Галанина Юлия Евгеньевна : другие произведения.

Анатомия бестселлера

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это полная версия доклада, прочитанного мною на седьмом открытом фестивале фантастики "Созвездие Аю-Даг", прошедшем в Крыму, в пгт. Партенит, "Айвазовское" с 24 по 27 октября 2013года. На сегодняшний момент "Анатомия бестселлера" опубликована в составе сборника "Настоящая фантастика-2014" издательства ЭКСМО: http://www.ozon.ru/context/detail/id/27715132/ С чем я себя и поздравляю;)
  
  
  
  Печатная, полная версия доклада, сделанного на седьмом крымском открытом фестивале фантастики "Созвездие Аю-Даг", состоявшемся в пансионате "Айвазовское", пгт. Партенит. 24-27 октября 2013 года. На сегодняшний момент "Анатомия бестселлера" опубликована в составе сборника "Настоящая фантастика-2014" издательства ЭКСМО: http://www.ozon.ru/context/detail/id/27715132/
  
  Юлия Галанина
  Анатомия бестселлера. Почему "Сумерки" - явление природное, "Код да Винчи" - механический конструкт, а Борис Невский, мягко говоря, неправ, рассуждая на страницах МФ о положении дел в Yong Adult.
  
  
  Пишу я лучше, чем говорю. И временные рамки меня не сдерживают. Поэтому, доклад в письменном виде будет куда обширнее, чем в устном.
  Самая интересная и завлекательная часть заголовка, конечно же, третья, поэтому она, собственно говоря, в заголовок и вынесена, но речь о ней пойдет не сразу.
  Потому что если мы рассуждаем об анатомии бестселлера, то неплохо бы для начала определиться, что в рамках данного рассуждения "бестселлер", а что нет.
  Для меня на шкале литературных произведений есть два условных полюса. С одной стороны это "бестселлер" - то есть книга, так или иначе зацепившая максимально широкую читательскую аудиторию, и "культовое произведение" - читательская аудитория которого может быть совсем небольшой, но зато оно, что называется, полностью попадает в цель.
  Для меня образцом "культового произведения" является нежно мною любимый роман Александра Зорича "Карл, герцог". Я там получаю удовольствие от каждого предложения. Но все мои попытки осчастливить им кого-нибудь другого заканчивались, практически, одинаково - прочитав немного, человек бросал книгу и в ужасе убегал, куда глаза глядят. Разделить мое удовольствие смогли немногие.
  А я ничего понять не могла - ну вот же настоящее, мощное, масштабное, захватывающее произведение. Взрослое, если уж мы ведем счет без скидок и все из себя такие крутые.
  _______________
  "В глазах Гвискара - две маленькие воронки, как два зародыша тайфуна. Глаза Гибор - две луны, ставшие черными".
  _______________
  
  И вдруг из сбивчатых комментариев я узнаю, что люди не любят "эту жесткость, эти извращения, эти убийства, всю эту гадость" и т.д. и т.п. Так я вроде бы тоже этого не люблю. Но с учетом открывшихся обстоятельств вдруг понимаю, что когда буквально на странице четырнадцать массовый читатель наталкивается на:
  __________________
  "Конь его был бел, попона черна, в переметной суме, окрашенной темным багрянцем заскорузлой крови, безмолвствовали четыре головы.
  Жаркое солнечное сияние, роща затоплена золотым золотом света, зеленым золотом смоковниц. Магома из рода Зергесов, аль-кайд Велеса Красного, видит христианку.
  Почуяв сытный дух, исходящий от христианки, чье терпкое имя - Гибор - холодным ручьем омывает ее мраморные щиколотки, Джибрил рвет тонкую цепь, которой длина двадцать локтей, которой конец у седла Магомы.
  Джибрил - пес с магнетическим взглядом, под которым издыхают серны и млеют жены Абенсеррахов, его не остановить, Магома молчит, наблюдая пятнистый лет пса сквозь тени смоковничной рощи.
  Джибрил опрокинул христианку и собрался восторжествовать над нею.
  Языками черного пламени полыхнули освобожденные волосы Гибор, заколка впилась в магнетический глаз, острие, предваренное спорой струйкой крови, выскользнуло из затылка умерщвленного пса.
  В горячем воздухе обмякшее тело пса напрягает тонкую цепь, которой конец в руке Гибор, поднявшейся, простоволосой.
  Магома любит отроков, чьи зады как зеленые дыньки, Магома любит свою симитарру, чей изгиб как лебединая шея. Христианка ни в чем не отрок, христианка во всем симитарра. Магома, лихо подцепив острием пики красноутробную смокву, галантно преподносит ее христианке.
  Гибор нуждается в подношении.
  - Я хотела набрать смокв, но твой пес помешал мне. Как его звали?
  Половина плода исчезает, откушенная.
  - Джибрил, - Магома спрыгнул на землю и протянул руку к цепи, на которой продолжает висеть пес. Когда его пальцы близки к цели, Гибор равнодушно выпускает добыча, и мертвый Джибрил падает на землю, а по нему со звоном струятся блестящие звенья цепи, платье струится по плечам и бедрам Гибор.
  - Никто не мог убить его, - говорит Магома, а рука, мгновенно назад потянувшаяся к цепи, не имеет обратного хода и ладонь покрывает багровый сосок Гибор.
  - Правую, лучше правую, - шепчет она, подступая".
  ___________________________
  
  Так вот, массовый читатель, дочитав отрывок хотя бы до строки: "Головорез, аристократ и многоженец Мусса Абенсеррах затворил за собой дощатые ворота госпиталя", - чувствует себя крайне неуютно. Насладиться тем, как красиво показано взаимодействие разных культур, и как здорово это все вплетено в ткань романа, и какой классный юмор у авторов, он не может по той простой причине, что ничего не знает о реальной истории человечества, о разнице культурных стереотипов, о том сложном коктейле, что из себя представляла Европа в пятнадцатом веке. А дальше - больше, Зорич, о ужас!, нагло использует современные слова в историческом тексте. Специально! Будто не знает, что в правильном историческом романе правильный автор обязан использовать слова, кажущиеся читателю старинными. А еще доцент называется! (Доценты). И опять же, никакого снисхождения к читателю, что хочет, то и делает.
  По этой причине "Карл, герцог" для меня - культовая книга, доступная не для всех. Это не хорошо и не плохо.
  
  На другом конце полюса - бестселлеры. Зачастую не блещущие ни оригинальными идеями, ни изысканным языком, ни изощренным сюжетом - однако, заинтересовавшие широкую аудиторию.
  
  И прежде чем перейти к книгам, вынесенным в заголовок, есть смысл поговорить об общей анатомии бестселлера.
  Люди все разные, вкусы - тоже. Образование, профессия, место проживания - все накладывает на нас свой отпечаток. Опять же, мальчики отличаются от девочек. "Совы" от "жаворонков". Курящие от некурящих. Всеядные от вегетарианцев. И т.д. практически до бесконечности.
  
  Поэтому в книжном маркетинге существует хорошо всем собравшимся в Партените известное понятие "целевая аудитория". Даже самую великолепную книгу о танках сложно продать любителям клематисов. ЦА разные.
  
  Но вот появляется бестселлер - книга с чрезвычайно широкой целевой аудиторией, то есть интересная очень разным людям. (Мы оставим в стороне вопрос о том, что волшебным образом большинство бестселлеров мирового уровня возникают в англоязычном мире, хотя не менее достойные книги, скажем Новой Гвинеи, известны меньше).
  В данном случае мы просто согласимся с фактом, что в категорию мировых бестселлеров входят, в том числе, сага "Сумерки" Стефании Майер и "Код да Винчи" Дэна Брауна.
  
  Чем цепляет широкую аудиторию бестселлер?
  
  На чем он играет?
  
  Наверное, на том, что общее у всех людей.
  
  А общее у всех людей при совершенно разном сознании то, что лежит глубже - наше подсознание.
  
