Гардини Иулиания : другие произведения.

Повесть о двух девах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Повесть о двух девах.

Ночь зовет, ночь манит,

И драконы поют,

Звезды манят меня

Распахнуть два крыла.

С теплым ветром ночным

Я взлетаю к луне,

Распугав мелкоту - ведьм,

Чертей, колдунов.

Темный ветер земли

Поднимает меня,

И горит серебром чешуя.

Отраженье небес

В коже крыльев больших,

Ясность дня и заря -

У драконов других.

За пределы небес,

За пределы земли

Мы летим, до рассвета

Не вернуться назад.

Сотни дней и ночей,

Разомкнув небеса,

Среди звезд мы поем,

Собирая свет солнц.

Через год в ту же ночь

Мы вернемся назад,

Станем жить меж людей

В ожиданьи ночи.

Царица Мара

   С неба стеной лил дождь - слезы матерей Врагов, и молнии - искры из-под обитых железом колес волшебной колесницы Ашура Славного, блистали, и гремел гром - каждый раз, когда железный обод высекал искру из камня Бриллиантовой Дороги.
   Сквозь темный лес, по раскисшей дороге мчался всадник. Ветви-крючья и клоки мокрого, липкого мха его не пугали, и вороной конь едва касался копытами земли.
   Всадник так изогнулся, словно под темным, непромокаемом плащом было скрыто нечто очень важное, ценное, что следовало обязательно довезти.
  
   В каменном замке Слагфильд грозы не боялись. Замок стоял в дне пути от опушки Иерихонского Леса и четверти дня от Дороги Купцов, и обитатели замка не боялись ничего: ни енохской гвардии, ни купеческой охраны, ни полумифической лесной нечисти.
   В замке готовились к свадьбе. Конунг Хумлунг, сын славного Фрара, из рода Ловара, на трех лодьях плавающий по Ефрскому морю, выполняя данный отцу обет, женился на Сигль, дочери барона Хефти, побратима Фрара.
   Теперь у морского конунга будет два дома: деревянная ладья Керлауг и каменный замок Слагфильд.
   Красота невесты была известна всему вольному Иерихону, да и в достойном Вулчи-Вульчи, разбойничьем государстве, о Сигль тоже слышали.
   Совершенство Возлюбленных отразилось в ней, и мало кто из мужчин мог сравниться с ней во владении копьем. И по доброй воле шла за доблестного воина дева.
   Гостей было много: конунги и бароны, герцоги из Вульчи, купцы и многие, многие другие. Слуги сбились с ног, выкатывая из обширных подвалов бочки с даганским элем, цербским вином и дорогим напитком из крайнего Трира - белым самогоном. На угощение уже ушло стадо коров и две отары овец, но лишь дождь прекратил подъезд гостей.
   В огромном зале - весь первый этаж - поместились все гости. Вдоль стен стояли длинные лавки, перед ними - не менее длинные столы, уставленные разнообразной снедью и напитками в серебряной посуде, наследстве двухсотлетней разбойничьей жизни. Гости - кто сидел, насыщаясь, кто разгуливал по залу с серебряными кубками в руках, поблескивая шитьем одежд под светом массивных волшебных люстр - изысканных трубок из Большого мира. И никто не забывал крикнуть здравницу хозяину и хозяйке. Они сидели в конце зала, за столом у огромного камина-очага, где горели целые бревна. Могучий черноволосый Хумлунг, с глазами синее сапфиров из главного храма Ашура, одетый в тонко выделанные кожаные штаны и парчовую, золотом по красному, рубаху с нежностью смотрел на златовласую сероглазую невесту в белоснежном платье и золотых украшениях.
   Факелы мигнули, и распахнулись кованые двери. В зал вошел тот всадник, что мчался под дождем; вороного жеребца спешно прогуливали по двору, остужая, два дюжих конюха.
   Всадник откинул капюшон - это была женщина. В черных волосах блестели вплетенные стальные цепочки с синими камнями. На белом лице выделялись серые глаза с пустым взглядом. Из-под плаща она достала отрубленную мужскую голову.
   Словно мороз сковал людей. Замолкли речи, прекратился смех, и славный конунг, сидевший за столом у камина, внезапно побледнел.
   - Хумлунг, сын Фрара, из рода Ловара, ты обещал, что тот, кто принесет тебе голову Скирвира, получит все, что захочет из того, чем ты владеешь. Подтверждаешь свои слова, конунг? - в тишине разнесся хриплый голос, напоминающий карканье ворона, священной птицы.
   - Я не отказываюсь от своих слов, - нашел в себе силы звучно ответить конунг.
   Дева подошла к столу и водрузила голову перед новобрачными.
   Хумлунг внимательно вгляделся в искаженные смертью черты:
   - Чего ты хочешь, дева? Я готов выполнить свое обещание.
   Черные губы пришедшей изогнулись в страшной усмешке:
   - Я хочу твое сердце, - конунг вытащил кинжал, которым резал мясо, но дева качнула головой. - Нет, твое сердце - жизнь ее, - и рука в черной перчатке указала на Сигль.
   Достойная дочь достойного отца не колебалась; Хумлунг на глазах у сотни гостей превратился из черноволосого в совершенно седого. Сигль встала и раздвинула на груди ожерелья:
   - Муж мой, из-за меня ты не потерпишь бесчестья, - и под пустым взглядом прибывшей конунг вонзил кинжал в грудь своей невесты и вырезал горячее сердце.
   Черноволосая дева, принесшая великое горе, взяла сердце Сигль и пошла к дверям.
   - Убить ее! - не своим голосом крикнул Хумлунг. Гости, благо оружия при входе не отбирали, бросились на деву.
   Никто никогда не видел ветра - на расстоянии десяти шагов от девы все превратилось в прах; и конунг закусил побелевшую губу.
   ...Вороной конь несся сквозь лес, пересекать который опасались и многие доблестные воины. Слишком много темной славы было у этого леса:
   - Ненавижу тебя, Мара! - но в Иерихонском лесу подобные выкрики были не в новинку, и лишь несколько капель упали с кривых веток.
   Вставало солнце, гроза кончилась - в очередной раз Ашур победил Врагов, листья блестели изумрудом и малахитом, вороной конь мчался на юго-восток.
  
