Молочно-серой пеленой туман опустился на луг и опушку леса. Воздух влажно прикасался к лицу, мелкие капли покрывали одежду. Утренняя тишина изредка нарушалась шуршанием опавшей листвы и неуверенными, запоздавшими трелями печуг, перепутавших сезоны. Березы желтыми размытыми пятнами проступали сквозь туман. Легкий ветерок размывал седые пласты, делая их прозрачнее. Повисшая в воздухе влага мешала дышать, замедляла шаги, хотелось лечь, зарыться в пожухлую листву и погрузиться в мерное осеннее забытье, медленно перетекающее в зимний сон.
До реки было еще далеко. Тропинка, огибающая опушку, незаметно перешла в дорогу, колеи которой становились все заметнее. Где-то впереди послышались скрип повозки и вялый стук лошадиных копыт: похоже, возница задремал, и коняга лениво брела.
Туман не хотел исчезать. Тонкие белые полосы тянулись вдоль дороги, уплотняясь в придорожных ямах. Вчерашний дождь местами размыл глину, образовав лужи, наполнив их грязной водой. Пахло прелой травой и грибами.
Ближе к полудню, солнце окончательно бросило попытки пробиться сквозь серые тучи. Зарядил мелкий дождь, даже не дождь, а висящая в воздухе мелкая водная пыль. Туман все-таки сошел на нет.
Дорожка, ведущая к берегу реки, петляла в траве. Вовка свернул на нее, дабы не тревожить местных. Все же, в этом времени, появляться в отливающем металлом скафандре и бластером в руке было как-то неуместно, еще подумают, что рыцарь какой-то, всполошатся, а лишний шум Вовке не к чему. До лагеря надо добраться тихо, не привлекая внимания.
Дождь усилился. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Тонкие струйки стали заливаться за шиворот, пришлось напялить неудобный шлем. Он ограничивал обзор, гасил звуки. Включать систему обеспечения на полную мощность не позволяли разрядившиеся батареи. Идти становилось все сложнее, ноги разъезжались на мокрой глине, пару раз он поскальзывался, рискуя свалиться в грязь. Тропинка круто спустилась вниз, поползла вдоль берега, почти потерялась в камышах, снова вынырнула на глинистый берег. С трудом поднимая ноги, с налипшей глиной, тяжело дыша, Вовка добрался до большого булыжника, неизвестно откуда взявшегося здесь, сел на него. Достал флягу с водой, сделал большой глоток. Экономить уже не хотелось. Снял шлем. Шумно вдохнул осенний воздух, уловил запах костра и еле доносившееся бряцанье посуды. Парень поправил оружие, перевел его в режим ожидания. В лагере могли быть не только друзья. Шлем закрепил на поясе, одевать его сейчас не было смысла. Как мог, очистил грязь с ботинок. Выбрался на дорожку. До лагеря оставалось не более сотни метров.
Вовка двигался почти беззвучно, крадучись, замирая от каждого шороха, пытался определить кто в лагере. Мелкая водная пыль загнала людей в палатки, у костра остались только двое: рыжая девушка в комбинезоне, тяжелых ботинках и парень в джинсах и теплой куртке.
- Саш, посоли картошку! Да не ешь ее, а посоли! Не сварилась она еще! - девушка слегка щёлкнула по темной голове парня.
- Не дериш-щь! Не шъем я ее вшю! - Сашка увернулся, подавился пылающей картофелиной, вызвав смех девушки.
Лиса присела рядом, обняла.
- Когда же ты наешься? - что-то горькое сквозило в ее словах, под ласковой рукой в темных волосах парня мелькнула седина. Тот повернул к ней голову и Вовка увидел длинный шрам, рассекающий щеку брата.
"Саш, ты слышишь, ты спишь?" - передавать мысли на расстоянии Вовка научился давно. Сейчас вспомнил игру, когда вызывал брата на всякие шалости, коими они грешили в детстве на каникулах у бабули. Сашка должен был ответить: "И сплю, и слышу!"
"Вовка, это ты!? Ой! И сплю, и слышу! Где ты! В лагерь не суйся! У нас гости, местные пожаловали! Дед продукты принимает, торгуется, к нам могут прилепиться "ушки". Сиди пока тихо!"
Вовка, получив информацию, успокоился, постарался устроиться на "пункте наблюдения" с "комфортом", то бишь, напялить шлем и максимально засыпать себя ветками и листвой. Через час от лагеря отъехала телега, запряженная клячей, медленно передвигающей копыта. Возница, колоритный мужик средних лет, с удовольствием потирая руки, откупоривал бутылку, в которой янтарной жидкостью плескался дедов коньяк. Вовка чуть не заржал в голос. Спиртное во все времена было, есть и будет твердейшей валютой. Правда, в этом мире, коньяк не успел раскрыть свой букет ароматов. Весьма быстро он был перелит в недра крестьянского организма, что вызвало у этого организма неблагозвучное удовлетворенное кряхтение, икоту и весь последующий комплекс звуковых эффектов.
