Аннотация: Примерно через 3-4 года после событий 4 части Средневековой истории. Джериссон с личным полком сидит в самой глухой "дыре" Ативерны - после не очень удачно прошедшей встречи он заявил королю, что лучше будет служить там, чем дальше общаться с Лилиан. Но король умирает, и просит Лилиан уговорить его приехать. Разговор идет совсем не так, как планировалось...
- Лилиан. Я понимаю, насколько вам неприятен Джериссон, но у меня есть личная просьба. Верните его сюда. Я хочу на него взглянуть.
- Ваше Величество, но вам достаточно приказать - и он хоть с полком, хоть без полка...
- Не могу. Могу... разрешить вернуться.... но вот что он мне на такое разрешение ответил...
С трудом, как и почти всегда теперь, Эдоард Восьмой взял со столика возле кровати лист бумаги и передал его Лиле.
"Ваше Королевское, Защитник и Меч, Опора Правосудия...."
- Что такое "Сияющая Диадема Тризны Альдоная"?!
- А-а-а!! Кх-кх-кх....
Король откашлялся, немного отдышался, и продолжил.
Я этот титул официально один раз в жизни про себя слыхал, второй раз не услышу - на похоронах только скажут. Читайте дальше, графиня, там много интересного.
Лилиан продиралась через вычурные обороты придворного стиля минут пять. Джерисон издевался - он принижал себя и свой полк - одновременно рассказывая, что постоянно одерживает победы и напоминал об отправленных в казну трофеях на серьезные суммы. Он плакался о недостатке королевского внимания - и одновременно хвастался самостоятельностью. Все это он щедро разбавлял настолько верноподданическими оборотами, что Лиля их и понимала-то с третьего прочтения. Заканчивался этот придворно-бюрократический шедевр фразой "И одна лишь вольность - "в бою - до конца" - дворянину присуща до смерти".
- Даже в стихах?
- Это не стихи. Это цитата из хартии Вольностей Королевских дворян - неужели не читали?.. Впрочем, вы же не военный. Смысл ее в том, что дворянин в самостоятельном бою только сам и решает - заканчивать его или нет. Граничные войска - всегда в бою, так уж повелось. Да это... и... правда бой.
Король снова задыхался.
- А если вам надо его отозвать?
- Могу разрешить. Практически всегда из таких мест бегут впереди гонца - но Джерисон уперся. А это его личный полк, я не могу его даже.... снять с.... командования.... Могу прибыть лично - и тогда он, как мой прямой вассал.... перейдет под мою команду - и я уже буду решать кто и где стоит. Лилиан. Пожалуйста. Попытайтесь - это личная просьба.
Одышка, одышка, одышка - и кровавый платок. Лиле хотелось выть и плакать от бессилия. Она просто не успела.
- Ваше Величество будет строжайше соблюдать режим. СТРОЖАЙШЕ. Максимум по часу работы в день. Максимум.
Его Величество только прикрыл глаза. Туберкулез. Чахотка. Бугорчатка. Золотуха. Кровавый кашель - много названий и обличий есть у страшных болезней.
Надо сказать, что путешествие оказалось не таким тяжелым, как ждала Лиля. Несмотря на репутацию плохого отрезка пути, Бейтари оказалась в начале лета очень приятным местом - жара в лесах переносилась легко, путь был неплохо почищен, по дороге было довольно много постоялых дворов - и больших, и поменьше, и новых, и недавно подремонтированных. Сел как таковых встречалось не так много, но были и они.
- Мама, а почему на дереве в кольце наш герб?
Лилиан подъехала поближе.
На дереве была довольно грубо вырезана правая рука с кольцом на среднем пальце, а в кольце действительно был герб Иртонов. Таких привычек в Ативерне не было.
- Не знаю, дочка.
Постоялый двор попался незадолго до заката, как раз когда Эрик стал присматривать место для ночлега. На этот раз Лиля обратила внимание на такой же знак на столбе ворот. Не в пример более аккуратно вырезанный.
- Хозяин! А что за знак у тебя на столбе?
- Знак длани королевской, графа Иртона, благородная госпожа. Как мы вот открылись - так сразу и вырезали, чтоб, значит, видно было.
