- Помогите мне найти колдуна, и ваша перевязь украсится капитанскими лентами.
- Гм.
Ювелир не привык упрашивать, и по нему было видно - новый опыт радости не принес. Еще бы, ведь я не соглашался.
Хмыкнув, я неторопливо перелистнул страницу конного еженедельника и отпил из не слишком чистой кружки. Перчатки ювелира, из тонкой серой замши с серебряными накладками - красивые перчатки, между нами говоря - лежали в опасной близости от моих ног в пыльных сапогах, водруженных на стол. Горожанин нервно косился в их сторону, но я был невозмутим.
- Лейтенант Гамборо, вы меня слышите? Если вы сомневаетесь, что Гильдия обладает достаточным влиянием, то не...
Заглянув на дно кружки, я вздохнул и отложил еженедельник.
- Дело в том, что зеленое мне не к лицу, мастер Шигвелл. И даже более того - сама мысль о зеленых лентах приводит меня в ужас, дорогой мой мастер! Вот, скажем, серые были бы намного лучше...
Я посмотрел на перчатки, ювелир посмотрел на перчатки. Потом глава Гильдии снова посмотрел на меня, и взгляд его стал вдруг задумчив.
- Откровенно говоря, дорогой Шигвелл, когда порой судьба сводит нас с нашим капитаном, я каждый раз бываю шокирован этим вульгарным сочетанием синего и зеленого. Тот, кто придумывал форму гвардии, явно обладал дефектом зрения!..
- То есть вы полагаете, ваши рыжие нашивки намного тоньше гармонируют с синим плащом? - ювелир отчего-то стал нетороплив и самоуверен. Впрочем, как и полагается личному поставщику Их Величеств. - А серые подошли бы еще лучше?
- Определенно, уважаемый мастер Шигвелл, рыжие несравненно хороши! За пять лет я высоко оценил это сочетание цветов. Рыжий и вот этот синий - великолепно! Но, должен признать, серый пошел бы мне больше. Да, это даже не подлежит сомнению.
- Тогда, наверное, это просто несчастливое совпадение, что серых лент отличия нет?
- О, вы терзаете мое сердце...
- Может быть, лейтенант, вы поделитесь причиной своей глубокой привязанности к нынешнему чину? Или, боюсь, я из самых дружеских побуждений похлопочу о вас. - Шигвелл был настойчив как кредитор, и улыбался как кот, сожравший жирную мышь.
- Видите ли, дорогой мой Шигвелл, у меня есть дядюшка. О, это весьма заботливый родственник. Он был настолько любезен, что решил... э-ээ... лично присмотреть за имуществом своего покойного брата, для чего и переехал в наше скромное поместье со всем своим семейством.
- Какое великодушие с его стороны, - восхитился Шигвелл.- Велико ли скромное поместье?
- Совсем невелико, никакого сравнения с королевским. Домен Гамборо, может, слышали? Ах, милый заброшенный дом, яблони и зеленые пруды, - я допил что оставалось в кружке и нашел под столом еще одну бутылку.
- Так вы представляете прямую ветвь фамилии, лейтенант? - ювелир все-таки взял перчатки и принялся рассеянно теребить. - Что же забыл сам Гамборо в нашей замечательной столице?
- Ветвь прямее некуда, а я забыл тут гвардейский чин, мой дорогой мастер Шигвелл. Видите ли, раньше нас, доминов Гамборо, было несколько больше одного, а четыре года назад - вот незадача! - батюшка утонули вместе с матушкой, моим старшим братом и его наследником. Дядюшка же, любезно пригласивший их на морскую прогулку, захворал накануне, бедняга.
Я задумчиво поправил пряжку на рукаве. Интересно, дядя оставил в покое хотя бы рисовые чеки? Помнится, приезжая раньше в гости, он всегда жаловался на сырость.
- Условия же завещания для второго сына были таковы, что я лишусь всего и в том случае, если дослужусь до капитанского чина, и в том, если уволюсь из гвардии раньше. То, что я теперь последний из Гамборо, ничего не отменяет. Мне нужна почетная отставка, мастер Шигвелл, подписанная Его Величеством, и ход делу должно дать высочайшее лицо. Ваша просьба того стоит?
- А вы со всеми столь... откровенны, лейтенант? - ювелир взглянул на часы, поморщился.
Усмехнувшись, я выплеснул остатки вина в окно.
- Только с теми, кто ради беседы со мной рискует оскорбить Ее Величество опозданием. Это все тщеславие, мой дорогой Шигвелл, о да, - это все оно.
