Для пытливого путешественника у меня две новости: хорошая и не очень.
Начну с хорошей: наконец-то, в условно-обозримом пространстве обнаружилось практически идеальное географическое место. В меру загадочное и отчасти прекрасное. Я такое, может быть, всю жизнь искала, но не находила. И вот же - нашлось.
Не очень новость: найтись-то оно нашлось, да только - у чёрта на куличках.
Чтобы туда попасть, нужно пересечь почти весь Йоркшир, с запада на северо-восток. А Йоркшир, он огромен. Это - целый обширный регион, страна в стране, вроде Тюменской области, только в английских масштабах.
Отправной точкой для автомобильной поездки может послужить курортный Хэррогейт, с его архитектурно-викторианскими излишествами, турецкими купальнями и реликтовой, несколько декадентской кондитерской "У Бетти", где подают баснословно неземные пирожные и сконз - булочки с кремом и джемом. Миновав хэррогейтские беспредельные парки и миллион алых роз на муниципальных клумбах, надо долго-долго ехать через буколические зелёные долины, где поля, будто по линейке, расчерчены на крупные прямоугольники древними каменными изгородями. Их сложили пару веков назад умелые руки местных крестьян методом сухой кладки. Без цемента и вооще без ничего. Камень на камень. Как Стоунхендж. Она, эта изгородь, и называется похоже: стоун хедж.
На бескрайних йоркширских равнинах и на крутых холмах пасутся тучные стада коров и овец. В долинах нешироких рек мелькают дубовые рощи и лубочно-открыточные деревеньки - в комплекте с церквями, монастырскими руинами, кладбищами, придорожными харчевнями, колодцами и вездесущими розами.
За далью - даль. Но, чем дальше углубляешься на северо-восток, тем безлюднее становится местность. Потом и вовсе въезжаешь в дикий край: крутые горки, на их склонах синеет, розовеет, фиолетовеет и сиреневеет вереск. И более - ничего. Глушь, вереск, неоглядные суровые просторы, по которым гуляет ветер, свободный, как дух.
Однако надо не зевать по сторонам, а целеустремлённо двигаться дальше.
Там, далеко за холмами, словно дивный сон, оно и откроется: счастье. Ну, пусть, синее море. И гавань. А к берегам гавани прилепился великолепный старинный город. Это - рыбацкий порт Уитби. А над городом высится утёс... но нет, увольте, я больше не могу! Устала подыскивать новые эпитеты. Вот же, имеется уже в культурной копилке человечества замечательно точное описание места:
"Прямо над городом виднеются руины Аббатства Уитби, которое разорили датчане и где разворачивается действие той части "Мармиона" (сочинение г-на Вальтера Скотта - прим. цитирующего), где замуровывают в стену девушку. Руины необычайно величественны и полны прелестных романтических местечек; существует легенда о белой даме, появляющейся в одном из окон. Между руинами и городом виднеется приходская церковь, окруженная большим кладбищем со множеством надгробных памятников. Я нахожу, что это самое красивое место во всем Уитби, оно расположено как раз над городом, и отсюда прекрасный вид на гавань до самой бухты, где мыс под названием Кетленесс далеко выдается в море. Обрыв здесь такой крутой, что часть берега обрушилась и некоторые могилы уничтожены. В одном месте надгробная плита нависает над песчаной тропинкой далеко внизу. В кладбищенской ограде расположены скамьи; здесь гуляет множество людей и просиживает целыми днями, любуясь живописным видом и наслаждаясь прекрасным воздухом. Гавань расположена прямо подо мною, причем дальняя ее сторона - это длинная гранитная стена, выступающая далеко в море и загибающаяся на конце, в центре этой стены находится маяк. Массивный волнолом тянется с ее внешней стороны. С ближней стороны волнолом загибается в другую сторону, и на конце его тоже стоит маяк. Между двумя пирсами узкий проход в гавань, который потом неожиданно расширяется. С наружной стороны гавани тянется, почти на всем ее протяжении, большой утес длиной около половины мили, острый край которого далеко выступает из-за южного маяка. Под самым утесом находится бакен с колоколом, заунывные звуки которого разносит в дурную погоду ветер. Здесь существует легенда, что когда в открытом море гибнет корабль, с моря доносится колокольный звон.."
