Гаврилов Дмитрий Анатольевич : другие произведения.

Боги славянского и русского язычества. Общие представления (избранные главы книги)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга Д.А.Гаврилова и С.Э.Ермакова "Боги славянского и русского язычества" обращена к неравнодушным и думающим людям, которые предпочитают постигать истоки славянской и русской культуры с научных позиций. Авторы стремятся не столько предложить готовые ответы на вопросы о том, каковы были языческие боги наших предков, сколько побудить самостоятельно искать эти ответы, то есть размышлять, сравнивать и сопоставлять доступные документальные свидетельства, обращаться к подлинно научным материалам, а не довольствоваться тем, что предлагают ширпотребовские издания, научная ценность которых порою сомнительна.
  Избранные главы из книги:
  
  Д. А. Гаврилов, С. Э. Ермаков
  Боги славянского и русского язычества. Общие представления. - М.: Ганга, 2009. - 288 с., ил. - (Обычай веков). ISBN 978-5-98882-074-1
  
  Отдельные символы греческого языка могут неадекватно передаваться при установке текста а "Самиздате". Заинтересованный читатель легко найдёт печатный вариант издания.
  
  
  Сварог, отец Огня
  и Даждьбога. Семаргл.
  Прародители Сварога:
  Крът и Сытиврат
  
  "Сварог - бог неба, небесного огня в славяно-русской мифологии, отец Дажбога и Сварожича", - определяет "Советский энциклопедический словарь" одного из наиболее многозначных славянских богов.
  
  Всепоглотитель, о всеукротитель,
   всевышний, всевечный,
  Солнце, эфир и Луна, и звёзды,
   и свет безущербный -
  Всё это части Гефеста ,
   что так себя смертным являют,
  Всюду твой дом - и город любой и племя любое.
  Внемли блаженный,
   тебя призываю к честным возлияньям,
  К радостным нашим делам всегда приходи,
   благосклонный!
  О, прекрати же огня безустанного дикую ярость,
  Ты, кто жаром своим естество выжигает из тела!
  
  Или же:
  
  Духом могучий Гефест,
   неугасимого светоча пламя!
  Ты языками огня освещаешь томления смертных.
  О светоносный, сильны твои руки,
   посредник в ремеслах.
  Первоначало всего, часть Вселенной,
   огонь ненасытный,
  Мира третейский судья, укротитель,
   пречистый умелец.
  Солнца, Эфира, Луны -
   незапятнанный свет всемогущий.
  Ты - попечитель огня, неизбывный,
   всеобщий властитель.
  Всюду обитель твоя: очаги, города и народы,
  Бренные смертных тела -
  всё Тебе подчинилось, владыка...
   (Орфей. Языческие таинства...)
  