Еще разок взглянув на часы, глава Гильдии вздохнул и начал рассказ.
Вечер
Дворецкий был угрюм, кухарка испуганна, а у служанки оказался покрасневший нос и мокрые глаза, как ни закрывалась она углом фартука.
Дом Марека, пропавшего придворного колдуна, встретил меня не сказать чтобы приветливо, но его коридорам, равно как и обитателям, кажется, особо нечего было скрывать.
В столовой (она же лаборатория, она же испытательное поле) все выглядело так, словно хозяин убежал в спешке, успев разве что взять плащ. Беспорядок, так что на столе миски с засохшими остатками обеда, нетронутая чашка травяного настоя, уже успевшая покрыться мутноватой пленкой, и целый ворох бумаг. Схемы, условия, модели - и Марек не нуждался в большом безлюдном пространстве, чтоб проверить, как сработает заклинание: шарахнет взрывом или пойдет дождь из сливочной тянучки. Если б не любовь к отвлеченным теоретическим изысканиям, он давно бы возглавил свою гильдию - это говорили даже коллеги Марека.
Слуги топтались в дверях, не решаясь мешать мне, но и не уходя. Служанка опять начала всхлипывать.
Самая простая версия - что колдун попросту сбежал с камешками - и сразу-то казалась маловероятной, а теперь и вовсе была отнесена мной к области сказок.
Дом с видом на королевский дворец еще ни о чем не говорил, кстати: дом и заложить недолго. Барельефы и старинный гобелен вполне могли быть фальшивкой - я не скупщик, чтобы с одного взгляда называть вещи цену. Но кучка золотых монет на каминной полке, но тонкие восковые свечи, которые никто не торопился погасить? В одном только бюро, в ящичках, между стопками бумаг, исписанных и перечеркнутых, было драгоценностей на сумму, по крайней мере, вдвое большую, чем пропавшие камни ювелира.
- Говорите, хозяин предупредил, что вернется до ужина?
Дворецкий смерил взглядом зарыдавшую служанку.
- Вот ей говорил, господин гвардеец. Корина!
Та, заикаясь и хлюпая носом, начала вспоминать.
Господин Марек так заволновался, получив от господина Шигвелла очередной мешочек, что забыл закрыть окно, и когда началась гроза, она, Корина, услышала, как что-то на втором этаже грохнуло, и оказалось - стекло разбилось. А господин Марек этого даже не заметил, потому что господин Марек смотрел через большую стекляшку на что-то и все бормотал под нос: "не может быть, не может быть!". И когда она сказала, что господин Марек зря не выпили настой, а теперь его только выплеснуть, потому что остыл, он сказал ей, что торопится, что уходит. Что уходит к одному знакомому, который наверняка знает, потому что...
Я понял, что уже не уверен, кто ушел - колдун или травяной настой, но служанку лучше было не перебивать.
- Что же было дальше, сударыня? - мягко спросил я. - Хозяин не упомянул имени того человека, к которому отправился?
- Нет, господин, о нет! - она всхлипнула напоследок и решительно вытерла глаза краем фартука. - Он надел свой новый плащ - перепутав, ссыпал черные камешки в футляр, сказал не тушить свеч и ушел.
- Ушел? Милая, ты, наверное, путаешь - уехал?
Куда он мог уйти? - кто из известных магов живет на трех ближайших улицах? Вряд ли дальше - после грозы и ливня, по тротуарам шириной в локоть, в сумерках? - нет.
- Ушел, господин гвардеец, пешком. - Корина испуганно глянула на многозначительно кашлянувшего дворецкого, и продолжила с вызовом, - и на улице сразу пошел направо, и свернул за угол тоже сразу, а куда дальше - я не знаю. Я видела, потому что смотрела... смотрела, нельзя ли заменить только часть стекла.
- Больше мы хозяина не видели.
Пока я любовался гобеленом и слушал наивное вранье в доме Марека, солнце совсем зашло, и темнота упала, как всегда, одним душным покрывалом, только редкие фонари освещали стены домов и непросохшие до сих пор лужи. Вызванный сержант городской стражи без труда назвал известных коллег Марека, владеющих домами неподалеку - их было всего двое, и имена эти слышал даже я. Госпожа Виса жила на площади Криспина, а мэтр Тамель - на улице Эдмунда Великого.
Что ж, выбор невелик, ведь старый Тамель погиб месяц назад, прикрывая южный порт от урагана. Как говорили, не успел выбрать точки приложения, накрыло волной - бывает оно и так.