"Вов, путь открыт! В лагере только наши!" Вовка раскопался, серебристой змейкой пролез сквозь колючий кустарник, благо ткань скафандра выдерживала и не такие повреждения, аккуратно огляделся по сторонам.
Хмурый пасмурный день уже клонился к вечеру. Влажный холодный воздух пробрался в палатки, выгнал их обитателей к костру, где уже давно аппетитно пахло вареной картошкой, и призывно кипел чайник. Обитатели маленького лагеря, волею судеб, а точнее по воле самого Вовки, заброшенные в это время и в это место, рассаживались вокруг костра, оживленно переговаривались, обсуждая сегодняшний приезд аборигена. Из холщовой сумки на свет извлекались всякие вкусности: копченое сало, покрытое золотистой корочкой, пучок зелени, ароматный хлеб и еще что-то непонятное, вызвавшее неописуемый восторг женщин.
Вовка, осторожно ступая, подошел ближе, как-то устало опустился на мокрую землю, прислонился к стволу дерева, коряво выросшего на этом пологом берегу. Все, кого он переместил, были целы и здоровы, возможно, у них прошло несколько недель, и это его радовало. Лишь брат умудрился обзавестись шрамом, худобой и неуемным аппетитом, это лишний раз доказывало, что Сашку (как, в прочим, и его самого) выбросило неизвестно куда и добирался он до лагеря "своим ходом". Для Вовки прошел месяц с последней встречи, его швырнуло в параллельную реальность, на межгалактическую станцию, благо он там уже бывал, обзавелся полезным знакомством с роботом-андроидом и весь месяц помогал держать оборону против космических пиратов. Весело конечно, но все же свои дела решать тоже нужно. Вовка научился использовать потоки времени, определять ближайшие воронки и порталы, но иногда они были либо очень далеко, либо не стабильны, и его выбрасывало чёрт знает где. В этом случае приходилось только ждать.
"Вовка, где ты?" - кричал Сашкин голос в мозгах. Сам Александр крутил головой в разные стороны в поисках брата. Вовка поднялся, неспешно направился к костру. Благодаря переходам он биологически догнал брата, стал таким же высоким и широкоплечим.
Первым внука заметил Дмитрий Васильевич:
- Ого! Супермен, где тебя опять носило! Прокормить всех коньяка не хватит! - радостно приветствовал Вовку дед,- Цел? - тревога во взгляде сменилась интересом,- Где был, что делал?
- Пиратов отстреливал, с андроидом Кузей в шахматы играл, - Вовку усадили на лучшее место (чтоб всем был виден), дали тарелку с картошкой, велели есть и рассказывать, что довольно плохо сочеталось.
К концу трапезы выработали дальнейший план действий. По Вовкиным расчетам обитать в лагере им еще неделю, либо двигаться в сторону ближайшего города, где через день откроется портал. Решили топать в город. Перспектива поить коньяком в конец обнаглевшее мужское население ближайшей деревни, за спиртное предоставляющее пропитание, никого не привлекала, ибо прознавшие о лагере крестьянки, не дождавшись оплаты за провиант и лицезревшие пьяных мужей, уже начинали роптать и через несколько дней будут способны разнести здесь все в пух и прах.
Глава 16, в которой направляются в город.
Утром выдвинулись рано, еще до рассвета. Сборы максимально завершились поздним вечером. Свернуть палатки и привести в порядок место стоянки частично помогла магия. Приподнятое настроение не смог испортить даже мелко накрапывающий дождик, впрочем, быстро прекратившийся.
Как уже выяснили вынужденно застрявшие в этом мире люди, природными явлениями "заведовали" духи, представляющие собой сущности с различными способностями, в том числе и возможность перевоплощаться в кого угодно. Вообще, намешано в этом мире было многое: духи, эльфы, гномы, люди и прочие расы. Все как-то уживались, мирно и не очень. Но в день Праздника межсезонья прекращались конфликты, забывались ссоры. Считалось дурным тоном сердиться и печалиться. Всем обитателям мира даровался день благодати, болезные обретали здоровье, отчаявшиеся - надежду. В больших городах организовывали ярмарки, праздничные выступления. Народ отдыхал душой и телом. Молодежь подыскивала пару (по поверьям суженного легче всего встретить именно в этот день). Люди (и не только) семейно-степенные выгуливали себя, детей, наряды и все, что хотелось показать, благо погодные условия соответствовали дням нашего "бабьего лета", когда солнце теплой ладошкой гладит вихрастые желтые макушки деревьев, даря яркие лучи миру перед месяцами ненастья и стужи. Воздух прозрачен и свеж, небо высоко-синее, хочется дышать полной грудью и радоваться жизни.
