Медленно прихожу в себя, - то есть, в свой организм, в котором после фундаментальной хир. интервенции осталось уже не слишком много моего. Сижу теперь на домашнем приколе и, за неимением интернированных на госпитализацию (заодно и) мыслей, заново вглядываюсь в окружающую действительность, одновременно в неё и вслушиваясь.
И вот какой у меня материализуется взглядовслуш. Или глазоух? Справа, в компьютере, выступает за глобальную справедливость тощий прародитель Бритпопа Джарвис Кокер. Только не спрашивайте меня про Бритпоп. Потом как-нибудь. Слева, из кухни, из транзистора, верещит крикет (или крикещит врекет? - что лично для меня звучит приблизительно так же осмысленно). А перед глазами - (за кустами гортензии, живой изгородью и полем, где радуются жизни малахольные дикие кролики) простирается ипсвичская автотрасса. Проложенная древнеримскими интервентами, между прочим. Впрочем, может, и не ими совсем. В последнее время я с растущей осторожностью отношусь ко всему будто бы древнему, да к тому же ещё и римскому. Право, никогда не знаешь, где и когда тебя на этих древностях наримизят.
Вдоль, стало быть, автострады растут дубы, видавшие др. римлян. Шутка. Но они запросто видали бы, например, Шекспира, если бы тому вздумалось прокатиться по этой дороге в нашу глушь. Ещё одна шутка.
Потому что - кто знает? - может быть, вместо Шекспира, сейчас ворочается в гробу Фрэнсис Бэкон? И не проверишь ведь.
И ещё вокруг много бузины (за тех, кого она видала, не поручусь). Это такое женственное, фигуристое, но в целом малопримечательное дерево. Оно только и попадает в фокус зрения, что в июне, когда цветёт обильными бледноватыми плюшечками.
("Канты правят миром!" - настаивает Кокер, будто я с ним спорю. Вслушиваться нет нужды. Если уж не Канты, - то точно канты. Ху кэйрз?)
А если сильно вытянуть шею и скосить глаза, то боковым зрением моего глазоуха можно захватить лиловую полоску. Это - маки. Тут вот как вышло: по обочинам здешних страд традиционно цветут сигнатюрные алые норфолкские маки. Они вообще-то дикие. Но наши деревенские волонтёры-озеленители по весне решили облагородить заросший бурьяном откос по-над-вдоль тротуара, на пути к автобусной остановке. И плотно-плотно его засеяли. Да семена-то и перепутали! И, вместо бонбоньерочных аленьких цветочков, выросли вот эти лиловоглавые опиумные монстры. Нету на них сборщиков товару, страшно подумать, какой уличной стоимости. Добрая наша, старая, дремотная деревня...
Вот те и серцевинка английского лета... Мид-саммер. Окружающая зелень обрела наиярчайшую свою краску и налилась наигустейшим соком. Хлорофилл так и прыщет из каждого кустика, травиночки и деревца, а из каждого садика томно веет медовый и розовый парфюм. На заборах страстно сплетаются в любовных узах всеми своими цветками, стеблями и усиками пассифлора, жимолость и клематис.
Надо всем этим грохочет гром и собираются грозовые тучки.
Жизнь продолжается, короче.
Зачем, - это уже другая тема. С этим бы - лучше к Кокеру. Или сразу к Канту?
Проводя инвентаризацию событий местного значения, выпавших из сферы моего внимания (телик под наркозом и после него плоховато смотрелся), задалась вопросом: а кто это конкретно нами сейчас правит? И - как?
Пошуршала газетками (книги-то всё равно стабильно кажут фиги) и быстро выяснила, что никто и никак. И это - уже хорошо.
Сатанический обримизатор Тоничка Блэр - с вещами на выходе, а угрюмый скотсмэн Гордон ещё не заступил на ПМ-вахту. ПМ - это по-местному прайм-министер. Премьер, стало быть. (Синистер-министер, в моём личном каталоге наших премьеров)
Однако гордый Гордон верен себе: он уже успел поссориться с либдемами. Либдемы - это не то, что вы подумали. (и Кокер с кантами тут тоже ни при чём). Это такая партия либеральных демократов. Чего они хотят, - они и сами не знают. Чем, на мой взгляд, выгодно отличаются от обримизатора и скотсмэна.
Так вот: гордый Гордон уже предложил, тихой сапой, бывшему главному либдему сэру Пэдди Эшдауну (подпольная кличка: Пэдди Пэнтсдаун, или Бесштанный, - намёк на его - кгхм-кгхм! - приапические аттитюды) в своём кабинете должность министра Сев. Ирландии. Вы не знаете, зачем сейчас вообще нужен министр Сев. Ирландии? Ах, как же я вам завидую!
В общем, сэр Пэдди, остался верен себе и партии. И, не согласный с Гордоном, например, по Ираку, гордо отказал. Нехорошо получилось. .
Так, что у нас ещё сервировано в качестве плят дю жур?
