Не для того, чтоб душу мне растрогать, 
не для того, чтоб беды превозмочь, 
ко мне приходит черная, как дёготь, 
безветренная бостонская ночь. 

Садится черной кошкою на крышу, 
в ней силуэт свой гибкий растворя, 
и мне в окно распахнутое дышит 
предчувствием беды и сентября.