Слева от себя замечаю вешалку, с развешенной одеждой. Подхожу ближе - плащи. Бесформенные, с огромными капюшонами - то, что нужно. Что ж, огромное спасибо хозяевам пещеры (вампирам - вне всяких сомнений) за предусмотрительность. Они определенно знали о пагубном влиянии на кожу солнечных лучей здешнего небесного светила.
Одеваю плащ. Мягкая и в то же время плотная неизвестная мне ткань заботливо обволакивает тело, остужая покрасневшую опаленную кожу. Несколько секунд стою, наслаждаясь неожиданным чувством легкости и прохлады.
С сожалением покидаю прохладную пещеру и возвращаюсь под палящее солнце. Что делать дальше не имею ни малейшего представления - ступенек больше нет, а каменная площадка так низко нависает над водной гладью, что сумасшедшие волны атакуют не только многочисленные острые выступы скалы, но и каменные поручни. За считанные секунды по плащу начинает стекать вода, словно я стою под проливным дождем. Но где может быть узник? Улучив момент, перегибаюсь через перила и смотрю вниз. Мелькнула голая нога. Черт! В самый последний момент резко отскакиваю от перил, но поздно. Сокрушающей силы ледяная волна накрывает меня с головой и увлекает за собой в бездну.
Инстинктивно выбрасываю руку вперед и ухватываюсь за каменный столбик. Волна вернулась в море, а я осталась висеть ... До следующей подобной атаки, разумеется. Очередной столб холодной воды набрасывается на меня явно с чувством неисполненного долга... Глупо сопротивляться гневу природы, и я с холодной решимостью разжимаю замерзшую руку... Полет... Если это все-таки сон, то именно на этом месте пора бы покинуть свой кошмар. Но нет. Мое обессиленное и обожонное солнцем тело с преступной небрежностью подхватывает очередная волна. Чувство полета сменяется ощущением падения... Как смешно и глупо умирать в своем собственном сне...
Резкий удар в спину... Остатки воздуха предательски покидают горящие легкие. Я лежу на чем то идеально ровном, и идеально теплом.
Онемевшее тело после ледяной воды требует получить хоть малую толику тепла.
Заставляю себя открыть зажмуренные глаза. Ничего не изменилось: все то же странное убийственное солнце, все та же, не менее странная одинокая скала, нанизывающая небо на свою вершину.
Опускаю взгляд ниже. В метрах двадцати надо мной - тот самый балкончик, с которого меня смыло. Странно. Вроде упала, а ничего не болит. Ну, почти ничего. В голове как-то по странному шумно. А... Это мысли разбегаются в разные стороны, наталкиваясь друг на друга.
Нужно снять плащ и согреться, а потом двигаться дальше. Свой сон, который таки решил меня оставить меня в живых, поблагодарю потом.
Медленно сажусь и... Нет, мне показалось. Закрываю глаза и считаю до десяти, одновременно стаскивая с себя холодный и мокрый (но только снаружи!) вампирский плащ. Снова открываю глаза.
Господи, этого не может быть! Та девчонка, в книжном магазине была права! Наказание Ордена чертовски сложно пережить.
Прямо передо мной, в метрах двух, на длинных и невероятно толстых цепях болтается худой израненный человек. Он, кажется, без сознания. То ли от потери крови, которая многочисленными ручейками стекает по его некогда красивому телу. То ли от боли, которую без сомнения причиняют ему вконец обезумевшие волны. Он налетают на него со всех сторон с удивительной очередностью, впечатывая беззащитное тело в острие скалы... Море ликует, разбрасывая пенные брызги, - тело молчаливо плачет, окрашивая воду в кроваво красный цвет.
Мучения не прекращались ни на секунду - волна - удар - брызги - кровь - волна...
Я снова зажмурилась. Горло сводит судорогой. Выдох никак не может пробиться сквозь сдерживаемые рыдания.
Из глубин сознания появляется отчаянная мысль: "Я ничем не могу ему помочь."
Прячу лицо в ладони и открываю глаза. Я не могу на это смотреть. Внезапно, вслед за отчаяньем, приходит ярость: "Орден никогда не позволял себе ничего подобного! Не виновных не судят! Какая из меня матерь хранительница, если я не могу защитить своих детей!"
Медленно встаю на ноги. Что-то неуловимо изменилось. Я не знаю что, но я чувствую, как внутри меня ярость, злость, обида, негодование сливаются в единый поток Силы.
Орден ответит за свои поступки и за свое предательство. Я вернусь и о, Святая Королева, Жезл снова будет сиять!
