Дар жизни. Главы 1 - 15
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
(Заморожено) Они жили в разных мирах и были счастливы. Один удар судьбы и каждый из них потерял самое дорогое.Их миры похожи и в то же время совсем разные. Их связывает только одно - жизнь того, кто еще не родился.
Примечание: Роман в ближайшее два месяца будет разморожен (когда я закончу один из текущих романов на продамане)
|
Глава 1
Не знать своей судьбы и быть счастливым
До той поры пока не грянет гром
Чтобы затем пройти сквозь ледяной огонь потери,
Отринуть самого себя,
Найти в безбрежье горя путь без возвращенья,
И только чтоб спасти тебя
Тихо скрипнула дверь. В темной комнате едва освещаемой слабым светильником, поднял голову сутулившийся человек. В слабом освещении его лицо было практически не видно, но голос полный отчаянья, горя и слабой надежды неожиданно резко разрезал гнетущую тишину комнаты:
- Как?
В комнату вошел седой старик в длинном балдахоне, хорошо освещаемый ярким светом из коридора. Он одним движением зажег несколько встроенных светильников в полу, искусственный камин и под тяжелым взглядом спросившего почти рухнул в свободное кресло. Явно не желая встречаться глазами с собеседником старик устало посмотрел на пляшущие огни в камине:
- Боюсь, мальчик мой, мы уже ничего не можем сделать.
На секунду тишина возобновилась, чтобы взорваться почти диким отчаянным рыком:
- Почему? Ты сотни раз возвращал потерявшиеся души! Ее тело живо, она просто не может не вернуться!ВСЕ!!! Ты слышишь ВСЕ условия соблюдены, обряд невозможно не провести!!!
- Ее тело больше не может стать вместилищем ее души - оно изменено. Последний процесс коррекции прошел неудачно. Он повлек необратимые изменения в физической структуре и как следствие разорвал все нити связывания. Нынешняя физическая структура не может быть вместилищем вообще ни одной души нашего мира.
- Почему тогда ее тело до сих пор живо?
Старик еще больше сгорбился и отвернувшись тихо прошептал:
- В ней живет другая жизнь со своей душой. Только она сдерживает процесс полной смерти.
-Моя жена была беременной и подверглась процессу коррекции?-голос говорившего почти сипел и в нем начинало клокотать бешенство.
- Тебе явно предстоит в этом разобраться, Аль. Такую ошибку могли допустить в какой-то сельской лечебнице, но не в лучшей королевской клинике.
Тот кого назвали Аль, поднялся на ноги и не сдерживая себя со всей мочи кулаком ударил по стене. Посыпалась штукатурка, упали несколько картин, затрясся пол.
- Мне хотелось бы верить в обратное Аль, но похоже ее убили и при чем достаточно зверским способом.
Мужчина быстро обернулся.
- Как мой ребенок? Он сможет выжить?
- Нет. Эмбрион ребенка также был подвержен коррекции, но нити связывания не были порваны - это сберегло ему жизнь , хотя и сказалось на его нерожденной душе. Тело Мил слишком велико и чуждо для души ребенка. Уже начали рушиться некоторые связи в мозге. Процесс будет долгим, но недостачно долгим, чтобы ребенок мог появится на свет.
Старик с сочуствием и болью смотрел на своего племянника, мужчину 30-40 лет с полностью опустошенным взглядом, смирившимся и практически сломленным этим неожиданным ударом судьбы.
- Если бы я что-то мог сделать Аль, ты же знаешь как я любил Мелиру. Она мне почти как дочь...
- Спасибо. Я знаю что ты сделал все что мог. Я .... - мужчина замер, судорожно вздохнул, а потом передумав спросил - Сколько у нас еще времени?
- Месяц - два не более. Мне не хотелось бы говорить об этом, но стоит прервать мучения ребенка сейчас.
- Нет.
- Аль...
- Нет.
- Если бы была возможность...
- Нет. Никто не убъет моего ребенка. Если ему суждено умереть той смертью что ты назвал, пусть так и будет. Но прервать его жизнь раньше я не позволю.
- Ты пожалеешь об этом мой мальчик. Его агония будет долгой и мучительной.
- Я принял решение и теперь прошу тебя меня покинуть.
От резкого голоса, в котором совершенно не было просьбы, а только приказ, старик не спеша поднялся и, с укоризной еще раз взглянув на племянника, вышел из комнаты.
***
Бесконечное пространство. Невыносимое и вместе с тем такое безмятежное безвременье. Ничто и абсолютное все одновременно. Два безудержных желания: стянуться, сжаться и рассыпаться, разлететься, впитаться. Два начала борющиеся и рождающие тяжелые и бессмысленные воспоминания. С каждым воспоминанием в общей субстанции начинают мерцать частицы, они тянуться в центр рождая все новое и новое, все с большей и большей скоростью проносятся картины прошлого, из них вытягиваются тонкие нити эмоций и опыта. Они формируют в центре густой разноцветный комок. В какой-то бесконечный момент времени последняя нить заканчивает наматывается, клубок мерцает переливаясь и становится единой субстанцией. Осознание себя приходит неожиданно, темнота отступает, начинают слышаться приглушенные звуки. С огромной скоростью приближается мир. Мостовая, отчаянный крик темноволосого мужчины, срывающийся на тихий шепот
- Пожалуйста, не уходи.... Варя, родная... Ты нам нужна....ты нужна мне, пожалуйста...
Боль, сожаление, желание вернуться накатывают волнами, но она знает: нельзя, ее путь завершен, нити обрезаны ей следует уйти. Где-то рядом светится проводник, зовущий ее, тянущий на новый круг перерождений. Но нет желания идти за ним, внутренний свет отталкивает его и тянущий луч уходит, оставляя ощущение еще большей потери.
Она обнимает плечи своего мужа тонкими ветвящимися нитями, пытаясь успокоить, он чувствует ее тепло и ласку, но разум отталкивает, скрывает суть происходящего, мужчина лишь сильнее чувствует потерю и прижимается к ее пустой физической оболочке, словно пытаясь поймать там живой отклик.
Душа отступает, боясь причинить еще больший вред своим прикосновением. Завывания скорой, бегущие санитары и врачи. Ее муж неуверенно закрывает ей все еще открытые глаза, что-то тихо шепчет прощаясь. Стоит под начавшимся дождем оглушенный и потерявшийся. Она тихо тянет его, шепчет ласковые слова, просит действовать, напоминает об его обязанностях, о его пути в этом рождении, о их сыне, о семье и друзьях. Он начинает слышать дождь, неуверенно идет к остановке, под крышей поднавеса достает мобильный телефон, почти не глядя набирает номер и на жизнерадостное "алло" безучастно сообщает: "Варя, умерла". Испуганное молчание, немного искаженный знакомый голос "Ты где?", "Не уходи, мы скоро приедем. Если хочешь Ромку заберем из детского садика.". Муж останавливает собеседника: "Я сам. Встретимся у меня дома",- и отключает телефон.
Она следует за быстро летящей маршруткой, дождь словно слезы, которых у нее сейчас не может быть, льётся потоком.
Детский сад. Веселое здание, раскрашенное жизнерадостными цветами, почти скрыто за пеленой серого дождя. Она перемещается почти мгновенно, опережая мужа больше чем на 7-8 минут и оказывается рядом с кучерявым мальчиком, весело играющим с какой-то девочкой. Они смеются, падают на пол и обнимаются. Ее сын звонко целует поднявшуюся девочку в щечку, она смеется и убегает. "Рома". Он разворачивается, пытаясь ухватить взглядом несуществующий образ, услышать едва слышимое, его душа еще не полностью скрытая под грузом опыта, тянется к ней и переплетается своими сильными светлыми нитями с ее полупрозрачными цветными.
- Роман.
Связь рассоединяется. Мальчик, спотыкаясь, бежит к отцу.
- Папа!
Отец подхватывает сына и крепко прижимает к себе. Их души пульсируют, соприкасаясь и ласкаясь как котята.
