Гавриленко Василий : другие произведения.

Теплая Птица (Ч.3; 4-5)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   4
  
   ОСТАТКИ СЛАДКИ
  
  
   В бункере темно. Капли воды, срываясь с потолка, глухо ударяются о бетонный пол.
  Андрей Островцев предал родину и свою жену, Марина Книппер - предала саму себя... Но с чего мы решили, что всполохи - это наша память? Вдруг - это просто сны, чужие сны?
   Руки Марины обвили мою шею.
   -О чем ты думаешь, Андрей?
   Я кашлянул.
   - Думаю: как так вышло, что все погибли, а мы остались живы?
   -Мы не остались живы, мы воскресли.
   -Но почему именно мы?
   -Я не знаю, - Марина задумалась. - И, наверное, никто не знает. Даже Христо.
   -Все это странно.
   -Странно, да. Но мы - жители этого мира, он наш, и в наших силах сделать его лучше.
   Я вздрогнул - на лоб упала холодная капля.
   -Пойдем отсюда, - Марина потянула меня за рукав. - Есть хочу - умираю.
   Мы стали подниматься по шахте лифта, осторожно ступая на ржавые перекладины металлической лестницы.
  
  -Поговорили?
   Наверху нас встречал Киркоров. Он подмигнул мне, скользко улыбаясь. Значок "Работник парковки ?56" поблескивал на груди.
   Киркоров смутился, прикрыл значок.
   -Безделушка. Правда, красиво?
   Я не ответил, борясь с желанием двинуть его по роже: теперь я знал, кто подсматривал за нами.
   -Киркоров, мы с Андреем жутко проголодались. Как думаешь, Снегирь расщедрится на доппаек?
   -Сомневаюсь, - Киркоров почесал рукой изуродованную сторону лица.- Он и так не в восторге, что появился лишний рот.
   Я хмыкнул:
   -Как будто я навязывался.
   -Не слушай его, - засмеялась Марина.- Киркоров мастер пошутить.
   -Мастер, да, - я снова кинул взгляд на значок.
   -Что ты уставился, дикий? - окрысился вдруг возрожденец.
   Я шагнул к нему, схватил за грудки. Марина охнула.
   -Держись подальше от меня и моей женщины.
   -Твоей женщины? - изо рта Киркорова несло падалью. - С каких это пор?
   Я потянулся к ножнам, - черт, нет заточки!
   -Андрей, отпусти его.
   Я оттолкнул Киркорова, тот ударился спиной о стену, выругался.
   Мы пошли прочь по развалинам какого-то здания. Злоба плескалась во мне, заставляя скрежетать зубами.
   -Чего ты вызверился на него? - Марина схватила меня за рукав. Я освободился.
   -Ничего.
  
