- Ой, а подпишите мне, пожалуйста, еще и эту книжечку! - Пятнадцатилетняя девчушка смотрела на меня своими большими счастливыми глазами и протягивала уже третью по счету книжку 'Наследие Короля Вампиров' для автографа. В виде редкого исключения я давала автограф до официальной презентации подписываемой книги, а не после, как положено.
- А эту для кого тебе подписать? - я широко улыбнулась.
- Ой, вы не поверите! - восторгу девочки не было предела. - Для Марка от Кристин! Классно, да?
- Что? - от, до боли знакомого, имени я вздрогнула.
- Для моего парня - Марка. А я - Кристин. Прямо, как в вашей "Неизбежности"! Классно, скажите? "Неизбежность" - это самый классный рассказ из все, его сборника.
Я неопределенно хмыкнула - это был первый положительный отзыв от читателей о 'Неизбежности'. Нет-нет, я вовсе не ожидала, аплодисментов, оваций и похвалы, которыми закончились презентации моих предыдущих двух книг. Я даже почти не надеялась, что мою третью книгу - сборник рассказов, в отличие от романов-предшественников - будут сметать с полок и появится необходимость в дополнительном тираже.
Я сомневалась, что книга понравится читателям вовсе не потому, что она бездарна или не интересна (впрочем, у каждого свой вкус), а потому, что заглавным рассказом в "Наследии Короля Вампиров" стояла "Неизбежность". Как по мне, так совсем не плохо написана, но явно не так, как ожидала аудитория.
Самый безликий, неоднозначный, запутанный и незаконченный рассказ. И самый сложный для меня.
Я писала его целых три года - каждый раз, когда работа подходила к концу мои нервы сдавали и я, с непонятным злорадством и удовлетворением, наблюдала, как огонь в камине с жадностью заглатывал мою рукопись с очередным вариантом "Неизбежности".
Нет, с фантазией и самим процессом написания трудностей у меня не возникало. Сложно было другое - писать о себе. Описывать события пятилетней давности из своей собственной жизни. Вынимать ту боль, которую из последних сил пыталась спрятать на самой глубине разбитого сердца. Вынимать и переживать сызнова.
...Небольшая история, с намеком на продолжение, получилась не совсем такой, какой мне бы хотелось ее видеть. Более того, она разительно отличалась от моего предыдущего писательского труда абсолютно по всем параметрам. Голые эмоции, и ничего больше. Нет головокружительной страсти и глупых поступков влюбленных; череды таинственных совпадений, ведущих главную героиню к разгадке похороненных тайн темного прошлого своего безвести пропавшего возлюбленного; нет радостного смеха, счастливых слез и учащенного сердцебиения от долгожданного воссоединения с любимым. Нет хэппи энда. Жизнь рушится, все умирает... Кому такое понравится?
Правильно, никому. Но, как всегда, есть одно "но". Вернее, целых два "но", как ни странно, противоречащих друг другу.
Первое. Мне необходимо было не просто написать "Неизбежность" и издать ее, но и самостоятельно прочесть, периодически заглядывая в заинтересованные глаза верных слушателей. Но не для того, что бы потешить свое самолюбие, а просто таким образом я решила попрощаться с своим прошлым, с отравляющими воспоминаниями и невыносимой болью, медленно съедающей меня изнутри.
Если я смогу преодолеть автобиографические страницы без запинки, без слез и без учащенного сердцебиения, значит я победила свою память, или по крайней мере, мне вполне под силу запрятать свою боль, свой ад и свою "смерть", в самых дальних глубинах моей покалеченной души.
И второе "но" - издать эту историю было моим единственным выходом, единственной возможностью найти Его. Он нужен мне. Без него я как ветер - вроде свободна, но совершенно одинока. Обречена на вечные скитания и бесконечный поиск чего-то ... или кого-то. И я найду Его. Все равно когда, но найду. Ведь он так и не сказал: "Прощай"...
А девчушка все трещала и трещала. Я с трудом заставила себя сосредоточится на ее болтовне.
- Ой, скажите, а ведь продолжение будет, да? А то концовка какая-то совсем никакая!
Девочка замолчала. Я с вздохом облегчения протянула ей подписанную книгу. Неожиданно она наклонилась ко мне и схватила за руку. Мне почему-то стало тепло и уютно.
- Знаете, - ее голос стал низким и серьезным, - вам обязательно стоит поподробнее написать о наказании Карлоса. Вы должны понимать, что даже один из сильнейших вампиров может опасно балансировать на грани жизни и смерти. Даже такому, как он можно причинить мучительную боль и не давать умереть только, чтобы продлить пытку. Наказания Ордена переживают единицы. Если, конечно, считать сумасшедших и покалеченных выжившими.
Ее глаза впились в меня, ища проблески понимания и ... чего-то еще. На меня смотрели два омута серьезности, мудрости и векового опыта. От беспечности пятнадцатилетней девчушки не осталось и следа, только непонятные грусть и отчаянье.
Я буду раскаиваться за то, что попытаюсь сейчас сделать, но мне нужно знать кто она и что все это значит. Мне необходимо прочитать ее душу.
Я встретила ее прямой взгляд, сосредоточилась и резко начала проваливаться в белесую воронку, возникшую в глубине ее глаз. Она ничего не почувствует, только небольшое головокружение.
- Нет! - на мое удивление, девчонка резко дернулась и отпустила мою руку. Ее глаза расширились от изумления. Но она быстро справилась с собой и как ни в чем не бывало добавила:
- Карлос - глупое имя, и совсем не подходит главному герою. Вот если б его, например, звали Аделард...
И, бросив на меня быстрый скользящий взгляд, девчонка стремительно развернулась на каблуках и устремилась к выходу из книжного магазина, оставив мне на прощание недоумение и легкий шок от услышанного.
***
Чья-то осторожная рука легла мне на плечо - жест позволенный только одному единственному человеку - Саре.