  Так гласит орфический гимн Гефесту. Впрочем, и сам Единый-Рудра мыслится антропоморфно (Шветашватара Упанишада, III, 3): "3. (Имеющий) повсюду глаз и повсюду лицо, повсюду руку и повсюду ногу, сотворив небо и землю, Единый бог выковывает (их) руками и крыльями". "Выковывает" - скорее, аллегория переводчика. В буквальном смысле этим мог заниматься ведический Тваштар, непосредственный ведический "предшественник" славянского Сварога.
  "10. Тваштар, имеющий все формы..." (РВ I, 13); "19. Бог Тваштар, обладающий всеми обличьями Савитар , дал процветание потомству, многократно породил (его), и все эти существа - его (потомство)" (РВ III, 54); "4. ...Бог, овладевший вселенной, - Тваштар, единодушный с божественными женами" (РВ II, 31); "9. Ведь Тваштар - могучий (творец) видов - Он создал всех животных. Пожертвуй нам их процветание!" (РВ I, 188).
  Тваштар Ригведы, этрусский Велханс, греческий Гефест, римский Вулкан, балтские Телявель или Калвайтис (Калвелис)... наконец, славянский Сварог - всё это, на наш взгляд со всей очевидностью, имена одного и того же бога-кузнеца, демиурга, преобразователя первозданного Мира на разных индоевропейских языках.
  Кстати, и карело-финский кузнец-демиург Ильмаринен, "небесный вековечный кователь", сковал над Землёй свод Неба, отделяющий семь небес Мира бога Укко от Земли. Он же выковал Солнце и Месяц.
  Гальковский пишет: "Сварог происходит от санк. Svar - светить, сиять, блестеть. Suar - значит: 1) солнце, 2) солнечный свет, солнечное сияние; 3) светлое пространство вверху, небо, как местопребывание праведников и богов. Чрез прибавление суффикса происходит Svarga, которое означает: 1) имя прилагат. - идущий по небу, находящийся в небесном свете, небесный; 2) имя существительное небо, преимущественно как местопребывание богов и блаженных, чему явно соответствует наш Сварог. Итак, Сварог управлял движимым, облачным небом. Следовательно, Сварог и небо обозначение одного и того же понятия" (Гальковский, т. 1, с. 15-19).
  Санскритское "svaru" означает "стрела", а стрелы бога сопоставляют либо с лучами света, либо с молниями, которые тоже есть небесный свет или огонь. Это мнение известного русского фольклориста А. Н. Афанасьева (Афанасьев, 1996, с. 193).
  В Ипатьевскую летопись вставлен отрывок из славянского перевода "Хроники" Иоанна Малалы:
  (В год 6622 (1114)). "...И после потопа и после разделения языков "начал царствовать сначала Местром, из рода Хама, после него Иеремия [т. е. Гермес. - Авт.], затем Феост [т. е. Гефест. - Авт.], которого и Сварогом называли египтяне. В царствование этого Феоста, в Египте упали клещи с неба, и начали люди ковать оружие, а до того палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели воздержный образ жизни, а кто впадет в прелюбодеяние, тех казнить повелел. Потому и прозвали его бог Сварог"... "Прежде же женщины сходились с кем хотели, точно скот. Когда женщина рожала ребенка, она отдавала его тому, кто ей был люб: "Это твоё дитя", и тот устраивал праздник, и брал себе ребенка. Феоста же этот обычай уничтожил и постановил одному мужчине одну жену иметь и жене за одного мужа выходить; если же кто преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную"... "Того ради прозвали его Сварогом, и чтили его египтяне. И после него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Даждьбогом, 7470 дней, что составляет двадцать лунных лет с половиной. Не умели ведь египтяне иначе считать: одни по луне считали, а другие <...> днями годы считали; число двенадцать месяцев узнали потом, когда начали люди дань давать царям. Солнце царь, сын Сварогов, то есть Даждьбог, был сильным мужем; услышав от кого-то о некоей богатой и знатной египтянке и о некоем человеке, восхотевшем сойтись с нею, искал её, желая захватить её (на месте преступления) и не желая отца своего закон нарушить, Сварога. Взяв с собою мужей нескольких своих, зная час, в который она прелюбодействует, ночью в отсутствие мужа застиг её лежащею с другим мужчиною, которого сама облюбовала. Он схватил её, подверг пытке и послал водить её по земле египетской на позор, а того прелюбодея обезглавил. И настало непорочное житье по всей земле Египетской, и все восхваляли его". Но мы не будем продолжать рассказ, но скажем вместе с Давыдом: "Все, что пожелал, сотворил Господь на небе и на земле, в море, во всех безднах, подымая облака от краев земли" (ПСРЛ, т. II).
  Именование Даждьбога Солнце-царём - буквальный перевод скифского имени Колоксай. После Б. А. Рыбакова с большой долей вероятности можно также говорить о том, что упомянутая Геродотом пара "Таргитай-Колоксай" и пара "Сварог-Даждьбог" восходят к единому мифу.
  Бог-кузнец вооружает своих сыновей, воинов, но в первую очередь бога-громовника: Тваштар - Индру, а у славян, возможно, Сварог - Перуна (?).
  В украинских преданиях и сказках кузнец (Кузьма-Демьян или даже больше - Козьмодемьян) выковывает первый плуг и запрягает Змея, который пропахивает гигантские борозды - Змиевы валы (древние укрепления в Среднем Поднепровье). Не исключено, что с мифом о герое-кузнеце связан образ легендарного основателя Киева - Кия: его имя созвучно со словом "кый" - названием дубинки или кузнечного молота (ср. "ковать"). Кузьма-Демьян, как хорошо известно сегодня - имя Сварога под христианской "маской".
  Нет сомнений в том, что и Даждьбог - это Свет-Сварожич. Цицерон называет отцом лучезарного Аполлона бога Вулкана, то есть Гефеста (Цицерон, 1997).