- Мой мальчик,- слезы выступают на глазах у мужчины.
Ромка начинает слегка подпрыгивать на руках, просится домой и ненавязчиво требует мороженое.
- Хорошо, малыш. Идем собираться.
Ей видно что он немного расслабился и оттаял. Не в силах себя сдержать она тянется к нему, но его душа болезненно сжимается, вынуждая отступить.
Дождь перестал. Вокруг мокро и сыро. Отец и сын идут вместе, держась за руки. Ромка возбужденно щебечет. Половина слов у него получается на своем собственном языке, часть слов он просто пропускает за ненадобностью. Она движется за ними, теперь прекрасно понимая все, что он рассказывает.
Они дома, зажегшийся свет пробуждает все вещи словно от спячки. Она, как и отец с сыном, видит много вещей оставшиеся такими, какими они были до ее перехода. Те же, но другие - знакомые и одновременно чужие, они - болезненная память об ушедшем. Ей самой хочется их убрать подальше, чтобы не чувствовать этот гнетущий холод в душе мужа. Ромка бежит по комнате и зовет ее.
- Рома иди сюда... Мама больше не придет... Она ушла на небо, там хорошо, ....ангелочки...
Рома слушает, открыв ротик, сначала с интересом, потом начинает плакать отталкивает отца, топает ножками и кричит, отрицая сказанное... Она касается его, Рома открыт - отвечает легкими касаниями ее души и бежит к папе, прижимаясь к нему своим маленьким тельцем. Они вместе, им никто не нужен. Тишина, едва нарушаемая тихими всхлипываниями Ромки. Плачут вместе и сын и отец.
Неожиданный звонок в дверь. Муж, не выпуская сына из рук, открывает дверь. На пороге Сережка, его лучший друг с женой Машей и дочкой Варей. Назвали в честь нее. Становится чуть теплее и светлее. Маша сразу забирает Рому и вместе с ним и дочуркой уходит в отдельную комнату.
Муж на кухне с пустым взглядом рассказывает другу об избалованном мальчишке на крутой иномарке, сбившем его жену прямо у него на глазах. Выслушивает им двоим совершенно понятное и неосуществимое "надо наказать п....". Затем берет трубку и начинает обзванивать ее и его родных. С каждым разговором душа Вари мгновенно перемещается к тем, с кем он разговаривает, пытаясь их успокоить и смягчить удар. Что ей практически не удается. Им слишком больно.
- Как же так, Варя - плачет мама, сидя на табуретке в такой уютной кухне, прижимая к себе передник,- зачем же раньше меня, солнышко...
Отец сгорбившись постарел лет на десять сразу, младший братишка заперся у себя в комнате и выстроив вокруг себя непроницаемую стену быстро звонит своей девушке. Марьяна через целый город дотягивается своей душой до него и поглаживает как ершистого ежика. В трубке слышится едва слышное: "Уже еду". Бабушка, собирается ехать к маме, ее руки дрожат, слезы заливают все лицо, но она не задерживается и еще успевает возмущаться медлительностью дедушки... Дед не может понять, что и куда класть, что одевать, в какую сторону идти - полностью сбит, ошарашен новостью. В конце концов, немного овладевает собой и начинает отвечать бабушке.
Семья мужа уже едет в старенькой машине - им успел сообщить Сережка.
Она быстро перемещается к друзьям - новость разлетается быстрее, чем она успевает их коснуться. Горько плачет близкая подруга Танька, в одинокой квартире. Бывший муж Тани уже едет к ней. Тоня - однокурсница, сотрудник, соратница, близкий человек и безотказная опора смотрит в глаза супругу и беспомощно шепчет "Варьки больше нет"...
Быстрые перемещения сливаются в огромный калейдоскоп боли, горечи и непереносимого желания вернуться и снова жить рядом с ними. Где-то по близости вновь начинает маячить проводник. Она не может уйти, но и оставаться сейчас нет сил. Все заливает беспощадный белый свет. Передышка кажется минутной, но когда осознание вновь приходит все неуловимо меняется. Нет беспорядочных перемещений. Она в своем бывшем доме. За окном вместо осени буйствует весна. На кухне о чем-то весело щебечет Танька, муж Вари смеется. Душа касается их обоих, они открыты, хотя и не осознают, что с ними происходит. Оба резко замолкают, из них мягким излучением тянется грусть. Дети Рома и Лена начинают из-за чего-то громко кричать в детской. Таня и Андрей бегут в комнату, улаживают конфликт. Между ними тянуться нити, пульсируют, расходится волнами яркое почти режущее глаза излучение, дети убегают играть в салочки на улицу. Душа Вари понимает, что происходит и отступает, боясь нарушить хлипкое равновесие. Таня и Андрей тянуться к друг другу, целуются. Ей грустно, одиноко , но все перевешивает легкая и чистая радость за них. Она тянется к сыну, он почти не замечает ее прикосновения. Ей больно, но в тоже время становится еще чуть-чуть легче. Опять белый режущий свет, минутное прояснение, Ромка зовет Таню мамой и тянется к ней своими тонкими рученками, снова свет.
Прояснение. Светлый зал загса. Почти все ее родные и друзья здесь. Таня и Андрей одевают друг другу кольца, Ромка и Лена весело хлопают в маленькие ладошки. Душа Вари крутится между всеми, чувствует их радость и радуется с ними. Ночью она проникает в сон мужа, чтобы последний раз поцеловать его и попрощаться: "будь счастлив, любимый". Больше не возвращаясь, она следует за проводником.
Она знает, что ее ждет новое перерождение, но проводник ведет ее мимо забвения, тянет за собой прочь из ее мира. Душа Вари едва поспевает за ним.
Ей открыт новый мир, щемяще чужой и прекрасный одновременно. Проводник замирает, а затем беспощадно вторгается в ее центр. Чувство незащищенности, тонкого изменения и подстройки. Новый мир больше не кажется чужим, в нем легко и свободно. Душа быстро напитывается его энергией, расцветая яркими цветами радуги. Проводник тянет ее вглубь мира, зовет.
Они в огромной круглой комнате. В центре, окруженная равномерным пламенем свечей лежит беспомощная женская фигурка. Душа Вари тянется к пустой, но как ни странно живой физической оболочке, останавливается, увидев маленькую умирающую душу, плачущую и отчаянно зовущую мать. Она не знает что делать, проводник слегка подталкивает ее к телу. Душа Вари словно с разбегу ныряет в него. Она чувствует, как связываются ее оборванные нити с оборванными нитями чужого тела, как знания, еще сохранившиеся в хранилище данных физической оболочки, проникают в нее, становясь ее знаниями, как чужое тело становится ее собственным. Вместе с этим приходит чудовищная физическая боль, тело выкручивается в немыслимом безмолвном крике. Кажется, что эти мучения будут продолжаться бесконечно, сознание вспышкой резко покидает ее.
***
Подвалы темницы. Охранник открывает одну из дверей. Человек с ярким светильником входит в камеру.
- Никого не пускать
- Да, ваше величество.
Закрылась дверь. В затхлой темной тюремной комнате в дальнем углу обхватив себя за колени и опустив голову, сидела скрюченная девушка. Черные волосы грязной паклей ниспадали вниз, полностью скрывая ее лицо. Одежда из небесно-голубого цвета, превратилась в грязно серые отрепья. Услышав вошедшего, она резко подняла голову и с ненавистью воткнула в него свой взгляд.
- Добрый вечер, мой король.- злобно промурлыкала она, ничуть не скрывая своих чувств.
Мужчина нахмурился, а потом зло ощетинившись поднял девушку за шею до уровня своих глаз, стесывая остатки ее платья об стену.
- У тебя всего полчаса до казни, Валенсия. Я очень жажду услышать то, что ты хотела мне рассказать. Хочу напомнить, что у тебя пара минут.
- Ты всегда был слишком правильным, Астеиль. Даже для меня оказывается есть такая привилегия, как последнее желание...
