Воет ветер, плачет сердце:
Над землёй сгустился сумрак,
Оседая на деревьях,
Застревая меж камней.
Лодьи резвые уходят
На далёкий чуждый север.
В темноте стихает песня,
И не слышен вёсел плеск.

А на лодьях крутобоких,
Словно лебедь, величавых,
Словно ястреб, беспощадных,
И стремительных, как стриж,
В окружении дружины,
Павшей в битве стародавней,
К нам сама Марена-Мара
Приходила гостевать.

"Если здесь во имя Рода
Замыкали круг священный,
Если Велесу благому
Воспевали вы хвалу,
Если Макоши молились,
Если свято чтили Ладу,
Как могли нечистой скверной
Славу предков запятнать?!

Как посмели вы помыслить,
Что кровавой жертве рада?!
Мне довольно павших в битвах
За Отечество своё.
Весела моя дружина:
Каждый честен разуменьем,
Благороден ясным сердцем 
И в бою неукротим!

Как посмели брат на брата
Возводить хулу напрасно?!
Что же стоит ваше слово,
Обращённое к Богам?
Если кровные обеты
Разошлись по ветру пеплом,
Для чего святую краду
Вы хотите возжигать?!"

Полыхало над холмами
Пламя взгляда страшной девы,
Но не трогало деревьев,
Не мутило родников.
Только капища не стало:
Место то покрыто мраком.
Не торит к нему дороги
Осторожный человек.

А на лодьях крутобоких,
Словно лебедь, величавых,
Словно ястреб, беспощадных,
И стремительных, как стриж,
Развесёлая дружина
Пела песни боевые,
Увозя в чертоги Мары
Преступивших свет Любви.