Аннотация: Второй рассказ из цикла "Немёртвая Москва". Переработал и дополнил. Возможны ещё незначительные правки, но сильно позже и вряд - ли. Жду критики и тапков. Критику жду конструктивную, то есть по делу.
Тевтон.
Тёмный, высокий зал. Узкие стрельчатые окна, солнечный свет играет на красивых цветных витражах. Он льётся из окон почти в центр комнаты. Возле стены, под высоко расположенным окном стоит стол. За столом сидит высокий, худощавый монах с ручкой в руках. Перед ним лежит раскрытая книга или тетрадь. Вдоль стен стоит несколько монахов. А в центре комнаты, на освещённом пятачке стоит юноша с непокрытой головой. Он одет в старинный рыцарский доспех. Монах за столом поднимает голову от книги и произносит - "Отроче! Ты находишься в церковном суде нашего монастыря. После начала конца, суд был организован для проверки приходящих к нам людей и выявления слуг дьявольских. Смущающих умы наши, речами странными или зло замышляющих, монастырской общине. Агнцы божии войдут в этот дом и останутся жить здесь в мире и радости. Козлища, адские! В общем, и для козлищ гостеприимство найдётся. А теперь отроче, отвечай правдиво. Исповедуйся сыне".
- Имя?
- Тевтон. Простите, Михаил. Просто последнее время, меня только по прозвищу и называли. Привык уже.
- Не отвлекайтесь на несущественное. Ваш возраст?
- Семнадцать лет.
- Вероисповедание?
- Крещёный во младенчестве. Но неверующий. Был, неверующий!
- Когда причащался в последний раз?
- Да никогда, наверное. Не помню я такого.
- Нехорошо сыне! Не научили тебя родители вере. Нехорошо получилось. Во что сейчас веруешь?
- Сам ещё не разобрался. Молился богу. Чтобы помог мне и тем, кто со мной. Но не творцу, не Иисусу или какому-то иному. А скорее собирательному образу. Богу, как я его чувствую. Молил помочь мне, спасти детей и мать.
- Ясно. Хорошо молился, наверное, всем сердцем. Раз всё удалось.
- Не всё, Отче. Не всё. Мама умерла, умерла и обратилась. Лично пришлось упокаивать.
- Сочувствую, сыне. Тяжкая доля тебе досталась. Видать призвал господь её. Да дьявол перехватил. Как и многих из нас. Как и многих...
А меня, сыне не зови Отче. Я не иерей. А настоятель храма сего. Епископ Никодим.
Образование?
- Обычная школа.
- Профессия?
- Кузнец. Но я подмастерье ещё.
- Кузнец белый или чёрный?
- Всего понемногу. Доспех, оружие сам ковал. Под приглядом мастера. Но могу и подкову и гвоздь. Мало ли что в хозяйстве пригодится.
- А почему именно такой доспех изготовил?
- Ну, когда Димыч привёл меня в клуб исторического фехтования "Палладин". И ребята узнали, что я кузнец. Трофим Львович спросил меня, смогу ли я сам себе доспех и оружие сделать. Ну а я ещё малой был. Гонору много. Пятнадцать лет всего. Ну и заявил, что могу, конечно. Любой! А сам только-только в обучение пришёл. Трофим Львович, это руководитель наш в клубе, усмехнулся и сказал, что в таком случае я через год должен буду полный рыцарский доспех на себя сделать. А не сделаю, из клуба с позором вылечу. Димыч только головой покачал. И спросил, кто меня за язык тянул. А потом мы с ним доспех и изготовили. Кто ж знал, что он так вот пригодится. За этот доспех тевтонского рыцаря, меня и прозвали Тевтоном.
- Кто такой, этот Димыч?
- Наставник мой. Это он меня в ученики взял и делу кузнечному обучил.
- Понятно. А теперь отроче, расскажи нам, как ты попал к нам и как жил от начала конца? - Услышав этот вопрос, юноша глубоко вздохнул, оглядел находящихся перед ним святых монахов и начал рассказывать свою историю. Слова, как будто сами выходили из его груди. Рассказ длился долго. Уже снова начало темнеть за окном, а он всё говорил и говорил. Рассказывал он странные, страшные и даже жуткие вещи. А когда, наконец, закончил. Сразу без сил опустился на пол. И потерял сознание. Епископ подозвал двух монахов и те унесли куда-то юношу. Сам же епископ ещё долго сидел в полутёмном зале и беседовал с оставшимися двумя монахами...
