем умудрилась свести с ума и его!
  Кто бы мог подумать, что он, столь долго избегавший брачных сетей и дьявольских ловушек многочисленных, куда более опытных хищниц, так глупо попадется на примитивную уловку едва покинувшей детскую девицы! Впрочем, Лиззи вскружила ему голову, даже не заметив этого.
  Всякое случалось за тридцать семь лет его жизни. И, честно говоря, Мэтлок был виноват в исковерканных судьбах многих женщин. Но, во-первых, этот грех остался в далеком прошлом, когда его отношения с противоположным полом складывались несколько специфически. Во-вторых, Лиззи оказалась дочерью его давнего приятеля, к тому же сиротой. И разумом она была практически ребенком, как бы соблазнительно не округлялись её грудь и бедра.
  Вдобавок, у девицы был совершенно невменяемый брат вкупе с влюбленным ухажером, который не мог на ней жениться, а вот подставить лоб под пулю - всегда, пожалуйста! Да и вообще, они в сельской местности, где невозможно ничего скрыть. В случае скандала и без того далеко не безупречная репутация Мэтлока окажется настолько изгаженной, что перед ним закроются двери всех лондонских гостиных!
  Казалось бы, избежать этой головной боли довольно просто: приказать запрячь экипаж и навсегда покинуть пределы графства, передоверив все дела управляющим. Однако сэр Сидней прекрасно отдавал себе отчет о впечатлении, которое произвела на него юная нимфа. Он настолько сильно хотел её, что был немало поражен самому факту возникновения такого страстного желания! Давно с ним такого не происходило, а уж если быть объективным, то в последний раз Сидней так "завелся" от простого поцелуя ещё в юношеском возрасте, когда в первый раз вкусил запретного плода в объятиях симпатичной вдовушки, живущей по соседству с родительским имением.
  Порядком измученный, пропыленный, истекающий потом от жары и волнения Мэтлок приказал приготовить себе ванну. И лишь облегченно опустившись в горячую воду, мужчина откинул голову на медный подголовник и глубоко задумался.
  За годы сумасшедшей, нищей, полной авантюр и опасностей молодости он привык принимать быстрые решения, но не в том случае, когда дело касалось будущей матери его детей. Спешка в этом деле не просто не уместна - преступна, как бы истерично ни диктовал свои желания предмет, который мужчины обычно скрывают в штанах. Нужно было тщательно обдумать сложившуюся ситуацию: взвесить все "за" и "против".
   Если он вообще собирается жениться, то нужно это делать сейчас. Можно, конечно, и позже, но сейчас у него достаточно сил и на продолжение рода, и на ублажение жены, а вот быть дряхлым мужем при юной жене графу представлялось, по меньшей мере, глупым. Корми потом неизвестно чьих ублюдков, да натягивай поглубже шляпу, пытаясь скрыть развесистые рога.
  Лиззи была крепкой, здоровой девушкой, с хорошей родословной и очень привлекательной внешностью. Мэтлок возбужденно вздрогнул даже в горячей воде, вспомнив сводящий с ума вкус её нежных губ.
  Но, увы, брак - это всегда сделка, и жениться на нищенке, вообще-то, верх глупости!
  Сэр Сидней с большим уважением относился к деньгам, потому что знал историю каждого пенни в своем кармане.
  Да ещё кровь папаши - сумасбродного гуляки виконта Кларенса вместо приданого. Было о чем задуматься!
  Кандидатка в графини Мэтлок не умела вести себя в обществе, была своенравной и упрямой простушкой, бредила скакунами и скачками, отличалась кругозором десятилетнего ребенка - не такой он представлял себе будущую мать своих детей!
  Однако (губы сэра Сиднея невольно тронула улыбка), судя по сегодняшней сцене, он будет иметь отличный секс, не покидая собственной спальни. Это дорогого стоило, потому что граф уже давно испытывал брезгливость к чужим женским телам, желая устойчивых отношений и порядка в собственной постели. Обычную среди людей его круга практику содержания наряду с холодными и закомплексованными женами пылких любовниц, Мэтлок не то чтобы осуждал, но и не видел в этом ничего хорошего, потому что хорошо знал изнанку этого процесса. Он пресытился шлюхами в молодые годы, когда практически жил в публичных домах, занимаясь не совсем почтенным бизнесом, но об этом граф предпочитал не вспоминать.
  Вода уже остыла, а сэр Сидней всё никак не мог сосредоточиться и прийти в себя, находясь то во власти вполне обоснованных сомнений, то грезя о легком соблазнительном теле в своих объятиях. Кто хоть немного знаком с мужской психологией, знает, что в таком случае только настоящий стоик может ради первого решительно отринуть второе! Мэтлок стоиком не был, но и безумством тоже не страдал.
  Окончательно запутавшись в размышлениях, он вылез из холодной ванны, привел себя в порядок и направился к сэру Арчибальду. Вот кто знал о Кларенсах всё и мог поколебать чашу весов в ту или иную сторону.
  Между тем, и сама Элизабет находилась в не меньшей растерянности, чем граф.
  Как только Мэтлок покинул конюшню, она как будто очнулась от дурманящего сна и в ужасе застыла на месте.
  До шокированной девушки всё никак не могло дойти: каким образом, пытаясь соблазнить на поцелуй Генри, она вдруг оказалась в объятиях Мэтлока, да ещё вела себя столь безобразно? Как будто какой-то проказливый и злой насмешник двигал ей как марионеткой: сэр Сидней целовал Лиззи по её же просьбе, и она нашла это приятным! Не иначе её бедная голова не выдержала отказа сэра Генри, и она в одночасье сошла с ума!
   Девушке стало по-настоящему страшно, а когда малышке Лиззи было плохо, она бросалась за помощью к старшей сестре.
  Мэри неприятно удивилась, увидев из окна, как к дому викария вышагивает чем-то взволнованная простоволосая сестра в скандальном костюме жокея.
  Быстро отряхнув с рук муку (она как раз указывала кухарке, как нужно правильно замешивать тесто для сладкого пирога), Мэри выскочила из кухни, стремясь перехватить Лиззи, пока сестра ненароком не попалась на глаза преподобному Харрису.
  - Что случилось, дорогая? - прошипела она, увлекая непоседливую девчонку в тень увитой плющом беседки, подальше от окон кабинета викария. - Ты хочешь оставить меня вдовой, появляясь здесь в таком обличье? Ты же знаешь, как мой муж...
  Но Лиззи вдруг таким отчаянным взглядом посмотрела на старшую сестру, что та запнулась, заботливо осведомившись:
  - Произошло что-то серьезное?
   Девушка в течение нескольких мгновений и покраснела, и побледнела, и чуть не заплакала, а потом ошеломила сестру вопросом:
  - Мэри, ты с кем-нибудь целовалась кроме мистера Харриса?
  Хорошо, что в беседке стояла садовая скамейка, и миссис Харрис смогла на неё присесть.
  - Нет, дорогая! Девушка может подарить поцелуй только жениху и после того, как он оденет ей на палец обручальное кольцо. Но и тогда этим лучше не злоупотреблять! Мистер Харрис впервые поцеловал меня во время брачной церемонии после разрешения священника. Но откуда взялись такие вопросы? Тебя поцеловал сэр Генри?
  Лизи стала пунцовой от смущения.
  - Нет! - с горечью отрезала она, и тут же встревожено осведомилась. - Это должно вызывать приятные ощущения?
  Мэри надменно вздернула брови.
  - Смотря с кем целуешься! - сухо заметила она. - Это очень интимный процесс, дорогая, и для истинной леди всегда связан с предстоящим браком. Девица, раздающая свои поцелуи кому ни попадя, становится в глазах окружающих не выше блудницы. Верный способ потерять уважение джентльмена, это вести себя с ним вольно!
  Лиззи стало настолько плохо, что её перестали держать ноги, и она в изнеможении опустилась на скамью рядом с сестрой. Так вот почему сэр Генри был так суров, вот почему отверг поцелуй - он посчитал её достойной презрения блудницей! Про Мэтлока Лиззи и думать боялась.
  Девушка не знала, кто такие блудницы, но догадывалась, что это самое худшее, что может произойти с женщиной, и вот, пожалуйста! Горю несчастной Лиззи не было предела: она настолько расстроилась, что даже не заметила мимолетную улыбку, скользнувшую по губам сестры.
  - С кем ты целовалась, Лиззи? - после небольшой паузы осведомилась Мэри. - Уж не с Мэтлоком ли?
  Девушка съежилась от стыда и, понурив голову, заплакала. Она не могла солгать Мэри, но и правду сказать язык не поворачивался. Между тем, миссис Харрис облегченно перевела дыхание.
  - Дорогая, - её голос зазвучал непривычно ласково, - в жизни случается всякое. Мэтлок слишком джентльмен, чтобы воспользоваться доверием невинной девушки. Думаю, он из тех людей, которые отвечают за свои поступки!
  Лиззи ни слова не поняла из заявления сестры относительно Мэтлока: граф девушку интересовал мало. Другая проблема теперь одолевала её голову: как пояснить сэру Генри, что пытаясь его поцеловать, она не собиралась становиться блудницей?
  Вся во власти горестных мыслей, Лиззи поплелась обратно в Кларенс-холл.
   Мэри проводила задумчивым взглядом пониклую от чувства вины фигурку сестры и поторопилась в дом, снимая на ходу фартук. Теперь ей было не до пирогов: появилась необходимость действовать и действовать стремительно!
  - Мистер Харрис,- ворвалась она в библиотеку, где её супруг старательно корпел над составлением воскресной проповеди, - извините, но я вынуждена срочно удалиться в Кларенс-холл! И вообще..., не ждите меня ни к обеду, ни к ужину!
  - Но, милая, - попытался возразить викарий, явно не довольный таким оборотом дела, - а как же пирог? Хелен опять все напутает и получится неудобоваримая дрянь!
  - Дорогой, решается судьба всей семьи!
  Мистер Харрис раздраженно вздохнул и окинул разгоряченную супругу проницательным взглядом.
  - Опять какие-то идеи?
  Мэри в затруднении прикусила губу. Провести мужа ей почти никогда не удавалось - он видел её насквозь.
   - Ты решила свести свою дурочку сестру с графом? - моментально догадался мистер Харрис.
  - Лиззи - не дурочка! - хмуро возразила она.
  - Ты единственная, кто так считает! - насмешливо хмыкнул викарий, посыпая лист бумаги песком. - Я слышал от одной прихожанки, что нянька юной виконтессы любила заложить за воротник, и часто в пьяном угаре роняла младенца на пол.
  - Злые языки... а если это и так, то почему Мэтлок не может на ней жениться?
  - Потому, дорогая, что только полностью безмозглый человек захочет жениться на нашей придурочной деревенской замарашке, имея в кармане около сорока тысяч в год чистого дохода. Оставь его в покое! Лезть в чужие дела - это большая ответственность. У тебя же своя семья и заботы!
  - Я всего лишь хочу помочь матушке,- поневоле оправдываясь, пробормотала молодая женщина, - ей и так приходится несладко!
   Викарий вновь склонился над работой.
  - Не делай этого! - жестко посоветовал он. - Устраивать судьбы людей - прерогатива Всевышнего!
  Но Мэри даже секунды не задумалась над его советом - уж слишком напыщенным он ей показался. Видимо, Джон настолько свыкся с ролью пастыря, что из любой ситуации всегда пытался извлечь мораль. А вот для неё выгоды союза между Мэтлоком и Лиззи были столь очевидны, что молодая женщина пропустила мимо ушей недовольное брюзжание супруга и поспешила в Кларенс-холл.
  Леди Кларенс занималась привычным делом: сидя в одиночестве в кабинете, меланхолично сортировала счета на три кучи. Первая - срочно нужно оплатить, вторая - могла немного подождать, и третью - эти счета пока можно было проигнорировать. Занятие, прямо скажем не из веселых!
  Она окинула недоуменным взглядом раскрасневшуюся от волнения приемную дочь.
   Женщины были нежно привязаны друг к другу с тех пор, как ветреный супруг привез в свой дом троих детей от любовницы. Глянув на шестилетнюю синеглазую кроху, насмерть перепуганную гибелью матери и переменами в своей жизни, сама немало потрясенная подлостью супруга леди Кларенс тем не менее приласкала сироту, постаралась заменить мать и её младенцам-братьям. Приемные дети всегда считали её своей матерью и были преданы не меньше родных детей.
  - Что случилось, дорогая? - удивилась леди Кларенс необычному виду всегда сдержанной Мэри. - Твой супруг заболел?
  - Нет, - присела миссис Харрис на продавленную софу, напротив заваленного бумагами рабочего стола матери, - все здоровы... но у меня есть новость. И это надо срочно обсудить!
  Хозяйка Кларенс-холла, тяжело вздохнув, сняла с носа пенсне, раздраженно отодвигая от себя кипу бумаг.
  - Новости? Какие у нас могут быть новости? Разве ты мне подскажешь, где взять пятьдесят фунтов для расчета с жадными кредиторами?
  Мэри слегка улыбнулась.
  - Нет,- торжествующе заявила она,- но я знаю, где взять значительно больше!
  - Нашла клад?
  - Клад у нас в доме! - Мэри чуть понизила голос. - У меня недавно была Лиззи, и по её словам я поняла, что сегодня утром она целовалась с Мэтлоком!
  Леди Кларенс обладала железными нервами, закаленными восемнадцатью годами жизни с самым невозможным человеком в Англии. Её трудно было удивить, вывести из себя или поразить, и только благодаря этому она смогла сохранить ясный разум.
  Но в этот раз глаза женщины расширились чуть ли не вдвое.
  - Мэтлок? - пораженно протянула она. - Ты ничего не путаешь? Может, Вудворт?
  - Нет,- отрицательно качнула головой Мэри,- именно Мэтлок!
  Леди Кларенс недоуменно пожала плечами.
  - Но ведь Лиззи - сущая глупышка, наивная девчонка! Зачем она такому интересному мужчине как сэр Сидней? Что ему с ней делать?
  Мэри даже поморщилась от досады.
  - Мама, ты не видишь очевидного! Лиззи выросла: у неё грудь больше, чем у меня, да и все остальное достаточно округлилось, чтобы привлекать мужской взгляд!
  Но виконтесса только покачала головой.
  - Ты ошибаешься, Мэри! Граф не желторотый юнец, который поведется на такую приманку. Если бы он был настолько глуп, то не оставался холостяком почти до сорока лет! Ты хочешь сказать, что его доход не привлекал внимание девиц и покрасивее нашей Лиззи? Я не знаю, что между ними произошло - скорее всего, какое-то глупое недоразумение. И нелепо надеяться на этом основании, что Мэтлок сделает предложение шестнадцатилетней девчонке, которая только недавно научилась мыть уши без скандала!
  - Мэтлок такой же, как и все мужчины, мама! Всем им нужны юные смазливые дурочки, рядом с которыми они чувствуют себя невероятно умными и значительными! И почему не наша Лиззи? Возможно, граф и не собирается делать предложение, но почему не помочь им лучше узнать друг друга? Может, что-нибудь да получится?
  Леди Кларенс снисходительно посмотрела на приемную дочь.
  - Мэри, Лиззи не нужен граф! Она влюблена в молодого повесу Генри Вудворта - это чувство совершенно бесперспективно, но что поделаешь? Сердцу ведь не прикажешь! Девочка так юна и наивна, что не подозревает, насколько мир жесток к бесприданницам. Как ты в условиях, когда ни одна из сторон не заинтересована в браке, сможешь осуществить задуманное?
  Миссис Харрис немного помолчала, в задумчивости покусывая губы.
  - Уж если я сумела женить на себе такого надменного и недоверчивого мужчину, как мой Джон, то предстоящая задача мне не кажется особо трудной. Мэтлок поцеловал Лиззи? Значит, по меньшей мере, захотел это сделать! А остальное уже в наших руках.
  - Джентльмены не любят давления, - вздохнула леди Кларенс, неохотно притягивая к себе кипу счетов и цепляя очки на нос, - особенно в матримониальных делах. Лиззи передала мне через Джорджа, что Мэтлок просит о встрече в четыре часа пополудни, но не думаю, что граф примчится с предложением руки и сердца! Какая из нашей Лиззи графиня? Как из меня гвардеец!
  Но Мэри не убедили её доводы.
  - Уверяю вас, матушка, что сестра может вскружить голову кому угодно! С некоторых пор я замечаю интерес к сестре в глазах многих знакомых джентльменов, но Мэтлок - единственный, кто сможет реально нам помочь. Мои братья на следующий год кончают Харроу. Что будет с ними без денег и нужных связей? Неужели Томасу и Эдварду придется идти за грошовое жалование клерками в конторы?
  Леди Кларенс поверх очков с жалостью взглянула на упрямо поджавшую губы молодую женщину. Ей были близки и понятны тревоги Мэри, ведь она заменила мальчикам мать.
  - Всё это так, дорогая, - мягко согласилась она,- только вряд ли граф, задумывая женитьбу, будет руководствоваться подобными соображениями. Мне кажется не стоит их сводить с Лиззи, сделаем только хуже!
  Мэри нервно хмыкнула.
  - Ты говоришь в точности так же, как мистер Харрис. "Не делай этого!" - передразнила она супруга. - Но Джон терпеть не может, когда я отвлекаюсь от жизни нашего прихода, а вы, матушка, всё же должны меня поддержать. Проявите настойчивость и пригласите графа на чай.
  Леди Кларенс надоел этот бесполезный спор, и она обреченно вздохнула:
  - Скоро ты сама убедишься, насколько это никчемная идея. Мэтлок - птица слишком высокого полета для нашей простой как хлеб Лизи. Но раз уж тебе что-то взбрело в голову...
   И действительно, если Мэри что-то задумывала, то действовала безотлагательно и четко.
  В первую очередь нужно было показать товар лицом. Спрятавшаяся от стыда в своей комнате и погруженная в отчаяние Лиззи подверглась со стороны сестры самому настоящему налету.
  Не прошло и часа, как она была насильно усажена в ванну. И пока возмущенная горничная терла мочалкой безучастную девушку, бурча, что мода мыться каждый день приведет к чахотке, Мэри провела придирчивый осмотр нарядов сестры, хотя прекрасно знала историю каждого платья.
  Перебирая скромные туалеты из батиста и дешевого сукна, она прикидывала: с какой стороны выгоднее представить Лиззи взыскательному взору графа? Миссис Харрис была твердо уверена: нельзя пускать на самотек отношения между Мэтлоком и сестрой. Ведь речь идет о благополучии всей семьи!
  Сэр Сидней в это время тоже занимался делом, касающимся непосредственно Кларенсов: он пытался выведать у сэра Арчибальда истинное положение дел этой семьи. Хошем был бесхитростным человеком, простодушным и далеким от всяческих интриг, но тут он быстро смекнул, откуда дует ветер.
  - Вам приглянулась наша Лиззи? - прямо спросил он.
   От его благосклонного взгляда Мэтлока бросило в краску (а он-то был уверен, что лишился этой способности лет двадцать назад!)
  - Разве леди Элизабет может не понравиться?- увильнул сэр Сидней от прямого ответа. - Очаровательная девушка.
  - Да уж, - нежно пробасил Хошем, - как-то незаметно она выросла - бесенок в юбке вдруг в одночасье превратился в прехорошенькую девицу! Я очень люблю девочку, и хочу, чтобы она была счастлива в браке.
  Яснее высказаться было невозможно. Но хотя старик выжидающе смотрел на собеседника, Мэтлок не поспешил раскрывать перед ним душу. Они сидели в курительной комнате, окутав себя клубами дыма за послеобеденной сигарой - процесс, располагающий к доверительной беседе.
  - Что же, виконт оставил свою семью вообще без гроша? - поинтересовался сэр Сидней. - На что же они существуют?
  Хошем улыбнулся.
  - Этот вопрос задают себе все, кто знаком с Кларенсами. Но надо знать леди Кларенс - если бы она родилась мужчиной, мы имели сейчас гениального министра финансов. Она невероятно разумный и оборотистый человек.
  - Как же столь разумная леди связала себя с таким человеком, как Кларенс?
  Сэр Арчибальд настолько тяжело вздохнул, что до Мэтлока моментально дошло - без романтической истории здесь не обошлось, и оказался прав.
  - Семья Дианы состоятельная - она из хартворширских Эйчемов. Грэма Эйчема - владельца судоходной компании "Эйчем и К" знаете?
  - Знаком!
  - Так вот, это родной брат леди Кларенс. Но так как сестра вышла замуж против воли семьи, они не знаются. Я не осуждаю Диану: Джордж был способен вскружить голову даже каменной статуе, что уж говорить о наивной девушке. Но я не склонен считать, что его привлекло только приданое юной Дианы! Не такой уж Кларенс был подлец, каким его считают, просто... - старик помялся, видимо, пытаясь найти формулировку помягче, чтобы оправдать умершего друга, - он был натурой увлекающейся и пылкой!
  Кларенс и его "пылкость" были знакомы Мэтлоку не понаслышке. Только он бы это назвал другим словом: переходящее все грани безрассудное распутство!
  - Кларенсы провели медовый месяц у его друзей в Шотландии, откуда Диана вернулась уже беременной Джорджем-младшим. Собственно на этом её счастье и закончилось. Супружеская жизнь повернулась к молоденькой женщине самым непривлекательным фасадом. Муж откровенно бросил её в этом поместье, проводя в Лондоне жизнь мало подобающую женатому человеку. Диана всё безропотно сносила - она любила Джорджа и все ему прощала. Хотя был момент, когда я думал, что всё - этого она уже не выдержит! - Хошем нервно и глубоко затянулся дымом.
  Было отчетливо заметно, насколько ему стало не по себе даже от воспоминаний о проделках любимого приятеля.
  - Кларенс, будучи уже женатым, вдруг страстно влюбился. Маргарет была девушкой порядочной, из хорошего, хотя и обедневшего рода. Кто их познакомил, где и при каких обстоятельствах теперь уже никто не узнает, только Джордж из любви к этой девушке пошел на страшное преступление. Он каким-то образом скрыл от Маргарет и её престарелой тетки, что уже женат и обвенчался вторично.
  Мэтлок поперхнулся дымом. Это уже переходило всякие границы!
  - Это же верная виселица!
  Хошэм только пожал плечами.
  - Очевидно, его страсть к этой девушке оказалась настолько велика, что Кларенса не испугала даже угроза казни. Надо сказать, что для Маргарет он оказался гораздо лучшим супругом, чем для Дианы, полностью забросив несчастную жену. Джордж настолько потерял осторожность, что стал открыто появляться с любовницей в обществе, выдавая её за жену. Не знаю кто, в конце концов, разоблачил его, но только Маргарет, будучи уже во второй раз беременной, от потрясения родила раньше срока двух мальчиков и скончалась от родильной горячки. Её единственная родственница умерла ещё раньше, поэтому Мэри с новорожденными братьями оказались в Кларенс-холле. Бедняжка Диана! Я думал, что этого она уже не выдержит, но Джордж демонстрировал такое раскаяние: стоял на коленях, вымаливая прощение, клялся, что все изменится. Однако едва всё утряслось, умчался в Лондон, оставив свою жену беременной Лиззи. И все вернулось на круги своя - разве только он больше не заводил постоянных дам сердца!
  Мэтлок бы многое мог рассказать о "дамах сердца" Кларенса, но побоялся ещё больше расстроить старика.
  - Как же ему удалось выбраться сухим из воды?
  - За Маргарет некому было вступиться. Да и никто до сих пор не знает, где находится приход, в котором он уговорил её обвенчаться, и как это всё происходило. В общем... выкрутился! Одно время, мы думали, что Джордж изменится. Относясь ко всем своим детям равнодушно, он без ума полюбил малышку Лиззи и ради дочери даже участил свои визиты в родовое гнездо, но...
  Хошем обреченно махнул рукой, обмакнув платком разгоряченный лоб.
  - ... Кларенс так нелепо и странно погиб. И хотя положение семьи всегда было затруднительным, после его смерти обнаружилось немыслимое количество долгов! Если бы не разумность вдовы, они давно бы лишились крыши над головой.
  - Так на что же Кларенсы все-таки живут? - этот вопрос по-прежнему интересовал Мэтлока, хотя он уже твердо решил, что только сумасшедший может жениться на девушке из подобной семьи. - Даже самый изворотливый финансист не сможет извлекать из пустого кошелька звонкую монету!
  - После смерти отца леди Кларнес выяснилось, что на её имя оформлена часть акций компании Эйчелов. Вот на проценты от этой весьма скромной суммы они и пытаются как-то существовать. К счастью ни один из детей Кларенса не унаследовал его характера, хотя Лиззи очень похожа внешне на отца. Но девушка так добра, так чиста...
  Мэтлок хмыкнул про себя, вспомнив утреннюю сцену на конюшне, но вместо раскаяния совсем некстати почувствовал себя вновь возбужденным. Даже здесь - в задымленной курительной комнате перед его мысленным взором предстало страстно запрокинутое лицо с сомкнутыми ресницами и чувственно приоткрытыми губами. Сэр Сидней в раздражении потушил сигару и крепко про себя выругался.
  Пора было навестить Кларенсов.