Небольшой отряд путешественников во времени топал по лесной дороге в надежде встретить попутчиков, дабы получить информацию по местным обычаям и возможность быть довезенными до населенного пункта.
Лесная дорога какое-то время вела путников вдоль берега реки, потом незаметно свернула в глубь леса. Легкий ветерок приносил от реки разорванные клочья тумана, оседавшие блестящей росой на траве. Мелкие капельки неспешно высыхали под робкими лучами солнца, разгонявшего серые облака. Кружево листвы сверкало золотом, подчеркивая синеву неба.
Вдруг послышалось пение, легкие шаги, между стволов промелькнула женская фигура в платье коричневых оттенков с венком из веточек рябины, окутанная переливающейся дымкой, будто сотканной из солнечных лучей. Волшебное видение тотчас исчезло, лишь послышались вдалеке скрип колес и мерное постукивание копыт по плотной высохшей дороге.
Несколько минут спустя путников нагнала повозка. Возница, узрев знакомые лица, предложил подвезти их до города, вызвав одобрение пеших. В телеге сидело семейство любителя коньяка, состоявшее из трех девиц на выданье и дородной матроны. Потеснившись, все расположились на мягкой соломе. Маман деликатно-чувствительно ткнула старшенькую в бок, выразительно показывая в сторону Вовки подбородком. Девица, матушкиной комплекции, оценивающе оглядела кандидата в мужья, хмыкнула и неожиданно пробасила:
- Хлипок больно, боюсь перешибу ненароком.
Папаня закашлялся, Вовка поперхнулся, остальные растерянно-весело переглянулись, скрывая улыбки. Повисло неловкое молчание. Дед прочистил горло, словно хотел задать вопрос. Не успел. Опять послышалось пение, засверкал лес. К высокому голосу присоединился приятный бархатный баритон. Люди затихли, наслаждаясь очарованием момента. Песня закончилась, звонкой веселой капелью разлетелся по лесу женский смех. Ему вторил низкий мужской, удаляясь куда-то в сторону. Все стихло.
- Духи, - худенькая девушка вертела головой, пытаясь что-то рассмотреть в лесу.
- В ссоре они были, берегиня наша и дух леса. Значит простила его, - подала голос средняя по комплекции, но не по возрасту девица, обладательница веснушчатого лица.
- Ой! Мало ли, что врут! Не че слухам верить! - попыталась замять разговор матушка.
- Не-е, правду врут, бегал он в соседнюю рощу, видали. А берегиня плакала, туман пускала. И рыба не шла! - мужик повернулся к жене, погрозил указательным пальцем в воздухе.
- А что в роще-то? - не унимался Сашка.
- Вертихвостка - дресвяница духу леса приглянулась, а он и приударить не прочь. Эх, все мужики одинаковы, - тихо взгрустнула маманя, сопроводив слова свои вздохом и колыханием необъятной груди.
- А дальше что? - история неверного мужа разожгла интерес.
- Что, что? Ну побегал за молодой, она хвостом покрутила, да по симпатичнее нашла. И по моложе, - с небольшой паузой произнесла женщина.
- А дух красивый? Поет классно! - мечтательно протянула Лиса, получив ревнивый взгляд от Сашки. В ответ девушка скорчила уморительную рожицу и показала язык. Вовка гоготнул, сестрицы прыснули со смеха.
- Кому как покажется, - хмыкнув, продолжила разговорчивая селянка, - может и стариком встретится и парнем молодым, а с берегиней увидите статного мужчину, в расцвете сил.
- Карлсон! Он может и на крышах обитает? - прокомментировал Сашка, вызвав новый приступ смеха друзей. Сельчане недоуменно переглянулись.
- Не-е-е...По крышам - это дух ветра, - худенькая взяла инициативу просвещения в свои руки.
- А это тоже дамский угодник? - лукаво выспрашивала вредина-Лиска.
- Хм,- вставил свое слово возница, - был, пока не женили да детишками не обзавелся.
- А на ком? А детей много? - не унималась любознательная землянка.
- Девица, ты что - замуж собралась? - хохотнул мужчина, оборачиваясь к Василисе.
- М-н... - Лиска повертела головой, - за духа точно не хочу, - уверенно добавила она, глядя на Сашку.
- Да у вас тут целый пантеон. Одна единая большая семья, - сделал заключение дед.
- Эт точно, - селянин придал ускорение коняге, решившей заснуть на дороге, - мы так до вечера не доедем.
- А духи на празднике будут? - вернулась к теме Лиска, - Их увидеть как? - неугомонной землянке явно нравился сказочный мир.
- По глазам поймешь. Больно яркие они у них. Прямо слепит, - авторитетно пробасила старшая.
- Так это когда нос к носу столкнешься. А так, со стороны, они одеты по-иному. Вроде как не отсюда, - худенькая стрельнула глазами в сторону Вовки. Тот закряхтел, тихонько закапывая в сено серо-стальные космо-бутсы, не очень-то вписывающиеся в общий облик.
