Проснувшись однажды утром в своей постели, Гриша З. обнаружил, что превратился в омерзительного гоблина. "Ну вот, доигрался в "Варкрафт", уже среди бела дня везде орки мерещатся", - проворчал Гриша, зажмурился и потер глаза - но мерзкая гоблинская морда в зеркале не исчезла, а продолжала пучить глаза, пускать пузыри и корчить рожи, в которых мало кто сумел бы прочитать крайнее удивление и отчаяние.
"Блин, что же делать-то?" - соображал Гриша? - "Как я теперь на работу пойду? А университет?" - пришла ему в голову ещё более страшная мысль. Там ведь надо вахтеру на проходной студенческий показывать. Гриша очень живо представил себе его реакцию. У них и людей-то не всегда пускают, не говоря про такое... Наверняка ментов вызовут. Блин, что же делать-то?
Гриша побегал по квартире, потом бросился на пол и стал, отчаянно рыча, делать отжимания. Это был его испытанный метод успокоиться и привести голову в порядок. То ли страх придал Грише сил, то ли ещё что - но он отжался раз сто пятьдесят, прежде чем выдохся. Его рекорд на тот момент был 87 отжиманий подряд. Эта невесть откуда взявшаяся сила несколько подняла настроение.
"Была не была!" - решил Гриша, - "Оденусь во что-нибудь закрывающее, черные очки надену... можно ещё марлевую повязку взять. Спросят - скажу, у меня астма, доктор велел носить". В куче одежды кстати нашлась и лыжная шапочка - под ней удалось хорошо спрятать даже рога. "А что, сейчас так модно - летом шапочки носить!" - подумал Гриша, разглядывая результаты своего камуфляжа в зеркало.
Тем не менее, чтобы выйти из квартиры, ему пришлось снова собрать в кулак всю свою волю. Он долго рассматривал лестничную площадку в глазок, наконец, решился и шагнул во внешний мир, который ещё вчера был столь знакомым - а теперь ещё неизвестно как отнесется к потерявшему человеческий облик Грише.
И сразу же ему не повезло. Не успел Гриша закрыть дверь на ключ, как за его спиной хлопнула соседская дверь и глубокий голос Михалыча произнес:
- Физкульт-привет, студент. Чего разоделся так, закаляешься? - и Михалыч захохотал, довольный своей шуткой; он ими всегда был доволен.
- Болею, - не поворачиваясь, ответил Гриша и осторожно кашлянул, - Доктор прописал.
- Ну-ну, - сказал сосед, - громко хрюкнул и запрыгал вниз по лестнице.
Гриша осторожно, краем глаза посмотрел на Михалыча и обомлел - у того из-под шапки торчали рога, а на мосластой руке, которой он хватался за перила, росли огромные черные когти.
Новое открытие совсем выбило Гришу из колеи, ему пришлось какое-то время постоять на площадке, собираясь с духом. "Надо было его догнать, спросить, - запоздало понял он, - Что-то тут нечисто!"
Двор, на гришино счастье, был почти пуст, лишь где-то на качелях визжали от удовольствия двое... Гриша не стал смотреть кто, мучимый нехорошим предчувствием. Он, кутаясь в воротник плаща, стал быстро шагать в сторону магазина, где работал.
Идти, по счастью, было недалеко. Однако даже на этой короткой дороге Грише успело попасться три гнома, один хоббит и полтора десятка гоблинов.
"Что ж их у нас так много-то?" - думал Гриша, - "Район, что ли, такой?" Он не успел прийти ни к какому выводу, как уже добрался до своего магазина и распахнул двери.
Здесь царила обыкновенная утренняя суета. Два здоровенных орка, матюгаясь, тащили на склад какой-то тяжелый ящик. Другой орк поменьше с мрачным лицом возил тряпкой под прилавком. Ещё несколько бродили по магазину, перекликаясь друг с другом и расставляя на полках товары. А посредине этого орочьего царства стоял толстый гоблин, упершись руками в бока, который первым увидел Гришу и приветствовал его неожиданно высоким, женским голосом:
- О, явился не запылился? Где тебя носит черт, зимородок, - товары я за тебя расставлять буду? И чего ты вырядился, как на слалом-супергигант, сноубордист ты этакий?
- Болею, Тамара Александровна, - хмуро ответил Гриша, и направился на склад.