  Разговор с леди Кларенс состоялся сразу же по приезде графа. Она ждала его в самом диковинном кабинете, которые ему только приходилось видеть: кокетливый письменный стол в стиле мадам Помпадур смотрелся нелепо среди тяжелых набитых книгами старинных шкафов. Наверняка, в них уже целую вечность никто не заглядывал. Продавленные и облезлые сиденья кресел и диванов были более уместны в лавке старьевщика, чем в жилище пусть и обедневшего, но все-таки аристократического семейства.
  Да и сама виконтесса... Посвященный теперь в семейные тайны Кларенсов, сэр Сидней другими глазами посмотрел на эту почтенную мать семейства, прожившую чудовищную жизнь из-за однажды сделанной ошибки. Он ожидал заметить следы разочарований, озлобленности на несправедливую судьбу, но ничего подобного не наблюдалось.
  Диана, как и все Кларенсы отличалась внешней привлекательностью. И разглядывая её благородное и умное лицо с выразительными и красивыми глазами, сэр Сидней никак не мог сообразить - что же до такой степени не устраивало в жене сумасбродного Кларенса, если он решил превратить её жизнь в не прекращающий кошмар? И почему женщина терпела все его выходки и не обратилась за помощью к собственной семье? Как бы ни были на неё сердиты Эйчемы, все равно что-нибудь да предприняли! Тем паче, что шантажируя виконта историей с леди Маргарет можно было из него веревки вить.
  Леди Кларенс, по-видимому, не располагала свободным временем, поэтому сразу же перешла к делу:
  - Лиззи передала вашу просьбу о встрече. Речь, я полагаю, пойдет о Дике Слае?
   Хорошо иметь дело с умными людьми. Женщина сразу же сообразила, что иных дел у неё с соседом быть не может.
  - Сэр Арчибальд поставил меня как заводчика в очень сложное положение, лишив самого лучшего производителя. Думаю, вы понимаете это не хуже меня?
  Леди Кларенс, сняв очки, устало потерла натруженную переносицу.
  - Я плохо разбираюсь в разведении лошадей, - откровенно призналась она, отведя в сторону глаза, - но раз вы это утверждаете - значит, так оно и есть!
  - Сегодня утром я имел честь видеть Дика Слая и оценил его по достоинству, - пояснил Мэтлок. - Заверяю вас, что держать подобного скакуна только лишь для прогулок - непростительная глупость. Я вам дам за него очень хорошие деньги, поверьте!
   Леди Кларенс смерила его задумчивым взглядом.
  - Я не сомневаюсь в вашей порядочности, но... - она чуть прикусила губу, - Дик Слай - собственность Лиззи, а она скорее умрет, чем с ним расстанется. При всем моем уважении к вашей просьбе, я не смогу ничего сделать.
  - Но разве леди Элизабет нельзя переубедить?
  - Когда дело касается лошадей? Нет!
  - Допустим, но можно ведь найти какой-нибудь другой вариант, устраивающий и вашу дочь. Например, я мог бы арендовать жеребца за определенную плату!
  - Обсудите это с Лиззи!
  У Мэтлока вытянулось лицо. Это уже было чересчур!
  - Поймите, я не могу говорить с юной леди о таких деликатных вещах, как вязка и прочих натуралистических подробностях.
  - Вы хотите, чтобы это сделала я? - сухо улыбнулась леди Кларенс. - Не знаю, как вам объяснить, но Лиззи осведомлена в этой области больше меня!
  Граф только руками развел. Ну что сказать? По всей видимости, Лиззи действительно росла в этом семействе как придорожная трава, если её даже не сочли нужным оградить от таких не приличествующих юной девушке вещей. Хозяйка дома с усмешкой наблюдала за молчаливо возмущающимся гостем.
  - Ладно, - добродушно сдалась она, - я поговорю с дочерью! Она мне что-то тоже недавно толковала о кобылах для Дика Слая. Возможно, вы стремитесь к одному и тому же! А сейчас... не откажитесь выпить в нашей компании чашку чая? Вы так редко балуете нас визитам!
  Мэтлок уже было раскрыл рот, чтобы отказаться, объяснив это уважительной причиной, но в последний миг передумал. Ему захотелось ещё раз увидеть Лиззи - интересно, как она себя поведет после их далеко не невинных поцелуев?
  Когда он вошёл в обшарпанную гостиную Кларнес-холла, оказалось, что джентльменов нет дома, и гостя поприветствовали лишь Лиззи и миссис Харрис.
   Мэтлоку достаточно было одного взгляда, чтобы заметить, насколько изменился внешний облик юной Кларенс. Отмытая, казалось, до блеска, тщательно причесанная, в опрятном, хотя и не новом платье девушка выглядела настолько аккуратной и респектабельной, что дико было представить её в костюме жокея или в той жуткой хламиде, которую сожгли на заднем дворе хошемских конюшен.
  Пронизывающие окна солнечные лучи позолотили каштановые локоны волос, и хотя голова Лиззи сразу же стыдливо поникла, Мэтлок не смог отказать себе в удовольствии любоваться её грациозной фигуркой. Эта девушка по-прежнему возбуждала в нём интерес, хотя граф твердо решил, что Лиззи не подходит ему в супруги.
   - Сэр Сидней, - Мэри гостеприимно поднялась ему навстречу, освободив стул рядом с сестрой, - вы так редко посещаете Кларенс-холл! Наверное, вам хотелось бы встретиться с Джорджем и сэром Генри? Они с минуту на минуту должны вернуться из Липтона.
  Ну и что оставалось делать? Только пройти к любезно предложенному месту.
  - Я никуда не тороплюсь, и с удовольствием проведу время в ожидании виконта и сэра Генри,- учтиво поклонился Мэтлок.
   И не успел граф сесть, как ловкая миссис Харрис с улыбкой попросила его помочь сестре, накинув ему на руки огромный моток шерсти.
  - О, сэр Сидней, ваша помощь так кстати! Мы не можем позволить себе сидеть праздно - больная миссис Смит с её ревматизмом.... Достойные бедняки... - живо защебетала молодая женщина, - кто же поможет, если не мы?
  Дела "достойных бедняков" интересовали графа мало, но было приятно ощущать, как пальчики Лиззи неловко снимают пряжу с его запястий. При виде джентльмена, которому так много позволила, бедняжка смутилась едва ли не до слёз.
   Замерший со спеленатыми шерстью руками Мэтлок очарованно наблюдал, как взволнованно вздымается прозрачный шарфик на её высокой груди, то и дело открывая взору пикантную тень, как девушка смущенно прячет от него глаза под каштановыми опахалами густых ресниц, и чувствовал себя... Он едва ли смог бы охарактеризовать охватившее его чувство - это был и какой-то тайный страх, и приятное волнение, и, конечно же, острое желание вновь прильнуть поцелуем к губам юной соблазнительницы. И не только к губам...
  Между тем, миссис Харрис не умолкала ни на минуту.
  - Как жаль, сэр Сидней, что вы не хотите остаться в Хошем-корте на лето.
  - Мне тоже жаль покидать эти чудесные места, но я и так пренебрёг парламентской сессией и обязанностями пэра, чтобы совершить эту покупку.
  - Тогда вы сможете после закрытия лондонского сезона приехать к нам - поохотиться на куропаток. Лиззи в этом году должны посвятить в охотники!
  Лиззи и охота? Мэтлок удивился и немного пришел в себя.
  - Вы любите охоту? - спросил он смущенную девушку.
  - Не особенно, - пробормотала Лиззи, не поднимая глаз, - но мама говорит, что это необходимо настоящей леди. Я не люблю кровь, и мне кажется несправедливым, когда за одной лисицей или зайцем устремляется дюжина лошадей и свора собак. А ещё - кони калечат ноги в сурковых норах, и у собак потом все лапы в колючках! Я читала старинное руководство по парфосной охоте, там вообще не рекомендуется использовать для подобных забав племенных скакунов!
  И не успел Мэтлок как-то отреагировать на замечание, как в разговор опять вмешалась Мэри.
  - Но, Лиззи, мало ли что провозглашают в старинных руководствах! Вспомни работы Гумбольда по исследованию Южной Америки. Он пишет, что до прихода Колумба индейцы не знали лошадей, и ничего - как-то жили!
  - Они использовали для перевозки тяжестей лам, - внезапно оживилась Лиззи, на мгновенье даже забыв про смущение. - Вот бы и у нас тоже приспособили для перевозки тяжестей каких-нибудь других животных, а не несчастных скакунов.
  - Но раз на них нельзя охотиться, нельзя впрягать в повозки, то зачем лошади вообще нужны? - засмеялась Мэри.
  Она добилась своего: Лиззи жизнерадостно рассмеялась в ответ, сделавшись настолько хорошенькой, что у Мэтлока приятно замерло сердце.
   Однако как не прелестна была улыбающаяся девушка, до графа сразу же дошло - ему показывают товар лицом. Он настолько часто сталкивался с хитроумными уловками находчивых мамаш во время лондонских "ярмарок невест", что сразу же увидел искусно расставленную ловушку.
  И вот только тогда сэр Сидней заинтересованно присмотрелся к молоденькой миссис Харрис - супруге достопочтенного викария.
  Единственное, что хорошего сделал покойный Кларенс для своих детей, так это наделил их на редкость красивой внешностью. Мэри обладала классически тонкими чертами безукоризненного лица, нежной кожей и копной темных вьющихся волос. Умным взглядом прекрасных синих глаз она скорее напоминала леди Кларенс, и если бы сэр Сидней не знал истины, то решил, что именно Мэри - законнорожденная дочь виконта. Держалась она безукоризненно - такие непринужденные и одновременно благородные манеры дает только кровь многих поколений аристократов. Их не замаскируешь подчеркнуто скромным платьем и чепцом жены священника!
  И вот теперь эта юная дама настойчиво старалась ему внушить, что Лиззи вовсе не упрямая и сумасбродная дикарка, а милая и прелестная леди, вполне достойная стать графиней Мэтлок.
  Миссис Харрис задавала сестре такие вопросы, отвечая на которые девушка показывала себя с лучшей стороны, демонстрируя доброту и открытость. Мэри это делала настолько ловко, что сама девушка даже не заподозрила, чего от неё добивается старшая сестра. Пожалуй, сэра Сиднея восхитило это умелое сватовство, если бы в нём был хоть какой-то смысл - Лиззи ничего не чувствовала к собеседнику, ощущая в его присутствии только неловкость. И вскоре раздраженный Мэтлок в этом убедился.
  Наконец-то, вернулись из Липтона джентльмены, и в комнате в сопровождении виконта появился Вудворт. Молодые люди холодно раскланялись с гостем. Впавшая при виде Вудворта в паническое состояние Лиззи настолько разволновалась, что и без того неумелые движения её рук превратились в нечто несуразное. В доли секунды она так запутала дрожащими пальцами пряжу, что ошеломленный Мэтлок оказался в дурацком положении со связанными нитками запястьями.
  А между тем хитроумная миссис Харрис сделала вид, что ничего не замечает. Отставив в сторону свою корзинку для рукоделия, она подскочила с места, увлекая прибывших джентльменов в соседнюю комнату, неизвестно почему величаемую Красной гостиной.
  - Пойдемте, джентльмены! Чай подадут в Красную гостиную - там так уютно в это время суток. Мы истомились, дожидаясь вас! Что-то произошло?
  - Извини, дорогая, - голос виконта доносился уже из коридора, - но в Липтоне нам срочно пришлось зайти на почту. Генри пришло письмо. Но может, нам подождать Лизи и сэра Сиднея?
  - Они скоро к нам присоединятся, - и оторопевшие Лиззи и граф увидели, как за Мэри закрывается дверь.
   И вот только тут девушка впервые обескураженно взглянула на Мэтлока.
  - Простите! - нервно сглотнула она комок в горле. - Я сейчас всё исправлю!
  - Сделайте милость, - сунул он ей под нос связанные руки.
  - О,- очаровательно покраснела Лиззи, в панике разглядывая спутанные нити, - ума не приложу, как это получилось! Я сейчас... потерпите немного!
  Но так как все её мысли целиком поглощал только что удалившийся джентльмен, девушка, бестолково дергая за концы мотка, всё время поглядывала на дверь. Можно представить, что из этого получилось - нитки настолько сильно врезались в руки графа, что он даже вскрикнул от боли, и только тут бессердечная девчонка наконец-то пришла в себя.
  - Да что же сегодня за день-то такой! - в отчаянии простонала Лиззи. - Я второй раз причиняю вам беспокойство!
  Она это называла беспокойством? Пожалуй, Мэтлок и согласился с Лиззи, если бы впоследствии юная леди не предприняла для его освобождения экстраординарные меры.
  Осознав, что ей не справиться с такой напастью, девчонка вместо того, чтобы сбегать за ножницами, неожиданно нагнулась и, прильнув губами к крепко связанным рукам, начала перегрызать нитки.
   Нежные пухлые губы припали к коже запястий, и шокированный граф ощутил и влажность её языка, и холодность полоски зубов, пытающихся перегрызть шерстяные путы. Её волосы щекотали пальцы, дыхание обжигало...
  Неизвестно, на что рассчитывал эксцентричный модник, который ввел в моду плотно обтягивающие ноги и бедра нанковые панталоны - наверное, на то, что натянувшие их мужчины и близко не подойдут к соблазнительным девушкам? Но однозначно приверженцам этой моды и в голову не приходило, что красавицы будут облизывать руки, надевших панталоны джентльменов. Доведенный до невменяемого состояния Мэтлок чуть в обморок не упал, когда ощутил, как стремительно наливается томительной силой предмет, о котором не говорят в приличном обществе, как он грозно начинает распирать низ живота, скандально натягивая обтягивающие штаны в самом неподходящем месте.
  А Лиззи после первой неудачной попытки перегрызть нить, наоборот, только усилила нажим. Тьма наползла на разум несчастного сэра Сиднея, но она же и заставила, впавшего в звериное состояние джентльмена отчаянно сопротивляться постигшему его бедствию.
  Резко высвободив руки из плена губ этой сирены, да так, что Лиззи со сдавленным стоном боли отскочила в сторону, Мэтлок невероятным усилием рванул ладони в разные стороны. Наверное, уже и так поврежденная нить лопнула, принеся освобождение не только рукам, но и вскочившему с места Мэтлоку. Граф торопливо замаскировал нижнюю часть туловища спинкой кресла, и лишь только потом заметил, что Лиззи озадаченно трогает руками травмированную губу,
  - Извините, - прохрипел он, - я не хотел сделать вам больно!
  Но девушка и не подумала обижаться за столь грубое обращение.
  - Пустяки, - легкомысленно улыбнулась она,- я сама виновата!
  И с заметным облегчением вздохнув, устремилась в соседнюю комнату, сразу же забыв и о казусе, и об оставленном в одиночестве джентльмене.
  А как же! Ведь там находился кумир её сердца - юный прощелыга Генри Вудворт!
  От злости у него в который раз за этот день забурлила кровь в жилах, но в силу физиологических причин Мэтлок был вынужден какое-то время оставаться в комнате. И лишь усилием воли взяв себя в руки и окончательно успокоившись, он последовал за юной кокеткой в Красную гостиную.
  А между тем Лиззи находилась в не меньшей прострации, чем граф. Девушке нужно было во чтобы то ни стало поговорить с сэром Генри и пояснить ему, что утром в конюшне она не замышляла ничего плохого. Но весь день рядом с ней находилась Мэри, изводя её какими-то нелепыми придирками относительно внешнего вида. А когда старшая сестра бралась воспитывать младшую, той оставалось только смириться.
  Мэри весь день не отпускала её от себя, и только во время чаепития у несчастной Лиззи могла появиться возможность объясниться с сэром Генри.
  Но зловредная сестра непонятно по какой причине уселась возле Вудворта вместе со своей чашкой чаю и воодушевленно завела никчемный разговор. Мрачный джентльмен вяло поддерживал беседу, всё время упорно избегая взгляда Лиззи и тем самым повергая взволнованную девушку в настоящее отчаяние. В Красной гостиной появился такой же хмурый граф, и занял свободное место у чайного столика.
  - Лиззи, - сразу же властно распорядилась миссис Харрис, - поухаживай за гостем! Мне нужно потолковать с сэром Генри о тауэрском зверинце.
  Тауэрский зверинец? У разливающей чай Лиззи даже руки задрожали от такого поворота дела, и она расплескала предназначенную для Мэтлока чашку.
  - Простите! - в какой уже раз за день извинилась девушка перед графом, обругав себя косорукой неумехой, - Я вас не обожгла?
  Но Мэтлок только посмотрел на неё странным взглядом и безропотно принял неполную чашку.
  В комнату, жизнерадостно улыбаясь, вплыла леди Кларенс. Окинув насмешливым взглядом гостей и домочадцев, она подошла к чайному столику.
  - Кто же доверил тебе разливать кипяток, Лиззи? - добродушно пошутила женщина. - Надеюсь, ты никого не ошпарила?
  Но растерянная девушка была не в силах оценить материнское остроумие: она недоуменно прислушивалась к беседе сестры с Вудвортом и не понимала, зачем Мэри понадобились тигры и слоны королевского зверинца? Ну расспрашивала бы о них Мэтлока или брата, чего она прицепилась именно в сэру Генри?
  Между тем леди Кларенс заговорила с сыном о завтрашнем визите к местному судье по спорному вопросу о границах поместья. Мэтлок молчаливо смаковал напиток, не вмешиваясь ни в обсуждение юридической проблемы, ни в диалог между Вудвортом и Мэри.
  Измученной Лиззи показалось, что это чаепитие растянулось до бесконечности, но все упрямо тянули опустевшие чашки к обеспокоенной девушке, и она не могла отойти от столика.
  "Да когда же они напьются?!" - раздраженно думала Лиззи, машинально облизывая обожженные кипятком пальцы. - "Словно все только что прибыли из путешествия по Сахаре! Может, мне удастся поговорить с сэром Генри после чая?"
   Увы, после того, как прислуга унесла чайный прибор, неугомонная миссис Харрис неожиданно захотела сыграть партию в триктрак, бесцеремонно усадив напротив себя угрюмого сэра Генри.
  У Лиззи обреченно опустились руки: она поняла, что сестра специально не дает ей возможности поговорить с Вудвортом. Только вот зачем ей это?
  Но когда игра уже началась, Мэри вдруг подскочила с места.
  - Джордж, дорогой, - попросила она брата, оторвав от разговора с матерью,- доиграй, пожалуйста, за меня! Я совсем забыла, что обещала прибыть домой к ужину. И мистер Харрис, наверное, уже недоумевает - куда это я запропастилась?
  - Лиззи, - скомандовала она к сестре, после того как виконт нехотя занял её место, - пойдешь со мной: я тебе отдам выкройки фуфайки для мисс Смит. Надеюсь, сэр Сидней не откажется прогуляться с нами? Ведь так приятно вдохнуть вечерней прохлады после столь знойного дня?
  Мэтлок даже вздрогнул от такого неприкрытого сводничества. После всего, что случилось с ним сегодня - это уже было через край!
  Не понравилось происходящее и Кларенсу.
  - Мэри, - резко отодвинул он от себя игру, - может, нам всем стоит прогуляться? Партия может и подождать!
  - Нет! - миссис Харрис в спешке собирала свою корзинку для рукоделия. - Сами знаете, как преподобный реагирует на гостей. Он выйдет из себя и расстроится, если вечерней порой к нему нагрянет куча народу, а сэру Сиднею будет только рад. Думаю, ему найдется, о чем поговорить за ужином с патроном хошмского прихода.
  Мэтлок онемел, растерянно наблюдая как эта бесцеремонная женщина укладывает в корзинку разодранную и запутанную пряжу, как она одним лишь движением бровей посылает откровенно недовольную сестру за шляпкой и с выжидающей улыбкой оборачивается к нему:
  - Сэр Сидней?
  - Сочту за честь составить вам компанию! - сухо произнес Мэтлок, нехотя поднимаясь со своего места.
  Черт знает что! И главное, ничего возразить. Ну невозможно же отказаться сопровождать женщин вечерней порой, если они хотят видеть тебя своим спутником?
  За всю свою жизнь граф никогда не ходил так много пешком, как в этот день. Измученные ноги в начале пути ещё заявляли протест, но потом смирились со своей участью, хотя каждый шаг отдавал тупой болью в натруженных икрах.
  Если бы не холодный гнев и усталость, дорога показалась графу приятной. Широкая утоптанная тропа проходила между кряжистыми вязами и дубами, вырываясь иногда на простор огороженных пойменных лугов. Мэтлок и его спутницы пересекли каменный, покрытый мхом и лишайником мост, возведенный, наверное, ещё во времена римского владычества, и оказались перед небольшим кирпичным забором, огораживающим уютный, увитый плющом и розами дом викария. Над кипами деревьев в отдалении чернели на фоне заката шпили и колокольня старинной церквушки. При виде этого благостного пейзажа на душу человека должен был снизойти покой, если бы... не хозяйка этого места!
  Миссис Харрис всю дорогу не умолкала ни на минуту, доведя Мэтлока до головной боли.
  Тщательно и скрупулезно поведала она новому ленд-лорду о наиболее выдающих прихожанах своего супруга, о проводимых в приходе сборах пожертвований, о давно уже пришедшем в негодность церковном органе, и о многом-многом, чего ему знать не хотелось, да и надобности в этом не было.
  Конечно же, сэру Сиднею не раз приходилось встречаться с чересчур болтливыми и глупыми дамами, от общества которых по тем или иным соображениям невозможно было отделаться. Он давно уже смирился с этой напастью, и покорно выслушивал всё, что женщины пытались до него донести: будь-то пораненная лапка любимой собачки или страшный сон, приснившийся накануне служанке. Однако в этот раз всё было несколько иначе.
  Во-первых, хотя граф мало знал жену викария, он достаточно разбирался в людях, чтобы понять: Мэри - отнюдь не дура и не праздная болтушка. Да и озадаченная Лиззи иногда поглядывала на сестру с нескрываемым удивлением. Во-вторых, Мэтлок прекрасно осознавал, что причиной подобного поведения стало желание дамы каким-то образом женить его на своей младшей сестре. И это было очень неприятно - какие-то идиотские интриги деревенской дамы!
  Викарий был поражен не менее Мэтлока, завидев его на пороге своей столовой в столь неурочный час.
  Всё получилось скомкано и нелепо: и метания прислуги с дополнительными тарелками, и потуги явно недовольного этим визитом преподобного развлечь гостя беседой, и даже основное блюдо стола - баранина в мятном соусе и та оказалась пережаренной и неудобоваримой.
  Голодный и раздраженный граф сделал всё возможное, чтобы сократить визит до минимума, и более-менее пришёл в себя, когда в уже сгущающихся сумерках очутился на знакомой тропе, ведущей в Кларенс-холл.
  Где-то далеко за холмами садилось солнце, окрашивая край неба в золотисто-багровый цвет. Деревья на обочине укутала сероватая дымка подступающей темноты. Редко и сонно перекликались птицы, а со стороны реки пронизывающими волнами накатывала прохлада. А главное - вокруг царила тишина! Блаженный покой для безжалостно истерзанных ушей.
  Его спутница торопилась вернуться домой, и о чем бы она ни раздумывала, грустно потупив глаза, Мэтлока в свои мысли посвящать не спешила. Милая, молчаливая, с трогательно нежным выражением опечаленного лица, Лиззи ему была настолько по сердцу, что даже несмотря на возмущенно ноющие ноги, сэр Сидней получал удовольствие от этой прогулки
  Граф не относился к людям, которых тяготит молчание, но всё же решился заговорить с девушкой. Он догадывался о причине её грусти, и от этого его сердце ревниво сжималось, толкая своего хозяина на безрассудные поступки.
  - Леди Элизабет, - нарушил он тишину, - вы сегодня так печальны! Неужели из-за того, что произошло утром на конюшне? Я вас обидел?
  Даже сумерки не сумели скрыть её стыдливо заалевших щёк.
  - Что вы, - горестно поникла она плечами,- это я вела себя безобразно! Но мне и в голову не приходило, как сэр Генри может таким образом истолковать мой поступок. Это ужасно!
  Опять Вудворт! Как это ни глупо, но Мэтлок почувствовал себя уязвленным.
  - Что же произошло ужасного, леди Элизабет, - сухо осведомился он, - или я чего-то не знаю?
  - Да нет же, - занервничала Лиззи, судорожно сжимая корзинку с рукоделием,- вы все знаете! Сэр Генри оттолкнул меня, когда я ... ну вы же понимаете...
  У бедняжки прервался от смущения голос.
  - С трудом, - признался сэр Сидней, - как можно ещё истолковать ваш поступок, как не выражением личной симпатии?
  Лиззи окончательно сникла.
  - Мэри сказала, что джентльмены считают девушек, позволяющих себе вольности, блудницами! - тихо призналась она, и тут же в отчаянии добавила. - Если бы я знала... я бы никогда...
  - Глупости! - неприязненно отрезал Мэтлок и без того злой на супругу викария. - Вы поцеловали и меня, однако я вовсе не считаю вас блудницей или ещё кем-то в этом же роде! С моей точки зрения это - знак любви и доверия. Вы доверяете мне?
