Гайворонский Александр : другие произведения.

Незваные... Часть первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бывший заключенный Сергей Полеха едет по наводке своего умирающего от рака друга, с которым отбывал наказание в колонии строгого режима, в небольшой городок под Тулой. Там в подвале одного из домов он находит тайник с ценностями. Среди них есть и довольно странные предметы. Своей находкой Полеха делится с девушкой, встреча с которой была, на первый взгляд, случайной. Между героями вспыхивает любовь. Их встреча и поиски разгадки таинственных предметов вовлекают мужчину и ее спутницу в водоворот событий и жизнь превращается в фантастическое приключение. Героев преследуют коррумпированные сотрудники полиции, бандиты и коллекционеры древних артефактов, а на помощь приходят инопланетные создания, незваные гости Земли, посредством тех самых предметов, найденных Полехой, вошедшие в ментальный симбиоз с главными героями. По мере знакомства с пришельцами и другими обитателями капсулы, пронзившей земную кору более 500 миллионов лет назад, а также вследствие личностных и психических метаморфоз герои осознают свою высшую миссию в отношение всего человечества и успешно реализуют ее.
  Часть первая.
  Маврский клоп.
  
  
  1.
  
  Мужчина, лет сорока с небольшим, спортивного телосложения, в джинсовом костюме, с лицом, напоминающим какого-то актёра из отечественных боевиков - эдакого мачо, - крадучись шёл вдоль кирпичной стены обшарпанного четырёхэтажного здания. Летняя ночь стрекотала сверчками, никаких других звуков не было, город спал. Человек раздраженно отмахнулся от назойливого комара. Под ногами хрустнула раздавленная об асфальт коробка из-под спичек. На лице выразилась гримаса разочарования от такой неосторожности. Поглядывая на окна однообразных "сталинок", тянущихся вдоль узкой улочки, он явно искал конкретный дом. Табличка на углу одного из них с противоположной стороны в слабом свете одинокого фонаря обнаружила цифру "6".
  - Шесть, - шёпотом, одними губами произнёс "мачо", - моя, значит, нечётная, о'кей, мне нужен седьмой, не этот ли?
  Он добрался до угла дома, вдоль которого шел, задрал голову - указание на номер строения отсутствовало. Миновал палисадничек, разделяющий дома, оглянулся. Улица была пустынна и безмолвна, ни одного горящего окна. Полтретьего - самый сон у мирных граждан.
  Осмотр следующего дома также ничего не дал. Не всегда провинциальные городки отличаются аккуратностью в обозначении улиц и номеров зданий. А зачем? Для местных это лишнее, а иногородних бывает мало. Это тебе не областной центр или столица. Впрочем, и в столице порой не так просто найти нужный дом - только на язык, что до Киева, и вся надежда.
  Прижавшись спиной к теневому торцу дома - фонарь остался позади, - мужчина замер. Показалось, что хлопнула дверь подъезда с внутренней стороны двора. Настырный комар не отпускал свою добычу и противно зудел над головой.
  - Лёш, ты тут? - раздался женский шёпот совсем рядом где-то за углом.
  В ответ вяло зашуршала трава или кусты, треснула сломанная ветка, и пьяный мужской баритон с хрипотцой пробормотал что-то невнятное, типа: "да иди ты на...".
  - Ах ты, собака такая! - уже почти в голос выпалила женщина. - Ты когда, чёрт, прекратишь пить, мерзавец? Ну-ка, живо домой... Давай, давай, подымайся.
  Послышалась возня, сопровождающаяся беззлобной женской бранью, кряхтением, сопением и сплёвыванием пьяного мужика. Банальная семейная ситуация: муженёк не дошел до подъезда трёх шагов, рухнул в кусты под окнами соседей с первого этажа, а те донесли женушке: мол, иди, забери своего, явился ни свет ни заря... Что-то в этом роде. До оскомины предсказуемый сценарий.
  Притаившийся за углом человек дождался, когда дверь подъезда вновь хлопнула и, пригнувшись, прокрался под окнами к самому подъезду. Над ним ржавая табличка "Дом ? 7, подъезд 1" и список квартир. Потянул ручку на себя и оказался внутри. В подъезде, воняющем кошками, мочой и перегаром, тускло горела чудом уцелевшая лампочка. Наверх, вероятно на третий этаж, поднималась супружеская пара. Перебранка продолжалась. Сотрясание перил, мычание, кряхтенье, сбивчивые шарканья шагов, шелест и треск рвущейся одежды - всё свидетельствовало о больших сложностях в отношениях и в преодолении непокорных ступенек.
  Ночной визитёр не отрываясь смотрел на обитую железом закрытую дверь под лестничным маршем. Она вела в подвал...
  
  Не дожидаясь, когда шум наверху стихнет - скорее он был сейчас на руку, - человек звякнул отмычками и распахнул чуть скрипнувшую дверь, осторожно прикрыл её за собой и спустился в темноту. Маленький фонарик осветил подвальный коридор, больше походящий на лабиринт. "Немцы пленные строили. Сразу после войны", - подумал мужчина и, мягко ступая ногами, обутыми в тёмные кроссовки, двинулся вдоль деревянных сараев.
  В одном из узких тупичков, где напротив крохотного вентиляционного окошка, зияющего высоко в стене и до половины заваленного снаружи землёй вмеремешку с мусором, была дверь. На ней просматривалась полустёршаяся и поблёкшая от времени, рисованная графитом и тушью картинка: торс культуриста в натуральную величину с гротескными мышцами, тщательно проработанными до каждого волоконца, и очень условно обозначенным лицом. Дверь отличалась от прочих крепостью, тщательно подогнанными шлифованными досками и массивным амбарным ржавым замком.
  Человек дотянулся до окошка и закрыл его прихваченным по дороге грязным куском поролона, порылся в кармане, вынул сначала связку отмычек, секунду смотрел на неё, потом убрал назад и достал ключ.
  - Похоже, замок родной, смазать бы..., - прошептал "мачо" и облизал пересохшие губы. Было заметно его волнение. Он вставил ключ в скважину, повернул с некоторым усилием, и замок открылся. Скоба легко откинулась, обнаружив следы сохранившегося солидола. Очевидно, механизм был нафарширован смазкой заботливым хозяином.
  Оставив замок в кольце косяка, человек потянул за ручку. Дверь не шла.
  - Всё правильно, - сказал он и обвёл лучом фонарика весь периметр двери. В крайней ее доске, почти посередине между петлями был кружок от сучка, а в его центре - еле заметное отверстие. Пришлось потратить некоторое время на поиски шурупа, который нашёлся в соседнем отсеке подвала, одиноко лежащий на бетонном полу. Используя как штопор, человек завинтил его в сучок, дёрнул и вынул коричневый кругляшок, словно пробку из бутылки. Просунув палец в образовавшееся отверстие, "мачо" удовлетворённо хмыкнул. Достал из куртки хирургический зажим с длинными "губками". Чьё-то хитроумное устройство неопытной руке чужака поддалось не сразу. Несколько минут ушли на то, чтобы ухватить зажимом тонкую сталистую проволоку-струну и, прижимая плечом дверное полотно, открыть-таки прочный засов, запирающий дверь изнутри.
  
  Помещение каморки, куда вошёл человек, имело высокий пол и низкие потолки - приходилось стоять, чуть сгорбившись и опустив голову. Паутина, затхлый воздух, сундук, тумбочка, две табуретки, куча окаменевших от времени окурков в алюминевой миске, обветшалый и рассыпающийся от прикосновения плакат с изображением группы "Биттлз" на стене.
  Человека мало интересовал интерьер, но больше привлекала левая, глухая на первый взгляд, стенка. Посвятив её изучению некоторое время, мужчина нашёл шляпки гвоздей-имитаторов, после извлечения которых стена-дверь легко распахнулась наружу. Точнее, внутрь крохотного потайного г-образного помещения, заканчивающегося с одного конца кирпичной стеной, а с другого - деревянной стенкой, за которой находился тот самый подвальный тупичок с единственной дверью и окном напротив. Стенка также открывалась и запиралась хитроумным способом посредством толстенных кусков арматуры, выполняющих роль запоров-анкеров. Сняв дощатый тяжёлый щит, человек вновь оказался у двери с культуристом. Он вставил на место пробку-сучок, повесил и запер замок, вернулся в г-образный закуток и водрузил на место стенку-щит.
  Ощущая себя, как в гробнице, "мачо" сел на корточки, достал сигарету и закурил. Пол здесь был земляным и несколько ниже, чем в коридорах подвала. Луч фонаря высветил маленького паучка, вялую мокрицу и несколько почерневших полусгнивших папиросных гильз - возможно, "Беломора" или "Казбека".
  Закончив перекур, человек вдавил окурок в землю, выпрямился, поднял штанину, вынул из закрепленного на ноге чехла охотничий нож и произнёс, обращаясь к самому себе:
  - Ну, что ж, Серж, потрудимся маленько?
  
  Рыть нетоптаную, изрытую червями и прочими насекомыми землю пополам со шлаком было легко, но нож - не лучший для этого инструмент. Тем не менее, помогая руками с закатанными выше локтей рукавами рубахи - куртку пришлось снять, - человек по имени Серж довольно быстро убрал от торцевой кирпичной стены полкуба грунта, под которым обнаружился круглый люк из нержавеющего сплава с двойным винтовым запором. Немало попотев, люк удалось открыть. Из лаза пахнуло сухим и относительно свежим воздухом. Вниз вёл лоткообразный бетонный спуск под 40-45-градусным уклоном с металлическими скобами по бокам вместо перил.
  Серж убрал нож, надел куртку, застегнулся на все пуговицы, зажал зубами фонарь и, приноровившись, спустился в люк, закрыв за собой крышку. Изнутри тоже имелась механическая задвижка, которая незамедлительно была приведена в действие. Короткий, метров восемь-десять, спуск с уменьшающимся уклоном переходил в горизонтальный пол и завершался ещё одним люком. Это, скорее, была дверь овальной и чуть выпуклой формы высотой более полутора метров. Она тоже имела запоры, но оказалась полуоткрытой. Не издав ни звука, дверь тяжело распахнулась - чувствовалась увесистость и конструктивная основательность - и впустила Сержа. Освещая фонариком дорогу, он переходил из комнаты в комнату, следуя указателям на стенах, пока не попал в довольно просторный зал с рядами крепежей для лавок или стульев. Нечто похожее на конференц- или небольшой кинозал. Кажется, в соответствующей - задней - стене виднелось отверстие для кинопроектора. А если так, то за перегородкой должна быть и будка киномеханика. Безусловно, весь комплекс помещений представлял собой бомбоубежище. Однако никаких признаков посещения этого места людьми, хотя бы изредка, не было. Словно именно об этом сооружении все, кому следовало знать, забыли.
  Поразмышляв недолго, Серж оборвал свои мысли короткой фразой, произнесённой вслух и довольно громко:
  - Ладно, всё это лирика.
  Необычно звучал здесь голос. Очень необычно. Не то чтобы с эхом, или так называемым "эффектом холла", а как-то мертвенно и глухо. Стены тоже, наверное, должны быть "назвученными" по аналогии с намоленными церковными, прежде чем научиться отражать звуковые волны. Не знают они здесь ни голоса, ни пения, ни грохота, ни стука. Не знают и потому молчат. Да просто не умеют говорить.
  - Ну вот, опять лирика, - вновь сказал Серж, но уже тише, и подошел к той стене, где мог бы размещаться экран, будь эта комната кинозалом...
  
  2.
  
  Как и большинство стен бомбоубежища, она была оштукатурена и покрашена белой масляной краской. В самом низу, почти у пола, так что сразу и не заметишь, имелась длинная строчка, старательно выведенная простым карандашом с мягким грифелем. Непосвящённый человек вряд ли смог бы её прочитать. Большинство знаков - латинские буквы или их фрагменты, некоторые из которых имитировали жесты азбуки глухонемых; знаки препинания и пробелы между словами заменялись символами, похожими на буквы. Так что внешне надпись выглядела как полная абракадабра.
  Но Серж знал эту тайнопись, которой обучил его один товарищ. Это произошло в колонии строгого режима лет 15 назад.
  
  Серж - Сергей Владимирович Полеха по прозвищу Палёный, отбывал тогда наказание по статье 108 ч.2 упраздненного позже УК РСФСР за "умышленное тяжкое телесное повреждение при отягчающих обстоятельствах". Степень вины участников конфликта, в результате которого Полеха оказался на скамье, была спорна, адвокат попался слабенький - уж какого предоставил суд, несмотря на отказ подсудимого от защиты, - а свидетели дела давали сбивчивые и противоречивые показания. Но 8 лет лишения свободы явились итогом разборки в "Малине" - так назывался ресторан, где собирался весь криминальный мир города Саратова, что на Волге.
  На зоне Серж водил дружбу, точнее, был в одной семье с неким Шýршей, тульским бандитом, имевшим солидный срок за серию разбойных нападений и одно убийство. Шýрша отличался от других интеллектом, эрудицией и задатками аристократического воспитания. Кроме того, имел за плечами 2 курса экономического института. А Шýршей прозвали за манеру двигаться, ходить - "шуршать", внезапно и незаметно появляться там, где его никто не ждал, и привычку использовать слово "шуршать" вместо "идти": "Эй, шурши сюда, базар есть...".
  Так вот этот Шурша переписывался с одним институтским приятелем с использованием якобы лично придуманной ещё в школе тайнописи - не то чтобы цензуру позлить, а скорее для сокрытия некоторых крамольных высказываний в адрес действующего в стране строя или установленных в колонии порядков.
  Шурша, очень сблизившись с Сержем, передал ему свой алфавит и несколько простых правил "правописания и грамматики", когда пришёл срок "откидываться с зоны".
  В переписке друг с другом на протяжении трёх лет, пока Серж досиживал свой "восьмерик", шифр очень помогал, когда передавалась информация "сомнительного" содержания. Надо отметить, что цензоры на ППЧ не очень обращали внимание на вкрапленные в письма непонятные словечки или куски предложений, а то и целые абзацы, относя их к дефектам почерка и манере переписки, изобилующей латинскими изречениями, пословицами и цитатами. Надо сказать, друзья очень преуспели в искусстве камуфляжа запретных фрагментов своих манускриптов.
  После "отсидки" Сергей Полеха навестил Шуршу, который проживал в Туле. Тот не стал скрывать, что серьёзно болен: какая-то онкология с метастазами в мозг уже давно включила роковой таймер, и по прогнозам врачей оставалось совсем ничего...
  Серж несколько месяцев не покидал семью больного друга: пожилую мать, в молодости знатную особу дворянского происхождения, молоденькую племянницу, студентку пединститута, и девяностапятилетнюю бабушку, ещё довольно бодрую и не собирающуюся покидать этот мир. Будучи детдомовцем, Сергей родственников не имел. Ни к кому за свои 34 года, из которых 8 провёл в колонии, привязаться особенно не успел. Ни квартиры, ни семьи, ни мало-мальски постоянной подруги не было. Детдомовских друзей раскидала по миру жизнь. И потому так случилось, что единственными близкими людьми стали Шурша и его немногочисленная родня. Устроившись в строительную контору снабженцем - помогли связи друга, - Полеха нёс в дом неплохую зарплату и кой-какие левые доходы, никак не обделяющие фирму. Директор сам подсказывал, на чём можно "наварить" лишнюю копейку. Мать и все домочадцы Шурши тепло и с благодарностью принимали Сержа, его всестороннюю помощь семье, и умирающий сокамерник в последние дни своей жизни доверил другу необычную тайну.
  
  ...Полехе пришлось лечь животом на пыльный бетонный пол, чтобы прочесть надпись, - так низко она располагалась на стене. Он живо представил себе, что именно в этой позе лежал когда-то, а точнее 34 года назад, автор, старательно вырисовывающий каждый символ.
  "Здорово, потомок! Пришёл? Понимаешь, что здесь написано? Значит, нас уже нет на свете. Тогда всё, что найдёшь, - по праву твоё. Слева от стены дверь. Там коридор. Иди по нему и заходи в третью дверь справа. В этой конуре четыре заначки (по числу главных паханов шоблы Кабана). Смотри внимательно на пол, бери лом и работай. Лом в будке киномеханика. Привет семье, не кашляй! 1973 год".
  Серж встал, быстро прошёл в указанном направлении, на ходу отряхивая одежду. "Конура" представляла собой какое-то подсобное помещение в несколько квадратных метров. Никаких коммуникаций, ниш, вентиляционных отверстий не было - голые стены, ровный потолок и пол.
  Луч фонаря тщательно прошёлся по поверхности пола. Он не был однороден. В левом дальнем от двери углу зияло круглое отверстие с рваными краями грубо проломленной бетонной стяжки. Яма с полметра глубиной была пуста. Только горстки земли вокруг, побелевшие от пыли. Остальная поверхность бетона имела явные следы вмешательства уже после "сдачи объекта". Идеально ровное во всех помещениях покрытие здесь не отличалось безупречностью. Бетон, очевидно, вскрывался не раз и заливался вторично. Структура цементных заплаток выделялась на фоне "материнской" основы. Серж побил пяткой в нескольких особо подозрительных местах, потушил фонарь, чтобы раньше времени не сели аккумуляторы, и закурил.
  
  - Серега, слушай меня внимательно, - начал Шурша, когда Полеха вколол ему очередную дозу промедола. Пара кубиков алкалоида опия давала отдышку от невыносимых болей на час-полтора максимум. - Сядь рядом, не гоношись. Писец мне, братишка, время моё вышло. Так и не успел ни хрена... Ну да ладно, пусть там..., - Шурша облизнул пересохшие губы и посмотрел на потолок, - хоть что-то есть. Только это и успокаивает. - Он тронул иссушенной рукой уголок выглядывающей из-под подушки книжки с золочёной надписью "Евангелие". - Грехи все отмолил, вроде. Прощения не жду, но прошу, неустанно..., у всех. Сел? Не шурши и слушай.
  ...Серж выслушал рассказ, мало впечатляющий своими деталями. В общем-то, обычная криминальная история начала семидесятых, когда бравые пацаны стихийно сбивались в банды налётчиков, гоп-стопников, квартирных и майданных воров. Ничего оригинального, за исключением названия - "банда Кабана" - оно показалось знакомым: то ли газеты писали, то ли разговоры где-то звучали о знаменитой тульской группировке. Сергей терпеливо дослушал исповедь друга о своих похождениях и сомнительных подвигах; в другой обстановке "герой" мог бы, наверное, похвастаться ими и заслуженно претендовать на дополнительный авторитет, однако сейчас только горькая необходимость вынуждала рассказчика признаваться в нераскрытых преступлениях, зверских ограблениях и жестоких убийствах по всей области. А необходимость заключалась в следующем. Трое подельников Шурши, знакомые чуть ли не с детсада, являлись основными организаторами банды. Они договорились на заре своего криминального восхождения к звёздам воровского мира, что всю добычу будут "тарить" в известном только им месте. Свой уркаганский притон, названный кильдимом, они организовали в подростковом возрасте в подвале одного из домов-сталинок их родного города. Там они курили первые сигареты, распивали самогон, бренчали на гитаре, отрабатывали смертоносные удары по самопальным макиварам, развлекались с девчонками свободного нрава. Сюда же приносили для дележа и первую добычу. Когда её стало много, а сбыт налажен не был, возникла задача - куда прятать.
  И тут один из товарищей предложил организовать тайник прямо тут, в кильдиме. Долго долбили ломами и кувалдами бетон, пытаясь добраться до грунта, а потом вспомнили, что в одном из подвалов соседнего дома кто-то видел в неприметном закутке земляные полы...
  Спустя несколько месяцев этот небольшой участок был обнесён досками и превратился в крепкий новый сарай, хозяином которого формально стал один из жильцов дома, родственник компаньона Шурши.
  Если сначала речь шла об организации тайника в виде зарытого в землю сундука, то теперь, когда по чистой случайности был обнаружен люк никому доселе не известного бетонного бункера, планы поменялись.
  
  О таинственном подземелье, по всей видимости, никто в городе не знал. Наблюдали долго, секрет хранили свято, принюхивались и прислушивались к разговорам об архитектуре и градостроительстве... В городе имелось несколько бомбоубежищ. Друзья побывали во всех, о которых удалось узнать. Ни одно из них не было столь целомудренным, как то, на которое они случайно нарвались. Да и конструкцией с планировкой оно довольно сильно отличалось от других. Было впечатление, что его строительство было особо строго засекречено, архитекторы и строители ликвидированы, а немногочисленные информированные чиновники репрессированы. Возможно, данные где-то и хранились, но были потеряны из виду. Могло такое быть в послевоенной стране советской? Кто теперь знает?
  Оставалось фактом само существование сооружения, словно никак не связанного с архитектурой дома, под которым имелся единственный туда вход.
  
  В разбойной команде было единогласно принято жёсткое правило: "казну" делить на четыре части (по числу главарей), хоронить в четырёх отдельных погребках и не крысятничать, то есть не зариться на чужое. Если случится с кем несчастье, отдать родне. На том и порешили.
  Спустя несколько лет в живых остался только Шурша. Остальные после громкого процесса кончили трагически: одного прирезали на пересылке, второго расстреляли, третий пропал без вести на Шонтымском руднике. И все в один год. А о рядовых членах и речь вести не стоило. Будто рок повис над бандой. Короче говоря, её финал был предрешён, когда организаторы сгинули с лица земли.
  А Шурша, чудом избежав правосудия, затаился. Отсиделся несколько лет в Забайкалье у друганов по малолетке. Потом "вынырнул из тины", вернулся тайком на малую родину, вскрыл свой тайник и лихорадочно "сделал ноги" подальше из европейской части РСФСР. Погуляв всего года полтора по липовым документам и бездарно промотав целое состояние, снова угодил за решётку, где и познакомился с Сергеем Полехой. Никакого высшего образования он отродясь не имел, а про экономический институт выдумал для форса. Переписывался на зоне со школьным товарищем. Вот он-то и был экономистом по образованию и хоть высоко потом пошёл, но однокашнику своему всегда сочувствовал и связи с ним почему-то не рвал.
  Исповедь на том кончалась. Город, адрес дома и ориентиры заначки Шурша с облегчением выдал другу и через сутки скончался.
  Полеха не стал сразу покидать дом товарища. Месяцев пять он был ещё главным кормильцем, опорой и надеждой семьи, которая стала почти родной. Пытался крутить роман с племянницей-студенткой, которая явно симпатизировала Сергею, но была по-провинциальному невинна и застенчива.
  Вскоре кладоискательский зуд настойчиво повлёк его вон. Город Новомосковск, бывший Сталиногорск, а ещё ранее поселок Бобрики, был совсем недалеко от Тулы.
  По дороге произошло непредвиденное. Двоим бритоголовым отморозкам на вокзале не понравилось то ли лицо Палёного, то ли его взгляд. И случилось то, что обычно и случается в таких ситуациях: слово зá слово, чем-то пó столу... Пробитый кастетом череп одного отморозка и сломанная челюсть другого разрешили конфликт, но отложили надолго первоначальные планы.
  Только спустя 7 лет после смерти Шурши, когда за плечами уже было 2 срока, Палёный со справкой об освобождении ринулся в поход за сокровищами банды Кабана...
  
  ...Докурив сигарету, Полеха встал. Хотелось есть, да и сигареты кончались.
  Брошенная в вокзальной камере хранения сумка с жалкими пожитками - всё, что имелось у Сержа на сегодняшний день. За последние годы жизнь на воле так изменилась... Ориентироваться в ней без денег, надёжного тыла, верных и сильных товарищей было затруднительно. А найти своё место и подавно нелегко. Ни родственников, ни друзей, кроме разбросанных по России зоновских кентов. Вся надежда покоилась сейчас здесь, под ногами.
  Он, включив фонарь, ещё раз оглядел пол и уже явственно различил три пятна, обозначающих места погребения бесхозных теперь кладов. Если там только советские рубли - дело дрянь. Шурша, умирая, ничего не сказал по этому поводу.
  Вход в каморку с ломом нашёлся быстро. Кроме лома, там оказались кирка, лопата с коротким черенком, кувалда и фомка.
  Первый удар по бетону вызвал неприятные чувства. Грохот могли услышать жильцы дома. А могли ли? Судя по расположению всего подземного строения и, в частности, "подсобки", Серж мог сейчас находиться и вне периметра дома ?7. А глубина подземелья внушала уверенность, что всякие опасения можно отбросить.
  Несколько коротких, но основательных взмахов проломили корку восьмисантиметровой стяжки, и лом упёрся в дерево. Поддев край бетона, Полеха чуть ли не целиком приподнял керамзито-цементную плиту, под которой оказался средних размеров ящик с буквой "М" на его крышке. Нарисованная красной краской буква наверняка обозначала имя владельца. Или прозвище.
  Киркой выломав две доски, Серж нашёл в ящике аккуратный старинный чемодан с закованными в железо углами. Вес его вселял надежду. Замок открылся легко. Рублями здесь и не пахло. То было золото и камни: кольца, перстни, броши, браслеты, цепочки и прочая ювелирная мишура. А тяжёлый, видимо золотой, кастет особо выделялся среди мелочи.
  - Ну, дают ребята, это уже от жира, - пробормотал Серж, подивившись изделию и примеряя его на кисть.
  В отдельных мешочках типа кисета - горсть золотых коронок, несколько десятков золотых царских червонцев и два странных кулончика или ладанки наподобие подвески с цепочкой. Форма их очень напоминала то ли краба, то ли травяного клопа, во всю спину которого красовался плоский матовый камень. В жестяной коробочке из-под леденцов или табака, завёрнутый в вату, лежал ещё более странный предмет - что-то вроде крупного жука из тёмного твёрдого материала с одним глазком-камушком на голове и кольцом под ним. Вещица вместе с одним из кулончиков и золотыми червонцами отправилась в карман. Килограммов на десять чемоданчик тянул. Ну что ж, можно было предположить, что в остальных тайниках приблизительно то же самое, раз всё делилось поровну. Хотя, кто знает.
  Полеха вернул деревянный контейнер на место, закидал бетонным мусором и привалил плитой. Можно было этого и не делать. Только врождённое чистоплюйство и скрупулёзность в любом деле заставили так поступить. Он даже инструмент вернул в "будку киномеханика".
  Столь же педантично был задраен и засыпан землёй люк, снят деревянный щит, имитирующий глухую стенку, открыт сарай-кильдим и т.д. Вплоть до последних манипуляций со струной и запиранием замка на ключ. Даже кусок поролона, вынутый из "слухового окошка", оказался на том же месте бетонного пола, где его подобрал ночной гость.
  На улице уже светило солнце, короткая июньская ночь давно закончилась.
  Не замеченный никем мужчина с чемоданчиком в руке вынырнул из подъезда и, обгоняя немногочисленных прохожих, быстрой походкой пошёл через центр города на вокзал со стоянкой пригородных автобусов.
  
  3.
  
  Первый утренний рейс до Тулы - в 6-20. Автобусы ходили каждые 20 минут. Городок в свете летнего солнца приглянулся Полехе. Он не стал садиться на первый транспорт, не торопясь позавтракал в привокзальном ресторане, полюбезничал с симпатичной барменшей, обменял 200 долларов на рубли в круглосуточном пункте обмена валюты, перекинулся несколькими фразами с интеллигентного вида мужчиной на стоянке такси. Клади на руках не было. Чемоданчик покоился в камере хранения в ячейке, соседствующей с первой, где лежала сумка с тряпками, маленьким фотоальбомом и пачкой писем от нескольких "особо ценных корешей". В куртке - паспорт, справка об освобождении да какая-то мелочовка, не очень оттягивающая карманы. На душе было спокойно и комфортно. Безмятежность Сержа удивляла даже его самого. Все планы последних восьми лет сводились только к поездке в город Новомосковск Тульской области, где похожее на сказку откровение Шурши могло так и остаться сказкой, если, к примеру, вожделенный дом стал бы жертвой градостроительной реконструкции. Теперь же подтверждённая исповедь, реализованная мечта и её осязаемое вещественное воплощение приводили в состояние некой прострации. Жизнь перевернула очередную страницу, и лист был чист. Его чем-то нужно было заполнять. Дальше этого утра грёзы Сергея Полехи не распространялись. Обратно в зону он не собирался. Строить планы на будущее приходилось буквально на ходу.
  Серж запрыгнул в автобус, отправившийся в Тулу в 7-20.
  
  ...Дрёма накатилась быстро, и начала сниться всякая ерунда. Драка с лысыми "быками" на тульском вокзале, зоновская братия, Шурша, его племянница Нина, золотой кастет, ночной поход по подземному лабиринту и одна из дверей, которая единственная была закрыта и чем-то вскользь показалась приметной Сержу.
  Когда он полуочнулся от дремоты, сон, ещё не ушедший совсем, продолжал фиксировать внимание на этой двери. Внутренний взор вместе с лучом фонарика придирчиво осматривал её, пытаясь зацепиться за главную деталь, ускользнувшую ночью от внимания Полехи.
  Автобус затормозил в каком-то населённом пункте. В салон поднялась девушка с сумкой, на ходу поблагодарив водителя и сунув ему в руку купюру. Свободных мест было достаточно, но девушка, бегло обведя взглядом пассажиров, предпочла соседство с симпатичным мужчиной, напомнившим ей какого-то актёра.
  - Здрасьте, - сказала она, остановившись возле Сергея и сконфуженно улыбаясь, - не занято?
  - Садись, садись, не занято.
  - Вы до Тулы?
  - Ага.
  Сон слетел окончательно. Полеха поёрзал в кресле и уселся в пол-оборота к девушке.
  Это была рыжая с длинными волосами, забранными в конский хвост, слегка канапушчатая провинциалочка в лёгком светлом платьице. В руках обычный полиэтиленовый пакет с надписью "Айсберри", заполненный чем-то, и дамская сумочка через плечо. На шее шнурок с мобильником. Грудастая деваха с осиной талией годилась соседу в дочки, однако это не помешало им включиться в ни к чему не обязывающий диалог.
  - А ты далеко?
  - Тоже в Тулу, к отцу. Он там живёт.
  - А ты местная?
  - Из Быковки, я с матерью живу.
  - А что не с отцом?
  - У него другая семья... Но я с ними дружу. Бываю у них часто.
  - Учишься?
  - Да... То есть пытаюсь поступить в универ в этом году. Уже второй раз. В прошлом году не прошла...
  - А на кого?
  - На агроинженера.
  - Готовишься? Уверенность есть?
  Девушка впервые посмотрела на соседа, смутилась и покраснела.
  - Поступлю.
  - Меня Сергей зовут. А тебя?
  - Марина.
  Она зашуршала пакетом и протянула руку. Ладошка, оказавшаяся прохладной и чуть влажной, утонула в смуглой лапище Сержа.
  - А вы так на актёра одного похожи, на...
  - Игоря Лифанова, - вымученно улыбнулся Полеха.
  - Ага, на его героя Василия Клинцова! - обрадовано воскликнула Марина. - Он мне так нравится в фильме "Егерь".
  - Лучше б он был на меня похож. Не люблю быть на кого-то похожим, я как бы сам по себе. А мне все - Лифанов, Лифанов!
  Рыжеволосая смутилась ещё больше.
  - Но он такой классный.
  - Я тоже, Марин. Просто его все знают, а меня никто. Почти.
  - Ой, даже голос похож...
  Серж снисходительно посмотрел на соседку, примирительно улыбнулся и сменил тему:
  - А я к другу еду. Верней, к его семье. Он умер давно, а мать с сестрёнкой остались, я их давно не видел.
  Почему-то захотелось заменить племянницу на сестру, не вдаваясь в детали родства своих знакомых.
  - А ты... вы местный?
  - Да, ладно, давай на "ты", о'кей?
  - Давай! - обрадовалась Марина. - Хочешь кваса холодного, пока не нагрелся? Прямо сейчас из холодильника, - девица полезла в пакет и вынула литровую бутылку, - кисленький! Сами делаем.
  Она живо отвинтила пробку и протянула своему новому знакомому.
  - Не побрезгуешь?
  - Да что ты! Пей!
  Полеха с удовольствием сделал два глотка.
  - А ты будешь? Спасибо, - вытирая губы ладонью, вернул он бутыль Марине, - чудо, а не квас!
  Девушка тоже попила, прикрыв глаза. Ресницы её были куда длиннее, чем показалось вначале, их бледно-рыжеватый цвет скрывал истинную длину и пушистость. Макияж напрочь отсутствовал. Сергей представил, как может выглядеть эта девушка, если её пропустить через руки хорошего визажиста. Немного потеряв над собой контроль, он жадно поедал Марину взглядом: юная кожа с множеством весёлых родинок-веснушек, лебединая шея, разрез платья на груди обнаруживал края тонкого ажурного лифчика, обрамляющего округлые упругие груди. Живые складки на платье, облегающем талию и бедра, дрожание коленок, поддерживающих пакет.
  - Да положи ты его на пол, - не выдержал клон знаменитого актёра и решительным движением снял сумку с тут же стыдливо сдвинувшихся коленок. Пакет он поставил у своих ног, принял бутылку из рук Марины.
  - Ещё можно? - спросил он.
  - Пей, конечно! - радостно разрешила соседка.
  Он не хотел пить, но сделал это, как бы упрочивая союз с юной барышней. Прикоснувшись губами к влажному горлышку, словно поцеловавшись с очаровательной попутчицей, отпил символический глоток. Удовлетворённо крякнул и сунул квас в пакет.
  Девушка улыбалась и уже смелее смотрела на своего приятеля.
  
  Автобус въезжал в город, и это навевало некоторую грусть. Лёгкая болтовня двух соседей всё больше приобретала напряжённые нотки - расставаться явно не хотелось обоим.
  - Я когда-то работал здесь в строительной фирме, потом уехал на заработки за Урал. Ты спрашивала, не местный ли я. Нет, я с Поволжья. Детдомовский. Семьёй до сих пор не обзавёлся, всё некогда было, да и кандидатки достойной тоже. А друзья... Все разлетелись кто куда. Как-то так вышло, что нет у меня никого. Вот только Валентина Георгиевна, друга мать, да Нинка, сестра его. Бабка ещё была у них, да, наверное, померла уже. Ей тогда-то уже под сто было.
  Марина прониклась грустными нотками в рассказе собеседника и спросила:
  - А ты давно их не видел?
  - Восемь лет почти.
  - Эх ты, вот это да! А перезванивались хоть?
  - Нет, они, кажется, переехали куда-то, телефоны сменились... Потерялись мы, в общем. Была пара писем...
  - И как же ты будешь их искать?
  Марина невольно тронула рукой локоть Сергея. Тот сделал вид, что не заметил, поглядывая то в окно, то на златовласую прелестницу.
  - Пойду на прежний адрес, попытаюсь узнать, куда переехали. Или через адресный стол.
  - А где они жили, Серёж?
  - Да в центре, у Московского вокзала, на Путейской...
  - Знаю... А если не найдёшь?
  - Не найду? - Сергей посмотрел на Марину задумчиво. - Тогда не знаю. Не хочу и думать об этом, - и вновь отвернулся к окну.
  - Дай мне твой телефон, - как-то по-деловому и категорично попросила девушка, будто в её голове родился удачный план. Она распахнула свой слайдер, приготовившись набирать номер.
  - Хм, ты знаешь... Я потерял свой телефон. В поезде ехал, где-то на перроне ночью выронил, наверное. Да я сейчас в Туле куплю. Слушай, Марин, не бросай меня сразу. Я сто лет здесь не был, такие перемены вокруг... - Сергей обаятельно улыбнулся и взял её ладонь в свою. - Потеряюсь без тебя.
  Марина застыла с улыбкой на лице, глаза её лучились нежностью и плохо скрываемой радостью...
  
  Через час Сергей с Мариной были в центре Тулы в салоне МТС. Приобретя телефон и обменявшись номерами, они не стали расставаться и отправились в ювелирный магазин на центральном рынке. В отделе скупки народу было не так много, толстый продавец с неснимаемой со лба лупой бойко обслуживал посетителей, выковыривая камешки и взвешивая на электронных весах золотые изделия.
  - Здравствуйте, - Серж молча, когда подошла его очередь, подкинул на ладони царский червонец.
  - Редкая вещь..., - рассматривал под лупой монету толстяк, - при Екатерине Второй почти не чеканились..., а тут именно её, 1763 года, - он поднял глаза на посетителя и чуть наклонившись, тихо спросил: - Много у Вас таких?
  - Одна, от бабули осталась. Я знаю, что редкая и дорогая. Сколько дадите? Деньги срочно нужны, - и покосился на спутницу, стоящую рядом.
  Толстяк помолчал, ещё раз взглянув на реликвию.
  - 100 баксов.
  - Как вас зовут, простите? - спросил Сергей, стараясь придать лицу заинтересованное и мирное выражение.
  - Антон, - всё же несколько напрягшись, ответил тот.
  Серж молча буквально выдернул из пухлых волосатых пальцев "Екатерину" и, сказав: "Мало", стремительно вышел из салона, увлекая под руку Марину.
  - А сколько хотите? - крикнул вдогонку скупщик.
  
  - Дай посмотреть, - попросила девушка. Повертев в руках нумизматическую ценность, она спросила: - А это действительно редкость?
  - Похоже, что да.
  - А что, он мало предложил?
  - Уверен, что мало. Они жулики все, Марин. Ничего, сейчас выясним истинную цену.
  - А зачем ты продаёшь? А может, лучше коллекционеров найти? А где ты её взял?
  - Тебе на какой вопрос сперва ответить: на первый, второй или третий? - рассмеялся Сергей и сильней прижал руку очаровательной подруги к своему телу. Сейчас он чувствовал себя вновь юным, счастливым и беззаботным. Он еле сдерживался, чтобы не начать болтать всякие глупости, петь или насвистывать любимые мелодии. Сердце подсказывало, что девчонка уже влюблена в него... Впрочем, он тоже испытывал к ней непростые чувства. При этом понимал, что делать серьёзные выводы рановато, а уж тем более строить совместные планы на будущее. Тем не менее ощущение влюблённости было отчетливо острым, и оставалось только желать, чтобы оно не покидало обоих как можно дольше. И вообще, рыжие всегда нравились Сержу Полехе. С детства.
  
  Тут же на рынке нашлись две ювелирные точки, в одной из которых Сергею приглянулся улыбчивый армянин лет тридцати. Незаметно понаблюдав минут десять за тем, как тот обслуживает людей - по большей части это были, очевидно, постоянные клиенты, - и уже зная его имя, протиснул голову в окошко палатки и, лучезарно улыбаясь, поздоровался:
  - Привет, Гарик!
  - Привет, дорогой, - заулыбался в ответ армянин, ожидая продолжения.
  - Мне тебя порекомендовали хорошие люди. Меня Серегой зовут, - пришлось через узкое оконце просунуть ещё и руку для приветствия. - Дело есть, - и, перейдя на шёпот, добавил: - Девушке моей серьги хорошие надо бы сделать, поможешь?
  Ювелир оживился, привстал, заглянув за спину клиента, оценивающе посмотрел на девицу, заинтересованно и понимающе цокнул языком и, грохоча стулом, открыл дверь:
  - Заходи, Серёжа, и невесту зови.
  
  У армян врождённый дар к общению и сближению. Через 15 минут, когда серьги, оказавшиеся "случайно" в наличии (клиентка давняя принесла на продажу), уже были по достоинству оценены и примерены, все трое перемывали кости Антону, этому "жирному обманщику" со скупки, которому знакомые Сержа не раз якобы сдавали золото, и все оставались недовольны этим пройдохой. Конкурентов не любит никто, хотя Гарик не раз подчеркнул, что, мол, "какой он мне конкурент, Антон этот?! У меня - уважаемые клиенты! Меня в Баку помнят и уважают. У меня - изделия, Серёжа, ты посмотри! А у него что? А, слушай!.."
  - Да, Гарик, кстати, о цене мы договорились - семьсот баксов, значит семьсот, но у меня ещё к тебе вопрос. Я пока не продаю, но консультация твоя нужна всё равно. Взгляни-ка.
  И только сейчас Полеха достал из кармана монету. С интересом стал наблюдать за общительным бакинцем.
  Гарик поцокал языком, посопел, покряхтел и в заключение сказал:
  - Если есть ещё, не продавай, я возьму.
  - Да ладно, Гарик, что ты, не продаю я..., впрочем, тебе уступлю. Сколько дашь?
  После длинных признаний во взаимном уважении, честности и клятвенных заверениях, что "своих" Гарик никогда "не кидает", обе стороны пришли к согласию, что бартер будет справедливым, если за серёжки с бриллиантовыми глазками в оплату пойдёт монета.
  Серж и его "невеста", пока длился весь разговор, несколько раз переглядывались, но эмоции сдерживали успешно, правда, Марина часто краснела, шокированная подарком. Однако в душе сомневалась - а не трюк ли это с серёжками, только чтобы продать подороже монетку? Она была права отчасти. Полеха преследовал две цели одновременно. И добился своего. Гарик не отставал:
  - Ещё есть?
  - Я слышал, ты считаешься истинным мастером и ценителем красивых вещей. Но ты ещё и коллекционер, что ли? - одновременно с комплиментами и заданным вопросом Сергей достал из кармана следующие три червонца. Гарик не глядя расплатился, выложив сотками 2100 долларов. Недолго сопротивляясь, он всё-таки принял назад одного "мёртвого американского президента", хотя предложено было три на сдачу.
  Расставались друзьями. Обменялись телефонами. Полеха обещал на днях заскочить, показать кое-какие безделушки. Знакомство следовало закрепить. Оно, безусловно, оказалось ценным.
  Когда парочка двигалась в сторону кафе, обескураженная подарком и счастливая Марина обняла за шею Сержа и поцеловала в щеку. Тот заговорил что-то не очень внятное и поймал губы девушки. На минуту они так и застыли посреди снующих людей. Очень романтичная сцена.
  
  За трапезой в кафе Марина позвонила отцу, сказав, что приехала, но задержится на время, поскольку встретила старых друзей и сидит с ними в кафе. Отец не возражал, привыкнув к самостоятельности дочери. Видимо, ничто в их отношениях с родителями пока не противоречило семейным порядкам...
  
  4.
  
  На вещевом рынке Сергею были куплены новые джинсы, красивая футболка и лёгкие светлые сандалии. Старые вещи он выбрасывать не стал, сложил в пакет. Теперь предстояло решить, как быть дальше. Разогретые шампанским чувства требовали продолжения банкета. Счастливая Марина уже откровенно висла на своём бой-френде, которому это только льстило. Соскучившийся по женскому общению, он чувствовал себя на седьмом небе, тем более таких девчонок у него ещё не было. Больше девицы лёгкого поведения, да и то в прошлой жизни. Одна только в школе девчушка, с которой Серега сидел за одной партой, вызывала схожие с теперешними чувства. Тоже рыжая.
  Решили съездить на Путейскую к семье Шурши.
  Новые жильцы поведали, что бабка, которой сейчас 102 года (!), ещё жива, но находится в доме престарелых. Нина вышла замуж, потом разошлась, растит дочь и имеет отдельную квартиру недалеко, на улице Ленина, а Валентина Георгиевна живёт в соседнем доме. Вот так всё оказалось просто.
  Серж предложил Марине временно разбежаться: он навестит знакомых, а она - к отцу. Хотелось бы без свидетелей объясниться с родственниками Шурши. А ближе к вечеру договорились созвониться и встретиться. На том и порешили, хотя Марина немного приуныла. Сергей проводил её до остановки, они долго целовались, пропустив несколько автобусов, и, наконец, расстались.
  
  ...Звонок заверещал птичьей трелью. Дверь открылась почти сразу. Нарядно одетая Валентина Георгиевна, немного изменившаяся за прошедшие годы, сразу узнала Сержа.
  - Батюшки, Серёженька! - она обняла его, сдержала слёзы. - Ну-ка, идём-ка, расскажешь всё мне, - сбросила, видимо, только что надетые туфли, немного суетливо провела друга семьи на небольшую кухоньку однокомнатной квартиры, пообмахивала тряпкой стул и стол, усадила гостя, поставила на плиту чайник. - А я только собралась к Ниночке ехать, у Дашеньки день рожденья сегодня...
  - О! А сколько ей?
  Бабушкино лицо умилённо просияло:
  - Четыре годика моей лапушке. Такая она, Серёж, красивенькая, прелесть, ангелочек просто! Так, всё. Рассказывай. Нет, подожди! Как нашёл-то меня?
  - Новые жильцы подсказали.
  - Ага. Ну-ну...
  - Ну, я писал Вам в самом начале, что случилось на вокзале. Это всё не по моей вине, просто рок какой-то. Никого не трогал...
  - Да уж, не трогал, голову парню проломил, по новостям тогда передавали о драке той. Ларёк разнесли, витрину выбили, осколками людей порезало ни в чём неповинных...
  - Да их два бугая было! И я один...
  - Ладно. Ты мне скажи, куда ты тогда сорвался так спешно?
  - Я в Новомосковск собирался ехать. По просьбе Шу... Геннадия.
  - Как по просьбе Геннадия? - удивлённо подняла брови Валентина Георгиевна.
  - Он перед смертью просил как-нибудь съездить туда, место там одно есть, где они с друзьями припрятали кое-что из...
  - Не надо, я поняла... И нéчего туда ездить больше. Видишь, как всё обернулось?
  - Да я уже съездил. Там всё посносили. Нет ничего.
  - Вот и слава богу! А когда успел?
  - Да по дороге к вам.
  Засвистел чайник.
  - Сейчас чайку попьём, и проводишь меня, Нина рада будет. На внучку посмотришь. Ты знаешь, Серёж, как ни странно, она так на Геночку похожа иногда, особенно когда смеется. Сам увидишь.
  Женщина хлопотала, разливая чай, накладывая в вазочку печенье, конфеты. А Серж восхищённо смотрел на неё - ведь 76 лет уже, а не скажешь, - и по-своему радовался встрече. Если бы у него была семья, мать, - наверное, всё вот так сейчас и выглядело бы. Сын вернулся домой, а седая старушка-мать встречает его чаем... В памяти зазвучали слова из уголовной лирики на эту тему: "Сын твой вернулся домой, а мать на перроне встречала...".
  
  Встретить ты сына пришла,
  Добрая милая мама,
  Долго его ты ждала,
  Невеста его ждать не стала.
  
  - Валентина Георгиевна, вы мне как мама были, а Генка как брат... Я денег вам с Ниной принёс немного, потом ещё будет. На работу вот устроюсь.
  Полеха выложил на стол семь тысяч рублей. Хотел больше, но предстоящая вечером встреча с юной пассией могла потребовать определённых расходов, и Серж пожалел, что не продал Гарику лишних пару-троечку червонцев. Или ещё что-нибудь. Однако спешки в этом деле не должно быть. Тут надо ещё подумать, как реализовать бандитскую казну. То, что половина по праву принадлежит семье Шурши, это безусловно. Другое дело - как всё это преподнести?
  - Ну что ты, Серёженька, - женщина смотрела на деньги, - тебе сейчас самому устраиваться надо...
  - Тёть Валь, не беспокойтесь, я с деньгами!
  Валентина Георгиевна подозрительно прищурилась.
  - Откуда это у тебя деньги, интересно знать, в тюрьме заработал?
  - Да! - уверенно-вызывающе, но с улыбкой произнёс Серж.
  - Прямо уж в тюрьме? И что же там за производство было?
  - Платы для телевизоров паяли, ящики колотили...
  - Ай, перестань! - махнула тряпкой тётя Валя, усаживаясь за стол и пододвигая гостю чашку с чаем и вазочку с конфетами, - знаю я, какие сейчас заработки там. Все производства стоят. Не в лесу живем, вон, - кивнула она на крохотный телевизор, - информация кругом.
  - Да врут они всё, не везде так. Сейчас на зонах налаживается и производство, и работа зекам есть. Кто хочет, работает, не хочешь - сиди, пальцы гни... Да и потом, тёть Валь, мы же все взрослые люди, и Генка вон какой был... знатный. Деньги не только на промзоне заработать можно.
  - В карты что ли?
  - Да не только. Я лично карт не любитель. В любой зоне своя неформальная инфраструктура, деньги по рукам ходят немалые...
  - Ладно, не загружай меня. Допивай чай и...
  Тут зазвонил телефон на подоконнике.
  - Вот! Нина, наверное, беспокоится... Да! Да, Ниночка, идём-идём уже... А-а-а, с кем идём? Так я тебе и сказала... Нет... А вот сюрприз будет! Жди.
  "Шустрая тётя Валя, современная, - подумал Серж. - Сколько энергии, озорства. Когда Генка-Шурша болел, конечно, она убитая горем была. А сейчас время прошло, да ещё радость - внучка единственная. Вторую молодость бабуля переживает. Пусть у них всё будет хорошо!".
  С этими мыслями он встал, поблагодарил за чай хозяйку, и через 10 минут они уже ехали на маршрутке. Через три-четыре остановки были у Нининого дома.
  Прямо в доме располагался магазинчик. Серж заскочил в него, купил всякой всячины - не с пустыми же руками идти!
  Распахнувшаяся дверь обдала запахами духов и праздничного стола.
  - А вот тебе и сюрприз, здоровайтесь пока, а я к внученьке... Где ты, моя сладкая? Ну-ка, иди к бабуле скорее...
  Валентина Георгиевна схватила на руки внучку.
  Нина стояла улыбающаяся, раскрасневшаяся и растерянно теребила маленький крестик на груди.
  - Привет, Нинуль. Я к вам. Как говорят, с корабля на бал. Какая ты красавица стала, вау...
  - Привет, Серёнь. Уж 28 лет, и никто замуж не берёт.
  Они обнялись, чмокнулись по-русски трижды...
  
  Даша оказалась забавным ребёнком, общительным. Не отходила от Полехи, предпочла его любимой бабушке. Хвасталась игрушками, показывала свои детские книжки, рисовала ему птичек, человечков. Серж никогда не имел дела с детьми и быстро вошёл во вкус общения с девочкой.
  Поговорили о судьбе Нины. Мужа она оставила два года назад - погуливал, попивал и даже поколачивал. Сейчас нашёл себе другую партию, но история и там, по слухам, повторяется та же. Горбатого могила исправит. Разошлись, как в море корабли, и практически не видятся. Даже дочь его мало теперь интересует.
  Нина всё поглядывала с интересом на Сергея, будто примеряла его к себе. Он заметил это, но из головы не выходила златовласка, и поводов обольщаться Нине не давал. Хотя был учтив, галантен и в меру скромен.
  Свою историю Серж поведал Нине в бóльшем объёме, чем тётке, рассказал о жизни в колонии, о своих планах найти работу в Туле и, возможно, осесть здесь. Главное - работа и жильё. Надежда была на кое-каких приятелей по бывшей строительной фирме. Слава богу, фирма процветала, директор оставался прежний - Николай Петрович. Об этом Валентина Георгиевна сообщила.
  Но в связи с известными событиями прошлой ночи у Полехи в голове зрели более перспективные мысли. Не будет же он с такими сокровищами горбатиться на чужого дядю. Нужно придумать легенду внезапного богатства. Впрочем, кого это сейчас могло заинтересовать? Состоятельные люди кругом и всюду появлялись из ниоткуда. Времена графа Монте-Кристо давно прошли...
  Зазвонил телефон в кармане, отвлекая Сержа от мыслей и милого общества.
  - Да... Привет..., - он направился к балкону, доставая сигарету и глазами спрашивая у хозяек разрешения покурить. Возражать никто не стал.
  - Мариш, а они обо мне знают?.. Ага, ну и правильно... Не надо пока... А как ты объяснишь?.. А-а-а! Ну и отлично, тогда я скоро буду. Сейчас попрощаюсь только, а то как-то сразу неудобно покидать. Меня так хорошо встретили... Да, спасибо, у них всё о'кей, - и шёпотом добавил, прикрыв трубку ладонью: - Я тебя с ними потом познакомлю.
  - Друзья? - спросила Нина, когда Серж вернулся к столу.
  - Попутчики. В поезде познакомились... Туляки, нормальные люди. Семья. Мама, папа, дочка... Я им помог там немного, благодарили. В гости зовут.
  - От хулиганов защитил? - с шутливой подозрительностью в голосе спросила Валентина Георгиевна.
  - Да нет, - усмехнулся Серж, - так, деньжат подкинул, поиздержались они в дороге, на транспорт даже не оставалось до дому доехать с вокзала. Теперь хотят вернуть. Может, я пойду? Засиделся у вас...
  - Как это пойду? - наперебой забеспокоились женщины. - Куда это он пойдёт? Вон две квартиры, живи, где хочешь, пока не устроишься. Серёж, ты что?
  - Да нет, тёть Валь, Нинуль, спасибо. Что вы! У меня и вещи ещё на вокзале остались, и наведаться к Петровичу надо, может, подскажет что. Недосуг мне сейчас время терять. А к вам я ещё приду, куда я денусь от такой красавицы, - он погладил по голове ластящуюся к дяде Серёже Дашу.
  - Так, Сергей, - строго сказала бабушка, - на ночлег ко мне, и никаких разговоров, неделю поживёшь, а там видно будет. В тесноте, да не в обиде.
  - Хорошо, если что, я позвоню. О! Телефоны давайте запишем.
  После обмена номерами и длинной церемонии прощания Серж наконец вышел из дома и поймал такси. Сердце рвалось из груди. У Марины сложилась наиудачнейшая ситуация. Папенька со своей семьёй уехал на дачу на выходные, звал с собой дочь, как и договаривались накануне ещё по телефону, но та придумала повод остаться дома, сославшись на какие-то дела, связанные с предстоящим поступлением в университет. Мол, встретила подруг, те занимаются у классного репетитора и совсем недорого... Надо бы договориться, познакомиться, обсудить условия, график занятий и тому подобное. Врать она не привыкла отцу, ну уж так получилось. Её распирали чувства, и всё вокруг подсказывало, что Сергей - её судьба.
  А Серж думал хоть и более прагматично, пока мчался на такси по указанному адресу, но унять внутренний трепет от предстоящей встречи не мог.
  
  Квартира Маринкиного папаши была просто шикарной. Четырёхкомнатная с двумя лоджиями, отделка по евростандартам, мебель импортная. Круто.
  - А кто у нас папа? - задал вопрос Серж, когда первая страсть уже была реализована и переплетённые тела нежились на широченной кровати в шёлковых розовых простынях. Марина оказалась необычайно нежной и страстной в постели, хоть и не очень умелой. Последнее польстило Полехе. Больше всего он боялся разочароваться в подруге, если бы обнаружил вульгарность и многоопытность девушки. К счастью, опасения были напрасными. Да она и сама сказала, что в её жизни был всего один мальчик, дружили чуть больше полугода, а месяцев пять назад пришлось расстаться. "Не сошлись характерами". Более подробные причины Сержу были не интересны, что и облегчило положение Марины. Больше всего ей не хотелось обсуждать своё прошлое, да и Серёжино пока мало волновало. Главное, что он был рядом, свой, родной и такой "классный"!
  - Он начальник службы безопасности на одном из тульских заводов.
  - Оба-на! А что же он тебе поступить не поможет? Наверняка прихваты есть...
  - Он принципиальный. Сама, говорит, поступай, "я в жизни сам пробивался". С жильём, говорит, помогу, деньгами... А в остальном - сама давай.
  - Ну что ж, в чём-то он прав.
  - Серёж, - Марина поглаживала звёзды, вытатуированные на его плечах, - ты сидел?
  - Да, Мариш. Жизнь такая у меня сложилась. Сначала детдом, потом, как говорят, нехорошая компания... Ориентиров нормальных не было. Понесло по кривой.
  Он привстал, склонился над девушкой, поцеловал её коротко.
  - Ты не волнуйся, девочка моя, всё это в прошлом. Я нормальный парень, психика не сломлена. Никакой привязки к криминальным кругам у меня нет, никому ничего не должен. Жил сам по себе. Волком-одиночкой. А сейчас у меня есть ты, и жизнь обрела смысл.
  Они смотрели друг другу в глаза, и необходимости продолжать этот диалог никто из них не чувствовал. Сейчас их ждали дела поважнее и куда приятнее...
  
  5.
  
