Заглянула к нам недавно соседская девочка Катя, только что вернувшаяся с папой от бабушки с дедушкой из далёкой гоголевской малоросской деревеньки, и, торопливо поприветствовав, с ходу заявила:
- А я пришла с Барсиком поздороваться!
Тут, как говорится у великих, "повисла неловкая пауза". Наконец Наташа печально ответствовала:
- Нет больше нашего Барсика, Катюша...
Смышлёная девочка тут же всё правильно поняла... Не зря, видимо, каждое лето, проведенное ею на лоне живописной карпатской природы, кое-чему житейскому её уже научила, и она разочарованно, враз потеряв к нам интерес, направилась восвояси...
Этот котёнок-подросток появился у нас внезапно... Как и все подростки, был он худощав, неуклюж и на первый взгляд - даже малосимпатичен, да и на второй - тоже... Узкая длинная мордочка, несуразное чёрно-белое худое тельце... А нам хотелось иметь котёночка уютненького, кубастенького, серенького или рыженького пушистика. Этот никоим образом не соответствовал нашим тайным ожиданиям - сами бы мы ни за что не выбрали бы такого уродца... Да мы, честно говоря, и не собирались пока так быстро и опромётчиво обзаводиться живностью, тем более, что совсем недавно перед этим прочли-изучили несколько книжек иностранных авторов, так быстро расплодившихся у нас в те смутные времена... И далёкие авторы эти недвусмысленно намекали и давали понять, что наши сомнения о целесообразности такого безрассудного шага - вполне обоснованны, и сомнения наши очень даже оправданны... Короче, друзья мои, собираясь заводить себе какого-нибудь четвероногого друга, не вздумайте перед этим покупать таких книжек, а уж тем более - читать их... Трудно себе представить более вредоносной, хотя во многом и справедливой информации, которую вы почерпнёте оттуда... А вот уже после обретения будущего любимца - даже необходимо всё это узнавать от подобных специалистов... Поняли? До - ни в коем случае, иначе вы на всю оставшуюся жизнь обречены оставаться одинокими потенциально не готовыми к новому благоприобретению... И к новой жизни...
У нас же всё, как увидите, всё произошло по воле случая в лице наших новых друзей по нелёгкому заполярному бытию...
Однажды, как всегда такое и происходит, и совсем не вовремя, в прихожей раздался неожиданный звонок и на пороге нарисовался Борис, мой сослуживец по работе, начальник связи нашей компании, да не один... На плечах его "красовался" чёрно-белый живой воротник в виде спокойно свернувшегося котёнка. Пока пришелец объяснял, почему и зачем он притащил котёнка, тот ловко спрыгнул на пол, обошёл-обнюхал большую комнату, обследовал кухню, потом, по очереди - маленькую спаленку, и, наконец, ловко зацепив когтистой лапкой дверцу, смело проник в ванную комнату, почему-то миновав по очереди туалетную, и решительно запрыгнул внутрь огромного чугунного белоснежного многофункционального и многоцелевого всем известного прибора и уютно устроился в нём с дороги с вполне определённой целью... Он за нас уже всё решил для себя, причём явно - в свою пользу...
Сделав свои делишки, он невозмутимо поскрёб там в сторонке для пущего порядка, и наконец снова гордо вышел к нам, внимательно разглядывая своих новых хозяев.
- Ну что, понравилось у нас? И как тебе хозяева? - поинтересовался я у неожиданного "подарка"...
Тот вполне серьёзно взглянул на нас, но благоразумно промолчал. Видимо, на первых порах знакомства симпатии у него к потенциально новым хозяевам оказались взаимными...
Тут только мы обратили внимание, что на шее у нашего носителя столь экзотического воротника проступили капельки крови. Пока Наташа смазывала ему свежие ранки йодом, тот поведал, что по дороге встретились собаки, и котёнок вцепился в него от испуга при виде извечных кошачьих врагов... Вот как тут не подумать о необходимости хоть какой-то переноски, да хотя бы обыкновенной хозяйственной сумки!
Это уже я к вам обращаюсь, напрямую, дорогие мои читатели!
- Зовут его - Цезарь, так сынок назвал, а сам он - сынишка нашей Катьки, ну вы видели, и брат его,здоровяк Малдер, стал по поводу и без повода придираться и ссориться со своим младшим братцем, делить места отдыха и кормёжки, а на досуге, когда все мы - на работе, они умудряются навести такой раскардаш и кавардак, что терпеть такое безобразие уже больше нет сил... Вот и решили разлучить "братцев-кроликов"...
