Вега Габриэль, Каммели Паоло : другие произведения.

Полюбить то, что ненавистно. Часть 1. Неудачное сватовство

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Флоренция, год 1473-й. Богатый рыцарь Федерико дельи Адимари, прозванный Ардженти, сватается к красавице Джованне Кастеллани, и хоть ее семейство не против, сама девица противится ему настолько, что доходит до оскорбления. Прилюдно высмеяв Федерико и его щегольство, она заявляет, что лучше выйдет замуж за нищего, нежели станет супругой Ардженти. Федерико заключает с друзьями пари, обещая усмирить крутой нрав Джованны.
  Никогда еще мессер Федерико дельи Адимари, прозванный Ардженти, не испытывал такого волнения. Будто не сватался, а крепость собирался штурмовать. Из людей, которым можно довериться, в этом нелегком предприятии его сопровождали только верный оруженосец Мауро и закадычный друг Гаэтано - болтун, насмешник, пьяница и плут. Воин плохой, зато певец отменный. Апрельское солнце было ласковым, поддувал с берега Арно легкий ветерок. Флоренция, как невеста, была нарядна весенними цветами, и Федерико чувствовал тревогу, кою испытывает всякий мужчина, давно томимый страстью к хорошенькой девице.
  
  Процессия с богатыми дарами, роскошная, словно в праздник, двигалась неспешно, чтобы все желающие могли вдоволь поглазеть и на богатство, и на стать жениха. Закадычный дружок Гаэтано ехал на серой в яблоках кобыле, держась чуть позади Ардженти. Тот красовался на вороном жеребце. В какой-то момент, желая приободрить Федерико, Гаэтано поравнялся с ним и тронул за локоть. Ардженти быстро глянул в ответ, да повыше поднял голову, чтобы ни коим образом не показать душевное смятение. На лице его промелькнула слабая улыбка, многим казавшаяся надменной. Лучше гордость и высокомерие, чем юношеская растерянность.
  
  Иной раз над этой манерой держаться, равно как и над транжирством Ардженти, зло шутили. Острословы спрашивали, какая глупость заставляет рыцаря подковывать коня мягким и дорогим серебром? Не иначе как для удовлетворения тщеславия. Федерико же нравилось дразнить гусей. Там, где тяжело добиться всеобщей любви, лучше довольствоваться завистью и страхом. Остальное надобно хорошенько беречь, чтобы не растратить, и как драгоценный елей не расплескать. Правда, теперь ему хотелось иного - взаимности от донны Джованны, и, вспоминая о том, как строго она может на мужчину смотреть, двадцатисемилетний, закаленный в боях Ардженти по-мальчишечьи робел. Хуже всего было то, что перед девицей Федерико каждый раз оказывался безоружным, не мог сыпать колкостями в ответ. Намерения и помыслы его были честны, и он надеялся, что сегодня донна Джованна даст согласие. А пока приходилось повыше задирать нос и делать важный вид, чтобы никто не догадался, как глубоко ранила сердце проклятая стрела Амура.
  
  Дорога к дому купца Кастеллани показалась Ардженти слишком короткой. Когда открылись ворота, и процессия въехала в просторный двор, Гаэтано, спешившись, разразился хвалебной речью в адрес хозяев. Федерико, легко спрыгнув с седла, коротко поздоровался с любезным сером Антонио и передал служке поводья. Поправив соболий воротник бархатного темно-алого плаща, Ардженти, щурясь от солнца, взглянул на дом, будто надеялся увидеть острое личико четырнадцатилетней Джованны. Но в окнах мелькали только любопытные служанки.
  