  ...Ночью, когда Марина давно спала и видела наверняка сладкие сны, Полеха внезапно проснулся, ощущая необычайную бодрость, словно уже выспался. Он тихонько, чтобы не разбудить возлюбленную, встал и отправился в другую комнату, прихватив из коридора сумку со своими старыми вещами. Взял сигареты и вышел на широченную лоджию. Небо было усыпано звёздами, внизу с высоты четвёртого этажа открывался красивый проспект. Редкие машины проносились, не соблюдая скоростного режима, всё по большей части чёрные иномарки. Свет ярких вывесок и фонарей позволил бы читать, сидя прямо здесь, на лоджии.
  Серж закурил свой "Парламент" - к хорошему быстро привыкаешь - и достал из кармана куртки подвеску с цепочкой. Цепочка была явно золотая и уж слишком тонкая для довольно крупного и тяжеловатого кулона. Он привлекал внимание. Белый металл, но явно не серебро, за такое время оно должно было бы почернеть. Здесь же резная поверхность блестела, как только что отполированная химическим способом. Плоский тёмно-серый матовый камень не был похож ни на что из известного Полехе. Да и камень ли это? Проведя по нему ногтем, Серж с удивлением обнаружил, что материал пружинил, как твёрдая резина или пластмасса, но следа от ногтя не оставалось. Тонкая риска по сложному периметру изделия говорила о том, что кулон должен был открываться, как шкатулка или ладанка. На противоположной "камню" гладкой поверхности был выгравирован круг, точнее два круга - один поменьше внутри другого, бóльшего. Получалось кольцо, в верхней части прерывающееся маленьким двухмиллиметровым квадратиком. Света всё же не хватало, чтобы рассмотреть микроскопические детали. Что-то в этом кольце было не так.
  Серж затушил сигарету в прикрученной к перилам бронзовой пепельнице и прошёл в ванную комнату. Многочисленные точечные светильники, зажжённые все разом, создавали слепящий свет. Часть из них даже пришлось приглушить реостатным выключателем. Полеха сел прямо на утеплённый кафельный пол, отцепил от кулона цепочку и вновь принялся изучать странный предмет.
  Он и не понял сразу, как так получилось, но кольцо оказалось не просто выгравированным рисунком, а именно кольцом, внезапно выскочившим из донышка кулона и вставшим перпендикулярно к его поверхности. Размер его наверняка соответствовал одному из пальцев руки. Получился довольно крупный перстень. Надевать его сразу на палец Серж почему-то не решился, пытаясь сначала выяснить, как он "разложился". Вернуть кольцо на место не удавалось. Словно намертво припаянное и лишенное какого-либо люфта, оно могло создать впечатление, что всегда было в этом положении, если бы не довольно глубокая круглая ниша, зияющая на блестящей поверхности. То есть - хочешь кулон, хочешь перстень. Но как же он преобразуется, этот трансформер?
  - Первый раз такое вижу, - прошептал Серж, крутя в руках ювелирное чудо. И тут после всяких нажатий, колупаний ногтем, постукиваний и встряхиваний изделие тихо пискнуло (именно пискнуло!), и кольцо медленно и плавно вернулось в свою нишу!
  Серж выдохнул удивленное "уфф" и рефлекторно провёл ладонью по лбу, будто вспотел, хотя это было не так. Он долго смотрел расширенными глазами на вещицу в своей ладони, пока догадка не осенила его. Вдруг вспомнилось, после каких манипуляций кольцо открылось. Взяв кулон, Сергей быстро потёр его лицевой стороной о плечо, словно разогревая, и на обратной стороне появилось кольцо. Считая про себя секунды и положив изделие на пол, Полеха убедился, что ровно через 30 секунд колечко возвращалось в своё ложе.
  - Значит, если тебя не надели на палец, ты убираешься восвояси? Так? - заговорил с кулоном Серж. - А если ты у меня на пальце вздумаешь закрыться? Палец тю-тю?
  При более пристальном рассматривании предмета появилась мысль, что тёмно-серый прямоугольник вовсе не камень, а маленький экранчик типа дисплея на телефоне. Он никак не выступал из своей основы, а был вровень с ней, что называется заподлецо. После очередного потирания и появления кольца Полеха попытался его удержать пальцами спустя 30 секунд. Уже начав "складываться", кольцо покорно остановилось от лёгкого препятствия. Не прошло и секунды после отнятия пальца, как кольцо продолжило свой путь. Снова прикосновение - и снова остановка движения.
  - Что же это за механизм такой? Фантастика какая-то! Или мистика...
  В дверь раздался робкий стук.
  - Зайка мой, ты тут?
  Серж встрепенулся.
  - Заходи, мурлыка.
  - Ты с кем тут говоришь? - зевая и потягиваясь, спросила заспанная и счастливая Марина. Похожая на русалку с распущенными длинными волосами, в одних трусиках, она повергла обнажённого дружка своего в соответствующее состояние, и приключения с перстнем-трансформером тут же забылись. Парочка завалилась на тёплые полы, и единение тел состоялось вновь - уже в который раз за прошедшие полусутки.
  Сергей отпустил свою русалку под душ, а сам поднял с пола так и не замеченную девушкой безделушку и прошёл на кухню, натягивая по дороге плавки. Включил электрический чайник и вновь принялся разгадывать чудо-шараду.
  Вернулась Марина в накинутом на этот раз махровом коротком халатике, принадлежащем, наверное, папиной супружнице. Но и халатик бы её не спас, а скорее раззадорил ещё больше мужчину, если б тот изрядно не подустал к этому времени. Да и сама Марина понимала, что на сегодня достаточно утех, чтобы оскомину не набить.
  - Вот, киска, досталась мне как-то вещичка одна, а разобраться в ней не получается. Посодействуешь?
  Демонстрация появления и исчезновения колечка заняла минуту. Потом девушка долго рассматривала занятный предмет, сама открывала и закрывала кольцо, удивлённо прислушивалась к тихому электронному попискиванию в момент превращения перстня в подвеску, вертела его в руках, даже нюхала.
  - Интересный какой, как черепашка маленькая... Или крабик. Может, это телефон какой-то новый или часы? Он открываться должен как-то, видишь тут...
  - Вижу, но как? Надеть на палец? На мой как раз будет...
  Перстень пришёлся впору для среднего пальца правой руки. Смотрелся недурно, но излишне массивно. Для какой-нибудь гламурной персоны с глянцевой обложки - в самый раз, а для такого парняги, как Серж, - просто "западло".
  - Дай мне примерить! - загорелась Марина.
  - Да куда тебе? Ну на.
  Украшение перекочевало в девичьи руки. Даже для большого пальца оно оказалось велико.
  Марина взвизгнула и затрясла рукой, как ужаленная. Она закрутилась волчком на месте, пытаясь снять перстень. Полеха бросился к ней, почему-то перепугавшись до смерти, - в голове его промелькнула дурацкая мысль, что "краб" ожил и укусил Марину. Снятый, он полетел на пол. Покрутился на месте и застыл. Девчонка ошалело смотрела на него и потирала ладонь, словно ей больно.
  - Что это было? - испуганно произнесла она.
  - А что было, Мариш, что случилось? Дай посмотрю...
  - Да нет, ничего, Серёж... Просто...
  - Ну-ка, покажи!
  Он взял её ладонь в свою и обследовал палец, на котором только что побывал "краб". Ничего, никаких следов, укусов, ожогов.
  - Он зашевелился как-то..., и кольцо сжиматься стало.
  Серж кинулся к перстню, присел перед ним на колени и, не касаясь его руками, всмотрелся. Колечко ещё торчало секунду, но было маленьким, в размер девичьих пальчиков, затем вдруг расширилось до прежнего диаметра, пискнуло и убралось в своё ложе.
  По телу пробежали мурашки, Полеха увидел, как волосы на руках встали дыбом.
  - Ну и хрень... Да что же это за чудо такое, майн гот?! Сроду такого не видал. А ты? - он обернулся к стоящей столбом и потирающей палец Марине.
  Вопрос был риторическим. Никто из них ничего не понимал и не имел представления о природе таинственного предмета.
  "Какие, к чёрту, телефоны четыре десятилетия назад?! - думал Полеха. - А почему, собственно, четыре? Может, этой штуке тыща лет, а то и не одна. Кого же они тогда грабанули? Может, музей какой? Наверняка сами даже не успели врубиться, какую цацку хапнули. Да, конечно! Мне бы Шурша сказал, если б знал. Взяли, скинули в заначку и рассмотреть наверняка не успели даже..."
  - Значит, он автоматически меняет размер под хозяина. Так получается? - встал с колен Сергей.
  - А откуда она у тебя?
  - Он, она... Что же это за чертовщина? Пойдём покурим пока, а эта хрень пусть полежит тут.
  - Пойдём.
  Выйдя на лоджию и закурив, Серж обнял Марину за плечи и прижал к себе.
  - Марин. Я клад нашёл в одном подвале. Человек хороший подсказал. Дал наводку, а сам помер. И вот среди всякого прочего там эта штуковина лежала. Даже две... Как близнецы. И ещё была одна вещичка... Сейчас докурю и покажу. Тоже какая-то не такая.
  - А что за клад? Древний?
  - Да как тебе сказать? Зарыт-то он был не так чтобы давно, а вот предметы некоторые, к примеру, этот, - он мотнул головой в сторону комнаты, где случился инцидент, - могут быть и древними.
  - А что там ещё было?
  - Золото, камушки.
  - Вот это да! Так ты богач ко всему прочему?
  - К какому "прочему"?
  Марина обвила его за талию, кошкой вынырнула из-под обнимающей её руки и оказалась между перилой открытой лоджии и Сержем. Заглянула в глаза.
  - Ты мой принц. Граф Монте-Кристо.
  - Похоже на то, - улыбнулся "граф" и поцеловал свою "графиню". - Пойдём, покажу.
  
  Усевшись за стол в кухне и попивая кофе, оба разглядывали не менее подозрительный, чем краб-перстень, предмет. Он действительно очень напоминал жука, особенно сейчас, лёжа на полированной мраморной поверхности кухонного стола. Только пришлось подложить под его "брюшко" коробок спичек, поскольку торчащее снизу кольцо делало жука неустойчивым. Марина вскочила и побежала в другую комнату, кинув на ходу "я сейчас". Через мгновение она листала том Альфреда Брэма "Насекомые" и приговаривала:
  - С детства хотела стать биологом, зоологом... Бабочек на иголки сажала, чучела всякие делала, лягушек спиртовала, птенцов мёртвых... У меня в школе по этим предметам круглые "пятёрки" были. Однажды биологиня заболела, так директор меня заставил по её просьбе урок провести.
   Сначала на глаза попался некий "маврский клоп" - по своей форме точная копия мистического перстня, лежащего на паркете. Но жука, похожего на предмет их теперешнего интереса, так и не нашли. И колорадский, и дровосек, и олень - только незначительное сходство, но не то. Просто жук - и точка. Брюшко вытянутое, заостренное книзу, сантиметров восемь в длину, головка приопущенная, панцирь шестиугольный вместо шеи и единственный глазóк. Вместо двух. Как циклоп какой-то. А в несуществующем рту кольцо зажато, так на палец и просится. Только уже не перстень выйдет, а что-то лежащее на тыльной стороне ладони. Жук, и всё тут. Правда без лапок, усиков и жвал. Хотя фантазия могла в узорах тонкой гравировки найти что угодно. По всей поверхности жука был рисунок - и продольная риска сверху, разделяющая пару хитиновых надкрылков, и точечные узоры по периметру, словно обозначение лапок, и поперечные линии, сегментирующие брюшко... Казалось, он сейчас полежит, полежит, и оживёт. Выпустит спрятанные лапки, усики и...
  - Марин, а как ты думаешь, из чего он сделан?
  - А взять можно?
  - Не испугаешься?
  - Теперь уже нет, после этого..., - девушка покосилась в сторону зала, где лежал перстень-трансформер. - Да и не забывай, я ж сказала: от гербариев до препарирования млекопитающих занималась. Бывалая я.
  Марина озорно улыбнулась и осторожно взяла в руки жука.
  Кольцо прямо-таки призывало продеть в него палец.
  - А ты знаешь, Серёж, если и рискнуть, - она показала на отверстие под головой жука, - ничего нового или худшего, мне кажется, не произойдет. Ну не оружие же это, чтоб убивать своих владельцев!
  Серж каждое мгновение видел Марину новой, непривычной. Открывающиеся свойства её характера нравились ему всё больше. Нестандартная девчонка. Думал, провинциалка забитая. Ан нет. Толковая девка! Образованная, рисковая, азартная. И... какая-то целомудренная при этом.
  - Давай! - постановил он. - Только, дай, я первый.
  - Ну вот, опоздала, только хотела сказать: чур, я первая... Блин, ну как всегда, - скорчила кислую гримасу Марина. Но жука покорно отдала.
  Серж, опьянённый сегодняшней ночью, встречей с замечательной девушкой, можно сказать, своей мечтой, этими мистическими приключениями, смело водрузил на тот же палец жука, уложил на тыл кисти его тельце, достигающее "хвостом" запястья, и замер в ожидании очередного чуда.
  Ничего не произошло. Жук приятно холодил кожу, кольцо плотно, но не сдавливая, облегало средний палец. Выставив руку вперёд и чуть согнув пальцы кисти, Полеха оценивающе оглядел изделие, приблизив его к лицу Марины и крутя под разными ракурсами. Жук плотно лежал, будто вжавшись в кожу. И тут вскрикнул Серж. Он не стал снимать таинственный предмет, а только вскочил с места и ухватил левой рукой запястье правой. Марина рефлекторно взвизгнула и, перепуганная, быстро переводила взгляд с жука на Сергея и обратно.
  - Чё, Серёж, чё там, а? Не молчи, ну!?
  - Тихо, кисонька, тихо. Минуту дай... - Серж напряжённо смотрел на жука, держа руку перед лицом и зажимая её другой в районе запястья. Лицо вроде бы демонстрировало боль, но скорее это было ожидание её с некоторой брезгливостью. - Щас, щас, подожди трохи, Мариш...
  Девушка, не отрывая глаз от жука, ещё раз взвизгнула и закрыла рот ладонью. Она округлёнными от удивления и ужаса глазами смотрела теперь на своего друга. Её рука невольно коснулась плеча Сержа, сострадательно поглаживая его.
  Жук выпустил-таки свои лапки, которые безболезненно погрузились в кожу. Кольцо еще более комфортно облегло палец, тельце насекомого перестало быть холодным. Глаз вспыхнул узким лучиком света, зайчик от которого завибрировал на натяжном потолке в виде круглой монетки.
  - Серёж, тебе больно? - дрожащим голосом спросила Марина.
  - Нет, киска, всё нормально. Я понял. Это древнее изделие. Я читал. Это что-то от ацтеков или майя. Они были впереди планеты всей.
  Серж напряжённо хохотнул, продолжая держать руку навесу вместе с ожившим чудовищем.
  - Слушай, Мариш, а если просто снять его?
  - Давай сниму! - уверенным голосом вызвалась помочь Марина и уже взялась было за тельце жука.
  - Стой! - отдёрнул руку Серж. - Давай присядем и понаблюдаем за ним.
  Стул оказался не совсем на месте, и оседающий Серж попал мимо него, рухнув на пол. Непроизвольно раскинув руки, он успел ухватиться за край стола и опрокинул его. Раздался тяжёлый грохот. Мраморная столешница раскололась пополам, повредив дубовый полированный паркет. В аханьях и оханьях Марины утонуло кряхтенье встающего на ноги Сержа. Жук по-прежнему был на месте и никаких признаков жизни пока не подавал.
  - Что будем делать? - спросил Серж, поправляя под собой стул.
  - Со столом?
  - Да купим им новый! - весело молвил Полеха, не отрывая взгляда от своей руки с впившимся в неё насекомым.
   Марина схватила с пола упавший том Брэма и, поймав лучик от глаза жука, приблизила к нему книгу. На зелёном фоне обложки сиял яркий и ровный кружок света.
  - Тебе не больно?
  - Нет, приятно даже.
  - Это как?
  - Да, не знаю, он меня не трогает, я его не трогаю... Сидит себе и сидит. Тёплый такой.
  - Смотри, там изображение какое-то... или мне кажется?
  Серж присмотрелся к кружку, спроецированному на книжку.
  - Не вижу ничего, свет как свет, как от фонарика...
  - Нет, смотри, по краям будто тесёмка... Виньетка...
  Серёга прикрыл глаз жука пальцем свободной левой руки и сразу отнял её. Луч исчез.
  - Как свечу потушил..., - молвил он шёпотом.
  Марина убрала книгу и решилась коснуться матово-серого тельца. Открылись панцирные надкрылки, встали дыбом, расправились шелестящие в тишине крылья. Из кожи кисти вылезли задние лапки и принялись чистить-поглаживать и распрямлять полупрозрачные узорчато-жилистые крылья жука. Заворожённо наблюдающие за этой суррелистичной сценой люди застыли в неловких позах и перестали дышать.
  Жучок, прилежно выполнив гигиеническо-косметическую процедуру, вновь погрузил лапки в кожу Сержа, аккуратно сложил крылышки, поёрзал надкрылками, словно притирая "хитиновые" половинки друг другу, и замер как ни в чём не бывало.
  - Та-а-к, - встала руки в бóки Марина, выгибая спину и глядя на существо, - ацтеки, майя, говоришь... Допустим. Но снять-то это чудо как-то надо! И снять наверняка проще, чем мы думаем. Ну-ка, давай попробуй. Ты его хозяин, ты и снимай. Не уговаривать же его!
  Серж не стал колебаться, а с каким-то флегматичным спокойствием, будто делал это тысячу раз, взял за бока жука и беспрепятственно снял с кисти. Только мгновенье мелькнули лапки, молниеносно вобранные внутрь тельца.
  Полеха уселся на пол, аккуратно положил на паркет непонятное творение природы. Брюшком кверху. Теперь кольцо торчало вверх. Никаких признаков жизни существо не проявляло.
  
  6.
  
  - Марин, а тебе сколько лет?
  - Восемнадцать, а что?
  - Значит, за малолетку не посадят.
  - Дурак, шутишь так?
  - Конечно, шучу, дурочка любимая моя!
  Серж облобызал свою пассию с ног до головы. Они лежали на полу прямо в зале, перебравшись на палас поближе к роскошному велюровому дивану. В окно уже заглядывали первые лучи солнца. Открытая дверь лоджии впускала внутрь утреннее чириканье воробьёв, тёплый ветерок и звуки оживающего города...
  
  Позавтракав яичницей и бутербродами с маслом и сыром, пара влюблённых строила планы на грядущий день.
  - Слушай, кис, я устал от этих жуков и прочей ерундени. Давай упакуем их в коробку и пусть спят. Мне надо что-то делать с сокровищами графа, искать жильё для нас обоих, ну и... так далее. И ещё. Меня менты могут прихватить, если не зарегистрируюсь по месту прибытия. Что делать по этому поводу, пока не знаю.
  - Давай, я к папе обращусь?
  - Ещё чего! Подожди. Может, я у тётки перекантуюсь первое время?
  - У Валентины Георгиевны?
  - У неё.
  - А она пропишет?
  - Нет, я даже предлагать этого не буду. Мне надо своё жильё купить.
  - А деньги?
  - Во-от! Получается, что самое насущное - реализовать клад.
  - А Гарик?
  - Это мелочёвка. Штаны поддержать на первое время. Хотя он может вывести на рыбу и покрупнее. Пожалуй, он единственная зацепка на сегодняшний день. Съезжу-ка я к нему сегодня. Поговорю конкретнее.
  - Давай. А что с погромом будем делать? - Марина кивнула в сторону зала с травмированным паркетом и убитым мраморным столом.
  - Когда папа приезжает?
  - В воскресенье вечером.
  - Так, сегодня суббота...
  - Только начинается.
  - Тем лучше. Позвони ему среди дня, скажи, багетку поправляла, ну, штору заело или что-нибудь в этом роде, грохнулась, чуть не убилась... Простит, я надеюсь. А потом возместим убытки. Придумаем способ.
  - Точно. Так и сделаю. Папа не вредный. Он за меня знаешь как переживает. Я как-то в детстве руку в разбитую розетку сунула, меня током трахнуло на его глазах. Он чуть инфаркт не схватил, на руках меня весь день продержал, успокаивал. А я ревела! Знаешь, как напугалась?
  - А сколько лет папе-то твоему?
  - В январе 40 исполнилось.
  Серж присвистнул, но ничего не сказал, а только подумал: "Блин, моложе меня".
  - Что?
  - Да ничего, я думал, он старый у тебя уже.
  - Конечно, старый. Седой весь. Вот мама молодец! У неё фигурка точёная, рыжая, как я, и полдеревни за ней ухлёстывает. Только уроды они все. Пьяницы да тунеядцы. Ей бы в город вырваться...
  - Вырвется. Обещаю.
  Завтрак был закончен. Две чашки кофе завершили диалог сотрапезников. Серж сходил в душ, побрился папиной электробритвой "Браун". Парфюм только понюхал, но использовать не стал. Надел постиранные в стиральной машинке "Аристон" и высушенные на полотенцесушителе новые, купленные вчера вещи. Марина в это время наводила чистоту в комнатах, убирая следы присутствия постороннего мужчины и ночных оргий. Ей надлежало пока оставаться целомудренной провинциальной дочкой крутого и строгого папаши.
  Планы Марины звучали из её уст так:
  - Поеду сейчас к Ленке, она местная, тоже завалила экзамены в прошлом году. Хочет вместе со мной снова пытаться. Документы мы уже сдали на прошлой неделе. Она у репетитора занимается. Может, пристроюсь тоже? Как думаешь?
  - Давай, конечно, раз уж возможность такая есть.
  - Пока ничего нет. Сейчас поеду, буду эту возможность завоёвывать...
  - На-ка, Мариш, возьми деньги... Сейчас гляну, сколько осталось.
  - Зайка, перестань, думаешь, у меня денег нет? - Марина снисходительно и ласково посмотрела на друга. - Мне папенька всегда оставляет. Смотри!
  Она подбежала к шкафчику над плазменным телевизором в зале, достала оттуда шкатулку...
  - Это моя, её даже Людка не касается!
  - Жена папы?
  - Угу... Вот, гляди... Семнадцать тысяч рублей с мелочью. Он всегда сюда откладывает для меня лишние деньги. Я, правда, почти ни разу ими не пользовалась. Нужды пока не было. Но если что - они мои.
  - А твоей маме он помогает?
  - Постоянно. Он на книжку её ежемесячно перечисляет какую-то сумму, какую - не знаю. Но мама говорит "балует". Значит, нормально.
  - Слушай, кис, а чем мама твоя занимается?
  - На пасеке работает. Мёд, понимаешь?
  - Своя пасека?
  - Нет, соседа, но они старые друзья, доходы как-то делят... Ну, может, не поровну, но нужды мы не испытываем. Мёд всегда в доме... А кроме того, куры у нас, пятьдесят голов, коза... Раньше коров держали, да пастух спился, гонять некому стало... А, ладно, нормально всё. Хлопот меньше.
  - Марин, я сейчас пойду, ты тоже. Присядем на дорожку. По традиции.
  Девушка бросила гладить выстиранное платье, стояла в халатике и странно смотрела на Сержа.
  - Чего это ты так траурно? Мы ж не навек прощаемся.
  Она кинулась к нему в объятья. Серж поглаживал Марину по спине и улыбался. Конечно, зря он так церемонно решил обставить начало дня. Это ж всего лишь начало нового и светлого дня их будущей жизни. Его и Марины. Жизни, предвещающей массу интересного и загадочного... Эти штучки-дрючки, то живые, то мёртвые. Майя, ацтеки... Бр-р. Опять нахлынули впечатления от событий прошедшей ночи. Но почему-то тут же отошли в сторону, затмлённые рыжим светом Маринкиных волос, таких ароматных и влекущих...
  - Так, базар рано нынче начинается, тем более суббота. Я полетел к Гарику. А ты давай собирайся и - к подруге Лене. Созвонимся. Дальше - война план подскажет.
  Серж встал, небрежно покидал подобранные с пола волшебные предметы в коробку из-под обуви, найденную в шкафу прихожей, запихнул её на антресоль, так, чтоб не бросалась в глаза, и ушёл, чмокнув на прощанье Марину.
  
  ...Гарик встретил его по-кавказски радушно, с обниманиями и символическими поцелуями.
  - Ара, слушай, я про тебя всю ночь думал, дорогой. Ты, Серёжа, чем-то зацепил меня со своей девушкой. Такая пара у вас! Так вы подходите друг другу! Я хороших людей сразу чувствую. Разные тут у меня бывают. И менты, и бандиты, и воры, и простые люди. Ты - не как все. Ты человек! - Гарик значительно поднял указательный палец вверх. - Ты мне зачем доллары назад вернул вчера? Обидеть хотел?
  - Ну что ты, дорогой!
  - Нет, я понял, что ты благородный! Я таких уважаю.
  Серж с подобающим вниманием выслушал тираду армянина и, пожимая ему руку, завёл свою тему разговора.
  - Гарик, я тебе честно скажу. Ты парень свой, я вижу, и бакинских знаю хорошо, приходилось и пайку вместе делить...
  Гарик понимающе кивнул, мельком обратив внимание на выглядывающие из под майки синие звёзды на плечах Полехи. А тот продолжал, не упустив из виду движение глаз бакинца.
  - Я сам, как и ты, издалека приехал, но местных знаю хорошо. Друг меня сюда пригласил. Сильный человек был, уважаемый.
  - Что, убили, да?
  - Нет, сам умер, от рака.
  - Вай!
  - Ладно, Гарик, не о том я... Мы с тобой друга моего помянем как-нибудь обязательно...
  - Обязательно, слушай!
  - У меня есть кое-что. Помоги сбыть. В накладе не оставлю.
  - Что там, говори, слушаю? Помогу, если надо, у меня друзья есть...
  - Там много чего: кольца, броши, цепочки, подвески, запонки, кулоны, коронки, царские монеты...
  Серж замолчал, испытующе наблюдая за Гариком.
  - Много? - спросил тот.
  Серж руками скатал невидимый клубок размером с футбольный мяч.
  - Да так, изрядно, в общем...
  - Как быстро надо?
  - Не надо. Быстро как раз не надо. Человек нужен. Не продавец, не перекупщик, не барыга... Коллекционер, понимаешь? Знаток. Гарик, только тихо. Ты мне человека, я тебе, как брату, комиссионные...
  - Серёжа, дорогой, - Гарик умоляюще взял за руку Полеху и, заглядывая ему в глаза, жалобно попросил: - Только дай мне первому посмотреть, может, себе что возьму, дешевить не стану, всё возьму, если понравится. А человек есть такой - профессор!
  - Кличка, что ли?
  - Настоящий профессор! Что ты! Он главный здесь коллекционер, специалист! Вот такой мужик! Нормально всё! Он клиент мой постоянный. Звонит через день, новое что появляется, у меня берёт. Мне цыгане сдают, барыни сдают, барыги тащат. Менты не лезут. Я с ними...
  Гарик потёр друг об друга указательные пальцы.
  Серж удовлетворённо откинулся на спинку стула в маленькой каморке базарной ювелирки. В окно давно робко постукивали уже трое клиентов, на что Гарик любезно отвечал жестами "немного подождать".
  Полеха встал, молча пожал руку армянину и вышел из помещения. Прогуливаясь по людному рынку, он набрёл на ещё одну точку. "ИЧП ювелир Асламов М.И.". Понаблюдал. Азербайджанец. Лет пятидесяти. Тоже улыбчивый и шустрый. Но... Как говорят, сердцу не прикажешь. А ещё говорят: "Старый друг лучше новых двух".
  Полеха набрал номер Гарика, хотя находился в ста метрах от его мастерской.
  - Гарик, это я, Сергей. Ты можешь со своим профессором договориться на сегодня? Лучше пораньше, до вечера, но не ранее обеда... Так... Ага... Нет, пусть сам место назначит... Конечно, Гарик, какие вопросы!? Как обещал, первый ты!.. Гарик, я клянусь тебе, мне ещё здесь жизнь налаживать, я дружбу ценю. Можешь мой телефон ему сразу дать. Я сам договорюсь... Да... И тебе сообщу. Да я сам подъеду. Созвонимся, и подъеду. Всё, давай! Жду звонка! Не откладывай только! Пока.
  
  Через два часа Полеха открывал ячейку автоматической камеры хранения в Новомосковске. Снаряжённый недорогой удобной сумкой, купленной на центральном рынке, где ведёт свой промысел бакинец Гарик, Серж высыпал в неё половину содержимого чемоданчика. Он проделал эту манипуляцию прямо в ячейке, не вынимая рук. Сунул сумку - и вынул сумку. Словно передумал её оставлять там. Из соседней ячейки достал зоновский баул, открыл его, поворошил барахло и, подумав, вернул обратно.
  Уезжать не хотелось. Город манил. Здесь оставалось две трети сокровищ. И неизвестно, что там ещё есть, если в первом попавшемся наугад тайнике - несколько фантастических предметов, тайну которых ещё предстоит разгадывать. А если их ценность перевешивает всю эту бриллиантово-золотую мишуру?!
  Сергею стало немного не по себе. "А вдруг со мной что-то случится? - подумалось ему. - Маринке сказать? Рано ещё. Да и как она... В подземелье, что ли, полезет? Ерунда какая-то. Ладно, Серж, спокойно! Делай всё аккуратно, но быстро!"
  
  ...Уже в автобусе по пути в Тулу раздался звонок от Гарика.
  - Серёжа! Привет, дорогой! Как дела?
  - Нормально, ближе к делу, Гарик, мне неудобно сейчас говорить. Есть новости?
  - Да, есть. Сейчас трубку передам. Профессор, доктор исторических наук, про которого я тебе рассказывал, говорить хочет. Роман Игоревич зовут...
  Серж чертыхнулся про себя: "Вот перестраховщик, этот Гарик! Боится, что я его кину!".
  - Да, слушаю!
  - Аллё, Сергей?
  - Да, Роман Игоревич, очень приятно.
  - Взаимно. Вы сейчас далеко?
  - Через час-полтора могу быть в любом месте, какое укажете.., если это место меня устроит.
  - Думаю, устроит. Библиотека государственного университета.
  - Во сколько?
  - Хоть сейчас.
  - Нет..., - Серж посмотрел на время. - Давайте ровно в 12 часов, я просто не успеваю.
  - Отлично. Жду вас у входа.
  - Дайте, пожалуйста, трубку Гарику...
  - Гарик! Ты с ним будешь?
  - Обязательно, дорогой. Он волнуется, ты волнуешься...
  - Понятно, и ты волнуешься... Хорошо, Гарик. Когда буду подъезжать, я позвоню, о'кей?
  - Да, дорогой! Ждём тебя!
  
  Через час Серж уже ехал на такси к библиотеке госуниверситета. Все перестраховки он решил отбросить в сторону. Например, разделить сокровища на несколько частей, взять с собой только образцы, остальное спрятать хотя бы в той же камере хранения, только на сей раз на тульском автовокзале... Внутреннее чутье подсказывало, что ждать подвоха не стóит. Всё будет чисто. И тем не менее...
  ...И тем не менее, наблюдая издали вход в библиотеку и видя ювелира с каким-то худосочным дядей в светлом костюме при галстуке (в такую жару!), Серж набрал номер телефона Гарика.
  - Гарик, я скоро буду. Вы на месте?
  Было видно, как оживился худосочный и как прижимал к уху обеими руками трубку Гарик, словно ему было плохо слышно. Никто из них не оглядывался по сторонам, не делал подозрительных жестов кому-либо. Двое мужчин ждали кого-то третьего. Мимо спускались и поднимались по ступенькам разные люди. Чаще молоденькие абитуриентки. Мужчины заинтересованно глядели им вслед, скалились и что-то с улыбкой обсуждали. Точнее, комментировали. Каждую проскочившую рядом юбку. Больше Гарик. Дядя сдержанно и корректно реагировал, больше из вежливости, стараясь выглядеть не слишком старомодно.
  Серж уверенным шагом направился к ним.
  
  7.
  
  Отдельный уютный кабинет. Кругом книжные полки от пола до потолка. Огромный ореховый стол. Ковры на полу. Кондиционер гонял холодный воздух. После солнца и жары было даже слишком прохладно. Точнее, зябко.
  По окончании церемонии официального знакомства через рукопожатия, ни к чему не обязывающих комплиментов и поручительств Гарика Серж уверенным жестом вывалил прямо на роскошный стол всё содержимое сумки. Предварительно, пока ехал в автобусе - попутчика рядом на этот раз не было, - он повыбирал кое-что наиболее, на его взгляд, интересное и переложил в отдельный кармашек той же сумки под молнию.
  Теперь "граф Монте-Кристо" с азартным любопытством наблюдал за поведением профессора и ювелира. Весь мир для них, наверное, в эти мгновенья исчез. Роман Игоревич, вооружившись лупой и пинцетом, раздвинул локти и под яркой настольной лампой тщательно изучал каждый предмет. Гарик, навалившись всем телом, чуть ли не улёгшись на стол, толстым мизинцем с длинным заострённым ногтем рассортировывал драгоценности, раскладывая их кучками. Серж не успел заметить, как на глазу Гарика возникла откуда ни возьмись линза-окуляр на резинке, и с этого момента оба товарища стали похожи друг на друга. Они мало обращали внимание на бормотания каждого из них, казалось, общаются между собой только их руки. Один другому молча что-то передавал, что-то показывал, перехватывал, отбирал, откладывал в сторону...
  Через 30 минут Гарик впервые отчетливо произнёс знакомое слово чуть хрипловатым голосом:
  - Серёжа..., - он прокашлялся и продолжил, - я вот это всё беру, - отдельную кучку на столе придерживали его ладони. - Взял бы больше, но не потяну. Мы с Роман Игоричем договорились. Он меня знает. И он уважаемый человек... Мы там сами разберёмся, по-своему...
  Пока ничего не было понятно из сказанного, а хотелось бы конкретики.
  - И за сколько ты это берёшь? - спросил Серж, подсев поближе и разглядывая кучку, забронированную Гариком. Это была где-то четвёртая часть всего объёма. Преимущественно медальоны, подвески с бриллиантами и десяток толстых аляповатых перстней. "Эти явно идут на лом", - догадался хозяин добра.
  - 20 тысяч.
  - Чего?
  - Долларов.
  Гарик бросился конкретно объяснять, что и сколько стоит. Полеха оборвал его и обратился к профессору:
  - Что скажете Вы, Роман Игоревич?
  Тот глубоко вздохнул, покряхтел, ёрзая на стуле, и лекторским голосом начал нудно рассказывать о своих познаниях в области ювелирного искусства, лишь изредка привлекая в качестве иллюстрации ту или иную вещицу из кучи на столе. Пока он говорил, Серж заметил, что несколько изделий лежало отдельно, и в их сторону никто из двух знатоков даже не глядел. Броши, цепочки, перстни, кольца, подвески, запонки, заколки и т.п. - располагались перед профессором кучками, его пальцы аккуратно перебирали предметы, перекладывали с места на место, но не выходили за пределы площади стола, на которой весь это набор находился. Он словно не видел, что совсем рядом, но всё же в сторонке, одиноко ждали своего часа два фрагмента явно старинной диадемы из золота с камнями, карманные часы с цепочкой и крупная брошь, усеянная бриллиантами.
  Словно догадавшись о чём-то, Серж, продолжая делать вид, что внимательно слушает рассказ профессора о достоинствах и ценности того или иного предмета или украшения, подвинул к себе одинокую кучку и стал складывать вещь за вещью в свою сумку.
  Профессор замолчал. Гарик за его спиной пытался подавать какие-то знаки Полехе.
  - Продолжайте, я слушаю вас, Роман Игоревич, - произнёс Сергей, когда молния отделения сумки завершила своё выразительное пение.
  - Правильно, - медленно и размеренно сказал профессор, - я этого не видел.
  - А остальное вы берёте, как я догадываюсь? - Сергей давал понять, что время истекает.
  - Беру, но...
  Встрял Гарик:
  - Мы всё берём, просто я вот это беру сразу, - он вновь обнял ладонями "свою" кучку, - а остальное мы берём с профессором пополам, ну, не пополам... как сказать? Но это уже наши проблемы.
  - Гарик имеет в виду, что в средствах мы оба сейчас стеснены несколько... Вам же деньги сразу нужны? Вот, поэтому мы с Гариком по-своему тут всё рассортировали, и вот за эту часть, - профессор взял в кольцо руками площадь стола, на которой лежало три четверти изделий, - мы можем предложить вам..., - он помялся, - девяносто тысяч.
  Серж заранее догадывался, что затруднительная ситуация возникнет, поскольку он ничего не смыслил в драгоценностях, но как из неё выкручиваться приблизительно представлял.
  - Ребята, давайте проще поступим. Я сейчас всё забираю, кроме того, что хочет взять себе Гарик. А вы, Роман Игоревич, мне называете истинную цену всему этому. За такую услугу я готов заплатить, ну, скажем, 10 процентов стоимости товара. Но продам его другим людям. Поймите, я в ваш карман не лезу. Но я хочу предельной честности между нами. Я надеялся, что знакомство наше будет продолжено. Это, как говорится, только проба пера. Если я уличу вас в неискренности, мы прекратим всякие взаимоотношения. Если вы скажете, что 50 процентов стоимости всего этого добра - ваш личный интерес, я не буду в претензии. Вопрос обсуждаемый. Ради бога. Но мне нужна правда. Что это? Сколько стоит? И что я лично могу за всё это выручить?
  - Хорошо, я вас понял, Сергей, - заговорил приосанившийся профессор. Гарик попытался было что-то вякнуть, но тот его оборвал резким жестом, даже не глядя в его сторону. Профессор смотрел сейчас перед собой, куда-то сквозь стол. - То, что вы убрали со стола, не показывайте никому больше. Это краденные из государственного музея ценности, и не просто краденные, за ними тянется мокруха ещё из прошлого века. Не хочу уточнять. Я, повторяю, ничего не видел и не знаю, - после этих слов, звучащих на одной тональности, профессор пообмяк и, уже глядя на Полеху, заговорил по-простецки: - А всё остальное, конечно, имеет свою цену, она куда выше той, что я вам предложил. Например, вот только одна эта подвеска может стоить на аукционе 35 тысяч долларов. Но её надо ещё продать! Вот эти несколько брошей я беру в свою коллекцию. Продавать вряд ли буду. Цена их в совокупности на том же аукционе составит порядка 40 тысяч. Дальше, браслет... Да..., бриллианты тут, ну, вы помните, я вам только что рассказывал об особой ценности изделия, - Полеха не помнил и не слышал, точнее не слушал, он больше наблюдал за глазами и поведением оппонентов. - Я знаю человека в Москве, который оторвет его с руками за 50 тысяч... Но заложите сюда мои комиссионные! И, наконец, вот это, то есть всё остальное - чисто цыганский интерес..., тысяч на 20 потянет от силы. Ну и что получается? Как вы считаете, Сергей? Обманом тут и не пахнет. Добавляю ещё 10. Итого 100 тысяч - и берём всё оптом!
  Гарик опять попытался вставить слово, и вновь его перебил профессор:
  - Ну, разумеется, плюс 20 за то, что отобрал себе Гарик. 120 - за всё.
  Профессор замолчал.
  - Деньги наличными? - спросил Серж.
  - Как вам будет угодно, можно на счёт.
  - Если наличными, то когда?
  - Сейчас.
  - Здесь?
  - Да, разумеется!
  - Я согласен.
  Разрядка произошла такая очевидная, что показалось, будто в воздухе запахло озоном.
  - Скажите, Серж, мне почему-то именно так хочется вас величать, - профессор встал со стула и откинул защёлки зашарпанного дипломата, - у вас есть ещё что-нибудь интересное?
  - Давайте с этим закончим, а потом продолжим разговор, - Полеха всё-таки немного напрягся. Он не был уверен, что всё делает сейчас правильно. Впрочем, если подвох есть, то он уже влип, придя сюда с товаром. "Выйду отсюда с дипломатом, а снаружи уже пасут. Могут даже проводить до дома. Или будут выгуливать до тех пор, когда я их не приведу к дому ?7. А могут и просто кинуть в подвал и резать из меня праздничные ленточки. Или посадят на иглу и будут ждать исповеди...", - размышлял Полеха, хоть страсти нагонять и не привык. Но, чувствуя в себе молодецкую удаль, мысли поганые отбросил, решительно взял дипломат, который уже протягивал профессор, и быстро перекидал пачки, не забывая их считать, к себе в сумку. Ровно 100. Через стол скользнула ещё одна пачка со стороны Гарика. Плюс 20.
  - О"кей. У вас денег всё равно больше нет, - улыбнулся Серж, застёгивая молнию сумки, - но показать не удержусь, и только из моих рук.
  Он положил сумку на пол между ногами и достал из кармана второй экземпляр печатки-трансформера, потёр её о майку и надел на левую руку - вдруг ударная правая понадобится. Кольцо чуть сжалось, плотно, но мягко обхватив безымянный палец.
  - Что это, по-вашему? - Сергей сунул под самый нос профессору серый прямоугольник на спине "маврского клопа". Тот прильнул к нему лупой. Подкрался и Гарик со своим окуляром. Полеха напружинился.
  Секунды длились как минуты.
  - У-ф-ф, - выдохнул профессор. - Признáюсь, впервые вижу... Нет, не платина, и не... Да и камень - не камень вроде бы. Сдаюсь, не знаю.
  Гарик тоже долго рассматривал диковину, заняв место чуть отступившего назад Романа Игоревича.
  - Вай, - только и сказал бакинец и пожал плечами. Заинтригованные, они долго смотрели то на "клопа", то на Полеху, рассчитывая на пояснения. Но, увы, тот тоже ничего не знал, но сохранял на лице таинственность.
  - Ладно, ребята. Созвонимся, встретимся. Есть ещё кое-что интересное. Ну что ж, будем дружить?
  Новые подельники обменялись крепкими рукопожатиями. Гарик опять начал сыпать всякими кавказскими любезностями, но Серж извинился и покинул уютный кабинет, оставив друзей распределять покупки...
  
  8.
  
  Старинные тяжёлые дубовые двери высотой в четыре метра тяжело закрылись механизмом самодоводчика за спиной рождающегося состоятельного господина Полехи. Он огляделся не торопясь. Несколько припаркованных автомобилей были прежними. Одной машины не хватало. Уехала, значит. Вообще машин было мало. Суббота! Дачная пора. Только девушки в коротких юбочках, шортиках да топиках. Старушки и старички. Юнцы-салаги либо шпанского, либо студенческого вида (а другие, промежуточные разновидности, где? По домам сидят?). Все прочие возрастные и социальные категории людей за городом и в авто.
  За углом кованого ограждения университетского городка, утопающего в зелени, Сержа прилежно ожидал таксист, точнее, частный извозчик на "десятке". Авансом ассигнованный, он развлекал себя громко включённым приёмником, где многими любимое радио "Шансон", как по заказу, голосом Анатолия Могилевского задорно гремело:
  
  Обязательно, обязательно, я на рыженькой женюсь!
  Обязательно, обязательно, подберу жену на вкус.
  Рыжая, Рыжая, ты на свете всех милей!
  Рыжая, Рыжая, не своди с ума парней...
  
  Полеха, усевшись на заднее кресло, попросил встрепенувшегося водителя не убавлять звук, давая понять, что разделяет его музыкальные пристрастия. "Тачка" понеслась по проспекту, заставляя млеть от песни своего богатого пассажира.
  Рассчитавшись, как и договаривались, то есть по-божески - барствовать бывалый Серж даже и не помышлял, - он вышел из машины, прошёл два квартала по неширокой улочке, представляющей собой сплошную череду офисов различных компаний. От "Ксерокс, печать любых форматов" до "Ипотечная корпорация", "Страховая компания "Спасские ворота", "Агентство недвижимости "Юлия"...
  В двери "Юлии" и вошёл господин Полеха.
  -Здравствуйте, девочки! Я звонил вам сегодня. Разговаривал с Татьяной.
  Высокая худощавая брюнетка, одна из нескольких девушек офиса, среди которых был и единственный мужчина, подняла вверх руку и оторвала взгляд от монитора.
  - Я здесь, здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста...
  Серж сел на предложенный стул и пока девушка, извинившись, завершала какую-то процедуру на компьютере, с любопытством осматривал помещение, а заодно и сотрудников. Одна молодёжь не старше 25 лет. Женская составляющая, конечно, была интереснее глазу, чем интерьерная. Все симпатичные, модно разодетые. Короткие юбки на бедрах, торчащие сзади стринги. Сергей никак не мог привыкнуть к этим особенностям новой моды. Рука сама тянулась поддёрнуть шортики блондинки, наклонившейся через стол за пачкой бумаги для принтера, обнажив рвущиеся наружу полушария ягодиц, разделённые тонкой белой полоской-ниточкой белых трусиков. Разумеется, это только рефлекторный порыв. Ничего подобного Серж себе не позволил бы. Он попытался представить, как выглядела бы здесь его Марина. Какой был бы на ней наряд, как пялились бы на неё мужики, клиенты и коллеги... В груди спёрло от таких фантазий. Нет, этого представить себе нельзя! Между тем рано или поздно его пассии где-то работать всё равно придётся, и не в камере-одиночке, а в коллективе. Вероятнее всего в смешанном, где будут и женщины, и мужчины. Где, хочешь - не хочешь, но какие-то отношения между полами складываются неизбежно. Деловые, дружеские, партнёрские, любовные... Кто-то всё равно будет пытаться заигрывать с красивой девушкой, флиртовать. Исход всегда зависит больше от женщины, чем от мужчины: сучка не захочет, кобель не вскочит. А какая Марина в ситуациях, свободных от её связи с возлюбленным?
  Полеха отбросил мысли, закипающие в голове и пробуждающие в душе мавра. "Всё-таки я ревнивец и собственник... Наверное, как и любой нормальный мужик", - решил про себя мужчина, которого тронула за руку брюнетка.
  - Мне показалось, вы задумались о чём-то, - улыбалась она.
  - О вас, женщины, - ответил Сергей.
  - Я слушаю вас.
  - Мы с вами говорили о варианте в Привокзальном районе, на Болотова.
  - Ах, да, однушка. Да, вот, записано, Сергей Владимирович, верно?
  - Да, да, это я.
  - Когда хотите посмотреть?
  - Не откладывая.
  - Хорошо, я сейчас созвонюсь с агентом..., - менеджер Татьяна набирала номер, - просто ключи от этой квартиры не у меня, если он рядышком где-то, проедете вместе, посмотрите. Алло, Ирин, ты где? Тут человек на однушку в Привокзальном, ага, отлично, ждём. Сейчас она подъедет, - обращаясь уже к клиенту и положив трубку, сказала Татьяна. - Кстати, вы ещё спрашивали про дом или коттедж. Есть хороший вариант...
  - Нет, Татьяна, это не сейчас, чуть позже, может через месяц...
  - А там хозяева и не торопятся, если понравится, аванс небольшой, заключим договор, а расчёт, как будете готовы.
  - Я так понимаю, что с коттеджами, тем более в элитных районах, дефицита никогда нет?
  - Как сказать! Бывает, что не найдёшь, когда приспичит...
  Она ещё что-то говорила о сезонности в риэлтерской сфере, о росте цен на недвижимость... Сергей её не слушал. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что заинтересованность в успехе сделки на сотрудников подобных фирм накладывает определённый отпечаток. Доводилось читать о методах психологической обработки, своего рода "зомбировании" потенциально интересных клиентов. Задача девушки Татьяны завлечь, заинтересовать, совершить как можно больше сделок. Это и понятно. Волка ноги кормят...
  Звякнул колокольчик входной двери, влетела запыхавшаяся Ирина - сразу было понятно, что это именно тот самый агент: только переглянувшись с Татьяной, она обратилась к Сергею:
  - Здравствуйте, вы на машине?
  - Нет, на своих двоих.
  - Тогда идёмте, у меня в машине ещё клиент сидит, у него квартира по пути, я вас одним рейсом и прокачу.
  Пожилая дама на переднем сиденье даже не оглянулась и не поздоровалась с новым пассажиром. Деловая и неулыбчивая Ирина взревела мотором, и старенький "Опель" рванул с места. Женщину за рулём Полеха в своей прошлой, а тем более позапрошлой жизни воспринимал как экзотику. А сейчас наблюдал эту экзотику в каждой третьей иномарке. В окне автомобиля проносились многочисленные супермаркеты, автомойки, заправки, рекламные щиты... Какие-то 8 лет преобразили Тулу до неузнаваемости. Люди стали другими. А что будет ещё через какое-то время? Жизнь стремительно менялась. К лучшему или худшему? Для кого как. Для конкретного человека, для бывшего уголовника Палёного определённо к лучшему. А для страны? Кого ни послушаешь - в магазинах, в конторах, на улицах, в общественном транспорте - всё о деньгах да о деньгах.
  И пробки, пробки, пробки на дорогах...
  
  Квартирка на третьем этаже пятиэтажного кирпичного дома с балконом и городским телефоном пришлась Полехе по душе. Конечно, нужен ремонт. Но цены на жильё повергали его в шок. Денег было в обрез, чтобы купить предложенный вариант да ещё сделать ремонт. Ну, с ремонтом можно было и погодить, в конце концов, есть Петрович, не откажет по старой дружбе быстренько отделать квартирёшку под евро.
  
  Сделка была совершена в этот же день. За дополнительную плату риэлторы брались ускорить оформление в соответствующих инстанциях необходимые бумаги. Оставалось через неделю забрать из регистрационной палаты документы, подтверждающие собственность.
  
  - Маринка! - закричал Сергей, радуясь как ребёнок и кружа в объятьях свою рыжую возлюбленную. - У нас с тобой теперь своя квартира. Вот ключи!
  - Ты когда успел?! Ты настоящий граф! Расскажи, мне всё интересно! Где был? Что делал? Я не могла тебе дозвониться. Ты телефон отключил, что ли? Я так испереживалась!
  Когда страсти улеглись, оказалось, что аккумулятор мобильника сел - его как купили, так и забыли зарядить. И пока он заряжался, пара влюблённых, устроившись на кухне под шум закипающей в чайнике воды, делилась новостями прошедшего дня. Диалог был сумбурным, инициатива переходила то и дело от одного докладчика к другому. Марина успешно договорилась о групповых занятиях у репетитора. Для четырёх девчонок и одного парня такса за обучение уменьшилась, благодаря вступлению в группу ещё одной абитуриентки. Так что ей были все только рады. Через 3 недели - первые экзамены. Звонил папа, узнавал, как дела. Пришлось изложить легенду о падении со стола. Отец, разумеется, больше был обеспокоен за дочь, чем за этот несчастный стол. Тем более, он собирался его менять на другой (по стилю, видите ли, мрамор не вписывался в интерьер - кругом дерево тёмных тонов, паркет, а тут - белый камень).
  Серж рассказал почти всё, что произошло за день, опустив, по его мнению, несущественные детали, что ездил в другой город и как были отвергнуты краденые из музея драгоценности. Вот ещё забота! Куда их теперь девать? Надо избавляться, пока не поздно. Но как? Не выбрасывать же? Может, вернуть в музей как случайно найденные? Интересно, не упразднено ли старое правило - выплата от государства доли нашедшему клад? Надо будет разузнать.
  - Как ты так быстро всё успеваешь, Серёж?
  - Торплюсь. Я же говорил, чтобы с органами проблем не было, быстрее прописываться надо. Теперь вместе пропишемся.
  Марина опустила глаза.
  - Ты жениться на мне хочешь?
  - А ты за меня пойдёшь?
  Встряхнув головой и разметав волосы по плечам, потенциальная невеста испытующе посмотрела в глаза жениху и спросила:
  - Ты уверен во мне?
  - Три вопроса подряд и пока ни одного ответа, заметила?
  - Уже четвёртый, - Марина сузила глаза, продолжая буравить ими Сергея.
  Он вспомнил свои сегодняшние размышления в риэлтерской конторе, девчонок с задранными до подмышек стрингами на задницах, упоминание о каком-то пареньке, который будет заниматься в одной группе с Маришей... "Я становлюсь мавром. Маврский клоп. Надо завязывать с этим. Если верить человеку, то верить. Сомнения и подозрения порождают предательство со стороны именно подозреваемого. Жизнь мне не раз это доказывала. Какие-то законы, видимо, существуют в природе... Что-то такое припоминается... Подобное притягивается подобным, или как-то в этом духе".
  Серж прервал свои мысли решительным:
  - Уверен! На все сто! И мне верь, потому что я люблю тебя.
  - Я тоже, - девушка медленно переплела руки на шее своего мужчины, прижалась к нему и прошептала:
  - Весь день я думала о тебе. Я даже ночью во сне думала. Такого не бывает. Это чудо, что мы встретились. Я, когда из дома выходила вчера... Надо же, всего лишь вчера... Мне кажется, вечность прошла вместе с тобой. Так вот, я, когда от мамы вышла и направилась к трассе, меня чувство посетило, что тебя встречу. Не дядю какого-то, не принца на белом коне абстрактного, а тебя... Лица твоего только не видела. А вот... душу твою почувствовала где-то рядом... И с этого момента твоя душа со мной. Только бы не потерять тебя. Я всё сделаю ради тебя, ради нас. Чтоб мы не потерялись...
  Сергей почувствовал, как его плечо обожгла слезинка. Он так сильно и вместе с тем нежно обнял свою родную девушку, что, казалось, сейчас растворит её тело в своём. И никогда не потеряет. Если не потеряется сам.
  Он заговорил также шёпотом:
  - Когда я рос в детдоме, и потом... в колонии, меня тоже не покидали мысли о тебе. В школе один год - это был восьмой класс - я сидел за одной партой с девчонкой, у неё тоже были рыжие волосы и такие же конопушки. Мне тогда казалось, что я влюблён в неё... Годы прошли, лицо её почти забылось, чувства растаяли во времени... Это сейчас я понимаю: ну какая там любовь? Так, влюблённость юношеская. Но вот рыжие волосы её, золотые такие же... из головы не выходили всю жизнь. Как знак грядущей встречи с тобой. Песню знаешь про рыжую? "Ты на свете всех милей... рыжая, не своди с ума парней". Ещё там есть: "Обязательно я на рыженькой женюсь...".
  Марина подхватила и запела тихим, но красивым и мелодичным голосом:
  
  Обязательно, обязательно я на рыженькой женюсь!
  Обязательно, обязательно подберу себе на вкус,
  Чтоб была она симпатичною и, пусть слегка курносый нос,
  Но, обязательно, обязательно рыжеватый цвет волос!
  
  И они уже запели вместе:
  
  Рыжая, рыжая, ты на свете всех милей!
  Рыжая, рыжая, не своди с ума парней!
  Рыжая, рыжая, пусть слегка курносый нос,
  Но, обязательно, обязательно рыжеватый цвет волос!
  
  А блондиночки и брюнеточки, ну тоже, в общем, хороши!
  А как состарятся, разонравятся, что даже чёрту не нужны!
  Ну а рыжая, ну а рыжая, пусть слегка курносый нос,
  Но, обязательно, обязательно рыжеватый цвет волос!
  
  Расхохотавшись и повалившись на пол, Марина и Сергей, не размыкая объятий, продолжали петь, уже путая слова куплетов и припева, заменяя слова на ла-ла-ла, и открывали всё новые и новые грани характера друг друга, новые общие интересы, вкусы и таланты. Оказалось, что у обоих прекрасные вокальные данные и отменный слух. Экспромтом разложив, в общем-то, незатейливую, но красивую мелодию на два голоса, они восторгались собою, пели и хохотали одновременно...
  
  9.
  
  Утомлённые и удовлетворённые, они сами не заметили, как заснули в объятьях друг друга, когда на часах было только восемь часов вечера. Назавтра была запланирована быстрая экскурсия на новую квартиру, визит Сержа к Петровичу в строительную компанию и после обеда - первые занятия у Марины. День на том не должен был закончиться, прочие мелочи могли выплыть сами и скорректировать планы...
  Сергей весь день корил себя за то, что никак не решался позвонить Валентине Георгиевне. Да и времени не было за хлопотами. Часов в шесть вечера он набрал-таки её телефон. Получил небольшую взбучку по-матерински за молчание, а в ответ на вопрос, "почему сами не набрали меня?", услышал ответ, что автоответчик оператора сотовой связи утверждал: такого номера не существует. Оказалось, была допущена неточность при записывании Ниной номера Сергея, и всего-то в одной цифре. Ошибку исправили. Полеха сказал, что похвастаться пока особо нечем, что от друзей-попутчиков просто так не отобьёшься, хорошими людьми оказались, с работой обещают помочь, угол предоставили. Короче, сдружились основательно. Так что причин для волнений нет. Распрощался Сергей с Валентиной Георгиевной на том, что будут созваниваться по мере возможности и появления новостей. Вот только Нина обижается, просит Сергея позвонить, на что он неохотно согласился: "Ладно, время будет, звякну".
  В половине второго ночи Марина встала по неотложному женскому делу, невольно разбудив своего возлюбленного. Он тоже встал, отправившись на кухню "водички испить". Улёгшись в постель, долго оба не могли уснуть.
  - О чём думаешь? - спросила Марина.
  - О жуках и клопах.
  - Я тоже. Из головы не выходят.
  Марина включила торшер.
  - Дай руку посмотреть! - попросила она.
  Сергей дал. Вместе стали разглядывать каждую пору и волосок на том месте, где жук запустил свои лапки под кожу. Ни-че-го. Ну так же не бывает! Даже от самой тонкой иголочки след остается. А тут несколько пар лохматых лап! Ну, может, и не лохматых.
  Недолго посоветовавшись, достали коробку с антресоли, забрались с ней на кровать. Жука трогать не стали. Решили разобраться с клопом. За печаткой-трансформером так и закрепилось это название - клоп. Больше похожий на плод технологического гения, он меньше пугал, чем жук, полунасекомое, полу-не поймешь что. Биоробот какой-то.
  Сна как не бывало. Пока Марина возилась с клопом - право первенства на исследования она на сей раз отвоевала всё-таки, - Серёжа пошёл на кухню заваривать себе чай, подруге кофе.
  Умненькая девчонка быстро выяснила, что кольцо сжимается только на пальце. Продевание в него ручки, карандаша, сигареты, скрученного жгутом уголка простыни эффекта не давало. Только живая плоть служила "предметом интереса" клопа. "А если его подольше поносить на руке? Может, тогда откроется секрет?" - предположила Марина.
  Когда Полеха вернулся из кухни с двумя чашками и конфетами на подносе, Марина поделилась своими маленькими открытиями и предположениями. Решили провести остаток ночи с клопом на девичьем пальчике. А что? Никаких других предложений и версий не было в головах влюблённых.
  Сергей полулежал на высоко задранной подушке, держа на животе кружку с крепким чаем, но не чифиром - началась борьба с многолетней привычкой - и поглядывал на возню девушки с перстнем. Она всё пыталась открыть предполагаемую крышечку с серым квадратом.
  - А ты попробуй-ка то, что мы ещё ни разу не догадались сделать, - задумчиво произнёс Серж.
  - Что?
  - Мы представляем себе привычное расположение этой штуки на пальце именно как украшение. А если это не украшение? Переверни-ка ты его внутрь ладони и зажми в кулак.
  - Так?
  Клоп теперь своей спинкой был обращен вниз, а на тыльной стороне пальца оставалось блестящее колечко.
  - Так. Сожми кулак покрепче!
  И вот тут-то появились первые плоды эксперимента.
  Марина чуть не вскрикнула от неожиданности, но лишь вздрогнула и затаилась в ожидании. Встрепенулся и Сергей, пребывавший до сих пор в беспечно-расслабленной позе. Горячий чай пролился на волосатую грудь. Он быстро поставил кружку на тумбочку рядом с кроватью и приблизился лицом к руке Марины. Колечко исчезло, видимо, разомкнувшись в каком-то месте, и вобралось в перстень. Не сложилось, поскольку мешал палец, а именно разомкнулось и, дугой обогнув палец, скрылось в ладони.
  Марина продолжала держать кулак зажатым так, что побелела кожа над суставами. Теперь и по её телу побежали мурашки, как накануне у её спутника, но девчонка держалась и только смотрела на свою руку.
  - Ты чувствуешь что-нибудь? - спросил Серж.
  - Не-а, - последовал довольно спокойный ответ. - Никакого шевеления. Просто ощущаю его в своей руке. Но он не шевелится. Боюсь ладонь разжать, - нервный смешок вырвался из груди.
  - Попробуй тихонько. Нет, постой!
  Через секунду Серж вновь был рядом, но уже с пластмассовым ведром наготове.
  - Кидай сюда.
  Марина занесла над ведром кисть тыльной стороной вверх и разжала кулак.
  Клоп упал не сразу, будто секунду был прилипшим к ладони, потом оторвался и гулко шлёпнулся в ведро. Но мгновения его полёта в воздухе было достаточно, чтобы заметить, как мерцал экранчик, переливаясь не то цветными узорами, не то картинками, и только в момент удара о дно ведра погас. Почти тут же, и это видели оба экспериментатора одинаково хорошо, из брюшка клопа быстро выдвинулась узкая дуга, сделала полный круг, замкнулась в кольцо, которое медленно сложилось уже привычным образом, издав короткий электронный "пик".
  Не сговариваясь, ничего не обсуждая, но уже поняв в чём дело, партнёры запустили каждый свою руку в ведро. Первым успел Серж, коротко взглянул в глаза Марине, выдающие азарт и готовность идти до конца, чтобы проверить догадку. Она согласно кивнула в ответ, и через 3 секунды клоп был насажен на средний жилистый мужской палец, развёрнут к ладони и зажат в кулаке. Повторилось скольжение кольца-дуги по окружности пальца, и, когда оно явно закончилось, Серж повернул руку и разжал кисть ладонью к своему лицу. Клоп каким-то образом продолжал прочно сидеть на третьей фаланге пальца. Спинка его светилась, и блики от него плясали на лице Полехи разноцветными зайчиками. Марина взглянула на него и сказала "тсс", приложив палец к губам. Она отклонила голову друга чуть в сторону и показала на стенку в изголовье кровати. Серж оглянулся, не меняя положения руки.
  Это был проектор! Он показывал фильм! Но какой! Объёмное, трёхмерное цветное изображение... Только без звука. Человек со спины, одетый в какие-то грязные обноски тяжело бежал по песку. Поднялся на бархан и скрылся из вида. Сергей бессознательно приподнял руку повыше, и ракурс сменился. Вновь был виден удаляющийся человек, спустившийся с бархана. Он уходил всё дальше. Вот он упал, быстро встал, поднял руку, кажется, вытер пот со лба и продолжил движение. Снова подъём на очередной бархан. Сергей повёл ладонью в сторону и тем самым развернул обозреваемый театр событий.
  - Выключи свет! - прошептал он.
  Марина потушила торшер. Картинка стала более насыщенной цветами и яркой. Серж встал и пошёл по комнате. Кубический кусок пространства в метре перед ним представлял собой другой мир. Пустыня. Один песок и барханы. При движении руки двигался и пейзаж. Полеха развернулся на 180 градусов, и на трёхмерном экране в пространстве комнаты вновь появилась та же фигурка в лохмотьях. Она уже была далеко, продолжая своё шествие. Сергей "пошел за человеком", и изображение резко начало увеличиваться, но мешала стена, и "картинка" утонула в ней, оказавшись где-то "за стеной". Отойдя несколько шагов назад, Серж "извлёк" изображение из стены - фигурку уже было трудно различать.
  - Бинокль есть?
  - Не знаю даже, зайка. Думаешь, можно рассмотреть?
  - Уверен. Видишь? Смотри, какое качество!
  Сейчас они рассматривали песок "под ногами". Каждая песчинка, отражая солнечный свет, была как на ладони.
  Сергей с Мариной бегали по всей квартире и разглядывали, заворожённые, разные участки обозримого пространства. Они видели греющуюся на солнце ящерицу, паучка. Пейзаж был однообразен, но поражал своей реалистичностью и детализацией самых мелких и далёких предметов. Серж был, видимо, прав. Бинокль позволил бы рассмотреть даже весьма удаленные объекты.
  Рука затекла и уже отказывалась слушаться. Через час, а может, и больше яркость красок немного стала блёкнуть, словно кончался запас энергии.
  - Батарейки садятся, - не то пошутил, не то высказал предположение Сергей.
  - Похоже, - в тон ему сказала Марина, - зажимай ладонь.
  - Зачем? Я ещё кое-что понял.
  Он устало сел на край кровати, ладонь положил на колено. Большим пальцем той же руки прижал экран и тем самым "выключил проектор". Марина зажгла свет.
  - Смотри! - позвал Сергей. - Смотри, что сейчас будет.
  Он отпустил большой палец от экрана, и клоп отвалился, скатился в центр ладони, кувыркнувшись "через голову", замер, выпустил дугу, сомкнувшуюся в кольцо, и, пикнув, упаковал его в нишу.
  - Всё. Сеанс окончен, - севшим голосом сказал Сергей, продолжив шутку известной фразой: - Кина не будет, электричество кончилось.
  Никто не смеялся. Сказалось потрясение.
  - Что же это было? - произнесла Марина. - Кино или реальность?
  - Реальность, Мариш. Такого кино не бывает. Тут надо ещё разбираться и разбираться. Полазь в Интернете, может, что откопаешь? Я бы сам, но не умею.
  - Научу, это не сложно.
  - Обязательно научи...
  - А там ещё жук этот мерзкий, - девушка зябко поёжилась. - Хоть бы инструкция к ним была.
  Вот тут уже Сергей захохотал. Это была разрядка! Он хохотал до слёз, а вместе с ним начала смеяться и Марина, одновременно пытаясь успокоить друга.
  