Пока мы выслушивали монолог "разлучника", чёрно-белое сокровище снова принялось изучать и осваивать своё новое пространство для предстоящей жизни... Он, видимо, для себя уже окончательно и бесповоротно принял верное решение...Он согласен жить здесь и терпеть нас...
И пока мы пытались что-то возражать Борису, что пока вроде бы хотели подождать... Что в книжках понаписано,что... Но бывший хозяин нашего внезапного приобретения поспешно распрощался с нами - и был таков! Не захотел даже выслушать поток наших сомнений и стенаний...
- Норвежский лесной! - только и успел напоследок, на ходу, буквально в двух словах, второпях прояснить генеалогию и породу поспешно исчезнувший опекун...
И Цезарь остался с нами наедине. Навсегда.
Стол внезапно и стремительно свалившееся на нас наследство не обратило на форменное бегство бывшего хозяина ровно никакого внимания и усердно продолжало знакомиться с новой территорией... Как, впрочем, и на нас, терпеливо и пристально разглядывающих "красавца".
Котик был высок, длинноват, поджар, скорее даже худоват, голенаст,
носат и горбонос, ушаст и пёстр, как чёрно-белый сдувшийся глобус, разве только - немного попушистей...И он наконец-то обратил своё милостивое царское внимание и на нас, столь неожиданно доставшихся ему впридачу с новым царством. Шестимесячное сокровище тоже внимательно по очереди оглядело нас, не один раз пройдясь вокруг да около, старательно обнюхало, будто стараясь навсегда запомнить новые запахи, недовольно поморщилось и строго, внимательно и испытующе посмотрело ответно в наши глаза, поочерёдно... Но там он не нашёл ничего, кроме смятения и явного смущения от внезапно свалившегося на нас счастья...
И я, и Наташа - мы оба всегда, с самого раннего детства, насколько помним, были кошатниками. Всё человечество испокон веков делится на два лагеря - на кошатников и собачников. Я был - вполне себе убеждённым приверженцем первой партии, потому что в детстве меня однажды изрядно напугал громадный и столь же бестолковый соседский пёс, ни с того ни с сего вдруг кинувшийся мне на грудь из соседского сарая и зачем-то непременно и безуспешно пытавшийся прокусить моё хрупкое детское плечо... Но не тут-то было: мама моя, как предвидела - подставила мне в недавно сшитую курточку особо модные тогда такие прочные стёганые на старом "Зингере" подплечники, что страшный пёс напрасно трудился...А тут и помощь подоспела в лице его очередного хозяина и моего школьного одноклассника Мишки Курносова... Своей коварной цели проклятый агрессор не достиг, кроме двух увесистых пинков от моего освободителя. А мне на память остались холодный ужас испуга внутри, а на плече - такие глубокие вмятины от ужасных слюнявых и вонючих клыков, что я их долго ещё показывал своим слушателям-сверстникам, живописуя всё новые и новые подробности покушения теперь уже чуть ли не от верного друга и помощника самогО легендарного товарища Карацюпы! Не меньше! А соседи по гаражу , Курносовы, разводили собак для каких-то "особых" нужд. Говорили, что недавно их сарший сын, брат Мишки, вернулся из лагерей и принёс оттуда с собой в нагрузку к сроку тяжёлую болезнь - туберкулёз, с которой-то, по поверьям, и могла справиться только такая страшная собака... Ну вы, надеюсь, теперь-то понимаете, в каком качестве?
Поэтому они с собаками и не особо церемонились, не воспитывали, не выгуливали и не занимались, а те, в свою очередь, будто предчуствуя свой удел, злилились и свирипели в своей сарайной тюрьме, только страшно лаяли да выли, заслышав очередного прохожего. Ну прямо как собаки Баскервилей!
Вот так я и стал собаконенавистником, в душе, хотя в жизни мне потом встретилось такое огромное множество достойных, хороших и умных собак, что я их тоже вроде бы и рад был полюбить, ан нет! Срабатывал какой-то внутренний запрет, и душа моя оставалась к ним холодна и недоступна.