   Впереди показалась наполовину обрушившаяся стена из красного кирпича, показавшаяся мне смутно знакомой. На нескольких уцелевших башенках нахлобучены снежные шапки.
   -Вообще - то Киркоров предлагал мне стать его самкой, - призналась Марина, поеживаясь от холода.
   -А ты?
   -Послала его. Ты видел эту рожу?
   -У меня рожа не лучше.
   -Это не тебе судить.
   Марина нашла место в стене, где слом был значителен, проворно вскарабкалась на нее.
   -Скорее, Андрей!
   За стеной - площадь, еще дальше - многочисленные развалины, поросшие кустарником и невысокими деревцами. Слева от нас - груда кирпича, справа, - руины какого-то храма: сломленные чудовищной силой разноцветные башенки лежат в снегу в каком-то пугающем порядке, точно игрушки, разложенные ребенком-великаном.
   Марина спрыгнула со стены. Подметки ботинок глухо ударились о камень. Махнула мне рукой: "Давай!". Я последовал вслед за ней.
   -Ты чего?
   Я кружился на месте, пытаясь представить, как здесь было до Дня Гнева.
   -Знакомое место.
   Марина рассмеялась.
   -Ты еще не догадался? Мы же на Красной площади. Видишь?
   Она указала на приземистое здание, давшее трещину прямо посреди короткого слова "Ленин".
   -Мавзолей Ленина. В нем хранилась мумия вождя, до тех пор, пока ее не украли сектанты. А вот там, под снегом, - циферблат часов и гигантская звезда, - все это было водружено на Спасскую башню. Видишь красный пенек? Раньше это была Спасская башня. Вон - развалины Исторического музея, кстати, в них можно нарыть массу прикольных вещиц, а вот это - Храм Василия Блаженного. Сюда-то нам и надо.
   Перед Храмом - оплавленная статуя: мужчина с изуродованным лицом призывает к чему-то сидящего безголового мужчину, воздев к небу обрубок руки.
   -Минин и Пожарский, - сообщила Марина. - В книжке "История для седьмого класса" написано, что они спасли Россию от интервентов. Интервенты, - это, наверное, враги. Раньше Красная площадь была культовым местом, центром столицы: здесь базировалась власть.
   -А что же сейчас?
   -Сейчас Красная площадь - это, по сути, окраина Московской резервации, запретная зона, как и весь центр бывшей Москвы. Это место называется Пустошь. Тут мало кто подвизается, - сектанты, мародеры. Стрелки здесь появляются редко, - какой смысл? Одни развалины... Вся жизнь резервации кипит в Кузьминках, в Выхино, в Бирюлево. Власть же резервации располагается где-то в районе ВВЦ.
   -Власть?
   -Ну да, Лорд-Мэр. Пойдем скорее. От голода в животе бурчит.
   Обогнув занесенную снегом башенку, мы очутились на каменной лестнице. У двух плит, положенных одна на другую, Марина остановилась.
   -Здесь проход, - кивнула на широкую щель. - Протиснешься?
   -Угу.
   -Тогда первый.
   Я замешкался: вспомнился шприц, с сидящей на кончике иглы луной, боль, пронзившая шею...
   -Ты чего?
   -Ничего, - я полез в щель.
   Здесь было темно и пахло сыростью. Что-то ударило меня по виску, я охнул от неожиданности, и тут же услышал из темноты рядом с собой недовольный голос Марины:
   -Чего ты не отошел? Больно?
   Это она, спрыгнув, задела меня носком ботинка. Я потер висок:
   -Зачем мы сюда?
   -Много веков назад здесь находились кельи, седые старцы молились за царя и отечество и вели летопись эпохи.
   Впереди блеснул огонек свечи.
   -Букашка, - окликнула Марина. - Это мы.
   Букашка приблизилась. В тусклом свете сального огарка она показалась мне одним из тех старцев, которых упомянула моя женщина.
   -Снегирь вас ждет, - негромко сказала Букашка. Она достала из-за пазухи вторую свечу, зажгла. - Возьми, Марина.
   -Спасибо, Бука.
   Мы двинулись вперед. Свод был такой низкий, что мне пришлось нагибаться. Букашка не пошла с нами, а, найдя у стены приставную лестницу, вскарабкалась по ней до светлого пятна на потолке и исчезла в нем. Должно, отправилась искать своего дружка - Киркорова.
   -Это здесь, - Марина остановилась у деревянной двери, округлой сверху. Постучала.
   -Пришли? Проголодались?
   Рыжебородый детина, похоже, не был рад нам. Кроме него, в келье находился Вовочка, а еще - многочисленные ящики, мешки, бочки.
   -Проголодались, - жизнерадостно ответила Марина. - И нам положен доппаек.
   -Доппаек? - Снегирь скорчил на лице болезненную мину. - Да, кажется, Христо говорил...
   -Не кажется, а точно говорил, - вставил Вовочка безразличным тоном. - Дай им что положено, Снегирь, не жмись.
   -Не жмись, не жмись. Запасы что - бесконечные?
   Ворча, Снегирь извлек из ближайшего ящика два черных пакета. Один протянул мне, другой - Марине.
   -Здесь по две банки, - сообщил он, сглатывая слюну.
   -Эх, Снегирь. - вздохнул Вовочка. - Ты снова запамятовал, что Христо приказал выделить Андрею экипировку. Не дело ему расхаживать по резервации одетым по-дикарски.
   -Ничего я не запамятовал, болтун, - обиделся Снегирь. - Вот, - небрежным жестом он протянул мне тяжелый холщовый мешок. - Полный комплект, включая оружие.
  