  И здесь очень удобно пользоваться книгой Андрея Курпатова "С неврозом по жизни". Особенно нам, домохозяйкам. Доктор Курпатов говорит, что подсознание - как единый базовый инстинкт самосохранения, раскладывается в триаду:
  инстинкт самосохранения,
  инстинкт самосохранения группы,
  инстинкт самосохранения вида.
  
  То есть - выживание.
  
  Цитирую: "Конечно, мы не звери, но в основе, в сердцевине нашего существа лежат все те же инстинкты. Каждым из нас подсознательно владеет страх смерти, желание власти и сексуальное вожделение - проявления трех ипостасей целостного инстинкта самосохранения! Вот так все незамысловато..."
  
  Страх. Власть. Любовь.
  
  А поскольку мы имеем дело с единым инстинктом самосохранения, эти три составляющие очень тесно и причудливо переплетены, обеспечивая работой как модных психотерапевтов, так и судебных психиатров.
  
  И произведения с широкой целевой аудиторией всегда обращаются не столько к сознанию, сколько к подсознанию своих читателей. Поэтому очень интересно посмотреть на два разных подхода, положенных в основу книг, ставших мировыми бестселлерами.
  
  
  И начнем мы с "Кода да Винчи" Дэна Брауна, обозванного механическим конструктом. Хотя бы потому, что в моем личном рейтинге "Сумерки" стоят выше.
  Сразу скажу, что я понятия не имею, имеют ли оба текста литературные достоинства. Так удачно получилось, я не знаю что такое "Настоящая Литература" и каковы ее критерии.
  Я знаю другое. Не богатый язык, не полное погружение в материал делают книгу бестселлером. Более того, мне известна одна тайна: когда на просторах Интернета в обсуждении какой-нибудь книги звучит убийственная фраза: "да он же пишет с ошибками, у него герой берет меч своей рукой, словно можно чужой и т.д.", после которой автору полагается убить себя об стену, так вот, я-то знаю, что этот упрек из разряда несущественных.
  Человек может знать все правила русского языка и писать прекрасные отчеты самым изысканным слогом - но это не значит, что он в состоянии сделать хоть сколько-нибудь читабельную книгу.
  Это всего лишь малая часть знаний и умений, да, к тому же, отнюдь не самая важная. Более того, если человек пишет с ошибками, характерными для его среды - то попадание его текста в свою целевую аудиторию будет значительно точнее и любить его книги будут, в том числе, еще и за его ошибки, такие родные, такие нашенские. А отнюдь не зато, что он блистательно согласовывает прилагательные с существительным в роде и числе.
  
  Для широкой публики не это составляет основу интереса к книге. Там, в этой основе, лежат значительно более грубые вещи. Каркас - если мы говорим о технике, об архитектуре. Скелет - если речь ведем о живом мире.
  Из чего скалывается этот скелет тоже известно с незапамятных времен. А сейчас даже разложено по полочкам людьми, которые, в отличие от писателей, есть почему-то хотят регулярно и не очень полагаются на чистое вдохновение, предпочитая базировать его на отработанных, проверенных, надежных вещах.
  Я говорю, конечно же, о сценаристах.
  
  Область, в которой работает сценарист, называют драматургией. Его задача - сделать костяк захватывающей зрителя истории.
  
  Грамотная работа сценариста видна, например, в случае, когда идешь мимо телевизора с его 538 серией чего-либо искренне тобой ненавидимого - и вдруг, на полпути к кухне, встаешь столбом и пялишься в экран, хотя прекрасно знаешь, что те поженятся, а это укокошат, точнее, укокошат, но не сейчас, потому что им еще триста серий тянуть. Сейчас он через пару серий оклемается, и полсезона все друзья и знакомые будут навещать его в больнице и пересказывать по очереди содержание предыдущих серий. Стоишь и смотришь - потому что тебя поймали на "крючок", есть такой сценарный термин. И ничего зазорного тут нет - крючки эти выкованы давным-давно и опробованы на миллионах.
  
  Но поймать-то мало - надо же еще и удержать. И тут тоже наработан богатый арсенал приемов.( А люди все равно срываются с этих крючков, что отрадно).
  
  Отнюдь не факт, что человек, съевший собаку на сценариях, подарит миру бестселлер, но на первых порах базовые позиции у него крепче, чем, например, у пошедшего в литераторы бухгалтера.
  
  
   Но в бестселлере, с моей точки зрения, есть величина, отличающая его от обычной книги.
  
  Это - повышенное напряжение.
  
  
  То, что привлекает наше внимание, заставляет сопереживать герою и не отпускает нас до самого финала.
  
  А повышенное напряжение образуется разностью потенциалов.
  На одном конце Средиземья утопает в цветах нора почтенного хоббита, а на другом - посреди выжженной пустыни - возвышается огненная Роковая Гора. А между ними, на пути от Шира в Мордор, лежит судьба всего Средиземья.
  
  С одной стороны у нас Мальчик, Который Выжил, квартирующий под лестницей у злых родственников - а с другой Сами Знаете Кто, потерявший человеческий облик в борьбе за власть над всем миром.
  
  И здесь есть вот такая особенность: принято ситуацию, когда обычный человек борется с Черным Властелином, называть литературным штампом. Вот, дескать, собрал автор штампы и склеил быстренько ширпотребчик.
  
  Я бы не стала говорить сейчас о штампе: здесь, как мне кажется, мы имеем дело с двумя полюсами, с плюсом и минусом, между которыми должен пройти ток. Потому что мало просто взять и отправить парня с нашего двора биться с Черным Властелином - нужно еще создать напряжение соответствующей мощности. Это можно делать интуитивно, а можно - опираясь на знания.
  Но именно умение организовать_напряжение_в_тексте относится к числу важнейших умений автора популярных, так сказать, книг.
  
  И в "Коде да Винчи" очень чувствуется, что Дэн Браун основы сценарного искусства знает. Книга очень кинематографична. Напряжение в ней задается расстановкой сил с первых же страниц.
   "Коде да Винчи" Дэн Браун пользуется той же базовой схемой, что и в более раннем своем романе "Цифровая крепость". И читая "Код.." очень интересно, в том числе, наблюдать, как он переключает напряжение, переводит внимание читателя в разных главах - словно ручками тумблера щелкает. Почему и отнесен к механическим конструктам. Но, в отличие от "Цифровой крепости", где он схему только обкатывал, в "Коде да Винчи" Дэн Браун уже по наработанной канве плетет более затейливые узоры.
  И там, в книге, присутствует очень важный, как я считаю, элемент: невозможно написать бестселлер из-под палки, автору должен нравиться сам процесс, он должен получать плохо скрываемое удовольствие от игры, которую затеял.
  И это удовольствие в "Коде да Винчи" есть. Авторский кураж там чувствуется - а это всегда идет на пользу тексту.
  
  В интернет-магазине "Лабиринт" лежит исчерпывающий читательский отзыв на "Код да Винчи": тайны, загадки, убийства, любовь.
  И мы видим всю триаду, о которой говорили выше:
  
  - любовь, - это инстинкт выживания рода,
  
  - убийство - страх смерти - инстинкт выживания индивидуума,
  
  - ну а тайна - тайная власть - самая захватывающая из разновидностей власти, то есть стремление к лидерству, инстинкт выживания группы.
  
  Так что весь базовый набор во всей красе с доминированием связки Смерть-Власть. Именно эта связка в романе обеспечивает львиную долю напряжения.
  
  Ну а теперь надо сказать о том, почему я невысоко ценю "Код да Винчи" в отличие от "Карла, герцога".
  
  Во всем, что касается истории, лингвистики, того же шифровального дела - творческий подход Дэна Брауна имеет огромную приставку "ПСЕВДО".
  