- Я тебя быстро вылечу, - визгливо пообещал толстый гоблин, - А ну давай зараз за кассу садись, девчонки уже все расставили, пора клиентов пускать!
Гриша понуро выполнил приказание, и почти сразу на него обрушился поток покупателей. Никому не было дела до того, что перед ними сидит рослый гоблин с рогами и свиным рылом - потому что большинство покупателей и сами выглядели точно так же, если не ещё более мерзко, и на внешность Гриши не обращали внимания. Так что он несколько пообвыкся и вскоре снял свой ненужный маскарад. Однако вполне в новой ситуации Гриша ещё не освоился, был немногословен и поэтому пару раз даже удостоился нагоняя от шефа:
- Ну, что ты морду-то, морду-то такую скорчил, Гришуня? - спрашивала Тамара Александровна, роняя с клыков нитки слюны, - Ты что, забыл, что клиентам улыбаться надо? И "здравствуйте", "пожалуйста", "до свидания" говори, не стесняйся, у тебя язык не отвалится, а покупателям приятно... - До свидания, всего хорошего, заходите к нам ещё! - с подвизгиванием обратилась она к старенькому гоблину с палочкой.
Зато когда Гришина смена закончилась, и он отправился в университет, то увидел первого эльфа. Эльф стоял, прижатый к стене вагона толпой гоблинов со вкраплениями гномов и хоббитов, но не обращал на них внимания, а читал какую-то книжку. Гриша не мог понять, был ли тот эльфом или эльфийкой - он даже с гоблинами до сих пор то и дело ошибался. Но он две остановки любовался тонким бледным лицом с ясными, словно светящимися глазами; время от времени эльф принимался кусать губу, ему было интересно то, что он читал - и тогда нравился Грише ещё сильнее. Но вот ему надо было выходить, а эльф со своей книгой поехал (или поехала) дальше.
На проходной университета - очередной сюрприз! - сидел не эльф, не гоблин и даже не гном, а какая-то чешуйчатая тварь, непонятная рептилия, чем-то напоминавшая дракона, хоть и с длинным хвостом, но без крыльев и с руками и ногами. Тварь посмотрела на Гришу, не мигая, и ему тут же стало не по себе и вспомнились все опасения относительного проходной и студенческого.
Гриша, не в силах противиться этому голосу, подал ей студенческий.
"Василиск!" - понял он каким-то шестым чувством, - "Хана мне!"
Однако тварь небрежно взглянула в документ, на Гришу и тем же бесцветным голосом сказала:
- Проходи.
Гриша, ещё не придя в себя, поднялся на свой этаж. Он раньше и подумать не мог, что у них на вахте сидят василиски. Не говоря о том, что на фото в его студенческом билете изображен мерзкий гоблин. Погруженный в такие невеселые мысли, Гриша не заметил, как кто-то сзади осторожно, но крепко взял его под локоть.
- Гриша, хорошо, что я вас встретила, - раздался над его ухом мягкий голос замдекана по соцвопросам.
Гриша обернулся и увидел гоблиншу - но настолько удачно причесанную и накрашенную, что ее можно было бы принять за гнома. Рожки были аккуратно подпилены, в розовом пятачке поблескивала небольшая золотая сережка, а когти были покрыты красным лаком и украшены стразами. Но Гришу этим все было уже не обмануть.
- Григорий, я хотела поговорить с вами о ваших прогулах, - вкрадчиво произнесла гоблинша.
Гриша сам удивился такой своей проницательности, но ему вдруг стало совершенно ясно и что она скажет, и с какой целью она хочет это сказать. Раньше он всегда думал, замдекана - милая женщина, заботящаяся о студентах. Теперь у него как пелена с глаз упала: ей просто хочется побольше народу сбить с бюджетного отделения на коммерческое. Как ты свое рыло не пудри, а эльфом тебе все равно не заделаться.
- Элеонора Сергеевна, я же вам говорил: я опаздываю потому, что работаю. Иногда приходится задерживаться...
- Григорий, - ещё вкрадчивей прохрюкала замдекана, - Я прекрасно все понимаю и готова пойти вам навстречу. Но поймите, что мы с вами находимся в научном учреждении, и правила здесь одни для всех. Мы не можем делать никаких исключений. Или вы ведете себя по правилам, или...