   У Марины в распоряжении была собственная келья: кровать, печка-буржуйка, на стене - треснувшее зеркало. Мы примостились на кровати.
   Нетерпеливым движением я распаковал пакет: две жестяные банки без этикеток, с десяток ржаных сухарей, а так же нечто сухое, красноватое, похожее на корешки дерева.
   -Сушеный кальмар, - пояснила Марина.
   Я взял в руки одну из банок.
   -Ананасы?
   Вспомнились Джунгли, наше, кажущееся бесконечным, путешествие.
   -Лучше, - Марина протянула мне нож. - Открой и попробуй.
   Я вскрыл крышку. Терпко и пряно пахнуло мясом. Подцепив из банки небольшой кусок, отправил в рот. Марине явно доставляло удовольствие созерцать мою физиономию.
   -Что это?
   -Это тушенка. Как говорит Снегирь, драгоценная тушенка. - Марина засмеялась. - Возможно, одна из последних банок в резервации, а остатки - сладки. Даже стрелки уже перешли на тварку и концентрат.
   Марина открыла свою банку и, взяв сухарь, стала есть.
   -Ешь с хлебом - так быстрее насыщаешься, - жуя, проговорила она. - Учти, паек - на целую неделю.
   Свечка горела ровно, бросая на стены кельи световой круг. Как там сказала Марина? Старцы, ведущие летопись эпохи? Я представил, как сгорбившись, один из них сидит у свечи и кропотливо и бережно заносит в толстую, обшитую кожей книгу события и людей. Но вот дверь кельи отворяется и входит Царь ( Кремль так близок к Храму!), он тоже старец, но борода у него не седая, а рыжеватая. Царь что-то тихо говорит летописцу, словно просит о чем-то. Летописец скорбно качает головой. Царь начинает кричать, распаляться и вдруг ... обрушивает набалдашник своего посоха на голову старика! Страницы недописанной книги заливает кровь...
   Марина доела тушенку и положила пустую банку в пакет.
  -Андрей, давай посмотрим, что за экипировку тебе выделил Христо?
  По голосу было ясно - ей интересно. Я пожал плечами: "Действуй".
   За годы скитаний по Джунглям у меня выработалось убеждение: то, что надето на мне, - оптимально для выживания.
  -Ух, ты!
  Марина вытащила из мешка короткое кожаное пальто с высоким воротником.
   -Наверное, Снегирь нарыл в развалинах музея, - сообщила Марина.
  Кроме пальто в мешке оказались ботинки на высокой платформе с толстыми носами, усиленными металлической пластиной.
  -Настоящие гриндера! - восхитилась Марина. - Христо явно благоволит к тебе.
  Свитер, попорченный молью, промасленные джинсы с сохранившимся значком на поясе "D&G", противогаз, перчатки, и, самое главное, - пистолет, а к нему - патроны.
  Скажу честно, содержимое мешка по-хорошему удивило меня. Да к тому же могу ли я, в самом деле, разгуливать по резервации в тряпье игрока?
  Я стянул через голову старый свитер, изрезанный заточками и клыками, пропитанный моей кровью и слюной тварей. Увидел: Марина стоит рядом со мной, зеленые глаза слегка поголубели - колдунья!
  -Я рада, что ты простил меня, Андрей, - прошептала она, касаясь пальцем застарелого шрама в виде буквы "С" у меня на груди.
  Я обнял свою женщину, поцеловал - ее губы пахли тушенкой.
  Марина вдруг заплакала.
  -Я рада, что ты простил меня, Андрей.
  