  - Не выйду к нему, - говорила Джованна капризно, пока служанка по имени Клара вплетала в ее волосы жемчужные нити. - Не хочу.
  - Зачем вы так говорите? - искренне удивлялась девушка, старательно укладывая черные как смоль локоны один к одному. - Еще не рассмотрели толком, а уже отказываете.
  - И смотреть не хочу, - отрезала купеческая дочь, вздергивая точеный подбородок. - Знаю и без того что там. Вырядился как хлыщ, с друзьями приехал, подарки привез.
  В комнате они были только вдвоем, остальные женщины, помогавшие мыться и одеваться, ушли, кудахтая, словно наседки. У Джованны дурное настроение сохранялось уже третий день, с того момента, как отец сообщил о будущем приезде Ардженти и дал понять, что очень надеется на любезность и покорность. Дочь лишь безразлично повела плечами: этот герой был не первым, кто ее добивался. Джованна как и раньше уверилась в том, что в итоге все будет так, как она захочет; отец не отдаст любимое чадо против воли. С родными девушка, хоть и озорничала, но держалась ласково. Чувства эти были искренними, однако она очень рано поняла, как нужно ластиться, чтобы получить свое.
  - Все они одинаковые, - с недетской убежденностью произнесла Джованна, отходя от зеркала, привезенного отцом из Фландрии. - Мужчины. И про Ардженти всякое болтают, я сама слышала.
  - И все же зря вы так, - покачала головой Клара, и отбежала к окну, не в силах сдержать любопытство. Увидев красиво наряженных мужчин, она вздохнула. - Все-таки красивый он. Белокожий, синеглазый, а кудри какие! Ах, донна, была бы я на вашем месте, уж такому бы точно не отказала. Тем более, с честными намерениями, - она захихикала.
  Джованна, подойдя, раздраженно дернула ее за косу, хотя в другой раз и сама бы посмеялась. Клару она любила как подругу, но сейчас дала волю гневливости.
  - Бестыжая. Поди с глаз моих, предательница.
  Служанка состроила обиженное лицо и отошла от окна, чтобы прибрать ленты и шпильки. Джованна выглянула во двор, увидела точеный профиль Федерико, его прихотливо изогнутые губы, гордую осанку и вынесла вердикт:
   - Спесь какая... Даже у коня морда спесивая, - двое конюхов пытались отвести вороного норовистого жеребца к коновязи. Клара выразительно посмотрела на свою хозяйку, пока та отвернулась, и подумала, что купеческая дочь и рыцарь друг друга явно стоят.
  Вскоре в комнату вошла монна Леа, и начала торопить дочь.
  - Да что же ты сидишь? Они уже в дом вошли. Скорей, скорей, гость ждет.
  - Подождет, - холодно ответила Джованна. - Не старик, не умирает.
  Она взяла на руки свою любимую фретку, спавшую на кровати, и с нарочитой степенностью вышла, изящно придерживая подол шитого золотом платья.
  
