Комната Ростислава и Саши. В кресле сидит Ростислав и смотрит телепрограмму новостей. Саша у доски гладит белье. На полке (тумбе) книжного шкафа стоит клавишный телефонный аппарат. Каждый сосредоточен на своем занятии, друг на друга не обращают внимания. Раздается электронный сигнал телефона.
САША. Ростик, подойди!
РОСТИСЛАВ. Подойди ты - это тебе.
САША. Ты же видишь - я глажу!
РОСТИСЛАВ. Все равно это тебе. И все равно ты подойдешь. Или сказать, что тебя нет?
САША. Ростик! Ты же ничего не делаешь! Тебе что, трудно задницу поднять?
РОСТИСЛАВ. Ладно, подойду. Только если тебе - скажу, что ты подойти не сможешь и положу трубку! Да! Добрый вечер, мама.
САША. Ну вот. Только нервы треплешь! Видишь - это твоя мамочка!
(пауза)
РОСТИСЛАВ. Сейчас? Уже десятый час вечера! (пауза) Да что случилось, мама? Да что ты шепчешь, громче скажи. Хорошо, сейчас перезвоню.
САША. Что там опять за проблемы?
РОСТИСЛАВ. Не знаю. Говорит шепотом, просит перезвонить, чтобы ей снять трубку в другой комнате.
САША. Что еще за капризы?
РОСТИСЛАВ. (Набирает номер.) Алло, мама! Что? Умер? Боже мой, так неожиданно! А почему ты боялась говорить из спальни? Может слышать? Мертвый - слышать? Мама, ты же врач! Хорошо, сейчас еду. (Кладет трубку.) Саша, Савелий Палыч умер. Я еду туда.
САША. Что за спешка? Не понимаю, чем ты можешь помочь, если он уже умер? Он что, не подождет до завтра?
РОСТИСЛАВ. Ей страшно одной ночью с покойником. Что тут непонятного?
САША. Что ж, езжай, если так. Деньги на такси есть?
РОСТИСЛАВ. Добавь десятку на всякий случай.
САША. (Дает деньги.) Приедешь - позвони, а то я волнуюсь.
РОСТИСЛАВ. (Целует Сашу.) До завтра. Обязательно позвоню. (уходит)
САША. (Одна) Интересно, этот старый сквалыга что-нибудь ей оставил после себя?
Занавес.
1.2. КАРТИНА ВТОРАЯ
Квартира Марины Степановны. За поминальным столом сидят: Марина Степановна, Ростислав, Никита, Алиса Савельевна, Николай Иванович и Алик. На серванте стоит фотография покойного Савелия Палыча, повязанная черной лентой. Рядом с нею рюмка водки, на ней кусок хлеба. Саша обслуживает: убирает со стола грязную посуду, ставит чистую. Подает блюдо с жареным гусем. Ставит бутылки с напитками.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Поднимает рюмку. Плачет.) Позвольте мне сказать... Мы собрались по очень печальному поводу... Проводили в последний путь нашего дорогого... Савелия Палыча... (Плачет. Вытирает глаза носовым платком.) Мы с ним прожили... тринадцать лет. Всякое было в нашей с ним жизни - как в сказке не проживешь. Но... с ним мне было много лучше, чем теперь... без него. Господи, упокой его душу! Царство ему небесное и земля пухом. (Крестится. Все пьют.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. (Закусывает.) Да, папа был человеком с характером. С мамой у него тоже всяко бывало.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Да, он рассказывал мне. "Я, - говорил он, - и пил в молодости, Дуся намучилась со мной".
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Верно, он и пил, и гулял, и мама мучилась с ним всю жизнь. Ни меня, ни Алика он не любил и открыто говорил об этом. Но деньги делать он умел из ничего.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Он говорил - в молодости. И при мне он иногда подрабатывал на своей "Волге".
