Произведение сокращено до размеров рассказа. Оригинал языка русский. Испанский и английский переводы новеллы отличаются от оригинальной русской версии. В основном они касаются предсказаний будущего, что почти полностью пропущены в концовке данного повествования! Все имена, кроме имени самого автора, подлинные. Описываемые события произошли на самом деле.
В 1984 в октябре, когда мне исполнилось 18 лет, я, будучи в это время в городе Баку, пошел в местный военкомат и решил напомнить им о себе, как о военнообязанном. Мне тут же вручили повестку в руки и дали неделю на сборы. Уже через неделю, 30 октября я стоял в очереди к врачам с другими призывниками. Осматривали нас довольно дотошно и профессионально, заглядывали во все места и все скрупулезно записывали. В тот же день, пройдя медкомиссию, мне выдали комплект солдатской формы и постригли налысо. Вещи мои были упакованы в отдельный вещевой мешок и сданы на хранение на склад. И с этого момента и началась моя служба в Армии. Я стал рядовым, и меня отправили в местечко под названием Шихово, воинскую часть, что стояла на окраине города Баку. Началась обычная рутина, которая всегда сопутствует всему тому, что происходит с новичками в Армии. Нас начали натаскивать и тренировать, чтоб мы научились выполнять разные команды. 100 раз мы ложились и поднимались, одевались и раздевались, выбегали из казармы и строились на плацу и так до тех пор, пока мы, наконец, все как один, не управились делать это за 45 секунд. Началась строевая подготовка и муштра на плацу, где мы по несколько часов подряд, шагали и шагали стройными рядами мимо наших командиров, по периметру плаца. Уже через пару дней, сапоги, что мне выдали, стали мне уже маленькими, и я еле-еле просовывал в них свои окровавленные и ободранные до крови ноги. Волдыри, что окутали мои ноги со всех сторон, к тому времени уже полопались. Жидкость что была под волдырями, стекла прямо в сапоги, а сами ноги опухли и горели от боли так, как будто кто-то облил их бензином и поджег. Разумеется, с такими болячками, я еле передвигал ноги и хромал и ковылял, как мог. Но муштра из-за моих проблем с ногами не заканчивалась и никто никаких поблажек мне не давал. Мне приходилось отрывать свой сапог на положенные 30 см от земли и бить им по мокрому асфальту с такой силой, с какой я только мог, чтоб не отстать от остальных. Когда муштра заканчивалась, и нас распускали, я падал на асфальт прямо там же, без чувств. Мои окровавленные ноги, горели адским пламенем, и я все время просил своих сослуживцев помочь мне стащить с меня сапоги. В медпункте добрая медсестра смазывала мои ноги мазью с антибиотиками, от которой ноги болели, и горели, еще больше и отправляла меня в казарму, в домашних тапках со словами, что все образуется и все заживет. В итоге так и произошло. Через пару месяцев, ноги мои прибавили в размерах и нарастили на себе огромные мозоли, как сзади на пятке, так и на пальцах ног и я перестал чувствовать, какие бы то ни было неудобства. А между тем, от муштры мы перешли собственно к курсу молодого бойца. Начались стрельбища на полигоне и самые настоящие военные действия, которые разыгрывались на учениях, где грохотали пушки, взрывались дымовые гранаты, а мы все как один, пытались зарыться поглубже в землю, чтоб спастись от пуль противника и выжить. Марш броски по 6 км с полным обмундированием, в химзащите и масках, с автоматами и гранатами, были настолько тяжелым испытанием, что выдерживали его не все. Некоторые бойцы падали в обморок прямо на месте или же отказывались встать на ноги и идти дальше. Они бросали все свое вооружение и снаряжение на землю, и если бы это была настоящая война, они погибли бы в первый же день. Были и такие, что не выдержали суровых испытаний и решили покончить с мучениями и наложить на себя руки. Уже через две недели, застрелился первый солдат срочник. Пуля, которую он пустил себе в грудь из автомата, на вылете с другой стороны, проделала отверстие величиной с кулак. Разумеется, он тут же погиб, прямо на месте. За все шесть месяцев нахождения на учебке в Шихово, застрелились еще четверо, трое сбежали и стали дезертирами, а один умер после драки с сослуживцами, которую сам же и начал. Кто-то ударил его штык ножом в спину, и он скончался от потери крови. Также происходили бесконечные разборки между разными этническими группировками, из самых разных областей, городов и республик огромной страны, часто перераставшие в кулачные бои. Никто из начальства, даже не пытался серьезно разобраться со всеми этими неуставными отношениями, и все безобразия спускались на тормозах. Время шло, и моя служба на учебке подходила к концу. К весне меня должны были отправить в войска, и я очень боялся, что меня отправят куда-нибудь в Среднеазиатскую дыру, например в город Мары, куда уже отправили некоторых моих сослуживцев до этого. Судя по веселой поговорке, что была популярна среди нас, в Мары отправляли довольно часто, а звучала поговорка следующим образом: - Есть на свете три дыры, - Кушка, Шихово, Мары! Но мне повезло, и в Мары меня никто не отправил. Я хорошо играл в шахматы и шашки и очень нравился командиру роты, капитану Ханларову. Он был местным бакинцем и служил на Шихово последние пять лет, перед увольнением в запас. Человек он был хороший, но карьеру в армии сделать так и не сумел. И все потому, что был человеком порядочным, имел свое собственное мнение и никому из начальства с поцелуями в одно место не лез. А без этого, в те времена, пробиться выше по службе, не представлялось возможным. Обычно в таких случаях везло только тем, кто был более уживчив, а также тем, кто имел связи или блат. Все решалось за закрытыми дверями, и если кто-то показывал характер или был честнее других, его задвигали в самый угол и не давали ему высовываться или дослужиться. Капитан Ханларов был разжалован еще в Афганистане, где отказался посылать свою роту на верную смерть, без соответствующего прикрытия с воздуха. И вот теперь, будучи в двух шагах от дома, он дослуживал свой срок, чтоб потом уйти в отставку. Я ему сразу понравился, с первых же дней моего появления на Шихово. Ему понравился тот факт, что я сам вызвался служить в Армии, придя в военкомат, и не бегал и не прятался, как маменькин сынок. Также он оценил и то, что в конфликтах между солдатами, я всегда принимал сторону тех, кто был прав, а не тех, кто был сильнее. Он понял, что я справедлив и что всегда заступаюсь за слабых, и не боюсь отстаивать свою правоту кулаками. По вечерам, мы с ним время от времени, играли в шахматы в Красной комнате. При этом, я старался не выигрывать каждую партию, чтоб он не потерял интерес к игре. К концу моей службы на Шихово, он предложил мне остаться там же и продолжить службу в качестве старшины. Я отказался. Мне было гораздо интереснее поехать куда-нибудь еще и что-нибудь увидеть. Мне нужны были новые впечатления и новый опыт. И когда он предложил мне поехать служить в Эстонию, куда должны были отправить 10 человек, я согласился. Это конечно было неслыханно, чтоб кто-то спрашивал солдат, куда их отправить после учебки. Но в моем случае сыграло, то обстоятельство, что капитан Ханларов взял шефство надо мной, с первых же дней моей службы там. Я ему просто понравился, и он по-отечески всячески помогал мне как мог. Каждые субботу и воскресенье, он отпускал меня в город в увольнение, где я мог навестить далеких родственников, что жили там. Иногда он приглашал меня в гости к себе домой, где его дочь Фатима готовила азербайджанские пироги и сладости. Прямо на территории учебки находилось кафе, или Чайхана, как мы его называли, где мы с капитаном Ханларовым также часто сидели, в свободное от службы время. Сыграл ли капитан Ханларов, какую-то особую роль в моей жизни? Разумеется, сыграл. Ведь все что с человеком рано или поздно происходит, имеет причинно-следственные связи. Каждый последующий шаг, так или иначе, связан с шагом предыдущим. И если бы не капитан Ханларов, не знаю, как бы сложилась моя последующая жизнь. С тех пор я больше никогда не видел его, но помню его до сих пор и благодарен ему за доброту и заботу.