Есть нечего, есть нечего, нечего есть! Совсем скоро есть будет уже нечего. Эта мысль металась в моей голове уже третьи сутки. Шла четвёртая неделя от начала конца. Я уже практически отчаялся. Ну, посудите сами. Мне всего семнадцать лет. Заперт в квартире с парализованной матерью. Её ещё полгода назад разбил инсульт. Центр Москвы. Дом находится во дворах других домов, в глубине квартала. А какие там кривые и узкие улочки, переулочки, вы и сами, наверное, знаете. В сотне метров находится станция метро "Цветной бульвар". Можно сказать рассадник заразы. И заразы этой, ходячей, а то и бегающей там ну о-о-чень много. Из дома не выйти.
Живу я на первом этаже старого дома. Хорошо, что на окнах решётки есть. А сами окна выходят во двор детского садика. Садик это отдельная песня. Он построен на входе в старое советское бомбоубежище. По периметру, кроме той стены, где он примыкает к нашему дому, обнесён высоченным решётчатым забором. С отогнутыми наружу прутьями. Садик маленький, мест на тридцать. Но детей в нём, гораздо меньше. В бомбоубежище садика живут две воспитательницы и семеро ребятишек, лет четырёх и моя мама. Три девочки и четыре мальчика. За этими детьми так никто и не приехал, не пришёл. А когда из метро хлынули толпы нежити, уже и бежать-то было некуда. Хорошо, забор остановил нежить. А воспитательницы успели увести детей в убежище. Если-б не это, наблюдал бы сейчас из окна, не пустой чистый дворик детского сада, а несколько маленьких зомбёнышей, обглоданных практически дочиста. Да и обычных зомби тоже хватало бы.
Похоже, что в нашем районе, в живых остались только мы. Отец, уехавший в первый день на работу, так больше и не возвращался. Я скучаю по нему. Наверное, он погиб ещё тогда. Стариков в нашем доме практически небыло. Всё-таки центр, место престижное. Стариков давно выселили, а квартиры разный, небедный люд скупил. И почти все они в тот день разъехались по работам или ещё куда. Вернулись немногие, а покинуть двор и того меньше людей смогло.
Вот уже две недели, как мы отрезаны от живых людей. Последний живой из нашего дома, шагнул с балкона вниз головой. Этаж был пятый, так что он не восстал. А был банально съеден. Вечно голодными тварями во дворе. Он как и мы с мамой, был заперт в своей квартире. Через подъезд от нас. Видать у него тоже еда закончилась или просто отчаялся ждать спасения. Скоро, наверное, и нам придётся поступить подобным образом. Если я что нибуть иное не придумаю. Запасов пищи осталось максимум на сегодняшний день, да на завтрашнее утро. И взять их больше неоткуда. В центре города всегда было плохо с продуктовыми магазинами. До ближайшего из них, почти километр пешком. По нынешним обстоятельствам это очень далеко. Нас выручали автолавки. Но все они находятся возле станции. А идти туда, даже в доспехах самоубийство. А я не могу себе этого позволить. Если я погибну, то тогда и мать и, дети, и эти женщины, что не бросили чужих детей погибнут от голода. Я единственный, кто может хоть что-то добыть. Хотя бы в теории. На практике и я ничего добыть не могу. От моего дома есть всего две дороги. В сторону улицы Большой каретной или в сторону метро. Про метро я уже говорил. А в сторону улицы, ещё прорваться можно было бы. Но только перед моим подъездом торчит штук десять мертвяков. И насколько я вижу, дальше их не меньше. А как обратно возвращаться? Да ещё гружёному едой. Да через них. И наверняка ещё с несколькими десятками зомби на хвосте. Тоже самоубийство. Только более длительное.
Телефон перестал работать на третьи сутки. Мы с матерью всё ещё ждали отца или кого нибуть из спасателей. Родственников у нас нет. До своих знакомых, я тоже дозвониться не смог. Можно было бы попытаться угнать машину и вывезти мать. Вот только куда? Да и водить я не умею. Не говоря уж о том, чтоб угонять. Самому спасаться? Мать я бросить немогу. Да и куда я один бы ушёл? Пешком через всю Москву? Тоже не выход. Мог бы пройти к главному зданию ГИБДД, на садовом кольце. Благо идти минут двадцать медленным шагом. Оружием там разжиться. Только вот проснулся я в десять утра, после тяжёлой вечерней смены. От того что стрельбу услышал. Как раз где-то там стреляли. Порядка двух часов. А потом всё стихло. Боюсь, что и там ничего хорошего меня не ждёт. Сначала, я не рисковал на улицу выходить. Кто его знает, чего там стреляли. А потом в окно увидел, как перед воротами детского сада остановилась машина. Из неё какой-то мужик выскочил и побежал ворота открывать. Те почему-то не открывались. На территории никого из людей видно небыло. Пока он с воротами возился, со стороны метро приковыляли два мужика и набросились на того, у ворот. Грызть его начали. Мужик вырвался, добежал до своей машины и заперся в ней. Так и сидит в этом грёбаном джипе. Только не живой уже, но и не мёртвый. Мёртвые, они шевелиться не умеют. Была у меня идея, захватить тот джип. Только никто из нас не водит. Так что далеко мы на нём точно не уедем. Да и стоящие перед садом беспокойники не посмотрят спокойно на наши манёвры с машиной. Так и оказались мы заблокированы.