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Он еще и теперь на автомобилях подрабатывал. Получал, как инвалид войны, и продавал тут же. А себе покупал подержанную. Как та "Волга". Семь лет - и получал новую. Бесплатно, как инвалид.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Он и эти "Жигули" в прошлом году получил. И на Вас переоформил. Чтобы в случае чего мне не досталась.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Нет, эта машина оформлена на меня.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Какая разница! Он и на Алика собирался ее оформить - со мной советовался.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Это я его просила. Но он почему-то упорно отказывался. Еле уговорила на меня оформить.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Простите, что так говорю о покойном, но он все же очень скупым был! Каждую копейку делил. Все прогадать боялся, скрупулезно считал, кто из нас кому сколько должен. Сначала меня это очень злило, обижало. А потом я привыкла. Решила, что, может, так оно и лучше.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Э, да это началось у него с пятидесяти лет! Вдруг он стал скупиться мне на одежду, маме на базар выдавцом давать начал, расписывать, что почем брать. Потом с нее подробный отчет спрашивать, остаток отбирать весь до копеечки! И как Вы, Марина Степановна, могли столько лет такое выдерживать? Ведь с годами это обостряется.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. И, тем не менее, с ним мне было лучше, чем теперь - без него. Я уже говорила. Он был таким интересным собеседником! Щадил меня, помогал во всем. И внуки мои, Никита и Виктор, любили с ним общаться.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Я это знала. И даже порой ревновала. Об Алике меньше говорил, чем о Никите и Викторе!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Но Алику он все студенческие годы помогал. В общежитие ездил.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. А вот Алик жаловался, что в Ваше отсутствие он ему и стакана чая ни разу не предложил. А деньгами - только Вы могли его выручить.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Это верно. Деньги - это был его пунктик. Но Алика он очень любил. Просто любовь его, как и многое другое, выражалась довольно-таки своеобразно. А сколько он знал интересных историй!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Ни одной ни разу не слышала! Да, со своей первой семьей он не любил общаться! Только долг исполнял. И то, скрипя сердце.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Давайте сегодня вспоминать о нем только хорошее. Вот один раз мы с ним...
НИКИТА. Бабушка, там сосед пришел. Помянуть Савелия Палыча.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (в растерянности) Пусть войдет. По христианскому обычаю положено.
(Никита выходит и приводит полупьяного неряшливо одетого человека, лет семидесяти. Тот без приглашения усаживается за поминальный стол. Наливает полный фужер водки. Глядя на него, Марина Степановна и Алиса Савельевна понимающе переглядываются.)
СОСЕД. (к Алисе Савельевне слегка заплетающимся языком) К-кем был п-покойничек?
СОСЕД. (патетическим тоном) Товарищи! Ушел от нас полковник! Инвалид Отечественной Войны! В-выпьем за упокой души полковника! Мир праху твоему, дорогой Савелий Иванович!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Павлович!
СОСЕД. Чего?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Моего теперь уже, к сожалению, покойного мужа звали Савелий Павлович.
СОСЕД. А-а-а, да - Павлович! Хороший был человек! Умел ценить добро в людях! Выпьем з-за все то хорошее, что он сделал и что мог бы сделать еще! Из-звин-ните, но на поминках не чокаются... А жаль... (Глотает водку и слезы. Закусывает. Изучающе осматривает стол. Тянется к бутылке, которую только что поставила Саша.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. (наклонившись к Марине Степановне) Кто это?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Понятия не имею. Впервые вижу. В нашем подъезде таких нет.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Как бы его спровадить? Было так хорошо - все свои.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Ростик, подойди ко мне, дело есть. (Ростислав подходит к Марине Степановне и наклоняется. Марина Степановна что-то шепчет ему на ухо.)
РОСТИСЛАВ. Ясно. Я как раз подумал об этом, но постеснялся проявить инициативу. (Встает. Берет бутылку, к которой тянется сосед и, обойдя вокруг стола, подходит к нему.) Вот, уважаемый... Как Вас по имени-отчеству?
СОСЕД. К-коля... Н-николай Петрович... А что?
РОСТИСЛАВ. Уважаемый Николай Петрович! Вот - помяните усопшего, инвалида войны, полковника, Савелия Палыча! Спасибо, что зашли. А то нам уже расходиться пора - мне на работу завтра рано - с половины восьмого. И еще домой добираться. (Заворачивает в салфетку соленый огурец и кусок колбасы. Кладет в полиэтиленовый кулек. Добавляет пару поминальных пирожков и протягивает соседу.)
СОСЕД. Понял! Спасибо! (Рассовывает угощения по карманам пиджака. Встает и, пошатываясь, идет к выходу вслед за Ростиславом. Внезапно останавливается и поворачивается к присутствующим.) Царство небесное полковнику! (Ростислав слегка подталкивает его. Оба выходят.)
