Гайдученко Галина Викторовна : другие произведения.

Странная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Знакомство со странной девушкой, оказавшейся гостьей на Земле, изменило мою жизнь...

   Знакомство со странной девушкой, оказавшейся гостьей на Земле, изменило мою жизнь...

СТРАННАЯ

ПОВЕСТЬ

(с 1976 по 2002 годы)

  

Часть первая

СТРАННАЯ ДЕВУШКА

*1*

   Впервые я увидел Её летом в горах Швейцарии, куда приехал на каникулах вместе со своим другом Генрихом, с которым мы учились тогда в Техническом Университете Мюнхена. Мы бродили по горным пешеходным дорожкам, любовались открывающимися видами со смотровых площадок, шутили, смеялись, фотографировались - в общем, делали всё то, что делают обычно туристы, приезжающие в незнакомые места. Уже порядком устав, мы повернули за очередной выступ скалы и увидели Её.
   Она стояла перед шлагбаумом, перегораживающим проход к оплачиваемой тропе-петле. На шлагбауме было написано, что с этой тропы открываются незабываемые виды на горы Паровоз, Пятерня Великана, Горбатый Гном, Нимфа и другие. Но... именно в это время у работника, берущего плату за вход на тропу, был перерыв на обед. Она стояла и оглядывалась. Из будки вышел билетёр и подошёл к ней.
   - Извините, фроляйн, - почтительно обратился он к ней. - Обед закончится через двадцать минут, и вы всё сможете посмотреть.
   - Жаль. - Ответила она, улыбнувшись и слегка склонив голову набок с какими-то такими интонациями, что билетёр приоткрыл шлагбаум, пропуская её на тропу, и даже не заикнувшись о плате.
   Мы тоже было сунулись к тропе, но шлагбаум был снова закрыт прямо перед нашими носами.
   - Извините, майне херен, у нас перерыв. - И билетёр снова скрылся в своей бревенчатой будке.
   Мы с Генрихом переглянулись, отошли в сторонку и сели на скамью неподалёку от шлагбаума. От нечего делать мы стали наблюдать за Ней. Это была небольшая, хрупкая девушка с длинными, волнистыми, золотистыми, волосами, собранными в роскошный хвост. Она была одета в короткое чёрно-синее трикотажное платье и ходила по горным тропам в чёрных туфлях-лодочках на высоких тонких каблуках. И как ходила! Казалось, она едва касается подошвами земли, как бы паря над тропой, и лишь делая вид, что ходит. В солнечных лучах золотом вспыхивали её волосы и какое-то украшение на груди. Она то проходила немного вперёд, то останавливалась, что-то рассматривая, то снова возвращалась к предыдущей точке. Что-то в ней было притягивающее и странное...
   - Эрих, тебе не кажется странным, что у неё ничего нет в руках - ни фотоаппарата, ни сумочки, ни кошелька... - Генрих даже приподнялся со скамьи.
   - А может, у неё всё необходимое спрятано в карманах. - Предположил я, внимательно присматриваясь к её платью.
   - Какие карманы?! Платье совершенно облегающее, там нечего спрятать.
   - Н-да, такое впечатление, что она вышла из офиса на минуточку и сразу же собирается вернуться назад.
   - Какой офис?! Мы добирались сюда по тропам больше двух часов, аж ноги болят, и никаких ни офисов, ни магазинчиков, ни кафешек по пути не встречали.
   - А у неё ноги, кажется, совсем не болят... да ещё на каблуках. Порхает, как бабочка... - И мы замолчали, любуясь её невесомостью и грацией.
   Обеденный перерыв закончился и билетёр, открыв шлагбаум и взяв по две марки за вход, пропустил нас на тропу. Действительно, виды с тропы, которая петлёй огибала невысокий уступ, были умопомрачительными! И с каждой точки нашим взглядам открывались всё новые скалы самых разных форм и удивительной красоты, меняя в зависимости от освещённости цвет с зелёного на коричневый, с серого на фиолетовый. Не сговариваясь, мы почти бежали, на пару секунд останавливаясь в некоторых местах, чтобы сфотографироваться, и недалеко от выхода догнали-таки Её! Я попросил Генриха сфотографировать меня так, чтобы и Она попала в кадр. Она заметила это, но не стала отворачиваться, а спокойно повернулась к нам, позируя. Сделав несколько снимков, мы подошли, чтобы познакомиться.
   - Добрый день, разрешите представиться, - Начал я. - Меня зовут Эрих, а это мой друг Генрих. Она улыбнулась и протянула нам руку для пожатия.
   - Эрих, очень приятно. Генрих, очень приятно. А я - Галина. - У неё был какой-то странный акцент, который совершенно не портил её речь, а даже как будто шёл ей.
   - Правда, тут очень красиво? - Поддержал разговор Генрих. - А воздух какой замечательный!
   - Да, красиво. Воздух хороший. А у меня воздух можно пить.
   - Как это - пить? - Удивился я.
   - Так пить, как воду. Он очень вкусный. Там, у меня, где я живу. - Она показала вверх огромными синими глазами, цвету которых вторило и золотое колье с тремя крупными синими камнями, надетое поверх платья.
   - А откуда ты? - Спросил Генрих.
   - Сейчас из Украины. - Ответила она
   - Сейчас? А раньше? - Решил пошутить я, думая, что она просто не правильно построила фразу.
   - А раньше очень далеко. - Она приподняла руку до уровня головы и как-то неопределённо пошевелила пальцами. - И даже здесь. - Ответ совершенно не внёс ясности, но углубляться в смысл сказанного я не решился.
   - А мы приехали из Германии, из Мюнхена. - Уточнил Генрих.
   - Чем вы там занимаетесь?
   - Мы студенты. А сейчас у нас каникулы. - Ответил Генрих.
   - А ты, наверное, ещё в школе учишься? - Спросил и я.
   - Я всё время учусь. - Ответила она. - Школа, институт, ещё институт, вся Земля...
   - Ты приехала сюда на каникулы или в отпуск? - Продолжал поддерживать разговор Генрих.
   - Сейчас у меня выходной.
   - Ты что, сюда приехала просто на выходной? - Удивился я.
   - Я так могу. - С улыбкой ответила она.
   - Два института? - решил уточнить Генрих. - А сколько тебе лет?
   - На Земле тридцать. - Возможно, этот её странный ответ был обусловлен не доскональным знанием языка? Я не стал уточнять. Это "тридцать" выбило у меня почву из-под ног - нам-то было всего по двадцать два!
   - Правда, тридцать? - Удивился Генрих. - Может, ты неправильно сказала?
   - Тридцать. - Она наклонилась, взяла палку под ногами и нарисовала на земле две цифры - 30.
   Подумать только! Эта изящная девочка, ростом едва достигавшая моего плеча, а высокому Генриху едва достававшая макушкой до груди, была старше нас на восемь лет! Это просто не укладывалось в голове... Мы подошли к выходу с тропы-петли.
   - Большое спасибо, до свидания! - Сказала Галина билетёру, так и не взявшему с неё денег. И мы пошли дальше уже втроём, болтая о том - о сём, обо всём и ни о чём. Иногда мы останавливались, чтобы сфотографироваться. В одном месте, для красивого кадра, я решил взять её на руки. Она отнеслась к этому совершенно спокойно, как будто так и должно было быть. Боже мой! Какой она оказалась лёгкой! Как будто я поднял не девушку, а пуховую подушку.
   - Сколько ты весишь? - Изумился я.
   - Здесь сорок восемь килограммов. - Опять как-то непонятно ответила она.
   - Не может быть! Я думаю, что не больше пятнадцати! - Я совсем не хотел опускать её на землю, так и хотелось нести её куда-то бесконечно долго.
   - А ну-ка, я попробую! - Генрих подошёл ко мне и решительно протянул руки. Я передал Галину ему. - Не больше двадцати. - Растерянно пробормотал Генрих. Я сфотографировал его с Галиной на руках. Она выглядела так естественно, как будто все только и делали, что всю жизнь носили её на руках.
   - Всё, сфотографировались. - Сказала Галина. - Поставь вниз. - И Генрих осторожно поставил её на землю.
   Через некоторое время пешеходная тропа вывела нас к небольшому кафе, расположенному на уступе скалы и нависающему над речкой. Внизу проплывал маленький пароходик, вдоль берегов просматривались аккуратные домики, люди внизу казались муравьями. Мы сели за столик под зонтиком и заказали по сосиске с булочкой и по стакану малинового лимонада.
   - Мне тоже сосиску и стакан молока. - Попросила Галина.
   - Извините, у нас нет молока. - Растерялся официант.
   - Жаль. - Она улыбнулась, наклонив голову на бок и глядя прямо в глаза официанту, а затем повернулась к реке. А как нам было жаль! Во мне просто огнём разгоралось желание вскочить и броситься на поиски этого молока! Но где его можно раздобыть в горах?
   Официант удалился. Каково же было наше удивление, когда минут через пятнадцать он подкатил к нашему столику на мопеде с бутылкой молока! Тут же подбежал второй официант и принёс стакан.
   - Большое спасибо! - Улыбнулась им Галина. - Официанты просто расплылись и счастливые ушли за стойку. Я тоже почувствовал невыразимое счастье. Судя по выражению лица Генриха, подобное чувство испытывал и он.
   Мы посидели ещё некоторое время и, наконец, собрались уходить. Уже расплачиваясь, я заметил, что заказ Галины в наш счёт не был включён. Может, у неё здесь уже было оплачено?
   Спускаться ко входу в горный парк было намного легче. Уже вечерело, когда мы подошли к своей машине на стоянке.
   - Куда тебя подвезти? - Спросил я, открывая дверцу.
   - А куда вы едете?
   - Мы остановились в гостинице "Элефант".
   - И я там. - Она спокойно села в машину на переднее сиденье. Я сел за руль, а Генриху пришлось сесть сзади.

*2*

   Войдя в гостиницу, мы подошли к стойке за ключами. Галина стояла рядом. Мы отошли в сторонку, чтобы подождать её. Она что-то, улыбаясь, ответила администратору и подошла к нам.
   - Идём? - Как ни в чём ни бывало спросила она. От растерянности мы не стали уточнять, куда именно мы идём и направились к своему номеру.
   В нашем номере было две кровати, диван, два кресла и стол. Войдя, Галина сразу же направилась к дивану и сказала:
   - Я буду спать здесь! - У нас не возникло ни малейших возражений.
   Приняв по очереди душ, мы с Генрихом устроились на ночлег. Галина долго плескалась в душе, затем свет погас, и она проскользнула в темноте к дивану. Наверное, мы очень устали за день, потому что я совершенно не помню, как заснул.
   Проснулся я оттого, что кто-то щекотал мне нос пёрышком. Это была Галина.
   - Проснулся?! Вставай! - Свежая и радостная, она засмеялась и отошла к окну. На ней было зелёное платье, крупный зелёный камень на золотой цепочке и такое же кольцо на руке дополняли наряд. На ногах были тёмно-зелёные замшевые туфли-лодочки. Как так?! Вчера она была в синем платье, с синими камнями в колье и в чёрных туфлях. Где она переоделась? Ведь сумки у неё не было!..
   Я встал, завернувшись в покрывало. Из душа вышел успевший помыться и побриться Генрих с голым торсом, но в джинсах. Он удивлённо уставился на Галину:
   - Откуда ты взялась? Когда я проснулся, тебя не было в номере.
   - Я на минутку выходила. Мне нужны вещи. - Она показала глазами в угол - там стояла небольшая дорожная сумка. Клянусь чем угодно - ещё мгновение назад её там не было! - Я должна ехать. Мне пора. Будем прощаться?
   - Что, прямо сейчас? - Мне очень не хотелось, чтобы наше знакомство так быстро закончилось.
   - Можно сначала позавтракать. - Ответила она, явно уловив моё настроение.
   Я помчался в душевую, наскоро привёл себя в порядок и вскоре мы уже спустились в гостиничный ресторан и, взяв тарелки, принялись выбирать завтрак на фуршетном столе.
   Ела Галина с аппетитом и интересом, как бы пробуя незнакомые блюда. Как и вчера, ни одному из официантов и в голову не пришло требовать с неё деньги. И хотя мы находились рядом с ней, к нам официант подошёл и за себя нам платить пришлось.
   После завтрака мы направились к выходу из гостиницы. Возле двери я вдруг заметил, что в руках у Галины появилась дорожная сумка. Но ведь в ресторан мы заходили налегке!!!
   - Ты взяла с собой сумку? - Поинтересовался я.
   - Да, мне пора. - Как ни в чём ни бывало ответила она.
   - Давай мы тебя подвезём. - Предложил Генрих.
   - Нет, не надо. Уже подъехал мой автобус. - И правда, тут же к остановке возле гостиницы подъехал автобус, следующий до аэропорта. Галина вошла в салон, двери закрылись и автобус отправился.
   Мы с Генрихом пришли в себя, бросились к стоянке, сели в свой автомобиль и двинулись за автобусом. На каждой остановке мы притормаживали за ним, надеясь, что Галина заметит нас и выйдет, но она так и не появилась до самого конца. Не вышла она и у аэропорта. Мы с Генрихом подождали несколько минут, затем, не сговариваясь, вышли и пошли к автобусу. Он оказался пуст - даже водитель вышел покурить. Куда исчезла Галина? И как? Ведь мы не спускали с автобуса глаз!!!

*3*

   В Мюнхене мы с Генрихом снимали одну квартиру на двоих - две спальни, гостиная, кухня и санузел. И машину - подержанную БМВшку - мы купили одну на двоих. На ней мы ездили и в университет, и по городу, и на дискотеки - везде вместе. Вообще, за четыре года учёбы мы стали, как братья.
   Сначала Она снилась мне каждый день. Просто в голове прокручивались события нашей встречи и всё чётче вырисовывались вопросы, связанные с её странным поведением и странными словами. Потом эти сны стали приходить реже, но после них я целый день ходил счастливый. Генрих как-то поделился со мной, и оказалось, что он тоже видел подобные сны и испытывал такие же ощущения. Разумеется, монахами после той встречи мы не стали и в нашей жизни случались одноразовые девушки, но воспоминания о Галине как-то наполняли душу тихим счастьем...
   Примерно через десять месяцев, весной Галина пришла ко мне во сне, села на край кровати и сказала:
   - Ты ещё не забыл меня?
   Я только отрицательно покачал головой в растерянности.
   - Я завтра приеду в ваш город, мы можем встретиться.
   - А как я тебя найду? - Я сел на кровати и взял её за руку.
   - Оно само встретится. - Прозвучал непонятный ответ и Галина, подойдя к открытому окну, растворилась в темноте.
   Я вскочил, подбежал к окну, выглянул в него - нигде никого. Только светлые пятна фонарей на мокром после дождя асфальте... И тут я проснулся - в постели, как и ложился. Хотя я и понимал, что это всего лишь сон, половину дня я провёл в нервном ожидании. После лекций мы с Генрихом вышли к стоянке.
   - Эрих, ты какой-то невнимательный сегодня. - Начал он и почему-то оглянулся.
   - А ты чего оглядываешься? - Вопросом ответил я. - Ждёшь кого-то?
   - Ну как тебе сказать... - Генрих явно ощущал неловкость. - Мне сон приснился, что я должен кое-кого сегодня встретить.
   - Галину! - Воскликнул я. Генрих удивлённо на меня посмотрел и кивнул. - Мне тоже приснился сон. - Объяснил я.
   - И где же мы её можем встретить? - Он снова растерянно оглянулся по сторонам.
   - Не знаю... Давай просто идти прямо... - И мы пошли по тротуару в тени деревьев.
   Она шла нам навстречу по противоположной стороне улицы. Шла так, как будто ходила здесь каждый день. На этот раз на ней было клетчатое сине-зелёное платье, чёрные туфли на шпильке и маленькая клетчатая сине-зелёная сумочка с лакированными чёрными вставками через плечо. Волосы развевались вокруг головы огромной золотистой гривой, собранные в хвост заколкой с синими камнями.
   Заметив нас, она помахала нам рукой, как будто мы расстались только вчера, и перебежала через дорогу.
   - Здравствуйте! - Радостно улыбаясь, она протянула нам руку.
   - Здравствуй! - ответили мы почти хором и одновременно пожали её руку, так что в пожатии сплелись сразу три руки.
   - Ты совсем не изменилась! - Воскликнул Генрих. - Как будто прошло всего несколько дней.
   - А сколько у вас прошло времени? - Этот вопрос в её устах звучал совершенно естественно.
   - У нас прошло почти десять месяцев. - Ответил я.
   - Если точнее, то девять месяцев, три недели и два дня. - Уточнил Генрих.
   - А у меня - одна неделя! - И она улыбнулась.
   Вот как было понимать её ответ - как нелады с немецким языком, как шутку или ещё как-то?
   - Объясни. - Остановился Генрих.
   - Пожалуйста. - Она присела прямо у песочницы детской площадки, мимо которой мы как раз проходили, взяла палочку и стала чертить график. - В одномерном измерении вектор времени направлен по прямой от нуля к бесконечности, тогда время течёт так... - Она разделила ось Х на несколько равных отрезков. - Допустим, что каждый отрезок - это один день. В двумерных координатах, - Она дорисовала вертикальный вектор Y. - Время может идти под углом к оси Х. - Она провела вектор из точки 1 на оси Х под углом примерно 60 градусов и отметила на нём такие же равные отрезки. - Тогда, если на этом векторе пройдёт четыре дня, - Она опустила перпендикуляр на ось Х. - То на оси Х пройдёт всего два дня. А если угол наклона увеличить, то и год, проведённый там, может оказаться несколькими днями здесь. И наоборот. А если взять вектор перпендикулярно, то там можно прожить несколько лет, и вернуться в тот же миг, когда ушёл отсюда... - Она встала, любуясь своим чертежом, и отряхнула руки. - А в многомерных координатах можно пользоваться целым веером разнонаправленных векторов. - И она ногой стёрла свой график.
  
   6
   5
   4
   3
   2
   1
   0 _____________________________________________________
   1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
  
   - Понятно... - Пробормотал Генрих.
   - Остаётся только научиться пользоваться этими углами и векторами. - Поддакнул я.
   - Я умею. - Как ни в чём ни бывало ответила она. - Куда мы пойдём?
   Мы предложили вернуться по улице назад, к нашему авто и покататься по городу. Она согласилась.
   Счастливые от встречи с ней, мы показывали Мюнхен, его достопримечательности и милые нам места, рассказывали, какие события происходили с нами в том или ином месте, шутили и смеялись. Огромный стометровый фасад неоготического здания ратуши и две готические башни Фрауенкирхе произвели на неё странное впечатление, как будто она слушала музыку. А бело-золотой фасад Азамкирхе, щедро украшенный пилястрами, лепниной и всем тем, что припас в своём арсенале стиль барокко привёл её в игривое настроение. В Баварском археологическом музее Галина вдруг остановилась возле витрины с первобытными украшениями и, глядя на костяные бусы первобытного человека, как-то задумчиво проговорила:
   - Так вот где ты нашлось...
   - Ты что, когда то это потеряла? - Просто в шутку спросил Генрих.
   - Нет, я когда-то это подарила... Только тут не хватает ещё солнечного камня.
   После её графика времени мы уже не решались задавать никаких уточняющих вопросов. Незаметно наступил вечер.
   - А не пора ли нам чем-нибудь подкрепиться? - Спросил Генрих, когда мы поравнялись с уже зажегшим рекламные фонари кафе.
   - Давайте зайдём прямо сюда! - Воскликнул я, чувствуя, как желудок вдруг запел от голода.
   - Пора подкрепиться! - Констатировала Галина и решительно толкнула дверь кафе. Мы вошли за ней.
   И опять официант, принеся заказы, с Галины денег не взял.
   - А почему ты никогда не платишь? - Немного помявшись, спросил я.
   - У меня нет денег. - Спокойно ответила она.
   - А как же ты тогда сюда приехала? - Удивился Генрих.
   - Просто так. - Галина снова сделала тот непонятный жест - подняла руку до уровня головы и пошевелила пальцами.
   - Ты приехала на поезде или на автомобиле? А, может, прилетела на самолёте? - Я хотел внести немного ясности.
   - Нет. - И как понимать такой односложный ответ?
   - А, может, ты с Луны свалилась? - Не унимался Генрих.
   - Почти. Только не с Луны. - Мы переглянулись и решили пока прекратить расспросы.
   - А какие у тебя планы на вечер? - Спросил Генрих, чтобы заполнить возникшую тишину.
   - Давайте пойдём на дискотеку! - Предложил я, не давая Галине времени придумать какой-нибудь повод для ухода.
   - Давайте! - Согласилась она и сразу же поднялась из-за стола.
   - Тебе не надо переодеться? Где ты остановилась? Мы можем тебя подвезти, только скажи куда. - Я хотел узнать её адрес, чтобы иметь возможность встретиться с ней ещё.
   - Переодеться... Хорошо, я сейчас приду. - Галина направилась в дамскую комнату и через пять минут вышла в длинном струящемся чёрном платье с бордовыми искрами, которое при ходьбе оказалось широкими брюками. Волосы она успела распустить и они широким водопадом стекали по её спине ниже талии. Сумочки в руках у неё уже не было. - Так мне удобно будет танцевать? - Спросила она и покрутилась перед нами.
   - Очень красиво!.. - Проговорил я, даже не пытаясь спрашивать, как она умудрилась найти наряд в первом попавшемся кафе.
   - Восхитительно!.. - Наконец, сглотнув, смог закрыть рот Генрих.
   - Ну, поехали! - И она направилась к нашей машине.
   Когда мы появились вместе с Галиной на дискотеке, находящейся неподалёку от университета, все знакомые и незнакомые студенты буквально застыли, раскрыв рты. А когда она стала танцевать, в переполненном зале постепенно вокруг неё стало расширяться свободное поле - многие отходили в сторонку и просто смотрели. Восхищение было в глазах и юношей, и девушек - под обычную, модную в этом сезоне музыку Галина танцевала совсем не так, как было принято у нас. Это было завораживающее зрелище полное змееобразных изгибов, струящейся мерцающей ткани, взлетающих и опадающих волос, неожиданных поворотов, чарующих движений рук... Я начал ощущать, как меня всё больше и больше захватывает любовь... Галина в танце подошла ко мне, скрестила мои руки на своей талии и, прогибаясь над моими руками, положила свои мне на плечи... Таких ощущений от танцев я ещё никогда не испытывал.
   Музыка закончилась, мы подошли к Генриху.
   - Я с тобой тоже потанцую, - Сказала ему Галина, - Но не так, как с Эрихом. Я буду танцевать, как все.
   - Почему? - Растерянно спросил тот.
   - Эрих мне ближе. - Такого ответа высокий и красивый Генрих, гроза всех девчонок, ещё никогда не получал.
   Я победил!!! Я часто был в тени Генриха и на свидания ходил чаще всего, когда девчонки ходили парами. А Галина выбрала меня! Я ей почему-то показался ближе! Сердце от счастья так и выпрыгивало. После одного танца с Генрихом, Галина все остальные танцевала только со мной!..
   Генрих не стал терять времени даром и танцевал с другими, время от времени бросая взгляды на нас. Когда в перерывах между танцами мы сели за столик, Галина вдруг коснулась его руки, наклонила голову на бок, улыбнулась и сказала:
   - Не сердись, так надо.
   И я вдруг понял, что ни зависти, ни разочарования, ни тем более злости Генрих не испытывает. Между нами всё та же дружба, которую встреча с Галиной не нарушила. И хотя она по-прежнему вызывала у него восхищение, любовь к ней в его сердце не проросла.
   После дискотеки Генрих поехал домой на машине. А мы с Галиной отправились гулять по ночным улицам Мюнхена. Оказывается, это очень интересно - просто бродить, обнявшись, по улицам, заглядывая в витрины магазинов и придумывая какие-то смешные истории для витринных экспозиций. Ночные улицы и достопримечательности города выглядят совершенно по-другому. Огромный фасад здания Ратуши, подсвеченный прожекторами, кажется ещё более величественным. А башни Фрауенкирхе в темноте казались двумя скалами... Иногда я подхватывал её на руки и переносил через дорогу или просто нёс, переполняясь счастьем от такой близости. И целовались, целовались, целовались... Эти поцелуи были как наркотик - чем больше я её целовал, тем больше хотелось ещё...
   - Я тебя люблю! - Повторял и повторял я, целуя её. Я так хотел услышать в ответ то же самое, но она молчала. - Скажи, что тоже любишь меня!
   - Я не уверена. Мы ещё так мало знакомы.
   - Но ведь я нравлюсь тебе?
   - Да, нравишься. И мне хорошо с тобой. Но...
   - Ну тогда, хотя бы, обмани меня и скажи, что любишь.
   - Я так не могу. - Как я ни уговаривал, сказать эти простые три слова она так и не захотела.
   Около четырёх часов утра мы, наконец, дошли до дома.
   - Вот здесь мы с Генрихом и живём. - Сказал я, подводя её к двери подъезда.
   - Мне пора уходить. - Ответила Галина.
   - Куда же ты пойдёшь? Уже почти утро, я сам отвезу тебя, куда ты скажешь.
   Я повернулся к двери, чтобы открыть её, оглянулся - Галины нигде не было! В растерянности я пробежался по улице в одну сторону, в другую, заглядывал за автомобили, припаркованные возле дома, под автомобили - никого... Галина снова пропала.