А на пятый день сидения в осаде я заметил, как кто-то ходит по детскому саду. Подходит к окнам, но на улицу не идёт. И правильно делает. У забора стояло и шаталось несколько зомби. С продуктами у меня было нормально. Как раз вечером после работы, мы с Димычем в МЕтро заехали. Закупились по полной. А потом он меня до дома с покупками довёз. Сколько раз я вспоминал его. Единственная надежда была, что жив и вспомнит обо мне. Но, похоже, он сам уже давно умер.
Так вот увидел я, что кто-то ходит. Кто его знает, зомби или человек. Решил проверить. А вдруг зомби? Выходить боязно. Так напроверяться можно, до полной потери пульса. Причём окончательной. Ну, я и начал светом моргать. Через некоторое время в садике тоже иллюминация началась. Так я и познакомился с сидельцами. Мариной Фёдоровной и Верой Александровной. А также с их подопечными. Классные тётки. Одной тридцать лет, второй за пятьдесят уже будет. Им с утра очень мало детей в садик привели. А потом, некоторые родители приехали и многих срочно забирали. Уже как раз стрельба слышалась. Когда последнего забирали. Остались только семеро ребятишек, за которыми так никто и не приехал. Женщины не могли закрыть садик и бросить детей одних. Хотя все кто рядом жили, из персонала, разбежались уже после приезда второго родителя. Который начал рассказывать им страшные вещи, пока забирал ребёнка. Ему бы и не поверили, но тут началась стрельба. Так что персонал проникся и разбежался. А они с детьми остались. Так и сидели там. Еда, что была на садовской кухне, уже закончилась. Да и было её там совсем немного. Машина с продуктами только к обеду прийти должна была. Надо было где-то достать ещё. Но что могут две беззащитные женщины? Вот и ходили по садику, искали все, что может пригодиться для вылазки. Естественно я поделился с ними своими запасами. Вот только оставшегося, нам на долго не хватило.
Когда вопрос питания встал в первый раз, я поступил достаточно просто. Оделся в свой доспех. Повесил на пояс клевец. Клевец, это молоток такой, на длинной ручке. С тяжёлым обухом и длинным заострённым клювом. Отсюда и название. В древние времена, такими рыцарские доспехи пробивали. В руки взял меч и щит. Это ничего что меч был не заточен. Весит он, как хороший лом. Для того чтобы в отбивную превратить, его вполне хватит. Попрощался с матерью, и помолившись открыл входную дверь.
Ну вы представляете наверное, сколько весит полный латный доспех рыцаря тевтонского ордена. Так-что мальчик я не хилый. При моей профессии это совсем неудивительно. Выйдя за дверь, я закрыл её за собой и начал спускаться по лестнице. Хотел убедиться, что входная дверь надёжно закрыта. Так оно и оказалось. Но пока я спустился, а затем поднялся обратно, на этот чёртов пролёт... Вы только представьте себе, каково это, по бетонным ступенькам идти в металлической обуви. Шум и гам на весь подъезд. Да и равновесие удержать довольно сложно. Ноги скользят. Ну а на шум, незамедлили и гости явиться. В количестве трёх трупов шагающих. Спустились откуда-то сверху.
Когда мы с Димычем проектировали будущий доспех, нашли море информации по ним. Но вот с обувью была проблема Мы нигде не нашли ни одной фотографии сапога со стороны подошвы. Как она устроена была, мы так и не поняли. Решили что, наверное, металлическая. Так и склепали. А сейчас мне это боком вышло. На мягкой земле, на деревянном полу было довольно удобно. А вот на камнях да бетонных ступеньках я только сейчас попробовал.
Вы когда нибуть пробовали махать полуторным мечём, на обычной лестничной площадке. Нет? И не пробуйте. Я вот тоже не стал. Бросил его сразу. Выхватил клевец и встав у лестницы, загородился щитом. Клевец в узких пространствах гораздо удобнее для манёвра. Щит достаточно широкий, башенный. Но тяжёлый, зараза! Вот все трое беспокойников на него и навалились. А я пытался его удержать, и лупил клевцом. Куда попало. Только после того, как я им бошки проломил, беспокойники, наконец, успокоились.