Стоя у закрытых дверей, я раздумывал, не подсунуть ли под дверь дома на площади Криспина свою карточку. Наверное, не стоит, хотя колдунья не приветствовала неожиданности.
Башенные часы пробили одиннадцать, где-то вдалеке, лениво переговариваясь, шагала на площадь смена караула. Туман, что в сумерки начал собираться в сырых подворотнях, выполз наконец на мостовые. Я поежился, еще раз посмотрел на темные, безмолвные окна особняка, и вернул карточку за ленту шляпы. Обойдемся без сюрпризов.
Утро
Вручив еще немного золота ювелира старине Руфусу и отправив сопровождать королевский кортеж вместо себя, я поторопился к дому Висы, в прошлом знаменитой колдунье, открывшей дорогу под горами. А однажды заставила гранитный пол дворца заговорить, и призвала его в свидетели на суде. Уж она-то знала камни, не так ли?
В доме меня сначала приняли за зеленщика. А еще там было сонно, светло и странно. Казалось, будто все обитатели его тайком переводят дух и облегченно вздыхают про себя.
Откинув вариант совместного убийства колдуна экономкой и тремя поварятами как маловероятный, я рискнул спросить хозяйку дома о причинах радости. Госпожа же Виса рассеянно улыбнулась подголовнику моего кресла, погладила ощипанную кошку, развалившуюся у нее на коленях, и со вздохом призналась:
- Ах, лейтенант, внуки - настоящее испытание небес. Видите ли, мой друг, Марек пропал не из этого дома, последние две недели здесь гостили шесть моих внуков и внучек, и мы едва могли найти пять минут свободного времени, чтобы выпить чаю.
Я, улыбнувшись, склонил голову.
- Мое сочувствие, прекрасная дама. Тогда, может быть, Марек приходил к вам, с камнями? - приходил и ушел куда-то?
Она задумчиво поиграла кистями шали с сонной кошкой. Отпила из чашки и со стуком поставила на стол.
- Лейтенант, понимаете ли вы, что месить глину - это совсем не то же самое, что мешать ложечкой вот этот чай? Мой юный друг, вы весьма далеки от магии, иначе знали бы: я работаю с камнем, но не заклинаю камни. В молодости я могла бы поднять вулкан прямо посреди столовой, и заставить его извергать лаву. Но даже простейший сглаз на камее мне непосилен.
Виса зябко потерла руки
- Ищите заклинателя, лейтенант Гамборо, ищите того, кто мог знать больше, чем Марек. - Она почесала кошку за ухом, сбросила с колен, - а почему вы до сих пор не навестили Тамеля?
- Как? Но ведь он погиб!..
- Ах, это, - старая колдунья махнула рукой. - Не самого Тамеля, конечно.
- Месяцев за шесть до урагана он умудрился пустить в дом одного... - она замялась, подыскивая слово, - одного нашего коллегу. И в отличие от старика, который работал с водой, этот увлекается как раз всякими... чарами.
И колдунья решительно сняла с колен свою ощипанную внуками кошку.
День
Дом Тамеля был мрачен как нахохлившаяся ворона. А его единственный обитатель, оказывается, не любил гвардию. Право же, чем еще объяснить, что мне не предложили выпить?
Впрочем, шутки шутками, но бывшее жилище знаменитого мага выглядело так, что даже семейным привидениям было бы в нем неуютно. Слуг не было, а единственный обитатель заметно нервничал, оказываясь поблизости от меня. А поскольку он метался по комнате, как испуганная мышь, то оказывался он неподалеку довольно часто.
В противовес остальной обстановке комнаты, которая еще моего прадедушку, наверное, застала молодым, кресло, в котором я развалился, было на диво удобным. Обитое черным шелком, с вензелем гильдии колдунов справа, возле подголовника, с мягкими подлокотниками - это было замечательное кресло.
И, кажется, оно было особенно дорого своему хозяину, по крайней мере, господин колдун едва не прослезился, когда я уселся в него.
Машинально оглядевшись и отметив чучело крокодила, огромный стол на козлах и рисованную от руки старую карту королевства, висящую в воздухе у окна, я объяснил, что разыскиваю одного почтенного человека. И что кое-кто сказал, будто видел мэтра Марека входящим в дом...
Ни одного свидетеля, разумеется, у меня не было. Но, в конце концов, Марек исчез, словно его и не бывало - не в воздухе же растворился.