  А "псевдо.." - это когда вам с важным - обязательно с важным видом - несут всякую наукообразную чушь. (И, отходя немного в сторону от темы, хочу заметить, что это вообще универсальный маркер. Весь опыт моей жизни подсказывает, что человек, который реально что-то из себя представляет, в личном общении прост. Ему чваниться незачем, его жизнь и без этого полна и интересна. А вот если человек несет себя по жизни с апломбом, шествует как памятник сам себе, на каждом шагу подчеркивая свою значимость - это пустышка, чьи амбиции значительно превышают рабочие качества и нельзя подпускать его к себе ближе, чем на пушечный выстрел, ибо люди для него всего лишь постамент для собственного тщеславия. А это невыигрышная жизненная позиция, она дает бонусы лишь на первых шагах, но потом очень забавно смотреть на печальные итоги такой унылой стратегии).
  
  
  Любой человек, немного занимающийся историей, понимает, какое количество разнообразных материалов, накопленных человечеством, попадает в его руки. По сути, он получает доступ в сокровищницу. Ведь ни один придуманный сюжет по сложности и непредсказуемости не сравнится с жизнью реальных людей. Из этого источника черпают и черпают поколения писателей - а он по-прежнему неиссякаем.
  
  А у истории есть одно свойство: при желании можно найти подтверждение любой, самой бредовой идее. Особенно если подойти к делу творчески и, главное, некритически. Стоит копнуть любую тему - и доказательства на ищущего посыпятся как из рога изобилия. Да так, что пытливый ум потом и сам уверует в собственные фантазии. Механизм этого процесса очень хорошо показан в "Маятнике Фуко" Умберто Эко.
  
  То есть, если автор задумал книгу, опираясь на богатую историю человечества, ему есть из чего выбирать. Ему открыт огромный кредит, он может распоряжаться такими сокровищами, что дух захватывает. Особенно в художественном произведение, где для воображения нет границ.
  И здесь ждешь, раз уж человек добровольно полез на эту колокольню, что громкие заявления в начале будут подтверждены славными делами в конце.
  А Дэн Браун в "Коде да Винчи" постоянно сливает темы, все его тайны оборачивают громким пшиком.
  
  Вот громко заявляется, что четыре сундука таинственных документов о подлинной истории Христа, включая черновики его проповедей, дневники Марии Магдалины и прочие вкусности, укрытые от алчных лап Ватикана, ждут героев книги. Начинаешь надеяться, что теперь мы об этих документах узнаем побольше, и для начала, хотя бы, элементарное: на каком писчем материале они сделаны. Не тут-то было.
  
  Вот содрали покровы с грязных дел Церкви, и теперь, казалось бы, после всех уверений автора, обновленное христианство разольется по всему миру. Как же. В финале все сворачивается обратно, чего начинали, тем и закончили. Дескать, умным все ясно, смотрите мультики Диснея, который тоже представитель Тайного Братства, как и Леонардо. Получается замах на рубль, удар на копейку.
  
  А уж какого качества и глубины там знания автора, очень выразительно иллюстрирует вот такой маленький эпизод:
  В самом начале книги Дэн Браун задает расстановку сил. Прямо в прологе рассказывает нам, кто хороший, кто плохой. И подчеркивает, что все это реальность, а не выдумки:
  _______________
  Дэн Браун. Код да Винчи, изд.АСТ, 2012 г (мягкая обложка)
  
  Начало:
  Факты:
  Приорат Сиона - тайное европейское общество, основанное в 1099 году, реальная организация. И т.д.
  
  Личная прелатура Ватикана, известная как "Опус Деи", является католической сектой, исповедующей глубокую набожность. И т.д.
  
  В книге представлены точные описания произведений искусства, архитектуры, документов и тайных ритуалов.
  ____________________
  
   Затем мы знакомимся с главным героем. Дело ведет Роберт Лэнгдон, профессор религиозной символики Гарвардского университета. (Сама эта экзотическая специальность уже вызывает улыбку, но, тем не менее, понятно, что перед нами знаток аллюзий, метафор, древних текстов и прочего добра).
  
  Вот в Лувре убит человек, оставивший Лэнгдону жуткое предсмертное послание. Начинается охота на Лэнгдона и очаровательную Софию, внучку погибшего. Бегство героев удачно перемежается поучительными лекциями профессора, поскольку ему есть что порассказать Софии.
  
  Вот к ним примыкает эксцентричный меценат, буквально чудом вывозит их из Франции. Втроем они, наконец-то, вскрывают Тайное Послание Древних, из-за которого жизнь их висит на волоске.
  
  _________________________
  Стр.358. "...Взял авторучку и ее кончиком осторожно вытолкнул инкрустированную розу из углубления, под ней открылся текст. Под Розой, подумал он с надеждой, что свежий взгляд на текст внесет какую-то ясность. Но текст по-прежнему выглядел странно.
  
  ...
  
  Лэнгдон рассматривал строчки несколько секунд, и к нему вернулась растерянность, охватившая его, когда он впервые увидел эту загадочную надпись:
  - Никак не пойму, Лью, что за тарабарщина такая?
  Со своего места Софи еще не видела текста, но неспособность Лэнгдона определить, что это за язык, удивила ее. Неужели мой дед говорил на столь непонятном языке, что даже специалист по символам не может определить его принадлежность? Но она быстро поняла, что ничего удивительного в том нет. Это был не первый секрет, который Жак Соньер хранил в тайне от внучки.
  
  Сидевший напротив Софи Лью Тибинг, дрожа от нетерпения, пытался заглянуть через плечо Лэнгдону, который склонился над шкатулкой.
  - Не знаю, - тихо пробормотал Лэнгдон. - Сначала мне показалось, это семитский язык, но теперь не уверен. Ведь самые ранние семитские языки использовали неккудот. А здесь ничего подобного не наблюдается.
  - Возможно, он еще более древний, - предположил Тибинг.
  - А что такое неккудот? - спросила Софи.
  Не отводя глаз от шкатулки, Тибинг ответил:
   - В большинстве современных семитских алфавитов отсутствуют гласные, вместо них используется неккудот. Это такие крохотные точечки и черточки, которые пишут под согласными или внутри их, чтобы показать, что они сопровождаются гласной. В чисто историческом плане неккудот - относительно современное дополнение к языку.
  Лэнгдон по-прежнему сидел, склонившись над текстом.
  - Может, сефардическая транслитерация?
  Тибинг был не в состоянии больше ждать.
  - Возможно, если вы позволите мне... - И с этим словами он ухватил шкатулку и придвинул к себе. Без сомнения, Лэнгдон хорошо знаком с такими древними языками, как греческий, латынь, языки романо-германской группы, однако и беглого взгляда на текст Тибингу было достаточно, чтобы понять этот язык куда более редкий и древний. Возможно, курсив Раши или еврейское письмо с коронками.
  ______________________________
  
  Красиво сказано. С одной стороны, - какой полет лингвистической мысли. Древнееврейские языки, семитские алфавиты, романо-германская группа. Поневоле завораживает. С другой стороны читатель, как-то слабо разбирающийся в сефардических транслитерациях, начинает опасаться, что дальше в романе ему придется пялиться в текст, написанный еврейским письмом с коронками, и он, читатель, в отличие от умного профессора Лэнгдона, ничего не поймет.
  А исследование, между тем, продолжается:
  
  _________________________________
  Стр. 363-364
  ... Не успел Лэнгдон задуматься о том, что за тайна спрятана в этом тексте, как почувствовал, что его больше занимает другое. Размер, которым написан этот короткий стих. Пятистопный ямб. Почти правильный.
  За долгие годы исследований, связанных с историей тайных обществ Европы, Лэнгдон неоднократно встречался с этим размером, последний раз - в прошлом году, в секретных архивах Ватикана. На протяжении веков этому стихотворному размеру отдавали предпочтение поэты всего мира - от древнегреческого писателя Архилоха до Шекспира, Мильтона, Чосера и Вольтера. (И Паниковского! - добавим от себя - Ю.Г.) Все они предпочитали именно этот размер, который, как считалось, обладал особыми мистическими свойствами. Корни пятистопного ямба уходили в самую глубину языческих верований.
  Ямб. Двусложный стих с чередованием ударений в слогах. Ударный, безударный. Инь и Ян. Хорошо сбалансированная пара. Пятистопный стих. Заветное число "пять" - пентакл Венеры и священного женского начала.
  - Это пентаметр! - выпалил Тибинг и обернулся к Лэнгдону. - И стихи написаны по-английски!
  ________________________
  
  И читатель облегченно переводит дух: как все удачно складывается, курсив Раши, мозги ломая, изучать не придется. Просто чудо, что в книге, написанной для англоязычного читателя, Тайный Секретный Текст Древнего Тайного Ордена, возникшего в Палестине, написан по-английски. Как все завертелось вначале с этими непонятностями - и как мило и изысканно все разрешилось в конце.
  