И что самое гадское, я всех их знал. Тётя Маша, соседка с третьего этажа. Она всегда ко мне хорошо относилась. В детстве часто конфетами угощала. А когда с матерью беда случилась, помогала мне с ней посидеть. Подменяла, если мне срочно куда-то нужно было. А отец на работе был. Дядя Фима, её муж. Он был меньше погрызен. Чем она и одет в домашнее. Видать, она куда-то собиралась выйти, а он провожал её, когда на неё напали. Пытался защитить, но и сам погиб. А третий, сосед с девятого этажа. Я его плохо знал. Мы редко пересекались.
Упокоив соседей, я подобрал меч, оттащил соседей на площадку и стал подниматься по лестнице. Можно было рискнуть на лифте. Но мне надо было зачистить всю лестницу. Перед открытой дверью в квартиру тёти Маши, я увидел следы схватки. Много засохшей крови. В квартиру я заходить не стал пока. Только взял с полочки ключи от неё и закрыл дверь снаружи. У них, в коридоре зеркало висело, а рядом полочка для ключей находилась. Дальше я прошёлся по всем этажам. Но там никого небыло. Ещё четыре двери открыты были. А вот трупов я не видел. Впрочем, как и людей.
Сначала решил проверить открытые квартиры. В них были следы разрушений, борьбы, а людей небыло. Впрочем, как и зомби. В квартире тёти Маши, никого небыло. Зато было разбито окно. И разбито было явно изнутри. Потом я просто прошёл по всему подъезду и стал методично взламывать все деревянные двери. Для взлома металлических у меня инструментов небыло. А поскольку металлические двери сейчас не поставил себе только ленивый, вскрыть удалось всего девять квартир. В основном квартиры были пустые. Лишь в квартире Петровых я наткнулся на зомби - младенца. Видно родители ушли и не вернулись. А малютка с голоду умер и обратился. Если б я знал. Но в подъезд я после первого дня не выходил. А с первого этажа, крики на девятом не услышишь. Да ещё в девяносто шестой квартире нарвался.
Только я отжал дверь, с помощью топора и меча, как с той стороны в дверь что-то ударило со страшной силой. Меня отшвырнуло и хорошо так, приложило о дверь напротив. А из двери высунулась морда. Всем мордам морда. Нечто почти лысое. С удлинёнными челюстями, плоским лбом и уже таким знакомым, жутким взглядом. Морда была, на довольно длинной шее и мощном теле в обрывках майки. Плавно проведя головой от лестничной площадки до меня, морда остановилась и задумалась не найдя ничего похожего на пищу. Но тут я немного пришёл в себя и пошевелился. Зря я это сделал. Очень зря! Морда тут-же опознала во мне консервы! Прыгнула на меня. Двигалась она, ну просто с изумительной грацией и скоростью. Тут-бы мне и конец. Но нет. Я же не просто консерва. Я рыцарь тевтонского ордена. Когда хочешь покушать тушёнки, как-то не ожидаешь, что банка будет вырываться и оказывать сопротивление. Вот и эта тварюга не ожидала. А вернее посчитала его несущественным. Пока она пыталась прокусить шлем, прижав меня к стене и полу, я смог достать клевец и нанести удар, куда-то в район уха. Тварь взяла, да и скопытилась. Даром что большая, хватило всего одного удара. Потом минут десять выкарабкивался из-под этой туши. И всё это время, горячо благодарил про себя Трофима Львовича. С чьей подачи, я и обзавёлся таким шикарным доспехом. Был бы только в кольчуге, стал бы уже трупом ходячим. Или пищей.
В квартире я обнаружил два обглоданных скелета. Один из них детский. Не знаю кто жил в этой квартире. Но зрелище было явно не для слабонервных. А потом я просто методично обшаривал все квартиры и собирал всё что, похоже, на еду. В общей сложности в трофеи мне достались: рюкзак, шесть банок консервов, три пачки макарон, пакет гороха, два пакета сахара, печений всяких россыпью на сумку полиэтиленовую, немного хлеба, и пакет гречки. А также неплохая коллекция кухонных ножей. Какое-то ружьё без патронов. По виду охотничье. Я в огнестрельном оружии не разбираюсь. Стреляю так же, как и вожу. Никак то-есть. Женщины насколько я помню, тоже с оружием не очень общаться умеют. Так что отсутствию патронов я не очень расстроился.