Весной 1985 года я прибыл для прохождения службы в Эстонию, где был откомандирован в войсковую часть ПВО, что стояла в Рохунеме. Все казармы и сама воинская часть, находились глубоко под землей, куда вела винтовая лестница и пара лифтов. Кроме десятка офицеров и 40 солдат срочников, там больше никого не было. Каждые полгода состав солдат срочников менялся. 10 человек увольнялись в запас, а на смену им, из учебки прибывали новички. То, что я буду описывать дальше, случилось на самом деле и очевидцем всего этого, являюсь я сам. Я не услышал эту историю от кого-то, я сам непосредственно принимал участие в этих событиях, так что ручаюсь за достоверность. Нас было 10 человек, вновь прибывших, и привезли нас на военном грузовике на наше новое место службы. Я могу не помнить некоторых имен, поэтому буду называть их произвольно. Среди нас, кроме меня, были: рядовой Тохтабаев, из Намангана, что в Узбекистане; рядовой Смаль, что призвался из Львовской области; рядовой Титов, что был родом из Подмосковья; рядовой Козлаускас, родом из Каунаса; рядовой Гогоберидзе, что родился в Гори; рядовой Ищенко, что был из Новосибирска и еще четверо солдат срочников, фамилии которых, я запомнить не сумел. В первый же день нашего приезда, нас построили на плацу и представили нашему непосредственному командиру, капитану Рощину. После построения и после личного знакомства со всеми с нами, нам выделили наряды и развели по разным работам. Я, конечно же слышал и раньше, что такое дедовщина, но лично сам непосредственно с этим явлением еще не сталкивался. Меня и рядового Смаля, забрали убирать территорию, что прилегала к лесу в дальнем углу воинской части. Мы были не одни, на работы отправили еще четверых дедов, то есть тех, кто служил в армии по полтора года. Даже будучи 18 лет от роду, меня никто никогда не бил! И вряд ли бы это произошло, ведь я был физически более развит, нежели все мои сверстники и мог дать сдачи, недолго думая. Разумеется, припахать меня, то есть заставить работать за кого-то, никто не посмел бы. Конечно, попытки были. Но я, после некоторых словесных оскорблений и обильного мата в свой адрес, недолго думая, тут же нокаутировал самого крупного из дедов, причем одним ударом. Что касается остальных, то они поняли мою мысль моментально. Наехать на меня не получилось. - Раз нам выделили объем работы, то пахать будут все, заявил я обнаглевшим дедам прямо в лицо. И если кто-то не понимает этого, я могу ему это объяснить лично. После такого демарша, все сникли. Физически одолеть меня одного, они даже вчетвером вряд ли смогли бы, поэтому пришлось принять честные правила игры, до поры до времени, разумеется. Ни побить, ни припахать рядового Смаля, так же не получилось, рядом с ним был я, а я не дал бы кому-нибудь тронуть его. Так прошел мой первый день на новом месте. К вечеру, во время переклички на плацу, я обнаружил, что лицо рядового Тохтабаева распухло от побоев, а сам он еле стоит на ногах. Кровь засохла на его голове, шее и затылке. Смыть которую, он просто-напросто не успел. Было видно, что его били по голове и по лицу. Как я позднее узнал, для этого использовались металлические прутья, что заблаговременно вытаскивались из кроватей, на которых мы спали. То, что он еле стоит на ногах, увидели бы даже слепые, но капитан Рощин, цинично ухмыляясь и переступая с ноги на ногу, продолжал называть наши фамилии по всему списку. Он делал вид, что ничего ужасного не произошло и что это его не касается. Деды, как и положено их дедовскому статусу, стояли позади и корчили рожи. - Ты у нас следующий, доносилось до меня где-то за моей спиной. Было ясно, что план мести за мое сегодняшнее поведение ими уже продуман и что жаловаться, мне просто некому. Я понял, что помощи мне ждать также не от кого и что решать эту проблему, придется мне самому. Либо я, как тот гладиатор, должен выиграть эту битву, либо меня забьют до смерти или же сделают калекой. К тому времени я уже был наслышан о том, что тут до нас происходило. И это в воинской части, где под землей в шахтах стояли ракеты, готовые в случае войны, доставить свой смертоносный груз по любому адресу на этой планете. Все это безобразие, все это безумие, происходило именно в такой воинской части. После ужина, ко мне подошел рядовой Тохтабаев, что был в наряде на кухне и предупредил, что если я спущусь в казарму спать, то к утру буду покойником. Ведь там бежать некуда, казарма находится под землей и выход оттуда только один, через дежурку. А там стоит металлическая дверь и если ее закрыть с другой стороны, то выбраться оттуда уже никто не сможет. Я решил не спускаться вниз. Раз меня ждет там моя погибель, то уж лучше принять ее наверху, хоть защититься можно будет. После отбоя, я не раздеваясь прошел мимо дневального, открыл входную дверь, что вела наверх и вышел наружу. На улицу можно было выходить только, чтоб покурить и выпить воды в столовой, что я и сказал, когда проходил мимо дневального. После часа пустых блужданий по территории воинской части, я решил отправиться в столовую и затаиться там. Уже через час, не найдя меня в постели, деды выползли наружу. Еще через полчаса они обнаружили меня в столовой. И все началось! После двух часов сплошного побоища, я сумел отстоять столовую и не впустил никого из них внутрь. И тем не менее, побили меня так серьезно, что на следующий день я выглядел, как сплошное кровавое месиво. Били меня все теми же металлическими прутьями, что заблаговременно вытащили из кроватей. Голова моя кровоточила везде и всюду, а глаза мои распухли так, что ничего не видели. Еле передвигая ноги, я выбежал из столовой на построение, после подъема в 6 утра. Капитан Рощин, цинично ухмыляясь, прошел мимо меня, посчитал всех, кто был в строю и ляпнул: - Кому-то явно не повезло, кое-кому попало, имея в виду меня и еще пару солдат, из числа вновь прибывших, что тоже видимо были избиты в ту же ночь, что и я. - Где рядовой Смаль? Где Смаль? Одного не хватает, сбежал, наверное! Старшина, куда делся рядовой Смаль? Старшина, сержант Халтурин, пожал плечами. - Он был тут вчера ночью, товарищ капитан, перед отбоем он точно был. Мы же всех пересчитали, сказал он. Начались его поиски, мы начали осматривать каждый квадратный метр воинской части. Все перерыли, все перепроверили, и не было его нигде. Пропал, как сквозь землю провалился! Впрочем, позднее я узнал, что именно с ним произошло, то есть он буквально провалился сквозь землю! Дело в том, что после того, как деды избили его металлическими прутьями, он скончался от кровоизлияния в мозг, так и не приходя в сознание. Ночью тело рядового Смаля вынесли наверх и протащив через всю территорию, сбросили в строившуюся