А вот о кошке МуркеЉ1 я и так вам все уши пожужжал, так что я был и остаюсь убеждённым и верным кошатником... У Наташи в этом смысле сложился некоторый здоровый дуализм: она выросла при наличии и в содружестве и тех и других питомцев... В деревне без собак - никуда, как и без кошек... Более того, отец её, Николай Иванович, которого, к величайшему сожалению, я уже не застал в живых, собачек любил, не обижал... Но только - своих. Они тоже - души в нём не чаяли, иначе чем объяснить тот факт, что однажды, когда Хозяин в полной зимней выкладке провалился в запорошённую полынью, и намокшего, враз отяжелевшего, его всё сильнее и сильнее затягивало под лёд, вниз, в глубину, он из последних сил приказал оцепеневшему лохматому другу:
- Тарзан, выручай! Тяни!!!
И верный Тарзанка исхитрился, изловчился - вытянул-таки хозяина, спас!
За что Николай плюбил его ещё крепче,холил и баловал его всю оставшуюся собачью жизнь. А вот незнакомых собак из соседних деревень всегда обходил стороной, опасался, если приходилось бывать там по делам, и не расставался по этой причине никогда со своим верным спутником - батожком с острым гвоздищем на конце - мало ли что? И они тоже обходили его стороной - словно чуяли подвох... Так что Наташин отец всё же собак любил, хотя за долгие годы мыканья по лагерям он вроде бы и должен был на всю жизнь возненавидеть это злобное лающее и рычащее племя - неизменный атрибут проклятого и убогого зековского быта. А уж там-то были ... не собаки - звери! Зверюги!!!
Хотя позже он всегда любил повторить лишний разок:
- Не собаки виновны - люди! Эх, девки ( он обращался ко всем домочадцам сразу), не собак надо бояться - людей! Страшней зверя - на свете нет!
А детишкам больше нравились кошки - они поменьше да поласковей, и всегда возле тебя, если ты дома: собак в деревне настоящий хозяин разве только в лютый мороз допускал в избу, да и то - куда-нибудь не далее сеней... Вот почему кошки всё же были ближе к детворе. Поэтому, бывало, хитромудрая Муська , лучшая в те годы Наташина подружка, всегда, когда та устраивалась за обеденным столом, пристраивалась возле, только - под столом возле её ног, в надежде тоже перехватить чего-нибудь вкуснеького, особенно ежели учесть, что в те поры, после перенесённой желтушной болезни та не могла не то что есть - смотреть без накатывающей тошноты не могла на многие яства... И Муська по простоте душевной активно пользовалась случаем, хотя Николай и стыдил её не раз, оговаривал:
-Эх, Муська, Муська, хитрюга хвостатая... Опять ластишься к Наташе, пристаёшь, репей тебе в хвост!
Но что кошке пустые слова упрёков? Тьфу! Мя-яу! Муррр...
Но вернёмся к нашему Цезарю. Больно уж громкое и царственное имя досталось ему, котейке, от прежних хозяев - а пусть он будет у нас... будет... - Барс, Барсик! Незамысловато и просто, и не забудешь, не запамятуешь в случае чего... А то - Цезарь! Как-то не по-нашенски... Мы - люди простые, не царско-боярского рода-племени.... И начали мы вместе жить-поживать, да... И хотелось бы продолжить, как в сказке сказывается, но - не получилось! Получилось - как раз наоборот!
Мы недавно вернулись из отпуска и по случаю Удачи прикупили в столице российской разрухи кое-что из носильного, а в те времена безвременья сделать это, чтобы достойно приодеться, было довольно-таки сложновато, даже там...В числе прочего барахлишка числилась и новенькая заморская кожаная женская курточка-полупальто с капюшоном тонкой нежной выделки и изумительно-неповторимого сиреневого оттенка, которая безумно нравилась Наташе! Вот первой-то жертвой как раз и стала именно она, ещё ни разу не надёванная!
Раз мы куда-то заспешили, засобирались, оделись по летнему и ушли.Только и успели наскоро захлопнуть туго набитый стенной шкаф и заперли его на задвижечку-закруточку, захлопнули снаружи дверь - и были таковы! Вернулись - не скоро. Пока нагулялись, надышались, находились...
Притомились...На улице-то погода - благодать! Выходной день! Лето! А что ещё надо северянину! День - как по заказу!
Возвратились домой, а нас никто не встречает! Барсика - нигде не видно! И вообще он куда-то запропастился! А тут из-за дверцы злосчастного шкафа кто-то отчаянно заскрёбся, замяукал! Барсик же! Цезарь наш!