А вот каких либо инструментов, чтобы меч наточить я не нашёл. Даже банального напильника. Да и у самого, дома инструментов особо нет. Если надо, что с работы приношу. По зрелому размышлению, меч мне в такой ситуации и не нужен. Только как балласт, на поясе болтается. Клевец надёжнее и эффективнее. Если эти твари только от смешения мозгов гибнут. В общем, на полторы недели найденной еды нам хватило.
А что делать теперь? Взламывать чердак и через него в другие подъезды лезть? Какое-то время продержимся. Это если там тоже двери закрыты. А если нет? Ещё одного такого боя с мордой я могу и не пережить. Мне тогда просто повезло. Ну а даже если и получится. Еды на долго я не добуду. И рано или поздно, выходить за едой всё равно придётся. А это сейчас верная смерть. Будь таких как я, хотя бы с десяток, шанс пробиться был-бы. Но я один. На женщин у меня доспехов нет. И соорудить их неизчего. Как впрочем и адекватного оружия для них тоже нет. Сейчас они вооружены молотками, которые достал в осмотренных квартирах. Но это скорее для самоуспокоения оружие. Смотаться - бы отсюда. Но городской телефон не работает. По сотовой связи дозвониться ни до кого не могу. Даже экстренные службы молчат.
И тут я вспомнил, что у меня замечательная книжка есть. Выживание в экстремальных ситуациях. Может, там найду подсказку, как еды добыть? Ситуация экстремальней не придумаешь. В общем, нашёл ту книжку и сел за чтение. Конечно, ничего существенного там не оказалось. Много способов как добыть еду в дикой природе, в различных условиях. А вот как в городе её добыть? Этого там нет. Наверное автору и в голову такая ситуация не приходила. Но кое-что меня в этой книге зацепило.
"Командир всегда отвечает за доверившийся ему отряд. Он обязан с наименьшими потерями выполнить поставленную задачу". Командир из меня никакой, но эти люди доверились мне. Я просто немогу их подвести. Должен, обязан добыть еды и вывести их к людям. Особенно детей. Вторая мысль звучала примерно так: - "Неважно, какие у вас моральные установки. Неважно как вы собираетесь выживать в экстремальной ситуации. Главное для вас выжить. Если есть противник и он мешает этой цели, он должен быть уничтожен. Если противником являются ваши комплексы и мораль, отриньте их. Главное выжить. Всё остальное потом. Грехи можно замолить, а муки совести заглушить у психиатра. Если вы не отринете свои комплексы, то погибните не только сами, но и те, кто вам доверился". Ещё там был интересный пример из второй мировой подтверждающий эти мысли.
"Например, японские военные во время второй мировой, оказавшись отрезанными от снабжения, по приказу своего командира употребляли в пищу пленных. И своих погибших. Да, это жестоко, да аморально, но они ещё долго выполняли приказ, ибо у них были силы на это. Весь грех взял на себя их командир. А вот наши десантники в Демянском котле, оказались в схожих обстоятельствах и не пошли на это. В результате понесли тяжёлые потери просто от голода и болезней. Приказ в полном объёме так и небыл выполнен Они люди, а не людоеды в отличие от японцев но умерли там, где могли жить и бить врага невыполненный приказ привёл к гораздо большим человеческим жертвам в масштабе всей войны".
Эти мысли так и крутились в моей голове. Я знал, я чувствовал, что они наведут меня на решение проблемы. И они навели. Наблюдая за зомби, я видел, что друг друга они не едят. Те трое, которых я упокоил при зачистке подъезда и морда начали вонять. В квартире уже находиться стало невозможно. Тогда я решил от них избавиться. Оттащил на площадку третьего этажа, и выкинул из окна на улицу. Стоявшие там зомби, сразу обратили внимание на предложенный деликатес. Жрали смачно и явно с удовольствием. Это меня удивило. Получается, зомби друг друга не едят. А вот после повторной смерти, с большим удовольствием.
Решил провести эксперимент. Сходил в квартиру Петровых и взял из детской кроватки младенца. Вроде маленький, а латную перчатку сразу постарался прокусить. Наивный. Тем более что ему и кусать-то нечем было. При жизни ему было месяцев девять, восемь, не более. Вернулся на площадку третьего этажа. И долбанув немёртвого младенца об стенку головой, я выкинул его на улицу. Минут двадцать к нему никто не подходил. А потом вдруг решили, что он тоже пища. До этого его тоже видели, но обходили. Считали своим? Похоже что да.
Это что же получается? После второй смерти, через двадцать минут они снова в пищу годятся? Хорошо беспокойникам. У них пищи полно. А вот у нас еды по-прежнему нет.
