Если кто заикнется, что ходить по горам зимой легко ― плюньте ему в лицо. Снег, неверная, петляющая тропа, скользкие камни под ногами и ледяной ветер... И хотя госпожа Орин, снаряжая беглецов, постаралась на славу, это не так уж сильно облегчало их участь. Во всяком случае, до специальных горных ботинок этому миру было еще несколько сотен лет, а выданные сапожки, хотя и великолепно защищали от холода, то и дело скользили по обледенелой тропе.
Ника вымоталась уже через несколько часов похода. А когда еще через час принялась спотыкаться Шати ― решительно сошла с дороги, и, сбросив с плеч мешок, зарылась в него. Вытащить одеяло, постелить на ближайший камень...
― Саан? ― недоумение в голосе сестренки можно было пощупать руками.
― Отдыхаем.
― Но, ― Шати явно не понимала, ― нам же нужно уходить как можно быстрее!
― Нужно. ― кивнула Ника, вгрызаясь в полоску вяленого мяса. ― Вот только если кто-то из нас свалится от усталости, или подвернет по невнимательности ногу, мы вообще никуда не уйдем. К тому же кто сказал, что отдыхать надо долго?
― Хорошо. ― Шати осторожно уселась рядом. ― Что будем делать дальше, Саан? Пойдем, куда сказал твой учитель?
Ника мотнула головой.
― Нет.
― Но почему?
― Потому что слишком уж настойчиво он нас туда направлял.
Шати нахмурилась.
― Ты думаешь, что учитель соврал тебе? И хочет сделать что-то... плохое?
― Нет. ― Ника снова качнула головой.
― Но...
Тихий вздох вырвался из горла сам собой.
― Шати, господин Ман, конечно, хочет только помочь нам. ― Уж в этом сомневаться не приходилось. За месяцы учебы Ника достаточно хорошо узнала желчного и прямого, как палка, старика, и не думала, что тот может сдать Избранного Змеем ради каких-то мифических благ. Разве что из лучших побуждений. ― Я просто боюсь, что то, что он считает помощью, может оказаться не совсем таковой. В конце концов, Майо-дзи, приводя нас в поместье, тоже думал, что делает как лучше.
Ага. Конечно. Вот что-что, а корыстные мотивы Майо не нуждались в доказательствах.
Шати поникла.
― Ты прав, Саан, но... нельзя же никому не доверять!
― Я доверяю тебе. Этого достаточно. ― Ника быстро дожевала полоску мяса и поднялась с камня. ― Ты отдохнула? Или еще немного посидим?
― Я в порядке. ― едва заметно улыбнулась сестренка.
― Хорошо. Но когда почувствуешь усталость ― говори. Эта тропинка слишком опасна, чтобы ходить по ней просто так.
Шати кивнула.
― Конечно, Саан. Я буду очень внимательной.
Она больше не подведет брата. Никогда.
***
Старик Ман был зол. Безумно.
Зол на себя.
Он знал, что его дряхлое тело вряд ли вынесет полноценный бой. Что за годы бездействия изрядно растерял навыки. Что по следу ― его и мальчишки ― пойдут практически сразу.
И все-таки верил, что справится. Недооценил противника.
Слишком сильно старый воин презирал Данару ― и тень этого презрения ложилась на тех, кто последовал за ним. Однако стая шакалов может оказаться опаснее льва, а слизняк-наследник, не иначе как от отчаяния, отправил на поиски практически всех, до кого смог дотянуться.
Преследователи знали эти горы едва ли не лучше его самого ― и понимали, что дорог к Имперскому Тракту не так уж и много. Во всяком случае из тех, по которым могут пройти девчонка и шестилетний ребенок.
Шакалы встали на след ― и, как любые шакалы, и не думали с него сходить. Погоня горячила кровь, предчувствие награды ― честолюбие, а такие же существа рядом позволяли чувствовать себя бессмертными.
Не запутать. Не отвлечь. Не сбить с пути. Если бы в горах царило лето, можно было еще поиграть, но ледяная зима и недавно выпавший снег лишали и этого варианта.
Остается только одно.
Подстегиваемый яростью и злым торжеством, Ман двинулся в сторону подходящего ущелья, которое дети должны были миновать еще несколько часов назад. Шакалы идут по следу ― что ж, именно этот след приведет их в ловушку. И пусть его изрядно поредевших сил не хватит на полноценный бой, но этого и не требуется.
Ущелье оказалось именно таким, как он помнил ― узким, с опасно нависающими стенами и уныло завывающим в нем ветром. Идеально.
Старик улыбнулся ― и принялся ждать. Решение принято, последствия просчитаны, а умереть он давно не боялся, тем более в бою. Умереть бессмысленно ― куда хуже.
Воины появились через полчаса, едва заметными точками на горизонте. Одна, вторая, третья... Двадцать. Что ж, Данару в самом деле отправил практически всех ― тем лучше.
Еще через полчаса преследователи вступили между стен ущелья ― и заметили его.
― Сдавайся, старик! ― Шид. Всегда отличался повышенной болтливостью ― и склонностью к пустому пафосу. ― Расскажешь, куда отправился Избранный, и твоя смерть будет легкой. Хорошая сделка, правда?