- Это вы ему платите, что-ли?
- Зачем платим?.. Неможно платить, господин граф недовольны будут. Кормим разъезды, значит, а капитан нам, значит, по терикам денежку... Вот, господин граф тут давеча, говорят, хотел чтобы, значит - из налогов вычитали, ждем.
- Терик - это что? Не слыхала про такое.
- А вот, добрая госпожа. Терик.
Териком оказалась небольшая резная, конечно, палочка - твердой, розовато-желтой можжевеловой древесины. Явно много походившая по рукам.
-А почему терик?
- Так вот, потереть же надо, а то грязно. - хозяин потер палочку о рукав, и показал выжженый знак королевского герба.
Они ехали три дня и за это время Лиля серьезно задумалась. Во-первых, оказалось что это очень оживленный тракт, на котором они даже встретили караван дома Мариэль. Во-вторых, оказалось что имя "графиня Иртон" тут приводит всех в состояние бешеной деятельности. Для них сразу находились вода, корма, ночлег, проводники и подробные рассказы. Люди боялись, но боялись не физического наказания, а... невнимания или неудовольствия графа. Их подобострастно просили передать графу, что они завсегда, что все уплачено, что рады, что вот из налогов... Им дарили резные ложки и полотенца в деревнях, их встречали поклонами купцы и пытались даже отказаться от денег...
И в третьих, везде говорили - "Длань королевская, его светлость граф Иртон распорядились, сказали, хотели, изволили...". Джесс был везде - и нигде.
- Не надо вам, госпожа и госпожа, туда смотреть...
- Это что за кошмар?!
На сухом дереве посреди поляны были вывешены, как жуткие плоды, люди. Повешенные - с испачкаными портами, вывернутыми шеями, вывалившимися языками... Обклеванные с гневным карканием поднявшимися воронами. Жуткий запах сразу заставил всех ехать быстрее.
Буквально через полчаса они вьехали в крупное село и сразу спросили, что это такое было.
- Ну... - замялся и спрятал глаза староста - господин граф, значит, банду тележников половил и нам их того-этого... отдал. Ну мы их... того-этого... не стали держать, решили что и сами повисят.
Только вот это, того самого - вдруг поднял староста глаза, очевидно решившись на все сразу. - Я, значит, тута за это отвечу, ежели господин граф недовольны будут. Сам, значит, того-этого, за все опчество. Потому как они, значит, тележники эти, как есть душегубы и изуверы, мальдонаины вы... ки, а я значит, им жизнь несогласный оставлять, вот.
В трактире, где они сели обедать было прохладно, пахло свежей древесиной. Чисто выскобленый стол под навесом выходил прямо на двор - чувствовалось, что хозяин понимает своих обычных гостей. Возы-то надо бы... того-этого... приглядывать.
Бойкие конопатые девчушки резво притащили с летней кухни дежурный котел с каким-то вариантом кулеша, раздали его, без особого стеснения поотвечали вирманам и убежали.
Лилиан пришлось некоторое время ждать - хозяин подал сухариков, пива, ягодный отвар и убежал готовить им мясо.
Внезапно из-за поворота раздался цокот копыт и во двор вьехала пятерка военных, с флажками графа Иртона. И тем самым кольцом на пальце офицера. Офицером был молодой подтянутый русый блондин, явно дворянин - но из не богатых. Он спешился, бросил поводья сержанту и сразу пошел к Лилиан.
- Госпожа графиня, второго взвода первой роты командир, барон Делонж. Господин полковник, граф Иртон шлет вам своё глубочайшее почтение и прислал нас в сопровождение.
После этого барон повернулся к Миранде и, отдельно козырнув, сообщил:
- Вашему Сиятельству господин граф велели отдельно кланяться и сообщить сразу, что взвод лесных егерей сержанта "Медведицы" Сапаты согласился.
Лилиан даже не успела спросить, что это за "Медведица", и на что она, собственно, согласилась - Миранда взвыла от восторга. Благовоспитание с Миранды скатывалось в некоторых ситуациях моментально.
Когда Миранда закончила прыгать и голосить, Лиля спросила:
- Мири, а ты мне не объяснишь - о чем это?