  В белорусском фольклоре (впрочем, сравнительно позднем) проводится параллель между "Божычем" и "светлым солнцем Дажбогом". Божыч выступает как сын Перуна и его жены Громовицы. Праздник Каляды рассматривается как рождество Божыча, пик борьбы подземного царя Карачуна и распорядителя морозов Зюзи с самим Перуном. Зюзя перевоплощается в медведя и, сопровождаемый метелями, гоняется за женой Перуна. Громовица прячется от преследователей и рождает Дажбога (Беларуская мiфалогiя, 2006, с. 131-132).
  Но Огонь-Сварожич - отнюдь не Даждьбог, потому что Солнце и Огонь несколько разные сущности, соотносящиеся, видимо, как Савитар и Агни. Ведь и Агни (Огонь) - блистательный и неукротимый сын Тваштара (РВ I, 95, 2-5; III, 4, 9; VIII, 102, 7).
  Однако Свет тоже бывает разный. "Бог богов" Свентовит воплощает Белый Свет, а молодой Даждьбог - свет солнечный.
  Как уже было сказано выше, молнии - традиционное оружие бога-громовника (громовика). Бог-кузнец Тваштар, отец бога огня Агни, выточил оружие Индре (РВ, 1,95.2; 1,52.7; 1,61.6). На основе параллели с "Ригведой" можно предположить, что "создателем молний" у славян тоже был кузнец, которого звали Сварог, отец Огня-Сварожича, кующий перуны Громовику. В русских сказках кузнец с сыном (позднее Кузьма и Демьян) выковывают герою (Ивану, Никите, Покатигорошку...) палицу, которую тот с лёгкостью мечет: вначале (испытывая) в небо, а потом в змееобразного противника при походе в Навий мир, за речку Смородину.
  Хтонические киклопы куют молнии Зевсу, не исключено, что тем же занимается и Гефест, выковывающий оружие Богам и героям.
  "Муза, Гефеста воспой, знаменитого разумом хитрым! Вместе с Афиною он светлоокою славным ремёслам людей на земле обучил..." (Гефесту: Эллинские поэты...)
  Согласно "Прорицанию вёльвы", одним из первых деяний асов стало изготовление кузнечных орудий. Правда, ковали они вначале исключительно золото. Значит, символически тогда и был "Золотой век". В отречённых книгах Золотой век отождествляется с царствованием Гермеса - (И) еремия , после которого настает царствование Сварога-Гефеста-Феоста и век железный: "О Ермии. По смерти же Дыеве сына Кронова царствова в Италии сын его Еремии лет 45. Бе же муж хитр и умуоучен, иже изобрете руду златую перве и ковати злато..." (Креховская палея, 1985). Впрочем, деяния Феоста приписывают и Ермию (Гермесу): "Ермий от древних царей по разделении язык во скоре бысть, прежде Авраама великаго. Сей повеле во своем царствии мужу едину жену держать, и добродетели его ради спадоша ему железная клещи с небесе. Ими же коваша орудиа на противникы" (О еллинских мудрецах, 1985).
  Получив от бога-кузнеца оружие, культурный герой или иной бог многократно увеличивает собственную мощь. То же происходит, когда Тваштар вытачивает ваджру - "дубину победной силы" - для Индры (РВ I, 52; I, 61; I, 85). Индра убивает Вритру и освобождает похищенные им воды.
  В славянских сказках кузнец с напарником, в которых угадываются черты Сварога и, возможно, его сына Огня, справляют оружие герою, идущему для свершения подвига по ту сторону Калинова моста или реки Смородины или спускающемуся в Пекельное царство, помогают ему справиться с могучей ведьмой-воительницей (Змеихой, пролизывающей железные двери кузнецов насквозь), преследующей героя.
  В "Слове св. Григория на просвещение, надписываемом како первое погани суще языцы служили идолом", переводчиком вставлены имена славянских богов: "Тем же богом требу кладоуть и творят, и словеньскый язык, вилам, и мокошьи, диве. Пероуноу херсоу, родоу и рожаници, оупирем и берегыням, и переплутоу, и верьтячеся пьют емоу в розех, и огневи сварожицю молятся, и навьмь мевь творять..." (Гальковский, т. 2).
  Гальковский справедливо указывает: "Сближение Сварога с Гефестом, если всмотреться в него, сделано летописцем не случайно. Гефест по понятию греков был искусный кузнец. До наших дней сохранилась подблюдная песня, имеющая какое то мифологическое значение, о кузнеце с тремя молотами, которого девушка просит сковать подвенечный убор - золотой венец, перстень и булавочку, иначе говоря, устроить её брак. Имеем в виду общеизвестную "Идёт кузнец из кузницы". В слове Христолюбца огонь называется Сварожичем. Не произошёл ли Сварог от Сварожич. Суффикс *-ич обозначает отчество, принадлежность кому-нибудь, например: Иванов-ич (сын Ивана). Предполагаем, что слово Сварожич могло существовать раньше Ивана, т. е. сын раньше отца. Засвидетельствованное древними памятниками у балтийских славян именование бога солнца и бога огня у русских одним и тем же именем Сварожич говорит в пользу предположения, что название Сварог существовало раньше, чем Сварожич, если не как наименование бога неба, небесного круга или, что наиболее вероятно, как название божества первобытного несозданнаго огня, творца мира..." (Гальковский, т. 1).
  На наш взгляд, это всё-таки "ляп" автора, ибо не может признак появиться раньше сути, а притяжательное прилагательное - ранее существительного.
  В "Слове некоего Христолюбца..." (из Златой Цепи, XIV в.) двоеверных христиан упрекают, что они "веруют в перуна и в хорса и в мокошь и в Сима и в Рьгла и в вилы... и огневися молять, зовуще его Сварожицем и чесновиток богом творять..."
  Но если Сварожич - отчество Огнебога, то каково же имя его?
  Один из авторов (Д. Гаврилов) склонен полагать, имя бога огня - Симаргл-Семаргл-Семургл-Семаергл-Самарглъ ("За ним кликну Карна, и Жля поскочи по Руской земли, Смагу мычючи в пламяне розе" (Слово о полку...)). Оно может восходить к древнерусскому "смага", то есть "огонь" . Это неординарное и не лишённое смысла предположение идёт вразрез не только с мнением Б. А. Рыбакова, но и с приведённым выше "Сима и в Рьгла и в вилы... и огневися молять". Если думать, что Сим и Рьгл есть Семаргл, то при чём тут "огневись"? Д. Гаврилов думает также, что, поскольку Огонь присутствовал на капищах в живом и явном виде, то собственно Огнебогу-Семарглу вовсе не обязательно ставили чуры и столпы. Сам огонь и был его символом. В любом случае, вопреки Б. А. Рыбакову, Симаргл едва ли тот же персонаж, что Переплут.
