Гарандин Олег : другие произведения.

Песнь эмигранта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   Песнь эмигранта
  
  Все мысли, чувства, слезы - невпопад.
  Играет солнце на умытых крышах.
  Вот снова осень - этот листопад
  Я в рот ебал на улицах Парижа.
  
  Я пропил совесть двадцать лет назад,
  Я Кремль! продал за тарелку супа.
  Я вышел спьяну, голым, на Монмартр -
  Что хочешь - душу? - на тебе - залупу!
  
  Я не любви в изгнании искал,
  Какой Версаль?! Какую, на хуй, руку!
  Я другу руку двадцать лет не жал,
  Я, падла, испытал такую муку!
  
  Без шапки стоя на краю земли,
  Тряся мудями, вот с такою рожей.
   Искал ведь я в изгнанье не любви,
   А от любви забвения, быть может.
  
  За дисседенской блядью по пятам,
  А в Суздаль б тех блядей, - стояли бы в прихожей.
   В дырявых трюмах, вплавь, по городам,
  О если б мне хотя бы в Суздаль тоже!
  
  Послушать пьяной Дуни разговор,
  Отведать после поцелуев борща.
  Зачем узоры Дунины я стёр?
  Что дрищем? А затем полощем?!
  
  Здесь двадцать лет в аллеях не листва.
  В уме не ум, а блядство и карьера.
  Здесь вермут... трёх семёрок... нету ни хуя,
  Здесь снегу нет нигде - одна холера!
  
   А ехал, думал о счастливых днях,
  Мечтал о море, скалах, о Ривьерах.
  Какой там, на хуй, - грусть, подагра, страх
  Пока не сифилис - одна холера!
  
  Не та река, черёмух не цветет.
  Все дождь с утра, и с крыш здесь голубь гадит.
  Он двадцать лет мне на макушку срёт,
  Пошли все на хуй, издеваться хватит!
  
  Зачем всё бросил, предал, обосрал,
  Зачем всё сжег дотла, а с чем остался?
  О, если б знали вы, как я устал,
  О, если б знали вы, как заебался!
  
  День изо дня в бреду, из года в год,
  Нет ничего - все сплошь и все не кстати.
  И, кто теперь мне родину вернет?
  И, кто за это блядство мне заплатит?
  
  Сам отдал б всё, весь Лувр, весь Версаль,
  Я б промолчал, сказать - вертися миру.
  Хоть заебися, мне тебя не жаль,
  Когда б, икнув, мне Дуня позвонила!
  
  Сказал бы - хватит Дуня, горевать.
  Снимай ка лапти, мой ка рожу мылом.
  Бросай Мирона, в рот его ебать,
  Езжай ко мне, в арбатскую квартиру.
  
  Тебя одену в платье с бирюзой.
  Рожу тебе, не ты, а я Настасью.
  С такой вот удивительной косой.
  И в дом войдёт не краденое счастье.
  
  И будем всей душой страну любить.
  Пусть реют флаги, пусть в них дуют - бляди.
  Я просто, Дуня, подскажу, как жить -
   Я помню, где лежат мои тетради.
  
  Там утра талым, поволокой, сном...
   На лужах лёд, там каждый мертвый дышит.
  Я там шепчу, все знают - о былом.
  А здесь кричу - меня никто не слышит!
  
   Ещё крепка и, вроде, шире кость,
   И далека от сути в жилах старость.
   Я здесь терплю свою ночную злость,
   А там люблю вечернюю усталость.
  
  Там берег речки, в поле сеновал,
  Сплела мне Дуня душу из ромашек.
  Я дунул в душу, я плевать не стал,
  И жизнь была бы много, много краше.
  
  О, сколько б снов тебе пересказал,
  О сколько б слов не снес в залог на рынок.
  Я столько с губ с твоих загрыз, с алкал!
  Я б столько ж выжал из тебя улыбок!
  
  Устал не встать - не лошадь ведь в узды.
  Звони, твой смех, в говне, в гробу услышу.
  Я поглядел сквозь пропасть суеты,
  А здесь в ту спесь, в ту злость - живой не дышит.
  