шахту для новой ракеты. Шахта к тому времени, была заброшена и никакие работы на ней не велись. А грунтовые воды, что собирались в яме, капая со всех стен, к тому времени успели затопить ее полностью. Тело нашли спустя неделю, после того как оно распухло и всплыло на поверхность. И во всем этом была моя вина! Это я, не дал тем дедам припахать его в первый же день и скорее всего он погиб из-за этого, думал я. Если бы я, позволил им избить его в первый же день, может быть, его не стали ли бы бить так жестоко ночью. Кто знает, может он был бы жив и сегодня. Я до сих пор думаю, что он погиб из-за того, что я помогал ему ранее днем. Но вернемся к тому дню, когда рядовой Смаль пропал. Через два часа поисков по всей территории и после завтрака, нас опять построил капитан Рощин. Он обошел нас всех, разглядывая всех и вся, и приказал мне выйти из строя. Я вышел. - Рядовому Бескову, за неуставные отношения, за драку и порчу имущества в столовой, пять суток ареста, сказал он мне, смотря мне прямо в лицо, наглыми глазами! Отвести рядового Бескова на гауптвахту! Выполняйте! Ко мне подошли все те же двое дедов, которых я уже знал в лицо. Это были те самые, что чуть было, не проломили мне череп, еще вчера ночью и не забили меня до смерти. Они забрали у меня штык нож и повезли на гауптвахту. В небольшой комнате, прямо на бетонном полу, сидело несколько человек. Еще двое ходили по периметру комнаты, разминая ноги. Откидных кроватей, что опускались на ночь вниз со стены, в камере не было. Все эти парни были солдатами срочниками, как и я. Они должны были сидеть от трех до семи дней на гауптвахте, при этом они спали там же, на бетонном полу. Никакого отопления в камере не было, поэтому было прохладно, особенно ночью. Для того, чтобы не замерзнуть, мы старались сидеть спинами друг к другу. Разумеется, ни о каких разборках в этих условиях и речи не было, хотя мы и были разного призыва. Среди нас было двое дедов, что сидели там из-за неуставных отношений, то есть за драки и за избиения молодых, недавно призванных на службу бойцов. Уже на следующий день я понял, что рана на макушке моей головы не засохла и начала гноиться. Меня осмотрел военный врач Иванов в своем медпункте. - Откуда у тебя эти побои, спросил он у меня? Отвечай! - Только не делайте вид, товарищ старший лейтенант, что вы не знаете, что тут происходит! Мне просто противно слушать такое от вас! И мне наплевать, что вы меня тут сгноите, я либо кого-нибудь убью, либо сбегу отсюда, из этого ада! Но добить себя я никому дам! - Рядовой Бесков, я на самом деле хочу тебе помочь и я не шучу! Если ты напишешь о том, что произошло, я смогу тебе помочь! На твоей голове, нет живого места! Как будто ты у фашистов в плену побывал! Кто это сделал? - Это сделали деды, в воинской части, где я служу и капитан Рощин, наш командир роты плевать хотел на меня и на таких как я! Ему нравится смотреть на то, как бьют солдат срочников! И как издеваются над ними! И это происходит не первый год! Это происходит там постоянно! Это норма жизни! И вы теперь что-то измените? Вы сможете все это прекратить? Как же вы это сделаете? - Не переживай, мы найдем управу на этот беспредел! Ты только напиши все, что там произошло, вот тебе бумага и ручка, пиши рапорт! А я позвоню капитану из Особого отдела, он приедет и разберется. После того, как я написал рапорт, меня в камеру больше не вернули. В тот же вечер меня отвезли в военный госпиталь в Таллинне, где меня осмотрел военный хирург полковник Приходько. После рентгена было обнаружено, что у меня переломаны два ребра и есть трещина в черепе. На следующий день ко мне приехал капитан Бойко, из Особого отдела. Началось расследование дела по факту неуставных отношений в воинской части, где я служил. Из 10-ти человек, вновь прибывших, один погиб, двух сделали калеками. Одному проткнули проволокой оба уха и он стал глухим. Рядового Тохтабаева избили так, что он стал умалишенным, и его пришлось комиссовать и отправить домой. Тело рядового Смаля всплыло в шахте из-под ракет через неделю и его отправили в цинковом гробу домой на Украину. Ему не исполнилось и 19 лет, а он уже получил свой цинковый гроб, к ужасу его родителей! Двое солдат срочников не выдержали каждодневных побоев и сбежали из воинской части и стали дезертирами! Позднее, когда их поймали где-то в Подмосковье, они получили по три года дисциплинарного батальона каждый. Капитана Рощина разжаловали и посадили на 8 лет. Всех офицеров сняли со своих должностей и заменили новым составом! Солдат срочников в эту воинскую часть, больше не призывали. Там остались только контрактники прапорщики и офицеры. И все это удалось осуществить только благодаря тому, что дело расследовал офицер из Особого отдела полковник Комаристый. А человек он был дотошный и не упустил ни одного факта безобразия, ни одного преступления! Все задокументировал и оформил, нашел всех пострадавших и вытащил всех участников тех событий в военный трибунал! Ну а я, провел в госпитале три месяца, где успел к тому времени подлечиться. И только после этого, был переведен на новое место службы, в воинскую часть, что располагалась в лесах под Рохунеме. Это была воинская часть ПВО и обслуживали мы ракеты, что должны были сбивать все цели, что летели с северо-западного направления в сторону нашей страны. И цели такие были, и было их немало. При этом цели разделялись по скорости на те, что мы должны были сопровождать и те, что сопровождать не надо было. Все зависело от скорости и высоты цели. Все что летело в пределах до 4 Маха, например сверхскоростной высотный разведчик самолет SR-71, мы должны были отслеживать и документировать, а все что летело быстрее, а такие цели мы также наблюдали, мы могли пропустить. Что это были за цели, и почему они так быстро ускорялись и меняли направление полета, нам никто так и не объяснил. Вопрос был полностью засекречен и даже не обсуждался. Некоторые быстрые цели иногда пролетали практически над всей территорией страны, а иногда уходили в сторону Ледовитого океана. Уже тогда, будучи оператором РЛС, я видел все эти странные вещи прямо у себя на экране радара. Космос над нами, был битком набит разными целями, что передвигались хаотично в самых разных направлениях. При этом некоторые из них иногда меняли направление полета на противоположное и ускорялись до таких скоростей, что отследить их мы уже не могли. Весь этот хаос целей роился на нашем планшете и наводил на меня тоску. Что бы это все значило, думал я? Значит ли это, что кто-то постоянно наблюдает за нами и находится все время у нас под носом, а мы ничего с этим поделать не можем? Разве это летают наши, и что это за технологии они при