*4*

   Закончив университет, мы с Генрихом попали стажёрами в четвёртый по величине аэропорт Европы - во Франкфурт-на-Майне. Нам даже удалось устроиться работать в одну смену диспетчеров. Теперь мы были вполне самостоятельными, работающими людьми, от которых зависела безопасность пассажиров Люфтганзе. Жить, как и прежде, мы решили вместе, сняв небольшую квартирку в живописном районе Франкфурта - Альт-Заксенхаузен (Старые Саксонские Дома).
   Галина появилась примерно через два года... Мы как раз закончили ночную смену и выходили через служебный вход диспетчерской. Было около семи часов утра, площадь и улица перед аэропортом ещё не наполнились людьми и машинами, только в конце площади показалась какая-то одинокая фигура. Я сразу её узнал.
   Галина бежала ко мне, раскинув руки в стороны. Я с радостью припустил ей навстречу, и мы с разбегу бросились друг другу в объятия...
   - Ну, как у вас дела? - Спросила Галина, наконец, сняв мои руки со своей талии, и повернулась к Генриху.
   - У нас всё хорошо. - Растерянно ответил тот.
   - Куда мы пойдём? - Как ни в чём ни бывало спросила Галина.
   - Мы только что с работы. - Пришёл в себя Генрих. - Предлагаю для начала позавтракать. - И мы направились к ближайшему кафе.
   Перекусив, я предложил съездить к нам домой, чтобы привести себя в порядок после ночной смены и немного отдохнуть. Галина согласилась. Уже в машине, я всё-таки не удержался и задал ей давно тревоживший меня вопрос:
   - Галина... А как ты тогда исчезла? Я везде искал тебя...
   - Просто прыгнула. - Спокойно ответила она.
   - Как "прыгнула"? - в это время Генрих припарковался неподалёку от нашего дома и мы начали выходить из машины.
   - Стойте. - Галина поставила нас рядом напротив себя, затем отошла назад на пару шагов и сказала: - Прыгайте ко мне!
   Мы сделали большой прыжок к ней.
   - Как вы прыгнули? - Спросила Галина.
   - Подогнули ноги, оттолкнулись и прыгнули немного вверх и вперёд...
   - А почему вы прыгнули именно сюда, а не в сторону и не перелетели через меня? - Продолжали сыпаться странные вопросы.
   - Ну, мы же видим, где ты стоишь...
   - Я тоже вижу, куда мне надо. Я представляю направление и расстояние, рассчитываю угол времени и прыгаю. В тот раз я прыгнула к себе домой, в Украину, мне надо было собирать сына в школу.
   - У тебя есть сын? - Я не мог себе такого даже представить. Эта девочка... Хотя, теперь ей, наверное, должно быть уже лет тридцать три...
   - И он даже ходит в школу? Сколько ему лет? - Генрих тоже был ошарашен.
   - Ему одиннадцать лет.
   - А муж у тебя есть? - Мне так хотелось услышать "нет"!
   - Есть. В той жизни. - её ответ опять оказался странным и непонятным.
   Не задавая больше никаких вопросов, переваривая услышанную информацию, мы поднялись на третий этаж и вошли в квартиру. Галина села на диван и включила телевизор, а мы отправились каждый в свою комнату, затем в ванную и, примерно через полчаса, присоединились к ней.
   Перед ней стоял наш журнальный столик, отодвинутый от камина и сервированный чем-то непонятным. Откуда это всё взялось?
   - Что это? - Спросил Генрих, подходя ближе.
   - Садитесь, я сейчас вам всё расскажу...
   Мы сели, придвинув к столику кресла и уставившись на огромные, размером с дыню, жёлтые с розоватыми прожилками жёлуди.
   - Это пирожки. Их так называют, потому что их можно печь. - Галина взяла один из "желудей" (около тридцати сантиметров длиной и около пятнадцати в диаметре, тугая жёлто-зелёная шляпка сверху с крепким, коротким черенком, острый полутора сантиметровый шип на противоположном конце) и аккуратно срезала ножом шляпку. - Шляпку надо срезать не глубоко, всего на два сантиметра. - Продолжала Галина. - Теперь потянуть за хвостик... - Она, положив нож на стол, потянула за черенок и за шляпкой "жёлудя" потянулась из него гроздь красных круглых ягод, а по комнате распространился очень приятный запах, отдалённо похожий на смесь запахов дыни, земляники, болгарской розы и чего-то непонятного. Положив эту гроздь на тарелку, Галина разлила по фужерам сок из "жёлудя".
   - Ну, давайте выпьем за встречу!
   Мы чокнулись и осторожно попробовали напиток - вкус был незнакомым и очень приятным, всё та же смесь дыни, земляники, розы и ещё чего-то ещё. После нескольких глотков вся усталость куда-то улетучилась, мы были свежи и бодры, как будто только что выспались. Галина разложила нам в розетки ягоды - сладковато-кисловатый, бодрящий и несколько пьянящий, даже не пьянящий, а скорее вызывающий лёгкую эйфорию, вкус незнакомых ягод был восхитительным.
   - Теперь вам не надо отдыхать? - Спросила она, отправляя очередную ягоду в рот. Мы только кивнули в ответ. - Только не слишком увлекайтесь - эти ягоды немножко... как это сказать... афродизиак. Да, так. - И она принялась разрезать на ломтики сам плод.
   Мне и без всяких афродизиаков было... как бы это сказать... в общем, хорошо. Сам плод по консистенции был похож на сочное яблоко, только в кожуре, похожей на дынную. И если у дыни кожуру выбрасывают, то кожуру "пирожка" можно было есть.
   - Её ещё можно жарить, как чипсы. - Сказала Галина. - Только они сладкие. Я вам потом пожарю.
   - Удивительно! И сам плод, и сок, и ягоды! Откуда же взялись такие "пирожки"?
   - С моей планеты. Если вот так проделать дырочку, - Галина достала (из воздуха?) изящный то ли штопор, то ли нож, похожий на те, которыми вырезают сердцевину яблока, только значительно меньшего диаметра, украшенный какими-то прозрачными, многогранными кристаллами и вырезала тонкое отверстие почти под самой шляпкой нового "жёлудя". - То можно слить из него сок. - Она снова наполнила наши фужеры. - А когда сока в нём уже нет, то его можно положить в духовку и спечь. На вкус будет, как пирожок с вареньем. А из высушенной мякоти можно делать муку. Только она тоже будет сладкая.
   - С какой "твоей планеты"? - Вернул её к главному вопросу Генрих.
   - С моей Голубой Планеты.
   - Земля - тоже голубая. - Решил уточнить я.
   - Моя планета голубей.
   - А где она находится?
   - Там. - Снова тот неопределённый жест рукой на уровне головы. - В другом времени и пространстве.
   Мы с Генрихом переглянулись. Ну не укладывалось в голове, что мы сидим за одним столом с инопланетянкой...
  
  

*5*

   Потом мы опять втроём гуляли по городу, на этот раз по Франкфурту. Галине очень понравились живописные домики нашего саксонского района, площадь Рёмер с её Ратушей в Старом Городе и Франкфуртский Собор, но больше всего ей понравилось в Пальменгартене (сад Пальм).
   Нам очень хотелось побольше узнать о её планете, но Галина не очень стремилась рассказывать о ней. Все сведения приходилось как клещами из неё вытягивать.
   Мы узнали, что вокруг её Солнца кружатся несколько планет: на первой, ближайшей к Солнцу орбите, находится небольшая полупустынная планета, имеющая вполне нормальную атмосферу, но на которой очень мало воды и то, в основном, под поверхностью. Растительность и животный мир там представлены пустынными экземплярами, отдалённо похожими на земные. Температура превышает семьдесят градусов по экватору, около пятидесяти в средней полосе и около двадцати на полюсах.
   Затем идёт Голубя Планета. Она очень похожа на Землю, хотя сила тяжести на ней меньше, небо - синее-синее, а воздух можно пить (Как? Это осталось загадкой). Растительность там, в основном, зелёного, сине-зелёного и голубого оттенков, - это деревья, кустарники, травы и цветы. Ещё она говорила о каких-то кактусах, но как-то вскользь. Ось Голубой Планеты расположена прямо перпендикулярно к Солнцу, поэтому времён года на ней нет. Крупных материков Планета не имеет, только множество островов, расположенных широким поясом вокруг экватора. Между островами пролегают морские проливы различной длины и ширины, через некоторые из них видны соседние острова, а некоторые простираются аж за горизонт. Климат там очень приятный.
   За поясом островов - широкая гладь океана, а на полюсах - прохладные земли, на которых часто идёт снег и средняя температура держится около двух-трёх градусов ниже нуля (по Цельсию).
   Вокруг Голубой Планеты кружит одна одиночная луна и две в тандеме (все названия Галина давала в переводе на наш язык). На лунах тоже есть атмосфера и вода, климат похож на климат самой Планеты, но сила тяжести там намного меньше, поэтому растительность достигает гигантских размеров. Там, по словам Галины, хорошо отдыхать после тяжёлых болезней и переломов.
   Луны Тандема - это два спутника, вращающиеся вокруг общего центра масс, и движущиеся по одной орбите.
   Ещё дальше вращается планета с двумя спутниками. Там тоже есть атмосфера и можно жить, но только тем, кто любит зиму. Сама Галина бывает там крайне редко, потому что любит тепло и море.
   Вот и всё. Больше планет в её Солнечной системе нет. Да, ещё она рассказала про Новый Год. Он наступает тогда, когда на ночном небе луны Тандема - Рут и Фут - становятся горизонтально, а между ними располагается луна Лут...
   Когда мы ближе к вечеру проходили мимо Старой Франкфуртской Оперы, Генрих, наконец, догадался оставить нас одних. Уже не соблюдая никаких приличий, я целовал и целовал её, повторяя, как заклинание: "Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя!"
   - Я тоже тебя люблю, Эрих. - Вдруг услышал я ласковый шёпот мне на ухо. От неожиданности я чуть не уронил Галину, которую держал на руках, на тротуар.
   - А как же твой муж?
   - И мужа, и сына я очень люблю. В той жизни.
   - Я не понимаю, какая "та жизнь"? - Я поставил её на землю.
   В свете уличного фонаря, под которым мы как раз остановились, Галина вытянула перед собой обе руки.
   - Это одна жизнь, - Она показала головой на правую, а затем на левую руку, - а это другая. Они не пересекаются. В этой жизни я люблю мужа и сына, а в этой - тебя.
   - Это параллельные миры?
   - Да. И они никогда не пересекаются. Здесь я люблю тебя. - И она снова меня поцеловала.
   Я подхватил её на руки и не опускал уже до самого дома...
   Пока я думал, как достать ключи, не отпуская Галины, она сама просто толкнула дверь рукой и та открылась. Точно так же раскрывались и все последующие двери, пока мы с ней не попали в мою спальню и я не положил её на кровать...
   Посреди ночи я проснулся от какого-то шороха - Галина одевалась в темноте.
   - Ты опять исчезаешь? - Я очень не хотел с ней расставаться.
   - Да, мне пора.
   - Но... - Я лихорадочно искал вескую причину, по которой она бы могла остаться. - У меня же завтра день рождения! - И как это я вовремя вспомнил. - Мне исполняется двадцать пять лет! Ты просто не можешь бросить меня в такой день!
   - Правда? Тогда это всё меняет. Мне надо пересчитать прыжок... - Она исчезла просто передо мной: только что была, и сразу не стало. Я вскочил, растерянно оглядываясь, и вдруг какой-то толчок бросил меня обратно на кровать - это в комнате снова появилась Галина.
   - Ой! Эрих, я думала, что ты лежишь... Извини, что прыгнула на тебя... Я могу остаться.
   Я радостно вскочил, судорожно стянул с неё платье и всё остальное, бросая вещи прямо на пол, и потянул её в постель...

*6*

   - Поздравляю тебя с днём рождения! - Разбудил нас утром крик Генриха, который ворвался ко мне в комнату с большим свёртком в руках. - Ой, а ты не один?... А я тут с подарком...
   - У меня уже есть один подарок! - Я поцеловал в щёку лежащую на моей руке Галину. - Но и от твоего отказываться не буду. Давай его сюда!
   Генрих протянул мне свёрток и переминался с ноги на ногу возле кровати, пока я, сев в постели, его разворачивал. Галина тоже села, закутавшись в одеяло. В свёртке оказался замечательный бритвенный набор брендовой марки. Галина провела рукой по моей щеке:
   - Да, пора бриться. А мой подарок будет потом.
   После лёгкого завтрака, который приготовила нам Галина из чего-то вкусного, но совершенно непонятного (возможно даже, инопланетного), мы расстались с Генрихом до вечера. Вечером у нас дома должна была состояться небольшая вечеринка только для друзей, и Генрих занимался её организацией.
   - А сейчас будет мой подарок. - Сказала Галина, когда мы остались одни. - Эрих, ты бывал в Египте?
   - Бывал, но сейчас, кажется, не курортный сезон. - И я посмотрел за окно. Там, как и вчера, было начало апреля. Погода, хотя и солнечная, всё же не была летней.
   - А мы и не собираемся на курорт. - Ответила Галина. - И хотя весна в Египте - это очень красиво, я покажу тебе что-то необычное.
   Она достала из сумки (У неё не было сумки!) какой-то свёрток и подала его мне.
   - Нам надо переодеться. Давай, быстрей! - И она сама принялась переодеваться в длинную хлопчатобумажную белую арабскую рубаху и такие же штаны. На голову она надела белый мужской головной платок - шемаг или куфию с чёрным обручем - эгалем и стала похожей на обычного арабского мальчика, вот только глаза были необыкновенно сине-голубыми. Я тоже переоделся и посмотрелся в зеркало - араб арабом! Ещё и усы с бородой у меня тёмного цвета...
   - Приготовься, сейчас мы прыгнем! - Она крепко обняла меня, прижав всем телом к себе. - Закрой глаза и задержи дыхание - с непривычки прыжок может вызвать головокружение и тошноту.
   Я глубоко вдохнул и закрыл глаза. В тот же миг мой желудок подскочил вверх - говорят такое бывает в невесомости или при прыжке с парашютом. Мне же это напомнило резкое падение на одном из аттракционов. Чуть не упав, я открыл глаза... и увидел перед собой пустыню. Такого резкого "прыжка" я не ожидал и в растерянности начал оглядываться. И впереди, и справа, и слева простирались необозримые пески и песчаные холмы, барханы и камни. Зато за своей спиной, всего в каких-то ста метрах, я увидел сочную зелень оазиса.
   - Ну как, - Спросила Галина. - Можешь уже стоять? - Я кивнул и она, разжав объятия, отпустила меня.
   Сначала меня немного качнуло, но я тут же справился и установил равновесие.
   - Нам туда! - Галина показала в сторону оазиса. Взяла меня за руку и мы пошли к ближайшим пальмам.
   - На днях один из египетских археологов пролетал над пустыней. - Объясняла мне Галина по дороге. - Вдруг началась гроза и, что тут большая редкость, пошёл ливень. Археологу пришлось посадить свой самолётик на окраине оазиса и укрыться под навесом скалы. Ливень был таким сильным, что начал потоками смывать песок со скалы. Археолог вовремя отскочил - потоками воды смыло большой пласт песка и понесло вдоль русла местного ручья. А когда всё утихло, он решил осмотреть вымытую от песка скалу. Вот тогда-то ему и открылся, освобождённый из под песка, кусок каменной кладки. Он, конечно же, сразу же полетел в Каир, сообщил куда надо, собрал бригаду, и со вчерашнего дня здесь начались раскопки. Нам очень надо здесь быть!
   - Почему?
   - Я так чувствую. - Мы уже шли по берегу русла к противоположному краю оазиса.
   С трёх сторон продолговатый оазис (примерно 3 на 1,5 км) был защищён от песков и ветра небольшой скалой в форме буквы Л, наполовину присыпанной слежавшимся песком. Остриё этого "Л" было направлено на запад, а открытая часть - на восток. По его оси, слегка извиваясь, протекал неширокий, до полуметра глубиной, ручей с чистой и прохладной водой, который вытекал из-под скалы и уходил в пески на противоположной стороне оазиса. По обеим его берегам росли финиковые пальмы, оливковые деревья и какие-то кусты. Всюду порхали птицы и бабочки и даже не верилось, что буквально в нескольких десятках метров находится пустыня.
   По мере нашего продвижения, всё громче слышался гул машин и людской говор.
   - Там идут раскопки. - Показала рукой в сторону приближающегося шума Галина. - Нам надо делать вид, что мы тоже участвуем в работах.
   Подойдя к истоку ручья, мы, прикрытые тенью кустов, заглянули через скалистый барьер. В левом луче Л-образной скалы, то есть у южного склона, машины уже почти полностью раскопали П-образную выемку, в которой древними зодчими был возведён то ли храм, то ли какой-то комплекс. Он был похож на трёхступенчатую пирамиду: нижняя ступень, раскопанная лишь на две трети, была высотой примерно около пяти метров, квадратного сечения, примерно 16 на 16 метров. На неё был поставлен второй параллелепипед такой же высоты, примерно 10 на 10 метров в основании. А сверху, уже полностью освободили от наносов куб - 5 на 5 на 5 метров.
   - Идём, нам надо к нижней ступени. - И Галина потащила меня за собой.
   Подойдя к подножию этого сооружения, мы включились в людскую цепочку, которая передавала вёдрами песок от раскапываемого входа в храм. Люди вокруг о чём-то говорили, но я не знаю арабского языка, а потому ничего не понимал.
   - Говорят, что храм был засыпан песком, сразу же после строительства. Он сохранил все свои краски и не был подвержен ни ветровой, ни песчаной эрозии. Совершенно свеженький, как будто только что построен. - Объясняла мне Галина, передавая тяжёлые вёдра. - Главный археолог сейчас находится наверху - там уже раскопали вход в верхнюю ступень и он разбирает находки. Говорят, там нашли много золотых изделий...
   Вдруг в начале нашей цепочки раздался хоровой вскрик - оказывается, вход уже раскопали и между двумя четырёхугольными полуколоннами вдруг начали разъезжаться в стороны две половины каменной двери. Из образовывающейся щели потоком хлынул сухой песок. Все с криками отскочили в стороны, а мы с Галиной, воспользовавшись некоторой неразберихой, приблизились к двери сбоку. Прибежал позванный кем-то археолог, заглянул в середину и что-то начал быстро говорить.
   - Помещение в середине было засыпано песком ещё в древности. - Стала переводить Галина. - Там что-то хотели спрятать. Сейчас будут потихоньку сметать песок лопаточками и веничками, чтобы ничего под песком не пропустить. И мы снова начали передавать полные вёдра, но уже находясь в начале цепочки.
   Давно не занимаясь физическим трудом, я, честно говоря, порядком подустал. И тут Галина протянула мне флягу. Я отпил - это был сок того самого "жёлудя" или "пирожка", как его называла Галина. Силы вернулись ко мне, и я бодро продолжил непривычный труд, исполненный радостной эйфорией от присутствия любимой.
   Через некоторое время работы были прекращены - Археолог наткнулся на какие-то обмазанные глиной и ярко раскрашенные предметы в форме веретена, около полуметра в диаметре и около двух метров в высоту, стоящие вертикально в насыпанном вокруг них песке. Их было множество, яркие краски на глине сверкали свежестью - красные, синие, голубые, жёлтые, белые, золотистые, чёрные... Объявили перерыв и все работники направились к истоку ручья. Мы с Галиной тоже пошли к воде, но чуть ниже по течению. Галина как будто что-то искала. Наконец, она раздвинула ветки зарослей кустарника и мы увидели небольшой водопадик - всего около метра высотой. Вода из него весело падала, поднимая брызги, в выбитый в скале овальный бассейн - всего 3 на 4 метра, затем снова собираясь на выходе в узкий ручей.
   - А! Вот оно! - Галина продралась через кусты к бассейну и не раздеваясь вошла в воду. - Иди сюда! Освежимся и отдохнём!
   Мы поплескались и порезвились в воде, а затем легли на траве, чтобы обсохнуть. Так и лежали, не двигаясь, взявшись за руки и смотрели на зелёный пальмовый свод над нашими головами. Не знаю, сколько прошло времени - то ли час, то ли два, когда Галина села, оглянулась и, сказав: "Пора!", повела меня назад к раскапываемому храму.
   К этому времени почти все веретенообразные предметы были раскопаны в верхней части и стояли, держась в песке, оставленном примерно на полметра у их основания. Некоторые из находящихся ближе к выходу вынесли наружу и даже раскрыли. Под слоем глины находились плетёные из прутьев корзины, а в них - завёрнутые в древние бинты мумии.
   Главный археолог приказал рабочим аккуратно разгребать песок руками, вынимать из него мумии, выносить их наружу и складывать у основания храма. Мы тоже подключились к работам. Мумии были достаточно лёгкими - каждую вполне мог поднять один человек - и работать было легко. Через некоторое время я заметил, что Галина целенаправленно приближается к центру этих поставленных вертикально мумий.
   - Эрих, помоги мне. - Шёпотом сказала она, начав откапывать мумию, раскрашенную не так ярко, как остальные, а только синими, голубыми, белыми и золотистыми красками.
   Я стал придерживать мумию, а Галина разгребала песок руками. Эта мумия почему-то была тяжелее других. Мы еле вынесли её наружу вдвоём. Ничего не говоря, Галина понесла её к нашему скрытому в кустах водопаду. Мне ничего не оставалось, как, помогая ей, двигаться туда же. Задвинув за собой ветки, Галина оглянулась - за нами никто не шёл и, наверное, никто не заметил, что мы унесли эту мумию.
   - Надо положить её в воду. - Сказала Галина и мы положили мумию в центре бассейна. - Пошли, нам нужна ещё одна. - Галина вытерла руки о рубаху и направилась обратно.
   Вторая мумия была окрашена так же, как и первая. Галина высматривала её среди других около пяти минут, затем мы так же осторожно выкопали её и отнесли к своему бассейну. Эту мумию мы тоже положили в воду. А сами уселись на берегу.
   - Больше работать на раскопках нам не надо. - Сказала Галина. - Мы нашли то, что искали.
   Я не знал, что ответить и просто молчал, глядя на мокнувшие в воде мумии. Через некоторое время Галина вдруг встала:
   - Пора! - и она снова полезла в воду.
   Мы ползали в воде, отколупывая глину с корзин, затем разламывали и выбрасывали на берег куски самих корзин, пока полностью не освободили мумии от упаковки.
   - Надо поставить их вертикально. - Сказала Галина.
   Это оказалось довольно непросто, ведь пропитавшиеся водой мумии стали намного тяжелее. Справившись, наконец, с этой задачей, мы стали осторожно разматывать бинты... Под бинтами оказались мужчина и женщина, скорее даже юноша и девушка - они казались свежими, а набухшие в воде кожа и мышцы этих трёхтысячелетних покойников казались упругими и живыми. Вся поверхность кожи найденных нами людей была, как пирсингом, украшена драгоценными камнями, оправленными в золото. Кроме украшений на коже и маленьких фартучков из золотых цепочек с камнями на бёдрах, браслетов на руках и на ногах и обручей на головах, их наготу ничто не скрывало. И дураку было понятно, что перед нами не какие-нибудь простолюдины, а настоящие фараоны или родственники фараона. Мы снова сели на берегу и стали чего-то ждать. Чего именно? Наверное, Галина знала...
   Так мы просидели довольно долго, солнце уже начало заходить за верхушку Л-образной скалы, в оазисе сгустились сумерки. И вдруг я заметил, что наши мумии шевелятся. Они как бы потягивались и разминались после долгого сна. Я вскочил, а Галина медленно поднялась и поклонилась мумиям. Фараон (?) поднёс палец к губам, давая знак молчать, взял левой рукой за руку свою принцессу (?), вывел её на берег, а правой сделал нам знак приблизиться.
   Мы подошли. Всё так же молча, фараон и принцесса сняли со своих правых рук по браслету и протянули нам. Мы приняли подарки и надели их на свои руки. Ожившие мумии смотрели на нас молча и чего-то ждали ещё.
   - Раздевайся! - Приказала Галина и сама стала стягивать с себя одежду. Я последовал её примеру.
   Голые, в быстро сгущавшихся тропических сумерках, мы отдали свои восточные наряды фараонам. Те оделись, и, поклонившись нам лишь головами, прижав правую руку к сердцу, повернулись на восток и, взявшись за руки, ушли в надвигающуюся темноту звёздной ночи...
   Я стоял и смотрел им вслед, пока Галина не протянула мне мою привычную одежду.
   - Ну, Эрих, как тебе такое приключение? - Спросила она, надевая длинное платье, подчёркивающее её прекрасную фигуру. - И подарок достался неплохой, правда? - И она дотронулась до моего браслета. - Мы их позже рассмотрим. А сейчас давай прогуляемся по вечернему Каиру. - И мы "прыгнули"...
   Мы бродили по освещённым улицам Каира, мимо его знаменитых мечетей и Египетского музея, мимо Каирской телебашни и вдоль набережной Нила, по Коптскому (Старому) району города и по современным улицам...
   Когда мы "прыгнули" к нашему дому во Франкфурте, было всего без пяти минут шесть часов вечера. На шесть часов была назначена моя вечеринка. Обнявшись, мы поднялись по лестнице и вошли в квартиру - там уже собралось около десятка наших с Генрихом друзей.
   Мы веселились с друзьями до полуночи. Затем все разошлись, а мы отправились спать. Утром Галины уже не было...
   Но браслет - подарок фараона - остался. Это был массивный и широкий золотой обруч с застёжкой в виде скарабея, весь украшенный драгоценными камнями - и зелёными, и красными, и фиолетовыми, и почти чёрными, и бесцветными... Как-то, через пару месяцев после этого приключения, я выколупал самый маленький камешек из узора на тыльной стороне браслета и отнёс его в ломбард. Оценщик дал мне за него пятьдесят тысяч марок...
  