- Мам, ну у папы же егеря-разведчики, они же лучшие в Ативерне! А "Медведица" - это ж та самая, которая... Ну, в-общем, мама они меня в лес возьмут, учить! Если ты не возражаешь... Ну можно, ма-а-ам?!
- Мадам позвольте пояснить? - тактично вмешался Делонж. - Вам не о чем беспокоиться. Несмотря на... гм... неоднозначную репутацию взвод мастер-сержанта Сапаты имеет большой опыт подготовки новобранцев, в том числе детей дворян. Вашей дочери ничего не угрожает, а их "лесная" подготовка летом весьма полезна.
- А в чем она заключается?
- Идея в том, мадам, что человек оказавшийся летом в лесу один не должен ни умереть, ни потерять здоровье, ни заблудиться. Весьма познавательно, мадам. Я сам проходил его два года назад, после прибытия в полк господина графа..
Командир поклонился и отошел учитывать "терики" и обменивать их на деньги - судя по всему, он был одним из тех, кому разрешалось это делать. Каждый терик он аккуратно отмечал в своеобразной табличке - похоже, помимо прочего это позволяло контролировать патрули.
Фактически, Аля видела Джеррисона Иртона лично ровно один раз. На том самом торжественном обеде, три с лишним года назад. Причем сидевший на том обеде человек был, похоже, не в самой лучшей форме. Он говорил и двигался как... автомат. Без ошибок, и без каких-либо эмоций. Как ей потом несколько недоуменно сообщила Алисия, она и ждала совершенно другого и вообще увидела нечто странное.
"Как будто кукла. Все прямо как по учебнику. Он вообще ничего от себя не сказал. Странно все это как-то, не урок же хороших манер он отвечал."
Так что вылетевшего из-за поворота всадника Лилиан не узнала. Холеный вороной на рысях буквально стелился над дорогой в лучах утреннего солнца. Его всадник, свободно державший поводья одной рукой, высокий брюнет, с идеально прямой спиной, одетый в отлично сидящий мундир зеленого с золотым цветов, уверенно и спокойно направил коня в их сторону. Вслед за всадником из-за поворота вылетел целый кавалерийский десяток, отлично вооруженный - но с оружием "по походному".
Лилиан уже привстала в седле и собралась приветствовать незнакомого дворянина, когда тот взмахнул рукой в свободном салюте и весело прокричал:
- Ну, новобранец Иртон, как ты приветствуешь своего полковника, а?!
- ПАПКА!!! - завизжала за спиной Лилиан Миранда.
Шаллах, которому она конечно сразу дала шенкеля, буквально прыгнул вперед, навстречу всаднику. Подлетая к нему, Мири, в нарушение всех запретов, прямо с седла прыгнула на шею отцу. Джериссон поймал ее даже не пошатнувшись, только его здоровенный черный конь заплясал на месте, компенсируя импульс и сразу показал аварцу зубы. Подраться им не дали, поводья коня Мири сразу подхватил кто-то из всадников конвоя.
- Вот это уже больше похоже на дело! - смеющийся Джериссон посадил на совесть расцелованную Мири перед собой и шагом подъехал к Лилиан. Сложный жест шляпой с пером был выполнен с безупречным изяществом.
- Мадам графиня, счастлив приветствовать Вас в нашей глуши. Молю удостоить нас счастьем сопроводить Вас в наш лагерь.
Н-да. Разговорчик обещал быть очень непростым. Смеющийся красавец, подхвативший любимую дочь, буквально за 10 шагов превратился в придворного дворянина, приветствующего малознакомую знатную и влиятельную даму. В сторону Мири были направлены радость и любовь. В сторону Лилиан - безупречные манеры.
Воздушно улыбаясь, Лилиан направила аварца за мужем. Что ей бросилось в глаза, среди сопровождавшего их десятка было семь явно не дворян, а крепких, неброско и свободно одетых мужиков средних лет на плотных, невысоких мохнатых лошадках. Которые ненавязчиво, но плотно "повели" и ее, и вирман. А командира и его дочь сопровождал, фактически только ординарец графа и еще один худой капитан, степенно отвечавший на вопросы Миранды.