На этом разговор оборвался. Ехали молча, любуясь красотой природы. Дорога вильнула пару раз и вывела из леса, представив взгляду картинку из детской книжки. На высоком зеленом холме виднелся город, сверкая башнями и куполами, обнесенный белой стеной с дубовыми воротами и рвом, заполненным водой. В сторону городских стен по дороге двигались подводы, всадники, пеший люд. Был виден бродячий цирк. Над лесом пролетел настоящий дракон, повергнув землян в шоковое состояние.
- О! Горыныч вернулся! Надо бы зайти, привет передать, - оживился глава семейства, довольно заерзав и искоса поглядывая на жену.
- Я те передам! Обещала же сестре, что мужика ее спаивать не будешь, а ты все за свое! Тьфу! - селянка сурово посмотрела на мужа. Земляне притихли от новых известий, с опаской поглядывая на мирное местное население, состоящее в некотором родстве с грозной рептилией.
- Э-э, Горыныч - Ваш родственник? - подола голос Изольда, слегка было задремавшая от мерной поступи коняги, не богатырского сложения, но исправно тянущей телегу.
- А как же! Он самый! Его вон свояченица выходила, когда от темных отбивались. Раненый он был.
- Х-м, любовь зла, полюбишь и дракона...Нет, ну нормальный мужик, когда не пьет. И хозяйственный, заботливый. Детишек любит, пятеро уже, шестой на подходе, - оправдывалась селянка перед прибалдевшими соседями.
- Впрочем, - Изольда посмотрела на Сашку, - и у нас такое встречается, правда зверушки помельче...
- А детки - дракончики?
- Угу! Им до десятой синей луны оборачиваться нельзя... в дракона. А потом сладу нет. В прошлом году сарай спалили, поросята такие. Уж от сестрицы им попало, а зятек от проказ как масло на сковородке...Эх, вишь редко, когда драконы деток имеют, а тут шестеро.
Игрушечно-сказочный город вблизи производил совсем иное впечатление. Мощные стены, сложенные из камня, достигали нескольких метров и в высоту, и в основании. Проехав через ров, повозка оказалась в длинном коридоре, из стен и потолка которого через равные промежутки угадывались выдвижные решетки. Оборонительная мощь города впечатляла.
Семейством решено было оставить конягу на постоялом дворе, а дальше следовать пешком. Попутчики возможно и разделились бы, но словоохотливая селянка настояла на обратном:
- Заблудитесь здесь. Ты Лютика на сигналку поставил? - неожиданно обратилась она к мужу.
- Обижаешь!
- Проверь, в прошлый раз все сено слопал! Киборг, а жрет как мерин.
- Не че было баловать, сама виновата.
- Да как же скотинку не кормить.
- Ма, праздник же, пойдем. Все ладно, не пропадет Лютик! - селянку окружили родные и буквально выпихнули на улицу, под веселый шум и гомон городского дня.
- У нас часов шесть в запасе, а там ловить портал будем. Отдыхаем, товарищи, программа обширна и разнообразна! - голосом заправского гида преподал Вовка интересующую землян информацию.
В Праздник межсезонья город гудел как переполненный улей. Ярмарку устраивали на главной площади. Под яркими шатрами, на открытом пространстве, в павильонах торговцы рекламировали товары со всех миров, связанных порталами мгновенного перемещения. Здесь были пряности и деликатесы для любой расы, магические артефакты и технические новинки киберпространства. Правда купить оные без соответствующей лицензии не позволялось. Женскую половину прямо потащило к различным одежкам-украшалкам. Мужская степенно прогуливалась, разглядывая новинки прогресса и истекая слюной при виде вкусностей.
Пообедали в приличной харчевне и отправились на представление местной цирковой труппы, образованной представителями разных рас. В этом мире каждый занимался делом по душе, не ущемляя другого, органично вписываясь в окружающую природу. Может это было делом духов, кто знает? Они не гнушались простого люда, были рядом. Вон, берегиня в рябиновом венке вальсирует с духом леса, ловя восторженные взгляды лиц мужского пола. Дамы вздыхали по ее кавалеру, хотя и знали его непостоянный характер и способности бумеранга.
День клонился к вечеру. Косые лучи солнца не согревали остывающий воздух. Праздник подходил к логическому завершению. Народ потянулся к зеркальной глади пруда. На песчаном пляже расположились уютные беседки с подогревом и маленькими фонариками внутри. Более морозоустойчивые и менее забывчивые горожане кутались в теплые одежки в ожидании ежегодного чуда у берега. Самые "лакомые" места занимали вездесущие мальчишки, забравшиеся на ближайший пригорок.