Ну, тут - по интересам. Для меня - вот что: с первого июля вступает в силу запрет на курение в общественных помещениях. Отныне засмолить цыгарку в пабе, например, будет всё равно, что ширнуться на публике. Впрочем, последнее как раз вам ничем особенным не грозит. Потому что к морфинистам в этой стране относятся не то что толерантно, - благоговейно. Лучше - только к геям!
Пабная экскоммуникация тобакко-смоукеров ( про анашу - это не к нам, это вы лучше сразу в Амстердам, тут рукой подать) на этаком-то фоне представляется мне особенным фарисейством. Ведь пинта и сигарета - уж где-где, а в пабах! - исторически и (не побоюсь этого слова) органично неразлучны, как роза и тля.
Вспомнилась давняя поездка в Дублин, где антикурительный закон зверствует уже несколько лет. По вечерам улицы этого будто бы культового города (эх, министра по Сев. Ирландии на них нет!) заполнялись в дымину пьяными даблинцами и приезжими. Такого массового и демонстративного бухалова, со всеми свойственными ему примочками (неингибированные отправление естественных надобностей и блёв на улицах - это только начало списка) мне не приходилось наблюдать, пожалуй, нигде. Зато дыму в пабах там теперь (Аллилуйя!) нет - там господствует стерильное, как горний дух, алконавство.
Жуткое зрелище, если бы вы меня спросили. Дистопия: Хаксли с Оруэллом отдыхают. Кто такой Хаксли? Ну, не знаете и не надо. Ничего, в общем-то, не потеряли. У меня когда-то друг был, один такой Валера. Круто помешанный на Хаксли. А сейчас он - сайентолог, спаси Господи.
Про Оруэлла с Биг Бразером я тоже не буду. Зачем по живому-то резать?
Но, наверное, кому-то от этого стало легче. Если Хаксли с Оруэллом давно покойники, угадайте с трёх раз - кому?
Всё-таки в Великобритании рулит не Её Величество, но то, что вы уже угадали. Вери биг. И вери Бразер. Государство-нянька. В раже навязчивого патернализма задавшееся целью защитить нас от самих себя. Старшему Брату до всего есть дело: сколько и чего мы едим и курим, а если беременны, то - не эмбрионами ли потенциальных преступников? Он знает (как) лучше!
Страший Брат, он всегда на посту. Вот, к примеру, посрубал (в лице Норвичского горсовета) старые деревья в парках... Потому что вы ведь иначе (а кто вас знает?) возьмёте, да и наступите на упавший каштан, поскользнётесь да и составите ему компанию (с вас станется!).
Он же (сами знаете, кто!) ввёл запрет на рекламу по телевидению (спокойно!) яиц, поскольку-де их эффект на человеческий организм не до конца изучен. И совсем недавно (в компании с Евросоюзом, - интересно, а кто из них бигбразернее?) запретил барометры, - которые со ртутью. Вот потому и запретил: из-за ртути. Что там ещё на очереди - термометры? Принудительный слив всей нацией быстрого серебра в унитазы? Институционализация благословения на брак? Выдача сертифицированной прозодежды на случай дождя? Не сомневайтесь - всё это будет!
Джарвис допел свою горькую песню. Крикет по радио закончился, и теперь там идёт жаркая диспутация по поводу одной из насущнейших проблем личного кондуита: этично ли мамашам привозить по утрам детей в школу на своём транспорте, если они (не дети) немножко недоодеты? Это не про то, что тревожило Джарвиса. Канты могут спасть спокойно. Речь всего лишь о халатах и пижамах.
Ох, мне бы их заботы!
Так, а что у нас с культуркой? Да ничего сенсационного, пожалуй. Если не считать "брильянтового жмурика".
Мода на черепа в этом сезоне достигла апогея (ни слова про Ирак!). Ну, и Дэмиен Хёрст, - на лихом коне, впереди отряда. Дэмиен (он же: Дамиан) - это по-русски Демьян. Хёрста я переводить не буду. И так красиво.
Этот неутомимый и популярный в определённых слоях населения певец смерти, автор нарезок из дохлых акул, а также - мелкого и крупного домашнего скота в формальдегиде, - не мог не отметиться. И сваял платиновую черепушку с настоящими зубами (по слухам, купил их в лавке таксидермиста), - и с брильянтами - для юмора. Пресса обозвала хёрстовский мастерпис "даймонд гиизер`ом, что в либеральном переводе с кокнийского как раз и будет: брильянтовый жмурик. Или - чувак, что точнее. Если верить Дамиану, отлить и склеить даймондовый краниум обошлось ему в 12 млн фунтов. Арт-эксперты тут же оценили шедевр в 50 млн. И он ушёл в руки анонимного покупателя, как горячий пирожок, хотя пока ещё экспонируется в галерее "Белый куб".
Не особенно трудно отбиваясь от критиков, попенявших ему на то, что он вульгарен, антигуманен и холоден к нуждам бездомных и безкрышных, (тем более, - бесчерепных) Хёрст заявил: "а вот пусть они посмотрят на это произведение, и, возможно, у них появится надежда на лучшие дни".
Корчась от постоперационной боли, я уставилась в цветную, глянцевую фотографию блистающего черепа. И меня охватило блаженство.