Гарайшин Фаиз Амирзянович : другие произведения.

Воскрешение Лазаря. (Лазарева суббота.)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стараясь не столько совместить разные "литературные формы", сколько стремясь выразить собственное отношение к Спасителю в Страстную неделю, и в тоже время, стараясь соответствовать религиозно-философской тематике своих произведений, нацеленных на приближение "Золотого Века человечества", предлагаю Вашему вниманию эту небольшую работу о новом взгляде на давно известные "вещи".
  В ПОДГОТОВКЕ "ЗОЛОТОГО ВЕКА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"
  
  
  ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ.
  (Лазарева суббота).
  
  Стремительно промелькнув, приблизился к самому концу Великий пост. Все ближе и ближе Страстная неделя. И я уже чувствую, - неведомо-таинственно даже ощущаю - как привычная для этого времени необъяснимая печаль постепенно наполняет все мое естество. И хотя жизнь и в эти дни будет продолжать обычный свой ход и привычное движение, но необъяснимое чувство какой-то тихой печали, тихой неведомой грусти, вновь начинает, - накануне этих дней - мало-помалу заполнять мое сердце.
  
  Так бывает всякий раз, когда наступает Лазарева суббота. Почему именно в эту пору? Почему не в понедельник - с началом Страстной недели? Не знаю и не могу понять до конца...
  
  Я стою у окна и смотрю на одинокую, вскинувшую в серое небо свои искривленные руки-ветки, старую березу. Почти безжизненно покачивая голыми ветвями на холодном весеннем ветру, она еще не ожила от "почти убившей" ее зимней "смерти-спячки"...
  
  Задумавшись, глядя на ее белый, словно бы завернутый в белый саван, ствол, я вдруг вспоминаю давно прошедшие дни, когда тридцать лет назад я впервые узнал о Воскрешении библейского Лазаря.
  
  В ту самую, "советскую" еще пору, когда, будучи курсантом военного института, волею судеб я оказался на выставке художника Глазунова. Там среди многих картин было и "Воскрешение Лазаря".
  
  Помню, как сделав "круг" по огромному манежу, я вновь увидел это же самое полотно. А в центре гигантской картины - еще запеленого в белый саван, едва живого, но уже удивительным образом воскресшего Лазаря. Еще не зная и не понимая в ту пору атеистическим своим мировоззрением, что изображено на картине, что и о чем хотел сказать художник, я уже специально вернулся картине с "нелепым" сюжетом.
  
  - Не может такого быть! - донеся сзади чей-то полушепот.
  - Не знаю... - задумчиво раздалось еле слышно в ответ.
  - Не верю! - вновь кто-то за спиной пытается тихо, но строго, вернуть все в привычные рамки советской действительности.
  
  Во что "не верю"?! Чего "не знаю"?! - подумал я тогда, совершенно еще не зная историю Воскресшего Лазаря.
  
  В раздумье делаю очередной "круг" по манежу и вновь что-то необъяснимое, и мало понятное перед глазами...
  
  Мог ли я догадаться тогда, что, вместе с пришедшей вскоре верой в Бога, эти самые "не знаю" и "не верю", сменятся вскоре на единственное "как"? Мог ли предполагать тогда, что вновь и вновь, сделав очередной "круг" в собственном мировоззрении и собственном миропонимании, я снова и снова буду возвращаться к этому, столь таинственному "сюжету"?...
  
  Вот и теперь, глядя на одинокую березу за окном, почти безжизненно - словно между жизнью и смертью - замершую на холодном ветру, я вновь вдруг вспомнил библейскую историю о Воскресшем Лазаре...
  
  Я на минуту задумался... И тут меня осенило! Я радостно бросаюсь к старой своей рукописи. Словно ища извечного ответа, торопливо листаю страницы.
  
  - Где-то здесь. - произношу я еле слышно. - Сейчас, сейчас... - с обнадеживающим участием обращаюсь к старой, точно завернутой в белый саван, березе, - словно бы ждущей чего-то от меня; не то помощи, не то утешения - и остановив, наконец, торопливый бег глаз, начинаю задумчиво читать:
  
  "Следует отметить при этом, что случаи воскрешения мертвых, широко известные в мировой истории, необходимо разделять между собой, очевидно, как минимум на ТРИ КАТЕГОРИИ"
  
  Оторвавшись от "сухих", замысловато написанных строчек, я ухмыльнулся от собственной "заумности". Тут же мой участливый взгляд вновь скользнул на "замеревшую жизнь" за окном и я продолжил чтение.
  
  "По той простой причине, что, вероятно, В ОДНИХ СЛУЧАЯХ, когда "смерть" наступила сравнительно недавно, и не то, что души клеток или душа человека, а через них и дух человека не прервал еще связь со своим плотноматериальным вместилищем (оставляя тем самым человека по своей глубинной сути еще "живым"), а даже физиологически жизнь в клетках еще продолжается и идет своим чередом, обуславливая возможность воскрешения умершего относительно "простым". Как это и совершают, скажем, врачи-реаниматологи - через устранение и подавление причины и очага смерти на посюстороннем, физическом уровне. Или, как "делают" святые чудотворцы - через душевное исправление-выхаживание "оступившихся" клеток человеческого организма, явившихся для смертельных недугов действительной первопричиной тяжелой болезни - на уровне уже потустороннем".
  
  - Действительной первопричиной... - повторяю я медленно, словно бы пытаясь что-то вспомнить и допонять. А затем, вновь взглянув на порывистое движение вскинутых в серое небо почти безжизненных ветвей на холодном, промозглом ветру, вновь торопливо продолжаю "подбираться" к объяснению чудесного Воскрешения Лазаря.
  