Солнце плавно катилось в мягкую дымку заката. Еще чуть-чуть, и оно отправится почивать до утра. Вечер вступил в свои права, заливая лиловым сумраком пространство. Свежий ветерок принес от впадающей в пруд речки серебристые голоса нимф. Воздух наполнился хрустальной мелодией. Догорающий закат уступал место синему бархату неба со сверкающими алмазами звезд и яркими лунами, освещающими место действа.
Речушка маленьким водопадом несла свои воды в ровную чашу пруда, скрывая от посторонних глаз пещеру. Нимфы сотворили из водных струй изящный чёлн. Льющейся занавес расступился, и в лодочку ступила берегиня. Чёлн заскользил по водной глади. Мелодия почти стихла. Нимфы окружили суденышко, мелодия изменилась, повеяло холодом. Платье берегини покрылось инеем, из коричнево-желтого стало фиолетово-голубым, голову покрыл легкий белый платок, закрепленный серебряным обручем. Процессия медленно двигалась по водной глади. Нимфы парами покидали экскорт берегини, били хвостами, поднимая брызги, превращая их в тонкое кружево, висящее над водой. Волны расходились веером, застывали, покрывались морозными узорами. Чёлн достиг противоположного берега. Хозяин леса помог берегине сойти на берег, резким движением извлек из кружевной дымки белую шубу и укутал ею плечи жены. Облик лесного духа изменился. Темно-зеленый тулуп, теплая шапка на серебристо-белых волосах, заплетенных в длинную косу, ледяной посох в руке. Мужчина ударил посохом в землю. Посеребренные листья облетели с деревьев. В воздухе появились робкие снежинки, постепенно превращаясь в хлопья снега, окутали пару. Зазвучала музыка ветра. Закружился снег. В самом центре снежного вихря дух леса целовал берегиню. Поцелуй закончился. Музыка резко смолкла. Вихрь рассыпался. Духи исчезли. Снежинки медленно опускались на землю. Наступила зима.
Зрители чудесной смены сезонов восторженно замерли. Казалось, малейший звук разрушит волшебную атмосферу момента. Снежинки завершили свой танец.
В звенящей тишине раздалось поскрипывание снега. Кто-то неспешно шел по замерзшему озеру, тихонько насвистывая нехитрую песенку. Шаги удалились. Почти затихли. Удивленные зрители стали перешептываться. Кое-кто решил вернуться в город, придя к выводу, что праздник закончен. Самые терпеливые все же надеялись на продолжение. Вдруг резкий свист заставил всех обернуться к замерзшему водоему. Через мгновение над головами присутствующих развернулись со свистом и хлопками морозными узорами фейерверки. Толпа радостно приветствовала новое зрелище. Фейерверки были с сюрпризами. Гигантские цветы рассыпались множеством белых пушистых шариков.
Но, оказалось, каждый шарик знал кому предназначен. Он замирал около своего подопечного, нежно раскрываясь и показывая что-то сокровенное.
- Брешут: если берегиня имя свое откроет, тому счастье в браке будет! - чуть завистливо произнесла старшенькая из сестер, толкая локтем Сашку, привлекая внимание парня к белому шарику, висящему рядом. Сашка протянул руку. Шарик опустился в ладонь, раскрылся. В самой серединке цветка пульсировал маленький "экранчик". Лиса заглянула. "Экранчик" не закрылся стыдливо, наоборот, словно потянулся к девушке. Молодые люди вглядывались в глубину цветка. Вначале показалась стена деревянного домика, очень знакомого Сашке, потом лицо хозяйки Маланьи приобрело черты берегини, а улыбающийся Иван превратился в духа леса.
"Будьте счастливы!" - прошелестело из белого цветка, рассыпавшегося мягкими снежинками.
- Ух! Здорово как! Но нам пора! - Вовка собирал своих с активностью заправской овчарки, сбивающей разбредшихся овец в стадо.
Быстро попрощались с радушными селянами, заверили навестить их, как уладят дела. Вовка тянул соотечественников к кромке льда. Как только он ступил на скользкий лед, под ногами оказалась качающаяся поверхность лодки. Духи благоволили путешественникам. Чёлн переправил людей в пещеру, где с минуты на минуту должен образоваться портал.
Хрустально-ледяная лодочка скользила вдоль берега. Стены пещеры издавали приглушенное зеленоватое свечение. Где-то рядом слышался шум текущей воды. Чёлн, двигаясь против слабого течения, повернул влево, и путешественникам открылась удивительная картина. Подземное озеро, питающее рукотворный пруд, занимало почти все пространство пещеры. Кристальная вода отливала голубоватым светом, идущим откуда-то снизу. На дне озера виднелись подводные строения города нимф. Мелькали рыбьи хвосты его обитательниц, спешащих комфортно устроится на долгие зимние месяцы. Ощутимо похолодало. Тонкий ледок поблескивал около берега. Мерное дыхание воды покачивало чёлн, подталкивая его к островку, чудесным образом появившемся из сиреневой дымки. Береговая линия островка белела чистейшим песком, довольно быстро сменяющимся серыми крупными камнями. Иней сверкал бриллиантовыми искрами. На плоской площадке материализовалась арка. Чистейший лед без пузырьков и прочих изъянов голубовато-зеленым цветом завораживал, притягивал взгляд, тянул, будто просил прикоснутся, пройти сквозь. Между двух колонн клубился беловатый туман, доносилась протяжная музыка, напоминающая земные мантры.
