|
|
||
Его дом выходил окнами на улицу, заполненную лавочниками, увитую под крыши виноградом и гомонящую до самой темноты. Он отползал в дальний угол своей комнаты, но всё равно слышал гул, крики, споры, непрекращающиеся разговоры праздничной недели.
А ведь она только начинается.
Мужчина знал, что закрывать уши бессмысленно. Придётся выходить наружу и сливаться с празднующими. Времени не важно, что у тебя происходит. Время идёт по своему пути, и ты подстраиваешься под него. Не наоборот.
Золотилось небо. Солнце медленно начинало клониться к закату, окрашивая город в жёлтые цвета драгоценного металла. Иерусалим становился сверкающей драгоценностью -- и вершиной его был купол Храма.
Мужчина спустился во двор, вышел на торговую улицу и направился к Храму.
На одном из перекрёстков на него накинулся ветер, сбив на лицо прядь умасленных волос. Ветер донёс до него пение. Где-то совсем рядом звучали возгласы:
- Осанна!
- Осанна!
- Осанна Сыну Давидову!
Он замер. Остановился, прислушался. Мимо пробежала стайка детей с пальмовыми ветвями в руках. Мужчина проследил за ними взглядом. Коснулся кошелька на поясе. И почему-то пошёл в другую сторону.
Дороги полнились пришедшими в город на праздник. У каждой лавочки толпились с кошелями. Пестрели покрывала, плыл запах сырого мяса и свежих лепёшек, торговцы вином бранились, набивая цену. Он шёл по дорожкам Вечного Иерусалима, и ему мерещилось, словно издали доносятся обрывки пения.
- О!..
- Санна..
- Анна..
- О..
- са..
- На-о...
Мотнув головой, он стряхнул наваждение.
Ещё несколько поворотов -- и вот он, красота, гордость, достояние Иерусалима. Великий Храм.
Мужчина жил здесь, он проходил мимо Храма много, часто, он привык к соседству с Великим домом Бога.
Сегодня здесь было особенно многолюдно даже для первого дня праздника. Взрослые и дети, колыхание пальмовых ветвей в руках, напряжённые взгляды, устремлённые туда, внутри...
Вылетев из Храма, по ступеням кубырем скатился тощий парень. Он вскочил, разъярённо топорщась, и хотел броситься назад, но следом за ним вылетел столик и посыпались по камням монеты. Парень схватился за голову и ринулся их подбирать.
Расширенными глазами мужчина слушал нарастающий грохот, доносившийся из Храма. Взметнулись в небо голуби, садясь на крыши соседних домов. С диким блеянием выплеснулись на крыльцо ягнята. Народ, собравшийся у входа в Храм, толпился и нервничал.
Мужчина подошёл ближе. Осторожно поднялся по широким каменным ступеням к входу. Сквозь спины и головы ему померещился Свет. Мужчина моргнул, и Свет исчез. Внутри была суета и крики, мелькали чёрные одежды фарисеев. Кто-то из детей, стоявших на крыльце рядом со своими родителями, крикнул:
- Осанна!
И тут женщина, которая держала ребёнка за руку, шикнула не него. Мужчина с удивлением поднял брови и уловил её напряжённый взгляд. Он плохо понимал, что здесь происходит. И не был уверен, что хотел понимать.
Мимо промчался упитанный торговец, которого мужчина неплохо знал, и потому не особо жаловал.
- Что случилось?
- Этому миру скоро придёт конец! Где это видано, чтобы нас выгоняли оттуда, где мы нужнее всего?
Торговец зло сверкнул глазами и унёсся, придерживая кошель на поясе.
Мужчина задумчиво проводил его взглядом. Затем повернулся к входу в Храм и, отодвинув плечом застывшую женщину в голубом покрывале, вошёл внутрь.
|