РОСТИСЛАВ. (возвращаясь к столу) Слава Богу, мирно выпроводили. Я бы его не впустил - откупился бы еще у входа бутылкой пива!
РОСТИСЛАВ. Николаевич. Но это не столь существенно. Последнее можно и опускать.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Можно? Спасибо. С папиных слов мы с Николай Иванычем привыкли к Вам, как к Ростику, а к жене Вашей, - как к Саше. (к Саше.) Можно так?
САША. Ничего. Все в порядке.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Так, нас немного перебили. Мы остановились на том, что машину и гараж Савелий Палыч завещал Алисе Савельевне.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (в недоумении) Гараж?
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Да, уважаемая Марина Степановна. Гараж.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Он говорил незадолго до смерти, с неделю тому назад, что гараж он оставляет мне. "Машина будет Алисе, а гараж - тебе".
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Забыл, значит. Он еще летом оформил завещание на Алису Савельевну.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Нотариально?
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Да, уважаемая Марина Степановна. Нотариально.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Мне хотелось бы взглянуть на это завещание.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Завтра мы Вам предоставим такую возможность. А сейчас давайте продолжим поминки. Ростик, как Вы насчет того, чтобы еще по коньячку? За царство небесное.
РОСТИСЛАВ. С удовольствием.
(Николай Иванович наливает коньяк. Поднимает стопку. За ним Ростислав.)
НИКИТА. Папа, тебе хватит.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Да-да, не увлекайся.
САША. Ростик, достаточно.
(Ростислав явно нервничает, но стопку поднимает)
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. По-моему, мы все в норме. За продолжение наших отношений! (Оба пьют.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Может, перейдем к сладкому? Или Вы еще покушаете?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Лично я - за сладкое.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. А мы с Ростиком еще помянем покойного, а потом и сладкого.
САША. Нет, ему уже хватит.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Коля, не настаивай. Люди знают, что говорят. Ты - помяни, а Ростику хватит.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. В одиночку не буду. Ростик, Вы как?
(Ростислав молчит. Демонстративно отодвигает стопку и продолжает сидеть с поникшим видом.)
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Тогда сладкое.
(Саша подает сладкое.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Я никак не могу поверить, что Савелий Палыч обещал гараж мне, а оставил Вам.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. (с сарказмом) Завтра сможете убедиться воочию. И еще. Папа показал мне две сберкнижки. Одна на меньшую сумму, а другая - на большую где-то в два раза. Точно сумм не помню. И сказал: "Алиса, вот эта книжка - с большей суммой - останется тебе. А эта - Марине Степановне".
МАРИНА СТЕПАНОВНА. А мне он сказал другое. Книжка с большей суммой - мне, а с меньшей пусть делит нотариус.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Зачем спорить? Завтра вместе пойдем в сберкассу и ознакомимся с завещанием. Потом к нотариусу сделать заявления о принятии наследства. Сашенька, можно еще чашечку чая?
(Саша наливает чай и подает Николаю Ивановичу.)
РОСТИСЛАВ. Как Вам поминальные пирожки?
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Великолепные. Вот - еще один съем. (Берет пирожок из стоящего на столе блюда и ест.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Завтра, так завтра. А сейчас я Вам с Алисой Савельевной и Алику постелю здесь, в зале. На кровати Савелия Палыча лягу я. Саша - рядом со мной на кресле-кровати. А мои мужчины поедут домой. Возражения есть?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Нет, мы поедем в гостиницу. У нас забронирован номер. Спите все вместе. Ростику и Никите трудно будет добраться домой. Уже поздно. Нам легче - мы на машине.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. А кто поведет?
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Я, разумеется. У Алика тоже есть права.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Но Вы же оба пили коньяк. Как Вы за руль сядете?
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Да сколько мы там пили? Коме того, уже поздно, милиция отдыхает. Откупимся, если что.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (ко всем) Кому еще чайку? Кофе? Алик, пирожки бери. Николай Иванович!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Нет, нам уже пора. Сейчас я помогу Вам с Сашей убрать со стола.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Нет, что вы! Во-первых, Саша уже почти всю посуду перемыла. А во-вторых, мы все привыкли убирать сами. Спасибо, конечно, но мы управимся за полчаса.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Коля, тогда пойдем. Алик, заканчивай чаевать. Одевайся.