  Ни слова в грудь, и в новых все портках,
  Ремонты в душах, в душах - святотатство!
  Животы пучит, от поноса страх:
  Кабак, шансон, вино, духи и рабство...
  
  Как помнишь, Дуня, я тебе читал,
  Какая в нас египетская сила?
  Ты, ни хуя, тогда не поняла
  О взятии войсками Измаила.
  
  Лупили Шведов, в глаз сто раз в году.
  И били Турков в лоб, но в год по разу.
  А раньше, Греков, Рим, Китай - в аду
  Ебли, - у черта ум зашел за разум!
  
  Как сам Суворов на коне скакал,
  Как князь Потемкин, вдев в петлицу розу,
  Кричал гарсону: - "Сука сел и встал.
  И, чтобы встал, в какую надо позу!
  
  Гарсон сидит теперь в своём саду,
  Творог он ест, в ненастную погоду.
  Я размахнусь, блядь буду, попаду.
  Спасибо мало? - суки взяли моду!
  
  Не век их с полу поднят, а картуз.
  Их взята жизнь в аптеке с нижних полок.
   А он, гарсон, теперь бубновый туз.
  Он, блядь, с Олимпа, ест бубновый творог.
  
  Летели шляпки - я стоял и пел.
  Монмартр гудел, визжали в зад клаксоны.
  Париж увидел, всё, что я хотел -
  Мою печаль и старые кальсоны.
  
  Мне сшила Дуня, вот её узор:
  У нас для памяти свои обряды.
  Я, вам устрою здесь такой террор!
  Я вам устрою, здеся, - листопады.!
  
  Латунь - оправа, ничего всерьёз.
  С метаморфоз и пьянство без упаду,
  Чтоб, в этом театре, сука, ветер снес
   Всё блядство, с дирижёром, об эстраду!
  
   Как вас ебли в три сабли казаки
  Никто не помнит - еле пережили...
  Во - кажет, пидор, - наши сундуки
  Какими стали! - А какими были?
  
  Ты вспомни, лучше, в гузно как ебут,
  В лесах смоленских, всё от туда ж с тыла.
  Всё жё ма пель, шарман - скажи, блядь, - "гут?!
  Иль всё лоза к уму не отпустила?
  
  У нас листва - земная благодать.
  Дожди и реку, если хочет, поют.
  И люльку баба учена качать,
  И пьёт мужик - на долго не посодют.
  
  И дождь не тот, а если льёт так льёт!
  Двумя зонтами, сука, не укрыться!
  И мост высок, и берег не далек.
  И хуй встаёт, и рыба нерестится!
  
  Вода в колодце чище, чем слеза,
  И в огороде тыква на пол грядки.
  Другие сбоку смотрят образа,
  Свинья в хлеву, и в доме всё в порядке.
  
  Сбирайся Дунь, какого хуя ждать!,
  Три двадцать потолки - бери перину.
  Я здесь отвык по-человечьи спать,
  Я так люблю твою прямую спину!
  
  Я завтра буду, только отпусти
  Меня тоска смертельная отсюда.
  Мне б только тяжесть эту унести,
  И равно в пять я на Арбате буду.
  
  Иль долгих слез по мне там не нашлось,
  Иль ничего из талых вод не выйдет.
  Опять усталость и ночная злость,
  А листопад, вгляжусь, всё - сыплет, сыплет!
  
  Не укрывала шалью голых плеч
  Москва, в глазах ты пропасти искала.
  От наших долгих, загнанных не встреч
  Ты верно старой, очень старой стала.
  
  Я, может быть, напрасно вспоминаю,
  Я понимаю, что меня не ждут.
  Я, на часы взглянув, всё забываю,
  Что отстают.
  
  Мне никакой латынью не помочь...
  Пусть навсегда жизнь пропадает даром.
  Пусть я усну, и мне приснится ночь -
  Московские осенние бульвары.
  
  1995
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"