Ознакомившись с критикой на мои опусы театрального режиссера Владимира Бондаря,
я посчитал необходимым написать ответ на данную критику, ибо те взгляды на искусство, которые артикулирует господин критик, нельзя считать безупречными.
Итак, вначале я буду приводить цитаты театрального режиссера, а потом давать свой комментарий к ним.
А. Бондарь
"Как известно, каждый пишущий непременно найдет своего читателя, свою аудиторию, с которой его объединяют общие интересы, общие взгляды на жизнь, общий культурный уровень и, наконец, общий способ и манера выражать свои мысли. И я, прочитав предложенные тексты, задумался: а для кого же они написаны? На чье восприятие рассчитывал автор, посылая их на конкурс? Лично я не только воспринимаю, но порой и понимаю их с трудом. Вполне естественно, что у меня возникло множество вопросов к автору. И в первую очередь, мне очень хотелось бы знать: все эти стилистические "перлы", алогизм в построении фраз, и множество других литературных огрехов - это что? Авторская сущность или попытка понравиться совершенно определенной группе читателей? В первом случае, мне жаль всех, кому доведется читать эти опусы, если же это второй вариант - налицо факт заигрывания со "своими" читателями в попытке говорить на их языке, что для поэта совершенно недопустимо".
комментарий
Меня больше всего удивило, что все это написал театральный режиссер. Не знаю как в ГИТИСЕ, но во ВГИКЕ на лекциях "Мастерство режиссера" мне дали возможность познакомиться в общих чертах с Системой Станиславского, где большая часть этой театральной концепции показывает актеру как лучше вживаться в образ. Я понимаю, что господин Бондарь изучал большее число театральных методик, но уверен, что и они, в том числе, меерхольдовская биомеханика учат актеров тому же. Искусство эмпатии, сопереживания и вживания в образ литератору также необходимо, как и актеру. Если это называется заигрыванием с читательскими массами, то придется господину критику напомнить об огромном слое русской литературы, когда авторы прибегали именно к такому приему. Например, известнейшие стихи
Твардовского "Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ"
......................................
"Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава -
Невеселый резон.
.............................
Это горькое право
Нам навеки дано,
И за нами оно -
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
Но да будет оно
.
С нашей верой согласно".
....................................
На первый взгляд довольно-таки "корявые строки", но сколько в них поэтической знергетики, сколько боли и сопереживания с убитым на войне солдатом, от лица которого говорит лирический герой поэта. Еще один пример:
"Смотрите, смотрите, - закричат ревностные поборники грамотного письма, - нельзя писать "играемся", ибо это неграмотно". Грамотно же - "играем". Что тут можно сказать. Сомневаться в грамотности Твардовского и Высоцкого глупо, но при написании своих произведений поэты руководствовались не правилами грамматики или синтаксиса, а высшим предназначение художника - СОЗДАТЬ МНОГОГРАННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ, заставляющий внимательного и думающего читателя замереть, ощутить прикосновение вечности. Прорыв к трансцендентному требует жертв и тут уже не до условностей. Лирический герой поэтов говорил не от лица выпускника гарвардского юнивесати, а от лица погибшего воина, от лица воина-штрафника. В поэтических строчках звучат разговорные интонации, порой, не совсем благозвучные, не совсем грамотные с точки зрения "интеллигентной" "правильной" речи, но это ни сколько не умаляет поэтическое достоинство стихов, наоборот, поэтам веришь. ЭТО И ЕСТЬ ВЫСОКОЕ ИСКУССТВО. Закрываю тему хрестоматийным: "ИЗ ПЛАМЯ И СВЕТА РОЖДЕННОЕ СЛОВО". Сколько редакторов, а-ля наш критик, просили изменить поэта неграмотное "из пламя" на грамотное "из пламени", но он отказался и правильно сделал. Сколько бы не пытались грамотеи (в худшем понимании этого слова) всех времен и народов загнать всех пишущих в прокрустово ложе своих эстетических пристрастий и предпочтений, над ними парит свободное и независимое "из пламя и света рожденное слово".