Совсем невзрачная на вид, маленького роста и слегка полноватая женщина кажется абсолютно безобидной, ангельски доброй и всепрощающей. Но только не для тех людей, которые ее хорошо знают. Совсем не красивая простушка, которая вот уже 20 лет безгранично счастлива в браке, имеет характер и замашки генералисимусса. Еще ни один проект, за который она бралась, не провалился, еще ни один человек, обидевший ее близких, друзей и ее саму не оставался безнаказанным. В ней столько боевого энтузиазма, энергии и запала, что будь где-то поблизости торнадо, она б его в узел завязала и сдула, как противную букашку.
В самую первую нашу встречу я была захвачена врасплох ее отнюдь не простым характером и своеобразной жизненной позицией - впервые за всю свою недолгую жизнь я встретила человека похожего на меня саму ровно настолько, что бы принять любой мой поступок без объяснений и расспросов.
- С тобой все в порядке? - Ее журчащий голос звучал тихо, но, тем не менее, четко выделялся из общего шума.
Я, молча, кивнула, глядя в одну точку перед собой.
- Ты не передумала? - с надеждой спросила она. - Может, не стоит зачитывать 'Неизбежность'?
Я, все так же молча, отрицательно покачала головой.
Сара удрученно вздохнула:
- Как знаешь. Иди, приведи себя в порядок - на тебе лица нет. А я пока объявлю начало официальной презентации 'Наследия'.
Я, как сомнамбула, встала и вышла в соседнее, складское помещение магазина, где хранились только-только поступившие книги, запечатанные в коричневую плотную бумагу. Схватив первую попавшуюся книгу из распечатанной упаковки (как на зло, оказавшуюся 'Наследием'), я удобно устроилась на одну из стопок и задумалась.
Указательный палец рассеянно скользил по твердой обложке новенькой книги. Но рука каждый раз неизбежно замирала над одним и тем же местом - всего на миг - и дальше продолжала свой бессмысленный танец.
Пронзительный взгляд холодных голубых глаз притягивал меня, словно магнитом. Сильные руки, сложенные на груди, алые губы, тронутые слабой презрительной и всезнающей улыбкой, полудлинные черные, как смоль, волосы, вступающие в схватку с неистовыми порывами ветра, и неизменно черная шелковая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, и черные кожаные брюки, не оставляющие простора для фантазии. Таким я его запомнила, таким полюбила и таким возненавидела.
За один вечер этот властный, надменный и чертовски сексуальный мужчина сумел стать для меня Смыслом, Жизнью и Судьбой.
Аделард... Странное имя. И странно его было слышать из уст той девушки. Она знала. Знала, что история "Неизбежности" - правда, и, что Карлос всего лишь придуманное имя. Она знала, что Карлос Чистильщик, иными словами она Вампир из Высшего Общества. И, значит, наказание Ордена она упомянула не просто так - она попыталась сказать мне, что мой любимый находится на грани жизни и смерти. И то непонятное отчаянье в ее глазах... Но что я могу сделать? Я ведь даже не знаю где он.
Аделард... Сердце защемило в предчувствии очередной потери. Я должна его найти. Но как?..
За последние пять лет многое изменилось в моей жизни, даже я изменилась. Никогда прежде я не пыталась использовать свои новоприобретенные способности умышленно и уж точно не понимала, как они работают. Теперь пришло время заняться этим вопросом. Цена ответа - жизнь.
В дверном проеме показалась голова Сары.
- Пора, детка, - она ободряюще улыбнулась, - не дрейфь. Ты справишься.
Я вернулась в зал, не спеша села за стол, медленно обвела взглядом слушателей, посмотрела на книгу, которую до сих пор сжимала в руках. На мою книгу. Кусочек моей жизни. Крупицу моей боли...
Черт... Я еще не разу не перечитывала "Неизбежность" в печатном варианте - только рукопись... Слишком больно для меня... Аделард... жизнь моя... и моя смерть.
Глубоко вздохнув, я поднесла книгу к глазам и зашуршала страницами...
НЕИЗБЕЖНОСТЬ.
Я странник мятежный,
Я покой не ищу,
Потерявший надежду
И веру свою.
Я плот одинокий,
Заблудший в тумане,
Меня не найдут -
Меня не искали...
1.
- Выброси эту дрянь! - орал он.
- Это не дрянь! - она тоже сорвалась на крик. - Это КНИГИ!
- Нет! Это не книги, это - наркотик! А ты, - он обличающее ткнул в нее пальцем, - законченная наркоманка!
- Это - литература! - завизжала она.
- Литература - это Шекспир, Дюма, Джек Лондон, Достоевский... Ладно, на счет Достоевского я погорячился, - смягчил приговор он, увидев вытянувшееся лицо жены. - Но это не отменяет того, что все вот ЭТО, - он взмахом руки указал на огромный книжный шкаф, занимающий всю дальнюю стену гостиной, - просто больная фантазия полоумных писак, раcчитана на таких же полоумных читателей!
Она вымучено вздохнула:
- Это - фэнтези, жанр такой в литературе. Если ты за всю свою жизнь сумел осилить только Букварь, то что, мне теперь совсем не читать?
- Да читай на здоровье. - Кажется, его задели не совсем справедливые слова о Букваре. Вернее, совсем несправедливые. - Читай, но не фанатей. Сколько еще прикажешь мне терпеть твое занимательное хобби?!
- А ты не терпи, - вполголоса буркнула она, но он никак не отреагировал и продолжал:
- ТЫ понимаешь, что все книжные истории не реальны? Герои выдуманы, ситуации и события смоделированы? На самом деле Королевства 'Амбер' не существует, а Братства Черного Кинжала - и подавно?!
Он помолчал и уже спокойно продолжил:
- Ты живешь в выдуманном мире выдуманных историй, и влюблена в выдуманных героев.
Он затаил дыхание и взглянул на нее с надеждой, что она опровергнет его слова. Что она подойдет, обнимет его и прошепчет, что только его одного она любит и больше никто, совсем никто, ей не нужен.