Мысленно, приказываю морю успокоится, и покончить с казнью. Не знаю как, но оно меня услышало и обуздало рвущееся к узнику волны. Но этого мало.
В мгновение ока оказываюсь возле пленника и опускаюсь на колени. Его голова прямо напротив моей.
Неожиданно справа от меня наглая волна вопреки приказу решила продолжить свою экзекуцию. Я, хорошо известными мне взмахами рук (правда не знаю откуда известным) превращаю несущуюся воду в лаву и отшвыриваю назад в море. То ли мне показалось, то ли море и вправду завизжало. Но это уже не важно - оно наказано по заслугам.
Поворачиваюсь снова к арестанту. Аделард... Ты стал неузнаваем, но я нашла тебя... Обхватываю руками его лицо - из глаз покатились слезы. Ничего узнаваемого нет в этих чертах - все лицо одна сплошная кровоточащая рана.
Медленно проводу рукой по черным шелковистым волосам. Хмурюсь - что-то не так. Обычно черные как смоль, сейчас усыпаны тонкой седой паутиной.
Необузданная ярость охватывает меня. Тело начинает странно гореть и светиться. Не соображая, что делаю, я хватаю руками цепи, которые удерживают его руки, и резко дернув, обрываю их.
Тело Аделарда начинает падать, но я подхватываю его, боясь причинить ненужную дополнительную боль.
Бережно укладываю его на ... хм... Только сейчас замечаю, что я стою фактически в воздухе. Тоесть под моими ногами ничего нет, хотя я и чувствую какую-то опору. Ладно, не до этого сейчас - это ведь мой сон и мои фантазии. По крайней мере я очень надеялась, что это все сон, пускай слишком реальный, но все же сон.
Присаживаюсь возле лежащего Аделарда и пытаюсь нащупать пульс. Хотя кто их знает этих вампиров? Может, у них вовсе нет его.
Нет. Есть. Но у Аделарда он еле ощутим.
- Аделард! - зову и замолкаю, не зная, что можно сказать ему.
- Аделард, очнись! Я здесь, я рядом, я нашла тебя. Аделард! - из глаз катятся слезы.
Святая Королева! Еще вчера я бы сказала, как мне было плохо без него, как он был мне нужен, как я любила его. А сейчас... А сейчас у меня есть другой мужчина, которого, сама того не ожидая, я полюбила больше, чем участие в любительских автогонках.
Внезапно появляется осознание того, что Аделарда я вовсе никогда не любила. Он был мне просто нужен, очень нужен, но не как мужчина и спутник, а как ... Мысль ускользает прежде, чем я дотягиваюсь до нее. Но почему-то становится легче - я не предаю его.
- Аделард, - тяжело вздыхаю и вытираю слезы. - Я ... Я могу помочь тебе. Пожалуйста, очнись!
Но он не слышит меня. И даже уже не дышит. А кровь все продолжает течь из множества ран, которыми испещрено его худое тело. Но я знаю, как ему помочь.
Медленно поднимаю руку и прижимаю свое запястье к его сухим губам, надеясь, что вампирские инстинкты возьмут верх.
- Уходи, - Аделард с явным трудом разлепил тяжелые веки и посмотрел на меня своими потухшими голубыми глазами.
- Уходи, - еще раз прошептал он.
Хм, где-то я это уже слышала.
- Не уйду, - я упрямо помотала головой. - Я слишком долго тебя ждала, что бы сейчас бросить.
Беру его руку в свою. Он вяло сопротивляется.
- Ты не понимаешь, - каждое слово он выжимает из себя, - тебя не должно здесь быть. Они уже идут. Уходи.
Молчание. Я не знаю, стоит ли ему знать, что он причиняет мне боль, прогоняя меня. А он, скорее всего, ищет какой-нибудь весомый аргумент, что б я, наконец, оставила его в покое. Почему? Наверное, на этот вопрос я не узнаю ответ.
- Я ... - на секунду Аделард задерживает дыхание, борясь с обостряющейся болью, - я ушел потому, что так было нужно.
Молчание.
- И я не собирался возвращаться. А сейчас, - странный хрип срывается с его губ.
- Что сейчас?
- Она жива... - выдыхает он и теряет сознание.
Глубоко вдыхаю, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. Он не собирался возвращаться... И кто такая "она"? И какая мне вообще разница? Я пережила его уход и живу дальше. Он больше для меня ничего не значит...почти.
Но сейчас не время разбираться в себе. Я пришла сюда, чтоб не дать ему погибнуть. Он для меня важен. Без него я не вернусь домой.