  

Часть вторая

ГОЛУБАЯ ПЛАНЕТА

*1*

   Однажды, когда мне уже было тридцать лет, я тяжело заболел. Генрих к тому времени уже женился, переехал в другую квартиру, и они с женой ожидали через пару месяцев рождения ребёнка. Я лежал один в квартире, и у меня едва хватало сил, чтобы добраться до туалета и обратно. Возможно, если бы было кому меня накормить, сил немного прибавилось бы, но... Я лежал, закрыв глаза. Вдруг кто-то взял меня за руку:
   - Так-то ты меня встречаешь! - Это была Галина. Всё такая же молодая, как и в первую встречу.
   - Галина, любимая! Извини, я не могу встать... - Я был так рад, что невозможно описать.
   - Так... - Галина осмотрелась, взяла в руки таблетки, лежавшие на тумбочке возле кровати, прочитала названия на упаковках. - Это всё ерунда! Подожди немного, сейчас я буду тебя лечить... - Она вышла из комнаты, но через несколько минут вернулась с подносом, заставленным стаканами, фужерами, тарелочками и розеточками. Она усадила меня в кровати, подложив повыше подушки, и стала поить и кормить меня чем-то невообразимо вкусным и бодрящим. Через три часа я мог уже не только сидеть, но и ходить по квартире.
   - Тебе когда надо идти на работу? - Спросила Галина, когда я предложил ей пойти прогуляться.
   - Мне дали освобождение до конца недели, так что у меня целых четыре дня свободные. Давай проведём их вместе? Не исчезай, а то я снова заболею и умру!
   - А вот это уже шантаж! - Она погрозила мне пальцем. - Но ты и в самом деле нуждаешься в уходе, поэтому я никуда не исчезну.
   - Ура! - Запрыгал я. - Значит, мы идём гулять?
   - Да, идём. Только не туда, - Она указала за окно. - А на мою планету. Там ты выздоровеешь быстрее.
   - А что нам для этого надо? - Я оглянулся вокруг, решая, что же может мне понадобиться на чужой планете.
   - Ничего. Просто обними меня и поцелуй покрепче.
   Я так и сделал... И опять желудок подскочил кверху, голова закружилась, а ноги подкосились. Теряя равновесие, я отпустил одну руку и попытался за что-нибудь ухватиться - под руку попалось что-то твёрдое. Я открыл глаза - мы стояли в пещере, на стены которой, покрытые растущими из них кристаллами, отбрасывала блики небольшая хрустальная ваза с крышкой, внутри которой что-то шевелилось.
   - Начнём экскурсия прямо отсюда. - Сказала Галина, беря в руки вазу. - Познакомься - это светлячки. Их помещают в хрустальные вазы, и они светят голубым светом. Чем больше светлячков, тем ярче свет. Их надо кормить травой и цветами. - Она снова поставила лампу на уступ скалы.
   - Сейчас мы находимся в шлюзовой пещере - здесь устроен такой коридор-лабиринт, проходя по которому мы очистимся от всех земных бактерий и получим Голубопланетные прививки. Но сначала нам надо переодеться в местную одежду. - И она открыла прямо в скале две дверцы - там находилась одежда и какие-то предметы.
   - Это тебе, - Она протянула мне небольшой свёрток, - А это мне. Переодевайся!
   Сняв всю свою одежду, я стал разбираться со свёртком. Там оказались небольшие шёлковые шорты голубого цвета с широким кожаным ремнём, к которому были прикреплены кожаная сумка и ножны, короткая шёлковая майка, какие-то украшения и инструменты.
   - Хрустальную лупу можно положить в сумку, - Галина комментировала свои действия, я стал повторять за ней. - Остальное тоже. Алмазный нож - в ножны. На майку надо надеть колье.
   Это было золотое колье с огромными драгоценными камнями сине-голубой гаммы.
   - На голову - обруч.
   Обруч оказался золотым украшением тончайшей работы в виде виноградной лозы, а ягодами служили драгоценные камни тёмно-синих и зелёных оттенков.
   - На ноги - тапочки.
   "Тапочки" оказались кожаными с инкрустированным камнями верхом. Вообще-то драгоценных камней, как по мне, оказалось слишком много. Неужели это повседневная одежда?
   - Тут что, все так ходят? - Спросил я, рассматривая себя в зеркало. - Не будем ли мы привлекать к себе внимание?
   - Это обычная одежда. - Ответила Галина. - А внимание ничьё мы не привлечём - это мой остров, тут больше никого нет.
   - Маленький необитаемый остров?
   - Да, маленький, по площади и по форме... примерно как Мадагаскар, только положенный на бок. И обитаемый, я тут обитаю.
   Одежда, вообще-то, была удобной, только вот золото и камни...
   - Тебе что, не нравятся украшения? - Спросила Галина, заметив мой скептический взгляд в зеркальном отражении.
   - Нет, они очень красивые, такой тонкой работы я даже никогда и не видел, но...
   - Здесь, на Голубой Планете драгоценные камни валяются повсюду. Это не должно тебя беспокоить. Вот видишь эти кристаллы на стенах пещеры? Это сапфиры. Самое ценное в украшениях - это обработка, изготовление - то есть, работа мастеров. А мастера с Острова Творцов самые лучшие во Вселенной. Я тебя когда-нибудь с ними познакомлю.
   Я совсем по-другому посмотрел на стены пещеры - сапфиры... Их было множество. Некоторые кристаллы валялись просто под ногами, как обыкновенные булыжники в земных пещерах. Наклонившись, я взял пригоршню камней и поднёс руку к вазе со светлячками - в руке была пригоршня сапфиров размером с грецкий орех каждый.
   - Можешь взять их себе, как сувенир. - Сказала Галина. - А теперь пойдём! - И она потянула меня за руку к какому-то тёмному коридору в противоположном конце пещеры.
   - Это шлюзовой лабиринт. Пока мы будем по нему идти, воздух будет постепенно меняться и сила тяжести тоже. Лабиринт построен из радиоактивных камней, но эта радиация не опасна для людей, она только убивает вредных бактерий.
   И мы пошли. Мы постоянно куда-то поворачивали: то влево, то вправо, то почти на сто восемьдесят градусов. Я совершенно потерял ориентацию. И с каждым шагом идти становилось всё легче, а дышать приятнее. Вдруг Галина остановилась.
   - Сейчас ты выйдешь на мою Планету. - Сказала она как-то торжественно и легонько подтолкнула меня к жемчужно переливающейся туманной мембране. Я сделал шаг сквозь неё и замер - передо мной открылся невероятно синий простор - синее небо переходило в синеву леса, отсюда, с горы, похожего на море. А воздух!.. Его действительно можно было пить! Он был таким вкусным! Я вдыхал его носом и глотал, как воду, ртом... Я дышал широко и свободно и чувствовал невероятную свежесть, бодрость и радость, заполнявшие через лёгкие всего меня...
   Надышавшись, я оглянулся. Галина стояла у тёмного входа в пещеру, а над ней возвышалась поросшая сине-зелёным, или скорее бирюзовым кустарником и травой гора. В некоторых местах обнажалась скальная порода - сапфиры всех оттенков синего, фиолетового и голубого выблёскивали на солнце и как бы служили обрамлением моей странной знакомой.
   Она была одета в местный костюм: короткие голубые шёлковые шорты-юбка, голубой лиф, кожаный ремень с сумкой и ножнами, кожаные туфли и украшения... Обруч на голове был выполнен из золота в виде венка из резных листьев какого-то незнакомого растения, а по ним как бы стекали капли росы - голубоватые камни были так искусно обработаны, что казались настоящей водой. Я не удержался и попробовал смахнуть одну из капель, но она крепко держалась на своём месте. На груди у Галины было... это было не колье. Перекинутые сзади через шею золотые жгуты, разветвляясь и изгибаясь, охватывали и приподнимали груди снизу, как косточки бюстгалтера, а камни сине-голубой гаммы росой стекали по этим жгутам и шёлковому лифу. И всё это великолепие смотрелось легко, естественно и просто на фоне незнакомого, но такого вдруг ставшего родным пейзажа...
   Я стоял и смотрел, как заворожённый, пока Галина не сдвинулась с места и под её ногами не посыпались камешки. Камешки! Вся площадка у входа в пещеру была усыпана этими синими "камешками".
   - Ну что, пойдём дальше? - Полу утвердительно спросила Галина и взяла меня за руку.
   - С тобой - хоть на край света! - И это были не просто слова. Я действительно был готов идти с ней куда угодно!

*2*

   Пещера, из которой мы вышли, находилась не у подножия горы, а на некоторой высоте. От площадки перед ней вниз спускалась, делая несколько серпантинных изгибов, тропинка, с обеих сторон поросшая высокой, почти по пояс, бирюзовой травой и редким синим кустарником с голубыми цветами. Постепенно под ногами становилось всё меньше "камешков" и тропинка становилась привычной, грунтовой. А идти по ней было чрезвычайно легко - сила тяжести здесь была намного меньше. Захотелось даже не просто идти, а бежать. Так, взявшись за руки и смеясь, мы вдвоём и сбежали до самого подножия.
   Здесь на смену кустарнику пришли редкие деревья. Одно из них - высоченное, наверное, до пятидесяти метров, росло у самой тропинки. Под ним был установлен деревянный стол и две скамьи.
   - Это пирожковое дерево. - Сказала Галина. - Видишь, на нём растут пирожки?
   Я присмотрелся и на высоте более двадцати метров увидел свисающие с веток уже знакомые мне "жёлуди".
   - А как же их достать? - Спросил я.
   - А вот так! - Галина вдруг подпрыгнула и, взлетев до середины дерева, сорвала плод и приземлилась рядом со мной.
   - Ого! - Я был поражён. - Ничего себе прыжок!
   - Ты тоже так сможешь. - Подбодрила меня Галина. - Попробуй!
   - Я никогда не отличался особой прыгучестью... - Бормотал я, оглядываясь для лучшего разбега. - Но попробовать можно. - Я подпрыгнул и сразу же долетел до нижних веток.
   - Вот видишь! Здесь же сила тяжести намного меньше. Попробуй ещё раз и сорви пирожок!
   С четвёртой попытки мне таки это удалось! Мы сели за стол. Галина пододвинула ко мне один из "желудей", а второй взяла сама.
   - Я всегда, когда возвращаюсь домой, останавливаюсь под этим деревом и съедаю один плод. Смотри, как я делаю, и повторяй. - И она принялась разделывать свой "жёлудь".
   Съев по грозди ягод из сердцевины плода, мы запили их соком, закусили несколькими ломтиками пирожка, а остальное положили в сумки. Стоя на площадке у шлюзовой пещеры и вдыхая здешний воздух, я думал, что большего счастья и эйфории испытать просто не возможно. Но я ошибался. После ягод и сока "пирожка" все эти ощущения усилились ещё в несколько раз.
   - Как ты думаешь, из чего сделаны наши сумки и тапочки? - спросила меня Галина.
   - Из кожи. Или нет?
   - Из коры пирожкового дерева.
   - Не может быть! - Я ощупал сумку, посмотрел на тапочки - ну натуральная, мягкая, хорошо выделанная кожа!
   Встав со скамейки, я подошёл к стволу дерева. Кора на нём была твёрдой и шершавой, как и у любого земного. Только цвет коры здесь был не землисто-коричневый, а фиолетово-серый. Кора опадала с дерева, и большие её куски валялись вокруг. Я поднял один из них и вернулся к столу.
   - Твёрдая кора. - Я постучал принесённым куском по столу. - Совсем не гнётся. - Я ударил сильнее, и кусок раскололся на несколько обломков.
   - Чтобы получилась кожа, надо кору сварить. - Пояснила Галина. - Вон там, в кустах у меня есть кое что... - Она потянула меня за собой.
   - В кустах у тебя есть рояль. - Пошутил я.
   Но это был не рояль. Это была печь-мангал с огромным котлом. Рядом стоял большой, два на два с половиной метра, стол.
   Галина вынула из-под стола кожаное (или всё-таки деревянное?) ведро и сказала.
   - Любой процесс легче всего понять, когда принимаешь в нём участие. Сейчас мы с тобой сделаем кусок кожи. Сначала надо принести воды. Ручей вон там. - Она указала рукой направление и я побежал за водой.
   Всего в десяти метрах от мангала действительно протекал ручей с синей водой. Синей она казалась в ручье, но когда я зачерпнул её руками, она оказалась самой обыкновенной - видимо синеву ей придавало отражение неба и сине-зелёной растительности по берегам.
   Я принёс воду и вылил её в котёл. Галина показала, как разводят огонь с помощью хрустальной лупы.
   - А если будет дождь и не будет солнца? - Спросил я.
   - Дождь бывает только ночью. - Ответила Галина. - А ночью обычно люди спят.
   - А почему дождь бывает только ночью?
   - Потому что так устроена планета. Давай собирать кору.
   Мы вернулись к дереву и стали собирать опавшую с него кору. Насобирав полные охапки, мы стали разбивать их на более мелкие куски с помощью больших камней (обычных, не драгоценных - оказывается, такие тут тоже водятся) и наполнять котёл, вода в котором уже начала закипать.
   В закипевшей воде кора стала быстро развариваться. Галина поручила мне равномерно помешивать её большой деревянной лопаткой. Варево в котле постепенно стало превращаться в однородную массу, похожую на манную кашу серо-фиолетового цвета.
   - Ну, как у тебя дела? - Спросила подошедшая Галина и заглянула в котёл. - О, да тут уже почти всё готово! Надо добавить красок... - И она высыпала в котёл большую порцию каких-то белых ягод, принесённых в большом листе, свёрнутом кульком.
   От этих ягод варево стало светлеть и приобрело светло-голубой цвет.
   - Всё, готово! - Воскликнула Галина. - Теперь надо перенести котёл к столу и вылить это на стол!
   Мы вдвоём подняли котёл с помощью деревянных палок. Оказалось, что в местных условиях он весил не так уж и много. Мы легко поднесли его к столу и вывалили варево прямо на него. "Манная каша" начала медленно расползаться. Тут я заметил, что у стола есть невысокие бортики, не дающие "каше" слиться на землю. Всё той же деревянной лопаточкой Галина стала разравнивать варево по поверхности стола.
   - Видишь, поверхность стола не гладкая, а с вырезанными прожилками, как у кожи. Когда кора застынет, получится отрез мягкой кожи с характерной поверхностью, из которой можно будет шить что угодно.
   Неподалёку от стола, под развесистым деревом я увидел человека! Сначала я подскочил от неожиданности, ведь Галина говорила, что здесь никого, кроме нас нет. Но потом, присмотревшись, понял, что это манекен. Причём не целый, а только торс с руками.
   - Для чего здесь манекен? - Спросил я.
   - Это чтобы делать кожаную одежду. Сейчас покажу.
   Галина отрезала ножом кусок ещё не совсем застывшей, тёплой "кожи" и понесла его к манекену.
   - Пока кожа не остыла, ей можно придать любую форму. - Объясняла она, накладывая отрез на манекен и обминая его по форме. Получилась такая себе кожаная майка. - Теперь приклеим рукава... Воротник... Карманы... Так, нужно вставить несколько застёжек. Подожди, я быстренько! - Она "прыгнула" и исчезла, но почти тот час же появилась снова, держа в руках несколько "молний" для одежды. - Так... Это будет основная застёжка, это - на карманы, это - на рукава...
   Все молнии вставлялись в подготовленные разрезы, приминались пальцами и оказывались просто влитыми в изделие.
   Теперь всё это должно окончательно остыть. - Сказала Галина, а мы пойдём, посмотрим на часы.

*3*

   Мы прошли назад к пирожковому дереву и, пройдя по дорожке вперёд несколько десятков метров, оказались на небольшой круглой площадке, выложенной обсидиановыми плитами, восьмиугольной формы. В центре площадки был установлен обсидиановый гранёный обелиск высотой до трёх метров, а сама площадь была размечена по окружности почти шарообразными многогранниками из полупрозрачных камней разных цветов.
   - Это солнечные часы. - Пояснила Галина. В сутках у нас всего двадцать часов, но по продолжительности это больше, чем на Земле.
   - Почему? - Удивился я.
   - Потому, что там в часе 60 минут, а здесь - 100. Сейчас я всё объясню. На Земле время измеряется, в основном, секундами, минутами и часами. Здесь, кроме секунд, есть ещё миги. - И она стала чертить на земле рядом с обсидиановой площадкой таблицу:
   10 мигов = 1 секунде на Планете = 2 секундам на Земле;
   100 секунд Планеты = 1 минуте Планеты = 200 секунд Земли (3 мин., 2 сек.);
   100 мин. Планеты = 1 часу Планеты = 5 часов 56 минут Земли;
   20 часов Планеты = 1 суткам Планеты = 111часов 12 минут Земли ( четверо суток и ещё около пятнадцати часов).
   - То есть, за одни здешние сутки на Земле проходит больше четырёх с половиной суток. - Подвела она итог своим объяснениям. - А теперь вернёмся к часам.
   - Солнце движется справа налево, а тень от обелиска движется по циферблату слева на право, как и на земных часах. Нижний полукруг не имеет отметок - это ночь, Время Дождя, обелиск ночью отбрасывать тень не может. Ночь длится десять часов. Если очень надо, время можно определять по звёздам. Но это очень сложно, да и не нужно. День тоже длится десять часов, каждый час на циферблате отмечен камнем соответствующего цвета: утро - розовый камень, вечер - фиолетовый, день - восемь камней разных оттенков синей гаммы. Самый яркий синий камень - пять часов, полдень, он также указывает на север. Всё понятно? Сколько сейчас времени?
   Я посмотрел на тень обелиска, отсчитал камни, начиная от розового утреннего - тень приближалась к третьему голубому камню.
   - А розовый надо считать? - Уточнил я.
   - Розовый - это ноль, фиолетовый - десять.
   - Тогда сейчас почти три часа дня.
   - Правильно, только не надо говорить "дня", просто три часа. Ночью мы часов обычно не считаем.
   - А сколько у вас длятся месяцы, годы?
   - Месяцев у нас нет, потому что здесь нет времён года - Планета не имеет наклона оси по отношению к орбите и крутится всегда одинаково по отношению к солнцу. А год длится у нас ровно триста наших суток - то есть, примерно 1387,5 земных суток или три года и почти десять месяцев.

*4*

   Разобравшись со временем, мы вернулись к "кожаной фабрике". Кожа на столе уже совсем остыла и отстала от его поверхности. Я легко поднял её и ощупал - кожа, как кожа, если бы я не принимал участия в её изготовлении, никогда бы не подумал, что она сварена из коры дерева. Вот только голубой цвет не совсем привычен для кожи.
   - Кожу можно красить в любой цвет. - Пояснила Галина. - Надо только найти подходящие красители: ягоды, цветы, листья, корни. Тут рядом были только эти ягоды, поэтому получился такой цвет. Пойдём, посмотрим на куртку!
   Куртка на манекене тоже уже была готова. Галина расстегнула "молнию" и сняла изделие с манекена.
   - Здесь стоит только мой манекен, поэтому куртка получилась на меня. - Извиняющимся тоном говорила Галина, примеривая на себя обновку. - Да и цвет, по земным меркам, женский... Всё! Как мне, красиво?
   - Очень! - Куртка и правда получилась очень элегантной и выблёскивала металлическими "молниями". - За такую куртку на Земле вполне можно было бы заплатить долларов пятьсот.
   - Если захочешь, мы можем и для тебя сделать.
   - Ладно, договорились. А теперь пойдём дальше?
   Мы пошли дальше по тропинке, которая шла полого, хотя и с постоянным уклоном вниз, среди редкого леса. Невысокие, примерно с яблоню, деревья в некоторых местах оказались связаны шёлковыми полосами голубой ткани.
   - А для чего развешены между деревьями эти ткани? - Спросил я.
   - Давай подойдём и посмотрим. - Предложила в ответ Галина.
   Мы подошли к ближайшим деревьям и я увидел, что между ними в землю вкопана прямоугольная конструкция из планок. От двух деревьев к ней тянулись нити, а сама конструкция оказалась затянута отрезком ткани примерно полтора на два метра.
   - Что это? - Спросил я.
   - А ты потрогай. - Улыбаясь ответила Галина.
   Я коснулся рукой ткани и... Рука прилипла. Пытаясь оторвать её, я приклеился и второй рукой. Я начал биться и изворачиваться, но это привело к тому, что весь я оказался намертво захвачен этой липкой тканью. В отчаянии я взглянул на Галину. Она спокойно стояла в сторонке и, улыбаясь, наблюдала за моими потугами. Потом она глазами показала куда-то в сторону и вверх. Я посмотрел туда и холодный пот прошиб меня с ног до головы: от одного из деревьев по нитяному тросу полз ко мне огромный, серо-синий, размером с собаку, паук!!! Я попал в паутину, как обыкновенная муха! Страх заставил меня задёргаться, но паук от этого только ускорил своё продвижение.
   - А-а-а-а!!! - Орал я вслед Галине, которая не торопясь отошла в сторону и склонилась над розоватым кактусом, выглядывавшим из травы.
   Она вынула из ножен алмазный нож, срезала кактус, стянула с него кожуру с иголками и вернулась ко мне в тот момент, когда паук уже достиг рамы с отрезом нет, не ткани - паутины! Кусок кактуса, очищенный от розовой кожицы, выглядел как большой красный кусок мяса, а сок, капавший с места отреза, казался кровью. Галина наколола этот кусок на шип в верхнем углу рамы, к которому уже приблизился страшный паук, и тот, мурлыкнув от удовольствия, впился своим хоботком в эту сочную мякоть. На меня паук больше не обращал никакого внимания.
   - Я что, так и буду висеть в этой паутине? - Уже успокоившись, но ещё обиженно спросил я.
   - Сейчас я тебя освобожу. - Галина, улыбаясь как ни в чём ни бывало, провела ножом по краю ткани, отрезая её от рамы. - Ну, вот и всё! - Она отступила на два шага назад.
   А я стоял, хотя уже и не привязанный к раме, но всё же весь смотанный липкой тканью.
   - И что дальше? - Я был сердит, так как всё ещё не мог пошевелить руками.
   - Пойдём к ручью! - Галина повернула в сторону от тропы и поманила меня рукой за собой. Я не то чтобы пошёл, - скорее поскакал за ней, так как ткань-паутина облепила и мои ноги.
   Небольшой ручей, который сопровождал нас чуть поодаль от тропинки, в этом месте был шириной до метра и глубиной примерно по колено. Смеясь, Галина толкнула меня с берега прямо в воду - я свалился и стал там барахтаться. Намокнув, паутина потеряла свою липкость и я освободился. Сбросив ненавистную ткань в воду, я вылез из ручья и молча, не скрывая своей обиды, сел на траву.
   - Не сердись! Я же была рядом и не дала бы тебя на съедение Хомке.
   - Так у этого паука ещё и имя есть?!
   - Ну да, он всегда меня тут встречает, а я всегда угощаю его мясным кактусом.
   - Могла бы и предупредить! - Продолжал сердиться я.
   - Так было бы неинтересно. Ты лучше узнаешь мою планету, если испытаешь всё на себе. Вот, давай я тебе всё покажу! - И она, вскочив, потянула меня за собой.
   Я не мог уже на неё сердиться. Мы подошли к следующей раме между деревьев, но теперь я не трогал ткань руками, а стал немного в сторонке.
   - Эти пауки созданы специально, чтобы делать шёлковые ткани. - Объясняла Галина. - Наша одежда сшита именно из неё.
   Я невольно провёл ладонями по своим шортам - шёлк был очень приятным на ощупь.
   - Пауки очень любят мясные кактусы, но из-за шипов не могут ими лакомиться, а поэтому довольствуются падальщиками и птицами. Но если построить раму и поместить на неё кусок очищенного кактуса, то паук будет плести свою паутину на этой раме - так получаются отрезы ткани. - С этими словами Галина отыскала среди травы новый кактус и отрезала кусок, килограмма на полтора. Очистив его от шкурки с колючками, она надела "мясо" на шип рамы и левой рукой тронула ткань.
   - Ага, прилипла! - злорадно подумал я, но вслух ничего не сказал.
   - Надо коснуться ткани рукой и подёргать её, чтобы паук уловил сигнал. - Продолжала Галина, слегка повернув голову ко мне.
   В это время от одного из деревьев по нитям побежал паук. Ну, может и не с собаку ростом, но уж никак не меньше кота. Добежав до куска кактуса, он уселся на две задние лапы, а передними начал ощупывать добычу. Потом, удовлетворённо мурлыкнув, принялся за трапезу. Галина, приклеенная к ткани левой рукой, правой спокойно отрезала её по периметру рамы и намотала опадающую ткань на левую руку.
   - Чтобы ткань перестала клеиться, её надо намочить. - Продолжала объяснять Галина, направляясь назад, к ручью.
   У ручья она начала полоскать замотанную руку в воде. Через пару минут ткань опала на дно, туда, где покоился и мой отрез. Затем, вынув оба полотнища из воды, она расстелила их на траве.
   - Когда ткань высохнет, из неё можно делать что угодно. Например, это у нас будут полотенца. А пока она сохнет, может, мы перекусим?
   - Пожалуй. - Согласился я. - А то от пережитого волнения у меня разыгрался аппетит.
   - Тогда разожги костёр.
   Вспомнив, как это делала Галина, я насобирал сухой травы и опавших сучьев под деревьям, сложил всё в кучу и, достав из своей поясной сумки лупу, принялся ловить луч солнца. Это мне удалось, и вскоре на берегу ручья весело потрескивал самый обычный костёр.
   - А что мы будем жарить? - Поинтересовался я.
   - Мясо. - Ответила Галина и повела меня к нескольким росшим в траве кактусам. - Кактусы бывают разного вида: розовые - мясные, по вкусу как телятина; жёлтые - птица, по вкусу похожая на индюшатину; зелёные - рыба, почти как лосось; а белые - грибы, что-то среднее между трюфелем и белым.
   Мы нашли розовый кактус и Галина предложила мне самому его "освежевать". Я осторожно тронул колючку - острая!
   - Из этих колючек можно делать иглы для шитья. - Сказала Галина. - Но если такой шип с куском шкурки воткнуть в землю, вырастет новый кактус.
   Осторожно, придерживая кактус за шип, я отрезал его от корня почти у основания и начал снимать кожицу, стараясь выворачивать её так, чтобы все шипы оказались внутри снимаемого мною с кактуса "носка". Несколько раз уколовшись, я всё-таки получил кусок мяса!
   - Ничего, скоро научишься! - Утешила меня Галина, смазывая места уколов соком какой-то травы. - Теперь мы его разрежем на куски и нанижем на палочки.
   Вскоре над углями нашего костра жарился великолепный шашлык и мясной аромат понёсся над высокой травой. Кроме шашлыка, мы слегка обжарили и кусочки плода пирожкового дерева - действительно, получились слегка сладковатые мягкие булочки с хрустящей корочкой.
  