Открыли - и остолбенели... Не я - Наташа! Второпях мы и не заметили, как досужий котик пробрался в шкаф и притаился там. Не проверив, и заперли его. Ушли, а ему видимо надоела игра в прятки без зрителей, он и испугался! А представьте себя вместо него - в тёмном душном ограниченном пространстве, забитом не знамо чем.... Вот он и стал всеми силами выбираться из этого ужасного плена! В ход, естественно, пошли острые когти!...
Короче, при первом же беглом взгляде на её любимую обновку стало ясно - восстановлению не подлежит! Красивая нежная кожица заморского чуда напрочь пострадала от безуспешных попыток котейки взобраться по ней как можно повыше, чтобы вырваться наконец из темноты-тесноты, как из капкана. Одежда была испорчена абсолютно! Как и настроение новой хозяйки! Оно враз сменилось с безоблачно-солнечного - на грозовое...
И - гроза разразилась!
Мне и сейчас стыдно вспоминать, какими только эпитетами и словами мы не "наградили" нашего героя, буквально ошеломлённого таким недружественным нашим поведением...Мало слов - так ещё и тем же изодранным предметом досталось вдобавок! И - веником! И вместе с веником, лёгонькой изодранной кожанкой и нехорошими словами бедный, буквально ошеломлённый, дрожащий, ничего не понимающий котёнок был вероломно изгнан на застеклённую лоджию и заперт там же!
Снова заточён в тюрьму, только светлую! Без суда и следствия! А кто повинен во всём? Да мы сами, раздолбаи... Но все эти резоны до нас уже потом стали доходить, когда сами немного остыли... Если уж завели что живое, хоть одно существо - будьте добры всё за него предугадать, все последствия предусмотреть и продумать...
Потом, когда мы охолонули от глупого и немотивированного гнева и отворили балконную дверь - котик не кинулся нам навстречу, а обиженно забился в угол, подальше от таких страшных и злобных существ, и долго ещё маленькое тельце сотрясали волны нервной дрожи, и он недоверчиво и пугливо поглядывал на нас ничего не понимающими круглыми глазёнками... Как стыдно! До сих пор мучает совесть, царапает сердце маленькими острыми коготками... Как непоправимо!
Как мы позже ни подлизывались, как ни обласкивали и оглаживали его, он долго-долго ещё недоверчиво косился на нас: наши питомцы ведь всё помнят! И плохое, и хорошее! Долго помнят! Потому что живут, к сожалению - недолго!
Наташа рассказывла, что у них одно время жила небольшая собачка. Которую однажды напугал палкой и угостил пинком сапога один папин знакомый... И что вы думаете! Много времени прошло, и однажды этот человек снова появился у них в доме... И сидят они с хозяином, тихо-мирно выпивают-беседуют-закусывают... и вдруг - Мать-перемать! Вскакивает гость, а на ноге у него висит, вцепившись чем только можно, та самая крохотулька...
- Укусила, зараза! - орёт гость...
А она - запомнила и отомстила. По-своему. Тайком сумела прокрасться-прошмыгнуть в избу вслед за гостем, до времени притаилась и потом совершила свой акт справедливого возмездия - а не забижай!
Так и в нашем грустном со всех сторон случае, только Барсик оказался великодушным Цезарем, мстить не стал, но впоследствии панически боялся веника и шумного пылесоса...
Но - время лечит... Как нас, эгоистов и разгильдяев, так и наших любимцев! А куда денешься? Но зато мы поняли, что бывший Цезарь стал для нас настоящим любимцем! Мы ещё долго лечили его от всяких-разных прежних болячек и напастей, от глистов, которыми его щедро одарило дачное времяпрепровождение где-то под Воронежем... Прежние хозяева рассказывали позже, что в раннем детстве он повёл себя не как норвежец, а как истинный француз - ловил и ел лягушек! Короче, правильный уход, ветеринария, правильное питание, и главное - наши любовь и обожание всё же сделали своё благое дело: гадкий утёнок, то-есть, простите, котёнок, превратился в принца! Как в сказке! Округлился, нагулял вес и нарастил мышцы, залоснился, обрёл самоуверенность и природную красоту, превратившись в огромного пятикилограммового красавца... Ну, правда, разве что без... ну, сами понимаете, без чего...