(Алиса Савельевна, Николай Иванович и Алик встают и выходят. Марина Степановна вслед за ними. Саша, Ростислав и Никита убирают со стола.)
ГОЛОСА ИЗ-ЗА СЦЕНЫ:
МАРИНА СТЕПАНОВНА. До свидания! Ждем Вас завтра утром.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Будем в десять.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Нет, не раньше двенадцати. Алик плохо спит. Может не выспаться. Нотариус работает до пяти вечера. Успеем.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Когда придете, тогда придете. Лучше, если Вы предварительно позвоните.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Обязательно позвоним! До свидания.
Занавес.
1.3. КАРТИНА ТРЕТЬЯ.
Квартира Марины Степановны. За столом сидят: Марина Степановна, Алиса Савельевна, Николай Иванович и Алик.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Как же это так могло случиться, что папа оставил Вам основную книжку, а ту, вторую, не удосужился отписать вообще никому? Он же мне четко все рассказал, что и как распределил. Вот и Коля, и Алик - живые свидетели.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Очевидно, точно так же, как и то, что гараж он обещал мне, а отписал на Вас, уважаемая Алиса Савельевна.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Ну, знаете ли! Это уж слишком! Какое в принципе отношение к гаражу имеете Вы, уважаемая Марина Степановна? И к этим сбережениям? Все это нажито им с моей мамой. Он добывал деньги, а она за ним ухаживала, сносила его характер, пьянство, оскорбления, скупость. В этих сбережениях все ее здоровье и, если хотите, жизнь. Вы ведь тоже врач и знаете, что рак - на нервной почве. А мама умерла от рака груди.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Дорогая Алиса Савельевна. Я тоже сносила его характер тринадцать лет. А это тоже немало. И характер его с каждым годом становился все тяжелее. Вы сами об этом вчера сказали. Кроме того, я за ним ухаживала во все время его болезни. А Вы только наезжали, и не чаще, чем раз в полгода. И Вам, и мне он говорил одно, а сделал другое. На то, видимо, и тайна завещания. Кроме того, неизвестно еще, от чего предстоит умереть мне.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Так, спорить, мне кажется, не стоит. Давайте сохраним наши прежние отношения. Как при Савелии Палыче.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Полностью поддерживаю Николая Ивановича.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Ну и хорошо. Тогда я предлагаю сделать так. Вам, Марина Степановна, и той, второй сберкнижки хватит. Алиса откажется от нее нотариально. Завтра же. А Вы переведите на нее ту книжку, которую он обещал нам. Верно?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Искусственно улыбается.) Я отвечу так, уважаемый Николай Иванович. Воля умершего священна. Как разделил, так разделил. Останемся каждый при своем.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Вон Вы как! Эти сбережения принадлежат по праву мне и Алику. (Алик кивает в знак согласия.) Они сделаны еще при маме. Вас тогда мы и папа, в том числе, не знали.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Вот тут Вы неправы, Алиса Савельевна. И та, и другая книжки заведены при мне. Извольте посмотреть сами. Вот. (Алиса Савельевна смотрит.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Ну и что же? Папа покупал и продавал машины. В связи с этим закрывал и открывал счета. А средства-то накоплены еще при маме.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Средства эти накоплены при мне. А то, что накоплено при Вашей маме, Савелий Палыч отдал Вам еще пять лет тому назад. Ведь он мне говорил, советовался, и я не возражала. Наоборот, я советовала ему отдать эти деньги Вам и Алику. Он даже удивлялся моему такому отношению. И Алик тому свидетель. Верно, Алик?