*5*

   Не успели мы приступить к трапезе, как в траве за моей спиной что-то зашуршало.
   - Здесь водятся змеи? - Спросил я, стараясь не шевелиться.
   - Нет. - Сказала Галина. - А, Моримар! Иди скорее сюда, я тебя угощу мяском... - Это уже относилось к кому-то за моей спиной.
   Я оглянулся - из травы к нам вышел огромный, ростом с немецкую овчарку, серовато-голубоватый пушистый кот. Он зыркнул на меня ярко синими глазами и, мурлыкая, развалился возле Галины, подставляя ей свой живот.
   - Он любит, чтобы его вот так чесали. - Комментировала Галина, почёсывая гигантского кота по животу и за ушами.
   Наконец, кот, получив необходимую порцию ласки, встал и сел между нами, явно приготовившись к угощению. Так мы и ели, по очереди подкладывая перед его мордой ароматные кусочки жареного мяса.
   - Вообще-то он ловит падальщиков и может прокормиться сам. - Говорила Галина. - Но и от дармового угощения никогда не отказывается.
   - Кто такие эти падальщики? - Спросил я, вспомнив, что и пауки тоже их любят.
   - Это такие мелкие ночные животные, ростом примерно с крысу. Они живут в подземных норах, а ночью выходят и съедают всё, что валяется на земле: упавшие плоды деревьев, умерших насекомых и птиц, которых не успели съесть коты или пауки, отходы жизнедеятельности любых живых организмов. Кстати, канализационные очистные сооружения нам строить не приходится - стоки отводятся в канавы подальше от жилья и падальщики всё уничтожают.
   - Хорошо бы нам таких падальщиков завезти на Землю! А то у нас загрязнение природы скоро приведёт к катастрофе... Вообще-то, интересно тут у вас всё приспособлено: пауки, которые ткут ткани; деревья, дающие пирожки и кожу; падальщики, которые уничтожают отходы...
   - Это всё выведено искусственно. - Объяснила Галина.
   - Генная инженерия, что ли?
   - Примерно. Делается проект, находятся подходящие растения или животные, производятся изменения и получается новое поколение с необходимыми свойствами. Только это делают не здесь, а в другой Системе.
   - Какой другой?
   - В той, инженеры которой создали эту курортную Солнечную Систему.
   - Так это всё - и Солнце, и планеты, и всё живое - это всё создано искусственно?
   - Да.
   - А ты? У тебя есть родители?
   - Есть отец. Как бы тебе объяснить...
   - Объясни хоть как-нибудь.
   - Ладно. Для этого нам придётся немного отклониться от нашего пути. Пойдём! - Она решительно встала и протянула мне руку. - Я покажу тебе, где я родилась.
   Сытый кот, дремавший под боком Галины, неодобрительно посмотрел на нас, встал и, махнув роскошным голубовато-белым хвостом, чинно удалился в заросли травы.

*6*

   Мы шли прямо сквозь заросли бирюзовой травы, разводя её руками и притаптывая ногами в сторону и вверх от первоначального направления. Деревьев становилось всё больше, и вскоре над нами раскинулся тенистый лес. Тропическое солнце перестало припекать, повеяло прохладой, а трава под ногами стала не такой высокой, всего примерно по щиколотку.
   Чем дальше мы продвигались, тем меньше попадалось насекомых и птиц.
   - Эрих, Сколько сейчас времени? - Вдруг спросила Галина.
   - Не знаю, здесь ведь нет солнечных часов. - Растерялся я.
   - Солнечные часы у тебя в сумке. Доставай. Я покажу, как ними пользоваться.
   Я полез в сумку и, перебрав несколько предметов, достал круглую серебряную коробочку.
   - Может, это часы?
   - Да, открывай!
   - Я покрутил крышку и открыл коробочку - внутри оказался циферблат с такими же розовым, голубыми и фиолетовым камнями в верхней полуокружности, как и на больших часах. Нижняя часть циферблата была отделена от верхней золотой осью и инкрустирована чёрным агатом. Перпендикулярно к золотой оси была проложена меньшая - серебряная, а в центре их пересечения - небольшая откидная золотая полоска-стрелка.
   - Подними стрелку вверх. - Я поднял и обнаружил под золотой стрелкой ещё одну - тёмную, свободно вращающуюся. - Теперь найди север - для этого повернись так, чтобы плавающая стрелка встала точно на синий камень. А теперь смотри, куда падает тень от золотой стрелки.
   - Примерно половина четвёртого. - Ответил я. - Странно, прошло чуть больше получаса с тех пор, как мы смотрели время на больших солнечных часах, а мне кажется, что намного больше.
   - По земным меркам прошло почти три часа. Ты забыл о разнице во времяисчислении. - Напомнила мне Галина.
   - А долго нам ещё идти? - Поинтересовался я.
   - Нет, ещё несколько минут. Мы уже почти пришли.
   Через некоторое время перед нами открылась большая поляна посреди леса. В центре поляны росло большое и толстое дерево, вся кора которого была утыкана колючими шипами, а вокруг него прямо на густом и мягком ковре из мохоподобной травы лежали огромные, до метра в диаметре, голубые и розовые цветы.
   - Вот здесь я родилась... - Галина остановилась на краю поляны.
   - Где - здесь? - Не понял я.
   - В одном из цветков. Понимаешь, чтобы родиться, не обязательно, чтобы мучилась какая-нибудь женщина. Любой человек - хоть мужчина, хоть женщина, - если он хочет ребёнка, может прийти к специальному родильному цветку и капнуть в него каплю своей крови. Если хочешь девочку, выбираешь розовый цветок, если хочешь мальчика - голубой. Кровь попадает в цветок, он оплодотворяется и закрывает свои лепестки - получается родильная капсула, которая наполняется питательным соком. Из крови в цветке начинает развиваться человеческий эмбрион.
   - А если капнуть другой крови, например собачьей?
   - Цветок реагирует только на человека. Все остальные животные или насекомые не запускают процесс развития.
   - Это тоже ваши генные технологии?
   - Да. Так вот, когда эмбрион полностью развивается, получается человеческий младенец.
   - И сколько времени это длится?
   - Полгода, ровно сто пятьдесят наших суток.
   - Но это же почти два наших года!
   - Да, у нас немного больше способностей, а для их развития надо больше времени.
   - А кто же принимает младенца?
   - Когда лепестки цветка снова раскрываются, младенец сначала просто лежит в нём, как в колыбели и учится смотреть.
   - А кто его кормит?
   - Видишь вот эти тычинки? Это не тычинки, а соски - по ним поступает питательный сок. Как только младенец начинает испытывать голод, тычинки реагируют на его ворочание, наклоняются по очереди к его рту, и он сосёт.
   - А мамы, а няньки?
   - Никого нет. Через несколько дней у младенца срабатывает инстинкт - это такое запрограммированное поведение, и он выбирается из цветка. Сначала он учится ползать вокруг цветка, а потом ползёт к Дереву Знаний.
   - Это как в Библии - дерево познания Добра и Зла?
   - Почти. Чтобы получить знания от этого дерева, не надо есть никаких яблок - надо просто уколоться одним из его шипов. Это как прививка: укололся - и в кровь поступает концентрированный сок, в котором плавают биологические наночипы с определёнными знаниями. Чем ниже шипы, тем элементарнее знания - как сидеть, как ходить, что есть, что пить. Чем выше расположены шипы, тем сложнее знания - как устроена Планета, как устроена Вселенная и всё такое прочее.
   - А я могу получить знания с этого дерева?
   - Любой человек может.
   - Если я уколюсь здесь. - Я показал на ствол на уровне своих глаз, какие знания я смогу получить?
   - На этой высоте ты сможешь научиться летать. Но только при нашей силе тяжести, на Земле это не сработает.
   - Можно?
   - Попробуй.
   Я осторожно поднёс руку к шипу и нажал на него пальцем. Почувствовался укол и я отдёрнул руку, но боль почти мгновенно прошла.
   - Я слишком быстро отскочил, ничего не получится? - Спросил я.
   - Получится. Прививка впрыскивается мгновенно, иначе малыши не смогли бы получать необходимые знания. А так они постепенно, в течение тридцати дней их получают.
   - А где же они всё это время живут?
   - В цветке. На ночь он закрывает свои лепестки и оберегает ребёнка от дождя и холода. А потом подросший ребёнок идёт искать себе дом в какой-нибудь пещере и живёт себе дальше.
   - Совсем один?
   - Кто как. Если родители хотят растить ребёнка сами, они живут вместе с ним. А если он нужен для каких-то других целей, он может жить сам.
   - А как же ты?
   - Меня создал мужчина. Я росла сама. Потом он пришёл и сказал, что я должна отправиться на Землю, чтобы там стать его матерью, когда он умрёт на своей планете.
   - Так он не с этой планеты?
   - Нет, с другой.
   - То есть получается, что твой отец оплодотворил кровью цветок, чтобы родилась ты и помогла ему родиться на Земле?
   - Да.
   - Получается, он одновременно и твой отец, и твой сын?
   - Да, но только не одновременно. Сначала отец, а потом сын.
   - А муж у тебя кто?
   - А муж обыкновенный земной человек.
   - А как же он с тобой живёт?
   - Он принял меня такой, какая я есть. Он меня любит.
   - Да, тебя невозможно не любить... - Я обнял её за плечи и, притянув к себе, поцеловал.
   Некоторое время мы так и стояли, слившись в поцелуе. Потом Галина отстранилась со словами:
   - Нам пора идти дальше, Надо успеть к моему дому до ночи.
   И мы снова двинулись в путь.
  
  

*7*

   Выбравшись на тропу, мы шли не останавливаясь до самого озера, которое выглядело как ухоженный садовый пруд с золотыми рыбками. Рыбки, правда, были не золотыми, а жёлтыми, оранжевыми и красными. Они совсем нас не боялись, и подплывали, с любопытством обнюхивая наши руки. Мы плавали обнажёнными, оставив на берегу все свои вещи, а рыбки гонялись за нами. Подплыв к противоположному берегу, я увидел красные ягоды на свисавших к самой воде ветвях прибрежного кустарника.
   - Эти ягоды можно есть? - Спросил я у подплывшей Галины.
   - Можно, только... Ты не сможешь себя сдерживать, потому что это ягоды любви. Планета создавалась как курорт, и в частности для молодожёнов, поэтому здесь очень много афродизиаков.
   - А зачем нам сдерживаться? - Спросил я, отправляя пригоршню ягод в рот.
   - И правда, зачем? - И она начала срывать ягоды с ветки прямо губами.
   Мы, обнявшись, висели в воде, срывали ягоды губами, целовались и отдавались друг другу...
   Когда любовный угар прошёл, мы выбрались на берег совершенно голодными.
   - Я бы сейчас слона съел! Или хотя бы десяток этих рыбок.
   - Слоны здесь не водятся, а рыбки пусть себе плавают. Мы зажарим рыбный кактус!
   И мы начали шарить в высокой, по грудь, траве в поисках кактусов. Мне попался сначала розовый.
   - Нет, его мы уже пробовали. Ищи зелёный!.. Ой, уже не ищи, я сама нашла! - И Галина ловким движением срезала большой зелёный кактус.
   Совместными усилиями мы разожгли костёр, порезали кактус и зажарили его ломти на больших листах кувшинок, похожих на сковородки. При жарке листья выделяли маслянистый сок, так что "рыба" оказалась даже приправлена растительным маслом, по вкусу напоминающем смесь сливочного, оливкового и конопляного. В качестве гарнира к рыбе Галина вырвала со дна озера длинные сине-зелёные побеги с белыми клубнями. Клубни мы тоже обжарили, а побеги порезали на салат. По вкусу эти водяные клубни были похожи на что-то среднее между картофелем, сельдереем и топинамбуром. Запив весь этот обед сладковато-кислым нектаром, скопившемся в чашеобразных цветках-кувшинках, мы собрались в дальнейший путь.

*8*

   - Мы очень сильно опаздываем. - Огорчилась Галина. - Придётся дальше лететь и ты многого не увидишь.
   - Зато я увижу твой остров с высоты! - Обрадовался я. - На чём мы полетим?
   - Ни на чём, просто так. - Ответила Галина и тут же, слегка подпрыгнув вверх, стала плавать в воздухе на высоте около тридцати метров надо мною. - Давай, прыгай!
   - Но ведь я не умею летать!
   - Ты получил прививку. Попробуй! - Подбодрила она меня.
   Я попробовал подпрыгнуть, как это только что сделала Галина, и на несколько секунд завис на высоте метров двадцати, а затем опустился (не свалился!) на землю.
   - Вот видишь, надо только сильнее подпрыгнуть! Первый, самый медленный слой находится на высоте тридцати метров от поверхности.
   Я собрался с силами и подпрыгнул сильнее. Тут в моём сознании что-то сработало и я "вспомнил", как надо летать. Уже в прыжке я ещё немного поднатужился, оттолкнулся ногами от воздуха, как от воды, когда ныряешь, и достиг тридцатиметрового слоя!
   - Попробуй задавать направление, подгребая руками, как в воде. - Советовала Галина. - А ногами отталкивайся, если чувствуешь, что начинаешь снижаться.
   Я попробовал и у меня получилось! Мы полетали немного над озером, выглядевшем с высоты ещё более живописно, а затем полетели прямо, на здешний восток, уже не придерживаясь тропы, а напрямую. Скорость нашего полёта не превышала примерно двадцати метров в час (в земном измерении) и с высоты я мог любоваться сине-зелёным океаном здешнего леса.
   - Ну как, - Спросила Галина. - Прибавим скорости?
   - Можно. А как?
   - А ты вспомни!
   И я "вспомнил"! Чем выше слой атмосферы - тем больше скорость горизонтального полёта. Скоростные слои имеют толщину тридцать метров. Самый медленный - от двадцати до пятидесяти. Значит, чтобы попасть в следующий слой, надо просто оттолкнуться от воздуха вверх. Я попробовал и вслед за Галиной выпрыгнул на высоту сорока метров. Скорость полёта в этом слое достигала шестидесяти километров в час.
   - А какая может быть максимальная скорость? - Поинтересовался я.
   - Сначала - от двадцати до пятидесяти километров в земной час. - Ответила Галина. - Потом шестьдесят, дальше семьдесят, сто, сто двадцать, сто пятьдесят и двести. В экстремальных случаях на короткое время можно прыгнуть ещё выше - там скорость до трёхсот километров, но это уже опасно.
   Мы летели на восток, то снижаясь и замедляясь, то выпрыгивая выше и ускоряясь. Солнце уже обогнало нас и двигалось впереди, когда Галина, показав рукой вниз, сказала:
   - Спускаемся вон к той горе - там мой дом!
   И мы начали плавное снижение, переходя из слоя в слой.

*9*

   Гора, в которой Галина устроила свой дом, оказалась засыпанной почвой и поросшей мелким кустарником хрустальной скалой, внутри которой ручей вымыл просторную пещеру. Всё необходимое в доме было вырезано из хрусталя - и стол, и стулья, и полки-ниши в стенах, и даже просторная кровать-углубление в дальнем конце светлой, полупрозрачной пещеры. Блики солнца искрились на стенах этого необычного дома и освещали его таинственным светом.
   - Эрих, я буду собирать светлячков для лампы, а ты насобирай вон тех цветов для постели. - Распорядилась Галина и убежала куда-то за выступ горы.
   Я взял наши "полотенца" и подошёл к ближайшему кусту. Нежно-голубые цветы на нём оказались похожими на одуванчики - мягкий пух, срываемый мной с веток, не разлетался, а собирался вместе в большой облачный ком.
   Сколько пуха надо для постели? Наверное, чем больше, тем лучше...
   Когда я вернулся к пещере, Галина уже успела развесить несколько ламп со светлячками и внутри, и снаружи помещения и даже развести огонь в печке, сложенной из каких-то тёмных камней и стоящей под навесом скалы на площадке перед входом.
   - Сейчас будем ужинать! - Сообщила она, ставя на плиту большой глиняный сосуд с водой и лист-сковороду. - Это будет жареная индюшатина с грибами.
   Я ничуть не удивился, увидев вместо птицы и корзины с грибами два свежесрезанных кактуса - жёлтый и белый, а спокойно принялся снимать с них кожицу с шипами. Кстати, на этот раз мне удалось ни разу не уколоться!
   Когда мы поужинали, Галина потащила меня на верх своей горы.
   - Здесь тропики.- Поясняла она на ходу. - И ночь наступает почти мгновенно, как только солнце спрячется за горизонт. Я хочу успеть до дождя показать тебе ночное небо!
   Когда мы взобрались на вершину, уже были сумерки. Солнце наполовину ушло в землю, а на небе проявились три луны. Одна большая и голубая, больше нашей Луны в два раза и выглядящая, как Земля из космоса с её океанами и материками. Она располагалась почти над самой головой, слегка отклонившись к заходящему солнцу. Две другие располагались рядом друг с другом правее и ниже большого диска. Размерами они были чуть меньше нашей Луны и различались по цвету - одна желтоватая, а другая зеленоватая.
   - Это ближняя луна, она называется Лут. - Сказала Галина, указывая на большой диск. - А это лунный тандем Рут и Фут. Рут - зелёная, а Фут - жёлтая. Когда солнце совсем сядет, они будут светить намного ярче... Ой, скорее повернись к солнцу! Вон там, смотри, чуть правее от верхушки солнца, выглядывающей над горизонтом, появилась яркая звёздочка, видишь?
   - Да, вижу.
   - Это самая первая планета нашей системы - Нута. Там очень жарко. Её можно увидеть только тогда, когда солнце садится или встаёт, - утром или вечером.
   Пока она объясняла, солнце окончательно скрылось за горизонтом и только Нут продолжала ярко светить. Зато во всём великолепии проявились луны - Лут, Рут и Фут. На тёмно-фиолетовом небе они светили, как большие яркие светильники на потолке, усеянном незнакомыми звёздами-лампочками.
   - А вон та самая яркая звезда - это третья планета. Она называется Бута. Там всё время зима и очень холодно, как у вас на Земле в Сибири. Вокруг неё вращаются две ледяные луны - Зут и Жут.
   - У вас все планеты и луны заканчиваются или на "ута", или на "ут". - Отметил я. - Почему?
   - "Та" означает "планета", а "Т" - её спутник. У Нуты спутников нет, она крутится одна. У Буты два спутника - Зут и Жут, а у Голубой Планеты три спутника - Лут, Фут и Рут.
   - А почему твоя планета называется Голубая, а не аналогично другим? - заинтересовался я.
   - Голубая - это перевод на твой язык. На самом деле она называется Тута - "Ту" - "Голубая", "Та" - "Планета", дословно Ту Та - Голубая Планета.
   В это время звёзды и планеты начали подёргиваться какой-то дымкой и начал накрапывать дождик.
   - Скорее! Нам надо спрятаться - наступает время дождя! - И мы бросились вниз по склону.
   Едва мы успели нырнуть под навес у входа, как моросящий дождик превратился в ливень. Дом Галины освещался только светлячковыми лампами да отблесками огня из уже затухающей печки при входе. Чувствуя невероятную усталость от непривычно длинного, полного новых впечатлений дня (ещё бы! В земных часах этот день длился больше двух суток!), я ловил себя на том, что начинал просто, сидя за столом, клевать носом. Галина наполнила большие шёлковые мешки собранным мной пухом, заварила раскалённым ножом края и получились замечательные пуховые матрас и подушки. Постелив постель в хрустальном углублении, она провела меня туда и уложила, накрыв шёлковым одеялом. Я заснул моментально, как только голова коснулась подушки...