  Так перед гостями и явилась, скромно опустив темные глаза. Да только когда отец ее представил мессеру Федерико, Джованна подняла на него взгляд, будто кипятком ошпарила. Личико у нее было покойное и светлое, но смотрела строго и чуждо.
  - Ваш визит, мессер, большая радость для нас, - поприветствовала она рыцаря. - Я много о вас слышала.
  В ответ на недовольный взгляд Джованны, Федерико улыбнулся. Так бывает с человеком, который, поначалу боясь, отправляется на бой, и перед лицом нешуточной опасности вдруг обретает смелость.
  Гаэтано замер за плечом друга, а Мауро принял вид строгий и важный. Не походила девица на кроткую овечку и как на хозяина глядела - ему не нравилось.
  - Я тоже слышал о вас, донна Джованна, - тут же ответил Ардженти, - и теперь понимаю, как жестоко обманывает нас молва, - он сделал паузу, чтобы домочадцы успели разом замолкнуть и недоуменно переглянуться. - Вас сравнивали с Дианой, но я вижу, что она позавидовала бы вашей чистоте и прелести, - сказав это, он едва заметно склонил голову, и взгляд невольно упал на морду хорька, который наверняка был таким же кусачим, как его хозяйка. - Примите, сер Антонио и монна Леа, в знак дружбы между нашими домами, и вы, донна Джованна, в заверение искренней моей любви к вам, эти дары, - Федерико махнул ладонью, и слуги, торопясь, внесли тюки тончайшего заморского шелка. Медленно раскрыли перед девицей две шкатулки с крупным, как виноград, жемчугом. Стоявший неподалеку от Джованны юноша, такой же темноглазый и остролицый как она, с восхищением разглядывал перевязь и ножны мессера Ардженти, в которых покоился благородный клинок.
  - Мое сердце наполнено радостью от того, что мы принимаем у себя таких гостей, - с искренней улыбкой ответил купец, широко разводя унизанные перстнями руки. - Не стесняйтесь, будьте как дома!
  - Достаточно было бы вашего благородного слова, мессер, вместо даров, - Джованна на подношения взглянула мельком. Пусть отец ее и не был благороден, но достатком мог и со знатью поспорить. - Тканью прикрывают постыдное, а слово рыцаря сияет, говорят, без порока, и свет у драгоценностей не заимствует, - девушка погладила любимца, с любопытством водившего носом по сторонам. Поймав взгляд отца, Джованна на мгновение потупилась снова, жалея о том, что с порога отвадить Ардженти нельзя. Иначе не избежать скандала сейчас и после. В конце концов, сер Антонио должен видеть, что дочь хоть немного уделила времени этому сватовству. Пусть поедят, выпьют вина, а там, кто знает, может, и покажут себя гости. С дурной стороны. Тогда и будет весомый повод для отказа. И уж всяко Джованна считала себя хитрее тех, кто к ней сватался, и придумывала жестокие каверзы.
  Заметив, как братец-тихоня рассматривает гостя, Джованна подвела его к мессеру Федерико.
  - Это брат мой Карло, - юноша поклонился. Девушка знала, что братец пылок, грезит подвигами и воинской славой, как та, что стяжал себе Ардженти.
  "Вот если бы Карло заговорил его до смерти", - подумала Джованна, и пожалела, что нет здесь Стефано, ее старшего брата. Уж он быстро разобрался в том, что за человек Ардженти, и не дал бы ее в обиду.
  - Для меня большая честь, мессер, познакомиться с вами, - Карло изящно поклонился.
  Джованна внутренне скривилась: "Вот тебя бы в платье нарядить и вместо себя отправить". Но поскольку так сделать не представлялось возможным, она любопытством брата воспользовалась как щитом.
  
  Судя по всему, никто из семьи не имел ничего против Ардженти, несмотря на слухи. Даже монна Леа твердила, что любой мужчина, который до свадьбы чудит, с хорошей женой быстро образумится, но девушка в такие чудеса не желала верить. Все мнилось ей, что найдется кто-то, кто полюбит ее не из-за приданого, и кого она сможет полюбить. Ардженти, хоть и был богат, но слухи о его похождениях Джованну не радовали. Не хотелось даже представлять, как сидела бы она дома, рожая и воспитывая детей, в то время как муж кутит и гуляет по девкам, забавляясь от скуки.
  - Я уверена, мессер поделится с нами историей своих подвигов, - заметила девушка, не сводя с Федерико взгляда.
  Ардженти невольно усмехнулся. Подвиги... Довольно рано Федерико понял, что таковыми именуется то, что выгодно правителю и то, что не идет с его волей вразрез. Улыбка его на мгновение сделалась грустной. Тут на помощь пришел Гаэтано, начав так и сяк расхваливать своего друга. Ардженти меж тем проявил должное внимание к брату девицы и со словами:
  - Будем друзьями, сер Карло, - протянул для пожатия руку.
  Укола своенравной девицы будто не заметил, только подумал про себя, что если б ей хотя бы часть того "сияния " показать, то плакала бы горючими слезами, ибо драгоценности и деньги были порой куда надежнее слов, а обещания частенько оборачивались ядом в кубке или кинжалом под сердцем. Дай Господь, чтобы донна Джованна никогда таких бед не знала.
  - Дети, дети! Не приличествует вести разговоры у порога, - с веселой укоризной встрял сер Антонио. - Давайте же пройдем к столу, - он предложил жене руку, и та заняла место подле супруга.
  