АЛИК. (Пожимает плечами и издает какой-то неопределенный звук, похожий на мычание.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Интересно, какое участие принимали именно Вы, уважаемая Марина Степановна, в накоплении этих средств?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. А такое, что по предложению Савелия Палыча мы жили только на мою пенсию, а его пенсию откладывали. Кроме его машин, покупок мы почти не делали. А с этих денег, что мы откладывали, он и машины покупал-продавал, и детали к ним. Как инвалид войны покупал по госцене, а продать он умел, Вы сами знаете. Вот и накопили мы кое-что. А если он гаражом распорядился по своему усмотрению, то это была его воля. Я к нему не в претензии.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Еще бы! Гараж - это особстатья, и Вы к нему не имеете никакого отношения. Он построен при маме. А вот сберкнижками он просто не успел распорядиться, как обещал мне. Неужели Вы считаете, что я лгу?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Зачем же так? Я могу так же спросить насчет того, что он обещал мне гараж. Вы считаете, что это я лгу?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Это совершенно разные вещи. Вам и так, Марина Степановна, столько перепало! Квартира ведь тоже при маме получена, а я уступаю ее Вам безоговорочно. Будьте же и Вы столь благородны!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Не в благородстве дело. Он с самого начала забрал меня в эту квартиру и сказал, что она отныне моя. Драгоценности Вашей мамы он тоже мне предлагал. Я отказалась, сказала, что только Вы их законная наследница. Когда мы впервые приехали к Вам в Кременчуг, он норовил замять это дело, молчал и говорил, что надо все обдумать. А я громко, в присутствии Вас всех троих сказала: "Так! А сейчас передай Алисе драгоценности ее матери. Она единственная, кто имеет на них право!" Вы, я надеюсь, этого отрицать не станете?
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Марина Степановна! По-другому и быть не могло. А в случае книжек это уже иначе называется!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. И как же именно?
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Стяжательство!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (голосом, срывающимся на плач) Даже так? Не ожидала от Вас этого!..
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Мы от Вас тоже не ожидали, что Вы как хищница накинетесь на чужое добро!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Плачет.) Стыдились бы... Я к Вам всей душой... всегда... А вы!
Раздается звонок. Все замирают. Звонок повторяется, потом еще.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Алик! Спроси, кого там принесло?
(Алик выходит. Возвращается с Никитой.)
НИКИТА. Здравствуйте! (С недоумением смотрит на Марину Степановну, вытирающую слезы.)Бабушка! В чем дело? (Марина Степановна молчит.) Николай Иванович! Почему бабушка плачет? Что Вы тут с нею делаете?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Здесь идет деловой разговор. Не вмешивайся. Твоей бабушке никто ничего плохого не делает и не сделает. Лучше пойдите вдвоем с Аликом погуляйте с полчасика.
НИКИТА. Оно и видно, что ничего! Вы что, накинулись на бабушку все втроем? Нет! Никуда я не пойду! И бабушку обижать не позволю!
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Мал еще так дерзить! Твой номер восемь, надо будет - попросим!
НИКИТА. Не давите на меня возрастом, Николай Иванович! И не грубите. Гражданские права у нас одинаковые!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Марина Степановна! Попросите, пожалуйста, своего внука вести себя соответственно и выйти, пока мы закончим разговор!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (преодолевая плач) Нет, это мой внук, и он будет присутствовать при всем разговоре, если того пожелает. Я же не выгоняла отсюда Алика, хотя Вы все втроем напали на меня!
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Ну, раз так, тогда разговор может пойти совсем по другому руслу! Обещаю, мы пустим в ход все свои связи и козыри!
НИКИТА. Только не надо нас стращать! Против Вас мы тоже имеем хорошие козыри!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Интересно, какие против нас могут быть у Вас козыри? Мы честные люди и нечего брать нас на Бога!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (полностью овладев собой) А те, которые нам оставил Савелий Палыч! Он знал Вас и предвидел, что после его смерти Вы начнете выкручивать мне руки.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. Например!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Номера автодеталей, из гаража роддома, которым заведует Алиса Савельевна - это раз!.. (Загибает палец.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Так! Хватит упражняться в словоблудии! Нам пора ехать! Вечером мы заедем за вещами, которые остались от папы! Хотели оставить Вам, но дело приняло иной оборот! Коля! Алик! Идем!
(Николай Иванович, Алиса Савельевна и Алик встают, поспешно собирают сумки и направляются к выходу.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Ну, что же - до вечера!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. (едко) Будьте здоровы!
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ. (с сарказмом) Доброго здоровьица!
(Никита выпроваживает гостей и возвращается.)
НИКИТА. Скатертью дорожка!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Подходит к Никите и обнимает его.) Спасибо! Спасибо, внучек, что вовремя подоспел и выручил бабушку... (Плачет.)Я чуть уж, было, не сдалась...