Хотя! Почему это нет? Вон её под окном сколько ходит. Пойдём по японскому пути. Тем более, что это уже не люди. Кто угодно, только не люди. А если они и после второй смерти заразны или несъедобны уже? Хотя другого выхода у нас всё равно нет. Придётся попробовать, съесть их. И это будет только справедливо. Они сожрали старый мир. А мы съедим их. Баланс и восстановится. Хотя бы моральный. А мясо просто отваривать подольше надо будет. Понимаю, что это звучит ужасно. Но что делать? Если кроме этих, за окном, другой еды нет. А всякие комплексы могут идти в жопу! У меня семеро детей на шее. И парализованная мать. Я просто обязан их спасти. Не могу по-другому. А значит, по-другому не будет.
Теперь, как буду их ловить? Выходить на улицу совершенно не хочется. Кажется придумал! Сходил в квартиру, взял кусок толстой, мягкой проволоки и пластиковую бельевую верёвку. Она прочная, должна выдержать. Из верёвки соорудил скользящую петлю. Проволокой зафиксировал её в открытом состоянии. Вышел на пролёт второго этажа и привязал два куска верёвки к перилам. Одним обвязался сам, А второй, с петлей взял с собой. Вылез на козырёк подъезда и, примерившись, накинул петлю на шею одного, несильно погрызенного мужичка. А потом резко дернул верёвку, как будто подсекая, и потащил к себе. Огрызок только дернулся, засучил ногами. Повёл руками, но зацепиться ими, ни за что не смог. А вот когда Я попытался его на верх вытащить, конфуз случился. Силёнок не хватало. Здоров слишком для меня оказался. Да и он, как на ногах утвердился, сопротивляться начал и за верёвку руками хвататься. Чуть меня с козырька не стащил. Хорошо, что я предусмотрительным оказался, привязавшись заранее. После очередного рывка, его шея хрустнула, и больше он не сопротивлялся. А я таки смог втащить его на козырёк. Что интересно. Тело не шевелится, а глаза вращаются. И взгляд как у всех у них. В общем, добавил я ему клевцом.
Затащил я этого огрызка в квартиру на втором этаже. Выждал двадцать минут и принялся за потрошение. Одел резиновые перчатки захваченные из дома. Снял тела одежду, затем срезал мясо с рук и ног. Нарезал крупными кусками и, заложив в несколько кастрюль, стал варить. Добавив туда побольше соли и перца под конец варки. Я где-то слышал, что в жарких странах, обильно пищу перчат, потому, что специи убивают всякую заразу. Где-то час варил. А потом все-таки рискнул попробовать. В убежище, я в тот день не пошёл. Если мясо заразно или ядовито, то незачем мне зомби в убежище становиться. А за мамой, женщины присмотрят. После того как я зачистил подъезд и добыл еды в первый раз, мама была перенесена в убежище.
Я тщательно заперся в квартире. Чтобы не выйти, если умру и восстану. Взял какую-то книжку и стал читать, чтоб отвлечься. Читалось плохо. Очень переживал, что умру, а без меня женщины и дети обречены. Но не на них, же испытывать? Совесть я ещё не окончательно потерял. К вечеру поднялась температура и началась лихорадка. Думал что уже всё. А к полудню меня отпустило. На всякий случай, я ещё сутки сидел в карантине. Питался тем мясом. Но больше подобных симптомов небыло. И чувствовал я себя довольно неплохо. На всякий случай, ещё проварил мясо и отнёс его в убежище. Женщинам не стал говорить, где его взял. Зачем им лишний раз нервничать. У них всё прошло без осложнений. В дальнейшем я мясо проваривал дважды. Со сливом воды после первой варки.
А через сутки умерла моя мать. Живая она двигаться не могла, а мёртвая довольно шустро передвигалась. Хорошо, что мы поместили её в отдельной комнате и привязали за ногу к кровати. На всякий случай. Я не мог её достойно похоронить. А съесть посчитал кощунственным. Тем более что аналогичной пищи под боком полно. Поэтому отнёс её в одну из квартир и запер там. Квартира стала её склепом.
Так прошло ещё две недели. Когда мясо кончалось, я шёл на "рыбалку" и добывал ещё немного. Во дворе стало заметно меньше зомби. Когда беспокойники перед подъездом кончились. Пришлось немало поломать голову, как подманивать новых. Их я подманивал, требухой от разделанных покойничков. Через некоторое время, те кого я ещё не поймал, куда-то убрели. И можно было уже попытаться, наконец, выйти из подъезда на разведку.
