Аннотация: Странная - почти криминальная -история. Кругов напихал - по максимуму.+☺+
Изгибы вьющейся трубки притягивали взор. Таилась в изгибах какая-то манящая красота, и называть ее змеевиком язык не поворачивался. Разве что - слегка загадочным словом 'спираль'.
'Эх...',- Петрович едва не вздохнул, вожделенно покосившись в сторону обозначенного слегка загадочным словом предмета. Предмет лежал на верстаке хозяина гаража... и притягивал взор. А хозяин, упитанный черноусый мужик, в гаражном миру известный как Михалыч, восседал на древнем, подранном, то ли неведомыми чудовищами, то ли сбесившимися котами стуле и, хитро прищурившись, смотрел на Петровича.
-Слушай, сосед...- мысли разбредались, а взгляд поневоле возвращался к поблескивающей спирали. Под воздействием этого гипнотического блеска Петрович даже забыл, о чем хотел спросить соседа.
-Не прицеливайся, все равно не продам. Много вас тут таких...
-Каких - таких?
-Желающих. Человек десять уже просили меня змеевик продать. И Сашка из пятого бокса, и Степан из двадцать четвертого, и Валера...
Хозяин гаража явно привирал. Петрович знал, что необычная серебристая спиралевидная трубка могла по-настоящему заинтересовать лишь его самого и вышеупомянутого Валеру. Только им змеевик был необходим для насущных нужд, то есть для производства чудесного прозрачного напитка крепостью... впрочем, крепость не являлась величиной постоянной и зависела от многих факторов. Остальные владельцы гаражных боксов изготовлением 'амброзии' не баловались, и трубка, если и интересовала кого, то разве что как необычная безделушка. А вот Петрович и Валера имели 'профессиональный' интерес, который развился из совместного увлечения. А познакомились они случайно...
Несколько лет назад он проходил мимо гаража Михалыча и стал невольным свидетелем процедуры дегустации свежеизготовленного напитка - участвовало пять добровольных естествоиспытателей из соседних боксов. Петрович подошел полюбопытствовать. Ему дали снять пробу. Чуть позже подтянулся и Валера, чей бокс располагался неподалеку. Они разговорились, познакомились. Поскольку Петрович сам не прочь был поколдовать с аппаратом и сырьем, экзерсисы упитанного усача не оставили его равнодушным. Он стал захаживать в гараж к новому приятелю, туда же зачастил и Валера. Потом начался обмен рецептами, взаимная демонстрация достижений в области производства первача (и, конечно, совместные испытания конечного продукта).
Так в гаражном кооперативе сформировался клуб любителей самогоноварения из трех человек. И общество сочувствующих членам клуба активных дегустаторов, не имеющее постоянного состава, но весьма многочисленное.
Кто-то скажет, что мужики занимаются глупостями, ведь сейчас в любом супермаркете можно найти, что душе угодно, начиная от виски и заканчивая текилой, но одно дело - покупать, а другое - сделать самому, к тому же финансовый вопрос - тоже не фунт изюма. Так или иначе, но действительные члены клуба любили свое увлечение. А сочувствующие - его ценили.
Ввиду наличия по месту жительства сварливой супруги Михалыч изготавливал нектар непосредственно в гараже, а свободные от тяжких уз брака Петрович (по причине давнего развода) и Валера (в силу статуса закоренелого холостяка) занимались производством дома.
Помимо 'клуба по интересам', Петрович проводил презентации напитка еще и с друзьями, не имеющими никакого отношения к гаражным делам. С тостами и возлияниями. Друзья сами амброзию не изготавливали, но участие в презентациях принимали с огромным энтузиазмом. Иногда - до полного, как говаривали в старину, сумления.
