Шоссе у подножия Пиренеев, с их юго-восточной стороны.
По дороге жизнерадостно марширует пожилая дама. В неглиже: розовом, махровом, купальном. Похоже, она только что из булочной и теперь направляется домой, в свой соседний шато. Под мышкой - хлеб-багет. Идёт себе и что-то неслышно напевает. Прямо по проезжей части, навстречу трафику, полностью игнорируя армаду автомобилей, которые мчатся навстречу. По всем признакам, мадам чувствует себя изрядно.
Мелькнула мысль: вот оно, будущее?
Сомнительно. Ведь чтобы достичь такой блаженной кондиции, надо для начала переселиться во Францию. Предпочтительно, на юг. Можно - на мидвест. Насчёт Парижа не уверена. Там такая вот старушка вряд лидолго пребудет изрядною. Впрочем, у парижан - своя логика. Но вот у нас, на трассе А140 под Норвичем, номер со старушкою - далеко не пройдёт. Переедут за милую душу - и алё, мадам, всё хорошо - всё хорошо!
У нас народ суровый, нордический. Ему багет в рот не клади. Ты ему ЛО ЭНД ОРДЕР подай, - они куда важней отдельно взятых старушек!
А вот в южной Франции - совсем другая общественность. Люди тут живые, не-правильные, а потому и снисходительные к слабостям и несовершенствам ближнего. К тому же, понимают толк в жуа де вивр, не дураки и выпить, и покушать. И другим того же не мешают. Мне вот, с моим вечным житаном, никто на дверь ордера не указывал (как наши нынешние бритонские начальнички). Наоборот - галантно подавали к цигарке сандриейерку (по-русски: пёпельницу) и аперитиф.
Например, анисовую водку Рикарпастис (это такой гламурненький аналог т.н. капель датского короля), от фирмы Перно. Или - Кир (коктейль из чёрносмородинового ликёра крем де Кассис и белого вина)- это уж обязательно. А в департаменте Шарант - ещё и приторно-сладкий, но отчего-то вовсе не противный Пинё, то есть, микстуру из виноградного сусла и коньяка, благо и того, и другого там - девать некуда. Одних аперитивов - головокружительный выбор. Пока их всех напробуешься...
Вот одна такая явно тоже понадпробовала - да и пошла себе по моторвею (он же: шоссэ)...
Короче: вам надоело жить? Ну, тогда вам во Францию! Пожитанеете! Там у них на Елисеях как раз заправил новый лё патрон (в смысле: лё президан), подливший аперитивчику своей гранднасьон (и без того не увялой). Говорят, что у этого Саркози есть некая харизма. Не знаю, не усмотрела. Но хамизма - это точно, этого у него есть. Впрочем, французы - вообще хамы. Во всяком случае, по сравнению с англичанами. Может, оттого они и такие жизнерадостные?
И всё же, право, лучше уж хам Саркози - чем наш Гордон Браун. Француза хоть рассматривать можно, в поисках утраченной харизмы. Зато он старушку вряд ли зашибёт, - он скорее с ней весь день ругаться будет за мировую экономику, блокируя шоссеическое движение на сто льё в обе стороны. А вот с нашим-то скоттским выходцем всё заранее ясно: этот - сшибёт на месте.
Вежливо так, всё по правилам.
Вообще, такое впечатление, что Южная Франция состоит из гаргантюйчиков, тянущих аперитив от рассвета до заката под зонтиком уличного кафе. И семейных вело-экскурсантов на пикник, которые дополнительно блокируют шоссе, и без них уже ангажированные энергическими саркозиями, каковые с утра дебатируют с веселыми старушками о ценах на батон жизни.
В конце концов, чего вы хотите: именно здесь затеяли хроническую многодневную автопробку под названиемТур де Франс!
Но что это я всё о пробках да о пробках?!
Я не впервые во Франции. И каждый раз не могу избавиться от... не знаю, как назвать: зависти?
И не столько к самим лягушатникам. А скорее к тому, как они удобно, органично, незакомплексованно организуют свою жизненную территорию. Гребут только под себя - и никак не думают стесняться! При том, что сами же изобрели этикет и проч. правила хорошего моветона. Однако про ритуалы они вспоминают, только когда это им удобно. Этикет не служит им смирительною рубашкой. Он - навроде багета с завитушками (не хлеба), заключает картинки их экзистанса в кокетливые рамочки патипа в стиле рококо. Короче, местные слоники на коммодике.