"Да уж, храм науки", - со злобой подумал Гриша, - "Василиски храмы не охраняют".
- Знаете что, Элеонора Сергеевна, - слишком, пожалуй, твердым тоном произнес он, - Вот если я экзамен не сдам, тогда выгоняйте меня, я спорить не буду. Но вот так вот, по произволу...
Гоблинша какое-то время молча смотрела на него; Гриша ждал, что она начнет визжать и хрюкать, но ничего подобного.
- Что ж, Григорий, я вас предупредила. Имейте в виду, если вы не измените своего поведения, то я...
- Что "вы"? - ещё бахвалистей выкрикнул Гриша.
Замдекана лишь изящно повела рукой, указывая куда-то вверх. Гриша проследил за ней взглядом - и обомлел.
Откуда-то с верхних этажей спускался вниз огромный чешуйчатый зеленый хвост. Время от времени он приходил в движение, и тогда все, кто находился рядом, старались поскорей спрятаться. А иногда сверху доносилось далекое низкое урчание, пахло серой и дымом.
... Гриша стоял, словно загипнотизированный, и даже не заметил, как замдекана ушла. Очнулся он оттого, что кто-то довольно сильно дернул его сзади за локоть.
Гриша обернулся. Там стоял хоббит с печальными глазами:
- Г̓ его̓ и, у тебя ку̓ ить есть? - картаво осведомился он.
Гриша достал сигареты, и он вместе пошли курить на черную лестницу. Хоббит грустным голосом непрерывно рассказывал анекдоты, а Гриша почти все время молчал, и только один раз спросил:
- Слышь, Санек, а ты вообше знал, что у нас в ректорате дракон сидит?
Хоббит только грустно усмехнулся и пожал плечами:
- Кстати, знаешь вот этот: стоят в ст̓ ою два новоб̓ анца...
- Вы че тут торчите? - выбежал вдруг на лестницу взъерошенный эльф, - Идите давайте, Поленов уже поднимается!
Гриша и хоббит побросали окурки и побежали на лекцию.
"А Мишка-то эльф, оказывается, смотри ты!" - с некоторой завистью подумал Гриша. Но Мишка был хорошим парнем и всегда был готов угостить пивом старого похмельного гоблина, так что Гриша был все равно за Мишку рад. И только одна мысль вдруг его поразила: "Ой, а Ленка... Ленка-то теперь кто?"
На лекцию он все-таки немного опоздали, но высокий волшебник с длинной белой бородой и с посохом на них не рассердился. Поленов вообще никогда не сердился и позволял опаздывать (и даже не ходить вообще) на свои лекции; он говорил, что читает их для тех, кому это важно, а кому не важно, тех и заставлять бессмысленно.
Все уселись и затихли, и тогда волшебник оправил бороду, кашлянул и прошелся по залу:
- Сегодня мы с вами поговорим о том, как Василий Осипович описывает княжение Мономаха...
Так прошел весь день. Гриша ходил со всеми вместе из аудитории в аудиторию, слушая лекции у волшебников, гномов, иногда даже у спившихся орков. Он на удивление быстро свыкся со своим новым обликом - делал квесты, переходил с уровня на уровень, повышал здоровье. Ему начинало нравиться, что по внешнему виду сразу становится ясно, кто перед тобой и чего от него ждать. Его беспокоило только одно: что сам он гоблин, а Ленка... вдруг Ленка на него смотреть такого не захочет? Или хуже: она окажется чем-то таким, что это он на нее не захочет больше смотреть? И родители, родители-то теперь кто?
Встревожившись не на шутку, Гриша даже не пошел пить с эльфами эликсир жизни и решил навестить родителей.
Отца он застал там же, где и всегда: в гараже. Утробно насвистывая какую-то бодрую песню, Григорий-старший возился с гаечными ключами под своей восьмеркой, время от времени прихлебывая из грязой бутылки пива. Гриша сразу начал подозревать нехорошее, но надо было убедиться.
- Папаня! - он осторожно стукнул по капоту.
Свист смолк, и появился - так и есть, бодрый коренастый пятидесятилетний гоблин.
- Гришуня! - он полез обниматься, - Вот здоров, брат! Как жизнь молодая?
- Да все нормально, пап, - неловко ответил Гриша, - Так просто пришел, повидаться.