  Взволнованная девушка подняла на него несчастные глаза и ещё сильнее покраснела.
  - Да, - неуверенно пробормотала она, - наверное...
   И тут её голос вновь приобрел мучительную силу:
  - Но сэр Генри... почему он так себя повел?
  Мэтлок понял, что эта мысль будет терзать Лиззи до тех пор, пока она не получит ответ. Он тоскливо прищурился на показавшийся на темнеющем небосводе серпик месяца, чуть помедлил, преодолевая лёгкое сопротивление совести, и спросил:
  - Как бы вы отреагировали, если сегодня утром я полез к вам с поцелуями?
  Лиззи растерялась.
  - Не знаю... наверное, удивилась!
  - И кинулись в ответ мне на шею?
  - Нет, - озадаченно протянула она и вдруг испуганно вскинула на него загорающиеся догадкой глаза, - вы хотите сказать...
  Ему было жаль её, но в любви как на войне - все средства хороши!
  - Я ничего не хочу сказать. Ведь мне неизвестно, как складываются ваши отношения с Вудвортом, но если будет позволено высказать догадку...
  - Говорите! - прошептала девушка пересохшими губами.
  Мэтлок с соболезнующим видом коснулся её руки чуть повыше локтя:
  - Мне очень жаль, леди Элизабет, но если джентльмен отказывает даме в ответных знаках внимания, это может значить только одно - он не разделяет её чувств! Такие вещи иногда случаются: не всегда мы приходимся по душе тем, кто нам дорог. Сэр Генри - очень привлекательный молодой джентльмен и, вполне возможно, в глубине души он таит чувство к другой юной леди. Тогда его реакция вполне объяснима. Мало того, Вудворт поступил единственно правильным образом!
  Бедная малышка! Она остановилась, глядя на него расширенными отчаянием глазами.
  - Это потому, что я всё время говорю о лошадях, не умею одеваться и вести себя как леди?
  Её горю, казалось, не было предела - первое разочарование влюбленного сердца самое болезненное, самое безысходное!
  - Нет, - поневоле раскаявшийся в собственной жестокости Мэтлок порывисто прижал к себе это безутешное создание, - нет, милая! Ты у нас самая лучшая, самая чудесная, самая красивая, только... для каждого мужчины есть своя женщина!
  И как это получилось, он бы и сам не объяснил, но его руки нежно и осторожно оторвали её искаженное страданием лицо от своей груди и мгновение спустя, он уже самозабвенно целовал сводящие его с ума нежные губы. В первый момент Лиззи замерла в неосознанном сопротивлении, но потом покорно обняла его за шею и вернула поцелуй.
  Неизвестно, чем бы все это закончилось, но чуткое ухо Мэтлока уловило приближающийся звук голосов. С трудом оторвавшись от губ растерянно обмякшей в его объятиях девушки, он прислушался и заботливым жестом поправил съехавшую набок шляпку спутницы.
  - Кажется, впереди кто-то есть!
  Им как раз хватило времени, чтобы отдышаться, когда из-за ближайшего поворота показались стремительно шагающие им навстречу виконт и его друг.
  - Вот, - натянуто улыбнулся Кларенс, окидывая обеспокоенным взглядом смущенное лицо сестры, - мы с Генри решили прогуляться, и вышли вам навстречу!
  - Рад вас встретить, - сухо раскланялся Мэтлок, не зная огорчаться ему или радоваться такому повороту дела, - вечер так хорош!
  Он ещё сказал две или три ничего не значащие фразы, чтобы дать Лиззи время прийти в себя, а потом, извинившись перед всей компанией, свернул в сторону хошемских конюшен. Их отсюда было хорошо видно. Хотя ему пришлось оставить в Кларенс-холле жеребца, путь домой напрямую через луга занял у него меньше время. Мэтлок уже начал привыкать к тому, что тут лошадей использовали только для выездки и разведения, а не по прямому назначению.
  Сэр Сидней вернулся в Хошем-корт, когда там уже укладывались спать. Выведенный из себя, злой и голодный, Мэтлок поднял на ноги весь дом, заставив приготовить для себя ванну и приличный ужин.
  Но когда уже отмывшийся от дорожной пыли сэр Сидней, наконец-то, уселся за стол, выяснилось, что есть ему совершенно не хочется. Налив себе бокал портвейна, Мэтлок погрузился в глубокие раздумья.
  - Она - хорошая девушка, - внезапно раздался над ухом знакомый голос, заставив его вздрогнуть и расплескать вино. - Лиззи честна и открыта, а при сегодняшнем упадке нравов это неплохое приданое.
  Сэр Сидней недовольно обернулся - перед ним в халате, с торчащей из-под него рубашкой и в ночном колпаке стоял сэр Арчибальд. Хошэм смотрел на него с непонятной усмешкой.
  - Вам тридцать семь лет, и это не так уж мало для создания семьи. Вам только кажется, что впереди много времени, а потом годы полетят ещё стремительнее, и вот ты уже седой, никому не нужный одинокий и брюзжащий старик!
  Вот только уговоров смешного старого холостяка Мэтлоку и не хватало, чтобы посчитать этот день самым дурацким в своей жизни.
  - И это говорите мне вы? Человек, так и не давший запутать себя в брачных сетях?
  Хошем грустно хмыкнул и, тихо кряхтя, уселся напротив, также налив себе стакан портвейна.
  - Можно подумать, что на то была моя воля. Просто пока я собирался сделать предложение, пока метался целыми ночами, раздумывая - не откажет ли она мне, девушка отдала свою руку и сердце другому! И мне осталась единственная радость - опекать её детей.
  Нелепый толстяк и леди Кларенс? Мэтлок тяжело вздохнул: что же, и они когда-то были молоды!
  - Я часто представляю, какой была моя жизнь, если бы я тогда не познакомил Диану с Кларенсом? - тоскливо продолжил исповедь Хошем. - Но мне хотелось узнать мнение Джорджа о предполагаемом союзе! А потом... потом не пришлось настоять на том, чтобы он женился - Диана ждала Джорджа, и другого выхода ни у кого не было!
  Мэтлок сделал крупный глоток портвейна. Если дело пойдет и дальше таким же образом, то пожалуй, другого выхода не останется и у него - будущий наследник появится на свет гораздо раньше принятого приличиями срока!
  - Я завтра уезжаю в Лондон! - хрипло пробормотал он.
  Старый джентльмен тяжело перевел дыхание.
  - Возможно, это будет благоразумно,- с сомнением согласился он. - Ну а я постараюсь, как можно быстрее перебраться из вашего дома в Липтон. Если все-таки решитесь вновь вернуться в наши края, буду рад вас видеть!
  Всю ночь не спал выведенный из себя Мэтлок. Ворочаясь с боку на бок, он прислушивался, как в гардеробной комнате старается бесшумно двигаться, укладывающий одежду камердинер. Граф не мучился угрызениями совести или размышлениями о том, что поступает глупо, наоборот, он был уверен в правильности своего решения. Однако стоило только закрыть глаза, как перед ним представало лицо Лиззи, и сердце тоскливо замирало.
  "Как только я приеду в Лондон, - уверял себя сэр Сидней, - сразу назначу свидание Корине, и сутки не выпущу её из постели!" Но при мысли о своей любовнице леди Корине Лимбург - изящной остроумной блондинке, он почему-то почувствовал смутное отвращение. Корина была опытной и страстной светской львицей, и чего она не знала о сексе, того и знать было не надо. Но почему-то сегодня, это всегда устраивающее графа обстоятельство не казалось ему привлекательным.
  "Хорошо, - зло уговаривал себя Мэтлок,- тебе не нужна прожженная светская шлюха. Хочешь девственницу? Так в чем проблема, этого добра в Ист-энде хватит на всех! Публичный дом мадам Карлоты специализируется на таких штучках - можно купить даже семилетнего ребенка, только заплати. Пойдешь на аукцион и выберешь какую захочешь."
  Но беда заключалась в том, что предмет, который не давал в последнее время ему покоя, словно сэру Сиднею было шестнадцать лет, а на его носу красовались прыщи, хотел конкретную девчонку. И у неё должна быть порочная улыбка виконта Кларенса, высокая идеальной формы грудь и с чистые правдивые глаза ангела! Да и если честно, Лиззи ему нравилась вся - со всеми недостатками!
  На рассвете к порогу особняка подогнали карету и стали увязывать на крыше багаж. Злой, не выспавшийся, с дурной головой Мэтлок тупо наблюдал из окна спальни за действиями прислуги, рассеянно поглядывая на едва освещенные зарождающимся солнцем хошемские луга. Там, на востоке, за темной полосой парка, таилась громада обнищавшего родового гнезда Кларенсов. И где-то в его недрах была спаленка, в которой спала невинным сном юности девушка, дороже которой для него сейчас не было никого. Любовь? Приходилось признать свое поражение. Глупо, когда томится от неразделенной страсти немало повидавший мужчина почти сорока лет, да ещё по отношению к наивной, совсем юной девочке. Да, сердцу не прикажешь, но ведь можно удалить своё тело на безопасное расстояние от соблазнительной сирены!
  Он уедет, выставит на продажу Хошем-корт и больше никогда не пересечет границ этого графства.
  Внезапно его усталые, слезящиеся от бессонницы глаза заметили какое-то движущееся от Кларенс-холла пятно. И прежде чем Мэтлок хоть что-то разглядел, замершее сердце безошибочно определило - она! Выехала прогуляться на своем Дике Слае. Граф не мог оторвать тоскливых глаз от знакомой фигурки, когда его окатила дрожью жаркая волна догадки - Лиззи мчится сюда. Ну, конечно же! Всадница вела за собой на поводу оставленного вчера в кларенсовских конюшнях жеребца!
  Граф быстро, дрожащими руками натянул дорожный сюртук, и бегом промчался через заваленный вещами холл, расталкивая на ходу зевающих слуг.
  - Ваша светлость... мы ещё...
  - Потом,- раздраженно отмахнулся он,- всё потом!
  Восходящее солнце ещё не изгнало ночных сумерек изо всех уголков парка. И дорожка, ведущая в сторону конюшен, была едва видна. Мэтлок промочил ноги, промчавшись по неизвестно откуда взявшейся луже, и едва не упал, поскользнувшись на грязи, но едва ли он обратил внимание на эти мелкие неприятности. Ему было жизненно необходимо увидеть Лиззи ещё раз, возможно, последний в жизни.
  Увидеть и понять самого себя. Никогда сэр Сидней не увлекался столь юными девушками, всегда предпочитая особ с более сформированной и внешностью, и интеллектом, старательно избегая дебютанток с их хитроумными мамашами, и вдруг так глупо попался! Чем же Лиззи его так зацепила, почему он изменил собственным вкусам и пристрастиям?
  Мэтлок так спешил, что оказался у ворот ограды даже раньше, чем туда прискакала девушка. И теперь ждал её, облокотившись об изгородь, и заворожено наблюдая за грациозной и умелой всадницей.
  Да, Лиззи была ещё едва оформившейся девочкой, но любой сведущий человек, имеющий возможность наблюдать, как горделиво держится она в седле, ни на секунду не усомнился, что перед ним юная леди, имеющая многочисленных предков на страницах "Книги пэров"!
  Всадница подъехала совсем близко, когда заметила наблюдающего за ней мужчину.
  - Сэр Сидней, - широко улыбнулась она, - не думала, что вы выбираете для прогулок столь ранний час!
  Пока Лиззи спешивалась, пока привычно заводила жеребцов вовнутрь изгороди и привязывала к коновязи, Мэтлок неожиданно задал себе вопрос, который раньше не приходил ему в голову: а как же сама Лиззи относится к нему?
  - Не хочется отнимать у вас лавры жаворонка, - через силу улыбнулся он, старательно отводя взгляд от её обтянутых панталонами стройных ног. - Я встал столь рано, потому что сегодня уезжаю в Лондон!
  Лиззи, наконец-то, отвела взгляд от опекаемых жеребцов, и с нескрываемым огорчением посмотрела на Мэтлока.
  - Уезжаете? - в её голосе прозвучало явственно разочарование. - Но ведь вы скоро вернетесь?
  Мэтлок раскрыл рот, чтобы поставить её в известность о своем решении расстаться с Хошем-корт навсегда, но сказал совершенно иное:
  - А почему для вас важно, чтобы я вернулся как можно скорее?
  Другая бы девушка начала мяться и бормотать что-то неопределенное, но только не любимица сэра Арчибальда.
  - Я думала, - смущенно отвела она глаза, - что в вашем лице приобрела настоящего друга. Мне так легко разговаривать с вами!
  - Почему?
  - Мы общаемся на равных, - пояснила Лиззи, - вы не ругаете меня, даже когда я выделываю что-то не так! Вчера вы могли на меня рассердиться, но не сделали этого. Наоборот, всё так понятно объяснили, и мне стало гораздо легче. Наверное, всё дело в том, что вы очень хороший человек и лучше всех понимаете меня...
  Девушка застенчиво осеклась и ласково потрепала по холке нетерпеливо фыркающего Дика Слая.
  Мэтлок очарованно наблюдал за легкими движениями её рук и грустно думал, что совершенно зря не давал спать в эту ночь ни себе, ни прислуге.
  - Мне кажется, - вновь доверительно обратилась к нему Лиззи, - что мы можем беседовать о чем угодно! Вы ведь не будете говорить, что я безголовая тупица, которой никогда не стать леди?
  - Не буду,- с тяжелым вздохом заверил её окончательно покорившийся судьбе Мэтлок, - но, леди Элизабет, а как же сэр Генри?
  Девушка огорченно понурилась.
  - Вы и здесь оказались правы, - со слезами в голосе выдохнула она. - Я долго думала об этом - всю сегодняшнюю ночь. И пришла к выводу, что в его глазах я просто дурочка, если вообразила, что такой красивый и умный джентльмен обратит на меня внимание. Наверное, он видит во мне только деревенскую замарашку, у которой одни лошади в голове! Всё правильно!
  - Лиззи, - сердце Мэтлока дрогнуло от сострадания, и он впервые назвал девушку уменьшительным именем, - мы не знаем, о чем думает мистер Вудворт. Можем только предполагать!
  - Нет, нет! Я его ни в чем не виню, мне только стыдно, что я полезла к сэру Генри с поцелуями! Так бы и избила сама себя! Вот вы вчера сказали, что я самая красивая и поцеловали, но я сразу же сообразила: вам хотелось таким образом меня утешить. А сэр Генри, наверное, меня не понял. Мэри меня предупреждала, что люди часто не понимают друг друга.
  Это была самая длинная речь, которую граф услышал из уст Лиззи, но, увы, она не содержала ничего принципиально нового. Роль снисходительного дядюшки - утешителя разбитых девичьих сердец мало импонировала Мэтлоку, хотя.... Бедная малышка, что она могла знать о чувствах джентльменов, так смешно всё перевернув с ног на голову? Но разве он не этого добивался, искусно вводя её в заблуждение? Трогательная, доверчивая и смешная Лиззи со всеми переживаниями и чувствами была для него словно открытая книга. Очаровательная овечка вообразившая, что нет для неё ближе друга, чем хищный волк!
  - Леди Элизабет, - прямо спросил Мэтлок,- вы хотите, чтобы я остался?
  Девушка обрадовалась. Её ясные глаза засветились нескрываемым облегчением, и Лиззи стала настолько хорошенькой, что у затаившего дыхание Мэтлока разом пробудились инстинкты, заставляющие мужчин, очертя голову делать глупости.
  - Конечно, - улыбнулась она и, не мудрствуя лукаво, довольно уткнулась носом в его грудь,- ведь вы мой друг!
  Сэр Сидней напрягся, вновь ощутив это наивное создание в такой непосредственной близости от себя: Лиззи играла с огнем, даже не подозревая, чем для неё могли закончиться их поцелуи и объятия.
  Какая дружба могла быть между ними, когда у Мэтлока всё плыло перед глазами при любом прикосновении к этой очаровательной девушке? А сеновал находился в нескольких шагах, и поблизости не было ни одного человека, чтобы им помешать.
  Сэр Сидней осторожно отстранил девушку на более безопасное расстояние, но потом, не выдержав, вновь порывисто привлёк к себе.
  - Лиззи, скажи мне, - тихо спросил он,- тебе нравится со мной целоваться?
  Похоже, она смутилась, потому что он с болезненной радостью почувствовал участившиеся удары её сердца.
  - Не знаю... вернее знаю, что ваши поступки благородны и вызваны желанием помочь, но я сама... как бы сказать... мне от этого как-то не по себе! То жарко, то сердце останавливается, а в животе словно бабочки летают! Но знакомые девушки рассказывали, что это просто... Впрочем, может они и сами не знают? Вряд ли кто-нибудь из них целовался с джентльменом! - похоже, эта тема действительно занимала её мысли.
  - Как знать, - хмыкнул моментально повеселевший Мэтлок, - современные юные леди стремятся обо всем иметь свое мнение!
  - Вам это не нравится?
  - Не хотелось бы прослыть столь категоричным! Мне тоже от вас, леди Элизабет, то жарко, то сердце останавливается...
  - Вы смеетесь надо мной? - улыбнулась девушка, доверчиво заглядывая ему в глаза.
  - Да разве бы я посмел? - Мэтлок поднес её маленькие, обветренные руки к губам. - Мне кажется, что самое время поговорить с вашей матушкой!
  - О Дике Слае?
  - О нём я разговаривал с леди Кларенс вчера, а сегодня у меня к ней появилось другое дело. И ещё, Лиз... леди Элизабет, не рассказывайте, пожалуйста, ничего вашей сестре. В данном случае, её присутствие уже не имеет никакого смысла!
  И эта прелестная девочка больше не стала задавать вопросов: улыбнувшись ему, она оседлала Дика Слая. Мэтлок не отказал себе в удовольствии полюбоваться на удаляющуюся всадницу и неспешно вернулся в дом.
  - Я никуда не еду!
  Заявил он опешившим слугам и добавил, обращаясь к оцепеневшему от изумления камердинеру:
  - Иду спать. Разбудишь перед обедом. Мне нужно выспаться, чтобы иметь трезвую голову!
   Увы, граф уже знал, что даже самый крепкий сон не вернет ему утраченного равновесия.
  
  
  ПИКНИК.
  Довольствоваться несколькими часами сна, Мэтлок научился в годы далекой юности. Тогда от умения не смыкать глаз до рассвета, продолжая сражаться за карточным столом, зависело - будет ли он обедать на следующий день.
  С тех пор многое изменилось: ушли в прошлое пропахшие сигаретным дымом игральные залы сомнительных заведений, остались позади и тяжелые времена, когда нечем было платить за квартиру и портному, а вот приобретенные тогда привычки остались.
  Сэр Сидней был удивительно педантичен в денежных делах: ничего даже отдаленно похожего на транжирство, принятое тогда в среде аристократии. Прежде чем что-то предпринять, Мэтлок обдумывал всё до малейших мелочей. Вот этим он сейчас и занялся, подскочив после короткого, но освежающего сна.
  Приказав принести перо и бумагу, он принялся составлять приблизительную смету расходов на эту безумную женитьбу, включая такие дорогостоящие вещи, как приданое невесты, расходы по проведению брачной церемонии, ремонт к прибытию молодой жены в лондонском доме, медовый месяц, стоимость туалетов, и прочее. Всё это выливалось в немалую сумму, грозя катастрофой его банковскому счету - ведь он только что купил Хошем-корт!
  Обстоятельства вынуждали обратиться к сэру Арчибальду, который именно сегодня почему-то решил съехать на свое новое место жительства. Совсем обезумевшая прислуга с самого рассвета была на ногах, то таскаясь по этажам с багажом графа - упаковывая и распаковывая его вещи, а теперь возясь со скарбом старого хозяина. Люди валились с ног от усталости, но Хошем был тверд в своём решении покинуть бывшее поместье.
  Надо сказать, что сэр Арчибальд тактично сделал вид, что забыл о решении Мэтлока уехать в Лондон и не задал ему ни одного вопроса на эту тему даже во время обеда, но молчание не входило в намерения самого графа.
  После того, как было унесено последнее блюдо, сэр Сидней вытащил из кармана лист бумаги со своими расчетами и пояснил удивленному старику, что означает колонка цифр.
  - Я решил жениться на вашей протеже, сэр Арчибальд, - Мэтлок мысленно сжёг за собой все мосты, - но моё решение спонтанно и не ко времени, поэтому у меня сразу же возникли финансовые проблемы....
  И граф вкратце ознакомил Хошема со своими выкладками.
  - Поймите, я никогда не попросил бы вас об отсрочке платежей, но достойное приданое - вещь отнюдь не дешевая. Моя жена будет принята в высшем свете, и экономить на туалетах не просто глупо - безрассудно! Старые грымзы из Олмака мгновенно смешают нас с грязью, от которой потом будет не отмыться до седых волос!
  Граф немного помолчал, чтобы дать старику время усвоить сообщение, и лишь потом продолжил:
  - В начале следующего года я должен получить необходимую сумму, которой хватит не только для полного покрытия долга, но и на все остальные расходы, но откладывать женитьбу так надолго... едва ли это целесообразно!
  Сэр Арчибальд слушал Мэтлока с замкнутым выражением лица, чем немало озадачил графа. Впрочем, всё могло весьма просто объясняться.
  - Если вам затруднительно откликнуться на мою просьбу, - сухо закончил свою речь Мэтлок,- забудьте об этом разговоре. Я сумею найти необходимую сумму под краткосрочные векселя.
  Хошем взглянул на него исподлобья.
  - Я так понимаю, - медленно протянул он,- что вы просите у меня руки юной леди?
  Сэр Сидней растерялся.
  - У вас? Я хотел на эту тему поговорить с леди Кларенс и виконтом. А вы к этому имеете какое-то отношение?
  Старик шумно выдохнул и протянул руку к графину с бренди.
  - Да, собственно, только я и имею. Джордж, очевидно, подозревал, что плохо и преждевременно закончит свои дни, поэтому сделал меня своим душеприказчиком и опекуном детей! Конечно, нужно соблюсти проформу и поговорить с Дианой и Джорджем, но судьбу Лиззи все-таки буду решать я, а мое мнение по этому вопросу вы знаете!
  Мэтлок облегченно перевел дыхание: не то чтобы он опасался отказа, но всегда неприятно находиться в таком нелепом и подвешенном состоянии, а тут ещё явная неприязнь виконта!
  - Конечно, я желаю, чтобы девочка была пристроена за человека подобного вам - серьезного и самостоятельного, - между тем продолжал высказываться Хошем, - но я не буду принуждать Лиззи к браку!
  Сэр Сидней чуть заметно улыбнулся.
  - Думаю, что сумею уговорить леди Элизабет стать моей спутницей жизни,- заверил он старого джентльмена, - у меня есть немало аргументов, которые покажутся ей убедительными! Например, владение хошемским заводом! Думаете, она устоит?
  Старик вдруг резко погрустнел.
  - Я так её люблю, и мне хочется, чтобы Лиззи стала счастливой! Обещайте беречь и любить мою девочку, и вот вам согласие на брак. Мало того, я даже не потребую с вас последних выплат за Хошем-корт: пусть эти деньги пойдут на её приданое! Я одинокий старик, и мне довольно того, что уже есть, чтобы прожить остаток дней безбедно!
  Мэтлок облегченно перевёл дыхание. Такой оборот дела его вполне устраивал, хотя для приличия он несколько раз вяло отказался от такого благодеяния, чтобы потом с уже непритворным энтузиазмом его принять. Что поделаешь? Жизнь есть жизнь, и не его вина, что приличное женское платье стоит целое состояние, а для выхода в свет нужен целый гардероб, уж не говоря об аксессуарах!
  Пока судьба Лиззи решалась в Хошем-корте, в Кларенс-холле жизнь текла своим чередом.
  Когда Лиззи за завтраком сообщила матери о намечающемся визите, леди поморщилась как от уксуса.
  - Какой назойливый человек,- пожаловалась она сыну,- если что вобьет в голову, не успокоится!
  - А что случилось, матушка? - полюбопытствовал виконт, разделываясь с яичницей с беконом. - Какие у вас дела с Мэтлоком?
  - Всё дело в Дике Слае, - недовольно буркнула виконтесса, - узнав, что жеребец не продается, он пристал ко мне с проектами, о которых лучше не говорить за завтраком!
  Лиззи заинтересованно прислушалась к беседе матери и брата.
  - Если ему нужен Дик Слай как производитель, тогда каждый третий из получившихся жеребят должен быть мой!
  Леди Кларенс от возмущения так и застыла с чашкой чая в руках. Виконт бросил на сестру уничижительный взгляд, но хуже всех пришлось несчастному Вудворту - он подавился куском бекона. И пока молодой человек, откашливаясь, пытался отдышаться, виконтесса гневно свела брови.
  - Ты несносна, Лиззи! У меня лопнуло терпение, и чтобы научить тебя хорошим манерам, я продам этого жеребца Мэтлоку. Надеюсь, что после этого у графа пропадет охота каждый день бывать в нашем доме. Можно подумать, ему больше нечем заняться, как отвлекать людей от дела!