  Но вернемся к апофеозу этого захватывающего кусочка:
  
  _________________
  - Это пентаметр! - выпалил Тибинг и обернулся к Лэнгдону. - И стихи написаны по-английски!La lingua pura.
  Лэнгдон кивнул. Приорат, подобно многим другим тайным европейским обществам, не слишком ладившим с Церковью, на протяжении веков считал английский единственным "чистым" европейским языком. В отличие от французского, испанского и итальянского, уходивших корнями в латынь, "язык Ватикана", английский ! в чисто лингвистическом смысле! был независим от пропагандистской машины Рима. А потому стал священным тайным языком для тех членов братства, которые были достаточно прилежны, чтобы выучить его.
  _____________________________
  
  Разумеется, такие языки, как немецкий, датский, шведский, ирландский, исландский и т. д. - европейскими языками по мысли Дэна Брауна считаться не могут. Пускай.
  
  Главное, что мы поняли идею автора: чтобы обезопасить себя от влияния грязного французского языка, подвергшегося обработке пропагандистской машиной Рима, преследующей свои цели и стремящейся контролировать европейский мир, члены древнего общества, именуемого Приорат Сиона, решили пользоваться независимым источником, поэтому тайным языком их братства стал язык чистый - английский. Логично.
  
  Но давайте посмотрим, как обстоит дело с чистотой английского языка именно с лингвистической точки зрения, на которую так напирает автор "Кода да Винчи". И неоценимую помощь в этом окажет лекция об исторической лингвистике, прочитанная Андреем Анатольевичем Зализняком старшеклассникам 12 декабря 2008 года в школе Муми-тролль.
  
  Лекция выложена в Интернете на сайте
   http://elementy.ru/lib/430714
  
  Я не буду приводить ее полностью, хотя стоило бы. Это замечательная лекция! Но здесь мы ограничимся кусочками, относящимися непосредственно к нашей теме. Вот что рассказывает профессиональный лингвист об истории развития языков:
  _________________
  .....Например, хорошо известно, что романские языки: французский, итальянский, испанский, румынский - происходят от латыни. Это такой факт, который, думаю, общеизвестен. Для них для всех сохраняется довольно большое количество письменных памятников, так что можно, начиная примерно с III в. до н. э., и даже немножко раньше, читать подряд тексты вплоть до нашего времени. Сначала это будут латинские тексты, потом позднелатинские, потом, например, раннефранцузские, потом среднефранцузские, потом нынешние французские. Таким образом, получится ровный ряд, где вы увидите непрерывное изменение языка. Современный француз, конечно, может читать тексты двухсотлетней давности, может с некоторым трудом читать тексты четырехсотлетней давности. Но уже для того, чтобы читать тексты тысячелетней давности, ему потребуется специальное обучение. А если еще глубже взять - дойти до латыни, то это для француза будет просто иностранный язык, в котором он ничего понять не сможет, пока специально его не изучит. Так что совершенно очевидно, что на протяжении какого-то числа веков язык может измениться до того, что вы уже решительно ничего не будете из него понимать.
  Разные языки изменяются с разной скоростью. Это зависит от многих причин, они еще не все хорошо исследованы. Но одна, по крайней мере, причина лингвистам довольно известна, хотя ясно, что она не единственная. Она состоит в том, что медленно развиваются языки, которые живут в изоляции. Так, Исландия - остров, и исландский язык - один из самых медленно развивающихся из известных нам. Или, скажем, литовцы долгое время жили за непроходимыми лесами, отделенные этими лесами от окружающих народов. И литовский язык - тоже очень медленно развивающийся. Арабский язык долгое время находился в пустыне, отделенный от остального мира непроходимыми песками. И пока он не стал почти всемирным, он развивался очень медленно.
  Напротив, языки, которые находятся в контакте друг с другом, развиваются гораздо быстрее. Языки с наиболее быстрым ритмом развития находятся на перекрестках мировых цивилизаций.
  Но есть, конечно, и другие причины; лингвисты не всё знают. Они далеко не все еще исследованы. Скажем, русский язык, вообще говоря, относится к сравнительно медленно развивающимся языкам. Разница между русским языком Х в. и ХХ в. гораздо меньше, чем, например, между английским языком этих же веков (или французским). За последнюю тысячу лет английский язык изменился необычайно сильно. Если вы знаете современный английский язык, это почти ничего вам не даст для чтения английского текста Х в. Вы там только некоторые слова узнаете, не более того. Смысла текста вы не поймете; этот язык надо изучать как новый иностранный.
  .....
  Вопросы из зала и ответы на них:
  