- Если это все и тебе больше нечего сказать, я пожалуй пойду.- он небрежно отпустил девушку и она кулем упала на пол.
Астеиль почти дошел до двери, когда она с сиплым кашлем злобно прошипела:
- О судьбе своего ребенка ты слышать точно не хочешь...
Мужчина остановился и в два шага преодолел пройденное расстояние. Валенсия беспомощно вскинула руки:
- Я сама- она медленно поднялась, придерживаясь за стену, и, сделав несколько шагов, села на койку.
- Ты знаешь как я тебя ненавижу, Астеиль.
- Непонятно с чего бы это.
- Ты бросил меня, едва встретив Мелиру. Бросил на растерзание всему двору, как какую-то жалкую фаворитку. Мы должны были пожениться. Я доверила тебе свою честь. Я готова была всем пожертвовать для тебя...
- Я не просил тебя чем-то жертвовать, никогда не скрывал что не испытываю к тебе каких-либо нежных чувств - наша помолвка была договором,сделкой, когда она была нарушена я одарил тебя так, как ни одну принцессу мира. А ты убила мою жену, сломав попутно несколько жизней ни в чем не повинных людей.
- Ты откупился от меня, как от дешевой продажной девки...
- Дешевой? Сколько же тебе нужно чтобы ты стала дорогой?
Валенсия зашипела как кошка и с когтями бросилась на короля. Он отбросил ее легким движением руки обратно на койку.
-Говори, что хотела сказать и покончим с этим.
- Ты думаешь со смертью твоей жены все окончиться? Бедный Астеиль. Тело твоей жены не долго останется пустым.
- Ни одна душа нашего мира не сможет коснуться его...
- Нашего, конечно. Но что ты скажеш о девиршах? - видя как побледнел ее собеседник, Валенсия рассмеялась мерзким тоненьким смехом, делающим ее похожей на ведьму - Ты не знаешь на что мне пришлось пойти чтобы приманить их. После вселения одного из них, тебе придется собственноручно убить свою жену и ребенка. Пусть ее душа уже не там, где надо, но представляю как тебе будет приятно это делать.
- Ты дура. - сказал король совершенно успокоившись - вселение девирша мне только поможет. Ничто не сможет мне помешать заключить девирша в сонное состояние, до рождения ребенка, а потом убить его.
- Похоже, ты не очень много знаешь о девиршах. Душа ребенка коснувшаяся девирша, касается зла, что не может пройти для нее без последствий. Но это еще не все. Твой ребенок другой, его структура другая, его душа подверглась одному из самых необычных изменений, которые известны в истории Калиссии. Вижу тебе это очень интересно... Его душа освободившись от матери, может менять другие души, одним лишь прикосновением... Сложи все что я тебе сказала, и ты поймешь почему их нужно убить обоих, после вселения одного из этих славных существ. А еще придется развеять душу твоего неродившегося ребенка, чтобы полностью отделить зло.
- Ты сумасшедшая. Если конечно говоришь правду.
- Сомневаешься моей осведомленности в происшедших метаморфозах? Напрасно. Я лично следила за операцией. А девирши просто не могли отказаться от такой замечательной возможности покорить наш мир, поэтому тщательно распланировали изменения которые должны произойти в теле матери и ребенка. Мне лишь надо было заложить установленную программу в коррелятор жизненной материи.
- Что им помешает заложить особые программы в тело Мелиры, чтобы сделать малой вероятность уничтожения ее мною?
- Думаю, что они так и сделали. Но создать полную защиту они точно не смогли, не тот материал, сам понимаешь. Тебе придется основательно постараться уничтожая их обоих. Убивать любимых тобой людей много раз, твоими руками - что может быть слаще.- она засмеялась безумным смехом, переходящим в глубокий и сильный кашель.
- Я думаю, что ты достаточно, насмеялась. Теперь моя очередь.
- Ты слишком правильный чтобы казнить меня здесь. Это же должно быть всенародно, чтобы все видели твою справедливость. Твоя жена бы не церемонилась, но ты....-она покачала головой и опять захохотала, но ее смех быстро сменился паникой когда она увидела разгорающийся шар с черными молниями в руках у Астеиля.
- Ты не можешь развеять мою душу... - она в страхе облизала губы, прижавшись к стене - это запрещено ВЕЛИКИМ ЗАКОНОМ уже много веков. Ты же знаешь что будующие воплощения не должны отвечать за текущую жизнь. У каждой души должно быть много возможностей прожить правильную жизнь...
- Это не касается тех, кто является угрозой нашему миру Валенсия.
- Какая угроза миру? Это всего лишь личная месть, не более...
- Ты сама знаешь, что это не так. Кроме того тебя ведь не смущало что мне придется нарушить этот закон по отношению к моему собственному сыну, к беззащитной и невиновной душе. Надо же мне на ком-то потренироваться.
- Нет, Астеиль, не надо. Прошу тебя. Меня и так казнят. НеЕЕЕЕт!!!!
Астеиль простоял долго, смотря на жалкий пепел оставшийся от Валенсии. Пустота давила на него, выматывала и вытягивала последние силы. В конце концов, он развернулся и быстро вышел из камеры.
***
На верху короля встретил запыхавшийся командир его личной гвардии.
- Ваше величество, у нас внештатная ситуация.
- Что случилось?
- Ваша жена. К ней пытался проникнуть девирш. К счастью на посту был неоткрытый верзь, он распознал врага и принял главный удар на себя, успев оповестить охрану.
Астеиль внутренне обругал себя последним идиотом - "она знала о нападении и отвлекала меня!".
- Как моя жена?
- Девирш не успел до нее добраться, ее состояние стабильное.
- Как верзь?
- Он в тяжелом состоянии, но жить будет.
- После выздоровления представить его к награде "за мужество и верность". Приставить дополнительную охрану к моей жене. В каждой смене должно быть не менее трех верзей. Каждое существо материальное и нематериальное должно быть задержано, особенно остерегаться девиршей. Нападения скорее всего будут повторяться. Если девирш приблизится к моей жене на расстояние меньшее пяти шагов, вы будете отвечать головой. Можете идти, Марент.
- Да, мой король.
Командир, склонив в церемониальном поклоне голову, быстро удалился.
Астеиль не успел дойти до своих покоев, как был вновь настигнут белым как снег командиром.
- Что еще?- раздраженно буркнул он, намереваясь быстро расправится с новым делом и отправится спать.
- Ваша королева... Происходит прямой контакт тела с неизвестной субстанцией
- Я же четко просил отслеживать все существа пребывающие в эфире и никого не пропускать...
- Мы не знаем как оно проникло туда. Его нельзя отнести ни к одной из известных мне форм нашего и соседних миров...
- На что похоже? - король резко перешел почти на бег, быстро перемещаясь с комадиром гвардейцев к охраняемым покоям.
- На душу, но цветовая гамма полностью разнится с нашей. В ней почти нет традиционных цветов.
Через пять минут они были на месте. В маленькой комнатке, из которой следили за королевой столпилась масса людей. Через большой прозрачный магический экран, хорошо было видно огромную белую комнату, слегка освещенную кругом заговоренных свечей. В центре круга на мраморном постаменте выгибалась от боли женщина. Рядом магический Визирь показывал картинку происходящего в мире эфира. Это было похоже на огромную цветовую бурю, охватывающую все пространство комнаты с эпицентром в теле женщины.
Король побледнел
- Почему никого нет в комнате? Почему никто не пытается ЭТО остановить?
- Это не возможно, ваше величество. Сущность не подпускает нас к себе...
Астеиль, не думая коснулся перехода и тотчас отдернул обожженную руку. Не сдаваясь он попробовал снова и был мягко перемещен на расстояние нескольких метров от точки перехода.
Через несколько минут эфир успокоился. Женщина перестала двигаться. Визирь показывал равномерное свечение вокруг тела, охватывающее последнее наподобие кокона. Внутри него светилась маленькая почти неразличимая точка.
Король еще раз приблизился к точке перехода, но его руку перехватил дядя.
- Лучше если это сделаю я, ваше величество. Как-никак это моя работа.