  Едва сдерживающая слезы обиды девушка выскочила из-за стола и убежала к себе, кляня чуть свет и себя, и дурацкие правила, запрещающие людям говорить друг с другом на действительно интересные темы. Она не сомневалась, что мать не продаст жеребца и это только угрозы, но все равно слышать их было крайне неприятно.
  Так хорошо начавшийся с утра день теперь стремительно портился.
  Начать с того, что Кларенс-холл был далеко не уединенным местом. Жители Липтона и обитатели соседских поместий не обделяли вниманием семью виконта. Иногда это были официальные визиты, но часто наведывалась шумная молодежь, а старшее поколение приезжало сыграть в карты и обменяться новостями.
  И вот именно сегодня к ним заехали несколько молодых мужчин и девушек, чтобы забрать Кларенсов на пикник. Об этом договаривались заранее, но поглощенная своими неприятностями Лиззи об этом забыла и спохватилась только, когда вся компания принялась укорять её за рассеянность. Пришлось в спешке собираться, роняя все на бегу.
  Ехали в пяти открытых экипажах. Было весело и шумно. В одну коляску с Лиззи попал и сэр Генри, компанию им составили ещё две по любому поводу хохочущие девицы. Увы, но и без того расстроенной Лиззи стало совсем не до веселья, когда она заметила, что дочка местного сквайра - рыжеволосая пухленькая Меган Грэкхем открыто строит глазки Генри, а тот добродушной улыбкой поощряет эти заигрывания.
  - Эй, Лиззи, - между тем, поддразнивала девушку Меган, - почему ты сегодня не верхом? Наверное, твой знаменитый жеребец попросил выходной?
  Её подружка весело рассмеялась.
  Среди сверстниц Лиззи не пользовалась симпатией - её считали нелепой простушкой, которая ни одеться к лицу не может, ни пару слов связать, да ещё собой невзрачная худышка. Увлечение юной Кларенс лошадьми было темой многочисленных шуток, порой преходящих в откровенное издевательство. И никто из девушек не сомневался, что ей предстояло пожизненно носить титул местной дурочки.
  Лиззи обычно только отмалчивалась, делая вид, что не понимает злого ехидства. Но сегодня..., сегодня все это слышал Вудворт!
  - Ой, Лиззи, - с наслаждением включилась в травлю Кэролайн Боули, - у тебя никак новая шляпка? Старую, наверное, с почестями отдали под гнездо какой-нибудь вороне?
  - Какая ворона захочет свить гнездо в таком бесформенном горшке? Я слышала, что шляпку виконтессы съела лошадь! Это правда?
  Лиззи съежилась под прицельным огнем злых языков, в панике представляя, какое впечатление производит эта сцена на сэра Генри. Джентльмен как-то странно поглядывал на своих спутниц. Безусловно, и Меган, и Кэролайн выглядели привлекательно, и одеты были во много раз лучше своей титулованной соседки, и вели себя более расковано. А она - ну точно серый воробей перед стаей ворон, распушивших перья! Обычно сестру защищала Мэри, но жена викария с утра занималась приходскими делами, и некому было приструнить разошедшихся барышень.
  Лиззи окончательно сникла, незрячими глазами уставившись на мелькающие по сторонам луга и холмы. Подружки продолжали изощряться, сэр Генри им что-то отвечал, вроде бы пытаясь перевести разговор на другую тему, а Лиззи изо всех сил старалась не расплакаться.
  Потом вдруг установилась тишина, и её больно ущипнули за руку. Девушка испуганно вскрикнула и недоуменно повернула голову к спутникам.
  - Я уже в третий раз обращаюсь,- угрожающе зашипела Меган, - неужели вдобавок ко всему ты ещё и разучилась воспринимать человеческую речь? Ну уж конского ржания от нас не дождешься!
   И опять все рассмеялись, даже сэр Генри чуть усмехнулся. Лиззи разозлилась.
  Ну не нравится она им, оставили бы в покое, так нет - жалят и мучают, настырные словно оводы.
  - Простите, - едва сдерживаясь, извинилась она, - вам что-то нужно?
  Меган ещё что-то хотела сказать остроумное, судя по заигравшим ямочкам на пухлых щеках, но почему-то сдержалась.
  - Сэр Сидней, - пояснила она,- граф Мэтлок, ваш новый сосед! Сэр Генри говорит, что ты единственная, кто может о нем хоть что-то сказать?
  Лиззи удивилась.
  - Почему именно я? Он весьма общительный джентльмен. Граф навещает наш дом в основном ... - девушка запнулась, не желая говорить о Дике Слае, и уклончиво пояснила, - из-за общих дел с мамой.
  Меган и Кэролайн обиженно поджали губы.
  - Говорят, граф очень надменный человек. Прожив здесь почти месяц, он ни с кем не свел знакомств, кроме вас и сэра Арчибальда, - ледяным голосом проговорила Кэролайн. - Вряд ли разумно так уж гордиться своим титулом и состоянием, чтобы всеми пренебрегать.
  Глупых нападок на милейшего сэра Сиднея Лиззи не смогла снести.
  - Мэтлок ничуть не гордец, в нем нет ни капли заносчивости, - пылко возразила она, - это очень любезный и простой в разговоре человек. Как-то Мэри несколько увлеклась, несколько часов кряду рассказывая ему о нуждах прихода, так граф терпеливо выслушал её, не выражая ни малейших признаков недовольства. Хотя потом я догадалась, что сестра его очень утомила.
  Девушки её внимательно выслушали, но их реакция оказалась неожиданной для Лиззи.
  - Самая длинная речь из уст нашей виконтессы, - с сузившимися от предвкушения веселой травли глазками протянула Меган, - да ещё в защиту нового соседа - графа Мэтлока! Знаете, на что это похоже?
  - На что? - оживленно встрепенулась Кэролайн.
  - Лиззи влюбилась!
  И девушки расхохотались.
  - А что... - от смеха у Меган выступили слезы на глазах, - богатый холостяк! Чем не объект для сердечных чувств? Да, Лиззи?
  - И он согласен увлечься бесприданницей, единственную новую шляпку которой съела лошадь? - за Кэролайн давали пятнадцать тысяч приданого, и это обстоятельство позволяло ей шутить на подобные темы.
  - Нет, чувства нашей Лиззи не таковы,- с неожиданной злостью отрезала Меган, - потому что едва ли даже самый завидный из женихов сможет разделить её сердце с великолепным Диком Слаем! Лиззи, но раз ты жеребцов предпочитаешь мужчинам, то почему бы не сделать доброе дело и не познакомить нас с его светлостью? Боишься соперничества?
  Надо же, столько лет они безнаказанно издевались над юной Лиззи, доводя до слез и нервной дрожи, но именно сегодня терпению безропотной девушки пришел конец. Глумиться над своими чувствами она не даст! Лиззи затаила дыхание и, как её учила Мэри, сосчитала до десяти раз.
  - Сэр Сидней,- как можно спокойнее заявила она,- достаточно взрослый и самостоятельный джентльмен, чтобы самому выбирать себе знакомства. Думаю, он в состоянии разобраться, какая девушка ему нравится, а какая - нет!
  Меган и Кэролайн онемели, побагровев от столь чудовищного унижения. Да ещё от кого, от невзрачной пигалицы, у которой даже шляпка криво сидит на голове?
  - Мисс Грэкхем и мисс Боули, - обеспокоенно вмешался в свару Вудворт, - я уверен, что сэр Сидней будет счастлив познакомиться с вами, просто у него в связи с хлопотами по покупке поместья, ещё не было для этого достаточно времени.
  Девушки разом прикусили языки, стало стыдно и Лиззи. Вудворт вновь тыкнул её носом в прискорбный факт, лишний раз доказав, что она не умеет себя вести. К счастью коляска выехала на заранее приготовленное место на берегу озера. В тени огромных дубов прислуга расстелила покрывала, заставив их различной снедью, и все с довольными возгласами принялись за угощение.
  Казалось, разгорающийся конфликт между девушками, был исчерпан. Но, увы, об этом пикнике ещё долгие годы Лиззи будет вспоминать с содроганием.
  После того, как все облегченно отодвинулись от опустошенных тарелок, встал вопрос о дальнейших развлечениях. Можно было поиграть в мяч, половить рыбу или прогуляться по берегу озера.
  Лиззи поняла, что настало самое подходящее время для объяснения с Вудворотом. Но едва она сделала пару шагов к сэру Генри, как в него вцепилась Меган, потащив посмотреть на какой-то "изумительный вид". Зато к огорченной девушке подошел брат.
  - Пойдем, дорогая, рыбачить! - подал он ей удочку. - Уже скоро уезжать, а мы так и не побыли наедине. Все время какие-то дела, люди...
  Лиззи виновато улыбнулась. Она очень любила брата, но увлекшись Вудвортом, к своему стыду совершенно забыла о Джордже. А время отпуска действительно промчалось так быстро!
  Кларенсам всегда было хорошо вместе. Быстро отыскав подходящее место в тени плакучей ивы, брат и сестра приготовили снасти и закинули удочки, приготовившись терпеливо наблюдать за поплавками.
  Где-то в отдалении слышались взрывы смеха и гомон голосов - их спутники играли в мяч, а здесь успокаивающе серебрилась гладь воды, пахло свежестью, болотной травой и наступающим летом. Чуть слышно плескалась рыба, лениво квакали лягушки и носились по водяной поверхности какие-то фантастически юркие насекомые.
  - Лиззи, - задумчиво спросил Джордж, - как ты относишься к Мэтлоку?
  Опять! Да что за несчастливый день? Дался им всем сэр Сидней!
  - Граф очень приятный и доброжелательный джентльмен!
  - Меня настораживают ваши частые свидания наедине, - не успокаивался брат, - это неблагоразумно, дорогая! Вот вчера, например...
  - Это была идея Мэри! Сестра таскала за собой графа как на привязи! Мне самой перед ним неудобно!
  - А сегодняшнее утро?
  - Мэтлок оставил у нас вчера своего жеребца. Ему было плохо в чужом стойле, он сильно волновался,- с горечью от такого непонимания, казалось бы, очевидных вещей пояснила девушка. - Лошади очень чувствительны к перемене конюшни и даже могут заболеть.
  - Лиззи, милая! Ну причём тут лошади?
  - Я всю ночь переживала за жеребца, поэтому встала на рассвете и решила лично доставить бедолагу домой! А Мэтлок... он оказался возле конюшен! Вот так мы и встретились.
  Брат отвел недоверчивый взгляд от поплавка на порозовевшую сестру.
  - Мэтлок на рассвете имеет обыкновение гулять около конюшен? Ты не умеешь лгать, Лиззи! Скажи лучше откровенно - он назначил тебе свидание?
  - Нет, что ты! - возмутилась девушка. - Какое свидание? Сэр Сидней просто хотел меня спросить - хочу ли я, чтобы он не уезжал в Лондон?
  У пораженного виконта разжались руки, и надо же так случиться, что именно в этот момент поплавок запрыгал по воде. Удочка нырнула в воду и Лиззи с отчаянным криком кинулась спасать исчезающее удилище. Испугавшийся за сестру Кларенс попытался ей помешать, и в результате оба свалились в холодное озеро.
  Брызги, клочья тины, негодующие крики и ругань виконта привлекли внимание всех присутствующих на пикнике. И когда Кларенс и его сестра выбрались на берег, отряхиваясь от воды и головастиков, там столпилась потешающаяся компания.
  - И опять отличилась наша Лиззи, - язвительно пропела играющая зонтиком Меган,- виконт, ваша сестра решила принять освежающую ванну? День сегодня задался жарким!
  Но Кларенсу было мало дела до плохо воспитанных вульгарных девиц. Он едва терпел этих юных фурий из уважения к их родителям, иное дело его наивная и милая Элизабет!
  - Лиззи, - упрямо отвел он в сторону сестру, - что у тебя с Мэтлоком?
  - Ничего, - у Лиззи зуб на зуб не попадал, - ничего!
  - И все-таки? Почему он заговорил с тобой о Лондоне?
  - Сэр Сидней спросил: хочу ли я, чтобы он остался? И я ответила, что хочу, - дрожащая от холода девушка обхватила себя руками за плечи,- потому что считаю его своим другом!
  Она не поняла, почему так зло полыхнули глаза брата, и почему столь посуровело его лицо. Неизвестно, как бы сложился их разговор дальше, но к ним приблизился обеспокоенный Вудворт.
  - Прости, Джордж, что я вмешиваюсь, но... Позволь мне предложить леди Элизабет свой сюртук! Она совсем продрогла и как бы ни вернулась её болезнь!
  Кларенс в растерянности вздрогнул, только сейчас обратив внимание на состояние сестры.
  - Конечно! Лиззи, дорогая, прости меня! Надо разжечь костер...
   Все присутствующие на пикнике джентльмены заметались по окрестностям в поисках сухих веток для костра, пока сэр Генри заботливо укутывал Лиззи в собственный сюртук.
  - Что была за надобность устремляться за удочкой в воду, - ласково пенял он девушке. - Стоит ли это риска вновь оказаться прикованной к постели?
  Лиззи благодарно принимала помощь, со счастливым удовлетворением заметив, что у Вудворта даже подрагивают от спешки руки. И весь он был такой взволнованный! К оживившейся от таких знаков внимания девушке вернулась трепетная надежда исправить все свои промахи, вновь наладив их отношения. Где уж ей было понять, что намокшее платье как узкая перчатка облепило её тело, резко выделяя съежившиеся бусины сосков на высокой груди, обозначив к тому же и талию, и линию бедер. Пришедший в шоковое состояние Вудворт, прежде всего, прятал сестру друга от посторонних мужских глаз.
  Абсолютно сухих дров раздобыть не удалось, поэтому вскоре, к величайшему неудовольствию всех барышень, на поляне разгорелся дымный костер. Оставив Лиззи в одиночестве кашлять и задыхаться от дыма, все разбрелись кто куда.
  Долго выдержать такой пытки не смогла и сама девушка. Едва согревшись и чуть подсушив платье, она отправилась на поиски сэра Генри, держа в голове сразу две цели: вернуть сюртук и объяснить джентльмену свои чувства.
   К удивлению Лиззи она никак не могла найти знакомую фигуру Вудворта среди рассыпавшихся по берегу джентльменов. Может, он удит рыбу в укромном уголке?
  Все подходящие для ловли места ей были хорошо знакомы, поэтому девушка начала обходить озеро, пока не увидела в отдалении возле двух валунов пятно белой мужской рубашки. Только один из джентльменов мог себе позволить ходить в таком виде, потому что благородно отдал свой сюртук промокшей барышне. И Лиззи радостно поспешила к валунам.
  Когда до вожделенной цели оставалось несколько шагов, стало ясно, что Вудворт не один: из-за его плеча отчетливо виднелась тулья чьей-то соломенной шляпки, да и сам он как-то странно склонился. Озадаченно замедлив шаги, девушка присмотрелась и... ноги отказались её держать. Вудворт не просто стоял рядом с Меган Грэхем - он целовался с ней!
  Лиззи никогда не испытывала такой боли: словно кто-то ужасный впился в сердце ледяными зубами. Стало темно и до тошноты плохо. Невыносимое головокружение заставило её бессильно опуститься на землю и уткнуться лицом в пряно пахнущую траву. Лиззи понимала, что ей необходимо уйти или хотя бы уползти отсюда, пока эти двое её не заметили! Но ноги не слушались хозяйки, и мир вокруг поглотила серая пелена.
   Возмущенный женский крик вернул потерявшую сознание Лиззи в мир кошмарной реальности.
  - Да что же это такое! - где-то над головой зазвенел разъяренный голос Меган. - Кларенс сегодня несносна! Сначала устроила купание, чтобы заставить всех бегать вокруг себя, теперь валяется, изображая обморок. У меня такое чувство, сэр Генри, что она преследует нас! Лиззи?!
  Меган было склонилась над девушкой, и тут же брезгливо отпрянула.
  - Фу, она пропахла дымом как угольщик!
  До Лиззи дошло, что она все-таки жива, если слышит этот мерзкий голос.
  - Джордж,- прошептала она, едва ворочая языком,- пожалуйста, позовите Джорджа!
  - Теперь ей понадобился виконт, - продолжала возмущаться Меган, - и где нам искать Кларенса?
  - Пожалуйста, мисс Грэкхем, - раздался голос Вудворта, - приведите сюда сэра Джорджа, а я пока попытаюсь привести леди Элизабет в чувство!
  Даже звуки его голоса доводили девушку до нервного озноба. Она попыталась сесть, тщетно борясь с головокружением. Лиззи смутно представляла, какой он её видит: жалкая, в мятом и мокром платье, пропахшая дымом. Девушке стало настолько кошмарно стыдно, что она закрыла лицо руками.
  - Леди Элизабет,- между тем, дождавшись пока Меган исчезла из вида, быстро заговорил сэр Генри, - то что вы видели... Это просто глупость!
  Бедная девушка устало подняла глаза на своего мучителя и сразу же опустила ресницы. Даже взгляд на его лицо и то принёс ей пронзительную боль!
  - Вы ещё совсем юная леди, тем более сестра моего лучшего друга, я не хочу вам лгать. Может я бы и ответил на ваши чувства, но... у меня ничего нет. На что мы будем жить?
  Лиззи в отчаянии сжала руки. Казалось, это был тот самый разговор, которого девушка ждала все эти дни, но чего-то не хватало. Каких-то других слов!
  - Мне нужно очень мало! - тем не менее, горячо заверила она джентльмена, - Я бы могла подождать, когда ваши обстоятельства изменятся!
  - Но они могут никогда не измениться!
  - Тогда бы я ждала вас всю жизнь! - из глаз Лиззи полились слезы. - Вчера утром я всего лишь...
  - Леди Элизабет... Лиззи, не надо, - в голосе Вудворта послышалось страдание, - я всё понимаю!
  - И все же, я должна вам объяснить, - девушка сумела встать с земли, с трудом удерживая равновесие, потому что голова по-прежнему кружилась,- почему столь дурно себя вела. Я думала, что тоже нравлюсь вам. И сегодня, когда увидела вас с Меган... Мне так стыдно!
  - Лиззи, забудь про Меган - это не то, о чем ты подумала!
  Мужчина тяжело вздохнул, и после небольшой паузы, обреченно добавил:
  - Теперь я убедился, что мне не остается ничего другого, как просить вашей...
   Неизвестно о чем бы попросил сэр Генри едва держащуюся на ногах девушку, если бы их тет-а-тет не прервал знакомый пронзительный голос:
  - Ну вот, Кларенс, в этом вся Лиззи! Я сбиваюсь с ног, разыскивая вас, а она стоит как ни в чем не бывало! Хотя за минуту до этого валялась как мертвая!
  И измученная девушка увидела спешащего к ней на помощь встревоженного брата.
  - Джордж, - облегченно выдохнула она, качнувшись в его объятия,- мне очень плохо. Увези меня домой!
  - Что с тобой, дорогая?
  - Наверное, надышалась дымом! Пожалуйста, я хочу уехать отсюда!
  А потом что-то возмущенно верещала Меган, звучали и другие возбужденные голоса, но Лиззи уже не было до этого дела. Джордж бережно подхватил сестру и понес на руках к коляске.
  Но, увы, помимо них с Джорджем, в коляску ещё уселись Кэролайн и Меган, а между подружками втиснулся уже явно здесь лишний сэр Генри, вызвав радостный переполох среди девиц.
  - Ах, Лиззи, - опять зазвенел злорадный голос Меган,- вечно с тобой что-нибудь происходит! На церковном празднике ты опрокинула поднос с пожертвованиями прямо на мисс Смит, а на прошлом дне рождения Джун Портер облила её тетушку пуншем. Но сегодня превзошла саму себя - можешь объяснить, зачем ты отправилась искать сэра Джорджа так далеко, если он играл в крикет рядом с костром?
  Лиззи не стала отвечать. Она вдруг отчетливо осознала, что не желает говорить с Меган Грэкхем. Отныне и навсегда! И в дальнейшем как-нибудь обойдется без подобных знакомых, чтобы там не твердили ей мать и Мэри. Кэролайн что-то поддакнула подруге, и ни одна из злоязычных девиц не осознавала, что джентльмены, на которых должно было произвести впечатление их остроумие, замкнулись в ледяном молчании.
   Кларенс бережно удерживал сестру в объятиях.
  - По-моему у Лиззи жар, - единственный раз с тяжелым вздохом обратился он к другу,- боюсь, что купание не пройдет бесследно. Пожалуй, придется послать за доктором Смоллом.
  - Может, ещё обойдется,- с надеждой откликнулся Вудворт, тревожно всматриваясь в бледное лицо девушки напротив, - все-таки день был жарким, а вы достаточно быстро выбрались из воды!
  От звуков его голоса Лиззи вновь охватил озноб, и виконт грустно прикусил губу, пытаясь ещё крепче прижать к себе сестру, чтобы хоть немного согреть.
  - Потерпи, девочка моя! Дома тебе станет легче. Вот уже и ворота Кларенс-холла.
  Коляска действительно проезжала сквозь аллею старых деревьев к парадному входу некогда величественного особняка. К удивлению виконта, их вышел встречать и граф Мэтлок. Сэр Сидней сразу же догадался, что с Лиззи что-то не так, и встревожено кинулся к коляске.
  - Бог мой, Кларенс, леди Элизабет заболела?
  И прежде чем нахмурившийся виконт сообразил, что ответить, граф уже помогал бледной девушке выбраться из коляски. Вместе с подоспевшей леди Кларенс они заботливо подхватили Лиззи под руки и отвели в дом.
  Сэр Генри и виконт растерянно переглянулись, не понимая смысла разворачивающейся перед ними сцены, но в них разом вцепились внимательно наблюдавшие за происходящим барышни.
  - Этот джентльмен и есть граф Мэтлок? - разочарованно протянула Меган и тут же упрекнула Кларенса. - Вы нас даже не представили! Правда, что он очень богат?
  - Не знаю, мисс Грэкхем, - терпение Кларенса было на исходе, - он не показывал мне свои бухгалтерские книги! Генри, пожалуйста, сопроводи барышень до дома. Вернешься назад вместе с доктором.
   И сухо попрощавшись, виконт торопливо забежал в дом.
  - Он выведен из себя,- глубокомысленно заметила Кэролайн, когда коляска тронулась по направлению к Липтону, - я бы тоже постоянно была на взводе, если бы имела такую сестру!
  - А мне кажется, - Меган была хотя и злее, но все-таки умнее своей подруги, - что Кларенса вывело из себя повышенное внимание графа к его сестре! Вы заметили это, сэр Генри?
  Можно только представить, насколько Вудворту не понравился этот вопрос.
  - Мэтлок вел себя, как подобает джентльмену, - сухо ответил он,- и никакого повышенного внимания я не заметил! А Джордж, конечно же, взволнован состоянием сестры: он к ней нежно привязан и боится повторения болезни.
  - Да уж, Лиззи - настоящее испытание для любящего брата! А вы, сэр Генри, имеете сестер?
  - Нет, у меня только брат! Он не роняет пунш на колени пожилым дамам и не купается в ледяной воде! На что же мне жаловаться?
  Девицы натянуто рассмеялись. Шутка не совсем удалась. Однако голова Меган была сейчас занята другим джентльменом.
  - Граф - это высокий титул, да ещё Мэтлок пэр, состоятелен, холост, постоянно вращается в высшем свете, - мечтательно выдохнула девушка. - Таких людей ещё не было в нашей округе, и, возможно, ещё сотню лет не появится. Сэр Генри, сделайте милость, представьте нас. Будет не справедливо, если он составит впечатление о местных девушках, исходя лишь из знакомства с неуклюжей Лиззи Кларенс!
  Вудворт даже не кривил душой, когда пылко пообещал:
  - При первой же возможности, мисс Грэкхем! Даю вам слово!
  
  
  ДРУЗЬЯ.
  Пока наверху шёл осмотр Лиззи, три джентльмена в гостиной едва ли обменялись хотя бы десятком фраз. Но потом к ним спустилась срочно вызванная к больной сестре Мэри.
  - Лиззи чувствует себя не лучшим образом, хотя доктор затрудняется поставить точный диагноз: ему пока не ясна картина заболевания. Мы с мамой по очереди будем дежурить у её кровати!
   После чего она обратилась уже напрямую к встревоженному Мэтлоку.
  - Возвращайтесь домой, сэр Сидней! Мы сообщим вам о ходе болезни.
  - Вы сделаете мне большое одолжение,- поблагодарил граф, - однако завтра поутру я сам буду здесь!
  Можно только представить, какое впечатление произвел этот краткий диалог на хозяина дома. Едва дождавшись, когда Мэтлок покинет Кларенс-холл, он зло развернулся к сестре.
  - Может, ты объяснишь мне, что происходит? Почему Мэтлок вправе получать от нас отчеты о состоянии здоровья Лиззи?
  Мэри зачем-то поправила на себе и без того безупречный чепчик, холодно покосилась на сэра Генри и поманила брата за собой.
  - Пока вас не было,- пояснила она ему,- кое-что случилось, но это конфиденциальный разговор!