*10*

   Проснулся я совершенно выспавшимся, как будто проспал больше суток, но была ещё ночь и сквозь прозрачную хрустальную крышу над головой были видны незнакомые звёзды. Сколько же я проспал? Если десятичасовая ночь на этой планете длится больше двух земных суток, а я, устав за прошедший день, проспал примерно сутки в земном исчислении, то сейчас вполне могла быть полночь. Галина безмятежно спала рядом и я, решив её не будить, потихоньку встал, чтобы осмотреться.
   Выбравшись из ниши-кровати, я оказался в прямоугольном помещении примерно 4 на 6 метров с закруглёнными углами, и сводчатым потолком высотой примерно до трёх метров. В некоторых местах через гладко отшлифованный потолок были видны звёзды, в некоторых - сквозь искусно вырезанный в хрустале узор можно было видеть грунт и корни растений, которые в нём росли.
   Посредине комнаты стоял круглый хрустальный стол на одной ажурной, фигурной ножке и два хрустальных кресла с мягкими пуховыми подушками. На столе светила слабым голубоватым светом светлячковая лампа. В креслах лежала наша одежда, а на полках-нишах в противоположной стене - наши сумки и украшения. Я не стал одеваться и продолжил свои исследования голым.
   Ниша, в которой размещалась кровать, имела размеры 3 на 2 метра, к ней подступала одна ступенька, затем подиум, в котором сделано углубление - сама кровать, устланная пуховым матрасом и шёлковыми одеялами. По бокам от кровати - полки-углубления в хрустале. С той стороны, где я спал, на полке стоял хрустальный стакан с какой-то жидкостью. Я попробовал - это был очень приятный сок незнакомого мне растения.
   Немного дальше по той же стене, где располагалась ниша кровати, почти в углу угадывался коридор. В коридоре ламп не было, только несколько свободных светлячков на стенах под потолком давали возможность рассмотреть русло ручья, отделённое от коридора полупрозрачной почти необработанной хрустальной стенкой. Я дотронулся рукой до стенки - она была тёплая. Значит этот ручей - термальный! Здорово: в пещере - горячая вода! Я понял, что стенка нужна для того, чтобы пар не наполнял помещение. Через три метра коридор заканчивался тупиком. Я повернул назад и решил посмотреть, куда приведёт меня ручей. Стена, перпендикулярная нише с кроватью, была завешена шёлковыми шторами. Именно за эти шторы и сворачивало русло ручья. Отодвинув шторы, я увидел ещё одно помещение. В центре его, на небольшом возвышении в хрустале была высечена прямоугольная ванна-бассейн размерами 2 на 3 метра со скруглёнными углами. Ручей, забранный хрусталём, огибал эту ванну чуть выше её уровня. Прямо над ванной в стенке ручья была установлена хрустальная же заслонка, через которую, по-видимому, вода попадала в ванну. Я попробовал её открыть и ванна сразу же начала заполняться водой. Я влез в тёплую воду и лёг. Глубина ванны оказалась всего до полуметра, а температура воды около тридцати шести градусов. Немного полежав в ванне, я вылез, вытерся висевшим рядом шёлковым полотенцем и заглянул за ещё одну штору.
   Здесь была совсем крохотная ниша - 1,5 на 1,5 метра, под потолком которой висела ваза-лампа, а всё пространство занимал великолепный хрустальный трон. Присмотревшись, я понял, что это не трон, а туалет - в центре сидения было вырезано характерное углубление. Возникло желание испытать это сооружение. Я сел - руки на подлокотниках, внизу - удобное сиденье с глубоким углублением, сзади - спинка. И мягкий голубой свет рассеивается вокруг. Очень удобно. Собираясь вставать, я опёрся на подлокотники, в них что-то щёлкнуло и из углубления в сидении на меня полился фонтан тёплой воды. Здорово! И бумаги, оказывается, не нужно. Через пару минут фонтан начал ослабевать и прекратился. Я встал. Рядом висело полотенце - вытерся. Заглянул в отверстие: оно уходило вниз и в стену под крутым углом, а форсунки фонтана, вырезанные всё из того же хрусталя, располагались под ободом кресла. Ручей здесь так же проходил по задней стене, а к спинке трона вода поступала через заслонку с поплавком. Пока я рассматривал, спинка трона снова наполнилась водой.
   Выйдя из-за занавески в спальню, я посмотрел на спящую Галину и направился к выходу, сделанному в прозрачной хрустальной стене. Здесь пещера имела тоже прямоугольную форму с закруглёнными углами, примерно шесть метров в ширину и около трёх до свободного пространства. То есть, по бокам - две непрозрачные, покрытые снаружи дёрном, стены. Сзади хрустальная стена с метровым входом в комнату, сверху - навес, а впереди - сплошная стена дождя. Пол, как и во всём "доме" был хрустальным, хотя и ровным, но не гладко отполированным, а слегка шершавым, примерно на двадцать сантиметров приподнятым над уровнем земли и вода в пещеру не затекала.
   Слева этого открытого помещения располагалась печь, небольшой стол и почти обычная, если бы не хрусталь, раковина, вода в которую лилась непрерывным водопадом, а вот куда выливалась, видно не было. Справа - хрустальный диван с пуховой периной, круглый стол и два кресла.
   - Мр-р-р-р! - Раздалось с дивана.
   Я присмотрелся и увидел серо-голубого кота. Как же его зовут? Ах, да, - Моримар! Кот посмотрел на меня одним глазом и, снова муркнув, повернулся кверху животом, чтобы я его погладил. Я опустил руку в глубокую шерсть на его пузе и стал поглаживать. Ничего себе котик - вытянув все лапы, он занял полностью двухметровый диван, а по ширине его пузо было никак не меньше сантиметров семидесяти! Он довольно потягивался и мурлыкал под моей рукой, как какой-нибудь электро-моторчик.
   - Ну, хватит! - Сказал я коту и подошёл к стене дождя, отделявшей тёплый уют пещеры от мокрого пространства ночной планеты.
   - Правда, красиво? - Подошла ко мне сзади Галина. - Ты когда-нибудь купался под таким дождём? - И она легко вытолкнула меня наружу.
   - Что ты делаешь?! - Возмутился было я, но Галина весело прыгала вокруг меня под струями дождя и смеялась. Дождь был тёплым, его тугие струи массажировали всё тело упругими плетями и это было очень весело. Сквозь тучи над головой проглядывали звёзды и угадывался овал планет тандема - Рут выходила из-за Фут.
   Попрыгав и побегав друг за другом под этим тропическим дождём, мы, наконец, вернулись под навес пещеры. Галина разожгла огонь в печи из тлеющих угольков, подбросив новую порцию хвороста, мы придвинули к огню два хрустальных кресла и, удобно усевшись, принялись доедать остатки ужина. Моримар, спрыгнув с дивана и потянувшись, лениво подошёл к нам.
   - Что, тоже хочешь кушать? - Спросила его Галина и протянула кусок жареной "индюшатины".
   Кот удовлетворённо муркнул, взял кусок в зубы (вы бы видели эти зубы!) и отошёл в стронку.
   - Кстати,- Вдруг начала Галина. - А почему я не заметила в твоей квартире Генриха?
   - Генрих больше не живёт со мной. Он женился, купил себе другую квартиру и у них скоро будет ребёнок.
   - Здорово! А ты почему не женился?
   - Я ждал тебя.
   - Не стоит. Я - это параллельная жизнь. Это как сон. Не будешь же ты вечно жить только снами?! В реальной жизни ты должен влюбляться, жениться, заводить детей...
   - И никогда больше не видеть тебя?
   - Почему же, я буду иногда приходить. Как во сне.
   - Но как же...
   - Сны снятся всем. Ты же не станешь из-за сна меньше любить того, кто тебе дорог. Ты даже можешь рассказать жене об этом сне и твои приключения не будут тайной.
   - Ну где я найду такую, которую смогу полюбить, после тебя...
   - Найдёшь, если захочешь! Надо только повнимательнее осмотреться вокруг.

*11*

   Утром дождь прекратился внезапно с первыми лучами солнца. Я решил осмотреть окрестности, так как вчера из-за своей усталости толком ничего и не видел. Моримар сопровождал нас и заглядывал во все уголки, как будто тоже видел всё это впервые.
   Прямо у входа в пещеру была живописная полянка с мягкой, как ковёр травой, в которой ноги утопали по щиколотку, и несколько кустов с пуховыми цветами. Из склона горы рядом со входом в пещеру вытекал ручей с тёплой водой. Чуть дальше, метрах в двадцати пяти, он растекался небольшим озерцом, а потом снова ручьём тёк по своим делам. Неподалёку от ручья располагался циферблат солнечных часов. Вокруг - редкий лес с уже более высокой травой, чем возле пещеры. На склонах горы росли кусты, но таких я ещё не видел: тёмно-синие с зелёными прожилками листья на них были очень резными, как будто кто-то упражнялся в вырезании узоров маникюрными ножничками, а прямо на ветвях, без черенков, очень густо росли ярко оранжевые и коричневые ягоды.
   - Это конфетный куст. - Объяснила Галина. - Ягоды - как конфеты. Оранжевые ещё немного не дозрели, но всё равно очень вкусные, а коричневые - уже спелые. В спелых ягодах больше жиров, а в недозревших - сока.
   Я попробовал несколько оранжевых ягод. Если закрыть глаза, то вкус их напоминал шоколад с сочным апельсиновым джемом. А коричневые были самым настоящим чёрным шоколадом: немного с горчинкой, но сладкие и ароматные.
   - Из листьев можно делать чай. - Продолжала Галина. - Он получается немного сладковатый, немного горьковатый и, как бы, с апельсиновыми корочками.
   Почти на самом верху горы росли странные, покорёженные кусты с толстыми коричнево-фиолетовыми ветками, листья на которых росли синими в белую полоску пучками.
   - Это картофельный куст. Если вот так отрезать ветку. - Галина полоснула по ветке ножом и показала мне срез. - То увидишь бледно фиолетовую мякоть. Она по вкусу и по консистенции такая же, как земной картофель. Берёшь ветку, очищаешь от листьев, режешь кусочками или тонкими пластинами и можешь хоть варить, хоть жарить. И чистить этот картофель не надо, достаточно просто помыть. А из листьев можно делать салат, у них слегка сельдереистый вкус.
   Мы начали спускаться вниз по противоположному склону горы. Моримар вдруг остановился, навострил уши и выпрямил хвост горизонтально.
   - Учуял добычу. - Шепнула Галина, жестом останавливая меня.
   Мы застыли, а Моримар крадущимися движениями начал приближаться к какому-то зелёно-жёлтому кусту. Прыг! И вот он выходит из-под куста с какой-то крысой в зубах.
   - Молодец, Моримарчик! Поймал такого большого падальщика! - Похвалила его Галина.
   Гордый Моримар положил перед нами убитого падальщика. Ростом он был чуть больше крысы, без хвоста, шкура покрыта синим коротким мехом, ушки маленькие, как у мышонка, глаза закрыты. В принципе, вполне симпатичный зверёк.
   - Мррав! - Рыкнул Моримар и склонился над своей добычей.
   - Не будем мешать ему завтракать! - Сказала Галина, увлекая меня дальше.
   Зелёно-жёлтые кусты оказались клубничными. Видели ли вы когда-нибудь, чтобы клубника росла на кустах выше человеческого роста? По размеру каждая ягода была со среднее яблоко жёлтого цвета. Зато вкус и запах - вполне клубничные. Я съел всего две ягоды и совершенно наелся. А за кустами оказался крутой обрыв. Держась за ветки кустов, мы заглянули вниз. Из отвесного склона горы вытекал узкий поток воды.
   - Это моя канализация. - Пояснила Галина. - Из ванны, из туалета и из раковины возле печи вода отводится по специальным каналам к этому склону и просто сливается вниз. Там, внизу, она выбила небольшой канализационный бассейн, на берегах которого в подземных норах живут падальщики. Они строят из веток фильтрующую плотину и питаются задерживаемыми ею отходами, а дальше вода течёт уже чистая.
   - Хорошее решение! - Одобрил я. - Как тут всё экологически продуманно...
   - Да, люди старались сделать всё рационально и удобно.
   Мы вернулись немного назад за кусты. Моримар, уже позавтракав, сидел в ожидающей позе.
   - Мрреу! - Сказал он и повёл нас вниз.
   - Что ты хочешь есть? - Спросила Галина.
   - А какой у меня выбор? - Спросил я.
   - Мясо, рыба, индюшатина, грибы, картошка, салат, суп, фрукты...
   - Ого! - Воскликнул я. - Прямо, как в ресторане! Тогда давай пожарим картошку с мясом и сделаем салат.
   - Ну, прошли за продуктами!
   - А где у вас тут супермаркет?
   - Да прямо вокруг и под ногами!
   И мы отправились за продуктами. Ветка картофеля у нас уже была. Я стал разыскивать среди высокой травы розовый кактус и нашёл его почти у самого озера. Галина нарвала каких-то трав для салата, вытащила несколько клубней озёрной травы, сорвала два листа кувшинок - новые сковородки , несколько листьев с каких-то деревьев и кустов и мы вернулись к пещере.
   Моримар уже лежал возле плиты и только слегка приподнял голову, заслышав наши голоса. Я с помощью лупы разжёг новый огонь и поставил на плиту два листа-сковородки. Они сразу же зашипели, выделяя маслянистый сок. Я принялся нарезать в одну ветку картофеля, а Галина, сняв шкурку с кактуса, принялась нарезать на другую мясо. Пока я всё это обжаривал, она нарезала салат в хрустальную вазу и расставила на столе хрустальные тарелки. В высокие, резные хрустальные стаканы налила сока, выжатого из клубничных ягод. Вилки у неё тоже были хрустальными - очень тонкие и красиво вырезанные, с геометрическими узорами. Вообще вся посуда была очень искусно украшена резьбой и выглядела лучше, чем в любом самом дорогом ресторане.
   Как только еда почти приготовилась и от неё пошёл аппетитный аромат, Моримар поднялся и начал тереться о меня. О вас когда-нибудь тёрлась полутораметровая кошка, высотой в холке более метра? Тогда вы не можете представить себе этих ощущений! Я еле удерживался на ногах, мужественно продолжая помешивать картофель на сковороде.
   - Моримар! Отойди от Эриха! - Позвала Галина. - Я сейчас положу тебе мяса на тарелочку.
   Она взяла тарелочку (у Моримара, естественно, она тоже была хрустальной и резной) и положила на неё несколько кусков жареного сочного мяса.
   - Мррав! - Отозвался Моримар и чинно принялся за трапезу.
   Позавтракав, мы пошли искупаться к озеру. Вода в нём была уже не такой тёплой, как в пещере, градусов около двадцати девяти. Плавать в озере было очень приятно. И опять всюду нас сопровождали золотые рыбки, играя с нами в догонялки.
   - А холодная вода здесь где-нибудь есть? - спросил я. - Например, если захочется попить чего-нибудь холодненького?
   - Можно просто набрать воды из ручья в кувшин и поставить его в глубине пещеры. Вода остынет до комнатной температуры. А если ты действительно хочешь освежиться, то можно полететь к океану.
   - Далеко?
   - Нет, он тут у меня совсем близко! - И она вскочила.
   - А мы полетим туда голыми или всё-таки надо одеться? - Поинтересовался я, любуясь её фигуркой.
   - Как хочешь, нас всё равно никто не увидит. Но сумки взять придётся.
   - Тогда давай полетим голыми! - Обрадовался я.
   Мы вернулись в пещеру, надели свои пояса с сумками и ножнами и вышли на полянку.

*12*

   Сначала мы летели почти над самыми верхушками деревьев вдоль русла ручья, который слегка извиваясь, приближался к ещё одному, почти такому же ручью. Затем ручьи слились в небольшую речушку, по берегам которой уже вместо леса простирались луга с редким кустарником. И вдруг я увидел, как эта река низвергается с огромного обрыва. Обрыв был высотой более двухсот метров. Под обрывом простирался широкий песчаный пляж, высверкивающий на солнце всеми цветами радуги, а за ним - океан. Сверху было видно, что океан образовывает здесь подковообразную бухту, окаймлённую пологим песчаным пляжем, над которым со всех сторон нависает крутой двухсотметровый обрыв. Дальше, за подковообразным пляжем, остров простирался на восток и на северо-запад.
   - Ныряй с обрыва прямо над водопадом! - Крикнула сквозь грохот воды Галина и сама тут же спикировала вниз.
   Я попробовал нырнуть в воздухе, как в воде, и у меня получилось пролететь почти параллельно отвесному водопаду.
   - А теперь выравнивайся! - Предупредила Галина, когда до земли оставалось метров сорок.
   Я выровнялся и медленно опустился на песок к поджидавшей меня Галине. Загребая песок босыми ногами, мы направились вдоль речки к кромке океана. Он был огромным и величественным, а ярко синяя вода так и манила прохладой. Волны сегодня были небольшими, примерно полтора-два балла.
   - Тут часто бывают штормы? - Поинтересовался я.
   - Нет, не часто. Волнам здесь негде разгуляться - по всей ширине субтропиков, тропиков и экватора тянется большой архипелаг, состоящий из разных островов. А вот в средних широтах - там бывают волны высотой до сорока метров и даже выше.
   - А мы где - в тропиках или на экваторе?
   - Мы в тропиках. Вон там, на северо-востоке, где океан сливается с горизонтом, находится Остров Творцов. Они изготавливают из местных материалов любые предметы.
   - И все вещи в твоём доме тоже?
   - Да.
   - А что там? - Я указал на север.
   - Там Остров, похожий на мой. Там тоже живёт кто-то один.
   - Ты не знаешь кто?
   - А зачем? Человек покупает остров, чтобы побыть в одиночестве, зачем же ему навязывать своё знакомство? Ко мне тоже никто не прилетает и не приплывает.
   - А как они знают, что остров занят?
   - Ну, это такое чувство... В общем, подлетаешь к острову и чувствуешь: тут уже занято. А есть острова, которые открыты для всех, как, например, Остров Творцов. Они всегда рады новым людям, разговоры с незнакомцами наталкивают их на новые идеи, способствуют творчеству.
   - Интересно. Хотелось бы на них посмотреть.
   - Мы когда-нибудь слетаем туда. Не сегодня.
   - А как называется твой остров?
   - Так и называется - Мой остров.
   - А как его называют другие, например, Творцы?
   - Ну, наверное, Её Остров. А может, и никак не называют. Я не знаю.
   - Значит, надо их спросить. - Предложил я.
   - Значит, спросим. - Согласилась Галина. - А теперь пошли плавать!

*13*

   Мы вошли в прохладные воды океана и нырнули. Признаюсь, я не ахти какой ныряльщик. Больше пятидесяти секунд я обычно под водой задержаться не могу, но тут... Я плыл и плыл за Галиной, не испытывая нехватки кислорода, несколько минут, пока не испугался. Подав сигнал, что всплываю, я стал выгребать наверх. Вынырнув на поверхность, я вдохнул всей грудью. Показавшаяся рядом Галина спросила:
   - Что-то случилось?
   - Нет. Но странно, я как будто дышал под водой.
   - Ничего странного. Ты получил прививку и можешь теперь не только летать, но и нырять. На твоей коже происходит реакция расщепления воды на водород, кислород и растворимые в ней соли. Водород пузырьками поднимается наверх, соли растворяются в остальной воде, а кислород моментально впитывается кожей и направляется в кровь. Поэтому ты можешь здесь находиться под водой хоть несколько часов.
   - А на Земле? На Земле эти способности пропадут?
   - Нет, не пропадут. Вода и здесь, и там имеет одинаковый состав.
   - Здорово! Ну что, плывём дальше? - И я снова нырнул.
   Под водой было очень красиво. То тут, то там попадались обломки скал, состоящих из различных драгоценных и полудрагоценных камней. На этих обломках всеми цветами радуги расцветали кораллы, или что-то похожее на них. Они шевелили своими щупальцами-лепестками и были похожи на прекрасные цветы. Среди коралловых цветов, как бабочки, порхали всевозможные рыбки с ладонь величиной. Какие у них были хвосты и плавники! Просто невозможно описать!.. Гоняясь за этими разноцветными рыбками, я не сразу заметил, как вдруг потемнело. Огромная тень закрыла от меня солнце. Галины рядом не оказалось. Подняв голову, я увидел, что надо мной нависло тёмно-синее овальное одеяло с шевелящимися краями и смотрит на меня семью глазами, расположенными в центре по окружности... огромного зубастого рта!..
   Застыв на месте, я в панике тасовал мысли: Куда плыть? Вверху это непонятное морское чудовище, внизу - дно океана. Успею ли я удрать от него в сторону?.. А может, лучше залечь на дно и притвориться камнем?..
   Тут от "одеяла" отделился небольшой лоскут и направился ко мне. Ни о чём больше не думая, я, отчаянно барахтаясь, бросился в сторону. Лоскут как-то медленно и как бы лениво переместился мне наперерез. Я развернулся в другую сторону - другой лоскут преградил мне путь. Тогда я нырнул глубже, собираясь укрыться под каким-нибудь обломком коралла. Но тут первый лоскут оказался подо мной и слегка подтолкнул меня вверх. Затем перекинул ко второму лоскуту и стал играть мной, как мячиком перекидывая с одного лоскута на другой.
   - Ну вот, - Обречённо подумал я. - Теперь со мной играют, как кошка с мышкой перед тем, как пообедать...
   И тут я увидел Галину. Она спокойно подплыла и погладила "одеяло" по выпуклостям вокруг рта. "Одеяло" подставило ей не занятый мною лоскут и Галина спокойно на него уселась. Затем "Одеяло" стало жонглировать нами, перекидывая с одного лоскута на другое. Галина улыбалась и была совершенно счастлива. Поняв, что чудище не опасно, я тоже расслабился и стал получать удовольствие от этой необычной игры. Это оказалось очень даже весело. Перелетая с одного щупальца на другое, Галина делала то сальто, то какие-то гимнастические фигуры, то переворачивалась. Я тоже решил попробовать - получился замечательный аттракцион! Наигравшись с нами, "одеяло" вобрало в себя лоскуты и, медленно пошевеливая своими краями, поплыло куда-то дальше.
   - Это был Морсир! - Весело смеясь и отфыркиваясь, сообщила Галина. - Он любит играть с людьми.
   - А кушать людей он не любит?
   - Нет, он питается только рыбой.
   - Я бы тоже был не прочь чем-нибудь попитаться.
   - Ой, да тут же полно еды! - Воскликнула Галина и пригласила меня снова нырнуть.

*14*

   Там она показала, как надо собирать с камней какие-то чёрные, упругие, слегка приплюснутые шарики. Когда я попробовал оторвать точно такой же, но синий, она отчаянно замахала руками и заставила его бросить. Тут же его подхватил своими лепестками росший рядом цветок и моментально проглотил. Насобирав по целой пригоршне чёрных шариков, мы вынырнули и поплыли к берегу.
   - Эти шарики называются плюшками. - Галина подошла к речке и ополоснула свои шарики. Я последовал её примеру. - Плюшки можно жарить, можно варить, а можно есть и так. - И она положила одну плюшку себе в рот.
   С опаской я тоже попробовал плюшку языком: слегка солоноватый вкус. Перекатил плюшку во рту: упругая, как маринованный гриб. Раскусил - и в меня вылилась целая палитра вкусов: тут и маринованные грибы, и сырокопчёная колбаса, и какие-то пирожки с мясом или рыбой... Невозможно описать! Всего горсть таких "плюшек" - и я наелся. Я чувствовал себя совершенно сытым.
   - А почему нельзя было брать синие шарики? - Поинтересовался я.
   - Потому что они ядовитые. Их могут есть только коралловые цветы, от этого они становятся ещё ярче.
   Сытый, расслабленный, я сидел на берегу реки и океана и лениво перебирал песок рукой. Пересыпая его из руки в руку, я просто, чтобы не молчать, спросил:
   - А почему песок такой разноцветный?
   - Что такое песок? - Вопросом на вопрос ответила Галина.
   - Ну, это перемолотые водой камни...
   - Правильно. А если эти камни - драгоценные? Какой должен получиться песок?
   - Так это всё - драгоценный песок?! - Удивился я и аж подскочил.
   - Ну да. Среди него можно и камешки отыскать.
   Я стал разгребать рукой песок и выискивать сглаженные водой округлые разноцветные камешки. Вы когда-нибудь собирали на берегу моря обкатанные кусочки стекла? В детстве я думал, что это драгоценные камешки. А здесь и вправду были именно такие.
   - Это что?
   - Это изумруд.
   - А это?
   - Хризопраз.
   - А это?
   - Гранат... Халцедон... Алмаз... Сапфир... Сердолик... Рубин...
   Я насобирал целую груду различных драгоценных камней и выложил их на своей сумке в некую мозаику.
   - Ты можешь забрать их с собой, как сувенир. - Сказала Галина. - Там у тебя в сумке есть небольшие шёлковые мешочки - положи в один из них.
   Я так и сделал.
   Потом мы снова купались в океане, а уже ближе к полудню, когда солнце стояло почти в зените, полетели назад, к хрустальной пещере.

*15*

   На обед у нас был куриный бульон с лапшой и орехами. В качестве курицы, естественно, выступала мякоть жёлтого кактуса, в качестве лапши - толстые, мясистые стебли высокой травы в белую и голубую продольную полоску, а качестве орехов - бобы из стручков, которые мы нарвали с какого-то дерева на высоте пятнадцати-двадцати метров. Эти бобы мы тоже отварили в бульоне, хотя их можно есть и сырыми, и жаренными. По вкусу они напоминали нечто среднее между фундуком и арахисом.
   После обеда я задумался - сколько это времени я уже нахожусь на Галининой планете?
   - Одни сутки истекли в два часа. Сейчас - полдень. Значит, мы находимся тут уже двадцать три часа. - Подсчитала Галина.
   - Двадцать три местных часа. - Уточнил я. - А сколько времени прошло на Земле?
   - Получается... Сто тридцать шесть с половиной земных часов... Это пять суток и шестнадцать с половиной часов.
   - Боже мой! - Воскликнул я. - Мне же надо было через четыре дня на работу! Теперь меня уволят...
   - Не волнуйся, я рассчитаю прыжок так, что мы вернёмся раньше, и у тебя ещё даже останется время.
   Но я уже беспокоился и хотел вернуться обратно. Мы оделись, собрали свои вещи - я уложил в сумку мешочек с драгоценными камнями, собранными на берегу океана, оставили Моримару еды в тарелочке и отправились в обратный путь. Я шёл очень быстро, почти не обращая внимания на необычную природу Планеты.
   - Ты так сильно торопишься? - Спросила еле поспевающая за мной Галина.
   - Да, мне неспокойно на душе. - Признался я.
   - Тогда мы можем ускориться. Можно полететь на большой высоте, а можно просто прыгнуть к пещере. Что ты выбираешь?
   - Давай прыгнем! - Попросил я.
   Галина обняла меня и мы прыгнули... Почти в ту же секунду мы оказались на площадке перед сапфировой пещерой.
   - Надо обязательно пройти через шлюзовой коридор. - Объяснила Галина. - Там из нас выкачается местный воздух и заменится земным.
   Пройдя по коридору, мы снова остановились возле ниш-шкафчиков. Я стал торопливо переодеваться, складывая весь местный наряд на полку.
   - Оставь себе пояс с ножнами, алмазный нож, сумку и головной обруч. - Сказала наблюдавшая за мной Галина. - Это тебе на память о моей Планете.
   Сумку я взял, а обруч решил оставить - слишком много золота и камней. Мы прыгнули назад, в мою франкфуртскую квартиру. Галина попрощалась со мной поцелуем и исчезла. На прикроватной тумбочке остался мой головной обруч.
   Я включил телевизор. Было утро пятницы, до выхода на работу оставалось три дня...
  