  Поднял сер Антонио кубок в честь гостя, выпили благородного вина. Федерико время от времени на Джованну обращал мягкий, исполненный обожания взгляд. Карло, сев к рыцарю поближе, стал вначале осторожно, а потом с большим и большим азартом расспрашивать. Ардженти отвечал учтиво, с большой осмотрительностью, чтобы его слова не послужили поводом для пересудов, кои теперь ему были не нужны. А потом Гаэтано взял лютню и попросил дозволения песню в честь донны Джованны исполнить. Все приготовились слушать, Мауро же смотрел на хорька и думал, что надо бы завести себе такого же, для ловли блох.
  
  Донна Джованна вынуждена была признать, что друг Федерико пел хорошо, но сватался все же не он. От пылких взглядов рыцаря ей становилось неудобно. Дочь купца тихо сидела, играя с хорьком и прикармливая его лакомствами с блюда, но сама не пила и не ела. Очень скоро трапеза эта наскучила ей.
  - Ваши друзья, мессер, обладают такими приятными голосами, - промолвила Джованна, когда стихли и песня, и возгласы одобрения. - Это весьма удобно: один хвалит вас, а другой - девицу, которая вам пришлась по нраву. Они всегда держат речь вместо вас? А как же вы обходитесь в церкви? Который из них произносит "Отче наш", а который "Верую"? Мне рассказывали, один купец привез из-за моря двух попугаев, и продавал только парой, потому что один выучил начало истории, а второй - ее окончание. Неужели оба ваших голоса будут неразлучны с вами и в браке тоже? - девушка мило улыбнулась, впервые за все время, полудетское личико стало прелестным, в противовес сказанным словам. Некоторые женихи с ходу выставляли себя в невыгодном свете, стоило только подчеркнуть это немного, но с Федерико оказалось иначе. Его, как моллюска, решила она, придется вытаскивать из раковины на свет божий. Если нужно будет, даже достоинства вывернуть наизнанку - Джованнана на все была готова. Довести до белого каления с глазу на глаз было бы проще, но девица опасалась, что могут пойти пересуды о ней, а это было крайне невыгодно. И если девице дозволялось озорничать сколько угодно, то Ардженти себе таких вольностей позволить не мог. Как если бы он был связан тем самым девичьим пояском по рукам и ногам, накрепко.
  
  Подперев щеку ладонью, Мауро тем временем думал, зачем понадобилась мессеру Ардженти эта смазливая своенравная девица. Уж точно не ради денег. И мысль о любви вызывала у оруженосца искреннее беспокойство, ибо от любви, как от лихорадки, лекарства нет. Гаэтано снова тронул струны лютни, как будто не заметил упрека. Однако на этот раз не пел.
  - Если донне будет угодно, мой друг споет еще песню, - мягко ответил Федерико. Я сам не решился бы терзать ваш слух своим недостойным пением, - Ардженти иронично улыбнулся. Сам он, хоть и обладал голосом хорошим и звучным, опасался петь, ибо от волнения мог сфальшивить, а потому договорился, чтобы друг в этом деле ему помог. Не думал Ардженти, что Джованна истолкует это по-своему. - Однако Господь наш преисполнен благодати и всяческих милостей, поэтому ему угодно слушать даже тех, кто напрочь голоса лишен.
  Сидящие за столом притихли снова. Сер Антонио бросил быстрый взгляд на дочь. Монна Леа опустила голову, пряча от стыда глаза.
  - Что же до попугаев, мне думается, они куда забавнее хорька. Хотя звери и птицы делают лишь то, что мы хотим, а потому требуют гораздо меньше усилий. Тут главное не спутать, - добавил снисходительно и сделал глоток вина. Федерико надеялся, что сер Антонио не обозлится на напоминание о добродетелях, которое он сделал его дочери, а донна Джованна услышит мягкий укор в высокомерии, образумится и более не станет гневаться. И отчего только эта девчонка решила, что он враг ей?
  - Уж я надеюсь, вы не путаете, - Джованна отпустила фретку поиграть на полу. - Попугаи - создания весьма крикливые, только и знают, что повторять за другими. Не люблю попугаев. Я восхищена песнями, но сейчас, пожалуй, для них не лучшее время. Песнями дела не решаются, - голос девушки приобрел вдруг серьезный тон, и повела она себя как будто отец. - Мне забавно только, что вы желаете получить мою руку, не прилагая никаких усилий. Я что же, по-вашему, зверь или птица? Меня купить нельзя, мессер.
  