"Остальные вопросы я задам по ходу разбора каждого из предложенных стихотворений в отдельности. "Он губы обмахнул салфеткой...". Печальный, даже трагический эпизод из жизни инвалида войны (поскольку даты написания стихотворения не знаю, не могу с уверенностью сказать, какой именно, хотя "пятерка", брошенная "под лафитник" склоняет меня к войне Афганской; впрочем, это неважно). Получил человек положенную ему государством мизерную пенсию ("...Из сумки выгреб мелочишку и пенсионные рубли..."), зашел куда-то, чтобы чуточку выпить, (скорее всего, в какую-нибудь забегаловку, где можно не снимать "пальтишко", поскольку последовательность действий указана четко: "... поднялся, вышел на мороз...", хотя "лафитник" и "салфетка" предполагают если не ресторан, то, как минимум, кафе, где нужно раздеваться), а там... "в углу целуются взасос", и так ему обидно стало, что, придя домой, достал он недопитую четвертинку водки, сделал тюрю из водки с хлебом, и, назло всем, "...давясь слезами, проглотил...", а потом лег спать, и снилась ему все та же война, и мучил его все тот же вопрос: "Господи! За что?". Вот такая вот история, если, конечно, я ее правильно понял. Обратите внимание, уважаемые читатели: я пересказал ее своими словами (причем, с попутными комментариями) в одном предложении, поставив одну-единственную точку в конце, чтобы не разрывать мысль, которая здесь одна, и не нарушать последовательность действий лирического героя. Автору почему-то понадобилось разбить свою мысль на множество коротких предложений. И если взять любое из этих предложений не в контексте стихотворения, а самостоятельно (ведь поставленная в конце предложения точка означает законченность мысли, а если мысль не завершена, обычно принято ставить многоточие), авторская мысль моментально ускользает".
Комментарий
Вообще-то, стихи - это не объяснительная записка. Если Вы что-то не поняли, то ничего страшного нет. Главное, почувствовать импульсы, энергетику, идущие от стиха. Судя по тому, что Вы разразились такой большой тирадой, чем-то они Вас зацепили. Думаю, не только неграмотностью, обычно на бездарные вирши люди свое время не тратят.
А. Бондарь "Он губы обмахнул салфеткой, в углу целуются взасос (точка)". Так выглядит самое первое предложение. Вопрос автору: между этими двумя самостоятельными действиями разных людей есть причинно-следственная связь? Он обмахнул губы, потому что выпил, или это реакция на поцелуй. Если этой связи нет, зачем они находятся в одном (сложносочиненном) предложении? Если же она есть (сложноподчиненное предложение), то логика мысли требует, вместо опущенного "потому что", совершенно другого знака препинания, чем запятая, скорее всего, двоеточия".
Комментарий
"Я из лесу вышел, был сильный мороз..."
А. Бондарь
"Пятерку бросив под лафитник, поднялся, вышел на мороз (точка)". Второе предложение. Вопрос автору: что подразумевается под словом "лафитник"? Стопка или большая рюмка удлиненной формы, как определяет смысл этого понятия В. Даль? Маленький графинчик? Подносик, на котором он стоит? Или что-то совершенно другое, то, подо что можно бросить "пятерку", ну, к примеру, стол? Бросить - это ЖЕСТ, который невозможно сделать, приподнимая предмет, и суя ПОД него деньги. К тому же, рифма "салфеткой - лафитник" не кажется мне слишком удачной. "Плеснул, с лица стерев оскал, хлеб накрошил он в ту же кружку, рукой беспалой размешал (точка)". Пятое предложение. Если взять его отдельно от четвертого, то в нем вообще невозможно разобраться. Вопросы к автору: Какой оскал стирал с лица наш лирический герой? И когда? Когда плескал или когда крошил? И чем он размешивал? Так-таки прямо беспалой рукой? М-да... Широкая была кружка, однако. "Взболтнул коктейль, что было сил (точка)". Седьмое предложение. Вопрос к автору: как это можно взбалтывать "что было сил" жидкую массу, находящуюся в кружке? Объясните, ради Бога"
Комментарий
"Пятерку бросив под лафитник"
Бросить пятерку на стойку, прижав ее большой рюмкой удлиненной формы.
По поводу оскала. Оскал - это когда человек щерится. Одной рукой (беспалой) наш герой провел по лицу, другой - плеснул в кружку. Кружка большая, железная. Беспалая рука в ней чувствует себя довольно свободно. После того, как хлеб был накрошен в кружку, инвалид прикрыл одной рукой (беспалой) эту кружку, а другой рукой взболтнул ее (что было сил, но сил у него немного осталось).
А. Бондарь
"Во славу братского народа,- в мозгу стучало перед сном (точка)". Девятое предложение. Вопрос к автору: где кавычки? Ведь первая часть предложения - либо прямая речь, либо цитата".
Комментарий
Спасибо. Кавычки нужны.