Вальяжный , спокойный, ласковый котярка стал до того силён и ловок, что одним махом мог взлететь с пола под потолок, на мебельную стенку - в два касания - с пола - на телевизор - и наверх! А там - всё заставлено: матрёшки, горшки, чайнички, шары - ничегошеньки ни разу не задел, не стронул, не уронил. Гордо прохаживается там, наверху, и на нас, внизу сидящих, горделиво так посматривает, прихорашивается, красуется... Посмотрите, мол, каков!
А уж сообразителен, умён - не занимать на стороне... Сами с усами! Мы уже для него накупили да понаделали всяких-разных тренажёров! На вологодской дачке, да и в заполярной квартире - по целому берёзовому стволу в коре-бересте подвесили к потолку, в деревенском домике - к матице, в квартире - к косяку злосчастного встроенного шкафа при помощи хомутов принайтовали - точи когти, залезай-слезай-запрыгивай - без проблем, только занимайся-развлекайся, а обои и мягкую мебель - не тронь. Мамка его, маленькая кошка Катя, заблаговременно в детстве научила его многим полезным привычкам, в том числе и умению отщелушивать зубками старые кончики когтей...
Вот он и не драл - за все годы обои в целости-сохранности, мебель - тоже...
Ему было чем заняться, да размяться... А уж про покупные многоэтажные полки, да и многое другое - не перечислить! Хотя вся эта плюшевая многоэтажность была эффективна только в период взросления - позже интерес ко всем этим гротам, да полкам заметно поугас...
Однажды, после разных полевых да огородных занятий на участке, в которых Барсик сам себе отводил активнейшее участие, я весьма своевременно обнаружил на Наташе клеща, от которого мы успешно самостоятельно освободились, а место укуса тщательно и не раз прижгли.
А днём позже, поглаживая котейку, я обнаружил и у него на шейке, под подбородком, проклятое кровососущее насекомое, кликнул хозяйку, и мы совместно, кое-как избавились от очередного вредителя, но не стали прижигать, поскольку нам твердили, что клещи-де не опасны для кошачьего племени. Как бы не так!
Прошло годика два-три, и у нашего питомца стали замечаться некие странности в поведении, в движениях, в привычках...Аппетит - в норме, температура - обыкновенная, но что-то с ним явно происходило... И если однажды на Севере он где-то подхватил кошачий грипп, долго чихал и кашлял, давился слюнкой и не хотел ничего есть, зато не отходил от батареи отопления, но в итоге всё бесследно прошло, то тут дело обстояло несколько иначе: аппетит - не пропадал, температура - в норме, а вот движения становились всё более какими-то неуверенными, немотивированными, вялыми. Координация нарушалась всё отчётливее и заметнее. Далее он стал спотыкаться на ровном месте, падать, в туалет приходилось носить уже на руках ( препятствия преодолевать как прежде он уже не мог) и тут же незамедлительно убирать за ним, потому что он мог теперь, такой чистюля, запросто упасть и испачкаться... И он сам прекрасно понимал, что с ним происходит что-то не то. А ведь совсем недавно был таким смелым, ловким, понятливым, сообразительным! Ранее обычно перед каким-нибудь предстоящим событием, как то: поездка, длительная поездка, какие-то действия или обращения в лечебницу и прочее, и прочее - я укладывался на диван, приглашал его к себе на грудь или живот ( на его усмотрение) - и мы с ним "беседовали"...Не смейтесь, здесь пока не паранойя! Глядя ему в глаза, которые он вопреки кошачьему обыкновению, не отводил в сторону, а внимательно смотрел на меня, я, не торопясь, спокойно, вслух излагал ему мои мысли по поводу предстоящих событий, и он так же спокойно, даже вроде безразлично всё воспринимал, но впоследствии поступал именно так, как я просил или советовал... Значит - он понимал меня! Воспринимал информацию! Не зря говорят, что у кошек интуиция - фантастическая! И вот этой особенностью он обладал до конца... Я нередко, особенно в последний год, приободрял его, повторяя старые сказки о том, что, мол, у кошек в запасе - куча жизней, а в этой - надо терпеть и надеяться... И он в ответ всё больше и больше тянулся к нам, к состраданию, к поддержке... Сидишь в кресле - он подходит к тебе и трогает лапкой колено, возьми, мол. Поднимаешь, кладёшь на колени, и он успокаивается, расслабляется, а перед тем как заснуть, лапкой отодвигает меня - иди, мол, занимайся своими делами. И спокойно засыпал...