   5
  
   ВЗРЫВЧАТКА
  
  Собаки повизгивали, приседая так, что шерсть на груди утопала в снегу. Шесть пар глаз сверкали в сумерках.
  Сильные, лоснящиеся от сытости животные. Чем Снегирь их кормит?
  -Берегите собак, - увещевал хозяин, застегивая ремень на шее последнего пса. Снегирь ловко орудовал левой рукой, помогая себе обрубком правой. - Других нам не найти.
  -Не волнуйся, - беззаботно отозвалась Марина. - Чуть что, мы способны постоять и за себя, и за собак. Разве только шальная пуля...
  -Чур тебя. Сплюнь!
  Марина сплюнула на снег. Поверх комбинезона она надела пуховик с надписью на спине: "Полиция", на голову водрузила шапку-ушанку. В правой руке - длинная погонщицкая палка.
  Я чувствовал себя неуютно в новой одежде: пальто жало под мышками, джинсы терли в области паха. Зато гриндера словно специально пошиты под мою ногу.
  Собаки рвались, подергивая ремни. Трудно поверить, что они смогут сдвинуть сани, если мы с Мариной усядемся в них.
  
  -Пшли! - крикнул Снегирь, ударив по загривку вожака упряжки, пегого пса с обвисшими, порванными ушами.
  Ветер рванулся навстречу.
  Красная площадь осталась позади, упряжка понеслась вдоль поросшего кустарником берега реки. Зеленая вода неподвижна, лишь кое-где плыли по течению снежные островки. Посреди широкой дороги замерли проржавелые машины. Казалось, что скрипение полозьев и ровное дыхание собак разносится на многие километры вокруг.
  -Взгляни, Андрей, - окликнула Марина.
  Справа от упряжки виднелись белые развалины.
   -Храм Христа Спасителя. Здесь проходили церковные службы. В книге сказано: Храм был разрушен, затем всем миром восстановлен.
   -Как это - всем миром?
   -Значит, каждый дал, сколько смог.
   Направляемые Мариной собаки свернули в переулок. От развалин домов рябило в глазах. Джунгли еще не пришли сюда - упрямо и бесповоротно - но кое-где их наступление уже заметно.
  Луна скрылась за тучей, стало темно. Я думал, Марина остановит упряжку, но не тут-то было: собаки не сбавили скорости. Мы въехали на мост, полный мертвых автомобилей, - река внизу струилась черной лентой.
  -Тпру!
  Упряжка замедлила ход.
  С моста виден густой лес, выросший вдоль речного берега.
  -Парк Горького - одно из самых опасных мест в Пустоши, - сообщила Марина. Голос ее звучал настороженно. - Андрей, держи пистолет наготове.
  