А. Бондарь "Лет двадцати пяти от роду спал бестелесным существом (точка)". Десятое предложение (без запятой внутри). Оно, вообще, повергло меня в тихий шок. Вначале я, было, подумал, что в нем опечатка, и автор хотел написать "стал бестелесным существом", имея в виду, что герой-инвалид на войне, помимо пальцев на руке, ноги или ее части (костыли), лишился также и мужского достоинства, но потом подумал, что для одного инвалида это будет уж чересчур, и попытался понять написанное в том виде, как оно есть. Очевидно, подумал я, автор имеет в виду душу или то, что человек во сне становится чист, как ангел. Но почему это происходит с ним именно "лет двадцати пяти от роду", а не раньше, не позже, не всегда, так и осталось для меня загадкой".
Комментарий
Помилуйте, господин критик, почему Вы считаете, что человек, лишенный мужского достоинства, становится бестелесным существом. В известном хемингуэевском романе герой на войне его как раз и теряет, однако пытается как-то жить, не теряя при этом человеческое достоинство. Посещает бой быков, ходит по ресторанам, опекает красивую женщину... Наш герой лишен и этих простых человеческих радостей. Собственно, это мой ответ на дискурс, вынесенный в заглавие нашего конкурса: "Ах, война, что ж ты сделала, подлая"
А. Бондарь "В сознанье вспыхнула зарница (точка)". Вопрос: как может зарница вспыхнуть в сознании, если у спящего человека работает только подсознание? "И жег вопрос его глазницы, вопрос Спасителю Христу (точка)". Тринадцатое, последнее предложение. И последние вопросы автору: Почему вопрос жег именно глазницы? Потому что человек спит, и у него закрыты глаза? Но ведь моментально в моем подсознании возникает образ человека слепого, а это, надеюсь, совсем не так. Какой вопрос хотел бы задать Спасителю наш герой? Любопытно, угадал я или нет?"
Комментарий
Господин режиссер, что это за термин такой "подсознание?" Его нет в марксистской философии. Да и представители трансцендентальной философии, в частности философской герменевтики, никогда не детерминировали допредикативные структуры сознания как подсознание, хотя еще Э. Кант поставил вопрос о рецептивности сознания и об аффицировании его "вещью в себе". Вопрос о структуре сознания, в которой содержится рецептивность. Именно восприимчивости он дал не психологическое, а онтологическое истолкование. Однако его последователи М. Шелер и Э. Кассирер, которые в своем стремлении доказать, что эмоции можно истолковать не только психологически, но и онтологически, даже они не отказались от последних оснований сознания. Даже они пытались структурировать неявное, неинтендируемое с помощью языка, переведя его в символические формы, коды, шрифты... Возможно, Вы фрейдист или даже масон, но у нас свобода совести, поэтому не надо навязывать свои убеждения.
А. Бондарь
"Эти вопросы - да, наверное, и многие другие - непременно задал бы автору любой редактор "бумажной" литературы, вздумавший печатать это произведение (что кажется мне совершенно невероятным), если, конечно, он не слишком ленив, и не предпочел бы напечатать его без всякой правки, как это делают, судя по рекламе в разделе "Объявления", в Литературно-художественном альманахе "Рукопись" - самом дешевом в России из платных альманахов, где "...По неоднократному и настойчивому желанию авторов их ошибки не корректируются ("дабы дурь каждого видна была", по словам царя Петра)...". И, не останавливаясь на том, что обездоленный инвалид непременно присутствует почти во всех произведениях, связанных с войной, и тема эта тоже давным-давно уже стала многократно клишированной, могу сказать, в утешение автору, что стихотворение написано эмоционально, экспрессивно, в нем есть конфликт и авторская боль. Но работать-то, все же, необходимо. Работать буквально над каждой строчкой. Работать долго, упорно и кропотливо".
А. Бондарь "ТЫ ПРОСТИ МЕНЯ, СОЛДАТИК". "А вот этот стиш, написанный разухабистым скачущим, но периодически спотыкающимся, теряя либо ритм, либо смысл, четырехстопным хореем, вполне мог бы украсить стенгазету, выпускаемую в любой из многочисленных "зон", расположенных на территории нашей уголовно насыщенной России. Как по содержанию, так и по уровню исполнения. И наверняка он имел бы успех у восторженной и благодарной аудитории. Разбирать сей опус, не имею ни малейшего желания, хочу лишь отметить, что проводить какую бы то ни было параллель между солдатиком (слово-то, какое, по-бабьи жалостливое), лежащим "... под рев сирены, перебарывая страх, с окровавленною пеной от осколков на губах..." и отсидевшим свой срок бывшим зэком, которому "...поймать в разборках пулю просто, как и у тебя...", поскольку "...здесь всегда найдется мастер расписать меня пером...", не слишком-то корректно.