- Быстрее! Он продержится минут пять! - возбужденным шепотом торопил соотечественников Вовка. - Входите в портал взявшись за руки, иначе опять разбросать может...
Чёлн мягко ткнулся носом в песок. Мужчины первыми выбрались на берег, помогли дамам, направились к арке, четко придерживаясь Вовкиных инструкций.
В портал входили осторожно. Вовка двигался первым, проверяя направление.
Арка перешла в длинный коридор. С обеих сторон возвышались ледяные скульптуры. Свет несколько изменился. В зеленовато-голубое свечение проникли серые нотки. Путники медленно продвигались вдоль странного коридора, стены которого постепенно исчезали в сером тумане. Музыка становилась громче, быстрее. Вовка ускорил шаг. Люди почти бежали. Неистовое крещендо раскалывало лед. Скульптуры разлетались в мелкие осколки, заполняя пространство ледяной пылью. И вдруг все закончилось, остановилось, окутанное клубами серебристой дымки. Порыв и завывания холодного ветра развеяли серые клочья, закрывая портал в иной мир.
Глава 17, в которой звучит "Вальс Цветов".
Люди замерли на неширокой площадке лестницы, украшенной ледяными арками. Их появление никто не видел. Внимание присутствующих приковало необычайно красивое зрелище. Над водой водоема, покрытого льдом, под музыку расцветали фейерверки.
- Дежа-вю! - хмыкнул Сашка.
- Холодно здесь. - Лиска потирала озябшие пальцы.
- Где мы? - Изольда крутила головой во все стороны. Люди кругом. Опасности вроде нет. Хотя... Что-то тревожное шевельнулось в душе. Нервы, наверно...
Парень стал медленно поворачивать голову влево и вправо, закрыл глаза. Со стороны казалось, что он полностью погрузился в волшебную музыку.
- Минуты через две откроется... Нам туда. - Вовка потянул замерзших путешественников вправо.
- Появились у левой, исчезаем в правой.
- Не, дед, нам в серединку. - Вовка аккуратно двигался к центральной арке. Гуськом, держась за руки, пробирались остальные, не забывая наполниться впечатлениями об этом, очень похожем на их родной, мире.
- А музыка-то знакомая... "Вальс цветов"! - ошарашено остановилась Изольда.
- Может нам остаться и своим ходом до дома? - неуверенно предложила Лиса, слегка покачиваясь под музыку.
- Чайковский велик! Его произведения в веках! Год-то любой быть может. Вон одежда вроде и похожа, а разница лет в пять - легко! - по-философствовал Александр.
- Мы змейкой какой-то идем!
- Так, вход там. - Вовка махнул рукой в сторону сплошной каменной стены.
На передвижения путешественников во времени окружающие не обращали внимания. При каждом новом выстреле толпа восхищенно "вздыхала". Кто-то заворожено смотрел на небо, где расцветали и осыпались разноцветные огни.
- Красиво как! - Лиса встала на носочки, выглядывая из-за Сашкиного плеча.
- Ага... - завороженно пробормотал дед
- Бегом! -скомандовал Вовка, увлекая товарищей за собой.
Под последние звуки мелодии и яркие вспышки фейерверка путешественники исчезли в сиреневом тумане портала. Толпа ликовала, люди аплодировали, праздник продолжался, на время избавляя меленький городок от серых будней.
Вовку и его товарищей никто не заметил...почти.
- Далеко! - с сожалением произнес человек в зеленом длинном пуховике нелепого покроя и развеял в воздухе файербол, направленный в арку. Ему было глубоко наплевать на людей, пострадавших от огненного вихря, если бы шар взорвался, мгновенно испарив лед. Он не считал это чем-то ужасным. Просто смертным еще раз повезло. А его силы на исходе. Он развернулся и уверенной походкой направился к выходу из парка. Какое-то время его фигура маячила между деревьями, потом приобрела некоторую прозрачность и вовсе растворилась в воздухе. Лишь отпечатывались следы, становившиеся все менее заметными на легком пушистом снегу.
- Вов, чего тебя ко льду с фейерверками тащит? Или это от тебя не зависит? - спросил Сашка брата с немалой долей иронии.
- Похоже в словах твоих, братец, есть доля истины. Порталы перемещаются и сами по себе, и под действием магии. Кого в компании лицезрею? - Вовка покосился в сторону Изольды.