Раньше-то он всегда лечил нас с Наташей, а тут пришла пора о нём - позаботиться - но чем могли помочь ветлечебница и мы вместе с ней?
Прожил он всё-таки - четырнадцать лет...
Когда его не стало, мы не стеснялись ни медиков, ни друг друга. Два пожилых человека, столько повидавших в своей жизни, плакали как дети - слёзы сами текли...
Пишу эти строки, а предательская влага нет-нет, да наворачивается, туманит взор... Другого такого Цезаря-Барсика для нас уже не будет...
Есть ли у животных душа? Нет ли? Вопрос спорный. Бесспорно одно: они составляют существенную часть нашей души, всё более делая нас - людьми.
Мы заботимся о них, любим их, содержим, кормим, учим, лечим, общаемся, ухаживаем, заботимся, печалимся и радуемся, играем, наблюдаем, переживаем... И они отвечают нам тем же... Как аукнется - так и откликнется, говорит пословица. Точно сказано! Именно с ними - нашими питомцами - мы и становимся ближе к Всевышнему. И не важно, это серьёзное, крупное животное, такое как лошадь, коровка, ослик, свинья или собака... или маленькое, миниатюрное, юркое, вёрткое, беспокойное - кошка, свинка, хомячок, кролик. черепашка и далее... неважно. Лишь бы вы безоглядно полюбили его, со всеми его достоинствами и недостатками, с навозом, уборками, прогулками, купаниями, кормёжками,- тоже не столь важно...
Но ваш воспитанник тоже отметит вас, потянется к вам, будет скучать и весело прыгать и скакать, когда вы рядом и любите его. Вы взаимно притянетесь друг к другу, притрётесь, прирастёте. Не сможете и дня прожить друг без друга... И вдруг - однажды ВСЁ рушится! Время - беспощадно. И вы расстаётесь со своим другом навсегда, навеки. Он уходит из вашей жизни...
Будет, быть может, другой, третий... Но того, первого, самого-самого - уже не будет, а с вами останутся лишь ваши воспоминания, память...
Вот и мы с Наташей постоянно вспоминаем, поодиночке и вместе, и наших друзей детства - Мурок и Мусек, а теперь - и совместного, общего -
Цезаря-Барсика...
С первых же дней появления его в нашем доме он сразу показал свой норвежский норов - упрямство, самостоятельность, целеустремлённость и напористость - ну прямо варяг! Он мог часами сидеть возле дверцы шкафа, стенки, двери, пытаясь непременно отворить их и далее - по усмотрению: то ли выкинуть всё бельё, стопками аккуратно сложенное там хозяйкой и непременно самому уютно устроиться там на тёмной и тесной полке, и молчать как рыба, если ищешь его или зовёшь. Это у него так называемая игра в прятки... Очень нравилось ему лазить "по верхам" - рыбой не корми, только дозволь ему где-нибудь на верхотурье вытереть собой подпотолочную заоблачную пыль, да заодно и чёрную спинку нешуточно осветлить меловой побелкой с потолка.
И при этом, как уже говорилось, ни одной матрёшки, ни одного чайничка, ни одного цветного огромного шара с места не стронет, не заденет, не уронит - аккуратист... То ли он просто решает с нами поиграть в упрямство: мы-то все-все двери, дверцы и дверушки в доме снабдили разноцветными резиночками (про которых раньше говорили - для денег),и вот он сидит возле очередного досадного препятствия, например - на узенькой полосочке на "стенке" и терпеливо, но вполне безуспешно пытается открыть то одну, то другую створку стеклянной дверцы, и они вроде бы уже и поддаются - ладно, заходи - приоткрываются, манят несметными "богатствами" внутри, да вдруг и раз! Закрываются! А он только-только собрался проникнуть в святая святых. А они - поманили и снова захлопнулись! Резиночки срабатывали - безотказно! Я всё удивлялся - как он с таким умищем умудряется не справиться с какой-то несчастной тоненькой резиночкой? Делов-то: цапнул коготочком - и нет её! Но, скорее всего, его самого такой лёгкий и примитивный способ проникновения просто не устраивал! Его в этом процессе забавляла сама игра! И уж тут-то ему не было равных... По подоконнику слегка продефилировать, не задев при этом ни одного цветочного горшка и не повредив ни одного растеньица, с таким трудом выращенного хозяйкой и бережно сохраняемого в совершенно не подходящих условия Крайнего Севера под круглосуточным чахлым "солнышком" нескольких ламп дневного света... Запрыгнуть на холодильник - и тоже ничего не потревожить.