  
  
  
  
  
  

Часть третья

ОСТРОВ ТВОРЦОВ

*1*

   Примерно через два года я женился. Сначала я смотрел на девушек и сравнивал их с Галиной, но потом перестал. С Хеленой я познакомился у нас в аэропорте. Просто однажды утром вышел после ночного дежурства в зал аэровокзала и увидел её. Она шла в форме стюардессы, которая ей очень шла, по полупустому в этот час залу и катила за собой небольшой чемоданчик.
   - Можно вам помочь, Хелена? - Предложил я, прочитав её имя на бейдже.
   - Если вам не трудно, Эрих. - Согласилась она, тоже прочитав моё имя.
   - Вот и познакомились! - Воскликнул я и предложил подвезти её до дома на своей машине.
   Мы стали встречаться... Однажды я решил рассказать ей о Галине.
   - Знаешь, Хелена. - Начал я. - Мне иногда снятся фантастические сны. В них я встречаюсь с девушкой на другой планете.
   - А как её зовут, какая она?
   - Она небольшая и стройная, у неё яркие голубые глаза и длинные золотистые волосы. А зовут её Галина.
   - Почти как я. - Хелена провела рукой по своим золотисто-русым волосам, которые лёгкими локонами спускали на плечи и широко раскрыла свои голубые глаза. - И имя похоже. Может, во снах ты мечтаешь обо мне?
   Я посмотрел на неё и вдруг понял, что она действительно немного похожа на Галину. И как я этого не заметил раньше?! И тут я понял, что очень бы не хотел её потерять.
   - Ты выйдешь за меня замуж? - Спросил я и она согласилась.
   Вместо свадебного венка фату на голове моей невесты придерживал золотой обруч с камнями синей гаммы...
   Галина появилась совершенно неожиданно лет через пять после нашей последней встречи. Хелена в это время была в рейсе - Франкфурт-Нью-Йорк-Франкфурт. Наш маленький сын Вальтер гостил у её родителей в Кёльне. А у меня был просо выходной.
   - Привет! - Раздалось у меня за спиной, когда я стоял на балконе и раздумывал, чем бы заняться.
   - О! Ты всё такая же молодая! - Воскликнул я, обернувшись.
   - Мне некогда стареть. - Ответила она. - Ты готов познакомиться с людьми Острова Творцов?
   - Я уже женат. - Предупредил я.
   - Прекрасно! Надеюсь, ты любишь свою жену? - Я кивнул. - И она тебя?
   - Да. И у нас уже есть сын.
   - Здорово! Как его зовут? Сколько ему лет? - Радость Галины была неподдельной.
   - Его зовут Вальтер и ему уже почти три года. - С гордостью сообщил я.
   - А где же он? Так хотелось бы его увидеть!
   - Его на неделю забрали к себе родители Хелены. А Хелена - в рейсе, она стюардесса.
   - Значит, ты сейчас совершенно одинок и несчастен... - С деланным сочувствием Галина погладила меня по спине. - Бедненький... Придётся мне тебя развлечь. Полетели?!
   - Прямо сейчас?
   - Тебя что-то останавливает?
   - Нет...
   - Ну, тогда поцелуй меня! - Галина обняла меня и подставила свои губы. Я поцеловал её, а когда отстранился, мы уже были в сапфировой пещере.
   Переодевшись и пройдя по шлюзовому лабиринту, мы вышли наружу. Как же я соскучился по этому воздуху, который можно было пить и пить бесконечно!!!
   Галина стояла рядом и тоже глотала воздух большими глотками.
   - Как вкусно! Как хорошо!!! Ну что, побежали?
   И мы, взявшись за руки, побежали по склону вниз. Добежав до пирожкового дерева, мы сорвали по одному плоду, выпили за встречу и закусили ягодами. А потом полетели к её дому.
   Летели мы на небольшой высоте и я узнавал уже знакомые места: и лес с паутиной, и солнечные часы, и Дерево Знаний с гигантскими цветами вокруг него, и кота Моримара, охотившегося среди кустарника, но задравшего морду вверх и что-то нам мяукнувшего, и хрустальную гору с ручьём, озером, канализационным водопадом на противоположном склоне, и обрыв к океану... Присмотревшись, я увидел на горизонте очертания каких-то островов.
   - Мы сразу полетим к творцам? - Спросил я.
   - Нет, сначала надо позавтракать. - Ответила Галина и жестом пригласила снижаться на поляну.
   Поджарив чипсы из мякоти пирожкового дерева, сделав сборный шашлык из всех видов кактусов и надавив жёлтого сока из клубники, мы сели за стол под навесом пещеры. Сразу же из кустов вынырнул Моримар, неся что-то в зубах. Положив в траву возле пещеры пойманного падальщика, Моримар подошёл к столу и, не вставая на задние лапы, просто со своего роста заглянул в наши тарелки.
   - Чего ты хочешь? - Спросила его Галина. - Мяса или индейки?
   - Мрр-ррав! - Ответил гигантский кот.
   - Всего и побольше? - Уточнила Галина и стала накладывать в миску куски, снимая их с шампуров.
   Кот удовлетворённо муркнул и с достоинством принялся за трапезу.
   Немного отдохнув после завтрака на берегу озера (кот, разумеется, развалился рядом с нами), мы засобирались в гости.
   - Творцы - это обыкновенные люди. - Поясняла Галина. - Философией их существования является творчество. С самого раннего детства родители и все окружающие ищут в детях какие-нибудь таланты, а потом начинают их развивать. Считается, что неталантливых людей не бывает, надо просто открыть тот или иной талант. И они постоянно что-нибудь творят: то ли украшения, то ли посуду или мебель, то ли скульптуры или картины, то ли музыку или песни... Да что угодно! Вот сам увидишь.
   Сначала мы полетали немного над ближним берегом Острова Творцов. После узкой полоски пляжа, дальше простирались бесконечные леса, конца которым не было видно.
   - Это большой остров? - Поинтересовался я.
   - Да, он намного больше моего - по площади почти, как Англия, а по форме... Представь себе бумеранг, который вогнутой частью обращён на юг, а одним из концов - к моему острову.
   - Получается, мы сейчас находимся над концом бумеранга?
   - Да. А приземлимся мы в небольшой деревне, вон там! - Она показала направление на северо-восток и мы начали постепенно снижаться.
   Опустились мы прямо среди леса, который состоял из огромных деревьев, диаметр стволов которых был по три-четыре метра, а может и больше.
   - Вот это и есть деревня творцов. - Сказала Галина и показала на деревья.
   - Где? - Начал я крутить головой во все стороны. - Я не вижу ни одного дома!
   - Деревья и есть дома. - Ответила Галина. - Давай посмотрим! - И она повела меня к ближайшему дереву.
   У огромного широченного ствола внизу оказалось несколько широких веток-ступенек, которые вели к овальному отверстию шириной около семидесяти сантиметров и высотой до двух метров, завешенному водопадом тонких, гибких, как у ивы, ветвей с мягкими, длинными листьями-иголочками тёмно бирюзового цвета. Раздвинув живой занавес, мы вошли в "дом". Это оказалась большая округлая комната диаметром около трёх с половиной метров. Внутри ствола стены комнаты состояли как бы из отполированных до блеска стволов, тесно пригнанных друг к другу, и отражали солнечный свет, поступающий откуда-то сверху. Под стенами комнаты стояло несколько вырезанных из светлых пород дерева кресел, в центре - круглый стол на одной ножке, вырезанной в форме вьющейся виноградной лозы (или почти виноградной). О пол эта ножка опиралась тремя гроздьями деревянных ягод с ажурными листьями.
   Справа от входа располагалась лестница из искусно загнутых веток, которая вела наверх. Потолок был деревянным, но сплошь усеянным небольшими отверстиями, складывающимися в замысловатый узор, через которые поступал вниз свет.
   - Эй, хозяева! - Закричала Галина. - К вам гости!
   - Мы всегда рады гостям! - Послышалось сверху (на немецком!), и к нам по лестнице спустилась молодая женщина.
   Одета она была почти так же, как мы: короткая юбка-шорты из голубого шёлка, такой же лиф и множество украшений - и колье, и обруч на голове, и браслеты на руках и ногах, и серьги, и кольца... По сравнению с ней мы были даже слишком скромно украшены. Кроме того, весь её наряд был расшит тёмно-синей вышивкой, в которую были искусно инкрустированы синие, голубые и зелёные камни. Ноги женщины были босыми, но спустившись, она сразу же достала из-под одного из кресел кожаные тапочки, обильно украшенные драгоценными камнями, и надела их.
   - Мы к вам с подарками! - Галина начала высыпать из своей сумки различные необработанные камни, а я - какие-то обрубки корней и веток, которые она напихала в мою сумку.
   Скользнув почти безразличным взглядом по камням, женщина вдруг вспыхнула радостью и схватила один из моих корней:
   - Ого! Такой редкий экземпляр! - Воскликнула она. - Где вы достали крендостор?
   - Его прибило к моему берегу волнами. - С гордостью ответила Галина. - И я сразу же подумала, что вы сотворите из него что-нибудь стоящее.
   - Да! Стоящее... - Женщина углубилась в изучение всех впадинок и трещинок какого-то покрученного корня и на несколько минут вся ушла в созерцание. - Ой, извините, а что вы хотите взамен? - Наконец, отвлеклась она от корня и положила его на стол.
   - Экскурсию по вашей деревне. - Ответила Галина. - Эрих у нас впервые.
   Женщина внимательно присмотрелась ко мне.
   - С Земли? - Полу утвердительно спросила она. Я кивнул. - К нам не часто заходят земляне. Они ещё не умеют прыгать.
   - Эрих тоже не умеет. Он прыгнул со мной. Так вы покажете нам свою деревню?
   - С удовольствием, вот только поставлю крендостор на стол, для вдохновения... - Она установила корень торчком в центре стола, разложила вокруг него в одной ей ведомом порядке остальные корни и ветки, пересыпала их камнями. Полюбовалась, наклонив голову сначала в одну, потом в другую сторону, что-то переставила, что-то переложила. Наконец, композиция из наших даров её удовлетворила и она повернулась к нам. - Меня зовут Руфина! Ну, всё, я готова. Давайте для начала осмотрим мой дом!
   И мы полезли по лестнице наверх. Дом внутри дерева оказался пятиэтажным. Каждый этаж отделялся живыми растущими ветками, переплетёнными между собой так, что на них легко ложился пол-потолок, сделанный из полированного среза какого-то другого дерева и украшенный узором из сквозных отверстий. Все остальные этажи представляли собой спальни - в них ветки росли так, что получались удобные кровати-гамаки. На каждом этаже было по одному окну - овальное отверстие в стволе, занавешенное тонкими нитями веток с иголочками. Некоторые "занавески" были собраны в пучок и отодвинуты в сторону, пропуская в помещение дневной свет. На каждом этаже была отделена занавесом из гибких ветвей небольшая кабина - санузел, вода из которого по деревянным трубам отводилась куда-то за деревню, а поступала из чаши-воронки, установленной на крыше для сбора дождевой воды. И везде - и на столах, и над кроватями, и под потолком, - всюду было множество предметов искусства из дерева, хрусталя, драгоценных и полудрагоценных камней, глины, металлов... Это были и предметы быта, и декоративные вазы, и одежда, и украшения, и статуэтки, и картины...
   - Сколько человек живёт в этом доме? - Поинтересовался я.
   - Я с мужем и пятеро наших детей: двое цветковых, а троих я сама родила! - Гордо ответила Руфина. - Сейчас мы пойдём к творцам, занимающимся строительством домов.

*2*

   Мы спустились вниз и пошли через необычную деревянную деревню. Временами между деревьев-домов нам попадались плетёные из гибких веток кресла, диванчики, беседки, качалки - всё настолько искусно выплетено, с такими невероятными ажурными узорами, что не верилось, будто это можно сделать просто из ветвей.
   По пути нам попадались различные мастера, занимавшиеся творчеством. Возле многих я останавливался, не в силах оторвать взгляда от их творений. Так, например, меня очень заинтересовал резчик по хрусталю. Он как раз занимался украшением большой вазы. Все узоры он вырезал вручную алмазными резаками, стамесочками, иголочками... И если на Земле узоры на хрустале имеют прямолинейный характер, у этого мастера получались и плавно изгибающиеся , и округлые линии, выемки, бугорки. Вот на хрустальном лепестке появилась капля росы, блеснула на солнце и мне показалось, что она вот-вот сорвётся вниз. Но капля застыла на месте.
   - Нравится? - Спросила Галина. - Всё, что тебе понравится, ты можешь купить в подарок своей жене - не встречать же её с пустыми руками!
   - А какие тут ходят деньги?
   - С тебя будет достаточно рассказа о Земле и о земных произведениях искусства. Давай на вечер назначим встречу с тобой - и ты можешь брать всё, что захочешь.
   Я стал рассматривать произведения этого мастера и выбрал два больших хрустальных кубка, вырезанных в виде чашечек каких-то экзотических цветов. Каждый лепесток кубков, казалось, можно было оторвать, но всё это держалось вместе. Стебель цветка слегка изгибался, по нему были раскиданы несколько листиков, полз какой-то жучок из агата с золотыми вкраплениями, спускались капли росы. Маленькая изумрудная ящерка, свернувшаяся кольцом вокруг стебля и отсверкивая всеми своими гранями-чешуйками, служила основанием кубка. Внутри цветочной чаши лежал многогранник сапфира, а вокруг него - тончайшие серебряные тычинки с золотыми шариками на концах.
   - Я бы хотел взять вот эти два одинаковых кубка. - Нерешительно обратился я к мастеру.
   - Они не одинаковые. - Ответил тот опять же по-немецки. - В мире нет ничего одинакового. Присмотрись повнимательнее!
   Я присмотрелся и увидел, что похожими ящерки были только с первого взгляда: у них по-разному были загнуты хвостики, раздвоенный язычок одной был короче, чем у другой. Один жучок был агатовым, а другой - из чёрного сапфира. Да и капли росы, и положение лепестков слега отличались. И всё же создавалось впечатление, что они одинаковые.
   - Мне они очень нравятся. - Вздохнул я, не отрывая взгляда от кубков и держа их в руках.
   - Если нравятся - бери! - Подзадорила меня Галина. - Это будет прекрасный подарок!
   Руфина сделала знак рукой, к нам подбежал какой-то четырёхлетний малыш, взял мои кубки и снова куда-то убежал.
   - Он принесёт подарки в мой дом. - Пояснила Руфина, отвечая на мой растерянный взгляд.
   Мы проходили и мимо резчиков по дереву, и мимо гончаров, и мимо поэтов, музыкантов, художников, и мимо вязальщиц и вышивальщиц. Возле большого шатра, образованного сплетёнными ветками деревьев мы остановились, чтобы полюбоваться на кулинарное искусство одного жилистого мужчины, длинные волосы которого были сколоты замысловатой серебряной заколкой в виде кота, несущего в зубах пойманную птицу с разноцветными перьями. Ему помогали трое ребятишек в возрасте от пяти до семи лет. А запах от стола распространялся такой, что невозможно было удержать слюну.
   - Вон та шестилетняя девочка - моя дочь. - Показала Руфина. - У неё уже определили кулинарный талант. Но, пока она вырастет, ещё неизвестно, кем станет.
   Сглотнув, я оглянулся. Галина уже усаживалась за длинный обсидиановый стол, уставленный различной высокохудожественной посудой. Мы с Руфиной сели рядом и, не сводя глаз с творца-кулинара и его помощников, наслаждались симфонией запахов и магией движений. Постепенно все места за нашим столом и ещё тремя такими же заполнились подходящими отовсюду людьми.
   Вкуса блюд, подносимых нам, я описать не могу. Это было что-то настолько восхитительное и необычное, что я не только потерял дар речи, но и дар мысли...
   Воодушевлённые обедом музыканты тут же устроили превосходный концерт, в котором звучали как незнакомые мне инструменты, так и чем-то отдалённо похожие на земные. Одни люди стали подпевать, другие - танцевать. Галина и меня вытащила в общий круг, а я даже попробовал повторить несколько самых простых танцевальных элементов здешних мастеров хореографии.
  
  

*3*

   Наконец, мы, перейдя вброд полутораметровый ручей, выбрались к большой поляне, в некоторых местах поросшей небольшими кустарниковыми рощицами.
   - Здесь творят дома. - Пояснила Руфина. - Пойдём вон туда и пронаблюдаем весь процесс от начала до конца.
   Мы подошли к нескольким мужчинам и женщинам, которые маленькими железными лопаточками выкапывали неглубокие лунки по начерченному на земле кругу четырёхметрового диаметра. Они переговаривались между собой на каком-то непонятном очень мелодичном языке, но как только увидели нас, сразу же перешли на немецкий.
   - Откуда здесь все знают мой язык? - Наконец задал я давно интересующий меня вопрос.
   - Руфина услышала, как я поздоровалась, войдя в её дом, и сразу переключилась. - Ответила Галина. - Остальные уловили волну и тоже переключились на твой язык.
   - Как это переключились? Они что, бывали на Земле?
   - Чтобы переключиться на любой язык не надо где-либо бывать и что-либо изучать. - Как маленькому ребёнку начала объяснять Руфина. - Достаточно услышать несколько слов и настроиться на волну собеседника. Весь его словарный запас становится нашим достоянием. Языковая волна от меня передалась остальным жителям деревни и они тоже переключились на, как ты его называешь, немецкий.
   - Здорово! - Позавидовал я. - Вот бы и нам на Земле так научиться! Не надо было бы тратить целые годы на изучение иностранных языков.
   - Я думаю, что это вполне возможно. - Задумчиво произнесла Галина. - Надо только научиться понимать друг друга душой, стать всем ближе... Мозг землян устроен так же, как наш, только... немного недоразвит. У вас пока нет волновой связи между собой. Хотя, я наблюдала её у очень близких людей... Вот ты, например, можешь чувствовать, чего хочет твоя Хелена?
   - Да, иногда я угадываю её желания без слов. А она - мои.
   - Вот видишь, это зачатки волновой связи. Чем ближе люди будут становиться, тем сильнее будет эта связь.
   - Что-то вроде телепатии?
   - Не совсем. Читать мысли, если этого не захочет собеседник, мы не можем. Передаём только то, что хотим, как при разговоре. - Ответила Руфина и повернулась к работавшим людям.
   - Присоединяйтесь! - Улыбаясь предложила одна из женщин и кивнула в сторону, где лежало несколько лопаток.
   Мы взяли по лопатке и тоже стали копать лунки. Все вместе мы закончили работу за несколько минут.
   - А теперь будем сажать ростки! - Распорядился мужчина, борода которого, скрученная в ажурные жгуты, была украшена несколькими бусинами-камнями
   И мы принялись вставлять в лунки какие-то черенки, прикапывать их землёй и поливать водой.
   - Всё! - Осмотрев идеальный круг из посаженных черенков, констатировал мужчина с бородой, которого я мысленно назвал "бигадиром". - Через два месяца стены вырастут настолько, что можно будет приступать к устройству пола. А сейчас идём на следующий объект! - И он повёл нас к бирюзовому частоколу, установленному метрах в двадцати от нашего места работы.
   - Здесь черенки уже принялись и немного подросли, даже стали выпускать ветки. - Пояснял специально для меня "бригадир".
   Подойдя поближе, я заметил, что частокол растёт идеальным кругом, диаметр которого составлял около пятнадцати метров.
   - Мы строим большой дом, в котором предполагается проводить собрания и небольшие концерты. - Пояснила мне улыбчивая женщина с огромным количеством вычурных колец и браслетов на руках. - Поэтому сделали такой диаметр. Обычные дома возводятся с диаметром три-четыре метра.
   - А какой максимальный? - Поинтересовался я.
   - Максимально широкий дом, который я видел, - Вмешался юноша с множеством длинных косичек, украшенных резными деревянными заколками, - Это Дом Поэзии, его диаметр - тридцать два метра. Внутри, как две концентрические окружности расположены арена для чтецов и амфитеатром - места для слушателей. Его творил мой дед! - Добавил он с гордостью.
   - Сейчас я намечу места для окон и дверь... Вот здесь надо начать формирование лестницы. - Распорядился "бригадир".
   Улыбчивая женщина, взяв меня за руку, повлекла к участку частокола, на который указал "бригадир".
   - Чтобы получилась лестница, надо ветки привязать верёвочками горизонтально - они так и будут расти. - И она показала, как это делать.
   Я тоже попробовал привязать горизонтально тонкую веточку с мягкими иголочками, но она остановила меня.
   - Это не та ветка. Для стен, перекрытий, лестниц и всего прочного надо использовать вот эти, коричневатые ветки без листьев. Какую форму им придать, какое положение задать - так они и будут расти. А эти тонкие ветки годятся только на занавески. Мы их обычно обрываем, оставляем только при входе, над окнами и на верху - для формирования стока дождевой воды. Ну и для красоты, конечно, как дизайнерский элемент.
   Закончив с формированием веток лестницы, мы пошли посмотреть, как остальные, аналогичным образом привязывая ветки, формировали оконные проёмы и ветки для настила напольного перекрытия.
   - А из чего вы делаете сам пол? - Спросил я.
   - Для этого с Большого острова привозят распиленные кругляки гигантских деревьев. - Пояснил юноша в косичках. - Их диаметр иногда достигает пятидесяти метров. Вот эти срезы - идеальные готовые плиты перекрытий. Из них также делают арены, сцены, площадки - всё, что угодно!
   - А чем же их распиливают? - Удивился я, не представляя, какой из земных инструментов мог бы с этим справиться.
   - Рукой. - Дал непонятный ответ "бригадир" и сделал горизонтальный жест рукой с выпрямленной ладонью, как будто что-то рассекая.
   Как рукой можно разрезать на пластины дерево диаметром пятьдесят метров, я так и не понял. Возможно, на концах пальцев местных жителей тоже вырабатывается какой-то направленный волновой или энергетический пучок, который и разрезает то, что им надо? Тогда они так могут резать и камни, и скалы...
   От размышлений меня оторвала застенчивая девушка, с головного обруча которой, как парик, спускалась длинная бахрома из золотых нитей с нанизанными на них драгоценными камнями розовой и сиреневой гаммы. Оказывается, все уже перешли к следующему объекту. В этом растущем доме уже была уложена плита второго этажа. Здесь "бригадир", нарисовав мелом немыслимый узор из завитков, цветов и листьев на огромном, отполированном срезе гигантского дерева, положенном на ветки-основу, предложил нам вырезать сквозные отверстия.
   - Эти отверстия нужны для вентиляции, для проникновения света и для эстетического удовольствия. - Почти полушёпотом объяснила мне застенчивая девушка и, протянув полукруглый резец с набранной из разных сортов древесины гладко отполированной ручкой, показала, как это делать.
   На нарисованную линию она вертикально устанавливала резец, стукала по нему небольшим молоточком - и резец прокалывал толстую, пяти сантиметровую деревянную плиту насквозь. Затем резец проворачивался и вырезал отверстие диаметром около двух сантиметров. Тонким металлическим стержнем, вставленным в ручку молотка, сердцевина выдавливалась и падала вниз. Так, отверстие за отверстием, получался дырчатый узор в сплошной плите. Я тоже немного поработал над оформлением пола, но вскоре мне это надоело. Руфина, заметив, что работа не доставляет мне удовольствия, предложила идти дальше.
   - Вот так и строятся наши дома. - Решила подвести она итог. - Количество этажей может быть пять или шесть. Выше эти деревья не растут. В процессе роста стволы расширяются и сливаются друг с другом в сплошную стену. Наверху из веток формируется свод и устанавливается чаша для сбора воды. Всё это переплетается тонкими ветками, и они шатром спускаются вниз. Готовый дом ты уже видел.

*4*

   Пока она рассказывала мы подошли к огороду. Обыкновенный такой огород, на котором среди крупных листьев прямо на земле лежали огромные охристо-коричневые длинные тыквы. В длину они были по сантиметров пятьдесят-шестьдесят, в диаметре по двадцать пять - тридцать сантиметров. Двое человек собирали урожай и складывали тыквы на небольшую ажурную тележку, сплетённую из тонких ветвей. Колёса у неё были тоже плетёными, но по ободу обуты в шины. Я подошёл рассмотреть колёса поближе.
   - У вас есть резина? - Решил уточнить я, ощупывая колёса.
   - Это не совсем резина. - Ответила Руфина. - У нас неподалёку растёт кустарник с очень вязким соком. Его можно использовать, как клей для ран и переломов, а можно окунать разные изделия и получать вокруг них упругую оболочку. Плетёные колёса вращаются над ёмкостью с соком, слегка окунаясь в него и постепенно, слой за слоем, на них налипает загустевающий сок.
   - Давай попробуем одну тыкву. - Предложила Галина. - Выбирай!
   Я выбрал не самую большую, похожую на огромный жёлудь, тыкву. Её оболочка оказалась довольно мягкой, прогибающейся под пальцами. Боясь прорвать её, я попробовал поднять тыкву за хвостик желудёвой шляпки, но шляпка вдруг оторвалась и, если бы Галина не успела подхватить, тыква бы разбилась всмятку.
   Вдвоём мы донесли пострадавшую тыкву к столу, стоящему рядом. Здесь, воспользовавшись имеющейся посудой, стали разбирать свою добычу. За шляпкой из этого "жёлудя" вытянулась гроздь коричневой, мясистой и сочной бахромы, в которой запуталось множество семечек - орешки размером с кедровые, но без скорлупы. Взяв серебряную вилку с пятью зубцами и ажурной ручкой, Галина стала стягивать с "бахромы" орешки в подставленную Руфиной миску из розового кварца. Я попробовал орешек - на вкус он был похож на кедровый, фундуковый и арахисовый, с нотками ванили и ещё чего-то непонятного. Отрезав от шляпки бахрому, Руфина стала нарезать её в другой миске, по виду аметистовой.
   - Эту кашу. - Сказала она. - Можно есть ложкой. - И она подала мне серебряную ложку, с одним зелёным изумрудом в ей ажурной ручке.
   Я попробовал "кашу" - смесь вкусов персика, дыни, шоколадной хурмы с ванильными нотками и чем-то непонятным наполнили мой рот. И при этом какая-то непонятная свежесть, бодрость и воодушевление... Невозможно объяснить. Сок из тыквы - почти полведра! - Галина с Руфиной вдвоём слили в глубокую хрустальную миску. Он оказался совершенно прозрачным и бесцветным, как вода, только более густым, почти как не застывшее желе. На вкус - всё та же смесь дыни, хурмы, персика с ванилью и чего-то непонятного. Переспелая мякоть самой тыквы на вкус тоже была, как и мякоть бахромы, только ещё более насыщенной. Несколько кусков - и я уже совершенно сыт.