  - Что ещё за тайны?- пробурчал раздосадованный виконт, и с извиняющейся улыбкой обратился к другу,- уж не купил ли Мэтлок вдобавок Кларенс-холл? Подожди меня здесь, Генри! Этот день настолько не задался, что мне хочется хотя бы закончить его приятно - с тобой и стаканчиком портвейна.
   Если бы Кларенс знал, что на душе у друга: Вудворт ругал себя последними словами, полностью уверенный, что именно его глупое и нелепое поведение послужило причиной болезни девушки. Муки совести были настолько сильны, что когда виконт возвратился в гостиную, сэр Генри набрался решимости поговорить с ним всерьез.
  Надо сказать, что Кларнес обернулся довольно быстро, и, несмотря даже на волнение в связи с принятым решением, Вудворт изумленно приподнял брови: его друг каким-то непостижимым образом пришел в хорошее расположение духа. Мало того, что он довольно улыбался, но ещё держал в руках какую-то запыленную старую бутылку.
  - Вот,- восторженно потряс Джордж бутылкой, а потом с заметной нежностью протер её носовым платком, сделавшимся после этой процедуры абсолютно черным, - одна из последних, оставшихся ещё от дедовских запасов. Берег её для особого случая. Вишневый бренди, французский! Вкус бесподобный! Выпьем, мой друг, за мою красавицу сестру!
   И Кларенс, облегченно опустившись рядом в кресло, щедрой рукой плеснул бренди себе и другу.
  - Выше нос, Генри! - жизнерадостно улыбнулся виконт, рассматривая на свет свечи цвет напитка. - Жизнь - это не самая неприятная вещь, которая случается с человеком!
  Вудворт изумленно приложился к бокалу.
  - Леди Элизабет стало лучше? - осторожно поинтересовался он.
   Напиток действительно оказался выше всяких похвал: бархатистый, с тонким и изысканным букетом, он моментально ударил в голову и без того находящегося в заведенном состоянии молодого человека. И он тут же добавил, не дожидаясь ответа:
  - Это я во всем виноват. Из-за меня болеет твоя сестра!
  - С чего ты это взял, дружище?
  - Там, на берегу озера она меня застала целующимся с мисс Грэкхем, и очень расстроилась.
  Виконт с откровенным сожалением посмотрел на друга, и тут же долил ему в стакан ещё бренди.
  - Не принимай близко к сердцу! В жизни всякое бывает... даже поцелуи с Меган Грэкхем! Ты с ней поосторожнее - на редкость вздорная и неприятная девица.
  - Ты не понимаешь, - загорячился Вудворт, - я сам того не желая, вскружил Лиззи голову и, видимо, какими-то словами или поступками дал надежду. Как джентльмен, я не могу поступить по-другому и прошу у тебя её руки.
  Реакция Кларенса на предложение оказалась неожиданной. Он сначала хмуро хмыкнул, потом тяжело вздохнул и напоследок почему-то грустно рассмеялся.
  - Генри, на что ты собрался жить с моей сестрой? На жалование лейтенанта?
  Вудворт покраснел, возможно, от унижения, а скорее всего, от бренди, потому что старый друг, конечно же, не желал его обидеть.
  - Лиззи всего лишь шестнадцать лет, и она может подождать с заключением брака, пока я не дослужусь до повышения в чине.
  - Это может произойти очень нескоро, да и... Идет война, нашу шхуну в любой момент могут потопить. Успокойся, Генри! Не рви себе душу несбыточными прожектами, тем более что ты и сам понимаешь, насколько они иллюзорны. Судьба Лиззи уже решена: сегодня, пока нас не было дома, Мэтлок сделал сестре предложение и наш опекун сэр Арчибальд дал согласие на брак!
  Несмотря на опьянение, Вудворту показалось, что его окатили холодной водой.
  - Так мы это празднуем? - в ужасе показал он глазами на бренди. - Неужели ты рад видеть сестру замужем за таким человеком как Мэтлок? Я слышал, что он сделал свое состояние самым бесчестным образом: занимался ростовщичеством, содержал бордели, вступал в какие-то пахнущие каторгой аферы... Грязные, дурно пахнущие истории! Может ли подобный человек стать хорошим мужем для такой чудесной девушки как леди Элизабет?
  - Знаю, Генри, я все знаю, - жестко ответил виконт, небрежно поигрывая бокалом, - даже то, что моего отца убили в результате скандала, в котором был замешан Мэтлок! Но его скандальная жизнь осталась в прошлом. Сейчас сэр Сидней - богатый уважаемый человек, пэр, с обширнейшими связями и нужными знакомствами. А у меня помимо чудовищных долгов есть ещё мать, бесприданница сестра, двое заканчивающих школу братьев. Я ничего не могу для них сделать... ничего! И это не дает мне покоя дни и ночи! Если меня завтра убьют, то некому будет наследовать Кларенс-холл и титул, и корона лишит их даже крыши над головой, какой бы она ни была нищей и убогой. Кому будут нужны родные мне люди, кто даст им приют и кусок хлеба?
  Виконт залпом проглотил содержимое стакана.
  - И вот сегодня я, наконец-то, смог перевести дыхание! Увидел просвет в той безысходности, в которую нас вверг своим безрассудством покойный отец. Мэтлок отныне всё возьмет на себя! Если со мной что-то случится, у матери будет крыша над головой, да и братьев граф будет вынужден определить на какую-нибудь службу. С его связями это не проблема!
  Вудворту не надо было заботиться о большой семье, но он отлично понимал друга, так как сам остался практически без средств к существованию. Но Лиззи... эта чистая душой девочка тронула его сердце, и Генри искренне хотел видеть её счастливой.
  - Но зачем Мэтлоку леди Элизабет? Она ведь ещё совсем ребенок! Почему такой пресыщенный женщинами человек как сэр Сидней решил остановить свой выбор на простенькой деревенской барышне без гроша в кармане, когда он мог выбрать любую великосветскую девицу с могущественной родней и хорошим приданым?
  Кларенс сделал совершенно неописуемый жест руками и невесело рассмеялся.
  - Понятно, когда этот вопрос мне задает моя наивная мать! Но ты? Неужели действительно не понимаешь, что зацепило графа в Лиззи? - он остро и насмешливо взглянул на тут же покрасневшего друга. - А что зацепило в ней тебя, Генри?
  - Джордж, я бы никогда себе не позволил...
  - Не оправдывайся! Я знаю, что ты вел себя по отношению к сестре безупречно. Но у Мэтлока нет наших проблем, поэтому он может жениться на любой, которую захочет. Хорошо быть богатым!
  - Но будет ли счастлива леди Элизабет с таким человеком?
  Кларенс тщательно вытряхнул в бокалы остатки бренди, со вздохом сожаления отставив пустую бутылку в сторону.
  - Все хорошее когда-нибудь кончается! - философски изрек он, поднимая бокал.
  Виконт смерил друга неожиданно веселым взглядом.
  - Лиззи - Кларенс, - его голос почему-то таинственно снизился,- гораздо больший, чем я! А Кларенсы (поверь мне, Генри!) сведут с ума и не таких как Мэтлок, потому что сумасброды каких мало!
  Он немного подумал, а потом как-то странно улыбнулся:
  - И всё же никто из нас даже в подметки не годится миссис Харрис.
  - Жена викария? - удивился Вудворт. - Миссис Харрис - само совершенство. Сдержана, умна и... ослепительно прекрасна!
  - Генри, уж определись, в кого ты влюблен - в Мэри или в Лиззи? А может, в ломаку Меган?
  Вудворт заметно смутился и покраснел:
  - Сравнить мисс Грэкхем с твоей старшей сестрой всё равно, что глиняный горшок со статуэткой из мейсенского фарфора! Девица строила мне глазки, ну я и...
  - Бывает! - добродушно согласился Кларенс.
  - Что же касается миссис Харрис, то её викарию просто повезло. Обратить на себя внимание такой женщины!
  - Это Мэри понадобилось приложить немало труда, чтобы он дождался её у алтаря!
  - Шутишь?
  - Ну разве самую малость.
  Вудворт немного помолчал, а потом с нескрываемой злостью заметил:
  - Да, из этой юной дамы получился бы хороший стратег: вон как хитро она завлекла Мэтлока в брачные сети своей сестры - попался, даже не заметив, что им манипулируют!
  - Перед мистером Харрисом сэр Сидней - убогий аутсайдер.
  Сэр Генри рассмеялся, недоуменно глядя на друга.
  - Викарий?
  - Мистер Харрис - человек особый! - голос виконта приобрел серьезный оттенок, и он перевел разговор на более приятную тему.- Может, опустошим ещё бутылочку?
  - Не вижу причин отказываться!
  
  
  СЕСТРЫ.
  Лиззи провела не самую лучшую ночь в своей жизни. Она совсем недавно перенесла тяжелую болезнь, и девушке были известны её симптомы - и общая слабость, и озноб. Но Лиззи сейчас многое дала бы, чтобы просто мучиться от лихорадки, а не переживать вновь и вновь кошмарную картину, подсмотренную у озера. Меган и сэр Генри... он склонил к мисс Грэкхем голову и целует! Девушку немилосердно терзала ревность, заставляя метаться по постели и стонать в отчаянном бессилье.
  - Лиззи, дорогая, - Мэри заботливо склонилась над сестрой и положила ей на лоб мокрую салфетку, - может, ты хочешь пить?
  Девушка торопливо кивнула головой и припала к бокалу с водой, благодарно пожав руку сестры. Она хорошо осознавала, что без посторонней помощи ей со своей бедой не справиться.
  - Мэри, ты когда-нибудь... ревновала?
  Лиззи показалось, что у сестры чуть дрогнули губы в улыбке.
  - Ревновала? Кого? Мистера Харриса? Лиззи, милая, он и измена - понятия не совместимые! Но, кажется, подобная проблема возникла у тебя?
  Девушка долго молчала, глядя на сестру. Мэри сидела возле прикрытого экраном подсвечника и что-то шила. Пламя свечей освещало её аккуратнейший строгий чепец, высокий лоб, правильные черты исполненного покоя и уверенности лица. И Лиззи неожиданно задала себе вопрос: а любила ли кого-нибудь её всегда благоразумная сестра? Неужели неприятный гордец мистер Харрис был единственным предметом её нежных чувств? В это верилось мало.
  - Сэр Генри и Меган Грэкхем целовались сегодня на берегу озера! - выпалила она.
   Странно, но Мэри не удивилась. Брезгливо поморщившись, она завязала узелок на нитке.
  - Какая легкомысленная девица! Могу тебя успокоить: Вудворт Меган интересует мало, впрочем, как и она его!
  - Но тогда почему...
  - Всему виной общая распущенность, дорогая! У Меган слишком мало денег, чтобы позволить себе увлечься нашим дорогим гостем, у Вудворта их нет совсем! А при таких обстоятельствах можно целоваться только из распущенности.
   Лиззи прикусила губу - тогда что же говорить о ней самой?
  - Единственный, кто весьма интересует Меган Грэкхем, это Мэтлок! - неожиданно изрекла Мэри.
  - Мэтлок? - удивилась Лиззи, - но... они ведь даже не знакомы!
  - Однако когда кучер Грэкхемов привез доктора Смолла, он рассказывал нашей кухарке, что девица весьма определенно высказывалась на эту тему. Кстати, перед самим Вудвортом!
  - Ничего не понимаю... тогда как же...
  - Не стоит переживать из-за этого! Я уже тебе говорила, что джентльмены охотно допускают вольности с такого рода девицами, но никогда не делают им предложения руки и сердца.
  Мэри любовно разгладила шитьё на коленях.
  - На твоем месте я бы отомстила Меган за все её выходки, - посоветовала она, - разрушив все планы этой девицы относительно Мэтлока.
  Лиззи села на постели, озадаченно взглянув на сестру.
  - Как же я это сделаю? - растерянно пробормотала она. - А вдруг сэр Сидней увлечется Меган так же, как и сэр Генри? Она такая бойкая и всегда красиво одета.
  - Граф - слишком джентльмен, чтобы отвергнуть внимание одной барышни ради другой, тем более малознакомой. Будь с ним внимательна, обходительна, развлекай разговором, и он не позволит себе отойти от тебя даже на шаг. Меган лопнет от злости! Кстати, и сэру Генри это тоже вряд ли покажется приятным!
  - Он не любит меня! Он...
  Старшая сестра взглянула на девушку глазами, искрящимися таким несокрушимым сарказмом, что Лиззи сразу же осеклась.
  - Дорогая! Любовь - это самое неопределенное слово на свете. Каждый в него вкладывает что-то свое, часто очень далекое от этого чувства. Поостерегись им пользоваться бездумно! Пусть джентльмен сначала откроет свое сердце, а лучше всего, намерения, а потом будешь решать: любит ли он тебя или нет. Во всех остальных случаях - это чистой воды безрассудство, которое ничего кроме унижения и душевных мук не принесет!
  - Но я все время думаю о Вудворте! Мне больно!
  - Вот видишь, ты уже страдаешь. Лиззи, милая, можно думать о ком угодно: только никто об этом не должен знать. Мужчины презирают женщин, которые не умеют держать свои чувства в узде. Ты должна разбиться в лепешку, но не показать Вудворту и Меган, что они сумели тебя настолько сильно задеть, и лучше всего это сделать при помощи Мэтлока.
  - А честно ли это будет по отношению к сэру Сиднею? Он такой милый джентльмен!
  Мэри, легко вздохнув, отложила шитье и заботливо уложила взволнованную сестру на кровать.
  - А что может быть нечестного во внимании к достойному человеку? Не надо строить глазки: просто покажешь, что рада его видеть! Любезные, добросердечные отношения может позволить себе любая порядочная девушка по отношению к джентльмену, которого ценит и уважает! Ты же уважаешь Мэтлока?
  - Конечно,- пожала плечами Лиззи, - он хорошо разбирается в лошадях!
  - Вот-вот, - с энтузиазмом подхватила Мэри, - именно с графом можешь дать себе волю и говорить о хошемских скакунах сколько душе угодно. И пусть Меган лопнет от злости: ведь она не отличит лошадиную морду от хвоста! Зато сэр Генри осознает, на какую пустышку он променял твое расположение.
   У воспрянувшей духом девушки сразу же настолько повысилось настроение, что даже отступила болезнь. Она свято верила в разумность Мэри и была уверена: если старшая сестра считает подобное поведение выходом из положения, значит, нужно следовать её рекомендациям.
  Лиззи облегченно вздохнула и, уютно свернувшись под одеялом, крепко заснула. Мэри прислушалась к её спокойному дыханию, потрогала прохладный лоб и удовлетворенно выдохнула.
  Теперь было не лишним выпить чашечку чаю - она заслужила. И пусть прислуга уже давно спала, Мэри прекрасно ориентировалась на кухне дома, ставшего когда-то ей родным.
  Отложив в сторону шитье и взяв в руки подсвечник, женщина двинулась по коридору по направлению к лестнице.
  Дом давно спал, но ей послышался какой-то странный, нехарактерный для глубокой ночи звук - как будто кто-то невнятно бормотал. Миссис Харрис нахмурилась: она не терпела такого рода загадок. В предчувствии неприятностей Мэри направилась к источнику шума, и замерла от возмущения на пороге гостиной.
  Как будто мало было событий для этого дня! Джордж со своим приятелем расхлябано развалились в креслах и, судя по заставленному бутылками столу, находились в состоянии крепкого подпития. Терпко и противно пахло перегаром. Но даже не это огорчило молодую женщину больше всего, а скандально неприличное опьянение брата. Осоловелый, мотающий безвольной головой Кларенс что-то неразборчиво бормотал себе под нос и упрямо сопротивлялся Вудворту, который при виде разгневанной женщины, безуспешно попытался поднять его с места. Он умудрился каким-то образом ещё твердо удерживаться на ногах.
  - Что здесь происходит? - холодно осведомилась Мэри. - Дебош?
  - Ваш брат на радостях немного не рассчитал своих сил, - сэр Генри умудрился подхватить друга под мышки и неимоверным усилием сдвинуть с места. - Помогите, миссис Харрис, одному мне его до спальни не дотащить.
  Вот и напилась чаю! Однако Мэри прекрасно понимала, что брата нельзя оставлять на ночь в гостиной: если его утром в таком виде увидит прислуга, то пересудам по всей округе не будет конца.
  Джордж оказался неимоверно тяжелым, да ещё строптиво сопротивлялся, поэтому они с Вудвортом изрядно намучились, пока не свалили виконта на кровать в его спальне. Сэр Генри был настолько любезен, что даже помог Мэри стащить с брата сапоги и сюртук.
  И только уже оказавшись в коридоре, они смогли облегченно перевести дыхание.
  - Как себя чувствует леди Элизабет? - с неожиданной злостью спросил Вудворт. - Неужели также на седьмом небе от счастья?
  Мэри растерялась. Она оставила подсвечник внизу и теперь пристально вглядывалась в лицо молодого человека, пытаясь сообразить, что его так рассердило.
  - Лиззи уже легче, - приглушенно прошептала она, настороженно покосившись на двери в спальню сестры (не хватало только разбудить с таким трудом успокоенную девушку!), - и с чего бы это ей быть такой счастливой?
  - Ну как же, - с издевкой протянул сэр Генри, - такая выгодная партия, такие надежды... Вы же изо всех сил сводили их с Мэтлоком, и теперь самое время почивать на лаврах!
  У Мэри даже ноги подогнулись от страха.
  - Замолчите, - испуганно попросила она, выругав про себя разболтавшегося брата, - это тайна! Об этом пока никто не знает.
   И, конечно же, Вудворт сразу же всё понял.
  - И, конечно же, леди Элизабет не догадывается, что ею жертвуют во имя спасения семьи от нищеты? А хотите, я вам сейчас испорчу всю обедню?
  Только сейчас до перепуганной женщины дошло, что, пожалуй, она переоценила своего помощника - Вудворт был пьян не меньше Джорджа, только каким-то чудом умудряясь крепко держаться на ногах.
  - Тихо,- приложила она палец к его губам, и потащила его за рукав к гостевой комнате, - тихо! Давайте, все выяснения отношений оставим на завтра. А сейчас нужно лечь спать! Вот, кстати, и ваша спальня.... Спокойной ночи!
  - Не так быстро, миссис Харрис!
  Мэри не успела даже пискнуть, как Вудворт, схватив её в охапку, затащил в свою комнату и, привалившись спиной к двери, перекрыл все пути назад.
  - Что вы себе позволяете? - женщина в ужасе воззрилась на распоясавшегося гостя.
  - На вашем месте я бы замолчал, миссис Харрис, - голос Вудворта звучал хрипло и гневно, - и послушал меня. Сегодня вечером я сделал предложение вашей сестре! Видит Бог, как тяжело мне дался этот шаг, но я хотел, чтобы леди Элизабет была счастлива.... Наверное, один во всем этом доме! Однако ваш брат меня разве что не высмеял, объяснив, что мои чувства ничто по сравнению с деньгами Мэтлока! А почему бы мне не сделать сообразно моим представлениям о счастливом будущем вашей сестры?
  - Я вас не понимаю! - Мэри стало страшно.
  - Объясню, - сухо рассмеялся этот невозможный человек. - Вы решили, что можете вмешиваться в чужие людские судьбы, а я вот завтра же попрошу руки у самой леди Элизабет! И знаете, что будет дальше? Она никогда не даст согласия на брак с Мэтлоком!
  Привыкшая контролировать своё окружение Мэри никогда ещё не оказывалась в столь странной и одновременно скандальной ситуации.
  Ночь. Все спят, а она наедине с пьяным молодчиком, да ещё в его спальне! Такое не могло присниться миссис Харрис даже в кошмарном сне.
  Вудворт выделялся черной тенью на фоне белой двери, словно посланец тьмы, призванный навсегда загубить дом Кларенсов, лишив их последнего шанса выбраться из беспросветной нищеты. И от него буквально волнами исходила неизвестная опасность, заставившая женщину попятиться вглубь комнаты.
  - Что вы от меня хотите? - глухо спросила она, инстинктивно сжимая платок на своей груди.
  - А разве вам нечего предложить в обмен за молчание?
   Мэри растерялась. Какой ещё обмен? Похоже, Вудворт настолько пьян, что в его словах бесполезно искать смысл.
  - Не знаю, что вам от меня нужно... Может, обсудим это завтра? - она постаралась, чтобы её голос звучал спокойно. - А сейчас - отойдите от двери! Джентльмен не должен удерживать замужнюю женщину в своей комнате, да ещё в столь поздний час.
  Но Вудворт вместо того, чтобы подчиниться, неожиданно рассмеялся.
  - А вы всегда настолько в себе уверены? Считаете вправе распоряжаться жизнью сестры, Мэтлока, моей? Ну уж если вы возомнили себя Мойрой, и прячете в вашей корзинке нити судьбы всех замешанных в этой истории... сотворите волшебство - заставьте меня остановиться!
  С этими словами мужчина сдвинулся с места и угрожающе пошёл прямо на неё.
  - Вы пьяны! - Мэри пятилась от дебошира до тех пор пока не уткнулась в подоконник.
  - Конечно, трезвый я бы на это не отважился, - не стал отказываться Вудворт, оказавшись в непосредственной близости от неё. - Никогда бы не отважился сказать, что вы надменная, эгоистичная, самовлюбленная и самая... красивая женщина изо всех виденных мною!
  Он стоял настолько близко, что впавшая в панику Мэри чувствовала исходящий от него опасный жар, удушающий запах бренди и табака, но в ещё большее смятение её ввергали его слова:
  - Но разве вы хотя бы раз остановили на мне взгляд ваших прекрасных глаз? Нет, всегда проходили мимо, в презрительной холодности сразу же определив, что я не достоин ни вашего внимания, ни вашей сестры! Но сейчас мы одни, и я заставлю вас посмотреть на себя!
  И он, ухватив женщину за подбородок, резким движением задрал её лицо и заглянул в растерянные глаза. Сердце Мэри тошнотворно сжалось. Конечно, смутно она всегда отмечала, что сэр Генри - весьма привлекательный молодой человек, но он действительно мало её интересовал. Но сейчас в этой темной комнате, в непосредственной близости, смущенная его признаниями, Мэри совсем некстати подумала, что Лиззи можно понять: Вудворт отличался особой притягательностью, которая каким-то немыслимым образом вдруг подействовала и на неё, жаркой волной отдавшись во всем теле.
  - Отпустите! - миссис Харрис с силой уперлась руками в грудь соблазнителя. - Прошу вас!
   Мэри твердо усвоила с малолетства, что мужчины - всего лишь звери, которые ради похоти пойдут на всё, даже на клятвопреступление. Вряд ли Вудворт был исключением. Он слишком красив для того, чтобы в нем осталась хоть капля порядочности! Она пропала! И все же стоило рискнуть...
  - Я позову на помощь!
  - Уверен, что вы этого не сделаете, миссис Харрис! Вы для этого слишком умны.
  Жизнь Мэри когда-то раскололась на две части. Первая была счастливой: с папой и мамой, которые баловали единственную дочь; с уверенностью, что весь мир состоит из любви и тепла. А потом пришла очередь второй: рождение братьев, смерть матери - тогда-то девочка и узнала, что у отца, оказывается, есть другая семья! И самое главное: и она, и её новорожденные братики в одночасье стали незаконнорожденными, о чем Мэри сразу же постарались сообщить язвительные злопыхательницы. И во всем виноват был только виконт Кларенс - отец, которого она когда-то обожала, а потом стойко и непоколебимо ненавидела. Ненавидела настолько, что это чувство перекинулось на всех особей противоположного пола.
  Когда пришла пора выбирать себе мужа, Мэри подошла к этому вопросу совершенно с других позиций, чем её сверстницы. Она не представляла собой завидную невесту: бесприданница, незаконнорожденная девица, живущая в доме леди Кларенс только из милости. Однако с её умом и красотой, юная барышня, наверное, смогла бы найти молодого человека по сердцу.
  Однако Мэри выбирала не любимого мужчину, а спутника жизни с твердыми моральными принципами - джентльмена по характеру совсем не похожего на её разнузданного отца.
  Местный викарий был человеком пришлым. Прошлое этого джентльмена было известно только мистеру Хошему, который продал ему место викария и хлопотал в Генеральном Синоде о назначении мистера Харриса пастырем в принадлежащий ему приход.
  Слухи об обеспеченности преподобного, а также волевое и довольно привлекательное лицо много повидавшего человека поначалу взбудоражили всех потенциальных невест в окрестностях Хошема. И когда высокая и подтянутая фигура викария появлялась на местных сборищах, среди юных девиц происходило немалое волнение. Однако вскоре выяснилось, что преподобный Харрис отнюдь не снисходительный пастырь, который всегда готов с пониманием отнестись к чужим грехам. Он был не просто строг, а отличался воистину жесткой нетерпимостью к любым проявлениям человеческих слабостей. Казалось, викарий обличал грехи своей паствы даже задолго до того, как они были совершены. К тому же Харрис был умен, бескомпромиссен и весьма хорошо образован. А это опасная помесь: мало найдется отчаянных девиц, готовых связать свою жизнь с мужским воплощением беспощадной Немезиды. Местные барышни разочарованно отступили, сообразив, что им такой крепкий орешек не по зубам да и не по вкусу.