Впрочем, бытовая грубость фрошей - это отдельный шансон. Отрицать её невозможно, но мне про это неинтересно. Что меня поражает - так это их джой оф лайф в текущей, котидьенно-бытовой жизни.
Не бывала в их офисах и, скажем, поликлиниках (и не хочу), но думаю, что и там они (как в той парижской песенке 1960х годов) - такие же, то есть артисты-эгоисты.
Мне трудно представить себе месье-дам сгорбившимися перед мониторами компутеров и алчно вперившимися в них натруженными от трудоголической бессонницы глазами (если на мониторе, конечно, - не Формула-1 и не Тур де Франс). Э пуркуа? Француз пойдёт в свой локаль, обменяется нувеллями с шер амишками, прокрутит по ходу несколько жолишек-аферишек, а минут через несколько там же нарисуется и его мадам или мадмуазель (натуральная и тёплая). И они со всем плэзиром будут смаковать божоле в ожидании антрэ, оживлённо парлируя об уэльбеке и жанпольсартре -- а, откушавши, сядут на велО или в пежо и покатят в трэ жоли шармант местуар делать лямур-тужур.
Как видите, я не особая фанатка французов, как они есть. Что вы хотите? Английский образ жизни - он довлеет. Его так просто, за секунду, с плеч не сбросить. А англичане с французами - всегда жили, как кошки с собаками. Странно это всё-таки. Так близко - и так по-разному всё устроено.
Если обозначить эту разницу одним словом и без экивоков, то: красиво они живут, французы!
Во всей мимолётности, текучести и летучести этой самой красоты. И одновременно - во всей её незыблемости и непреходящести. Куда ни взгляни, всё красиво: сюрреальное ситэ Каркассона, с его парящими над нижним городом башнями, кларетно-розовые закаты над виноградниками Лангедока, тенистые кущи приречных рощ в Шаранте, помпёз и грандёр архитектуры Бордо, древние соборы Ангулема и Сента, портовые культурно-гастрономические прелести Ля Рошели...
Красота тут предстаёт в разнообразных ипостасях, степенях, дозах и комбинациях.
То - умопомрачительными пирожными в витрине брассерии. То - сточной трубой в виде горгульи.
То - коровьим хвостом, внезапно возникшим среди кустов над рекой. То - хрестоматийной розой в конце виноградного ряда. А в каменных лабиринтах Каркассона мне повстречалась неземной красоты девушка в юбке с кринолином и с живой совой на плече.
-Катя! - ахнула я в импульсивной ажитации. Но то была совсем не Катя.
Неужели же все эти красоты - оборотная сторона французского непробиваемого эгоизма?
Ведь вот Англия - тоже красивая, кто же спорит. Но куда уж англичанам до французов! Может быть, это именно потому, что инглишмены, в целом, - не фанфароны? Или, другими словами, что внутренний порядок для них - важнее внешнего гламура? Ох, Гордон, Гордон! Правильно ты, выходит, со старушкою-то...
С другой стороны... Вот взять, к примеру, итальянцев. Ведь и для них очень важна эта их белла фигура. И всё же - ну нет у итальянцев этого французского агрессивизма! Как будто бы потомки римлян и так уверены, что они - лучше всех в мире, а французам это ещё нужно доказать, хехе!
И французы доказывают, доказывают, доказывают... В этом смысле Франция - действительно уникальная страна. Потому что нигде в мире так не трясутся над своими -ах! - самобытными и уникальными марками, как здесь.
Здесь действительно пьют: шампанское - в Шампани, бордо - в Бордо, коньяк - в Коньяке, шартрез - в Шартре, кагор - в Кагоре, шабли - в Шабли, и т. д. И не только пьют, но и трубят об этом на весь мир. Подобно той несушке, кудахтающей о своем супер-достижении на весь глобальный курятник. Странно это всё-таки. Вот это и есть - жуя де вивр?
Лишь один примерчик приведу. В Англии зарегистрировано больше видов и типов сыра, чем во Франции. Это реальный факт, признанный госкомстатами ЕС. А у итальянцев больше прекрасных и хороших вин, чем у французов. Про немцев с их хлебами и колбасами я уж не говорю, - гроссмейстеры! Одними гамбургерами весь мир завалили,- хотя и через Америку!
Ну, и что с того? Ведь во всем мире именно Франция слывёт страною сыров, вин, паштетов, хлебов и колбас - хотя это и наглая, чисто французская ложь! А потому что нужно просто
ВЕРИТЬ в собственную химеру - и тогда все в неё тоже поверят!
