то получили в ответ весьма бурное обсуждение, содержащее пламенную критику нашего информационно-просветительского подхода. По ходу означенного обсуждения нам было предложено писать о нашей альтерре не занудные вводные-с-проблематикой, а такие тексты, которые одновременно:
- будут живыми, яркими,
- будут содержать информацию о главных особенностях и внешнем виде обитателей нашей альтерры, и при этом
- будут короткими и ясными.
Ахдадада, и ещё чтобы они при этом соответствовали действительности, а не оказывались бы раскрашенными лубками на общеизвестные фэнтези-темы... - впрочем, извиняйте, такого требования нам вовсе не выставлялось, это мы сами почему-то об этом то и дело кстати и некстати вспоминаем:)
Короче говоря, решили мы на скорую руку соорудить аутентичненький текстик, который удовлетворял бы всем вышеозначенным требованиям. Мы его составили, в охотку поржали при этом - а теперь, дорогие читатели, предлагаем поржать и вам. Имейте в виду, что текстик и правда аутентичный, то есть всё описанное (как якобы произошедшее, так и абсолютно вымышленное по ходу:)) вполне для нашей альтерры правдоподобно - хоть и являет собою результат энергичного смешения реалий. Можно считать сие за некий образец озорного артигемоновского творчества. *Приосанившись* Али мы сами не Артигемоны:)
Текст начинается с зубодробительно-пародийного фэнтези-описания - имейте в виду, что это фича, а не бага (или фич, а не баг? старенькие мы, не знаем как правильно писАть:))
Итак,
***********************************
Интересная аутентичная история
вместо скучной вводной-с-проблематикой
"А за окном рабочие ковали железо..."
(из анекдота)
В солончаковую степь Среднего Юга Арийской Территории с жестяным лязгом обрушивается видавший виды звездолёт, распространяя в ночном воздухе сладковатый запах бензина. На данный момент пространство под огромными разноцветными звёздами пусто и безлюдно, как будто на Земле Алестры ещё не возникла жизнь, и только локсы-светила в алмазном блеске лучистых корон с высоты приветственно подмигивают тем, кто ступает в этот миг на иссушенные летним зноем травы. Это высокие, под два метра, пропорционально сложенные люди с благородными и утончёнными чертами лиц неопределённого пола, длинноволосые, в лёгких шуршащих полупрозрачных одеждах, напоминающих синтеклон. Они оживлённо оглядываются, изучая окрестности, пожимают друг другу руки, издавая негромкие восклицания мелодичными голосами. Вместе с ними - изящное четвероногое существо, напоминающее отчасти пегаса или единорога, отчасти борзую, отчасти небольшого элегантного дракона: оно носится между спутниками, игриво касаясь их лапами и задевая крыльями.
На это зрелище огромными овальными выпуклыми светящимися глазами посматривают из руин близлежащего хутора ларки, пузатым тельцем и кривыми конечностями напоминающие рахитичных младенцев. Если судить по их количеству в этом заброшенном доме, здесь некогда произошли трагические и зловещие события. Об этом косвенно свидетельствует и полуистлевшая мумия, висящая в петле на одном из деревьев одичавшего сада.
Между тем облик пришельцев с корабля плавно меняется: совершенные человекоподобные тела, достойные глобов, приобретают всё большее сходство с тщедушными фигурками грифонов; шелковисто-прозрачные одеяния превращаются в засаленные комбинезоны и драные полиэтиленовые мешки. Мелодичный говор переходит в визгливую перебранку: по обыкновению, дармоглоты препираются, кому именно из них пришла в голову эта идиотская экспедиция, и поливают друг друга грязью, припоминая все былые промахи и бездарно съеденных посетителей Дома Страха. Они пытаются вернуться в звездолёт, который принял вид потрёпанного грузовика, куда более соответствующий странным звукам и ароматам, сопровождавшим этот допотопный экипаж.
Однако забраться обратно в кузов им не даёт их изысканный четвероногий спутник. Оскаливая кривые, как сабли, клыки, он недвусмысленно замахивается на дармоглотов когтистой лапой. Теперь его облик напоминает не о Вечном Беге, одной из ипостасей Властелина, а о герое бесконечных телесериалов Даке, медвежье-волчьем ублюдке, грозе браконьеров, контрабандистов и наркоторговцев. Из кабины выглядывает хмурый водитель: форма с погонами указывает на принадлежность к наводящему ужас Департаменту Особо Точных Наук, а плечистая фигура и бронзовое широкоскулое лицо с раскосыми глазами ясно говорят о том, что он относится к этносу Барлогов. Об этом же свидетельствует и лёгкость, с которой он прямо с места отрывает грузовик от земли, чтобы увести его на бреющем полёте прочь от кучки грифонов. Проводив удовлетворённым взглядом низко летящую машину до самого горизонта, мохнатый страж дармоглотов неспешно превращается в овально-каплевидное слабофосфоресцирующее тело, которое сперва слегка поднимается над неподвижными травами, а затем уходит в почву без следа, как мешок с камнями в воду. Теперь не остаётся никакого сомнения, что это вабитра. Дармоглоты вяло переругиваются.