этом используют? Вряд ли кто-то может на таких скоростях менять направление полета так легко и так произвольно? Ведь от перегрузок, никто внутри такого объекта выжить не смог бы. Все эти вопросы, что вечно мучили меня, я пытался задавать нашему непосредственному начальнику старшему лейтенанту Тимофееву. Он был специалистом по РЛС и всей нашей технике и был главным офицером на станции. Он же и обучал нас нашей работе и готовил нас как замену, отслужившим два года, срочникам. - Товарищ старший лейтенант, спрашивал я у него, а что это за цели? И почему нам не следует их сопровождать? И кто может летать так быстро? - Ты знаешь, я и сам не знаю, кто это или что это, заявил он мне однажды. Есть только два объяснения, того что мы наблюдаем. Либо это материальные объекты, которыми кто-то управляет, либо это природные аномалии, которые мы пока объяснить не можем. Ясно одно, что обстреливать такие объекты бесполезно! Пустая трата сил, времени и самих изделий, то есть ракет! Еще ни разу мы не смогли, не то чтобы сбить эти цели, мы даже приблизиться к ним не сумели. Время от времени нам казалось, что эти цели ведут себя осознанно, как пилотируемые кем-то летательные аппараты. А временами мы думали, что нет никакого объяснения тому, что происходит и скорее всего это могут быть природные объекты, которые имеют естественное происхождение. - Разве это не НЛО? То есть инопланетные корабли, что летают без инерций, не унимался я? Ведь все пишут про НЛО и говорят? - Нет никаких доказательств в пользу того, что инопланетные корабли, или НЛО, как ты их называешь, вообще существуют! И то, что мы видим быстрые цели на экране радара, еще ничего не доказывает. Это могут быть и природные явления, природу которых, мы пока объяснить не можем. Дело в том, что существует феномен шаровых молний, также существуют молнии спрайты, то есть молнии, что бьют не в сторону земли, а в космос. Все эти вещи плохо изучены и никто не знает их природу. Такое объяснение меня решительно не устраивало. Ведь я видел собственными глазами, как цели выскакивали из воды и ныряли туда обратно. При этом, не снижая скорость и не тормозя. Разве шаровые молнии будут себя так вести, думал я. Служба моя на новом месте продолжалась, и я со временем сдружился с Тимофеевым. Он оказался умным и терпеливым наставником, и было видно, что я ему нравлюсь. Он приносил мне книги Сомерсета Моэма, приносил мне Марка Твена, приносил мне Диккенса. Также он приглашал меня к себе домой, где его жена угощала меня блинами со сметаной и спорила до хрипоты о природе НЛО и инопланетянах, что по моему утверждению, уже давно прилетали к нам и разглядывали нас со своих кораблей и тарелок и только и ждали момента, чтоб нас колонизировать.
Я никогда не ходил в самоволку, то есть никогда не покидал воинскую часть без разрешения. Это было незаконно и за это могли посадить на гауптвахту, на пару суток. Как-то раз летом, в августе, стояла ужасная жара и было воскресенье. Делать нам было нечего, ведь по воскресеньям мы обычно отдыхали и всякие веселые планы на этот день не покидали наши головы. В двух километрах от нашей воинской части, за лесом находился пляж, где купались в прохладной воде Балтийского моря, дети из местного совхоза. Мы видели этот пляж постоянно, когда проезжали мимо леса в сторону нашей воинской части. Купаться в этой мутной воде нам не разрешали, и мы были готовы грызть землю, лишь бы добраться до пляжа в жаркий августовский день. После некоторых размышлений мы решили, что на все, про все, у нас на это уйдет не больше двух часов. Это чтобы перелезть через бетонное ограждение, дойти до пляжа, искупаться и вернуться обратно. Конечно, могли позвать на построение или объявить боевую готовность, но пляж был недалеко от воинской части и мы решили, что сирену услышать можно и там. И если что, то добежать до плаца мы сумеем. Сказано сделано. Всего нас было трое и мы перелезли через бетонное ограждение и пошли в сторону моря лесом. Время от времени по дороге нам попадались как просто большие камни, так и огромные валуны, что притащил в эту местность огромный Скандинавский ледник 12 тысяч лет тому назад. Некоторые валуны были размерами с двухэтажные дома и стояли нетронутыми прямо на поверхности земли, полностью торчащие вверх, обросшие мхом и лишайником. Один такой огромный булыжник, прямоугольной формы, привлек наше внимание, и мы решили обойти его со всех сторон и осмотреть. Как только мы начали осмотр валуна, как вдруг откуда не возьмись, появилась какая-то старушка и сказала нам что-то на эстонском языке. Она стояла за нашими спинами, и было такое ощущение, что она только что вылезла из этого самого камня, иначе было невозможно объяснить, откуда же она взялась. Услышав ее голос за нашими спинами, мы страшно перепугались и обернулись. За нами стояла худенькая, невысокого роста пожилая женщина, одетая в лохмотья. В руках она держала огромную палку, больше похожую на копью, заостренную с одной стороны. Мы уставились на нее и замерли прямо на месте, не в силах пошевелиться. Не знаю почему, но мы страшно перепугались того, что увидели. Мысль о том, чтоб бежать из этого Богом проклятого места появилась у нас одновременно. При этом, двое моих сослуживцев оказались гораздо проворнее меня и рванув в сторону, за пару секунд скрылись за деревьями. И только я почему-то замешкался и врос в землю, как вкопанный. И хоть я и пытался бежать, и делал над собой усилия, ноги мои налились свинцом и я не смог сделать и пару шагов. Развернувшись, я случайно наступил на какие-то коренья и упал там же, и ударившись головой о камень. Кровь из раны начала заливать мне глаза, а голова гудела так, как будто только что попала под каток. Старушка, что была там же, подошла ко мне, что-то пробубнила мне на непонятном языке и начала осматривать мою голову. - Что со мной? Я что умер, спросил я у нее? - Ты не умер и не умрешь до глубокой старости. Тебе еще жить да жить! Так что ничего не бойся, вдруг совершенно отчетливо услышал я по-русски. - Откуда вы это знаете, удивился я? - Я много что знаю, сама не знаю откуда. А тебе нужно держаться поближе к толстым клёнам через неделю, иначе произойдет беда, сказала она. После чего она наклонилась надо мной, вытащила из своей торбы тряпку похожую на шарф и начала сыпать какой-то вонючий, зеленый порошок прямо мне на рану. Через пару минут глаза мои закрылись и я впал в бессознательное состояние, ничего не соображая. Еще через некоторое время, я очнулся и увидел, что мои сослуживцы тащат меня через заросли кустарника в сторону казармы. Я попросил их отпустить меня и встав на ноги и пошатываясь, поплелся за ними. В медпункте мою голову осмотрела медсестра, и начала громко меня ругать. - Зачем ты полез на это дерево? А? Тебе больше делать нечего? Голову себе расшиб! Так и разбиться недолго! Зачем тебе руки, не мог за ветки зацепиться? За дверью хохотали мои сослуживцы, и я понял, что это кто-то из них ляпнул ей про мое падение с дерева. Хорошо, что никто из них не проболтался про самоволку, подумал я. А то за такое можно было и пару суток ареста схлопотать. И тут я вдруг вспомнил о том, как какая-то старушка в лесу говорила мне про клён и про то, чтоб я держался поближе к деревьям. Что бы это могло значить? Я тогда не знал, о чем она меня предупреждала, но все это из моей головы не выходило. В дальнейшем, я постоянно думал про клен и про деревья, и что-то в моей голове подсказывало мне эту мысль, настойчиво и назойливо.