Сядет, бывало, на полу, задерёт голову вверх и пристально смотрит, то туда, то в другую сторону - соображает, обдумывает, куда же теперь запрыгнуть, заскочить, чем хозяев в очередной раз удивить или огорошить, чем похвастаться... Без нас-то ему всё это не важно, третьестепенно,не интересно, пофиг, как говорится... Ему зрители, ценители нужны по поводу его поистине акробатических этюдов. Артист, да и только!
Нравилось ему и посиживать на столе, возле меня или Наташи и наблюдать сосредоточенно, чем мы занимаемся - пишем, читаем, перебираем предметы или вещи, мастерим, к примеру...А он внимательно-внимательно следит за нашими действиями и как будто что-то соображает.
Любил он подчас и поиграть со мной в игру - "кто кого?" Сижу я в кресле - он тут же просится на колени, если просканирует, что я свободен, бездельничаю... Возьмёшь его - через минуту обязательно лапкой тронет: уходи, мол, засиделся. Перейду в другое, а он - следом... Вот он! И опять всё повторяется... Загонит меня на диван, а уж оттуда-то не гонит, а свернётся на мне и косит хитрым глазком, греет меня, лечит... И тихонько-тихонько песенки свои поёт - мурлычет... Да! О лекарских его способностях даже и заикаться не буду, вы, если кошатники, сами всё прекрасно знаете не хуже меня...
А уж какой мышелов-птицелов - другого не сыскать! Настоящий охотник!
Возле деревенского домика растут смородинные да крыжовенные кусты. Старые, разлапистые, посаженные давным-давно, ещё Наташиным отцом. И вот в середине самого колючего из них, в самой непролазной колючести, свила однажды ещё до нашего приезда какая-то хитрющая мелкая птаха... Не тут-то было! Он неделю крутился возле колючек - потом видим, идёт довольный-довольный, гордый-прегордый, аж улыбается, ещё бы - победитель! Гнездо разорил! А мордочка у самого - как у бродяги паспорт: растрёпана, в кровь изодрана острющими шипами-колючками! Еле привели в божеский вид!
А уж мышей и кротов - откуда только не приносил! Положит перед нами, и хвастливо посматривает, вот, мол, я каков! А это вам подарочек, мне не жалко! Да он и не ел это мышиное племя, изводил его ради только природных охотничьих инстинктов... И даже в последний год, уже совершенно больной, он еле-еле доплёлся, спотыкаясь и падая, до зарослей топинамбура, невесть когда и откуда выросшего возле дома, терпеливо подождал, кого-то подцепил там, упал, а это что-то держит в цепких лапах, не выпускает... Вытащили мы его из кустов - глядь! А это всё та же очередная мышка... нам подарочек...
Вспоминаются и его деревенские концерты, спевки, так сказать...Из другой деревеньки почти сразу после нашего приезда приходили к нему невесты, и как только они узнавали? Весна на всех действует одинаково. И начинали они его вызывать на улицу! И заводили кошачьи концерты! Он, услышав их призывы, тоже начинал метаться по избе и проситься наружу, погулять! Мы, естественно, выпускали нашего героя, и вот тут-то - просто Беда! Ор стоял над всей нашей маленькой деревушкой - дикий ор!
Но в результате получалась у них какая-то разноголосица: они-то, дурочки деревенские, орут от радости, от ожидания, что хоть один заезжий котяра появился, а он, видимо, с горя, что ничем не может помочь!
Рыбу любил - до самозабвения! Любую, в любом виде и состоянии: однажды мы притащили с рынка огромнейшую сёмгу по причине приезда гостей - в подарок, и положили её морозиться дальше на промёрзшую лоджию. Дверь, естественно, прикрыли - не вымораживать же квартиру. И заперли на все три запора на двери - не для того, конечно, чтобы без нас куда не уплыла - на всякий пожарный... А потом смотрим - на подоконнике этой акулы не видно, как испарилась! Отворили запоры, распахнули дверь в холодрыгу - а там сам Барсик орудует-хлопочет, еле-еле тащит эту громадину к порогу, в зубах - она, в огромную простыню была замотана! И вот тащит он эту самую "мумию" к нам, а сам - довольный-довольный, гордый-гордый: смотрите, какой я молодец, сам для вас поймал! А он, оказывается, почуял рыбий дух и через кухонную форточку проник на балкон, ну а дальнейшее вы уже знаете...