Безусловно, в наблюдаемой картине немало загадочного и противоречивого, но это не играет никакой роли, поскольку всё это лишь бред студента Ирмена, валяющегося на полу хуторского погреба в лихорадке красной чумы. Ирмен утешает себя тем, что не заболев чумой, он не смог бы выбраться из цепких лап восторженных дьяволопоклонников-южноарийцев. А не сдавшись ю/а, он бы никогда не убежал от дипломатов из Приморского консульства, которые не только допекли его мужской любовью, но и закормили отвратительными пищевыми концентратами, а также из самых лучших чувств собирались сделать ему прививку от местных болезней. Кроме того, явные признаки терминальной стадии красной чумы помогут Ирмену в случае чего избежать плена, если на него наткнётся какая-нибудь досужая плантаторша, рыская по развалинам в поисках магических амулетов вымерших Серинг, беглых подёнщиков с плантации или свежих любовников.
Ирмен прикидывает, велик ли шанс, что кроме ларков здесь обнаружатся ворсинки, свидетельствующие о клятвопреступном кровопролитии в этом мрачном доме. Гниющие провалы в цементном полу и отвратительный холодноватый запах из дыр внушает ему некоторую надежду. Ирмен, как неисправимый студент до гробовой доски, подумывает поэкспериментировать - нельзя ли по принципу "клин клином" вылечить красную чуму прикосновением к ворсинкам? В последний раз он успешно воспользовался этим методом, спасшись от вампиризма с помощью проказы.
Ирмен знает, что в случае неуспеха у него останется ещё одна возможность, если он поторопится - воспользоваться "бичом", очищающим от абсолютно любой инфекции. Это реальный шанс, ибо студент не только несёт в себе кровь есу - на что указывает его худощавое телосложение, интеллигентное лицо и характерные вампирские клычки - но также и является прямым потомком глоба Пончика, которому в принципе подвластны все болезни. Но Ирмен, во-первых, презирает семейственность и не желает пресмыкаться перед высокопоставленной роднёй, даже и подводной, а во-вторых, применение "бича" потребует в дальнейшем обращения к средствам культа Пирамиды, а Ирмен принципиальный противник религиозного мракобесия в любой форме. Кроме того, за неимением поблизости настоящей Пирамиды придётся искать кладбище и разрывать могилы, что может не понравиться местным фермерам.
В углу погреба становятся видны очертания женской фигуры в характерной одежде неарийских охотниц. "Это я, твоя сестра по крови! - слышится знакомый до боли голос, - Великие Духи и голос любящего сердца привели меня к тебе, чтобы спасти тебя от гибели!" Шаг - и светловолосая девушка с луком и бахромой на замшевой куртке склоняется над лежащим.
Ирмен выставляет локоть, не позволяя неожиданно прохладным и влажным ладоням прикоснуться к своей груди. "Но-но! Только Третьей Силы тут и не хватало для полного винегрета! И не доказывай, пожалуйста, что ты простая доброжелательная русалка из ближайшего пруда, которая хочет помочь незнакомому путнику, только и всего!"
На светящееся изнутри лицо набегает тень, фигура начинает удлиняться, превращаясь в конус, почти достигающий потолка погреба. В бесплотном голосе слышатся стальные нотки: "Мы - ламрии! Это здание пять тысяч лет назад было штабом тирского адмирала! Ты вошёл сюда, не произнеся пароля, и за это должен умереть, как вор и административный нарушитель!"
Последним усилием коченеющей руки студент вытаскивает из заднего кармана брюк пластмассовую одноразовую авторучку приморского производства: "А это вы видели? Адмиральский жезл! Слушать мою команду... направо кругом марш!"
Высокая узкая фигура изгибается как под порывом ветра, колеблется, и в этот момент из пола начинает выплывать огромный мыльный пузырь вабитры. Вот оно, спасение!
...Со вздохом облегчения Ирмен опускает тяжёлый фолиант на колени, поправляет сползшие на кончик носа очки. От напряжённого чтения вслух веки щиплет, горло болит, но всё искупает восторженный блеск детских глаз. Волхвята, маленькие ю/а, фермерские детишки, офицерские дочки и сыновья сидят вперемешку на одеялах и мешках с соломой вокруг, а из-за их спин выглядывают, приподымаясь как сурки, толстые мурины, на ходу теряя сходство с ларками. Они буквально лоснятся от осознания добротно выполненной работы - без них погружение в приключения никогда не достигает такой полноты.