Было, однако, еще одно обстоятельство - служанка сказала, что хозяин пошел от дверей направо и за угол. Если же идти переулками, то особняк Тамеля шагах в двухстах от дома пропавшего, правее.
Суетливый человечек в гильдейском черном плаще продолжал уверять меня, что Марека он не видел.
- Точнее, - он хотел в очередной раз пройти мимо меня, но остановился, теребя рукав мантии. - точнее, сюда кто-то приходил, эээ.. вечером. Спрашивал старого Тамеля, но я сказал, что его тут нет, и неизвестный ушел.
- Куда? Куда он ушел, вы видели?
- Эээ... прямо. Он ушел прямо, а потом я закрыл двери, и все.
Я все же попросил господина постояльца - а звали его Антракс - вспомнить, не впускал ли он этого незнакомца в дом.
Может быть, - понимая, что выгляжу идиотом, поинтересовался я, - может быть, господин Антракс беседовал с ним вот в этой комнате? Не могло ли получиться так, что прохожий по рассеянности забыл здесь что-то?
Антракс пожелал оскорбиться. Прекратив ходить вокруг меня кругами, он потребовал, чтобы я встал, и начал сам рыться в сундуках, на полках и в единственном древнем бюро, рассыпая пожелтевшие, покореженные бумаги, письма и завернутые в ткань маленькие ритуальные ножи.
Стоя посреди комнаты, возле кресла, я рассеянно, как давеча Виса кошку, гладил плотный шелк обивки. Какое забавное выражение тщеславия, однако... Интересно, это причуда Тамеля? Наверное, из-за шелка, но высокий подлокотник казался холодным.
Шигвелл приходил вечером, снова перед визитом к Ее Виличеству. Увы, мне нечем было его обрадовать.
Камни сейчас, скорее всего, у Антракса. Учитывая подвиги, за которые его вышвырнули из гильдии, обокрасть бывшего коллегу для него вполне естественно. Но, но... камни до сих пор не появились у скупщиков. По крайней мере, у тех, кто мог их выкупить. И где Марек или его тело? Обвинение в убийстве грозит четвертованием, а это неплохо развязывает языки, если бы только... Меня окликнули.
- Господин лейтенант! - из носилок, тотчас остановившихся, вышла Виса. Она, запомнившаяся мне славной старушкой в серой шали, сейчас была в мантии и плаще. На плече ее...
Я поднес ее руку к губам, задержав дольше положенного. В голове что-то щелкнуло, словно встал на место потерянный кусочек мозаики.
- Госпожа Виса, - медленно проговорил я. - Госпожа Виса, этот плащ на вас - он ведь гильдейский, не так ли?
Она кивнула, удивленно нахмурившись, смерила взглядом.
- Мой юный друг, вы кажетесь взволнованным?
- Да? Насколько он гильдейский? Скажите, нет ли сейчас моды обивать мебель в доме тканью со знаками Гильдии?
- Нет! - отрезала колдунья. - Использование знаков иначе как на одежде запрещено уже полвека. Почему вы это спросили, Гамборо?
Я вспомнил темные, закопченные гобелены в доме Тамеля. Вспомнил тяжелые старые двери и чучело крокодила, вспомнил, насколько вся обстановка в комнате отличалась от одного-единственного предмета в ней.
И еще я вспомнил, каким холодным мне показался подлокотник тяжелого кресла с вензелем на обивке из шелка...
Полдень
Шигвелл рассматривал камни на свет, бесцеремонно рассыпав по столу. Но он был не настолько увлечен, чтобы не задавать вопросы.
- Его в конце-концов, начал выдавать еще и запах, - я отпил из кружки и скривился. Кислое. - Когда мы добрались до дома Тамеля, кресло уже почти перестало быть таковым.
Шигвелл грустно покачал головой и убрал драгоценности в футляр, не обращая внимания на слабую вонь, исходящую от него.
- Дурак, - подытожил он.
- Дурак, - согласился я. - Антракс не дал ему даже выпустить футляр из рук, кинул первым, что пришло в голову. Как сказала почтенная Виса, заклинание просто срастило тело Марека с обычным стулом, затянуло сверху плащом и придало вид... кресла.
Я поморщился и отхлебнул еще вина.
- Нет, сначала не только вид, но у негодяя просто не хватило сил сделать процесс необратимым. Превратить обратно он тоже не мог, так что Антраксу оставалось только сидеть в доме и ждать, когда же все станет как было.
Все так же невозмутимо Шигвелл протянул мне конверт с королевской печатью.