Сойдет и так, сойдет и так: немного солнца, вдоволь ночи.
Ты сам себе и друг, и враг. Ты по-сиамски двуедин.
Осталась четверть (или треть), одна печаль, одно бесстрочье,
да костерок - ладони греть, да брюк немодный габардин.

А в шумном лагере "Ацтек" всё бронзовеют пионэры,
и дольше суток длится век, как испокон заведено.
Твое безверие срослось из ледяных осколков веры,
и боль не боль, и злость не злость - к развязке близится кино.

Оставь надежду всяк сюда. Оставь надежду всяк отсюда.
Мы вновь сбиваемся в стада, чтоб в одиночку не того...
И всё пытаемся продеть в ушко игольное верблюда,
и всё пытаемся радеть об НЛО и ПВО.

Какой тут к бесу макромир, раз неполадки в микромире,
когда внутри такой сортир, что хоть скрывайся и таи?!
В седой душе опять саднит последний шрам от харакири...
Пора привыкнуть бы, пиит, свои проигрывать бои.

Пора упрятать бы, пиит, амбициоз, достойный Ксеркса,
а то, глядишь, и спляшет Витт (не Катарина, а святой).
И с места рухнешь ты в карьер, и беды остановят сердце -
смешной единственный барьер, что меж тобой и пустотой.