Машина - потенциальный враг всего кошачье-собачьего племени. А он, как ни странно, считал автомобиль своим третьим домом, по-своему любил его. Не скажу, что уж так безоглядно, или что ему нравились поездки-переезды... Скорее, он воспринимал это как данность: надо - значит надо.
А накануне я ему всегда досконально обьяснял... Вначале спрашивал:
- Хочешь в деревню?
Он оживлялся, как бы показывая свою готовность к действиям. И я ему вё терпеливо объяснял - как поедем, когда, куда, зачем, как себя ему надобно вести. Ежели что - просись! Громче! А то мотор шумит! И всё будет - хорошо! Возили его - в перевозке, так безопаснее и для него и для нас, а то, не дай Бог, чего испугается, кинется под ноги, на спину или руль - вот тебе и бабушка Юрьев день! Нет, мы даже и в закрытой-то перевозке держали его на шлейке - совсем не лишняя мера предосторожности. Только дверцу перевозки-переноски надо держать по ходу движения, чтобы питомцу было видно изнутри и нас, и дорогу... И он спокойно, вполне достойно и терпеливо переносил тяготы и лишения поездок на огромные расстояния!
Выйдет на остановке, на шлейке погуляет, сделает свои делишки, поест-попьёт, немного отдохнёт - и снова в путь. Он сам, первый из нас, решал, что пора ехать дальше - и на шлейке торопился к машине, таща за собой свой "домик". Так боялся потеряться или отстать... Однажды мы приобрели десятку первого массового выпуска. Боже, за что нам было ниспослано это наказание?! Хорошо было только одно - я почти в совершенстве изучил всю материальную часть и устройство этого вроде бы на вид приличного монстра! Постоянно, с пугающей периодичностью ломалось то одно, то второе, то третье...Я уже привык с собой и кучу запчастей с собой возить, на всякий случай, но что поделаешь, если ломается в очередной раз совсем не то и не там, где ожидал? Поэтому десятка наша на ухабах подпрыгивала, дребезжала и позвякивала запчастями воистну как ведро с болтами.
Но главный серьёзный подвох нас ждал в первой же серьёзной дальней поездке - в Вологодскую губернию. Проехали Петрозаводск - вроде бы ничего... И вдруг - бац! Отказывает сцепление! А уже почти ночь на дворе. Кое-как дотащили нас до Петрозаводска, а там... Делай что хочешь, без сцепления -то. Выручил случай и невероятное везение - ночью, под горкой, вдруг отыскалась частная автомастерская! Где уставшие ребята уже отмывались, собираясь по домам - жёны-то заждались уже! А тут мы, как снег на голову! Еле-еле упросили их помочь.. Дай им Бог здоровья! Не отказали - принялись за дело...И проваландались почти до двух ночи! Но сделали дело - на отлично! К чему я этот разговор веду? Не об особенностях нашего отечественного автопрома хочу вам поведать, а рассказать в этой связи удивительнейшую историю о том, как молоденький котик, считай - котёнок, повёл себя в этой патовой ситуации: он стойко и мужественно перенёс это сложнейшее испытание: и шум, и грохот, и сварку, и подьём-спуск на подьёмнике, и тряску, и все сопутствующие почти катастрофические для другого животного события и оказался на высоте!
Он ни разу не пикнул! Ни крика, ни шума, ни даже шебуршания с его стороны! Он был нем, как рыба! Вот что значит - характер нордический...
А уж когда мы поменяли проклятую десятку на малиновую четвёрку - и его, и нашему ликованию не было предела. Он буквально влюбился и в её цвет, и в колёса, и сам запах бензина - тяжёлый и удушливый, а летом - особенно выраженный. Вот что значит - мужик, мужичок! В деревне он,бывало, далеко и не отходил от неё: собаки - он под неё, жара - он там , в теньке, дождь - туда же, вёдро - возле крутится, травку покусывает...
И как теперь завести после всего сказанного - нового Барсика...Наш Цезарь - Барсик всё ещё живёт в нас, в нашей памяти, в наших сердцах...
Иногда сидишь, и чудится, что он - вот он, поодаль, возле, рядышком...
Сидит и смотрит, смотрит... Пока подождём...немного...