  А. А. Зализняк: Конечно: все европейские языки менялись. В испанском языке произошло оглушение согласных после того, как орфография остановилась. Ну, про английский язык нечего говорить. В отношении современной орфографии английского, французского, испанского можно указать примерное время, когда всё читалось так, как сейчас пишется. Немножко условно, но тем не менее. В английском языке можно себе представить, что слово business читалось как бусинес и т. д.
  Кстати, по этому поводу: замечательно, что тот же Фоменко постоянно оперирует словом Раша с твердой уверенностью, что так говорили всегда. Это уже почти стало молодежным жаргоном называть Россию Раша, наша Раша. А между тем, совсем недавно, в XVI в., по-английски слово Russia еще произносилось Русиа. Для языка это совсем недавно - конечно, не в том смысле, в каком мы говорим про наши жизненные дела. Дело всё в том же консерватизме орфографии.
  По-видимому, это составляло общий элемент социокультурного развития Европы. В некоторый момент, когда возникла, кроме всего прочего, идея ценности древности - латинской древности, если говорить конкретно, - появилось ощущение, что каждое следующее удаление в написании от первоначального варианта вслед за грубым уличным произношением есть недопустимая порча святой традиции. Это чисто социальное явление. В другие эпохи этого не было. Во второй половине I тысячелетия еще не дошли до этой идеи и писали, как произносили.
  Лингвисты знают это замечательное явление. Есть эпохи, когда общество легко допускает фонетическую запись, а есть эпохи, когда наступает твердое желание установить незыблемое написание. Причем совершенно неважно, что оно при этом далеко уходит от произношения. Мы сейчас считаем, что наша реформа орфографии была ориентирована на то, чтобы писать было удобнее и легче. Но вовсе неверно думать, что человечество всегда так относилось к письму. Существовали целые большие эпохи и общества, в которых требовалось, чтоб писать и читать было трудно, где в письме было чрезвычайно много совершенно, с нашей точки зрения, бессмысленных затруднений. Скажем, шесть разных способов написания одной и той же фонемы, условные буквы и т. д., которые делали грамотность в высшей степени трудной и одновременно невероятно престижной ввиду своей трудности. Писец в Египте был человеком близким к священности, оттого, какие немыслимые вещи он знал и мог писать. И подобная тенденция существовала в самых разных обществах. Не хотим писать просто, хотим писать так, чтобы нас уважали! Понимаете? И вот, когда побеждает такая тенденция, орфография останавливается. Это и произошло в разных странах Европы.
  ....
  Лиза Щеголькова (7 класс): Я хотела спросить про слово палец. Последняя форма этого слова: dwa. А рядом что написано?
  А. А. Зализняк: Это орфография, современная французская орфография. Вот, кстати, во французской орфографии такой замечательный парадокс. Почему если писать oi, то это будет читаться wa? Потому что некогда нормальное oi, во всех словах, а вовсе не только в слове палец, прошло тот путь, который я описал. Точно так же какое-нибудь слово король когда-то произносилось рой.
  Любопытная вещь, кстати, состоит в том, что примерно в это время, в 1066 году, норманны захватили Англию. Битва при Гастингсе - может быть, вы это изучали. Устанавливается норманнское владычество в Англии, и начинается сильное влияние французского языка на английский. Из французского языка в английский приходит масса слов. Замечательно при этом, что захватчики-норманны вовсе не французы. По происхождению они норвежцы, но уже потерявшие свой норвежский язык и уже говорящие по-французски. Так что, сохраняя имя норманнов, они приносят в Британию французский язык. И вот масса заимствований, которая происходит в это время, обладает тем замечательным свойством, что сохраняет французское произношение этой эпохи. Например, кто помнит, как будет вице-король по-английски? Viceroy, которое произносится вайсрой - и нет здесь никакого изменения рой в руа. Есть и масса других английских слов, которые обладают фонетикой французского языка X, XI, XII вв. Скажем, по-французски как будет стул?
  - Chaise.
  - А по-английски?
  - Chair.
  -Так вот к вам вопрос: как был стул по-французски в XII в.?
  - Чайзе какое-нибудь.
  - Чайзе (точнее, даже чайре, но сейчас речь не об р и з). Известно, что французское ch (=ш) - это результат перехода ч в ш примерно в то же время. А англичане это ч сохранили и запечатлели то, что заимствовали. В английском языке не произошло изменения в ш, а осталось chair. И так решительно во всех заимствованиях.
  Д. А. Ермольцев: Когда этот переход произошел у французов?
  А. А. Зализняк: Я боюсь вам точно назвать век, но где-то между X и XII вв., я думаю. Могу посмотреть.
  Д. А. Ермольцев: Карла-то они как звали? Карла Великого?
  А. А. Зализняк: Чарлес, конечно. Чарлес, без всякого сомнения. Карл Великий, бесспорно, был Чарлес.
  Д. А. Ермольцев: То есть король Чарльз английский - это французская форма?
  А. А. Зализняк: Конечно. Карл Великий был Чарлес Мань, именно так. Правильно, совершенно точно: английское Чарльз, включая з, совершенно всё сохранило. Всякий знает, что во французском языке конечное s не читается. Это сейчас. Но оно читалось в слове Charles(=Чарлес), что и сохранил английский язык. Именно так.
  _____________________
  А теперь вернемся в начало книги. Где черным по белому написано:
  ______________
  Приорат Сиона - тайное европейское общество, основанное в 1099 году, реальная организация.
  _____________
  
  То есть наше тайное общество возникло тридцать лет спустя после завоевания норманнами Англии и очень удачно с точки зрения Ватикана избрало своим чистым языком тот язык, который не просто насквозь пропитался грязным французским, да еще и законсервировал ровно тот французский, который был в Европе на момент самого острого противостояния Приората и Рима, бережно сохранил все достижения пропагандистской католической машины, и донес до наших дней в отличие от языков, которые за это время изменились и многое утратили. Ха-а-а-рошенькая тайная организация! Впору продолжение "Кода да Винчи" писать, с учетом открывшихся обстоятельств и неопровержимых лингвистических данных.
  
  Поэтому для себя метод Дэна Брауна я обозначаю так: "Это тамплиеры!!!" То есть рассуждает человек о чем-то, чего не знает, с важным видом, и хорошо так рассуждает, и даже думаешь, что он свою конструкцию завершит финалом, достойным начала, а в конце - бабах! - во всем виноваты тамплиеры.
  
  А теперь от механических конструктов перейдем к природным явлениям.
  Инстинкт самосохранения вида - размножение - функция биологическая. Подсознательная, опять же. Девочки любят про любовь, а мальчики про войну не с бухты-барахты. И мы можем сколько угодно уверять себя и других, что выше всего этого и нас интересуют исключительно игры чистого разума - но наврать людям-то можно, а вот собственным инстинктам - не очень. Они древнее нас.
  С сагой "Сумерки" Стефании Майер мне пришлось познакомиться при довольно странных обстоятельствах. Не поднимись вокруг "Сумерек" гневный шум в той части Интернета, что я читаю - до сих пор бы ничего не знала. Но пошли разговоры о том, что вот, отвратительно написанная книжка про любофффь для глупых малолеток ни с того, ни с сего просочилась в мировые бестселлеры, и куда катится этот мир, скажите на милость.
  Ну просочилась и просочилась, чего в жизни не бывает.
  А шум не утихает, возмущение разгорается: язык - ужасный, сюжет - примитивный, действия - почти нет, героиня - неуклюжая плакса и столетний вампир полный олух, раз на такую польстился. Не текст, сборище штампов - а глупые девочки, жизни не нюхавшие, сходят с ума. Ничего, ничего, наткнутся на какого-нибудь наркомана, приняв его сдуру за вампира, вот тут-то урок на всю жизнь и получат, а поздно будет! (Если что - это моя подруга за судьбу девочек опасалась, совершенно реальные слова реального человека).
  А сумеречный бум нарастает.
  
  В октябрьском номере журнала "Мир фантастики" за 2009 года выходит статья Бориса Невского "Лавбургер с кровью. Страсти по вамирам", где он предпринимает попытку проанализировать этот бум, найти истоки явления, цитирую подзаголовок: "Фантастическая популярность подростковых романов Стефании Майер о неземной страсти человека и кровососущей нежити заставляет задуматься - что скрывается за этим феноменом? Призрак морального разложения или прогрессивное неприятие ксенофобии? ... "
  
  Подростковые романы - это как раз тот самый сегмент книжного рынка Young Adult.
  
  Статья состоит из трех частей: "Рождение мифа", "Ах эти душечки, вампирюшечки", "Главное - укусить вовремя!" В первой части рассказывается о том, как вампиры из области сказок и легенд перешли в литературные произведения, началом чему было положено повестью английского врача "Вампир" Джона Полидори, вышедшей в 1819 году. Как с возникновением кинематографа литературный образ получил визуальное воплощение. Во второй части мы узнаем, как сто пятьдесят с лишним лет спустя после выхода первой вампирской повести на свет появился роман "Интервью с вампиром", породивший новый всплеск интереса к теме, поскольку сменился взгляд на образ вампира: от стопроцентного, пусть и обаятельного, монстра, несущего смерть, к вампиру - другу человека, существу страдающему и способному вызвать сочувствие. А потом пошел вал книг, в которых вампир - это объект обожания и страстной любви юных и не очень дев, чему и посвящена третья часть.
  На первый взгляд - весьма убедительно. Особенно если вампиров не любишь и книжки про них не читаешь. Как я.
  Но уже тогда, без знакомства с самими текстами, некоторые утверждения статьи вызвали смутные сомнения.
  В статье минимум три раза обращается внимание читателя на следующее утверждение:
   "Цикл Стефании Майер - фактический клон серии "Дневники вампира" Лизы Джейн Смит, изданной в 1991 - 1992 годах".
  