... не предлагаю Вам вина, сударыня, знаю что практически не употребляете. Но, что касается меня, то, вслед за своими солдатами, я как-то пристрастился к отвару самум-травы. Если не увлекаться, то чашечка отвара вечером бодрит, придает сил - и как ни странно, способствует хорошему сну. Попробуйте!
И льется с тонким журчанием в чашечку зеленовато-желтый отвар с легким, приятным кисловатым запахом. Конечно, гостье дорогой - первой! Конечно - треть чашечки, чтобы во время беседы не раз и не два позаботиться о гостье!
Все было очень... мило. Такая своеобразная уютная берлога-избушка, огромный пень с выскобленной поверхностью в качестве стола, заваленный картами стол - рабочее место командира в углу (накрыт тканью - секретность!), шкуры зверей, застилающие пол, настоящее оружие и доспехи на стенах.
Молодой красавец-командир, раньше - столичный граф, со всем столичным лоском принимающий неожиданно приехавшую знатную гостью.
Не сервиз - но симпатичные чистые (!) чашки лощеной глины с тонкими стенками и гербами - граф Иртон, а на ее чашке - сюрприз! - и баронов Брокленд. Не парадная, но личная посуда, оригинальный напиток и радушный хозяин сам потчует гостью. Не столичная кухарка, но прекрасный повар оказался (чисто случайно, конечно) готов ко всему. Командир ест из одного котла с солдатами, но повар его, как и сам командир, готов к любым трудностям. Командир же и дворецким может быть - для дамы.
Дочь графа и командира приехала к отцу в часть, в полевой лагерь! Есть ли в лагере места, куда она не сможет попасть? Мало таких мест, честно-то говоря одно только. Тут дамам придется отдельное... Капрал! А где у нас третье отделение хозвзвода?!
Лошади и доспехи, тренировочные площадки и дозорные посты - кругом мужики, не видевшие своих детей по году-два. Старые сержанты-инструктора, которым веселая девочка-сорванец как раз годится во внучки. Как не побаловать такого ребенка? Как не показать ей жеребенка, который в первый раз встает на ножки, как не наточить нож и не подарить флягу? Как отказать в новом приеме боя? Как не отдать новобранца как манекен (все равно тебе, олух, учиться падать - пусть ее светлость бросок отработают!!!) Ух, есть где разгуляться, чем заняться! Уж до вечера-то точно.
Одна была только маленькая проблема. Даже не проблема, особенность что-ли... Командир и граф принимал жену - как залетную, шапочно знакомую гостью.Прекрасную, уважаемую гостью.
Ах, как много знала и умела Аля Скороленок! Сколько она могла, как быстро училась... Но не все. А "порядок бьет класс". С трех лет Джесса натаскивали на "светскую коммуникацию". С двенадцати лет - приемы, визиты, гости, балы, дипломатические "мероприятия".
А ее - нет.
Современный человек 21 века владеет примерно 15 типовыми коммуникативными ситуациями. А аристократ средневековья - более чем 50. Сейчас на ней проигрывали ситуацию приема дамы и она ничего не могла ни сказать, ни сделать. Просто не успевала - так плотно вел ее по светской беседе Джесс. Вот уже более часа.
Аля зверела, но была вынуждена улыбаться. Терпения ей не занимать - посмотрим, кто кого.
- Любезный муж мой, льщу себя надеждой, что Вы сопроводите бедную женщину назад в столицу, тем более, что Его Величество уже разрешал Вам вернуться.
С видимым злорадством Джесс буквально одел на лицо маску "сожалеющая любезность"
- О, мадам, дела мои так важны и их так много, что я, несомненно выделю Вам достойное сопровождение, но столица - ах, сейчас это для меня недоступная мечта. Со своей стороны, мадам графиня Иртон, я льщу себя надеждой, что вы позволите неуклюжему байтанскому медведю задать вам мелкий для вас, но очень важный для меня, недостойного, вопрос?..
Твою ж мать, "мадам графиня"!!! Ну, началось. Что же ты потребуешь взамен? Деньги? Власть? Постель - опять таки, как власть? Ну, поторгуемся.
- Буду счастлива удовлетворить ваше любопытство, мой дорогой МУЖ.