  Уже светало. Буйство давно прошло. Нервы угомонились. Два тела лежали распластанные в постели. Никто не спал. Оба глазели в потолок. Прикосновение к какой-то другой реальности, пусть и существующей сейчас, на нашей же планете, но на другом её конце, выбивало из привычной колеи. Каждый понимал, что человек устроен очень своеобразно - коснувшись тайны, он никогда не успокоится, пока её не разгадает. Можно свихнуться, стать одержимым, угробить жизнь на поиски её расшифровки. Но можно же и по-другому. Рационально и взвешенно, хладнокровно и рассудительно, не расточая лишней энергии, докопаться до истины. Став в течение последних суток свидетелями только части загадочных свойств таинственных предметов, почему-то никто из их обладателей не допускал даже мысли обратиться за помощью к кому-то ещё, к учёным мужам, например. Именно единоличное и безраздельное владение тайной делало её привлекательной, а жизнь наполняло новым смыслом. Интуиция подсказывала и Сержу, и Марине, что неспроста произошла их встреча, их внезапно вспыхнувшая любовь, сокровища, свалившиеся на голову, и, наконец, фантастические предметы. Из страшно далёкого прошлого? Из будущего? Из параллельного мира? От инопланетян? Предчувствие приближения загадочных и интересных событий было настолько сильным, что не вызывало никаких сомнений. Как не вызывает сомнений, что утром взойдёт Солнце, а вечером будет закат.
  Сил уже не было даже разговаривать, и всё же упорно просились наружу слова, мысли, борющиеся со сном...
  - Зай.
  - У?
  - Жук - оружие.
  - Думаешь?
  - Ага. И орудие. Смотря как применять.
  - А клоп?
  - Думаю.
  - И я думаю... Про жука ты здорово догадалась... У меня тоже такая мысль была, когда он на мне сидел. Мне казалось, ещё чуть-чуть и я допру, как с ним управляться. Ну вот смотри. На кой ляд ему лапки надо было в меня запихивать? Значит, контакт с владельцем предполагается. Союз некий.
  - Симбиоз!
  - Вот-вот, симбиоз. Вот тебе и инструкция. Тебе нужна инструкция, чтобы дышать? Или как рукой своей управлять?
  - Поняла. Потом продолжим и разберёмся.
  - Да, ток не щас.
  - Конечно...
  - А клоп, клоп...
  - У?
  -...
  Сон накрыл одновременно и девушку, и её парня. Они лишь могли догадываться, что их ждёт впереди Нечто. Но не могли знать, насколько это Нечто перевернет их жизнь и как быстро это случится.
  На пальце откинутой мужской руки красовался маврский клоп - Сергей решил всё-таки спать с ним. Через прореху между задёрнутыми шторами в комнату заглянул первый луч солнца и упал на блестящую спинку с серым матовым экранчиком...
  
  10.
  
  - Всё, каникулы кончаются, сегодня папа приедет с Людмилой, женой своей, - грустно сказала Марина, когда они с Серёжей сели завтракать: окрошка, бутерброды с маслом и сыром, чай. Время - 9 часов.
  - Да, лафа отошла. В нашей новой квартире мебель кое-какая осталась от прежних хозяев. Забирать не будут. Я посмотрел, на первое время сгодится. Можем хоть сегодня переехать, всё равно собирались туда. Предлагаю тебе там и остаться. Приберёшься. А я пока к Петровичу.
  - Так и сделаем. У меня тут некоторые мои вещи есть. Сейчас соберу, да поедем.
  - Ага.
  - Насекомых не забудь.
  Оба посмотрели на клопа-печатку на пальце Сергея. Тот безмолвствовал, храня тайну.
  Марина пристально уставилась на него, жуя бутерброд, словно думала о чём-то отвлечённом.
  - Ты знаешь, котёнок, вот я смотрю, пара мандибул у него сомкнута колечком...
  - Чего сомкнуто?
  - Мандибулы - это челюсти у насекомых, ещё их жвалами называют...
  - А, жвалы, слышал.
  - Ну так вот. Ты говорил, он с цепочкой был?
  - Да, цепочка в брюках лежит. Обычная, тоненькая, простенькая, но золотая, кажется. Показать?
  - Дело не в цепочке. Мы клопа до сих пор как перстень использовали, а если его на грудь повесить?
  Серж тоже теперь смотрел на клопа.
  - А ты ведь права!
  
  Крохотный замок цепочки легко подцепил "насекомое" за жвальца, и теперь клоп выглядел симпатичным кулончиком на груди Марины. Он прямо-таки был создан для этой очень сексуальной ямочки между двумя полушариями высоких девичьих грудок.
  Сергей пристально наблюдал за кулоном и девушкой. Сама она тоже находилась в беспокойном ожидании очередного сюрприза. Однако ничего не происходило... Пока Марина просто и легко не прижала к груди ладонь, закрыв ею клопа.
  Обычное классическое движение, имеющее множество значений. Их список огромен. Подтверждение искренности, выражение благодарности, привлечение к себе внимания, клятвенное заверение, убеждение, удивление, испуг, беспокойство, волнение, задумчивость, просьба, мольба...
  То ли случайное совпадение, то ли сработала просьба Марины, подумавшей в этот момент: "Ну, пожалуйста, клопик, открой свой секрет, только не причиняй нам вреда!".
  Готовые ко всему, мужчина и девушка спокойно и с интересом наблюдали, как исчез сначала стол, за которым они сидели. Потом странные ощущения заставили их обоих встать и исчезли стулья - те, что под ними, и два других. Марина продолжала держать ладонь на груди. Растворилось окно, а потом и стена, открывая голубой простор, другие стены, мебель, газовая плита, холодильник... Двое стояли на островке пола, а вокруг было только небо и песчаная пустыня внизу, в десятке метров под ними. Сергей обхватил Марину и прижал к себе. Островок, держащий их, медленно опустился на песок и исчез последним. Ничто больше не напоминало квартиру и прежний мир, исчезнувший куда-то. Палило солнце, и горячий воздух обжигал тело. Сланцы девушки быстро нагревались от раскалённого песка. Серж был в матерчатых шлёпанцах и ощущал то же самое. Оглядываясь по сторонам и не зная, что делать дальше, обнявшаяся парочка не двигалась.
  - Убери ладонь, - тихо сказал Сергей.
  - Что?
  - Кулон освободи, опусти руку.
  Ничего не изменилось вокруг, но как только рука Марины была отнята от ладанки, та раскрылась, как телефон-раскладушка. Теперь кулон выглядел как вытянутый по вертикали плоский зеркальный шестигранник. Марина с молчаливого согласия друга сняла цепочку через голову - Сергей помог ей высвободить длинные волосы - и взяла в ладонь таинственный предмет. Девушка посмотрелась в него. Зеркало было идеальным, чистым, без всякой риски посередине, где предполагался сгиб раскладушки. На обратной стороне по-прежнему оставались на своих местах спинка и брюшко клопа. Но также без какой-либо заметной границы между ними.
   Жара была непривычной и невыносимой.
  - Ты бывал когда-нибудь в пустыне?
  - Нет, а ты?
  - Нет. Только на Мангышлаке, в детстве, но там не то... Это Сахара, наверное. Экватор. Как думаешь?
  - Не знаю, может быть. А ещё миллион лет до нашей эры... Что будем делать, он ведь так просто не сложится? Я имею в виду руками.
  Марина осторожно попыталась это сделать. Нет. Зеркальный "разложенный" клоп был монолитным.
  Через плечо Сергея девушка увидела вдалеке фигурку бегущего человека.
  - Смотри! - воскликнула она.
  Не узнать этого странного человека в лохмотьях было невозможно.
  - Он что, с ночи так и бегает, а, Серёж?
  - Не знаю, пошли к нему.
  Идти, утопая ступнями в песке и держась за руки, было не совсем удобно. Порознь друзья двинулись навстречу человеку. Марина ойкала от обжигающего песка, то и дело попадающего на нежную кожу ног. Да и Серж шёл, стиснув зубы от болезненных и непривычных ощущений. Несмотря ни на что, девушка продолжала вертеть в руке клопа, пытаясь всё же выяснить, как прекратить это непредвиденное и совершенно неувлекательное путешествие.
  Человек уже был метрах в пятистах, он размахивал руками и кричал что-то. Кажется, язык был русский. Во всяком случае различалось нечто похожее на "Эй" и "Кто" или "Стой". Небольшой бархан ненадолго скрыл человека из виду, но вот вновь появились его машущие руки и голова. Бородатое лицо скалилось на солнце...
  - Ой, - тихо сказала Марина.
  Мир вокруг на мгновенье померк, исчезла испепеляющая жара. Глаза после яркого света не сразу начали различать детали знакомого помещения. Марина, неловко поворачиваясь, натолкнулась на подоконник. Сергей свалил стул и чуть не упал, споткнувшись об него. Когда зрение полностью восстановилось, оказалось, что оба путешественника стоят почти на тех же местах, где началось светопреставление.
  - Ты что-то сделала? - задал вопрос Серж и тут же увидел, что Марина держит в руке цепочку, на которой висит клоп, принявший прежний и знакомый вид кулона.
  - Я просто надавила пальцем на экран! Как на кнопку! А когда увидела, как складывается зеркало, ойкнула.
  - Дай-ка мне!
  Привычными движениями и манипуляциями - трение, кольцо, оборот вокруг пальца, зажатие ладони - Полеха включил экран. Объём пространства-картинки на этот раз был куда большего размера - около кубического метра. Быстро нашёлся человек. Он озирался вокруг и вертелся на месте, где, вероятно, только что стояли люди. Потом поглядел вверх и, опять замахав отчаянно руками, что-то прокричал. Замер и вновь повторил свой жест и крик. Стало немного жутковато. Он словно смотрел на своих невидимых наблюдателей и обращался к ним. В многократных с небольшими паузами повторах одних и тех же жестикуляционных актах стал угадываться какой-то смысл. Сначала двух-трёхкратное перекрещивание рук над головой, как попытка привлечь к себе внимание, а потом несколько ударов по раскрытой левой ладони сложенными пальцами правой руки. Человек устало опустил руку и голову, снова посмотрел вверх, безнадёжно и как-то зло махнул на Марину и Сержа и по-прежнему беззвучно, но совершенно отчётливо, одними губами сказал по слогам слово, сопровождая каждый слог выразительным покачиванием головы. Показав на свои губы, мол, смотрите сюда и следите за губами, повторил вновь: "ДУ-РА-КИ". А следующий жест подтвердил сказанное: он повертел пальцем у виска. Махнул рукой и побрел прочь.
  Сработал рефлекс, Сергей и Марина ринулись за ним, девушка даже крикнула: "Стойте! Стойте! Мы здесь! Аллё!". Но "утопив" куб в стене кухни, лишь не намного успев увеличить изображение, оба поняли, что надо делать дальше.
  - Мурка, давай снова! Давай, давай! А то уйдёт!
  Девушка уже начала процедуру "активации зеркала", приняв от друга клопа, как тут оба вспомнили о неудобствах пребывания в пустыне.
  - Я за обувью! - крикнула Марина, исчезая в прихожей.
  - Я воду налью в бутылки!
  - Да, котёнок, на голову ещё чего-нибудь!
  - А где? Я не знаю!
  Сквозь звук под сильным напором наливающейся в двухлитровую бутыль воды и грохотание створок шкафов в прихожей оба не слышали друг друга.
  
  Но не прошло и минуты, как Марина уже положила руку на грудь, прикрыв клопа. Она стояла в белой косынке и в красных полусапожках на тонкой платформе. Сергей стоял в кроссовках на босу ногу, прислонившись спиной к холодильнику, и держал в руках пакет с бутылкой. Голову прикрывала светлая бейсболка...
  
  ...Уже опускаясь с высоты третьего этажа, они закричали удаляющемуся человеку:
  - Эгей! Стой!
  - Мы поняли Вас, мы здесь!
  Но услышал он людей только когда те коснулись песчаной поверхности.
  Человек оглянулся и бессильно упал на колени, схватившись за голову. Он то ли смеялся, то ли плакал. Кажется, и то, и другое, тело его сотрясалось. Упав лицом вниз, он сгрёб песок и подбросил его вверх, теперь было видно, что он безумно обрадован. Вскочил на ноги и побежал навстречу людям. Марина с Сержем тоже двинулись к нему. По дороге Марине почему-то захотелось надеть цепочку с клопом на шею.
  - Ай, какие молодцы! Ай, молодцы! - приговаривал он, приближаясь. Смуглая кожа, чёрные волнистые волосы, заросшее бородой лицо, белые зубы, худощавая жилистая фигура, скрываемая под рваной одеждой. То было когда-то рубашкой и брюками. Теперь рубашка была без рукавов, узлом завязанная на животе, а брюки имели оборванные на разном уровне брючины. Ступни были обмотаны какими-то тряпками и переплетены веревкой. Человек представлялся не старым, но и не юношей. Возраст навскидку не определялся.
  Все трое остановились в двух метрах друг от друга. Бородач не то улыбался, не то так скалился от слепящего солнца - оно как раз светило ему в лицо. Прикрыв глаза ладонью-козырьком, он, наконец, поприветствовал "гостей":
  - Добро пожаловать, случайные скитальцы. Вы знаете, куда и как попали? Откуда у вас это?
  Человек показал пальцем на предмет, висящий на груди девушки.
  Ответил Серж:
  - Подарок друга.
  - А что же он не объяснил, как пользоваться?
  - Не успел. Умер.
  Узловатая кисть потёрла бороду.
  - Тогда ясно. Это надолго.
  - Что именно? - чуть ли не хором спросили "скитальцы".
  - Объяснять долго. Меня зовут Нодар. А вас? - руки он не подавал.
  - Я Марина, а это Сергей. Вы пить хотите? Мы воду взяли.
  - Нет, не надо. Сами пейте, если жажда. Вам всё равно уйти скоро придётся. - И на не прозвучавший, но резонный вопрос "почему" сразу ответил: - Вы не выживете здесь долго, во-первых. А во-вторых, попав сюда случайно и по неопытности, бессмысленно потеряете время. Надо знать, зачем и куда идёшь. Здесь только энергия...
  - Так где мы? - спросил Полеха.
  - Для вас это неважно. Разбирайтесь сами. Лучше я объясню вам принцип работы устройства. Но услуга за услугу. Вы заберёте меня отсюда. Идёт? Вы не волнуйтесь, я объясню, как это сделать. Я даже не окажусь в том месте, откуда явились вы.
  - Тогда сначала рассказывайте, как помочь вам, - предложил Серж.
  - Хорошо. Как вы, Сергей, называете ваш прибор?
  - Клоп.
  - Хм. Ну пусть клоп. Пока клоп, - Человек продолжал находиться на расстоянии от гостей, но явно испытывал неудобство от этого, он неловко тыкал пальцем в клопа, висящего на груди Марины, и переминался с ноги на ногу, словно хотел подойти для инструктажа.
  - Может, вы подойдёте поближе? - предложила Марина и сделала шаг навстречу. Человек выбросил руку в протестующем жесте и чуть отступил назад.
  - Нельзя! У нас разные фазисы. Сделаем так. Снимите и положите на ладонь, девушка.
  - Марина.
  - Марина, положите вниз отражателем.
  - Зеркалом?
  - Да. Зеркалом. Эх, ребятушки, вижу, вы ещё маленькие. Чего вы вообще его на цепь посадили, как собаку дворовую? Это же неудобно. Я же вам показывал, - Нодар сделал тот же непонятный жест: постучал по ладони.
  - А как же?.. - спросил было Серж, помогая Марине расстегнуть цепочку.
  - Не отвлекайтесь, кладите, кладите.
  Как только Марина сделала это, под её ногами возникла ровная круглая в цвет песка площадка с полметра в диаметре. Сергей успел отойти чуть в сторону.
  - Это платформа. Сейчас девушка вне... Ладно, поехали дальше. Чтобы увеличить размер, вращайте предмет на ладони... ну-ка, ну-ка... вот, вот...
  Человек отступил ещё на шаг, а Сергей уже тоже оказался на площадке, увеличившейся до метра в поперечнике.
  - Стоп, достаточно. Теперь вы снова вместе. Вот. Квадрат тёмный видите?
  - Конечно, это экран.
  - Сейчас это не экран, а манипулятор. И манипулятор, и отражатель могут меняться местами, в зависимости от задач и от вашего, э... Догадаетесь сами. Итак. Легонько кончиком пальца медленно крутите по нему...
  Нодар на своей ладони пальцем другой руки изобразил круговые движения. Марина попыталась повторить. И от первого же вращения пальца, мир вокруг повернулся, как будто они с Сержем стояли на карусели. Нодар оказался за спиной. Марина сделала обратное движение пальцем, и их вновь развернуло лицом к Нодару.
  - Способная, - улыбнулся бородач Сергею и подмигнул. - Теперь будьте внимательны, а вы, Марина, больше ничего не делайте. Переверните устройство. - Марина перевернула клопа вверх зеркальной плоскостью. Площадка-платформа исчезла. Ноги немного просели в песок.
  - Отпустите. Ладно, повесьте пока на шею, а то выроните. Пусть висит на кри... на цепочке.
  Марина быстро выполнила рекомендацию Нодара.
  - Так... Нажатие на... экран отправит вас назад. Платформу вызывать для этого не обязательно. Понятно?
  - Да, - ответил Серж.
  - Итак, вызываете платформу, сходите с неё, а я захожу. Нажимаете на манипулятор, то есть на экран - и я исчезаю, куда мне надо.
  - А с нами что будет? Кнопку ведь мы нажмём, и куда попадём? - спросила Марина.
  - Если вызвана платформа, - продолжил свои разъяснения Нодар, - кнопка, как вы выразились, сработает только на субъект, расположенный на платформе, то есть на меня. Зайдете на платформу вы, или кинете горсть песка, или вашу бутылку с водой - всё это станет объектом отправки к исходной точке после нажатия на кнопку. Уберёте платформу - как это сделать механически я показал: перевернув клопа вверх отражателем или сняв его с ладони, - и из любой точки после нажатия на манипулятор вы вернетесь на место, к себе. Пока понятно? - получив удовлетворительный ответ, Нодар продолжал. - Теперь основное, и самое главное. Вдвоём или в большем составе перемещаться опасно. Клоп должен принадлежать только одному владельцу. Второго он терпит до определённого момента. Случись что, он разлучит вас навсегда. Исправить ошибку будет очень сложно. И последнее... Вызывайте платформу! Я скажу последнее, когда буду на ней.
  - А сейчас нельзя? Вы обещали инструкцию? - чуть обиженно, возмущённо и одновременно требовательно сказала Марина. Серж солидарно кивнул ей, снял кепку, обмахиваясь ею как веером, и выжидательно посмотрел на Нодара.
  Жара припекала не на шутку. Жажда мучила, но до бутылки с водой руки пока не доходили. Марина в своей смешной белой косынке выглядела сказочной героиней, какой-нибудь Алёнушкой или Настенькой из старого фильма "Морозко". Таинственный бородач поглядывал на гостей, переводя взгляд с одного на другого.
  - Инструкция... Какое забытое слово. Инструкция. Хм. Инструкций у нас нет. Вы сами себе инструкция, - он помолчал, пощипывая бороду. - Вашего клопа извлекли из какой-нибудь шахты? Да?.. Вижу, не знаете. На поверхности земли такие вещи не валяются. Ну, ладно. Отправляйте меня, дети, а то передумаю и уйду. Ищите свою инструкцию сами.
  - Отправляй! - скомандовал Серж, подмигнув Марине. Она не поняла, что сей жест означал, но покорно вызвала платформу и сделала с неё шаг... Платформа удлинилась ровно на шаг. Ещё один шаг вытянул платформу в подобие ковра. Нодар улыбался, наблюдая за недоумевающей девушкой, но молчал. Марина догадалась перевернуть на ладони клопа. Солнечный зайчик, отражённый от зеркальной плоскости, скользнул по лицу Сергея. Марина наконец ступила на песок и облегчённо вздохнула, словно сдала очередной экзамен на сообразительность.
  - И никакого расхода энергии, - Нодар одобрительно хмыкнул, ещё раз взглянув многозначительно на партнёра находчивой девушки. Он сделал понятный жест Марине, та отошла в сторонку. Бородач встал на вытянутую жёлтую плоскость. Повернулся лицом к людям и спросил:
  - Вы готовы?
  Девичий пальчик лежал на сером манипуляторе, готовый нажать его по команде. Нодар с улыбкой в последний раз посмотрел на гостей странной пустыни и сказал:
  - Владелец криптлокатора должен срастись с ним. Не снимай своего клопа, девушка Марина. И ничего не бойся. Нажимай!
  Марина надавила на кнопку. Нодар взмыл на несколько метров вверх, унёсся за горизонт, как комета, и исчез без следа.
  
  11.
  
  - Почему мы его так быстро отпустили? - опомнился вдруг Серж.
  - И я о том же подумала, - вторила ему Марина. - У меня ощущение нереальности происходящего, будто сон, или бред, или галлюцинация.
  - Не всерьёз всё это как-то, да?
  - Ага.
  - Вот потому и отпустили. Я в себя прийти не могу...
  - Он сказал "срастись". Как это срастись? А в каком виде: в разложенном или сложенном? На пальце или на груди?
  - У меня ведь есть второй клоп, - признался Серж.
  - Да?!
  - Их там два было.
  - А где он?
  - В сумке...
  - Поехали! - решительно воскликнула Марина.
  - Поехали.
  Голова уже кружилась от пекла, хотелось пить... Поднялся небольшой ветер, обдавая жаром тело. Подгоняемые им, путешественники встали на платформу, и Марина нажала на манипулятор...
  Снова прохлада, темнота в глазах, спина Сергея почувствовала чуть вибрирующую дверцу холодильника, к которой он прислонился, когда отправлялся с Мариной в погоню за человеком в обносках, Нодаром.
  - Алёнушка моя, - он обнял подругу, стаскивая с неё платок. Марина прижалась к Полехе всем телом и почувствовала влечение. А он - желание. Подхватив упругое тело на руки, Серж, как пушинку, отнёс свою "Алёнушку" в зал и уложил на мягкий ковер.
  - Стой, идём, я не могу так.
  Она увлекла его в душ. Под прохладными струями влечение и желание только усилились и объединили влюблённых в сладострастный союз...
  
  Лёжа на кровати, Серж примерял второй экземпляр клопа, или, как его назвал Нодар, криптлокатор, на палец. Марина лежала рядом, обессиленная после жары, прохладного душа и шквальной страсти. Она то и дело прикладывалась к бутылке с минеральной водой из холодильника.
  - Нет, киса моя, давай-ка поменяемся. Раз уж мы решили идти до конца... Мне кулон, тебе перстень. Ну не могу я его видеть на своей руке. Как... чмо какое-то. Не могу!
  - Ты точно уверен, что ничего плохого не произойдёт?
  - Знать бы...
  Сомнения были у обоих. Слово "срастись" пугало. Все эти фильмы, о многих из которых Серж даже не слышал - да где ему, вечному каторжанину! - про внедряющихся в плоть жуков, червей, личинок, тварей всяких ни с чем хорошим не ассоциировались, а вызывали одно отвращение и ужас.
  - А если вдуматься, отбросив в сторону фантастику, мистику... Я вот насекомых изучала в школе, да вообще зоологию, биологию, - Марина села на своего конька, заговорив на любимую тему, повернулась на бок, подперла рукой голову, - заметила, что всё в природе так переплетено. В нас, например, живут микробы, ты знал об этом?
  - Знал и знаю. Кишечную палочку ты имеешь в виду?
  - Не только. Есть полезные, есть не совсем безобидные, хламидии там всякие, лямблии... - Марина задумалась, вспоминая, - Да, кажется так. Во рту чего только нет.
  Серж подозрительно посмотрел на неё.
  - Да ладно тебе, котёнок, у всех есть! Ну так вот... А сколько симбиозов существует в природе, когда один организм без другого не может жить! Например...
  - Мы с тобой - симбиоз, без всяких примеров.
  - Да, мой любимый, я не представляю жизни без тебя, - сменила лекторский тон на мурлыканье Марина и тряхнула головой, завалив роскошными влажными волосами лицо Сергея. Он нежно поцеловал её под ароматным покрывалом.
  - Ну вот, - вернулся "на кафедру" знаток насекомых и симбионтов, будущий агроинженер. - Например, рак-отшельник и актинии. Актинии - это такие мелкие животные, кишечнополостные, типа червячков, у которых есть ядовитые отростки-щупальца, которыми они ловят себе добычу. Они поселяются на раковине, в которой живёт рачок, и своими опасными щупальцами защищают рачка от врагов, самому рачку не причиняя вреда. А рачок тоже приносит пользу актиниям, он таскает их на себе с места на место, увеличивая таким образом ареал их охоты. Кроме того, актинии подъедают за своим рачком недоеденную им пищу. Или вот ещё. Замечал, как муравьи пасут стада тлей на растениях?
  - Я думал, они их едят, нет разве?
  Марина расхохоталась.
  - Да нет, конечно, это тоже симбиоз. Муравьи охраняют нежных тлей от насекомых-хищников и питаются их сладкими выделениями.
  - Пасут, как стада коров, и доят?
  - Да! Ещё я знаю лишайники - симбиоз грибка и водоросли, кораллы, кажется...
  - Я вот что подумал, Мариш. Мы с этими симбионтами забыли о делах насущных. Может, рано мы отрываемся от земли? Давай съездим на квартиру, - Серж взглянул на наручные часы, - и ты ещё успеешь на занятия. Махнули?
  - А что делать с клопами?
  Полеха уже вскочил с постели и начал одеваться. Марина продолжала сидеть и ждала ответа. По всему было видно, что её увлекало приключение больше, чем дела насущные. Натянув джинсы, Серж поднял с пола сумку, где по-прежнему лежали компрометирующие драгоценности с кровавой историей. Расстегнул молнию свободного отделения, распахнул его, кинул туда свой перстень и сказал:
  - Кидай!... Ну, кидай, кидай. Я кое-что решил уже.
  Он улыбался так, что Марина не стала спорить, завернула в платок своего клопа и нежно положила в сумку. Молния взвизгнула. Полеха достал коробку из-под обуви, где оставался жук, и решительно надел его на палец, уложив на тыл кисти его брюшко. Ласково погладил по надкрылкам и прошептал:
  - Ну, давай, дружок, будем срастаться?
  - Ты что, Серёж?! Это же не клоп!..
  - Какая разница, все они одного поля ягоды. Я чувствую. Мы уже с ним симбионты, - крючковатые лапки безболезненно проникли под кожу и словно растворились в ней. Тельце жука плотно прижалось к кисти, став почти плоским. Серж невольно замер, наблюдая не очень симпатичную сцену. Зажёгшийся глаз он "потушил" прикосновением пальца. - И вреда от него никакого я не жду. Только пользу. Я мужчина. Мне оружие по штату положено. Если к вечеру ничего страшного не произойдёт..., как минимум! - он поднял значительно палец вверх, подразумевая, что рассчитывает только на приятные сюрпризы от своего будущего симбионта, - то я разрешу тебе надеть перстень.
  - А твой перстень?
  - Я его кулоном повешу. Но давай не торопиться, о"кей?
  - О"кей!
  Марина радостно просияла лицом и, полная энергии, вскочила с постели...
  
  Руку забинтовали, дабы скрыть от людских глаз непонятное существо. На маршрутке друзья-любовники быстро добрались до места. Входная дверь квартиры сразу порадовала Марину - современная, металлическая, утеплённая, с глазком и надёжными замками.
  - Всё равно замок менять, где гарантия, что у прежних хозяев дубликат не остался, да и вообще, мало ли... - плеснул дёгтя в мёд новоиспечённый владелец недвижимости.
  Внутри оказалось чуть похуже, чем снаружи. Линолеум перестилать. Сантехника в ванной стояла новая, но на кухне была в плачевном состоянии. Обои древние, стены надо будет выравнивать, потолки тоже, и шпаклевать, красить или монтировать подвесные... Радовали окна. Хозяева повиновались всё же новомодному поветрию и раскошелились на пластиковые стеклопакеты. И подоконники соответствующие. Красота! Только задекорировать откосы не успели, кругом торчали пузыри монтажной пены. Балкончик небольшой. И то хорошо, что есть вообще. Телефон городской. Кухонька микроскопическая, но на двоих в самый раз.
  Вся критика в адрес нового жилища молодожёнов (так, во всяком случае, партнёры по любви и приключениям думали про себя, причем независимо друг от друга) шла со стороны Сержа, мало-мальски соображающего в отделочных работах. А Марина была в восторге. Скромная и неизбалованная роскошью (только по телевизору она её и видела в виртуальных чужих жизнях, да у папеньки, но то всё чужое), а здесь - жильё её родного и любимого принца. Да хоть берлога, хоть шалаш! Только быть с ним, и чтобы никого больше рядом. Как она радовалась, плюхаясь на скрипучий диван-кровать, включая и выключая воду, распахивая окна!..
  Из мебели, кроме дивана-кровати, стоял лакированный платяной шкаф производства 80-х, треугольный журнальный столик на трёх ножках, небольшая книжная полка на стене, стол кухонный с ящичками и две табуретки. Как кстати, что именно две! Ну и, разумеется, старенькая газовая плита.
  
  Вокзал был рядом. Оставив Марину стоять в очереди за мороженым, Серж быстро нашёл автоматическую камеру хранения и оставил в первой попавшейся свободной ячейке самого нижнего ряда коробку из-под обуви. В эту коробку были упакованы извлечённые из сумки брошь, диадема необычайной красоты, состоящая из двух частей, а также золотые часы с музыкой, цепочкой и бриллиантами на крышке. Все отпечатки пальцев Палёный предусмотрительно стёр и с драгоценностей, и с коробки, и с дверцы камеры, незаметно обмахнув её забинтованной рукой. Мысленно он старался забыть кличку Палёный, но она невольно сейчас заменила имя. Прежний мир уходил, забирая с собой неприятные воспоминания, освобождая место для новых событий и впечатлений. Именно сейчас, в 42 года, жизнь только начиналась для Сергея Владимировича Полехи. В декабре ему исполнится 43, и для себя он поставил несколько твёрдо сформулированных задач, которые поклялся выполнить к своему дню рождения в канун Нового года. Одна из них - сделать счастливой Марину. Вторая - не оставлять мать Шурши и преподнести ей какой-то великий и необычный сюрприз, как-то осчастливить её и племянницу Нину... На всю жизнь. Нет, не деньгами, точнее, не буквально деньгами, а... Он не знал ещё, но поклялся придумать. Возможно, вместе с Мариной. И третье - стать другим. Он осознавал все свои недостатки - ущербность в образовании, манере поведения, речи, вспыльчивость и иногда трудно контролируемую агрессивность. Безусловно, от излишней скромности он не страдал и знал свои положительные стороны: достойные внешние данные, мужское обаяние, смелость, отважность, верность слову, организованность, пунктуальность и физическую чистоплотность. Ну, пожалуй, ещё ласковость с женщинами и уважение к старикам.
  
  ...Марина уже доедала мороженое, намереваясь съесть ещё одно, когда её принц вернулся. Он не стал лукавить, а так и сказал заранее, что часть ценностей ещё не продана и он оставит их в камере хранения. Отметив про себя, что Марина даже не выразила желание полюбоваться на украшения, он надеялся, что такая сдержанность - проявление чуткого такта. Только Сергей знал о происхождении клада и какие за ним могли тянуться кровавые преступления, но Марина словно чувствовала это и инстинктивно огораживала себя от ненужной и отрицательной информации. Серж был благодарен ей.
  Мороженое он почти проглотил - так соскучился по нему. Утверждал, что не ел его с детства и почти забыл вкус. Помнил фруктовое по 6 копеек, сливочное за 13 и шоколадное за 15. Других не знал. А сейчас, обнаружив такое разнообразие названий, с позволения Марины Сергей купил себе ещё несколько разных видов мороженого и с наслаждением съел. Жара под 30 градусов и такая вкусная прохлада во рту!
  Время подходило к началу занятий у репетитора, и пришлось расстаться. Договорились встретиться в квартире. Ключи были разделены на две связки. Марина поехала готовиться к экзаменам, а Полеха помчался в контору Николая Петровича Храпова - директора строительной компании "Строй-Град".
  
  ...В забитом до отказа маршрутном такси - ехать было не так долго, минут 15, - рука под повязкой немного заныла, но боли не чувствовалось. Поглядывая на бинты, нет ли крови, Полеха заставил себя успокоиться, хотя немного удивился, как относительно легко они с Маришей отважились на эксперименты над собственным телом. Словно отрезвев от неведомого опьянения, Серж прокручивал события последних дней и часов. Он вспомнил, как на зоне курил анашу, пробовал разные наркотики. Нет, превратиться в наркомана, бог уберёг, не пришлось, но испытать различные состояния под воздействием сатанинского зелья довелось с лихвой. Реалистичность некоторых галлюцинаций крепко засела в памяти. Путешествие в странную пустыню, стереокуб с бегающим человечком в пространстве тёмной комнаты, жук, влезающий в кожу лапками... Не глюки ли всё это? Что, и Маринка глюк? Да ну нет же! Вот бинты, под ними... Серёга потрогал кисть, вроде всё на месте, только... ещё поплоще, кажется, стало тельце жука-симбионта. Хотелось незаметно заглянуть под повязку, но машина затормозила: выходили двое пассажиров. В салон заскочило двое других. Один из них, седой, лет пятидесяти, здоровенный мужик с красной обрюзгшей харей сел напротив. Лицо показалось знакомым. Тот уставился на Сержа.
  - Сергей? Полеха?
  - Привет! Николай, что ли?
  - Он самый! Здорово! Какими судьбами?
  Серж вспомнил мастера участка из компании Петровича, работали вместе, только сдал мужичок заметно. Да он тогда ещё попивал. Вот и сейчас запашок характерный.
  - С заработков вернулся. К Петровичу еду. Ты-то как? Всё там же?
  - Знаем мы, с каких ты заработков! Ха! С заработков он! - кураж старого сослуживца вряд ли кому мог понравиться. - Давай рассказывай! Сказочник! Мы тогда по новостям...
  Серж попытался остановить словоблудие поддатого попутчика и взглядом, и жестом, легонько прижав его ногу своей. Теснота пространства и скученность сидящих нос к носу людей ограничивали возможность заткнуть рот распоясавшегося алкаша.
  - Чё ты пинаешься, здесь все свои!
  - Ты давай про себя расскажи, как докатился до жизни такой? А, Колян? Ну, давай, причеши мне за жизнь!
  - А ты чё, мне указ, уголовник х...ев?
  Сидящие рядом две женщины зашикали на Коляна, другие заёрзали на своих местах. Рука заныла ещё сильнее. К голове прилила кровь. Серж прекрасно понимал, что ситуация на волоске. Стоит сейчас сорваться в свойственной Палёному манере, и новый срок обеспечен. Сердце заходило ходуном, а сидящий напротив вызывающе таращил глаза с красными прожилками на белках и продолжал нагнетать обстановку:
  - Чё ты тут лощёный такой вырядился, к Петровичу он едет! Да на хер ты ему сдался! Когда ты этих двоих грохнул...
  - Заткнись, урод..., - прошипел Палёный, буравя глазами незамолкающего пса, и забинтованной рукой схватил его за колено. Всё, он чувствовал, что, как говорят, "скоба падает", и только пожалел о том, что так мало успел сделать хорошего на свободе. Да ничего не успел!
  И тут, когда очередная провокационная реплика разъярённого Коляна уже повисла в воздухе и он потянулся своей грязной лапой к лицу Полехи, дыша перегаром, в руке Сержа что-то стрельнуло, словно мышца дёрнулась в судороге, кольнуло в кончике среднего пальца, продетого в кольцо жука. Колян внезапно обмяк и стал крениться набок, валясь на взвизгнувшую женщину. Глаза его остекленели.
  Пассажиры засуетились, сзади прозвучала сказанная кем-то из мужчин фраза: "Труп, выноси готовенького...".
  Сработало как детонатор. Поднялся визг, ор и гомон. Водитель затормозил, пытаясь припарковаться.
  - Тихо вы там! Что случилось?
  - Человеку плохо!
  - Убили!
  - Этот убил, я видела!
  - У него нож!
  - Да какой нож? Парень ничего ему не сделал! Кондратий хватил, да и всё!
  - Пить меньше надо!
  Серж судорожно пытался привести в чувство Коляна, ещё надеясь, что тот живой. Трепал его за щёки, не обращая внимания на то, что творится в салоне автобуса. "Колян, ты что? Хорош притворяться, Колян! Очнись..." - шептал он, моля Бога, чтобы тот был жив. Машина остановилась, люди повалили из открытой двери. Двое мужчин склонились вместе с Сержем над телом Коляна с откинутой на спинку кресла головой. Глаза и рот были открыты. Он не дышал. Подошёл водитель, пытаясь вникнуть в ситуацию. Кто-то пробовал прощупать пульс на руке. Снаружи стояла толпа, доносились крики: "Милицию! Милицию!", "Скорую вызывайте!", "Бандит!".
  Сергей просунул ладонь под голову Коляна. Некстати в кармане завибрировал и зазвонил мобильник. Не до него!
  - Не ссы, парень, мы всё видели, перепил крендель и дуба дал, бывает. Если что, подтвердим. Да, мужики?
  Сергей не видел доброжелателя и почти не слышал его. В голове бухало, сердце зашлось, пытаясь выскочить из груди, во рту пересохло. "Все, мандец, не отмажусь, лучше б молчал...", - вертелись лихорадочные мысли. Вслух же вырвался почти крик с нездоровой хрипотцой:
  - Ну ты, уродина, посадить меня решил? Очухивайся быстрее, свинья, пока менты не наехали! Да вставай же, Колян, родной ты мой!
  "Боже! - пронеслось в голове, пока Серж пробовал правой забинтованной рукой нащупать пульс на сонной артерии, - спаси меня, верни ему жизнь!!!"
  - Да ладно, братан, трупняк... Харе возиться с ним, пусть скорая разбирается, щас подъедут... И те, и другие, - это водитель сказал, наконец, своё слово. Как приговор вынес.
  Палец, средний палец, на котором сидел жук, обожгло пульсовой волной сонной артерии Коляна.
  Он вздрогнул, скорчился и выблевал на соседнее сиденье с полведра вонючей браги с кусками непрожёванной колбасы, селёдки, огурцов и зелёного лука. Кряхтя и тяжело дыша, он отплёвывался и снова блевал...
  Водитель яростно выволок за шкирку испоганившего салон новенькой "Газели" алкаша и вытолкал его наружу.
  - Собака такая! Тварь пьяная! Ты, скотина, не расплатишься со мной! Блин, машину только купили новую!
  Опешивший народ резко стал менять свои настроения, половина пассажиров тут же словно улетучилась, потеряв интерес к происходящему. Визжащие больше всех дамочки брезгливо шарахнулись от расхристанного да вдобавок обмочившегося Коляна, который стоял на ногах, но мотался в разные стороны, норовя упасть. Толстое волосатое брюхо торчало из расстегнувшейся рубахи, полуслезшие штаны еле держались на бедрах. Водитель без передыха крыл пассажира, не зная, что делать - то ли бежать затирать сиденья, пока не пропиталась зловонная дрянь в обшивку, то ли удерживать от побега Коляна и дожидаться милицию, чтобы запротоколировать ущерб. В салоне оставался только Серж. Возможно, про него все уже и забыли. Но ватные ноги не хотели разгибаться. Он заставил себя встать, надел маску спокойного равнодушия и вышел из машины.
  Колян с невидящими и красными как у рака глазами мычал что-то невнятное, пытаясь вступить в диалог с водилой и даже затеять с ним рукопашную. Серж прошёл мимо них незамеченным и влился в группу прохожих, с улыбкой и мимолетным любопытством поглядывающих на комичную сцену...
  
  12.
  
  До строительной компании оставалось четыре квартала, и пешком пройтись по красивым улицам было приятно. Пережитый стресс ещё перекатывался волнами где-то в груди и под ложечкой. Бог миловал, проскочили. Неожиданным образом проявились первые свойства жука - Серж в этом нисколько не сомневался. Тот отреагировал на эмоциональный посыл и что-то сделал с Коляном, когда тот вырубился. Или всё же умер? Клиническая смерть длится 5-7 минут, пока не наступит биологическая. Полехе это было известно. Да, в пределах именно этого отрезка времени и произошёл второй, прямо противоположный первому внутренний крик души: "Не умирай!". И вновь жук исправно сделал своё дело. Ну и дела!
  Рука совсем не ныла больше. Кстати, неприятные ощущения возникли загодя, когда Сергей сел в "Газель". Словно предупреждение о грядущей опасности. Что ж получается? Жук ещё и провидец? Через дискомфорт в кисти он известил о кризисной ситуации и готовился к ней сам?
  
  В кармане зазвонил телефон. Во второй раз.
  - Да!
  - Серёжка! Ты почему не отвечал?
  - Прости, Мариш, тут кое-что случилось по дороге, потом расскажу. И ты представляешь, жук заработал! Он спас меня от нового срока!
  - Мальчик мой любименький, я как почувствовала что-то! Мне так плохо стало, решила позвонить. Какое-то беспокойство за тебя... Ты где?
  - Иду по улице. Скоро у Петровича буду.
  - А что произошло?
  - Кис, давай дома расскажу...
  - Ну?..
  - Ну, в маршрутке один крендель пьяный на меня выступать начал, бывший коллега по работе, сейчас алкаш конченый.
  - И что?
  - Жук его вырубил как-то.
  - Насмерть?
  - В том-то и дело, что нет... По пальцу как током шибануло, и тот отключился...
  - О, господи... Любимый мой, прошу тебя, будь осторожен. Пожалуйста.
  - Успокойся, Мурка. Всё нормально. Оружие работает.
  - Ну..., ладно. А то меня тут зовут уже.
  - Перерыв?
  - Вроде того. Ладно, пока, целую.
  - Ага, пока.
  Серж сложил свою "Моторолу", с любовью посмотрел на неё, словно это была часть Марины, и убрал в карман. Заглянул под краешек бинта на правой руке со стороны запястья, где должен был находиться хвост жука...
  Его не было! Сорвав повязку совсем, Сергей увидел багровый рубец на тыле кисти, как после ожога, по форме напоминающий исчезнувшее насекомое. На пальце оставалось тонкое колечко, похожее на чуть потемневшее серебро. А несколько выше, почти над суставом, из кожи выступал глазок жука, больше похожий на бородавку или мозоль, какая бывает у боксёров или каратистов на сейкенах.
  Полеха бросил бинт в попавшуюся на глаза урну, погладил-потёр рубец. Никаких неприятных ощущений. Только, кажется, чувствительность кожи теперь несколько повышена. Колечко свободно вращалось, но... не снимать же его! Можно было предположить, что последует за этим. "Не знаю как, - подумал Серж, - но, вероятно, жука можно извлечь, если снять кольцо, например". Однако ни желания, ни необходимости такой не было.
  
  В просторном, светлом, многократно переоборудованном за 8 лет офисе ни одного знакомого человека не встретилось. Молоденькая секретарша с длинными ухоженными ногтями и такими же ногами от ушей хищно, бесстыдно окинула Сержа взглядом, уловив, видимо, сходство с персонажем отечественных сериалов, и доложила по селектору:
  - Николай Петрович, здесь Сергей Владимирович Полеха.
  - Пропусти, Оксана.
  Оксана положила трубку и, впервые улыбнувшись, как саблезубый тигр, махнула накладными ресницами в сторону двери шефа. Казалось, что от этого взмаха Полеху обдало афродизиачным ветром. Он только поощрительно хмыкнул и ответил на приглашение своей неотразимой улыбкой.
  Начало встречи с Петровичем было суховатым с его стороны. Но когда тот понял, что на прежнее место Полеха не претендует и вообще о работе речь не идет, хозяин конторы несколько смягчился. А узнав, что Серж купил квартиру в Туле и планирует навести там марафет силами родной фирмы, оттаял и вовсе. Тут же без промедленья и лишних слов был вызван в кабинет прораб по имени Игорь Игоревич, молодой, деловитый, коренастый крепыш. Договорились на 17-00 встретиться "на объекте", сделать замеры и обговорить предварительную смету. Диалог можно было считать успешно завершённым. За постоянно трезвонившими двумя мобильниками и короткими репликами по селектору прощание с Петровичем скомкалось до его рассеянного кивка и взмаха руки. Но визитку свою он всё же протянул, отчитывая кого-то по телефону трёх-ямбовым хореем...
  
  Времени до назначенной встречи было предостаточно. Выйдя из офиса "Строй-Града", Полеха пока не представлял, чем себя занять. Финансовая проблема требовала продолжать поиски её решения. На новомосковском вокзале лежала половина нереализованного товара. А под домом ?7 неохраняемый кладезь сокровищ. С этим всем что-то надо было делать. И, как говорят, на ловца и зверь бежит. Звонил Гарик.
  - Здравствуй, дорогой!
  - Рад слышать тебя, Гарик.
  - Время есть, а? Встретиться бы.
  - Ты у себя?
  - Нет... Родственников встречал из Еревана, с ними весь день хлопотал, устраивать надо: работа-мамота, регистрация, ну ты понимаешь...
  - И что ты предлагаешь?
  - Я в кафе тут сижу у друга, вопросы решаю, интерес появился. Подъезжай, угощаю, с друзьями познакомлю.
  - Говори, куда, я пока свободен часов до трёх.
  Гарик назвал адрес, оказалось, не так далеко.
  Уютное армянское заведение, кафе-ресторан "У Жорика" встретил радушно своего нового посетителя. Здесь прохладно и комфортно. Немногочисленные посетители были раскиданы по залу, из-за дальнего от барной стойки стола поднялся Гарик и с улыбкой до ушей кинулся навстречу дорогому гостю. Они обнялись, Гарик скороговоркой сказал, что его друг Жорик, хозяин кафе, интересуется царскими монетами, цену обговорите, мол, сами, но ниже 700 долларов предложено было не опускаться, если товар тот же, что уже был знаком ювелиру.
  Выдержанное, но учтивое рукопожатие с каждым из двух сидящих за столом друзей Гарика завершилось обменом ничего не значащими символическими репликами: "как дела, брат - хорошо, спасибо, а у вас как". После рюмки коньяка, шампура с шашлыком и чашечки крепкого кофе один из гостей распрощался со всеми и ушёл. Остались Гарик и Жора. Последний затеял разговор о монетах сам. К счастью, в кармане джинсов Сержа так и лежали оставшиеся 4 червонца из числа тех, что он прихватил с собой, когда впервые отправился на центральный рынок со своей новой знакомой-попутчицей. Вся троица переместилась в отдельный кабинетик Жорика, где стоял здоровенный, не по размеру помещения плазменный телевизор, а на столике возле него куча коробок с DVD-фильмами, в том числе и порно. Хозяину было под сорок, а может, и все пятьдесят. У армян возраст настолько неопределяем порой, что можно было легко ошибиться. Солидный животик, крепкий загривок, витая цепь на шее, холёные толстые пальцы с увесистым перстнем, низкий баритон и плавная размеренная речь, почти лишенная акцента, говорили о благосостоятельности и устойчивом положении в обществе.
  Он долго разглядывал каждую из четырёх монет, вооружившись лупой. По всему видно было, что он знаток и ценитель старины. На стене висели небольшие картины в дорогих на вид рамах, несколько полотен с характерными кракелюрами и потёртостями. Может, и подделка - Серж мало понимал в живописи. Два хрустальных кубка, закованные в почерневшее от времени серебро, хрустальная пепельница ручной резки и спиртовая зажигалка в виде фрагмента кремниевого пистолета на столе были либо имитацией, либо действительно антиквариатом.
  - Ещё есть? - задал традиционный вопрос Жора.
  - Если насчёт этих договоримся, десятка два найти могу.
  Жора и Гарик переглянулись. Гарик, когда его друг вновь погрузился в изучение монет, опять попытался, как и в прошлый раз при профессоре, подать какой-то сигнал одними глазами. Серж, кажется, понял его, особенно после фразы:
  - Сергей, мы с Жориком договорились - пополам возьмем.
  - О"кей, - просто ответил Серж.
  - За семьсот пойдёт? - спросил Жора.
  - Восемьсот. Но учитывая опт, скину пятьдесят, не более.
  - Согласен. Эти беру сейчас, а остальные..., - он посмотрел вопросительно на продавца.
  - Остальные завтра.
  - Хорошо.
  Он набрал номер, что-то сказал по-армянски, но Серж понял, что сейчас кто-то должен принести три тысячи долларов.
  - Жора, завтра мне хотелось бы получить деньги рублями, это возможно?
  - Без проблем, дорогой. По курсу?
  - По курсу ЦБ соглашусь.
  - Договорились.
  Когда принесли деньги и расчёт был произведён, ценитель старины пожелал поговорить ещё. Его интересовали портсигары, зажигалки, часы и... диадемы. На диадемах он сделал многозначительную паузу, Гарик при этом постарался сделать отсутствующий вид. Ясно, что проболтался.
  - Я посмотрю, что можно достать, - уклончиво ответил Полеха. Армяне, наверное, решили, что он владеет неисчерпаемым источником драгоценностей. Это не очень нравилось, пришлось добавить:
  - Есть друзья, поспрашиваю.
  Провожать "дорогого гостя", разумеется, вызвался Гарик. Предположение Сержа подтвердилось - он просил "по дружбе" скостить ему цену на десяток червонцев. Сошлись на 650, но также с конвертацией в рубли. Хлопнули по рукам и распрощались до завтра.
  
  Семейный бюджет пополнялся. Подсчитав в уме все расходы на покупку жилья, прочие незначительные траты, оказалось, что наличных было на сегодняшний день около 30 тысяч долларов. На ремонт и меблировку квартиры вполне хватало, оставалась уйма денег, а завтра, если всё пройдёт гладко, ожидается очередное пополнение казны. "Может, машину купить?" - подумал Серж. Немного водить он умел, но опыта не было. А водительских прав тем более. Решил пока не торопиться.
  Только он подошёл к остановке, как зазвонил телефон.
  - Серёжка! Ура! Я отучилась! Еду домой!
  - И я как раз освободился. К пяти часам мастер придёт насчёт ремонта, время ещё есть, может, по магазинам махнём?
  - Давай! Классно! А что покупать будем?
  - Тебе из шмоток чего-нибудь. Я хочу, чтобы ты у меня ещё красивее была. Себе, может, что... Ну и продуктов, наверное? Чем ужинать-то будем?
  - А я и не обедала ещё.
  - Тем более. Предлагай, где встретимся.
  Недалеко от квартиры был небольшой торговый центр, решили обойти его.
  Минут через сорок после телефонного разговора влюблённая пара уже делала покупки. Марине накупили всяких обновок: платье, джинсовые шорты, красивую коллекционную летнюю юбку с летящей оборкой и цветом в тон рыжим волосам. Она очень подчеркивала стройность Маринкиной фигуры. Подобрали и модный топик. Долго спорили в отношении обуви. Она хотела на низком каблуке, а Серж настаивал на высоком, остановились на компромиссном варианте - взяли удобные босоножки с красно-белым переплетом. В отделе спортивной одежды тоже понабрали тряпок и обуви обоим.
  Марина настояла приобрести красивое постельное белье и на первое время надувную матрац-кровать.
  Утомлённый шопингом, Сергей предложил пообедать, хотя сам не был голоден. Марина охотно согласилась.
  В летнем кафе они, обставленные со всех сторон пакетами и сумками, просидели почти до полпятого, болтая о чём угодно, но не о клопах... Марина только погладила молча рубец на мужественной кисти.
  
  ...По дороге домой забежали в продуктовый. Марина на своё усмотрение затарилась продуктами. Взяли и шампанского - отметить решение квартирного вопроса в рамках одной семьи.
  Прораб Игорь Игоревич подъехал вовремя. С лазерным дальномером обошел хату. Выслушал пожелания хозяев, внёс свои предложения по дизайну. В результате пришли к тому, что гипсокартоновый вариант отделки пройдёт быстро и качественно. Получится и относительно дёшево, и сердито. Чтобы не заморачиваться с бумагами и договорами, тем более Петрович, как выяснилось, добро на это дал, решили расплачиваться напрямую с прорабом, деньги на материалы по предварительной калькуляции Серж выдал сразу. Когда прораб ушёл, новосёлы упали на разложенный диван, застелив его на скорую руку новой простынью. На надувную кровать энтузиазма не хватило. Гудели ноги, а у Сержа ещё и голова. Выпитый с армянами коньяк давно выветрился, оставив поламывание в висках.
  - Я думал, сегодня потеряю тебя навсегда, - сказал Сергей, глядя в окно.
  - Не думай, зайчик мой, всё уже закончилось. Не переживай.
  - Теперь-то не переживаю. Но как вспомню... Этот уродина чуть не посадил меня. Вот так и бывает: не знаешь, где упадёшь, и соломку не подстелешь... Зато свойства жука открылись. Интересно, что он ещё выкинет нам?
  - Кстати, ты помнишь, что обещал?
  - Ты про кулон?
  - Да!
  - Надевай.
  Маришка подскочила как напружиненная, залезла в Серёжину сумку и достала кулон.
  - Это тебе.
  - Давай, Марунь, пока не будем перегружать мой организм насекомыми, а то начнут размножаться во мне, чего доброго, и будет тебе фильм ужасов в собственном доме.
  - Ты, пожалуй, прав. Тогда надеваю перстень я!
  Торжественность момента заставила Полеху присесть на диване. Марина села рядом.
  - Стой! - Серж бросился рыться по сумкам, отрыл шампанское и два пластиковых стаканчика, прихваченных из летнего кафе. Откупорил бутылку, разлил шипучее вино и скомандовал, устроившись поудобнее на диване:
  - Мотор, начали!
  Марина театральным жестом дыхнула на спинку клопа и потёрла ею о свою высокую грудь. Держа перед глазами перстень-трансформер, оба заворожённо в который уже раз наблюдали, как выскакивает кольцо, как, будучи на пальце, колечко сужается, мягко обхватывая тонкий девичий пальчик.
  Марина потрогала экран. Он был глух и нем. Эластичная поверхность не оставляла следов и, видимо, отталкивала пыль.
  Оставалось ждать, какие сюрпризы преподнесёт маврский клоп.
  
  13.
  
  У Мариши, или Марины Александровны Жигарь, было обычное, ничем не примечательное детство. Родилась в русской, деревенской семье. Дедушка умер, когда девочке было всего 5 лет, второго она не знала. Бабушка по материнской линии - баба Нюра - осталась в памяти Марины как олицетворение доброты, уюта и душевного тепла. Большое хозяйство приучило девчонку с малых лет помогать родителям: кормить скотину, убирать скотный двор, вскапывать огород, пропалывать, поливать, собирать урожай, заниматься заготовками на зиму. Часто ездила с отцом на луга за опятами, любила рыбачить и испытывала особый восторг, когда отец с друзьями брали её с собой на охоту. С ночёвкой, палаткой и песнями у костра. Научилась играть на гитаре. Умела собирать лекарственные травы и хорошо разбиралась в них - бабушка научила.
  В семье была ещё одна девочка, но, родившись болезненной, умерла от пневмонии в годовалом возрасте. Марише было тогда 7 лет. Очень она переживала смерть сестрёнки. Просила родителей "купить" другую, но папа с мамой ссылались на отсутствие денег, мол, "дети нынче дорогие пошли". "А я дорогая была?" - спрашивала девочка. И каждый раз ей объясняли, что она самая дорогая из всех детей на свете.
  В школе, расположенной в районном центре, училась хорошо. Даже несколько лет была круглой отличницей, её портрет красовался на доске почета. Но ни золотую, ни серебряную медаль получить не вышло. В 10 классе сильно заболела, как и сестренка, воспалением лёгких, пропустила много занятий, пока её выхаживала бабушка с мамой.
  Любимая бабуля умерла полтора года назад. Сердце.
  Отец, Александр Иванович, бывший "афганец", имел друзей-сослуживцев в Туле. Он часто ездил к ним на встречи в областной центр, где братаны-вояки устраивали "посиделки", как говорила мама. Там он и встретил свою вторую любовь Людмилу, детского врача по образованию. Разрываться на две семьи отец не хотел, считал это бесчестным. Быстро во всем признался матери, и развод был вполне цивилизованным: без истерик, драк за имущество и право воспитывать дочь. Впрочем, дочери уже было 16 лет, что по деревенским меркам считалось - девка на выданье. С отцом сохранились тёплые отношения. Он по-прежнему брал дочку на охоту, познакомил со всеми своими друзьями и Людмилой. Но особых чувств к "мачехе" у Марины не возникало, хотя та всячески старалась во всем угодить "падчерице" и даже несколько заискивала перед ней. Разница в возрасте у них была всего-то 6 лет.
  Мама, Татьяна Валерьевна, очень любила отца и, конечно, переживала его уход. Но будучи сильной женщиной, виду не показывала. Марина мечтала поступить в институт, получить образование, устроиться на хорошую работу и забрать с собой маму. А больше всего ей хотелось выдать её замуж. Татьяна Валерьевна была ещё довольно молода и хороша собой. Все говорили, что она самая красивая женщина в районе.
  Первая попытка поступить в университет обернулась недобором одного балла, химия подкачала. Познакомилась с некоторыми девчонками, тоже провалившими экзамены в тот год. С братом одной из них у Марины случился короткий роман, закончившийся так же внезапно, как и начался. Никакой любви между ними, конечно, не было. Это стало понятно по-настоящему именно сейчас, когда появился истинный мужчина-принц и герой её девичьих снов.
  