Тут надо бы заметить, что страннику, достигшему Уитби, обязательно захочется рассмотреть руины и кладбище вблизи. Так вот: следует честно взвесить свои возможности - осилите ли вы 199 ступеней, ведущие на гору? Число ступеней хорошо документировано во многих источниках; не в последнюю очередь - в том, из которого позаимствованы цитаты. Лично у меня для подъёма не нашлось физических резервов, и благоразумие (ну, если угодно, считайте, что малодушие) возобладало над любопытством.
Разумеется, раз Уитби расположен на море, то и попасть сюда можно с моря. Многие пробовали. Да вот, хотя бы одна условно русская шхуна, которая на самом деле называлась "Дмитрий", а в книге (для пущей таинственности) - "Деметер":
"Ветер внезапно повернул к северо-востоку, и остатки морского тумана рассеялись порывом ветра. И тогда между молами появилась странная шхуна и, перескакивая с волны на волну, с головокружительной быстротой, на всех парусах, вошла в безопасную гавань. Прожектор ярко осветил ее, и ужас охватил всех, ее увидевших, ибо оказалось, что к рулевому колесу привязан труп, голова которого страшно болталась из стороны в сторону при каждом движении корабля. На палубе больше никого не было видно. Благоговейный трепет овладел всеми, когда сделалось ясно, что корабль вошел в гавань чудом, ведомый лишь рукой мертвеца. Все произошло гораздо скорее, чем пишутся эти строки. Шхуна, не останавливаясь, пронеслась по гавани и врезалась в гору песка и гальки, намытой многими приливами и штормами, в юго-восточном углу плотины, находящейся под Восточным утесом, известной здесь как Тет Гилль Пир. Когда шхуна врезалась в песок, произошло, естественно, сильное сотрясение. Весь рангоут и прочие снасти с треском полетели вниз. Но самое странное было то, что, едва шхуна коснулась берега, на палубу выскочила громадная собака, словно сотрясение вытолкнуло ее из недр корабля, и, пробежав по палубе, она соскочила на берег. Бросившись прямо к крутому утесу, на котором возвышалось кладбище, собака исчезла в густом тумане."
Если картина, явленная в этом отрывке, не обязательно добавит путешественнику энтузиазма для швартовки в гавани Уитби, то можно попробовать железную дорогу. Но прямой ветки сюда нет ни из Лондона, ни из любой другой известной и доступной мне географической точки. Автобусы в Уитби тоже ходят только из каких-то нетривиальных (преимущественно, йоркширских же) мест, вроде Пикеринга или Тадкастера. Организованные туристы (как правило, т.н. золотого возраста) не в счёт - их доставляют сюда на специальном экскурсионном транспорте со всеми удобствами.
Короче говоря, просто так в Уитби не наездишься. Наверное, поэтому сцены на кладбище возле аббатства во всех известных фильмах про графа Дракулу снимали где угодно, только не там, где они в действительности происходили, - согласно автору "Дракулы" Брэму Стокеру (который жил в Уитби и хорошо знал эти места, с их фольклорно-мистическим подбоем), а не Роману Полански, или даже Фрэнсису Ф. Копполе.
Но кое-кто всё же протоптал регулярную дорожку в Уитби. Например, байкеры. Тут у них проходят байкерские съезды. Ну, те-то, понятно, съезжаются сюда на собственных колёсах. Неспроста же обочины близлежащих горных дорог пестрят красочными плакатами, на которых отчаянный мотоциклист низвергается в пропасть. Под картинкой - эвристическая, но не слишком доходчиво для непосвящённых сформулированная подпись: "Умереть - за ЭТО?" Полагаю, что раз плакаты адресованы байкерам, то они и знают, что ЭТО такое.