- Премного счастлив! И вопрос-то коротенький... как вас зовут, ваша светлость Лилиан Мариэлла, графиня Иртон, баронетта Брокленд?
У Али перехватило дыхание. Она только и смогла, что просипеть
- То есть?!
- Как. Вас. Зовут. Моя прекрасная гостья.
Вежливо склонив голову, Джеррисон, граф Иртон, кажется ждал ответа.
- Вы с ума сошли?!
- О, нет, мадам. Год мне казалось, что я потерял и разум и связь с окружающим миром. Год. Но когда гордыня моя непомерная загнала меня в эти леса - тут я и нашел свое спасение.
Из бадьи рядом с рабочим столом Джесс достал пергаментный свиток и передал его Але.
- Прошу Вас, мадам. Вам будет интересно.
"Сочинение преподобного Алвертуса Симей, патера округа Бейтари, о легендах простонародья земель Байтан и Бейтари, записанные лично и со слов людей доверенных..."
- Я позволил себе сделать выжимку, и представляю вам список с оригинала, глава "О травниках и травницах". Занудный был, надо сказать, судя по тексту, старик - но очень аккуратный. Чтение оказалось презанятное, а примерно со второй трети - я просто оторваться не мог.
"О травнице же Марике рассказывали, что не Мальдонаи, но неведомой силой могла она сварить декокт колдовской, что душу из тела вынимает. И душа вне тела пребывает до тех пор, пока действие декокта не иссякнет, и коли тело душой болело - то исцелится оно. Но если души нет в теле, иной дух мятежный, тела лишившийся, может в него вселиться, а душа же тропой неторной, неведомой..."
- Оказалось, что школа травниц у Иртона с землями Бейтари общая. Не могу и передать, какое же облегчение я испытал, когда вдруг понял - что вот такой декокт объяснил бы всю путаницу, обрушившуюся на меня. Я даже думал написать Альдонам - но потом, конечно, понял что с одной стороны это бесполезно, с другой глупо, с третьей - несправедливо. Ативерне несказанно повезло, и моими нечаянными стараниями. Да и никто не говорит о том в этих рассказах, что вселится обязательно злой дух. Вы странница, а не воплощенное зло.
Так что сейчас, мадам, я еще раз спрошу - как зовут вас, живущую в теле умершей моим попущением жены? Свою вину я не отрицаю, как видите.
Снявши голову, по волосам не плачут. Как ни странно - Аля испытала огромное облегчение. Как будто пузырьки шампанского ударила в голову веселая злость.
- Ее душа умерла, потому что Вы не видели и не видите дальше своего носа.
- Потому что я. Ага. Ее - да. А вас, мятежный дух, я тоже мучил, а? Странница, право на месть откуда взялось? Вам сейчас ничего не угрожает. Надеюсь, что все-таки и вам бывало также больно и страшно, как мне. Двадцать пять лет я жил, веря, что я если надо будет - разберусь и организую. Создам порядок. Окажусь нужен и буду лучше многих. За три месяца половина меня - моя репутация! - отправилась на корм свиньям. Отобрали вы у меня почти все, включая дочь и две трети всех дел моих. Отомстили? Да. Вы молодец. Теперь - все как вы пожелали. Я не буду создавать вам затруднений - да и не могу, вы так и рассчитали. Вы получили полную доверенность, дела идут прекрасно, я вам зачем? Я - скверный человек. Я, бывало, выбрасывал людей из дела, иногда и убивал - но, правда, никогда не разрушал их изнутри. Тут я занят делом очень полезным. Своим. Искупаю, так сказать. Где хоть один аргумент, который бы заставил меня куда-то ехать?..
- Его величество умирает и просит Вас приехать.
- Вот как... Ну, думаю, что прислав Вас, сударыня, он также ясно сообщает мне, что видеть меня не хочет. Весьма жаль. Для придания приличия, полагаю, мадам, вы могли бы пожить у нас десятинку, а я напишу слезный ответ Его Величеству о распоясавшихся бандитах, сопредельных жуликах, золотом караване и так далее. Разумеется, сошлюсь на "вольность стоять в бою до смерти". Страшно и подумать, что меня может ждать через еще полгода путешествий по делам Его Величества...Буду готовиться к поездке на похороны. Большая потеря для Ативерны - но будем молиться Альдонаю.