  "В отличие от ВТОРОЙ КАТЕГОРИИ случаев, - читаю дальше. - Когда, хотя жизнедеятельность клеток окончательно еще не прекращена, но человеческая душа уже прервала связь с телом, и от чудотворца, помимо способности возвышающего воздействия на клетки на тонкоматериальном уровне (приводящее к их "исправлению" и на уровне физическом), требуется еще и возможность или способность "вернуть" человеческую душу в физическое тело. Так, как это, по всей видимости, и было при воскрешении пророком Илией сына вдовы. Когда "простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи, Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него! И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил" (3 Цар. 17:21,22). Или уже позднее, во времена Спасителя, когда умерла "одна дочь, лет двенадцати...Он же...взяв ее за руку, возгласил: "Девица! встань. И возвратился дух ее; она тотчас встала" (Лук. 8:42, 54, 55).
  Тогда, как в СЛУЧАЯХ ТРЕТЬИХ, когда, как с Воскресшим Лазарем..." - прочитал я, наконец, в старой своей рукописи.
  
  - "Вот!" - восклицаю я тут же, с какой-то тайной надеждой на что-то все объясняющее. И следом, обнадеживающе обращаясь к "полуживой" березе за окном, радостно добавляю. - "Вот же!" - и уже с осознанием правоты своей догадки, продолжаю чтение:
  
  "Тогда, как в СЛУЧАЯХ ТРЕТЬИХ, когда, как с Воскресшим Лазарем наступает разложение плоти, и прерываются уже всякие связи не только души человека с физическим телом, но и душ самих клеток со своими плотноматериальными вместилищами, требуется для воскресителя действительно уникальная способность, не только влиять, исправляя на "множество малых сих", но и "возвращать" прежде, и их "крошечные" души, и душу самого умершего человека в мир физический.
  
  Уникальная способность, обусловленная особой, внутренней, БОЖЕСТВЕННОЙ и ИСПОЛИНСКОЙ МАСШТАБНОСТЬЮ, какую, вероятно, и хотел показать людям Спаситель, ожидая после погребения Лазаря еще несколько дней: "Когда же услышал, что он болен, то пробыл два дня на том месте, где находился" (Иоан. 11:6).
  
  Дабы явить, тем самым, миру, через НЕБЫВАЛОЕ воскрешение "четырехдневного", разлагающегося уже мертвеца, Свою ОСОБУЮ БОЖЕСТВЕННУЮ СУЩНОСТЬ: "Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий" (Иоан. 11:4).
  
  Следует отметить при этом, - читаю я далее - Что о внутренней БОЖЕСТВЕННОЙ МАСШТАБНОСТИ Спасителя и Его исполинских возможностях говорят, к тому же, и иные случаи воскрешения Им умерших людей. Когда Иисус Христос мгновенно воскрешает, к примеру, единственного сына вдовы. В один момент оживляя юношу прямо на глазах пораженной матери и удивленной толпы, шедшей за похоронной процессией. В отличие, скажем, от пророка Илии, что, хотя и был одним из величайших пророков и чудотворцев, известных человечеству, но которому для воскрешения сына сарептской вдовы, все же потребовалось уединение и долгое моление над умершим".
  
  Неожиданно прервав чтение, от блеснувших вдруг в сером, безжизненном прежде небе, невероятно ярких солнечных лучей, я вновь бросаю взгляд за окно. Внезапно разорвав безжизненную прежде пелену бледного - точно саван Лазаря - неба, жизнепробуждающие лучи в один миг вдруг наполнили все вокруг, еще несколько минут не знавшее и намека на пробуждение от спячки-смерти, невиданным прежде сиянием.
  
  И тут же под жизнеутверждающим и радостным блистанием солнечного света, все вдруг обрело совсем иной - живой вид. И даже береза, словно бы все еще завернутая в белый саван смерти, уже по-весеннему оживая, казалась теперь совсем иной, чем всего несколько минут назад. И даже ее, прежде будто обреченно-безжизненно вскинутые ветви, теперь уже словно ликующе тянулись вверх, радостно покачиваясь под божественным светом пробуждения...
  
  И я вновь вспомнил "Воскрешение Лазаря" на той давней - тридцатилетней давности - выставке...
  
  Мог ли я догадываться тогда, что мои "не знаю" и "не верю" у "таинственно-нелепой" картины, сменятся вскоре на единственное "как"? Что, вновь и вновь, сделав очередной круг в собственном мировоззрении и собственном миропонимании, я снова и снова буду возвращаться к этому таинственному и жизнеутверждающему "сюжету"?
  
  Мог ли догадываться, что и это не останется без ответа, наполнив со временем удивительное воскрешение уже "четырехдневного" Лазаря, глубоким смыслом и пониманием величия таинственно совершившегося?
  
  Проходит всего мгновенье и все вокруг расплывается от невольно нахлынувших чувств...
  
  Почему необъяснимое чувство какой-то глубокой и тихой печали, подступает ко мне накануне этих дней, постепенно и исподволь заполняя все мое естество? Ведь так бывает всякий раз, когда наступает Лазарева суббота. Почему именно в эту пору? Почему не в понедельник - с началом Страстной недели?
  
  Может быть, как и для белой березы за окном, как и для всего живого вокруг, и для меня самого в эту самую пору тоже наступает незримый миг между жизнью и смертью? Между победой одного и поражением другого.
  
  Надежда и упование на пробуждение. Всеобщее пробуждение и неизбежную затем победу Добра над злом. Жизни над смертью. Света над тьмой...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"