  Сначала мы это узнаем из подписи к коллажу из фотографии Майер и пяти книг, четырех - сумеречной саги, пятой - дневников вампира. Подпись такая: "Стефани Майер, ее книги и возможный источник вдохновения".
  Потом из подборки "Десять хитов "Кровь и любовь", откуда и процитировано высказывание про фактический клон.
  Затем в третьей части статьи идет более подробный рассказ:
  _________________
  "Особо стоит обратить внимание на цикл Лизы Джейн Сит "Дневники вампира". Его героиня, школьница Елена, становится "костью раздора" между двумя братьями-вампирами Стефаном и Дамоном. Роковые страсти-мордасти кипят вовсю! Начальная книга цикла появилась еще в 1991 году, и особого внимания на нее тогда никто не обратил. Подумаешь, еще один "лавбургер" про романтические отношения с вампирами, разве что герои здесь тинейджеры. Можно сказать, Смит опередила свое время. А вот Стефани Майер пришла вовремя, потому и "сорвала банк", хотя ее "Сумеречная сага" ничуть не лучше книг Смит.
  Стефании Майер родилась в 1973 году в Хартфорде (штат Коннектикут) в многодетной семье - у нее две сестры и три брата. Росла Стефании вполне обычной девчонкой, еще в школе познакомилась с будущим мужем Кристианом, за которого выскочила, едва став студенткой.
  По утверждению Майер, в ночь 2 июня 2003 года (какая точность!) она увидела во сне двух влюбленных: смертную девушку и юношу-вампира, который одновременно жаждет и обладать предметом своей страсти, и испить ее кровушки. Якобы из этого сна впоследствии вырос роман "Сумерки". Вполне возможно, что накануне знаменательной ночи Стефании прочла один из романов Лизы Джейн Смит, - но в этом она вряд ли признается, верно?"
  _____________________
  
  То есть, в изложении Бориса Невского ситуация выглядит так:
  На американском - не нашем - книжном рынке в далеком 1991 году в сегменте подростковой литературы выходят "Дневники вампира". Американский книжный рынок тем и отличается от очаровательного постсоветского, что из текста, имеющего хоть какой-то интерес у той или иной целевой аудитории, извлекут максимальную прибыль. То есть выход книги там - отнюдь не акт персонального героизма, а давно наработанная технология продаж.
  И вот в девяностых годах на рынке появляется цикл ничем, по уверению Бориса Невского, не уступающий "Сумеркам" и болтается там ни шатко, ни валко.
  А через четырнадцать лет, в 2005 году появляется фактический клон "Дневников" - и мир сходит с ума.
  Получается, копия затмила оригинал.
  Так не бывает.
  
  Даже если нам очень хочется, чтобы так было - так не бывает.
  
  Далее Борис Невский, нашедший истоки "Сумерек", но не нашедший причин фантастической популярности саги, обращается к писателю, чье творчество ему близко и который тоже нашел время заглянуть в книгу:
  ___________________________
  "И пусть Стивен Кинг, крайне лестно отзывавшийся об авторе "Гарри Поттера", в пух и прах разнес Стефани Майер, которая, по его словам, элементарно не умеет писать. Кого волнует мнение старичка Стива? Звезда королевы "вампирского романса" высоко горит на небосклоне успеха!
  В чем разгадка сего феномена? В принципе, Стивен Кинг абсолютно прав: с литературной точки зрения Стефании Майер весьма слаба. Однако здесь и скрывается ловушка. Майер принципиально пишет не для ценителей качественной литературы вроде Кинга. Ее целевая аудитория - люди вполне определенной возрастной и половой принадлежности: юные девушки, которые, несмотря на свою современную эмансипированность и показной цинизм, в глубине души по-прежнему грезят о встрече с Прекрасным Принцем. Все тот же традиционный "лавбургер для домохозяек", но в антураже школьной истории с вампирами. Можно даже сказать, что без успеха книг о Гарри Поттере не было бы такой популярности Стефани Майер. Ибо мир за неполный десяток лет привык фанатеть от книг про необычного подростка. И вдруг сказка кончилась! Тут же понадобился заменитель, пусть даже суррогатный. Майер просто подвернулась под горячую руку".
  ________________________________
  
  Кинга, конечно, можно считать ценителем качественной литературы. А можно и не считать. Достаточно ужесточить критерии в определении "качественная литература", - и Кинг окажется ровно в той же помойке, что и Майер, и Роулинг, и Гарднер, и многие другие, имя им легион.
  
   Во всяком случае, из статьи было понятно, что на полном безрыбье мир, скучающий по Гарри Поттеру, жует суррогатную сказку, ремесленную поделку, очень вовремя появившуюся на прилавках.
  
  А потом мне в руки попала сама книга.
  
  И я вдруг увидела текст, который с первых же строк ведет себя как бестселлер, то есть произведение с чрезвычайно широкой целевой аудиторией, отнюдь не ограниченной рамками Young Adult. Книгу, чьи лавры - заслужены. Добрую и удивительно щедрую. И при этом вся та критика в адрес "Сумерек", которая звучала, вполне справедлива.
  
  И это очень интересно!
  
  Но первый вопрос, который у меня возник после прочтения "Сумерек" - а при чем тут вампиры? Точнее, даже так: я не пОняла, при чем тут вампиры?! :) При чем тут вампирский ажиотаж, поднятый в издательствах? Ведь и в статье Бориса Невского очень точно, кстати, определена суть саги - это сказка о Золушке и Прекрасном Принце. И то, что Прекрасный Принц у нас в данном случае - вампир, это важно, конечно, это очень важно, но отнюдь не до такой степени, чтобы заваливать вампирами книжный рынок по уши. Здесь, кстати, слова Стивена Кинга, о "Сумерках", его первое впечатление, многое объясняют. Наиболее адекватный перевод, как мне кажется, был приведен в Живом Журнале Ольги Чигиринской.
  Стивен Кинг - общепринятый мастер триллера - упрекал Стефани Майер за то, что она не умеет писать триллер, злодеи у нее получились откровенно слабые.
  А что, нет? Да. И понятно, что если бы Кинг выстраивал сюжетную структуру романа, он бы сделал ее иначе, усилил Внешнее Зло, добиваясь яркого противостояния, чтобы у нас мороз по коже шел только от предвкушения. Потому что триллер работает на наших страхах, возглавляемом страхом смерти, на инстинкте самосохранения, на первом базовом элементе нашей подсознательной триады. Игры со смертью - основа триллера.
  Но в том-то и гениальность, я считаю, "Сумерек", что здесь совершенно не нужны сильные злодеи. Они там - фон, задний план. Который - по законам живописи - не имеет права выпячиваться вперед, затмевать передний план.
  А на переднем плане у нас история любви Беллы и Эдварда. Здесь сам герой - и Прекрасный Принц, и Главное Зло. Он - одновременно, и Смерть, и Любовь в одном флаконе, и от этого коктейля читательниц бросает то жар, то в холод, что им какие-то там внешние силы, когда самое интересное тут, внутри, в отношениях Беллы и Эдварда. Стефании Майер взяла да и связала тугим неразрывным узлом аж два базовых инстинкта, да еще третий - власть вампиров над людьми, власть самого Эдварда, читающего мысли - тоже тут, рядышком. То есть она силой своего таланта организовала напряжение огромной, колоссальной! мощности, поскольку мы говорим об авторе бестселлера как о мастере создать в тексте сильное напряжение, цепляющее аудиторию.
  
  Да при таком умении работать с человеческим подсознанием, собственно говоря, все остальные достоинства автору и не нужны, у него и так на руках все козыри.
  
  А поскольку это умение интуитивное, она честно о нем рассказывает, не считая свой уникальный дар чем-то выдающимся. Ведь в той же статье черным по-белому написано: "По утверждению Майер, в ночь 2 июня 2003 года (какая точность!) она увидела во сне двух влюбленных: смертную девушку и юношу-вампира, который одновременно жаждет и обладать предметом своей страсти, и испить ее кровушки. Якобы из этого сна впоследствии вырос роман "Сумерки"".
  
  И если бы Борис Невский не кинулся подозревать Стефани Майер в том, что она скрывает источник своего вдохновения ("якобы из этого сна", "какая точность!", "но в этом она вряд ли признается, верно?") и радоваться, что Кингу тоже не понравилось, а вчитался в ее слова, то легко бы обнаружил бы искомый источник фантастической популярности подростковых романов Стефани.
  