   ...Им обеим было дано имя Мара, царевне и нищенке, имя древней несветлой богини. Одна выросла в золотом дворце, повелевая тысячами по праву власти; другая выросла в дороге, свободная как ветер, захватывая сердца и умы внешней красотой и пением, прекрасным как пение драконов.
   Они встретились на площади Элаир столицы Соледат во время турнира певцов. Синеглазая певица исполнила древнюю песнь о любви и взглянула в серые глаза наследницы престола.
   Не грянул гром и не сорвал ветер шапки, отмечая рождение великой любви; но два сердца отныне бились согласно, и они вместе смотрели на солнце.
   На закате у Эрредского обрыва, где Эрреда, последняя из могучих гор, купает подол в Ефрском море, они разожгли костер. Ветер дул с моря, неся запах воды и крики птиц, переплетая черные и каштановые локоны:
   - Я хочу увидеть дракона! - в мелодичном звонком голосе звучали разом и нежность, и любовь, и каприз.
   - Увидишь и споешь с ним, - тоже мелодичный голос, но в нем слышится свист меча, шелест страниц и гул воды.
   И певица Мара увидела дракона и даже спела с ним, ибо представители царского рода Яльгвов являются оборотнями-драконами...
  
   Открытый город, без крепостной стены - ее не срыли, ясно, что ее никогда не было - в руинах - белый мрамор и светло-серый камень гор - и в середине огромная площадь, обугленная огнем. Но в центре площади - дивная статуя: юная дева, бесконечно прекрасная, стоит с арфой в руках, а в глазах застыла любовь.
   Словно ветер развевает складки ее белого платья и концы ярко-красного шарфа, стягивающего тонкую талию; дева гордо откинула назад голову, и волосы застыли каштановой волной, стекающей вниз...
   Вороной жеребец остановился прямо перед статуей и всадница - Мара - возложила букет полевых цветов к подножию.
  