Астеиль отступил, сдержано кивнув. Старик с достоинством коснулся точки перехода и оказался внутри комнаты, рядом с телом девушки. Развернувшись к стоявшей аудитории он жестами показал что анализ займет много времени. В маленькой комнате остались только охрана и король.
Почти под утро уставший Возвращающий коснулся плеча слегка задремавшего в неудобном кресле Астеиля.
-Прошу прощения, Ваше Величество, - дождавшись пробуждения короля, он продолжил - Состояние вашей жены в данный момент стабильное. На сегодня больше сделать ничего нельзя. Я уже вызвал моих учеников - они будут здесь через несколько минут, чтобы проконтролировать постепенное пробуждение.
Астеиль нахмурился, обдумывая слова дяди, но через пару минут кивнул, явно не желая прояснять подробности сложившегося положения при посторонних.
- Хорошо. Когда закончите с инструктажем учеников, зайдете ко мне - он с трудом поднявшись с кресла довольно быстро покинул комнату.
Через полчаса они встретились в личных покоях Астеиля. Его Дядя Келкий Морх, один из великих Возвращающих, совсем не торопился с рассказом, явно не зная с чего начать. Астеиль предложил ему присесть и протянул еле передвигающемуся дяде бодрящую настойку, предполагая долгий разговор.
- Спасибо, мой мальчик, - выпив настойки старик, на несколько минут неподвижно застыл, а затем резко выдохнув начал рассказ.
- Как ты уже понял, в тело Мелиры вселилась некая сущность. Твои опасения на счет девершей отрину сразу - совершенно другая структура, ни одного признака указывающего даже на связь с ними. Сущность по своему строению схожа с душами нашего мира, но спектр излучения совсем или почти совсем другой. Разобраться с каждой градацией до пробуждения не представляется возможным, но заранее скажу именно это отличие и обеспечило успешное "вселение". Да, мой мальчик, именно вселение. Процесс прошел почти также как происходит при вселении души нашего мира в какое-либо физическое тело, за небольшими, я бы даже сказал малозначительными отличиями. Я не думаю что и дальше отличия будут большими. Думаю, к вечеру сущность с телом Мелиры, перейдет из состояния куколки в обычное спящее, а завтра утром мы сможем уже узнать хотя бы приблизительно с чем столкнулись. Чуть больше недели понадобится сущности на освоение знаний все еще хранящихся теле Мелиры. До этого срока ждать связных действий и общения от получившегося существа не стоит. Дальше сможем посмотреть по ситуации.
- Мой ребенок?
- Единственный несомненный плюс в сложившейся ситуации это то, что ему больше ничего не угрожает. Вселившаяся сущность не только, спасла его от медленного угасания сняв с души малыша непосильную нагрузку по поддержанию материнского тела, но и подлечила его, восстановив практически сразу все повреждения. Даже больше - закрыла его дополнительным коконом, перекрыв этим возможность влияния чужеродных эфирных тел на душу твоего сына.
Астеиль, задумавшись, долго молчал, пропуская остальную информацию излагаемую дядей. На вопрос о том, как поступить с неизвестным существом, дал ответ совершенно не ожидаемый дядей.
- Поместить ее в покои Мелиры, под неусыпным наблюдением всех необходимых специалистов
- Но это же безумие!!! Мы не знаем с чем конкретно имеем дело!
- Эта сущность могла держать нас на определенном расстоянии в самый опасный для себя момент. Как ты думаешь, что она будет делать если почуствует явную угрозу для себя? Не вижу толку в непроходимых стенах с камерами слежения, так как подобное отношение может привести к действительно опасным для нас последствиям. Было бы гораздо разумнее, приблизится к ней, наладить, так сказать, дружественные отношения, чтобы узнать побольше о том, с чем мы имеем дело и что с этим делать дальше. Не забывай: от этой сущности зависит безопасность моего будущего ребенка.
- Ну что ж. Это твое решение и я надеюсь, что ты окажешься прав.
Еще немного поговорив о других делах, Астель и Келк разбрелись по своим покоям в ожидании следующего дня.
Глава 2.
Варя проснулась от легкого покалывания в ладони. Еще не открывая глаз она погладила второй рукой виновницу своего пробуждения и только потом нехотя раскрыла веки. Перед глазами стояла легкая дымка, все расплывалось. Слегка пошатываясь от непонятной слабости в ногах, она подошла к предполагаемому окну, определявшемуся как окно только из-за исходящих от него яркого света и легких порывов воздуха. Убедившись в том, что это все же окно, она забралась на подоконник и долгое время сидела, опершись на оконную раму. Звуки, запахи и даже сам воздух - все было незнакомым, но не вызывало обеспокоенности.
Сначала Варя просто наслаждалась тихими минутами, а затем попыталась припомнить происшедшие в недавнем прошлом события, чтобы хотя бы примерно определить свое местонахождение.
Ей вспомнился пасмурный серый день. Они с мужем достаточно весело проболтали свой обеденный перерыв в небольшой кафешке, не забывая впрочем хорошенько подкрепится, после чего Андрей проводил ее почти до работы. Прозрение пришло быстро: пешеходный переход, летящая иномарка, темнота.
Варя успокоилась - скорее всего она в какой-то клинике, другого объяснения пока на ум не приходило. Неожиданно открылась дверь и в комнату вошли несколько расплывчатых фигур. Они подошли к ней и, сильно жестикулируя, громко разговаривали на каком-то незнакомом Варе языке, полностью игнорируя ее персону. Чтобы как-то привлечь их внимание Варя решила поздороваться. Похоже то, что она может говорить порядком напугало парней (в том что это особы мужского пола сомневаться не приходилось) - они замолчали и отступили от нее на несколько шагов. Там они и оставались несколько минут, пока в комнату не вошел еще один человек. По его тону и голосу сразу стало ясно, что он намного старше пришедших ранее. Что-то спросив у ребят, он подошел к Варе. Слегка поводив у нее перед глазами непонятным предметом, он закрыл ей глаза своей рукой. Когда рука была убрана, зрение Вари резко прояснилось. Она с удивлением рассматривала находящегося перед ней человека. Он был высок, подтянут, крепок и немолод, далеко не молод, хотя и старым назвать его было достаточно сложно. В его лице было что-то чуждое человеку, хотя с точки зрения красоты он был достаточно привлекателен. Варя сначала не могла понять в чем же заключается эта чуждость: в необычном разрезе глаз, особом строении лица или даже в строении самого тела. Но самым поразительными были его волосы. Их можно было назвать седыми, если бы не легкое сияние излучаемое ими. Поддавшись порыву Варя коснулась этого чуда, но заметив испуганный взгляд быстро убрала руку.
Человек (а человек ли?) что-то быстро проговорил явно обращаясь к ней. Варя замотала головой давая понять что абсолютно не понимает его речь. Он очевидно пробовал какие-то другие языки, каждый раз повторяя абсолютно разные по звучанию наборы звуков. Не один из них не был известен Варе. Она в свою очередь попыталась сделать тоже самое. Но результат был одинаковым - нулевым. Оставив попытки найти общий язык известный им обоим, незнакомец указал на себя и представился:
- Келк.
Варя не осталась в долгу точно также представив себя:
- Варя.
Келк кивнул головой и отдал какое-то распоряжение людям находившимся в комнате. Пока они поспешно уходили выполнять его поручения, Варя их беззастенчиво рассматривала. Эти люди были такие же высокие как Келк, но более молодые, с разнящимся телосложением и лицами. Их волосы были тоже с особым свечением, хотя и разных цветов.
Когда они вышли, Келк жестами попросил Варю встать. Выполнив его просьбу, она с интересом следила за его действиями. Сначала Келк обошел ее покругу, рассматривая через неизвестный прибор, напоминающий непрозрачный черный прямоугольник в рост Вари. Она пришла к заключению что Келк управлял его вращением вокруг нее только несколькими жестами левой руки. Более загадочным было появление самого прибора перед осмотром. У Вари сложилось впечатление, что он появился как бы из неоткуда. Келк еще продолжал ее осматривать, когда в комнату со столиком и стратегическими запасами съестного пришли отосланные ребята. Так как задерживаться они не собирались Келк и Варя сели за стол вместе.