Действительные члены ложи самогонщиков даже периодически устраивали своеобразные соревнования между собой, приглашая в качестве неподкупных арбитров товарищей из 'общества сочувствующих'. В этих турнирах записным фаворитом числился Михалыч, он же обычно и выигрывал за явным преимуществом. Независимое жюри лишь однажды признало победу напитка Петровича - извечный фаворит тогда с сырьем что-то начудил. И хотя эти выигрыши не приносили ничего, кроме морального удовлетворения, постоянное доминирование усатого толстяка других членов клуба напрягало. И все из-за проклятой (или благословенной) трубки.
Данная трубка в гаражах успела обрасти легендами. Если верить ее усатому владельцу, будущий змеевик когда-то являлся деталью секретного устройства. В годы реформ и прочих экономических безобразий детальку спёр с оборонного предприятия кум Михалыча. А потом продал куму. То бишь - Михалычу. Естественно - за немыслимые деньжищи. Усатому брехуну Петрович, конечно, не верил - тому соврать, как рюмку водки выпить, но было в трубке... нечто такое. Неведомое. И форма у нее необычная, и металл, из которого она изготовлена, до сих пор гаражные 'знатоки' определить не сумели... и взгляд притягивает, собака!
Петрович тряхнул головой, словно стараясь сбросить наваждение.
-И не мотай башкой, я же сказал - не продам.
-Ты параноик, Михалыч. Кому твоя трубка нужна?- дабы поддразнить конкурента, пришлось опуститься до наглой лжи.
-Нужна, я тебе о чем только что говорил?! - возмутился Михалыч. - На нее даже ребятишки зарятся. Вчера один байстрюк малолетний чуть ее не стащил. Я отошел на пять минут, дверь прикрыл, вернулся, а он уже в гараже стоит, и трубка в руках... Представляешь?
-Угу, - филином ухнул Петрович. Упоминание о происшествии с пацаненком вызвало у него неожиданный отклик - в голове появились нехорошие мысли. Как сказали бы специалисты уголовного права, возник умысел.- А что ты с этим байстрюком сделал? В милицию отвел?
-Скажешь тоже! Ему лет одиннадцать, наверное, зачем сразу в милицию?! Ты же знаешь, не люблю я ментов. Да и за ерунду... Уши надрал и отпустил.
После этих слов умысел окончательно оформился, превратившись из смутной идеи в четкий план.
-А если он все-таки снова в гараж залезет и сопрет что-нибудь, спираль ту же, или вот канистры, например? - голосом змея-искусителя, предлагающего Еве полакомиться яблочком, осведомился Петрович.
-Да что тут переть? Машину не утащит ведь. А канистры или трубку... Я просто гараж открытым оставлять не буду, и все.
Петрович скептически хмыкнул, старясь таким образом поселить в душе владельца трубки червя сомнения, и, дабы завуалировать собственный интерес, сменил тему: - Михалыч, я чего заглянул-то, ключ на двенадцать дай до завтра.
-А свой - чего?
-На даче забыл.
Получив совершенно ненужный ему ключ, Петрович удалился восвояси, чтобы пораскинуть мозгами над, если продолжить пользоваться уголовно-правовой терминологией, реализацией умысла.
Возможность осуществить нехорошие намерения представилась Петровичу через два дня. Этот срок он провел на 'засадном положении', благо выходные позволяли безнаказанно тратить время. Вооружившись биноклем, словно персонаж второсортного детектива, Петрович дежурил в рощице неподалеку от гаражного массива. Она представляла собой едва ли не идеальное место для наблюдения: и бокс усача рядом, и Петровича оттуда не видно. А чтобы не вызывать ненужных вопросов у периодически проходящих через рощицу людей, Петрович выбрал местечко подальше от тропинок и для маскировки расстилал скатерть и накрывал незатейливый 'стол'. Огурчки, хлебушек, помидорчики. Естественно - с бутылочкой. Получалось совмещение приятного с... необходимым. И отдых на природе, чему благоприятствовала ясная погода, и гаражи - как на ладони. И собственноручно изготовленная настойка нервы успокаивала. Кому-то, возможно, терпения бы не хватило штаны 'в засаде' просиживать, но Петровичу - опытному рыбаку - было не привыкать.