Аккуратно опускаю его руку ему на грудь и накрываю своими руками две самых ужасных раны - на животе и на голове. Я не знаю, почему я это делаю, но сомнения - правильно ли это - нет. Мои руки - от кончиков пальцев до плеча - светятся. Ярким чистым белым светом. И чем дольше я их держу над ранениями, чем больше заживляющей энергии они впитывают, тем свет становится ярче.
Начинаю водить руками по всему телу мужчины. Мыслей нет, нет эмоций, только спокойная уверенность и непонятное знание, что процесс лечения протекает без сбоев.
Внезапно, его тело выгибается дугой, а из горла раздается низкий звериный рык. Все идет, как надо. Его раны почти затянулись, и он вот-вот придет в сознание.
Нужно еще совсем немного времени. Но его нет. Что-то изменилось в окружающем нас воздухе. Бегло оглядываюсь. Ничего. Но откуда тогда исходит эта странная вибрация? И это ощущение клаустрофобии... Пространство вокруг начинает сжиматься, клубится туманом, переливаться на солнце... Прозрачный горячий воздух вдруг становится вполне осязаемым и каким-то...липким. Его давление на мое тело все растет и растет, словно хочет сжать меня до размеров молекулы... Нечем дышать... Хватаюсь руками за шею... Кружится голова...
Чья-то холодная рука грубо сжимает мое запястье... Аделард... Очнулся. Слава Бо... Что он делает?
Вампир резко притягивает меня к себе. В его широко раскрытых глазах читается страх и паника.
- Прости... - шепчет мне в губы, а затем, быстро поцеловав, молниеносно сталкивает меня с невидимой платформы. И я лечу...туда - вниз, в ледяные объятия жестоких волн... Предатель.
Кто-то кричит. Ах, да, рядом с Аделардом, из воздуха, появилась рыжеволосая женщина. Что-то знакомое есть в ней, но что... Время словно замедлилось и я наблюдаю, как она хватает моего Аделарда за волосы и с невероятной силой сбрасывает в море... И он летит... в след за мной.
С моих рук срывается ослепительный поток света и окутывает вампира. Если он и умрет, то только от моей руки.
Еще секунда и меня больше никто никогда не увидит. Последнее, что видят мои глаза - его, израненного и не дышащего, летящего в глубокую бездну морского царства, в объятиях вспышки белого света...
3.
Запах плесени, сырости и векового тлена удушающими путами окутывал его тело. Каждый новый вдох все сильнее обжигал легкие, каждый следующий шаг требовал все больших усилий.
Святая Королева! Сколько еще им бежать? Когда же закончится этот тоннель?
Внезапно, все его инстинкты напряглись до предела - кто-то был за очередным (каким уже по счету!) поворотом. Враг. Он знал это совершенно точно - ни с чем нельзя спутать тошнотворно горький запах ненависти, исходящий от притаившегося тела.
Даже не замедлив своего движения, он, прокрутив несколько раз в воздухе двуручный меч, влетел в поворот и легким непринужденным взмахом клинка отослал продажную черную душу врага в вечный полет.
Он даже не обратил внимания, что на его мокрой от крови сорочке появилось новое, черное, пятно. И совсем ему не было дела до упавшей под ноги головы мужчины, которая смотрела в след беглецам насмешливым немигающим красным взглядом.
А воин все бежал и бежал. На его красивом мужественном лице невозможно было прочесть ни одной эмоции, а серые глаза были пустыми и холодными. Мускулистое и закаленное в многочисленных боях тело было сплошь усеяно кровоточащими ранами. Но такая мелочь не могла его остановить.
Беспощадный, опасный, жестокий к врагам боец. Он был лучшим на поле боя. Он не знал ни жалости, ни усталости, ни боли, ни сострадания. Он был Воином, Защитником, Хранителем. В его груди билось верное, благородное, бесстрашное львиное сердце.
И сейчас он не убегал с поля боя, он выполнял свой долг - защитить. Защитить ценой жизни, укрыть в надежном месте, оберегать... И он сделает это, хотя предпочел бы погибнуть в сражении плечом к плечу с собратьями, прикрывая своим телом тело умирающей Королевы...
Сзади него раздался стон и звук падающего тела. Он резко остановился и оглянулся назад. Женщина, которую он вел за собой, пошатываясь от усталости, сидела на земле, прижимая к груди маленький сверток.
Только сейчас он сообразил, что темп бега, выбранный им, слишком быстрый и непреодолимый для хрупкой женщины. Опускаясь рядом с ней на колени, он поразился ее мужеству и стойкости - ни разу за все время она не окликнула его, ни разу не замедлила шаг. Он посмотрел на ее босые, сбитые в кровь ноги, на разодранную ночную сорочку, на трясущиеся руки, протягивающие ему младенца, скользнул взглядом по черным, как смоль шелковистым волосам, заглянул в угасающие темно-карие глаза, и понял ... Понял, что будь все по-другому, он бы женился на ней - он бы не противился правилам и указу Короля. Ведь она - достойная женщина. И пускай его сердце не знало, что такое любовь, он почему-то был уверен, что именно она смогла бы научить его любить.
