Гаврилюк Василий Васильевич : другие произведения.

Жизнь старца-пустынника Метронома Фивейского

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Жизнь старца-пустынника Метронома Фивейского

(апокрифические коаны)

T. Ф., как обычно

Оглавление

1.Слёзы

2.Ориентация

3.Часы

4.Очистки

5.Текст

6.Лидерство

6.Смерть

1. Слёзы

(к Оглавлению)

Старец Метроном утолял свою жажду собственными слезами. Слёзы собирались ппри помощи специальной ёмкости с широким рострубом и дестилировались с помошью небольшого перегонного аппарата. В день старцу было необходимо 150 миллилитров влаги, поэтому каждое его утро начиналось с плача. За долгие годы слёзы проточили на лице Метронома глубокие морщины, напоминавшие русла пересохших миллионы лет назад рек Марса. В морщинах поблескивали кристаллики соли. Глаза старца были вечно воспалены от слез. Метоном каждое утро промывал их спитым чаем с целью профилактики коньюктивита.
Для того чтобы достичь нужного состояния и начать плакать, старец читал различные печальные истории. В молодости, когда сердце его было нежно и отзывчиво, старцу было достаточно прочитать пару строк из Нового Завета v про распятие, или про предательство Иуды, или про Нагорную проповедь v и его взор застилало сладостным радужным туманом и он плакал, плакал, плакал. С возрастом Метроном постепенно черствел душой, и ему приходилось идти на различные изыски, чтобы заставить себя плакать. Бывали дни, когда старец читал святые книги целый день, но глаза его так и осттавались сухими. Приближался вечер, и старцу становилось жаль самого себя, и наконец-то невидимая плотина давала течь, и первая робкая слезинка стекала по его избраждённой морщинами щеке. Она вез остатка впитывалась в красную пересохшую от ежедневных слёз кожу, готовя путь для других. И, сам того не заметив, старец начинал плакать. С годами Метроном выучил все Священные Книги, и они больше не будили в его душе никаких чувств v читая их, он думал не о смысле прочитанного, а вспоминал как и когда он читал их раньше, как плакал над ними или как его глаза неумолимо оставались сухими, и тогда жалость к самому себе поднималась в его душе тёплой, всепоглащающей волной, тёплой и нежной силой. Поэтому в последнее время старцу, для того чтобы всколыхнуть в себе чувства, приходилось читать и дугие книги. Особенно действенными оказывались женские сентиментальные романчики в мягкой обложке с нарисованными на ней полуобнажённым чернокудрым красавцем слегка демонического вида, страстно целующим падающую в обморок от этих поцелуев даму в чём-то белом и кружевном.

2. Oриентация

(к Оглавлению)

Квадратная келья старца была облицована чернй и белой плиткой v стены, пол и потолок и даже дверь были покрыты шахматным узором, поэтому комната представляла собой обсолютно симметричный куб. Пустынник сидел по центру своей комнаты и смотрел сквозь противоположную стену. Потеря ориентации, в том числе и в пространстве, была одним из важнейших пунктов его мировоззрения.
"Привязанности, - говорил он, - вот что делает несчастными. Потеря ориентации, как в пространстве, так и в суждении окружающего мира - вот необходимое условие согласия с жизнью". Старец сидел по центру комнаты, и его тело постепенно теряло вес. Он глядел расфокусированными глазами сквозь противоположную стену, пол раскачивался из стороны в сторону, и, наконец, сильно качнувшись, как космонавт в своём тренеровочном снаряде, он совершал полный оборот в пространстве v пол становился потолком, а после и вовсе пропадала какая-либо разница и он растворялся. Метроном висел в абсолютной пустоте, как плод, свернувшийся в утробе, и не о чём не думал, пока растущее давление в мочевом пузыре не возвращало его на грешную землю.
Застёгивая ширинку, он подумал: "Есть что-то бисексуальное в зрелище расстёгнутой ширинки- Тьфу, что за мысли такие странные! Медитировать, медитировать!!!"

3. Часы

(к Оглавлению)

"Часы, - сказал Старец, - вот символ человической гордыни!"
Сказав это, он швырнул будильник в пол. Будильник брызнул звонко разбившимся стеклом, отскочил от пола вверх, упал назад и закрутился волчком, истошно звеня. Метроном прыгнул на него сверху двумя ногами и тот, хрустнув, замолк.
"Итак, - продолжил он, - Часы - вот символ человической гордыни! Ибо что есть часы? Это попытка человека самому создать связи между явлениями внешнего мира v дневной цикл, лунный, годовой - которые будут понятны ему и подвластны. Попытка свести смысл божественной воли к передаточным числам шестерёнок v вот скрытый смысл часов! И каждый из вас носит это порождение человеческой самонадеянности на своей кисти, пытаясь через часы отстоять свою иллюзорную свободу от Бога".
Так сказал Метроном Фивейский, обращаясь с балкона своего дома к толпе, собравшейся на площади по случаю ежегодного карнавала масок, проходившего в городе, где он жил, с 1234 года, когда парламент во воремя революции сумел скрыться оттнародного гнева незамеченным, надев маски кроликов и лис.