В первый день наблюдения - субботу - Михалыч появился в боксе лишь к вечеру, потолкался недолго, поговорил с соседом и ушел. Зато в воскресенье нарисовался с утра. До полудня около его гаража периодически крутились 'сочувствующие', но, не дождавшись очередной 'дегустации', разбрелись. А потом и сам хозяин, прикрыв гараж (однако не заперев!), куда-то направился. Судя по маршруту - к боксу Валеры, который находился довольно далеко - минут пять идти. И что важно, располагался за углом, вне пределов видимости от гаража Михалыча.
Едва осознав, что бокс не заперт, а людей рядом нет, Петрович бросил бинокль, схватил заранее приготовленный большой непрозрачный пакет и ахалтекинским рысаком рванул за добычей. Ну, или подстреленным в тыльную часть бизоном. В любом случае - стремительно. Через три минуты вожделенная спиральная трубка лежала в пакете, а новоявленный воришка, хрипло дыша, словно после марафонского марш-броска, судорожно скрывал следы свого пребывания в роще, то есть запихивал во второй пакет скатерть-самобранку со снедью. А уже спустя полчаса Петрович в своей квартире пил корвалол, дабы унять бухающий о стенки грудной клетки молот сердца, и любовался изгибами серебристой спирали...
В понедельник вечером Петрович, набравшись наглости и самогона, заглянул в гараж к бывшему владельцу трубки.
Михалыч встретил его грустным взглядом и ожидаемым вопросом:
-Что, посочувствовать зашел?
-Чему? - изумился Петрович. Как самому показалось - довольно натурально.
Очевидно, так же показалось и Михалычу, поскольку он пояснил:
-Змеевик у меня стащили. Пацаны, наверное.
-Да ты что?! - вякнул Петрович и мордально изобразил удивление. Опять же, вполне естественно - на не совсем трезвый взгляд изображающего. - А я тебя предупреждал...
-О чем ты меня предупреждал?
-Ну, это... про пацанов. Что могут... опять... - в голове царил полнейший сумбур (употребленный для храбрости 'эликсир' сказывался), и на мгновение показалось, что Михалыч сейчас злобно оскалится и закричит что-нибудь в духе: 'Ах ты, ворюга поганая! А я тебя еще другом считал!'.
Не оскалился и не закричал. Просто скривился.
-Что-то, припоминаю, говорил.
-Вот, говорил! - обрадовался Петрович и задал главный вопрос: - А в милицию заявление написал?
-Издеваешься?! Что я напишу - мол, змеевик от самогонного аппарата украли? Людей смешить? Да и цена ему - пять рублей в базарный день. Даром, что с секретного производства.
- И что теперь делать будешь?
-А что тут сделаешь? Новый змеевик возьму...
Посочувствовав для порядка понесшему безвременную утрату хозяину бокса, Петрович ретировался.
Визит на 'место преступления' и разговор с 'потерпевшим' оказали на Петровича неожиданное воздействие - его начала грызть совесть. Грызть интенсивно, с энтузиазмом. В голову стали лезть мысли о том, что он поступил... э-э... некрасиво. Почему-то нарушился сон, участились приступы раздражения, любимые занятия не приносили радости. Даже старый проверенный способ - принятие на грудь 'капель жизни' - не изменял ситуацию и не помогал избавиться от напряжения.
После нескольких дней борьбы с зубастой мерзавкой (эх, почему совесть не удаляют, подобно аппендиксу) Петровича осенило. Он попользуется трубкой до пятницы, нагонит продукта для очередной 'презентации', устроит сабантуй с друзьями, а потом подкинет спираль к гаражу Михалыча. Вроде - пацаны побаловались и бросили. И чтобы мальчишки действительно не соблазнились красивой трубкой, а усач с гарантией нашел - оставит ее в пакете непосредственно у дверей гаража. Родив этот блестящий, как легендарный змеевик, план, воришка успокоился. И совесть заткнулась.