  Неординарной точки зрения придерживается Л. Прозоров, который вслед за А. С. Фаминцыным считает имя Семарьгл ошибкой переписчиков, принявших одну буквы "ы" за две - "ьг". Таким образом, следует читать Сем Ерыл или Сим Ярила (Прозоров, 2006б, с. 238-239).
  Широко распространено также стремление вывести имя божества из слав. "сѣмя" и считать покровителем всходов (Рыбаков, 1987). В академической науке принято считать имя Симаргл иранским заимствованием (ср. с крылатым псом Симаргом/Синмурвом).
  Кто прав? Вопрос пока остаётся открытым...
  Богом жертвенных мест и огня на них, вероятно, считали отца Сварога Кръта (Кродо). Обращает внимание сходство его имени со словом "крада", то есть жертвенный огонь и подношение, принесённое на такой огонь. Согласно "Mater Verborum", дед Радегаста-Сварожича ("Radihost vnuk Krtov") отождествлялся с Сатурном (Чешскiя глоссы...). Вероятно, "крады" предкам и есть то, за чем следит сей древний бог. Не исключено, что к его ведению относятся и погребальные костры.
  Любопытно в этой связи обратить внимание на следующее: словен. krу nja, диал. krуsna "носилки для груза", чеш. krůsna, krosna - то же, польск. krośna "рама для ношения стекла" (Фасмер). Мы сознательно выбираем западнославянские параллели (по региону почитания Кродо). Совсем уж натянутым, хотя небезынтересным, представляется значение польского krośna, ибо небо славянами на разных этапах развития мыслилось не только выкованным из железа или меди, но и стеклянным.
  Арабский автор Ибн Русте в труде "ал-А"лак ан-нафиса" при описании обряда самоубийства (сати) славянских жён земли Ва.ат (предположительно, имеются в виду вятичи) сообщает такую деталь: "Все они поклоняются огню" (Гаркави, 1870).
  Нельзя здесь не обратить внимания на неоднократно тиражированное ныне утверждение современного белорусского автора Л. Т. Мирончикова, который с опорой на А. Гильфердинга утверждает, что "у древних славян не существовало поклонения этой стихии. И понятие огня передавалось термином "цяпло" ("раздуѓ цяпло" с помощью трута, "загасiѓ цяпло"). Отсутствие у славян традиций поклонения огню и образу, подобному "Агни", обусловливалось различием погребальных традиций у славян и индоевропейцев. Индоевропейцы-скотоводы имели традицию сжигать умерших на огне, и дым представлялся той дорожкой, по которой душа умершего отправлялась в небо. <...> У славян, этническое формирование которых связывалось с оседлым земледелием (кочевого скотоводства они не знали), погребальная традиция выражалась в том, что на дно ямы в качестве подстилки укладывали сено или солому, зарывали умершего, делали холмик и ставили деревянный знак, но чаще сажали деревце. Погребальная традиция славян не требовала обряда, связанного с огнем, поэтому не нужен был и мифологический образ огня" (Мирончиков, 2004, с. 5-6).
  Когда бы не расхожесть и не массовые тиражи подобных, неизвестно на чём основанных, "игр сознания" и пусть других, но не более "научных" домыслов, о них и вспоминать бы не стоило. Нам остаётся лишь порекомендовать автору или его последователям включить в список изученной литературы труды А. В. Арциховского, В. В. Седова и "хотя бы" того же Б. А. Рыбакова, который, несмотря на нашу критику в его адрес, был и остаётся крупнейшим отечественным учёным - историком и археологом. А ещё лучше автору самому хотя бы раз поучаствовать в археологических раскопках средневековых славянских поселений и некрополей, дабы установить, поклонялись славяне огню или нет. На собственном опыте заметим, что это весьма проясняет ум упорядочивает понимание того, как и чем жили наши предки .
  Возвращаясь к проявлениям культа огня, мы придём к заключению о допустимости гипотезы, что Огонь-Сварожич или некий Крът следят за погребением на костре. Кродо, кстати, определяли и как бога саксов. Остатки его культа были прослежены в Гарце. Истукан Кродов стоял на высокой, поросшей лесом горе. Это был старик с обнажённой головой, голыми ногами он стоял на рыбе, опоясан был шерстяною белой повязкою, держал в одной руке колесо, а в другой сосуд с цветами и плодами (dey grцte Duvel tour Harzborg). Наличие колеса указывает, что этот бог связан со временем, со сменой сезонов. На это же указывают плоды и цветы в его руках. Поскольку венеды (так германцы именовали западных славян) честќвовали его на Радуницу, не вызывает сомнения связь его и с миром предков.
  Известна также хорватская поговорка "не все пойдем в Кротово царство, иные к чёрту". Она может указывать, что царство Кродо перекликалось с "благими временами" римского Сатурна или "островами блаженных" греческого Кроноса, где пребывают тени лучших из героев и титанов. Возможно, он, подобно Сатурну, мог отождествляться и с переменой эпох, "золотым веком" славян.
  Крът вобрал в себя все хтонические черты, оставив Сварогу во владение свет, огонь и "эфир", что довольно часто происходит при изменении пантеона. Некогда великие и древние боги-демиурги сменяются более молодым поколением богов, что произошло, например, у древних греков, когда поколения Урана (небо) и Кроноса заменили Олимпийцы во главе с громовником Зевсом.
  Как следствие разве что в "Mater Verborum" осталось поминание некоего бога по имени Сытивратъ (Sytivrat), который также может быть сопоставлен с Сатурном, предшествующим Перуну-Юпитеру, и который свергнут с Олимпа оружием громовика: Saturnus. Saturnum pagani illum esse ajunt qui primus ab Olimpo uenit arma Jovis fugiens. Индра оттеснил самого Тваштара:
  