― Нет.
― Почему же? Идеальный выход. Или ты не знаешь, как казнят предателей?
Ман усмехнулся. Этот даже не шакал ― щенок шакала. Лая много ― а толку?
― Это не мне нужно знать. ― слова падали преувеличенно медленно, но от того казались еще более вескими. Старый воин тянул время ― сейчас каждая секунда увеличивала расстояние между Данару и мальчишкой. ― Или вам неизвестно, каким образом наследник собирался использовать Избранного? Интересно, как казнят отцеубийц?
― Ах ты!
Точно щенок ― сорвался в бой, без подготовки, без команды. В его время за такое выгнали бы из отряда пинком.
Свора. Жаль, что их так много, иначе можно было бы надеяться на победу.
Старик шагнул вперед плавным, текучим движением. Подсечка, удар ― и Шид бесформенным кулем падает на землю. Мертвым кулем ― потому что живые так не падают.
А Ман брезгливо отряхивает ладонь, ребром которой только что сломал чужую шею. И следит, следит за жадной до крови сворой. Может, отшатнутся? Испугаются?
Сброд же.
Но нет. Секунда ошеломления ― и отряд бросается вперед, желая заглушить минутный страх чужой кровью. Опять без команды, без сигнала и плана. Сзади что-то истошно орет Боран ― он всегда был умнее остальных ― но его просто не слушают. Одного ума мало, чтобы удержать в узде стаю.
Потанцуем?
Ман резко крутанулся на месте, разбрасывая нападающих потоками ветра. Казалось, он вернулся в прошлое, в те благословенные дни, когда сражался рядом с господином. Закостеневший за последние годы Дар сейчас казался легким и послушным, а тело ― совсем молодым. Кажется, они тоже поняли: это последний бой, ни к чему экономить силы.
Увернуться. Отмести в сторону какую-то технику ― не важно, какую, слабо, слишком слабо! Ударить в ответ ― острыми плетьми воздуха, предвкушая, как они вскроют кому-то горло.
Нет. Похоже, Боран понял, что свора неуправляема, и принялся за свои прямые обязанности ― прикрывать. Атака вязнет в чужом щите, сумев лишь посечь некоторым одежду. Жаль, но не важно. Главное совсем другое.
Ман отступает. Медленно, по шагу заводит своих противников вглубь ущелья ― а те, не способные задеть будто бы заговоренного старика, применяют все более сильные, все более разрушительные техники. И плевать уже на осторожность, главное ― достать, ранить, попробовать чужой крови!
Слишком глупо и опрометчиво. Особенно, когда у вас ― такой противник.
Старик улыбается. Его последняя техника, та, которую он готовил все это время, идеальна. Все же Летний Ветер ― на редкость универсальный дух, и пусть сейчас не его пора, способен на очень и очень многое. И его Дар ― тоже.
Ну что, начнем?
Больше всего это напоминало взрыв. Правда, на этот раз били не в противников ― в стену ущелья. Зачем? Почему? В первые секунды никто ничего не понял, а потом...
― Назад! Назад, идиоты!
Поздно.
Ман знал, что такое горы. Он в них родился и вырос, провел полжизни и надеялся умереть. Пусть эти были не так высоки, как его родные, но не менее коварны и мстительны. В горах не стоит шуметь, не стоит хвастаться, не стоит считать себя бессмертным.
Горы не прощают ошибок. А в этот час ошибок наделали достаточно ― и совсем не важно, что некоторые из них были умышленными. Горам ― все равно.
Наблюдая, как на него несется волна перемешанного с камнями снега, Ман по-прежнему улыбался. У него получилось. Он все-таки умер в бою ― и выполнил свою задачу.
Он справился.
Правда, господин?
***
На этот раз не было ни уютной комнаты, ни чая, ни ароматических палочек у алтаря. Просто Кайран Ши держал в руках полупрозрачную полоску бумаги, подарок уже упорхнувшего вестника.
― Шинто! ― его голос подрагивал от сдерживаемой ярости. ― Ты найдешь того, кто посмел выдавать мои планы. Понятно?
― Да, господин. ― перечить главе в таком состоянии было опасно, да Шинто и не перечил. Сам прекрасно осознавал свою вину. ― А что будете делать вы?
― Я отправляюсь немедленно. Надеюсь, что не опоздаю.
И глава клана, резко развернувшись, вышел, оставив столь огорчившее его донесение. На полоске бумаги каллиграфическим почерком было выведено всего несколько слов.
"Данару знает о вашем приезде. Избранному организован побег."
***
А в это же время, в горах, резко обернулась назад Шати, прислушиваясь к далекому, глухому грохоту.
― Саан, что это?
― Не знаю. ― Ника нахмурилась, поправляя сползший с плеч мешок. ― Думаю, нам стоит поторопиться. Уже закат, а здесь темнеет быстро.
Шати кивнула, успокоенная ― ей было совсем не важно, что ответа на вопрос она, по сути, не получила. Главное, с братом все в порядке, он не напуган и по-прежнему строит планы.
Ника же с трудом сдерживала нервную дрожь. То, что она не знала, что происходит, не значит, что не догадывалась. В конце концов, передач по Дискавери в свое время пересмотрела с избытком.