  Мы свернули с моста в тонкую кишку переулка. Снова выглянула луна, снег заблестел. Полуразвалившиеся здания возникали перед упряжкой, как будто вырастая из-под земли. Мне начинало казаться, что собаки сбились с пути.
  Вдруг Марина крикнула:
  -Стой!
  Упряжка замерла. Псы дышали тяжело, роняя на снег слюну.
   -Приехали.
   Я увидел желтую ленту железной дороги, платформу с покореженной табличкой: "Москва - товарная". До боли захотелось взобраться на невысокую насыпь и по шпалам - прочь из этого города, в Джунгли.
   -Андрей, скорее. Кажется, будет метель.
   Марина была права - небо заволакивали тучи; усиливался ветер.
   -Здесь раньше был рынок, - перекрикивая ветер, сообщила Марина. - Кое-что сохранилось.
  -Рынок сохранился?
  -Кое-что из барахла.
  Я взял вожака за ошейник, дернул. Упряжка последовала за мной, таща сани. []
  Это было длинное приземистое сооружение из шероховатых, соединенных между собой металлических листов. Крыши не было, ворот тоже. Вместе с собаками мы вошли внутрь. Лучше бы мы этого не делали... Посреди склада горел костер (и как только мы не заметили, не почуяли дым). У огня, сгорбившись, сидели трое.
  -Мародеры, - шепнула Марина.
  Я сжал в кармане рукоять пистолета.
  Мародеры поднялись нам навстречу. Двое, крупные, с одинаковыми квадратными подбородками, с близко посаженными свиными глазками (близнецы?), с выражением сытой невозмутимости на физиономиях, одетые в одинаковые тулупы и большие валенки. Третий - коротышка, горбоносый, тщедушный, в желтом пальто похожий на цыпленка.
  -Кто вы такие? - крикнул "цыпленок". Голос у него оказался неожиданно низким, словно украденным у другого человека. - Уёбывайте отсюда! Это моя территория.
  -Что значит твоя территория? - внешне спокойно ответила Марина. - С каких пор Район Второго Кольца поделен?
  Коротышка сплюнул на снег.
  -С тех пор, как я сюда пришел.
  -Ты? - Марина пожала плечами. - Я тебя впервые вижу.
  "Цыпленок" умолк, глядя по-волчьи. Его сподручные переминались с ноги на ногу.
  -Ну, не будем ссориться, - коротышка вдруг сменил гнев на милость.
  Замер, разглядывая меня.
  -Кожанка, гриндера... Недурные вещицы... Вы сектанты?
   Молчание.
   -Можете не отвечать. Вижу: сектанты. Ленинцы, сталинцы, возрожденцы?
   -Не твое дело, - оборвала коротышку Марина. - Мы приехали за барахлом, и имеем на него такое же право, как и вы.
   -Не мое де-ело, - протянул, словно зевая, мародер. - Кстати, отличная упряжка...
   Я и моргнуть не успел - в левой руке коротышки появился пистолет.
  -Пожалуй, я заберу ее, если вы не против, - он засмеялся. - А ты, кожанка, - обратился "цыпленок" ко мне, - держи руки по швам. Дернешься достать пушку - начиню свинцом.
  Ветер завывал где-то в черной вышине, ему вторила одна из собак в упряжке, словно чуя: хозяева попали в беду.
  -Глеб, - коротышка кивнул одному из близнецов. - Обшарь-ка их.
  Тупо ухмыляясь, мародер направился ко мне. Сухой снег поскрипывал под его валенками.
  Эти трое оставили Марину без внимания. Краем глаза я видел: девушка, держа руки за спиной, что-то делает с ошейником вожака стаи. Что она задумала?
  С коротким рыком пес рванулся вперед, взрывая снег широкими когтистыми лапами. Мгновение - и он уже у костра мародеров. Этого времени оказалось достаточно: коротышке, чтобы всадить в собаку пулю, а мне - чтоб выхватить пистолет.
