Таня Разумова, девушка миниатюрная, а потому легкая и воздушная, выскочила из черного зева парадной и устремилась к автобусной остановке. Идти предстояло через маленький, но богатый растительностью сквер, из-за чего он казался гораздо больше своих реальных размеров и в просторечье назывался лесом. Впечатление запущенности усиливалось тем, что с трех сторон к скверу примыкали пустыри и обшарпанные торцы хрущевок.
Туфли на среднем каблуке, бежевая блузка, превращенные в шорты джинсы и дамская сумочка a la Шапокляк были лихо нацеплены Таней на самые различные места своего тела, но безвкусными никоим образом не казались, а совсем даже наоборот - взаимодополняли друг друга и подчеркивали разностороннюю Танину натуру.
Перепрыгивая через собравшиеся за ненастную ночь лужи, Таня устремилась прямо в гущу зарослей по тонкой, но не топкой тропинке, противоположный конец которой неуловимо терялся между деревьями. Сквер можно обойти, но времени оставалось в обрез: через полчаса в офисе редакции назначен брифинг, посвященный очередному маньяку-убийце. Не хотелось бы подводить чинов из МВД и собственного шефа опозданием, тем более что Таня курировала это дело.
Легкие порывы ветра трепали копну светлых Таниных волос и верхушки деревьев, заставляли остатки дождя скатываться по листьям и окроплять одинокую прохожую. Девушка беззаботно летела по тропинке, наслаждаясь волнительной свежестью.
Не успела она как следует углубиться в сквер, как впереди нее возник странный незнакомец в не по сезону утепленном плаще. Уважительно его звали Борисом Санычем, неуважительно называли по-всякому, но Таня незнакомца видела впервые, поэтому ни о чем таком не знала.
Тем временем Борис Саныч приближался.
Таню мигом насторожил его тяжелый взгляд и странная ухмылка. А правая рука Бориса Саныча, сунутая за пазуху, и вовсе заставили Таню вспомнить тему предстоящего в редакции брифинга.
"Мой маньяк "работает" ночью, - мелькнула отрадная мысль, но спокойнее от этого не стало. - Неужели их теперь двое?"
- Девушка, у меня к вам есть небольшое дело...
Борис Саныч резким движением вытащил руку и протянул ее к Тане.
- Как вы относитесь к...?
В руке мужчины оказался... Но Тане было недосуг рассматривать содержимое, она со всего маха ударила Бориса Саныча тяжелой черной сумкой по лицу. Он не успел договорить, и, пока пытался остановить кровь из носа, Таня вытащила из той же сумки газовый баллончик и пару раз прыснула прямо в широко распахнутые глаза маньяка. Он повалился в траву и замычал. Не теряя даром времени, отважная журналистка стала бить каблуками по лицу и шее Бориса Саныча, нанося ему увечья различной степени тяжести. Но Борис Саныч отчаянно пытался сопротивляться, несмотря на боль и острое отравление газом.
Но Таня уже пришла в ярость, распаленная удачным началом. Она вытащила из сумки большой кухонный нож, которым собиралась сегодня рыхлить землю редакционных цветов, и всадила его лежащему Борису Санычу прямо в бок. Потом еще раз и еще. Красные слезоточащие глаза Бориса Саныча вдруг раскрылись и уставились в упор на Таню, потом раскрылся рот в попытке крика. Но девушка не стала жалеть маньяка, она всадила огромный нож прямо в распухший язык Бориса Саныча, погрузив железное лезвие по самую рукоятку глубоко в горло.
Борис Саныч несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Таня вытащила нож и долгим скользящим движением провела боковой стороной лезвия по своему языку. Облизала. Сделав то же самое с другой стороной, она положила нож в сумку, бросила туда же порядком поиздержанный баллончик.
- Ох уж эти религиозные маньяки со своей литературой, - хмыкнула она, бросив взгляд на известный в определенных кругах журнал "Пробудитесь!", выпавший из рук Бориса Саныча. Об этих кругах Таня уже писала, поэтому тема ее не привлекла.
Весело напевая очередной "заразный" мотивчик, девушка устремилась к остановке.
На работу она все-таки опоздала, но известную журналистку никто, разумеется, за это корить не стал, дескать, с каждым бывает...