  ...Примерно так поведала Сержу свою не очень интересную историю Марина.
  В ответ на откровенность, не содержащую каких-либо значительных тайн недлинного ещё прошлого своей возлюбленной, Сергей решился было изложить хотя бы вкратце историю собственной жизни, но вместо этого получился скомканный рассказ о безрадостных годах, проведённых в детдоме, и коротких перерывах между "отсидками". Мать и отца своих он не знал, известно было лишь, что отец погиб летом 1966 года, не успев увидеть своего единственного сына, когда по дороге на Кавказ, куда его командировало начальство завода, перевернулся, а может, упал с обрыва автобус, в котором ехал отец. Мать, убитая горем, успела родить сына, но скончалась прямо в роддоме. Ребёнка забрала на воспитание незамужняя старшая сестра матери, у которой своих детей не было. Вскоре она вышла замуж, родила двойню, и муж настоял на том, чтобы Серёжу отдали в детский приют. Некоторое время, кажется до четырёх лет, она регулярно навещала племянника, но внезапно пропала. Воспитатели говорили, что она уехала с семьёй в другой город. Так ли это, точных сведений не было. Последующее лихолетье в жизни Сергея не оставляло времени на попытки разыскать тётку, и теперь ему уже была малоинтересна её судьба.
  Про жизнь в колонии и вспоминать не хотелось, а уж рассказывать и подавно. Тем более Марине. И она не стала настаивать на этом.
  Выпитое шампанское закружило голову, а взаимные исповеди немного утомили. Жить хотелось не прошлым, а настоящим и будущим. Вечер, как уже случалось в последние двое суток, продолжился страстными поцелуями, ласками и сексуальными утехами.
  Звонок от Александра Ивановича прозвучал "очень вовремя".
  - Ты где, дочь? Мы приехали, а тут тишина. Если б не стол и твой рассказ, как ты чуть не разбилась, я бы решил, что тебя и дома не было...
  - Пап, прости меня... Но у меня коренные изменения в жизни...
  - Какие ещё?
  - Пап, я настоящую любовь встретила. Я влюблена, пап. Его Сергей зовут, хочешь трубку дам?
  Серж отчаянно запротестовал "всеми членами тела". Но трубка уже была поднесена к его уху, а Марина беззвучно смеялась, зажав рот ладонью. Ничего не оставалось делать, как ответить на громкие возгласы, звучащие в динамике:
  - Алло, дочь, дочка, какая любовь? Кто он хоть?
  - Здравствуйте, Александр Иванович, меня зовут Сергей.
  Короткая пауза в трубке.
  - Здравствуй, Сергей...
  - Мариша права, мы любим друг друга, и я хочу сказать вам... Я глубоко благодарен вам за то, что... Что на свете есть Марина. Я безумно люблю её и сделаю всё, чтобы она была счастлива со мной. Я...
  - Послушай, Сергей...
  - ...уже счастлив, всю жизнь свою ожидая и ища Марину. И вот нашёл наконец.
  - Послушай, Серёжа, вы где сейчас находитесь?
  Всё это время Марина прижимала ухо к трубке с противоположной стороны, бурно реагируя на слова Сержа: то и дело вздымала вверх большой палец и трясла его в воздухе, выражая восторг. Тут она вырвала телефон и прокричала в него:
  - Пап, мы на собственной квартире, вчера Серёжа купил её для нас. Он красивый, сильный, настоящий мужчина, и мы любим друг друга, пап!
  - Дочь, ты выпила?
  - Мы празднуем новоселье, папуль! Ты же знаешь меня, я не пью. Мы шампанское только что открыли.
  - Я приеду, если не возражаете... Если вы с Сергеем не будете против.
  Сергей слышал, что сказал отец и согласно кивнул.
  - Приезжай, пап, мы очень ждём тебя!!! Пиши адрес!
  Пока новосёлы наводили порядок в квартире, насколько это было возможно с учетом отсутствия даже веника, Серж выразил беспокойство, как воспримет его папенька, а тем более его "боевое" прошлое. Марина настояла, что об этом говорить необязательно.
  - А если спросит? И ведь спросит! Врать, что ли, предлагаешь? Типа - на горячих точках служил, а на плечах - боевые ранения в виде звёзд...
  - А, ладно, ты прав, нечего нам скрывать, пусть есть, как есть. Перемелется - мука будет! Но он может и не спросить. Он такой.
  Третий стул соседи по лестничной площадке дали без возражений. Заодно и познакомились с новыми жильцами.
  Папа приехал на своём "BMW" быстро, наверное, даже не успел загнаться в гараж. Открыв дверь, Марина кинулась ему на шею. Обнимая дочь, Александр Иванович испытующе и с любопытством смотрел на Сергея. Освободившись от объятий и протягивая будущему зятю руку, он сказал:
  - Я так и представлял всегда себе, что дочка выйдет замуж за солидного мужчину, близкого мне по возрасту. Ну, здорово, сынок!
  - Здравствуйте.
  - Да ладно уж, давай на ты сразу. Тебе сколько лет?
  - Сорок два.
  Александр Иванович присвистнул.
  - Ну и ну, а выглядишь моложе. Молодец!
  Марина, довольная первой стадией знакомства, торжественно воскликнула:
  - Мальчики! Прошу к столу!
  Сервирован стол был не ахти как, от шампанского оставалась вторая, но уже початая бутылка. Но папа оказался проницательным, прихватив по дороге французского коньяка, две плитки шоколада, коробку печенья и лимон. И вообще он производил на Сергея положительное впечатление: раскрепощённый, не зануда, без напускных амбиций. Небольшого роста, но хорошо сложен, цепкий лукавый взгляд, мужественные скулы и подбородок с ямочкой. Некоторое сходство с Василием Шукшиным улавливалось. Но голова почти седая и большие залысины на висках.
  - И когда же вы успели, ребята? - спросил он, когда все уже сделали по глотку французского и морщились от лимона.
  - Пап, представляешь, мы друг друга в автобусе нашли.
  Папа ухмыльнулся весело, мотнул головой:
  - Смешно сказала: "в автобусе нашли". Где ж такие хорошие автобусы ходят?
  - Из Быковки как запрыгнула, так сразу его и увидела... И он меня. Сидели вместе, всю дорогу болтали.
  - Дома у меня оба были?
  - Да, пап, мы не разлучались почти, вот сегодня только на занятия съездила первый день.
  - Понятно. Ну что ж, дай Бог вам счастья, как говорится, здоровья и долголетия, и чтоб дом - полная чаша!
  Александр Иванович хлопнул по плечу Сергея и, буравя его своими улыбающимися, но строгими глазами, сказал:
  - Расспрашивать ни о чём не буду, людей вижу, как под рентгеном. Сам ты мне всё самое главное сказал по телефону. Этого достаточно. Люблю краткость. А она - знаешь, чья сестра. Но имей в виду, обидишь дочку..., - он показал свой увесистый кулак, выдержал необходимую для пущей доходчивости паузу, опустил руку и продолжил: - Не прощу. Давай, зять, выпьем с тобой без Марины по чарке, но за её здоровье и счастье.
  Мужики чокнулись, не отрывая друг от друга глаз. Александр Иваныч поиграл желваками, Серж спокойно выдержал взгляд и первым выпил. Марина встала, подошла к нему сзади и положила на плечи руки.
  - Я рада, что вы подружились.
  Отец окинул внимательным взглядом дочку. Задержал его на серьгах и тонкой золотой цепочке на шее.
  - Похорошела. Украшения ты ей купил? - обратился он к Сергею.
  - Я.
  - Правда, красивые, пап? - тронула себя за мочку уха счастливая Марина. На пальце блеснул перстень.
  - А перстенёк великоват для её тонкой талии... Да-а, у богатых свои причуды.
  Шутка была воспринята сдержанно, Марина опустила руку, спрятав её за спиной друга. Тему надо было срочно менять.
  Серж достал пачку "Парламента" и приглашающим жестом, адресованным Александру Ивановичу, кивнул в сторону балкона.
  Марина села на диван и наблюдала, как за стеклом балконной двери мирно покуривают два родных ей человека. На душе было легко и радостно.
  Выяснив, что "ребята" ни в чём не нуждаются, папаша раскланялся и покинул "деток".
  
  - Интересный у тебя отец, приятный, с юморком.
  - А о чём вы на балконе говорили, если не секрет?
  - Да какие от тебя секреты, Мариш! Спрашивал, работаю ли где. Ответил, что нет, только приехал издалека. Предлагал помочь с устройством. Спасибо, говорю, пока сам на себя рассчитываю. Ну и всё. Да, ещё... не знаком ли я, мол, с твоей мамой. Не успели, говорю.
  - Съездим обязательно... А как он нас про причуды богатых поддел!
  - Не нас, а меня.
  - Он беззлобно, я ж его знаю, - Марина потрогала перстень и вздохнула. - Что-то он молчит... Срастаться, я гляжу, не собирается со мной. Может, я ему не нравлюсь?.. Давай кино посмотрим?
  Сергей понял, о чём речь, и охотно согласился. Пришло время продолжить эксперименты.
  
  14.
  
  Поворачивая перстень внутрь ладони и зажимая его в кулак, Марина выразила беспокойство за отца:
  - Как папуля поедет за рулём, выпил ведь? Хотя он крутой считается, корочки всякие... Всё равно переживаю...
  Думая об отце и одновременно разжимая кулак, Марина вдруг поняла, что не дождалась, когда разомкнется кольцо на пальце. Но в это мгновенье прямо под её рукой возникла яркая сцена, занимающая всё пространство от пола до поверхности ладони, которую Марина держала горизонтально. Чёрный джип и человек с сигаретой в зубах, распахивающий дверцу.
  - Это папа!
  Серж, конечно, узнал Александра Ивановича. Голографический кусок пространства дрожал вместе с рукой девушки, словно большой мыльный пузырь, свисающий с ладони. Подчиняясь этой ассоциации, Марина резко отдёрнула в сторону руку, и "пузырь" замер, оставаясь на месте. Теперь он никак не был связан с наблюдателями. Серж и Марина ходили вокруг него, затаив дыхание и рассматривая детали. Джип тронулся с места, и изображение внутри неподвижной сферы последовало за ним! Словно камера невидимого оператора чутко держала в фокусе именно машину.
  - Серёж, я всё поняла, - тихо произнесла Марина. - Я беспокоилась о папе и хотела его видеть... Сейчас я смотрю на него, я слежу за ним, понимаешь? А теперь...
  "Камера оператора Марины" развернулась и "посмотрела" на дом, от которого удалялся джип. На их с Сергеем дом. Потом она завертелась в разные стороны, увеличила изображение машины, проникла внутрь салона и направила своё невидимое око прямо на Александра Ивановича, сидящего за рулём...
  Марина завизжала от восторга. Она переместилась на заднее сиденье, потом перепрыгнула на переднее пассажирское, выпорхнула из салона наружу и неслась параллельно джипу... Чуть обогнала его, затем отстала... Метнулась вперёд на несколько десятков метров, пронзая другие автомобили насквозь, сделала оборот на 180 градусов, позволила двум машинам промчаться сквозь "камеру" - точно в фокусе оказалось лицо несущегося прямо на Марину водителя, она, вжившись в образ, рефлекторно "вильнула" чуть в сторону, и человек скользнул мимо. Наконец она поймала в "объектив" своей камеры лицо отца в натуральную величину и села на пол. Со стороны - Серж как раз и был таким наблюдателем со стороны - это была жутковатая сцена: живая голова Александра Ивановича лицом к лицу с Мариной. Конечно, в "кадре" ещё присутствовали: часть его торса, обе руки и руль. Марина же видела куда больше. Через заднее стекло автомобиля она могла прочесть номер следующего за папой "жигулёнка" и рассмотреть мужика, сидящего за рулём, а также пожилую женщину рядом с ним...
  Марина забыла про всё на свете. Сидела на полу, приоткрыв рот, и немигающим взглядом смотрела прямо в глаза отцу. Потом что-то произошло и в комнату ворвался звук. Из колонок джипа распевно раздалось: "Дорожное радио...", затем женский голос: "Для тех, кто в пути". Зазвучала музыка, и голос Валентины Легкоступовой запел "Ягоду-малину":
  
  Может, помнишь тот сказочный сон,
  Позабыт он тобой или нет,
  Плыл над полем малиновый звон,
  Занимался малиновый свет...
  
  Александр Иванович крякнул и переключил радиостанцию на "Эхо Москвы". Затянулся сигаретой и протянул руку куда-то "под пол" - видимо, затушил окурок в пепельнице.
  Как очнувшись, Марина посмотрела на ладонь, "картинка" расплылась, но мерцающая сфера оставалась на месте.
  - Серёж, ты где?
  - Я тут.
  - Серёж, я всё поняла, смотри...
  Она медленно свела пальцы в кулак, и сфера исчезла.
  Теперь Марина подняла глаза на Сергея. Комментировать что-либо не требовалось. Клоп, следуя пожеланиям и мыслям своего хозяина, "выхватывал" из настоящей реальности изображение и транслировал его в любом объёме и любого пространственного масштаба.
  - Ещё смотри, Серёж.
  Марина встала рядом с ним, устремила взгляд на голую стену комнаты и разжала ладонь.
  Аккуратный кирпичный домик... Кудахтанье кур, пасущихся во дворе. Клоп повертел своей камерой и вошёл в закрытую дверь, прошёл в сени, осмотрел все комнаты, пронзил стену дома и оказался на заднем дворе перед дверью деревянного сарая. Из него выходила симпатичная женщина в лёгком сарафане, с заколотыми в пучок рыжими волосами. В руках она держала ведро. Прикрыла чуть скрипнувшую дверь и направилась в дом.
  - Котёнок мой дорогой, знакомься...
  - Мама твоя? - ошалело спросил Серж.
  - Да, - Марина улыбалась, но почему-то из глаз полились слёзы. - Мамуля моя, дом наш... Мам! Мама, я тут!
  Но Татьяна Валерьевна её не слышала. Камера неотрывно преследовала женщину, забегала вперед, заглядывала в глаза. Изображение было в натуральную величину. Стена, на которую спроецировался весь наблюдаемый объём, казалось, исчезла. Вот Маринина мама, оставив ведро на пороге, вошла в сени, открыла дверь в просторное помещение, подошла к рукомойнику и стала мыть руки. Возникло ощущение, что, сделав шаг, ты окажешься рядом.
  Марина протянула руку и "коснулась" головы матери. Рука прошла сквозь.
  - Кисонька моя, - шёпотом сказал Серж, - никаких проблем. Разворачивай клопа, и пошли знакомиться с мамой...
  Голограмма исчезла вместе с поворотом головы Марины, она посмотрела на своего жениха и утерла слёзы.
  - Думаешь, получится? - спросила она, а сама уже начала снимать с пальца кольцо.
  - Не снимай, - задумчиво произнёс Серж.
  - Почему?
  - Сама подумай. Это нелогично. Если он уже сросся с тобой, то не надо его снимать. Видишь, и кольцо на этот раз оставалось на месте, и... посмотри-ка сюда.
  Марина поднесла к глазам клопа, и обнаружила, что крохотного колечка, образованного жвалами насекомого, больше не было; вместо него на самом кончике "мордочки" оставались лишь две словно выгравированные точки.
  - Помнишь, как Нодар показывал?.. - Серёжа постучал по ладони пальцем, но не по центру её, а чуть выше, по основанию среднего пальца. - Это вообще не кулон. Просто тот, кто его нашёл, решил, что это подвеска, и повесил на первую попавшуюся цепочку. Нодар ещё сказал: чего, мол, вы его, как дворняжку, на цепь посадили.
  - Вот дураки!
  - Так он и кричал нам: ду-ра-ки!
  Марина вновь развернула клопа с тыльной стороны на ладонную и собралась потереть ладонь о ладонь.
  - Стой, стой, стой! - остановил её Серж. - Мы не готовы! Куда и как мы собрались?! Мы с неба решили свалиться на голову твоей маме!?
  Марина стукнула себя по лбу.
  - Вот раззява! Ну, конечно же! Так, давай думать. Я вообще сейчас какая-то рассеянная. Правильно, как же это я. Надо ж хоть подарок какой, и... Ну, допустим, приехали на автобусе... Тогда где-нибудь в поле приземлимся... Нет, что-то я...
  - Не торопись, Мариш, - Серёга сам был озадачен и несколько растерян. Он обнял Марину. - Давай-ка сядем, обдумаем всё хорошенько, - они сели на диван. - После всех этих выкрутасов умом можно подвинуться, а мы сразу из огня да в полымя.
  Несколько успокоившись, они решили попробовать начать с малого, так сказать, на ощупь, мелкими шажками.
  - Значит, на полянку, говоришь? Там точно в это время никого не может оказаться случайно.
  - Нет. Я с детства там любила бывать. Просто место нравилось. Ни грибов, ни ягод там отродясь не водилось. Никто там не ходит, и от деревни далеко. Мне пень там нравился, на деда-лесовика похож, из сказок, нос такой... из сучка, борода...
  - Ну, - вздохнул Сергей, - давай.
  Они встали спина к спине - почему-то Марине так показалось безопаснее, - девушка сосредоточилась, представляя свою полянку, и потёрла ладони.
  Ничего не произошло.
  - Тьфу ты! Чего я их тру-то? Вот дурёха! - оба развернулись лицом друг к другу и расхохотались. Скорее это был не смех, а нечто нервное. Волнение сказывалось.
  - К груди приложи спинкой клопа, к груди..., - ласковым голосом напомнил Серж, он улыбался, стараясь успокоиться сам и успокаивая Марину. - Давай я тебя лучше обниму, а ты делай своё дело.
  Граф обнял свою графиню, а та прижала ладонь с клопом к своей груди. Оба, не сговариваясь, закрыли глаза.
  И с закрытыми глазами можно было понять, что всё удалось. Свежий воздух, высокая до колен трава шелестела от ветра, стрекотали кузнечики. Вокруг был девственный лес, поляна-лужайка метров пятидесяти в диаметре и в центре - высокий, почти в рост, грубый старый пень, удивительно напоминающий сказочного лесовика. Солнце садилось, и его уже не было видно за деревьями. Под ногами растаял невидимый, словно стеклянный, островок, примявший траву. Она распрямилась, поднимая головки удивлённых ромашек.
  Марина с радостным воплем и смехом кинулась в пляс по периметру лужайки. Серж с глупой улыбкой на лице огляделся по сторонам, посмотрел под ноги, сделал робкий шаг, потом ещё и... пустился вдогонку за рыжей хохотуньей.
  Набегавшись вдоволь и запыхавшись, они повалились в ароматную траву, раскинув ноги и руки, образовав две звезды, лежащих посреди лесной лужайки...
  
  - Вот это чудеса! - выдохнула Мариша.
  - Муся, ты понимаешь...
  - Как ты меня назвал?
  - Муся, а что, не нравится? - Серж повернул голову.
  - Меня так бабушка звала. А ещё Марусей, мне нравилось. Знаешь, сколько производных имён от Марины?
  - Знаю, у нас в школе при детдоме две Марины было. Их как только не звали: Маринуша, Маша, Марися, Мариша, Мара, Маруся, Муся и даже Ина. А я ещё тогда придумал: Мýра и Мурка.
  - Ах вот как! - Муся слегка лягнула Сержа ногой, - я у тебя не первая, значит?
  - Да ладно, ревнуешь, что ли?
  - Да нет, котёнок мой... Ну, говори, ты что-то сказать хотел.
  - Я говорю, что же это получается? Жизнь-то перевернулась наша с ног на голову. Ты могла себе представить когда-нибудь такое? А говорят, чудес не бывает. Теперь же нам всё доступно!
  - Да, можем банк ограбить, например,...
  - Эк куда тебя понесло. Ты у меня смотри!
  - Да шучу я.
  - Ну и что мы с этим будем делать? Как жить-то дальше?
  - А вдруг это всё внезапно кончится?
  - Батарейки, что ли, сядут?
  - Вроде того. Или истинный хозяин объявится. Почему именно с нами такое случилось? Почему именно нам всё это? Я не верю в случайности.
  - Да, за этим что-то должно стоять.
  Несколько минут оба молчали, разглядывая облака.
  - Нодар сказал бы что-нибудь, предупредил бы, - вновь заговорил Сергей. - Я хорошо запомнил дословно: "Владелец криптлокатора должен срастись с ним. Не снимай его, девушка Марина. И ничего не бойся". Главное, сказал как-то так особенно. Не заметила? Словно благословил. Пользуйся, мол, твоё это теперь.
  - Да, я заметила. Точно ты выразился: благословил. А что он там ещё говорил? Про инструкцию что-то: сами ищите, да?
  - Да, и про шахту. Вы, говорит, в шахте её нашли. Мне эта шахта покоя не дает. У вас тут какой угольный бассейн? Подмосковный, кажется, да?
  - Да. Только почему "у вас"? У нас, мой дорогой граф, у нас. Мы тут с тобой заново родились. И любовь наша. Теперь и твоя родина здесь.
  - Согласен. Ну так вот, Шурша, ну это друг мой, который умер...
  - Сын Валентины Георгиевны.
  - Да. Так вот он мне ещё там, ну ты понимаешь, рассказывал, как они пацанами по шахтам заброшенным лазали.
  - И что?
  - Не знаю, так, вспомнилось просто. Искать надо инструкцию свою. Искать, откуда эти вещи, кто их автор и хозяин.
  - Мы хозяева теперь. А вот автор - да, это вопрос.
  Серж поднял правую руку и стал разглядывать своего бывшего жука. Марина присоединилась к нему, улёгшись поудобнее на бок и подперев голову рукой.
  - Дай-ка мне тоже поглядеть. Тебе не кажется, что шрам рассасывается?
  - Бледнее стал, и припухлость спала.
  - Может, совсем рассосётся?
  - Может. Смотри, а колечко не меняется, крутится свободно. А не попробовать ли снять?
  - Нет! - воскликнула протестующе Марина, - оставь пока. Ты вообще ещё ничего не выяснил про него. Я куда дальше продвинулась со своим клопиком.
  - Ну как же не выяснил? Оружие, защита. Хотя, догадываюсь, это не всё.
  Серж потрогал глазок-бородавку. Теперь это уже больше походило на родинку, чуть выступающую над поверхностью кожи.
  - Лучик был от него, помнишь, Марусь?
  - С виньеткой.
  - Я виньетки не рассмотрел.
  - Была!
  - Ну была, ладно. Так что этот лучик мог означать?
  - Твой жук, ты и попробуй разобраться. А когда ты этого мужика... Колян, кажется?
  - Колян. Нет, не было ничего... Постой-ка.
  Серж привстал, увидев севшую на макушку пня маленькую птичку, и словно прицелился пальцами вытянутой руки. Марина резко опустила его руку своей.
  - Ты что, Серёж, не надо. Это же птичка. Живая. Она тебе угрожала, как тот Колян?
  Полеха, справедливо пристыженный, кивнул головой.
  - Спасибо, киска. Ты абсолютно права. Больше не повторится. Чёрт!
  Он даже мотнул головой от сожаления, что мог так легкомысленно и жестоко поступить. Задумался на минуту. Потом направил ладонь на большую сухую ветку дерева, прицелился. Он долго смотрел на основание ветки и одновременно на кончик ногтя своего среднего пальца. Вспомнил, как кольнуло в подушечке, как ныла рука, когда жук себя впервые проявил. Мысленно Серж перепиливал ногтем сухой ствол. Еле ощутимое жжение под ногтем, а может, это только показалось, и... ветвь с треском упала на землю. В мгновение ока Марина и Полеха оказались возле неё и поражённо разглядывали полированный спил. Не просто спил! А именно полированную, почти зеркальную поверхность срезанного под небольшим углом ствола толщиной в руку. То же виднелось и наверху, откуда упала ветвь.
  - Попробуй ещё, стрелок! Давай...
  Оглядевшись, они увидели в глубине леса высокое сухое дерево, кинулись было к нему, но Серж остановил Марину.
  - Стой, я отсюда попробую.
  Он зажмурил один глаз и, придерживая левой рукой свой "лучемёт", прицелился. Через секунду Сергей опустил руку.
  - Что? - спросила Марина.
  - Пойдём со мной.
  Они протиснулись между кустами, пробираясь в чащу. Приблизившись к дереву, Серж сделал тычок пальцем в сухую кору. С обратной стороны толстого дерева выпал цилиндр с полированными краями. В дереве было ровное сквозное отверстие. Марина схватила деревянный цилиндр. Прохладная зеркальная поверхность, у самых торцов изъеденная личинками короеда (уж это-то она знала!). Серж в это время обследовал дыру. Она была холодной. Это не тепловой луч, точно, это что-то другое.
  - Нич-чего себе! - первой выразила своё впечатление владелица клопа-криптлокатора. - Гиперболоид инженера Гарина.
  - Не-а. Это холодный луч. Смотри. Только отойди вон туда.
  "Стрелок" показал Марине место за толстой берёзой и "резанул" пальцем по стволу. Дерево продолжало стоять. Он сделал ещё один, теперь уже косой надрез и отскочил в сторону. Дерево соскользнулоло с образовавшегося пенька, воткнулось в землю рядом с ним и медленно завалилось, повиснув на соседних деревьях. Серж сделал серию коротких и быстрых движений, и ствол рассыпался на несколько почти одинаковых поленьев. Верхушка с треском рухнула вниз. Марина подбежала и сняла с пенька конусовидную плашку.
  - Холодный луч, холодный луч, - приговаривала она, трогая гладкую поверхность.
  - Муся! Со мной жук заговорил!
  - Как? - испуганно вытаращила глаза Марина.
  - Не знаю как. Ласково и нежно. Смотри! - он отошел на несколько шагов от пня, увлекая за собой спутницу, и, подняв руку, ...поджёг сухой пень.
  - А это горячий луч, - голос "стрелка" возбуждённо подрагивал. - Смотри внимательно.
  Марина увидела, как из пальца Сергея в землю ударил тонкий, как волос, белый лучик и земля зашипела, пучась красными раскалёнными пузырями. Потом он превратился в конус, основание которого выжгло круг размером с мяч. Земля горела и плавилась одновременно. Луч исчез, рука переместилась на метр в сторону и выплавила ещё один круг. Серж вернулся к первому, ещё пенящемуся и дымящемуся пятачку, оттащил назад Марину и, на мгновенье замерев, выпустил белое искрящееся облако. Земля взорвалась, как новогодняя хлопушка, осыпая всё вокруг белыми хлопьями.
  - Что это, Серёж?
  - А подойди и потрогай. Не бойся.
  Девушка нагнулась над белой шапкой и потрогала её рукой.
  - Снег!
  Она стала его разгребать. Под снегом был лёд с вкрапленными в него шариками оплавленного грунта. В это время Сергей, не сходя с места, потушил тлеющий пень и дымящийся колодец в земле.
  - Иди сюда теперь, посмотри.
  Встав на колени, они обследовали колодец в полметра глубиной, косо уходящий под землю. На дне его нащупывалась застывшая твёрдая масса. Стенки покрывала шлакообразная короста, осыпающаяся под руками.
  - Я выжег грунт дотла. А вон там резко остудил расплавленную землю, поэтому она так хлопнула.
  - Маленький вулкан... А это шлак..., - бормотала потрясённая Марина, кроша в руке хрустящее, чёрное, пахнущее гарью вещество. - В детстве у нас печка была, газ позже провели, углем топили, вот такой же шлак оставался...
  
  15.
  
  - Я уверен, Мусь, это далеко не всё, что умеет жук, - сказал Серж, когда они благополучно вернулись в квартиру, шокированные, возбуждённые и вдохновлённые новыми открытиями.
  - И я, мой граф. Имею в виду своего клопа.
  - Наверняка.
  - Мы властелины мира! Ты это понимаешь?
  - Мы можем ими быть. Но в этом ли состоит наша задача?
  - Не зна-а-аю, - задумчиво протянула Марина.
  - Вот это по-па-дос, - чесал затылок Полеха.
  
  Ситуация, в которую попала "сладкая парочка", действительно была непростой. Оба понимали, что жизнь лопнула пополам: до и после. Университет, учеба, работа, даже только что радовавшая обоих первая в жизни квартира - всё летело в тартарары. Открывшиеся фантастические возможности не умещались в голове. Разум отказывался переварить воспринятое. Бежать к кому-то советоваться категорически исключалось. Листать литературу, рыться в Интернете бесполезно. Если бы что-то подобное было известно современному человечеству, всё равно где-нибудь когда-нибудь хоть что-нибудь да просочилось. Правда, существовал где-то Нодар, этот странный бородач. Кто он? Откуда? И куда "улетел"? Может, попробовать его разыскать, но как? Если не знаешь, куда направляться, не видишь мысленно этого места, то вряд ли и попадёшь туда с помощью криптлокатора. Марина хорошо представляла свой дом, лужайку. А как она может знать местонахождение Нодара? Но ведь появился же он на "экране" как-то. Никто не просил показывать пустыню и бегающего по ней человека. Может, это была начальная учебная программа? А Нодар - так, фантом? Нет, чувства подсказывали другое.
  - Любой компьютер перво-наперво просто железо, как говорят сами компьютерщики, - начала развивать мысль мало-мальски образованная Мариша, которая быстро освоила ещё в школе и ПК, и всю оргтехнику; у отца подолгу "зависала" в Интернете; дома, в деревне, лежал подаренный богатым папой ноутбук. - Потом устанавливается система, заливаются всякие программы. Если клоп что-то сумел нам показать в самом начале, значит, он не просто железо, а готовое к использованию устройство, понимаешь?
  - Пока да. Продолжай.
  - То есть я хочу сказать, что он, возможно, уже был до нас в руках какого-то "пользователя", говоря тем же языком.
  - Я знаю, что такое пользователь ПК, я не в лесу жил и шишкой чесался, Мусь, - улыбнулся Полеха, - продолжай, я думаю, ты на правильном пути. Стой! Хочешь, продолжу за тебя?
  - Валяй.
  - Что-то с нашим предшественником случилось, и клоп сохранил в памяти последний эпизод жизни или последнее задание этого человека, которое не успело осуществиться. А может, задание как раз адресовалось следующему владельцу, то есть нам. И мы его выполнили - спасли Нодара.
  - Вот-вот, я это и хотела сказать.
  - Только что ж получается, он 36 лет бегал по пустыне? Это минимум! Я тебе, кажется, говорил, когда был зарыт клад. А наши вещицы могут иметь любой возраст.
  - Да, я помню.
  - А может быть так? Попадая к новому владельцу, устройство пробуждается и само определяет первую наиболее насущную задачу...
  - Да! Ты гений, Серёженька! Название! КриптЛОКАТОР! Локатор, понимаешь?
  Марина вскочила с дивана и заметалась по комнате.
  - Так. Ты спать хочешь?
  - Да какой тут сон!
  - А есть?
  - Пока нет.
  - В туалет сходи.
  - Зачем? - одурел от вопросов Серж.
  - Сейчас полетаем немного.
  
  ...Через 10 минут они были в кабинете информатики школы, где училась Марина. Лето, вечер. Конечно, никого здесь быть не могло. И они рискнули. Чувствуя себя ворами, они уселись за компьютер, стараясь издавать как можно меньше звуков. Сторож-то всё-таки где-то в здании.
  Слава богу, всё работало, загрузился компьютер, Марина пошарила в разъёмах, что-то куда-то воткнула - модем, наверное, включила, и новорождённые владыки мира прилипли к экрану монитора. Говорили шёпотом. Марина, естественно, была рулевым.
  - Читаем: "локатор - устройство, предназначенное для определения положения в пространстве объекта по времени отражения от него звуковых или электромагнитных волн. Различают звуколокаторы, радиолокаторы, лазерные локаторы". Ну, у нас, я думаю, ни тот, ни другой, ни третий... Ищем дальше... Так... Медленно грузится, паразит...
  - А куда нам торопиться?
  - Вот! "Крипта - от греч. Kryptē - крытый подземный ход, тайник; 1) в Древнем Риме - любое сводчатое подземное или полуподземное помещение; 2) в первые времена христианства капелла в катакомбах, служила для погребения святых и мучеников, а также для богослужения. Впоследствии до XIV века крипты- особые сводчатые помещения в храмах для погребения знатных покойников...".
  Серж, подперев подбородок, сидел за столом и смотрел на экран. Его боевая подруга откинулась на спинку стула. Потом резко вернулась за клавиатуру, набрала слово "криптлокатор", нажала "поиск". Увы. "Не найдено ни одного документа, соответствующего запросу"
  - Всё, - после длительного молчания прошептала Мариша, - больше никакой информации у нас нет, за что можно было бы зацепиться. Поехали.
  - Куда? И здесь нормально. Вон как всё интересно, - кивнув на монитор, заупрямился Серж, никогда не видевший Интернета.
  Целый час Марина великодушно просвещала своего возлюбленного, он сам сидел за "клавой", девчонка только руководила. Так что основные азы были пройдены. Сергей оказался способным учеником. Заодно поискали всякие сведения о возможных подозрительных прожжённых в земле туннелях, шахтах, гладко срезанных камнях, деревьях, скалах и так далее. Нет, никаких сенсационных сообщений не было. Одна выдуманная или откровенно сфабрикованная чушь.
  - Ты говорила что-то там про еду, хочешь ли есть..., - Серж испытывал волчий голод. Может, как рефлекс на пережитое?
  - Ага, я тоже проголодалась. Куда полетим?
  Чувствовалось, что Марина испытывает неописуемый восторг от своих новых возможностей и готова лететь хоть к чёрту на рога.
  Решили не изощряться. Вернулись домой и как нормальные люди пошли в ресторан. Время было уже позднее. Плотно поужинали. Особенно дорвался до еды Серж. Даже странно, что он, обычно умеренный в еде, так сильно проголодался. Жук пополняет энергию?
  Домой вернулись еле живые, клонило ко сну. И никто из них не мог предположить, что случится через каких-нибудь несколько минут.
  Они ещё днём договорились на раскладном диване не спать - зря, что ли, надувную кровать покупали? Педантичный Полеха достал из упаковки электрический насос...
  Марине кровать пришлась не по вкусу. Каждое движение соседа отдавалось долгими колыханиями всего ложа. Да и вообще непривычно спать на каком-то студне. Поворочавшись, она перелегла на диван.
  - Надо нормальную кровать купить. Купим, котик мой?
  - Купим, размером во всю комнату. Всё равно только спать сюда будем приходить, я чувствую. Слушай, Марусь, нам же завтра съезжать придётся на пару недель, ремонт ведь начнётся.
  - Точно, а я уже забыла совсем. И куда съедем?
  - В гостиницу. Тут и думать нечего. А что, другие варианты?..
  Как бы ни хотелось спать, сон не шёл, сказывалось перевозбуждение.
  Марина теребила на пальце клопа.
  
  - Серёж, не спишь?
  - Нет.
  - Может, под землей цивилизация какая-то существует? Полая земля и все такое... Я слышала об этом. Ходят такие предположения. Как думаешь?
  - Возможно. Тут что угодно может быть.
  - Давай попробуем всё-таки Нодара найти. Вот слушай. В пустыню идти бесполезно. Там его нет. Но лицо-то мы его видели, голос помним, внешний облик представляем, общались с ним. Если я попробую, может, получится?
  - Попробуй..., - Серж явно засыпал.
  По всему было видно, Марина не могла наиграться в свою новую игрушку.
  - Серёж..., спишь?
  "Спит", - решила она и повернула перстень. "Нодар, Нодар, где же ты можешь быть?"
  Представить смуглого с фарфоровыми зубами бородатого дядьку было несложно. В голове проносились обрывки его слов, информация из Интернета про шахты по добыче угля, золота, алмазов, про самые глубокие в мире скважины, карстовые пещеры, заброшенные штольни. Подземные пустоты, золото колхов, аргонавты. Цивилизация титанов, ушедшая под землю, мир асуров - злобных полубогов, обладающих мистической силой...
  
  Марине внезапно стало холодно, старый диван тоже начинал раздражать, но уже своей излишней жёсткостью. Пружины упирались в бока. Сон всё же мучительно и сладко вырывал сознание из реальности, сопротивляться не было сил. Но мешали этот чёртов диван и холод. Надо было хоть укрыться простыней - одеял всё равно не покупали. Обязательно надо, чтобы было одеяло! Кто ж знал, что в июне так может похолодать. Встать бы проверить дверь балкона - не открыта ли. Марина попыталась приоткрыть глаза, но не могла, так хотелось спать. Она свернулась калачиком, но согреться не удавалось. "Может, я заболела? На земле полежали с Серёжкой, вот и пожалуйста. Не дай Бог, опять пневмония!". Марина нащупала рукой особенно досаждающую выпуклость дивана, упирающуюся прямо в ребро...
  Она в ужасе вскочила. Под ней не было никакого дивана. Она лежала то ли на камнях, то ли на бугристой ледяной земле. Вокруг - непроглядная темень, или глаза ослепли?
  - Серёжа!!! - завопила она, - Серёжа, спаси меня, миленький! Господи, где ж это я?
  Громким эхом повторился её крик со всех сторон.
  Марину заколотило от холода и панического страха. Она, будучи во сне, куда-то провалилась. Перстень-то был развернут! В готовности найти Нодара она приложила, кажется, ладонь к груди... Точно вспомнить не удавалось. Ну а что ещё может быть?
  Босиком, в одних трусиках-стрингах, в кромешной тьме и холоде девушка попыталась найти хоть какую-то опору. Боясь споткнуться на неровной поверхности, делая короткие робкие шаги, Марина шарила в чёрном пространстве руками и часто дышала. Ноги наткнулись на что-то большое, ладони нащупали почти круглый колючий валун, покрытый словно иголочками. Это был лёд.
  Зубы не попадали друг на друга... Тело сотрясали конвульсии.
  "Боже, какая я дура! Клоп! Клоп же на что?!"
  Марина прижала его спинкой к груди и представила квартиру со спящим в ней любимым.
  
  16.
  
  - Надо нормальную кровать купить. Купим, котик мой?
  - Купим, размером во всю комнату. Всё равно только спать сюда будем приходить, я чувствую. Слушай, Марусь, нам же завтра съезжать придётся на пару недель, ремонт ведь начнётся.
  - Точно, а я уже забыла совсем. И куда съедем?
  - В гостиницу. Тут и думать нечего. А что, другие варианты?.. Киска, аллё... Спишь?
  Марина не отвечала. По глубокому дыханию было понятно, что спит. В балконное окно - ни штор, ни занавесок - проникал мягкий свет от иллюминации города. Серж повернулся и теперь смотрел на девушку своей мечты. Голое тело лежало на спине, плоский животик еле подрагивал вслед за мерно вздымающейся грудью. Линии ног, широких упругих бёдер, вздёрнутых розовых сосков, шеи... Разметавшиеся по простыне волосы... Левая рука чуть свисала с неразложенного и потому узкого дивана. Полеха встал тихонько и поправил руку, уложив её вдоль тела. Марина дрогнула, но не проснулась. Левая рука лежала на груди, чуть согнутая в ладони. Перстень был развёрнут внутрь. Сержу стало не по себе. А вдруг случайность? Куда её может занести? Только-только он попытался приподнять тонкую ладошку, чтобы вернуть перстень в подобающее положение, как Мариша шевельнулась, повернулась на бок к спинке дивана и... исчезла.
  - Сейчас вернётся, - вслух сказал Сергей, стараясь не впадать в панику. А что, собственно, паниковать? Сейчас проснётся, оказавшись в каком-нибудь приснившемся месте (может, ей мама снилась?), и назад. Если не придётся объясняться с той же мамой, к примеру. А всё равно рано или поздно кто-то оказался бы в числе посвящённых в их тайну.
  А если, скажем, голая девушка окажется посреди толпы людей на улице, на вокзале? Или на проезжей части дороги? Или в океане? В жерле вулкана? В голову лезли самые жуткие варианты. Шли минуты, Серж так и сидел на полу возле ещё тёплой постели.
  - Чёрт! - хлопнул он себя по лбу. Вскочил, кинулся искать сумку. Распахнул молнию замка и достал второго клопа. Судорожно потёр о грудь, дождался кольца и нацепил перстень на безымянный палец левой руки. Кольцо еле заметно подкорректировало свой диаметр. Зажав в ладонь развернутого внутрь клопа, Сергей приговаривал: "Давай милый, давай, срастайся быстрее, найди мне её...".
  На полу появился мерцающий объём неопределенной формы, какую может иметь скомканная подушка, например. Но он был непроницаемо чёрен. Движение ладони с клопом ничего не давало. Сергей наловчился поднимать эту чёрную бесформенную "подушку", таскать по комнате, утапливать в стены, но ничего не менялось. Даже сунул в неё голову. Кромешная чернота. Или пустота? Он выключил изображение, сосредоточился на Марине, представляя её именно такой, какой только что она лежала перед ним - голая, в одних узеньких белых трусиках, и вновь разжал ладонь. Теперь это был довольно большой шар полутора метров в диаметре. Но такой же чёрный.
  Полеха вышел с ним на балкон, наплевав на возможных свидетелей странного явления. Он пробовал смотреть в шар на просвет, используя яркие фонари, стоящие вдоль улицы. Вновь погружал туда голову. Сев на корточки, он целиком накрыл себя этим шаром и одновременно какой-то космической теменью. Поначалу показалось, что видны то ли звёзды, то ли блёстки. Но скорее то были оптические иллюзии, порождаемые сетчаткой глаз и взволнованным мозгом.
  Диван по-прежнему пустовал. Полеха вернул перстень на место - в исходное положение на тыльную сторону пальца, хотелось сказать - в режим ожидания, и начал одеваться. Он не мог оставаться в квартире. Что-то гнало его на улицу. Искать! Искать! Не сидеть на месте, делать хоть что-нибудь, думать, думать, думать и искать! Он надеялся, что криптлокатор быстро срастётся со своим новым хозяином. Тогда можно будет попробовать отправиться следом за Маришей. Куда, правда? Знать бы куда! Рассчитывая на чудо, на интуицию, на случай, он нашёл Маринкин телефон в её сумочке, расправил поровнее белую простыню на надувной кровати и положил мобильник в самый центр. Если появится, догадается сразу позвонить.
  Полеха выскочил во двор. От желания спать не осталось и следа. Он закурил, озираясь по сторонам. Быстрым шагом прошёлся в один конец дома, в другой. Сел на лавочку. Затушил сигарету. Мысли метались.
  Во многих окнах его дома ещё горел свет. Балкон квартиры выходил на противоположную сторону, на проезжую улицу с широкими красивыми тротуарами и тянущимися вдоль них газонами.
  Обойдя дом, Серж наткнулся на возбуждённую, запыхавшуюся женщину лет пятидесяти с небольшим, что-то бормочущую себе под нос. Вскинув голову и посмотрев на незнакомого ей мужчину, кинула на ходу, никому не адресуя своих слов: "Нет, этот не наш... Что же это творится-то такое!", и унеслась, повернув за угол дома к подъездам. Полеха почувствовал неладное, но не стал догонять даму, поскольку впереди стояла небольшая группа людей, смотрящих как раз в сторону его балкона.
  "Чёрт побери, этого ещё не хватало...", - подумал он, но решил выяснить всё до конца.
  - Здравствуйте, - поздоровался Полеха с двумя мужчинами и молодой девушкой.
  - Вы не из этого дома? - задал вопрос мужик в бейсболке, спортивных штанах и майке.
  - А что? Случилось чего?
  - Чертовщина какая-то. Вы не знаете, кто живёт в 24-й?
  Это был номер их с Маришей квартиры.
  - Я, - не дрогнув, но изобразив беспокойство, признался Серж.
  Все мгновенно ожили и загалдели, перебивая друг друга. Про сарай в квартире, тётку с ведром, чёрное облако в стене...
  Всё стало понятно. Увлёкшись сегодня манипуляциями с голографией, ни Марина, ни Сергей представить себе не могли, что, "проваливая" объёмное изображение сквозь стену своей квартиры, они демонстрировали то же самое и соседям!
  - Стойте, стойте, граждане! Не кричите так. Мы только вчера с женой въехали, да, собственно, и не въехали ещё. Ремонт затеваем завтра делать. Только через пару недель заселимся. Я не знаю тут никого ещё. Вон балкон мой, - все посмотрели наверх, ожидая каких-то откровений или сенсационный признаний. - Но я ничего не понял про сарай... и чего вы там ещё говорили?
  - Тихо! - резким взмахом руки оборвал вновь начавшийся гомон мужчина. - Молодой человек, как вас звать, кстати?
  - Сергей Викторович... Полеха - фамилия моя.
  - Вы сегодня дома были днём?
  - Нет, днём не были, к вечеру только приехали.
  - У вас там ничего странного не было?
  - Нет, а может, вы мне сначала расскажете, о чём вообще речь?
  Мужик, представившийся Степаном, в деталях рассказал, что проживает с престарелой полупарализованной мамашей, дочкой и женой в квартире под номером 23, то есть, оказывается, сосед по площадке. Весь день дома никого у них не было, кроме матери - все на работе, а дочь уходила к подруге. Первой вернулась дочь, найдя бабушку в полуобморочном состоянии, еле отпоила валерьянкой. Та рассказала, будто видела ворвавшуюся в комнату, прямо из стены, разделяющей две квартиры, тётку, в руках которой было ведро, деревянный сарай и прочую ерунду. Ну, решили, спятила. Хотя бабуля отличается трезвым умом и твёрдой памятью и в семье всех строит, ноги вот только не ходят. Потом остальные подтянулись, многократно выслушав историю. Шум никто поднимать не стал, глупо как-то, да и кто поверит. Как не поверили и родственники. Но полчаса назад бабка позвала всех в свою комнату и, тыча пальцем в стену, убедила их, что они были неправы. То и дело из стены появлялся чёрный круг или шар вроде облака, метался от пола до потолка.
  - Ни фига себе! - искренне отреагировал на рассказ новый сосед из 24-й. - Я б такое не просмотрел!
  - Мы, сосед, услышали, как хлопнула ваша балконная дверь, когда всё прекратилось. У нас-то балкона нет, дом старый, архитектура дурацкая. А окна с зимы заклеены, уж не стали открывать. Долго прислушивались, приглядывались к стене, думали, может, что и у вас случилось. Потом мы к вам звонили, никто не открывал...
  - А я прогуляться выходил, за сигаретами. Не спалось что-то. А на балкон - да, было дело, выскакивал, то ли крик послышался, то ли шум какой-то на улице... Или за стенкой? Вы не шумели?
  - Нет, мы рот не раскрывали. Стояли как вкопанные. Дочка только убежала на кухню от страха.
  - А товарищи кто? - Полеха показал на молчащего второго мужика и девушку.
  - А, так это дочка моя и есть, Светка. А это Виктор, сосед снизу, дружим мы.
  - Я женщину встретил за углом...
  - Так то жена моя, побежала за мобилой, дома оставил впопыхах. Сейчас явится... А! Вот она. Ну, что, Галь, тихо там?
  - Тихо. Мать жалуется, что бросили её. К соседям звонила, так и не отвечают, может, милицию, Стёп?..
  - Да какая милиция, Галь, вот сосед наш новый, Сергей, говорит, не видел ничего...
  - Как не видел?
  Тут Галя не по делу начала наезжать на Полеху, хорошо, муж её вовремя остановил.
  - Да что ты понесла? Всё, мы тут разобрались уже. Они ещё не заселились даже.
  - А балконом кто хлопал?!
  Серж не выдержал, пришлось в других интонациях и словах описать своё недоумение и абсолютную непричастность к делу. Даже позволил себе намекнуть на неправдоподобность услышанного. Степан замолчал, почёсывая лоб и понимая, что, в общем-то, в своём мнении Сергей может оказаться не так одинок, если молве дать распространение.
  - Может, жена твоя что видела, или она не тут? - со слабой надеждой в голосе спросил Степан.
  - Нет, она у отца, в другом районе. А я типа квартиру стерегу. Но чё-то не спится, думаю, может, к ней поехать ночевать? А с соседом из 25-й мы сегодня познакомились уже. Табуретка была нужна на время. У него взяли.
  - А, Юрка..., - уже рассеянно произнёс сосед, - они к свекрови Наташкиной укатили с ночёвкой.
  - Ну, ладно, ребят, рад знакомству, хоть и такому, пойду я. Увидимся ещё, - Серж протянул руку Степану, его другу, козырнул дамам.
  Ну, вроде инцидент исчерпан, впредь будем знать. Несколько отвлёкшись от переживаний, Полеха прошёлся по тротуару метров 100, оглянулся. Набрал от отчаяния мобильник Марины. Разумеется, трубку никто не снял. Конечно, она бы сама в первую очередь позвонила. В глубине дворов просматривалась детская площадка, огороженная рабицей. За густыми деревьями домов её почти не было видно. Перемахнув через сетку, он выбрал место поукромнее и включил криптлокатор, настроившись на квартиру. В очертаниях предметов в слабом свете фонарей он увидел белый фон простыни и одинокий телефон.
  Еще поднатужившись, получил картинку квартиры Александра Ивановича. Прошёлся по знакомым просторным комнатам, нашёл спальную, мирно спящих супругов, переключился на... - он вдруг вспомнил про дом ?7 - подъезд, ведущий в подвал. Ага, тот же тусклый свет одинокой, засиженной мухами лампочки, спустился в подвал. Темень. Ни зги.
  "Срастается, - вдохновился Серж. - Вот подсветка б ещё была! Да наверняка должна быть". Теперь Марина. Глубоко вздохнув, воспроизвёл в сознании все красочные и романтичные сцены с любимой. Разжал кулак...
  
  17.
  
  ...Марину качнуло и обдало горячим воздухом, спасительным после ледяного холода. По-прежнему было темно вокруг, под ногами ровная плоская поверхность.
  - Серёжа! - тихо позвала она. И тут эхо, но другое, более тихое. Это опять было не то, куда рвалась душа. А что тогда? - Эй, есть кто-нибудь! Люди!
  Догадка посетила светлую голову девчонки, что клопа можно использовать в качестве фонарика. Она вызвала в памяти голограмму пустыни, где состоялось знакомство с Нодаром. Получилось! Яркий солнечный шар повис перед ней. Слепящее глаза солнце освещало не только раскалённый песок под ним, но и всё пространство вокруг. Марина тихо ахнула. Ступни босых ног находились на краю бездонной пропасти шириной в десяток метров, но бесконечно длинной, уходящей влево и вправо кривой изогнутой расщелиной. По обе стороны возвышались отвесные скалистые стены, смыкаясь метрах в ста над головой. Это был какой-то подземный разлом, неизвестно, имеющий ли выход на поверхность. То, на чём она стояла, представляло собой плоскую террасу, шириной не более трёх-четырёх метров и тянущуюся вдоль стены. Справа она резко сужалась и всего через несколько метров заканчивалась обрывом. А влево уходила куда-то за поворот скалы. Марина, осторожно ступая и глядя под ноги, двинулась по террасе. Ей легко удавалось управляться со своим мощным прожектором. Шар она держала строго над головой, лишь иногда смещая его ближе к пропасти. Скальные породы отражали яркий свет, делая освещение под ногами мягким, рассеянным. Виртуальная пустыня над головой закрывала от взора солнце, срабатывая как абажур или зонтик.
  За поворотом терраса также сужалась, уходя вниз, и примыкала к скале. Тупик. Марина, вернувшись назад к самому широкому месту площадки, отчаянно попыталась переместиться в квартиру. Теперь она действовала острожней. Создала платформу, как учил Нодар, расположив горизонтально зеркальную плоскость криптлокатора - отражатель, - и прижала к левой ладошке. Ступни почувствовали, как ещё пуще разгладилась и без того ровная поверхность под ней, и Марину будто чуть приподняло. Теперь она была "вне...", как выразился тогда бородач, так и не закончив объяснение: вне чего? Вне этого пространства? Девушка громко аукнула и поняла, в чём дело. В самой расщелине слышались звуки, хоть и тихие: падающие мелкие камешки, капающий со скал конденсат, утробное, еле улавливаемое гуденье подземного чрева. А вот её собственный голос звучал как в маленьком помещении. Словно Марина оказалась в прозрачном стакане-пенале. Если просунуть палец под спинку клопа и провести круговым движением по манипулятору (серому экранчику), то наверняка вся расщелина с этими жуткими стенами развернётся вокруг оси, которой являлся сейчас "пенал" с человеком внутри. Но в кромешной темноте делать это было бессмысленно.
  Марина сосредоточилась и повторила попытку.
  Восприятие внешней среды изменилось. Но никакого проблеска света. Звенящая тишина кругом и ощущение плавного спуска, как тогда в пустыне, когда они с Сержем увидели Нодара и закричали ему. Было тепло. Не дожидаясь приземления, девушка в очередной раз сконцентрировалась и сделала переход... И снова... И снова... И снова.
  Везде её встречал мрак, температура воздуха сохранялась неизменной. Впрочем, если пенал пропускал извне только звуки и свет (если б ещё он здесь был!), то, возможно, всё остальное, в том числе температуру, нет. Кажется, именно так было в пустыне: жара почувствовалась, когда ноги ступили на песок.
  В какой-то момент отчаяние настолько было невыносимым, что Мариша мысленно кинулась домой. К маме. Но и тут её постигло разочарование.
  Бедняжка лихорадочно перебирала все известные ей места, где она когда-либо бывала, но ничего не получалось. Когда сломленная, уставшая и трясущаяся мелкой нервной дрожью девушка прекратила свои бессмысленные попытки, она обречённо позволила пеналу опуститься, после чего он растаял. Стоя на каменистом грунте и всхлипывая, Муся зажгла шар с пустыней.
  ...Это была просто яма - куполообразный, высокий, в полсотню метров, и с бугристой площадкой такого же диаметра каменный мешок. И никакого выхода.
  Марина побрела по периметру, остановилась на относительно ровном пятачке, раскидала одной рукой несколько крупных камней, ладонью смела мелкий мусор и села. Немного душновато, но тепло. Земля, если это земля, а не толстый слежавшийся слой вековой пыли, была той же температуры, что и воздух. Девушка бессильно легла, свернувшись калачиком. Глаза слипались, она сомкнула пальцы и выключила голограмму... Сон навалился мгновенно.
  
  Когда Мусе, как звала её бабушка, было всего 4 годика, ей довелось побывать первый и единственный раз на полуострове Мангышлак, что на восточном побережье Каспийского моря в Казахстане. Там, в красивом курортном городе Актау, жили старые приятели бабы Нюры и дедушки Фёдора, которого к тому времени уже не было на свете. Многие жители по старинке называли свой город Шевченко, переименованный в период оголтелой кампанейщины, прокатившейся по всей стране, в Актау. Удивительный город, где нет улиц, а только микрорайоны. Помнится, Марина, уже повзрослев, помогала бабуле надписывать конверт для письма её друзьям. Запомнила адрес: "г. Актау, 3-159", и всё. Микрорайон 3, дом 159.
  Но дело не в самом городе, а в окружающих его красотах. Дядя Кадыр - так звали бабушкиного знакомого - имел машину и часто возил гостей на природу, показывал достопримечательности. Где только не побывали тогда Марина и её бабушка. На плато Устюрт, например, где ощущаешь себя пришельцем на неизвестной планете. Такого ландшафта, как там, наверное, нигде больше нет. Вертикальные скалы, столбы и конусообразные природные сооружения, похожие на старинные замки с острыми шпилями, разноцветные ракушечники, словно куски недоеденного сказочными великанами слоёного торта. В одном из таких загадочных районов лежали нагромождения гигантских двухметровых каменных шаров и россыпи и даже стопки (!) приплюснутых валунов-лепёшек, какой-то силой аккуратно уложенных друг на друга.
  Некрополь Бекет-Ата - это вообще конгломерат фантастических слухов, историй и страшных тайн. Туда даже дядя Кадыр не решался сводить своих гостей.
  Однако память хранила не так много, как хотелось бы, названий мест и красивых легенд, связанных с ними. Не потому, что детская память так недолговечна, напротив - всё, к чему проявляет ребёнок интерес в возрасте 4-5 лет, запоминается прочнее и красочнее, чем взрослыми. Причина была в другом. Случилась неприятная история, связанная с окрестностями знаменитой впадины Карагиё.
  Не так далеко от Актау - если на машине - простирается на десятки километров одна из самых огромных впадин мира. По легендам, это бывшее озеро, вода которого однажды ушла под землю, но продолжает подмывать мягкие горные породы, называемые карстами. В основном это известняк, имеющий всегда естественные трещины. Подземные воды, поднимаясь по ним, постепенно растворяют и вымывают миллионы тонн известняка. Образуются пустоты, воронки и огромные полости внутри скал. Потолки и стены их со временем обрушиваются под собственной тяжестью и давлением вышележащих пластов, порождая бездонные пропасти. Процесс, длящийся миллионы лет, продолжает по сей день создавать в Карагиё всякой формы ущелья, балки, западины, выемки, ниши, естественные шахты, колодцы и воронки.
  Однажды, гуляя по одной из таких балок, где всегда есть влага и водится много грибов, девочка Марина сорвалась в глубокую воронку. Бабушка, никогда во время прогулок на Мангышлаке не отпускающая руки своей внучки, нагнулась к земле, увидев торчащую из-под жухлой прошлогодней листвы большую шляпку шампиньона. Марина, будучи своенравным ребёнком, выскользнула из заботливых рук, устав ходить на поводке, и кинулась в кустарник, привлёкший её красивыми мелкими цветочками. Бабуля бросилась вслед, а внучка от неё. Она и сама не поняла, как, поскользнувшись на мокрой траве, скатилась куда-то вниз и повисла на краю обрыва, ухватившись за торчащую из земли коряжку. Не издавая ни звука, девочка висела над пропастью. Бабушка, очевидно, напугалась больше. Истошно вопя, пожилая женщина не видела Мусю и не знала, как спуститься по крутому склону. Когда подбежал дядя Кадыр, она уже скользила на животе вниз, хватаясь за траву и мелкий кустарник...
  Усилиями опытного и бывалого аборигена Кадыра были спасены и проказница Муся, и баба Нюра, слёгшая потом надолго с сердцем. Впечатления от той поездки на всю жизнь испортил этот жуткий случай.
  