К пятнице Петрович был готов во всеоружии. То есть нагнал три с немалым гаком литра божественного напитка и запасся минералкой - для слабаков и извращенцев. Обеспечение 'презентации' закусью лежало на товарищах.
Первым заявился Колян в компании с банкой соленых огурцов и шматом сала. Затем почти одновременно - в интервале десяти минут - нарисовались Вадик и Саныч. Тоже не с пустыми руками.
И грянул бал...
Утро субботы выдалось пасмурным. Во всех отношениях. Петрович едва сумел сковырнуть собственную тушку с кроватью - в кости словно залили свинец, настолько тяжело было подниматься. Про сушняк, головокружение, тошноту, тремор и прочие прелести похмелья не стоит даже упоминать. Разве что - ощущения в ротовой полости были особенно гадкими. Если обычно с похмелья чудилось - во рту пара конных драгун заночевала, то сегодня - не меньше эскадрона.
Петрович добрел до кухни, где наткнулся на Вадика, жадно хлебающего минералку из пластиковой бутылки. Вот и запивка слабаков пригодилась. Отобрав сосуд с живительной влагой у друга, Петрович допил воду и прохрипел:
- А остальные где?
-Да с утра по домам сорвались. 'Подлечились' и разбежались. Перед благоверными ответ держать, - усмехнулся Вадик. - Это нам - холостякам - проще, а у них - режим и домострой...
Понимающе мотнув головой и охнув от непередаваемых ощущений (показалось, что внутри черепной коробки мозги плеснулись), Петрович мазнул взглядом по кухне... и обмер.
-А где?!
-Что - где? - не понял Вадик.
-Трубка где? Вот тут, на холодильнике лежала!
-А я откуда знаю. Ты, кстати, вчера этой трубкой достал нас, таскался с ней везде, показывал, хвалился. Спрятал, наверное, куда-нибудь...сокровище свое.
-Твою мать! - тривиально выразил обуревавшие его чувства Петрович и ринулся искать драгоценную спираль.
Поиски оказались бесплодными. Петрович перевернул всю квартиру, допросил с пристрастием Вадика - безрезультатно. Трубка исчезла. Он пытался вспомнить, где ее видел в последний раз, но... увы. Из недр памяти всплывали лишь бессвязные обрывки.
Вернувшись на кухню, Петрович обреченно рухнул на стул и выдохнул:
-Пропала!
-Не горюй, найдется твой змеевик, - успокоил его Вадик.
Петрович воззрился на единственного 'уцелевшего' после 'презентации' друга так, словно тот в приличном обществе брякнул непристойность или несуразность. Предчувствия противоречили словам товарища и говорили, нет - голосили: 'Трубка не найдется!'.
И все-таки, куда она могла деться? Не Саныч же с Коляном ее уперли? Или?! Потроха Петровича похолодели от незваной мысли. Неужели? Это ведь его самые близкие друзья, не чета гаражному приятелю Михалычу, сто лет знакомы, вместе не один пуд соли съели и... не один декалитр самогона выпили. Не может быть. Или может?
Петрович открыл еще одну бутылку минералки и единым духом ополовинил емкость.
-А Колян и Саныч с собой ничего не брали?
-Вроде ничего, но я толком не видел - пожал плечами Вадик. - Ты что, думаешь - пошутить могли? Вряд ли... Хотя вчера ты со спиралью, как кот салом, носился и просто провоцировал ее спрятать куда-нибудь. Выпей я поменьше - спрятал бы обязательно.
Точно, по шуточкам и розыгрышам главным специалистом в компании являлся именно Вадик.
-А ты, случайно, не...
-Нет, конечно. Да и каждая шутка хороша в меру. Ты уже час по потолку бегаешь - я давно раскололся бы.
-Что теперь делать? - потянул Петрович. - Мне ее возвращать надо...
-Чужая, что ли? - удивился Вадик. - Мне вчера показалось, что твоя. Ты позвони, кстати, мужикам, вдруг, правда, прихватили.
