Аннотация: Попытка творчества в жанре альтернативной истории. Главное действующее лицо - Генрих Гиммлер. Иной конец жизни этого странного и страшного человека...
Иногда мечты сбываются...
Ветер за окном тихо шелестел голыми ветвями и последними, невесть как удерживающимися, листьями. На тёмно-фиолетовом, местами синем небе лениво плыли куда-то серые редкие облака, иногда скрывая своими телами тусклый свет полной луны. Земля дрожала от холода и одиночества. Однообразная серость давила и не позволяла дышать полной грудью...
Генрих отдёрнул полупрозрачную занавеску, отворил стеклянную дверь - в лицо тут же ударил ноябрьский ветер - и вышел на веранду. Лёгкое пальто ничуть не спасало от холода поздней осени, который закрался в глубину озябшего тела и прочно поселился там, явно не собираясь покидать это место. Мужчина плотнее запахнул пальто и спустился со ступеней. Подняв светло-голубые глаза к небу, он чего-то нетерпеливо ждал, притоптывая ногой и поправляя сбившиеся волосы.
Ветер играючи подхватил золотисто-зелёный сухой лист дуба и, пронеся его по небу, уронил перед ногами мужчины. Он не заметил необычного подарка и прошел мимо, раздавив лист подошвой высокого черного сапога.
Он ждал.
Но ничего не происходило. Всё то же тёмное небо волокло мутные облака, а посеревшая луна лениво зевала, стараясь отогнать сон. Генрих огорчённо вздохнул и направился к дому. Но вдруг он замер на месте...
- Наконец-то... - благоговейно прошептал он, и пар поднялся от его бледных губ в морозный воздух.
С неба летел снег. Первый снег. Святой снег. Чистый и священный, как улыбка ребёнка, как тихая молитва, как песня неземных птиц... Снег медленно парил, кружился вокруг мужчины, а потом плавно опускался на чёрную землю и замирал. Первый снег. Странно, но он не таял, серебристо-белой пеленой укутывая молчаливую землю непроницаемым мерцающим покровом.
Мужчина радостно рассмеялся, снял с ног ничуть не греющие осенние сапоги и босиком ступил на белую дорогу. Снег приятно холодил и одновременно согревал странным теплом его кожу, ложился маленькими пушистыми перьями на короткие темно-русые волосы и худенькие бледные плечи, опускался на густые ресницы.
Подняв белые, точно этот снег, руки к небу, Генрих закружился в танце, смеясь и напевая одному ему известный мотив волшебной мелодии.
Зацепившись ногой за прикрытую снегом ветку, он с визгом упал в высокий сугроб, который весело хрустнул под его рукой. Он рассмеялся ещё больше, отряхивая уже промокшую одежду и блестящие волосы.
А потом мужчина снова закружился.
Мимо шли люди, ошарашено поглядывая на него и стараясь обойти стороной. Впрочем, как и всегда. А он даже не повернул головы в их сторону, всё так же улыбаясь и напевая свою песню.
Когда совершенно обессиленный мужчина вернулся в свой тихий дом, снегопад неожиданно прекратился, словно его и не было. Постепенно растаяв, снег растёкся небольшими лужицами и впитался в ненасытную утробу земли.
Генрих захлопнул за собой дверь и прошел в комнату. Свет он не включил - зачем? Всё равно его тускло-голубые глаза, которые всего несколько лет назад были такими яркими и искрящимися, теперь не могли его видеть. Он, как был - в промокшей одежде и с влажными волосами, - устало опустился на постель и закрыл глаза, счастливо улыбнувшись...
На следующий день соседи, в кои-то веки забредшие в одинокий полуразрушенный дом, нашли слепого мужчину мёртвым...
Неподвижно лёжа в ещё не высохшей постели, он улыбался и смотрел открытыми почти совсем тусклыми глазами куда-то далеко, где нет никого, кроме него и снега, первого снега...