  ...Сейчас Марине снился сон, воскресивший в памяти события той злополучной весны. Но возбуждённый и уставший мозг добавил новые не существующие в действительности детали к последнему эпизоду сна.
  Вися на коряге, девочка посмотрела вниз. На самом дне сужающейся книзу чёрной воронкообразной пропасти метался человек. Он отчаянно пытался выбраться и выкрикивал имя: "Марина". Пальцы соскальзывали, не в силах больше удерживать тело. Похолодев от ужаса, маленькая Муся сорвалась... и упала на плоский выступ, оказавшийся прямо под ногами. Держась за осыпающуюся серой трухой стену, девочка огляделась по сторонам и обнаружила, что воронка покрыта множеством опоясывающих её концентрических выступов, подобных тому, на котором она сейчас стояла. При желании можно было бы по ним, как по ступенькам, спуститься на самое дно. Но душа противилась. Хотелось наверх, к бабушке и маме. Человек продолжал метаться и звать Марину. Он молил её о помощи и тоже не хотел оставаться внизу. Он стремился наверх, к ней.
  Вырываясь из оков страшного сна, девушка присмотрелась внимательнее и в последний перед пробуждением момент узнала в том человеке Сергея Полеху с зажатым в руке фонариком...
  
  18.
  
  В темноте детской площадки под сенью огромной ивы, куда почти не проникал свет уличных фонарей, чёрный шар был действительно, как говорят, чернее ночи...
  Серж просидел под деревом до рассвета, пока не начали закрываться слезящиеся от напряжения глаза. Ему уже мерещились всякие тени, фигуры, лица в антрацитовом чреве шара, в который он без конца погружал голову и без устали шептал: "Марина, Мариша, кисонька моя, Мурочка...".
  Пока не было видно людей, но со всей округи всё громче доносились звуки оживающих дворов. Не хотелось вставать. Ноги затекли, мышцы всего тела одеревенели. Сергей просидел на корточках полночи. Теперь он опустился прямо на землю и вытянул ноги. Повернул кольцо, прижал ладонь к груди, подумав о Марише.
  В той же позе он и оставался некоторое время, но уже в квартире рядом с надувной кроватью и лежащим на ней телефоном.
  Потом прошёл в ванную комнату, подставил голову под струю холодной воды. Умылся. Пристроив в раковине осколок зеркала, нашедшийся на кухне, Серж намылился туалетным мылом и начал бриться. Пену для бритья они с Мариной, конечно, забыли купить, хотя разговор был, что надо из множества туалетных принадлежностей не забыть про пену. Купили всё, а пену забыли. Он брился и бормотал: "А пену забыли... пену-то забыли! Как же так, Мусь? А пену?..Ведь забыли!" Дурацкие навязчивые однообразные мысли, как прилепившаяся мелодия, приобретали свою ритмику и гармонию. "С ума бы не сойти с этими приключениями. Или это жук мой так действует..., что аж пену мы забыли? Тьфу ты! Отвяжись!".
  Полеха-Палёный запел, чтобы отвлечься: "Облака плывут, облака... Не спеша плывут в Абакан... Им тепло небось, облакам... Я ж насквозь промёрз, на века. Я подковой вмёрз в санный след... В лёд, что я кайлом ковырял... И волос своих прежний цвет... Я на снег тайги променял".
  Электрический чайник (про него не забыли!) уютно зашумел.
  В кружку упали два пакетика чая "Липтон", рука зависла с третьим. Серж откинул обратно в коробку лишнюю дозу кофеина. Залил кипятком полкружки. Пока чай заваривался, съел остаток салата, выпил три сырых яйца. Намазал кусок хлеба толстым слоем масла, посыпал солью и с аппетитом откусил...
  "А если она попала в пустыню, как Нодар? Она же не выдержит там и часа! Что-то мешает ей вернуться. Сейчас попью чая и начну...Я чувствую её, она жива и ищет выход".
  Сергей знал, что выход подскажет клоп. Надо детально изучить все его возможности. Того короткого времени, пока они с Мариной были вместе, просто не хватило, чтобы в совершенстве освоить криптлокатор, методично, последовательно, запоминая каждую деталь, вырабатывая чёткий алгоритм управления устройством.
  Завтрак и чай придали бодрости, сняли усталость.
  Итак, клоп-криптлокатор обладал двумя основными группами функций. Первая: передача "голографического", назовем так, трёхмерного изображения и звука участка пространства, и вторая: "перенос" или "переход" хозяина-владельца вместе с клопом - пусть этот симбиоз называется "субъект" - в отдалённую точку пространства. Упрощая максимально терминологию, Полеха решил назвать две эти группы свойств стереовидение и перенос, соответственно клоп может быть как стереовизором, так и переносчиком.
  Перво-наперво Серж решил изучить стереовизор.
  Он работал безупречно для тех мест, в которых субъект побывал лично когда-либо. Причем местá эти демонстрировались, судя по косвенным признакам, в настоящей реальности. А возможно ли видеть их в прошлом или будущем? Этого исключать было нельзя. Но забегать вперёд Сергей не стал.
  Он попытался заглянуть в отчий дом Марины, где самому ему ещё не довелось побывать...
  Получилось! Татьяны Валерьевны на месте не оказалось - на двери висел замок, возможно по делам куда ушла, - но вот ходики на стене (надо же, уже почти реликвия: часы с гирьками и кукушкой!) показывали текущее время. Да, но мамин дом демонстрировался Мариной по тому же стереовизору. Вот если... Серж никогда не был в Москве, на Красной площади. Всегда мечтал увидеть столицу, да как-то не доводилось.
  ...Получилось и с Кремлем! Не просто с Москвой и Красной Площадью - он "пробежался" по всем зданиям внутри самого Кремля! Видел людей, узнал несколько мелькавших по телевидению лиц, посмотрел на Владимира Ильича Ленина в Мавзолее, проник в запретные помещения этого святилища. Поневоле пришло осознание, что не только жук на руке Полехи страшное оружие, но и криптлокатор...
  Хорошо. Стереовизор работает по наводке мысленных команд хозяина, представляющего место, которое хочет видеть. Привязка к месту налицо. А если объектом станет человек, которого не знаешь, но, положим, видел по телевизору или слышал от других?
  Полеха задумался, перебирая потенциальные объекты своего интереса. Не хотелось подглядывать за президентом страны, за известными звёздами шоу-бизнеса... Он подумал о тётке, которая отдала его в детдом. Лицо её помнилось смутно... Потом мысли переключились на мать, которой никогда не знал.
  ...У Сержа затряслись руки и дрогнул подбородок. Голограмма показывала роды. Спина акушерки мельтешила перед глазами, незнакомая женщина лежала на кушетке с согнутыми в коленях ногами, а лицо её выражало боль и страдания. Звука по-прежнему не было. Впрочем, и у Марины он появился не сразу. Но это сейчас не волновало Полеху. Он знал, что это его мать и сейчас родится он сам. А мать умрёт.
  Сфера располагалась по центру комнаты, чуть касаясь пола. Полеха научился масштабировать изображение, менять ракурс. От неловкости и природной тактичности смотреть своей матери между ног он не посмел, сместился к голове и жадно рассматривал её лицо. Капельки пота на лбу, бледные щеки, синяки под глазами... Тем не менее это была красивая женщина. Он уловил общие черты: густые брови, разрез глаз, нос. Женщина беззвучно закричала, лицо исказила боль. Появилась ещё одна дама в халате и косынке. Теперь уже двое что-то делали в ногах у роженицы, поверх вздрагивающего живота были видны только их сосредоточенные лица, часто поглядывающие на рожающую женщину...
  Полехе было сейчас не до анализа внезапно открывшихся новых возможностей клопа: ведь то, что он наблюдал, - давнее прошлое! Но неосознанно включив какой-то новый механизм управления стереовизором, он ускоренно промотал мучительные сцены родов чуть вперёд и... увидел себя: как его, мокрого, синего, сморщенного с уже обрезанной пуповиной держали за ножки вниз головой, как гримаса первого крика отобразилась на морщинистом личике, как быстро розовела кожа...
  С женщиной что-то случилось. В помещении стояли ещё несколько кушеток. На одной из них рожала или готовилась рожать другая пациентка, от неё отошла акушерка и присоединилась к двум, обслуживающим Серёжину мать. Она умирала. Видимо, остановилось сердце. Кто-то из троих выскочил из палаты, вернувшись с худощавым высоким доктором. Задёрнулась занавеска, отделившая одну кушетку от другой. Массаж сердца, укол адреналина... Через 10 минут всё было кончено. Мужчина что-то выговаривал или объяснял женщинам, те согласно кивали, не вступая в диалог; он активно жестикулировал, но не кричал. Одна из акушерок поглядывала через занавеску на оставленную в одиночестве роженицу.
  И тут включился звук. То ли так сильно хотел узнать причину смерти Серж, то ли время пришло.
  - Скорее всего, - тихо говорил доктор, - да, определённо... Тромбоэмболия лёгочной артерии... Мда-а, все признаки... Ай-яй-яй, кто б мог подумать? Редкий случай. Молодая, здоровая женщина. Без разрывов, без кровотечений... Жанна, опишешь всё как есть, на вскрытие меня позовешь, - и добавил почти шёпотом: - Всё! Работайте, вторую не провороньте! А здесь уже ничем не поможешь. За ребёнком следите! Кто там?
  - Мальчик, всё в порядке.
  - Муж?
  - Нет, она вдова.
  - Есть ещё кто?
  - Сестра её приходила.
  - Сестру ко мне. Всё.
  Сергей подумал о могиле матери. Где она похоронена? Тут же сцена сменилась кладбищенским пейзажем. Узнавалось старое кладбище того самого города, где провёл своё безрадостное детство мальчик Серёжа и где позже он хоронил первого своего приятеля детства, погибшего в поножовщине. Наведя фокус, он прочитал на покосившемся железном кресте ржавую табличку: "Вера Михайловна Полеха, 1945-1966". Отодвинул объектив, пейзажно осмотрелся, запомнил место... Губы его тряслись: "Мама... мама...".
  
  Времени на переполнявшие Сергея эмоции не было. Он вновь сконцентрировался на главной задаче: найти возлюбленную.
  
  Прошлое... Значит, доступно и оно. Воспроизвести сцену со спящей Мариной теперь не составляло труда...
  
  ...Вот она сказала: "Надо нормальную кровать купить. Купим, котик мой?", ответ: "Купим, размером во всю комнату. Всё равно только спать сюда будем приходить, я чувствую. Слушай, Марусь, нам же завтра съезжать придётся на пару недель, ремонт ведь начнётся...", и последние её слова, после которых заснула: "Точно, а я уже забыла совсем. И куда съедем?".
  Полеха напряг всю свою волю, следя за каждым вздрагиванием век, губ, пальцев любимой, за каждым её вдохом, надеясь, что проследует прямо за ней, когда она исчезнет.
  Сердце замерло. Вот Марина начала переворачиваться на бок...
  Развернув изображение таким образом, чтобы видеть лицо девушки и одновременно её ладонь, Серёжа перестал дышать. Виртуальный объектив находился где-то в спинке дивана. Было очень темно, тем не менее улавливались быстрые движения глаз под веками. Пальцы на руке с перстнем, обращённым к груди, разогнулись, и ладонь сильно прижалась к телу. Серж увидел своё собственное напряжённое лицо, склонившееся над скомканной простыней. Марина бесследно исчезла...
  Сцена немедленно была "отмотана" на полминуты назад, и снова - напряжённое ожидание с надеждой на чудо.
  Зазвонил Маринин мобильник на кровати, заставив Полеху вздрогнуть, и сердце бешено заколотилось.
  - Да! - выкрикнул он, почему-то решив, что это Марина, и в последнее мгновение осознал, что она не стала бы звонить на свой телефон.
  - Это Сергей? - спросил Александр Иванович.
  - Да, здравствуйте... здравствуй, Саш.
  - Что-то случилось?
  - С чего вы взяли?
  - Опять на "вы"? - со смешком спросил Александр.
  - А, да... Саша, всё в порядке... Марина спит ещё. Я тут, на балконе курю.
  - С её телефоном в руке?
  - А у меня оба в кармане были. Чтобы Маришу не разбудили. Я даже на вибратор их поставил. Пусть выспится. Столько впечатлений новых... У нас обоих.
  - Хорошо. Проснётся, пусть позвонит.
  - Ага.
  Александр Иванович помолчал и добавил:
  - Что-то голос мне твой не нравится. Не поругались?
  - Да что вы, нет!
  - Опять он на "вы"... Ну ладно, пока. Жду звонка.
  - Хорошо.
  Отбой. Как ни старался Полеха играть спокойствие, а это он умел, папаня показал себя более проницательным, чем можно было предположить. Вот незадача.
  Прокручивая вновь и вновь момент "ухода" Марины и натыкаясь на собственное встревоженное лицо, Серж, утомлённый до предела, как водитель-дальнобойщик, начал засыпать с открытыми глазами. И вдруг увидел уже знакомую черноту, заполнившую голографическую сферу. Мозг очнулся как от удара. Это было что-то новенькое и всколыхнуло надежду. Погрузив голову в шар, как он делал это на протяжении половины прошедшей ночи, Сергей напряг слух и различил шуршащие звуки. "Прибавив громкость" - да, появились и такие навыки в процессе экспериментаторского марафона, - он понял, что это шаги и частое дыхание человека! Не сомневаясь ни на толику, что слышит Марину, Полеха решительно выключил стереовизор, выхватил из сумки свой фонарик, которым не пользовался с момента посещения подвала под домом ?7, и переключил клопа на перенос. В ушах ещё стояло дыхание девушки, когда ладонь прижалась к груди.
  В дверь раздался звонок. Но в квартире его никто не услышал...
  
  Полеха стоял в темноте, ничего не видя. Плоскость под ногами растаяла, и ступни легли на каменистую поверхность. Чуть оступившись, Серж удержал равновесие - шорох отозвался гулким эхом - и закричал:
  - Марина! Я тут, Мариш!
  Фонарь вспыхнул, но тускло и неуверенно. Представшая взору картина впечатляла. Отвесные каменные стены уходили ввысь и, искривляясь, образовывали воронку, на относительно плоском дне которой стоял Сергей. Три метра в поперечнике. Несколько узких выступов из горного массива вроде террас, или ступеней. И никого. Только невыносимый собачий холод.
  - Мариша! Я же слышал тебя! Где ты, Мариша?
  Раскатистое эхо унеслось наверх в чёрную бездну. Вниз скатился маленький камешек, блеснув кристалликами инея, и ударился о большой круглый валун, покрытый, как ёжик, иголками льда. Два тёмных пятна нарушали равномерность кристаллов. Сергей метнулся к валуну и, осветив его стремительно тускнеющим фонариком, увидел, как ещё продолжают гнуться потревоженные теплом Марининых рук иголки льда.
  Разум лихорадочно заработал. Казалось, слышно, как стрекочут нервные импульсы в нейронах серого вещества. В долю секунды Полеха воспроизвёл всю картину и проанализировал ситуацию. Да, Марина только что была здесь. Она провалилась в неизвестное пространство, увиденное во сне либо случайно попавшееся ей на пути, когда она включила, спящая, свой переносчик. Проснулась от холода. Сообразив, что выйти отсюда сможет только тем же путем, что и пришла, активизировала клопа, но не вернулась в квартиру. Почему?
  Фонарь полностью разрядился.
  Заломило правое запястье.
  В пальце дёрнулся нерв. То ли жук сработал самостоятельно, то ли Серж успел подумать об этом, а тот воспринял команду... Как бы там ни было, но каменная воронка осветилась ярким снопом света, исходящего из глазка жука-циклопа на костяшке сустава.
  Стало заметно теплее. Лёд на валуне растаял и потек бусинками росы.
  Мозг продолжал стрекотать своим процессором. "Я ведь в прошлом, - хладнокровно рассуждал Полеха. - Была полночь, когда уснула Марина, а через минуту исчезла. А возможно, это настоящее. Но настоящее её сна. Может быть такое, что я нахожусь в её сне? Всё что угодно может быть, если возможно то, что мы с ней уже знаем. Она блуждает где-то здесь и будет блуждать до скончания века, пока...".
  Размышляя, Серж смотрел на валун и медленно резал на нём тонким лучиком "МАРИНА". Ставя точку после имени, он увлёкся и прожёг-проплавил сквозную дыру в камне.
  Вырубил жука и кинулся вдогонку за Мариной. Густой пар и потрескивание миллионов кристалликов плавящегося льда наполнили пустую пещеру-воронку...
  
  19.
  
  Последний фрагмент сна был настолько реалистичен, что Марина резко проснулась, одновременно выкрикнув имя своего друга. Эхо повторило имя трижды. Затёкшая рука плетью висела вдоль тела, когда девушка с трудом встала на ноги. Все мышцы ломило. Тошнота подступала к горлу. Спёртый воздух и духота становились невыносимы. Липкая грязная кожа вызывала дискомфорт и отвращение к самой себе. Хотелось пить. Да в дополнение ко всему эта треклятая адская темень.
  Марина решила подумать, прежде чем вновь удариться в скачку по переходам или включать прожектор, используя голограмму пустыни. Она вдруг предположила, что могут "сесть батарейки", как выразился однажды Серж. Ведь такое уже случалось в самом начале. Однако потом клоп как-то зарядился! Как?
  Не давала покоя мысль, что переход осуществился во сне. "Что же мне снилось? Нодар, кажется. Нет, что-то про шахты и штольни?" - память отказывалась воспроизвести сон.
  Марина пощупала перстень и прошептала жалобно:
  - Клопик миленький, симбионтик мой, подскажи, что мне делать? Ты ведь тоже не хочешь здесь оставаться и погибать со мной? Ведь ты живой, правда?
  Жажда усиливалась. Единственное место, где, вероятно, была пресная вода, - ледяное пространство с валуном, покрытым иголками льда. "Рвануть туда, посветить прожектором - может, найдется какое-нибудь подземное озеро? И быстро вернуться обратно? Здесь вроде самый тёплый из всех уголок, хоть и душно. Стоп. Можно, конечно, оставаться в пенале, в нём тепло, но что я увижу? Одновременно стоять "вне", то есть в пенале, и светить голограммой я не могу... Или не умею? - Марина присела на корточки, обхватив колени руками. - Так. Когда я делаю переход, моя рука находится на груди и прижимает к ней перстень. Закончив переход и оказавшись на новом месте, я свободно отпускаю руку, перстень раскладывается в зеркальный отражатель и транспортный пенал растворяется. Могу и не отпускать ладонь от груди. Тогда я остаюсь в пенале неопределённо долго, но не контактирую с новым пространством, а только слышу и вижу, если есть звук и свет. А если попробовать не дать перстню разложиться?".
  Марина ощупала его большим пальцем той же правой руки, на которой был криптлокатор, и убедилась, что очень даже удобно получается придерживать его от раскладывания...
  С этими мыслями Марина настроилась, сосредоточенно воспроизводя образ каменистой поверхности и большого круглого камня, и осуществила переход...
  Пенал заметно приподнялся вместе с Мариной. "Значит, - решила она, - я оказалась ниже поверхности нового места. Из-под земли, что ли, вынырнула?".
  Не отпуская ладони, скользнула большим пальцем в промежуток между собственной грудью и спинкой клопа, отняла руку и, продолжая придерживать квадратный экранчик, развернула перстень с помощью другой руки на тыльную поверхность пальца. Теперь он был в "режиме ожидания" - независимо от Полехи Марина именно так же и определила эту позицию. Ничего не менялось, звуков не было, как и света. Короткое и громкое "У-у" эхом не отозвалось.
  Перстень, развёрнутый на 180 градусов и зажатый в ладони, становился теперь проектором. Представив над головой пустыню в шаре необходимого размера, девушка разомкнула кулак.
  Ставший таким комфортным и спасительным яркий свет осветил жуткую воронку. Марина ахнула, взглянув наверх, и рассмотрела в стенах небольшие концентрические выступы-площадки... Последний сон был видением. Именно эта воронкообразная пропасть привиделась маленькой девочке Мусе в недавнем сне. А вот тут, внизу, метался Сергей с фонариком в руке. Марина опустила взгляд и наткнулась на валун.
  Голова закружилась на секунду... Обледенелая каменная глыба будто смотрела на девушку своим сквозным отверстием величиной с кулак, как глазом, демонстрируя выжженное имя "МАРИНА".
  Сначала в беззвучном смехе затряслись плечи, а потом полились слёзы. Мариша плакала, глядя на надпись и не понимая, как всё это связать в одно целое.
  "Если Серёжа был здесь, то уже давно, раз лёд вновь успел покрыть камень, остывший после прожигания такой огромной дыры. Значит, мой миленький явился буквально следом за мной?! Но как, если он пользоваться криптлокатором в качестве средства для переходов в пространстве не умел? Не мог же он так быстро войти с ним в симбиоз?" - Марина потеряла чувство времени, ей казалось, что она уже часов 12 скитается по этим подземным катакомбам. Сколько она спала? Ну не сутки же! Однако валун, раскалённый жучьим лучом докрасна, теперь покрыт коркой льда, а вокруг - пушистый иней.
  Жажда настойчиво требовала хоть глотка воды. На одной из стен поблёскивала почти вертикальная дорожка льда, опускающаяся в небольшую тёмную ложбинку. В ней наверняка могла быть замёрзшая вода. Марина приглядела на усыпанном камнями дне воронки оскольчатый кусок горной породы, способный послужить инструментом. Чтобы пройти к ложбинке, нужно покинуть пенал, а значит, остаться без света... Игнорируя уже выработанный стереотип, что голограмма и переходы функционируют отдельно, Марина не стала привычным нажатием пальца на серый квадратик тушить прожектор и вывернула перстень внутрь. "Фонарь" над головой продолжал гореть. Перстень разложился в зеркало, пенал исчез. Охваченная морозом, девушка устремилась к приглянувшемуся камешку, схватила его, обжигая холодом руки, сделала ещё три шага и склонилась над ложбинкой. Свет по-прежнему горел как ни в чём не бывало. Удар камнем легко отколол краешек, а поддетый кусок льда скользнул в руку. Мариша, теперь уже постигнув простоту управления криптлокатором, мгновенно оказалась в душном каменном мешке с тающей ледышкой в ладони. Жадно откусывая лёд, она утоляла жажду. Шар с голографической пустыней продолжал сиять над головой. Сиять, но не греть...
  - Спасибо, клопик, - искренне поблагодарила Марина чудо-устройство, будучи уже совершенно уверенной, что криптлокатор - живое существо. Мокрыми ладонями она протерла лицо. Одухотворённая маленькой победой и открытыми новыми свойствами клопа, голая амазонка закрыла себя в пенал и заскользила зеркалом-отражателем по левой ладони. Меняя расположение плоскости, угол, скорость и направление скольжения, быстро научилась двигаться в пределах всего объёма пещеры, находясь в пенале. Невидимая кабинка стала пилотируемой капсулой. Повторяя вновь и вновь полёты в освещённой подземной полости, Марина лихо управлялась с отражателем, который ассоциировался теперь с компьютерной мышкой. Прав был Нодар, смысл слов которого дошёл до сознания только сейчас: "И манипулятор, и отражатель могут меняться местами, в зависимости от задач и от вашего, э... Догадаетесь сами". Мысленно девушка закончила фразу: "...от вашего симбиоза и приобретаемого опыта".
  
  В воронке, где покоился милый сердцу валун - единственная ниточка, связывающая двух влюблённых, - полёты продолжились. Взмыв вверх на добрую сотню метров, капсула-пенал застыла. Воронка продолжала расширяться кверху. Маленький, круглый, белёсый от инея пятачок дна внизу выглядел точно так же, как в недавнем сне. Не хватало фигурки мечущегося человека. Марина переместилась к ближайшему выступу, опустилась на него и убрала пенал. Здесь было гораздо теплее, но пар валил изо рта, как поздней осенью перед появлением первого снега. Значит, температура выше нуля градусов. И действительно, на стенах не было инея, только капельки конденсата. Марина тронула породу. Вниз посыпались мелкие камешки.
  Капсула закрылась и устремилась ещё выше на несколько сотен метров. Внизу и вверху - непроницаемая тьма. Освещения не хватало. Стены расширились уже настолько, что смутно угадывались по концентрическим винтовым пунктирным линиям теней выступающих площадок, да и то если приблизиться к одному из склонов.
  Еще несколько десятков метров подъёма. Беспричинный животный страх мешал двигаться дальше. Отсутствие ориентиров пугало. Марина оглядывалась по сторонам, одновременно смещаясь по горизонтали то в одну, то в другую сторону до появления первых признаков стены. Увеличив диаметр голограммы, пока не стали различимыми вдали все стены по окружности, Марина поняла, что находится в центре сечения воронки, где её диаметр достигал полутора-двух километров. Она зрительно помнила масштабы и расстояния ландшафтных чудес на Мангышлаке, а прочитанные позже метрические характеристики той же впадины Карагиё давали представление о размерах и данной воронки.
  Свет начал медленно меркнуть. Девушка быстро уменьшила голограмму и метнулась в сторону, пока не встала на первом попавшемся выступе. Выключила пенал. Смешанные чувства теснились в груди.
  Во-первых, было тепло, даже комфортно. Во-вторых, площадка оказалась просторной и относительно чистой. В-третьих, было предвкушение близости разгадки воронки (вот если б рвануть сейчас, не оглядываясь, на самый верх!), в-четвёртых, воронка поражала своей архитектурой и была похожа на мистическое рукотворное сооружение, и в-пятых - а это самое ужасное, - "батарейки" всё-таки садились.
  Голографический фонарик был экстренно уменьшен до размера пламени свечки. Похоже, энергии тратилось куда больше именно на полёты кабинки в пространстве, чем на переходы или голографическую демонстрацию.
  Очередной тупик, из которого выхода пока не намечалось. Начались мучительные размышления: "Если взлететь вверх, а энергия внезапно кончится? Бесконечно долгое падение вниз с предопределённым концом? Пусть даже кабинка не разобьётся, а мягко приземлится. Смерть от холода? Если рискнуть пойти в новый переход? Тогда на чём сконцентрироваться? Куда отправляться, если все предыдущие попытки вертели меня по замкнутому кругу?"
  Марина крикнула, и крик её утонул в бездне, слабым эхом отразившись от множества крохотных в масштабах всей воронки близких и далёких выступов...
  Стрессовое экстремальное состояние мобилизовало скрытые ресурсы организма. В кровь выбросилась порция адреналина, из энергетических запасников высвободился дополнительный заряд. В ушах звенела ещё одна фраза Нодара, когда Марина случайно обнаружила способность платформы удлиняться от каждого её шага, вытягиваясь дорожкой, если не отключать пенал. Он тогда сказал: "И никакого расхода энергии...". Эта функция криптлокатора была самая экономичная с точки зрения энергетических затрат. А если допустить, что затрат не происходит вовсе, то и рисковать нечем.
  Замкнув себя в пенал, подземная амазонка нацелила плоскость платформы на противоположную окружность воронки с подъёмом примерно в 35 градусов и начала быстро идти по невидимой, растущей с каждым шагом дорожке, ориентируясь на выдвинутый далеко вперёд слабенький огонёк силой в одну свечу. Она рассчитывала таким образом подняться на самый верх...
  
  20.
  
  Полеха возвратился в квартиру. В голове созрел план. Наручные часы показывали, что жилище пустовало всего 7 минут. Заверещал мобильник в кармане.
  - Да, слушаю.
  - Сергей, вы где? Это прораб Игорь.
  - Привет, Игорь. Дома я. Фу, чёрт, забыл совсем! Вы подъехали?
  - Мы уже почти уехали. В дверь звоним - тишина.
  - Блин, я на балконе торчал с плейером в ушах, прости, Игорь.
  - Ну так мы поднимаемся, рабочие со мной.
  - Да-да, конечно, открываю.
  За событиями прошедшей ночи у Сергея вылетело из головы, что начать ремонт договорились на сегодня в 10-00. Он стремглав открыл дверь, отвинтил клапан надувной кровати. Покидал все шмотки на простыню, завязал довольно приличный баул крест-накрест. В свою просторную со множеством отделений сумку - самое основное...
  В квартиру завалились с инструментарием двое рабочих и коренастенький подвижный Игорь Игоревич.
  - О! Вещички не убрали! Так, а здесь что?.. Сергей, я же просил всё вывезти к утру.
  Полеха утащил его в кухню, прикрыл за собой дверь.
  - Держи, - он сунул ему в карман двести долларов. - Скажешь, сколько нужно, ещё добавлю. Баул, который на полу, я упру сам сейчас же. Остальное..., - Серж обвёл руками скудную кухонную утварь и махнул в сторону комнаты, - на свалку сами вывезите.
  - Ничего не оставляете?
  - Нет, хлам. Начинайте. Денег достаточно для начала?
  - Пока да, вы вчера дали прилично. Я тут посчитал, даже лишние останутся...
  - Не надо, суета это всё..., - запротестовал Серж, видя, что Игорь достает из папки красиво оформленную смету. - Меня может не быть ни в городе, ни на телефоне некоторое время...
  - У-у, неделю можете не появляться!
  - Игорь, если появится Марина, моя жена... Мы разминулись, она к маме поехала, а телефон у меня оставила. Скажи, чтоб не волновалась, я её сам найду. И ребятам передай, пусть тоже имеют в виду... Ты же не будешь тут круглыми сутками пастись.
  - Ага.
  - Ну, всё, я полетел. Хозяйничайте.
  Полеха схватил импровизированный мешок, сумку и выскочил на лестничную площадку.
  - Э-э, а ключи? - вспомнил прораб, рванувшийся следом.
  - О! Вовремя вспомнил, лови, - Серж кинул всю связку.
  - А себе оставили?
  - Да-да, есть комплект.
  У Полехи не было никакого запасного комплекта ключей. Зато был криптлокатор - всем ключам ключ.
  Спустившись на площадку между вторым и первым этажом, Серж прислушался и исчез...
  
  ...Осветив "жучьим глазом" знакомое пространство, Сергей привалил мешок к стенке коридора прямо на пол перед дверным проёмом, ведущим в заветную комнату под домом ?7. Сверху положил сумку, чтобы не испачкать в пыли.
  Сходил за инструментами.
  Небрежно прожёг щель в бетоне. Поддел ломом и отколупал полуметровую квадратную крышку. Тлеющий деревянный щит-опалубку затушил выстрелом холодного белёсого конуса, затем надрезал его, уже более аккуратно пользуясь энергией жука, как он делал это с деревьями вокруг любимой Марининой лужайки.
  На дне деревянного ящика лежал обыкновенный холщёвый мешок, перевязанный бечёвкой. Весил он немало, килограммов двадцать пять. Полтора пуда. Полеха - парень не хилый - одной рукой плавно извлёк его со дна ямы и опустил на пол. Не порвался. За столько лет он мог просто сгнить. Однако сухой воздух уберёг его от тления. Развязав бечёвку, Серж вывернул края мешка и заглянул внутрь. Здесь были только монеты, разного достоинства и дат чеканки. Все царские. Преимущественно золотые. Но было и серебро.
  "По какому принципу братья-разбойники делили сокровища? - подумал Полеха. - По весу, по стоимости, по-честному или по справедливости?".
  В его задачи не входило извлекать оставшиеся сокровища. Сюда он решил только кинуть вещи, чтобы не мешались, избрав бомбоубежище (или чем там оно было?) как самое надёжное место и первым пришедшее в голову.
  Вскрыв попутно одну из двух оставшихся ям из чистого любопытства, - не окажется ли там ещё каких таинственных предметов? - Полеха немного разочаровался. Но горсть монет насыпал в карман джинсовой куртки, памятуя о том, что сегодня ещё запланирована встреча с Жорой и Гариком. Кто знает, какие у них аппетиты и какие финансовые затраты могут предстоять в ближайшее время.
  Решив не откладывать теперь уже совсем неинтересную сделку с армянами, Серж достал телефон и попытался набрать Гарика. Увы - вне зоны доступа сети. Ещё бы.
  Пришлось стереовизором осмотреть окрестности. Кругом были люди. А внезапное появление человека из ниоткуда никак не входило в планы Сергея. Поэтому он "махнул" прямо на чердак под двускатной черепичной крышей того же дома ?7. Кроме голубей - никого. И паутины мало. Ворковали сизари на стропилах и в чердачных вентиляционных отверстиях у самого пола, усыпанного перьями, пухом и прочими следами голубиной жизнедеятельности вперемешку со шлаком и опилками. Имелись и признаки посещения чердака людьми; видно, кто-то соблюдал здесь порядок. Все люки закрыты на замки, а потому было относительно чисто.
  - Гарик? Привет, это Сергей. Вы готовы встретиться?
  - А! Здравствуй, дорогой! Жорик уже звонил мне! Я тебе звонил! Трубку почему не берёшь? Братишка, дорогой, я Жорику сейчас позвоню, скажу, что ты едешь... Или другие планы?
  - Нет, почему? Никаких других планов, я как раз недалеко тут от кафе.
  - Подожди меня, не ходи к нему, прошу тебя!..
  Серж усмехнулся: понятно, что Гарик хочет первым рассчитаться и получить свою законную скидку без свидетелей.
  - Да не волнуйся ты, как договорились. Где встретимся?
  - Брат, ты видел там недалеко от Жоры супермаркет "Спар", и стоянка перед ним большая?
  - Ага.
  - Там давай встретимся. Я через 15 минут буду.
  - О"кей.
  Полеха "спустился" обратно в свой бункер. Пересыпал из сумки в карман обещанные 20 золотых екатерининских червонцев, предварительно завернув их двумя стопками в газету, и достал "Парламент". Времени ещё было по его теперешним возможностям уйма, целых - он посмотрел на часы - 14 минут...
  
  Всё-таки сказывалась усталость. Чтобы не заснуть и не расклеиться вконец, Серж прошёлся по коридору, и взгляд упал на ещё в тот раз привлёкшую внимание странную дверь. Он и сейчас, рассматривая её, не мог понять, в чём дело. Ну на замке, ну крепкая, обитая крашеной жестью... На замке! Здесь был не амбарный замок, не примитивный врезной. В дверном полотне и вокруг всего проёма Полеха не обнаружил никаких замочных скважин, отверстий и чего-либо похожего на "секрет" вроде вынимающегося сучка. Дверь была заперта изнутри. Ничего не стоило вырезать её одним движением пальца... Но что-то подсказывало этого не делать.
  Серж обежал все помещения, прилегающие к запертой комнате, никаких других подходов к ней он не нашёл. Судя по планировке соседних помещений и всей архитектуре, комната должна иметь не менее 12-15 квадратных метров площади. Небольшая, хоть и раза в два больше той, что с тайником.
  "Вот она мне сдалась! - подумал Серж и поймал себя на мысли, что даже не пытается заглянуть туда с помощью стереовизора. Всё правильно, а что он там увидит, в полной-то темноте?..
  
  Время поджимало, оставалась 1 минута до назначенной встречи. Вот теперь без клопа, как проектора, не обойтись.
  На поиск укромного уголка, где человек мог бы внезапно появиться прямо из воздуха, ушло чуть больше времени, чем рассчитывалось. Наконец такое местечко обнаружилось в служебном туалете самого супермаркета. И выйти из него так, чтобы не привлекать внимания сотрудников, не составляло труда.
  Обзорно проследив за передвижением людей, Серж улучил момент и... тут же вышел из туалета. Обогнул квадратную колонну, прошёл небольшой холл и попал на задний двор, где стояло несколько "Газелей", фура, мельтешили грузчики, водители и экспедиторы.
  На автостоянке топтался Гарик, поглядывая по сторонам. Белые брюки, светлая рубашка с короткими рукавами, чуть выпирающий авторитетный для армян живот и бегающие в пальцах четки. Они молниеносно исчезли в кармане, как только появился Полеха. Последовали непременные традиционные объятия. Оказывается, - Серж, привыкший жить без собственного транспорта, даже не задумывался на эту тему, - у Гарика была машина, на которой он и приехал. Уселись в белую "Тойоту Камри", десять червонцев перекочевали из кармана в барсетку, лежащую в просторном перчаточном отделении, а попросту - в бардачке. Быстро был произведен расчёт.
  Когда Гарик уже сделал приглашение на выход, Полеха остановил его, достал пригоршню монет и высыпал в услужливо откинутый армянином отсек подлокотника.
  - Взгляни на это, может, что интересное для себя найдёшь.
  На лбу ювелира выступили капли пота, когда он из всех монет отрыл две и долго рассматривал их.
  - Что это, Гарик, говори, у меня времени мало.
  Сержу быстрее надо было разделаться с армянами, он уже жалел, что добавил новую серьёзную - а это было очевидно - тему.
  - Это.. вай... оч-чень дорогие монеты, братан, - он поцокал языком, аккуратно завернул в платок отобранные экземпляры и вручил Полехе. - Спрячь, Сергей, мы с тобой потом решим, кто их купит. Никому не показывай... Тут златник князя Владимира Святославича, их всего несколько по музеям. Это первая русская золотая монета, ей цены нет... И вторая - серебряный рубль 1914-го, очень редкий, слушай, я в каталогах их только видел... Надо цену уточнять, брат, не скажу сейчас.
  - Да ладно, мне и не к спеху. Созвонимся. А остальное?
  - Всё заберу, но мне подумать надо. Не хочу тебя с ценой обманывать, мне дружба дороже. Тут двенадцать золотых петровских и николаевских, четыре серебряных...
  - Оставь себе, доверяю. Потом цену назовешь...
  Гарик как-то жалобно посмотрел на Полеху, в глазах читалось что-то вроде: "Не губи, подставляешь, да?".
  - Друг, мы с тобой на доверии отношения начали строить, так пусть и дальше так идёт. Эти дорогие две я забираю, остальное - цену назовешь, договоримся. Побежали к Жоре, только организуй там по-быстрому всё. О"кей?
  
  ...Получив от Жоры причитающуюся сумму, Полеха выскочил из кафе, отказавшись от предложения радушных армян "подбросить", скрылся за ширмой каких-то торговых рядов, огляделся и исчез. Понимая, что рискует быть замеченным случайным человеком, Серж тем не менее проигнорировал острый момент, поскольку нетерпение реализовать свой план и добраться до Мариши кончилось ещё в машине ювелира-нумизмата.
  Привычный бункер... Он уже воспринимался законной собственностью. Как провозгласил товарищ Горбачёв, "что не запрещено законом, то разрешено", или как-то так. Где прописано, что гражданин Полеха С.В. не имеет права занять и считать собственностью нежилое помещение под домом ?7 в таком-то городе, на такой-то улице? Где табличка, что сие сооружение - культурный или исторический памятник и охраняется государством? Не было и указаний на то, что это стратегический объект.
  Электрическая проводка вроде как и обозначалась торчащими из штукатурки концами проводов в местах предполагаемых розеток и выключателей, но найти электроввод, рубильник или шкаф не удалось. Уж очень хотелось подзарядить аккумуляторы любимого фонарика. Из педантичности больше.
  Полеха включил стереовизор на район Тулы, где располагался магазин "Спорт-туризм", определил цель и осуществил переход.
  
  ...Вынырнув из примерочной кабинки отдела спортивной одежды и подозвав к себе продавца-консультанта, он скрупулёзно, следуя тщательно продуманному списку, сделал необходимые покупки. На это ушло минут сорок.
  Затем с двумя внушительных размеров рюкзаками он "провалился" в бункер прямо из вестибюля магазина, когда охранник, проводив Полеху взглядом, отвлёкся на что-то и повернулся к нему спиной. Парадные двери с зеркальными стёклами скрыли от посторонних случайных взоров со стороны улицы странное явление.
  Рюкзаки были спешно сброшены, а через ещё четверть часа к ним добавилась сумка с продуктами.
  Тёплое белье, зимний комбинезон "Тайфун" с бушлатом и ботинки фирмы "Merrell" пришлись впору - примерять в магазине было некогда.
  Обложив свои ноги собранным скарбом, Сергей мысленно помолился, включил криптлокатор, крутнул отражателем, как учил Нодар, и на образовавшейся платформе необходимого диаметра перенёсся вместе с вещами в каменную воронку.
  
  ...Пар, который образовался, когда жук растопил практически весь иней, а под раскалённым валуном шипела промёрзшая порода, исчез. Полеха опасался, что попадёт в ту же временную точку, что и в первый раз. Однако и сейчас не испытывал той радости, которую предвкушал, надеясь увидеть, как Марина кладёт свои ладони на покрытый ледяными иголками камень. Похоже было на то, что время здесь соответствовало внутреннему хронометру Сержа. Но и иные варианты он не исключал. Так что пока всё соответствовало плану. Алгоритм дальнейших действий от этого не нарушался.
  Не отключённая платформа держала тепло. То, что холод не проникал в неё, для Полехи было новостью. Он так и стоял, сомкнув ладони, между которыми находился отражатель раскрывшегося криптлокатора. В манипулировании клопом уже появлялись элементы автоматизма, и механическое управление постепенно заменялось эмоционально-интуитивным. Симбиоз человека и клопа, видимо, продолжал своё развитие. Поначалу никак не воспринятые отдельные слова, обрывки вроде бы случайно брошенных Нодаром фраз, даже некоторые его невысказанные мысли, лишь отразившиеся в мимике и нечленораздельных междометиях, начинали обретать смысл. Не нужна никакая инструкция. Она действительно заключалась в самом факте "срастания". Сейчас Серж поймал себя на том, что совершенно бессознательно покинул платформу, не отключив её при этом заученным движением. Больше не надо было нажимать никаких кнопок, крутить перстень, вращать отражатель, менять положение ладони... Симбиоз входил в ту стадию, когда устройство, или живое существо - кем бы или чем бы ни являлся криптлокатор, - действовало согласованно со своим хозяином-владельцем.
  Освещая холодным светом (чтобы не наделать пара) дно воронки, Сергей внимательно осмотрел его. На общем девственном фоне трёхметрового пятачка, уже покрывающегося заново быстро кристаллизующимся инеем, выделялся свежий скол выступа в стене у самого пола. В небольшом углублении размером с ладонь оставались крошки льда от замёрзшей воды, стёкшей сюда по ложбинке в стене. Сам того не предполагая, Сергей напоил свою девушку водой (пусть это и был лёд), растопив весь иней воронки. Он даже мысленно увидел, как бедная девочка трясущимися от холода руками скалывает лёд...
  - Марина!!! - раздался рёв на всю необъятную подземную пропасть. Раскатистое эхо множилось, мечась по концентрическим террасам и ступеням, и уносило на самый верх имя заблудившейся здесь амазонки.
  
  ...Преодолев половину расстояния до противоположной полуокружности стены, Марина уже поняла бессмысленность своей затеи. Огонёк, выставленный вперёд в качестве маячка, не мог выполнять этой функции с математической точностью. Человеческий глаз не способен провести идеальную линию в полной темноте, да ещё не имея никаких ориентиров. Девушка усердно отодвигала всё дальше и дальше свою "свечку" по мере приближения к ней и догадывалась, что путь её далек от идеальной прямой. В конечном итоге она могла и петлять, и просто ходить по кругу. Зажечь же ярче свет, увеличив голограмму до необходимых размеров, чтобы увидеть стены, значит подвергнуть себя риску остаться с полностью разряженным криптлокатором.
  Когда отчаяние вновь вызвало мелкую дрожь во всем теле, раздалось многоголосое "МАРИНА". Находись она в этот момент на жёрдочке, как канатоходец под куполом цирка, рухнула бы вниз. Вместо этого сработал симбиотический рефлекс, к тому времени уже вступивший в свои права... Сжавшаяся в мгновение ока до размеров ступней длиннющая - в полтора километра - платформа стремительно понеслась вниз к источнику ярчайшего света, озарившего всю титаническую полость и одновременно заряжающего севшие источники питания криптлокатора Марины. Зрелище, которое предстало перед её глазами, поражало воображение. Отнюдь не ровный, а причудливо вычурный, искривляющийся и виляющий конус словно ожившей воронки всё плотнее обнимал падающую капсулу. Мимо проносились концентрические прерывистые кольца выступов, постепенно сужаясь и увеличиваясь в размерах. Их спиралевидное расположение создавало эффект ускоряющегося вращения. У Марины закружилась голова, но она уже не желала останавливаться, полагаясь на "благоразумие" клопа и полностью отдаваясь его власти.
  
  ...Серж, выставив правую руку вверх, освещал почти солнечным светом миллионы лет не знавшую ни одного фотона бездну. Каждая молекула и каждый атом на поверхности её стен отреагировали на невиданное явление в своей нескончаемой жизни. Возможно, вспомнили взрыв Вселенной, чрево звёзд и рождение Земли. А может, встрепенулись, очнувшись от мёртвого однообразия и изменив параметры вращения своих электронов увековечили тем самым случившееся событие. Как бы там ни было, что-то всё равно произошло. Не могло не произойти, когда в одну точку сошлись мгновение и вечность, жизнь и смерть, свет и тьма, прошлое и будущее...
  
  Свет внезапно померк. На самом дне мужчина заключил в объятия дрожащую от холода и плачущую от счастья женщину. Образовавшаяся вокруг них невидимая доселе капсула заискрилась крохотными звёздочками. То близкими, то далёкими. Серж укутал Марину в свой бушлат, согревая её голое тело. Он осыпал поцелуями девушку, перепуганную, отчаявшуюся, но не потерявшую надежду и веру в Любовь. Именно Любовь спасла их обоих, сохранила надежду и дала силы.
  
  Никто из них не знал, сколько прошло времени, в какой момент вдруг стало тепло и комфортно, когда появились посторонние звуки, не осознаваемые пока и все же очень знакомые. Но Серж уже сидел, привалившись спиной к старичку-лесовичку - старому пню на любимой лужайке Марины, и держал на коленях обнимающую его девушку. Глаза обоих были закрыты. Они спали. Вокруг была трава и пели сверчки...
  
  21.
  
   - Как мы попали сюда, котёнок? - жмурясь на солнце, спросила улыбающаяся Марина.
  - А фиг его знает. Клопы...
  - Думаешь, сговорились?
  - Без нас? Возможно. Они тоже пережили немало. Но если серьёзно, - Серж сладко потянулся после крепкого сна, хрустнув суставами, - то так и должно было случиться. Не научишься ходить, пока шишек не набьёшь.
  - А мне снился мой лужок. Я так хотела сюда.
  - И я.
  Марина уже ворошила рюкзак в поисках чего-нибудь съестного. Подключился Сергей, зная, где что лежит. Импровизированный стол из разложенного бушлата был хаотично завален продуктами. Ели оба, поглядывая друг на друга сверкающими от счастья глазами.
  - Мусь, ты такая чумазая..., - с набитым ртом произнёс неразборчиво Серж, - и пахнешь так вкусно...
  - Шутишь? - запив пастеризованным молоком уплетённую банку тушенки, испуганно спросила Марина, пытаясь понюхать своё будто извалянное в угольной золе тело.
  - Правда-правда. Это естественный твой запах. Он неподражаем. Дикий, насыщенный, родной...
  Даже сквозь грязь, размазанную по лицу разводами, проступила краска. Марина густо покраснела и спрятала глаза.
  - Блин, тут даже воды поблизости нет, - отвернувшись и прикрывшись краем необъятного бушлата, посетовала амазонка.
  - Ага, сейчас всё брошу и пешком пойду за водой, - съязвил Полеха. - Я тебя специально теперь купать не буду. Такой ходи. Ты мне нравишься.
  - Дурак.
  - Я тебя вылизывать буду. Глядишь, через полгода-год отмою.
  - Да ну тебя, - махнула рукой Марина, уже чуть кокетничая.
  Сергей всё ещё ел. Голод не унимался.
  - Ты знаешь, что я понял? - сказал он, продолжая жевать. - Мой жучок питается тем же, что и я. У него нет никаких аккумуляторов. Он совершенно точно живой. А вот клоп, что твой, что мой, не важно... Эти от солнца заряжаются... Точнее, от света, от любого света. И эти их... квадратики на спинках...
  - Манипуляторы, - подсказала Марина.
  - ...типа солнечных батарей. И ещё вот что... Те, кто их придумал... сделал или вывел, рассчитывал на использование преимущественно под землей, где света нет. И главная их функция - так мне кажется - именно транспортировочная. Я пока размышлял тут без тебя...
  Полеха перестал жевать и посмотрел на Марину по-особенному тепло, с такой любовью, что та не выдержала, подскочила к нему, не стесняясь наготы, и повисла на шее.
  - Я так люблю тебя, котёнок.
  Нежные и сильные мужские ладони шершаво водили по спине. Чумазое тело покрылось пупырышками, и Марина захихикала.
  - Классно... ещё поделай..., - попросила она.
  Сергей медленно стал заваливаться набок, увлекая за собой Марину и не выпуская её из объятий...
  
  ...Опять они лежали двумя звёздами на лужайке и смотрели через сомкнутые ресницы на полуденное солнце.
  - Что-то ты говорил про "пока я тут без тебя...". Что ты тут без меня? Признавайся!
  Серж улыбнулся, но на шутливый тон Марины не стал отвечать. Только тронул её руку своей.
  - Я говорю, что попытался систематизировать всё, что мы успели узнать с тобой о клопах... А! Теперь уже неважно...
  - Как это неважно, договаривай.
  - Лень.
  - Ну, Серёнь!
  Полеха вздохнул. Ему было сейчас так радостно и спокойно, что хотелось просто молчать и наслаждаться присутствием рядом любимой женщины.
  Через несколько минут он всё же заговорил.
  - Стереовизор предназначен, в частности, для того, чтобы в условиях отсутствия света подзаряжать источники энергии криптлокатора.
  - Поняла. Пустыней.
  - Да. Не зря она и появилась первой, когда мы сумели оживить клопа. Первая картинка, специально запрограммированная для зарядки.
  - Картинка по умолчанию.
  - Чего? - не понял Серж.
  - Так программисты говорят. Когда какая-то функция вызывается автоматически без специальных настроек - она называется функцией по умолчанию. Или можно так сказать: "без специального уведомления".
  Полеха некоторое время переваривал сказанное и наконец согласился.
  - Хорошо придумала.
  - Это не я. Это так говорят.
  - Нет, правда, мне нравится: пустыня по умолчанию. Самоподзарядка клопа, если новый хозяин полный дурак.
  Оба переглянулись и вспомнили, как их окрестил одними губами таинственный бородатый человек.
  - Что же там Нодар делал? - задала риторический вопрос Мариша.
  - Человек по умолчанию...
  Марина встрепенулась:
  - Слушай, ты прав, он тоже по умолчанию. Первая стартовая инструкция.
  - Ну... Это мы с тобой что-то в фантастику ударились.
  - Ха! А всё остальное, что с нами было, - не фантастика?!
  Полеха задумчиво поскрёб щетину на подбородке. Глаза он так и не открывал; во рту торчала длинная травинка, потряхивающая в воздухе пушистым венчиком.
  - О сколько нам открытий чудных Готовят просвещенья дух И опыт, сын ошибок трудных, И гений, парадоксов друг..., - продекламировала Марина и испытующе покосилась на друга. Повисла пауза. И тут, как ни в чём не бывало, Серж совершенно неожиданно закончил:
  - И случай, бог изобретатель...
  - Ни ф-фига с-себе!!! - Марина восторженно захлопала в ладоши.
  - Ас Пушкин, - поставил точку Полеха, но, довольный собой и неподдельной реакцией девушки, добавил: - Думала, мы лаптем щи хлебаем?
  
  Марина посмотрела на часы Сержа.
  - Мне через два часа на занятия надо.
  - А надо?
  - Надо! Ни клопы, ни жуки мне знаний не дадут, тем более диплома.
  - Они дадут нам больше. Возможность узнать высшую истину.
  - Философ.
  Серж встал.
  - Ладно, давай собираться. Два часа занятий погоды не сделают.
  - Серёж!
  Марина стояла во весь рост, разведя в стороны руки и давая тем самым понять, что в таком виде она к репетитору не хотела бы идти. Серж улыбнулся, жмурясь как кот, и включил свой стереовизор.
  Прямо на поляне открылся берег песчаной реки, вдали виднелся островок, поросший камышом.
  - Хочешь сюда?
  - А где это?
  - На Волге. Мой любимый уголок, как у тебя - твоя лужайка. Мы однажды убежали из детдома, трое нас было, и неделю тут скрывались, пока нас не сдали рыбаки и дяди в формах не вернули беглецов назад. Но я всю жизнь помню ту счастливую неделю. Мы украли рыбацкие сети, жгли костёр и жарили рыбу. Рай...
  - Пошли! - запрыгала от восторга Марина.
  Серж панорамой обвёл окрестности. Метрах в трёхстах стояла машина и двое рыбаков удили рыбу, позади них тлел костёр. В другой стороне расположилось целое семейство. Но, закрытое зарослями кустарника и пышными ивами, оно не могло видеть намеченный для водных процедур участок с хорошим подходом к водной глади.
  - Собираем вещи? - спросила Марина, дрожа от нетерпения.
  - Потом заберём. Иди ко мне.
  Полеха обнял её. На секунду под ногами исчезла трава и ... ступни погрузились в тёплый песок.
  - Ура! - завизжала девушка.
  - Тихо, т-сс! - остановил её громкие восторги Серж. - Не надо шуметь. Появление здесь голой девушки вызовет нездоровый интерес.
  - Ну, ты-то ведь со мной! И не голый.
  Полеха действительно успел натянуть джинсы и майку.
  - Я уйду на пять минут.
  - Куда? - удивлённо подняла брови амозонка, уже ступившая по колено в воду.
  - За мылом, мочалкой, полотенцем и твоими вещами.
  - А где они?
  - В моем бункере.
  - Где?!
  - Жди. Потом расспросы. Купайся, купайся, только тихо, ага?
  - Ага! - почти взвизгнула Марина и ушла с головой под воду.
  
  ...В бункере Серж распотрошил узел, отыскал аккуратно сложенные юбку, топик - хорошо, не мнущиеся - и туфли. Трусиков он не нашёл.
  Мыло, мочалку и полотенце успел "по дороге" в бункер приобрести в сельповском магазинчике, стоящем на отшибе у небольшой деревушки на трассе Тула-Новомосковск. Когда они с Мариной ехали в автобусе, Серж обратил внимание на этот магазинчик, позади которого нахохленным островком на взгорке красовалась берёзовая рощица, окружённая высоким кустарником. Оттуда Полеха вышел, туда и ушёл. Даже если бы кто-то и видел этого странного покупателя, появившегося из кустов за мылом и мочалкой и скрывшегося туда же, вряд ли смог внятно объяснить это.
  Прошло не 5, а 20 минут, но Марина не переживала. Стоя в воде, она тихонечко наблюдала за Сержем в голограмме размером с книжку, колыхавшуюся на волнах великой реки русской. Несмотря на запрет, хотелось визжать, кричать и петь. Что она и сделала, начихав на предостережения. Какие запреты! С теперешними-то возможностями.
  
  Издалека долго течёт река Волга,
  Течёт река Волг - конца и края нет.
  Среди снегов белых, среди хлебов спелых
  Течёт река Волга, а мне семнадцать лет...
  
  Серж стоял на берегу и укоризненно смотрел на девушку своей мечты, плещущуюся в реке.
  Он скинул одежду, разбежался и, высоко подпрыгнув, кулём ухнулся в воду. Вынырнув, он, раздираемый чувствами, сам завизжал, зарычал и крикнул на всю Волгу:
  - Маринка! Я люблю тебя!!!
  - И я тебя, Серёжка!!!
  Сумасшествие нашло на обоих. Рыбаки косились в сторону душераздирающих диких криков, распространяющихся по воде дальше, чем обычно. Мирная семейка притихла, прислушиваясь к потревожившим их идиллический отдых бешеным воплям, визгу и смеху.
  Но длилось это недолго.
  Рыбаки продолжали рыбачить, семья вернулась к своему пикнику.
  ...Отдраив себя до розового румянца, счастливая и довольная Марина лежала на полотенце, греясь на солнце. Постиранное нижнее белье (громко сказано для ниточки с крохотным белым треугольничком) сушилось на ветке куста. Серж потягивал минералку и курил, сидя на берегу. Он смотрел на Волгу, пытаясь разглядеть противоположный берег... Ничего, кроме ощущения безмерного счастья, он не испытывал, только тихо молил Бога: "Пусть так будет всегда...".
  
  Квартира отца была удобным местом для "посадки", поскольку и Александр Иванович, и Людмила были на работе. Здесь Марина окончательно привела себя в порядок, имея под рукой и зеркала, и кое-что из парфюма и косметики. До занятий оставалось совсем немного. Позвонила отцу, но его телефон не отвечал.
  Полеха не сопровождал Марину, расставшись с ней на берегу Волги. Сам вернулся на лужайку, перебросил вещи в бункер и, пока в его распоряжении было два часа, решил навестить Валентину Георгиевну. Врать ей он принципиально не хотел, но легенды для прикрытия своей теперешней состоятельности по-прежнему не было. Всё недосуг. А доля, причитающаяся семье Шурши, требовала поступить по справедливости. Можно было бы и не торопиться - никто ж ведь не гнал. Но Полеха был иногда сам себе противен за чрезмерную обязательность. Это чувство сглаживалось, когда находились вполне обоснованные оправдания немецкой педантичности. Нашлись и сейчас. "Случись что со мной, - рассуждал он, - пропадут и деньги, и сокровища. Надо быстрее решить эту тему и забыть". Ещё диадема с брошью и часами висели на совести. Что делать с ними? Отдать барыгам и коллекционерам или пожертвовать государству? Правильнее было бы сказать - вернуть.
  Серж отдавал себе отчёт в том, что сокровища его совершенно теперь не интересуют как таковые; и сумма денежных средств, вырученная с их разумной продажи, не вызывает в его душе никакого трепета. "Надо найти грамотного и благонадёжного распорядителя. Некогда мне этим заниматься", - решил он. Кроме Гарика, Жоры и профессора, никого на примете не было. Искать других? Себе дороже.
  Визит к Валентине Георгиевне откладывался. Полеха наблюдал через стереовизор за Романом Игоревичем Хагинским - фамилия значилась на табличке его университетского кабинета, где сам профессор сейчас и находился. Он что-то писал и был один. Решение возникло внезапно.
  