  4. Грозный, одолевающий (даже) могучих,
   с силой превосходства,
  Он создавал себе тело, как хотел.
  По природе (своей) подчинив (себе) Тваштара,
  Похитив сому, Индра пил (его) из чаш
   (РВ III, 48).
  
  Из Ипатьевской летописи следует, что Сварог также утвердил некоторые законы, регулирующие семейные и брачные отношения, потому он бог брака, и в наших русских сказках, равно и в заговорах, куёт кузнец свадебки и судьбы в виде волоса, способствуя пробавлению рода русского. Иначе говоря, Сварог выступает в роли "упорядочивателя" мира, культурного героя, известного многим индоевропейским народам.
  "20. Когда же придут к нам жены, Тваштар с прекрасными ладонями пусть наделит (нас) сыновьями!" (РВ VII, 34).
  Тваштар способствует зачатию плода на микрокосмическом уровне точно так же, как он творит и Мироздание на макрокосмическом.
  "12. Прекрасно действующий, прекраснорукий, отзывчивый, соблюдающий закон Бог Тваштар пусть даст нам (все) это на помощь..." (там же).
  C чудесным Кузнецом, выковывающим волос-судьбу, мы встречаемся в мифе о Святогоре, которому Кузнец её указал в виде спящей за тридевять земель в горной хижине девушки-богатырки. В заговорах по этому поводу - сковать свадебку, приковать добра молодца - обращаются в период двоеверия к Кузьме и Демьяну (Чародейство. Волшебство..., 1998).
  В России день Кузьмы и Демьяна относился преимущественно к числу девичьих праздников. Девушки снимали загодя избу, где собирались справлять кузьминскую вечеринку, ходили по домам, собирали продукты к ужину и сообща варили пиво. "Ссыпчины" эти устраивали преимущестќвенно для себя, но к вечеру приглашали парней, и тогда начиналось веселье - совместные игры молодёжи, ухаживания и "жениханье" (Славянская мифология..., 1995). Кузьминки - куриная смерть. На это обращает внимание М. Серяков, проводя параллели со словами авторов средневековых поучений против язычества, сокрушающихся о том, что идолам своим славяне приносят в жертву много кур (Серяков, 2004, с. 32-33). Кстати, и второй Сварожич - Даждьбог, связан со свадьбой. По сообщению В. Н. Топорова, "в песне с Волыни "князь" (жених) по пути на свадьбу встречается с Дажьбогом на восходе солнца" (Славянские древности..., т. 1, с. 209). Здесь существенны три мотива - пути Даждьбога, его покровительство (участие) в свадьбе и соотнесение жениха с Солнцем.
  Итак, Сварог - соединитель, связыватель, культурный герой, учитель и просветитель. Он же - породитель (отец) значительного числа богов не только восточнославянских, но и богов западных славян. Это явно указывает на древность его почитания. Не исключено, что на каком-то этапе небесный коваль Сварог действительно воспринимался как бог-Творец (в крайнем случае, "второго поколения").
  