Но поздно, слишком поздно... Тело женщины начало медленно опрокидываться назад. В последнюю секунду он выхватил попискивающий комочек из слабеющих рук и прижал к широкой груди.
Долг - повторил он себе, это его долг. Рука женщины неожиданно вцепилась в его брючину. Он, со всевозможным уважением, приблизил свое лицо к бледному лицу женщины - такой сильный, такой опасный, но не сумевший предотвратить ее гибель.
- Благословляю ... тебя, Воин - ее дыхание сбилось, - именем Короля и своей кровью.
Она из последних сил поднесла свое запястье к его губам, предлагая себя.
Он на секунду потерял дар речи - Благословение было произнесено на родном вэмпрэ. Это ритуальное прощание жен с их мужьями, идущими в последнее сражение. Испив кровь друг друга жена всегда знала, когда муж погибает на поле брани, а муж всегда знал в целости ли жена.
Это была высшая честь, и он не смог отвергнуть ее ... Когда он в ответ протянул ей свое запястье - она только слабо удовлетворенно улыбнулась и сделала свой последний в жизни вдох...
Непонятное чувство сжало ему грудь, но не было времени на скорбь. Без раздумий, он положил свою руку ей на грудь и на секунду прикрыл глаза. Затем, молниеносно вскочив на ноги и покрепче прижав к себе уснувшего ребенка, он побежал туда, куда звал его Долг, оставив позади себя только пепел с очертаниями человеческого тела.
Он бежал на пределе своих возможностей, ведь теперь не было необходимости останавливаться, поджидая ... Нет! Он не станет думать о ней.
Спустя четверть часа тоннель, наконец, закончился, и показались каменные ступеньки, ведущие куда-то наверх. Удобнее перехватив ребенка и обнажив меч, воин взбежал по ступенькам и с наслаждением вдохнул полной грудью прохладу ночного воздуха.
Полная луна, доселе усердно рассеивавшая ночную мгу, услужливо скрылась за тучами, надежно пряча беглеца в непроглядной темноте от преследователей, быстрый топот ног которых отдавался эхом в сводах тоннеля.
Они были слишком близко, чтоб воин попытался скрыться. Но ему необходимо было спрятать малыша. Но где? Хранитель даже не знал, где находится. Кругом одни деревья... Хотя нет - прямо за холмом виднеются несколько домов. Не оставляя себе времени для сомнений, он наугад помчался к одному из домов.
Стоя на пороге симпатичного и, наверняка, уютного домика и утопив палец в звонке, он молился Святой Королеве, что б хоть кто-нибудь оказался дома. Он еще не знал, что скажет, но он определенно уйдет отсюда с пустыми руками.
За дверью раздались шаги, и дверь беспечно отворилась.
На пороге показалась сухенькая старушка, которая без всякого испуга разглядывала ночного гостя.
Но не это его смутило больше всего. Он был поражен, увидев на голове этой женщины золотой обруч, с синим камнем в центре - обруч Королевы. Женщина, церемонно поклонившись, без лишних вопросов забрала ворочающегося ребенка из рук Хранителя и широко улыбнулась.
- Приветствую тебя, Хранитель. - сильным молодым голосом произнесла она и, нахмурившись, вгляделась в ребенка. - Ты должен даровать ему Благословение. Иначе младенец не выживет.
Да, эта женщина знала, кто он и кого он ей принес. А это значит, что Королева знала об измене советника и заранее позаботилась о своем наследнике. Вот только она не успела его благословить, а это значит, что память веков будет ему не доступна. Неимоверное облегчение обрушилось на Хранителя - ребенок в надежных руках.
Он медленно, с молчаливым почтением, наклонился к новорожденному и хриплым от возбуждения голосом, прошептал ритуальные слова. Затем, клыками царапнул свое запястье и капнул несколько капель крови на приоткрытые губки.
В тот момент, когда влага попала в маленький ротик, ребенок неожиданно распахнул свои изумрудно-зеленые глазки и уставился на мужчину не по-детски взрослым взглядом. Взглядом всепонимания и вековой мудрости. Из под одеяльца, в которое был завернут младенец, показалась маленькая ручонка и потянулась к воину. Но Хранитель закрыл глаза и выпрямился.
