Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бесполезный и безнадежный труд.
Альбер Камю "Миф о Сизифе"
Еще секунду назад ничего не было, и вдруг...
Подъем лестницы. Желтые стены. Краской пахнет. Где я? Как здесь очутился? Не помню. Ничего не помню, а как будто бы и что-то знакомое. Да вот только мысль ускользает, не дается в руки.
Первый этаж. Второй. Третий. Площадка между дверями. Здесь направо пустая квартира с ремонтом. Но надо выше.
Четвертый этаж. Остановился. Прислушался. Тишина. Ни звука. Лишь слышно как колотится сердце. Часто, гулко, до боли. Захватило дыхание. Да Боже ж милостивый, что я здесь делаю? Зачем пришел сюда? Чего так боюсь?
Не помню. Ничего не помню.
А тело как будто живет своей собственной жизнью. Сунул руку под пальто, нащупал пальцами. Гладкая деревянная ручка, железный острый край.
Топор!
Сердце зачастило еще сильней. Зачем топор? Для чего топор?
Но рука уже сама тянется к звонку. Позвонил. Сердце бухает у самого горла. Во рту сухо. Сглотнул. Не открывают. Выждал, позвонил снова. И вновь нет ответа. Хочется бежать прочь, но ноги будто приросли. Еще звонок.
За дверью слышен чей-то шелест, шорох, возня. Но медлят, чего-то ждут.
Все как в дурном сне!
Наконец лязгнул засов: отворили. В дверную щель стрельнули вострые старушечьи глазки.
И тут вдруг я вспомнил. Все то, чему еще лишь суждено случиться, но что уже происходило бессчетное количество раз, встало передо мной. Встало во всем своем ужасе и неприглядности. Кроваво, грязно, безумно.
Неотвратимо.
Холодный ужас охватил меня, но я не в силах был как-то повлиять на происходящее.
- Здравствуйте, Алена Ивановна, - сказал я.
И продлевая мое бесконечное наказание, чья-то невидимая рука перевернула страницу...