  Потому что не надо искать ни призраков морального разложения, ни прогрессивного неприятия ксенофобии в книге, где не красной нитью, а толстенным канатом проходит заявленная автором генеральная линия про смертную девушку и юношу-вампира. А наши инстинкты древнее и прогрессивных явлений, и моральных разложений, это природа. И речь-то, собственно говоря, идет не кровососущей нежити, в "Сумерках" речь идет о людях, у которых не было другого выхода: либо погибнуть, либо превратиться в вампиров, но они - семья Калленов - став вампирами, изо всех сил пытаются остаться людьми. И остаются.
  
  После того впечатления, которое произвели на меня "Сумерки", мне захотелось посмотреть и на возможный источник "Сумерек", и на то, как работают наши профессиональные авторы под руководством наших профессиональных издательств, профессионально используя успех мирового бестселлера. Ведь, используя интерес людей к какой-либо книге, логично, казалось бы, выстраивать тексты, проанализировав бестселлер и работать, опираясь на сильные стороны вышеупомянутой книги.
  
  Литература о вампирах огромна, о них писали многие и многие, но меня интересовали конкретно книги, вышедшие в серии "Пленники сумерек" издательства ЭКСМО.
  
  На тот момент в новой серии было три романа. Я прочитала два из них. И прочитала "Дневники вампира". И это была нелегкая задача, скажу я вам. Больше меня на такой подвиг не подвигнуть. Но зато теперь я знаю, как обстоят дела на самом деле.
  
  Сначала про "Дневники вампира". Аккуратно выражаясь, это по-американски добросовестная книга для достаточно узкой читательской аудитории. Со всеми родовыми пятнами такого рода продукции. И огромное счастье для Лизы Джейн Смит, что волна успеха "Сумерек" подхватила и ее "Дневники", вынеся их из той ниши, где они бы без "Сумерек" так бы и сидели. ("По-американски добросовестная" означает то, что термин "оправданные ожидания" там не звук пустой, авторы стараются не обманывать читателя и честно отрабатывать все свои заявления в меру сил и таланта.)
  
  С отечественной продукцией дело обстоит еще интереснее.
  Я не скажу ни названия, ни имени автора первого романа из тех двух, что я прочла в серии "Пленники сумерек". Хотя бы потому, что любой автор пишет, как дышит, а вот увидят ли его книжки свет, решают совсем иные люди.
  Так вот, эта первая книжка была образцовыми "Анти-сумерками". При том, что там наша девушка влюблялась в юношу-вампира и казалось бы... Но эта была история про двух живых покойничков, очень похожее на описание голливудских похорон в воспоминаниях Вертинского.
  Там, где надо было идти налево - если мы берем "Сумерки" за основу - в этой книге безошибочно шли направо. Где нужно было бежать - там стояли столбом. Внутреннего действия там не было в принципе, что вынуждало автора подпирать своих покойничков внешними костылями, двигая действие, и выглядело это омерзительно. Автор старательно выплетал сюжет в меру своего разумения, даже не понимая, что на каждом повороте лихо отсекает очередной пласт аудитории "Сумерек", который со свистом уходит в отвал, теряя интерес, и в финале остается с горсткой верных читателей - своих собственных, которые, конечно, радостно ему заявляют, что вот настоящая захватывающая книжка, которую они хотели прочитать, а не эти гадкие, скучные "Сумерки". Но беда-то вся в том, что в количественном соотношении эта крохотная верная когорта несопоставима с огромной читательской аудиторией "Сумерек". И, соответственно, между нами, крутыми профями, продать таких книжек можно значительно меньшему количеству девочек, а ведь это главная цель подобных серий.
  А ведь "Сумерки" имеют очень простую структуру, и именно в этом их сложность! И если положить перед собой учебник по сценарному мастерству - хоть Митты с его синусоидами, хоть Дяди Саши с его "крючками" - то примерами из "Сумерек" можно иллюстрировать, как правильно делать захватывающую историю.
  
  Хотя бы потому, что Майер сценарных курсов не заканчивала, придумала все сама и поэтому не знает, как белые нитки прятать, они очень заметны и их легко критиковать всем желающим. Но при этом ее "крючки" (это такой сценаристский термин, обозначающий приемы, гарантированно цепляющие аудиторию) - так вот, ее "крючки" это не крючки, а целые гарпунищи. Которые работают.
  
  И те пять требований, которые предъявляют к Главному Герою сценаристы - Достоинство, Недостаток, Тайна, Сокровище и Цель - в ее главных героях выписаны так выпукло и наглядно, что хоть иллюстрируй ими очередное пособие.
  
  А вот примерами из "Анти-сумерек" можно ярко иллюстрировать как делать не надо. Потому что если человек позиционирует себя как врач, он может по-разному относиться, например, к аспирину. Он может с удовольствием его прописывать пациентам, считая отличным противовоспалительным, жаропонижающим и кроверазжижающим средством, он может с удовольствием его игнорировать и не прописывать пациентам, считая, что вред от аспирина значительно больше, чем польза. Одного он не может - врач не может не знать, что существует ацетилсалициловая кислота, не может не знать его формулу, историю открытия и применения, фармакологическое действие и побочные эффекты. В данном конкретном случае врач и не подозревает о том, что в мире существует аспирин. И это тоже своего рода талант - ведь "Сумерки" практически пошаговый самоучитель "Как написать книжку, интересную девочкам" и еще надо постараться так точно не попасть во все мишени.
  
  Чтобы заглушить тошнотворное послевкусие "Антисумерек", пришлось - в качестве противоядия - на колене за десять минут накатать синопсис подобной книжки (сдернув с полки учебник сына по истории за шестой класс) - как он, синопсис, должен выглядеть, если уж мы пытаемся плыть на волне успеха мирового бестселлера с гордо поднятыми парусами. (И здесь пользоваться учебниками за седьмой класс уже опасно, за пятый - можно.)
  
  В итоге после этой книги моя нелюбовь к вампирам вернулась в удвоенном объеме. И когда муж принес еще одну новинку из этой же серии, книгу Екатерины Неволиной "Три цвета ночи", мне ее и брать-то в руки не хотелось. Но, "если уж я чего решил, то..."
  И первое приятное удивление состояло в том, что автор книги умел строить из слов предложения. Понимал, как предложения складываются в абзацы. В том, как автор работал, чувствовался профессиональный - уже без всякой язвительности - вуз и соответствующая подготовка.
  Было видно, что Екатерина Неволина прочла "Сумерки", проанализировала, определила для себя его сильные стороны, привлекающие читателей, и выстраивает книгу, опираясь на это знание. И самое приятное, - умудряется без всяких истерик сочетать любовь к творчеству Бориса Пастернака и работу над книгой для подростковой аудитории в заданных рамках. И получается хорошо. Ведь столько времени прошло - а зайца Морковкина я помню до сих пор, это уже о чем-то говорит.
  Но беда книги "Три цвета ночи", на мой взгляд, была в том, что вампиры вязали автора по рукам и ногам. Они там были лишними!
  
  Только Майер может с такой безоглядной страстью писать о любви к вампиру, что водоворот чужой страсти затягивает с головой и ты тоже вместе с жительницей знойной Аризоны (переполненной потными, липкими, дочерна загорелыми людьми) твердишь: "Какое неземное блаженство целовать этого мраморного красавца, такого холодного, такого гладкого, белого и прекрасного", хотя сибирский голос разума вопит на заднем плане: "Юля, ты что, с ума сошла? Это же все равно, что сосульку на морозе лизать, забыла, как прилипший язык потом теплой водой отливают?! Ты в другом климате живешь! Люби обогреватель, а не кондиционер!!!" Да кто же когда слушал голос разума, когда речь идет о Больших Чувствах. 
  Но большинство-то людей вампиров не любит! И это нормально. Но именно поэтому достигнуть нужной температуры накала, повышенного напряжения - с моей точки зрения - книге "Три цвета ночи" не совсем удалось. И стартовать ей пришлось в заведомо невыгодных условиях, потому что предыдущие книги серии весьма ощутимо притушили интерес целевой аудитории, достаточно было взглянуть на выходные данные.
  