  
  Вопросы и сомнения:
  
  - Можно ли ставить знак равенства между Сварогом и Создателем? Или Сварог - более культурный герой, нежели "абстрактный" бог-создатель?..
  - Каково соотношение Световита - бога Света, "бога богов" и Сытиврата? Как Аполлона, с одной стороны, и Крона с Ураном, с другой?
  - Известно, что славяне разделяли свет собственно солнечный и Этот, Белый вообще, а также Тот Свет. С каким светом следует скорее связать Сварога? Имеет ли он какое-то отношение к перворожденному Белому Свету?
  
  
  
  Хорс. Купало. Коляда
  
  Авторы поучений против язычества постоянно подчёркивают, что само солнце не есть божество, что оно "бездушно, бессловесно и огненно" (Наследие Илариона Киевского, 1986, ч. 1, с. 17-89). Это полностью противоречит представлениям древних. Раздельное почитание Солнца и солнечного Света как одухотворённых сущностей, личностей, т. е. богов, встречается у многих народов.
  Так, у этрусков бога солнечного диска именовали Усил, а света - Каве; у древних греков солнце называли Гелиос, а бога света - Аполлон; у северных германцев хозяйка солнечного диска - Соль, а бог света - Фрейр.
  У русичей богом солнечного света можно считать Даждьбога (которого мы уже сравнили с Фрейром). Бог солнечного диска именовался, по всей видимости, Хорс.
  Хорс на протяжении многих веков упоминается в письменных источниках: в списках русских летописей (пантеон князя Владимира), в апокрифе "Хождение Богородицы по мукам", в поучениях "О идолах Владимировых", "Память и похвала Владимиру", "Слове некоего Христолюбца", "Слове о том, како первое погани суще языци кланялися идолом", в "Житии блаженного Володимера". "Слово о полку Игореве" (1185) указывает на некий ночной путь Хорса, ибо Всеќслав рыскал в образе волка именно ночью: "Всеќслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше; из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, великому Хорсови волком путь прерыскаше". "...Иные по оукраiнамь молятся емоу проклятым болваном Перуноу, Хорсоу, Мокши, виламь..." - пишут ещё в XIV в. (Слово о покаянии цит. по "Словарю церковно-славянскаго языка" А. Х. Востокова).
  Есть интересный текст из путевых заметок немца Вундерера, который путешествовал по Руси в самом конце XVI в. (точно позже 1581): "Перед городом (Псковом) мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами и которым они поклоняются. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса (Хорса), который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой - огненный луч" (Морозкина, 1994, с. 36). Змееборец с мечом и огненным лучом (копьём? молнией?) с этими атрибутами сильно напоминает св. Георгия.
  В первом томе "Поэтических воззрений..." А. Н. Афанасьев приводит извлечение из средневекового апокрифического текста с беседой трёх святителей, где сказано: "Два ангела громна есть: еллинский старец Перун и Хорс жидовин - два еста ангела молниина" (Афанасьев, 1994, т. 1, с. 250).
  М. А. Васильев отмечает, что этот отрывок апокрифа - рождает многочисленные вопросы, в том числе: почему Хорс в "Беседе" причислен к "ангелам" грома и молний? (Васильев, 1999) Отнесение к властителям этих природных стихий Перуна естественно. Однако Хорс мог превратиться в "ангела" грома и молний, потому что на Руси источником молний считалось, в частности, Солнце. На миниатюре Никоновской летописи (XVI в.) молнии показаны исходящими из уст солнечного лика (Даркевич, 1961, с. 95-96; Арциховский, 1944, с. 110).
  Дополнительным мотивом могло стать то, что Хорса и библейских ангелов объединяла огненная и световая природа. На Руси "Беседа трёх святителей" появилась достаточно рано. Не позднее XIV в. её начинают включать в перечень отречённых книг, а наиболее ранние свидетельства бытования "Беседы" у восточных славян относятся, возможно, к концу XII в. Как считает М. А. Васильев, выводы специального анализа, проведённого Ф. И. Буслаевым и А. П. Щаповым, дают основания полагать, что разбираемый фрагмент "Беседы" (точнее, его протограф) восходит к эпохе достаточно древней, когда память о Перуне и, что особо важно в качестве временнoго индикатора, Хорсе (послемонгольским первичным источникам не известном), и их функциях ещё не изгладилась (Буслаев, 1861, с. 15, 31; Щапов, 1906, с. 35-44). Речь идёт о времени, когда христианство уже стало проникать в народную толщу и усваиваться ею, однако языческих божеств ещё не заместили полностью ангелы и святые, что также отсылает к домонгольскому периоду.
  В. Н. Топоров более века спустя после Забелина в ряде работ изложил остроумную хорезмийско-хазарскую гипотезу происхождения богов "жидовина" Хорса и Семаргла, которая, впрочем, пока остаётся гипотезой, пусть даже и довольно убедительной (Топоров, 1995) . Впрочем, ещё Н. М. Гальковский, опубликовавший и проанализировавший почти все известные к началу XX в. средневековые поучения против язычества, отрицал восточное происхождение имени Хорса. Он высказал предположение, что: "Заимствование Хорса, может быть, сказалось в том, что он в "Беседе трёх святителей" назван "жидовином""...
  Исходя из убеждения, что князь Владимир поставил в Киеве в 980 г. идолов не только "своих", русских, богов, но и идолов других племён, Е. В. Аничков полагает, что Хорс был именно божеством торков, обитавших около Тьмутараканя (Аничков, 1914). Однако достоверных оснований для такого утверждения нет...
  Обычно в письменных памятниках при перечислении богов Хорс упоминается сразу после Перуна, в Начальной летописи имена богов стоят в таком порядке: "Поставил [Владимир] Перуна, Хорса, Дажбога". Два последних имени, обозначающих солнце, приведены рядом. Может быть, сделано это не случайно: летописец или древний писатель заменил заёмное или устаревшее и малопонятное слово "Хорс" русским "Даждьбог".