Но она только виновато опустила глаза и отвернулась к окну. Его сердце пропустило удар...
Именно в тот момент он впервые задумался о том, что в измене родной жены с другим мужчиной, или десятками других мужчин, нет абсолютно ничего плохого. Во всяком случае, измена с РЕАЛЬНЫМ мужиком все ж лучше, чем с ВИРТУАЛЬНЫМ. С реальным, материальным, осязаемым соперником хоть можно побороться. А как прикажите противостоять выдуманному идеалу, существующему только на бумаге и в эфемерных девичьих мечтах?
- Послушай, - голос его дрогнул,- Эдварда Калена, Вишеса, Лестата, Эрика и кого-то там еще, не су-щес-тву-ет. Не существует и точка. Ты слепо влюблена в искусственно созданный идеал. Сильные, красивые, вечно защищающие, решающие все проблемы, рискующие жизнью ради любимой, сексуальные, дикие, благородные герои - предел женских мечтаний. Действительно, как таких мужчин не любить!
Но ты посмотри на меня. Нет, - он мягко развернул ее за плечи лицом к себе, - ты посмотри на меня! Чем я хуже? Вот только я - РЕАЛЕН, я здесь и.... все еще люблю тебя. Почему ты меня отталкиваешь? Почему последний год ты сама не своя? Пять лет идеального брака и все коту под хвост! Почему ты прячешься от мира в своих фантастических рассказах?
- Может... потому и прячусь... - тихо промолвила она, - что все так идеально? А ты не думал об этом? Ты не думал, что мне просто скучно и хочется чего - то другого? Адреналина. Приключений. А? Что ты пристал ко мне? Это единственное развлечение в моей жизни! А ты выброси, да выброси! А ты перестань дышать! Как это у тебя получиться? И перестань постоянно на меня орать! Мне хорошо, когда я читаю, не отбирай у меня этого, не рушь наш брак.
- Что??? - взбесился он - Не рушить брак??? Да от него уже ни черта не осталось. И все благодаря тебе!
- Мне???
- Да, родная, тебе! Утром просыпаешься, чистишь зубы - читаешь, пьешь кофе - читаешь, едешь на работу - читаешь. На работе берешь задание попроще, что бы побыстрее закончить и наконец-то дочитать главу. Приходишь домой и вместо того, чтобы поцеловать мужа, ты зарываешься в кресло и читаешь. Когда ты в последний раз виделась с подругами? Когда в последний раз ты на меня обращала внимание? Реплики 'открой дверь', 'свари кофе' и 'подними трубку' не считаются! Я для тебя кто вообще - муж или мужик с улицы? Да у тебя вся жизнь состоит из книжных историй. Ты живешь не здесь и сейчас. Ты спряталась в книжном мире, ты бежишь от реальности. Ты живешь на своей планете, а об этой совсем забыла! Ты совсем забыла обо мне!
Его сердце бешено стучало в груди. Горькая обида захлестнула его сознание, требуя выпустить ее на волю. Ему неожиданно захотелось схватить жену за плечи и долго-долго трясти, глупо надеясь, что это поможет вернуть ее прежнюю. Усилием воли он погасил в себе этот безумный порыв и, повернувшись к жене спиной, уставился на кроваво-красный закат. Все бесполезно - он уже знал, что она ответит. И ему придется уйти. Уйти от нее - единственной и любимой.
- Ты меня не понимаешь. - Прозвучал ее тихий голос миллионом осколков, ранящих его измученное сердце. - Ты не понимаешь, что я обожаю читать, что я не мыслю себя без книг. Что у меня есть в этом мире? Ничего. А в том, как ты говоришь, книжном, столько всего интересного! В этом мире меня ничего не держит, поэтому я ухожу в тот, де мне хорошо.
- А... я?... - Его голос был наполнен отчаяньем.
- А что ты? - Она явно не понимала, что он имеет в виду. - Ты - мой муж. Ты не понимаешь, я просто люблю свои книги.
- А меня? Меня ты любишь? - В его сутулых плечах и низко опущенной голове явно читалась безнадежность.
Она молчала, думая о чем-то своем. 'Интересно, чем же все-таки закончиться эта история - успеет ли Алиса спасти своего возлюбленного Серхио от казни?' - эта была единственная проблема, занимающая ее на тот момент. Она даже не услышала последней фразы своего мужа. Он, кажется, ее о чем-то спросил? Она на всякий случай пожала плечами.
Этот ее невинный жест привел его в бешенство.
- Ах, так! - закричал он. - Значит, ты не знаешь! Тогда выбирай - или я или твои книжонки. Или ты прекращаешь свое... хобби, или я ухожу!
Она внимательно посмотрела в его глаза и, резко развернувшись на каблуках, направилась в кухню.
- Это твое право. Решай. - Ничто не могло ранить его сильней, чем судьбоносная фраза, брошенная как бы мимолетом и с абсолютным безразличием.
2.
Он не стоит твоих слез
Забудь и отпусти,
Он сердце вынул и унес,
А ты его прости.
Ушел и бросил умирать
А ты благодари,
Что больше некому сказать
Невиноватое прости.
С тех пор как он ушел прошло... впрочем она не была уверенна, что точно помнит день когда он исчез из ее жизни.
Однажды утром проснувшись, она обнаружила, что его половина постели пуста, подушка взбита, а прикроватная тумбочка казалась осиротевшей без его мобильника и наручных часов. Но она была слишком поглощена очередной историей страстной любви человека и вампира, что бы обратить внимание на опустевший шкаф с его одеждой, на исчезновение туалетных принадлежностей и пропажу его коллекции виниловых дисков с автографами знаменитостей. Об этом всем она подумает позже, а сейчас по программе загадочный Эдвард Каллен и смертная Белла Свон.
И только на следующее утро она поняла, что что-то не так, что что-то неумолимо изменилось в ее жизни. Зазвонил телефон. Она, поглощая вторую кружку кофе и дочитывая третью главу, как всегда крикнула мужу: "Марк, милый, будь добр, возьми трубку - я жутко занята!". Но он не отозвался. И телефон продолжал звонить, пока не захлебнулся последней трелью. А она так и не поняла, что он не ответил на звонок просто потому, что его уже давным-давно нет рядом.