   Я совершенно искренне пожелала, чтобы у автора и у книги все сложилось хорошо, чтобы книга дошла до своих читателей и порадовала их. Но читать продолжение я не стала - я ведь тоже не люблю вампиров и книжки про них. Я "Сумерки" люблю.
  Потом я добралась и до "Дракулы".
  
  А потом спросила себя, Юль, а ты-то чего завелась с пол-оборота? Твоя-то какая печаль?
  
  Бестселлер - всегда больше наших представлений о нем. Книги, которые делают на волне успеха бестселлера, никогда не становятся вровень с самим бестселлером, как бы технически грамотно они не были сделаны. А чаще всего, они еще и сделаны-то халтурно.
  
  Почему ты потратила столько времени, чтобы выяснить и так, собственно говоря, давно известное? На чудо надеялась? На то, что правы товарищи, уверенные, что сделать подобную книгу любой ремесленник сможет, потому что это суррогат и фастфуд? Ну-ну.
  
  А потом поняла: да я же хочу написать "Сумерки"! Только и всего. Я страстно хочу, чтобы мой персональный принц тоже стоял у кабинета испанского и был как никогда похож на мраморную греческую статую! Мне тоже, тоже есть, что сказать по этому поводу. Потому что там, в "Сумерках", есть персонаж, которого никто не замечает, которого принимают за место действия. Это Форкс, штат Вашингтон, крохотный городок, в котором почти нет солнца. И Форкс - полноправный участник действия. Без него не было бы такой истории. История Беллы и Эдварда - очень провинциальная история, она гармонична именно для отдаленных мест, крохотных поселений.
  
  И формула "Сумерек" отнюдь не в том, что школьница влюбляется в столетнего вампира, о нет! Формула "Сумерек", это "Одна Девочка приезжает в Одно Место, а там - Принц! Красивый..." И Принц может быть кем угодно: пришельцем, шахтером, путешественником. А мы (я и читатели) его сделаем - спасибо тебе, Джейкоб, за твои великолепно накачанные дельты - оборотнем!
  
  Поскольку же история с девочкой и Прекрасным Принцем - это история Золушки, то у нас будет и Мачеха, и Сестры (сестра), и Добрая Фея. И тыква будет, оранжевая, как полагается! И неприступный замок у Принца, и Король с Королевой.
  
  А истоки событий, приведших к судьбоносной встрече Золушки и Принца в маленьком городке, будут скрываться в прошлом, в семейной истории - здравствуй, незабвенное индийское кино!
  И раз Эдвард Каллен был столетним вампиром, то нашего Принца мы зашвырнем еще дальше по временной шкале, гулять, так гулять. И родословную ему сделаем - ого-го-го! такую благородную, что в наше время встать рядом практически некому. Потому что зачем нам любить непонятно кого? Это наша сказка, самое лучшее мы в нее возьмем, и любить будем настоящего принца!
  
  Да и вообще - а почему только он будет оборотнем?
  А давайте все они будут оборотнями! Все его родственники, ближние и дальние. И вот тут - привет тебе, Дэн Браун - воспользуемся реальными историческими источниками и подтвердим эту только что пришедшую в голову захватывающую мысль документами, памятниками архитектуры и артефактами.
  
  Это же так просто - надергать в источниках цитат под ЛЮБОЕ идиотское утверждение. Вот мы и проиллюстрируем это самым наглядным способом. Только в нашей истории про Золушку и Принца-оборотня, в отличие от "Кода да Винчи", чтобы понять, где автор карты передергивает, нужно немного знать родную историю. А еще у нас будет Древний Текст! Да-да-да! С оборотнями! (И знающий человек уже давно понял, какой, уж конечно, не "Вопрошание Кириково", да-да-да, "это тамплиеры!", мы же идем натоптанное тропой Брауна и берем все самое известное!)
  
  Ведь структура "Сумерек" тем и уникальна, что когда на одном полюсе у нас девушка, на другом - юноша, а между ними вот-вот заполыхают зарницы, то эта конструкция, как ледокол льды продавит равнодушие и привлечет внимание читателя, текст можно чем угодно дополнять, хоть проблемами канализации, хоть изучением древнерусского языка. И точно, там и проблемы канализации мы вставим, и древнерусский язык практически в оригинале, нам себя сдерживать не нужно, это же книжка для домохозяек, а не высокая литература.
  
  А поскольку мы пишем ПРАВИЛЬНУЮ книжку про принца, у нас должен быть ЗЛОДЕЙ. И он будет!
  
  И имя принца тоже очень важно - никаких Васек или Толянов. Только полное имя. Торжественное. Вольдемар. Или Ролан.:)
  
  Но, поскольку у нас "Сумерки" от А до Я, то это будет значить, что "от Алисы до Ярослава".
  
  И, кстати, чтобы облегчить работу для аналитиков, поставим в текст сумеречные маркеры: у нашего принца тоже будет бежевый пиджак! Мало ли в Бразилии донов Педро, мало ли в мире бежевых пиджаков? Будут подробные описания, кто во что одет. Ну и фраза: "Разве может этот надменный красавец быть твоим? И не мечтай!" - она тоже будет присутствовать всенепременно.
  
  
  Ну вот, а когда мы разметили структуру нашей будущей сказки, осталось сделать всего две вещи.
  
  Первое - брать в роман только самое любимое, самое дорогое, то, от чего душа поет. Любимые вещи, любимые книги, любимые песни.
  
  И второе - забыть нафиг все, что мы написали, потому что герои книги ничего этого не знают. И все наши придуманные страсти для них - настоящие. И боль, и страх, и первая любовь. Такие, какие были у нас в юности.
  Вот тогда есть шансы сделать что-то хорошее.
  
  И Я СДЕЛАЛА ЭТО!!!
  ХЭЙ-ХО!!!
  
  Я написала "Сумерки" без вампиров. От руки в тетрадочке. В ванной на стиральной машине вместо стола, когда младший пират игрушки в ванне топил. Образцовый домохозяйский "лавбургер". Так что сразу предупреждаю доморощенных литературоведов: когда текст в рукописи не различим, словно буквы выводила трясущаяся рука, это не означает, что автор был пьян, обколот или находился в глубокой депрессии, просто стиральная машина в тот момент отжимала белье. А с автором все было в полном порядке, чего автор и вам желает.
  Боже, какое это был счастье, я и не помню, когда работала с таким удовольствием, наверное, только в самом начале пути, в работе над первыми текстами. Работать в полную силу, и ввысь, и вглубь, не оглядываясь и не подстраиваясь! Снова, после долгого перерыва, окунуться в Древнюю Русь, в книги, по которым, как оказывается, так скучала, невыносимо скучала все это время, пытаясь себя переделать, пытаясь играть по чужим правилам в чужие игры! Какое это счастье - быть собой и писать о том, что тебе интересно. Какое это счастье - букву за буквой набирать древнерусские слова, пропахать носом летописи, чтобы самой все узнать, не в чужом перепеве. И вдруг услышать живые голоса, влюбиться в то время, в тех людей. Разумеется, узнать, что все было не так, как мы привыкли думать. Получить столько помощи от друзей, что и представить сложно! Работать над книгой, зная, что опять все будет как всегда, издательства завернут рукопись, опять неизвестно чего пугаясь, да, собственно говоря, правильно пугаясь, я бы на их месте тоже опасалась, пусть им беззубые тексты другие пишут, но это неважно, потому что Алиса и Ярослав нашли друг друга и Золушка уже получила свои туфельки и свой бал, хотя все еще только начинается, у них еще все впереди, как же здорово!
  
  И это был рассказ об истоках романа "Княженика".
  
  А поскольку во время доклада на седьмом открытом фестивале фантастики "Созвездие Аю-Даг" я успела рассказать от силы одну треть здесь написанного, потому что не отработала хронометраж, то, боюсь, никто из сидящих в зале ничего не понял. :)
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"