Комментарий
Если автора не понимают, то это, возможно, и его вина, а, возможно, - беда тех, кто не понимает. В этом стихе я как раз и говорю о том, что смерть на бранном поле гораздо
возвышеннее, что ли, смерти в бандитских разборках, хотя с религиозной точки зрения это, скорее всего, не так. Но мое убеждение, что мужчинам в этой жизни приходится браться за оружие (так мир устроен). И тут у каждого свой выбор: кто-то идет воевать ради своего брюха, кто-то становится ЗАЩИТНИКОМ. Что касается по-бабьи жалостливого слова "солдатик", то на фоне бывалого зэка наспех обученный 18-летний мальчишка как раз и выглядит солдатиком.
А. Бондарь
"Кроме того, не могу не отметить, что тема, видимо, настолько обширна, что автору порой просто не хватает слов, и он выдает потрясающие фразы, типа: "...Да, пора, брат, оттянуться, оттянуться я мастак..."; "...но не лезет водка в глотку, в глотку водка не идет..."; "...У войны свои резоны, есть резоны у войны..."; "...пропаду я за понюшку, за понюшку табака...". Ну, чем не знаменитое "Служил Гаврила хлебопеком, Гаврила булки испекал" Ильфа и Петрова? И уж, разумеется, меня до глубины души потряс совершенно ошеломляющий образ: "...и мне ангелом на блюдце преподносится кабак...". Да, уважаемые дамы и господа, "ангел на блюдце" - это вам не хухры-мухры, это - что-то! Короче говоря - весьма "содержательное и идейно выдержанное" стихотворение".
Комментарий
Почитайте, господин критик, стихи Твардовского и Высоцкого. Там Вы тоже найдете разговорную интонацию в стихах. Собственно, я об этом говорил выше.
Конечно, прикрываясь великими поэтами, так можно оправдать любую безграмотность. Где же критерий? Дискурс, что, мол, Главный редактор Время все расставит по местам, наверное, навяз у всех в зубах. Может быть, стоит ориентироваться на вдумчивого неравнодушного читателя, пренебрегающего образчиками массовой культуры. Если хотя бы часть этих любителей изящной словесности что-то находит в текстах, что-то их "цепляет", то, возможно, эти тексты имеют право на существование. Но исходить из чисто формальных критериев: количество звонких и точных рифм, усложненной разнообразными изощренными "эстетскими" изысками строфы, ласкающей слух аллитерациями и потоком символов, метафор, образов - дело, конечно, хорошее, но вряд ли перспективное. Искусство, конечно же, эстетская игра, но и, несомненно, нечто большее.
Что касается вашей интерпретации образа "Гаврилы", то оставляю это на вашей совести. Мне ближе такая трактовка: служил Гаврила режиссером, к литературе страсть питал... Какая редкая удача в сети родную душу встретить...
А. Бондарь "РЕКВИЕМ". "Начну с названия. Понятие "РЕКВИЕМ" образовано по начальному слову латинского текста "Requiem aeternam dona eis, Domine" - "Вечный покой даруй им, Господи" и означает заупокойную мессу, имеющую совершенно определенную каноническую форму. Существует традиционный латинский текст реквиема, на который писали и пишут по сей день музыку многие композиторы: Моцарт, Лист, Верди, Уэббер, но есть и неканонические тексты Реквиема. На них писали музыку Бриттен, Кабалевский и другие современные композиторы. Но и в том и другом случае это НАША ПАМЯТЬ об умерших (в данном случае - погибших), это НАША боль, это НАШЕ слово, идущее из НАШИХ сердец.
Теперь посмотрим, что предлагает нашему вниманию автор? "Я тебя не виню...", - говорит своему сверстнику, не знающему, что такое война, лирический герой, погибший "в другом регионе", предварительно, на протяжении шестнадцати строк, укоряя его за легкомысленное поведение, даже не укоряя, а, обвиняя: вот, дескать, ты здесь дергаешься в танце, а я - там - дергаюсь, убитый, на тяжелом песке. И этот конфликт, конфликт погибшего с нами, живыми, проходит через все стихотворение. "Я могу на мгновение спуститься к вам, если, конечно, вы способны ощутить "сенсорные токи", но мне, почему-то, слабо в это верится", - именно такой подтекст читается в финальных его строках".