  Сер Антонио прочистил горло, привлекая внимание дочери, но та едва повернулась в его сторону. Мать молчала, осуждающе глядя на дочь, корила ее за несдержанность. А Карло в свою очередь подумал о том, что сестрица взялась за старое, только и старается, чтобы новый жених опростоволосился.
  - Дочь, тебе бы пора уже сменить гнев на милость, - взял слово купец. - Я был бы покоен за тебя и рад, если бы вы с мессером Федерико сыграли бы свадьбу. Весьма достойный молодой человек, из хорошей семьи, и с холодной головой, что немаловажно.
  - А что мне с того? - спросила Джованна, нисколько не стесняясь. - Вас послушать, так и до него все были достойны и хороши.
  - Да что ж тебе нужно тогда? - удивился сер Антонио, потихоньку закипая.
  - Мне ничего не нужно, - ответила девушка. - Я не хочу замуж, и уж тем более не пойду за того, кто своего скакуна подковывает серебром, задиру и повесу.
  - Джованна! - голос купца задрожал, брови сошлись на переносице. - Время образумиться.
  В просторной и светлой комнате повисло гробовое молчание. Умолкла даже лютня Гаэтано. Поморщившись, тот покачал головой, будто он сейчас получил хорошую оплеуху.
  - А за кого пойдешь?.. - растерянно молвила монна Леа, хватая негодующего супруга за руку, чтобы тот при гостях в гневе не корил дочь.
  Федерико удивленно вскинул бровь. Одного он не мог понять, чем вызвал такую яростную обиду и чем такие наветы заслужил. Донна Джованна с таким же успехом могла упрекнуть Великолепного Лоренцо в том, что он владеет Флоренцией или самого сера Антонио за то, что он главенствовал над гильдией купцов.
  Безмолвно Ардженти поднялся из-за стола. Отставил кубок. И было видно насколько он высок ростом и широк в плечах. Лицо его не побледнело и не покраснело от гнева. Только сделалось неподвижным. Карло, сидевший подле, с испугом воззрился на гостя.
  - Богатство, как и бедность, - не порок, донна Джованна. Я, как и вы, радуюсь тому, что дал мне Господь и охотно делюсь с другими. Прошу простить, коль дары показались вам недостойными, а мои добрые чувства вызвали сомнение. Однако, мы с батюшкой вашим, любезным сером Антонио, не заключали торговый договор. Ведь вы не вещь, не хорек и не пестрая птичка, способная твердить одни и те же слова. Я слышал лишь, что вас радует шелк и решил, что жемчуг будет ласкать ваш взор.
  Сказав это, Ардженти вышел из-за стола, и Мауро, тем временем пытавшийся завлечь хорька куском мяса, вскочил следом.
  - Мессер Федерико! - воскликнул Карло, который не столько беспокоился о благополучии сестры, сколько хотел услышать героический рассказ. Гаэтано, понимая, к чему идет дело, отвесил хозяину дома виноватый поклон, пряча за спину окаянную лютню.
  - Мессер! - вторил купец сыну, и даже подошел к Федерико, положил ему руку на плечо. Потом обернулся к дочери, сказал сурово: - Хватит уже, Джованна, угомонись! Ты какими только женихами не перебирала, и я еще недавно мог это понять - ты год назад была еще совсем дитя. Но ныне же переходишь всяческие границы!
  - Пусть уходит! - Джованна вскочила со своего места. Отодвигаемый ею тяжелый стул заскрежетал по каменному полу. - Мне не нужны ни подарки, ни слова, о человеке говорят только поступки. А некоторые ваши проделки - прескверные! Я лучше выйду за нищего или уйду в монастырь, чем выйду замуж за вас, мессер Федерико! - запальчиво выкрикнула она, не в силах остановиться по горячности. Мона Леа ахнула, прикрывая ладонью рот. Благостное прежде лицо сера Антонио от стыда и возмущения налилось дурной кровью, и Джованна, увидел это, перепугалась, осознав, что далеко вышла за пределы дозволенного. Но как она могла объяснить, что никто не будет любить ее больше, чем родные? Родители считали, что раз стерпится, то слюбится.
  Не дожидаясь пока разразится гром, она убежала прочь, скрывшись от отцовских глаз. Но слышала прекрасно, как вдогонку вскричал отец:
  - В таком случае твое желание исполнится, вздорная девчонка, и мы все вздохнем наконец спокойно! Богом клянусь, так и будет!!!
  - Простите, сер Антонио и сер Карло. И вы, монна Леа, - наблюдавшему за сценой Федерико хватило выдержки ровно на то, чтобы снести оскорбление с достоинством и благодарно поклониться за радушный прием, оказанный родителями Джованны. Хоть она сама не ведала, что творила, на этих людей Ардженти обиды не держал. Подарки так и остались лежать на видном месте. Никому не нужные, не пришедшиеся по душе. Федерико было жаль только, что все его старания пошли прахом. Будучи человеком рассудительным он понимал, что девица не хочет покидать родной дом, однако отказ был слишком дерзким, чтобы он мог смириться.
  - Храни вас Господь, - вот и все, что сказал Ардженти на прощанье, перед тем как вскочить в седло и в сопровождении верных людей, неспешно, с достоинством, покинуть дом сера Антонио. Пусть знает жестокосердная Джованна, что Федерико дельи Адимари никогда не проигрывал и с позором не бежал.
  