  Дожив убежденным холостяком до тридцати пяти лет, преподобный и в мыслях не держал женитьбу, пока на нем не остановила свои синие глаза восемнадцатилетняя мисс Кларенс.
  Перед девушкой стояла задача не из легких: женить на себе мужчину, меньше всего на свете помышляющего о женщинах, и все-таки Мэри добилась своего. Харрис не устоял.
  Её интимная супружеская жизнь соответствовала сделанному выбору. Викарий и в постели придерживался излюбленных жизненных принципов - целомудрие, сдержанность и бесстрастность. В строго отведенный день и час он исполнял супружеский долг, но не более того.
   Нельзя сказать, что Мэри не знала, что бывает и по-другому. До её слуха доносились игривые пересуды знакомых дам, кое о чем она даже читала, но молодую женщину вполне устраивало существующее положение дел. Миссис Харрис не хотела никого подпускать к своему сердцу, чтобы потом не умереть от боли и разочарования, как её несчастная мать.
   И вот сейчас, она бессильно стучала кулаками по груди возвышающегося над ней мужчины, в панике догадываясь, что грядет нечто ужасное, что разрушит её с таким трудом возведенные бастионы.
  - Мэри, милая, пожалуйста... - мужские губы возбуждающе щекотали ухо. - Вы так прекрасны, но холодны словно мраморная Галатея. Прошу вас...
  И Вудворт внезапно упал перед ней на колени. Сминая руками складки юбок, он обхватил её ноги, покрывая поцелуями платье.
  - Прошу, не отталкивайте меня... позвольте мне любить вас!
  Он всё молил и молил о любви, и от прильнувшего к ногам мужского тела исходило захватывающее дух тепло. Коварно охватив ошеломленную женщину, оно наполнило её какой-то странной истомой, как будто разом лишив всех сил.
  Налилась и болезненно заныла грудь, во рту пересохло, и звуки умоляющего охрипшего голоса возбужденно ударив по натянутым нервам, почему-то ослабили колени. И Мэри, не удержавшись на подкосившихся ногах, растерянно свалилась в объятия искусителя. Миг, и Вудворт уже подхватил её на руки. Широко раскрыв беспомощные глаза, женщина очарованно заглянула в склонившееся над ней лицо.
  Вудворт показался Мэри потрясающе, не человечески красивым! Его глаза жарко пылали чем-то настолько греховным, что напомнили ей о пламени ада. Но вместо того, чтобы ужаснуться, женщина вдруг всем существом почувствовала магическое притяжение мужской плоти: до головокружения захотелось ощутить его губы на своих губах, ладонь на ноющей груди, и задохнуться под тяжестью овладевающего тела...
  Его волосы оказались на ощупь по-детски мягкими, а пахнущие бренди губы пьянили, зажигали, сводили с ума, целуя её в сумасшедшем, но чарующим ритме. Платье, рубашка, панталоны превратились всего лишь в досадную помеху на пути к желанному телу. Мужские руки были везде: властные, ласковые и горячие они легко и нежно скользили по всем изгибам её тела, посылая в кровь целые пучки щекочущих и жарких молний.
  - Милая... радость моя... скажи мне "да"!
  Он, кажется, её о чем-то просил? Но зачем? В эту головокружительную ночь странных открытий, Мэри самой было впору просить сэра Генри потушить дьявольский огонь, чудовищным костром разгорающийся в её теле, словно она не была дамой с многолетним опытом супружеской жизни.
  Ноги сами по себе разъехались, а бедра призывно выгнулись навстречу раскаленному желанием мужскому телу. Первый горячий толчок плоти привел её в состояние паники: всё оказалось совсем не таким, к чему она привыкла и это вызвало неосознанное сопротивление тела, но потом... потом Мэри затопила волна оглушающего и счастливого до слез наслаждения, растворенная в горячем мареве чудесных ласк.
  Старая кровать скрипела. Два обнаженных тела слились в извечном ритме самой древней на земле игры, но это была только видимость страсти, пусть со стонами и вскриками наслаждения. Самое же главное творилось вовсе не на смятых простынях постели, а на жарких бронзовых небесах, куда улетела Мэри на волнах ослепительной радости. Именно там полыхали алмазные молнии, там бушевали отливы и приливы волшебных морей, и там были только он и она...
  Рассвет Мэри встретила на кухне, куда все-таки добралась в поисках вожделенной ещё с вечера чашки крепкого чая.
  Машинально разожгла она маленькую жаровню и поставила чайник, а потом, присев рядом, слушала, как тот сердито шипит, возвещая о скором закипании. Но даже когда тот в гневе стал плеваться кипятком, молодая женщина не поспешила его снять с огня.
   Растерянно скомкав чепчик , она вдруг отчаянно расплакалась - так горько Мэри не рыдала со дня смерти матери.
  До жены викария вдруг дошло, что она натворила этой ночью.
  Она изменила мистеру Харрису! И как ей жить теперь дальше, как вновь приспособиться к монотонному существованию возле сурового супруга после того, что она испытала этой ночью? Нужно было найти силы и забыть про своё падение, перебороть вдруг воспылавшее преступной страстью сердце, но ... Мэри отнюдь не была уверена, что ей это удастся.
  С дикой тоской она вдруг осознала, что годы ненависти к распутному отцу закончились её полным поражением, потому что она оказывается тоже Кларенс... Ещё какая Кларенс!
  
  
  СЕСТРЫ.
   Проснувшись рано утром, Лиззи увидела рядом невозмутимо шьющую сестру, хотя рассвет только-только раскрасил стены комнаты розовыми отблесками.
  - Мэри,- виновато всплеснула она руками, с сожалением отметив обведенные черными кругами усталые глаза своей сиделки, - неужели ты не спала из-за меня всю ночь?
  Мэри холодно улыбнулась.
  - А если бы болела я, разве ты не поступила также?
  - Конечно,- поспешно заверила её Лиззи, и тут же смущенно добавила,- только я не знаю: хватило бы у меня терпения не заснуть?
  - Тревога за любимых людей заставит забыть про сон!
  - Ох, Мэри, - девушка с уважением посмотрела на миссис Харрис, - какая же ты все-таки ответственная! Мне повезло, что у меня есть такая сестра. Рядом с тобой я иногда чувствую себя неблагодарным поросенком!
  Миссис Харрис снисходительно посмотрела на сладко зевающую девушку: молодая женщина свысока относилась ко всем своим младшим братьям и сестре, прекрасно осознавая, что они гораздо беспомощнее неё, а значит, нуждаются в опеке и покровительстве.
  Вот и Лиззи... Нужно было чуть ли не за руку отвести сестру в церковь к дожидающемуся у алтаря Мэтлоку, даже против воли глупышки устроив её счастье.
  И если дорогу к обеспеченной жизни преграждает такой джентльмен как Вудворт (даже при мысли о нем, у Мэри начинало громко биться сердце), её долг - помочь Лиззи преодолеть это препятствие.
  - Дорогая, - добавив голосу убедительности, обратилась Мэри к лениво нежащейся под одеялом сестре, - самое главное для человека - это семья. Мы живем не для себя, а для тех, кого любим и ценим, кто зависит от нас. И как только ты это осознаешь, жизненная цель сразу же станет ясна - сначала счастье близких людей, а потом весь остальной мир! И тогда бессонная ночь покажется тебе сущей мелочью.
  Лиззи смущенно кивнула головой, с нескрываемым восхищением посмотрев на старшую сестру: ей никогда (хоть живи ещё сто лет!) не научиться так чётко излагать свои мысли.
  - Я понимаю!
  - Ты помнишь наш вчерашний разговор?
  Сразу же погрусневшая Лиззи смущенно отвела глаза: она по-прежнему болезненно переживала случившееся на пикнике.
  Меган Грэкхем целовалась с Вудвортом! Мэри сурово свела брови на переносице: теперь она была настроена гораздо более воинственно по отношению к юной бесстыднице.
  - Ты - Кларенс, - жестко напомнила она сестре, - леди Элизабет, дочь виконта Кларенса! Твои предки высоко держали подбородок даже в присутствии королей, тогда как деды этой выскочки целовали испачканные грязью сапоги своих милордов. И ты не на секунду не должна забывать об этом, глядя на Меган.
  Лиззи изумленно округлила глаза.
  - Но разве ты не говорила мне раньше, что знатность рода ничто рядом с добродетелями людей?
  - Важно всё! Но главное для девицы знатного происхождения - это честь её высокородной семьи. Сегодня ты окажешь особое внимание графу Мэтлоку, и Меган сразу же поймет, что дистанция между вами непреодолима! Поймет это и... - Мэри нервно облизнула потрескавшиеся от слишком страстных поцелуев губы, - сэр Генри!
  ЗАВТРАК.
  Мэтлок как и обещал появился в Кларенс-холле спозаранку и подоспел как раз к завтраку.
  - Сестре гораздо легче,- любезно пояснила ему миссис Харрис, приглашая гостя к столу,- мы с мамой даже рассчитываем, что она сегодня выйдет к чаю!
  Несмотря на бессонную ночь и общую усталость, она излучала приветливость и радушие, чего не скажешь обо всех остальных домочадцах.
  Виконт хотя и растянул губы в имитации дружелюбной улыбки, явно страдал с похмелья, с отвращением глядя на яичницу с беконом. Сурово сведенные брови матери мешали Кларенсу более резко высказаться по поводу меню, и он оживился только в тот момент, когда лакей поставил перед ним графин с ледяной водой.
  Сама же леди Кларенс нервно покосилась на будущего зятя и невнятно пробормотала приветствие. Мэтлок тяжело перевел дыхание и через силу пригубил предложенный чай.
  Если бы не полученное от Хошема согласие на брак, то пережитые в общении с этой дамой минуты стали самыми неприятными в его жизни. Леди Кларенс категорически не желала отдавать свою дочь замуж за Мэтлока .
  - Лиззи совсем ребенок, - горячо возражала она. - Вы на двадцать лет старше её, и умнее раз в сто! Что останется от вашего чувства после окончания медового месяца? Вы безжалостно бросите мою дочь ради более интересных и значительных женщин, и жизнь бедняжки превратится в адский кошмар унижения! Да, у меня нет денег, чтобы сделать Лиззи достойное приданое и вывозить в свет в поисках подходящей партии, но чтобы своими руками обречь невинное дитя на такую муку, нужно иметь сердце волчицы!
   Вся история брака Дианы и виконта Кларенса предстала перед Мэтлоком настолько ярко, словно он побывал на исповеди этой супружеской пары.
  - Я не похож на вашего покойного мужа, - резко возразил он. - И если я почти в сорок лет собрался жениться, то явно не для того, чтобы изменять своей жене. Мне нужны семья, дети, крепкие доверительные отношения, устойчивый быт!
  - Только не надо меня жалеть! - женщина неожиданно вспыхнула гневом. - Кларенс был не так плох, как принято о нем думать. Если бы вы знали, каким мог быть сэр Джордж - ласковым, внимательным, весёлым! А как он любил Лиззи! Кларенс мог часами сидеть с дочерью в детской, развлекая играми и читая с ней книги.
  - Нисколько не сомневаюсь, - сухо согласился сэр Сидней, - что он был прекрасным отцом, но я хочу устроить свою жизнь в собственном понимании супружеского счастья, а это предполагает любовь не только к детям, но и к жене!
  - Это я во всем виновата,- неизвестно в чем повинилась взволнованная виконтесса, - не смогла сделать сэра Джорджа счастливым: была слишком скучна и незатейлива для такого блестящего денди, поэтому столь быстро прискучила ему!
  Никто не ждет логики от женщины: любой здравомыслящий мужчина знает, что это несовместимые понятия. Но всему же есть передел!
  - Я люблю вашу дочь,- вышел из себя Мэтлок, - и хочу, чтобы она всегда была рядом со мной. Это ответственный, обдуманный шаг с моей стороны. Неужели вы считаете, что я не смогу разобраться в собственных желаниях, если не буду их сверять с выходками покойного виконта? И я не понимаю, какого же жениха вы предполагаете отыскать своей дочери, чтобы полностью защитить её от неизбежного, с вашей точки зрения, адюльтера? Семидесятилетнего немощного старца?
  На глаза леди Кларенс набежали слезы: он загнал её в тупик, но женщина все равно упрямо продолжала отстаивать свою точку зрения:
  - Лиззи не готова вести светскую жизнь, она типичная провинциальная барышня. Любит животных и сельскую жизнь! Не будете же вы всю жизнь прятать жену в деревне?
  - Леди Элизабет говорит, не коверкая слов, умеет правильно пользоваться столовыми приборами, обладает приятными естественными манерами, и если поблизости нет лошадей, с ней вполне можно общаться. На худой случай, просто помолчать! Многие лондонские барышни не могут похвастаться даже этим! - граф гневно перевел дыхание, а потом уже тише добавил. - Я вас вообще не понимаю. Какого будущего вы хотите для своей дочери?
  Леди Кларенс нервно сглотнула, в отчаянии глядя на мрачного, но исполненного решимости до конца защищать свои интересы мужчину.
  - Возможно, какой-нибудь молодой человек из небогатых джентри, - неуверенно пробормотала она,- тоже любящий лошадей и собак. Им было бы интересно вместе.
  Мэтлока чуть не разорвало от злости.
  - Ни один "молодой человек из небогатых джентри", - язвительно перефразировал он даму, - не женится на девушке без гроша в кармане и с громкой славой двоеженца отца вместо приданого. Да его живьем сожрут близкие за такой мезальянс! Только хорошо обеспеченный джентльмен может позволить себе эту слабость, и этот человек - я!
  - Кларенс не был двоеженцем, это клевета! Он мне всё объяснил: имела место шутка, а та женщина поверила...
  - Эта шутка могла закончиться для Кларенса виселицей! Ему просто повезло, что его любовница умерла. И вообще, - прервал он рвущиеся с губ леди Кларенс очередные возражения, - я затеял этот разговор только из уважения к вам: сэр Арчибальд ответил согласием на моё предложение.
  Больше всего на свете леди Кларенс боялась вызвать недовольство благодетеля семьи - мистера Хошема, поэтому ей только и осталось, что прикусить язык да смириться с неизбежным. Понятно, что она всё равно осталась при своем мнении, поэтому весьма уныло наблюдала, как граф вежливо пригубил чай.
  Но прохладное отношение будущих родственников к новоявленному жениху не шло ни в какое сравнение с тем, что Мэтлок испытал, когда столкнулся взглядом с Вудвортом.
  По ряду вполне объяснимых причин мужчины с самого начала невзлюбили друг друга. И дело было даже не в соперничестве за симпатию Лиззи: они были людьми разных поколений и разных жизненных установок. Мэтлок пробивался к обеспеченной жизни, не особенно разбираясь в средствах. Вудворт же предпочёл пусть и не особо успешную, но достойную и опасную карьеру морского офицера. К людям подобным сэру Сиднею он относился с презрением, считая их классическими негодяеми. Граф же в свою очередь думал о молодом человеке, как о вздорном и амбициозном мальчишке.
  И вдруг такой разящий ледяной ненавистью взгляд!
   Мэтлок один раз уже видел такой, когда стоял на дуэли под дулом пистолета обманутого мужа. Тогда ему повезло больше, чем противнику, но ещё долго пробегал мороз по коже при одном воспоминании о сузившихся нечеловеческой злобою глазах.
  Поневоле вздрогнув, Мэтлок в задумчивости уставился на мало аппетитное содержание тарелки (жареный бекон кухарке Кларенсов явно не удался!), подумав, что кажется ошибался относительно этого молодого человека.
  Во-первых, перед ним находился явно не наивный юнец, которым он всегда считал Вудворта, а уже сформировавшийся мужчина, раз он способен на такую холодную ярость. Во-вторых, становилось очевидным, что леди Кларенс разболтала о предполагаемой помолвке всему дому. А чего иного ожидать от женщины?
  Мэтлок сурово стиснул зубы и послал противнику ответный недоброжелательный взгляд. Итак, они соперники, и что же собирается предпринять этот задира? Неужели, Вудворт отважится на дуэль?
  Сэр Сидней знал жизнь гораздо лучше, чем Мэри, поэтому ему и в голову не пришло, что молодой человек может расстроить помолвку, воспользовавшись чувствами девушки. Ведь самому Вудворту было нечего предложить будущей невесте. Нет, на такую выходку, сэр Генри никогда не отважится, тем более по отношению к сестре ближайшего друга. Но вот придумать какую-нибудь пустячную ссору и устранить соперника при помощи пули - это было бы как раз в его стиле!
  Мэтлок давно вышел из того возраста, когда охотно хватаются за пистолеты, но когда дело касается будущей жены, пасовать нелепо. За свою женщину нужно сражаться.
  Ну что же, его рука по-прежнему тверда, а глаз меток. Дуэль так дуэль! И в его взгляде блеснуло грозное предупреждение.
  Пока соперники вели молчаливое сражение над тарелками с остывающим пережаренным беконом, был ещё человек, мимо которого не прошел этот поединок враждебных взглядов.
  Это было самое кошмарное утро в жизни миссис Харрис. Молодая женщина в панике наблюдала за происходящим, чувствуя себя окончательно сбитой с толку и настолько несчастной, что впору было умереть прямо за столом.
  До Мэри вдруг со всей очевидностью дошло, что она ничегошеньки не понимает в мужчинах, и вообще в жизни. Выходит, эта жаркая ночь чудесных открытий ничего не изменила, и Вудворт по-прежнему убивается по Лиззи? Неужели она значила для своего любовника не больше, чем какая-нибудь похотливая служанка, удовлетворяющая каприз хозяина за пенни на новую ленту? Может, сэр Генри презирает её за допущенную слабость? И его чувства к Лиззи не только не прошли, а наоборот, окрепли после столкновения со столь развратной особой?
  Логика была не только сильной стороной миссис Харрис, но и её проклятием. Выстраивая математически четкие, выверенные разумом цепочки рассуждений, она не могла осознать, что многое в этой жизни происходит вне всякого смысла.
  Вудворт не считал свою случайную любовницу распутницей и уж тем более не презирал, скорее, чувствовал легкую вину за свою выходку. Будучи гораздо более умудренным в делах страсти, чем миссис Харрис, он сознательно соблазнил её на адюльтер, потому что с первых дней пребывания в Кларенс-холле не переставал любоваться редкостной красотой молодой женщины. Мэри его волновала и притягивала гораздо больше непосредственной Лиззи, хотя младшая Кларенс также внесла свою лепту в произошедший срыв, постоянно навязывая ему своё общество, то провоцируя на поцелуи, то признаваясь в любви. А что остается делать нормальному здоровому мужчине, когда прелестная девушка не дает ни минуты покоя? Вудворт терпел изо всех сил, но когда судьба столкнула его глубокой ночью с обворожительной миссис Харрис, мгновенно потерял голову. В конце концов, Мэри - не наивная девственница, и если даже попала ему под горячую руку, то от этого никто особо не пострадает! Честь викария Вудворта волновала мало, а вот от самой Мэри он был в полном восторге. Ну а раз ночь прошла великолепно, то зачем забивать себе голову никчемными упреками совести, особенно, когда перед тобой враг.
  Мужчина, которого тебе предпочли - всегда враг! Так было изначала времен, и не Вудворту, и уж тем более не потрясенной Мэри в этом что-то менять.
  - Дорогая, - прервал внутренние монологи всех присутствующих лиц встревоженный голос леди Кларенс,- ты выглядишь такой усталой! Нужно срочно лечь в постель и отдохнуть.
  - Да, пожалуй, - измученно улыбнувшись, подскочила из-за стола Мэри. - Пойду домой, но к чаю обещаю вернуться назад!
  - Но, девочка моя,- возмутилась приемная мать, - зачем себя утруждать? Можешь прилечь у меня...
   - Нет, нет! - поспешно отказалась дочь. - Мне нужно обсудить с кухаркой обед. Мистер Харрис всегда бывает сердит, если что-то ему не по вкусу, а Хилл как будто нарочно всё делает, чтобы досадить хозяину. До вечера!
   И не дожидаясь следующей порции возражений, Мэри поспешно покинула комнату для завтрака. Вслед за ней сухо откланялся сэр Сидней, также пообещав прибыть к вечернему чаю. Хмурые домочадцы Кларенсов угрюмо склонились над почти нетронутыми порциями бекона.
  - Что-то у меня болит голова,- пожаловался Джордж, раздраженно отодвигая тарелку, - не пройтись ли нам с тобой, Генри, до Липтона. Хочу поговорить с сэром Арчибальдом. Почему он дал согласие на брак Лиззи и Мэтлока, не посоветовавшись с нами? Мне хочется узнать, чем так пришелся по душе этот надутый индюк нашему добрейшему старику?
  Леди Кларнес недовольно взглянула на первенца. Она знала, что Хошему вряд ли понравится допрос. Да ведь ещё неизвестно, что Джордж наговорит ему вгорячах!
  - Может, не стоит?
  - Отчего же? Все-таки речь идет о моей сестре! - повысил голос Кларенс.
  - Тихо, - одернула его мать,- ведь помолвка пока не оглашена. Незачем кричать о ней на весь дом. Пойдут ненужные разговоры...
  Конечно, она не могла сказать в присутствии Вудворта, что они с Мэри боятся реакции на предложение графа влюбленной в этого красавчика Лиззи. Мэтлок твердо пообещал дамам, что добьется от девушки добровольного согласия на брак, но только после отъезда сэра Генри.
  Гостить же Вудворту оставалось всего три дня, поэтому и решили отложить заключение помолвки на неделю.
  Кстати, леди Кларенс отнеслась бы к намерениям сына гораздо спокойнее, если бы знала, что тот мечтает исчезнуть из дома, чтобы раздобыть где-нибудь выпивки. У него с похмелья раскалывалась голова. Вудворту же было всё равно куда идти. Он никак не мог прийти в себя после встречи с Мэтлоком. При мысли, что этого мерзкого человека предпочли ему, у Генри всё клокотало в груди от досады, и ему тоже хотелось промочить горло в каком-нибудь местном кабачке. Да и ночное приключение не выходило из головы!
   Вопреки выказанному желанию как можно быстрее попасть домой, путь Мэри лежал не в дом викария, а в глубь заросшего парка. Здесь около полуразрушенной часовни находилось старинное кладбище Кларенсов - место практически заброшенное.
  Покойный виконт покоился под простой гранитной плитой, украшенной странной эпитафией: "Я многого хотел, я многих любил и здесь нашел свой покой!". Кто был автором этих строк, и зачем они появились на могильном камне, мог объяснить только Хошем, на деньги которого он был установлен.
  Мэри уселась на покрытую лишайником каменную скамью и огляделась. Разгорался солнечный денек, и даже это мрачное место радовало глаза веселой зеленью травы и желтыми цветами гусиного лука. Все дышало счастьем бытия, и даже заброшенные могильные камни украсили себя изумрудным мхом.
  Однако молодой женщине было не до красот природы, на душе у неё царила тошнотворная мгла. Сжавшись в комок, Мэри невидящими глазами смотрела на могилу отца вся во власти тяжелых раздумий.
  Итак, она изменила мужу, принципам, клятвам - всему, во что свято верила, достаточно было молодому красавцу оказаться в темной комнате на расстоянии вытянутой руки! И всё: её разум парализовала постыдная страсть! Плотский грех, который Мэри всегда с таким гневом клеймила, поработил тело, вверг в такое сладострастие, что она и сейчас не может прийти в себя!
  Почему это случилось именно с ней? Как Мэри могла допустить подобное? Ведь перед её глазами постоянно стоял кошмарный итог жизни разнузданного отца!
  Родители... мысли о них приносили ей настолько страшную боль, что Мэри, будучи ещё ребенком, запретила себе воспоминания. Однако сейчас они вдруг нахлынули: мать и отец сидят на диване и смеются, глядя, как она играет с котенком. Отец нежно обнимает юную прекрасную женщину, целует её волосы и руки, гладит округлившийся беременностью живот... у него такое счастливое и просветленное лицо!
  Они любили друг друга. Эта мысль с неожиданной ясностью дошла до Мэри именно сейчас. Родители сильно любили друг друга, и что из того, что отец был женат на другой женщине?
  - Я сошла с ума,- застонала Мэри, схватившись за виски,- это наваждение... Дьявольское наваждение! Нельзя провести ночь с любовником, и жить потом как ни в чем не бывало. Нет... нет... я не могу опозорить мужа, мать, всех кто меня любит! Нужно забыть...
  Молодая женщина истерически рассмеялась. Легко сказать - забыть? Как забыть лучшую ночь в своей жизни: пребывание в раю, жар греховных объятий, сладость поцелуев? Легче перестать дышать! Но как теперь смотреть в глаза Джону?
  - Что же мне делать? - взвыла, раскачиваясь от боли, отчаявшаяся молодая женщина.- Как вернуть душевный покой?
  - Покой для могильных камней, а для прекрасных женщин любовь - это и есть жизнь!
  Мэри вздрогнула и испуганно огляделась. Никого не было вокруг, но она же отчетливо слышала странно знакомый голос!