  - Здравствуйте, Роман Игоревич, - прикрывая за собой дверь, поздоровался Полеха.
  Профессор поднял глаза, снял очки и, казалось, не очень-то удивился.
  - А-а, Сергей! - он привстал из-за стола, вышел на середину кабинета, не очень большого, но уютного. - Здравствуйте, присаживайтесь, где вам будет удобно.
  Во время рукопожатия некоторое волнение всё-таки скрыть ученому мужу не удалось. Ладонь была влажная, подрагивало веко, последняя фраза прозвучала очень характерно для человека, у которого пересохло во рту.
  - Роман Игоревич, у меня к вам не совсем обычное предложение, но, думаю, оно должно вас заинтересовать, - начал Полеха, усаживаясь на добротный гарнитурный стул с высоченной спинкой. Сел и профессор на своё прежнее место.
  - Так, - изобразив внимание, сложил он руки замком.
  - Я могу здесь свободно говорить?
  - Да, разумеется.
  - Случилось так, что в моих руках оказался клад, солидный клад. Я ничего не понимаю в антиквариате, ювелирных изделиях, камнях... Мне нужен доверенный человек, способный за достойные комиссионные составить опись, определить примерную стоимость.
  Полеха замолчал, выжидательно глядя на Хагинского.
  Видимо, что-то в интонациях Сержа успокоило историка, а может, тот ожидал более напряжённой темы для разговора.
  - Я, пожалуй, мог бы за это взяться, но как вы себе это представляете? Где, на каких гарантиях..., ну, и условиях, разумеется?
  - Если я отвечу, что на условиях полного взаимодоверия? Вас это не смутит?.. Я смогу обеспечить безопасность и свою, и вашу. Всё будет зависеть только от вас.
  - В каком смысле?
  - Если вы ручаетесь, что наше партнёрство останется в тайне от третьих лиц, то и опасаться не за что.
  - А к чему тогда разговор о безопасности, как вы сможете её обеспечить... мне, например?
  Серж почувствовал, что диалог кренится не в ту сторону.
  - Роман Игоревич, я прибыл издалека. В Тулу привели меня дела..., связанные отчасти с... вступлением, так сказать, в наследство. Никого здесь я не знаю, кто мог бы мне помочь. Времени на раскачку нет. Мне надо быстро произвести инвентаризацию, а потом уже решать, что делать с наследством. В этом вопросе, кстати, я также хотел бы рассчитывать на вас. А насчёт безопасности... Я в себе уверен, - Серж сделал ударение на слове "себе". Наверное, профессора удовлетворяло то, как говорил Полеха, и то, что он говорил.
  - Речь идёт о ювелирных изделиях?
  - Только о них.
  - Мой интерес в этих случаях - мне приходилось заниматься оценкой коллекций частных лиц - составляет обычно минимум 20 долларов за единицу. Но, учитывая количество, время, условия работы и прочие факторы цена может колебаться в ту или иную сторону.
  - Вам в первую очередь, наверное, надо хотя бы бегло взглянуть?
  - Именно так.
  - Хорошо. Мои предложения на этот счёт таковы. Я обеспечу вам условия для работы, место и безопасность. Когда вы сможете приступить?
  - Просто осмотреть?
  - Да. Пока ведь об этом речь.
  - Далеко?
  - Рядом, - Серж ухмыльнулся, - Дорога туда и обратно не займет больше получаса.
  Профессор как-то странно смотрел на своего визави. Пауза затянулась, Серж уже было решил, что сморозил какую-то глупость. Но доктор наук внезапно "ожил" и сказал:
  - Я думал, когда я смогу... А вам когда удобно?
  - Хоть сейчас.
  - Вы на машине? - профессор уже начал вставать.
  - Нет, но будет.
  Что-то Хагинского всё же смущало, он замер на секунду, глядя на Полеху, но опустил глаза.
  - Поехали. Бог с вами.
  
  22.
  
  Полеха шёл ва-банк.
  Пропустив чуть вперёд Хагинского - Серж не знал планировки здания университета и, соответственно, выхода отсюда, - он мысленно чесал затылок, но был уверен, что найдёт способ разрешить щекотливую ситуацию.
  - Может, на моей? - имея в виду личную автомашину спросил профессор, пока они шли широким коридором.
  - Не беспокойтесь.
  Роман Игоревич кому-то позвонил по сотовому, предупредил, что отлучится на... - он посмотрел на спутника, тот шепнул время, - час.
  Спустившись на первый этаж, в большом холле Полеха заметил туалет, тронул рукой Хагинского, кивнул в сторону двери с изображением шляпы.
  - Роман Игоревич, с вашего позволения?
  - Ради Бога!
  Закрывшись в кабинке, Серж молниеносным движением мысли и только отчасти рук "окинул взглядом" окрестности, поймал в фокус мужчину, приближающегося к одному из подъездов презентабельной высотки, увеличил изображение, рассмотрел код замка, который был набран. Метнулся в бункер...
  Не прошло и минуты, как Серж, раскрасневшийся, вышел нарочито не торопясь из мужской комнаты.
  Уже на улице Полеха сказал:
  - Это ближе, чем вы себе представляете, Роман Игоревич. Догадываясь, что мы договоримся, я обеспечил самый короткий путь... Нам во-он в тот дом, - он показал пальцем на четырнадцатиэтажку, возвышающуюся за деревьями сквера.
  Идти было от силы семь минут.
  - А говорите, никого в городе не знаете, - с подозрительностью в голосе опять занервничал профессор.
  - Если не считать моей невесты и её уважаемого папеньки. Но вы знаете, я не хотел бы посвящать в свои дела лишних людей, поэтому кручусь пока сам. У меня хорошо получается, - Серж хитро и обезоруживающе подмигнул спутнику.
  Два, три, семь - код на подъезде. Открылась дверь. Запах свежей краски ударил в нос. Кабинка просторного лифта оказалась на первом этаже.
  - Нам на последний, - Сергей нажал кнопку.
  Заходя в лифт первым и видя в отражении зеркала замешкавшегося профессора, Полеха думал, что тот сейчас сбежит: такое напряжение было на его лице.
  "Да что он всё дёргается? Ещё ни коня, ни воза... Решил, что я его похищаю или мочить везу? Ну, держись, профессор, сейчас все твои волнения либо преумножатся, либо пройдут вовсе", - немного раздражённо подумал Серж, сам находящийся в экстремальном состоянии. Адреналин гулял по крови лёгкими волнами.
  Когда лифтовое табло отщёлкнуло "13", погас свет, движение резко прекратилось, будто кабинка своей крышей упёрлась в какую-то преграду. И тут же началось медленное парящее движение вниз в течение нескольких секунд.
  В абсолютной темноте слышно было только взволнованное сопение Романа Игоревича.
  - Всё нормально, это бывает. Сейчас свет будет. Минутку, - ободряющим тоном буднично сказал Полеха, мысленно перекрестившись. Полной уверенности в том, что всё пройдёт гладко, не было. Лифт остался, где ему положено быть, хотя, наверное, можно было осуществить переход и с кабинкой вместе. Но... опыта такого приобрести заранее не довелось.
  Пройдя по коридору бункера несколько метров, Серж распахнул одну из дверей. Описать состояние бедолаги-профессора трудно, когда, ведомый под локоток сильной рукой, он увидел пустое бетонное помещение. Его освещал мощный светодиодный аккумуляторный фонарь, стоящий на полу. Полехе пришлось вместе со своим гостем "скакнуть" из лифта сначала в одну из тёмных комнат бункера, а потом уже открыть дверь и выйти на свет. Таким образом, хоть и натянуто, но сохранялась естественность перехода: кабинка лифта открылась и выпустила своих пассажиров наружу. Правда, дверь кабинки странная, на петлях, и помещение никак не тянуло на лестничную площадку...
  - Мы прибыли. Вы должны меня простить, Роман Игоревич, я как мог обеспечил безопасность и себе, и вам.
  - А-а, а... как...?
  - Это гипноз. Да, да. Тот самый гипноз, в который не все верят и который встречается куда реже, чем об этом пишут. Настоящий гипноз. Дар природы. Но я не применю его во вред вам, даю слово. Только ради безопасности, - Серж продолжал говорить как можно более будничным тоном, а сам тем временем расстилал надувную кровать вместо ковра, доставал имеющиеся в наличии побрякушки. - Условия не ахти какие, но для первоначального ознакомления, я думаю, сойдёт... Наденьте это, - он протянул профессору налобный туристический фонарь и, не дожидаясь, когда очумевший антикварщик сообразит, как это делается, помог пристроить на его голове устройство, купленное ещё в "Спорт-туризме". - Успокойтесь, пожалуйста, Роман Игоревич. Всё в порядке. Как пришли, так и выйдем. Но! - Полеха поднял палец и улыбнулся, - опять под гипнозом. Вы уж извините. Конспирация.
  - А как это мы из...
  - Дорогой профессор, я компенсирую вам ваши волнения, но не спрашивайте, как я сделал это. Остановимся на гипнозе. Или давайте так - поговорим об этом чуть позже, мне надо сходить в соседнее помещение, это займет минут пять, и принести остальное. Хорошо? А вы пока начинайте осматривать это.
  На синем клеёнчато-бархатном сдутом матраце стоял холщёвый мешок и рядом лежали несколько изделий, извлечённых из карманов куртки и походной сумки.
  - Я сейчас, - бросил Полеха, скрывшись за дверью. Идя по коридору подземелья, он на ходу рассматривал картинку с камерой хранения в Новомосковске. Ему повезло: в отсеке, куда нужно было незаметно проникнуть, никого не было. Мгновенье - и он уже набирал код. Решив сюда уже больше никогда не возвращаться, Серж открыл обе ячейки: одну - с зековским баулом, вторую - с чемоданчиком.
  ...Профессор сидел на корточках и тупо глядел в распахнутый мешок.
  - Давайте-ка я вытряхну это добро, Роман Игоревич, так удобнее вам будет...
  Пришлось опять играть будничную деловитость, чтоб хоть как-то вывести из транса шокированного оценщика. На "скатерть" шумно вывалилось содержимое мешка и рядом лёг чемодан с откинутой крышкой.
  - Это не всё, но думаю, пока хватит. В общем, где-то ещё столько же будет. Могу принести сейчас же, - Серж вопросительно посмотрел на Хагинского, но, не получив ответа, присел на колени перед златом, приглашая профессора последовать его примеру.
  - Прошу вас, не переживайте вы так, на вас лица нет. Ну, поймите, не мог же я привести вас сюда открыто? Неужели вы предпочли бы маскарад с завязыванием глаз или многочасовое петляние по городу в багажнике машины и с мешком на голове? С моими возможностями я предпочел самый цивилизованный вариант. Я всегда так делаю. Для вас безболезненно и для меня спокойно, верно ведь? А то, что условия неважнецкие, - Полеха обвёл руками комнату, - так это только для осмотра. Когда приступим к основному делу, я обеспечу вам любые условия и учту все ваши пожелания.
  Наконец последовал облегчённый вздох профессора. Казалось, он только сейчас начал дышать.
  - А обратно как мы...?
  - Войдем вон в ту же дверь и выйдем из лифта.
  Хагинский только мотнул недоверчиво головой, произнёс "фокусы какие-то..." и приступил к ознакомлению.
  - Сергей, у вас нет тут... э-э, - он изобразил руками и Серж понял.
  - Типа пинцета?
  - Да.
  - Нож сгодится? Или вилка?
  - Давайте.
  Вооружённый алюминиевой вилкой, профессор принялся раздвигать-растаскивать в разные стороны блестящую мишуру, с точки зрения Полехи, и увлечённо включился в процесс...
  Через несколько минут он встал, отряхивая с брюк пыль.
  - Да-а. Говорите, ещё столько же? А там что?
  - Не знаю. Запаковано. Я ещё не открывал.
  Хагинский приподнял повыше фонарь на лбу, взглянул на "гипнотизёра", хмыкнул и спросил:
  - Что вы с этим собираетесь делать?
  - Самый главный вопрос, Роман Игоревич. Если что-то особенно ценное с нехорошей историей и принадлежащее государству, - вернуть законному владельцу. Остальное - как подскажете вы. Я решил полностью довериться именно вам, поскольку, во-первых, и я говорил об этом, других кандидатур у меня нет, а во-вторых, лично мне этим заниматься не хотелось бы. Я не специалист, да и времени нет. Лоха же из меня сделать невозможно, вы, наверное, уже догадываетесь. Так что я ничем не рискую. А для вас это - чистый монетизированный и эстетический интерес.
  - И научный.
  - Тем более. По рукам?
  - Мне нужна лаборатория. Если вы хотите, чтобы всё было основательно, то только через лабораторию.
  - Но у вас же она есть?
  - Ну, не личная, конечно, но есть.
  - Тогда так предлагаю - чисто на мой профанский взгляд, - разделите всё это хозяйство на группы, или как ещё назвать, на категории, и по частям я вам доставлю их в лабораторию. Скажете куда. Или как?
  - Можно и так.
  Профессор замялся, глядя на сверкающую в свете фонарей разноцветную "поляну".
  - Может, что-то хотите уже сейчас взять с собой? Я разрешаю.
  Хагинский несколько оживился, но постарался скрыть это.
  - Что вы, такая ответственность.
  - Да, перестаньте. Мы же договорились, всё на полном доверии.
  - Вы знаете, тут есть кое-что, к чему мне даже страшно прикасаться, но...
  - Я не возражаю, страшно, так и не прикасайтесь. Потом решим, что с этим делать. Главное начать. Ну, так берите, что вас заинтересовало.
  - Заинтересовало? - грустно ухмыльнулся спец. Он вынул из кармана носовой платок, наклонился, аккуратно поддел вилкой какую-то "висюльку", положил на платок, добавил к ней несколько монет. - Я оставлю вам расписку, можно нотариально заверенную...
  - Глупости! Забирайте и пошли.
  - Нет, пока пусть будет у вас. Вы же проводите меня?
  - Разумеется, прямо до кабинета.
  Серж наклонился. Щадя психику ценителя и знатока, он нарочито осторожно свернул платок и бережно опустил его в сумку.
  - Пошли?
  - Да, пожалуй, - вздохнул Хагинский, продолжая смотреть под ноги.
  Серж не стал выключать фонарь на полу, только щелкнул выключателем на лбу профессора. Тот, опомнившись, снял с головы ремешок и пробормотал: "Извините, спасибо".
  Зайдя в комнату без света, он спросил:
  - И как же мне... вести себя теперь?
  - Да никак. Сейчас, минутку... Я забыл кое-что.
  Сергей выскочил из комнаты, не закрывая за собой дверь, чтобы не пугать и без того волнующегося коллекционера, забежал в соседнюю, быстро взглянул на положение лифта через стереовизор и вернулся к профессору, захлопнув дверь.
  - Роман Игоревич, зажмурьтесь, так надо!
  Грохотнули полы кабинки, приняв на себя непонятно откуда взявшихся людей. Полеха нажал кнопку с цифрой "1". Профессор продолжал стоять сильно зажмурившись, аж до оскала, ожидая гипнотического воздействия. Похоже было на то, что он уже заранее вогнал себя в сомнамбулический ступор.
  "Старается как", - ухмыльнулся про себя Серж, а вслух сказал:
  - Приехали, выходим, Роман Игоревич.
  
  По дороге к университету, испытывая явное облегчение, профессор разговорился. Он что-то рассказывал о своих впечатлениях, пережитых только что, и нагородил такого, что Полеха сам чуть не уверовал в собственные, скрытые доселе гипнотические таланты.
  В кабинете Роман Игоревич уже возбуждённо нёс всякую чушь про знакомство с Кашпировским, Леви и кем-то ещё, восхищённо поглядывая на Полеху и пытаясь определить, знает ли тот лично вышеназванных, относится ли он к их кругу, или просто самородок-одиночка.
  - Нет, Роман Игоревич, я только слышал об этих людях, но, увы, не отношусь к их числу никак. А вас очень прошу, забудьте о моих способностях. Это в ваших же интересах. Хорошо? - Серж улыбнулся, сделал строгие глаза, погрозил пальцем и добавил: - Я проверю!
  На стол он, не разворачивая, выложил платок.
  Посерьёзнев, Хагинский убрал доверенные ценности в ящик стола.
  - Мне надо будет кое-что согласовать... Относительно лаборатории... И вообще..., подготовиться, подумать. Я, наверное, завтра вам позвоню.
  - Хорошо, вот мой номер, не помню, оставлял ли я его?
  - У меня есть, спасибо, мне Гарик давал.
  - Перепроверим, - настоял Полеха.
  
  ...До окончания занятий Марины был ещё час. С новым средством передвижения время, казалось, затормозило свой бег. С самого начала всей этой немыслимой фантасмагории шли всего четвёртые сутки, но сознание отказывалось такое принимать. Столько впечатлений и шокирующих событий спрессовалось в коротком отрезке жизни! Как может разум столь быстро адаптироваться к новым условиям?
  Серж уже спокойно воспринимал чудеса чьего-то гения, доброго ли, злого - в этом ещё предстояло разбираться, - и, идя по университетским коридорам, не утруждал себя лишними движениями рук - он просто держал прямо перед глазами почти прозрачную картинку; настолько прозрачную, что посторонний человек, проходящий мимо, ничего бы не заметил. Однако Сержу было прекрасно всё видно. Марина сидела вместе с другими пятью абитуриентами за столом и писала, а репетитор, усатый дядя в очках с толстыми линзами, надиктовывал им перечень литературы, которую желательно приобрести. Звук исходил из пространства прямо в ушной раковине. Словно туда были вставлены крохотные микрофончики от портативного аудиоплеера.
  Картинка сменилась. Профессор Хагинский разговаривал по телефону с неким Семёном относительно лаборатории. Врал, что к нему "опять из Москвы приехали всё те же", что "цены там будь здоров, потому и обращаются ко мне по старой дружбе", что какой-то сканер "Гелиум" тянет на себя основную стоимость экспертизы, а у нас, мол, пусть дольше, но не менее надёжно. Серж не стал вникать в разговор, главное, подумал он, "лёд тронулся, профессор втянется в дело, войдёт во вкус, а там и страхи все его пройдут...".
  Еще кадр. Валентина Георгиевна покупает продукты в магазине "Пятёрочка" недалеко от своего дома. Выглядит хорошо.
  Полеха тут же набрал её номер. Вот тётя Валя встрепенулась, полезла в карман лёгкой летней кофточки, достала телефон. Голос её зазвучал одновременно в динамике и в пространстве, создавая искажённый стереофонический эффект с запаздыванием. Серж рефлекторно отключил звук криптлокатора.
  - Нормально у меня всё, тёть Валь. Не волнуйтесь. Я работу нашёл хорошую. Не по телефону. Потом как-нибудь заскочу расскажу...
  - Смотри, не вляпайся опять куда-нибудь!
  - Какая вы подозрительная, тёть Валь! Правда, всё хорошо. Сейчас обустроюсь немного и зайду. Нине привет большой!
  - Сам бы позвонил! Тоже мне...
  - Можете мне не верить, тёть Валь, но я не обманываю вас, времени совершенно не хватает на всё. Я перед собой задачу такую поставил, что, пока не выполню, ни до чего... Ну, ладно, тёть Валь, Дашу за меня поцелуйте! Скоро нагряну! Бежать надо, и говорить не очень удобно.
  - Хорошо, Серёжа. Только смотри, аккуратней везде будь и осторожней. Ты ещё не настолько приспособлен к этой жизни...
  - Спасибо, тёть Валь, пока!
  - Пока, пока...
  
  "Интересно, - подумал Серж, прогуливаясь по скверу напротив университета, - не может не быть двусторонней связи у клопа. О! Так она и есть! Я, например, вижу Марину... Она, если включится, увидит меня тоже. И разговаривай, сколько влезет. Для отвода глаз прижми выключенный телефон к уху и говори - никто ничего не заподозрит. Хорошо. А как вызвать "абонента"? Как подать сигнал, что, мол, треба погутарить?"
  Серж вновь любовался своей Мусей и телепатировал ей: "Включи картинку, посмотри на меня, я хоть рукой тебе помашу". Однако она его сигналов никак не воспринимала. Но ведь что-то должно было иметься в арсенале клопа, позволяющее не только вызывать "абонента", но и общаться с ним без всяких уловок, без имитации обычного телефонного разговора! Сергей был уверен в этом. Ему было интересно, что на этот счёт скажет Марина.
  
  23.
  
  - Марин, ты сейчас куда? Мы Лёшку уговорили в кафе сходить, - шёпотом заговорила одна из девушек, когда занятия кончились.
  - Когда это вы успели договориться?
  - Ты ж опоздала, а мы все раньше пришли, вот и договорились. Давай сходим! Потом его уболтаем на пруды нас свозить, у него ж машина.
  - Нет, девчонки, некогда, в другой раз.
  - Ну-у, - скривила разочарованное лицо коротко стриженная брюнетка а ля Деми Мур. - А то, знаешь, - она наклонилась к самому уху Марины, - на тебя Лёшка глаз положил. Говорит, если Марина не пойдёт, то и я тоже.
  Марина украдкой бросила взгляд на блондина Лёшу - девочкам он нравился, но считался голубых кровей, и подступ к нему был весьма тернист для провинциалок, каковыми были все четыре абитуриентки.
  - Маленький он ещё глаз на меня класть.
  Деми Мур вскинула брови:
  - С каких пор? А тот салажонок твой? Большой, что ли, был?
  - У меня семейный и интимный вопрос уже решён, Тамар.
  Та округлила глаза, но почему-то не решилась продолжить разговор, увидев категорический и какой-то по-взрослому серьёзный взгляд Марины.
  А та собрала сумку, кинула всем с улыбкой "Пока!", бегло встретившись глазами с каждым и умчалась.
  Только за ней закрылась дверь квартиры репетитора, Тамара зашептала на ухо парню, передавая весь случившийся разговор. Лёша, застёгивая свою сумку, нервно дёрнул молнию замка и заиграл желваками...
  
  - Мариш, закончила? - спросил по телефону Полеха.
  - Увидел? Подсматривал, да? Признавайся!
  - Да, удобно, кстати, и звонить не надо. Вижу: идёшь. Прогуляться пешком решила?
  - Ага, а что?
  - Ничего, гуляй. Красивая ты какая. Смотри, чтобы не украли.
  - Да ладно тебе! Пусть завидуют.
  - Кто?
  - Чужие мужики. Что я не им досталась.
  - О-о! Да ты себе цену знаешь, как я погляжу! Молодец. Где встретимся?
  - М-м... Давай в том же кафе, где мы с тобой...
  - На Одоевском шоссе!
  - Точно.
  - Давай. Я жду тебя там. О"кей?
  - Ага!
  Счастливая Марина, предвкушая воссоединение с Сержем, решила растянуть удовольствие и шла лёгкой походочкой по цветущей аллее. До остановки маршрутки было рукой подать, а ехать до кафе минут 15. Сидящие на лавочках пары поглядывали на улыбающуюся красивую девушку, гордо вздёрнувшую подбородок. Редкие пешеходы-мужчины похрустывали шеями вслед. Кто-то из серебристой "десятки" с тонированными стёклами посигналил и притормозил ход. Боковым зрением Мариша видела, что внимание адресовано именно ей. Но она продолжала своё независимое царственное шествие, не глядя по сторонам и не меняя выражение лица. Машина ещё раз "факнула" и дала ходу, поскольку позади неё образовалась небольшая пробка и клаксоны нервозно запели на разные лады.
  Пока Марина шла и затем ехала в маршрутке, она тоже задумалась о том, каким образом посредством криптлокаторов можно установить двустороннюю связь. Независимо от Сержа, она пришла к выводу, что это возможно. Оставалось решить, как выйти на связь одновременно двоим. Вспомнился электронный "пип", издаваемый клопом, когда складывалось кольцо. Зачем этот сигнал вообще был нужен? Значит, в устройстве предусмотрено звуковое оповещение? Но всё это время, с тех самых пор, как криптолокаторы постоянно находились на пальце и симбиоз, во всей вероятности, состоялся, клопы не издали ни звука. Даже когда "садились батарейки".
  "Любой мобильник сообщает владельцу, что аккумулятор разряжается. Все мы дети киберэпохи! Ищем аналогию с привычными достижениями нашей цивилизации, в то время как путь её ещё не закончен, а тот виток, который она проходит сейчас, вряд ли можно считать единственным и безальтернативным", - роились мысли в голове девушки. И словно отреагировав на её размышления, криптлокатор включился сам и "подвесил" перед глазами знакомую пустыню. Словно позвал туда искать ответы.
  Марина посмотрела на пассажиров автобуса. Пересеклась взглядом с женщиной, с мужчиной, с девочкой-школьницей. Нет, они ничего не замечали. Но пустыня по-прежнему висела перед глазами. Наверное, так же не видит посторонний, как в надетых на тебя очках с зеркальными внутренними поверхностями стекол отражается пейзаж за твоей спиной. Марина сфокусировала зрение на пустыне, но она была безлюдна...
  
  Серж распростёр объятия и первым делом, памятуя об утреннем звонке отца, напомнил и Марине об этом. Та только отмахнулась - мол, потом. Сдержанно поцеловавшись - люди ж кругом, - партнёры уселись за стол; официантка уже несла первые блюда. Летнее кафе, а обслуживание как в ресторане. Радует.
  - Серёж, меня пустыня зовет, - поведала Марина и изложила содержание своих размышлений с последовавшим на них откликом клопа.
  - Она и сейчас вот тут, - девушка пальцем чуть не ткнула себя в глаз.
  - А отключить можешь?
  - Знаю, что могу, но не хочу. Ведь зачем-то появилась?
  Серж понимающе кивнул и замер.
  - Ты чего, котёнок? - тронула его за руку девушка.
  - Тоже пустыню вызвал... Давай картинки сравним.
  Со стороны могло показаться, что двое слепых обсуждают какой-то важный для них вопрос, возможно, выясняют отношения, уставившись в одну точку где-то на столе.
  - Бархан справа, за ним вдали два...
  - Так, да, солнце слева светит... Тень от центрального касается кустика...
  - Да.
  - А..., на кустик наведи.
  - Навел.
  - Ящерицу видишь?
  - Где?
  - Ну вот же сидит.
  - Не вижу.
  - Вот камешек коричневый, такой овальненький, чуть позади и правее кустика...
  - А-а! Нашёл... Ой, крохотная какая!
  Марина откинулась на спинку пластикового красного стула. Серж последовал её примеру. Теперь они смотрели прямо друг на друга.
  - Ну и что? - спросила Марина. - Что думаешь?
  - Ты смотришь?
  - Да, она так и висит перед глазами. А ты отключился.
  - Угу. А чего смотреть-то? Тебе показывают, ты и смотри. Увидишь что - скажешь.
  Трапеза началась, как водится, с салата. Серж так не привык, ему сразу подавай основное блюдо. Марина вилкой ковыряла капусту, продолжая разглядывать пустыню.
  - Мусь, надо Нодара найти. Ты, кстати, пробовала?
  - Пробовала, нет его нигде, не вижу.
  - А как ты думаешь, если кольцо снять, а потом снова надеть?
  Марина вскинула на Сержа осмысленный взгляд, который до этого блуждал по пустыне, рассматривая всё до мельчайших подробностей вплоть до отдельных камешков в радиусе километра.
  - Ты сам придумал, или?..
  - А кто его знает, сам, или клоп подсказал? Короче, я снимаю.
  - Давай! - Марина даже бросила вилку на стол и сложила руки, как первоклассница за партой.
  Перстень снялся не сразу, пришлось повращать кольцо и даже лизнуть языком палец. Наконец он оказался в ладони. Ожидание длилось минуту. Кольцо не складывалось, хотя произойти это должно было тотчас же. Серж покрутил перстень, как будто видел его впервые. Потрогал серый квадратик, перевернул изделие, поскрёб внутреннюю поверхность, соскабливая грязь. Попробовал пошатать кольцо - оно стояло мёртво, как припаянное. Ну, обычное украшение, и никаких признаков чего-то фантастического. Только квадратный экранчик - словно пластиковый или резиновый, и следов не оставляет никаких: ни отпечатков жирного пальца, ни царапин, ни рисок от касания вилкой. Правда, от этих манипуляций обоим стало как-то не по себе, как будто не клопу, а себе в глаз тыкал Серж металлическим предметом.
  Резким движением Полеха надел перстень на палец... Но не на средний, где он пребывал все эти дни и ночи. На безымянный.
  Марина сначала подумала, что у кого-то из посетителей кафе заверещал мобильный телефон в кармане или сумочке - тихо-тихо. Потом... Потом, видя реакцию Сержа, она поняла, что это его клоп.
  Серж взглянул на спутницу и кивком головы вызвал её на улицу. Впрочем, они и были на улице под розовым тентом, но ситуация потребовала отойти в сторонку подальше.
  - Киса, что у тебя там? - спросил несколько возбуждённый Полеха.
  - Ничего, так же всё.
  - Влево на запад, по солнцу смотри...
  Марина зажала ладонью рот, явно увидев что-то в своей пустыне.
  - Палец под перстнем как током слабеньким бьет, тихонечко так. И жук зашевелился.
  - Как?
  - Рука заныла, словно опасность какая-то, или готовность к чему-то, пока не знаю. Такое два раза было. С Коляном - ну там понятно: приготовься, мол, сейчас отстреливаться будем. А второй раз, когда воронку осветил.
  - В паре работают?
  - Возможно. Я, наверное, пошёл, посмотрю, что там.
  - Я с тобой, - вцепилась в плечи Сержа Марина.
  Тот колебался. Рассудив, что причастность к возникшей ситуации имеют оба - первый сигнал был адресован Марине в виде пустыни перед глазами, а второй, который сейчас, - ему, Серж согласился.
  - Пошли.
  Оба обвели округу взглядом, как хищники, выискивающие добычу, и одновременно кинулись в подворотню, завидев арочный проезд во двор одного из домов. Оказавшись в нём и дождавшись, когда пройдёт девушка с коляской, парочка исчезла.
  
  "Зазвонивший" клоп одновременно подавал слабый электрический разряд в палец и показывал Полехе голографический участок пустыни, где в песке внезапно образовалась колоссальная воронка, размеры которой трудно было определить на глаз. В ней огромным водоворотом бурлил песок, увлекая за собой барханы. Затем окружность её начала хаотично вздыбливаться, словно под пустыней был в несколько метров толщиной пласт бетона или скальной породы, внезапно разверзшийся. Затем какая-то исполинская сила вывернула наружу края каменного жерла и над поверхностью пустыни стали подниматься беспорядочно нагромождённые друг на друга вертикальные осколки расслоившейся на множество фрагментов плиты. Этот частокол медленно вращался и окружал каменной непреодолимой стеной нечто, скрытое за ней.
  
  Несколько секунд длилось это страшное зрелище и внезапно прекратилось, будто приглашая двух своих зрителей посмотреть на возникшее творение: посреди пустыни стояло сооружение, отдалённо напоминающее броневой форт или замок, окружённый подобием грубой, неровной каменной стены. Но размеры превосходили любую крепость. Отдельные неустойчивые глыбы то тут, то там ещё соскальзывали с более крупных вертикальных монолитов и с шорохом погружались в песок.
  Сергей и Марина, каждый на своей платформе, соблюдая безопасную дистанцию, стояли почти у подножия монумента и рассматривали его в стереовизоры со всех сторон. Он уже издали производил гнетущее впечатление. Ни одна песчинка больше не приходила в движение после только что бушевавшей стихии. Песчаная пыль уже развеялась на ветру и осела.
  В капсулах было тепло и комфортно. Спутники решились подняться в воздух и живыми глазами осмотреть внутренности каменного "террикона". С некоторого расстояния явление напоминало именно террикон, поскольку очертания его профиля с учётом размеров имело искажение в перспективе: сужалось кверху, как гора или искусственная насыпь из скальных обломков.
  Высота "крепостной стены" достигала в некоторых местах ста, а то и более метров. Внешний диаметр - трёхсот, это несколько футбольных полей. Никакой предполагаемой дыры в центре относительно небольшого кратера не было. Нагромождение плит, обломков расслоившихся на пластины камней разного цвета - от белого, светло-желтого до красно-коричневого и почти чёрного - вперемешку с песком устилали дно центральной части конструкции. В нескольких местах виднелись островки девственной пустыни без единого камешка или обломка плиты. Попытаться преодолеть естественным путем "террикон" было бы очень затруднительно и под силу, может быть, только опытному скалолазу с соответствующим снаряжением. Ни одного лаза, прохода, даже узкой щели между внешним кольцом гигантских плит не обнаруживалось.
  - Что будем делать? - спросила Марина.
  - Тебе кажется, мы должны проникнуть внутрь?
  - Я убеждена, что должны. Нас зовёт она.
  - Почему она?
  - Дыра. Я её так назвала. Там внизу что-то есть. И доступ туда открыт только для нас.
  - А может, выйдет кто, Мариш?
  - Да, и так может быть.
  И только сейчас два живо общающихся человека обнаружили, что говорят, не издавая ни звука. Серж и Марина уставились друг на друга. Каждый был в своей капсуле на расстоянии вытянутой руки.
  - Ты ведь не открывала рта?
  - И ты?
  - Всё, Муся, вот тебе и ответ на наш вопрос. Двусторонняя телепатическая связь.
  - А как это случилось? Я не поняла.
  - Захотели говорить и заговорили.
  - Может, потому что мы в капсулах?
  - Может. Об этом я не подумал. Позже попробуем. Так идём или нет? Или ты думаешь, что для демонстрации двусторонней связи понадобилось взрывать пустыню и городить весь этот огород? - Серж обвёл взглядом фантастический монумент, простирающийся под ногами, с высоты птичьего полёта. Теперь он выглядел как искромсанный торец идеально круглой многослойной трубы, торчащей из земли и забитой каменным крошевом и песком.
  - В капсулах пойдём?
  - Пока да. В них безопасно... Погоди-ка, я на мгновенье исчезну. Если не появлюсь через 2-3 секунды, уходи тоже.
  Марина, поняв замысел Сергея, согласно кивнула.
  Полеха представил бункер и тут же очутился в нём. По-прежнему горел фонарь на полу.
  - Всё в порядке. В любой момент мы сможем убраться отсюда. А ты видела, куда я ходил?
  - В свой таинственный бункер? Нет, не видела, догадалась.
  - А сможешь туда же попасть?
  - Попробовать?
  - Да.
  - Тогда ты первый. Я только взгляну, где ты, и махну следом, если получится.
  Полеха вновь оказался в бункере. Марина была рядом через секунду.
  - У-ух, - выдохнула она то ли от радости, что получилось, то ли от представшей её взору картине: и само сооружение, и разложенные на полу сокровища. - Это находится где-то под землей?
  - Новомосковск. Тихий старый центр. Четырёхэтажка-сталинка, под ней подвал, под подвалом что-то вроде бомбоубежища. Я не уверен, но похоже. Правда?
  - Я никогда не бывала в бомбоубежищах. Так, в кино только видела. А о нём много народу знает?
  - Мне кажется, никто не знает. Во всяком случае, лет 30 здесь никого не было. Стал бы я оставлять вот так золото. Впрочем, убрать бы, бережёного Бог бережёт.
  Пока они разговаривали, Полеха освещал помещение исходящим из руки рассеянным лучом дневного света, и не сразу заметил, что и без его помощи здесь было бы достаточно светло. Над головой Марины, как вмонтированный в потолок плафон, горела ярким светом полусфера голограммы.
  - Ух, ты! - удивился Серж, впервые видя Маринин прожектор. - Это как?
  - В подземелье научилась. Забыла рассказать. Попробуй, у тебя тоже получится.
  Полеха сделал попытку. Немного неуклюже первые мгновения балансировал размерами и положением в пространстве своей светящейся сферы, потом освоился и "прилепил" её к потолку дальнего конца длинного коридора.
  - Классно! - оценила Марина первый опыт друга.
  - А я тут с профессором мучился, фонарём его снабдил. Такой светильничек вполне сошёл бы за обычный электрический.
  - Ты об оценщике?
  - Сегодня приводил его сюда...
  Пришлось вкратце поведать о своих планах, созревших в то время, пока Марина была у репетитора.
  - Правильно решил. Пусть профессор занимается.
  - Ну так пошли?
  - Куда?
  - В пустыню.
  - Погоди, а ты мне ничего не расскажешь больше о бункере? О кладе? На полу - это он и есть?
  - Половина только, остальное не выкопал ещё. Позже, Мусь. Главное, ты теперь знаешь, где он. Если что, встречаемся здесь. А сейчас нас пустыня ждёт.
  - Согласна.
  
  24.
  
  ...Они вновь парили над странным монументом, сверху больше похожим - так показалось Марине - на результат падения метеорита, частично расслоившегося на плоские обломки, а частично ушедшего вглубь земли, оставив небольшой кратер. Решимости приземлиться на приглянувшийся пятачок пока не испытывал никто.
  - Серёнь, гляди: наружные стены как куски плит...
  - Да, метра три толщиной, а вон и целых десять, наверное.
  - А ближе к центру всё тоньше. Глянь, по внутреннему периметру - как стопки битого стекла.
  - Да-а... Захочешь - не пройдешь. Пошинкует как капусту.
  Они тщетно выискивали все возможные подступы к центру жерла каменного "террикона". Нет. И опытный альпинист не пройдет. Взобраться на внешнее кольцо ещё сможет, а вот дальше никак. Если только взорвав какой-то участок или спустившись с вертолёта.
  - Интересно, что за материал? Камень? Какой? Кварц?
  - Кварц прозрачный, Серёж. Может, кремний?
  - И что, он вот так пластинками слоится? Мне кажется, они тоньше любого стекла, как бритвы. А не металл ли это? Смотри, полотнища в десяток метров высотой, или даже больше. Словно контейнеры со стеклом размером с многоэтажку посваливали на попá, а потом подорвали... Ладно, давай туда.
  Серж показал рукой на песчаный островок почти в самом центре сорокаметрового кратера.
  Капсулы мягко опустились на песок и оказались в тени высокого неправильной формы параллелепипеда высотой с небоскрёб. Серж первым решил убрать платформу. К его удивлению, было не так жарко. Марина последовала примеру, села на корточки, положила ладони на песок - он был еле тёплым.
  - Я читала про зыбучие пески. В конце семнадцатого века на Ямайке ушли в песок несколько кварталов города Порт-Ройала, погибли тысячи людей. А всё началось с шестиминутного землетрясения. Ты знаешь про зыбучие пески?
  - Слышал что-то.
  - Их загадку толком так и не разгадали. Представляешь, по каким-то причинам - обычно это связывают с водой, пропитывающей песок, - он становится текучим и засасывает всё, что находится сверху. Так и в Порт-Ройале случилось. Многие жители города мгновенно проваливались с головой под землю, а других засасывало по пояс или по колено. Никто не мог их вытащить. Песок мгновенно изменил свойства и превратился в плотную, как раствор цемента, массу. Бедняги, оставшиеся снаружи, были словно замурованы в бетон. Кто задохнулся, а кто так и остался стоять, пока не умер от голода. А потом их обгладывали дикие звери и одичавшие собаки. Жуть. До 1907 года в том месте торчали из песка остатки стен погибшего города, пока новое землетрясение полностью не поглотило последние следы порт-ройальской катастрофы.
  - Спасибо за лекцию. Думаешь, тут тоже нечто похожее было? А откуда плиты?
  - Не знаю. Если это зыбучие пески, значит, вода где-то рядом должна быть. Разве можно ислючить, что и в Сахаре такое случается. Не знаю.
  - Нет, Мусь, это не природное явление. Это по нашу душу...
  Партнёры просто заговаривали друг другу зубы, лишь бы не молчать. Оба испытывали волнение и ожидание дальнейшего развития событий.
  Переставшая вроде ныть правая рука Сержа вновь напомнила о себе.
  - Начинается, - проговорил он, не меняясь в лице. Спутница вздрогнула, схватилась за плечо друга.
  - Где? - испуганно озираясь, спросила шёпотом она.
  - Рука...
  Полеха непроизвольно загородил Марину спиной и согнул руку в локте, словно поднял пистолет, приготовившись к самому неожиданному и малоприятному. Взгляд упал на кисть. Рубец заметно припух и порозовел, бородавка-мозоль на суставе покрылась прозрачной плёнкой, закрывая водянистый пузырек под кожей. Всё внимание теперь было приковано именно к руке.
  - Вылезает что ли? - тихо спросил Серж. Марина только сильнее сжала его плечо. - Мариш, осмотри всю пустыню как можно дальше, вообще планету. Может, разберёшь, где мы. Ты по географии как?
  Та ничего не ответила, сконцентрировавшись на обзоре окрестностей, ближних и дальних...
  - Мы в Африке. Как располагается Сахара, я только приблизительно помню, кажется, во всю северную часть материка. Но мы точно в Африке и чуть выше экватора.
  - А точнее?
  - Как я могу точнее, Серёж? Я не помню, как проходит экватор, тут нет ни широт, ни меридиан. Они только на глобусе. Иди сам посмотри.
  "Ходить" куда-то не было надобности, Полеха мельком взглянул на изображение места с высоты орбитального спутника, быстро угадал контуры Африки и понял, что Марина права: где экватор, определить на глаз не представлялось возможным.
  - Что с рукой? - вернулась к реальности Марина.
  - Сама смотри.
  Полеха теперь уже отвлечён был не на руку, а на другое место. Он смотрел в стереовизор, который представил картину, отличную от реальности. С высоты, куда больше чем птичьего полёта, перед его взором предстала дыра в поверхности земли, на которой они с Мариной сейчас стояли, только ограничивающие её циклопические обломки продолжались выше и образовывали фантомный сигаровидный цилиндр, воткнутый в поверхность земли. Хвост его торчал, возвышаясь на добрых несколько сотен метров. Земная твердь представлялась прозрачной, и под её поверхностью этот цилиндр продолжался, распространяясь далеко вглубь земли. Некая исполинская сигара около 10 километров в длину, а диаметром в те же 300 метров, что и окружность монумента. Изображение выглядело так, что вертикальная внешняя стена "террикона" простиралась выше, как часть контура оболочки "сигары". Под землей проглядывалось её продолжение. Угол, под которым сигарообразный цилиндр пронзал землю, был отличен от девяноста градусов. Это был не прямой угол, хотя с земли казалось, что стены отвесные.
  В ладони Полехи засвербело. Жук вынырнул только головой. Наблюдать это было жутковато. Кожа расплылась, как пенка охлаждённого киселя. Полеха стоял спокойно, не выражая никаких эмоций, видимо, процедура была абсолютно безболезненной. Поводив головой влево-вправо, жук шевельнул жвалами и выпустил довольно длинные телескопические антенны-усики. Пошевелил ими, словно настраивался на приём известных только ему сигналов, и замер. Замер - мягко сказано, жук пристально "смотрел", судя по направлению его усиков, на пластину из неизвестного материала, которая ограничивала "поляну" с одной стороны.
  Полеха почувствовал, что его руку словно дёрнул невидимый канат, к которому она была привязана. Призыв был воспринят подсознательно. На него последовал столь же бессознательный ответ: Серж сдвинул в сторону трёхметровую пластину сталистого оттенка из плотного пакета таких же, освободив в следующей пластине довольно большой проём. Поскольку других знаков не было, стало ясно, куда следует направляться. Это была откровенная дверь, приглашающая, влекущая и не предлагающая альтернатив. Жук подтверждал это, напряжённо держа усики по курсу.
  - Мариш..., - хрипло сказал Серж, - как думаешь, туда?
  - Туда, это точно.
  - Да, без вариантов.
  Полеха двинулся вперед, хватая рукой локоть Марины, и без того вцепившейся в его плечо обеими руками.
  Довольно толстая стопка "битого стекла", которую пронзал коридор, стояла своеобразным веером: первая пластина - вертикальная, а все последующие радиально заваливались назад, к более толстым плитам. Последняя в стопке лежала под углом в 30 градусов к поверхности земли, опираясь на угловатую двухсантиметровой толщины коричневую "панель". Она, выделяясь цветом во внешнем антураже, примыкала в свою очередь к более толстой плите. Дальше - последовательность всё более утолщающихся плит, прислонённых в конечном итоге к вытянутому по горизонтали "небоскрёбу" с ломаной угловатой верхушкой.
  Коридор не имел лестничного марша и не баловал гостей перилами. Если бы гости были обычными людьми. Но то были симбионты. Серж и Марина, не сговариваясь, замкнулись в капсулы и, подчиняясь какому-то внутреннему лоцману, миновали узкий длинный тоннель круглого сечения, проникли в вертикальную шахту и двинулись вниз. То, что они видели в пути, тут же затмилось сознанием, как второстепенное. Перед ними открылось помещение, освещаемое и Мариной, и Сержем, Тоннель же опускался дальше.
  Это была полая сфера диаметром метров пять, стены которой представляли собой высокопористый материал, словно застывшая пена. Размер большинства примерно одинаковых пузырьков-пустот соответствовал размеру теннисного мяча или чуть больше. Похоже, что сферическая полость, принявшая людей, тоже являлась одним из многочисленных воздушных пузырьков, только гигантским. Тонкие стенки, разделяющие пустоты, почти просвечивали и казались хрупкими, как скорлупа яйца или вещество старого высохшего осиного гнезда. Некоторые ячейки были закрыты белёсой непрозрачной пленкой.
  Жук на руке Сержа отчаянно задвигался, вращая головой и усами. Тело оставалось погружённым в ладонь.
  - Он тянет меня куда-то, зовёт.
  - Ну так подчинись, - всё, что и смогла сказать Марина, перемещая взгляд со стен, напоминающих соты, на жука Сержа.
  Покоряясь проснувшемуся неведомому ранее инстинкту, Сергей убрал свою капсулу, дав сигнал Марине оставаться в своей. Под ногами, обутыми в кроссовки, ощущались жесткие кромки круглых сот. Присев на корточки, Серж разглядывал под собой пустые ячейки. Жук уже настолько активизировался, что, казалось, водил рукой, на которой сидел. Усики его быстро шевелились и вибрировали. Полеха, не зная, что от него требовалось, отдался на произвол жука и, когда он затрепетал так, что готов был оторваться от кисти, внезапно понял свою задачу. Серж обратился к другому участку поверхности и коснулся пальцами упругой пленки на одной из ячеек. Оказав лишь незначительное сопротивление, она лопнула и пропустила руку человека, уверенно схватившего лежащий там предмет.
  Это была абсолютная копия жука до того, как он сросся с Полехой, - тёмного цвета твёрдый материал, глазок на головке и кольцо под ней.
  Марина молчала, но, как и Серж, догадывалась о тайном смысле происходящего. Серж, поднеся "спящего" жука к усикам своего симбионта, увидел, как тот замер в ожидании следующего действия хозяина. Хозяин поступил правильно. Он надел нового жука на безымянный палец правой руки рядом со "старым". Симбионт вздрогнул и сейчас же исчез под кожей. Кольцо нового насекомого заметно дёрнулось и сократилось в диаметре. Брюшко размягчилось и прильнуло к коже. Ножки выдвинулись из матового брюшка и проникли в плоть.
  И Марина, и Серж одновременно испытали непреодолимое сексуальное влечение друг к другу, капсула девушки исчезла, и мир вокруг померк...
  
  Неуклюже вставая с впивающихся в кожу жестких кромок пористого вогнутого пола и поправляя одежду, они чувствовали себя сконфуженно. Это было какое-то наваждение. Первой решилась заговорить Марина.
  - Ему нужна была пара. Мне кажется, на тебе был мальчик..., я уверена. А девочку ты ему нашёл здесь.
  - Он тащил меня к ней. Знала бы ты, как он это делал! Я даже передать не могу.
  - Как?
  - Не могу. Он секса просил, понимаешь? Он моими чувствами руководил. И инстинктами...
  - Получается, и моими тоже. Когда ты их воссоединил, я чуть не умерла от желания.
  - Это всё, зачем мы сюда шли? Теперь они будут мирно устраивать в моем организме семью...
  До Полехи только сейчас дошло, что это может означать. Продолжение рода. Оплодотворение. Яйца. Личинки... Он испуганно посмотрел на Марину, которая поняла его молчаливое замешательство и сказала буднично, по-простому:
  - У них дети пойдут, и у нас тоже... Ты же хочешь этого, как и я?
  Серж ошалелый смотрел на Марину, и, когда смысл сказанных слов дошел до его сознания, омерзительные мысли трансформировались в приятные, а тема размножения приобрела сугубо личное и естественное звучание.
  - Мы меняемся, Серёж, вместе с ними, - Марина говорила совершенно серьёзно. - Я, кажется, начинаю понимать, что происходит. А ты?
  - Что-то есть. Но я пока не уверен. Мариш, нам нельзя уходить так скоро, что-то ещё должно произойти.
  - Да? А мне кажется, пора. Я уверена, что пора. Смотри!
  Стереовизоры показывали, что началось движение на поверхности: "террикон" медленно погружался в песок. Наверняка это должно было сопровождаться заметной тряской, вибрацией и грохотом. Но ничего, во всяком случае здесь, не ощущалось.
  - Иди первая! - скомандовал Серж. - Сразу через переход, будь на платформе, на том же месте, где мы наблюдали стену со стороны.
  Это не было произнесено вслух, но Марина поняла.
  Она стояла на поверхности пустыни в своей капсуле и наблюдала за погружением под землю титанической вращающейся конструкции. Она, бесспорно, ввинчивалась! Кажется, земля вибрировала, это было заметно глазу. Маринина капсула пропускала только свет: яркое белое солнце клонилось к западу, и звук: низкий монотонный гул. Песчаные волны вяло передвигались, песок под ногами словно плыл. Сержа не было. Девушка всмотрелась в стереовизор и увидела в прозрачной толще земли неимоверно длинный цилиндр, пронзающий, как иглой, земную кору на многие километры. Внутри цилиндра под толстой многослойной оболочкой располагался пористый сердечник с цепочкой сферических пустот разной величины, соединённых тонким каналом. Они не вращались в отличие от корпуса гигантской трубы...
  Серж, стоя на платформе, поднимался по шахте вверх. Он рассматривал то, чего не разглядел по дороге вниз. Впечатление было такое, будто исполинский цилиндр заполнили кипящим вулканическим стеклом и в застывшей пемзе просверлили канал-шахту. В этот канал открывались большие и маленькие камеры, с одинаковыми пористыми стенками. Было видно, что некоторые ячейки-соты поодиночке или целыми группами закрыты плёнкой. Но большинство пустовало. Капсула Полехи остановилась. Выше хода не было. Шахта заканчивалась выпуклым потолком из того же пористого материала. Тоннеля, по которому они сюда явились, уже не было...
  
  - Чего так долго?
  - Пешком шел.
  Марина слабо улыбнулась на шутку, продолжая заворожённо смотреть, как исчезают в песке всякие следы только что красовавшегося сказочного замка. Последний, самый высокий гребень одной из плит, прочерчивая по окружности пустыню, скрылся из виду. Небольшая воронка некоторое время затягивала песок и в итоге сровнялась с поверхностью. Только концентрические круги, как застывшие на воде волны, предстояло теперь сровнять ветру, после чего уже ничто не напомнит о случившейся фантасмагории. Разве что снимки со спутников на орбите Земли.
  - Нас вежливо пригласили и так же вежливо попросили удалиться, ты заметила?
  - Ага, очень похоже. Хотя, если бы мы остались, вряд ли нам чем-то это грозило.
  - Не скажи, Муся. Всё равно бы выперли.
  - Как думаешь, эта штука разумная сама по себе, или управляется разумными существами, находящимися внутри?
  - То, что внутри кто-то есть, я почти уверен.
  - Кроме насекомых под пленками?
  - Да.
  
  Они продолжали стоять посреди пустыни и смотрели куда-то сквозь песок.
  - Мусь, ты ещё видишь её?
  - Еле-еле...
  - Я тоже, только слабые контуры. Но она неглубоко ушла, может, на десять метров.
  - Песочком припорошилась слегка, укрылась от любопытных...
  - А что в самом низу, не видишь?
  - Глубоко очень и далеко... Приблизить не получается, мутно, Серёж.
  - Мне кажется, я что-то вижу, но никак не рассмотрю. Ведь что-то вытолкнуло её на поверхность, а потом втянуло обратно?
  - Завинтило. Не знаю, котик. И не понимаю пока.
  
  25.
  
  - Знаешь, что мы не умеем, но должны быстрее освоить? - спросила Марина.
  - На другие планеты летать.
  - И тут дел хватит. Нет, я о другом. Ты когда меня искал..., ты ведь искал?
  - Ещё бы, без сна и отдыха, как сумасшедший!
  - Что ты видел?
  - Черноту.
  - Вот. Мы не умеем её освещать. Но ведь сейчас земля была прозрачной и мы видели под нею эту длинную трубу...
  - Сигару.
  - Как это получилось? Мы же с тобой видели под землей. Но сами специально ничего не делали для этого.
  - Нам разрешили увидеть и показали, что это возможно.
  - А если самим попробовать?
  Серж прищурился, испытующе глядя на Маришу.
  - Бункер видишь? - спросил он.
  - Вижу, - взгляд девушки затуманился, - где фонарь горит. А дальше... везде темно.
  - Да..., темно. Я сейчас, следи за мной!
  Сергей сделал переход в бункер и выключил фонарь.
  - Видишь меня, - спросил он прямо оттуда.
  - Здорово! Я слышу тебя, но не вижу.
  - А я тебя и слышу, и вижу. А теперь дай мне свой волшебный прожектор.
  - Ну ты спросил! Как?
  Марина зажгла сбоку от себя шар-голограмму с футбольный мяч, но не знала, что с ним делать.
  - Я вижу только полный мрак, но знаю, что в нём стоишь ты.
  - Пытайся, пытайся...
  Марина мучительно соображала, как это можно сделать - отфутболить прожектор в бункер. Она перебирала всякие варианты, даже мысленно пробовала уговорить клопа дать подсказку, но всё безрезультатно.
  - Наверное, время не пришло, Серёж.
  Он появился рядом. Марина вздрогнула от неожиданности, хотя уже можно было привыкнуть.
  - Да, наверное, не пришло.
  И вдруг Серж сменил тему.
  - Эта сигара... Она, возможно, прилетела сюда миллионы лет назад, вонзилась в Землю и покоится здесь, ожидая чего-то. В своих сотах она принесла каких-то искусственных насекомых... Чтобы те вошли в симбиоз с людьми?
  - Непонятно только, куда они все делись. Ты видел же, Серёж, что большинство ячеек пусты. Наверное, в каждой было по жуку или клопу. А может, и ещё какие-нибудь разновидности есть в сигаре? Интересно, а клопы тоже парные?
  - Может быть. Что нам делать-то теперь дальше, я всё думаю?
  - Помнишь, котёнок, как Нодар исчез? Он буквально улетел куда-то. Переходом не стал пользоваться, а предпочел переместиться в пространстве по воздуху, как баба Яга в ступе. Почему? Может, нам попробовать прямо в капсулах домой вернуться?
  - В воронке не налеталась? А увидит кто? Зачем к себе внимание привлекать?
  - А мы повыше взлетим.
  - А случайный самолёт?
  - Подумают, что НЛО.
  - Хорошо, если подумают, мимо пролетая, а если врежутся в нас?
  - А мы ещё выше.
  - На орбиту, что ли?
  - Да хоть на орбиту, мне думается, капсулам всё нипочем. А там спустимся в тихое место.
  - Без карты? Тебе только так кажется, что сверху всё легко и понятно.
  - Откорректируем снижение по стереовизору.
  - Ух ты, грамотная какая!
  Палеха поулыбался и внезапно посерьёзнел, задумавшись. Затея с полётом в космос ему не нравилась, поскольку ничего не решала и ничего полезного дать не могла, кроме удовлетворения чистого любопытства - космос всё-таки! Можно, конечно, и на других планетах побывать. Во всяком случае попробовать. Но не сейчас. Не время ещё. Мысли упорно возвращались к Нодару: "Он говорил про какие-то фазисы. Что, дескать, нельзя приближаться друг к другу, фазисы разные. Что бы это значило?".
  Марина слышала Сержа и думала о том же.
  - Мы, Серёж, нич-чегошеньки ещё не знаем.
  - Чем дальше в лес, тем больше дров. Кто-то из великих сказал: "Чем больше я узнаю, тем больше убеждаюсь, что я ничего не знаю".
  - Демокрит, кажется.
  - Кто это?
  - Древнегреческий философ. Учение об атомарном строении космоса создал. Неделимый атом и пустота порождают всё многообразие вселенной.
  - Марин, когда ты успела в свои годы всё узнать?
  - Да ничего я не знаю. Читала много. И только то, что мне интересно. В школе старательная была. Память хорошая. Вот и все мои заслуги.
  Всё это время они брели каждый по своей платформе, образуя две длинные невидимые тропинки. Путь их лежал на северо-восток - подсознание влекло их в сторону дома. Чуть позади и слева белое солнце неспешно двигалось к закату, но до вечера ещё было далеко. Поднялся небольшой ветерок, сдувающий с далёких барханов облака песчаной пыли. Иногда стали встречаться островки реденьких низких кустарников. Пройдя молча километра три, двое одиноких странных путников, не оставляющих следов, остановились.
  - Пить хочу, - произнесла Марина, - и вообще... Куда пойдём-то? В квартиру нельзя - ремонт. Может, к папе моему? А давай к маме! У нас дом такой уютный!
  - Не возражаю. С мамой познакомишь. Только позвонить надо бы, предупредить. Незваный гость хуже татарина.
  - Незваный, да желанный!
  - Подарки приготовить, продуктов купить. Может, ещё чего?
  - Сначала в город нужно вернуться, не отсюда же звонить. Роуминг...
  Серж рассмеялся шутке и наказал Марине не забыть созвониться с отцом.
  
  ..."Поскакать" пришлось. Из пустыни - в бункер за сумкой, из бункера - по магазинам, а потом и в деревню.
  Редкие посадки у трассы встретили путников. Серж нёс два больших пакета. Марина порхала рядом с дамской сумочкой через плечо. Время приближалось к семи вечера.
  - Припозднились мы, котик.
  - Да, уж. Итак, скажем: на попутках доехали.
  - А почему не на автобусе, предпоследним рейсом?
  - А если в нём твои знакомые ехали, а тебя не видели? Деревня ж, сама знаешь.
  - Согласна.
  - Сразу скажи маме, что утром умчимся, дела.
  - Конечно. Есть охота.
  - А я так вообще сейчас умру с голода.
  Марина взглянула на сумки, забитые всякими вкусностями.
  Уже на подходе к деревне встретилось несколько односельчан, вежливо здоровающихся с Маришей. В каждом дворе копошились люди, кланялись гостям или громко приветствовали.
  Мама, как знала, стояла у калитки, улыбаясь, и с интересом рассматривала Сержа. Марина кинулась к ней на шею, поцеловала в щёку.
  Мать освободилась от объятий дочери и произнесла вместо приветствия:
  - А мне отец звонил, рассказал о вас. Так что Сергея я уже заочно знаю. Отец обижается, что не позвонили, он ведь просил. А ваши телефоны вечно недоступны.
  - Здравствуйте, Татьяна Валерьевна! Очень рад знакомству, - Серж замялся. - Вы такая красивая. Марина на вас похожа.
  - Да, ладно вам, Серёжа! Только рыжими волосами-то и похожа. А так она в деда Фёдора у нас. Тот красавец был. Ну, ладно нам на пороге стоять, айда в дом. Я смотрю, вы в Тулу со своим самоваром, - кивнула мама Таня на тяжёлые сумки в руках зятька и похлопала его ладонью по богатырской груди. Взгляд её был такой же цепкий и хитрый, как у Александра Ивановича. Муж и жена, хоть и бывшие, - одна сатана.
  Пока хозяйка всё внимание уделяла Сержу, показывая ему дом, а заодно ставя на плиту кастрюлю щей, Марина наконец позвонила папе. Через хлопотливое воркование Татьяны Валерьевны и расспросы о скоротечном знакомстве её дочери с Сергеем, из соседней комнаты доносились обрывки восторженных реплик: "он такой классный", "мы с ним были в лесу", "я его так люблю", "папа, перестань, я уже взрослая" и т.п.
  