Прошла ровно неделя с того дня, как я повстречал старушку в лесу и на очередном построении мое имя назвали в качестве помощника начальника караула. Со мной в караул заступило 8 человек, среди которых был рядовой Сугян, парень, что призвался из Краснодара. Отношения наши с ним были испорченны стычкой, что произошла в казарме ранее. Будучи парнем крепким и сильным, он постоянно показывал свою силу прочим, чтоб его боялись и уважали. Но почему-то показать свою силу мне, ему не удалось. Меня не смутило то обстоятельство, что он вольный борец и что в драке ему нет равных. Как-то раз, он схватил меня сзади за шею и решил меня придушить. Я не растерялся и дал ему в лицо локтем, и когда он отпустил меня, я добавил ему кулаками прямо в лицо. Не ожидая такого отпора, он упал там же на пол. Все солдаты, что находились в казарме, стали свидетелями того, как хулиган Сугян, наконец-то получил по заслугам. Разумеется, он и не думал сдаваться. Он тут же вскочил на ноги, выхватил свой штык нож и начал размахивать им прямо перед моим носом. К счастью, дальше этого дело не пошло. В казарму зашел старший лейтенант Тимофеев, и начал свою проверку. Сугян убрал свой нож и поравнявшись со мной пробубнил: - Я с тобой потом разберусь, понял да! Ты покойник, я тебя урою! - Я тебя не боюсь, ответил ему я! Я с тобой и потом справлюсь, не переживай! Я бил и не таких как ты! Так что рот закрой! Я не знал, что Сугян, будучи 26 лет от роду, уже успел отсидеть как во взрослой тюрьме, так и колонии для малолетних преступников и был конченым рецидивистом, не знающим меры. И месть свою, он готовил на полном серьезе. Будучи со мной в наряде, я поставил его в караул, вместе с другим солдатом, а сам, забрав старый караул, повел их в караульное помещение. Когда я вернулся за ними через два часа, Сугян намеренно оглох и стал делать вид, что не слышит моего позывного. Разумеется, по правилам и по уставу, в таких случаях нужно было применять оружие и стрелять на поражение, что он и сделал. То, что произошло дальше, я никогда в жизни не забуду. Рядовой Сугян, из чувства мести, выпустил в меня два рожка пуль из автомата Калашникова, а я не зная, где мне спрятаться прыгнул за клён, ствол которого принял в себя практически все пули. Как только он закончил стрельбу, он кинулся ко второму караульному, чтоб отобрать у него его автомат, но сделать этого не успел. Я смог его опередить и не дал ему забрать второй автомат. Не долго думая, Сугян ударил меня автоматом с прикрепленным штык ножом и вонзил его мне в левую руку. Началась борьба, и мы вдвоем со вторым караульным, еле отобрали у него автомат. Поймать или остановить его при этом, мы не сумели. Он перепрыгнул через ограждение и пропал из виду в ближайшем лесу. Стрелять в него, я почему-то не стал. Кровь хлынула на меня из раны и залила мне гимнастерку, ведь штык нож пробил мне руку и вышел с другой стороны. Посмотрев на рану, из которой бил самый настоящий фонтан крови, я не стал дожидаться медпомощи. Я резонно решил, что пока до меня доедет помощь, я потеряю пару литров крови и там же и умру. Я ринулся в караульное помещение и решил зашить рану обычными нитками и обычной иглой, что нашел там же в аптечке. С помощью других караульных, что держали мне рану и помогали мне, я смог осилить все это за 10 минут. После чего присыпал рану стрептоцидом и забинтовал его. А пока я возился со своей раной, мои сослуживцы объявили тревогу и весь караул подняли под ружье. Через 20 минут, на место происшествия прибыл старший офицер по объекту, майор Евглевский. Начались поиски сбежавшего Сугяна. Весь караул немедленно заменили, а всю роту отправили на поиски сбежавшего солдата. Поиски продолжались до самого утра, пока нам не позвонили из Таллинна и не сказали, что рядовой Сугян арестован военным патрулем на вокзале, где он пытался отобрать сумочку у прохожей и сидит в военной комендатуре города Рохунеме. То, что меня спасло дерево, от верной смерти было очевидно. На следующий день мы осмотрели место ночной стрельбы и поняли, что если бы я не спрятался за клён ночью, то и шансов на выживание у меня бы не было. Но, как и откуда старушка в лесу могла узнать о том, что меня ждет? Как она могла догадаться о том, что мне нужно спрятаться за клён? Существуют ли чудеса? Могут ли люди знать будущее? Я конечно интересовался всякого рода невероятными вещами и раньше, но большим фанатом всего этого никогда не был. Мне нужны были серьезные доказательства того, что что-то такое реально существует, но этот эпизод моей жизни, меня насторожил. Ведь это произошло со мной, а не с кем-то там, а раз так, то и элемент сто раз пересказанной истории, с приплетенными от себя невероятными фактами, отпадал сам собой! Я сам был свидетелем того, как старушка в лесу меня предупреждала об опасности и именно это потом и произошло! И никто на свете не мог бы такое знать! Конечно, это могло быть и случайным совпадением, ведь и такое бывает. Но, тем не менее, мне стало ужасно интересно, и я решил найти ту старушку и поговорить с ней об этом. На этот раз я не стал нарушать устав и решил попросить старшего лейтенанта Тимофеева, отпустить меня на сборы ягод и грибов. Кстати, ягоды и грибы в лесу собирали не только мы. Этим занимались как сами офицеры, так и их жены и дети. Это было небольшое хобби всех военных и мне это тоже нравилось. Тимофеев согласился и дал нам пару корзин для сбора грибов. Всего нас было трое, как и в прошлый раз и мы перелезли через ограду в том же месте, что и тогда и отправились лесом в сторону пляжа. Невероятно, но никакого огромного булыжника мы обнаружить больше не смогли! За три часа поисков, мы перепахали всю местность, но огромного валуна и след простыл! И вряд ли кто-то мог его передвинуть, ведь он мог весить и 1000 тонн и более. Место, где я упал, мы нашли легко. Даже тряпки окровавленные, что старушка прикладывала к моей голове, нашлись, там