   ...С неба лил дождь. Вода смешивалась с кровью, медной кровью драконов, и стекала вниз, умывая людей. Сражение кипело на небе и на земле: разноцветные драконы в небе выдыхали огонь и хлад, драли друг друга крепкими когтями, люди на земле вздымали серую и голубую сталь.
   Смерть витала в воздухе и наслаждалась битвой.
   Одна из соперничающих групп начала побеждать: в небе часть драконов полетела на запад, явно убегая, другие начали их догонять, на земле люди, ведомые черноволосой всадницей на вороном жеребце, ворвались в город, защищаемый другими.
   Вороной конь несся по широким улицам; следующие за ним грабили изящные, открытые дворцы. Жеребец влетел на площадь; посреди - новая статуя...
   Черноволосая наездница сползла по атласному конскому боку и кинулась к юной деве, изваянной из камня с невиданным искусством. Обняла статую,... сползла вниз, оставив на белом платье красные отпечатки рук, что тут же смыло дождем.
   Вздрогнула сама земля; содрогнулись древние горы - легкий порыв ветра, и город... разрушился. Рухнули прекрасные дворцы, лишь куски чудом устоявших стен возвышались из груд светлого камня; все люди превратились в груды пепла, которые тут же смыло дождем, только оружие - прекрасные творения рук человеческих - бессильно опустилось на белые мостовые.
   На почерневшей площади у статуи рыдала черноволосая женщина...
  
   Мара села на камни около статуи и вплела в волосы еще одну стальную цепочку.
   С детства она была наделена магической силой - невероятной, вполне сопоставимой с силой чистокровных драконов. Магия была ее частью; разделить их было невозможно. Другой сын ее матери - чей отец не был Царем-драконом - сводный брат Лодел, потомок первого мужа, воспылал неверною любовью. Впрочем, его любовь была вполне верной, учитывая с каким упорством, он добивался желаемого.
   За преступления - убийство Царя-дракона и его супруги - Лодела изгнали. Собрав армию, он вернулся.
   Четверо военоначальников было у него: Хефти, разбойный иерихонский барон, Двалин, один из герцогов Вульчи, Слид из Дагана, ефрский конунг, и Нори с Большой земли, великий воин.
   Все четверо погибли в тот день Битвы...
   Большинство народа поддержало Лодела, - власть колдунов устраивала немногих.
   Мара призвала родичей-драконов и заручилась поддержкой армий Ашура, Дагана и Церба; но Нори был побратимом драконов Большой земли, и в небе преимущество оказалось не за царевной.
   И Мара-певица попала ему в руки; сотворив заклинание, Лодел пытался перенести любовь Мары-царевны с певицы на себя, но древняя магия защитила царевну, и со зла Лодел необратимо превратил Мару-певицу в каменную статую.
   Лодел умер в тот же день, а Мара-царевна - теперь уж Царица Мара - начала планомерно уничтожать рода его помощников.
   Десять лет - и выполнен обет. Теперь можно спокойно уйти, наконец, воссоединиться со своей возлюбленной.
   Эрредский обрыв видел ее счастье; теперь узрит ее уход. Острый кинжал в тонкой руке - падают в Ефрское море стальные цепочки.
   Природа замерла, сотнями глаз наблюдая за Марой, сотнями ушей внимая. И песня в тишине вырвала душу - сине-зеленая чешуя под солнцем, словно кто-то поднял шар из морской воды и слепил из нее тело дракона.
   Мара подняла голову, улыбнулась и шагнула вперед; черное платье поплыло по волнам, а рядом с сине-зеленым драконом возник другой - серебряный.
   Согласно взмахнули широкие крылья, унося на закат.
  

Ныне - вечно, припомни, что было.

Ныне - вечно, забудь обо всем.

Круто вниз скала обрывалась...

Круто - вниз, как мечом.

И на самом краю, там,

Где вечный оскал,

...Нам казалось, что вечный,

Глыб из камня, сглаженных морем,

Мы зажгли свой костер

И сказали...

Только звезды и ты,

Только море и камень,

Только...

   ...знали,

Но для вечности это -

Лишь эпизод.

Он не стоит вниманья.

Мы сплели наши души,

Мы стали одним,

И седая легенда

Стала явью для нас.

Все, возможно, естественно,

И, возможно, все было,

Может, с каждым,

А, может, и нет.

Только нам это - дар,

Только нам это - миг,

Беспробудного, дикого счастья.

И конец был известен -

Из-за злобы людей,

Может, зависти,

А, может, и нет.

Лишь одно знаю я -

Я не смирюсь,

И не стану покорно

Терпеть непосильную ношу.

Только я - отомщу,

Только я - отольюсь

Слезами и кровью.

А потом я уйду

В глубину, в вышину...

Ты ведь ждешь меня, правда?

Царица Мара.

  
   6
  
  
   7
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"