  Полеха был избавлен мудрой женщиной от необходимости подробно рассказывать историю свой судьбы. Но в ответ на краткую биографию семьи Жигарей больше из вежливости ему пришлось обозначить основные вехи собственной жизни: сирота, детдом, уличное воспитание и закономерный итог - срок. При этом было очевидно, что положительное впечатление, произведённое Сержем на Маринину маму, не омрачает бесславное прошлое её будущего зятя. Он, безусловно, выглядел человеком самостоятельным, сильным и надёжным, а главное, не испорченным и не сломленным духовно. В благоразумности дочери мама, в отличие от Александра Ивановича, не сомневалась, как и в её моральной зрелости, поэтому поводов для сомнений, подозрительности и беспокойства Татьяна Валерьевна не видела.
  В свою очередь и Сергею она определённо понравилась. С ней было легко и уютно. Хотелось быть непринуждённо искренним и оставаться самим собой. К этому располагал и дом, и гостеприимство, и осознание того, что перед тобой мать любимой девушки. Возможно, также сказывалась сиротская доля и подсознательные грёзы любого сироты обрести родителей. Полеха в какие-то моменты даже не отдавал себе отчета, что он старше, и моложавая, красивая Татьяна Валерьевна скорее годится ему в младшие сёстры, а то и в невесты, чем в матери. Но загадочная близость и родство душ легко пренебрегало возрастными парадоксами. Она заслуженно готова была воспринимать его как сына, а он благодарно откликался на её материнские чувства.
  Хмель, ударивший в голову влюблённым от молодого домашнего вина, отодвинул на задний план кажущиеся сейчас совершенно нереальными события последних дней. После живого обсуждения семейного фотоальбома, художественных работ Марины - она ещё оказалась и талантливым рисовальщиком! - все трое пели русские народные и популярные современные песни под гитарный аккомпанемент очаровательной златовласки. "На огонёк" даже слетелись было некоторые соседи из "дружественных домов", но Татьяна Валерьевна, видимо, обладающая в деревне особым авторитетом, мягко и без возражений с противоположной стороны отворачивала любопытствующих. Как бы там ни было деревня есть деревня - все уже знали, что в доме Жигарей - нечто похожее на сватовство. Событие интимное, мешать грех.
  - Серёжа, - положив руку на плечо зятя, говорила Татьяна Валерьевна, когда время уже близилось к полуночи, - упаси вас Бог хоть единожды предать друг друга. Всё можно понять и простить, кроме лицемерного обмана и хладнокровного предательства. Даже истинная любовь не может гарантировать людей от этого. Сколько случаев, когда любящие друг друга люди вынуждены расставаться из-за опрометчивого шага одного из них, неосторожного слова или легкомысленного поступка. Ответь мне, Серёжа, что тогда, если не любовь, скрепляет союз двух людей, разорвать который не сможет никакая сила?
  Полеха размышлял, проникнувшись серьёзностью и многозначительностью темы, - здесь угадывалась и боль в личной судьбе Татьяны Валерьевны, и беспокойство за дочь...
  - Наверное, только внутренняя дисциплина, организованность чувств, верность принципам и слову. Но, думаю, что главное - родство душ. Если Богу угоден союз двух людей, он роднит их душами прежде всего. Если ты воспринимаешь любимого человека истинно родным, без которого не мыслишь жизни, то сливаешься с ним в единое целое. Он становится тобою, а ты - им. Себя не обманешь, а значит, не обманешь и любимого.
  Удовлетворённая ответом, Маринина мама смотрела на Сержа с надеждой и верой, что дочь будет счастлива с ним. Дочь же тем временем уже манила своего суженого к себе в комнату, давая маме понять, что им надо успеть выспаться к утру, поскольку дел запланировано по горло, а семейных посиделок впереди ещё будет много.
  Возражений отходить ко сну не последовало, и в скором времени дом затих...
  Дом был довольно большим и просторным: пять вполне изолированных комнат, если не считать, что несколько общих с залом межкомнатных перегородок не доходили на двадцать сантиметров до потолка. В старых избах, отапливаемых русской печкой, это позволяло тёплому воздуху беспрепятственно циркулировать по всему помещению. Но после газификации деревни и устройства современного отопления помещения были несколько перепланированы, в результате чего появились две комнаты с нормальной звукоизоляцией, где все четыре стенки были, как и положено им, соединены с потолком.
  Мама предусмотрительно устроилась на ночь в самой дальней комнатушке, а молодые могли свободно отдаться страсти и любви в небольшой, но уютной спаленке Марины. Кровать, правда, не совсем была рассчитана на двоих, но, будучи жёсткой полуторкой - Мариша не относилась к породе "принцесс на горошине" и не любила утопать в перинах, - радушно приняла алкающие друг друга тела. Не только пережитое сегодня зрелище воссоединения пары особей в организме Сержа разожгло похоть, но и положительные эмоции минувшего вечера подогрели кровь. Возможно, и неведомые феромоны брачующихся насекомых витали в воздухе и жилах. Какими бы ни были причины, такого вожделения, как сегодня, влюблённые не испытывали ни разу с момента своего знакомства...
  
  А потом были сны.
  Марине привиделась неведомая цивилизация насекомоподобных под названием Инсектоиды. В сознании предстали основрные вехи их развития, словно таинственный оратор читал историческую лекцию и показывал в качестве иллюстраций "голографические слайды". Будто какая-то планета на орбите ближайшей от Солнца звезды была заселена миллиарды лет назад разнообразными жизненными формами, но высшего развития достигли именно Инсектоиды, став разумной расой. В своём совершенствовании они давно перегнали теперешнее земное человечество и однажды довольно стремительно перешли в кибернетическую форму жизни. Синтетические представители вытеснили со временем первоначальных биологических аборигенов планеты, своих прародителей, став самодостаточным и самовоспроизводящимся видом разумных существ.
  Как любая высокоразвитая цивилизация она устремилась к далёким звёздам в поисках себе подобных, братьев по разуму. Посетила и Землю, но здесь в то время ещё не было человека, а только-только зарождались примитивные формы белковой жизни, как, к сожалению, и на многих других, пригодных для жизни планетах. Вероятно, во вселенной они были одной из первых разумных рас, вырвавшихся за пределы своей звёздной системы. Стремление к бесконечному совершенствованию и постижению законов мироздания подтолкнули их к оригинальной идее. Будучи очень прозорливой расой, Инсектоиды знали, что со временем разумная жизнь заполонит вселенную, и в своём многообразии форм и уровней развития долго будет оставаться разобщённой. Однако если каким-то образом удалось бы сбалансировать интеллектуальное развитие различных цивилизаций, а именно путем форсирования отсталых, то разум приобрел бы возможность стать единым вселенским сообществом под координирующим началом Инсектоидов. Они были далеки от милитаристических задач и не стремились к господству над другими. Их высшей целью было познание законов мироздания и постижение Истины В Первой Инстанции. Так родилась идея образования разумного и взаимовыгодного симбиоза с другими жизненными формами. Инсектоиды давали расе-симбионту качественный скачок в развитии, а сами приобретали в новом воплощении расширенный ареал своего существования и познания мира...
  Полехе снился другой сон. Позже, пытаясь его воспроизвести Марине, он столкнулся с большими сложностями. Форма сна была крайне трудной для восприятия. Ему снилось, что с ним общается поселившаяся в нём пара жуков. Не разговаривает на понятном человеческом языке, а обменивается информацией на уровне эмоций, чувств и образов. Жуки "рассказали" о себе, о том, как им было грустно в одиночестве, как не хватало им общения с человеком в лице его, Сергея Владимировича Полехи, как рады были встрече с ним, и "попросили" Сержа поведать свою историю. Перед его взором вся жизнь пронеслась сплошным неделимым клубком воспоминаний, переживаний, мыслей, опыта и поступков вплоть до сегодняшнего дня, словно нарыв прорвался. И жукам этого хватило. Признательная за "рассказ" пара ответила тем же, но сложную историческую летопись жуков, вторгшуюся в разум, как ураган, понять не удалось. Только обрывки фантастических видений, не поддающихся разумению. Жуки крайне вежливо заверили своего хозяина, что со временем он сможет осознать их "рассказ"...
  
  26.
  
  Проснувшись утром, Марина с Сержем были немало удивлены. Клопы с их пальцев пропали. Оставались только колечки, да и те какие-то не такие, и пятна вокруг них - как въевшаяся в кожу краска-серебрянка. Если раньше материал, из которого были сделаны кольца, да и весь "корпус" криптлокатора, походил на металл серебристо-белого цвета, то теперь фалангу обвивала полоска в 3 миллиметра из очень жёсткой кожистой ткани. Марина предположила, не хитин ли это. Новые колечки почти сливались с кожей, соответствуя ей своим цветом: у Марины светлое, у Сержа тёмное, "загорелое". Тем не менее стереовизоры работали безупречно, а переход включался молниеносно, чутко реагируя на мысленную команду. Правда, в душе шевельнулась лёгкая грусть по перстням-трансформерам - этим милым маврским клопикам. Видимо, симбиотическое сращивание завершилось, а хитиновые кольца словно оставляли за человеком право на выход из альянса в любой момент...
  
  - Ты думаешь, это был сон? - спросила Марина по дороге к автобусу; решено было добраться до Тулы на колесах, как все нормальные люди, дабы не отвыкать.
  - Твой, может, и сон, тебе видней, а то, что снилось мне, на сон не похоже. Я знаю, что жуки живые, ты сама это видела. И в том, что они разумные, уверен на все сто.
  - Живые, но синтетические. Как могли насекомые пролежать столько времени и не... умереть, не сгнить, даже просто не высохнуть, как мумии? Есть, конечно, такие формы анабиоза, ну то есть спячки, когда, например, животные при низких температурах выдерживают неблагоприятный период - зиму или засуху. Некоторые личинки, кажется комаров, при отсутствии воды зарываются в грунт, который высыхает в пыль, а личинки превращаются в мумии. Они могут и несколько месяцев провести в таком состоянии, а при попадании на них хоть капли влаги оживают через несколько минут. Но не десятилетия же! И не в виде мумии, и не при замораживании... Я верю, что это синтетическая жизнь... и разумная. Но откуда и когда она появилась на земле?
  - Жуки мои обещали, что мы об этом узнаем.
  - Ты не говорил, что они это обещали.
  - Ну, не совсем так, но что-то очень похожее на то, что симбиотическое слияние ещё не закончилось. А вот закончится - мы всё и узнаем.
  Рука Сергея за ночь приобрела почти нормальный вид, только слабое пигментное пятно оставалось на тыле кисти, да вторая мозоль на сгибе безымянного пальца. А вчера весь вечер приходилось прятать руку: грубый рубец мог вызвать вопросы у Татьяны Валерьевны, провоцируя вранье вместо честных ответов.
  - Я вчера, пока мы общались с мамой, пробовала тебя телепатически позвать - не получается.
  Мимо пронёсся "уазик", подняв клубы пыли. Явно не деревенский, местные бы притормозили из вежливости.
  - В капсулы! - скомандовал Серж, чтобы проверить ранее прозвучавшую версию относительно возможности телепатической связи.
  Наблюдатель со стороны, при большой внимательности, мог бы заметить, что на пыльной обочине грунтовки, по которой продолжала шагать пара людей, исчезли следы их ног.
  - Раз, два, три! Что я сказал? - мысленно произнёс Серж.
  - Три, четыре, пять! Круто.
  - Значит, только в капсулах это возможно, когда мы в одном...
  - Фазисе? - предположила Марина.
  Серж помолчал секунду и развил тему:
  - Так, ладно. Предположим, что фазис - некое состояние объекта, находящегося на платформе, особое поле, особая частота вибраций. Возникает вопрос: а что произойдёт при механическом контакте с человеком, находящимся вне платформы?
  - Не будем же мы ставить такие эксперименты.
  - Но знать-то надо. Может, я попробую? Выйду из своей капсулы и коснусь твоей.
  - Нет, ты что!
  - А напрасно ты боишься, и знаешь почему? Жук не позволит подвергать себя опасности. Предупредит, если что.
  - Ты уверен?
  - Уверен.
  Марина подумала и, наверное, нашла какие-то свои аргументы в пользу эксперимента.
  - Давай, - она остановилась, приготовившись в любое мгновение отключить капсулу.
  Ноги Полехи впечатались в придорожную пыль, когда платформа под ним исчезла. Он поднял свою правую, вооружённую теперь уже двумя жуками, руку и коснулся партнёрши. Внешне ничего не произошло. Но оба пережили особенные чувства. Марина не ощутила прикосновения. Даже когда Серж попытался потискать её, обнять, ей казалось, что она видит всё происходящее по стереовизору. Она только слышала и видела Сергея, но никакого механического воздействия на себе не испытывала.
  Серж, в свою очередь, трогал и при этом воспринимал на ощупь будто стеклянную статую. Стеклянную, да ещё намазанную сверхскользким гелем. Марину отличало от статуи лишь то, что она двигалась и выглядела вполне живо и естественно. Как таковой, геометрически правильной капсулы (в привычном понимании - цилиндра, пенала, купола, кокона) не было.
  - Абсолютно отсутствует трение. Вроде и касаюсь тебя, а такое ощущение, словно мои пальцы заморожены или под новокаином. Осязание отсутствует. Если в таком виде ты пойдешь сквозь толпу, то будешь проскальзывать между людьми, как обмылок, а они ничего не поймут. Их только пошатывать будет из стороны в сторону.
  - А сумка? - Марина сняла с плеча сумочку и протянула Сержу. Он попробовал взять её в руки. Сумка не шелохнулась.
  - Вот это да! То же самое. Всё, что находилось в соприкосновении с тобой в момент включения капсулы, оказалось замкнутым в тончайшую студенистую оболочку. Защитное поле?
  Марина продела ремешок сумочки через голову Сергея и резко отпустила руки.
  - О! Я почувствовал её тяжесть, запах и ремешок на шее! - он взял сумку в руки...
  
  Полчаса продолжались эксперименты, которые увлекали необычностью ощущений. Эти ощущения почти не поддавались описанию, не вписывались в известные физические законы и слабо ассоциировались с привычными явлениями. Например, логично было бы предположить, что Марина, размахнувшись, могла больно ударить напарника, сама при этом не испытав никакого сопротивления. Однако это было не так. Полеха не чувствовал ничего, как и Марина. Обычное рукопожатие для обоих выглядело по меньшей мере странно, если не сказать - неописуемо. Руки смешно разъезжались в пространстве. Так же, как разъезжаются два равнополюсных магнита при попытке их сблизить. Причем Марина не испытывала вообще ничего, сжимая ладонь или пытаясь ухватить Сержа за руку, как будто его не существовало. А он переживал нечто подобное нарушению координации движений: словно мышцы сводила безболезненная судорога и ладонь в последний перед прикосновением момент отклонялась в сторону. Ствол небольшой берёзки, растущей на обочине, чуть шелохнулся, когда Марина попробовала его ухватить, согнуть или потрясти. Она его не чувствовала, руки проходили сквозь. Но при попытке продеть деревянную палку в кольцо из Марининых рук, сомкнутых над головой, палка вдруг становилась такой же неосязаемой и скользкой и просто выпадала каким-то образом из рук Полехи. Оказавшись на земле, она восстанавливала свои прежние свойства и была готова к новым испытаниям. Марина проходила "сквозь" Сержа, а тот просто падал, теряя ориентацию, но никакой физической силы, толчка, прикосновения не чувствовал.
  Но больше всего поразило следующее. Девушка, находясь на платформе, могла выполнять любые движения, не испытывая затруднения: могла сесть, лечь, попрыгать, покружиться на месте, разбежаться и сделать сальто - у Полехи был очередной случай подивиться умениям Мариши... Но! Не удавалось встать на мостик - кисти проваливались в землю! Также не получалось отжаться от пола или встать на руки вверх ногами. Застывая в самых нелепых позах и ничего не видя, Марина беспомощно барахталась, пока какая-то сила плавно не выталкивала её обратно на поверхность платформы, как вода выталкивает погружённое в неё полено. Дыхание под землей никак не сковывалось. Опытным путем удалось выявить закономерность: если длинная ось тела (выпрямлено ли тело или свернуто в клубок, значения не имеет) своим головным концом оказывается направленной в плоскость земли, начиналось погружение. Чем больше ось приближалась к 90 градусам относительно горизонтальной поверхности (разумеется, вверх ногами), тем быстрее и беспрепятственней тело "ухалось" под землю. Складывалось впечатление, что, подпрыгнув и сделав пол-оборота в воздухе, Марина (с её-то гимнастическими навыками) легко смогла бы "ласточкой" нырнуть под землю неизвестно на какую глубину. Но естественный рефлекторный страх не позволял пока проделать такой трюк.
  Серж, естественно, не остался в стороне и тоже вдоволь насладился погружением под землю.
  Новые возможности интриговали всё больше и добавляли загадок. Для научного объяснения феномена не хватало знаний. Да и вряд ли могла современная наука подвести под него хоть мало-мальски обоснованную гипотезу.
  
  На 9-часовой рейс, конечно, опоздали. Ехать на попутке не очень хотелось. Решили "скакнуть" прямо в кафе, где оставался не оплаченный со вчерашнего дня должок. Осмотрев уже знакомую арку, двое незаметно материализовались в ней.
  
  - Девочки, здравствуйте! Простите, ради бога, непредвиденные обстоятельства заставили вчера экстренно покинуть вас. Готов выплатить неустойку, - обезоруживающе улыбаясь, обратился Серж к работницам заведения.
  - Нина! - крикнула одна из троих. - Твои клиенты явились. А ты говорила...
  Полеха полюбезничал с Ниной, инцидент был исчерпан. Заказали мороженое и кофе. В утренние часы посетителей практически не было. Только две юные барышни сидели за дальним столиком, покуривая длинные коричневые сигареты.
  Вскоре к ним присоединились четверо молодых парней, громкоголосых и нагловатых. Демонстративно игнорируя присутствие в кафе других людей, а именно красивой девушки и её спутника, загорелого крепкого брюнета с примечательной внешностью, они матерились, примитивно пошлили, периодически взрываясь хохотом, и бесцеремонно лапали своих подружек. Те не отличались изысканностью манер и совершенно гармонировали с отморозками. Несколько раз на них шикали официантки, но настолько робко, что вряд ли те могли всерьез отреагировать на замечания.
  Марина сидела спиной, а Полеха был обращён лицом к шумной компании. Один из молодчиков, бритоголовый хлыщ с татуировкой на шее в виде колючей проволоки, несколько раз встретился взглядом с Сержем, цинично щурясь и скалясь хамской улыбкой. Тяжёлый взгляд незнакомого мужчины со звёздами на плечах его только раззадорил. Ребятам явно хотелось приключений. Что-то сказав соседу, хлыщ покосился на Сержа. Все, разом замолчав, оглянулись. Официантки напряжённо застыли, предчувствуя нехорошее развитие событий, и только сочувственно и с надеждой поглядывали на Полеху. Не может быть, чтобы у кафе не было своих хозяев, крыши или охранной структуры, хотя бы в качестве прикупленных ментов. Но почему-то девушки вели себя пассивно. Видимо, залетевшие сюда ребятишки были не из простых.
  - Х...ли смотришь? - подтвердил эту версию один из "ковбоев", тоже бритоголовый, но более крепенький на вид, чем худосочный. На его плече красовался кельтский крест, характерный для символики скинхедов. Он развернулся вполоборота и вызывающе уставился на Сержа.
  Марина чему-то улыбалась, продолжая есть мороженое. Наверное, вспомнила недавние упражнения со скользкой капсулой и ныряниями под землю. И вообще, что может быть смешнее идиотов, не предполагающих с кем связываются.
  Серж невольно улыбнулся тоже. И эта его улыбка сработала как детонатор.
  Скинхед, или кто он там, вскочил с места, окружённый остальными тремя оболдуями, и стремительно рванулся по диагонали крытой площадки. Одна из официанток попыталась что-то сказать, но получилось визгливо и жалобно. Лысый не глядя, нервно выбросил руку в её сторону, словно затыкая всем рот.
  Полеха даже не стал вставать, отпивая из чашечки очередной глоток кофе. Марина повернулась с вазочкой мороженого в руке, кладя ногу на ногу. Глаза её горели от азарта и предвкушения зрелища. Кто-то из девиц пропищал в её сторону:
  - Чего лыбишься, рыжая сука?!
  Рыжая решила отложить разборки с оскорбившей её дурочкой на попозже, всё внимание сконцентрировав на разъярённом главаре шайки. То, что это предводитель, было очевидно по расположению "боевого порядка".
  - Ну, чё быкуешь, звездатый? - проскрежетал он зубами и схватил Сержа за лицо всей пятерней...
  "Схватил" - так ему только представилось. Во всяком случае, он планировал это сделать отработанным, унижающим достоинство любого соперника жестом, а уж потом, по ответной реакции выбирать дальнейшую тактику. В его арсенале, похоже, было много приёмов психологического прессинга: например, жёсткий ухват за нос, за ухо, за кадык, за волосы.
  Но провокация не удалась. Бритоголовый провалился куда-то мимо невозмутимого мужчины, круша своей мордой соседний столик вместе со стульями. Ничего не понявшие подельники оторопело смотрели на крохотную чашечку кофе в недрогнувшей загорелой руке с родимым пятном на тыле кисти. Они не могли взять в толк, почему кофе не разлился. Марина гомерически хохотала. Сзади на неё бешеной кошкой налетела заступница с дальнего столика и, откинутая непонятной силой в сторону, увлекла за собой сразу несколько столов, переплюнув тем самым несчастного скинхеда, с окровавленным лицом вскочившего на ноги и повторившего попытку атаки. На этот раз он сделал пируэт в воздухе а ля Ван Дамм, целясь ногой в голову обидчика...
  Только герои американских боевиков, а теперь и наших отечественных, получив смертельные травмы, продолжают вершить свои подвиги, после чего, в лучшем случае, ходят с узкой полоской пластыря на скуле.
  Лысый боров грохнулся на пол, завершив крушение всей пластиковой мебели в кафе, и остался лежать с разбитой о бетонную плитку головой.
  Выключив свою капсулу, вбирающую в себя и столик, за которым они с Мариной сидели, Серж коротким тычком раскрошил челюсть самому борзому худосочному хлыщу, как раз в тот момент, когда тот, уже достав нож, стремительным движением снизу отправил лезвие в живот Полехе. Одного лишь мгновенья хватило Сержу, чтобы отпрянуть корпусом на несколько сантиметров назад, а хлыщу обеспечить получасовой нокаут. Взвизгнувшие разом официантки умолкли, зажав руками рты.
  Двое оставшихся бакланов одновременно сделали рывок навстречу Полехе, но наткнулись: один на левый железобетонный кулак, второй - на защитный рефлекс жуков, остановивших агрессора в сантиметре от своих глазков-бородавок. Было впечатление, что человека ударили долго раскачиваемой на тросе шпалой. Сделав сальто-мортале, он рухнул на пол, скорчившись в верещащий от боли и ужаса клубок. Полеха быстро подскочил к официанткам, восхищённо поедавших героя глазами, извинился, блеснул безупречными зубами и оставил на прилавке бара стодолларовую купюру. Последним жестом, прижав палец к губам, он предложил девчонкам версию, что никого они здесь не видели, кроме сцепившихся друг с другом скинов. Схватив под локоть Марину, уже переставшую смеяться, но раскрасневшуюся от возбуждения, он вместе с ней неторопливым шагом продефилировал мимо кучки зевак в сторону заветной арки...
  
  27.
  
  Только они собрались совершить переход куда-нибудь подальше, как у Сержа в кармане зазвонил телефон. То был профессор Хагинский.
  - Сергей, я уехал в Москву, - сообщил он после приветствия, - друзья пригласили на частную выставку, завтра вернусь. С лабораторией я договорился. Так что всё в порядке. Приеду, приступим.
  - Хорошо, Роман Игоревич, звоните.
  Марина теребила Сержа за ремень джинсов, выглядывая из-за угла арки и показывая всем видом, что кто-то идет.
  - Опоздали, - прошептала она и прижалась к другу, когда тот складывал свой телефон.
  У арки появились и, увидев обнявшуюся парочку, остановились трое: милиционер в форме с погонами сержанта и двое в штатском.
  - Сержант Вахотин, - козырнул блюститель порядка, сделав два шага вперёд и глядя в глаза Полехе. - Ваши документы.
  В арку заглянули несколько любопытствующих физиономий, но штатские жёстко шугнули их.
  Паспорт Полеха носил все эти дни с собой в заднем кармане джинсов. Доставать его не торопился. Встречи и какие-либо контакты с милицией органически не выносил. Но тревоги не было, да и жук молчал, не предвещая никакой опасности. Хоть теперь Серж был носителем двух симбионтов, мысленно представлял их почему-то в единственном числе.
  И всё же представляться, а тем более идти в отделение, участвовать в разборках и вообще светиться каким-либо образом душа противилась. Серж решил действовать по наитию.
  - А что надо? - несколько не в соответствии с ситуацией грубовато спросил он, продолжая обнимать Марину и через её голову смотреть на мента.
  - Пройдемте, - скомандовал тот, протягивая руку к локтю Полехи. Сопровождающие сотрудника милиции граждане с суровыми лицами, больше похожими на бандитские, дёрнулись вперёд.
  - Слушай, Вахотин-Махотин, мать твою, - Серж говорил, подчиняясь какому-то внутреннему суфлёру, и смаковал новые незнакомые ощущения, - шёл бы ты со своими дружками куда подальше, видишь - занят я...
  Предложение прозвучало флегматично-фамильярно и без малейшей тени угрозы, словно подошедший мент был старым сослуживцем, внезапно ворвавшимся в кабинет начальника, занятого рутинным делом. На сержанта фраза произвела гипнотическое воздействие, может, с ним именно так и общается его истинный начальник, умышленно коверкая фамилию? Полехе показалось, что суфлёром был жук, и он знал что-то очень личное из жизни Вахотина. Выглядело это довольно-таки забавно.
  Шок сержанта до его сотоварищей, разумеется, не дошел. Поменявшись в лице, они сделали слишком резкие и непоправимые для себя движения. Один схватил Марину за плечи, отрывая от Полехи, а второй попытался заломить ему руку. Состязаться в силе с Палёным, любителем "железа", проведшим много лет на спортивной площадке и в спортзалах колоний, было бесперспективной затеей. А хватать девушку - ещё и самоубийственной. Застонавший от боли штатский с вывернутой рукой, порванными связками и треснувшей костью откатился в сторону, а второй, грубо удерживающий спиной к себе Марину, получил от неё же удар затылком в лицо.
  - Ах ты, сучара! - заорал он, хватаясь за кровоточащий разбитый нос. Мент попятился назад, открывая кобуру с пистолетом, тем самым предрешая участь всех троих...
  
  Разом сомкнутая Мариной и Сержем двойная капсула вышвырнула находящихся в арке людей на ледяное дно той самой инфернальной воронки, откуда началась и где закончилась страшная эпопея подземных скитаний девушки.
  Друзья-партнёры, вовремя соскочившие с платформы, остались в арке, спешно приводя себя в порядок. Слава Богу, момент они улучили удачный, свидетелей не было.
  - Ну что, Мусь, погуляем по проспекту?
  - Ага, - часто дыша, согласилась возбуждённая Марина. - Только туда, - она показала рукой в противоположную от кафе сторону.
  На улице было тихо, как обычно. Кажется, никто не наблюдал за входом в арку.
  Марина потрогала шишку на затылке.
  - Котёнок, посмотри, крови на волосах нет?
  - Нет, Мусь, он сразу отпрянул, не успел запачкать. Крепко ты ему саданула. Молодец! Кто научил?
  - В кино каком-то подсмотрела.
  Погода хмурилась. Закрапал мелкий дождичек.
  Свернув на широкий проспект, мужчина и девушка заскочили под навес респектабельного ресторана "Орион".
  - И долго ты собираешься держать провинившихся в морозилке? - спросил Полеха.
  - А почему я? Мы вместе отправили их туда.
  - Потому что я первый заговорил об этом.
  - Ты готов их отпустить?
  - Они страшно напуганы. Я вижу их. Посмотри сама.
  Марина удивилась, как может в потёмках подземной мистической воронки видеть Серж, но тут же возникшее волнительное предвкушение новых сюрпризов от клопов, слившихся с их владельцами, заставило включиться в стереовидение. Марина тихо ахнула - она тоже видела!
  Резко очерченные контуры людей, мечущихся на небольшом пятачке, напомнили Марине нечто из компьютерных приёмов обработки фотоизображения, а именно так называемый эффект соляризации или псевдосоляризации. Все предметы и объекты выглядели как графика в негативе, когда контуры деталей выполнены светлыми линиями по чёрному фону. Тонкая детализация изображения позволяла видеть даже внутреннее строение тела людей. "Проволочные" трехмерные фигурки находились в постоянном движении, иногда пересекая чёткую и неподвижную надпись на валуне: "Марина". Звук подавался без искажений.
  
  Сержант стоял неподвижно, зябко потирая плечи руками. Человек с разбитым носом пытался замерзающими пальцами разжечь зажигалку. Третий противно стонал-скулил, придерживая травмированную руку, и метался по пространству, то и дело натыкаясь на "сокамерников". Изо рта людей валил пар, выглядящий как клубы каракулевых завитков.
  - Вова, сука, это твой район, где мы? Бл..ь, ну думай...
  - Да ни х..я он не знает! Люки под нами были, может, туда провалились?
  - Да чё ты гонишь? Уй, ох, ы-ы... рука...
  - Точно, спец из секретников, - задумчиво предположил сержант Вахотин. - Гипноз... или газ какой.
  - Какой газ-спецназ?! Секретные материалы, блин...
  - А ты видел, как он смотрел!
  - Мы подохнем здесь, орите, может, услышат... Эй!!! А-А-А!!!
  - Заткнись, без тебя... У, бл..ь...
  - Кто-нибудь!!! Э-эй!
  - Эхо! Ты слышишь, какое эхо, баран! Какая, на х..й, канализация! Какие, к ё...й матери, катакомбы под городом?!!! Уй! Кто это? Вова, ты? Чё ты стоишь как пень, под колодами путаешься? Где зажигалка, блядво? Спутался с вами, козлами!!!
  Раздался хлёсткий удар. Сержант, потерявший терпение, влепил оплеуху очередной раз наткнувшемуся на него в потёмках человеку с вывернутой рукой и больше всех беснующемуся. Тот полетел с ног, стеная от боли, ярости, страха и холода. Началась свалка. Безумие вышло из-под контроля. Все трое кубарем катались по каменистой площадке, сцепившись, как пауки в банке, и ничего не понимая...
  
  - Выпускаем? - не выдержала Марина.
  - Куда? Давай подумаем. Надо, чтоб и наука была им, и версии рождались не такие уж фантастические.
  Полеха рассуждал вполне резонно. Полументов-полубандитов, попавших в слишком уж сюрреалистичный переплёт, правильней было бы "опустить" на землю. Марина быстро согласилась, предложив вполне приемлемый вариант.
  - А этот прав про люки. Заметил их? Прямо под нами были два канализационных люка! Вот посмотри в арку!
  Полеха вгляделся, переключившись. Да, две чугунные крышки с дренажными отверстиями, а под одной из них довольно просторный колодец; на стенках лаза - скобы. Значит, выберутся без посторонней помощи.
  - Я сам, Марин. Не мешай, сейчас попробую.
  Серж ощущал некое подобие туннеля, соединяющего его самого и троих несчастных. По нему он словно метнул платформу, подхватившую дручунов в свою капсулу. Последняя стянулась, как целлофановая обертка конфеты, компактно прижав друг другу закричавших от ужаса людей.
  "Обертка" мгновенно испарилась, когда зловещая воронка сменилась круглым кирпичным колодцем. Ноги стиснутых неведомой силой людей оказались по щиколотку в вонючем ручейке. Сверху через отверстия крышки люка били лучики света. Поравнявшиеся с аркой случайные прохожие вздрогнули от внезапно раздавшегося многоголосья, сумасшедшего и непонятно откуда исходящего...
  Серж и Марина разом отключились от стереовизоров.
  - Они нас запомнят, как думаешь, Серёж?
  - Запомнят, будут искать, наводить справки.
  - А наплевать, мы ведь всегда сможем их остановить.
  - Да. Давай зайдем? - Серж посмотрел на вывеску ресторана "Орион". - Кафе нас не накормило, а впереди целый день. На учёбу пойдешь?
  - Пойду.
  
  В ресторане они просидели часа полтора, обслуживание и кухня понравились. Планы особо не строили. Единственное, что решил сделать Полеха, - посмотреть, как идёт ремонт в квартире.
  - Тебе надо драгоценности ещё прибрать. Не забыл?
  - Да, я думал об этом. Ты говорила про каменный мешок, где удалось даже поспать немного, можешь показать?
  - Хочешь туда спрятать? Ты прав, тепло, сухо. Миллионы лет там никого не было и ещё миллион не будет. А любопытно всё-таки, где это?
  - Посмотри, - просто сказал Серж, словно предложил заглянуть в меню, что лежало на столе.
  У Марины взгляд уже не затуманивался, как первое время. Так опытные лаборанты, работающие с монокулярным микроскопом, смотрят одним глазом на микробов, а другим в журнал, где описывают результаты своих наблюдений.
  - Странно..., - заговорила она тихо, удивлённо поглядывая на друга. Глаза её блуждали, по зрачкам было видно, что фокус напряжённо менялся от рассматривания то дальних, то более близких предметов. Сергей включился, но ничего не видел.
  - Ты где? - тихо спросил он.
  - Не видишь?
  - Нет.
  - Воронку смотри.
  - Так... её вижу.
  - Теперь вот... ну... будто линию провожу, стрелку такую, видишь?
  - Нет, не понял...
  - Давай от булыжника с "Мариной" начнем..., смотри внимательно...
  - А-а-а! Как это ты так?
  Полеха вдруг понял, о чём говорит подруга. Но описать это никто бы из них не смог. Существующая связь Марины, как оператора, с объектами, которые она вызывала в сознании и рассматривала посредством стереовидения, ставшего уже частью функций мозга, прослеживалась в виде некоего коридора или трубы. Серж мысленно тут же окрестил эту связь каналом. Так вот канал имел нечто подобное оси или вектору. Вектор выглядел, а скорее воспринимался как движущийся живой поток, струйка. Следуя направлению движения "струйки", Сержу удалось, правда с большим внутренним усилием, переместиться к следующему объекту, затем ещё к одному и, наконец, в подземную полость, куда вела его Марина.
  - Ура! У тебя получилось! Я тебя чувствую здесь!
  Это были совершенно новые ощущения для обоих. Серж также ощутил присутствие Марины. Нет, друг друга они не видели. Очень приближённый пример: ты сидишь в пустом кинозале, и к тебе присоединяется ещё один одинокий зритель. Ты не смотришь на него, поглощённый действом на экране, но чувствуешь его движение, пока он усаживается рядом, его дыхание, запахи и слышишь обращённую к тебе речь.
  Сержу было на первых порах непросто удерживаться в "кинозале" Марины, но навык приходил быстро.
  - Серёж, теперь за мной иди...
  Оба зрителя - один ведомый, другой ведущий - начали подниматься наверх, пытаясь выбраться на предполагаемую поверхность земли. Движение длилось и длилось, но ничего не менялось. Подземные полости, трещины, ущелья, разломы... Разных размеров и форм воздушные пространства, кое-где частично заполненные кристально чистой водой, единожды встретилась небольшая, медленно текущая речка. Останавливаться на ней пока не стали - вдруг она вывела бы куда. Но бесконечно долгий подъём не оставлял надежд, что поверхность земли есть вообще.
  - Мусь, мы десятки километров прошли, и ничего.
  - Дальше, дальше, - упорствовала Марина.
  Подошла официантка, заменила пепельницу, взяла со стола пустую чашку из-под кофе, вежливо спросила:
  - Что-нибудь ещё заказывать будете?
  - Рассчитайте... И ещё чашечку, пожалуйста..., - не поднимая глаз от стола, произнёс Серж.
  Официантка испытала неловкость, ей показалось, что она не вовремя: то ли клиенты поругались, то ли сосредоточенно что-то вспоминали. Оба сидели в напряжённых позах с отсутствующим взглядом. Она удалилась, но Полеха всё же бросил рефлекторный взгляд вслед удаляющейся длинноногой девушке, профессионально повиливающей бедрами.
  - Не отвлекайся, - улыбнулась Марина, почувствовав прерванный чужими ножками полёт сквозь земную твердь. Серж только головой мотнул и тоже улыбнулся.
  - Марина, я, кажется, понял. Сделай, как тогда Африку увидела из космоса...
  - Ага, я как раз собиралась...
  Застывшие на секунду бесчисленные пустоты в земле резко уменьшились, и "камера" стала пытаться вырваться из чёрного пространства, нашпигованного мириадами чётко очерченных светлыми линиями ячеек-пустот. Они превратились теперь в точки-звёздочки. Картина стала напоминать космический простор, искрящийся звёздами. Мимо проносились, удаляясь в бесконечность, всё новые и новые сонмища пузырьков-искорок.
  - Стой, хватит. Это вне реальности. Ты же видишь! Мы ждём, когда увидим всю Землю из космоса, а её и нет вовсе. Одно сплошное подземелье с какими-то полостями.
  - Плод моих снов?
  - Вроде того.
  - Я читала, что мысль материальна. Значит, всё, что человеку снится, порождает вполне материальный мир, но вне нашей реальности, - скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла Марина.
  - Всё реальность. И то, что мы видели сейчас. Только это другая реальность. Вселенная бесконечна, бесконечно и число её проявлений. Ты в своём сне породила очередную реальность, а потом только закрепила её, одухотворив своим присутствием в состоянии бодрствования и затащив туда меня. Я помню, как мучительно долго и безрезультатно пытался прийти к тебе на помощь.
  - Как же ты пришёл?
  - Я заснул, Мариш. Меня дрёма одолела, и только благодаря ей я "провалился" в место, приснившееся тебе.
  - Но мне приснилась только та жуткая воронка с винтовой лестницей по стенам! Остальное я не видела во сне.
  - Воронка не могла оставаться в абстрактной пустоте одна. Раз появившись благодаря твоему воображению, она начала притягивать к себе подобные структуры, как зародыш кристаллической решетки из нескольких молекул начинает приягивать к себе другие молекулы вещества, образуя кристалл. И прежде не существующее пространство, подчиняясь неконтролируемому лавинообразному процессу, возникло из фантома, мысленного видения. Возможно, в одно мгновение. Родилась новая вселенная из одних подземных пустот. Может быть, сюда включилось что-то ранее виденное во снах других людей. Нельзя ручаться, что это плод воображения одной тебя. Но главное - это всё где-то существует, но с нашей реальностью не соприкасается. Единственная связующая нить между этим миром, - Серж обвёл руками пространство вокруг себя, - и тем, что появился благодаря тебе, - мы с тобой.
  Марина смотрела на Полеху и кивала, понимая смысл его теории и почти соглашаясь с ней. Выводы, напрашивающиеся сами по себе, поражали разум.
  - Значит, мы с тобой можем создать любой мир, будучи во сне, и материализовать его для себя?
  - Не только для себя. Эксперимент с теми тремя страдальцами, что из люка теперь карабкаются, показывает, что созданный мир можно населить и другими людьми, для которых он будет такой же реальностью, как и этот.
  Новое открытие в очередной раз переворачивало всё представление о мироздании с ног на голову...
  Официантка принесла кофе и квитанцию с расчётом. Серж отхлебнул глоток и рассчитался.
  
  Летний июньский дождичек давно прошёл. Запиликал Маринин телефон фрагментом музыки из кинофильма "Бумер". Звонил репетитор.
  - Мариночка, если можно, пораньше соберитесь сегодня, хотя бы к часу. Всех уже ребят обзвонил. У меня обстоятельства...
  - Нет проблем, Михаил Аркадьевич, я могу.
  - Вот и славно, и остальные могут. Вы меня здорово выручите. Жду к 13 часам.
  - Буду.
  Полеха посмотрел на свои наручные "Ориент".
  - Мариш, ну тогда давай на занятия двигай потихоньку, а я манатки из бункера в мешок переброшу.
  - Мне тоже интересно, с тобой хочу.
  - Да ладно тебе, ещё приключений по горло хватим! Давай быстро к репетитору, прокатись хоть по городу. На людей посмотришь, себя покажешь, - Серж ласково хлопнул Марину по попе.
  - Сейчас, только к отцу в квартиру нырну... Надо мне...
  Они обнялись, стоя в вестибюле ресторана. Серж увидел в дальнем углу туалетные комнаты. Указал на них девушке.
  - Давай туда, оттуда и скакнёшь.
  Она обернулась. Никого ни в вестибюле, ни в туалете не было.
  - О"кей, - весело согласилась Марина и выпорхнула из объятий Полехи...
  
  28.
  
  Процедура переноса сокровищ из бункера в каменный мешок заняла не более получаса. Полеха больше потратил времени на то, чтобы расчистить место. Применив холодный луч жука, он срезал целый пласт скальной породы. Лишнее отправил в одну из бездонных впадин, которая особенно запомнилась, когда Марина учила Сержа двигаться по её каналу. Получилась почти полированная площадка, хоть дом возводи. Перенёс сюда из воронки валун со сквозной дырой и гравировкой "Марина". Это было несложно: "подсунуть" под него платформу и переправить получившуюся посылку на новое место. Пока камень оттаивал в тепле и Полеха критически смотрел на подготовленное место для хранения реликвий Шурши, возникло желание проделать эксперимент. Лифтовая кабинка, которую он чуть было не перенёс вместе с профессором в бункер, не давала покоя. Нет, речь, конечно, шла не о ней - на такое варварство Полеха не пошёл бы, лишая жильцов подъёмника в 14-этажном доме и порождая ненужные вопросы, в том числе у вездесущих папарацци. Он даже представил себе, как в какой-нибудь передаче вроде "Невероятно, но факт" появляется телесюжет о пропавшем лифте и комментариями нанятых авторитетов от науки. Речь шла о возможном переносе сюда, в сюрреалистическое пространство, кое-чего другого...
  Диаметр дна каменной полости составлял 53 метра. Полеха несколько раз перемерил участок шагами и принялся "шлифовать" его, орудуя лучом и постигая новые технические возможности жука. Оказалось, например, что не нужны были никакие нивелиры и прочие измерители уровня. Достаточно было представить идеально ровную гладь воды и по выставленным виртуальным границам, как шлифовальной машинкой, пройтись по "выступающим из воды" неровностям. Получилась просто сказочная поверхность. Множество мелких трещин, сеткой кое-где покрывающих рукотворный пол, общей картины не портили. На ум невольно пришла гипотеза о способах изготовления древних монументов могущественными цивилизациями прошлого. Чёрная порода была похожа на базальт, но Полеха слабо разбирался в геологии.
  Первой мыслью было - перенести сюда часть бункера. Однако Серж забраковал идею, опасаясь, что в образовавшуюся пустоту может рухнуть дом ?7. И решился на другое...
  
  Во время первого часа занятий Марина испытывала на себе пристальный взгляд сидевшего чуть сзади Лёши, самовлюблённого ловеласа, сынка крутых родителей. Кто-то из них являлся то ли административной шишкой, то ли соучредителем коммерческого банка, а другой - держателем солидного пакета акций в Газпроме. Отпрыск был типичен для этой ситуации - самоуверенный, надменный, циничный. Странно только, что он вообще оказался в этой компании, среди четырёх провинциальных девушек, а не занимался по индивидуальной программе. Да и на кой ляд ему сдались эти репетиторы, когда любой вуз был открыт для него и без того? Возможно, каприз самих родителей, не желающих баловать единственного отпрыска. Девчонки поговаривали, что он немец по происхождению. Да и фамилия у него была соответствующая - Дильс. Белокожий, голубые глаза, волосы ёжиком, светло-русые, чуть с рыженцой даже, узкие губы, прямой нос. Высокий. Угловатые резкие движения, сдержанная пластика лица. Ему часто звонили во время занятий, и по коротким репликам было понятно, что девицы. Очень это раздражало и репетитора, и остальных абитуриентов, но телефон он упрямо не отключал, даже не переводил его в тихий режим или хотя бы вибро. Наглый, хамоватый тип. Однако такие, вероятно, кому-то и нравятся.
  В перерыве он попробовал заговорить с самой красивой из девушек. Её роскошные рыжие волосы, фигура, поставленная речь и манера независимо держаться возбуждали мужское самолюбие и толкали на взятие очередного бастиона. Алексей был из категории мужчин, коллекционирующих свои победы на любовном фронте. Он давно миновал ту стадию развития, когда юноша с трепетом и ошеломлением переживает первые контакты с представительницами противоположного пола. Сексуальная сторона уже сложившихся отношений его интересовала в меньшей степени, чем сам процесс "влюбливания" в себя новой жертвы. И чем она была неприступней, тем с большей силой захватывал его охотничий азарт. Марина, он был уверен в этом, случай сложный.
  - Мариш, - обратился он к ней, когда остальные, по традиции, вышли на балкон перекурить. Все, кроме Алексея и Марины, были курящими, в том числе и репетитор, - тебе не нравится коллектив?
  - С чего ты взял? - подняла она от книги свои пушистые ресницы. Лёша стоял у стола вполоборота, но смотрел на Марину.
  - В кафе не пошла с нами вчера. Я девочек на пруд возил, загорали. Тебя только не хватало. Об этом жалели все.
  - Я предупредила Тамару, что дела у меня.
  Парень пытался поймать её глаза, видимо, был уверен в магических свойствах своего взгляда, и терпеливо ждал, когда она поднимет голову, но девушка упорно смотрела в книгу. Тогда он сел верхом на стул строго напротив.
  - А я ради тебя отложил все свои дела.
  Марина в упор посмотрела на ухажёра, не дрогнув ни одной ресницей.
  - Ты меня кадришь?
  - Кадрю. Ты нравишься мне. Я знаю за собой все недостатки, но и достоинства имею. Мне б хотелось, чтобы ты о них узнала. Я не такой, каким могу казаться поначалу. Первое впечатление обманчиво.
  Он помолчал. Лицо Марины не выражало никаких чувств. Это осложняло для юного донжуана задачу. "Крепкий орешек", - только и подумал он, распалившись, отступать было не в его правилах.
  - Я бы мог наговорить тебе кучу комплиментов, например, одни твои глаза чего стоят, стихи только слагать, но, боюсь, от меня ты воспримешь их как пошлость. Я приглашаю тебя в ресторан.
  - И ресторан пошлость, - вдруг заговорила визави, продолжая невозмутимо смотреть на старательного жеребчика, бьющего золотым копытцем.
  - А что тогда...
  - Не пошлость?
  Алексей одними веками, полуприкрыв их томно, "кивнул" в ожидании продолжения.
  - Всё пошлость, если пытаться кадрить замужнюю женщину, к тому же видя, что она всецело занята.
  - Ты не замужем, я узнавал, - несколько нервно и резковато возразил сластолюбец, всё же бросив мимолётный взгляд на странное колечко. Он по глазам Марины уже понял, что терпит первое в своей жизни поражение.
  - Брачные союзы свершаются на небесах, а не в ЗАГСе, Алексей, - нравоучительно и вместе с тем унизительно ласково произнесла неприступная красавица. Она несколько раз помахала ресницами, как волшебная бабочка роскошными крыльями, и успокаивающе, по-матерински, положила свою ладонь на ладонь Лёши Дильса. Желваки его дёрнулись, выдавая эмоции. Снисходительным взглядом и нежным касанием его прихлопнули, как комара, это было настолько очевидно и ново для него, что ничего не оставалось, как встать, освободить свою руку и сесть на место. Тем более заканчивался перерыв, и приближающиеся голоса возвестили о начале второго часа занятий. Вошедшие девчонки, замерев, наблюдали, как сцепились взглядами Алексей, садящийся за свой стол, и Марина, повернувшая в его сторону голову. По лицу Дильса с проступившим нервозным румянцем было видно, who is who. Победительницу нравственно-психологического поединка обнаруживала пластика грациозного движения головы, откинувшей назад золотую копну и вновь склонившейся над книгой. Дикая рысь после смертоносного прыжка умиротворённо заняла исходное положение...
  
  Через час Марина первой выпорхнула из громадной квартиры репетитора Михаила Аркадьевича Берлянта, отмахиваясь на ходу от назойливой Тамары, тщетно надеющейся узнать подробности произошедшего.
  - Том, ничего особенного, объяснила парню правила хорошего тона, вот и всё. Мне он не интересен, во-первых, а во-вторых, я тебе уже говорила...
  - Ну, Марин, я только хотела тебе о вчерашних разговорах, когда мы на пляже были...
  - Потом, Тамар, потом... Прости, меня ждут.
  Марина, быстро спускаясь по лестнице, улыбнулась брюнеточке и послала ей воздушный поцелуй.
  Оказавшись в подъезде и не нажимая кнопку открытия двери, она мгновенно перешла в каменный мешок. Ещё во время объявления окончания занятий Марина обнаружила, что Серж там, но то, что она успела мельком увидеть, заставило спешно покинуть приятелей. Сердце восторженно трепыхалось.
  
  ...Полеха встретил её с гордой улыбкой, потирая руки и устало прогибая натруженную поясницу, словно сам только что ворочал тонны базальтовой породы.
  Блестящая, как каток, полированная площадь предваряла огромный арочный вход в скале. Ко входу вели семь широких концентрических ступеней.
  Марина, осторожно ступая и цокая каблучками по чёрной глади, медленно поднялась по ступенькам и вошла через арку в ярко освещённую чередой голографических плафонов анфиладу. Это был строгий ряд небольших комнат со сводчатыми потолками, отделённых друг от друга арочными проёмами с опорами в виде резных полированных колонн. Заканчивалась эта роскошная галерея большим круглым залом, по всему периметру обрамлённым грубо тёсаными, но изящными колоннами-подпорками, в которых угадывался какой-то замысел архитектора-самоучки.
  - Я не доделал немного, - кладя ладони на одну из подпорок, оправдывался Полеха, - это будут скульптуры. Я хотел сваять из них тебя, но нужна натура.
  Очарованная Марина с открытым ртом и распахнутыми восторженными глазами крутилась на месте, задрав голову и разведя в стороны руки. Сержу очень хотелось сказать словами из анекдота: выдыхай, бобёр, выдыхай!!! Да, реакцией своей девушки он был несказанно польщен, хоть та ещё и не произнесла ни единого слова. А он, постепенно разгоняясь, повествовал о том, как родилась идея, как трудно было вначале и как легко оказалось на деле с помощью открывшихся возможностей врезаться в скалу, на ходу придумывая архитектуру сооружения, вываливая в бесхозное ущелье выработанную породу, полируя поверхности и множа светильники. В заключение он сказал, что страшно хочет есть, и нет больше никакой возможности морить голодом уставших жуков.
  Эта мысль подействовала на Марину отрезвляюще. Своего мужчину надо было кормить. Включились древние инстинкты, и она заметалась по залу, рефлекторно включив стереообзор города, ища ближайшие магазины... Парадокс, вызванный несочетаемостью новых благоприобретенных возможностей со вчерашней реальностью, сильно развеселил Марину.
  - Серёж, я хотела в магазин сбегать! Прикинь! В магазин, который поближе! А сама смотрю в стерео и озираю весь город с пригородами впридачу, - она давилась смехом, смахивая слезу. Захохотал и Полеха, проникнувшись смыслом нового юмора. Он представил, как Марина с пакетом выскакивает на улицу и бежит к задрипанному магазину за углом, считая на ходу мелочь.
  Когда приступ веселья прошёл, Марина, мгновенно посерьёзнев, сказала:
  - Так, дорогой маркиз де Карабас, жди, сей момент буду..., - и испарилась.
  Полеха, счастливый, но голодный, плюхнулся на пол, благо ни одной пылинки на нём не было. Из множества прочих свойств жука еще одно позволяло ликвидировать пыль, особым лучом расплавляя её и образуя тончайшую молекулярную пленку, закрывающую микроскопические поры и трещинки и без того отполированной поверхности.
  
  ...Через четверть часа целая тележка, угнанная из продуктового супермаркета, стояла на полу. Комплект из круглого пластикового стола и шести стульев красного цвета, как в том кафе, нелепо смотрелись в центре зальной комнаты. Тем не менее, владельцы замка чувствовали себя более чем комфортно. Серж уплетал деликатесы за обе щеки, но больше всего ему пришлась по вкусу курица гриль. Гора свежих овощей и фруктов дожидалась своего часа.
  - Ты не подсматривал за мной, пока я была на занятиях?
  - И не пытался, времени не было, - с набитым ртом отвечал Серж.
  - Жаль, а то увидел бы, что я придумала.
  - И что же?
  - Я знаю теперь, как "закрыться", чтобы меня не было видно. Мобильник же можно выключить? Вот я и подумала, что стереовидение так же легко отключить для "входящих" и абонент станет недоступным.
  - От меня чтобы прятаться, так я понимаю?
  - Не обижайся, котик, мне же тоже иногда надо побыть одной, мало ли какие у меня дела...
  - А, прости, понял. Ну конечно! Тогда и меня научи.
  Когда трапеза почти завершилась, оставались шампанское и фрукты, Марина с удовольствием и гордостью за своё новое открытие показала в общем-то простой приём. Заключался он в том, что, захватывая себя одну или с частью помещения в капсулу, представляла, а соответственно делала, её внешнюю поверхность зеркальной. "Зеркальной" - очень условное определение, точнее будет сказать, отражающей всякое вторжение извне стереовизуального сигнала. Серж попробовал, и ему легко это удалось. Но тут же он внес существенные коррективы. Оказалось, можно и не закрываться в капсулу, а блокировать канал, по которому движется сигнал. Долго мучились, но всё же добились положительного результата. То, что "затыкало" доступ для обозрения, решено было назвать попросту "заглушкой". Увидеть, как это делает другой, не удалось. Невидимая заглушка являлась очень индивидуальным творением мысли: ни показать её партнёру, ни пощупать не получалось. Главное, что она работала.
  Наступила очередь фруктов. Серж уплёл бананы, виноград и остановился на половине граната.
  - Всё, - сказал он, - жук сыт.
  - А второй? - театрально обеспокоилась Марина.
  - И второй. Я для удобства говорю жук, а не жуки. На манер таких слов, как молоко, кровь, икра. Без множественного числа. Жук. В сигаре, возможно, осталось много жука. Или, например: откуда столько жука взялось на Земле? На твоей планете..., - Серж пощёлкал пальцами, требуя от Марины помощи.
  - Инсектоидов! - подсказала она.
  - Точно, Инсектоидов! Итак, на твоей планете Инсектоидов водится много жука, они отправили на Землю тонн пять или шесть жука, пару тонн клопа, десять килограммов муравья и два с половиной грамма мухи цеце...
  Марина покатывалась с хохоту, а Серж продолжал куражиться, завалившись на пол и потягивая "Парламент". Пепельница теперь была не нужна.
  - Вот с пчелой накладка вышла, пчелы оказалось у Инсектоидов маловато. Пришлось выписать с Земли себе на рассаду несколько ульев пчелы...
  Марина зашлась смехом, обливаясь слезами и держась за живот.
  - И осы...
  Уже никто ничего говорить не мог, оба задыхались от буйного веселья. Марина поймала момент, глубоко вздохнула и выплеснула свою порцию:
  - Но там... Но там... оказалось очень мало матки...
  Она грохнулась на пол вместе со стулом и покатывалась от смеха уже на полу вместе с Сержем.
  
  Плафоны горели ровным светом, живя какой-то своей, совершенно автономной жизнью. Невидимые прочные каналы стабильно держали связь с другой реальностью, откуда качали чистую плазму Солнца, а возможно и других светил. Никакой пустыни или её фрагмента в плафонах уже не было. Каждый светильник представлял собой кусочек звезды, озаряющей новый мир своей лучистой энергией, напитывая фотонами и оживляя доселе несуществующее мёртвое пространство...
  
  29.
  
  Пол был настолько тёплый, что у Марины возникло подозрение:
  - Серёж, ты сюда отопление, что ли, провёл?
  - Ты забыла? Сама рассказывала, как спала здесь голышом на камнях.
  - Я тогда ничего не соображала, после морозильной камеры в воронке, я думала, что тепло только кажется.
  - Нет, тут действительно тёплый камень. Может, ядро Земли близко. Тьфу ты! Какое ещё ядро в этой выдуманной глухомани... Совсем забыл.
  - Мебель бы сюда приобрести, - мечтательно молвила Марина, лежа на полу.
  - Приобрести? Это не по-карабасовски. Сделать надо. Идеи пока нет, но, думаю, сделать можно. Какую-нибудь экзотическую, но естественную, или как обычно говорят...?
  - Функциональную.
  - О! Точно, функциональную. Придумаю что-нибудь. Знаю, способ должен быть.
  - Давай кровать надуем! - предложила Марина.
  - А давай! - Серж акробатически вскочил из лежачего положения на ноги, сам подивившись, как легко получилось, - давненько не тренировался. Все драгоценности и вещи, включая надувной матрац, были упакованы во всякие нишки, полочки и резные пещерки в стенах зала. Не хватало дверей и дверец, но Серж просто не успел этого доделать, да и не знал ещё, из чего и как. Пока он только освоил навыки каменотёса. И всего-то за каких-то два часа.
  Пока он накачивал кровать, Марина продолжала мечтать.
  - Музыку бы сюда классную, телевизор, видео.
  Серж шутливо продолжил:
  - Машину, яхту и компас, чтоб не заблудиться.
  На этих словах в зале неизвестно откуда тихо зазвучала музыка, постепенно наращивая громкость. Марина удивлённо приподнялась на локтях, вслушиваясь в знакомую джазовую мелодию. Это был Хуан Тизол! Знаменитый "Караван" в оригинальной обработке Дюка Эллингтона!
  - Как ты это сделал? - восхищённо спросила Марина одними губами, боясь потревожить божественную музыку.
  - Это ещё не всё, - прозвучал шёпот Сержа у самого уха Марины. Он стоял в десяти метрах от неё, загадочно улыбался и продолжал накачивать ножным насосом кровать. - Смотри!
  Посреди зала проступили контуры людей. Медленно обрели плоть и краски музыканты. Огромный белый рояль, за которым сидел негр, блестел от ярких огней студии звукозаписи. За роялем сидел сам Дюк Эллингтон! Красно-коричневый лакированный контрабас танцевал вместе с бородатым артистичным негром, а разнокалиберные барабаны, тарелки и прочие начинки ударной установки были живыми придатками другого чернокожего музыканта с ослепительной улыбкой.
  Марина смотрела, слушала и почему-то плакала. Плакала и улыбалась. Привстав с пола и обхватив ноги, она восхищённо глядела на знаменитых живых музыкантов. Когда произведение было закончено и в студии раздались рабочие реплики на английском, смех, шутки, изображение растаяло. Стало тихо.
  - Лапочка моя, ты почему плачешь? - Серж подскочил к Марине, упал рядом с ней на колени и обнял её.
  - Я, - всхлипывая, произнесла Марина, - передачу в прошлом году видела про Макса Роуча по "спутнику" у подруги. Через несколько дней после его смерти. Восемьдесят три года прожил. Ему посвятили целый фильм. Мне так жалко его было, хотя никогда раньше о нём не знала... А сейчас смотрела на него, как на живого.
  - Кис, а я и сейчас не знаю, кто это?
  - Как?! - подняла на Сержа заплаканные глаза Марина. - Барабанщик! - она махнула рукой на то место, где только что стояла ударная установка. Это же Макс Роуч и был. Такой музыкант известный. Его ещё в тридцать лет признали самым виртуозным ударником-перкуссионистом в мире! Такая судьба у него интересная. Я уж про Дюка Эллингтона молчу. Этот вообще мне всегда нравился. У меня папа джазом увлекался и меня приучил... А на контрабасе - Чарли Мингус, это он подбил своего шефа Эллингтона записаться в 1962 году на какой-то студии, я сейчас не помню названия. А сам он - Чарли Мингус, в то время был руководителем джазового трио. Но пианистом там не Дюк был, конечно, а другой... Дюка пригласили именно для записи "Каравана". Ведь автором "Каравана" не совсем справедливо считают именно его, а на самом деле мелодия принадлежит тромбонисту Хуану Тизолу из оркестра Эллингтона. Подожди, а откуда у тебя эта запись? Я же вижу, ты ничего не знаешь...
  - Это не запись, Марин, это натура, историческая действительность. Я даже не знал, кто эти люди... Нет, про Дюка Эллингтона, конечно, слышал, но совершенно не представлял, как он выглядит. И про год не знал, 62-й, говоришь? Ни фига себе...
  - Я не поняла, - Марина протрезвела от шампанского, слёзы её высохли, она приподнялась и заглянула в глаза Сержу, - теперь повтори про себя, что это было?
  Марина вероломно вторглась в его "кинотеатр", и Сержу пришлось быстро отчитаться за первый опыт с хроникой родов собственной матери, а потом и упражнениями во время строительства замка Карабаса. Оказалось, что любая зазвучавшая в голове мелодия могла легко иллюстрироваться реальными исполнителями, концертными залами, студийными записями и даже "сырыми" насвистываниями композитора в момент рождения известного хита. Когда Марина произнесла фразу: "Музыку бы сюда классную...", в голове почему-то зазвучала мелодия "Каравана", а когда Серж решил её воспроизвести, стереовизор выбрал именно эту версию исполнения... Почему именно её? Ну, может, потому, что самая лучшая, или наиболее известная. Может, Серж именно её когда-то слышал впервые. Одним словом, так получилось, спонтанно. Ну а за музыкой и изображение подтянулось. Больше ничего Полеха объяснить не мог.
  Серж разлил остатки шампанского по всё тем же пластиковым стаканчикам, что были вывезены им из квартиры, и предложил тост за новые возможности криптлокатора и бессмертие великих творцов искусства.
  Как-либо комментировать случившееся, искать объяснения, подводить научную базу под явления, лавиной свалившиеся на голову, уже никто не хотел и даже думать перестал. Новая реальность с необъяснимыми законами мироздания теперь уже воспринимались и Полехой, и Жигарь как неизбежная данность, как Божий дар, как судьба.
  