же где она их и обронила! Но огромного булыжника, что приволок с собой Скандинавский ледник, там уже не было! Я начал сомневаться в том, что старушка вообще была и что все это не есть плод моего воображения. Ведь если бы валун, весящий 1000 тонн на самом деле существовал, то найти его не составило бы никакого труда. Ведь он торчал вверх на высоту двухэтажного дома, и было его хорошо видно среди деревьев в лесу. За 12 тысяч лет, после того как ледник сошел, его никто так и не смог сдвинуть с места и он остался стоять на том же месте, где и был, дожидаясь следующего ледника. Люди оказались не достаточно сильными, раз не смогли его сдвинуть с места за все эти годы. И вот он пропал, и нет его. Расстроенные, из-за своей неудачи, мы вернулись обратно в казарму. На следующий день, я пошел навестить медсестру, чтоб узнать, что там было присыпано на моей ране, на голове. Также мне нужно было сменить повязку, ведь рана на левой руке, которую порезал Сугян, все никак не заживала и гноилась. Руку мне перешили в ту же ночь, предварительно сняв с раны мои нитки и обругав меня за мою смекалку, на чем свет стоит. Хирург в госпитале в Рохунеме так мне прямо и сказал, что за такую глупую самодеятельность, можно и руки лишиться! И только Тимофеев меня похвалил и сказал, что в военных условиях можно до профессоров и не добраться и придется все делать самому в полевых условиях, чтоб не потерять боеспособность и не бросить оружие. Так что я молодец, и правильно сделал! С тех пор как зашили руку, мне приходилось менять одну повязку за другой, а рана все никак не затягивалась и болела. - А что там было присыпано, на моей голове? Ведь все так быстро зажило, спросил я у медсестры? - Я не знаю, что это было, но повязку твою я сохранила. Если хочешь, можешь ее забрать, сказала она. С этими словами она протянула мне кусочек окровавленной тряпки, смоченной в какую-то краску зеленоватого цвета, имеющую резкий неприятный запах. Стоило мне взять эту тряпку в руки, как план дальнейших действий по поводу моей раны на руке, созрел в моей голове сам по себе. Я почему-то решил, что вряд ли какие-нибудь живые существа, включая и микробов, станут терпеть этот смрад долго. Я тут же додумался развязать свои бинты, что только что так аккуратно и прилежно были наложены медсестрой и оголить рану. После чего я намотал вонючую зеленую тряпку на рану и накрыл ее сверху бинтами. Прошло несколько дней и на очередной перевязке, медсестра просто ахнула, когда развязала бинты. Рана затянулась и выглядела очень хорошо. Она начала разглядывать рану и заметила, что никаких следов гноения на ней больше не было. Вместо этого рана затянулась новой кожей и выглядела абсолютно здоровой. Разумеется, накладывать бинты на полностью зажившую рану, она уже не стала. Пришлось отдать ей эту зеленую тряпку обратно, ведь ей стало интересно, что же это за вещество на ней. Позднее она отдала ее в лабораторию в Таллинне, где взялись за ее изучение всерьез.
Мысль о том, что старушка пропала вместе с тем огромным валуном, не выходила из моей головы. В последующие несколько месяцев, мы с моими сослуживцами, ходили искать этот валун не раз и каждый раз нас ждало разочарование. Ничего в итоге найти мы не сумели, а количество вопросов становилось все больше. Но просто так сдаваться я не собирался и взялся за решение проблемы всерьез. Во-первых, я вычислил, что это произошло в воскресенье, 18 августа, ровно в полдень в 12 часов. Я начал продумывать разные невероятные объяснения и пришел к выводу о том, что старушка может появиться на том же месте, ровно через год в это же время. Не знаю почему, но именно эта невероятная идея и успокоила меня на целый год. Других мыслей не было и я решил ждать следующего 1986 года. В следующем году 18 августа приходилось на понедельник и я решил пойти к тому месту, где был валун на день раньше, 17 августа в воскресенье. К этому моменту, я уже не мог держать все, что произошло втайне от своего руководства, и рассказал обо всем, что со мной случилось старшему лейтенанту Тимофееву, своему непосредственному начальнику. Идея о том, чтобы спросить что-то определенное у старушки впоследствии исходила именно от него. Иначе мне вряд ли пришло бы в голову, спрашивать у нее что-то конкретное о политическом будущем страны. В воскресенье 17 августа, перебравшись через бетонное ограждение, я уже издали заметил торчащий вверх валун. Камень был на том же месте, что и раньше. С собой я имел фотоаппарат, который заблаговременно дал мне старший лейтенант Тимофеев. Я несколько раз сфотографировал валун, после чего обошел его со всех сторон и начал его изучать. Сзади в одном месте, мне показалось, что рука моя проваливается в какую-то пустоту, хотя камень в этом месте ничем не отличался от остальных мест и выглядел ровным и гладким. Я просовывал в это отверстие поочередно, то одну руку, то другую, и наконец, додумался засунуть в это отверстие фотоаппарат и нажать на кнопку. Отверстие в камне было настолько широким, что если бы я не побоялся, я бы наверно смог пролезть туда и целиком. Конечно, делать этого я не стал, ведь это означало буквально залезть в камень, что не имел никакого отверстия. То ли это было оптической иллюзией, то ли это был обман зрения, но в камне было отверстие, которое можно было нащупать, просунув туда руку. А на вид, камень выглядел как камень, и ничего рассмотреть сквозь нее не представлялось возможным. Старушку найти в тот день, я так и не смог, хотя и находился там больше трех часов. После возвращения в казарму, ко мне подошел Тимофеев и начал расспрашивать о том, что я увидел. - В камне есть отверстие с обратной стороны. Я просовывал туда руку по самые плечи, там явно что-то есть. Я даже сфотографировал пустоту изнутри, сказал я Тимофееву. - Посмотрим, что ты там снял. Я проявлю пленку и напечатаю фотографии. А что еще ты видел? - То, что камень находится на том же месте, где мы его и видели в прошлом году, я никак объяснить не могу. Еще недавно его там не было, мы ведь ходили туда не раз. В этом месте росли деревья, а валуна там точно не было. - Местные жители говорят, что это проклятое место, и что ходить туда не надо! Мне женщины с местного совхоза объяснили, что в лесу встречаются движущиеся камни, мол они передвигаются сами с места на место. Конечно, я не верю в то, что камни могут сами по себе передвигаться, но тем не менее. Вот такие невероятные объяснения, сказал мне Тимофеев. - Завтра как раз будет год, с того момента, как мы видели ту старушку. Может еще раз туда сходить? Вдруг она объявится? - Хорошо, сходи туда еще раз, посмотрим, что из этого получится. Вдруг ты старушку повстречаешь, мало ли, сказал мне он.