Вечером того же дня тишину квартиры, нарушаемую только шуршанием книжных страниц, сотряс истерический стук в дверь. На ее привычную фразу: "Марк, дорогой, открой, будь добр, дверь - я жутко занята", он опять не отозвался. Удивлена немного странным в последнее время поведением мужа, она откинула плед и, продолжая сжимать книгу в руках, поплелась к входной двери. Как оказалось, дверь ударами истязал сосед снизу. Ей не сразу удалось сконцентрироваться, на какое-то время отключившись от Эдварда и Бэллы, и вникнуть в смысл истошных криков соседа. А когда до нее наконец дошел смысл проблемы, она крайне удивилась - они затопили соседа. Все оказалось до банальности просто - она, приняв ванную, забыла закрыть кран с водой, и теперь квартира потерпевшего представляла крайне жалкое зрелище. С ней раньше никогда такого не случалось. Она стала слишком рассеянной. Она мельком взглянула книгу в своих руках и, не раздумывая, швырнула ее подальше от себя.
Уверив мужчину в том, что они полностью восстановят прежний ремонт, она безо всякого энтузиазма поплелась домой. Эдвард и Белла казались чем- то далеким и не реальным. Но где же, черт возьми, Марк? Почему он не вышел, когда она его звала? Хватит ли у них средств обновить ремонт соседу? И вообще, сколько денег у них на счету?
Вернувшись в квартиру, она, первым делом, пошла искать Марка, но к ее удивлению его нигде не было, а телефонный номер, по которому она всегда ему звонила, оказался не действительным. Из шкафа пропала его одежда, в ванной на полочке не было его бритвы, из кухни исчезла его любимая кружка.
Он ушел... Ушел? Но этого не может быть! Куда, зачем, когда? Она металась по квартире в поисках ответа, чувствуя в груди невероятную тоску, а чувство пустоты, преследующее ее в последнее время, начало расти с угрожающей скоростью, грозясь затопить ее и стереть с лица земли.
Внезапно взгляд ее упал на записку, приклеенную к ее зеркалу над трюмо. Затаив дыхание, она приблизила свое заплаканное лицо к клочку бумаги. Да, это его почерк.
"Прости, любимая, но ты выбрала книги". И внизу дата.
О господи! какое сегодня число? Она мельком взглянула на свой мобильник. Два месяца ... сегодня ровно два месяца, как он ушел. Как она этого не заметила? Милый, родной, где ты сейчас? Но ответом ей была гнетущая тишина.
Этой ночью, впервые по ее подсчетам за последних полтора года, она уснула без книги в руках. Нет, так сразу устоявшейся традиции она не смогла изменить. Она, как и прежде, взяла книгу - правда на сей раз, что бы убежать от боли потери Марка - забралась под одеяло... А вот и самый любимый момент - он ее спас, и они, наконец-то, воссоединились на веки. По инерции, как и прежде, она протянула свою руку, что бы коснуться сильного тела Марка и ощутить его будоражащее тепло... Но ответом ей был холод осиротевшей простыни на его половине кровати. "Когда-то его половине" - исправила она себя. И жестокая действительность реальной жизни захлестнула ее и увлекла в водоворот воспоминаний, всплывавших в памяти помимо ее воли.
Она вспомнила все их ссоры - их было всего несколько за последний год, но они решили все. А самое главное, она вспомнила их причину. Книги. И эта ее чертова страсть к чтению, ее побег из реальной жизни.
Она вспомнила, как еще совсем недавно они с Марком любили друг друга - круизы, путешествия, вечеринки, улыбки, подарки, смех, искрящееся счастье и их незабываемые ночи любви. Но все это было когда-то, а сейчас ... сейчас ничего не осталось - она все разрушила.
Слезы горячими ручейками текли по ее лицу, руки судорожно мяли простыни, душа отчаянно цеплялась за жизнь... Но зачем ей жить без него? Он ее жизнь, он ее смысл, он все, что у нее было.
Ее мир рухнул. А печаль и тоска заняли свое законное место, чинно освобожденное умершей душой.
Свет погас. Выхода нет. Вокруг только холод и пустота. Нет смысла жить, нет смысла дышать, и даже плакать нет больше смысла. Все вокруг потеряло для нее смысл, и Марка она тоже потеряла. Он больше не ее. Он ушел, а за ним ушла и ее душа
Вполне может быть, что он ее вспоминает и скучает по ней. А может быть и так, что он нашел приют в чужой постели, в чужих объятьях. Эта мысль неожиданно пронзила ее сердце раскаленной иглой, заставляя его сжаться, скукожиться, почернеть и, наконец, умереть.
Он с другой... Осознание этого билось в ее усталом мозгу, не желая покидать столь уютное пристанище. И как бы она себя не убеждала, что, может быть, она не права и он все еще ждет ее, что может быть еще не поздно вернуть назад их прежнюю жизнь, в глубине ее сознания таилось знание, что ничего не будет как прежде.
С каждой минутой в ней росла уверенность, что она натворила что-то очень плохое, что за дверью ее Судьбы стоит Беда, которой совершенно не нужны ключи, что бы отворить запертые замки в ее Жизнь. Что-то зловещее надвигалось на нее, пугающее и неизбежное.
А Марка, который был ее защитой, был ее силой и ее оберегом, больше нет с ней. Она осталась одна, брошена на растерзание неведомой силе.
Нервное истощение и усталость, наконец, сделали свое дело - ее веки потяжелели и сомкнулись против ее воли.
- Кристин!!!...
Но она уже ничего не слышала. Она уснула. Хотя сном трудно было назвать беспокойные метания, всхлипы, стоны и крики...