НИКИТА. Что ты, бабушка! Грех отказываться от того, что принадлежит тебе по праву. Мы все всегда с тобой, родная! Как говорили революционеры, наше дело правое - мы победим! Вэнсэрэмос!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (вытирая слезы, с улыбкой) Но пасаран!
Занавес.
1.4. КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ.
Вечер. Полупустая квартира Марины Степановны. За столом сидят Марина Степановна и Никита. У двери стоит Алиса Савельевна. Два грузчика в комбинезонах выносят на ремнях шифоньер.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Марина Степановна, Вы подготовили диван? Я его тоже забираю.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Забирайте - милости прошу. Конечно же, я поняла, что Вы даже с этим барахлом не расстанетесь, и вынула изнутри свои вещи.
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Дело не в этом, как Вы говорите, барахле.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Улыбается.) А в чем же?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. (Многозначительно) Алик вырос на нем!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Чепуха! Он же весь облез и отрухлявел. Я давно уговаривала Савелий Палыча выбросить его. И если бы Вы его не забрали, выбросила бы сегодня же!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Для нас это свято, а для Вас - только мусор. Как и многое другое.
(Входят грузчики.)
1-й ГРУЗЧИК. Хозяйка! Что теперь выносить?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Вот этот диван, пожалуйста.
(Грузчики поднимают диван. От него отваливается боковина и на пол высыпается трухлявая стружка. Грузчики опускают диван и останавливаются в нерешительности.)
2-й ГРУЗЧИК. (Вопросительно смотрит на Алису Савельевну.) Выносить?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Конечно! Там починим, и будет служить еще сто лет!
(Марина Степановна и Никита смеются. Грузчики выходят с диваном, подхватив боковину. Входит Алик.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Алик, возьми эту вазу и статуэтку. (многозначительно) Это бабушкина память.
(Алик берет со стола металлическую вазу на высокой ножке и гипсовую статуэтку, изображающую спящую вакханку или кого-то в этом роде и выходит. Алиса Савельевна обходит комнату, придирчиво осматривая оставшиеся вещи. Входят грузчики.)
1-й ГРУЗЧИК. Хозяйка, что теперь брать?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Пожалуй, все.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Как? А этот стол? А стулья, кресла, буфет, кровать в спальне Савелия Палыча? Кресло-кровать?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Нет, пусть останется Вам.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Разве Алик вырос не при этих вещах?
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Очень остроумно! Над святым смеетесь! Для нас это свято!
НИКИТА. Ах, какая патетика!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Не язви, Никита. Мы ведь тоже люди и понимаем, что и Марине Стапановне также должно что-то остаться в память о покойном.
НИКИТА. Не скажите, какое благородство! Так оставьте гараж! Это же вечная память!
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. Какать маком будешь, миленький! Тебе и так больше всех перепало!
(Никита и Марина Степановна смеются. Грузчики выходят.)
АЛИСА САВЕЛЬЕВНА. (Берет в руки сумку с вещами.) Все. Заприте дверь, Марина Степановна. До встречи у нотариуса через полгода!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Теперь зачем и запирать? До встречи, Алиса Савельевна!
НИКИТА. Пока! Бог Вам на помощь!
(Алиса Савельевна выходит.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Ну, что, внучок? Теперь мы одни, наконец. Помянем вдвоем Савелий Палыча.
(Марина Степановна выходит. Никита снимает со стола скатерть и стряхивает. Застилает снова. Садится за стол. Входит Марина Степановна с подносом. На подносе бутылка вина и тарелки. Никита откупоривает бутылку и разливает по бокалам.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (с грустью в голосе) Царство небесное и земля пухом!
(Надпивают и ставят бокалы. Закусывают. По-воровски озираясь, вбегает Алик. Никита и Марина Степановна смотрят на него с недоумением. Алик подбегат к стене, у которой стоял диван, и торопливо снимает старый, побитый молью ковер.)
НИКИТА. (Поднимается.)Ты что, сучонок, делаешь, не спросясь? (Марина Степановна кладет ему на плечо руку и садит на место.)
АЛИК. (трусливо озираясь) Это мама бабушке дарила! (Второпях неуклюже скомкав ковер, идет к выходу. Край ковра падает, волочится по полу.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Алик, подожди минутку! (Алик останавливается, как загипнотезированный.) Подумай, пожалуйста, может быть, еще что-нибудь возьмешь?