На этот раз я поступил хитрее, надел на ноги резиновые сапоги поверх доспеха. Теперь ноги не скользили, да и ходить я стал потише. Нашёл подходящие в одной из квартир. Сначала я вылез на козырёк подъёзда, улёгся на него и заглянул вниз. Не пасётся ли какой неучтённый беспокойник у дверей подъезда. Там оказалось чисто. Только перед подъездом сиротливо валялись костяки упокоенных мной ранее. После этого вернулся в подъезд и, спустившись по лестнице, открыл дверь на волю. Действительно на волю. За три недели с хвостиком сидения в одном подъезде, я стал уже его воспринимать как тюрьму.
Выйдя из подъезда, внимательно осмотрелся. Возле дальнего подъезда тусовались трое беспокойников. Да возле ограды детсада с десяток их находился. Оно и понятно. Я там регулярно курсировал, между убежищем и своей квартирой. Вот они меня и заприметили. Решил пройтись в сторону Большой каретной и если получится, выглянуть на садовое кольцо. Идти надо было в сторону дальнего подъезда, мимо троих тусовщиков. Пока на меня никто внимания не обращал. И я счёл это за хороший знак.
Как ни странно, не сильно мёртвые товарищи на меня стали реагировать, только когда я уже почти вплотную подошёл к ним. И вели себя как-то заторможено. Как-будто только проснулись. Шёл я естественно во всеоружии. Короткий щит в левой руке. Самодельный кистень, сделанный из болванки от молотка и металлического троссика. На ней же. Да, тяжеловато тащить, но если лишусь щита, кистень даже доставать не придётся. В правой руке клевец. Он уже доказал свою полезность в бою с немёртвыми. А вот меч я не взял. От тупой железяки пользы ноль. Весит ощутимо, длинна недостаточная, да и манёвренность с ним отвратительная. На поясе нести, только в ногах болтаться будет. А колющие и режущие удары этим тварям пофигу. Только разбитая голова. Так что меч я дома оставил.
Самый шустрый из троицы попытался меня схватить. Вот только не успел. Под тянущиеся грабли я подставил щит. И пока он соображал, что с ним делать дальше, клевец смачно врубился в височную кость мужика. Второй на нас посмотрел, и... Отвернулся?! Как будто не увидел во мне пищи. Или за своего принял. Я даже остановился от удивления. А третий вообще поковылял прочь. За угол дома. Толи самый сообразительный, Толи самый трусливый. Но для этого мозги вроде как нужны. А у них я их наличия раньше не наблюдал что-то. Что-то странное происходит. Вот только что, и почему?
На всякий случай я и второго упокоил. Негоже оставлять потенциально опасную тварь за спиной. На обратном пути подберу. Если их никто жрать не начнёт, к моему возвращению. И завернув за угол дома, вышел в соседний двор. Двор был достаточно обширным. В основном его окружали офисные дома. В смысле жильцов выселили и в квартирах офисов понаделали. Жилых домов в этом дворе было всего два. Один мой, а до второго надо порядка ста метров идти через весь двор. Как ни странно, машин по периметру двора было довольно прилично. В основном иномарок. А вот беспокойников я что-то не заметил. Даже того, который смотался от меня. И это меня напрягло немного. С их скоростью он не мог уйти из двора. А значит гадёныш, где-то засаду на меня организовал. Явно умная тварь. И чем быстрее я её упокою, тем меньше у меня проблем будет в будущем. Вдруг какая засада и удастся. Как говорится, нам такого счастья нафиг не надо.
Я стал осторожно пересекать двор и обходить здание электро-подстанции торчавшей по среди двора. Завернув за угол, остановился в недоумении. Третий был здесь. С раздавленной кем-то головой. Именно раздавленной, как будто её сплюснули с двух сторон и с силой сдавили. День был к счастью солнечный. Это меня и спасло.
Увидел, как тень на земле изменилась. Как будто кто-то к краю крыши подошёл и высунулся. А солнце в спину высветило. Уж не знаю, что меня дёрнуло вперёд и в бок отпрыгнуть, а не разворачиваться посмотреть, что за спиной. Только по этому, наверное, жив и остался. Неуверен, что шлем защитил бы меня от этой твари. Похоже, именно она-то третьего и упокоила.
Отпрыгнул я не очень удачно, споткнувшись, растянулся на земле и потерял клевец. Хорошо, хоть на спину упал. А тварь, недолго думая, снова прыгнула на меня. И нанесла такой удар своей лапой! Шлем аж прогнулся, Голова так мотнулась, думал, оторвётся. А потом я, успел подставить щит и спрятать за ним голову. Тварь скребла когтями щит, пыталась отогнуть его или вырвать. Я изо всех сил упирался. Но понимал, что это конец. Оружия нет. Для кистеня нет замаха. Да и чтоб воспользоваться им, надо отдать щит. А это пока единственное что меня сейчас и спасает. Второго такого удара я точно не переживу. Сил надолго у меня не хватит, уже устаю его удерживать.