С тяжелым сердцем он преклонил колени перед будущим правителем, признавая его власть. Затем вынул меч из ножен и положил у ног женщины - он не мог остаться рядом с ребенком, хоть это был его долг. Но ребенок в безопасности, а он нужен на поле сражения. Древняя магия Меча Хранителя обеспечит достаточную защиту на время отсутствия самого Хранителя.
Медленно поднявшись, он резко развернулся и быстрым шагом направился в ночь, зная, что внимательный взгляд детских зеленых глаз будет преследовать его на протяжении веков...
...В ту злосчастную ночь не выжил ни один из 36 преследователей...
***
Анри резко открыл глаза, в которых еще метались остатки паники. Его сердце, как сумасшедшее билось о грудную клетку, легкие горели от нехватки кислорода. Анри дернулся, пытаясь встать, но тесное пространство и затекшее тело не одобрили его намерений.
На миг ему показалось, что он снова лежит на жестком полу королевской темницы, связанный по рукам и ногам серебряными цепями в ожидании исполнения смертного приговора...
Но нет. То был всего лишь сон. Он уже шесть столетий, как свободный, независимый и скрывающийся от себе подобных, вампир. Шесть веков тому назад он сбежал из той темницы, шесть веков, как он изгой, лишенный своего дома.
Анри резко втянул в себя воздух, пытаясь отогнать ностальгию и злость, навеянные его ночным кошмаром. Нет, это не просто сон, повторяющийся из год в год. Это его напоминание, наказание за неисполненный долг.
Анри закрыл глаза, пытаясь избавиться от воспоминания зеленых детских глаз. Но это не помогло ... ведь он виновен. Виновен в том, что эти глазки так и не увидели света просыпающегося дня.
Остатки сна и воспоминаний медленно уходили из сознания Анри, и когда он, наконец, принял вертикальное положение, в его мозгу отчетливо зазвенел звоночек тревоги. Он прислушался к себе, не понимая, что его насторожило.
И тут он услышал - крик. Женский крик. Энн! В его мозгу стремительно пронеслись события минувшей ночи. Он выскочил из машины, шипя от боли в потревоженных ранах, и помчался в дом, следуя за отголосками крика.
Он проспал меньше 10 часов - он это точно знал, ведь, имея десятичасовой отдых, его организм полностью восстанавливался. Но, конечно же, не при таких ранах, которые он получил вчера.
Слабый стон... Анри, наконец, выбрался из гаража, открыв кучу дверей и введя уйму кодов на этих самых дверях. Святая Королева, ну зачем одинокой женщине такой огромный дом, да еще и напичканный электроникой, как Пентагон?
Быстрым шагом Анри пересек богато и со вкусом оформленный холл, сканируя взглядом помещение на предмет присутствия незваных гостей. Впрочем, его вампирский нюх, слух и внутренний радар давно возвестили, что посторонних в доме нет. Что ж, значит не нападение. Тогда почему Энн кричала?
Анри недовольно поджал губы - он терпеть не мог вещей, которых не понимал. Методично обходя первый этаж особняка и заглядывая в каждую комнату, Анри все больше хмурился. Его жутко бесило то обстоятельство, что он не мог чувствовать энергетику Мэри-Энн. Однажды столкнувшись с человеком и просканировав его ауру, вампир мог с легкостью отыскать его в многомиллионном городе. Любого человека, или вампира, или эльфа, оборотня - кого угодно, кроме его женщины.
И вот даже сейчас, когда, скорее всего, ей нужна его помощь, он, как последний идиот, бегает по извилистым коридорам дома (черт бы побрал этих креативных архитекторов!) и заглядывает во все комнаты подряд, тратя драгоценное время. Главная гостиная, маленькая гостиная, бильярдная, коридор, зеленая гостевая комната, синяя гостевая, желтая гостевая, снова коридор, кухня, столовая, ванная комната, гардеробная, снова холл. Анри в растерянности остановился - а где ж ... Внезапно его осенило - вместо бессмысленной беготни, свойственной трусливым людишкам, стоило сразу пройти в любимую комнату Энн.
Маленькая гостиная была самой уютной во всем огромном доме, за исключением хозяйской спальни на втором на этаже. Но Энн никогда не поднималась наверх - очередная загадка, ответ на которую Анри не знал. А на первом этаже она заходила всего в две комнаты - желтая гостевая и эта гостиная.
Анри, хмурясь, замер на пороге. Через огромное полукруглое окно, занимавшее всю противоположенную стену, стеснительно заглядывали сумерки. Царивший в комнате полумрак отбрасывал причудливые тени, поэтому Анри скорее услышал, чем увидел Мэри-Энн.