***
А утром она изо всех сил старалась, что бы все было как всегда... насколько это вообще было возможно в ее состоянии. Она сварила себе кофе и выпила, как и прежде, две полных чашки. Только вот на сей раз, она безучастно смотрела на серый ливень за окном, а не лихорадочно перелистывала страницы. Как и прежде по-солдатски быстро оделась на работу. Вот только на этот раз она самостоятельно надела пальто, ведь рядом не было галантного Марка. И дверь в квартиру всегда запирал он, и машину выводил из гаража, что бы подвезти ее к работе или к метро. Да и счета все оплачивал он, наполнял холодильник, звонил ей на работу, что бы отпросить ее на несколько дней. Марк делал все - ее обязанности как жены он тоже взял на себя.
Тяжело вздохнув, она вывела машину Марка из гаража и отправилась на работу. Непривычно и немножко страшно было управлять чужой машиной. Но выбора не было, а на метро у нее не осталось сил. Уходил Марк, видимо в спешке, и взял ее Ниссан Микра, стоящую ближе к выезду, оставив свою красавицу БМВ на растерзание не слишком внимательной хозяйке. Правда, существует и другой вариант, куда более вероятный. Марк был бы не Марком, если б не сделал прощальный подарок - он просто подарил ей свою любимицу.
Глаза неприятно защипало - она прекрасно знала, как он был привязан к своей машине, и от этого еще больше возненавидела себя. Она тоже влюбилась в этот автомобиль с первого оборота двигателя. Но, как и во всем прекрасном, существовало одно "но" - это была ЕГО машина. Все в внутри этого авто говорило о его хозяине - в салоне еще висел запах одеколона Марка, который сводил ее с ума; в бардачке лежала целая стопка путеводителей и карт дорог различных стран, в которых они успели побывать за пять лет супружеской жизни, с многочисленными пометками, сделанными рукой ее любимого мужчины. Над навигационной панелью был прикреплен держатель-зарядка для мобильника в виде футбольного мяча - вполне в духе Марка. А вместо освежителя воздуха на зеркале заднего обзора висела их свадебная фотография. Раньше ее не было здесь - в этом она была абсолютно уверенна. Видимо Марк повесил это фото в последний год, когда почувствовал, что теряет свою любимую.
Глаза опять заволокло туманом. Сидеть в этой машине стало невыносимо. Но ей нужно взять себя в руки, благо время есть - спасибо пробке, которая образовалось из-за проливного дождя.
Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. Пять лет счастья растаяли, как предрассветный туман. Нет, не пять лет, а шесть. Это только она последний год находилась в странном тумане, и не понимала совершенно ничего. А ее родной человечек, ее муж, должно быть, жил в аду. Из-за нее. Это она создала ему ад. Вот только, как ни пыталась она напрячься и вспомнить хоть что из своей жизни за последние 420 дней, у нее ничего не получалось - сплошной туман и невыносимая головная боль. "Марк, любимый мой, прости меня!" - прошептала она в пустоту.
И в этот момент она осознала, как много места, в ее жизни, занимал Марк и какую пустоту оставил он за собой. Ведь это он дал ей возможность создать и жить в своем книжном мире. Если б не его забота, она бы потерялась в скучной рутине одинаковых дней. Все, что у нее было, создал он.
Слезы опять предательски хлынули из глаз, но внутри уже ничего не болело, только неприятно ныло тело тупой, разъедающей болью. Кто она теперь? Без души, с почерневшим куском камня вместо сердца - разве человек? Нет. Она призрак - тень самой себя.
3.
Хочу к тебе... Хочу быть рядом,
Хочу дыхание твое
Я ощущать на теле ядом -
И умирать, крича: "Еще!"...
Добравшись, наконец, до главного офиса газеты, она впервые за последнее время задумалась все ли нормально у нее на работе. Ведь если даже Марка она сумела достать, то шефа - и подавно. Хотя, скорее всего, только благодаря Марку она до сих пор числилась в штате. Но с другой стороны, она совершенно ничего не помнила из событий прошедшего года, так что, вполне возможно - но только возможно - она исполняла свои обязанности вполне сносно.
Припарковав машину на платной стоянке, она быстрым шагом направилась в офис. При входе на этаж издательства, как и положено любой уважающей себя организации, скучал охранник, потребовавший ее пропуск. Она достала из кармана карточку, вежливо поприветствовала мужчину и поинтересовалась, как поживают его жена и детишки. От неожиданности секьюрити моргнул и удивленно уставился на нее, как будто впервые увидел. Кое-как совладав с первыми эмоциями, он, заикаясь, похвалился пополнением в семействе и посторонился, пропуская ее в офис.
Расстроенная такой реакцией охранника, она медленно на автопилоте шагала к своему столу, и не сразу заметила странное поведение окружающих. Вернее отсутствие какого-либо поведения относительно нее. Никто из коллег не пожелал ей доброго утра, никто не кивнул в знак приветствия, ни один человек даже не взглянул на нее. Полностью подавленная, она плюхнулась в кресло за своим рабочим столом и начала рассеяно перебирать бумаги.
Для нее не стало новостью поведение коллег - она ожидала чего-то подобного. Ее шокировало осознание того, всю свою привычную и вполне счастливую жизнь она поломала своими руками. И теперь ей предстояло преодолеть трудное испытание - вернуть назад доверие друзей, приятелей и коллег. А если она справится с этим заданием, то тогда и Марка она тоже сможет вернуть, или, во всяком случае, попытается.
Собрав в кулак всю свою силу воли, она решила действовать. Кое-как натянула на окаменевшее лицо подобие улыбки и, лавируя между столами коллег, расположенных длинными рядами и заполняющих все помещение, направилась в самый дальний конец комнаты, где обитала ее некогда лучшая подруга Ани.
- Привет! - она неуверенно тронула Ани за плечо.
Девушка резко подняла голову, отрываясь от клавиатуры, и уставилась на нее. В карих глазах Ани плескалось немое изумление.
- Кристин?!
Кристин вздрогнула - казалось, она целую вечность не слышала своего имени.