Ещё одна категория периодически заезжих коллективов: готы. Не знаю, каким способом, но они слетаются в Уитби на свои готские слёты. Готов и в фестивальное межсезонье полным-полно на улицах Уитби. Угрюмые, взъерошенные, чёрные, как вакса, от макушек до пят (исключая мучнисто-белые лица), они ковыляют по булыжным мостовым старого города в своих ДокМартенсах на полуметровых "платформах". Метут эти мостовые полами радикально-чёрных плащей и платьев-макси. Бродят группами, парочками и поодиночке. Безучастно разглядывают в витринах сувенирных лавок разнокалиберные каменья, аммониты и всевозможные фенечки, изготовленные из местного чёрного янтаря. Этот минерал, который ещё называют "траурным гагатом", снискал популярность в Англии благодаря королеве Виктории - она приохотилась к украшениям из чёрного камня в свои вдовьи годы. Другие туристы (не-готы), не чинясь, бойко раскупают в этих лавочках пластмассовые и текстильные вампирские параферналии, кружки с портретом Дракулы и майки с надписями: "Рождён для рыбалки - заставили работать", или: "Ну наклюкался, ну снова, ну и что?"
История Уитби такова, что её надо рассказывать отдельно и подробно. Про всё, от начала начал.
-И - про целенькие скелеты птеродактилей, найденные археологами в этих местах;
-и - про Освиу, христианского короля Нортумбрии, который в 7-м веке сражался с Пендой, языческим королём Мерсии, победил его и даровал здешним жителям земли под строительство монастырей (он ещё обещал отдать свою малолетнюю дочку Эльфледу на службу Богу, и точно: Эльфледа подросла и стала монахиней - в том самом аббатстве на высоком утёсе);
-и - про то, как девочка Эльфледа выросла в интеллигентную и благочестивую аббатису Хильду, причисленую позже к лику святых. Хильда покровительствовала наукам и искусствам. Она организовала при аббатстве нечто вроде учебного центра и приголубила (в общечеловеческом смысле) первого в истории англо-саксонского поэта Каэдмона, который научился слагать стихи и песни во сне, а потом охотно этим занимался наяву. Ещё Хильда поддерживала кельтское христианство, но король Освиу больше тяготел к римскому, и Хильде, вместие с епископами, пришлось подчиниться отцу-основателю. Говорят, что в окрестностях Уитби в те времена водилось множество змей. Но аббатиса денно и нощно молилась и просила Господа избавить жителей от этой напасти. В конце концов, Господь сжалился и превратил змей в камни - их и сейчас полно накидано вокруг аббатских руин;
-и - про то, как в 9-м веке на эти берега высадился десант морпехов - датских викингов, и как они разграбили и разрушили монастырь. И как он потом двести лет лежал в руинах и был восстановлен только после норманнского нашествия, и ему присвоили имена св. Петра и св. Хильды;
-и - про то, как примерно тогда же, в 11-м веке, рыбацкое местечко у гавани назвали сначала по-древнескандинавски Hwytby, а затем - по-английски: Whiteby, (позже: Whitby) то есть, "белое поселение" - вероятно, из-за цвета домов, сложенных из местного светлого известняка;
-и - про то, как аббатство в Уитби снова было закрыто в 16-м веке, разделив участь сотен других монастырей по всей стране - говорят, что английский король Генрих Восьмой, после того, как папа римский объявил недействительным его развод с Екатериной Арагонской, со злости позакрывал монастыри, присвоил их земли и при(х)ватизировал имущество;
-и - про то, как в окрестностях Уитби ещё в средние века были обнаружены значительные залежи квасцов, которые применялись в медицине, а также - при выделке кож и в красильном деле. Благодаря добыче квасцов и угля, город и порт стабильно росли и богатели; в 17-м веке здесь начали строить корабли, используя местную древесину - дуб. А в середине 18-го века из порта Уитби направилось в Гренландию первое китобойное судно, что положило начало развитию порта в один из центров мировой китобойной промышленности (о чём упоминается в "Моби Дике");
-и - про то, что именно в Уитби в 1768 году был построен барк Его величества "Индевор", (в вольном переводе: "Упорный"), на котором отправился в свою первую эпическую тихоокеанскую экспедицию злосчастный капитан Джеймс Кук. В городе установлена статуя легендарного мореплавателя, а на копии "Индевора", воссозданной лет пятнадцать назад, теперь катают туристов за приличные деньги;
-и - про то, как неподалёку от гавани Уитби в октябре 1914 года подорвался на мине пароход-госпиталь "Рохилла". Более двухсот человек были доставлены на берег спасательными службами, но 85 - погибли. Они похоронены на кладбище, рядом с руинами аббатства. В том же году Уитби был обстрелян германскими крейсерами "Фон дер Танн" и "Дерффлингер". Немцы метили в маяк, который маячит на оконечности гранитного пирса, а угодили, в основном, в многострадальное аббатство, разрушив его почти до основания.