  - Ну вот, - с горьким смехом сказала она себе, поднимаясь со скамьи, - до чего я дошла! Слышу голос отца... так и до Бедлама недалеко!
  Но прежде чем уйти, Мэри старательно отскоблила могильный камень ото мха и лишайников, оборвала траву вокруг и, немного пройдясь, набрала цветов.
  - Прости меня, отец, - положила она букет на могилу, - я не знала, каково это - потерять голову! Но может, я сама не права, и нам с Джоном ещё не поздно всё исправить?
  
  
   СУПРУГИ.
  Преподобный Харрис, вернувшись домой, застал жену за странным занятием.
  Разложив все свои платья, она крутилась перед зеркалом в низко вырезанной рубашке, прикидывая то одно, то другое к груди. На голове у неё была сооружена модная прическа с кокетливым куском тончайшего кружева с лентами, призванном изображать чепец.
  Викарий и не подозревал, что в гардеробе его известной скромностью и строгим вкусом жены есть такие легкомысленные вещи.
  - Мэри, - шокировано пробормотал он, застыв на пороге,- что вы делаете?
  Жена повернула к нему непривычно взволнованное лицо, но сразу же смущенно отвела глаза:
  - У Кларенсов радость, мистер Харрис, - пояснила она, - Мэтлок всё-таки сделал предложение Лиззи! И теперь мне нужно сделать всё, чтобы помолвку не сорвала какая-нибудь случайность.
  - Кларенсы без вас разберутся со своими делами, - недовольно заметил викарий, - мне надоело жить соломенным вдовцом, и не нравится, что моя жена проводит ночи вне дома!
  - Но, дорогой, вы же знаете, что Лиззи заболела...
  - Вы постоянно заняты то сестрой, то гостями Кларенсов, и я уже забыл, когда мы в последний раз провели вечер вместе!
  - Мэтлок - состоятельный человек, и у него имеются более богатые приходы, чем хошемский! Сколько можно прозябать в безвестности? С его связями и вашими способностями можно легко сделать карьеру епископа!
  Викарий недоверчиво хмыкнул, обведя пристальным взглядом нежную линию обнаженных плеч супруги.
  - Я не хочу делать карьеру епископа,- холодно заявил он,- меня вполне устраивает наша жизнь, так же, как и одежда, которую вы носили до этого дня. Мэри, я не желаю, чтобы моя жена выряжалась в такие скандальные рубашки: они скорее обнажают, чем скрывают ваше тело!
  Его супруга нервно хмыкнула, разглядывая себя в зеркало.
  - Я не собираюсь выходить из дома в одной рубашке, мистер Харрис! Но сегодня в Кларенс-холле будут гости, и мне бы хотелось надеть более нарядное платье, чем обычно! Жена англиканского викария вовсе не католическая монахиня, чтобы принимать будущего зятя в нагруднике и облачении. Кстати, если у вас нет желания в этом участвовать, можете оставаться дома.
  - Спасибо, - сарказма в голосе Харриса хватило бы на троих, - вы так заботитесь обо мне! Но я женился не для того, чтобы в одиночестве проводить дни и ночи. Мне плевать на ваших родственников, их планы, гостей и женихов чокнутой сестрицы! Я требую, чтобы моя жена находилась рядом со мной... и не в гостиной Кларенс-холла!
  - Но помолвка Лиззи...
  - Жду не дождусь, когда какой-нибудь сумасшедший увезёт её отсюда! И если это сделает Мэтлок, то так ему и надо! Весьма неприятный тип...
  - Дорогой, - Мэри была само терпение,- если вы хотите, чтобы моя сестра вышла замуж, то придется потерпеть мою занятость делами Кларенсов. Иначе ничего не получится. У Лиззи настолько непрактичный ум, что с неё станется и отказать графу. И тогда не Мэтлоку, а вам придется позаботиться о моих братьях.
  Викарий возмущенно фыркнул:
  - Эти два беспутных хлыща в состоянии разорить даже миллионера. У них аппетит как у стаи акул!
  - Вот-вот, - тут же подхватила Мэри, - пусть об этом теперь болит голова у графа. Но, милый, под лежачий камень вода не течет! Вам придется немного потерпеть мое отсутствие, если не хотите потом ломать голову, куда пристроить Эдварда и Томаса.
  Обнаженные плечи жены настолько раздражали викария, что он выхватил из кучи тряпок на постели шаль и накинул на Мэри.
  - У вас на все есть ответ, - сварливо заметил Харрис, отступив на пару шагов, - не женщина, а сладкоголосая сирена. И вечно какие-то идеи - ни дня покоя! Угораздило же меня жениться на девушке из рода Кларенсов: не иначе произошло временное помутнение рассудка. Мэри, интриги никого не доводили до добра!
  Супруга, рассеянно улыбаясь своему отражению, с легкостью парировала упрёк:
  - Дорогой, ну будьте же последовательны! Женщины из рода Кларенсов тоже могут на что-то пригодиться.
   И небрежно скинув с плеч шаль, приложила к груди очередное платье.
  Вообще-то, в их семье подобные разговоры не были редкостью.
   Харрис как будто испытывал терпение жены, постоянно брюзжа и цепляясь к ней по любому поводу, Мэри же в ответ всегда демонстрировала бесконечное терпение, с готовностью прислуживая супругу и безропотно выполняя его многочисленные капризы. Жена лично пекла пироги, потому что так хотелось викарию, по его настоянию штопала ему воротнички и чулки, хотя у них было вполне достаточно средств, чтобы не придерживаться подобной бережливости.
  А ещё Мэри сочетала кипучую деятельность по устройству быта с активной помощью супругу в делах прихода, пропадая на заседаниях приходского совета и занимаясь благотворительностью.
  Но будучи умным и наблюдательным человеком, викарий прекрасно осознавал, насколько малое место он занимает в сердце жены, хотя и не подавал виду, насколько его ранит такое положение дел.
  Для Харриса всегда оставалось тайной, почему такая красавица выбрала его в мужья, а он не любил неясностей, поэтому в своё время изо всех сил сопротивлялся её брачным планам!
  Да тут ещё скандальные слухи об отце девушки - виконте Кларенсе. Но даже святой не устоял бы перед взглядом синих глаз мисс Кларенс, пал их жертвой и Харрис! И с того далекого дня, когда он вышел под руку с новобрачной из церкви, осыпаемый рисом и добрыми пожеланиями собственных прихожан, мистер Харрис не спускал с супруги настороженного взгляда, ожидая неизбежных неприятностей.
  Юная красавица и немолодой муж - извечный сюжет не только для скабрезных анекдотов, но и для душевных драм. Однако годы шли, Мэри всегда была одинаково покладиста и разумна, и ему уже казалось, что так будет всегда.
  И вот сегодняшнее утро. Конечно, викарий не подозревал, что случилось с его женой на самом деле, но он великолепно знал свою Мэри, и не мог не насторожиться при виде её странно светящихся глаз, блуждающей по губам неопределенной улыбки... а эта неприлично вызывающая рубашка и новая прическа!
  Сердце мистера Харриса тошнотворно заныло. Его Мэри отличалась строгой скромностью в одежде. С чего бы она вдруг так резко изменилась?
  - Почему для того, чтобы Мэтлок женился на Лиззи, вам необходимо выставить напоказ свою грудь? - резко спросил он, гневно вырывая из рук супруги слишком низко вырезанное платье ( откуда оно только взялось в её гардеробе!). - И вообще, может, вы мне все-таки объясните, что происходит, дорогая?
  Мэри растерянно присела на кровать, опасливо покосившись на нахмурившегося супруга. В его поведении скользило не просто недовольство, а что-то новое - тяжелое и грозное... Но может, её обманывали муки нечистой совести?
  - Я вас не понимаю, друг мой!
  - С чего это вдруг вы решили прибегнуть к уловкам кокетки? Для кого вы так прихорашиваетесь?
  Мэри побагровела от стыда. Мистер Харрис всегда называл вещи своими именами, чем и внушал своей пастве непреодолимый страх.
  - Но, дорогой, - оказывается, ложь легко стекала с её губ,- к кому меня ревновать в Кларенс-холле?
  - Причем здесь ревность, когда у вас глаза как... - викарий замялся, подбирая подходящие слова - ... у мартовской кошки!
  Мэри всегда знала, что её муж - проницательный человек, но что настолько... это оказалось неприятный сюрпризом. С этим надо было что-то делать!
  - Май, - мечтательно протянула она, - весна... а почему у нас до сих пор нет детей?
  - Не знаю, дорогая! Такова воля Всевышнего, но какое отношение это имеет...
  Мэри нарочито медленно повела обнаженными плечами и высоко задрала подол, поправляя шелковые чулки. Так уж сложилось, что за шесть лет брака муж ни разу не видел её обтянутых тонким шелком ног.
  - Мистер Харрис, - с легкой улыбкой покосилась она на онемевшего супруга, не сводящего ошеломленного взгляда с открывшегося зрелища,- вы ведь хорошо знаете Священное писание?
  - Тонкое наблюдение, дорогая,- надо же, у викария ещё хватало сил на иронию.
  - Разве где-нибудь в Библии сказано, что супружеский долг нужно исполнять только раз в неделю и только по средам?
  У Харриса от тошнотворной тревоги подкосились ноги, и он осторожно присел рядом с женой.
  - Есть другие предложения? - сухо полюбопытствовал мужчина, с замершим сердцем наблюдая за выкрутасами супруги.
  - Ну... - капризно надула она губы, поигрывая шнуровкой корсета,- почему бы не сделать это сейчас?
   Все это было так наиграно, пошло, мерзко! И если бы он наблюдал подобное поведение у какой-нибудь другой женщины, то отвернулся от неё навсегда, но дело касалось его Мэри!
  - Сейчас... - нарочито согласно кивнул головой викарий, - среди бела дня? И что же, вам не будет неудобно или стыдно?
  - А причем здесь стыд, - вдруг опасно сузились глаза Мэри, - разве мы не супруги? Почему я не могу желать своего мужа днем? Почему...
  Это уже перешло всякие границы! У достопочтенного Харриса не выдержали нервы, и он разразился невеселым смехом.
  - Желать? - язвительно осведомился он. - А вы разве когда-нибудь меня желали? И причем здесь день или ночь, когда вы не можете дать себе ответ: зачем вышли за меня замуж?
  - Вот я пытаюсь понять,- не осталась в долгу супруга, с вызовом наклонившись к нему, чтобы продемонстрировать практически обнаженную грудь, - кто вы - священник или мужчина?
  Может, с точки зрения миссис Харрис священник мог и не быть мужчиной, но её мужу оказалось не чуждо ничто человеческое, поэтому ответил он на эту выходку радикально просто - влепил жене пощечину.
  Испуганная Мэри, плашмя упав на кровать, схватилась за загоревшуюся огнём щеку, в ошеломленном ужасе глядя на мужа.
  - Если вам придет в голову принести извинения,- холодно произнес он, выходя из комнаты,- найдете меня в кабинете!
  Вот уж никогда не думал мистер Харрис, что способен испытывать такую боль.
  Тупо глядя на латинский шрифт трудов Сенеки, он снова и снова переживал эту чудовищную сцену, каждый раз спрашивая себя: правильно ли поступил? И не находил ответа, потому что не мог понять, что подвигло Мэри вести себя столь вызывающе бесстыдно. Потеряв счет времени, он напряженно прислушивался к звукам, доносящимся из коридора: придет или не придет? Неужели Мэри не осознает всей мерзости своего поведения, неужели не поймет, насколько не права? Нервы викария были натянуты до предела.
  Но вот все-таки послышались легкие шаги жены. Мэри остановилась, очевидно, в раздумье у двери в кабинет. Харрис взволнованно напрягся, вперив невидящие глаза в расплывающиеся строчки книги: войдет или не войдет, и что скажет при этом? Неужели опять надерзит? И что тогда делать, как бороться с такой напастью?
   Скрипнула дверь. Викарий сделал усилие, чтобы не повернуться к жене. Мэри остановилась рядом с его креслом, и он отчетливо ощутил запах лаванды, исходящий от её платья.
  - Мистер Харрис, - наконец, тихо прошептала она, - пожалуйста...
  Викарий по-прежнему демонстрировал увлеченность книгой, и тогда жена опустилась на колени, припав щекой к его руке.
  - Я виновата... Сама не знаю, что со мной случилось,- прошептал её раскаивающийся голос, моментально пробив все бастионы его окаменелой сдержанности, - простите меня!
  Первым чувством было огромное облегчение, сразу же охватившее Харриса при таком исходе ссоры, и он внимательно оглядел прильнувшую к его руке жену. Чепец на голове остался тем же, но платье, слава Создателю, она все-таки надела обычное, с благопристойным воротом, оживленным лишь кружевным воротничком.
  Но супруга не дала ему долго наслаждаться победой.
  - Дорогой, - подняла она полные слез огромные синие глаза,- вы очень обидели меня, сказав, что я никогда не желала вас! Неужели вы настолько не довольны мной?
  - Мэри, - викарий громко захлопнул книгу, - не надо обращать внимания на вырвавшиеся в гневе слова. До сегодняшнего инцидента я считал нас счастливой семейной парой. Но насколько я понял, вам самой чего-то не хватает?
  - Я хочу сделать вас счастливым, - с печальным апломбом заявила Мэри, - и мне кажется, что... Неужели я прошу чересчур многого, неужели преступление - поцеловать собственного мужа при свете дня? И не в среду...
  Харрис обескуражено покачал головой, в бессилии приподняв вверх руки. Она провела его как мальчишку с деланным раскаянием, а сама упорно шла к какой-то непонятной цели.
  - Целуйте, - иронично подставил он щеку жене, - и могу я, наконец-то, рассчитывать на обед в этом доме?
  Но не тут-то было: эта сирена оплела его шею руками и прильнула необычно жарким поцелуем к губам.
  Тревога викария перешла в мрачную уверенность: кто-то научил его обычно целомудренно сдержанную жену столь сладострастно целоваться. И этот кто-то наверняка осквернил её!
  Теперь преподобному стали хорошо понятны страсти мавра Отелло! У него появилось яростное желание схватить жену за горло и узнать имя негодяя. Но Харрису помогло удержаться от немедленного допроса одно немаловажное обстоятельство.
  Джон Харрис родился в довольно обеспеченной семье торговца шерстью, гордящейся своим отдаленным родством со знаменитым Оливером Кромвелем. Его мать и отец, будучи приверженцами англиканства, тем не менее воспитывали своих детей в духе строгой пуританской морали. Отец пожелал, чтобы его сын принял сан, и молодой человек не посмел ослушаться.
  Однако после окончания богословского факультета молодой Джон Харрис не стал принимать сан: его манили в неизвестность далекие страны и таинственные моря. Объяснившись с недовольным отцом, он поступил в Медицинскую школу. Прослушав курс наук, Харрис сдал экзамен на звание доктора медицины, после чего занял должность корабельного врача на научно-исследовательской шхуне "Бристоль", снаряженной Британским географическим обществом для изучения западного побережья Южной Америки.
  Прибыв на место, молодой человек, движимый жаждой познания, примкнул в свою очередь к этнографической экспедиции того же Британского географического общества и пересек весь континент. Исследуя жизнь экзотических народов Анд, пробираясь по пампасам и джунглям и сталкиваясь с враждебно настроенными племенами Харрис навидался всякого. Особенно его поразил жизненный уклад колониальных городов, где останавливалась экспедиция, чтобы пополнить запасы продовольствия и бумаги. Молодой мужчина побывал в таких злачных местах, которые даже не снились Старому свету и были не совместимы с его строгой протестантской моралью. Однажды он неимоверными усилиями спас жизнь молоденькой проститутке, умирающей от неудачного аборта, а через пять дней вынужден был констатировать её смерть от удара ножом товарки, с которой та не поделила клиента. Разврат, диковинные болезни, вопиющая нищета и грязь во всех её проявлениях.
   Пока он путешествовал, от тифа скончались его отец, мать, старший брат и его юная жена. Если бы Харрис был в Англии, то возможно сумел бы помочь близким людям, но...
  Торговать шерстью он не захотел, поэтому продал отцовское дело, рассчитался с неизбежно накопившимися долгами, и в его распоряжении оказалась вполне приличная сумма. На эти деньги Харрис мог бы вести праздную жизнь рантье, но подобное существование было противно его деятельной и энергичной натуре.
  К тому времени бывший судовой врач уже пресытился приключениями и, вспомнив о желании покойного родителя видеть сына священником, решил принять сан. Карьера доктора его больше не прельщала - слишком много крови, слишком много гноящихся зловонных ран и не поддающихся определению мерзких болезней. Он был сыт этим по горло!
  Сдав экзамены и пройдя через процедуру рукоположения, Джон Харрис купил себе место викария хошемского прихода и стал читать проповеди.
  Его вполне устраивала такая упорядоченная, тихая и неспешная жизнь, если бы не старшая дочь виконта Кларенса.
  Она была так невероятно хороша, что он влюбился с первого взгляда, едва увидев на фамильной скамье Кларенсов во время воскресной проповеди. Мэри истово и благочестиво молилась, держась с королевским достоинством даже в далеко не новом, хотя и безупречно аккуратном платье. Серьезная, прелестная девушка: ничего общего со своими сверстницами - по-дурацки хихикающими краснощекими деревенскими дурочками.
   Когда их представили, викария как облаком окружило исходящее от неё застенчивое очарование, поразившее его даже больше, чем редкостная красота. Но разве у него был хоть один шанс понравиться подобной девушке?
   И вдруг после третьей или четвертой встречи до изумленного Харриса дошло, что эта фея, кажется, имеет на него виды. Мисс Кларенс так мило общалась с ним, искала малейший повод посетить приход, интересовалась его делами, то и дело оказывалась где-то рядом - не заметил бы этого только круглый идиот.
  Казалось, Харрис был хотя и не молод, но в полном расцвете сил, не урод и не глупец - самостоятельный уравновешенный мужчина, вполне способный сделать счастливой любую женщину. И почему бы не мисс Кларенс? Но викарий слишком хорошо знал жизнь, чтобы тешить себя такими глупыми иллюзиями.
   И первое, что пришло ему в голову, это мысль о тайном прелюбодеянии. Наверное, мрачно размышлял он, девица не соблюдала себя в целомудрии, и теперь понадобился брак даже с такой незначительной персоной как он.
  Харрис хорошо помнил, как в одном из городов Перу был приведен какой-то старухой к смазливой сеньорите, которая перед тем как выйти замуж, решила позабавиться с белокурым симпатичным чужеземцем. Он тогда ещё только осваивал испанский, и решил, что его зовут к больной, а когда понял - отступать уже было некуда. Молодого англичанина тогда до глубины души потрясло, насколько беспечно отнеслась та девица к высшему женскому достоянию - девственности! С тех пор он относился к женщинам подозрительно, откровенно не доверяя ни внешней стыдливости, ни скромно опущенным глазам. Может, и Мэри Кларенс, уже вкусив запретного плода, выбрала его козлом отпущения?
  Но девушка была настолько прекрасна, настолько желанна, что даже терзаясь ревнивыми подозрениями, Харрис всё равно не смог от неё отказаться. Страшно вспомнить, как ему невероятно стыдно стало потом, когда выяснилось, насколько чиста его обожаемая супруга.
  Именно раскаяние за свое поведение в брачную ночь заставило воздержаться взбешенного викария от немедленного жесткого допроса неверной жены. А вдруг он вновь ошибается, и его Мэри по-прежнему верна и целомудренна? Нет, нужно было действовать более осмотрительно!
  - Ну, как, - между тем, с робким ожиданием заглянула она ему в глаза, - вам понравилось?
  - Конечно, душенька, - супруг растянул губы в подобии улыбки, - но почему вы раньше не баловали меня таким образом?
  И угрюмо заметил, как жена растерянно прикусила губу.
  Всю дорогу от кладбища до дома Мэри думала о сложившейся ситуации. Брак с Джоном, по её замыслу, должен был стать союзом людей, которых мало интересуют телесные утехи. Но теперь молодая женщина понимала, что это не правильно, и, игнорируя интимные обязанности супруги, она обделяла их обоих. Да ещё сама же надругалась над таинством брачных обетов, заведя любовника. Нужно было немедленно всё изменить, и тогда Мэри с легкостью выбросит из головы вчерашнюю развратную ночь. Надо только подтолкнуть мужа, дать ему понять, что жена вовсе не против новых взаимоотношений. Возможно, после этого всё изменится, и она будет получать наслаждение от объятий, не греша и не терзаясь угрызениями совести!
   Со свойственной ей энергией Мэри сразу же приступила к делу и неожиданно напоролась на упорное сопротивление супруга, мало того, возбудила его подозрения.
   - Я, - смущенно покраснела она, - видела, как вчера таким же образом целовались Вудворт и Меган Грэкхем! Похоже, им это нравилось...
  - Мисс Грэкхем целовалась с Вудвортом? - гневно нахмурил брови викарий. - Какая распущенная девица! Но, дорогая, не понимаю... ты подглядывала за ними?
  Мэри сразу же стало стыдно - настолько, что запылали даже уши.
  - Я гуляла по берегу... вовсе не хотела... вышло случайно...
  Харрис внимательно слушал этот бессвязный бред. Его жена была достаточно ловкой особой, склонной к авантюрам и лицемерию... но лгунья из неё никудышная. А сейчас она явно лгала. Он только не мог понять: зачем клеветать на неповинную девушку? Нет, этого Мэри себе никогда бы не позволила. Что вообще происходит с его женой?
  - Подглядывать за молодыми сумасбродами,- нарочито растерянно развел он руками,- а потом приставать к пожилому мужу с какими-то дикими идеями? Мэри, мне уже давно не двадцать лет, и я устал от твоих затей! И вообще, поцелуи оставим на среду, а сейчас вместо этих эскапад я хочу получить кусок хорошего жаркого. Что у нас на обед?
  Разочарование оказалось настолько сильным, что в кои-то веки Мэри не смогла сдержаться и сохранить ровное расположение духа. Тоска охватила её сердце, и она понуро вышла из комнаты. Нет, Джон - отнюдь не герой-любовник, и никогда им не станет. Но кого винить? Ведь она сама выбрала его в мужья именно потому, что хотела иметь верного и преданного мужа!
  Наверное, верность - палка о двух концах? Преданные мужья потому и преданы, что никому кроме своих жен больше не нужны?
  Так рассуждала опечаленная Мэри, приказав служанке накрыть стол к обеду, а между тем, если бы она смогла прочитать мысли своего супруга, то сильно удивилась.
  Вот уже почти шесть лет, как они жили рядом друг с другом: сидели за одним столом, укладывались в общую постель, много разговаривали о делах прихода, долгими вечерами читали книги, вели совместное хозяйство, но Мэри практически ничего не знала о своём супруге. Впрочем, этим грешат многие женщины, наивно думая, что если знают о кулинарных предпочтениях мужей, то тщательно изучили их натуру.
  Викарий сидел в кабинете, автоматически сжимая в руках томик Сенеки, и размышлял над сложившейся ситуацией. Выводы он сделал неутешительные: кто-то сильно смутил его жену, лишил покоя и столь милой его сердцу сдержанности. Но кто?
  Как ни странно, но Вудворта он практически сразу же отмел. Тот гостил в доме Кларенсов уж больше месяца, и при всей бьющей в глаза красоте никогда не производил на Мэри сколько-нибудь сильного впечатления. Миссис Харрис относилась к гостю Кларенсов скорее как к досадной помехе, постоянно жалуясь мужу на увлеченность Лиззи этим красавчиком.
  А вот Мэтлок! Едва он появился в их краях, как Мэри заметалась вокруг него, как кошка вокруг горшка со сливками, забив себе голову проектом брака между графом и своей слабоумной сестрицей. Она не давала сэру Сиднею покоя, изо всех сил сводя его с Элизабет. Но может, юная Кларенс была всего лишь ширмой, и жена сама увлеклась их новым ленд-лордом?
  О Мэтлоке ходили слухи как об известном сердцееде. Что ему было увлечь сельскую простушку? Примитивная и легкая задачка. Но неужели Мэри забылась настолько, что приняла его ухаживания? У викария похолодело сердце. За годы своего служения пастве он повидал столько предательства, лжи и распутства - в общем, всей той изнанки жизни, которая предстает перед глазами любого священника. Ведь от викария, как и от доктора тайн не бывает!
  Ну что же, мистер Харрис решил выяснить всё - до конца!
  У каждого из нас есть скелеты в шкафу, были они и у достопочтенного священника. В двух потайных ящиках бюро в его кабинете хранились вещи, которые он тщательно скрывал ото всех. В первом - докторский саквояж, со всем необходимым снаряжением, вплоть до корпии и ланцета. Распрощавшись с профессией, Харрис не смог отказаться от навыков ремесла и всегда держал его наготове.
  А во втором тайном отделении в инкрустированном золотом ящике лежали два прекрасных пистолета, испанское мачете, острый как игла стилет и, конечно, же, сабля - всё, с чем он не расставался в годы странствий.
  И пока из столовой раздавались мирные звуки расставляемой на столе посуды и шли переговоры жены с кухаркой, викарий любовно просмотрел весь свой арсенал. Он взвесил в руках пистолет, но после недолгого раздумья отложил его, примерив к запястью стилет.