- Д-да. Мм... Вообщем я вернулась. Эээ... Если снова тебе когда-нибудь понадобится моя помощь - обращайся.
Она неуверенно улыбнулась. Но Ани молчала.
Слезы снова начали душить Кристин, и ей ничего не оставалось, как развернуться и уйти. Вернувшись к себе, она принялась снова копаться в бумагах, но на сей раз в поисках заданий главного редактора, которые он всегда любезно оставлял на столах сотрудников. Но все что она нашла, была всего лишь одна желтенькая бумажка с пометкой "две недели" и заданием написать обзор какого-то скучного фильма, несколько дней назад вышедшего на большие экраны.
Кристин нахмурилась. Еще никогда у нее не было столь унизительно мало работы. Впрочем, хорошо, что хоть совсем не уволили, а это значит, что нужно восстанавливать свою репутацию, из чего следует заключение, что ей необходимо выполнить побольше заданий.
Кристин огляделась в поисках Энтони - очень способного малого, вечно заваленного кучей заданий и вечно не успевающего их выполнять. В свое время она здорово его выручала, дописывая, правя и редактируя часть его статей.
С решительностью, которой бы позавидовал и ледокол в водах Антарктики, она устремилась к своему коллеге. Энтони, как всегда, сидел, сгорбившись над клавиатурой, и что-то усердно печатал, вытянув губы трубочкой, как знак сильной занятости и крайней сосредоточенности.
- Хай, Энтони! - неуверенно поздоровалась Кристин. - Ты не мог бы меня выручить? Я понимаю, что в последнее время...
- Хай, Крис! - перебил он ее, не дав закончить. Его глаза внимательно изучали каждую черточку лица Кристин. Внезапно он широко улыбнулся: - Добро пожаловать домой, Белка!
И вновь уткнувшись в монитор, не глядя, подсунул на край стола внушительную стопку бумажек.
Кристин испытала к этому человеку неимоверное тепло и благодарность - он всегда понимал ее с полуслова, никогда не задавал никаких вопросов, а просто молча поддерживал. И кличку Белка, которая пристала к ней как репей (может потому, что она, и в правду, трудилась, как белка в колесе, светлые волосы с рыжеватым отливом и любовь к орехам в любом виде и форме, только укрепили за ней это звание.), тоже он придумал.
Кристин невольно улыбнулась - хоть один мост, но был восстановлен.
Рабочий день практически подошел к концу, а Кристин все никак не могла собраться с силами и отнести готовые статьи редактору. Энтони, конечно, здорового ей помог, подкинув пару своих тем, но как теперь ей объяснить, что она выполнила чужую работу. Мистер Шепрад никогда не приветствовал такого произвола, но еще хуже было бы, если б она начала клянчить у редактора дополнительное задание. Шепрад вообще был странным человеком - немногословен, нелюдим, мрачен и жутковат. Как он умудрился стать журналистом, один Бог знает.
Смирившись с неизбежным, она вздохнула и направилась в кабинет Остина Шепрада (и кто только придумал это ужасное имя?).
- Открыто. - Голос начальника звучал не очень довольно.
Кристин вошла в кабинет и устроилась в удобном мягком кресле напротив огромного дубового резного стола, занимавшего практически весь пространство комнаты. Кристин была здесь всего раз, (начальник предпочитал 'принимать' коллег в кабинете своего зама), еще тогда удивившись совершенно безликому убранству кабинета. Сейчас, исподтишка огладываясь по сторонам, в ней росла уверенность, что мистер Шепрад еще более странный тип, чем хотел показаться.
Нигде не было ни одной рамки с фотографиями, на столе не лежали любимые журналы, в углу не было вешалки для верхней одежды. Да что там - в кабинете кроме двух кресел, стола и софы не было вообще ничего, даже занавесок на окнах. Кристин все это дико раздражало, включая отвратительные полосатые стены: зеленая полоска обоев, темно коричневая - дерева, зеленая - обоев, коричневая дерева... Кристин стало дурно, и она поспешила отвести взгляд от тошнотворных стен.
Следуя негласному правилу, Крис ожидала, когда редактор заговорит первым. Но он молчал, повернувшись к ней спиной и, с молчаливой серьезностью, разглядывая за окном неизвестно что.
На фоне светлого окна плечи мужчины, затянутые в черный шелк, казались еще шире, чем обычно. Сильные руки, сложенные на груди, поражали рельефом мышц, а длинные ноги, расставлены на ширине плеч, заставляли усиленно работать фантазию.
Кристин сглотнула и отвела взгляд от столь соблазнительного тела. Марк, у нее есть Марк.
Шепрад медленно развернулся, бегло скользнул хищным взглядом голодных глаз по девушке, и словно демонстрируя скрытые возможности своего тела, долго устраивался в кожаном кресле.
Его холодные голубые глаза продолжали разглядывать подчиненную с каким-то не совсем понятным ей интересом. Черные, цвета вороного крыла, полудлинные волосы, небрежно спадали на глаза. Алые чувственные губы были слегка приоткрыты, и сквозь них изредка вырывалось сдавленное дыхание. Головокружительный аромат то ли его духов, то ли тела, заполнил всю комнату, медленно - мучительно медленно - обволакивая ее, проникая ей под блузку, под юбку, под чулки. Словно руки страстного и ненасытного любовника ласкали ее тело. А тело - отзывалось и требовало продолжения ласки.
"Кажется, я схожу с ума" - мысленно застонала Кристин, глубже вжавшись в кресло, старясь хоть на миллиметр увеличить расстояние между собой и этим грозным мужчиной - сплошным сгустком чистой и первобытной сексуальной энергии.
Если б это был не Остин Шепард, она могла бы поклясться, что он хочет ее и пытается завлечь в свои жутко соблазнительные силки. Впрочем, если б это был не Остин Шепард, она бы тоже его желала. Но, к сожалению, хотя нет - скорее к счастью - она до чертиков его боялась и меньше всего хотела быть с ним наедине.