Да, обо всём этом, и о многом другом, можно рассказывать долго и со вкусом. Если хорошо владеть материалом. Можно даже распространиться об аномальных явлениях, которые, будто бы, преследуют этот благословенный город. Но в этаких вопросах я и вовсе - не спец. В качестве пищи для воображения мне хватило и Брэма Стокера, с его Дракулой. Даже в соответствующий музей не пришлось заглядывать (а в Уитби есть такой музей. Уж не знаю, чтО там выставлено).
В отношении же пищи, как таковой, Уитби - место действительно уникальное. Ибо здесь можно насладиться супер-свежайшими устрицами, омарами и крабами, которые чуть ли не прыгают и заползают к тебе в тарелку прямо из моря. Ну, не из моря, так с рыбного рынка, что тянется вдоль западной набережной. и неизменно окажется буквально в двух шагах от приглянувшейся вам точки общепита. Но и это - ещё не всё. Берите повыше! - в Уитби готовят самые лучшие в мире "фиш-энд-чипс". Сертифицировано. Не верите - отправляйтесь туда сами, пробуйте, сравнивайте, а потом уж и спорьте. Только идите не абы куда, а прямиком - в кафе "Мэгпай" ("Сорока"). И запасайтесь терпением: придётся постоять в очереди, чтобы попасть под раздачу в обеденный час пик. А если с терпением у вас напряжёнка, и вы, к тому же, хотите испробовать ещё и самый аутентичный в мире способ поедания самых лучших в мире "фиш-энд-чипс", а именно, пристроившись прямо на пирсе, на скамеечке с видом на гавань, - становитесь в быстро движущуюся очередь к окошку, где весёлые барышни выдадут вам в картонной коробке порцию "тейкэвей" (навынос).
Ведь что такое "фиш-энд-чипс"? Рыба в кляре, жареная во фритюре с гарниром из картофеля "фри", который зовётся в Англии чипсами. (для тех, кто ещё не осознал: чипсы в русском понимании, то есть, хрустящая картошка в пакетике, здесь называются "криспс", и к означенному блюду имеют такое же отношение, как бумажный кораблик - к "Индевору").
Ответственно заявляю: "фиш-энд-чипс" от кафе "Сорока" - это Роллс Ройс среди "фиш-энд-чипсов". Язык бы не повернулся назвать "сорочинский" продукт фаст-фудом. Картофельные дольки, крупные, как аббатские ступеньки, снаружи горячи и румяны, а внутри - нежны и рассыпчаты. Тесто, в которое окунали рыбу, прежде чем бросить в чан с раскалённым, шкворчащим жиром, наверняка замешивали ангелы на каком-нибудь своём небесном шампанском. Иначе отчего этот "кляр" так золотист, пышен, прозрачно-воздушен, хрустящ и тает во рту, будто гусиная шкварка? Сама же рыба настолько феноменально свежа, сочна и девственно бела, что ею не погнушалась бы и королева. Да ведь только кто ей этакую свежатинку поднесёт? В Виндзоре, говорят, имеется специальная королевская "чиппи", но где Виндзор, а где море. Такой животрепещущей трески или пикши там даже придворным снабженцам не сыскать.
Англичане обычно сбрызгивают свои "фиш-энд-чипс" невыносимо крепким солодовым уксусом, типа "вырви глаз", но иному русскому человеку довольно и доброй щепоти соли. И не беспокойтесь, если вокруг вашей скамейки станут группироваться раскормленные чайки величиной с хорошего индюка, и неприязненно заглядывать вам в рот своими круглыми глазами - они не видели хичкоковых "Птиц", и посему не имеют ролевой модели.
А уж кофейку можно попить и с большим комфортом - в соседнем ресторанчике "Луна и грош". Только предупреждаю: один из официантов у них какой-то странный. Завидев вас, начнёт выразительно двигать бровями вверх-вниз. А когда улыбнётся, то вы заметите, как плотоядно обнажатся его остренькие, хищные клычки...