- Он не верит, что умирает. Это я сообщаю Вам.
- Мадам, весьма невежливо и недальновидно, держать Его Величество в неведении в таких вопросах.
- Я и не держу. Но он не верит. И, может быть, вы все-таки посмотрите чуть выше своих сексистских обид на меня...
- Каких?! Секси...- что это?
- Вечного мужского задирания носа и эгоизма, ставящего женщин в один ранг с лошадьми. Вас не сам факт потери репутации беспокоит. А то что вас ЖЕНЩИНА обошла.
- Куда ставящего?!
- У вас женщина - вещь. У вас она по определению - почти не разумное существо. Не так?!
- Женщина?.. А! Прекрасная незнакомка, Вы, похоже совсем не знаете нашей истории.Не доводилось ли слышать, как звали второго герцога Имельен?
- Нет...
- Матильда. А пятого графа Фейм?
- Неужели Амалия?
- Нет. Клодин. Мадам, общественная роль - это не клеймо. Это выбор. Тяжелый выбор. Вы ведь не считали, сколько в среднем живет знатная дама, если не умирает в родах? А я считал. Почти в два раза больше среднего знатного мужчины. С учетом родов, примерно на десятую дольше...Никто не запрещает леди взять власть в маноре и править, если это не противоречит закону. "Наследует меч". Но традиции этого не поддерживают. К счастью, а иначе во времена Кровавого Тумана мы бы вообще обезлюдели. Мадам, выбор есть всегда - но либо нет прав, либо нет обязанностей. Кстати, я имена привел вам не как курьез. Матильда Имельен - командир второй дивизии во времена Эдоарда четвертого, добилась пяти крупных побед, две из которых - крупнейшие победы в истории Ативерны. Это один из лучших полководцев всего света, я учился по ее наставлениям.
- А Клодия Фейм?
- Клодин Фейм. Кастелян Эрика Третьего. Де-факто, его казначей, а в последние годы жизни - канцлер. Кстати, сын Эрика Третьего - Рикдалер Первый предоставил ей пожизненное право входа без доклада. То есть - вы вряд-ли знаете - это человек, который может вломиться к королю в спальню и потребовать его выслушать. И король выслушает.
- И она вламывалась?
- Нет. Она воспользовалась этим правом дважды, и содержание этих долгих бесед - одна из исторических загадок. Рикдалер Первый писал в личных записях, что эти беседы, возможно, спасли государство - но даже не упомянул о чем же они говорили. Так что то, о чем вы мне говорите, - это не клеймо. Это закрепившийся в обществе ВЫБОР. Не рескриптом введенный, не врагами. Это образ жизни. Вам вообще не приходило в голову, кстати, что вы его разрушаете?
- Некоторые вещи мне не хочется сохранять. Вашу жену, например, вот этот прекрасный образ жизни чуть не убил.
- Как вы сразу себя от нее отделили! Чуть. Нас всех - "чуть" не убили. Из моих сверстников до моих лет дожила едва треть.
- Если бы вы смотрели на свою бедную жену почаще, а еще лучше - соблюдали свои обязательства!!!
- Если бы я! Ах, как вам нужно у меня чувство вины! А что сделали вы, очнувшись в ее теле? Во-первых, вы выкинули все розовые тряпки. Вы стали худеть. Вы организовали слуг - что, нужен был для этого муж? Я плохо разговаривал - как вы мне во время того достопамятного обеда изволили публично довести? А надо было поступать как Август Брокленд, который такое чадо и создал?! То есть молчать и потакать? Кажется, вас тоже не совсем устроила Лилиана Иртон-Брокленд. Она - я остаюсь при своем мнении, славься Альдонай! - она была истеричной безвольной дурой. Давайте смотреть правде в глаза - вы меня вышвырнули из моей жизни, а теперь хотите, чтобы я еще для чего-то служил?! Увольте.