"Ну, просто вылитый вампирюга" - уже, наверное, в сотый раз за два года работы в издательстве, подумала она. - "Интересно, каков он в постели?.. Только не это! У меня есть Марк. Марк. Марк... А все же?..".
Словно услышав ее мысли, этот сукин сын расплылся в самодовольной улыбке, и, с максимально возможной сексуальностью, потянулся через весь стол за бумагами, которые принесла Кристин. Крайне бережно изъяв листы из рук Кристин, он нарочито медленно провел большим пальцем по ее ладони, и, якобы случайно, заглянул в вырез ее блузки.
Кристин отдернула руку и исподлобья сверкнула глазами на редактора. Но тот, как ни в чем не бывало, бегло просматривал ее статьи.
- Одолжили, как я вижу, темы у Энтони... - задумчиво протянул он.
- Да, - ее голос неожиданно охрип. - Одно задание - это слишком мало и ...
Она прикусила язык, что бы не ляпнуть "и унизительно".
- Ну что ж, узнаю свою девочку, - плотоядно улыбнулся Шепрад.
Фамильярность тона обескуражила Кристин. Она ждала чего угодно - гнева, крика, внеурочных заданий - как всегда бывало - но не такого. У нее сложилось впечатление, что она впервые видит этого человека. Все в коллективе, без исключения, считали Главного геем. Никто никогда не видел его в компании женщин, на все званые ужины и корпоративны, он приходил один, а на все женские ухищрения реагировал презрительной улыбкой.
Но сейчас, перед Кристин сидела гора мышц чистого секса.
- Как Марк? - очередная фраза Шепрада вывела и опять загнала Кристин в ступор.
- Временно недоступен, - выдавила она и тут же отругала себя - ну что ей стоило сказать, что у Марка все отлично.
- Вот как. - Казалось, Остин не был удивлен. - Поужинаем сегодня?
Это стало последней каплей. Теперь Кристин точно была уверенна, что редактор ее соблазняет.
- Простите, мистер Шепард, но я не хочу с вами ужинать. Мне крайне неприятна и совсем непонятна ваша игра. Если хотите уволить меня - увольняйте, но ваше фривольное поведение я терпеть не намеренна!
- А что я такого сделал? - детское удивление на такой наглой роже выглядело, по меньшей мере, странно.
Кристин смущенно потупилась - в самом деле, что он такого сделал? Он ведь не виноват, что у нее разыгралась фантазия.
- Я не буду с вами ужинать и точка.
- Может, перейдем с вами на 'ты'? Что скажешь, Кристин? У тебя чертовски очаровательное имя.
- Зато Остин - дурацкое, - она с вызовом посмотрела в глаза Шепраду. Ей это все надоело, у нее было лишь одно желание - убраться подальше от этого типа.
Но на ее удивление в его глазах вспыхнуло восхищение. Или ей показалось?
- Согласен, - рассмеялся он. - Но вообще- то друзья зовут меня Карлос.
- Какое интересное имя, - с сарказмом протянула она, на короткий миг, утонув в его восхитительно сияющих глазах. А в следующее мгновенье он уже целовал ее. Требовательно, настойчиво, страстно, желая все больше и больше ласки. Его руки лихорадочно бродили по ее телу, грубо и в то же время с непередаваемой нежностью. В этот момент, этот сильный, независимый и пугающий мужчина напоминал утопленника, из последних сил, барахтающегося в воде в жалких попытках сделать последний глоток воздуха. Этим глотком для Карлоса была она.
Не понимая зачем, она ответила страстью на его страсть. Что-то было в этом поцелуе столь необходимое для нее. Казалось, весь мир замер для нее, пока она наслаждалась ощущением мускулистых плеч под своими руками, пока она жаждала, что б сильные руки прижали ее еще крепче к его сексуальной мужской груди. По комнате снова заструился тот дурманящий аромат. Ее ноги подкосились, а в голове не осталось ни одной мысли. И в ту же секунду она оказалась на его коленях.
- Кристин!!!
Полный отчаянья, такой любимый и родной голос Марка, послышался ей откуда-то издалека. Она как ужаленная подпрыгнула и отскочила от Карлоса.
- В чем дело? - от хриплого голоса возбужденного мужчины по коже поползли мурашки. - Ты ведь хочешь меня! Разве я не прав?
Она лихорадочно замотала головой.
- Выпусти меня, - прошептала она. - Это все ошибка. Ничего не было...
- Женщина, - его глаза грозно сузились, - ты моя. И ты меня хочешь, как и я тебя. Я это чувствую.
Кристин не обратила внимания на странную формулировку предложения - она лихорадочно искала выход.
- Я люблю Марка, - правда лучше всего, решила она, - и ты мне не нужен. Ты мой шеф, а с начальством не спят.
Больше всего она хотела услышать фразу "Ты уволена", что бы больше никогда не видеть этого человека. Но вместо этого Шепрад отошел к окну, освобождая ей путь.
Она уже практически дошла до двери, когда Карлос заговорил:
- Марк сейчас далеко. Он в объятьях другой женщины и ему хорошо. Через несколько часов он даже не вспомнит о тебе. Ты не сможешь его вернуть. Ты только можешь купить ему жизнь - будь со мной и Марк будет счастлив.
Он смотрел ей прямо в глаза, в которых через край начал выплескиваться страх.
- О, нет, не бойся меня, - он подошел к ней вплотную и провел костяшками пальцев по щеке.
От этого прикосновения у нее завязался тугой узел внизу живота.
- Не трогай меня! - закричала она от отчаянья. Никогда в жизни ей еще не было так страшно. Где ее Марк? Что этот монстр сделал с ним? И вообще кем себя возомнил этот длинноволосый мерзавец? Как смеет он отнимать у нее слабую, но все же надежду, на возвращение ее любимого к ней?
Страх постепенно начал отступать, на его место пришла ярость, и она требовала немедленного выхода.
- Откуда тебе известно, где Марк? - она набросилась на мужчину с кулаками. - Отвечай, сволочь! Что ты с ним сделал? Отвечай, или я за себя не ручаюсь!