  Осмелимся допустить, что Хорс, будучи, как и Дажьбог, богом солнца, имел всё же в представлениях славян свою особость, т. е. олицетворял другое свойство Солнца. Основанием предположения может служить, скажем, "Слово о полку Игореве", согласно которому князь Всеслав "прерыскаше" - т. е. перебегал, пересекал - путь светилу.
  Солнце, поднимаясь на востоке и опускаясь на западе, как бы описывает круг. И греческое χόρος именно "круг" и означает. Вспомним, что "хоросом" называли круглый подсвечник, находившийся в древнее время в храмах под самым куполом. Он обозначал небесный свод, круг. Греческое χόρος и русское "Хорс" могут восходить и к одному общему корню. В таком случае за разъяснениями значения этого русского божества нет нужды обращаться к восточным заимствованиям. Хорс мог быть названием Солнца в его ежедневном "круговороте", как над, так и под (?) горизонтом.
  Подтверждение этому мнению находим в Слове и откровении святых апостолов: "В прелесть великоу не внидят мняще богы многы пероуна и хорса дыя и трояна и инии мнози, ибо яка то человецы были суть старейшины Пероунь в елинех, а Хорс в Кипре, Троянь бяше царь в Риме" (Гальковский, т. 2, с. 49-54).
  На Кипре, который принадлежал то финикийцам, то египтянам, то грекам, а потом и вовсе туркам, некогда известные святилища Аполлона Гилата, многочисленные храмы в его честь - в Куриуме, Старом Пафосе, Идалионе, Тамассосе . До сих пор туристам рассказывают, что используемый здесь виноградный пресс даровал киприотам бог солнечного света Аполлон, а первую лозу посадила сама Афродита.
  Автор перевода или даже самого текста был явно учён в греческой традиции, а сама рукопись есть, вероятно, пересказ с греческого конца XIII - начала XIV вв. Иначе говоря, ему было прекрасно известно, что в то время, когда эллины в материковой Греции почитали Зевса-Перуна, а римляне чтили своего императора Трояна, на Кипре господствовало поклонение богу света Аполлону, то есть Хорсу.
  Культ солнечного царя характерен и для одних из возможных предшественников славян - скифов-сколотов. Геродот (История, IV, 5-6) рассказывает о попытках овладения сыновьями предка-прародителя скифов символами царской власти. Победителем вышел младший брат по имени Колаксаис (скифское Xola-xsaya - "Солнце-царь")... Знаменательна и показательна необычная для восточнославянской традиции форма теонима "Хурсъ", содержащаяся в ряде древнерусских памятников, в том числе в некоторых старейших списках "Проложного Жития Владимира". Выявляемая с высокой степенью вероятности двойственная огласовка имени восточнославянского солярного божества Хърсъ/Хусръ фонетически полностью соответствует реконструируемому сармато-аланскому xors/xcurs - "Солнце-царь". Ведущее место культа "Солнце-царя" в верованиях сармато-аланской ветви восточных иранцев предопределило и его положение среди южной части восточных славян-язычников в качестве одного из высокочтимых божеств, бога "великого", согласно "Слову о полку Игореве" (Васильев, 1999).
  Правда, при принятии скифского иранского происхождения имени Хорса восхищает глубина исторической памяти заимствования - около пятисот или шестисот лет. Если же отвергать гипотезу, что праславяне обитали на территории Причерноморья, то истоки оного заимствования вообще непонятны.
  Будь Хорс в понимании автора "Слова..." чужеродным, тюрским или "жидовским" богом, стал бы он именовать его "великий"?
  На женскую ипостась Солнца у славян имеются лишь смутные указания в позднем песенном фольклоре в виде сравнения девушек с Красным Солнышком, глядящим в окошко. Богиню Солнца славян в достоверных источниках мы найти не сможем, зато известно о солнечном боге Сварожич-Даждьбог (Радегаст). Солнце-царь, выкованный (то есть рождённый) Сварогом, имеет отчётливую военную функцию. Славяне, как и германцы, различают Луну и Месяц.
  Вероятно, если попытаться истолковать смысл известного мифа о том, как был разрублен Месяц, то его есть смысл связать с переходом от лунного к солнечному календарю. Тогда ущерб Месяцу причиняет бог типа Гелиоса (Хорса или Сварожича-Даждьбога). В таком случае Месяц стоит сопоставить с предшественником солярного культа Еремием-Эрмием-Гермесом (Лунным богом), иначе говоря, со всё тем же трикстером Велесом, соблазняющим Солнечную Деву.
  Сказанное требует от нас забежать несколько вперёд...
  Славянская Великая мать-Геката - Макошь, богиня магии и колдовства, хозяйка перехода из этого мира в потусторонний, может быть сопоставлена с апокрифической Луной. Не исключено, что и служение Рожанице (славянская Артемида) и Морене (славянская Персефона) тоже относится к лунному культу. Луна способствует произрастанию растений и получению урожаев вообще, а также непосредственно влияет на те особенности женщины, кои не свойственны мужскому организму. Кроме того, Луна влияет на приливно-отливные явления.
  Яркий пример почти пантеистического оживотворения природных стихий даёт ряд апокрифов, в частности, "Видение апостола Павла". В зачине апокрифа приводятся эмоционально напряжённые стенания природы, взбунтовавшейся против нечестия людского. Солнце, Луна и звёзды предлагают Богу-Вседержителю покарать "грешных": "Солнце великое, светлое, молясь Богу, [так] говорило: "Господи Боже, Вседержитель, до каких пор я буду смотреть на людские беззакония и ложь? Повели, и я сотворю им по моей силе, пусть они поймут, что Ты один Бог". И опять был глас ему [Солнцу, раздавшийся с неба и так] говорящий: "Я знаю это все, ибо око Мое видит и ухо Мое слышит. [Но знай] - человеколюбие Мое ожидает их, когда они обратятся [к Богу] и покаются [в грехах]. Если же не придут ко Мне, [то] Я их буду судить". Многократно и (Л. 230) Луна и звезды вопрошали Бога, и [так] говорили: "Господи Боже, Вседержитель! Ты отдал нам власть над ночью. До каких пор мы будем смотреть на прелюбодеяния и кровопролития, которые творят сыны человеческие? Повели нам, [Господи], и сотворим им [наказание] по силе нашей, - пусть познают, что Ты - один Бог". И был глас [с небес], [так] говорящий им: "Я знаю все это, ибо око Мое видит и ухо Мое слышит, но долготерпение мое ожидает их, когда они обратятся [ко Мне] и покаются. Если же не придут ко Мне, Я их буду судить".