На следующий день, сразу после построения, старший лейтенант Тимофеев вывел меня из строя и повел в казарму. Мы уселись там на койки и он вытащил из кармана фотографии. На одной из них, в темноте вспышка фотоаппарата высветила человеческое лицо, а также руки, которыми кто-то размахивал перед фотокамерой. Узнать в этой размытой фотографии лицо старушки, размахивающей руками перед фотокамерой, я не смог. Но что-то говорило мне в недрах моего подсознания, что это была она. - Я не спал всю ночь, вдруг выдавил из себя Тимофеев! Кто-то или что-то разговаривало со мной всю ночь! Я не знаю что это, толи галлюцинации, толи еще что-нибудь, но голос отчетливо настаивал на том, чтоб я вернул эти фотографии! Я не знаю, кому их надо вернуть, но знаю, что их надо вернуть. Вот я и подумал, может ты возьмешь эти фотографии и пленку и отнесешь их на то место? Если ты никого не встретишь, то просто оставь их там, рядом с этим камнем! Такая просьба Тимофеева меня напугала и насторожила. Что за чертовщина, и как мог человек умный и образованный, такой как Тимофеев, перепугаться чего-то? Разве он чего-нибудь боится? Мне почему-то казалось, что более храброго и боевого человека, чем он и найти было нельзя! И тут непонятные просьбы и страх в его глазах. - Я просто хочу, чтоб голоса, что я слышу уже более суток, убрались из моей головы! Я хочу, чтоб все вернулось на круги своя! Я близок к сумасшествию и не знаю, что со мной происходит! Я даже ходил к врачу, но ответов нет никаких! Никто не знает, что со мной происходит! Ты можешь забрать в оружейной комнате свой автомат, я дам команду! Бери два рожка патронов и иди. Тебя через КПП Виллис отвезет. В сторону леса можешь идти со стороны пляжа. Все, свободен! После чего он позвал своего водителя и перекинулся с ним парой слов. - Чего от тебя Тимофеев хотел, начал было расспрашивать меня солдат водитель, что вез меня в сторону пляжа? - Я и сам не знаю, ты жди меня на пляже и если я не вернусь, то поднимай тревогу! Пусть ищут меня по периметру части. А я пошел, - сказал я ему, когда он довез меня до пляжа. - А что с тобой будет, разве у тебя нет автомата? - Случиться может что угодно и автомат мне не поможет! Все я пошел, если меня не будет больше часа, поднимай тревогу, понял? Стоило мне войти в лес, как сердце мое начало биться так бешено и так сильно, как будто я бегал марафон и задыхался без кислорода! Страх сковал меня в свои цепи, а руки мои тряслись так сильно, что вряд ли я мог бы с таким волнением стрелять из автомата. Через некоторое время, я наконец увидел валун и подошел к нему вплотную. Не зная, что предпринять, я решил найти то место, где было отверстие. Я обошёл камень с другой стороны и решил проверить, находится ли отверстие там же, где и вчера было. Я отстегнул свой штык нож от автомата и оторвав ветку с дерева начал делать из нее палку. Вдруг, кто-то за моей спиной что-то сказал, и потеряв от страха всю свою смелость, я чуть было не бросил автомат и не убежал. Но, как и в прошлый раз, ноги мои налились свинцом и сплелись как лоза, и не успел я повернуться, как я тут же упал на спину. - Зачем тебе автомат, спросила старушка, наклонившись надо мной? Ты что, убить кого-то собрался, сказала она по-русски с сильным эстонским акцентом? - Мне его Тимофеев выдал, еле-еле прошептал я! - Твой Тимофей не жилец, ему недолго осталось! - спокойно сказала она и подняла мой автомат с земли. - Откуда вы знаете, что он, не жилец? Он очень хороший и достойный человек, зачем ему помирать раньше времени? Откуда вы это знаете? - Я не знаю, откуда я знаю то, что знаю! Иногда мысли сами приходят мне в голову! - А откуда вы узнали, что меня клён спасет? Тоже мысли сами по себе? - Я знала, что ты вернешься сюда, вот что я знала точно! А про клён сказала, не помню что сказала. Что же я сказала? Я редко запоминаю, что говорю. - Вы сказали, чтоб я держался поближе к клену, вот так примерно вы и сказали. Этот ваш совет спас мне жизнь! Спасибо вам, а то был бы я уже покойником! - Каким еще покойником? Ты умрешь в 86 лет от инсульта и умрешь не здесь и не в этой стране! Ты умрешь далеко отсюда, где-то далеко за океаном! - с этими словами она взяла у меня фотографии и пленку и засунула все это в торбу. - За каким еще океаном? Я за границей никогда и не был, и никто меня из СССР не выпустит! - Твой СССР развалиться через шесть лет и превратиться в 15 разных стран! И развалит его новый главный! Тот самый, что только что в Кремле поселился! - Что? Как это развалится? И кто ж такое допустит? Я в это не верю! И не хочу верить! - Веришь ты или нет, но это произойдет и твоей страны не станет! А ты уедешь отсюда и начнешь новую жизнь далеко за океаном, где вначале будешь работать в суде, а позднее будешь..., что ты будешь? Ну да, писать будешь! Такие пророчества сразили меня наповал! Я потерял дар речи! Страна, которой я присягал, страна, в которой я родился и которую я любил, просто так возьмет и прекратит свое существование? Что же может быть хуже этого? Я не хочу даже слышать такое! Ведь если страна распадется на куски, то и Россию оккупируют и уничтожат! Не нравятся мне такие пророчества, вообще не нравятся, подумал я. - А что произойдет с Америкой? Ведь если СССР распадется, то они наверно оккупируют нас и придут к нам сюда? - Никуда они не придут и никого не оккупируют! Они сами выжить не смогут и тоже распадутся! - То есть, как это распадутся? Кто же их распадет? А кто же тогда останется, кто же будет следующим? Европа? Французы с Англичанами? Или все же Китай? - Китай? Это страна что южнее, ниже России? Что-то мне тяжело вспомнить, да и географию я не люблю, что это я говорила? - переспросила старушка. - Китай, это большая страна, ниже России на карте. Вы про эту страну говорили? - Кажется Китай, точно он! Вот он и останется, и сможет выжить, и весь мир будет жить по их правилам! Включая