Два коротких телефонных разговора ситуацию не прояснили. Оба товарища категорично утверждали, что спираль не брали.
После того, как 'последний из могикан' ушел, квартира подверглась повторному тотальному обыску. С тем же результатом. Осознав бесплодность усилий, Петрович завалился на диван и впал в состояние, свойственное скорее рефликсирующим интеллигентишкам, чем деятельным натурам, к коим он себя относил, - предался унынию. Впрочем, основания для уныния имелись. Горько и досадно, когда ты не имеешь возможности исправить собственный некрасивый поступок. И вдвойне обиднее, если в этом виноват кто-то из твоих старых друзей. Ведь спираль, несомненно, утащил один из них. Хотя непонятно - зачем? И кто?
Теоретически трубка могла понадобиться Коляну - тот иногда баловался изготовлением первача, но редко и 'непрофессионально'. Саныч самогон не варил, но спереть какую-нибудь вещицу вполне способен - больно 'домовит'. Что плохо или бесхозно лежит - все в дом тащит. Характер такой - сорочий. Еще в техникуме матрасы из общежития тырил. К тому же рассказывал, что у него тесть 'эликсир' в деревне гонит. А Вадик от подобных дел далек, но шутник изрядный. Пусть не сознался, но с него станется, например... через полгода спираль в качестве подарка к 8 марта преподнести.
Кого угодно выбирай и назначай на роль похитителя. Но выбирать не хотелось. А тут еще кошки на душе заскребли и совесть вновь проснулась. Проснулась и с удивительным напором принялась зудеть где-то внутри: 'Так тебе и надо, крохобор! Будешь знать, как у друзей воровать! И перед Михалычем не оправдаешься'. Пришлось Петровичу глушить глас совести традиционным методом - принимать успокоительное. Перорально. Хорошо, что успокоительного после 'презентации' осталось с избытком - около литра. Однако лекарство подействовало слабо. Два стакана чудодейственного средства лишь слегка приглушили вопли совести. А кошки никуда не делись, скреблись с прежней силой, и, вообще, было муторно. Или, вспоминая слова Высоцкого, бермуторно и бермутно.
А кошки, вступившие в сговор с совестью, не унимались. Промаявшись до вечера, Петрович не выдержал и отправился в гаражный массив. Признаваться Михалычу в злодеянии и каяться. Едва решение о покаянии обрело относительную твердость, подлые когтистые твари незамедлительно исчезли из души, а совесть увяла и заткнулась.
И хотя по дороге к гаражу намерение признаться и покаяться почему-то стало утрачивать твердость, до бокса приятеля и собутыльника окончательно улетучиться не успело. Притормозив перед открытыми дверями гаража (верный признак того, что хозяин еще не уехал домой) и набрав воздуха, словно собираясь погрузиться в омут, Петрович нырнул. Только не в омут, а гараж. И гранитным монументом застыл на пороге. Монументом лемуру или придонной рыбе - не иначе, поскольку степень выпучивания глаз Петровича на это однозначно намекала. И было от чего вылупить зенки - на столе перед Михалычем лежала спираль. Та самая. Или, по меньшей мере, ее родная сестрица-близняшка.
-Э-э... - глубокомысленно заметил Петрович, забыв и про желание покаяться, и про совесть. Вид знакомой спирали выбил из головы все мысли.
Петрович встряхнул башкой, то ли приветствуя товарища, то ли пытаясь нормализовать деятельность содержимого черепушки. В дополнение к пластическому этюду глотка издала нечто безударное, но почти членораздельное:
-Здо... рово.
Правда, сторонний наблюдатель не понял бы, Петрович так поздоровался или озвучил отношение к находке. Однако сторонние наблюдатели в гараже отсутствовали, а Михалыча подобные мелочи не интересовали. Он выглядел довольным, будто на халяву нализавшийся сметаны кот. И сиял почище, чем причиндалы нализавшегося кота или... чудесная спираль.