  - Да, в девицу словно дьявол вселился, - сказал Мауро, когда они отъехали от дома, утопающего в прекрасном цветении.
  - Не дьявол это, - хмуро и тихо ответил Ардженти.
  - А что ж тогда? - спросил Гаэтано, поправляя ремень, который удерживал за плечом лютню.
  - Спесь.
  - Как кобылка артачится, - усмехнулся Мауро. - Зачем вам такая, мессер?
  Гаэтано бросил на оруженосца выразительный взгляд. Кашлянул.
  Ардженти по привычке высоко вскинул подбородок и коротко ответил:
  - Люблю.
  - Проклятый Амур, - покачал головой Мауро. - Вам ведь все равно не добиться ее любви. Стоит ли терять время?
  - Простите, мой друг, но я согласен с этим простаком, - поддакнул Гаэтано, потирая кулаком взопревший лоб. - Вашей даме веселее с хорьком. Как быть с мужчиной, она пока что не знает.
  - Будет такое говорить, не узнает никогда. Хе-хе, - покряхтел Мауро, легонько понукая свою лошадку.
  - Узнает, друзья мои. Даю слово, - Федерико отчего-то усмехнулся, и лицо его приобрело крайне хитрый вид. Оруженосец и друг с удивлением посмотрели на Ардженти.
  - Ух ты, дьявол! - Гаэтано отмахнулся от цветущей ветви, хлестнувшей по лицу. - И как же?
  - Я заставлю ее полюбить хитростью. И если через полгода она не станет моей, то дам обет безбрачия.
  - Мессеры будут спорить? - воодушевился Мауро.
  - Да, - ответил Ардженти, не раздумывая. - Разбивай.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"