  Не давая "цыпленку" повторно прицелиться, я выстрелил в него. Мародер упал в костер, желтое пальто вспыхнуло.
  Собака визжала, перекатываясь по снегу, наконец, затихла. Марина подбежала к ней, присела рядом.
  -Стоять! - заорал я бросившимся врассыпную близнецам.
  Громилы замерли, озираясь и хлопая обледенелыми ресницами.
  Я подошел к костру - пахнуло жженым волосом. Поднял со снега выпавший из руки убитого пистолет.
  -Как его звать? - спросил, кивнув на труп.
  -Шевченко, - отозвался один из близнецов. - Он гад.
  -Гад? Зачем тогда вы с ним якшались?
  Близнец не ответил.
  -Забирайте его и валите отсюда.
  Мародеры, кряхтя, подняли товарища. На обгорелой горбоносой роже сверкают белки глаз. Близнецы, волоча труп, исчезли за стеной начавшейся метели. Отойдут шагов на двести и швырнут в сугроб: на что им сдался мертвяк?
  Я подошел к Марине, сидящей на корточках перед псом. Она подняла голову:
  - Что теперь Снегирь скажет?
  Животное, казалось, уснуло; лишь тонкая струйка запекшейся крови, легшая из уголка пасти на снег, говорила о том, что вожак упряжки мертв.
  -Пора, Марина. Буря...
  Я положил руку ей на плечо. Девушка кивнула и поднялась.
  Ревел ветер, стальные стены склада скрежетали. Собаки без вожака повизгивали и жались друг к другу.
  Пока я рыскал с фонарем по складу - как бы то ни было, а возвращаться с пустыми руками мы не имели права, - Марина высвободила из упряжки одну из собак и впрягла ее на место вожака. Сильный пес скулил, как щенок.
  В дальнем углу склада я обнаружил деревянный ящик. Выходит, банда "цыпленка" не все здесь распотрошила - кое-что осталось. Я взял ящик, подковырнул крышку ножом и открыл. Он был наполнен черными пластиковыми пакетами.
  -Что там?
  Я оглянулся. Марина заслонилась рукой от фонаря.
  -В глаза не свети. Что там, Андрей?
  -Не знаю.
  Я осторожно надрезал один из пакетов: сероватый мелкий порошок.
  -Наркота?
  -Вряд ли.
  Я взял щепотку порошка, понюхал - полное отсутствие запаха. "А что, если...". Поднялся и направился к костру. Марина последовала за мной, но я махнул рукой: "Оставайся на месте".
  Порошок, казалось, еще не коснулся языков огня, как раздался хлопок, достаточно сильный, чтоб назвать его взрывом. Огненный шар, возникший на месте костра, опалил мне брови.
  Так я и думал: взрывчатка. И очень мощная: я бросил в огонь всего щепотку... Страшно подумать, что было б, кинь я туда целый пакет. Как очутился здесь смертоносный порошок? Привезли в Москву террористы и, по недосмотру складского начальства, поставили ящик сюда ни о чем не подозревающие рабочие? Бог весть... Не все ли равно, если мир бывших лежит в руинах?
  -Что будем делать? - обратился я к Марине, все еще находящейся под воздействием огненного шара, на мгновение превратившего ночь в день.
  -Пожалуй, возьмем. А там пусть Христо решает, что с этим делать.
  С трудом взвалив на сани тяжеленный ящик, мы замерли над трупом собаки.
  -Если хочешь, возьмем, - кивнул я на мертвого пса.
  Марина отрицательно покачала головой.
  -Собаки устали, их стало на одну меньше, и тащить лишний груз через бурю непосильно для них. Спи спокойно, вожак.
  