Впрочем Келк явно не горел желанием сотрапезничать или просто не был голодным, поэтому ограничился небольшим красивым сосудом с какой-то голубоватой жидкостью. У Вари складывалось впечатление что от Келка не укрывалось ни одно ее движение и сама она напоминала себе объект какого-то странного исследования. Чтобы развеять тягостное молчание она начала показывать на все предметы, еду и напитки стоявшие на столе и называть их на русском. Келк включился в ее общение, перечисляя и страшно коверкая названное. Посмеявшись над собой он назвал эти же предметы на своем языке. Теперь уже Варя пыталась повторить и тоже смеялась над своими попытками. Пробуя различную еду она давала краткую характеристику отведанному одним или двумя словами (кислое, соленое, сочное, сладкое). Келк внимательно слушал и их своеобразное общение продолжалось. Не смотря на более-менее дружеское общение у Вари складывалось ощущение, что собеседник постоянно ждет от нее подвоха и периодически "просматривает" ее насквозь. Она была только рада когда их общая трапеза подошла к концу. Поднимаясь из-за неудобного маленького столика, Келк слишком низко наклонился, и из нагрудного кармашка выпала маленькая брошка. Варя ее быстро подняла. На поверхности брошки была изображена маленькая улыбающаяся девочка. Варя быстро разобралась, что она (Варя)не на земле, но мысли о расставании с семьей гнала прочь. Портрет этой девочки всколыхнул ее чувства- она ощутила непреодолимое желание быть в данный момент рядом с Ромкой и Андреем, а не здесь. Поскольку непрошенная мысль о том, что ей возможно вообще не доведется вернуться страшно пугала, ее глаза наполнились слезами.
Келк взволновался и как мог жестами попытался спросить ее о причине расстройства. Варя точно также попыталась рассказать о том, что у нее есть сын и муж где-то далеко и она очень хочет к ним вернуться. После долгих жестикуляций Келк похоже разобрался что у Вари есть семья, по крайней мере он это подтвердил. А вот что касается возвращения не понял или сделал вид что не понял. Варя расстроилась еще больше, но попыталась улыбнуться прощаясь с ним. В дверях она остановила его, показывая жестами о своих возможных нуждах ужасно стесняясь при этом. Келк сразу понял о чем идет речь и подвев ее к красивому рисунку на одной из стен попросил прижать к нему руку. После Вариного прикосновения цветок засветился, а в стене стал прозрачным большой овал. За ним открывалась просторная светлая комнатка. Посередине комнаты стояла огромная, белая, круглая и глубокая ракушка с закругленными краями. В одном из ближних углов красовалась тоже белая, но уже удлиненная ракушка с краями удобными для сидения, а рядом еще одна раскрытая раковина с красивым выходящим из ее основания длинным изгибающимся лепестком. Келк показал на какие рисунки нажимать, чтобы запустить или спустить воду. После его ухода Варя еще несколько часов ходила по комнатам, пристально изучая неизвестные ей предметы, обследуя непонятные рисунки и разглядывая непривычные пейзажи за окном, пока на красивый, чуть светящийся нежной дымкой чужой город не опустилась ночь. Не зная как осветить комнату Варя, чувствуя слабость, легла спать.
Пробуждение было резким, болезненным. Во сне ей приснилось все, что произошло после ее столкновения с иномаркой. Если будучи бесплотным духом, она никак не могла проявить все свои ощущения, то сейчас Варя ощущала как тихие слезы, сменяются безудержными рыданиями: невероятная щемящая боль потери разрасталась, превращая все ее существо в тугой свернутый комок страданий и горя. Она плакала долго, полностью потеряв ощущение времени и пространства, пока за окном не начал чуть брезжить рассвет. Безутешные рыдания сменились редкими всхлипами, пока слабый нежный луч света не коснулся ее безжизненной руки. Его почти неощутимое тепло неожиданно успокоили Варю. Вместе с ним ее посетило последнее воспоминание о маленькой нерожденной душе живущей в ее новом теле. Мысли о возможном будущем отрезвили Варю и наполнили какой-то неясной надеждой и возможной целью. Поддавшись извечному инстинкту земных женщин, она положила руки на живот, словно пытаясь приласкать еще не рожденного малыша. К ее огромному удивлению она ощутила ответ, не физический, а какой-то особенный, не похожий ни на что известное ей в прежней жизни, но в то же время понятный и узнаваемый. Внезапно Варя все поняла: вскочив, она еще раз пристально осмотрела себя. Вокруг ее тела оборачивалась прозрачная разноцветная дымка - ее собственная душа, а где-то внутри тела пульсировал маленький яркий разноцветный комочек. Чувствуя тихий поднимающийся из глубин восторг, от увиденного, она еще раз потянулась к животу рукой. Пораженная и восхищенная, она наблюдала как из ее душевной субстанции тянуться тонкие нити, а навстречу им стремятся маленькие яркие лучики души малыша. Соприкоснувшись нити и лучики переплелись, по телу Вари пошла легкая дрожь. Радость маленького существа рождала ответные теплые чувства и Варя продолжала свою необычную ласку, не желая останавливаться. Чувство потери, съедавшее ее до этого отступило, спрятавшись в какой-то потаенный уголок сознания. На смену ему пришло безудержное желание защитить живущую внутри нее жизнь. Словно желая показать малышу зарождающийся день Варя подошла к окну. Открывшийся вид на причудливую архитектуру в лучах утреннего солнца вызвал у нее восхищенный вздох. Красота неизвестного города покоряла и окрыляла одновременно. Очень захотелось взлететь и покружить среди изящных башенок, волшебных строений, почувствовать прохладный ветерок по руками. Сначала Варя не заметила, а потом с удивлением поняла, что все ощущаемое ею передается малышу и его душа начинает отсвечивать радостным свечением. Но еще большее удивление вызвали прозрачные тонкие огромные крылья раскинувшиеся за ее плечами. Неожиданно резко в ее комнату открылась дверь. На пороге стоял взволнованный Келк. Он с опаской смотрел то на нее, то на окно остановившись на пороге, явно сдерживая стоящих у него за спиной своих помощников. Что-то неуловимое опасное угадывалось в его напряженной позе и Варя с испугом отступила от окна, ощущая как схлопываются, куда-то исчезая, крылья. Видимо не ощутив от нее угрозы Келк расслабился и, что-то сказав стоявшим у него за спиной, уже более спокойно вошел в комнату. Не торопясь он повторил вечерний осмотр. Точно также как и вчера ребята принесли столик с едой. Сегодня Варя ела с опаской, а Келк мрачно и задумчиво наблюдал за ней. Присматриваясь к нему и ребятам Варвара с удивлением обнаружила что хоть и слабо, но может видеть и их души тоже. По окончании трапезы Варя жестами показала, что не прочь прогуляться по улице, но получила безапелляционный отказ. Уходя из ее комнаты, Келк неизвестным образом закрыл окно непроницаемым прочным прозрачным материалом, видимо опасаясь бегства с ее стороны. Если раньше Варя этого не ощущала, то теперь она явно была пленницей. Комната вместо интереса начала вызывать неприятное ощущение давящих четырех стен. Глядя на душу малыша Варя видела как радостный свет угас - малышу опять передалось ее настроение. Спасало от этого ощущения только окно. Словно магнитом оно тянуло к себе. Поскольку заняться было явно нечем, Варя примостившись на подоконнике почти весь день просидела смотря в него. Обед и ужин прошли в почти такой же обстановке как и завтрак, не оставляя никаких радостных надежд. Единственным развлечением был пейзаж и общение с малышом. Сначала Варя несмело попыталась с ним говорить. Увидев что он откликается, очень этому обрадовалась - теперь у нее появился молчаливый собеседник. Она тихим спокойным голосом рассказывала ему о своем мире, о его красоте, сравнивала с тем что видит, рассказывала