*5*

   Мы немного помогли сборщикам урожая, и я покатил полную тележку назад, в деревню. Оставив тыквы у кулинарного навеса, мы пошли дальше. Каких только творцов с их творениями я не увидел сегодня! А какие объёмные картины и миниатюры они умеют выкладывать из драгоценных камней! Мне очень понравился небольшой пейзаж - на тонком овальном срезе лунного камня с диаметрами двадцать пять и пятнадцать сантиметров был изображён морской берег. Камешки пляжа были высыпаны мелкой крошкой, волны океана - сапфирами разных оттенков, лес на берегу - изумрудами, нефритами, бирюзой. В небе были тонко выделаны и янтарное заходящее солнце и луны из кошачьего глаза разных оттенков. Я, наверное, стоял перед этой картиной слишком долго. Наконец, Руфина сделала знак кому-то рукой и пейзаж куда-то унесли.
   Но больше всего меня поразила работа ювелира. Он сидел за большим обсидиановым столом в ажурной деревянной беседке возле своего дерева-дома. Перед ним в разных мисочках, чашечках, фужерчиках и так далее были разложены различные драгоценные камни и кусочки металлов - золото, серебро, медь, платина, а также всевозможные сплавы. Сзади него, тут же в беседке, была установлена небольшая печка, в которой он плавил, сплавлял или просто размягчал нужные ему металлы. Целый арсенал различных мелких инструментов был разложен на настольной нефритовой этажерочке. А творил он кольца, браслеты, головные обручи, заколки, подвески, колье и тому подобные изделия. Готовые изделия были выставлены на витринной агатовой этажерке справа от входа в беседку. Я заметил, как одна из девочек-подростков подошла к этой витрине, выбрала для себя какой-то браслет, показала его мастеру и, получив от него одобрительный кивок, взяла его себе и пошла дальше по своим делам.
   Я вошёл в беседку и сел рядом с творцом. Он посмотрел на меня, подвинул ко мне несколько инструментов, кусочек золота и, сам взяв такой же, стал показывать, как делать кольцо.
   Я представил изящную руку Хелены и захотел, чтобы кольцо, веточкой огибая её палец, разветвлялось затем на запястье. Творец показал мне, как размягчать металл (я выбрал золото) и раскатывать из него тонкую проволочку. Затем он помог мне придать проволочке нужную форму, где-то сплюснуть, где-то вытянуть держатели для камней...
   В конечном итоге у меня получилось кольцо - веточка с листочками и цветами, которые самоцветами зелёной и красной гаммы распускались на запястье.
   - У тебя ювелирный талант, Эрих. - Сказал творец. - Надо его развивать.
   Я, взяв изготовленное мной для Хелены кольцо, поблагодарил творца за помощь и обучение и мы пошли к большому дереву-дому, возле которого собиралась толпа людей.
   - Они ждут твоего рассказа о Земле. - Пояснила Галина.
   Сначала я растерялся - о чём говорить? Что им может быть интересно? Но когда на меня посыпались вопросы, успокоился и просто отвечал на них. Интересовали Творцов, в основном, вопросы искусства...
   Свой рассказ я закончил, когда Солнце уже наполовину спряталось за горизонтом. Творец, обучавший меня ювелирному искусству, подошёл ко мне, когда все уже начали расходиться и сказал:
   - У тебя есть талант. Развивай его. Это тебе поможет. - И протянул мне небольшой аметистовый футляр, в котором оказались ювелирные инструменты и набор камней.
   Галина решила сразу же прыгать вместе со мной в шлюзовую пещеру, а оттуда - на Землю.
   Дома я оказался утром того же дня, когда отправился на Голубую Планету, всего двумя часами позже своего пробуждения, как будто так и стоял на балконе. Если бы не хрустальные фужеры, прекрасная картина, сделанное мной кольцо и футлярчик с инструментами...
  

Часть четвёртая

СИСТЕМА УРТЕ

*1*

   В следующий раз всё такая же молодая, как и в первую нашу встречу, Галина появилась через десять лет. Мне уже было сорок пять и я начал седеть. Заметил я это, когда случайно оказался рядом с Галиной напротив зеркала. Солидный, зрелый, слегка седоватый мужчина и рядом - семнадцатилетняя девочка с огромными синими глазами и золотистыми волосами, струящимися по спине ниже талии.
   Хелена ушла в последний рейс, после которого думала заняться разведением цветов и составлением букетов. Мы уже приобрели для этого небольшой студию-магазинчик на первом этаже нашего дома и несколько теплиц за городом.
   Моя ювелирная мастерская, которую я открыл через два года после путешествия к Творцам, находилась тут же. Мастерская и магазинчик имели разные входы с улицы, но соединялись между собой внутри. Продолжая работать диспетчером аэропорта, я по нескольку часов в неделю уделял новому хобби, пока друзья не предложили начать продавать свои изделия. Мои творения отличались от работ других ювелиров тем, что я отображал в них свои воспоминания о другом мире.
   Тринадцатилетний Вальтер на каникулах отправился в спортивный лагерь, а я снова оказался совсем один в нашей квартире, занимающей весь второй этаж четырёхэтажного дома.
   - Как ты относишься к новому путешествию? - Спросила меня Галина.
   - Очень положительно. - Ответил я и мы прыгнули на Туту...
   Боже, как я соскучился по этому воздуху! Я его пил, пил, и пил... Казалось, прошла вечность, прежде чем я, наконец, надышался и оглянулся на Галину. Здесь ничто не изменилось. И ярко синее небо с едва проступающими контурами Рут и Фут, и бирюзовое море леса, и сверкающие россыпи синих и голубых камней у входа в пещеру, и слегка извивающаяся тропинка, сбегающая вниз, и небольшая сила тяжести... Я опять вернулся в свою молодость, как будто прошла всего неделя после нашей встречи во Франкфурте, когда я полюбил эту странную и такую близкую девушку - Галину.
   Точно так же, как когда-то, Галина взяла меня за руку и, смеясь, предложила:
   - Бежим?!
   И опять мы бежали вниз по тропинке почти до самого пирожкового дерева, пили его чудесный, бодрящий сок и ели ягоды из сердцевины. Потом мы навестили пауков, накормили их мясными кактусами и срезали пару полотенец. Снова мы жарили шашлык из кактусов и чипсы из мякоти пирожкового "жёлудя" и снова к нам пришёл Моримар... Странно, за пятнадцать лет кот ничуть не изменился, причём сразу же меня узнал и подставил своё пузо, чтобы я его почесал.
   - Здесь всё так же. - Поделился я своей растерянностью с Галиной. - Как будто не прошло столько лет.
   - А здесь и не прошло. - Ответила она. - Пока на Земле текли годы, здесь прошло несколько недель.
   - Как же так? Ведь даже в пересчёте на здешнее время, должно было пройти несколько лет.
   - Ты забываешь о векторе времени. Я сюда прыгаю так, как будто не уходила.
   И опять мы плавали в озере наперегонки с золотыми рыбками и срывали губами ягоды с нависающих над водой ветвей, и опять занимались любовью в воде и на берегу... И опять, как прежде летели над островом к хрустальной горе.
   - Сегодня Новый Год. - Сообщила Галина, когда мы уже кружили над Хрустальной горой. - Всю ночь мы проведём на вершине. Я уже всё приготовила.
   - А как же дождь?
   - На Новый Год дождя не бывает.
   Мы спустились на полянку на самой вершине горы. Здесь уже был приготовлен мангал, стол и стулья, две тахты с пуховыми перинами и, конечно же, на одной из них уже лежал Моримар. Пока солнце не коснулось горизонта, мы насобирали жёлтой клубники и ягод с конфетных кустов, срезали несколько кактусов и пожарили мясо, рыбу, индейку и грибы - прямо Новогодний банкет! Моримар всё время путался под ногами, вернее под ногами у Моримара путался я, пока не положил ему здоровенный кусок обжаренного кактуса на большую тарелку в сторонке. Кот деловито занялся праздничным ужином и оставил меня в покое. Мы сели за стол с последним лучом солнца.
   - Новый Год наступает для всех планет этой системы одновременно. - Рассказывала Галина, показывая на небо. - Видишь, какой у нас Новогодний Парад Планет!
   Зрелище и правда было великолепным. Почти в самом зените стояла яркая звезда-планета Бут в окружении кольцеобразного семизвёздного созвездия. Под ними в один ряд расположились зеленоватая Рут и желтоватая Фут, перекрываемые по центру большим голубым диском Лут.
   - Сегодня все луны, даже у далёкой Бут, расположены прямо по орбите и хорошо видны в телескоп. - Галина вынула из-под своей тахты небольшую трубу-телекоп. - Хочешь посмотреть?
   Я направил трубу на Бут и заглянул в глазок. В телескоп Бут из звёздочки превратилась в небольшой белый шарик, а по бокам от неё, почти симметрично, стали заметны две точечки - её спутники Жут и Зут. Опустив трубу чуть ниже, я стал разглядывать луны Голубой Планеты, все три разноцветных диска были видны очень чётко.
   - Расскажи мне подробнее о вашей солнечной системе, как её делали, что означают названия. - Попросил я, лёжа на тахте с поднятым к небу лицом и потягивая сок из фужера.
   - Сначала конструкторы с Техно-Планеты выбрали среди множества звёзд эту. У неё оказались подходящие параметры по величине, интенсивности излучения, возрасту и ещё многим другим показателям. Её назвали Урте - "ур" - "центральная", "те" - "звезда". А потом из космического материала стали формировать планеты. Изначально система задумывалась как экологический курорт с планетами разного предназначения. Совершенно случайно с одной из орбит Урте было замечено круглое созвездие. Его так и назвали Оршитей - "ор" - "круг", "ши" - "семь", "тей" - звёзды.
   - Значит, "те" - это "звезда", а "тей" - "звёзды"? - Уточнил я.
   - Да, "й" добавляется к слову во множественном числе. На самом деле звёзды Оршитей находятся на разных расстояниях от Урте и с другого ракурса никакого созвездия не образуют, но отсюда кажутся собранными в идеальный круг. Именно от Оршитей и начали вести расчёты орбит создаваемых планет. Ведь в самом деле красиво, когда раз в году Бута оказывается в самом центре звёздного кольца!
   - Да, красиво. А что означает Бута?
   - "Бу" - "снег", "та" - "планета".
   - Получается Снежная Планета?
   - Да.
   - А Зут и Жут, её спутники?
   - Ну, "т" - это "луна", это ты уже знаешь. "Зу" - это лёд, присыпанный снегом, а "жу" - гладкий лёд. Получаются две Ледяные Луны, но одна гладкая, а другая заснеженная. Как это перевести дословно?
   - Пусть будут Снежок и Ледок? - Предложил я.
   - Вполне подходит. - Согласилась Галина. - Есть ещё одна планета - Нута, она расположена ближе всех остальных к Урте. "Ну" в переводе с нашего языка означает "жара". Как перевести "Нута"?
   - Если Тута - Голубая Планета, Бута - Снежная Планета, то Нута - Жаркая Планета! А как вы называете Космос, Вселенную?
   - Космос и Вселенная - это одно слово. Звучит оно так - Тейтайтийал. Попробуй перевести!
   - Тей - звёзды, тай - планеты. - Начал соображать я. - А что такое тий и ал я не знаю.
   - Тий - это космическое вещество. В Космосе нет вакуума, в нём распылена и космическая пыль, и тёмное вещество, и разные энергии, плавают обломки планет, комет, метеоритов и много всякого разного. Всё это и называется "тий". А "ал" - это "пространство".
   - Получается, "Вселенная" - это пространство звёзд, планет и космического вещества?
   - Совершенно верно! - Воскликнула, вскочив со своей тахты, Галина и прыгнула на меня. - Какой ты у меня умный! - И она принялась меня целовать... Заснули мы, обнявшись, на мягком пуховике моей тахты...

*2*

   После завтрака Галина предложила мне показать другие планеты этой системы. Сначала мы решили отправиться на Нуту.
   - Там очень жарко. - Предупредила Галина. - Поэтому нам надо взять с собой воды и надеть балахоны.
   Она подала мне просторную длинную шёлковую рубаху, почти такую же, как носят на Востоке, только с капюшоном, прикрывающем лицо. Сквозь ткань капюшона всё было прекрасно видно. Сумки и фляги с водой мы повесили на поясные ремни под капюшонами, обнялись и прыгнули...
   Первое, что я увидел, когда Галина отпустила меня - бескрайняя каменная пустыня серовато-желтоватого цвета с буровато-красноватыми примесями. Она тянулась до самого горизонта и только небольшие холмы и впадины, да какие-то трещины разбавляли этот однообразный пейзаж. Воздух был недвижим и совершенно прозрачен, на густо-синем небе ярко, до боли в глазах, светило здешнее Солнце...
   - Пойдём? - Предложила Галина, когда созерцание этой пустыни мне порядком надоело.
   - А куда? - Оглянулся я по сторонам, ощущая сквозь шёлк рубахи жаркий воздух здешней атмосферы. Температура была минимум градусов пятьдесят.
   - А не всё ли равно, куда идти в такой безжизненной пустыне? - Лукаво улыбаясь спросила Галина. - Но мы пойдём на северо-запад! - И она, показав рукой направление, бодро пошла вперёд.
   Я двинулся за ней. Идти было довольно легко - меньшая сила притяжения и каменная поверхность, почти как асфальтированная дорога, позволяли свободно идти быстрым шагом. Оказалось, что пустыня не такая уж и безжизненная. То и дело нам попадались какие-то, похожие на ящериц, животные, которые при нашем появлении старались поскорей скрыться в норах, делавших каменистую поверхность планеты ноздреватой. В углублениях и за холмами росли какие-то колючие кустарнички, а в их тени ползали крупные жуки, покрытые очень крепкими панцирями.
   Примерно через пятнадцать минут местность приобрела явный уклон вниз и мы уже почти бежали к какой-то чёрной трещине. Вблизи трещина оказалась огромной. Стоя на краю обрыва я прикинул расстояние до следующего края - примерно с километр! Вправо и влево этот Нутовский каньон простирался, то слегка извиваясь, то резко изламываясь на неопределённое расстояние. А глубина... Где-то там, далеко внизу было совершенно темно.
   - Вся поверхность планеты разрезана такими каньонами. - Сказала Галина. - Их глубина варьируется от одного до трёх километров, поэтому внизу не так печёт солнце и есть тень. Каньоны, пересекаясь друг с другом, покрывают всю Нуту, как сеткой. А на дне каньонов протекают реки и там живут люди. Они редко поднимаются на поверхность. Сейчас мы прыгнем вниз.
   Галина приобняла меня за талию, я сделал то же самое и мы прыгнули прямо с обрыва вниз. Летели мы не очень быстро: то ли из-за меньшей силы тяжести, то ли Галина умела тормозить падение, поэтому мне удавалось кое что рассмотреть в отвесных стенах каньона. А в стенах были вырублены крутые ступени, устроены площадки со скамейками, в глубоких нишах, похожих на декоративные гроты, были установлены каменные чаши с водой. Возле одной из таких чаш я увидел отдыхающую ящерицу, размером с варана, которая зашипела, повернув к нам голову и раскрыв ярко красную пасть.
   Стало заметно темнеть - стенка каньона, отбрасывала тень, не пропуская солнечных лучей. Послышался какой-то шумящий постоянный звук. Наше падение ещё более замедлилось и я заметил внизу, как бы в вечерних сумерках, верхушки деревьев, а между ними - ленту реки. Мы спустились на пляж. Подняв голову, я увидел, что откуда-то сверху к нам поступает слабый рассеянный свет, а по стенкам каньона как бы рассыпались тысячи светлячков.
   Река протекала посредине дна каньона и повторяла все его изгибы и изломы. По берегам реки росли кусты и деревья, усыпанные мириадами светящихся светлячков, под ними - какие-то растения, напоминающие огородные культуры. Ширина нашего берега до утёса составляла около семисот метров. Сам утёс нависал над берегом с отрицательным углом. Если противоположный берег устроен так же, то мы оказались как бы в перевёрнутой воронке. Было довольно прохладно - примерно как на Голубой Планете.
   - Лучи солнца попадают сюда, вниз, только когда оно находится в зените. - Сказала Галина. - Поэтому здесь днём сумерки, а ночью - темень. Но люди пользуются электричеством: там, на поверхности установлены солнечные батареи - они и освещают каньонный мир Нуты.
   - Так все эти светлячки - обыкновенные электрические лампочки? - Догадался я.
   Мы вышли за густые прибрежные кусты и увидели ярко освещённые площадки и стенки каньона, в которых было вырезано множество отверстий: двери, окна, балконы, лестничные пролёты, смотровые площадки, мостики, переходы - целый город, построенный в скале! Многие ходы простирались на десятки и даже сотни метров вглубь, образовывая целые улицы и анфилады залов. Местная скальная архитектура оказалась не примитивной архитектурой древних пещерных жителей, а вполне комфортной, рациональной и с художественными элементами: резные фризы, колонны, скульптуры, какие-то декоративные детали всюду украшали как небольшие "квартиры", так и общественные помещения, "улицы" и "площади". Вверх этот город уходил метров на сто, но дальше к поверхности продолжались лишь лестницы с площадками для отдыха.
   Время от времени нам попадались немногочисленные местные жители. Они были одеты в такие же, как у нас длинные рубахи с капюшонами. Кожа у них была фиолетово-коричневой. Я поинтересовался, насколько развита их цивилизация и Галина пояснила, что местные жители - это выходцы с других планет, которые или насовсем, или на некоторое время решили здесь поселиться. Разумеется, если они захотят, им доступны все достижения цивилизации, но сюда прилетают именно для того, чтобы отдохнуть от техники. Ведь система Урте создавалась именно как экологический курорт с разными климатическими условиями.
   - У вас, на Земле, некоторые люди тоже иногда уходят от цивилизации и поселяются где-нибудь в Гималаях, или в Африке, или где-нибудь ещё среди дикой природы.
   - А как же тут поднимаются наверх и спускаются вниз? Неужели по ступенькам, которые мы видели?
   - Там, внутри, у нас есть лифты. - Пояснил один из шедших нам навстречу жителей Нуты. - На них мы поднимаемся, чтобы обслуживать солнечные батареи, встречать космические корабли и любоваться ночным небом.
   - А есть чем любоваться? - Недоверчиво спросил я.
   - О! Наше небо - это самое красивое зрелище во Вселенной. Полюбоваться им прилетают из разных галактик! У нас постоянно проводятся разные астрономические праздники. Да ты сам увидишь! Сегодня у нас будет один из таких праздников - Ночь Всех Планет.
   - Они тоже переключились на немецкий? - Шёпотом спросил я у Галины.
   - Да, для нас это вполне естественно. Кстати, все другие инопланетяне, даже из других галактик, тоже будут говорить на твоём языке - таковы правила нашего этикета.
   - А почему они не требуют того же от меня?
   - Но ведь ты не умеешь переключаться! - Пожала плечами Галина. - Они об этом знают.
   Побродив некоторое время по внутренним помещениям города. Мы с Галиной вышли на один из балкончиков, кружевной лентой опоясывающих этот верхний уровень города. Внизу протекала река, берега которой освещались разноцветными электро-гирляндами. Свет бесчисленных фонарей отражался в тёмной воде и придавал ей сказочный вид. Кроны всех деревьев тоже были увиты гирляндами - казалось, что скоро наступит Рождество. Далеко вправо, почти у поворота реки через речку пролегало несколько электро-дорожек.
   - Что это? - Спросил я.
   - Это мост. Он соединяет два берега реки.
   - А можно перейти туда? - Мне очень хотелось пройтись по этому сказочному, как из детства, мосту.
   - Конечно! Прыгай! - И Галина, перемахнув через перила, прыгнула вниз с высоты около девяноста метров.
   Немного поколебавшись, я прыгнул за ней. Оказалось, что условия гравитации позволяют мне летать на Жёлтой Нуте, так же, как на Голубой Туте. Сделав вираж над площадкой главного входа в город, мы полетели к мосту. Широкий каменный мост был украшен резными колоннами, на верхушках которых были установлены большие светильники. Между колоннами по обеим сторонам моста в несколько рядов были натянуты электро-гирлянды. Сама река оказалась шириной всего около сорока метров. Остановившись на середине моста, я залюбовался видом реки и обоих берегов. Всё это - ажурный каменный город в скалах, множество гирлянд, отражающихся в речной глади, какая-то непривычная тишина, сопровождаемая звуком течения реки, - было похоже на Рождественскую открытку, только без снега...

*3*

   Город на другой стороне ничем не отличался от первого. Это был всё тот же ажурный каменный город, так же уходящий вглубь скалы. Только здесь для инопланетных гостей (а их оказалось всего пятеро) приготовили праздничные столы. Справа от нас с Галиной за стол сел высокий, около двух с половиной метров, но очень тонкий, как обычный землянин, человек из какой-то дальней галактики. У него была серая кожа, длинные четырхпалые кисти, украшенные браслетами, а завёрнут он был в большое сари, похожее на индийское, с изображением звёзд и планет его галактики на тёмно-фиолетовом фоне. Ещё двое гостей - парочка влюблённых с Техно-Планеты, прилетевшая на медовый месяц на экологические курорты Туты и посещающая все окрестные природные достопримечательности. Они практически ничем не отличались от землян, разве что более резкими чертами лиц.
   Распорядитель праздника, он же наш гид, устроил целое шоу из дегустации местных блюд. Всего рассказывать я не буду, остановлюсь только на одной экзотической штуковине. Это были крупные раковины, размером с дыню, похожие на подсолнечниковые семечки, которые в действительности оказались плодами. Их вынесли закрытыми при очень ярком освещении.
   - Попробуйте раскрыть эти семечки! - Предложил наш гид - фиолетово-кожий молодой парень с длинными, около пятнадцати сантиметров, пальцами на руках, который назвался Нерефом. - Можете пользоваться для этого любыми инструментами!
   Мы стали пробовать открыть полу килограммовые "семечки" и вилками, и ножами, и разбивать камнями - ничего не получалось.
   - Дед бил-бил, не разбил. - Сказал я, прекратив все попытки.
   - Баба била-била, не разбила! - Подхватила Галина.
   Парочка влюблённых технарей попробовали применить карманные электропилы, но тоже не добилась успеха. Высокий инопланетянин, поднеся "семечко" к яркому свету, пытался высмотреть какой-нибудь секрет.
   - А теперь - внимание! - Воскликнул Нереф. - Сезам, откройся! - И он нажал какую-то кнопку.
   Яркий свет начал постепенно затухать. По мере его затухания, створки "семечек" начали медленно раскрываться. Когда освещённость над столом сравнялась с вечерними сумерками, семечки раскрылись полностью. Внутри оказался двух лепестковый цветок. Два белых лепестка, повторяющих формой створки семечка, были мясистыми и пахли лесными цветами. Я услышал нотки и фиалок, и ландышей, и медуницы... А в середине, как жемчужина в раковине, лежал светло жёлтый полупрозрачный шарик - сочный плод с двумя горошинками-семенами в середине.
   Нереф объяснил, что эти "семечки" растут даже на поверхности Нуты и, чтобы уберечься от палящего солнца, выработали у себя защиту - твёрдые, не пропускающие света и зноя, створки. С заходом солнца створки открываются и растение успевает получить необходимую энергию, пока оно полностью не скроется. Ночью, когда уже не так жарко, растение остаётся открытым, но когда солнце снова показывается над горизонтом, прячется в своей "раковине".
   Затем он показал, как надо есть это необычное растение. Специальной ложечкой с зазубренным краем надо аккуратно вынуть мягкий полупрозрачный плод из "раковины" и отправить себе в рот. Раскусив этот желеобразный шарик, получаешь изысканный цветочно-фруктовый, сладковато-кисловато-перечный вкус, который я не могу сравнить ни с чем. Затем надо вырвать из "семечка" лепестки и тоже их съесть. Мясистая мякоть цветка по консистенции напоминает мякоть сливы, но имеет совершенно другой вкус - это что-то сладкое и горькое, кислое и солёное одновременно, причём вкусы так тонко перемешаны, что как бы перетекают один в другой, создавая целую симфонию приятных ощущений во рту. Мы съели по нескольку этих необычных фрукто-цветков, причём я заметил, что инопланетяне так же пытаются разобраться в своих вкусовых ощущениях, как и я.
   - А теперь все быстренько направляемся к лифту! - Воскликнул наш гид, когда мы удовлетворили своё кулинарное любопытство. - Мы едем на поверхность!