  А буря между тем пыталась поднять на свое крыло все, что еще цеплялось за землю. Снежный вихрь несся над развалинами, над полосами железной дороги. Скрипело железо. Казалось, сама Москва скребется когтями в металлическом гробу, тщетно пытаясь приподняться.
  
  Собаки брели, склонив обледенелые холки, едва не касаясь языками снежного наста. Подняв воротник, Марина всматривалась в белую кутерьму, пытаясь разглядеть очертания знакомых развалин. Но, похоже, это ей никак не удавалось, и девушка оборачивалась, бросая на меня тревожные взгляды.
  Не было видно и реки, хотя мы ехали не меньше часа. Вместо нее показалось кладбище - покосившиеся кресты, потрескавшиеся памятники. Стало понятно, собаки сбились с дороги. Марина попыталась развернуть упряжку, но усталые псы не послушались; брели, проваливаясь в снег, останавливаясь, оборачиваясь, подвывая, точно приглашая нас: "Впрягитесь и попробуйте!". С их языков капала слюна.
  Марина положила палку на дно саней и повернулась ко мне.
  -Заблудились, Андрей! Кажется, мы уже за пределами РВК.
  Я промолчал: что тут скажешь?
  За пределами Района Второго Кольца не было развалин. Вернее, дома с пустыми глазницами окон, с трещинами на каменных телах - это, конечно, тоже развалины, но все же не кучи кирпича, как в Пустоши. Это место напоминало Калугу, только дома здесь были гораздо выше. "Жилые массивы" - пришло на ум. Да, когда-то в этих громадинах кипела жизнь. Каждое окошко светилось в ночи желтым пятном.
  Ветер завывал, громыхал железом на крышах, стонал, как раненый путник. Марина прижалась ко мне, я обнял ее, чувствуя под толстой курткой биение сердца, склонил голову, вдыхая запах меховой шапки. Две Теплые Птицы в снежной пустыне... Я смежил веки.
  ...Сначала это были мельтешащие разноцветные пятна, а потом я увидел зеленую поляну с веселыми вкраплениями синих, желтых, красных цветов. В теплом воздухе порхали бабочки, с деловитым жужжанием мимо проносились шмели.
  -Марина, - позвал я, даже здесь не представляя себя без нее.
   Она поднималась ко мне по пригорку, ведя за руку зеленоглазого белобрысого мальчугана с россыпью веснушек на вздернутом носике. Кто это? Мой сын... Неужели это мой сын? Залаяли собаки... Почему лают собаки, откуда здесь собаки?
   -Эй!
   Лица... Два мужских и женское... Но где бабочки, где мой сын?
   Встряхнув головой, я окончательно пришел в себя.
   -Эй, вы кто такие? - услышал голос женщины: ее черные глаза настороженно смотрели из-под надвинутой на лоб шапки. Одета в короткую грязную шубу, джинсы и сапоги на высоких каблуках. Как только ходит в таких по сугробам? Лицо серое, осунувшееся, с красным шрамом на лбу, напоминающим букву "Ц". Я бросил взгляд на ее спутников. Первый - толстяк невысокого роста со складками кожи под подбородком, одетый в треснувшее под мышками пальто; второй, - высокий, худющий, зябко кутающийся в кожаный плащ и весь такой ... заостренный: острый нос, острый подбородок, остро поблескивающие глаза. И, самое главное, на лбах и у того, и у другого точно такой же, как у женщины, шрам.
   Собаки захлебывались лаем. Я посмотрел на Марину - она как будто не была напугана. На всякий случай, я сунул руку в карман, где лежал пистолет.
  -Мы из Пустоши, - сказала Марина, вылезая из саней. - Заблудились.
  -Из Пустоши? - присвистнул толстяк. - Далеко же вас занесло.
  -Где мы?
  -В самом центре РТК.
  - Центр Третьего кольца? - изумилась Марина. - Не может быть!
  Ее возглас остался без внимания.
  -Вас повезло, что вы встретили нас, - сказала женщина, переминаясь с ноги на ногу. - В такую бурю немудрено попасть в Черемушки, или, того хуже, в Битцу.
  -А что там, в Черемушках и Битце? - подал я голос.
  -Когда узнаешь, будет поздно, - сверкнув глазами, произнесла женщина. - Там бесчинствует банда мародеров Шевченко.
   Я взглянул на Марину. Та кивнула и сказала:
  -Шевченко уже не в Битце, он подвизался в РВК.
  -Вот как? - равнодушно сказала Серая. Помолчала.
  -Меня зовут Серая. Это - мои братья. Брат...
  -Брат Устин, - встрял толстяк и, смутившись, покраснел.
  -И брат Ярослав.
  Длинный едва заметно склонил голову.
  -Что это значит, - братья? - спросил я.
  -Мы братья по вере, - взгляд Серой стал жестким. - Мы - цоисты.
  Вот значит, почему у них на лбах буква "ц"!
  -Цоисты? - удивилась Марина. - Не слыхала...
  -Очень жаль. Если бы все стали цоистами, под солнцем воцарился бы Он.
  -Кто - он?
  -Бог, разумеется.
   -Пора, сестра, - кашлянул длинный, поглядывая на небо.
  -Да, - кивнула Серая и обратилась к нам. - Я предлагаю переждать бурю у нас. Будьте гостями детей великого Цоя.
  -Цой - жив, - отозвались Устин с Ярославом, молитвенно сложив на груди руки.
  Марина незаметно дернула меня за рукав. Я посмотрел на нее, ничего не понимая.
  -Итак, вы принимаете приглашение?
  -Можно мы обсудим это ... наедине? - не очень уверенно спросила Марина.
  Серая пожала плечами.
  -Пожалуйста. Но недолго. Буря.
  Цоисты отошли в сторону и принялись что-то горячо обговаривать между собой.
  -Андрей, давай не пойдем, - зашептала Марина. Губы у нее припухли от мороза, лицо раскраснелось.
  -Почему? Мы замерзли, заблудились, в такую бурю нам не добраться до Пустоши...
  -Все это так... Но...
  -Что "но"?
  -Мне не нравятся эти люди.
  -Марина, - я взял ее за руку. - Ничего не бойся. Это просто сумасшедшие, они безобидны. В конце концов, ты со мной!
  Девушка слабо улыбнулась.
  -Хорошо, Андрей.
  -Эй, - окликнул я цоистов. - Мы идем с вами.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"