и Россию и Америку! Весь мир! - Откуда вы все это знаете? А вы не можете ошибаться? - Я не знаю, могу ли я ошибаться или нет! Я просто говорю вслух то, что говорят мне голоса в голове. А тебе я дам, вот какой совет, не бойся ничего! Работать ты умеешь, значит не пропадешь! И неважно, где ты будешь жить! Все с тобой будет хорошо! Ты хорошо сделал, что принес фотографии обратно. Больше никогда не приходи сюда, на это место и не ходи за мной! - после этих слов она бросила на землю мой автомат и пошла кругами вокруг камня. Я встал и начал стряхивать с себя землю. Сделав несколько кругов вокруг камня, старушка исчезла! Она просто не вышла с другой стороны в очередной раз, когда обходила валун. Я решил не сдаваться и найти ее и стал ходить кругами вокруг камня, как это только что делала она. С каждым оборотом, мои мозги начали застывать, а в голове появились непонятные образы и сновидения. При этом это походило на какой-то рассказ, на какое-то повествование. Кто-то что-то мне рассказывал, и я мог отчетливо это запомнить. Не знаю, сколько я ходил вокруг валуна, не знаю, как долго я это делал, но через некоторое время, голова моя закружилась настолько, что я упал там же на землю и подняться уже не смог. А когда я, наконец-то открыл глаза, я увидел, что меня несут солдаты, которых вызвал водитель на Виллисе. Меня отвезли в медсанчасть в тот же вечер, где я бредил, и прийти в себя никак не мог. Голоса, что поселились в моей голове, что-то мне постоянно нашептывали и нашептывали, пока наконец не заглохли где-то вдалеке и не остановились. Невероятно, но я пробыл в госпитале целых три месяца! И все это время я был в полусонном состоянии и бредил, разговаривая сам с собой. Ровно три месяца спустя, в один прекрасный день, ни с того ни сего, я открыл глаза, встал с кровати и сделал первые шаги, трясущимися ногами. За время болезни, я сильно потерял в весе и ослаб. А врачи, время от времени, прямо при мне спящем, обсуждали мое состояние и договаривались о том, чтоб уволить меня из Армии по болезни. Мысль о том, что меня комиссуют и отправят домой раньше времени, была мне противна, и я сразу же отказался от этой идеи, хотя врачи и предлагали мне такой исход. Я должен был отслужить свои положенные два года, как следует, и вернуться домой достойно, с высоко поднятой головой. Вернувшись в свою воинскую часть, я узнал, что старший лейтенант Тимофеев погиб во время учебных стрельб в Казахстане. Его кабина поддержки, утонула в зыбучих песках, а он, не желая бросать свою технику, погиб вместе с ней. Ужасное пророчество старушки в Эстонском лесу сбылось и он, старший лейтенант Тимофеев, человек с большой буквы, патриот и гражданин, погиб, выполняя свой долг! А ведь я и не обмолвился с ним и словом, после того, как меня нашли в бессознательном состоянии в том лесу. Кто знает, если бы я смог предупредить его, может он и не погиб бы, думал я впоследствии? А что бы я ему сказал? Ведь я не знал точно, отчего он погибнет, когда и где. Тимофеев, оказал на мое становление огромное влияние. Я увидел в нем человека чести! Ради своих порядочных идеалов, он был готов умереть! А идеалы эти заключались в том, чтоб честно и достойно служить своей родине и своей стране, которой он присягал! И очень хорошо, что я не успел рассказать ему о пророчестве и о том ужасном и позорном будущем, что ожидало нашу страну! В 1986 году, я, отслужив свои два года, был уволен в запас и уехал в Ригу, где и прожил последующие годы. Там же я и застал распад СССР в 1991 году, ровно 6 лет спустя, с того момента, как я впервые услышал о будущем развале страны от старушки в лесу. К 1992 году медики синтезировали новое вещество антисептик, на основе морских водорослей, которое легко затягивает любые раны и обеззараживает их. При этом, при исследовании нового вещества они использовали зеленую тряпку, которую им передала медсестра, из какой-то там затерянной в лесах, воинской части. Что касается меня, то в 1993 году я пересек океан и оказался в США. В 1998 году я получил вид на жительство в США, а в 2000 году получил свою лицензию и стал членом коллегии адвокатов. За все время своей карьеры в США, я так и не получил Американское гражданство, хотя и возможности для этого имел и просили меня коллеги об этом. В последующие годы, я вел эмиграционные дела в судах и смог сделать приличную адвокатскую карьеру. Пророчество старушки в лесу о том, кем я стану, сбылось! Конечно, не было никаких временных рамок, но я точно знаю, что никогда не рвался в адвокатуру и быть юристом, никакого желания не имел. Все произошло чисто случайно, и посторонние люди, с которыми свела меня судьба, сыграли большую роль в моем становлении. И наконец, в 2010 году я начал писать. Я, конечно писал и раньше, примерно с 1982 года, но четкой мысли о том, что мне нужно стать писателем, не было. Все изменилось в один прекрасный день, когда я попал в страшную аварию. Если бы в тот день я ехал чуть-чуть побыстрее, то и исход той аварии был бы иным. У меня не было бы никаких шансов на выживание, и я погиб бы, там же на месте. Этот случай открыл мне глаза, и я понял, что то, чем я все это время занимался, не есть то, что я хочу делать. Я понял, что писать и есть мое главное призвание, и я всегда хотел заниматься только этим. С этого момента я начал писать и за рекордные пару месяцев успел закончить многое из того, что было у меня в зачаточном состоянии, в моем компьютере. Осталось последнее пророчество, которое со временем сбудется! И у меня нет никаких сомнений в том, что это произойдет, дайте только время!
Кроме пророчеств от старушки в Эстонском лесу, были и другие голоса, что роились в моей голове, сразу после того, как старушка пропала. Но о них, в этом повествовании, я писать не хочу. Они касаются будущего России, и я знаю, что эти пророчества также сбудутся и все будет именно так!