- Ну и молодец! - хлопнул его по плечу папа, - Давай, пойдем к нам, мать там борща наварила, щас мы с тобой навернем, и закусим как следовает...
Мысль о том, что он увидит маму с пятачком и рогами, Гришу совсем не обрадовала; он подумал, что на сегодня хватит.
- Да нет, пап... я это... слушай, мне деньги нужны, - быстро соврал он.
Отец кивнул, прихрюкнул, улыбнулся.
- Как же, как же, видел я твою кралю... Тут грузчиком не наработаешь! - и он полез в карман за бумажником, - Сколько тебе?
Гриша постоял, подумал.
- Меня с работы выгнали, и из института тоже, - соврал он опять.
Отец замолчал и наконец перестал улыбаться.
- Да... это, конечно, того... не очень... Ну да не бери в голову, не ходовая часть! - и любимая поговорка словно вернула ему оптимизм, - Мне тут Семен говорил, ему в мастерскую помощник нужен, а ты парень рукастый - хочешь, я тебя к нему устрою?
Гриша долго молчал, глядя на отца, а потом обнял и поцеловал в лоб (он был уже намного выше, отец едва доставал ему до пятачка):
- Пап... ты извини, я пошутил. У меня все хорошо, и денег не надо, и не выгонял меня никто... пока что, по крайней мере... Я просто пришел... чтобы вспомнить, какие у меня родители замечательные, - и Гриша оскалился, а на его заплывшие жиром глаза даже навернулись слезы, которые, впрочем, и вблизи было не разглядеть.
Отец постоял, какое-то время пытась понять, в чем тут дело, потом махнул рукой и тоже заулыбался; это у него все равно получалось лучше, чем что-либо другое.
Через полчаса, закачав кучу экспириенса, Гриша летел на другой конец города, где назначил Ленке встречу. Летел со всей скоростью, на которую способен влюбленный гоблин, летел и думал: "А и хрен с ним. Какие они ни есть - они меня любят, какой я есть, а я их. Вот и все. А Ленка пусть подавится!" Хотя он и сам не понимал, почему Ленка должна подавиться. Но он точно знал, что предстоял самый сложный на сегодня квест.
Все-таки свиньи не летают, и Гриша чуть-чуть опоздал. Подходя со спины к памятнику Маяковскому, он ещё издали увидал ее; Ленка никогда не опаздывала.
Он не сразу ее узнал - точнее, сразу, потому что только она могла быть такой красивой и такой полной достоинства, даже когда видишь ее сзади, даже осанкой. И в то же время он узнавал и не узнавал в этой высокой медноволосой эльфийке свою Ленку, с которой у них уже было столько тайн... Она казалась ещё красивее, чем раньше, и Грише вдруг стало страшно, как никогда: а что она скажет, когда увидит его? И помнит ли она ещё про все их общие тайны?
- Лена, - не своим голосом прохрюкал Гриша.
Она обернулась и бросилась ему на шею, как ни в чем не бывало.
- Приве-ет! Явился, не запылился!
Гриша не знал, что ему делать, и поэтому сделал глупость. Он спросил:
- Лен, а ты меня правда любишь?
Прекрасная эльфийка нахмурилась.
- Конечно, неправда. Я совсем тебя не люблю, потому что ты - тупой гоблин...
Вот оно! Вот!! Гриша корчился под этим ударом невидимого врага, закрыв глаза от острой боли - и лишь когда вновь решился их открыть, то увидел, что Ленка улыбается:
- Конечно я тебя люблю, болван ты этакий...
На какое-то время Гриша перестал здавать вопросы и вообще пользоваться своей пастью для чего-нибудь, кроме поцелуев.
- Но ведь я и вправду гоблин! - признался он в один из перерывов.
- Ну и что? - сказала Ленка, - Я это всегда знала. Удивил, тоже мне...
- Хватит вам сосаться, - проворчала толстая орчиха, проходя мимо, - Здесь дети ходят, между прочим! Де-ти! Ти-ти-ти, ти-ти-ти, ти-ти-ти!..
...Гриша швырнул будильник в угол и с секунду лежал, собираясь с мыслями. Как вдруг вскочил и подбежал к зеркалу.
На него смотрело небритое и не слишком симпатичное, но вполне человеческое лицо.
"Значит, первый уровень все-таки одолел!" - обрадовался Гриша, - "Теперь не останавливаться на достигнутом."