- И что ты мне сделаешь? - засмеялся он и заключил ее в объятья.
Барахтанье Кристин и ее удары по его могучей груди, не приносили ему никакого видимого дискомфорта. Спустя несколько минут она выдохлась и обмякла в его руках. Слезы в который раз за этот долгий день навернулись на глаза. Она не стала их сдерживать, и зарыдала. Но плакала она не от боли, не от страха, не от обиды, она плакала от осознания того, что она предает Марка. Ведь ей чертовски хорошо в объятьях Карлоса, и ей жутко хочется, что бы он снова поцеловал ее, а потом еще раз и еще. И так всю жизнь. Ей нравился этот властный мужчина. Всего за полчаса она узнала о нем больше, чем за все предыдущие два года. Именно его ей не хватало, именно его она искала в книжках - идеального любовника из идеального романа.
Она - предатель. Она предала Марка. Ну и что, что он ушел от нее - сама виновата. Она все равно его любит больше жизни. И пускай не такой любовью, как Карлоса, но достаточно сильной, что б прожить с ним всю жизнь.
Последняя мысль шокировала Кристин - неужели она влюбилась в Карлоса? В этого жестокого, циничного, беспринципного, хамоватого, злого главного гея-редактора? Таким его знали в коллективе, но она узнала его с другой стороны... Она стала противна сама себе. Захотелось кричать - громко и долго, до хрипоты.
- Успокоилась? - с настораживающей нежностью в голосе спросил Карлос? Лучше б он назвал ее истеричкой. От этой заботы она почувствовала себя еще хуже.
- Можешь отпустить, - глухо пробормотала она, но он вместо этого подхватил ее на руки и уверенным шагом направился к дальней стене кабинета. Отодвинув одну из деревянных 'полосок', Карлос уверенно ввел комбинацию из 12 цифр на открывшейся цифровой панели. Слева в стене что-то еле слышно щелкнуло и Кристин с изумлением увидела, как часть стены не спеша отъехала, открыв взору освещенный дверной проем.
- Нам туда, - довольно улыбнулся Карлос, и перешагнул порог тайной двери.
Кристин собиралась запротестовать и потребовать поставить ее на ноги, но все возмущение и недовольство происходящим потонули в восхищенном вздохе. Комната, в которую Карлос ее любезно принес, поражала своим убранством. Кристин никогда не думала, что, используя всего два цвета в интерьере, можно создать такую красоту.
Все четыре стены комнаты были завешаны тяжелыми белыми портьерами, на которых искусная рука гениального мастера вышила изумительные узоры золотой нитью. На противоположенной от входа стене портьеры были собраны художественными складками и скреплены чем-то наподобие золотых браслетов, обрамляя огромное зеркало в простой золотой раме.
Точно также массивные шторы подчеркивали и местоположение небольшого камина, уютно расположившегося в самом дальнем углу комнаты; и огромного книжного стеллажа, заполненного книгами в белых и золотистых обложках; и коллекцию живописи, занимавшую все свободное пространство по обе стороны от двери.
Люстры не было, к огромному разочарованию Кристин. Комната освещалась подсвечником, стоящим на круглом, с забавными кривыми ножками, столике посредине комнаты, и пламенем от камина.
Пол покрывал бело-золотистый ковер и пышным мягким ворсом.
Закрыв внутреннюю дверь ногой, Карлос бережно отнес Кристин в дальний конец комнаты и усадил на шкуру, лежащую на полу перед камином.
Кристин внезапно запаниковала - что, черт возьми, он собирается делать? Словно прочитав ее мысли, Карлос, отошел и устроился в самом дальнем от камина кресле.
- Задавай свои вопросы. Только без криков.
- Где Марк? - она уже решила для себя ни за что не бросать Марка, а эта непонятная тяга к Карлосу со временем пройдет. Во всяком случае, она очень на это надеялась.
Карлос притворно вздохнул и показал ей какую-то бумажку.
- Вот здесь он сейчас живет. Ничего криминального, - Карлос рассмеялся, увидев панику на лице Кристин - я просто следил за ним, когда вы разошлись. А за тобой следил с самого первого дня, когда ты появилась в редакции.
- Но почему? - только и смогла выдавить она. Это все просто не укладывалось в голове. Она готова была услышать любые слова, что он маньяк, убийца, псих, что угодно, но только не то, что услышала на самом деле.
- Потому, что ... Я люблю тебя, - просто сказал он и с непонятным злорадством добавил - А Марк мне мешал.
Если б Карлос не упомянул Марка, то возможно, от такого признания с уст ТАКОГО мужчины она б потеряла голову. Но понимание того, что этот тип силой удерживает Марка, отрезвила ее.
Она гневно вскинула на него глаза и увидела, как Карлос поморщился, словно подслушал неприятную мысль.
- Кто ты такой? - холодно спросила Кристин.
- Ангел мой, есть такие вопросы, на которые знать ответы чревато для жизни, - улыбнулся он.
- Значит - бандит, - констатировала она. Но волновал ее больше другой вопрос. - Что означает, что я могу купить жизнь Марка?
Он уставился на огонь, обдумывая ответ. Блики, отбрасываемые пламенем, танцевали по комнате в быстром танце, изредка задевая красивое мужественной красотой лицо Карлоса. Думал он долго, и, видимо, о не очень приятных вещах. Кристин до глубины, наполовину возрожденной души была поражена переменами во внешнем облике Карлоса. Он ссутулился, в глазах уже не было прежней холодности, а только необъяснимая тянущая тоска. Уголки прекрасных губ опущены. На лице застыла маска душевной боли и глубокой скорби. За каких-то несколько секунд, сидящей перед ней человек, состарился лет на 100. Но ей было приятно на него смотреть. Кристин казалось, что именно в этот момент она видит его настоящего, она читает его душу...
А тень от пламени все ласкала и ласкала лицо Карлоса, завораживала, зазывала, затягивала...