- Ага, щас-с я во всех бедах виновата! - начала "закипать" демонесса.
- Не, Вы не причем! Только Ваша магия огня!
- И имя... - почти шепотом добавил Вовка.
- Ольда, ты бы энергию чуток сбросила. Самой бы легче было. - миролюбиво посоветовал Богдан Николаевич.
- Да я и сама знаю. Боюсь только. Тревожность будто хвостом тянется. Энергию сброшу, а потом не хватит, - волосы Изольды перестали светиться красным, зато глаза превратились в два "уголька".
- Та-ак, с этим надо что-то делать, - дед нервно потирал руки.
- Холодно здесь! - Лиска не обладала магическими талантами, но умело находила направление решения проблемы.
- Умница! - просиял Богдан Николаевич. - Ребята, собираем дровишки на костер. Водопад... хм, ЛЕДОПАД, вещь красивая, но холодает в этом безлюдном мире точно!
Путешественников вынесло в действительно очаровательное место. Замерший водопад величественно прятал водные струи, создавая прочное прозрачное покрытие. Вода текла между горной породой и льдом, обманчиво спокойно, и лишь в самом низу яростно вырывалась из-под ледяного панциря.
Дровишки нашлись быстро, место для привала организовали тут же. Изольда подожгла сухое дерево и до рассвета поддерживала тепло под защитным куполом сферы. Застоя энергии умудрились избежать. К утру все чувствовали себя бодрыми, а Изольда была просто счастлива. На берегу тихой речки появился немаленький свернувшийся в кольцо глиняный дракон, охраняющий сон путников.
- Оп-па! А выйти как? - Сашка почесал вихрастый затылок, изумленно уставился на преподавателя.
- Тут около мордочки место есть, - Изольда любовно погладила свое творение.
- Местные с ума сойдут! - присвистнул проснувшийся дед.
- Хгы, Вы им историю изменили, или новое божество создали, - Вовка давился смехом.
- А, может, это творение непризнанного художника сего мира... - мечтательно протянула Лиска.
- Ага. С запасом магической энергии на многие века.
- Дан, не дрейфь! Дракоша только мне энергию отдаст. Постепенно... или сразу, если понадобится. И саморазрушится. А пока снежком его прикроем. И делов-то. - Изольда испарила воду речки, заставила выпасть ее снежными хлопьями на скульптуру.
- Прибрали тут, а дальше? - взгляды устремились на Вовку.
- Вниз. Через час водные процедуры! - парень, извиняясь, развел руками в стороны.
- Эт-то как? - Богдан Николаевич непонимающе уставился на молодого человека. Очки скатились на самый кончик профессорского носа.
- А портал на дне откроется. Ну или месяцок подождем, переберемся восточнее, километров за триста, и там будет нам неизвестно что. Точнее, сейчас, сказать не могу.
- Это шантаж! Вопиющее безобразие! Я плавать не умею!
- И не надо. Надо тонуть, вниз, на дно! - подтрунивал над профессором Дмитрий Васильевич.
- Дан, ты чего кипятишься? Сферу создадим. Вовчик вниз нас перенесет. Даже подошвы ботинок не замочим.
- Боюсь я воды, Ольда! Очень! Тогда в подобной сфере нас восемь суток под водой таскало. Чудом выжили. Так красотами океана налюбовался - на всю жизнь хватило!
- Да, всем не сладко пришлось...
Повисло тягостное молчание.
- Нечего раскисать! - Изольда сняла с костра котелок, налила ароматный чай в кружки. - Лиса, что у нас вкусненькое есть?
Дамы понимающе переглянулись. Лиска выудила из сумки аппетитно пахнущее мясо, сыр, хлеб и баночку абрикосового варенья. Настроение стремительно улучшалось, особенно у профессора, всегда любившего вкусно позавтракать. Впрочем, и пообедать, и поужинать. Но не только завтрак был тому виной. Чай Богдана Николаевича был намного крепче, чем у остальных, благо дед об этом позаботился.
- Укачает же при переходе, - сокрушенно вздохнул Вовка.
- Придется потерпеть. Без "чайка" Дан под воду не полезет. Магией его назад выкинет. Плавали, знаем. В прямом смысле.
Вовчик повздыхал, покручинился, почесал и расчесал белобрысую шевелюру, спустился к кромке воды, готовясь к очередному переходу. Теоретически, он мог перенестись в определенную точку и сам, и перебросить товарищей, но восстанавливать запас сил пришлось бы довольно долго. Порталами пользоваться было энергетически выгоднее. Необходимо только определить направление и время. Вовка учился этому несколько лет. Сначала его швыряло и мотало в пространстве и времени весьма произвольно. Притягивало к порталу, втягивало и выбрасывало неизвестно где. Позже парень научился управлять собственными перемещениями, игнорировать потоки энергии, идущие не в том направлении, вычленять нужную нить, удерживать ее, отслеживать пункт назначения, прокладывать дальнейшее перемещение. Он научился "идти" по нити к нужному человеку, месту или событию.