4. Очистки

(к Оглавлению)

Метроном собирал все свои волосы, выпавшие или нечаянно вырванные и сортировал: эти - с головы, эти v из паха, эти v из подмышек. Особенно сложно было различать вторые и третьи, но со временем он приноровился. Волосы он складывал в специальные картонные коробочки, подписанные: "пах", "подмышки" и "голова". Отстриженные ногти старец также собирал в специальные коробочки - отдельно ногти рук и отдельно - ног, в отдельной баночке хранилась перхоть.
К сорока пяти годам у Метронома набролось довольно много этих телесных очисток. Иногда он продавал приходившим к нему людям что-либо - считалось, что волос или ноготь старца приносят счастье. Иногда пустынник раскладывал очистки на огромном листе ватмана с нарисованным на нём силуэтом старца и после долго ими долго любовался.
Созерцание собственных очисток придавало старцу уверенности в факте собственного существования.

5. Текст

(к Оглавлению)

Всю свою жизнь старец писал книгу. Черновик он набросал уже к двадцати годам, и с тех пор только дополнял написаный текст: добовлял эпитеты, украшал деепречастными оборотами, вставлял метафоры, иногда даже вписывал целое предложение. Всю свою жизнь пустынник писал эту книгу - более того, всю свою жизнь он читал как книгу (ту самую, которую писал); постоянно запоминал происходящее вокруг, пытался запомнить замечательные детали, чтобы потом употребить в книге, но к вечеру обычно забывал. Это непрекращающееся ни на минуту запоминание происходящего придавало всей его жизни ощущение некоторой отстранённости, казалсь, что это вовсе и не его жизнь - его жизнь предполагалась позже, а пока шли к ней приготовления.
Пустыннику, как, впрочем, и многим из нас, казалось, что в жизни что-то постоянно накапливается; как будто у него есть вклад в очень далёком и очень надёжном банке, и проценты постоянно увеличивают его v только вот он забыл, где он, этот вклад. Но в том, что он есть, Метроном не сомневался. Это заблуждение придавало всей его жизни некий сакральный смысл.
В каком-то смысле его книга представляла собрание его духовных очисток.

6. Лидерство

(к Оглавлению)

Однажды из один из учеников поинтересовался у Метронома о том, почему тот столь медленно ходит. Старец ответил ему:
"Находясь среди людей, следует двигаться медленнее всех, тем самым позволяя обгнять себя: таким образом достигается возможность видеть идущих с тобой лучше. В противном же случае ты бедешь видеть только идущих навстречу, а также спины идущих впереди тебя. Наблюдение же идущих сходным с тобой курсом будет крайне затруднено, и - более того! - ты не сможешь видеть идущих за тобой. Тебе будет всегда казаться, что ты идёшь последним, пусть даже ты будешь бежать впереди всех: ты не будешь видеть людей, появившихся из-за твоей спины, и это расстроит твой дух, тебе будет казаться, что есть только идущие навстречу тебе, а также идущие перед тобой, но нет идущих за тобой и с тобой. А что до того, что ты не будешь быстрее прочих, то это не должно волновыать небя ни в коей мере - ведь даже самый великий из людей ничтожен перед лицом Абсолюта".
Ученик внимательно выслушал наставление и сел на пол, предавшись медитации.

7. Cмерть

(к Оглавлению)

Пустынник умирал. Он лежал на спине и смотрел в клетчатый потолок своей комнаты широко раскрытыми глазами, изредка моргая. Над Метрономом кружила одинокая муха. Она иногда пересекала линию его взгляда, но умирающий её не замечал v так что это было не важно. Пустынник моргнул ещё раз, и по его длинному худощавому телу пробежала судорога; глаза его раскрылись ещё шире. Слеза выкатилась из его левого глаза и прочертила влажный след по виску. Муха сделала ещё несколько кругов над Метрономом и села на широко открытый глаз. Сидя на липкой радужке, она стала потирать задние лапки друг о друга.
Пустынник потерял всякие ориентиры и стал совершенен.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"