Тяжелый был разговор. Оба собеседника старались "держать лицо", но сдержаться не могли. Разговор замирал и срывался в крик, отклонялся от темы и падал назад, снова срывался на крик и возвращался в холод отчуждения и этикетной вежливости. Путались обращения, рвались на волю все давно удерживаемые эмоции и страхи. С обоих сторон как будто разрезали давний нарыв. Кровь, боль, страх - что может хлынуть из нарыва?
- Вы, любезный граф, как-то не все рассказываете. Вас "выкинули" - это, мягко выражаясь, не совсем так. Вас не было на Вашем месте. Некого было "выкидывать". В каком состоянии был Иртон? Я его что, придумала? Что, я подсовывала вашим любовницам мои драгоценности? Или, может быть, вот такой вот список - это в предварительную компенсацию ваших страданий?
- Да, мадам. Кое-что тут правда. Я доверился управляюшему...
- ... блестящее решение. Знатока людей и земель....
- ...моего отца, если Вы забыли. И те самые книги Вы читали избирательно. Когда Иртон начали по настоящему выжимать? За четыре месяца до вашей болезни. Как раз тогда, когда ваше тело было в тягости. А до того - да, он воровал. В пределах допустимого. Или, Вы полагаете, я мог бы найти на это место Сияющего-ясновидящего? Где? Вы в курсе, сколько народу вообще умело в Иртоне читать? Двенадцать человек! Включая Вас и приезжего докторуса!
- И вот в такое-то место вы отправляете жену. И дочь. Прекрасно продуманное решение.
- Мадам, Лилиан Иртон-Брокленд в Иртон-кастл и то "чуть" не убили! И вы полагаете, что ваша предшественница могла выжить в столице?
- А бывать в своих поместьях чаще, Вы не пробовали?!
- А как же! Пробовал. Просил Его Величество. Он вам не говорил, сколько раз он меня туда отпустил? Пять. По две недели. За восемь лет. Не говоря уже о других имениях и делах. Я не птичка свободная, мадам! Я дворянин. Я исполняю приказы. Вы знаете, что такое "приказ"? И, чтобы непонимания не было, Его Величество тоже не развлекался, я Вас уверяю, - он не гонял меня попусту!
- Но на баб у вас время было!
- Сколько вам их насчитали? Двадцать? Тридцать? Я Вам открою личную мужскую тайну - за десять лет их было шесть. Шесть! Из них только две - с тех пор, как я был женат. Включая эту дуру в Иртоне. Виноват. Сорвался.
- "Только"! Это в Ативерне?
- Мадам, а надо было принцу, выбирающему невесту, в эту... игру играть? Это моя работа!
- ЧТО?!
- А Вы не имели удовольствия слышать характеристики тех, кто "слишком" любит своих жен?
Лиля припомнила некоторые обсуждения и была вынуждена признать, что некий резон в его словах есть. Сияющие при дворе Эдоарда Восьмого Ативернского как-то не уважались. Жена и официальная (!) любовница зачастую вполне мило общались на приемах.
- Но про вас постоянно говорили...
Джериссон даже не ответил. Он просто поднял брови.
- И это у всех так?
- Нет. Не у всех. Вот например мой старый друг, маркиз Фалион...
- Вы расскажете мне чужую тайну?
- .. с его разрешения, мадам. Так вот, у него есть экономка. Кларисса. Она вообще не дворянка. Не слышали? А у нее от маркиза двое детей. Они оба сейчас тут, в учебной роте. Так вот, я не знаю ни одного случая, чтобы он ей изменял. Разговоры есть - а измен нет. Он, судя по всему, придерживается, как раз ваших взглядов. Как мне сие оценить - как измену? Откровенно говоря, могу Алекса понять. Кларисса даже сейчас, после двух родов, заставляет сердце биться чаще. Вот пример... Ах, мадам! Я совсем запутался - она ведь не жена! Или вы все-таки не название имели в виду?
- Ну, теперь для полного оправдания вам надо добавить только один обычный аргумент.
- Какой же?
- "Мне же надо, а ты!"
- Что "ты"?
- А это не важно, там весь смысл в первой части.
Наступила очередь Джеррисона обиженно сопеть.
- Так что ничего кроме имени...