Впрочем, я не вполне права. Любить себя - это тоже высокое искусство. Это не каждой нации дано. Вот русские, например, в этом смысле совершенно бездарны. Они только и делают, что каждые 20 лет собственными руками гробят собственные традиции! И в этом смысле моя любимая Россия и впрямь - абсолютный чемпион мира!
А французы - нет, они себя именно что: культивируют. Можно задаться целью пропутешествовать по Белль Франс, заезжая только в места, известные всему миру своими одноимёнными
деликатесами... Как в той старой песенке: от Дижона до Бордо (в смысле: начать с дижонской горчицы и приехать в крем-брюле по-каркассонски).
И что же: в Манчестере нет своей горчицы, по-манчестерски? Или, допустим, в Лейпциге?!
Ясное дело - есть, и не хужедижонской! Но про дижонскую-то знает весь мир, а про манчестерскую - даже и в Ливерпуле никто не слыхивал!
Впрочем, этот французский гонор уже многим набил оскомину. Так что Франция - это скореестрана уже прошедшего гламура. Ничего особенного тут, собственно, не осталось.
А новые моды делают уже другие нации, более молодые. И еще более эгоистичные.
В общем, Франция как Франция, обыкновенная. И всё же: о вкусах - не спорят. Лично мне было чертовски приятно! И даже мосье Саркози по телевизору мне настроения не портил (а вот нашему шотландскому поповичу и борцу за Порядок Во Имя Порядка для этого достаточно и минуты, можно без звука).
Особенно хорошо пошёл коньяк в Коньяке. Курвуазье - тоже ничего. (Курвы в названии мне особенно симпатичны!) Хотя его делают не в Курвуазье (такого населённого пункта мне не попалось), а в городе Жарнаке, где на коньячном заводе вам, среди прочих сокровищ, обязательно покажут настоящую шляпу Наполеона. Императёр, как известно, скурвился на этом напитке. Так что в Москву лё патрону его отгружали бочками (а стекла в Первопрестольной, вследствие рабоче-крестьянской дубины народного гнева, всё равно уже не оставалось).
И само собой, эти крупные заказы мотивировались нуждами армии, понимэ ву.
В Жарнаке, кстати, тоже красиво: мост, река, мельница. Ну, и ветераны аперитивного фронта, естественно.
Ах, эти французы! Как у них всё получается легко и авантажно! Простой горячий сандвич с ветчиной и сыром, называется крок месье. Есть у них ещё и крок мадам - это когда сверху на месье кладётся парочка яичниц-глазуний. У этимологии названия кушания, естественно, два варианта: - игривый и гранд-насиональный. В последнем фигурируют шляпы и бонапарты. В первом - ну, это... Либертэ тужур.
Тут как раз вспомнились варианты про французские сыры, паштеты и устрицы, но стоп: сама же завеласьо красоте, а не о еде!
Так вот, красота. Даже и не знаю, чтО мне теперь со всей этой французской красотой делать, - выветрится ведь из сознания, как и многое другое. Англичанин Джон Раскин (викторианский писатель не без пчёлки в чепчике) имел на этот счёт свою теорию. Вернувшись домой, и несколько поостыв от восторгов, я решила соотнести его изыскания с моим собственным опытом.
Согласно Раскину, люди имеют тенденцию реагировать на красоту желанием ею обладать. И у такого желания имеются низменные аспекты. Они выражаются не только в покупке сувениров, но и, например, в вырезании ножом своего имени на колоннах храмов и запечатлении красот на фотографиях.
Но по-настоящему обладать красотой, - считал Раскин, - можно только через её понимание. А самый эффективный способ осознанного понимания красоты - это попытка отобразить её в живописи и литературе.
Ну, не знаю... Ножиком я французскую красоту не резала. Расчленить её же на составляющие элементы у меня тоже не вдохновляется. Откуда мне знать, почему воздух в Бургони имеет иное качество, чем, скажем, в Эссексе? А круассаны... (нет, довольно о еде!) Кстати говоря, их вообще турки изобрели! Потому как это исламистский хлебушек, в форме полумесяца. А позаимствовали его у турок (вместе с кофием) - австрийцы. И лишь из Вены эта мода добралась (через Страсбург) до Парижа. Ну, и что с того? Кто сейчас об этом помнит?!
Короче, для того, чтобы её, красоту, адекватно отобразить, нужен, по крайней мере, Моне. Или - Додэ. Но я - ни тот, и не другая. И что же тогда: получается, что эта самая красота для меня совсем недоступна, что ли?!