Вовка вспомнил свое первое "осознанное" перемещение.
Море бушевало. Огромные косматые волны накатывались одна за другой, ударяли о скалистый берег, накрывали собой отдельно стоящие валуны, разбивались о них, поднимаясь вверх на несколько метров.
Молодая планета будет пригодной для обитания через несколько миллиардов лет, а сейчас уровень кислорода слишком мал, чтобы свободно дышать, сутки коротки, год в три раза длиннее привычного.
Как его сюда забросило, и почему он до сих пор жив? Мысли роились в голове, сталкивались, как волны, разлетались в дребезги от здравого смысла? Он опять чувствовал себя старым. В его двадцать, с небольшим, биологических лет, проведенных в разных мирах, он выглядел намного старше. В глазах поселилось отчаяние. Он долго гнал от себя мысли, что не сможет вернуться назад, что не увидит родных, что его не будет рядом с веселой Оксанкой, что мать и отец так и не смогут узнать, что на самом деле случилось, что бросает его из мира в мир, и он сам не знает, когда это будет, и как это остановить. Безысходность по каплям просачивалась, убивала надежду, пока не заполнила всего его. Последние годы он пытался быть полезным тем людям, с которыми встречался, пусть на короткое время, пусть на несколько дней. Сейчас даже этого не было. Была пустота. Разум восторгался мощью стихии. Душа скорбела о потерянном. Он словно находился в другом теле, наблюдал за собой со стороны.
Базальт под ногами начал мелко дрожать. Из-под земли донесся глухой рокот. Извержение. Мысль протекла медленно и тихо сгинула в закоулках сознания. Он знал, что не умрет, его опять вынесет черт знает куда, опять нужно приспосабливаться к новой жизни. Раньше его это забавляло. Стать кем-то новым: знахарем, учителем, инженером, знатным вельможей, жертвой шальных людей или повелителем. Сейчас он почувствовал острую тоску по дому, что невольно присел, обхватил голову руками и завыл. Он стонал как смертельно раненый зверь, зная: его дар - это и его проклятие.
Молодой Земле не было никакого дела до человека на вершине горы. Новый подводный вулкан готовился исторгнуть лаву. Такого события давно не было. Тысячи лет тепло копилось под земной корой, и оно должно было прорваться наружу!
Владимир вспомнил лицо сестренки, веселые косички, вздернутый нос, маму и отца, весело смеющихся над его шуткой. Его потянуло к ним. Сильно, стремительно захватило в водоворот времени и выбросило на сухой песок дворика теткиного дома.
- А!!!- в сознание ворвался пронзительный вопль. На против стояла нескладная девчонка с косой, вздернутым носом, готовая пустить в незнакомца огненный шар.
- Оксанка...- тихо прошептал он, оседая на серые каменные плиты.
Тихий, мерный голос моря вплетался в окружающие звуки. Они проявлялись, медленно вползали, становились громче, четче, обретали смысл.
К звукам присоединились запахи. Море, горячий шоколад...и блинчики! Глаза открылись широко, удивленно, растеряно. Такое сочетание ароматов он встречал только в Дальгорске, только в доме тетушки Марии.
"Я дома! Дома! Дома!" - безумно все вопило внутри. Только пошевелить губами не хватало сил.
- Слава Богу! В себя пришел! Настя, Оксанка! - теткин голос раздался рядом. Владимир с трудом скосил глаза в сторону. Тетя Маша стала расплываться, раскачиваться, пришлось усилием воли сконцентрироваться, зажмуриться и медленно открыть глаза вновь. Облик тетушки восстановился. В комнате появилась Оксанка. Она вдруг шмыгнула носом и заревела в голос, всхлипы перемежались с судорожным хватанием воздуха, размазыванием слез по щекам. Прекратить рев удалось только Анастасии Дмитриевне. Она не знала плакать ей самой или успокаивать дочь. Смысл победил эмоции, Оксанку усадили в кресло, напоили ромашковым чаем с медом, и после всех слез и вздохов, наконец-то обратили внимание на ее брата.
- Вов, где тебя носило? - тихо спросила тетя Маша.
Эмоциональный шок после Оксанкиных слез благотворно повлиял на самочувствие. Клин клином вышибают. Губы уже двигались, голос вроде тоже был, правда, достаточно слабый. Вовка даже пытался успокоить сестру во время безудержного рева, но его никто не услышал. Дико захотелось есть, запах блинчиков щекотал ноздри, слюна заполнила рот, в животе неблагозвучно заурчало.
- Понятно, там, где был, не кормили! - Мать весело подхватила тарелку с блинами и как маленького начала кормить сына. Вовка поупирался было, но потом сдался на милость победителя, доел блины, выпил молока и ... провалился в спокойный без сновидений сон.