  Мистер Харрис никогда и никого не посвящал в свои дела, во всем полагаясь только на себя.
  
  
  КЛАРЕНС-ХОЛЛ.
  Мэри, когда дело не касалось её самой, как правило, рассчитывала всё верно. Все-таки она неплохо знала окружающий её с детства мирок.
   Когда расстроенная миссис Харрис прибыла в Кларенс-холл, там уже царила настоящая толчея. Огромную залу с выцветшими обоями и облезшей обивкой кресел сегодня посетило небывалое для рядового чаепития количество гостей.
   Во-первых, прибыл Мэтлок. Ему обещали свидание с невестой, и он не собирался его пропускать. Во-вторых, демонстрируя озабоченность состоянием здоровья Лиззи, примчались все участники вчерашнего пикника. А как же, такой удобный случай быть представленными графу! Прибыл сэр Арчибальд и ещё какие-то гости. В общем, столпотворение!
  Мельком оглядев возбужденно гудящую толпу гостей, и с замершим сердцем отметив Вудворта, уныло стоящего в сторонке рядом с Джорджем, Мэри едва кивнула головой присутствующим и исчезла в спальне сестры.
  Встревоженная Лиззи как раз заканчивала туалет.
  - Меган там? - со страхом подняла она растерянные глаза на сестру.
  - Там, дорогая, - придирчиво оглядела её Мэри и поправила прическу, - все там! Ты не забыла наш вчерашний разговор? Мэтлок, дорогая, только Мэтлок!
  Лиззи с тоской взглянула на сестру. Беседа с графом на виду у всей компании её явно не прельщала: девушка опасалась новых насмешек со стороны злоязычных соседок.
  - Я боюсь... - и она поперхнулась, недоуменно заметив,- ой, Мэри! Тебе так идет эта новая прическа, и вообще, ты сегодня такая красивая!
  Мэри вскользь взглянула в зеркало. Действительно, не смотря на бессонную ночь, выглядела она неплохо, вот только с Джоном ей это не помогло. Вместо того, чтобы восхититься и запылать страстью, он ударил её по щеке и потребовал обед. Ничего кроме еды, ему не нужно! Она хотела иметь не интересующегося женщинами мужа, но ведь не настолько же!
  И они с сестрой появились в гостиной, когда там уже начали разливать чай.
  Мэтлок стоял в плотном окружении щебечущих барышень и дам, стоически выдерживая лавину назойливого внимания. Заметив невесту, он было подался к ней навстречу, но попытка оказалась неудачной. Вездесущая Меган Грэкхем вцепилась в него как клещ, одолевая бесконечными вопросами.
  Мэри хмуро хмыкнула. Ловкая девица! Но она ей не была страшна, другое дело - Вудворт.
  Сэр Генри с братом о чем-то мирно толковали в стороне от стайки девиц в разноцветных платьях, и было даже неловко наблюдать, каким малым вниманием они пользуются в присутствии графа. Прибывшие с женами и сестрами джентльмены болтались по гостиной с неприкаянным видом и чашками не нужного им чая. Зато на диване рядом с леди Кларенс и сэром Арчибальдом удивленная Мэри заметила собственного супруга. Они о чем-то увлеченно разговаривали и оторвались от этого занятия, только заметив сестёр.
  Чтобы викарий появился в доме Кларенсов, зная, что там ожидаются гости, да ещё во время послеобеденного чая? Это был небывалый случай. Максимум, на что Харрис был способен - это на посещение семейного ужина с последующей игрой в карты.
  Мэри стало не по себе, но долго предаваться раздумьям было некогда. Слишком многое зависело сейчас от её ловкости.
  Усадив сестру в кресло, миссис Харрис смело направилась к графу.
  - Дорогая, - бесцеремонно прервала она Меган,- надеюсь, вы не обидитесь, если я заберу на время сэра Сиднея? С ним хочет поговорить моя сестра!
  - Неужели Лиззи найдется, что сказать? - девица сразу же выпустила жало.
  Дай волю, нахалка вцепилась бы в Мэтлока мертвой хваткой!
  - Конечно, дорогая, - язвительно парировала Мэри, - разве ты не знаешь? Лиззи как никто другой знает историю хошемских конюшен. Сэру Сиднею это интересно.
  - О, да! - Мэтлок с откровенной радостью попытался отделаться от назойливой девицы. - Надеюсь, вы простите меня... такое приятное знакомство, но леди Элизабет обещала мне рассказать о первых заводчиках хошемской породы. Ещё раз сотни извинений...
  Мэри опёрлась на предложенный локоть графа, но Меган не собиралась отступать и уцепилась в другой.
  - Я тоже люблю лошадей, - нагло заявила она, - и интересуюсь хошемской породой. С удовольствием послушаю нашу милую Элизабет!
  Миссис Харрис высоко вздернула брови. У неё от собственных проблем пухла голова, а тут ещё нужно следить за этой несносной девчонкой. Если у Меган хватило наглости целоваться с Вудвортом, то неизвестно, что она натворит, пытаясь привлечь к себе внимание Мэтлока!
  Между тем, нервно комкающая платочек Лиззи невпопад отвечала на соболезнующие вопросы гостей о самочувствии, исподтишка наблюдая за братом и Вудвортом. Едва заметив, что к ней приближается граф под руку с Меган, девушка опасливо втянула голову в плечи. Но рядом находилась Мэри, настолько победно несущая свой подбородок, что Лиззи воспрянула духом. Уж сестра-то всегда знала, как поставить мисс Грэкхем на место!
  Думая, как свести сестру с женихом, Мэри всё продумала до мелочей, намереваясь сидеть возле Мэтлока и не дать помешать их беседе всяким надоедливым девицам. Но мисс Грэкхем поспешно заняла её место, и Мэри пришлось удовольствоваться стулом рядом с захватчицей, что вносило в её планы некоторые коррективы, но отнюдь их не меняло.
  Решительно раскрыв припасенную заранее корзинку с рукоделием, она насильно воткнула в руки Меган полотнище фланелевой юбки.
  - Дорогая, это юбка для престарелой мисс Эдисон! С её-то ревматизмом нужно носить что-то более теплое. Вы такая добрая и милосердная девушка. Уверена, вы мне обязательно поможете,- и Мэри ловко сунула Меган нитки и иголку. - Пока сэр Сидней и Лиззи будут толковать о жеребцах и кобылах, мы с вами славно потрудимся во имя христианского милосердия!
  Ну и что мисс Грэкхем оставалось? Только развернувшись к жене викария, с досадой заняться шитьем, но девица ни на секунду не отвлеклась от главного дела: она напряженно прислушиваясь к разговору графа и Лиззи Кларенс.
  - Леди Элизабет, как ваше самочувствие? - Мэтлок был сама галантность, хотя предпочел бы поговорить с невестой без такого пристального внимания посторонних.
  - Спасибо, мне уже лучше,- смущенно пробормотала Лиззи, против воли вновь останавливая взгляд на Вудворте, - легкая простуда!
  - Вам нужно беречься. Иначе, кто мне расскажет о моем приобретении!
  - В Хошем-корте много лет ведутся записи в таких огромных конторских книгах.
  - Я видел эти книги, но простите... будет лучше, если главное вы расскажите мне сами!
  - У меня есть выписки...
  - Простите, но тяжело разбираться в чужом почерке.
  - Чистописание никогда не было сильной стороной нашей Лиззи, - язвительно заметила Меган, и раздраженно обрывая нитку, стянула шов.
  Чем немедленно воспользовалась миссис Харрис.
  - О, некоторые не могут сделать даже стежка, не испортив всей строчки, и при этом ещё говорят о чистописании. Хорошо искать недостатки у других, отвлекая внимание от себя.
  Меган подняла разъяренные глаза на жену викария и опасливо прикусила язык. Беспощадно горящие синие глаза, презрительная складка губ и надменно задранный подбородок предупреждали об опасности любого, кто осмелится сразиться с миссис Харрис.
  Мэтлок тоже с некоторым удивлением покосился на молодую женщину. Рядом со съежившейся от неловкости Лиззи и озлобленной публичным унижением мисс Грэкхем, жена викария выглядела настоящей воительницей. И всё-таки что-то с ней произошло за последнее время, какие-то неведомые перемены, добавившие неестественный и возбужденный блеск её прекрасным глазам. Мэтлок сразу же уловил, и неизвестно откуда появившуюся чувственность в движениях, и изменившиеся очертания неожиданно капризно изогнувшихся губ.
  "Интересно,- подумал он,- что же это была за женщина, ради которой Кларенс рисковал попасть на виселицу? Какой же красотой должна была отличаться мать миссис Харрис?"
  Если бы не несколько специфические отношения, сложившиеся у него с Лиззи, пожалуй, очертя голову, он увлекся Мэри.
  Не подозревавшая о фривольных мыслях графа миссис Харрис тем временем продолжала гнуть свою линию. Заговорщически улыбнувшись Мэтлоку, она ласково обратилась к растерянной сестре:
  - Лиззи, милая, расскажи нам: каким образом Ласточке удалось взять главный приз на прошлогодних осенних скачках, когда все прочили победу Дикому Вихрю? Говорят, что только благодаря новому жокею?
  По тому как испуганно дернулась девушка и как она укоризненно взглянула на сестру, развеселившийся Мэтлок тотчас понял, кем был тот наездник, но бедняжка Лиззи всё восприняла всерьез.
  - Причём здесь жокей, - горячо возразила она, - всё дело в том, что...
  Только сэр Сидней и Мэри могли выдержать последовавшее обстоятельное рассуждение о статях и экстерьере хошемских кобыл. Раздраженная бесконечными описаниями лошадиных достоинств Меган возмущенно заерзала от скуки уже после первых пяти минут разговора, но при виде заинтересованности Мэтлока, вмешиваться не стала.
  Не только мисс Грэкхем не спускала глаз с собеседников: все остальные гости также отметили и необычайное красноречие леди Элизабет, и сверкающие лихорадочным блеском глаза миссис Харрис. Но по вполне понятным причинам больше всего происходящим интересовался викарий.
  Преподобному казалось, что глаза всего зала сосредоточились на кокетливой кружевной наколке на голове Мэри, и каждый задается вопросом: почему жена викария сегодня столь скандально выглядит? Откуда это неуместное щегольство и чье внимание оно должно покорить?
  "Нет, - думал он, исподтишка наблюдая за женой и графом, - Мэри смотрит на сэра Сиднея только как на набитый деньгами кошелек, хотя... эта откровенная заинтересованность в его глазах. Неужели Мэтлоку всё-таки приглянулась моя жена? Однако не похоже, чтобы между ними что-то было, тогда бы граф вел себя более осмотрительно!"
  Харрис внимательно оглядел гостиную. Здесь бестолково толпилось множество молодых людей: поди, угадай, кто из них вдруг привлек внимание его жены? Вот стоит и мрачно пожирает глазами сестёр и Мэтлока красавчик Вудворт - ну и что? Все знают, что предметом его заинтересованности является Лиззи. Девчонка также взирает на юнца с заметной тоской. Сумасброды.
  Да, Мэри права, если не приглядеть за сестрицей, она вполне может упустить самого перспективного жениха, который когда-либо появлялся в их краях. Ну что поделаешь, если Господь в милости своей, наградив Лиззи аппетитными изгибами фигуры, вставил вместо мозгов путеводитель по конюшням графства?
  Но тогда кто? Кто решил, что его голова наиболее приспособлена под подставку для рогов? Может, старший брат Меган Уильям Грэкхем - претензиционный хлыщ с неприятными глазами или молодой, но уже дородный эсквайр Томас Булдингтон? Харрис брезгливо поморщился при виде распирающего панталоны брюшка молодого джентльмена. Его жена была женщиной с безукоризненным вкусом: она никогда бы не польстилась на такое ничтожество. Но ведь был же кто-то... был! Но кто? Кто?!
  Сэр Арчибальд отвлек викария от мрачных мыслей разговором о церковном органе. Чувство долга заставило Харриса отвести взгляд от жены и обстоятельно расписать плачевное состояние инструмента. И увлекшись, он выпустил из виду Мэри.
  Женщина внезапно поднялась с места и, сунув шитье миссис Грэкхем, властно распорядилась:
  - Тут осталась всего пара стежков, дорогая Меган. Сделайте одолжение, закончите работу, и сегодня же завезите юбку нашей дражайшей мисс Эдисон!
  - Это будет очень великодушно с вашей стороны, мисс Грэкхем, - мгновенно включился в игру Мэтлок, подав руку Элизабет, - мы не будем вам мешать! Миссис Харрис, леди Элизабет, разрешите вас препроводить на прогулку? Не хочется прерывать наш увлекательный разговор!
  - Так вы говорите, - обратился он к Лиззи, демонстрируя заинтересованность, - что знаете, как снять напряжение мышц после скачек...
  Надо сказать, что мисс Грэкхем даже не стала особо возражать против шитья - настолько ей были малоинтересны лошади и их болезни. Девушка мудро утешила себя мыслями, что ни один мужчина в своем уме не увлечется дурочкой, которая без остановки болтает о подобной чепухе.
  Оказавшись в саду, Мэри сделала вид, что запамятовала о каких-то срочных делах.
   - Сэр Сидней, Лиззи, извините... Прогуляйтесь пока без меня, я вас догоню позже. Просто это не терпит отлагательств!
  И вернувшись в дом, она едва ли не бегом взлетела на второй этаж, сразу же оказавшись в знакомых объятиях.
  - Душа моя, королева....
  Испуг и счастье, головокружительная радость и ужас!
  - Сэр Генри, вы сошли с ума! Нас могут увидеть!
  Но его губы уже требовательно приникли к её губам.
  - Я хочу тебя! Пойдем...
  - Меня хватятся!
  - Никто не заметит...
  - В гостиной мой муж!
  - Мне наплевать! Пойдем, это не займет много времени!
  - Нет, я не могу...
  - Не отпущу, пока не скажешь, когда ты ко мне придешь?
  - Когда-нибудь потом...
  - У нас нет времени на "потом". Завтра я уезжаю!
  - Завтра?
  Мэри растерялась. Она не хотела так быстро расстаться с Вудвортом.
  Конечно, благоразумнее было ответить, что их отношения не будут иметь продолжения, но когда ласковые мужские ладони сжимают сладко ноющую грудь, а горячие губы умопомрачительно целуют шею, виски, щёки - у кого повернется язык сказать такое?
  - Я, - задыхаясь от охватившего её жара, пообещала окончательно потерявшая голову Мэри,- приду сегодня ночью в старый домик привратника. Ждите меня там...
  От его обрадованного поцелуя, у неё подогнулись ноги.
  - Я прошу вас... потом!
  - Ещё один поцелуй, любимая!
  Когда она, с трудом вырвавшись из объятий любовника, выскочила из дома, то совершенно забыла о намерении оставить Мэтлока и Лиззи наедине.
  Парочка мирно гуляла по дорожке парка, рассуждая всё про тех же рысаков.
  Мэри, пылая щеками и задыхаясь от волнения, поспешно присоединилась к ним.
  - Лиззи, дорогая! Надеюсь... я вам не помешала?
  Мэтлок, высоко задрав брови, с понимающей усмешкой оглядел её взбудораженное лицо и нервно улыбающиеся припухшие губы.
  - Нет,- медленно произнес он,- вы нам не помешали!
  Было бы чему мешать! Грустную и подавленную Лиззи с трудом удалось расшевелить даже разговором на любимую тему. Но обстоятельно рассказывая о любимцах, девушка, тем не менее, мыслями была где-то около чертова Вудворта. Сэр Сидней решил прямо сегодня же поговорить с виконтом: незачем ждать каких-нибудь неприятностей. Если огонь держать рядом с соломой, то что потом удивляться пожару.
  Ладно, с Лиззи всё было ясно с самого начала, но вот что происходило с её сестрицей - чопорной женой викария, такой разумной и хладнокровной особой? Мэтлоку незачем было особо напрягаться, чтобы догадаться - Мэри завела себе любовника. И сразу же возник вопрос: кто этот счастливец, заставивший так ярко светиться её глаза?
  - Миссис Харрис, - граф попытался обратить на себя внимание явно не замечающей его женщины, хотя та и вцепилась в его локоть с другой стороны,- вы не находите, что в саду становится свежо, и леди Элизабет необходимо....
  Мэтлок всего лишь хотел предложить своим дамам вернуться в дом, воспользовавшись болезнью Лиззи как поводом, чтобы препроводить её назад в постель, а самому как можно быстрее переговорить с Кларенсом. Но Мэри его не поняла.
  Растерянно взглянув на Мэтлока безумно расширенными глазами и густо покраснев, она отпрянула от него:
  - Да... да... вы правы, это моя ошибка! Как я не подумала об этом сразу. Сейчас сбегаю и принесу Лиззи шаль. Никуда не уходите, я быстро обернусь!
   И не дождавшись хоть какой-нибудь реакции со стороны сестры и графа, она практически бегом устремилась к дому, подхватывая на ходу подол юбки.
  Мэтлок так и замер, не сводя шокированных глаз с убегающей фигурки.
  "Да ведь её где-то ждет любовник!" - догадался он. За скандальным поведением сестры изумленно наблюдала даже забывшая о собственных неприятностях Лиззи:
  - Что это сегодня с Мэри? - вслух удивилась девушка. - Она сама на себя не похожа! Никогда её такой не видела!
  Первая нормальная фраза за весь долгий вечер. Мэтлок облегченно вздохнул: лошади ему уже порядком приелись. А вот поведение жены викария весьма заинтересовало.
  - Лиззи, дорогая, - вкрадчиво спросил он, - а во время вчерашнего пикника с Мэри ничего особенного не происходило? Может, она куда-нибудь отлучалась?
  Но от этого безобидного вопроса девушка почему-то совсем сникла, можно сказать, повесила нос.
  - Мэри с нами не было, - тихо произнесла она, и граф обреченно заметил, как на её длинных ресницах повисают слезы.
  - Что-то произошло между вами и Вудвортом? - сухо осведомился он, увлекая спутницу на одну из боковых аллей, заросшего порослью заброшенного парка.
  Лиззи была настолько расстроена, что даже не заметила этого маневра.
  - Сэр Генри, - прерывистым голосом прошептала она, глотая слезы, - он и Меган Грэкхем... Я вовсе не подсматривала, а только хотела сказать... А он и она целовались!
  Мэтлок облегченно вздохнул, мысленно поблагодарив Вудворта за такой приятный сюрприз. Сэр Сидней вытащил носовой платок ( Лиззи свой где-то потеряла) и заботливо вытер струящиеся по щекам слезы.
  - Меган - яркая девушка,- заметил он,- чему тут удивляться!
  - Сэр Генри наверное любит Меган,- голос несчастной девушки был пронизан горечью, - а она... совсем недостойна любви такого джентльмена! За весь вечер ни разу на него не взглянула, и только и делала, что строила вам глазки. Это было отвратительно!
  Мэтлок тяжело вздохнул.
  - По-вашему, если кто-то интересуется мною, это отвратительно?
   Кажется, до Лиззи дошло, что она его невольно обидела. Девушка подняла на графа полные слез укоризненные глаза.
  - Как вы могли таким образом понять мои слова? Я лишь хотела сказать, что это отвратительно: сегодня целоваться с одним джентльменом, а завтра вешаться на шею другому!
  - Полностью согласен, - кивнул головой Мэтлок и осторожно обнял собеседницу за талию. - Вот, например, вы: три дня назад мы целовались, но вы же не стали после этого оказывать знаки внимания другому мужчине?
  Похоже, Лиззи смутилась.
  - Но мы ведь друзья? И я совсем не... О! Ну почему всё так ужасно?
  - Ну не всё, - Мэтлок притянул её к себе и легко коснулся поцелуем соленых от слез губ,- кое-что мне не кажется таким уж ужасным! Правда?
  И она ответила, сначала просто шевельнув губами, а потом, и вовсе раскрыв их навстречу его упорному языку. Её хрупкие плечи покорно опустились под нажимом мужских ладоней, и Лиззи доверчиво прильнула к нему всем телом юной, не осознающей пока своей силы сирены.
  - Почему, - удивленно пробормотала Лиззи, когда они задыхаясь, оторвались друг от друга,- почему все наши встречи заканчиваются именно так?
  - Ну, наверное, потому что нам нравится так их заканчивать!
  Расстроенная девушка прижала пылающее лицо к его груди.
  - Нас ведь могли увидеть! Чтобы сказала на это Мэри?
  Мэтлок приподнял её подбородок и заглянул в обескураженные несчастные глаза.
  - Мэри? - едко хмыкнул он. - Не думаю, что ей есть до нас дело!
   И вновь залепил крепким поцелуем пытающиеся что-то возразить губы. Лиззи было встрепенулась, сопротивляясь, но быстро уступила, полностью отдавшись во власть прижимающего её к себе мужчины. Вот такой поворот дела его вполне устраивал, не то, что осточертевшая беседа о гривах и копытах.
  Между тем, вторая сестра Кларенс занималась тем же. В уединении библиотеки Кларенс-холла она в упоении целовалась со своим любовником. Это было чудовищно непристойно, но прекрасно осознающая недопустимость такого поведения Мэри крепко вцепилась в плечи Вудворта, словно пытаясь удержаться от падения в мрачную бездну, где всех прелюбодеек ждут муки ада.
  Напрасно миссис Харрис, возвращаясь в дом, уверяла себя, что бежит только за шалью для больной сестры, что сэр Генри давно уже спустился в гостиную, что на втором этаже уже никого нет...
  Но видимо Вудворт отлично знал, что Мэри всё равно не выдержит и вернется, потому что он преградил ей дорогу, едва запыхавшаяся женщина показалась в коридоре.
  - Пойдемте, - властно потащил он её за руку в собственную спальню.
  - Нет, - взмолилась Мэри,- умоляю... только не туда!
  - Я сгораю от страсти!
  Однако Вудворт всё же не стал настаивать на своем и они ограничились тем, что заключили друг друга в объятия, затаившись в укромном уюте редко посещаемой библиотеки .
  Между тем, Мэтлок действительно заволновался о здоровье своей невесты, когда Мэри так и не появилась с шалью.
  - Наверное, ваша сестра нас просто не нашла,- дипломатично пояснил он это обстоятельство недоумевающей Лиззи,- нам придется вернуться в дом. Становится холодно, а вы ещё не совсем здоровы.
  Впрочем, девушка была больше озадачена происходящим между ними, чем пропажей сестры.
  - Это неправильно, - неуверенно пролепетала она, когда они повернули к дому,- что мы с вами все время целуемся.
  После продолжительных поцелуев в объятиях этой нежной нимфы, несмотря на некоторый дискомфорт в панталонах, Мэтлок чувствовал себя превосходно.
  - Возможно, - не стал возражать он, - не все в этой жизни происходит правильно. Но если никто не пострадал, то вряд ли стоит рвать на себе волосы из-за нескольких поцелуев.
   Однако в этот раз Лиззи его доводов оказалось недостаточно.
  - Мэри говорит, что девушка может целоваться с джентльменом только после помолвки,- пояснила она свои сомнения, - и может, я не совсем понимаю, но мне показалось... В общем, наши поцелуи не совсем дружеские!
  - Пусть даже так! - улыбнулся сэр Сидней. - В чем же проблема? Давайте обручимся!
  Девица изумленно взглянула на него и тоже натянуто растянула губы в улыбке.
  - Вы так смешно шутите? Вы же знаете...
  - Я ничего не хочу знать! - перебил её недовольный Мэтлок. - Есть чудесная девушка, есть самые сладкие в мире губы, и если бы я захотел ещё чего-нибудь, на небесах сочли бы меня наглецом!
  Куда уж юной барышне было тягаться с ним в искусстве пикировок! Лиззи недоуменно хлопала ресницами, пытаясь сообразить, что ей было сказано, когда увидела, что навстречу им спешит Мэри... без шали!
  Миссис Харрис шла, как-то странно покачиваясь, да ещё со странным выражением лица, пылающими щеками и явно безумными глазами.
  Мэтлок шумно выдохнул, ещё раз задав себе вопрос: кто же этот счастливец, которого одарила своей благосклонностью такая леди?
  - Мэри, ты больна? - между тем, участливо заволновалась Лиззи, также отметив эти изменения в облике старшей сестры. - Может, болит голова? Принести нюхательные соли?
   Миссис Харрис вздрогнула и словно очнулась, в изумлении взглянув на младшую сестру.
  - С чего ты это взяла? Я нормально себя чувствую!
  - А где же шаль, за которой вы так долго ходили? - не отказал себе в удовольствии съехидничать Мэтлок.
  - Шаль! - в ужасе ахнула Мэри. - Как же я могла забыть! Лиззи, немедленно в дом - в саду слишком свежо. Не хватало только тебе снова слечь!
  - Но Мэри, мы ждали тебя...
  - Я не нашла шаль,- отрезала женщина, вновь становясь строгой старшей сестрой. - Наверное, не там искала. Потом меня задержала одна мелочь: пришлось срочно искать иголку с ниткой. Простите за задержку! Не вернуться ли нам к гостям, ведь скоро ужин?
  
   Продолжение http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=22394
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"