..........................
Мы, как прежде в борьбе,
но нам чужды крупицы возмездия...
.........................................
Я соскучился, люди. Я хочу к вам оттуда спуститься. Я мечтаю об этом свой не первый космический год. И срываюсь со звезд, и лечу неприкаянной птицей, и мелодия космоса биотоки земли обретет. И тогда, если вы ощутите сенсорные токи,
вы не бойтесь чудес, вы впитайте их терпкий бальзам. Это я - в этой капельке, это я - в этом горном потоке прикоснусь к вашим душам и обратно лечу к небесам.
Вообще-то, господин критик, мне непонятно откуда Вы взяли именно такой ПОДТЕКСТ, но "нам не дано предугадать, как наше слово отзовется".
А. Бондарь
"Так что это очень конфликтное стихотворение воспринять, как Реквием, я никак не могу, несмотря на гигантское нагромождение криков со звезд, поисков своего биополя, частиц энергии, запахов созвездий, биотоков земли, хаоса, улыбок планет и субстантов Отечества, долженствующих, по мнению автора, придать стихотворению торжественность и космический, вселенский масштаб, Реквиему свойственный. К тому же, сочетание всей этой космической зауми с невероятно корявыми строчками: "...Ты слегка захмелел и уже подмигнул, вон, кому-то...", "...Я не стану тем, кем...", "...и отметили встречу, не компотик поставив на стол...", - не просто коробит, больше - угнетает. Вспомнил совершенно потрясающий и по форме, и по содержанию, и по торжественной простоте "Реквием" Роберта Рождественского, и как-то, знаете ли, грустно стало. Не могу удержаться, процитирую несколько строк. Не уверен в точности авторской разбивки по строкам, поскольку цитирую по памяти. "Помните! Через века, через года Помните О тех, кто уже не придет никогда! Не плачьте! В горле сдержите стоны! Горькие стоны! Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны! Хлебом и песней, Мечтой и стихами, Жизнью просторной, Каждой секундой, Каждым дыханьем Будьте достойны! Вечно достойны!.. ...Люди! Покуда сердца стучатся, Помните, Какою ценой завоевано счастье!.."
Комментарий
Конечно, Рождественский хороший поэт, но мне, думается, это его не лучшее стихотворение. Нет, все очень правильно, грамотно, но как-то ходульно. Этакие зарифмованные лобовые лозунги, где, бесспорно, конфликтом даже и не пахнет.
Если Вам по душе, господин режиссер, эстетика грамотных, бесконфликтных, красивых строчек, то оставайтесь в этой эстетике, творите в ней, наслаждайтесь ею, но зачем же отвергать то, что не вписывается в прокрустово ложе ваших эстетических предпочтений и пристрастий?
На критику последнего опуса я отвечать не буду, ибо Вы его даже не разбираете, а повторяете все то, что я уже слышал. "Авторские ляпы", "измывательство над русским языком", "смысловые огрехи" - вот и весь ваш инструментарий. Надо заметить, весьма бедноватый. Тем не менее, хочу сказать Вам спасибо за внимательное прочтение моих опусов и их разбор, особенно, первого, чем-то он вас, видимо, зацепил. Повторюсь, люди не тратят много времени на безнадежное графоманство. Однако Вы еще меня и удивили. Я работал со многими режиссерами, как правило, это очень осторожные и умные люди. Профессия режиссера требует точного расчета и аналитики: определить, кто на что способен, как можно больше "выжать" из этого человека, грамотно руководить большим количеством творческих личностей. Про режиссера нельзя сказать: это художник не от мира сего, ибо он направляет работу коллектива. Как правило, режиссер очень осторожен в оценке работы людей смежных профессий. Я наблюдал, как умные режиссеры беседуют, например, с художником-декоратором или оператором: "Мне кажется, что можно было бы сделать так, а как Вы посоветуете..." Вы же "беседовали" со мной как маститый чванливый критик, не допускающий иного взгляда на предмет. Помнится, один такой маститый критик из нашего СИ признавался одной женщине, пишущей прозу: "Голубушка, ну зачем же так все серьезно воспринимать, я же все это говорю, исключительно, ради краснобайства, нам, критикам, главное - оппонента опустить".
Так что, повторюсь, Вы меня удивили, но не как критик, а как режиссер.