  Многократно воды вопрошали [Бога] о сынах человеческих и [так] говорили: "Господи Боже! Сыны человеческие осквернили святое имя Твое в нас". И был глас [с небес] и [так] сказал: "Я знаю все [о них] ещё прежде жизни их. [Я жду, когда они покаются] и обратятся [ко Мне]. [А если не покаются и не обратятся, то] Я буду их судить".
  Многократно же [и] Земля обращалась с мольбой к Богу, жалуясь на сынов человеческих. И говорила [так]: "Господь Вседержитель! Я больше всех творений осуждена. Не могу [далее] терпеть распутства, и разбоя, и воровства, и клятв [ложных], и волхвования, и клеветы, и оговора, и всех зол, что [люди] творят. [Не могу терпеть, как] отец восстает на сына, а сын - на отца, брат же - на брата, странник - на странника, и оскверняют жену ближнего своего, ибо отец восходит (Л. 230 об.) на ложе сына, а сын также восходит на ложе отца своего. И всем [этим] они осквернили место святое Твое [церковь], принося жертвы имени Твоему. И потому осуждена я больше всех творений, что не хочу, [а вынуждена] давать силу свою плодам, [которые выращивают] сыны человеческие. Но повели мне, [Господи], и не дам силу свою плодам". И был глас Господний, [так] говорящий: "Я вижу все, и нет [никого], кто укроется от Меня за грехи свои и беззакония. Я вижу [все, но] Моя милость ожидает их, [ожидает до тех пор], пока они обратятся ко Мне. Если же не придут ко Мне, - я буду их судить".
  Итак, видите, сыновья человеческие, что вся тварь [всё, что создано Богом] повинуется Богу. Люди же одни [только] грешат. Поэтому, ради всего этого, сыны человеческие, благодарите Бога [за долготерпение и милость] непрестанно каждый день и каждый час..." (Мильков, 1999, с. 561-576).
  Исследователи подчёркивают, что этот сюжет из "Видения апостола Павла" можно принять за плод фантазии автора, за выразительный художественный приём, не имеющий никакого отношения к реалиям жизни. Но в пантеистической двоеверной ереси новгородских стригольников, которые проповедовали покаяние Земле, мы обнаружим аналогичную ситуацию, когда одухотворённая часть природы (в данном случае Земля) реагирует на грехи людей (Мильков, Милькова, с. 369-371).
  Стефан Пермский (ок. 1345-1396), осуждая покаяние в грехах Земле, описывает как раз такое вочеловечивающее (способность чувствовать) и обожествляющее (способность быть высшим судиёй) восприятие её, которое было свойственно древним язычникам: "А кто исповедается земли, то исповедание не исповедание есть, земле бо бездушна тварь есть, не слышит и не умеет отвечати и не въспретит съгрешащему" (Казакова, Лурье, 1955, с. 241). Стало быть, ещё его современники почитали Богиню Мать Землю и доверяли ей самое сокровенное.
  Апокрифический мотив жалоб природы сопоставим с архаическими сказочными приёмами одушевления природных стихий и объектов, которые выступают в роли говорящих персонажей. Как отмечает В. В. Мильков, в самом одухоќтворении природы пробивается ещё не угасшее архаическое мироощущение. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в сюжете фигурируют Солнце, Луна, Земля и воды - наиболее почитаемые в дохристианскую эпоху священные объекты, воплощавшиеся в образах подателя благ Хорса-Даждьбога, Велеса, великой Матери-Мокоши , Царицы-водицы. Поэтому совершенно не случайно в апокрифе именно они "узурпируют" божественную прерогативу судить и карать. Полемический заряд текста явно рассчитан на отклик в сердцах тех, кто веками воспитывался на сказках и трепетном отношении к одухотворённой природе. Ведь возмездием беззаконникам, прибавляющим одни грехи к другим, грозят священные с точки зрения традиционного восприятия природные объекты.
  Апокриф только что не называет соответствующих имён богов, которые были воплощениями стихий. Однако двоеверному читателю, конечно, было ясно, что угроза проистекает от тех, с кем издревле связывались надежды на благополучие, кому при испрашивании благ адресовались жертвы и моления участников сначала языческих, а затем двоеверных ритуалов.
  Не вызывает сомнения тот факт, что "вопиющие" к Богу светила и стихии в понимании автора апокрифа уже далеко не "бози небеснии, а друзии земнии, а друзии польстии, а дрезии и воднии" (Гальковский, т. II, с. 52) . Но в том же "Видении апостола Павла" они выступают в качестве могущественных сил, небезучастных к происходящему и способных влиять на её течение. Наследие свергнутых языческих богов в апокрифических образах говорящих Солнца, Луны и Земли достаточно явственно. По мнению В. В. Милькова, автор неканонического текста не противопоставляет резко язычество христианству, а скорее в завуалированной форме даже проводит мысль об их преемственности: ведь в его изложении уже не вполне божественные, но всё же живые и могущественные природные стихии и объекты признают верховную власть стоящего над ними Вседержителя, являющегося единовластным управителем мира. Вот оно - двоеверие "во плоти".
  
  
  Вопросы и сомнения:
  
  - Не был ли Хорс божеством некоего народа, обитавшего подле Каспийского моря? В этом смысле любопытны разыскания ученицы А. Кузьмина С. Галкиной о тесных контактах славян с северокавказскими племенами аланов (носителей салтовской культуры) (Галкина, 2003, также см. Плетнёва, 1989).
  - Может быть, Владимир поставил на холме не одних славянских богов, а богов подвластных ему племён? Не был ли Владимиров "холм вне двора теремного" своего рода сборным пантеоном, в том числе включавшим и неславянских богов?
  - Уместно ли говорить о Хорсе применительно к пантеонам северо-западных славян, и если да, то налицо общность индоевропейских корней или непостижимым образом проникшее сюда южное влияние?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"