Тут тварь как-то странно дёрнулась, и опала на меня. А из пасти вырвался поток какой-то слизи и крови залившей мне весь шлем сквозь забрало и затёкшей мне на лицо, в рот.
От отвращения, я мгновенно вывернулся из-под туши и, отплевываясь, попытался сорвать с себя шлем. С трудом мне это удалось. Покорёженный шлем, не очень-то и сниматься хотел. Какими словами я тогда выражал свой испуг, счастье, облегчение и прочий коктейль из эмоций, я приводить сейчас не буду. Просто не смогу всё вспомнить и повторить. В этот момент, я ни о чём не думал, просто не мог. Ни о других возможных тварях. Ни об ответственности. Ни о том, кто упокоил тварь и спас меня. Я только хотел содрать этот проклятый шлем и вытереть лицо от этой пОгани.
Наконец содрав шлем, и начав утирать лицо, я услышал выстрелы неподалёку и крик. Нормальный человеческий крик. Только не от ужаса, не вопль обречённого. А семиэтажные конструкции, обращённые ко мне.
Найдя глазами источник звука, я увидел человека с автоматом, на балконе четвёртого этажа второго жилого дома. Он орал чтобы я немедленно, хватал задницу в горсть и бежал к подъезду. Пока он будет прикрывать меня. От поваливших на выстрелы беспокойников. Схватив свои вещи, подобрав по пути недалеко отлетевший клевец, я ломанулся к подъезду на который указывал мужчина. На двери, крупными цифрами был намалёван код и всего одно слово - "Зачищено". Дрожащими пальцами я набрал код, и ввалился в подъезд. Захлопнув за собой дверь, бросил шлем на пол и взял на изготовку щит с клевцом. Не настолько я доверчив, что бы всяким надписям доверять.
Спустя минуту послышался звук отпираемой двери. А затем...
- Эй, Крестоносец, ты ещё жив там? Поднимайся на четвёртый этаж. Здесь чисто. Друзья ручались. А они слов на ветер не бросают.
- Да жив я, жив. И даже не поцарапан. Спасибо вам. Без вас мне конец был бы. - Сказав это, я подобрал шлем и начал подниматься по лестнице. У двери меня встретил мужик. И вот что странно в нём было, он был колясочником. Инвалид, а как с автоматом управляется? Мелькнула у меня мысль. Кстати, откуда он него?
- "Будем здоровы, я Палыч" - Произнёс колясочник и протянул мне руку.
- А я Миша. - И сняв перчатку, пожал протянутую руку.
- Заходи, гостем будешь. - Посторонился хозяин. Я зашёл в квартиру, а хозяин быстро запер за мной дверь.
- Ранен? Проходи в ванну, умоем тебя и раной займёмся. Всё лицо в крови.
- Это не моя кровь. А той твари, что вы упокоили.
- Хреново. - Резко помрачнел хозяин. - Теперь тоже тварью станешь. Жаль тебя парень.
- С чего вы взяли? - Мне резко поплохело от этого его заявления.
-Я милый, теперь много чего об этих тварях знаю. Но может, конечно, и обойдётся. Раз ранен небыл. Придётся тебя в карантин поместить. Умойся, и пойдём на кухню. Чайку попьём. Пока ты ещё можешь. Расскажешь, откуда это ты такой металлический здесь взялся. Я людей последний раз здесь видел недели две назад.
Мы попили чайку, поговорили. Я рассказал ему свою историю и про запертых в соседнем дворе детишек с воспитательницами. Он меня успокоил, сказал, что свяжется со своими друзьями, и они заберут их в безопасное место. О себе рассказал, что инвалид с чеченской войны. Друзья помогают, не бросают его. Периодически проведывают, привозят продукты, оружием снабдили. А эвакуироваться отсюда он сам не хочет. Тут у него что-то вроде компьютерного центра организованно. Перевозить сложно, а бросать он его не хочет. Потом Палыч запер меня в одной из комнат, без доспехов и оружия.
Через час у меня поднялась температура и снова начало лихорадить. А к вечеру я был обессилен, но жив и здоров. А часов в девять вечера подъехали две мрачных личности на огромном фургоне с решётками, забрали меня, из безшумок отстреляли тварей возле садика и, забрав сидельцев, увезли нас сюда. Сдали монахам у ворот а сами уехали.