о Ромке и его проказах. Варю поражало как малыш реагировал на ее ощущения. На грусть свет его души становился приглушенным и спокойным, на тихую радость более ярким с пробегающими волнами по поверхности, на откровенно смешную историю или ее шутку - испускал яркий свет с периодическими разноцветными сполохами. Присутствие малыша, видимое и воспринимаемое как особенно близкое и родное скрасило заточение и время пролетело не заметно. На следующий день она попросила у Келка что-то для письма. Он удивился, но просьбу ее удовлетворил. Когда-то в школьные годы Варя посещала художественную школу, и, хотя сейчас многое было забыто, руки сами требовали работы. Ей принесли что-то напоминавшее бумагу, на ощупь напоминающую шелковую ткань, прозрачную прямоугольную доску, тонкую заостренную черную палочку, писавшую как обычный мягкий простой карандаш с одной стороны и розовый кусочек чего-то липкого, похожего на пластилин, необходимый видимо для стирания написанного. Пристроившись на любимом месте, Варя с увлечением принялась рисовать. Первые наброски были неуклюжими, непропорциональными, сразу было видно, что она давно не рисовала. Но так как времени у нее было очень много, вскоре кое-что начало получаться. Творчество, увлекло ее. Периодически поглядывая на малыша, Варя пришла к заключению, что ему тоже нравится то, что она делает. Во время принятия ею пищи и очередных осмотров, Келк периодически немного просматривал ее рисунки, не высказывая ни разочарования, ни удовольствия. Добившись максимальной выразительности и достоверности пейзажа, она перешла к воспоминаниям. По памяти она рисовала родные лица, немного злясь на себя , когда не могла вспомнить любимые черты. Рисовала родной город, его тихие улочки, машины, лодки, самолеты, животных. Если первые пробы были неторопливыми и даже ленивыми, то теперь каждый рисунок рождался с немыслимой быстротой и точностью. Варя даже не заметила, когда пришел Келк. Позволив ему осмотреть себя она, жестами показала ему оставить еду и не дожидаясь его ухода опять занялась прежним делом. Ей хотелось как можно больше запечатлеть из своего мира, чтобы видеть его перед глазами и не забывать, как будто кто-то мог украсть у нее воспоминания. Новые рисунки очень заинтересовали Келка, он долго рассматривал их, а затем получив разрешение забрал внушительную стопку и быстро удалился. Для Вари его уход остался практически незамеченным. В какой-то момент ее взбесил черный тон и странный карандаш вдруг поменял цвет на ярко красный. Удивившись, Варя попробовала представить зеленый цвет и коснувшись бумаги с удивлением поняла что рисует заказанным зеленым. Открытие вызвало бурю восторга. Несколько часов она экспериментировала с открывшимися возможностями рисуя нечто сюрреалистическое: потрясающие цвета переходили из одного в другой, линии, пятна - все это образовывало нечто совершенно бесподобное, напоминающее то взрыв, шквал и безумный накал эмоций, то потрясающее спокойствие и безмолвие. В какой-то момент Варя замерла - перед ее взором предстали картины неземной красоты, увиденные ей при переходе из одного мира в другой. Судорожно сглотнув, она вытащила чистый лист бумаги и больше не останавливаясь, рисовала все что сохранилось в ее памяти до тех пор пока в комнате стало не возможно что-либо разглядеть из-за наступившей ночи. Почувствовав голод, Варя с удивлением поняла, что Келк уже давно должен был прийти. Съев все, что было на обед, она забралась вновь на подоконник и долго смотрела на город, переливающийся разноцветными огнями, пока не уснула.
***
Астеиль неторопливо вошел в рабочие апартаменты Келкия Морха. Его дядя сидел в просторном кресле, удерживаемом в висячем положении силовыми линиями. Вокруг него светились экраны с зафиксированной информацией, огромное, полуразумное существо - Аурий - личный исскуственно созданный лаборант его дяди, производил какие-то сложные вычисления создавая объемную структуру ауры, а сам дядя с возбуждением рассматривал листки, с какими-то рисунками и периодически шептал под нос - "невероятно!", "потрясающе", "и как такое может быть?". Астеиль незамеченным подошел к дяде, слегка повев рукой материализовал удобное кресло, сел в него и только потом тихо поинтересовался:
- Какие новости, дядя?
Келк вздрогнул и удивленно посмотрел на Астеиля.
- Нельзя так подкрадываться к старому и немощному человеку, Аль.
- Всего-то 90 лет. Мой дед в эти годы меня за пояс закидывал.
Келкий, скупо улыбнулся.
- Увлекся, я, мальчик мой.
- Что-то необычное?
- Непросто необычное! Такого еще не было за всю нашу историю. Раскажи-ка, мой дорогой племянничек, как происходит обычное вселение новой души в тело?
- Первые сутки - сон, затем неделя неосознаваемого существования, затем почти мгновенное возвращение памяти физической оболочки, понимаемое как собственная память. Человек начинает вести себя так же, как и предыдущий хозяин тела, лишь со временем начинают проявляться заметные отличия в пристрастиях, предпочтениях и возможностях. Человек может полностью изменить вид деятельности, стать абсолютно другим. Соответственно, именно поэтому и узаконена его возможность отказаться от многих обязанностей и связей предыдущего хозяина. В чем отличия в нашем случае?
- Со сном все нормально. А вот второй этап... Она все осознает, Аль! Даже больше, похоже, она помнит предыдущую жизнь!!!
Сказать, что бы Астеиль был удивлен, ничего не сказать. Он был явно ошарашен и поражен.
- Невероятно. Ни одна душа нашего мира вселяясь в тело не может сама вспомнить предыдущей жизни без арзаеров. И что она помнит?
- Помнит свою семью, Аль. Как я понял у нее был муж и сын,- при этих словах Аль резко выдохнул - Помнит язык на котором разговаривала, свое окружение... такое ощущение что она просто проснулась.
- И откуда же наша гостья?
- Из другого мира, Аль.- тихо сказал Келк, протягивая племяннику несколько листов с изображением странных людей и совершенно чужого города. - Мы ничего о нем не знаем. Ни один из известных нам.
Астеиль, резко вскинул глаза на Келкия.
- Я хочу чтобы об этом никто не знал, дядя.
- Но, за.... - Келк оборвал себя на полуслове, почти сразу поняв причину сам.
- Если это станет известно, не думаю, что нашей гостье придется долго жить в нашем мире. А уж малышу и подавно.
- Ты прав. Но как это скрыть?
- Много ли ты рассказал своим ученикам?
- Немного. Они знают только, что она что-то осознает, но больше ничего. Я держал их подальше от нее и от всего, что с ней связано.
- Хорошо. Скрывать, что в теле Мел находится другая душа нет необходимости. Пусть все думают, что идет обычный процесс переселения. Что же касается реального положения вещей, я думаю, нам следует дождаться следующего этапа. Возможно, новые знания затрут старые, хотя нельзя исключать и другого развития ситуации. Будем разбираться со всем остальным по мере поступления.
- Есть еще кое-что. - и на невозмутимый вопросительный взгляд Астеиля Келк нехотя продолжил - похоже она одна из нас - она повелительница душ.
- Женщина? Это настолько редко, что уже давно считается невозможным.
- С той структурой тела, которой обладают наши обычные женщины, конечно не возможно. Но те изменения, что были произведены, вероятно, устранили основные препятствия.
- А магия основательниц?
- Нет. Однозначно нет. Теперь доступа к ним у ... Вари нет. Ты ведь знаешь, повелители душ не могут владеть магией основательниц, это распространяется и на нее.
- Вари?
- Так она мне представилась. Знаешь, я думаю, что тебе необходимо просмотреть записи с ее пребыванием у нас. Мне кажется, она осознано общается с ребенком и даже стимулирует его познавательную деятельность. Конечно, многие женщины делают это, не понимая своих действий. Но она ...