- КРОМЕ?! Ты, живущая под моим именем, пользующаяся моей властью и имуществом - ты не с крестьянки начала, с графини. Есть разница. Лично ты - образец морали? Может быть. Но не моралью ты добилась своего положения. Ты добилась МОИМ именем и знаниями - тоже не твоими. За тобой - я не сразу это понял - тысячи лет другого мира. Сотни тысяч людей отдали свои жизни за знания, которые ты так ловко обращаешь в свою власть и деньги.
- Я спасаю людей!..
- А я кормлю и лечу своих лошадей! Я - герой?!
- Люди - не лошади!
- Вот это - точно. Им не так больно, они не могут понять что и почему с ними происходит.
- Я делаю это не ради себя!
- Мне, не назвавшаяся леди, все равно, что ты говоришь сама себе. Я, муж твоего тела, тебя не трону и мешать не буду, не волнуйся. Его Величество как всегда прав, ты крайне важна для государства. Кстати, о заботе и людях. Мой любимый пунктик. Мадам, а вы уже запланировали постройку дорог в Иртон?
- Что?..
- Вам известно, что в Иртонских болотах нет пастбищ для более чем двух тысяч лошадей? У вас быстро растет население - это прекрасно, но чем вы будете их кормить через три года? Урожай неплох, но он не вырастет в полтора раза, а дорог для ввоза такого количества зерна у вас пока нет. И лошадей тоже. Кстати, в окрестностях на десятину пути НЕТ ни одной провинции, которая могла бы продать вам такое количество зерна и фуража. Просто нет. Забыли? Не учли? Надеюсь, вы заранее ознакомитесь с историей Мальванских пустошей.
- Вы, граф, стали здесь прямо-таки историком.
- У меня много свободного времени, мадам. Я серьезно отнесся к допущенным мной ошибкам. Так что же с дорогами?
- Нет. Я об этом не думала.
- Налить Вам прохладительного напитка? Сегодня прохладнее обычного, но с дороги и с непривычки...
- Не уходите от темы, любезный граф. И, кстати, все это время вы говорите только о себе. Полагаю, достаточно характеризует ваш характер.
- От какой темы мне не уходить? Я не хочу возвращаться туда, где меня выставили идиотом, отобрали значительную часть смысла моей жизни и сделали это только потому, что залетному духу не нравится, как мы живем. А потом меня решили повоспитывать - ну а чего, идиота проучить всегда забавно. Да, говорим обо мне - так вы и приехали говорить обо мне - и о вас. Хотите, обсудим погоду? Дороги? Налоги?...
- Придурок, - сорвалась наконец Лиля, - твой отец умирает, а ты выкручиваешься в свое удовольствие, как будто прыщи давишь!!!
- Мой отец - мертв уже двадцать два года, хоть это ты могла выучить о своем как-бы муже?!
- Эдоард и есть твой отец, болван!!!
Тишина зависла, как топор над шей приговоренного.
- Его величество Эдоард Восьмой....
- Твой отец. Он никогда не признается тебе, но он твой отец. Не спрашивай, откуда знаю я. Он умирает. Там... в общем, в моем старом мире я бы поборолась, года за два минимум. Здесь я ничего не могу. Он попросил меня попытаться тебя вернуть, он и надеется на это. Он больше не может никуда ехать.
- А он сам знает, кто ты?
- Нет. Возможно. Не знаю. Но он хорошо понял, почему ты не возвращаешься. Я обещаю, что отнесусь к тебе со всем уважением. Я понимаю, что тоже вела себя не лучшим образом. Но Эдоард - я его глубоко уважаю и многим ему обязана. И не только я. Вернись. Пожалуйста. Что ты хочешь взамен?
- Знал король наш, кого просить.
- Знал.
Пауза затянулась, и в конце концов Джерисон снова спросил.
- Как тебя зовут?
- Аля. Алевтина Скороленок. Прости меня.
Аля чувствовала себя так, как будто ее избили. Как ни странно, Джесс выглядел примерно также.
Он сел, выдохнул и потер лицо руками. И посмотрел на нее уже не как на чужую.
- Джериссон, граф Иртон. Джесс. Близкие люди зовут меня Джесс. Здравствуй и радуйся, Аля, Алевтина Скороленок. Я рад знакомству. Расскажи мне об отце, если можешь.