*4*

   Мы вышли из кабины лифта прямо посреди пустыни. В начинающихся сумерках не было видно, где находится каньон - только бескрайнее, неровное, серо-жёлтое каменное поле. И такое же бескрайнее фиолетово-синее небо.
   Сзади что-то зашуршало и я оглянулся. Наш лифт исчез, не было видно даже следов от люка - всё тот же камень, что и у нас под ногами. Если не знать, где он должен быть, ни за что не догадаешься его здесь искать.
   Я поднял голову к небу. Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом, осталось только небольшое свечение там, куда оно спряталось. А на небе ярко проступили все планеты системы Урте. Прямо в зените - похожая на звёздочку Бута в окружении кольца Оршитей. Прямо под ней - маленький голубой шарик Туты, а рядом с ней, справа троица её лун. Отсюда, с Нуты они казались совсем маленькими: более яркая звёздочка в вершине треугольника - Лут, и две совсем маленькие в углах основания - Рут и Фут. Зато какие звёзды и созвездия были рассыпаны по здешнему небосклону! Огромные, яркие, не мигающие, разных оттенков!... Зрелище и вправду было завораживающим. Всех созвездий я, конечно, не запомнил, но некоторые могу назвать.
   Например созвездие Рука - Литей. Выглядело оно, как слегка изогнутая линия из четырёх звёзд, от последней из которых веером расходились пять линий по две звезды. Если присмотреться, похоже на кисть руки.
   Созвездие Кота - Мартей - было похоже на спящего кота с настороженными ушами, обернувшего себя хвостом.
   Созвездие Волна - Шутей было похоже на волну с пенящимся множеством мелких звёздочек и туманностей гребнем.
   А ещё там было созвездие Любви - Аахтей. Если у нас на День Святого Валентина всюду рисуют сердечки, то у инопланетян символом любви были два полураскрытых птичьих крыла, соединённых вместе. Это созвездие оказалось самым крупным на небе.
   - А с Туты оно видно? - Спросил я у Галины.
   - Видно. - Ответила она. - Просто я не обратила твоего внимания на него. Можем потом посмотреть с моей горы...
   Пол ночи мы любовались необыкновенным небом Нуты, а затем прыгнули назад, на Туту. Здесь начиналось утро и трава, на которую мы приземлились, была ещё мокрой.
   - А почему здесь мы прыгаем с планеты на планету без шлюзовой камеры?
   - Потому что в этой системе все бактерии одинаковые. Шлюзы нужны, когда прилетаешь с какой-нибудь очень далёкой планеты, например, как твоя Земля.
   После бессонной ночи на Нуте, мы, позавтракав и накормив Моримара, легли спать прямо на поляне у озера.

*5*

   Потом мы купались, готовили обед, лазили по склонам горы, играли в догонялки с Моримаром - вели себя, как дети. Вечером, перед дождём, мы снова поднялись на вершину горы и Галина показала мне знакомые уже созвездия. А потом мы прыгнули на Лут.
   - Если бы мы прыгнули прямо напротив того места, где находится моя гора. - Начала Галина. - То здесь был бы день и мы ничего интересного бы не увидели. Я прыгнула нас немного в сторону - сейчас здесь вечер. Это очень удобно.
   - Чем же это удобно? - Поинтересовался я.
   - Во-первых, мы успеем рассмотреть Лут при дневном свете; во-вторых, мы посмотрим закат и начало вечера; в-третьих, мы увидим ночное небо Лут с прекраснейшей планетой на небе - Тутой.
   Кто бы возражал! Итак, Лут. Сначала мне показалось, что она ничем не отличается от Туты - такой же тропический климат, синее небо, ну разве ещё немного меньшая сила притяжения. А затем стал замечать и различия: трава на Лут была намного выше, почти в человеческий рост и не настолько бирюзовой, а скорее седовато-синей. Кусты достигали в высоту пятидесяти метров, а деревьев не было. Зато здесь было множество бабочек. Они сидели разноцветными цветами в траве и вспархивали при нашем приближении. Огромные разноцветные стаи пролетали над нашими головами, превращая небо в шёлковый шатёр с развевающимися полотнищами. Некоторые бабочки были размером с мою ладонь, некоторые - с нормальную простынь. И форма у бабочек была неземная - почти круглое тело с четырьмя лапками и четырьмя усиками поддерживалось четырьмя двойными крылышками, переливающимися всеми цветами радуги. Глаз у этих бабочек тоже было четыре, а питались они соком ягод, растущих и на кустах, и в траве, который высасывали тонкими хоботками.
   Я тоже попробовал несметное количество разных Лутских ягод, но их было так много, что что-нибудь конкретно припомнить не могу.
   Но вот начался вечер. Лут, вращаясь вокруг Туты, в отличие от нашей Луны, ещё и крутится вокруг своей оси. Поэтому вечер наступает тут так же, как на Земле, с заходом солнца. Сейчас орбита Лут проходила между Ортей и Тутой и на ночном небе, занимая почти его треть, появился огромный голубой диск Туты. Отсюда Тута выглядела как Земля из космоса - такая же голубая, с полярными шапками и поясом островов, выглядевших сплошным материком. А слева от неё появилась неразлучная парочка - Рут и Фут, причём зеленоватая Рут сегодня вышла на передний план и своим диском наполовину перекрывала желтоватую Фут.
   Чтобы увидеть Бут в кольце из звёзд, пришлось отвернуться на 180 градусов от Туты. И тут я заметил, как в призрачном свете Туты и её лун к нам кто-то подкрадывается среди травы.
   - Там кто-то есть. - Шёпотом обратил я внимание Галины на колышущуюся траву.
   - Интересно, кто это может быть? - Тоже шёпотом спросила Галина. - Давай тоже подкрадёмся и посмотрим! - И она, слегка пригнувшись, стала пробираться к том месту, где я кого-то заметил.
   Я так же крадучись пошёл за ней... Сначала я увидел большие кроличьи уши, потом - два глаза, отблёскивавших в голубоватом свете Туты, а под ними... Нет, это был не кролик. Во-первых, зверь был высотой с человека; во-вторых, он ходил на двух лапах с мягкими подушечками; в третьих, в передних лапах он держал (!) плетёную из травы сумку, наполненную ягодами. Мордочка его была отдалённо похожа и на кроличью, и на кошачью, а хвост - на беличий, каким его изображают в мультфильмах - большой и пушистый.
   - А, это шуршунчик! - Воскликнула Галина. - Он не опасен. Его даже можно погладить. - И она протянула к шуршунчику руку.
   Огромный пушистый зверь наклонился и совсем по-кошачьи понюхал протянутую руку. Я тоже дал ему свою. Так же деловито, зверь обнюхал и меня. Затем он опустил вниз свои уши и мы стали их чесать: я - правое, Галина - левое. Получив порцию ухо-массажа, шуршунчик протянул нам свою корзину.
   - Это он нас угощает. - Пояснила Галина. - Надо взять по горсточке, а то обидится.
   Мы взяли по нескольку ягод из корзины доброжелательного зверька и он пошёл дальше, так же осторожно ступая в траве на своих мягких лапах.
   - А кто ему дал корзину? - Поинтересовался я.
   - Он сам сплёл.
   - Он что, разумный? - Удивился я.
   - Все животные, все насекомые, все растения разумны. Отличаются они от человека только методами применения своего разума. С точки зрения человека, он просто животное.
   - А как же корзина?
   - Земные птицы тоже плетут свои гнёзда. - Пожав плечами ответила Галина.
   Все бабочки ночью куда-то исчезли. На смену им пришли... даже не знаю, как их назвать. Не птицы, не бабочки, не какие-то ещё насекомые... Это были округлые лоскуты тёмно-синей бархатистой ткани с блестящими серебром многочисленными точечками-глазками. Они плавно порхали на высоте полутора-двух метров и собирали пыльцу с кисточек травы. Чем собирали? Да всем своим телом, всеми своими ворсинками! Ни ртов, ни хоботков, ни усиков, ни лапок, ни перьев, ни хвостов у них не было. И звуков они никаких не издавали. Просто какие-то привидения...
   А потом мы вышли к водопаду. Вы видели, как падает вода при силе тяжести в пять раза меньшей, чем на Земле? Это было завораживающее зрелище - медленно извивающиеся струи, плавно скользящие брызги и совершенно не водопадный звук. И купаться в этом водопаде тоже было странно и необычно. Мы не плавали, а порхали, то окунаясь в воду лунной реки, то взлетая над ней, то становясь под струи водопада, то выныривая из них. И заниматься любовью здесь было так же необычно...

*6*

   На следующий день мы слетали на Рут и Фут. В экваториально-тропическом поясе этих лун климат был почти таким же, как на островах Туты, а сила притяжения немного меньше. Зелёной Рут оказалась из-за того, что вся её поверхность, покрытая водой, заросла густой водной растительностью. На небольших островках, по площади не превышающих маленьких городков или даже сёл, росли низкие кустарники и были устроены кемпинговые городки для курортников. Только на островках, в специально устроенных и очищаемых от водорослей водоёмах можно было увидеть чистую воду с многочисленными экзотическими рыбками. По всей водно-водорослевой поверхности Руты устраивались прогулки на специальных лыжах-поплавках, но это было интересно только первые пятнадцать минут.
   Зато подводная прогулка была интересней. Началась она с того, что нам предложили сойти с лыж на сплошной водорослевый ковёр. Почти сразу же водоросли начали прогибаться под нами, и мы постепенно погрузились вниз. Глубина этого всепланетного моря оказалась небольшой - от пяти метров вблизи островов, до тридцати метров вдали от них. Штормов на Руте не бывает, лишь лёгкое колыхание тугой зелёной поверхности. А под этой поверхностью оказался густой, в некоторых местах почти непролазный подводный лес. Плавать в этом лесу было невозможно, и мы ходили по дну, продираясь сквозь извивающиеся заросли.
   По пути нам попадались различные многоцветные и много-плавниковые рыбки, водяные ящерки, светящиеся в полумраке, живые цветы со щупальцами и всевозможные амфибии, размерами от мизинца до средней кошки.
   К обеду мы прыгнули на Фут. Её поверхность вся состояла из суши, покрытой сеткой рек и каналов, в местах пересечений образовывающих озёра. Почва на планете была охристо-коричневатой, а растительность преимущественно жёлтого цвета всех его оттенков. С Туты эти неширокие водные артерии были не видны, поэтому Фут и выглядела на небе жёлтоватым шариком.
   Населяли Фут самые настоящие динозавры! Их было множество: и травоядные диплодоки, и хищные тираннозавры, и речные ихтиозавры, и летающие птеродактили - совсем такие же, как на рисунках в учебнике, но... все - не больше домашней собаки или кролика! Было очень интересно наблюдать с высоты своего роста, как среди зарослей хвощей и папоротников, достигающих иногда в высоту мне по пояс, тираннозавр размером с крысу охотится на диплодока размером с кролика. Как птеродактиль с размахом крыльев не больше, чем у чайки, пикирует на зазевавшегося в воде ихтиозавра размером с морскую свинку.
   Выбрав в стаде самого крупного диплодока, мы вытащили его из травы за шею, а затем изжарили на костре. По вкусу он напоминал обычную земную курицу. На десерт у нас были диплодоковые яйца, взбитые в скорлупе ореха, растущего не на дереве или кусте, а прямо на грунте. Орех был размером со страусиное яйцо, только ярко жёлтого цвета. Внутри него оказалась мягкая, творожной консистенции, жёлтая, рассыпчатая мякоть сладко-орехового вкуса. Именно с ней мы взбили содержимое яйца, которое по виду и размерам ничем не отличалось от куриного. Запили мы этот обед просто речной водой, которая на вкус оказалась чуть кисловатой, как будто в неё капнули несколько капель апельсинового сока.
   Остатки нашего обеда тут же расхватали набежавшие откуда-то на задних лапах мелкие зубастые динозаврики. Я попробовал отнять небольшую косточку у особенно наглого динозаврика, пробежавшего за добычей прямо по моей ноге, но он грозно зашипел и тяпнул меня своими зубастыми челюстями за палец. Я отдёрнул руку - на пальце проступила капелька крови, как от укола иголкой. Больше заигрывать с этими мелкими, но отважными хищниками я не решался.
   Мы купались в небольшом округлом озерке диаметром метров шестьдесят на пересечении двух каналов, ширина которых была не более двадцати пяти метров. Рядом с нами плескалось несколько фиолетово-серых плезиозавров, гонявшихся за стайкой каких-то серебристо-золотистых рыбёшек. Нас они не трогали - уж больно большими для них мы выглядели.
   Вечером мы опять смотрели на небо. Отсюда оно выглядело совсем по другому. Солнце освещало полный диск Лут и лишь три четверти Туты - тень от Лут "откусила" изрядный кусок планеты, зато совсем в другой стороне от них, почти на горизонте взошёл огромный зелёноватый диск Рут - отсюда, с Фут она выглядела намного больше, почти с Туту. Оршитей сегодня лишилась своего центрального украшения - Бута отошла в сторону и слилась с одной из звёзд созвездия. Но два полу-развёрнутых крыла Аахтей снова напомнили нам о любви, сопротивляться которой мы не могли и не хотели...

*7*

   Следующий день мы провели на Туте. Галина, хотя и не любила холодов, решила показать мне северную часть Голубой планеты. Для этого нам понадобилось слетать к шлюзовой пещере за специальной одеждой. Мы летели через высокий светлый лес, когда Галина вдруг зависла над одним из деревьев и спросила:
   - Ты слышишь, какая тут замечательная музыка?
   - Никакой музыки я не слышу. Только... кажется какой-то напев ветра...
   - А ты прислушайся получше. - И Галина начала снижаться под кроны деревьев.
   Здесь, под кронами, на высоте сорока-пятидесяти метров от земли, я и вправду услышал музыку. Она была такой же светлой и высокой, как и окружавшие нас деревья. Сначала еле слышно зазвучал фагот, затем к нему подключились свирели. Звук усилился и в нём проступили скрипки, потом арфа и какие-то ещё незнакомые мне инструменты. Душа наполнилась светом и счастьем и мы с Галиной стали гоняться друг за другом в воздушном, весёлом и светлом танце вокруг исполинских деревьев.
   - Это мелодия ветра! - Восхищалась Галина. - Каждый раз она разная, в ней никогда не бывает повторений!
   - Теперь я буду ходить на концерты в филармонию, когда захочу снова испытать эти ощущения! - С воодушевлением воскликнул я.
   Полетав ещё немного с поющим ветром, мы опустились отдохнуть на поляну Дерева Знаний, над которой как раз оказались.
   Мы лежали в мягкой траве, похожей одновременно и на мох-, и на ковёр, раскинув руки и глядя на трепещущие листья высоко над головами.
   - Интересно. - Пришла мне в голову мысль. - Если я сейчас уколюсь разными иголками дерева на разной высоте, я смогу получить все знания?
   - Сможешь.
   - Даже если это будет сотня "прививок"?
   - Даже если тысяча. Просто, когда знания получают постепенно, они проявляются в тот же день, а если все сразу - то неизвестно когда и в какой последовательности. К тому же, возможно, не все они пригодятся тебе там, на Земле.
   - Даже если не пригодятся, всё равно - это знания! - Решительно встал я. - Знания бесполезными быть не могут. - И я направился к дереву.
   Галина с любопытством последовала за мной.
   - Лучше всего начинать вот отсюда. - Сказала она, показав на высоту около семидесяти сантиметров. - И постепенно двигаться вверх, до вершины, с интервалом примерно в полметра.
   Я так и сделал. В течение нескольких земных часов я кололся и кололся, пока не достиг верхушки на высоте около ста метров. Сначала я колол ладони, затем запястья. Потом всю поверхность рук, ног, груди, живота, спины и того, что ниже. Уставший, весь исколотый я, наконец, спустился вниз и совершенно обессиленный лёг в мох. Наверное, я на некоторое время отключился, потому что не заметил, как и когда Галина сходила к огромному голубому цветку, набрала сока из его сосок-тычинок, отсасывая его и выпуская изо рта во флягу, вернулась к моему бессознательному телу и, нарвав ком мохо-травы, стала омывать распухшие места уколов.
   Очнулся я, когда солнце подбиралось к зениту. Страшный голод скрутил мой желудок так, что я не мог двигаться от боли. Галине пришлось самой искать кактус, разделывать его и готовить мне обед. Пообедав кусками "мяса" и "рыбы", я почувствовал себя значительно лучше, а когда запил обед соком из "жёлудя" пирожкового дерева, то снова стал сильным, бодрым и молодым.
   - Ты меня напугал. - Призналась Галина. - Я ещё никогда не видела реакции на такое количество "прививок". Наверное, надо было делать это всё же более дозировано.
   - Ничего, главное, чтобы они всё-таки проявились! - Я снова был готов к путешествию и мы полетели к Сапфировой Горе.
   В шлюзовой пещере Галина нашла в шкафчиках меховые комбинезоны и мы стали их примерять. Комбинезоны были сшитыми из меха какого-то голубовато-белого животного, мех был густым, длинным и тёплым. Сам костюм был единым: и мягкие сапоги, и брюки, и куртка, и капюшон - всё было сшито вместе и составляло сплошное, без щелей и зазоров одеяние. Сеяв все украшения, мы стали влазить в эти меха и застёгивать невидимые молнии. Меховые поясные сумки с необходимыми принадлежностями мы надели прямо поверх комбинезонов. Вы когда-нибудь пробовали надевать шубу в жарком климате тропиков? Через несколько минут я уже был совершенно мокрым, пот ручьями стекал у меня по телу и лужами скапливался в районе стоп. Наконец мы облачились и Галина предложила сразу же взлететь повыше, где было намного прохладнее.
   Мы поднялись почти до стратосферы. Отсюда весь остров Галины был виден, как на ладони. Действительно, если смотреть на него, повернувшись лицом к северу, то он выглядел как Мадагаскар, повёрнутый на 180 градусов. В юго-западной его части находилась Сапфировая гора, а в северо-восточной - Хрустальная. В остальном высокий скалистый остров был равнинным и только на северо-западной своей оконечности обрывался к подковообразному пляжу. С такой высоты было видно, что почти весь он покрыт лесами, и только небольшие участки остаются безлесыми с редкими кустарниками.
   Мы полетели на север. Постепенно похожие на Галинин острова стали сменяться другими - на них появились участки саванн или степей со стадами каких-то крохотных отсюда травоядных животных. Мы стали снижаться к гряде скал-островов, расположенных в три ряда в шахматном порядке относительно друг друга.
   - Это волнорезные скалы. - Пояснила Галина. Указывая вниз. - Они защищают острова поясного архипелага от волн Северного океана. Точно так же устроено и в южном полушарии.
   Мы спустились до шестидесяти метров. Скалы-волнорезы были высотой по триста-пятьсот метров, на севере о них бились высоченные тридцатиметровые волны, а южнее море было почти спокойным - не более трёх баллов по земным меркам. Зато между ними крутились такие водовороты, выплёскивались такие брызги, что страшно было даже представить, что бы могло случиться с человеком или лодкой, если бы их туда занесло.
   Температура воздуха заметно снизилась и жарко нам уже не было. Покружив над волнорезными скалами, мы полетели дальше на север. В бескрайнем океане волны разгулялись не на шутку - в высоту они уже достигали около сорока метров. Мы летели и летели над бескрайними морскими просторами, пока я не начал стучать зубами от холода.
   - Дёрни за подвеску возле шеи! - Крикнула сквозь ветер Галина и показала, как это надо сделать.
   Я последовал её совету и сразу же ощутил тепло - комбинезоны оказались с подогревом. Через некоторое время на горизонте показался белый искрящийся берег - мы достигли полярной области и начали снижаться.
   Когда мы опустились, пошёл лёгкий пушистый снег. Крупные снежинки кружились в потоках не очень сильного ветра и были очень крупными и красивыми.
   - Почему они такие крупные? - Удивился я.
   - Из-за меньшей силы тяжести. Они успевают вырасти больше, чем на Земле, пока упадут.
   Температура воздуха здесь была не очень низкой, примерно около пяти градусов мороза. Обыкновенная земная зима. Ходить по полуметровым наносам рыхлого снега было не очень удобно, и мы время от времени взлетали, преодолевая наиболее трудные участки пути. На побережье нам встретилось несколько крупных зверей с голубовато-белым мехом, которые ныряли с невысокого обрыва в воду и охотились на рыбу. Это были крупные коты, раза в три большие, чем наш Моримар, и совершенно без хвостов. Ушки у них были меньше и как бы прижаты к голове.
   - Это из них пошиты наши комбинезоны? - Догадался я.
   - Да, это мурлоны, они очень хорошо плавают и так же, как мы, могут находиться под водой сколько угодно времени.
   Примерно в километре от берега мы набрели на искрящийся в лучах солнца дворец, построенный из брусков льда специально для туристов. Внутри дворца оказалось теплее, чем снаружи. Нас напоили горячим чаем из каких-то трав и жареной (настоящей!) рыбой. В специальных розеточках подали мороженое - шарики полузамороженной икры жёлтого, голубого, розового и зелёного цветов, приправленных каким-то пряным острым соусом.
   Затем мы приняли участие в соревнованиях по парному спуску с горы на санях, поиграли в снежки с какими-то, упакованными в такие же комбинезоны, как у нас, инопланетянами, внешности которых мне разглядеть не удалось из-за надвинутых на все лица капюшонов с отверстиями только для глаз и засобирались домой.
   - Больше здесь смотреть нечего. - Сообщила Галина. - А я очень не люблю морозы.
   Как приятно было засыпать в тёплой перине хрустального дома, окружённого ароматами тропической растительности!..

*8*

   - Ну что ж, - Начала Галина после завтрака. - Чтобы ты имел полное представление о Системе Урте, нам осталось посетить только Буту с её лунами Зут и Жут. Но для этого придётся одеться ещё теплее - там температуры достигают больше ста градусов ниже нуля.
   Сначала мы надели тонкие шёлковые стёганные комбинезоны, наполненные цветочным пухом, затем - уже знакомые мне меховые комбинезоны с подогревом и сразу же прыгнули на Буту.
   Здесь валом валил снег, бушевала вьюга, в вечернем небе не было видно ни одной звезды. Держась за руки и пригибаясь под порывами ветра мы двинулись к каким-то огонькам впереди. Примерно через полчаса мы достигли ярко освещённого ледяного дворца, практически такого же, как и на северном полюсе Туты. Из развлечений нам предложили то же, что и там, но Галина выходить на мороз отказалась. Вышла она только тогда, когда ветер, разогнав снежные тучи, утих и на небе стали видны звёзды и планеты.
   Отсюда, с ночной стороны Буты никаких планет видно не было. Зато звёзды и созвездия засияли ещё более ярко, а на небе возникли в разных концах небосвода, почти у горизонта две белые луны - Зут и Жут.
   - Ну что, прыгнем домой, или посетим ещё и их? - Спросила поёживаясь и прижимаясь ко мне Галина. - Там ты не увидишь ничего нового - всё тот же снег и лёд. Разве что на небе - диск Буты.
   Видя, что Галина уже совсем захандрила, я решил, что ничего не потеряю, если не посмотрю на Бут с её спутников и согласился лететь обратно.
   Мы прыгнули на Туту в её полдень. Было тепло и уютно, озерко манило своими тёплыми водами, и мы сразу же, скинув свои комбинезоны, нырнули в него, разбежавшись от самой пещеры.
   Сегодня я любил Галину с особенной нежностью и никак не мог насмотреться в её огромные синие глаза...
   А потом мы снова летели к шлюзовой пещере и попрощавшись долгим поцелуем, прыгнули на Землю. Здесь всё ещё продолжался тот же самый день.
   - Ну всё, пока! - Взмахнула Галина на прощание. - Я тут приготовила подарок для твоей жены и сына... - И она указала глазами на большой мешок, каким-то образом оказавшийся в углу комнаты. - Наши фрукты не портятся в вашей атмосфере, потому что они незнакомы вашим бактериям, а от своих они очистились в шлюзовой камере. Вы можете хранить их сколько угодно.
   Когда она исчезла, я обнаружил в мешке и "жлуди", и "коубнику", и кактусы, и плоды конфетного дерева, и ягоды-афродизиаки с кустов над озером, и "тыквы" и "семечки" с Нуты и много-много других плодов, ягод, растений, орехов...
   Через несколько лет мы с Генрихом сидели в нашей теплице, заполненной растениями с Туты, Нуты, Фут и Рут, запивали полупрозрачные желеобразные семечковые шарики желудёвым соком и вспоминали те дни, когда мы только познакомились со странной девушкой с другой планеты.
   - Здорово тут у вас. - Блаженно потягиваясь и оглядываясь вокруг, проговорил Генрих. - И как вам удалось всё это вырастить?
   - Это всё Хелена! - С гордостью ответил я. - Она оказалась удивительно талантливым садоводом и сумела не только сохранить семена, но и значительно их размножить.
   - Да, я видел в садах у некоторых своих знакомых некоторые из ваших растений, но такого разнообразия нет ни у кого.
   - Ещё бы! Мы ещё не всё адаптировали для земных условий. Некоторые из растений приходится скрещивать с земными, чтобы они могли приспособиться к нашим временам года. Здорово, что у меня проявились знания об этом после тех прививок.
   - А что ещё у тебя проявилось? - Поинтересовался Генрих.
   - Я могу переключаться на другие языки и мы с Хеленой и Вальтером уже объездили полмира. Очень много знаний касаются других планет и систем далёких галактик и не несут никакой практической пользы. Но... - Я доверительно наклонился к Генриху. - Сегодня утром я проснулся с уверенностью, что знаю, как рассчитывать векторы пространственно-временных прыжков...
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"