Астеиль нахмурился и протянув руку к лаборанту материализовал несколько прозрачных сфер, быстро наполнившихся переливающимся туманом.
- Что-то еще?
- Нет, пока нет. Ты зайди завтра. Обсудим увиденное тобой. Может проявится что-то еще интересненькое.
- Спасибо, дядя.
- Пока не за что, мой мальчик. Пока, не за что.
- Плодотворного сна.
- И тебе, Аль, и тебе...
***
Задумчивый Астеиль неторопливо зашел в свои аппартаменты. Шары с пространственной записью соскользнули в небольшую круглую коробку и в центре комнаты появился пространственный экран. Сперва появились цифры араинской письменности а затем отобразилась комната со спящей женщиной на большой кровати. Астеиль сел в материализовавшееся кресло и слегка ускорил запись, замедлив на моменте пробуждения. Он пристально следил за ее передвижениями, боясь выдохнуть и чувствуя предательскую дрожь. Астеиль отчаянно боялся и в то же время хотел увидеть в этой женщине свою жену. Ускорив запись он пропустил осмотр Келка и перешел к их трапезе. Приблизив изображение к лицу сидящей женщины, он с жадностью вглядывался в любимые черты. Его ждало разочарование и облегчение одновременно: при полной физической идентичности Мелира и женщина смотрящая на него с экрана различались как огонь и вода. Мелира всегда была как негасимый факел, резкая, прямая и пылающая, полная волнующей обжигающей страсти. Женщина сидящая перед ним сейчас была полна какой-то невысказанной нежности и спокойствия. Ее смех был необычно мелодичен, жесты плавные, а в глазах светилось доверие к миру, к абсолютно чужому миру! При погружении комнаты в темноту он опять включил быструю премотку, но вновь остановил ее увидев внезапное пробуждение его гостьи. Приблизив ее лицо он увидел как глаза из испуганных превращаются в огромные озера боли, беспомощности и безропотного согласия с неизвестным ему ударом. Слезы, никогда не окатывающие лицо его жены, лились потоком. Женщина заходилась в рыданиях свернувшись клубком и крепко обхватив колени руками. В ее чуствах он почуствовал что-то родственное, ее боль перекликалась с его болью, те слезы что остались в глубине него, выплескивались ею. Астеиль до невозможности близко приблизив к себе экран и изображение, ласково провел по щеке незнакомки, словно пытаясь утешить .
- Значит был муж и сын,- сказал он себе, понимая что потеря самых близких людей связывает его теперь с незнакомой женщиной, больше чем долгие годы знакомства и дружбы с некоторыми близкими друзьями.
Астеиль не стал долго смотреть на терзания Вари, быстро перескочив на то место когда она начала успокаиваться. Ее робкая ласка малыша и смутная надежда ,безмерный кусочек счастья и неприкрытое восхищение в глазах тронули его сердце, в то же время породив тихое чувство зависти - ему тоже захотелось коснуться маленькой души, пообщаться как она душами с малышом...
Совершенно неожиданным для него стало открытие крыльев настоящего очень сильного повелителя душ. Обычно крылья были настолько велики, сколько жизней прожила душа. На ней всегда переливаясь разными цветами бежали волны, подобно годичным кольцам отмеряя прожитые жизни. На любой линии цвета были разными, но обычно преобладал какой-то один, соответствующий общему назначению одной прошедшей жизни.
Крылья Вари были невероятно огромными, чуть больше одной трети занимали кольца дымчатого оттенка, о смысле которого Астеиль ничего не знал. Остальная часть крыльев была пестро раскрашена: казалось почти не было цветов, не присутствующих здесь. О назначении многих Алю не было известно совсем, о многих он знал - их назначение вызвало его пораженный вздох: слишком сложные, тяжелые в то же время полные непрерывного обучения жизни пришлось пройти этой душе.
Он прекрасно понимал своего учителя, готового применить самые сложные оглушающие заклятия: одно раскрытие этих крыльев в мгновение ока уничтожило всю построенную сеть защитных заклинаний покоев Мелиры, что говорило о возможных серьезных последствиях, если бы их гостья захотела бы полетать.
Почти все остальные моменты Астеиль просматривал в ускоренном режиме, кроме нескольких, когда Варя общалась с его сыном. Он обратил также внимание на ускорение процесса рисования - сказывалась ее инициализация как повелителя душ. Хотя до огромной скорости , которую давала бы развитая, но увы уже не существующая, магия основательниц Мелиры, было еще очень далеко.
Запись закончилась его засыпающей гостьей. Около получаса Астеиль ходил по комнате, делая свои обычные дела, но просмотренное явно не давало ему покоя. Наконец решившись на что-то он подошел к красивому орнаменту, нажал на определенные части рисунка и на все еще открытом экране отразилась комната его жены. Варя, уснув, сидела на краешке окна в неудобной позе. Астеиль выключил экран и через десять минут стоял у ее покоев. Охранявшие комнату ученики Келкия Морха почтительно расступились перед ним. Не давая себе времени на сомнения он решительно, но тихо вошел в комнату.
Варя осталась в такой же позе, в которой он ее видел в прошлый раз. Астеиль бесшумно приблизился к ней. Несколько минут он пристально рассматривал Варю и своего малыша, а затем, наслав легкое усыпляющее заклинание, подхватил ее на руки. Переложив женщину на кровать, он укрыл ее и присев на край кровати долго изучал душу своей гостьи и маленькую душу малыша. Под конец он потянулся к ним своей душой. Душа Вари беспрепятственно пропустила его, а малыш тоненькими лучиками сначала неуверенно, а затем с огромной радостью начал ластился о его длинные крепкие нити. Конечно, Аль не раз слышал о подобном общении отцов повелителей душ со своими детьми, но чувства охватившее его в этот момент удивили и потрясли: нежность, восторг, хрупкое счастье. Дав себе волю, Аль долго просидел рядом с малышом и Варей. И лишь почувствовав неумолимое приближение утра, он быстро покинул комнату.
Глава 3.
Прими тяжелый знаний дар
Возможно, так мне будет легче
Признать тебя, понять, простить...
Лишь об одном прошу
Не становись моей любимой
Чей свет теперь погас
Останься той, другой - собой
В свой самый сложный час,
Лишь это может соединить нас...(даст нам подружиться)
Варе снились странные и удивительно настоящие сны. Ей снился разноцветный город, виденный ею лишь из окна. Во сне она была маленькой девочкой весело мчащей на животном, чем-то напоминающим земных пони по улицам этого города наперегонки с хорошо знакомым светловолосым мальчишкой. Они смеялись, он что-то говорил ей на языке Келкия Морха, а она отвечала ему. Вслед за этим снилась боевая тренировка с оружием со светловолосым сильным юношей, в котором не без труда угадывался мальчишка из предыдущего сна. В этом сне все воспринималось как нечто само разумеющееся: потрясающие умение владения местным оружием, полеты, осуществляемые с помощью легко отращиваемых серых крыльев, проявление магии. Затем ей снился огромный, с пространственными порталами, внушающий трепет и восхищение зал. Она шла вместе с уже известным юношей по его центральной части к фигуре, восседавшей на высоком, светящемся троне. С трона на нее смотрел человек с черными волосами и пронизывающими глазами. Во сне к ней пришло знание непонятного языка, когда она и юноша вместе обратились к нему:
- Позволь великий, воссоединить нам наши души в этой жизни...
Опять новый сон, бал в этом зале, она кружится в неизвестном, но похожем на вальс, танце с темноволосым вершителем судеб, он улыбается ей совершенно по-особому и разглядывает обжигающим взглядом. Мимо мелькает замершая в потрясении и отчаянии фигура светловолосового юноши. В голове летит непрошенная мысль: "Прости меня,Сель...".
Снова смена обстановки. Они с темноволосым мужчиной стоят на вершине скалы. За спинами у обоих открыты крылья: у нее серые, у него радужные. Они взлетают, парят, а потом наперегонки несутся заламывая в воздухе немыслимые виражи... Теперь они на широком, покрытом травой уступе. Один поцелуй срывает их сдержанность по отношению к друг другу, их нагие тела не сдерживая своих страстей сливаются в похожем на их полет диком, бешенном танце.