Ох, Раскин! Ну, ты и зануда! Настоящий англичанин, в общем. Ло энд ордер, говорю же.
Так ли, этак ли, - но моя поездка в Южную Францию оказалась совершенно бесполезной.
Повидать красоту - это я повидала. А дальше - что?! Вот Достоевский уверял, что красота спасёт-де мир. Звучит, конечно, красивее, чем у Раскина. Но неужели ж та старушка безмятежно парадировала прямо по шоссе - от красоты?!
2. О.К. и ок.
И тут я сказала себе: стоп! Давай лучше про то, зачем ты вообще вознамерилась во Францию!
Потому что вкушение коньяков в Коньяке оформилось лишь в качестве попутного бонуса. Целью же было - хоть одним глазком повидать Монсегюр, а вся остальная география пошла как бы сложным гарниром. Винодельческие края Пуату-Шаранта были, собственно, вообще не моим выбором.
Поэтому не мне за них и отчитываться.
Я же буду про: одним глазком на Монсегюр. Так, собственно, и вышло. В общем, легендарную Окситанию (по-нынешнему: департаман Од) я теперь - видала. ОК! (В смысле - о-кей!)
Строго говоря, Францией эту гористую местность, уходящую в Испанию, можно назвать лишь с оговорками. В ней несколько провинций, и одна из них так и зовётся - Лангедок, - по имени языка ок, выросшего из латыни, на котором тут когда-то разговаривали. Ок - означает: "да", в нём самом около дюжины диалектов. Теперь он в ходу только у примерно полумиллиона людей (во Франции), но в далёкие времена по-французски здесь вовсе не говорили. На оке слагали свои куртуазные канцоны и пастурели местные трубадуры, память о которых в Европе жива и по сю пору.
.
На рубеже т.н. Новой эры Окситания входила в Римскую империю а после краха Рима стала визиготским (или по-нашему, по-русскому: вестготским) королевством. Потом некто Шарлемань (а по-русски: Карл Великий) разделил её на феодальные графства. С бОльшими или меньшими успехом и готовностью они подчинялись местным силовикам, - преимущественно из Тулузы. Что же до Парижа и тамошнего короля Франции, то ему парадироватьсюда на пикники, мягко говоря, не рекомендовалось. Впрочем, парижских мессиров-лё-президанов тут и в наши времена ценят далеко не везде (хотя и не так пламенно, как на Корсике, конечно).
В Каркассоне (а также в Безье и во многих других лангедокских вотчинах) с 11-го века правили виконты Транкавели. И неплохо, вроде, справлялись с задачей. Мелкие феодальные разборки в домене Транкавелей случались регулярно. Однако Ситэ был надёжно укреплен от противников стенами формидабельной цитадели. С культюр-мультюр у горожан проблем не было, здесь бойко шла торговля, процветали искусства и ремёсла.
И всяк тут вот так же радовался жизни, как и теперь - их потомки. За минусом, может быть, Тур де Франса и шоппинга в супермаркете "Леклерк". Но радовались они - до поры, до времени.
А потому что на грешной нашей земле никогда всем не бывает хорошо - одновременно.
Как и многочисленых иноверцев, инородцев, инакомыслящих и представителей этнических меньшинств, жители Каркассона привечали и всячески поддерживали т.н. еретиков. В частности, катаров (или альбигойцев). За свою-то гойцо-толерантность каркассонцы и пострадали.
Охотно верю, что катары были добродетельнее, скромнее и образованнее католических монахов и священников. По крайней мере, такое мнение бытует среди целой армии туземных катароведов.
Но сама я за катаров - ох, нет, не поручусь! Мне уже и поручительств за "Мастера и Маргариту" в моей комсомольской юности было - более, чем. Наверное, любому русскому человеку катары ближе и дороже Рима. Не говоря уж - Тулузы. Хотя лично мне
это лузерное название нравится чрезвычайно! Да и на Тулу очень похоже!
Но это вовсе ничего не значит, увы.. Короче говоря, едва ли не каждый разговор про катаров, про их историю, обряды и наработки, про их войны с Римом, Парижем, Авиньоном и инкквизицией, - это и долго, и трудно и путано.
Одной библиографии на катарную тему - целые подвалы. Это, по выражению одного французского катаролога, - "чудовищно загромождённая аллея деятельности". Впрочем, именно это обстоятельство упростило мою задачу. Ведь дилетант, - он же действует по принципу: "Дурак попрётся сам туда, куда летать боится ангел".