Ноябрь нализался рябиновой горечи,
лежит под ногами кленовым листом.
Бродяга! Вставай, околеешь ведь к полночи...
А старой метле отдувайся потом,
срываясь на визг, голосить в Голосеево,
из рук то и дело древко выбивать,
сквозь пальцы секунды-песчинки просеивать
и слушать как дворник зовет чью-то мать.
Безумный философ, поэт и пропойца!
Оставь, если можешь, горчинку на дне,
чтоб было и мне, чем на миг успокоиться,
чтоб не успокоиться мне...