Тронный зал: они с темноволосым стоят перед троном, светящиеся нити обвивают их тела наподобии спиралей. Особенно ярко обвиты их руки соединенные вместе. Зал полон людей все смотрят на них с затаенным дыханием. Что-то уже свершилось. Ее муж склоняет к ней голову и тихо шепчет:
- Теперь ты моя, Мелира...
- Я люблю тебя, Аль...
Они снова целуются.
Варя резко просыпается. Еще не поняв до конца, где реальность, а где сон она быстро садится на кровати. Образы сна не желают уходить, постепенно обрастая непрошенными деталями. Она хватается за голову пытаясь утихомирить взбушевавшуюся память. Не тут-то было: картины неизвестной жизни затягивают, пытаясь вытеснить ее собственные. Голова начинает дико болеть, предметы расплываются, мир кружится в бешенном темпе. Варя отчаянно цепляется за свою сущность, отчаянно пытаясь не забыть, не упустить себя настоящую. Совершенно стирается ощущение времени. С трудом, постепенно, шаг за шагом она отвоевывает себе место, оттесняя в дальние уголки открывшиеся ей воспоминания. Сильная слабость охватывает все ее тело, руки дрожат, пот льет градом, но она также сидит на краешке кровати, изо всех сил преодолевая свалившееся на ее голову "счастье".
Уголком сознания она слышит стукнувшую дверь. Неожиданно громкие шаги и оглушающий голос Келка. Слова, непонятные раньше, всплывают ясными мыслеобразами:
- Начался второй этап. Эйран и Гернет принесите моротон.
Незнакомое понятие, вызывает новый ворох знания о сказанном. Сдерживать поток становится сложнее, но кроме этого добавляется и страх перед указанным прибором: ускоритель и облегчитель процесса, слишком опасен для нее.
- Нет, не надо.
Собственный голос, кажется слишком громким и оглушительным. Ее поняли. Минутная тишина.
- Почему?
- Я хочу сохранить себя.
Она вновь понята. Келк отдаляется, окружающий мир исчезает. Она продолжает бороться, усваивая новое и сохраняя свое. Изматывающее сражение по восприятию тянется бесконечно долго, вытягивая последние силы. В какой-то миг, поток все же ускоряется, бороться все сложнее и сложнее. Внезапно кто-то начинает сдерживать его, помогая Варе. Становится намного легче. Постепенно, через еще один бесконечный промежуток времени, поток начал уменьшаться. Когда новая информация почти перестала поступать, зрение хоть и не совсем, но прояснилось. Перед ней расплывался потолок с искусственным освещением. "Похоже уже ночь"- пронеслись сумбурные мысли. Слегка повернув голову она разглядела на фоне черного окна слегка расплывающуюся мужскую фигуру, которую она без труда опознала. Голос помимо ее воли тихо прошептал:
- Аль...
Он резко повернулся в ее сторону и мир погрузился в успокаивающую черноту.
Пробуждение было тяжелым. Варя не торопясь открыла глаза и некоторое время полностью отключившись от своих мыслей разглядывала стену, находящуюся перед ней, окно и ранний утренний свет струящийся из него. Все еще отрешившись от всего, она медленно поднялась и подошла к пустой незаставленной стене, на которой красовался удивительный почти объемный рисунок переплетавшихся цветущих растений. Из недр новой памяти услужливо всплыли мысли о назначении каждого завитка, функции некоторых бывшая владелица закладывала сама. Четко зная, что она хочет увидеть в первую очередь, Варя спокойно коснулась одного из цветков. Перед ней материализовалось красиво обрамленная прямоугольная большая зеркальная пленка, являющаяся собственно зеркалом. В ней отразилась красивая девушка с огненными волосами. Под глазами стояли черные круги, фигура была подтянутой, но сильно исхудавшей, волосы, хоть и были собраны в хвост плотной лентой, выглядели порядком взлохмаченными. Варя подошла чуть поближе и еще раз подробно оглядела себя. Ей очень хотелось найти в этой чужой незнакомке, хотя бы какие-то черты своей земной физической оболочки. Увы! В этом ее ждало горькое разочарование. Ни чего похожего на себя прежнюю, Варя не нашла. Вздохнув, она нажала еще на один листок и под зеркалом появилась небольшая полочка с черным прибором. Варя спокойно взяла его. Параллельно в голове вспыхнуло название на языке Келхия Морха и ассоциация с земным предметом. Два похожих понятия наложились одно на другое и слились. Земное название частично стерлось из памяти, заменившись новым, ставшим родным и привычным. Это было странно и непонятно. Варя произнесла новое название, которое воспринималось и слышалось как старое, давно вжившееся в память:
- Расческа.
Произнеся его она поняла, что слово звучит не на земном языке, но ощущается и понимается именно как старое. Это порядком напугало. Она попыталась воспроизвести старое название. С большим трудом ей это удалось. Произнесенное слово воспринималось как что-то трудно выговаримое - слово чужого теперь, но когда-то бывшего родным для нее земного языка. По щеке сбежала непрошенная слеза - Варе многое не хотелось забывать, но похоже чем-то придется пожертвовать. Заставив себя успокоится, Варя уверенно оглядела комнату и назвала несколько предметов, закрепляя их названия в памяти. "Ну что ж, по крайней мере, я смогу общаться с Калиссийцами...упс, только с некоторыми, все-таки язык моей предшественницы далеко не единственный на этой планете". Настроив себя на более благожелательный лад, Варя уже спокойно провела по поверхности округлой черной расчески свободной рукой. Ее активацию было достаточно интересно наблюдать. С одной стороны проступили точки энергетических лучей, а под рукой проступила удобная ручка. Происходящее было знакомым, сотни раз наблюдаемым, но в то же время абсолютно новым явлением. Чужой старый опыт соединился с новым Вареным, став теперь только ее собственным. Вновь вздохнув, Варя неторопливо провела расческой по волосам и замерла в восхищении. Расчесывание напоминало мягкий чувственный массаж, а волосы после нескольких соприкасаний с расческой становились мягкими, послушными и полностью расчесанными. Удивило и немного обрадовало, что старых ощущений от пользования расческой почему-то не было. Новое было новым. "Возможно, что-то мне от Мелиры и не передалось" - облегченно подумала Варя. Закончив с расчесыванием, она открыла дверь в новую комнату - гардеробную. Вариантов одежды было очень много, но Варя знала, что Мелира любила удобную одежду, не мешающую ей двигаться. Больше половины вещей она еще не одевала. Часть вещей были одеты один или два раза на важные совещания или мероприятия. И только небольшая часть входила в разряд любимых и часто одеваемых. В памяти непрошено всплыли обрывки чужого разговора
- Ты же моя королева, неужели нельзя носить что-то другое?
- Я воительница и мне не нравится неудобные фасоны, которые в последнее время в моде...
Варя неспеша шла по ряду с одеждой рассматривая ее, трогая и ловя при этом обрывки чужих воспоминаний. Решившись, она взяла одежду, которую очень редко одевала Мелира - изящное простое светлое платье. Быстро одевшись в него и небольшие босоножки, она "проявила" зеркало в гардеробной. Оставшись довольной увиденным, она вновь застыла под наплывом чужих воспоминаний. В них Мелира красовалась перед этим зеркалом в разной одежде с совершенно разным настроением. Картинки мелькали настолько быстро, что у Вари закружилась голова. Насмотревшись на отражения своей предшественницы и сравнив с собой, Варя не без удовольствия заметила, что они чем-то неуловимо отличались, но по отражению никак не могла понять, в чем их главное отличие. Устав от, казалось бы, простого занятия, она вышла из гардеробной как раз вовремя - в комнату кто-то постучался.
- Войдите - ее голос прозвучал неуверенно и еще одно слово попало в копилку родных, заменив старое.