  Серж заснул, плюхнувшись на кровать. Страшная усталость свалила его. То, что сделал он, современные строительные технологии позволили бы осуществить множеству людей и машин только за многие месяцы, а то и годы.
  Марина не спала, она не потратила за день столько энергии. Ей представлялся новый мир, который может прогрызть себе для жизни новое пространство в бесконечной и пока мёртвой вселенной. Но кто должен будет населить этот мир? С какой целью? В каких взаимоотношениях окажутся две вселенные?
  Мысли не давали покоя. Марине захотелось собственными глазами осмотреть внимательнее прилегающие окрестности, дабы зримее представить, что располагается вокруг их совместного с Сергеем первого форпоста.
  Кругом, на расстоянии всего от нескольких метров до километра, каменный мешок окружали разного калибра и строения полости. Невольно напрашивалось сравнение с пористым сердечником сигары в пустыне Африки. По сути дела здесь было то же самое, но куда большего масштаба. И если в сигаре все пустоты представляли собой сферы, то тут формы отличались бесконечным разнообразием. Кроме того, и "климат" варьировался в значительном диапазоне - от субтропического до полярного.
  "Нагулявшись", Марина вернулась в логово Карабаса. Серж спал богатырским сном. Часы телефона показывали 21-00. Индикатор сигнала уверенно утверждал, что связи нет. Ещё бы!
  "А почему, собственно, ему бы не работать и в этом мире? - внезапно подумалось Марине. - Мы же с Сержем попали сюда? Наши телефоны тоже. Мы видим свой город, людей, родных. Значит, какая-то прочная связь между мирами всё же существует. Пусть благодаря нам, точнее нашему симбиозу с неизвестной природы существами, но она очевидна. Мы даже способны видеть прошлое...".
  Светильники источали ровный устойчивый свет. Здесь солнце не садилось и не могло сесть. Его лучам ничто не препятствовало. Фантастический канал своим противоположным отсюда концом был всегда обращен к светилу. А радиация, проникновению которой на Землю в естественных условиях препятствует атмосфера? Наверное, в канале был свой фильтр. Но кто его туда поставил? Не Сергей же! Клопы? Или высшие законы, которые автоматически срабатывают, будучи подчинёнными чьей-то воле? Опять же - чьей? Тех же клопов? Или тех, кто их сделал, вывел, запрограммировал?
  Марина посмотрела на хитиновое колечко, покрутила его на пальце. Упругое. Показалось, что от прикосновений оно несколько размякло. "Может ли его кто-нибудь отнять у меня, снять, например?" - девушка ласково погладила кольцо и оставила в покое.
  "Чего Серёжа не сделал, так это туалета и хотя бы примитивного водопровода!" - улыбнулась про себя Марина, но знала, как из положения выходил и сам "Карабас", и она. Оба знали, куда сваливались сотни тонн грунта...
  Девушка прогулялась "до ветру" и следом посетила очень приятное местечко. Здесь была высокая влажность, как в парилке. Сечение пещеры - треугольное, высота от горизонтального основания до вершины - три метра. Основание же представляло собой две площадки, между которыми протекал горячий ручей шириной в метр, а глубиной по колено. Пещера-парилка имела вытянутую форму. С одного конца под вертикальной стеной бурлил источник воды, а через 20 метров ручеёк уходил в скалу и тихо шумел небольшим водопадом, низвергаясь в огромное озеро. Последнее просматривалось только через стереовизор сквозь десятиметровую скальную перемычку, отделяющую "парилку" от пещеры с озером. Озером Марина назвала его условно, поскольку гладь этого подземного водоёма простиралась на несколько километров и была почти безмятежной на основной части поверхности. Лишь в некоторых точках её берегов под сводчатым гигантским куполом она возмущалась низенькими водопадиками. Здесь в озеро-водоём впадали такие же ручейки, берущие начало из источников, подобных тому, где находилась Марина. Водоём, в свою очередь, соединялся в дальнем своём конце узким устьем с другим водохранилищем ещё большего размера. Так что, скорее, то была огромная бесконечная река, прослеживать путь которой сейчас просто не хотелось...
  Главное, что нашлась эта небольшая вытянуто-треугольная камера-парилка с чистой и очень тёплой, почти горячей водой. Марина робко коснулась её босой ногой. Терпимо. Может быть, градусов 50. Ноги ощутили гладкий, но не скользкий камень...
  
  Намывшись вдоволь горной водицей, в которой хорошо мылился шампунь, а волосы приобретали особую пышность, подземная владычица вернулась счастливая в замок. Вот теперь ей захотелось спать. Потушить свет не удалось, разговора с Сергеем на эту тему не было. Решив отложить выяснение вопроса об устройстве "выключателей" назавтра, Марина пристроилась рядом с возлюбленным. "Карабас", не просыпаясь, притянул к себе девушку, и она погрузилась в сон.
  
  Проснулись оба в прекрасном настроении, выспавшись всласть, когда не было ещё и шести утра. Марина решила тут же показать Сержу чудо-парилку и умывальную комнату одновременно. Не понравиться она не могла.
  - А ты знаешь, Мусь, - сказал Сергей, появившись в зале с мокрой головой и махровым полотенцем на бедрах, - у меня есть кое-какие мысли насчёт устройства всяких дополнительных удобств. Но говорить пока не буду. Обмозгую еще. Потом сюрприз тебе будет.
  - Согласна на сюрприз! А пока расскажи как тушить свет в нашей берлоге. Я вчера не сумела.
  - Чёрт побери, забыл совсем. Прости. Включайся...
  То, что проделывали сейчас два человека нового поколения, опять с трудом поддается описанию. Появляющийся сленг на базе известных слов вроде "скакнуть", "включиться", "закрыться", "перейти", "канал", "заглушка" совершенно не отражал действия или явления, происходящих в реальности. Серж показал Марине канал, по которому проникал в голографические плафоны луч от солнца, и научил его "искривлять", регулируя тем самым силу света вплоть до его "выключения". Оказалось, что открытый канал в равной степени можно использовать и для обеспечения сотовой телефонной связи. Из абстрактного пространства над городом Тулой напрямую, не преодолевая каких-то физических расстояний, в другую реальность проникали любые радиоволны. Принцип этот распространялся и на телевизионные частоты. Только смысла в приобретении телевизора уже не было. Трансляцию телевизионных программ и Серж, и Марина могли свободно перехватывать и на образованном в любом месте помещения условном экране получать картинку требуемого размера.
  - Серёж, мне уже становится скучно. Мы всё можем. Нам доступно абсолютно всё. Но в этом должен быть какой-то смысл. Верно ведь? Я вчера поняла, что мы с тобой открыли мир, который можно заселить людьми, животными, растениями. Может быть, смысл в этом? Или в создании другого мира?
  Полеха находился в одной из соседствующих с Замком Карабаса - так решено было назвать новое жилище - полости на расстоянии около километра. Серж был закрыт от стереонаблюдения Марины, готовя обещанный сюрприз, но разговаривать мог свободно.
  - Мусь, нам что-то должно открыться скоро, какое-то..., как бы это выразиться, сакральное знание. Я чувствую. Погоди немного, мы узнаем больше, чем можем себе представить. Пока от нас требуется просто жить. Не забывать о близких, о делах земных и насущных...
  Марина не знала, чем себя занять, прохаживалась по комнатам, гладила ладонью полированные колонны и слушала негромкое звучание оркестра Олега Лундстрема на джазовом фестивале, кажется, 1985 года.
  - Наверное, ты прав, поживем - увидим. Но на занятия я ходить буду. Я могу, конечно, прямо здесь включить в два часа дня картинку квартиры Михаила Аркадьевича, устроиться поудобнее и участвовать в занятиях, но как-то это не по-честному. Как ты думаешь?
  - Не по-людски?
  - А мы уже и не люди в прежнем понимании. Мы - симбиозы человека и внеземного разума. Мы изменились и продолжаем меняться, это теперь не откровение для нас обоих.
  - Мы не можем утверждать, что разум внеземной. Хотя похоже на то.
  - Тебе, кстати, ничего не снилось?
  - Не помню, так, ерунда всякая. Забылось. Не помню. А тебе?
  - Мне кое-что снилось. Опять лектор.
  - А что ж молчишь-то?! - Серж появился рядом, вновь, как и вчера, потирая "натруженные" ладони. - Давай, рассказывай.
  Марина вздохнула.
  - Серёж, скажи, можно ли описать сон бредящего в лихорадке человека? Или, ещё сложнее - дебила, дауна, какого-нибудь психически больного человека? Чье сознание настолько отлично от нашего, что общих определений для формулирования схожих эмоций, чувств и впечатлений просто не существует?
  - Как ты заумно начала. Прямо как на докладе в академии наук.
  - А ты не заметил, что мы вообще с тобою говорить стали иначе? Стиль речи изменился.
  - Заметил. Я даже думаю по-другому.
  - Это симбиоз.
  
  Марина легла на кровать, закрыла глаза и в несвойственной ей манере медленно стала воспроизводить то, что ей привиделось во сне.
  - Миллионы лет назад на планету Земля упало небесное тело искусственного происхождения. Это была цилиндрическая многослойная капсула диаметром 300 м и длиной 10 километров. Она содержала комплект синтетических форм жизни цивилизации, ранее обитавшей на двух планетах, ныне не существующих, звёздной системы Проксима Центавра. Цивилизация, условно названная мною Инсектоидами, давно прекратила своё существование в том виде, в каком она населяла родные планеты. Неблагоприятные изменения свойств звезды в течение сотен тысяч лет заставили искать новый ареал обитания. Благодаря высоким технологиям были созданы, а точнее выращены биосинтетические капсулы, укомплектованные всеми основными жизненными формами Инсектоидов. Эти формы, адаптированные для любых сред, где могла существовать разумная жизнь, должны были образовать сообщества, органические альянсы и симбиотические союзы с коренными особями различных планет. Но куда посылать эти капсулы? Были гипотетически установлены двадцать планет ближайших от Проксимы Центавры звёздных систем, где вероятнее всего могла появиться разумная органическая жизнь. На эти планеты и отправились челноки, каждый из которых нёс на своём борту по две капсулы.
  Земля приняла обе предназначавшиеся ей капсулы. Но одна угодила на дно океана, я даже знаю, где это, и осталась в законсервированном виде, а вторая - на материк, ныне являющийся африканским континентом.
  На поверхности капсулы-сигары имелась винтовая нарезка - продольные каналы, спиралевидно обвивающие цилиндрический корпус. Мы с тобой не обратили на это внимания, но утром, проснувшись, я вгляделась в неё - да, действительно, есть такое дело, можешь сам посмотреть. Десятикилометровая болванка, врезавшаяся в атмосферу, приобрела за счёт винтовой нарезки страшную скорость вращения, как пуля, вылетевшая из нарезного ствола. Смещённый к головному концу центр тяжести придавал осевую устойчивость. Хвостовой конец нёс в себе автоматически раскрывающиеся лопасти, выполнявшие функцию торможения. И всё же скорость оказалась такова, что сигара врезалась в землю, частично проплавив материю как раскаленным гвоздем пластмассу и ввинтилась в неё на огромную глубину. За счёт сверхпрочного материала искусственного происхождения оболочка почти не пострадала, сердечник чуть сдвинулся, но благодаря амортизирующим свойствам его самого и многослойной оболочки сохранил свою структуру и обеспечил безопасность содержимого.
  Марина замолчала, но продолжала лежать, не открывая глаз.
  - Всё? - спросил Серж.
  - Вроде всё.
  - А что за механизм, который её выталкивает на поверхность и втягивает обратно?
  - Пока не знаю. Рассказала только то, что увидела во сне. Может, ещё что приснится?
  - Думаю, приснится. Тебе или мне, не важно.
  Серж сидел за столом, опустив на кулаки подбородок...
  
  30.
  
  ...Раздавшийся звонок мобильника вывел из раздумий.
  - Твой! - кинулась Марина к кровати, возле которой лежал на полу Серёжин телефон. - Придумать бы ещё, как сюда электричество провести, чтобы хоть телефоны подзаряжать, - подкинула она новую идею, протягивая "Моторолу" Полехе.
  - Слушаю.
  Звонил неизвестный. Мужской голос низкого тембра сразу обрел плоть в стереовизорах обоих "карабасов". Полнотелый, почти лысый мужик лет пятидесяти с гаком в ситцевом халате сидел на кожаном диване в помещении, больше похожем на залу царского дворца. Так оно и было, камера стереовизора мгновенно облетела весь особняк в пригороде какого-то большого города. Это было логово явно не бедного человека, а скорее олигарха. Целый парк машин, часть из них в гаражах, две - чёрный "Хаммер" и джип "Мерседес" - стояли на огромной мощёной площадке перед домом. За домом на зелёной лужайке - вертолёт. Охрана из нескольких человек, вооружённых автоматами. Овчарня. Видеонаблюдение по периметру необъятного поместья. Высокий каменный забор, автоматические ворота...
  - Ого-го, - удивилась Марина. Полеха прижал палец к губам, сосредотачиваясь на разговоре.
  - Сергей? - пробасил человек.
  - Я, говорите.
  - Я по рекомендации известного вам Романа Игоревича. Мы давно с ним знакомы, а тут встретились на выставке...
  - Вы в Москве?
  - Да, мы всё ещё здесь, узкий, так сказать, круг...
  "Врёт", - одними губами сказал Полеха, глядя на Марину; та согласно кивнула в ответ. Город, где находился абонент, явно не Москва. А "жирный" продолжал:
  - Простите, я не представился. Игнат Васильевич.
  - Очень приятно. Что вы хотите, Игнат Васильевич?
  - Хм, правильно. Хочу, - дядя улыбался, подмигивая человеку, сидящему напротив в кресле. Этот был относительно попроще: среднего и роста, и возраста, джинсы, белая рубашка с короткими рукавами, но цепь на шее сантиметровой толщины, пальцы в наколках, на предплечье роза в колючей проволоке. - Роман Игоревич прихватил с собой одну вещицу для экспертизы, из числа тех, что вы доверили ему. Она очень заинтересовала меня как специалиста. Дело в том, что я коллекционирую старину, знаю толк в ювелирном деле, мне бы хотелось познакомиться с вами. Думаю, знакомство окажется и для вас весьма ценным. Роман Игоревич очень лестно отзывается о вас...
  - Но я от него не получал никаких рекомендаций относительно вас.
  - О-о! Нет проблем. Если вам так необходима церемония поручительства, я попрошу его об этом. Он не откажет.
  Мужик рукой подал какой-то сигнал человеку в кресле, тот достал из кармана мобильник, приготовившись набирать номер.
  - Сергей, сейчас я переговорю с коллегой профессором. Он перезвонит вам, хорошо?
  - О"кей, я жду.
  Полеха дал отбой, но продолжал вместе с Мариной следить за действиями Игната Васильевича, как представился этот подозрительный толстяк.
  Услышанный диалог двоих типов в стенах особняка ничего хорошего не предвещал:
  - Давай-ка, Яша, звони..., - лысый достал из коробки на столике тонкую длинную сигарету. Названный Яшей чиркнул зажигалкой и дал боссу прикурить. Шестёрка - это было очевидно. Он уже набрал номер и ожидал ответа. Дождавшись его, Яша молвил:
  - Аллё, Хасан, сунь трубу в ухо профессору. Как он там? Нормально? Ну давай.
  Телефон был неторопливо передан толстому, а тот изрёк, зажав пальцем микрофон:
  - Правильно намекал проф, непростой этот Серж, мутный..., - дальше он говорил уже в трубку. - Да! Как настроение, Роман Игоревич? Ваш протеже требует поручительства. Представьте меня ему как своего коллегу, как благородного и порядочного коллекционера, короче, как договаривались... Это неважно, я с ним всё равно встречаться не буду... Будьте спокойны, профессор, я своё слово держу... Через десять минут я должен ему позвонить, и, надеюсь, господин Серж меня выслушает, как подобает приличному человеку. Всё. Жду.
  Пока длился диалог с Хагинским, стереовизоры мгновенно подключились ещё и к несчастному профессору. То, что участь его была незавидной, бросалось в глаза сразу. Взору обеспокоенных наблюдателей предстал совсем не тот уверенный в себе доктор исторических наук Тульского государственного университета, которого видел Полеха. Нет, его, скорее всего, даже не били, но психологически сломали должным образом. Он находился в другом особняке, менее презентабельном, чем у Игната Васильевича, но уже явно в предместьях Москвы. Держали Романа Игоревича в полуподвальном помещении, обустроенном как спортзал. Двое мужчин лет по тридцать - охрана. Ещё один - Хасан, смуглолицый горец, по всей видимости, главный здесь распорядитель, спустился в спортзал и передал трубку арестанту...
  
  Полеха озабоченно потирал подбородок.
  - Произошло что-то очень и очень нехорошее, - констатировал он. - Надо разобраться. Мариш, быстро посмотри, что за город!
  Девушка с готовностью сосредоточилась на особняке крутого Игната Васильевича, "разматывая" весь город, определяя месторасположение вокзала, аэропорта или чего-то такого, что позволило бы идентифицировать географию. "Вылетать" в космос для обзора местности в данном случае было совершенно необязательно.
  Раздался звонок. Теперь уже от профессора. Ему было явно сложно сосредоточиться, тем более над ним, сидящим на простом стуле, угрожающе нависали Хасан и двое охранников со свирепыми лицами.
  - Сергей? Здравствуйте! Простите меня пожалуйста, что не предупредил вас... Один мой хороший знакомый..., коллега, заинтересовался...
  - Роман Игоревич, не утруждайте себя, - Полеха говорил негромко, но абонент хорошо слышал, а вот охраннички вряд ли, - я всё понял, этот ваш якобы знакомый звонил мне, некий Игнат Васильевич. Верно? Думаю, что мы с ним решим его проблемы. Я все проблемы решу, дорогой профессор, как и обещал. Скоро увидимся, ни о чём не волнуйтесь. Я слово держу. Вы поняли меня?
  - Да, ...кажется...
  - Только не провоцируйте на резкие телодвижения окружающих вас ребятишек, особенно нерусского, а я тем временем всё решу..., - профессор облегчённо и с надеждой улыбнулся. - Тихо, тихо, улыбаться не надо, виду не показывайте, ещё раз скажите вслух, как зовут вашего приятеля?
  - Игнат Васильевич!
  - Всё правильно, всего доброго вам, Роман Игоревич, до скорого!
  Полеха с Мариной понаблюдали, как поведут себя с заложником боевики. Нет, голоса Сержа и что он говорил профессору они явно не слышали, но подозрительность в глазах Хасана блеснула.
  - Смотри, профессор, - погрозил он пальцем, - чтоб всё было чики-чики.
  
  - Вот так номер! Чем они так заинтересовались? - оживился Серж, отмеряя вперёд-назад шагами зал с телефоном в руке в ожидании звонка главного заправилы.
  - В прошлое махнуть? Давай я гляну, как всё было, с чего началось... Попробую хоть.
  - Нет, постой, так не интересно. Пусть этот позвонит. Что скажет, а там посмотрим.
  
  Марина завершила рекогносцировку и торжественно объявила:
  - Новосибирск!
  - Ух ты! Далековато простираются интересы к скромной персоне Сергея Владимировича Полехи.
  - Какая же ты скромная персона?..
  Звонок не заставил себя долго ждать. Затушив в пепельнице окурок, новосибирский мафиози приступил ко второй попытке, щерясь невидимому собеседнику Сержу.
  - Сергей, теперь, я думаю, мы сможем поговорить?
  - Безусловно.
  - Я мог бы пригласить вас для знакомства в Москву, но не знаю, согласитесь ли?
  - Можно и в Москву. Мне только надо бы знать, что вас заинтересовало.
  - А, Роман Игоревич не сказал, значит? Для начала я хотел бы приобрести медальон... Вы догадываетесь о чём я?
  Да, Полеха помнил, что в числе завёрнутых в платок изделий был небольшой овальный медальончик с монограммой в виде замысловатой буквы "Е" на крышке и инкрустированный белыми камешками, скорее всего бриллиантами.
  - С монограммой?
  - Да, речь идёт о нем. За ценой не постою. Не обижу.
  - Хорошо, я как раз собирался в первопрестольную к друзьям, могу хоть завтра.
  - Я встречу вас. Как вы собираетесь... лететь или ехать?
  - Да что тут лететь, завтра с утречка выеду на электричке...
  - Пожалуйста, Сергей, запишите телефон. Как поедете, сделайте звоночек, я не разочарую вас встречей, - голос выдавал удовлетворение быстрым согласием Сержа, - позвоните мне..., - толстый принял бумажку от своей шестёрки и продиктовал написанный на ней номер.
  Разговор был закончен. Только разговор, но не наблюдение за доном Игнатием! Всё самое интересное могло открыться именно сейчас, когда он положил трубку.
  - Ну, Яша, созванивайся со своими... Трубу мне, - он выхватил из ладони подручного мобильник. - Этот? - уточнил он, глядя на телефон.
  - Да, чистый.
  - Позвони-ка со своего, перепроверь номер.
  Трубка завибрировала вместе со звонком в руке толстяка. Он удовлетворённо крякнул и кинул аппарат на диван.
  Яша набрал номер и подошел к балкону.
  - Мокей, слушай внимательно и запоминай. Завтра гость приедет к вам, встретить надо...
  Дальше следовали неинтересные подробности: кто должен быть в составе встречающих и в каком количестве - четверо, куда везти гостя - к какому-то "Проне", как с ним обращаться - "аккуратно", какое иметь оружие - только волыны. А дальнейшие действия - по обстоятельствам.
  
  - Марина, сделаем так, ты следи за толстым, перехватывай всех, с кем он будет общаться. Задача - выяснить их истинный интерес, медальон - отговорка. А я к профессору, там сейчас тихо.
  - Может, прошлое посмотрим?
  - Десять минут нас не устроят. Человек же страдает! Смотри, - и он, и она сейчас наблюдали уменьшенный в три раза спортзал, расположившийся на месте, где вчера играли знаменитые музыканты. На стульчике одиноко сидел заложник с хмурым лицом. Крепкие двери были заперты. Хасан, сидя в кресле одной из комнат второго этажа попивал какой-то напиток из высокого фужера и листал журналы. Двое сторожей находились у телевизора этажом ниже, располагавшимся строго над подвалом-спортзалом, и смотрели примитивный американский фильм. Была одна сложность. Перед ними слева от телевизора стоял небольшой монитор, в котором отображалась картинка с профессором. Глазок видеонаблюдения нашёлся быстро - воссоздать с помощью стереовизора точную копию изображения на мониторе бандитов ничего не стоило. Оставалось "развернуться" на 180 градусов и внимательно рассмотреть чуть ли не в упор небольшой участок стены. Почти в углу под потолком зала с заложником в декоративной драпировке стен пряталась миллиметровая линзочка. А рядом - и микрофон размером с горошину. Значит, подавался и звук. Да, просто так устройство найти было бы невозможно.
  - Серёж, - почему-то шёпотом заговорила Марина, - давай не церемониться, всех в яму, и допрос с пристрастием. Профессора к нам, и все вопросы решаем сразу. Борова - в одиночку, я видела хор-рошее местечко тут недалеко, как трещина в скале, ему в аккурат с его брюхом. Там жарковато немного, постоит, попотеет, лишний вес сбросит... Ну, а чего цацкаться? Одним махом разрубим этот гордиев узел. Они все козлы и преступники, это же ясно!
  Полеха и сам намеревался предпринять самые радикальные действия, и с Мариной сейчас был согласен. Только поведение и реакцию разных людей на такой поворот сюжета предугадать невозможно. Ведь кто-то мог просто подвинуться умом, а кого-то - немудрено, если хватит инфаркт. Это одна сторона возможных неприятностей, другая - потеря основной информации - что ищут? Хорошо, если профессор знает. А если нет? Впрочем, имелся в арсенале самый надёжный способ докопаться до истины - прошлое. Вот только профессора не хотелось держать ни минуты наедине с его мрачными мыслями.
  - Так. Мусь, подбирай три отдельные камеры, но так, чтоб сухо, нехолодно и не поджарить людей. Это для этих, - на голограмме мелькнули последовательно двое у телевизора и Хасан. - А я попробую посмотреть историю каждого, мельком... Что у них там в биографии.
  Марина принялась за дело, Серж вышел из дворца на "преддворцовую площадь" - полированное дно каменного мешка - и начал прохаживаться.
  Марина быстро прочесала пространство в радиусе нескольких десятков километров, с азартом слетала лично в некоторые наиболее интересные места, уже предвкушая бесплатное захватывающее кино...
  Полеха не сразу приноровился к путешествию по прошлому личностей, с которыми судьбой никак не пересекался и лично не был знаком. Но по обрывочным картинкам и сюжетам быстро понял, что таких индивидов жалеть не следует. Все выродились как люди уже давно. Криминальное прошлое двоих русских - из девяностых: вымогательства, убийства невинных и даже "своих", а Хасан - профессиональный киллер, хладнокровный и бездушный, из бывших чеченских боевиков. Провинился в своё время перед своими, был приговорён, долго скрывался, прибился к русскоязычным группировкам. Жил по липовым документам. Вынашивал планы в этом году свалить в Турцию - там у него были надёжные родственные связи, о которых никто не знал.
  Времени на большее не оставалось, у профессора началась истерика, он тарабанил в двери, требуя отпустить. Охранники всполошились, глядя на монитор. Один из них взял со стола электрошокер, чертыхнулся и направился вниз.
  - Готово! - доложила Марина, когда к ней в "колонный зал" вернулся бегом Полеха.
  - Всё, начали! Внимание! - Полеха включил голограмму, показывающую вход в спортзал. - Этого отправляй первым, как только подойдёт открывать дверь. Сама сможешь?
  - Ага.
  - Покажи место.
  Марина показала крохотный бокс, где можно усесться на пол, если устанешь стоять, но ни пройтись, ни развалиться. Высота же была предостаточная - метров пятнадцать, воздуха хватит, да ещё глубокие трещины в стенах, похоже, соединялись с другими воздушными камерами.
  - Отлично, давай.
  Едва человек с электрошокером на изготовку притронулся ключом к замочной скважине, как тут же исчез, выронив ключ на каменистое неровное дно чёрного пространства. Чтобы парень не свихнулся прежде времени, Марина зажгла в самой верхней его части маленькую "свечку". Какое-то время человек молчал, крутясь на месте и трогая стены. Потом сел на корточки и стал ощупывать пол. Приложил ухо к скалистой породе, какое-то время прислушивался. Наконец резко встал и, как ужаленный, отбросил от себя электрошокер.
  - Эй, профессор! Ты чё, а? Эй!!! Хасан! Кислый! - задрав голову на слабый огонёк вверху, закричал первый арестант.
  Времени на него не оставалось. На монитор пялился второй, вероятно, по прозвищу Кислый, и уже нехотя привстал, чтобы отправиться следом за коллегой. Профессор стоял у двери, опустив голову, словно прислушиваясь, но уже не шумел. Кислый всмотрелся последний раз в экран и взял в руки миниатюрную рацию со столика...
  ...Ему досталась камера чуть побольше: сложной звёздчатой формы пещера с выпирающими из стен выпуклостями, как огромные животы, и уходящими в разные стороны сужающимися лучистыми щелями. В самую большую из них пр желании можно было залезть почти с ногами, но не дальше. В верхнем "потолочном" луче, до которого едва ли допрыгнешь, в самом его дальнем и высоком уголке тлела "свечка".
  Кислый оказался покислее, чем его собрат по несчастью. Сначала он принялся истерически материться, обвиняя некоего Бабика, вероятно напарника, а потом просто заорал, призывая хоть кого-то на помощь, опять-таки глядя на единственный источник света. Интересно, если б свет шёл из-под пола, человек глядел бы себе под ноги, вопия о помощи в подобной ситуации, или всё же, повинуясь древним инстинктам, обратил бы своё лицо вверх, к Всевышнему?
  Хасан словно почувствовал неладное, хотя ни шума, ни криков не было. Бывший боевик, а ныне киллер резким движением отбросил журнал и стремительно кинулся по лестнице вниз. На середине марша, перепрыгивая через перила, он всем лицом впечатался в глухую шершавую базальтовую стену и, со стоном осев на пол, потерял сознание.
  Марина зажмурилась и отвернулась, представляя, какую травму получил бедный Хасан. Ну вот, он уже и бедный. Милосердие женщины безмерно, когда враг повержен...
  - Следи за ними. Я сейчас буду, - бросил Полеха и, подхватив из воздуха ключ, незаметно извлеченный из-под ног Бабика, взывающего к помощи своих дружков, оказался у двери, ведущей в спортзал. В доме ни души, кроме запертого профессора.
  - Роман Игоревич! - бодрым голосом сказал Серж через дверь, отпирая её. - Я же обещал вам безопасность... Вот и я, здравствуйте.
  Полеха вошёл, профессор Хагинский отступил на шаг-другой, ещё не веря своим глазам и пытаясь заглянуть за спину спасителя: нет ли кого сзади.
  - Они Наташу теперь убьют, Сергей, и меня тоже..., - кажется, он собирался зарыдать.
  - Тихо! Роман Игоревич, без лишних разговоров и эмоций зажмурьте глазки, как в тот раз, и стойте неподвижно, пока я не скомандую. Волноваться не о чем. Никто никого уже не убьёт...
  Профессор прилежно зажмурился, держа сжатые кулаки на своей груди. Сквозь сомкнутые веки проступили две слезинки. Ну, так и есть, несчастный был на грани нервного срыва.
  Серж взял его за плечи.
  - Посмотрите на меня, - скомандовал он. - Вы в безопасности.
  - Господи, - оглядываясь по сторонам, бормотал Роман Игоревич, - Господи.
  Полеха что-то шепнул Марине, та удовлетворенно улыбнулась и беззвучно ударила в ладоши.
  - Ага, - сказала она, - я сейчас.
  - Пить или выпить что-нибудь хотите, Роман Игоревич?
  - Водички, если можно.
  Полеха протянул ему стакан минералки. Тот судорожно выпил, пролив воду на рубаху. На нём были только запачканные пылью брюки и рваная в нескольких местах светлая рубашка.
  - Роман Игоревич, давайте-ка на полянку, пройдемся немного.
  Они вышли на придворцовую площадь, освещённую мягким сумеречным светом, исходящим из множества точечных светильников по периметру пятидесятиметровой пещеры. Создавался эффект бездонной глубины и под ногами, и над головой, и по сторонам пространства.
  - Подробно расскажите мне, как случилось, что вы оказались в этой ситуации. Коротко, лаконично, без эмоций. Уверяю вас, всё уже позади. Итак...
  Профессор, постепенно успокаиваясь и вдохновляясь могуществом Сержа, сосредоточился на своей истории.
  - С участием коллег из Амстердама вчера в Москве состоялась частная выставка ювелирных изделий. Среди прочего я обратил внимание на перстень с кровавиком. У него есть синонимы: гематит, алмаз аляскинский чёрный или просто алмаз чёрный. Кровавик широко применяли в средневековой магии. Маг не дерзал вызывать духов, не имея на пальце перстня с кровавиком. Ещё принято считать, что гематит обладает сильными целебными свойствами. Наши предки верили, что ношение этого камня делает человека храбрым. Но дело не в камне, простите... Форма и размеры самого перстня, выполненного из платины, очень напоминали тот, который вы показывали нам с Гариком. Случайно я оказался свидетелем разговора между двумя коллекционерами, тоже обратившими внимание на украшение. Из их диалога следовало, что если бы не цвет камня, то его можно было спутать с неким "криптлокатором", кажется, я правильно запомнил слово. Через своих приятелей я добился знакомства с этими двумя весьма солидными господами из Новосибирска. И в приватной беседе обмолвился, что случайно услышал произнесённое ими слово, поинтересовавшись, что оно означает. На вопрос, чем вызван мой интерес, я без задней мысли сказал, что тоже видел изделие, похожее на перстень с кровавиком, но с существенными отличиями. Я сказал, что не только цвет квадратного камня, но и его фактура отличалась. Кроме того, на представленном изделии не хватало одного гравированного глазка в конической части, напоминающей головку насекомого. Ну а дальше события развивались очень стремительно, и я оказался здесь. У меня под пытками выбили ваш номер телефона. Больше ведь я ничего не знал. Сказали, если не найдут вас, я труп. Думаю, они не будут и после этого церемониться со мной. С женой я развёлся давно, детей у меня нет, есть родственники, но мы как-то особо не роднимся... После всего, что они сделали со мной..., да еще если учесть важность разыскиваемого предмета... Меня же просто убьют, я знаю!
  - А кто такая Наташа?
  - А, это..., - Хагинский сконфуженно замялся, - ассистентка нашей кафедры... Последняя моя надежда, я увлёкся ею, как мальчишка..., не так давно, да и она..., - он встрепенулся, - но поразительно, Сергей, они и про неё знают! Дали недвусмысленно понять, что и её не пощадят. Это звери!
  На ступеньки выскочила запыхавшаяся, но радостная Марина, оглядела площадь, что-то соображая. Увлечённая известным только ей с Полехой делом, она подала ему знак: не обращай, мол, внимания, сама справлюсь. Профессор был к ней спиной, рассказывая о своих взаимоотношениях с пассией, и Марина с молчаливого согласия Сержа заняла некоторое пространство справа от входа в карабасовский замок, почти беззвучно сгрудив сюда кое-какие крупные и мелкие предметы мебели...
  - То есть больше вы ничего не знаете?
  - Нет, Сергей, ничего... Я хотел вас спросить, - после некоторого замешательства решился профессор, - этот криптлокатор - какое-то секретное устройство? Да? Это ведь не просто бандиты, верно? По их замашкам, думаю, не обошлось без спецслужб... Или я ошибаюсь?
  - Разберёмся, Роман Игоревич... Скажите, кто-нибудь из участников вашего слёта на этой выставке знает, что вас похитили?
  - Нет, меня на выходе из гостиницы взяли, я был с вещами, с портфелем и собирался на поезд.
  - А драгоценности?
  - Какие?
  - Которые я вам доверил?
  - Что вы! Я не брал их с собой! Вы про медальон? Это вымысел их вожака. Я только обмолвился, что должен делать экспертизу некоторых предметов, доверенных вами, и... вынужден был... о медальоне...
  - Хорошо, я понял, вы не волнуйтесь. Где ваши вещи?
  Не успел Хагинский ответить, как раздался весёлый возглас Марины, перебирающей кучу всякой утвари в некотором отдалении:
  - Здесь они, тут портфель с бумагами, пиджак, паспорт... Ваше? - она показала на пол прямо у своих ног.
  Хагинский засеменил к вещам.
  - Да, это всё моё! А как же вы сумели?.. Простите, мы не знакомы...
  Он порылся в чемодане, накинул пиджак, проверил документы - всё на месте.
  Полеха теперь думал, как от него избавиться хоть на время. Следовало заняться самым главным - боссом всей этой шайки-лейки. Почему-то Серж был уверен, что выше уже никого не было. Именно дон Игнат - инициатор разгоревшегося вокруг криптлокатора сыр-бора.
  И Марина, и Серж краем глаза продолжали присматривать за арестантами. Хоть и была негласная договорённость поделить объекты наблюдения, Полеха всё же захватывал в зону своего внимания и Марининых заключенных. Немного начал постанывать Хасан, ворочаясь на земле, Кислый сидел, обняв коленки, и мелко трясся. Бабик так и стоял с задранной вверх головой, всё реже и реже выкрикивая имя то одного, то другого подельника.
  - Дорогой профессор, вам надо немедленно постараться забыть об инциденте и приступить к своей прежней жизни. Когда вы должны были вернуться в Тулу?
  - Сегодня днём.
  - Вот и отправляйтесь. Ещё рановато, но... Если возникнут у кого-то вопросы, скажете: довезли на машине друзья.
  Марина была тут как тут с найденной где-то щёткой (вот молодец!) и уже отряхивала одежду профессора от пыли, приводя его в порядок. Набросила на него галстук и, не принимая возражений, молча завязала его быстрыми умелыми движениями. Полеха подивился откуда такие навыки и быстро смекнул - папа научил.
  Вид у Хагинского был немного помятый, а что поделаешь - ночь без сна, дорога, и всё такое прочее. Главное, ни синяков, ни других следов побоев на лице не было.
  Договорились о месте, куда следует доставить профессора, оказалось, что лучше всего - в его университетский кабинет.
  На попытку полюбопытствовать о способе "доставки тела" Полеха только строго нахмурился.
  - Ложитесь профессор на... вот этот диван, - Серж, пройдя с Хагинским в зал, про себя восторженно ахнул: шикарная мебель, экспроприированная из особняка Хасана очень даже вписывалась в архитектуру замка. Полутораметровый плазменный телевизор оживлял интерьер. Вещей оказалось так много, что часть из них пришлось сложить на площади перед замком для определения их дальнейшей судьбы.
  - Я проведу вас в ваш кабинет, никто этого не заметит. Ключи от него всегда только у вас, так что...
  - Только у меня!
  - Лежите, лежите. Закрывайте глаза и считайте до ста. Желательно медленно. Думаю, вам даже удастся выспаться...
  Профессор лежал на очень похожем диване, но уже в своём кабинете, на стене привычно тикали антикварные часы. Хагинский, будучи от природы очень гипнабельным, действительно спал, утомлённый бессонной сумасшедшей ночью...
  
  31.
  
  - У-уф, - вздохнул Полеха, растягиваясь на диване, с которого только что исчез Роман Игоревич.
  - Серёж, надо в прошлое... И начать путь от этой толстой новосибирской персоны.
  - Да, надо. Но сначала - изолировать его. Есть ещё местечко?
  - Уйма. А что с ним делать потом, да и вообще со всеми?
  - Подумаем. Давай-ка ещё и этого Яшу прихватим. И вообще, весь круг посвящённых надо определить.
  Полеха резко встал, решив не расслабляться. Потёр руки, как перед тяжёлой работой, включился в стереовидение...
  
  Яша садился в "Мерседес". Махнул рукой охране, что-то гаркнул привратнику. Тот нажал кнопку в будке у ворот. Кованые створки мягко поехали в сторону, открывая широкий выезд...
  Машина летела по трассе, ведущей в город, на скорости за двести. Дорога, прямая как стрела, располагала. На развилке, задолго до въезда в административный центр Сибирского федерального округа, пришлось уступить нёсшейся колонне фур - у них была главная. Человек за рулём достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Сзади раздался незнакомый голос.
  - Яша, пойдешь со мной.
  Оглянувшись и никого не увидев, водитель выскочил из машины, обежал её вокруг. Ничего не понимая, достал телефон, тупо посмотрел на него. Открыл все двери, в том числе заднюю. Вернулся за руль, продолжая оглядываться назад. Колонна проехала. На трассе не было ни одной машины кроме Яшиной. А через мгновенье исчезла и она - чёрный джип "Мерседес G 55".
  
  - Заглуши двигатель, задохнёшься, - снова раздался тот же голос в кромешной темноте, не считая приборной иллюминации автомобиля. Голос звучал в салоне, но никого не было. Сам же Полеха медленно спускался в капсуле с высоты трёхэтажного дома по узкой горловине колбообразной пещеры, дно которой пришлось в аккурат по размеру джипа. Полностью можно было распахнуть только правую пассажирскую дверь. Левая, водительская, лишь приоткрывалась, чтобы просунуть руку. И всё. Зажатая со всех сторон каменными стенами, машина, возможно, навечно была теперь погребена здесь.
  - Заглуши мотор, идиот! Подохнешь раньше времени! - уже грубо настоял голос.
  - Глушу, - смиренно произнёс Яша, но включил дальний свет. Глаза обречённого бессмысленно уставились на поблескивающую чёрную глыбу, как на собственный надгробный камень.
  - Ты пока здесь посиди, подумай хорошенько, где нагрешил, кого обидел. Покаешься, отпущу. Срок тебе даю - два часа.
  Человек ничего не ответил, но в панику не впадал. Казалось, он с покорностью принял необычную ситуацию, словно давно был к чему-то подобному готов.
  Когда Полеха покинул его, так и не появившись на глаза, Яша несколько раз подряд перекрестился.
  
  - Ну вот, оказалось, и не так сложно отправить один лишь голос по каналу, - сказал Серж, вернувшись в теперь уже меблированный по последнему слову моды замок.
  - Это в Новосибирске на трассе. А зачем в камеру пошёл?
  - Захотелось представить, каковы там ощущения.
  - Элементы садизма появляются? Смотри, и правда в настоящего Карабаса-Барабаса не превратись, - пошутила Марина.
  - Это из другой сказки персонаж, из Буратино. А Карабас - выдуманное Котом-в-сапогах имя для своего господина.
  - Знаю, Шарль Перро написал. Не волнуйся, это из чисто психологического интереса. И педагогического тоже.
  - Макаренко. Не исправишь ты их.
  - Человека лишать шанса не вправе никто.
  Марина расставляла хрустальную, фарфоровую и серебряную посуду прямо на полу, намереваясь отправить её в камеру-парилку. Даже успела запастись где-то флаконом "Биоля" для ручной мойки.
  - А ты воришка! - с улыбкой сказал Серж, наблюдая за усердием девушки.
  - Мы экспроприаторы. Да ладно, подумаем ещё, может, и верну. Надо разузнать, кто там ещё живёт. В крайнем случае, успокаиваю себя тем, что взяла на время попользоваться.
  - Ты не забывай поглядывать.
  - Я за всеми слежу, ничего страшного пока не происходит. Такое впечатление, что каждый чего-то ждёт. Может, чувствуют, что в добрые руки попали?
  - Может. Ладно, я за главным. Сейчас буду из него душу вынимать.
  Марина бросила занятие, поскольку самое интересное ожидало её сейчас. Она даже села в широкое бархатное кресло и включилась в просмотр.
  
  ...Дон Игнат, уже выяснилось, имел совершенно другое имя. Он сидел в джакузи и болтал по телефону с какой-то девицей.
  - Мамуля, ты не озорничай, крошка, а то накажу. Вечером, как всегда... Нет, Бляху свою не бери, пьёт много, хоть и хорошая сучка... Да-да, этих двух и чего-нибудь посвежее, для экзотики. А как же! Всё, давай!
  Только он отключил телефон, как свет погас. Неустойчивая ванна качнулась, но не перевернулась. Изо всех перерезанных шлангов и труб зажурчала вода, убегая куда-то вниз. Тут же вспыхнул снопом яркий свет, идущий из узкой щели в каменистом полу душной пещеры объемом с КАМАЗ. Косой, иссеченный трещинами потолок витиевато выкручивался причудливыми волнами и смыкался с нависающими стенами высоко над головой, рукой не достать, разве что с крыши того же КАМАза, окажись он здесь. Игнат, совсем не в соответствии с рангом и привычным положением в обществе, заорал. Просто заорал, как раненый зверь. Понять с первого раза, что этот крик выражал - страх, панику, негодование, протест или призыв о помощи, - было невозможно. Наверное, в нём смешалось всё. А возможно, у человека была клаустрофобия. Мраморная ванна наполовину опорожнилась. Сливной клапан был закрыт. Так и оставаясь в воде, Игнат продолжал орать, глядя... наверх. Всё-таки наверх, хотя свет был подан снизу!
  
  Марина не могла оставаться равнодушной, наблюдая поведение этого голого толстого мужчины, она отключилась от картинки. За ней последовал и Серж.
  - Я знаю, как поступить. Я знаю всё, - после минутной паузы, проведённой в тишине рядом с сидящей на подлокотнике кресла девушкой, сказал Полеха. - Посмотри сюда и решай сама, ты стала уже совсем взрослой. И мы с тобой больше не дети, какими застал нас Нодар.
  "Посмотри сюда" означало, что включённый канал, ведущий от толстяка текущего мгновения в прошлое этого человека и много-много дальше, был настроен для восприятия его Мариной.
  Десять минут прошло в молчании. Наконец Марина заговорила, и голос её был предельно серьёзен.
  - Я сама сделаю это.
  - Ты решила?
  - Да.
  - Знаешь, что и как говорить?
  - Да. Ты прав, у каждого человека должен быть шанс.
  - Тогда вперёд.
  Серж встал. За ним поднялась и Марина. Лица выражали сосредоточенность как никогда.
  - Только не смотри за мной, Сергей, хорошо?
  - Хорошо.
  - Потом можешь посмотреть, но не сейчас. Поизучай пока то, что я тут наволокла. Может, расставишь по-своему, ладно?
  - Ладно. Не волнуйся только, Мусь.
  Серж обнял её и поцеловал в лоб. Марина исчезла.
  
  ...Игнат на время замолчал и, кряхтя, попытался было выбраться из тёплой ещё воды, но свалился в ванну вновь, когда сверху раздался женский голос, сопровождаемый странным эхом, не свойственным пещере, акустические характеристики которой уже были известны толстяку.
  - Человек... Человек, - медленно и несколько напевно прозвучал женский голос, немного грустный, но спокойный. - Успокойся и слушай меня, человек. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на страх, ненависть, обиду и зависть.
  - Кто ты?! - снова закричал он, но тише и осмысленнее, чем до этого. В прозвучавшем вопросе появилась надежа.
  - Я та, кто сможет тебе помочь, если ты будешь кроток и внимателен.
  - Я, б..дь, кроток?! Где я, черти?!!
  Его крутнуло жестоко и вывалило, как мешок картошки, прямо на дно знаменитой уже воронки. Колючие иглы впились в толстый зад. Кряхтя и матерясь, человек шарил руками во тьме, трясясь от бешенства и холода. Страха он не испытывал. Только осознание своей беспомощности и ярости в адрес тех, кто сделал с ним это. Вдруг какая-то сила подхватила его и стремительно понесла вверх. Крики и брань разносились бесконечным "многоярусным" эхом, пока движение не прекратилось и не вспыхнул, слепя глаза, ярчайший свет.
  - Ты слишком грешен, человек, чтобы раскаяться сейчас, но время у тебя ещё есть, - снова раздался голос где-то совсем рядом.
  Взору открылось озарённое светом пространство, поражающее своими размерами и строением. Бездонный колодец, уходящий вниз и превращающийся в точку. Со всех строн - концентрические кольца на расстоянии километра от человека, висящего в воздухе. Вверху - непроглядная бездна воронки, выворачивающейся своими стенами наружу и в бесконечность.
  Та же сила, не дав опомниться и осмотреться, снова подхватила тело и понесла ещё выше и выше. В далекой туманной дымке уже не было видно стен. Становилось всё жарче и жарче...
  - Всё, человек. Сейчас ты получишь единственный шанс, чтобы решить свою судьбу. Если покаяние заполнит твою душу и ты успеешь замолить все грехи разом, ты останешься жить, чтобы исправлять свои ошибки...
  Голос оборвался, и начался свободный полёт вниз... Это было падение на самое дно воронки. Почти с девятикилометровой высоты оно должно было продлиться около трех минут...
  
  ...Человек, назвавшийся Игнатом, не разбился. Он летел целую вечность, как показалось ему, и когда холод стал пробирать до костей, человек заплакал. А неведомая сила мягко опустила его на твердь.
  На ледяном дне в куче собственных испражнений лежал толстый плачущий взрослый ребёнок, дрожа от холода и боли. Боли за свою никчёмную жизнь, за убитых им людей, за нанесённые своим близким обиды. За предательства и измены. За отвергнутую Любовь. За безжалостность к слабым и беззащитным. За тех, кто, как и он, забыл Бога и попрал высшие законы Совести...
  ...Когда он перестал чувствовать холод, а коварный сон умирающего от переохлаждения человека начал обволакивать тускнеющее сознание, губы еле слышно прошептали: "Господи, прости меня, как я прощаю всех...".
  
  В городской клинической больнице ? 34 города Новосибирска в реанимационное отделение спешно завезли на кушетке грузного мужчину в состоянии критического переохлаждения. Многие узнали его. Это была известнейшая в городе личность.
  Никому не знакомая девушка в косынке с забранными под неё волосами, поднявшая на ноги весь персонал, внезапно куда-то пропала, затерявшись среди больных, врачей, медсестер и санитаров. Видели только, что она сопровождала поступившего пациента от самого порога больницы, где он появился лежащим у входа в вестибюль, до самой реанимации. Кто его привез, почему бросил на пороге и кто была та девушка, выяснить так и не удалось.
  Пациента спасли, обморожений почти не было. Выставленная охрана по распоряжению самого больного через два дня была снята.
  Только один человек оставался сидеть возле койки - старенькая сгорбленная седоволосая и почти слепая женщина, которая всё целовала и целовала руку своего единственного сына. А он лишь шептал ей круглыми сутками напролет: "Прости меня, мама, мамушка, прости..."
  
  
  
  
  ЭПИЛОГ к части первой
  
  - Что ты узнала, Марина? - спросил Серж. - Ты ведь дольше прошла по каналу, чем я. Расскажешь?
  - Расскажу. Но прежде... Ты уверен, что мы правильно поступили с остальными?
  - Отпустив восвояси? Я думаю, что ты поработала с ними не хуже, чем с их шефом. Не так жёстко, но очень убедительно. Я видел. В тебе дар особый есть. Ты знала?
  - Людей перевоспитывать?
  - Да, Макаренко позвидовал бы. Мы последим за ними, если кто-то не так себя поведёт, снова на исправление... Ну, рассказывай. А я полежу. После этих строительных работ...
  - Да-а, котик, в тебе тоже дар открылся. Целый город сотворил. А эта полянка моя - просто шедевр! Спасибо тебе! Такой подарок...
  Прямо на дворцовой площади, несколько расширенной и углублённой за три прошедших дня, красовалась под яркими лучами голографического солнца волшебная лужайка со сказочным пнём посередине. Метровой толщины изъятого грунта хватило, чтобы себя хорошо чувствовал и густой кустарник, полукольцом обрамляющий поляну, и цветы. Двум десяткам голосистых пичуг пока нравилось здесь. Но путь назад им был открыт всегда...
  
  Наконец Марина начала своё повествование о том, что узнала, пройдя по историческому каналу и проследив одну лишь ветвь развития событий, связанных с появлением на земле первого, знакомого ограниченному кругу людей, криптлокатора. А было дело так.
  
   ...Малоизвестный даже в ту пору советский торговый атташе в 1946 году получил в подарок от полуграмотного чернокожего йоханнесбургского портовика странное украшение, якобы найденное в золотых копях Рэнда, знаменитого золотоносного района Трансвааля, бывшей провинции ЮАР. В числе прочих многочисленных сувениров и ценностей атташе хранил украшение у себя дома в Москве. Так и не удостоив особого внимания странный артефакт, атташе умер в 1959 году. Нажитое за всю жизнь было поделено между родственниками, одному из которых, жителю Ростова, и достался предмет, похожий на платиновую черепашку с серым квадратиком на панцире. Он хранился в картонной коробочке с надписью "Находка негра Бонзи из Рэнда, золотые прииски, ЮАР, 1946 г.".
  Предполагая, что это действительно может оказаться очень дорогим старинным украшением, ростовчанин отнёс "черепашку" в ювелирную мастерскую к знакомому еврею Соломону. Старый хитрый лис Соломон быстро смекнул, что изделие весьма необычное и ценность его заключается не в металле, который на платину похож был лишь внешне, а в его научной ценности. Назвав его "Артефактом Рэнда", он заплатил приятелю 50 рублей (дело было в 1961 году, после денежной реформы), убедив его, что безделица может представлять лишь относительный интерес для ювелиров... Спустя несколько дней Соломон, прихватив с собой коробочку, направился вечером к неподалеку живущему знакомому по имени Иннокентий Давыдович, работнику Тульского краеведческого музея, на совет.
  По дороге, всегда тихой и хоженной на протяжении нескольких десятков лет, Соломону встретились два молодых человека в кепках и кирзовых сапогах, каких тут отроду не водилось. Старый еврей получил нож под ребра и скончался на месте. Кроме злополучной коробочки с черепашкой внутри, в карманах несчастного не было даже копейки.
  Тупоголовые гоп-стопники той же ночью проиграли трофей в карты барыге Хвостецкому. Попавшись на спекуляции, Хвостецкий улизнул от правосудия, подкупив следователя, и скрылся у одинокой старшей сестры-пенсионерки за Уралом в городе Шадринске Курганской области. Потихоньку знакомясь с местными барыгами, ворами и спекулянтами, он разворачивал своё ремесло. Вскоре на квартиру его сестры кто-то совершил налёт, а всё имущество, нажитое и старушкой, и её братом, подчистую было вывезено неизвестными налётчиками.
  Так артефакт Рэнда попал в руки Курганских блатных. Среди них были пять братьев Чатурия, то ли грузин, то ли мингрелов по национальности. Коробочка с находкой стала достоянием одного из них - Георгия, а когда у того в 1962 году родился сын Нодар, то в подарок его матери был преподнесён кулон в виде черепашки. Она не стала его носить, а так в коробке и хранила среди своих вещей. Георгий умер от внутреннего кровотечения вследствие прободения язвы желудка через 2 года после рождения сына. Когда подрос Нодар и поступил в Новосибирский университет на факультет геологии, умерла и мать.
  Нодар водил дружбу с детьми отцовских товарищей, многие из которых направились по "героическим" стопам своих родителей. Некто Федот Мамаев, или Мамай, пошёл дальше и выше всех, в итоге став к концу девяностых одним из совладельцев нескольких промышленных предприятий Новосибирска. А Нодар, так ничего и не добившись в жизни после окончания вуза, остался не у дел и поступил на службу к своему приятелю детства Федоту Мамаеву. Заработки у Федота были астрономическими, а работа - не бей лежачего. Нодар, будучи образованным и технически одаренным малым, переквалифицировался из горного инженера в связиста-электронщика и обеспечивал "глаза и уши" своему работодателю и другу по совместительству.
  Как-то на одной из корпоративных пьянок Нодар проболтался Федоту, что от матери у него осталась вещица, подаренная ей отцом по случаю рождения сына. Вещица обладала способностью просвечивать землю насквозь и искать в ней залежи полезных ископаемых, а также кладов. Будучи всё же геологом по образованию, Нодар стал невольным виновником того, что свойства интересного предмета получили соответствующий крен в направление земных недр. Он так и назвал его: криптлокатор - искатель подземных тайников. По рассказам матери, артефакт Рэнда и найден-то был где-то в золотоносных шахтах Южной Африки. Поскольку на приисках работало много африканцев-аборигенов, вполне возможно, что прибор достался кому-то из них по наследству от предков. А в древности, дескать, всяких чудес было предостаточно.
  Федот только посмеялся тогда над другом, но после того, как возмущённый недоверием Нодар показал надетый на палец перстень и продемонстрировал, как просвечивается весь мамаевский особняк вплоть до самых потаённых мест подвала, его хозяину стало не до смеха. В одном из уголков нижних конструкций дома, в бетонном массивном фундаменте углового камина отчетливо просветился скелет человека, заживо замурованного ещё во время закладки здания. То был один из конкурентов Мамая. Но об этом знал лишь организатор убийства, остальных свидетелей злодейской расправы уже не было на свете.
  Эта демонстрация стала переломным моментом в отношениях Нодара и Федота. Федот требовал продать ему вещь и научить пользоваться, но Нодар был непреклонен, рассматривая перстень как семейную реликвию, и только жалел о своём опрометчивом поступке. Мамай начал вынашивать самые зловещие планы относительно своего, уже бывшего, друга. А Нодар, к счастью, быстро сообразил, что ему тут больше ничего не светит, кроме как оказаться закатанным под асфальт или залитым в одном из фундаментов многочисленных сооружений мамаевской империи. И в один из дней просто исчез. Без следа.
  На этом история могла закончиться, если бы не два высококачественных фотоснимка. На них в числе прочих был запечатлён Нодар с красующимся на руке перстнем-криптлокатором. Мамай был уверен, что эта вещь уникальна и единственна во всем мире. И поиски Нодара не прекращал по сей день. Широкий круг доверенных лиц, не посвящённых в детали, а именно - какие свойства криптлокатора так привлекают шефа, - были наделены полномочиями искать изделие по фотографиям, прошедшим компьютерную обработку и во всех возможных деталях и ракурсах представляющим предмет поиска. В средствах при обнаружении чего-то похожего Мамай своих уполномоченных представителей не ограничивал...
  Так, двое из них, специализирующихся на антиквариате и драгоценностях, напали на след в Москве, после чего профессор Хагинский угодил в руки старому дружку Мамая Хасану.
  А Мамаев Федот Илларионович, он же Мамай, назвался Сержу, новому предполагаемому владельцу криптлокатора, Игнатом Васильевичем.
  Но он ошибался, этот Игнат-Федот. Криптлокатор на руке Сергея Полехи был вовсе не тем же самым. И история его появления была совсем другой...
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"