-Ты представляешь, сегодня утром его нашел. Иду мимо магазина, лужи обхожу - ливень ночью добрый был, смотрю - что-то блестит. Я поближе подгреб - мой змеевик. И царапины приметные сходятся. Ребятишки, наверное, наигрались, да бросили...
Усач продолжал вещать о счастливой находке, но Петрович его не слушал. Он тупо пялился на спираль и пытался сообразить, каким образом трубка вернулась к законному владельцу. И не мог. Минут пять поскрипев проспиртованными извилинами под аккомпанемент радостных излияний Михалыча, недораскаявшийся воришка проблеял невразумительные извинения и сбежал от словоохотливого приятеля.
Возвращаясь домой, Петрович ни о чем не думал, просто брел по тротуарам и глазел по сторонам. Проходя мимо круглосуточного универмага, он наткнулся взглядом на странную картину: по земле были рассыпаны сушки. Часть мучных колец валялось в грязи - около них суетились воробьи, несколько затонувшими каравеллами почти полностью погрузились в лужу, а отдельные сушки еще плавали по поверхности воды, словно спасательные круги.
В мозгах что-то щелкнуло. И он вспомнил. Сегодня под утро, когда посиделки близились к финалу, закончился хлеб, и Петрович за каким-то лешим отправился в супермаркет. Вернее, не за лешим, а за продуктами. И трубку зачем-то с собой прихватил. А выйдя из супермаркета, поскользнулся и рассыпал пакет с сушками. Вот в этот момент он, очевидно, и уронил спираль, поскольку больше ее не видел. И не помнил.
На душе полегчало, Петрович засмеялся и озорно наподдал ногой по пустой жестяной банке, которая плюхнулась в лужу, распугав пяток самых трусоватых воробьев...
На следующий день Петрович мирно смотрел телевизор, когда раздалась трель дверного звонка. Подумав, что пришел почтальон - прочие визитеры обычно предупреждали о визите по телефону, он открыл дверь. И сильно удивился, увидев Коляна со свертком в руках.
-О, каким ветром?
-Попутным. На, пользуйся! - Колян с видом выполняющего коронный трюк фокусника извлек из свертка спираль. Точно такую же, как у Михалыча.
-Откуда?!
-Нашел в одном магазинчике. Вадик сказал, что ты змеевик посеял и шибко по нему убиваешься. Вот, решил тебя утешить.
-Спасибо, друг! - стукнул себя в грудь Петрович.
-Спасибо не отделаешься, с тебя причитается.
-Само собой. Давай, заходи, сейчас мы его обмоем.
Однако нормально начать обмывку не получилось, едва рюмки соприкоснулись, снова соловьем запиликал звонок. Пришлось отвлекаться, подниматься с дивана и повторять процесс отрывания двери.
На пороге стоял Саныч с... трубкой наперевес. Ничем не отличающейся от украденной спирали (разве что - отсутствием царапин) и, соответственно, от подарка Коляна.
-Держи, это тебе!
Слегка обалдевший Петрович зашел в комнату следом за другом и положил спираль на стол - рядом с товаркой.
Случившаяся затем немая сцена могла бы украсить подмостки ведущих театров мира. А рожденные чуть позже шутки и тосты - любое праздничное мероприятие...
Услышав трель дверного звонка в третий раз, Петрович догадался, кого он увидит за дверью. И главное - с чем увидит. Предчувствия не обманули.
-Полгорода объездил, нет нигде спирального. В одном магазине сказали, что последний такой змеевик час назад продали.- Мимоходом сунув в руки Петровича змеевик (обычный!), маленьким смерчем ворвался в квартиру Вадик. - Какие-то уроды купили...
-Не какие-то, а вполне определенные. Вон, они на диване сидят, подарки обсуждают...- Петрович не выдержал и засмеялся.
И квартиру сотряс многоголосый мужской хохот.
А спустя пять минут под звон рюмок Петрович выдохнул: