Аннотация: Это Первая глава. Текст в сыром виде и не редактировался. Очень нужна объективная критика
Ночной беглец
Сбитое отрывистое дыхание, тяжелые шаги, шелест листвы. Бежавший по ночному лесу мужчина сильно устал и все чаще спотыкался, с трудом перебирая ногами. Он держался за бок, из которого медленно, но постоянно текла кровь. Лицо выражало одновременно усталость и боль. В голове мужчины мелькала, как обезумевшая, одна мысль - как его нашли? Как нашли его так быстро, здесь, на окраине человеческих угодий? Столько от сюда дней пути до его родных земель, но они все равно обнаружили беглеца и вскоре его настигнут: при всем охотничьем опыте с такой раной ему не спрятаться от собак. Тем более преследователи тоже были не простыми работягами. Шанс спастись был только один - Дикий лес.
Наконец, он выбежал из чащи на опушку и остановился, прислонившись к дереву, чтобы отдышаться. Рана нестерпимо жгла. Перед ним предстало поле, заросшее высокой травой, а за полем возвышалась стена из высоченных деревьев. Она казалась особенно черной при свете луны. Это и есть Дикий лес. Туда он направлялся в надежде, что преследователи не пойдут за ним вглубь.
Дикий лес издавна славился своей опасностью из-за обитающих в нем крупных хищников. Он вообще казался неким ужесточением обычного леса: деревья толще и выше, животные крупнее и свирепее, когти и клыки больше и острее. Даже травоядные были под-стать этому месту - имели зубы и свирепость, такие, что любой хищник позавидовал бы. Все, кто пытался освоиться поблизости, долго не выдерживали - звери часто охотились в близлежащих территориях. Делали они это только ночью, но к утру всегда почему-то возвращались в свое привычное место обитания. Говорят, что они, привыкшие к полумраку Дикого леса, не любят яркого света, словно злые духи. И в нем действительно царил постоянный сумрак, - высокие деревья, толщиной в несколько десятков человек, росли в кроне сплошным плотным слоем, не пропускающим солнечных лучей даже в самую ясную погоду. Поэтому здесь плохо прорастала трава и кусты, не выдерживали конкуренции обычные деревья.
И казалось куда еще выше, но росли здесь и по-настоящему исполинские деревья стонов. Они росли редко и возвышались над основной гущей леса. Когда дул ветер, то они начинали одиноко покачиваться и издавать странные звуки, похожие на легкое завывание или стон (отсюда и название). Ночью от этих звуков можно было сойти с ума - кажется, что все духи разом окружили тебя и мучают своим присутствием. А если при этом еще услышишь вой горбатого волка или еще какой рев, то от страха забудешь как дышать. Суил (а именно так звали бегущего) здесь раньше никогда не был, но много раз слышал об этом месте. В основном всякие небылицы и сказки.
Отдохнув хоть как-то и отдышавшись, мужчина побежал по полю. До опушки Дикого леса лежало расстояние примерно в шестьсот шагов. Где-то в середине пути он обернулся назад и увидел огни факелов, появляющихся из чащи, - они шли точно по его следу, в тишине раздавался лай собак. Еще факелы виднелись слева, они мелькали из стороны в сторону вдоль опушки - та группа преследователей рыскала верхом на лошадях. Пригнувшись еще ниже, мужчина что было сил побежал дальше.
По мере приближения, из черноты Дикого леса вычерчивались очертания старой хижины. Суилу рассказывали, что вдоль всей опушки стоят избы из бревен, крепкие, с тяжелыми дверями. Раз в несколько лет сюда приходят люди из ближайших общин и остаются тут на несколько недель, чтобы рубить молодые деревья Дикого леса. Если этого не делать, то он постепенно начинал вытеснять обычный лес. На вырубку отправлялись в основном из ближайших поселений, а также люди в чем-то провинившиеся и желавшие искупления. Иногда наведывались смелые охотники, которые даже умудрялись вернуться домой с хорошими трофеями. О том, что многие гибли, говорить не приходилось.
В хижине сейчас никто не жил. Обежав ее, беглец остановился перед лесом - впереди была темнота, свет луны с трудом проникал туда. Начал появляться страх, и в какой-то момент мужчина даже повернулся к приближающимся огням факелов. Может сдаться? Может сестра пощадит его? Но тут же, мотнув головой, он выкинул эти мысли - нет никаких оснований, что ему подарят жизнь. В этом лесу со всеми его зверями и болотами шансов остаться в живых намного больше, чем с той, кто хочет его смерти больше всего на свете. Он повернулся обратно к лесу, проверил не потерял ли чего из поклажи, когда бежал, и вошел во мрак леса.
Самое неприятное это то, что ему сейчас некогда было быть осторожным - приходилось бежать - а ночью в опасном лесу нужно идти тихо и прислушиваться к звукам. Если не считать сверчков и отдаленного лая собак, то вокруг стояла тишина, гармонию которой нарушали шаги и тяжелое дыхание Суила. Нужно было уйти вглубь, как можно дальше. Пробежав несколько тысяч аршин, он остановился и присел отдохнуть. Рана болела еще сильнее, но, несмотря на бег, кровь идти перестала. И тут, совсем недалеко от него, во мраке, рыкнул какой-то зверь, без ярости, а скорее лениво, как будто зевнул после долгого сна. Этого знака Суилу хватило, чтоб быстро вскочить и залезть на ближайший сук. Затем на следующий повыше, потом еще выше, и только оказавшись на высоте семи аршин, мужчина замер и начал прислушиваться. Вдалеке слышался собачий лай - последователи продолжали идти за ним. Суил подумал, что эти идиоты со своими собаками поднимут на уши весь ближайший лес.
Страх не позволял слезть с дерева и побежать дальше, и в подтверждение ему рядом повторился рык, но уже с более обеспокоенным тоном. Суил забрался еще выше до плотной листвы, чтобы получше спрятаться. Лай собак различался все четче, но вдруг он сменился, сначала, яростным лаем, а затем истошным визгом - где-то там в темноте началась схватка. Все сопровождалось человеческими криками и мощным ревом какого-то крупного животного. Продлилось это недолго, а затем все стихло; оставалось только гадать, что там произошло и чем закончилось? Скорее всего, неведомое животное, задрав пару собак, выгнало непрошеных гостей из своего леса. Главное теперь, чтоб оно не учуяло сидячего на дереве.
Суил просидел какое-то время, слушая тишину и наблюдая за землей под деревом, не пройдет ли там кто. Когда ему это надоело и он убедил себя, что люди ушли, он посмотрел наверх - похоже это дерево было выше соседних. Он взобрался дальше и оказался поверх всей кроны лиственного массива леса. Вокруг простиралось море, окутанное серебром ночи. Оно словно огромное живое существо, лежало и наслаждалось теплым лунным светом. Беглец оказался на дереве стонов, но сегодня из-за слабости ветра оно не издавало никаких жутких звуков, которыми славилось. Все небо без облаков было усеяно звездами. Красивый величественный небосвод, огромное живое лиственное море, убаюкивающий ветерок - все заворожило мужчину так, что он моментально забыл про преследование, забыл, что находится в самом опасном месте Межгрядья. Безмятежный покой окутал его, словно объятия бабушки, шепчущей добрую сказку перед сном. Но пока он смотрел на все это великолепие, чувство покоя вдруг сменилось ощущением своей ничтожности. Он, словно жалкая букашка, сидящая дереве и не способная охватить своим сознанием даже маленькую толику того мира, в котором живет. Что там за Диким Лесом? Что там за Грядой Покоя, идущей с запада на восток и уходящей за Дикий Лес?
Опять приступ одиночества? В последние годы это чувство часто стало возникать в нем даже среди людей; особенно среди людей. Сейчас, смешиваясь с общей растерянностью, это чувство создавало неприятные вопросы самому себе. Что дальше? Что ему делать дальше? Почему жизнь так сложилась? Стоит ли вообще так жить? Он всегда хотел помогать и быть полезным! А как все обернулось? Остается только бежать в Южные земли, но там его вряд ли кто-то примет. А может плюнуть на все и просто присоединиться к какой-нибудь банде, орудующей у торговых путей?
От глубоких тяжелых мыслей Суила что-то отвлекло, он заметил краем зрения какое-то движение на небосводе. Повернув голову, увидел высоко в небе, где-то над горизонтом, яркую звезду. Она несколько раз гасла и возникала вновь. Через какое-то время пропала совсем, и наблюдатель уже было отвел взгляд оттуда, чтобы опять укутаться одеялом мыслей, но звезда снова вспыхнула и гораздо сильнее, при этом оказавшись ближе к горизонту. Сразу после вспышки звезда разделилась на две части и стало заметно - они перемещаются. Одна из них почти вертикально начала опускаться вниз, другая полетела дальше на запад.
Первая, падающая вниз, превратилась в красное пятнышко, которое быстро скрылось за горизонтом Дикого леса. Суил сразу перевел взгляд на вторую точку, та летела гораздо дальше и дольше и пропала далеко на западе. Какое-то время ничего не происходило, но затем там блеснул яркий свет, такой, что на мгновение в той части небосвода померкли звезды. Вспыхнув, свет сразу исчез. И все, больше ничего не происходило, как бы человек не вглядывался и не вслушивался. Начали возникать сомнения - а не померещилось ли все это: рана, постоянная боль и усталость и не такое могут сотворить с головой. Но он сразу убедил себя, что находится в полном сознании. В своем зрении и в своем разуме Суил был абсолютно уверен. По крайней мере в жизни они еще ни разу не подводили - где другим людям что-то мерещиться, он обычно видит все как есть, с этим может даже и связана его слабая вера в духов и в подобное суеверие. Но тогда что же это было? У него не возникло ни одной идеи, просто в голову ничего не приходило, кроме глупых старых легенд и сказок. Но один слух, ходивший по их землям, Суил все-таки вспомнил. Слух о том, что когда-то где-то в Южных землях упал с неба камень. Его нашли и выплавили из него крепкий меч, способный разрубать любое другое оружие без особых проблем. Но подобные истории воспринимались как небылицы. Пока он перебирал идеи и предположения, более менее удобно устроившись на двух толстых ветках, то не заметил как заснул.
Пробудился он рано утром из-за чириканья птицы, усевшейся на соседней ветке. Когда человек зашевелился, птичка еще раз чирикнула, будто пожелала доброго утра, вспорхнула и скрылась в листве. Потянувшись и зевнув, мужчина сразу начал спускаться вниз. Добравшись до середины дерева, остановился, и долгое время смотрел вниз, прислушиваясь. Не обнаружив никаких движений и подозрительных звуков начал сползать дальше. Перед самим прыжком на землю еще раз огляделся и, наконец, спрыгнул, при этом охнув от взорвавшейся боли в ране, про которую совсем забыл. Держась за больное место, повернулся в противоположную сторону от того откуда пришел вчера и сделал первые шаги перед дальней дорогой. Твердым было его решение, созревшее за ночь, - найти то загадочное, что упало в Диком лесу - хотя оно казалось слегка безумным, особенно на фоне легкого ощущения нереальности увиденного им вчера ночью, как будто это был сон или видение. Но любопытство жгло очень сильно, а бывалый охотник не был трусом, чтоб испугаться каких-то бувов или горбатых волков. Единственное, что его сейчас пугало, это мысль о постоянном бегстве от самой влиятельной общины Межгрядья всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно его найдут. Да и спрятаться особо негде: Межгрядье представляло из себя закрытую слишком маленькую долину - если не сидеть в лесу, сложно будет скрыться надолго.
Эта долина получила такое название, потому что находиться между двумя цепями скал, тянущихся с запада на восток. Северные скалы, называемые Грядой Покоя, были совершенно неприступны и стояли величественной несокрушимой стеной. Никто не знал, что находиться за ними. Загадочность Гряды Покоя рождало множество слухов и легенд. По одним сказаниям там живут огромные великаны; по другим люди-собаки; третьи утверждают, что там пустота и конец мира.
Вторая цепь скал, тянущиеся вдоль юга Межгрядья, называлась Буйной Грядой. Она была не такая высокая, как ее соседка, а в некоторых местах вполне проходимая даже для скота и лошадей. Но опасность заключалась в том, что там случались постоянные обвалы и камнепады. А смельчака, решившего взобраться повыше, подстерегали огромные птицы роха, нападающие на все, что меньше их. Такая птица, размером с двух взрослых мужчин, могла спокойно унести большого горного барана, не говоря уж про человека.
За Буйной Грядой находилось более крупное и развитое скопление общин, чем Межгрядье. Поселения там были намного больше, стены выше, дороги длиннее и люди образованнее. Земли те назывались Сканабией, а по старому Южными Землями. Там постоянно происходили конфликты между общинами. Поэтому крупные поселения, а особенно центральные погосты, часто окружали бревенчатыми стенами.
Через Буйную гряду шло три пути сквозь перевалы - и все охранялись прилегающими к ним общинами. Стража обыскивала проходящих и брала плату за проход. Через Буйную гряду в основном ходили караваны с товаром. Торговля было простой: в Сканабии умели делать бронзовую посуду, более крепкое оружие, хорошую одежду из ткани и кожи, а в Межгрядье добывали ресурсы. В Межгрядье как таковых мастеров не было, она вообще считалась захолустьем и сырьевым придатком Сканабии.
Собственно отчасти из-за этого Суил и оказался сейчас в таком положении, потому как хотел найти секреты Сканабии. Он отвечал за добычу бурого железняка на участке болота, прилегающего к территории их общины. В его подчинении находилось несколько десятков мужчин. Сам он, построив себе домишко рядом с болотами, экспериментировал с бурым железняком и медью, пытаясь сделать твердый сплав. Суил занимался сборкой печей различных конструкций, в надежде достичь как можно более высокой температуры для работы с металлом. Однако, хоть процесс развития и шел, но очень медленно - изготавливаемые им ножи быстро ломались, а топоры тупились. Чего-то ему не хватало, а узнать было не у кого - ремесленники Сканабии хранили все свои знания в строжайшем секрете. За несколько лет экспериментатор немного отстранился от жизни общины и практически не видел ни кого, кроме тех, кто с ним добывал руду на болотах, да и с теми мало разговаривал. Мужики, забрав дневную добычу, увозили ее в главный погост, чтобы на следующий день вернуться, а Суил оставался один и продолжал свое дело.
Но одним утром работники пришли не одни. С ними явился один из шести старейшин, который был еще при этом мужем старшей сестры Суила. Этот человек пользовался большим авторитетом среди жителей, и полгода назад, на одном из вече, люди решили, что он заменит одного из состарившихся старейшин. Новый старейшина давно испытывал неприязнь к Суилу. Эта нелюбовь начала передаваться и остальным членам совета, так что жизнь добывателя руды постепенно ухудшалась. А началось все с его сестры, которая с детства открыто ненавидела младшего брата и постепенно внушала эту ненависть и своему мужу.
Суил закидывал дрова в горловину печи, сложенной из камней, когда гость, не постучавшись, вошел в дом. Старейшина, остановив суровый взгляд на причудливой формы каменном сооружении, без приветствия начал говорить:
- Собирай вещи, вчера мы с советом обсуждали твое место труда и решили, что ты будешь теперь работать на пастбище. - голос его звучал твердо.
Хозяин хижины повернулся, увидев какую тот отрастил бороду, немного удивился, подумав, - как все-таки давно он сам не появлялся в погосте. Прищурив глаза Суил ответил:
- Сам старейшина пришел, чтоб сообщить мне об этом? К чему бы такая честь?
- Чтоб ты понял о серьезности намерений, а то ты вряд ли по-другому уяснишь. Сегодня я сам здесь поработаю и посмотрю кого оставить за старшего. А ты собирайся, завтра с утра чтоб был на восточном пастбище, ближе к тому месту тебе выделят хижину. - Глаза говорившего были наполнены притворным безразличием.
Гость повернулся к двери, чтоб выйти, но ответные слова его остановили.
- Я хочу здесь работать и никуда не пойду, мы сами вольны выбирать чем заниматься. - Суил старался держать голос спокойным.
- Что?! - старейшина обернулся и уже не мог скрыть ненависть, брови его опустились, чуть ли не закрыв глаза.
В этот момент Суил понял, что сестра, похоже, окончательно промыла мозги своему мужу. Тот заорал, ударив своим посохом в пол:
- Работаешь?! Ты работаешь?! Ты, бестолочь, полдня тут сидишь со своей печкой и не делаешь ничего, а потом еще и часть руды портишь! Эта руда сделала нас сильнейшей общиной в Межгрядье, а ты мало что ее не добываешь, так еще и часть расходуешь непонятно на что.
- А это нас сделает равной Сканабии, это... - Суил показал пальцем на печь, но собеседник не дал договорить:
- Чего ты добился?! Где сделанный нож или хотя бы наконечник для стрелы? - С этими словами разгневанный гость подошел и концом посоха толкнул стенку печи.
Та не поддалась и он толкнул еще сильнее. Суил попытался остановить его и схватив палку, дернул ее на себя. Старейшина по инерции дернулся следом и потеряв равновесие навалился на печь. На этот раз кладка не выдержала и муж сестры рухнул на пол, увлекая за собой часть камней. Один из булыжников приземлился прямо по темечку бедолаге, в шее что-то хрустнуло и тот замер. Суил в это время стоял с отобранным посохом у стенки, во время отскочив от рушащейся печи. Заваленный камнями мужчина не шевелился. Отбросив палку в сторону, Суил кинулся к лежачему и начал его тормошить. Не видя никакой реакции, пощупал пульс - биение не прослеживалось. Достал тело из под камней, перевернул и проверил дыхание, приставив смоченный палец к носу. До Суила медленно доходило осознание, что произошло ужасное - старейшина был мертв. Руки задрожали, в голове заструился ручей проклятий, тело поникло и завалилось назад, усевшись рядом с мертвым. Как же так? Как?! Этого не может быть?! Что теперь делать? За убийство по обычаю казнят разрыванием лошадьми, а за убийство старейшины он даже не знал, что с ним сделают. Все усугубляло то, что человек находился в гостях, а гость по тем же обычаям - это самый, что ни наесть неприкасаемый.
Да нет! Он все объяснит, это несчастный случай, все будет хорошо. И тут, как молния, голову пронзила мысль о сестре. Старшая сестра! Она не даст ему не то, что объясниться, а даже простой смерти, тем более она по настоящему любила мужа. Бежать! Нужно бежать! Лихорадочное буйство мыслей связанных с желанием жить заставило Суила вскочить. Он начал засовывать в сумку все самое необходимое, руки дико дрожали и совсем не слушались. Быстро оделся, взял лук со стрелами и осторожно выглянул через окошко направленное в сторону болота. Толпа мужиков вместе с телегами и лошадьми стояла у навеса в семидесяти шагах от его хижины. Они готовились к работе. У самой дома никого не видно. Еще раз проверил состояние лежачего на полу - тот точно был мертв.
Суил, застыв на мгновение перед порогом дома, попытался сделать выражение лица спокойным. Открыл дверь хижины и вышел на улицу. Не оглядываясь, медленным шагом сразу направился в противоположную сторону от болота - там через двести шагов начинался лес. Его никто не окликнул и не позвал, никто даже не заметил уход хозяина хижины. Когда он оказался в чаще, то побежал со всех ног. Давно он не испытывал такого чувства обиды и страха. Суил не был трусом: ни в охоте на опасных животных, ни в стычке с противником, ни перед духами или подобной нечистью, в последних особо и не верил. Но позорная страшная смерть от своих же сородичей из-за какой-то нелепости не вызывала желания проявлять смелость. Бежать, как можно дальше бежать.
В итоге он оказался на другой стороне Межгрядья, в самой малочисленной общине прилегающей к Дикому Лесу, состоявшей в основном из деревушек. Эта община в основном занималась пахотой.
В обществе, в котором связи между людьми крепились на родстве, было не принято брать незнакомцев на проживание, но в одной деревне его все-таки приютили. Старцу деревни понравилось, как незнакомец стрелял из лука. Как он тогда сказал: лишний здоровый мужчина не помешает - в последнее время в лесах начали появляться шайки разбойников, да и на пашне работы полно. Так Суил и начал обустраиваться в выделенной ему старой хижине на краю поселения.
Все шло хорошо, но в один прекрасный день, когда они с мужиками собрались на охоту, он увидел, едущих верхом в сторону его хижины, семь мужчин в полном обмундировании - это были люди из его общины. С ними рядом шел старец деревни с удрученным выражением лица. Следопыты уже знали, что убийца их старейшины здесь. Суил рванул в сторону леса и ему удалось добежать до него, несмотря на то, что одна стрела зацепила бок. По горячим кровавым следам его загнали в Дикий лес.
Сейчас, в этих воспоминаниях, Суил шел, тихо ступая по мокрому мху, растущему здесь повсюду. Он внимательно следил за лесом вокруг и прислушивался. Растительности у подножия деревьев не росло почти никакой, только мох и иногда низкая трава. Вокруг все было как-то пусто, особенно, если сравнивать с густой чащей Межгрядья. А еще эта влажность повсюду, которая усиливалась чем глубже путник проникал в лес.
На сколько Суил знал, животных, лазающих по деревьям, здесь не водилось. Он двигался от дерева к дереву, выбирая как можно ветвистые, чтобы быстрее заскочить наверх в случае опасности. К счастью, ветви почти всех деревьев начинались низко. Прятаться на них - это единственный способ выжить. Запас еды, изначально взятой на охоту, рассчитан на два дня, если немного ужаться. Но с луком у бывалого охотники с добычей птицы не возникнет проблем. Человек шел вперед и не смотря на страх, радовался своей новой смертельной цели. Радовался потому, что, если он и умрет, то не как змея под сапогом, а в поисках чего-то неизведанного.
Предел воли
Прошло чуть больше двух месяцев после начала пути. Два месяц скитаний по Дикому лесу. Два месяца постоянного напряжения, страха и готовности прыгнуть на ближайшую ветку при малейшем шорохе. Вид у странника был очень уставшим, одежда порядком истрепалась, лицо густо обросло бородой, взгляд стал запуганным и постоянно озирающимся. Чуть ниже спины на правой половине тела одежда висела клочьями и сквозь болтающиеся лохмотья виднелись шрамы, представлявшие из себя глубокие борозды от когтей какого то хищника. Шел он немного прихрамывая, к обоим ступням изношенных ботинок туго привязаны по ножу, таким образом, что кончики ножей выступали немного за переднюю часть обуви. Это изобретение позволяло намного быстрее залезть на дерево: руки хватались за ветку а ноги втыкая ножами в кору быстро вскарабкивались наверх, помогаю выиграть драгоценный мгновения, часто спасавшие жизнь. Ходить так было крайне неприятно, натирались мозоли, но это неудобство компенсировал ковер из мягкого мха, который устилал практически всю землю в этом лесу. Такой метод быстро взбираться путник придумал сидя на странном дереве, оплетенном длинными вьющимися тонкими растениями, когда его загнал туда хищник, напоминающий огромного кабана величиной с теленка и с огромными зубами. Он сначала стерег загнанную жертву сидя под деревом, но когда получил пару стрел в спину удалился. Как оказалось недалеко, долго ходил вокруг да около, постоянно возвращаясь. Так продолжалось два дня и сидящий на дереве от скуки начал сплетать растения, которые окутывали ветки деревьев, с удивление обнаружив, что веревка получаемая из трех-четырех таких стеблей была очень крепка, по крайней мере он не смог ее разорвать. В ту пору путник много думал над тем, как сделать так, чтобы быстрее забираться наверх, на деревья. Тренировался и иногда даже мечтал иметь на ногах когти, чтобы цепляться ими за кору. Идея пришла спустя полтора дня экспериментов с этими лианами. Почему бы не привязать ножи к ногам? Так он и сделал - сточил рукоятки, чтобы на них было удобнее наступать и сделал насечки, за которые бы цеплялась веревка. И действительно, взбираться стало гораздо удобнее, главное впопыхах случайно не воткнуть нож в свою же соседнюю ногу. Это сильно облегчило психологическое состояния странника: теперь он мог просто взлетать по веткам и успевал спрятаться задолго до того, как какой-нибудь зверь подскочит и вопьется в него своими зубами. А голодным хищникам оставалось только грызть кору дерева с досады.
Как еще оказалось, здешние звери совершенно не боятся огня, а, наоборот, тянуться к нему, влекомые любопытством, особенно ночью. Странник в этом убедился после первых разожженных костров, впоследствии наблюдая с дерева, как какой-нибудь медведь подходил прямо к костру, начинал кружить вокруг и принюхиваться, подходя очень близко, пока не начнет испытывать слишком сильный жар. Если на костре еще и начать жарить мясо, то на запах сбегаются все хищники в радиусе трех верст. Местное зверье никогда не видело огня и не знает что это такое , потому что здесь было достаточно влажно, чтобы развиться пожару, и здесь нет охотников с их факелами и кострищами. Путнику приходилось часто есть мясо сырым, чтобы лишний раз не разводить огонь. С водой проблем не было, мелкие речушки встречались часто и обе фляги никогда не пустовали.
Суил проклинал себя множество раз за свое упрямство, особенно в трудные периоды, ругал, уговаривал вернуться, но при этом шел дальше. Он прошел направлении примерного падения той звезды большой путь, ходил вправо, влево, возвращался назад боясь пропустить то, что искал. На таком большом расстоянии, с которого он наблюдал тогда ночью за тем явлением, трудно было определить точное местонахождение. И если он ошибся в направлении пути хоть на немного, то мог пройти мимо.
То что он искал никак не находилось. С каждым новым днем голову терзали все больше сомнений по поводу того, не померещилось ли ему тогда. Все время лезли навязчивые мысли, может это духи Дикого леса играют с ним, уводят все дальше и дальше в глубь его погибели? За каждым кустом мерещился кто-то следящий за ним. Однажды проснувшись на дереве после беспокойной ночи Суил понял, что сходит с ума от отчаяния, постоянного страха и одиночества. Все его сознание напряглось, как сжатая пружина, в любой момент готовая выстрелить. Нужно было идти обратно, твердил он себе идя вперед, обратно, обратно и без разницы уже, что с ним будет там, но главное не этот проклятый сырой лес. Его одолевала апатия, выращенная из хронической усталости, даже было порой все равно, что происходит вокруг и он брел тупо уставившись в землю. А это было очень опасно, так как хищник мог спокойно подстеречь его.
Так, тащась в каком-то полубреду, Суил вдруг ощутил, что испытывает дискомфорт в ступнях больший чем обычно. Проморгав глазами он заметил, что уже долгое время шагает по земле без мха и ручки ножей больно врезаются в ступни. Нужно было убирать их, так идти было невозможно. Он огляделся перед тем как сесть и увидел изменения в окружающем его лесу. Деревья стали меньше и появилось больше кустов, воздух стал посуше и прибавилось солнечного света. Смена растительности происходила постепенно и он как то не обращал внимания на это, но похоже он прошел Дикий лес насквозь. Возможно, что он первый безумец, сделавший подобное. В груди колыхнулась надежде, зверей Дикого леса тоже больше не будет. Но что там дальше? Однако рассуждать путник долго не смог, так как боль в ступне дала о себе знать. Он присел и распутал веревки и, откинув уже изрядно затупившиеся ножи, снял обувь. На ступнях были огромные кровавые мозоли. Боль просто начала пульсировать, как будто поняв - наконец то апатичный мозг обратил на нее внимание и прислушался к ощущениям. Суил застонал разминая ноги.
Пока Суил сидел и отдыхал, услышал журчащий звук воды и поковылял на звук. Пройдя сквозь кусты действительно увидел речушку, она извивалась среди камней и манила своей прохладой. Суил сразу встал в воду, глубина была чуть выше ступней, но ему больше и не надо было, облегчение наступило сразу. Тут же он увидел кусты ягод красноглазки, спелые и крупные. Значит они здесь тоже произрастают? Выйдя из воды он начал быстро закидывать ягоды себе в рот, сырое мясо уже жутко осточертело и любая другая еда казалась необычайно вкусной. В Диком лесу росло много незнакомых грибов и ягод, которые путник не решался трогать, боясь отравиться. Красноглазка же была известна и росла в Межгрядье повсюду. Наслаждался сладкими ягодами он до тех пор, пока его взгляд не заметил свежие следы на сыром берегу речки. Он очень хорошо изучил зверей Дикого леса и их следы и буквально сразу сообразил, таких еще не видел. Следы были свежими и принадлежали крупному зверю, с широкими длинными когтями. Быстро попив и пополнив запасы Суил пошел дальше, рядом с водой шанс встретиться с животными действительно выше, поэтому прохлаждаться здесь долго нельзя. Но далеко пройти не давала боль в ногах, тогда решил отдохнуть по-большому. Взобрался на подходящее дерево и устроился там свесив уставшие ноги. Нужно было только проснуться ночью, сориентироваться по звездам, в какую сторону идти дальше.
Утром странник долгое время любовался Грядой Покоя которая возвышалась на горизонте, отсюда казалось до нее рукой подать. В особо светлые дни было видно, далеко вдали скалы становились меньше. Значит там их можно обойти? Но от одной мысли об этом захватывало дух, одному заглянуть за пределы мира или увидеть людей-собак, страшилками про которых взрослые пугали детей.
Ладно, все эти размышления хорошо, но нужно идти дальше. Правда, тело просто пищало, найти логово понадежней и хорошо отдохнуть, а разум скулил, плюнуть на поиски, пойти обратно и попробовать что-нибудь придумать там, дома. Все любопытство уже давно пропало, осталась только тупая воля. А еще обида, неужели такой путь проделан зря - совершенно бессмысленно? Эта обида терзала его в последнее время, превращаясь в припадки слезоточивого отчаяния. Но она же и заставляла пройти еще немного, говоря, цель уже близко, буквально за следующим кустом. Однако, каждый раз ничего, иногда путник падал на колени и плакал. Он сам не знал, что искал и как это должно выглядеть, просто что-нибудь не похожее на этот проклятый лес.
Ножи к ступням Суил привязывать не стал, идти с ними без мха под ногами стало совсем невозможно, мозоли давали о себе знать. В страхе, что тот зверь у реки пойдет по его следу, взял с собой ягод и растирал обувь - так оставляемый запах уменьшался. Путник прошел какое-то расстояние и начал натыкаться среди травы на странный мелкий щебень белого цвета. Он сразу привлек внимание, так как не вписывался в окружающую обстановку зелени и черной земли. Сначала его было немного, но с каждым шагом плотность россыпи увеличивалась, начали встречаться все более крупные камни. Суил присел и, взяв один из камушков, внимательно его осмотрел - это была белая скалистая порода с острыми отколотыми уголками по все поверхности. Цвет осколка напомнил ему каменные поляны, которые он встречал в Диком лесу. Огромные плоские камни лежали сплошным полем на небольших участках и не позволяли расти ничему, кроме пучков мха. В каждом таком месте в белом камне обнаруживались небольшие пещеры уходящие вглубь земли, похоже вымытые дождем. После того, как Суил нашел в нескольких таких пещерах кучи обглоданных костей, то решил обходить стороной такие места. Сейчас же находка путника заинтриговала и он пошел дальше. Через сто шагов начали попадаться большие булыжники все из той же породы. Еще дальше появились кучи высохших веток. Так он двигался среди увеличивающегося мусора, пока не вышел на каменную поляну, в точности похожую на те, что попадались в Диком лесу. Только здесь перед ним предстал полный хаос, как будто тут поиграл капризный великан-ребенок: кучи белых осколков, брызги разбросанной по всюду земли, на самой скальной породе виднелось множество трещин, мелких и совсем больших. С другой стороны Суил увидел глубокую, но короткую борозду вывороченной земли. Она упиралась в большую дыру в каменной породе. Чуть подальше, словно сломанные веточки, стояли два дерева без верхушек.
Не решаясь наступать на усеянную трещинами поверхность Суил пошел по краю поляны, пока не приблизился к отверстию в земле. Дыра, оказалась, размером с хижину, именно отсюда и тянулись трещины.
Сердце Суила начало бешено стучаться, в груди появился клубок волнения, вот оно, то, что он так долго искал, буквально в двадцати шагах. Странник никак не решался подойти. В нем вдруг заиграл страх, что сейчас из этого логова выскочит какая-нибудь тварь или злой дух и растерзает его. Он не верил в Мракотень, как и в любого злого духа, любящих калечить и убивать людей в муках. Но сейчас воображение яркими красками рисовало его, вылезающего из этого провала, с огромными когтями и длинной пастью, из которой вытекала густая черная дымка. Мракотень в Межгрядье считался самым страшным духом, его знали все. Описывали, конечно по разному, но само имя на всех наводило ужас одинаково.
Но самое страшное, чего Суил боялся, просто ничего не обнаружить. Сейчас подойдет к отверстию, а там ничего нет, кроме того же мусора из камней и веток. Собравшись и вдохнув глубоко грудью, он осторожно подошел к краю пролома. Вблизи оно оказалось больше, размером, где то в тридцать шагов. Лучи солнца проникая вниз освещали ровную гладь воды. Вода? Так много? Суил присел на колени и заглянул дальше. Да, там целая пещера, и целое озеро, а вся каменная поляна была одновременно потолком подземного сооружения. Сложно представлялось, как такое могло образоваться само собой, но тогда что за существо могло вырыть такое логово? Высота пещеры в три человеческих роста, а глубина уходила в темноту. Прямо под дырой перед озером нагромоздилась насыпь из земли и камней. Похоже, то, что здесь провалилось увлекло с собой кучу породы. Это насыпь представляла из себя небольшую площадку в несколько десятков шагов и образовывала что то типа маленького берега, на который можно спуститься. Склон пещеры, находящейся ниже уровня земли, был почти отвесный. Кинув камешек в воду, Суил прислушался, кроме эха всплеска никаких звуков. Любопытство окончательно пересилило страх и привязав к огромному валуну веревку, связанную из растений, искатель приключений спустился вниз. Оказавшись на площадке, принялся рассматривать пещеру сквозь полусумрак. В глубь ее ничего не проглядывалось, только отблески воды скакали по потолку. Потрогал воду - ледяная, начал вглядываться в нее, но темнота и муть озера не давала ничего разглядеть дальше вытянутой руки.
Суил был абсолютно уверен, там лежит то, что он искал. Теперь действительно осталось чуть-чуть. Немного поколебавшись снял обувь, скинул все вещи и шагнул в воду. Залез по колено в ледяную воду, мышцы сковало и вдруг проснулся кашель, который в последнее время беспокоил странника после долгого перехода по постоянно влажному лесу. Когда приступ закончился он двинулся дальше и через два шага уже стоял по пояс, начался озноб. Тело все колотило, но собрав волю, Суил снял верхнюю одежду и нырнул. Достав рукой до камней продолжающейся под водой насыпи, поплыл вдоль них, озеро уходило вглубь. Из-за темноты и мути все вокруг плохо различались. Через пару гребков вокруг совсем ничего не стало видно. Пловец буквально нащупывал себе путь одной рукой по дну, другой рукой шарил пространство впереди. Ничего. Запас воздуха еще оставался, но в этот момент его пронзил новый приступ кашля. Остатки содержимого легких вырвались наружу и гроздью пузырей устремились наверх, тело скрутило. Суил, терпя резкую нехватку кислорода, оттолкнулся от дна ногами и поплыл наверх. Поверхность блестела где то впереди, как оказалось, озеро было достаточно глубоким, а пловец вот вот начнет терять сознание. Под самый конец горло начало жечь от возвращающегося приступа. Но Суил, захлебываясь, все-таки вынырнул, глубоко с хрипом вдохнув, и сразу начал откашливаться. Тело все лихорадочно знобило, похоже, что получил переохлаждение. Он направился к берегу, постоянно кашляя. Пока плыл вдруг нахлынула сильная сонливость. Так, не спать, не спать, говорил выбираясь на берег сам себе. Почему так нестерпимо хочется спать? С большим трудом взобравшись на берег он упал, глаза закрывались. Не спать, не спать, продолжал твердить его голос. Но бороться с желанием было невозможно и последнее, что Суил почувствовал, сильное жжение в желудке. Дальше ничего.
Что это?
Сознание пришло резко, как будто кто то сильно толкнул в бок. Вскочив после глубокого сна и соображая где находиться пробудившийся человек начал оглядываться. Память быстро восстанавливала все события вчерашнего дня и паника моментально прошла. Посмотрев наверх понял, что сейчас утро.
Сильно хотелось пить и есть. Но, на удивление, холода и боли в теле не было, хоть Суил и пролежал всю ночь, сырой и обнаженный, на голых камнях. Так же он заметил, что не ощущает никакой усталости, мучившей его после долгих дней лесного путешествия, наоборот, все тело переполняла легкость, хотелось двигаться. Схватившись за веревку, он быстро вскарабкался наверх и недолго думая поддался желанию бежать, бежать со всех ног. Ветер шумел в ушах от скорости, ноги сами несли его, дыхание ровно вторило бегу. Какая же легкость, прямо как в ранней молодости, когда он с соседскими мальчишками носился с ними наперегонки. От этого необычного чувства нахлынула сильная эйфория, из груди начал пробиваться смех, мешая ровно дышать. Он влетев на небольшую полянку, повалился в высокую траву и засмеялся в голос. Смеялся так сильно и так долго, что заболели мышцы живота. Почему он так счастлив?
Ну все, нужно успокоиться. Суил начал глубоко вдыхать и выдыхать через рот, пытаясь остановить смех, и вскоре это ему удалось, только улыбка не сходила с лица. Так он и лежал бы глядя в небо, если бы не почувствовал жжение в желудке и горле. На смену эйфории с нарастающей силой появлялось чувство голода и жажды. Когда прошла волна радости, перекрывающей другие чувства, проснулись обычные потребности. Суил встал и пошел обратно, есть и пить с каждым шагом хотелось все сильнее. Это было ненормально. Ускорив шаг, а затем вообще побежав, он наконец добрался до лагеря и быстро спустился, чуть не сорвавшись с обрыва к озеру. От нетерпения сводило челюсти - так хотелось впиться зубами в мясо, недавно подстреленной птицы. Сначала он осушил почти весь запас воды, затем начал есть, точнее жрать, не особо удручая себя пережевыванием. За все дни путешествия от сырого мяса его уже тошнило; мучило расстройство желудка. А сейчас оно казалось самым вкусным, что он когда-либо ел.
Закончив с трапезой Суил откинулся на камни и расслабился. Облегчение приятным теплом распространялось от живота по всему телу. Что это вообще было? Сначала этот необычный прилив силы после сна, а затем необычный приступ голода. Сон! Спать ему захотелось сразу после купания в этом странном озере. Суил привстал на локтях и уставился на мутную гладь. Неужели, всему причиной вода? Или что-то скрываемое в ней? А может кто-то сейчас наблюдает за ним из глубины, наблюдает?
Времени для разгадывание тайны еще будет, поэтому долго думать над этим, витая в размышлениях, Суил не стал. Здесь внизу, на площадке перед озером, было вполне безопасно, вряд ли какое животное спуститься по вертикальному склону - можно устроить лагерь прямо здесь. Он выбрался на поверхность и начал собирать дрова для костра, которых тут лежало много. Давно не ощущал он тепла костра и, буквально мечтал о том, чтоб погреться вечером перед ним, поджарить мясо, до ароматной хрустящей корочки.
Он кидал щепки и сучья вниз, в свое новое логово. Но этот процесс собирателсьства остановил странный черный предмет, который лежал в траве прикрытый толстой веткой. Откинул сук и осторожно поднял странный предмет, представлявший из себя тонкую немного выгнутую пластину, длинной где то с руку, а шириной с пол-руки. Похожа на треугольный лепесток с гладкими углами. Торцы пластины скругленные и аккуратные, были как будто сделаны искусным мастером. Ровная матовая поверхность поблескивала на солнце, отражая заросшее бородой лицо Суила. Материал совершенно не понятный, даже сложно сравнить с чем либо. По весу очень легкий, килограмма полтора.
Оставив предмет у пролома начал обыскивать территорию вокруг и через какое-то время натаскал семнадцать таких же штук. От друг друга они ни чем не отличались, абсолютно одинаковые лепестки. Суил долго смотрел на черную кучу, всю голову сломал, но не мог даже приблизительно представить, что это такое.
Если до этого и были сомнения по поводу чьей то воли устроившей все это, то теперь они все вылетели. Эти черные штуки, явно, что то создало. А может оно погибло и теперь мертвое лежит там в озере. Нужно нырнуть и обследовать все еще раз, а заодно посмотреть, что будет с человеком после второго купания в этой странной мутной воде.
Суил разжег костер на маленьком берегу, и тот начал слабо освещать пространство пещеры. Сделав факел из куска ткани и смолы, искатель полез в холодную черную воду. Страх снова щекотал его за пятки, вот-вот что-нибудь схватит за ногу и утащит вниз. Мужчино быстро с ним справился. Решил сначала осмотреть противоположную сторону озера-пещеры и поплыл вперед, держа факел в одной руке (тогда он даже не подозревал, к чему может коснись он огнем воды). Обойдя пространство по кругу, не обнаружил ничего интересного: стены и потолок испещренные сетью трещин, всюду вода. Стены не могли похвастаться ровностью, их украшали множеством различных выступов, некоторые острые, некоторые более скругленные. Долго плавать не стал, боясь уснуть прямо в воде, и вернулся обратно на берег. Быстро оделся и прежде чем нырять, решил немного подождать, заснет ли сейчас, как в прошлый раз. Пока ничего не происходило. От скуки взялся изучать черные штуки, которые тоже скинул суда же к озеру. Они были немного выгнуты и Суил, взяв одну пластину в руки, упер один конец в камень и слегка надавил на другой. Не смотря на свою кажущуюся хрупкость и мягкость, пластина не поддалась. Тогда испытатель надавил сильнее, предмет немного выгнулся, но тут же, издав мягкое "уау", вернулся в первоначальную форму толкнув в руку. Это не остановило человека и он навалился всем телом, но конец упертый в камень соскользнул и горе испытатель, потеряв опору повалился на камень. Пластина прошлась своей поверхностью по камню и мужчину очень удивило, что на ней не осталось ни единой царапины. Суил взял камень с острым краем и чиркнул по нагло сверкающей гладкости. Нет, никаких следов не осталось. Он начал быстро водить камнем со всей силы, затем принялся тыкать ножом. Нет! Совершенно ничего! В свете падающих через провал солнечных лучей не различалось ни единой погрешности - идеальная поверхность продолжала блистать легким матом. Такой прочности ни существовало ни у одного из металлических предметов, даже привозимых из Сканабии. Испытатель подошел к большому камню и, размахнувшись, со всей силы кинул в него загадочным предметом. Тот ударился выпуклой плоскостью и, произнеся глухое "уоуу", упруго полетел обратно, и это было на столько неожиданно, что горе-испытатель не успел среагировать. Штука своим тонким краем ударила прямо в бровь. Суил, раскинув руки и запрокинув голову, полетел назад, упав спиной в воду. Ударился головой о подводный камень и потерял ориентацию. Нахлебавшись воды, отплевываясь вылез на берег, как побитый щенок. Из брови в глаз обильно затекала кровь. Матерясь пошел к сумке, чтоб найти, чем перевязать рану, но вдруг почувствовал знакомую слабость и желание спать, усиливающееся очень быстро. Суил мигом одел рубаху и прилег. Сон не заставил себя долго ждать.
Рыжие псы
Поздняя ночь. На этот раз Суил проснулся более спокойно, а желание есть и пить почувствовал даже еще не открыв глаз. Желудок весь скручивало, во рту и глотке все пересохло. Он подошел к сумке и начал в ней возится. Там нашел остатки мяса, ягоды и немного воды. Съел все быстро, но это особо не помогло. Выругавшись вслух, проклял себя за то, что не сходил днем на охоту. Поймать ночью что-нибудь было нереально, скорее его самого сожрут. А возня в желудке все нарастала. Он присел, что б подумать, как быть дальше и почему то заметил - колени не захрустели, когда он садился на камень. Это обстоятельство сразу зациклило внимание, он встал обратно и снова присел, действительно, никаких звуков с суставах. Размял шею, позвоночник, пальцы - все ходило, как по маслу. Ему уже было за сорок и суставы давно начали плохо себя вести, сейчас же он, как будто помолодел на лет десять. Начавшую накатывать радость прервал желудок, который резануло голодной болью, глотка же вся изнывала о воде. Скрючившись, голодный все-таки успокоился, сел и уставился на мрачную поверхность озера, нахмурив брови.
Все дело в ней, это она делает его сильнее и моложе, но при этом требует много пищи и сна. Если вспомнить детали, то после простого нахождения в ней, ничего не происходило. Долго думать не пришлось, что б сообразить - оба раза он случайно нахлебался воды: первый раз от кашля, а второй от падения в воду. Значите ее нужно пить. Пить! Как же хотелось пить.
Решение созрело сразу: пищу сейчас в лесу не достать, а с такой болью в желудке и глотке он не сможет уснуть. Была-не-была, быстро нагнувшись к воде, Суил погрузил в нее губы и сделал несколько глотков. Сразу встал и подошел к огню. Ноги через пару мгновений подкосились и экспериментатор быстро опустился на лежанку. Уснул моментально, не успев даже порадоваться своей правоте: так и есть - именно употребление воды внутрь вызывало необычный эффект омоложения.
Мракотень разрывала беднягу на части своими зубами и жарил своим огнем. Мучающийся в агонии человек никак не мог умереть и постоянно испытывал чудовищную боль, снова и снова пожираемый крылатой тварью...
Подземная пещера наполнилась эхом стона проснувшегося человека. Стона, похожего на хрип умирающего. Суил совсем не понимал, где была реальность, а где только что закончившийся кошмар. Вроде Мракотень исчез, а ощущения остались: в его живот словно воткнули множество когтей, вырывающих из него мясо, а в глотку будто заливали огонь.
Держась за живот, Суил лежал и не мог пошевелиться. Хрип сменился быстрым дыханием сквозь зубы, прерываемое иногда протяжным стоном. Прикосновение языка к небу вызывало жгучие страдания, все внутри горело огнем от жестокой жажды. Осознание происходящего и способность мыслить возвращались постепенно, прорываясь через шоковое состояние. Суил медленно поднял голову и посмотрел наверх, на улице светило солнце. Еду, нужно найти еду! Сумка, нужно проверить сумку! В нем как будто зверь проснулся, руки сильно затрясло. Он набросился на свои вещи и тормошил их - может хоть что то завалялось из съедобного, но нашел только обглоданные засохшие кости, которые будто извиняясь лежали на земле. Суил от отчаяния начал их грызть, но от этого становилось только хуже. Воды во фляжке хватило на пару глотков. Она, казалось, испарилась уже во рту, не дойдя даже до глотки.
Сул схватил лук и полез наверх, давалось это с большим трудом, каждое резкое движение вызывало новую порцию рези в животе. Спасало то, что тело не испытывало слабости, какая то необычная сила переполняла мышцы. Оказавшись на поверхности, побежал в лес искать дичь. Только, как он будет стрелять, его руки никак не хотели перестать трястись крупной тремолой, словно у пьянчуги. Дрожь передавалась остальному телу. Человек начинал сходить с ума от общей потерянности.
И тут вспомнились заросли ягод красноглазки у речушки. Ноги сами побежали в ту сторону, не обращая внимания на хлестания веток по лицу. Суилу никогда так больше ничего не хотелось в жизни, как преодолеть это расстояние, которое отделяло его от спасения. Он бежал как сумасшедший, при мысли о мирно текущей воде в ручейке, хотелось выть, как раненый пес.
Все! Вот почти! Запинаясь и падая страдалец выскочил из кустов прямо к песчаному бережку и на бегу упал сначала на колени, а затем по инерции полетел в воду лицом. Так и остался лежать погрузившись в прохладную жидкость, пил долго и жадно, захлебываясь. Вода заливалась в рот вместе с поднятым со дна песком, но Суил даже не замечал этого, он никак не мог напиться, заполняя желудок самой сладкой водой в его жизни.
Наконец это произошло, Суил напился и глотал уже по инерции. Перевернувшись на спину прямо в речке, замер получая удовольствие и постоянно облегченно вздыхая. Но живот, на короткое время вроде успокоившийся, вновь завопил, как будто крича "Что вы мне подсовываете? Это не пища!!". Сил поднялся и быстрым шагом пошел к кустам красноглазки, находящимся выше по течению. При виде ягод руки снова затрясло. Оголодавший начал закидывать их себе в рот прямо гроздьями, вместе с веточками, с насекомыми, сидячими на плодах. Желудок орал "еще, еще!", но чтоб наестся этими мелкими ягодами нужно, наверно, объесть все кусты.
Вдруг Суил остановился, его рука так и замерла не донеся очередную порцию драгоценной красной мякоти до рта - что то привлекло его внимание. Он сам даже не сразу понял, что именно, но когда оно повторилось, ясно различил глухое прерывистое рычание прямо сзади себя. Волосы по всему телу встали дыбом и Суил заставил себя медленно повернуться без резких движений. В шагах десяти от него стоял огромный зверь, похожий на рыжего пса, только размером с годовалого бычка. Мощные лапы, длинная морда, оскал украшали ровные ряды зубов, короткая шерсть завораживала переливами на солнце, все дополнял нервно бьющийся по телу тонкий хвост, увенчанный кисточкой. Голова угрожающе опустилась вниз, глаза внимательно следили за жертвой. Если бы Суил наблюдал за животным в более безопасной обстановке, то он бы сказал, что животное очень красивое. Но сейчас положение не отличалась безопасностью. Сердце человека бешено стучало отдавая в виски, тело моментально напряглось, боль в желудке подсознательно ушла на второй план. Суил себя проклинал всеми ругательствами какие знал, дурак, совсем забыл про осторожность с этим найденным озером.
Зверь сделал шаг вперед, еще больше опустив голову, из оскаленной пасти обильно потекли слюни, до нападения оставались считанные мгновения - нужно что то предпринимать В голове быстро перебирались варианты: до ближайшего дерева далеко, не успеть; пугать это животное глупо, только позабавишь его перед завтраком; лук забыл где только что пил, да и бесполезен он сейчас. Рука, переставшая трястись, осторожно достала кинжал из-за пояса. Резко выдохнув Суил рванулся к большому суку, лежащему рядом с ним, схватил его и приложил вдоль локтя, как импровизированный щит. Эта активность спровоцировала хищника и тот преодолев расстояние в два прыжка уже летел на человека, чтоб вонзить клыки. Суил в последний момент выставил вперед руку с веткой, прямо навстречу пасти и тварь на лету схватила ее. Ветка хрустнула, но не переломалась, боль пронзила локоть от вонзенных нижних зубов. И в следующий миг туша должна была обрушиться на свою жертву, повалив ее, но человек дернулся в право, и сразу воткнул кинжал правой рукой в открывшуюся шею по самую рукоятку. Все это произошло, когда пес еще был в прыжке, он взвизгнул и отпустив руку человека, повалился на землю. Суил по инерции толчка упал на зверя сверху и быстрыми движениями начал втыкать в шею нож раз за разом, из ран просто рекой текла кровь. И новая порция боли взорвалась в спине, клыки другого зверя впились ему в спину, прижав человека к уже умирающей туше его собрата. На лице Суила появилась гримаса дикой боли, но он стиснув зубы, быстро вытащил нож из тела поверженного и, перехватив его, резко полоснул им себе за спину. Нож куда-то плотно вошел, раздался визг, заменивший злое рычание и зубы разомкнулись, отпустив добычу. Суил, не вставая, резко развернулся, готовясь умереть, но увидел только шелестящие кусты и шлейф крови. Слышался удаляющийся визг раненого. Выдохнув он расслабился, так и лежа спиной на уже затихшем трупе первого пса. Пульсирующая дикая боль в спине и руке к его удивлению начала сменяться старой, уже казавшейся знакомой, резью в желудке. Голод возвращался и очень быстро. Что же это за чертовщина, что он навлек на себя? Быстро встал, с удивлением обнаружив отсутствие усталости в теле. Перехватил нож поудобнее и воткнул в ляжку туши. Добравшись до мяса начал быстро отрезать себе кусочки и бросать в рот. Первые порции даже не жевал, глотал, как самое настоящее животное, жадно и даже немного рыча от удовольствия. Потихоньку голод отступал, уступая место, сначала удовольствию, а затем и блаженству. Облегчение текло мирной струей по всему телу начиная от живота. Сидя над мертвым волком, весь, начиная с лица, перепачканный в крови с разбросанными рядом ошметками и диким взглядом, он не был похож на человека, максимум на сумасшедшего бродягу. Кто бы его сейчас увидел убежал бы со всех ног до самого предела мира, истошно вопя что то про злых духов.
Немного придя в себя Суил поднялся, вокруг никаких псов больше не было ни слышно ни видно. Уставившись на объеденную в ляжке тушу, задумался, как он смог все это провернуть? Человек не под силу убить такого зверя одним ножом. Осмотрел себя, раны достаточно серьезные и глубокие, зудели очень сильно, но вполне терпимо, при этом кровь текла медленно. Может от шока, может от чего либо еще. Он не стал долго размышлять над произошедшим, а начал отрезать порядочный кусок мяса, чтобы унести его в лагерь. Но вдруг остановился и, подумав, приподнял добычу. Вес поддался, тогда он поднял тушу со стороны морды и завалил себе на шею и плечи. Выдохнув, резко поднялся и тут же чуть не упал: его шатало из стороны в сторону, но больше не от тяжести, а от начинающегося смеха. С ума сойти, он один поднял такую тушу и вполне даже может пройти с ней какое то расстояние. Справившись с нарастающей эйфорией радости, пошел в свой лагерь, по пути решив забрать лук лежавший у речушки и ополоснуться. Хорошо что бурдюк для воды висел у него на поясе, можно пополнить запас.
С передышками, потихоньку, но тушу волка Суил дотащил до своего обиталища. Сбросил ее вниз и спустился следом. Отдохнув, сразу развел костер и начал накаливать нож в нем. Нужно прижечь раны, чтоб не стали чернеть. Когда металл нагрелся, плашмя приложил лезвие к месту укуса на руке. Вырвался сдавленный крик сквозь зубы, кожа зашипела и задымила. Обработав одну сторону укуса быстро, пока нож не остыл, взялся за другую. Из глаз текли слезы, щеки резко надувались от короткого быстрого дыхания через рот - нужно терпеть. Наконец, закончив, страдалец отбросил нож в сторону, как будто тот был во всем виноват, и схватился за больную руку. Жгло дико, а ведь еще нужно как то со спиной разобраться. Решив с этим не затягивать, разложил угли примерно на площадь укуса, чтоб лечь на них. Сел спиной к приготовленным углям и долго не мог решиться. Но сделать это нужно обязательно и от предчувствия скорой боли сводило челюсть. Снова, начав резко и глубоко дышать, что грудная клетка заходила туда-сюда, он лег. И не просто лег, а начал прижиматься всем телом, ероша по углям. На этот раз крик вышел не сдавленный, а во всю глотку, заполнил все пространство пещеры и разнесся по лесу на приличное расстояние. Суилу сразу вспомнился недавний кошмар, где его мучил Мракотень. Не выдержав долго, Суил перевалился на живот. Он лежал и медленно корчился, вороша руками и ногами камни под ним, терпя острую боль, пока она не превратилась в тягучую и ноющую.
Суил пролежал до вечера пытаясь заснуть. Вставал только для того, чтоб перевязать ожоги и поесть: как ни крути, а аппетит оставался отменным. Вскоре начало темнеть и он решил собраться с мыслями. Так, значит вода из озера усыпляет и делает это мгновенно - этим можно воспользоваться, иначе в таком состоянии ему не заснуть. Единственное, ночевать в этой пещере сейчас нельзя: во-первых, Суил не знал местных животных и смогут ли они спуститься; во-вторых скорее всего где то поблизости рыщет остальная стая рыжих псов и по кровавому следу они его найдут. Если стая начнет его сторожить, то логово человека превратиться в ловушку, из которой даже луком не выстрелить - голову высунешь и тебя тут же за нее и вытащат. Нужно найти поблизости дерево и сегодня поспать на нем. Взяв все необходимое и набрав черной воды во второй бурдюк, Суил осторожно вылез на поверхность, предварительно оглядевшись. Удобное дерево нашлось тут же рядом в сорока шагах от провала. Как раз такое, какое и нужно: толстые ветви пересекались и шли по спирали, густая листва закрывала ствол.
Рука больно скреблась по коре дерева, но помучившись немного, Суил все-таки взобрался. Обустроившись, улегся на живот, так как на спине лежать было невозможно. Крепко привязал себя к дереву, затем сразу сделал несколько глотков и быстро повесил бурдюк с черной водой на сук. Сон не приходил сразу, а накатывал медленно, пока не окутал все сознание приятной расслабляющей дымкой.
Новое свойство
Когда на следующий день открылись глаза, тело переполняла уже привычная сила и бодрость. Голод и жажда также присутствовали, но вполне терпимо, наверно, потому что вчера весь день ел. Выпил половину бурдюка обычной воды и удовлетворив жажду посмотрел вниз. Взгляд сразу сфокусировался на траву под деревом. Она была замята, а на земле виднелись следы. Все таки эти твари приходили, он правильно сделал выводы. Это их территория охоты и смерть одного из стаи не могла остаться незамеченной. Суил посидел, подождал какое-то время и убедившись, что никаких посторонних звуков и движений нет в кустах, осторожно начал слезать с дерева, постоянно замирая и оглядываясь. Оказавшись на земле, быстро осмотрел следы гостей. Да, все точно, здесь были два рыжих огромных пса. Спустился в свое подземное логово: все было на месте, туша не тронута, сумка тоже.
Развел костер, благо дрова наготовил с запасом и приготовил себе мяса. Поел с большим аппетитом, а насытившись уселся на камень и уставился на темную спокойную гладь озера. Снова мозг заполнили вопросы. Что это такое вообще и что или кто там лежит на дне? Эта жидкость открывала необычную силу и выносливость. Не молодой мужчина чувствовал, что мог сейчас пробежать не останавливаясь много много верст. Но надолго ли давалась эта сила? Не будет ли последствий? Может какой-нибудь дух это все устроил? Не сходит ли он вообще с ума от долгого странствия? Вопросы просто кружились вокруг и чем дольше Суил пытался ответить на них, тем их становилось больше. Но одно ясно - нужно нырнуть еще и, на этот раз, осмотреть все получше, или по-крайней мере ощупать в темноте.
Беспокоило понимание, если случайно глотнуть воды, то там и заснешь под водой. Но любопытство жгло намного сильнее, чем страх, тем более кашля больше не было. Он начал раздеваться.
И тут Суил вспомнил про боль от укусов и ожогов, а точнее заметил ее полное отсутствие. "Рана!" - рявкнул вслух как очумевший и взглянул на перевязанную руку. Быстро разматывая ткань он не верил своим ощущениям. Когда повязка слетела с руки Суил впился взглядом на место укуса. Голова начала немного кружиться, Суил так поразился, что сейчас даже не вспомнил бы как его зовут. Там где раньше зиял глубокий прокус почти до кости, а кожа раздулась от волдырей, все зажило. На вид казалось, что ране уже полгода или год. Кожа стала красноватой, приобрела здоровый цвет, сам укус затянулся. Нащупывались только легкие шрамики.
Сначала раздались легкие смешки, а через мгновение Суил уже смеялся во весь голос, как сумасшедший. Он непрерывно щупал и гладил руку. Смеялся, отчасти, от облегчения, что он не зря нашел это место, не зря проделал такой путь, не зря так рисковал жизнью Кто то или что то щедро отблагодарило его. Скинув перехватывающую спину повязку, закинул руку, потрогать там. Все так же зажило - почти гладкая спина и никакой боли. Остальные укусы, царапины, пробитая бровь и тот прострел, полученный в начале от преследователей, тоже сгладились.
Суил упал на колени и продолжал смеяться не отрываясь глядя на руку. Он боялся снова вдруг увидеть рану, боялся, что просто сходит с ума. Нужно нырнуть в озеро прямо сейчас, любопытство с новой силой захватило его, страх пропал совсем. Обрадованный человек был уверен, что подобное злой дух подарить не может.
Проплыв до того места, где лежало нечто, мужчина нырнул. По прежнему в темной воде ничего не видно. Опустившись вглубь он наконец то, действительно, на что то наткнулся. Что то большое, больше человека во много раз. Это точно не камень, да, что то гладкое и с переходами. Как же страшно прикасаться к этому тем более совершенно не видя и не зная живое оно или нет Но исследователь продолжал изучать, иногда выныривая, чтоб глотнуть свежего воздуха. Со всех сторон это нечто оказалось одинаково гладкое с рифлеными переходами. Наконец догадка пришла, это те самые пластины, и они плотно окружают подводную загадку, не давая ничего нащупать. Сначала возникло желание оторвать чешую, но подумав, не стал этого делать, боязнь разбудить что то сильное и злое копошилась в сознании.
Закончив с обследованием Суил вышел на площадку обсушиться и согреться. Сидя у костра он много и долго думал. В его голове всплывали много легенд и сказаний, которые раньше казались просто развлекательными сказками. Но сейчас они просто оживали перед глазами, они были единственной возможностью объяснить что здесь происходит. Суил еще будучи юношей перестал относится серьезно ко всяким духам и верованиям. Такое среди людей было редким и сильно порицалось. Молодой человек скрывал свое безразличие к духам, но постепенно отстранялся от людей. Он с удовольствием ушел на болото, когда там обнаружились залежи бурого железняка. На болоте притворство не так требовалось.
Теперь Суил сидел и сомневался - может перед ним сейчас что то живое и могущественное. А он тут плавает и трогает его, даже не спросив.
- С твоего позволения, - неожиданно для себя произнес Суил, глядя вглубь пещеры, - я останусь здесь и буду пить воду из этого озера, пока ты не выгонишь меня.
С последними словами Суил встал и поклонился, хотя сам не знал слышит ли его кто-нибудь. Он вообще не понимал, как себя вести, просто, на всякий случай, начал диалог. Молчание было ему ответом.
Все оставшееся время до вечера человек провел экспериментируя с черными пластинами. Царапал, кидал об камни, пробовал на вкус. Ничего не мог с ними сделать. Особенно его удивило, когда он положил одну в костер, а она не то что не загорелась, даже не нагрелась.
Вечером после плотного ужина Суил вылез наверх и начал подтягиваться на ветке. Энергия просто хлестала из него и ее хотелось высвободить. Говорить, что подтягиваться было легко, значит ничего не говорить. Свой вес казался пухом. Когда он поработал первый раз и спрыгнул, то в голове крутилась одна цифра - тридцать три. Тридцать три, он в лучшие свои годы никогда не подтягивался больше двадцати, хотя считался крепким парнем. На лице сияла блаженная улыбка. В те времена, сила давала очень многое - быть сильным, значило порой, быть правым. Он поддернул рукава и посмотрел на бицепсы, они раздулись. Не успело пройти и пару мгновений, как ему уже хотелось еще подтягиваться. Он чувствовал, что мышцы уже восстановились, а дыхание нормализовалось. Он подпрыгнул и снова схватился за ветку...
Спустя семнадцать дней
Полдень, тепло греет солнце и освещает расчищенную от обломков и мусора площадку перед пещерой в озеро. На этой площадке лежало несколько бревен разных размеров; палки: длинные и не очень; к некоторым привязаны камни разной тяжести. Дерево, дававшее безопасный ночлег, у основания избито и от многочисленных ударов превращено в древесную мякоть.
На самом дереве зашевелился человек, только что проснувшийся. Он отвязал себя от ветки и спрыгнул, даже не потрудившись слезть по стволу. Бухнулся, жестко ударив землю ногами, но при этом при приземлении почти не прогнулся в коленях. Загорелый торс зашагал в направлении другого дерева. Это уже был не тот мужичок: немного сутулый, сухой, хрустящий суставами и доживающий свои последние здоровые годы. А накаченный, набравший мышечную массу, здоровяк с прямой как струна осанкой. Шея, грудь, руки - все увеличилось в объеме, мышцы играли под кожей и виднелся четкий рельеф. На месте старых ран кожа стала гладкой и ровной, только прослеживались еле заметные шрамы на особо сильных повреждениях. Лицо украшала ровно окантованная борода.
Подтянувшись несколько десятков раз и размяв тело, мужчина пошел твердой походкой к своей пещере, чтоб развести костер и поесть. После этого он планировал поработать с бревнами для силы и сходить к лесному ручью за водой. А потом снова поесть. Собственно, это почти все чем он занимался: тягал тяжести, спал, ел, охотился, кроме этого обследовал близлежащие территории.
Никто так и не вылез из озера, не упал с неба и вообще никак не выразил свою волю. Человек начал было уже воспринимать все происходящее, как обычное дело и перестал гадать, что это за озеро и кто в нем находится. Пока однажды, недалеко от лагеря, не увидел на охоте необычное существо, точнее, только его часть - огромный покрытый чешуей хвост, который торчал из листвы. Охотник, увидев его, начал медленно пятиться задом, но хвост сам исчез в кустах, так и не показав своего хозяина. И человек бы не вспомнил про этот эпизод, но спустя пару дней, опять же рядом с лагерем, нашел засохшую чешуйчатую кожу размером с человека. Образы духов и существ снова начали терзать его разум и воображение. Может это оно? И оно наблюдает за ним? Следит за его действиями и ждет чего то. Усугубило все мысль, что черные лепестки очень похожи на огромную чешую. Но каждый раз, ломая голову, вспоминая бабушкины сказки, Суил не приходил ни к какому выводу. Это еще больше мучило его сознание.
Мужчина, называемый Суилом, спустился в свое логово и начал потрошить птицу, пойманную вчера. Вел себя спокойно и не торопился, он давно понял, что если постоянно есть, то голод и жажда после сна от черной воды не так сильны. Занимаясь готовкой дичи, он вдруг почувствовал неприятное ощущение в животе, как будто его что то царапало изнутри и в следующий миг резануло так, что его всего скорчило. Он упал на колени, бросив птицу и схватился за живот. Его сильно вырвало. ТО что он увидел его обеспокоило - на камнях, вместе с содержимым желудка, виднелось что то красное - это была кровь. Вскоре боль отпустила и Суил лег на бок, продолжая держаться за живот. Взгляд задумчиво смотрел в одну точку, брови нахмурились. Вчера после сна это произошло в первый раз, только без крови. Он списал случившийся недуг на отравление. Теперь же становилось очевидно, воду из озера больше пить нельзя - она начинает убивать. Значит это все? Это знак? Но что это значит? Может ему специально дают понять, что пора уходить?
Через какое то время раздумий Суил встал и продолжил щипать птицу. Лицо его источало серьезность. Он решил возвращаться к людям. Здесь похоже делать нечего и пора уходить. А там уже давно наверно решили, что он погиб в Диком лесу и прекратили искать.
День Суил провел в приготовлениях, хотел уходить завтра с утра. Закопал загадочную чешую, убрал стоянку и набрал черной воды в два кожаных бурдюка, сшитых заранее. Сделанные без нужного инструмента сосуды не отличались надежностью, но другого выбора не было. Перед тем как их заполнить, Суил снова вслух попросил разрешения у озера, на всякий случай. Что будет делать с черной жидкостью и что скажет людям, он пока не знал, но пообещал себе что-нибудь придумать по дороге. Времени для этого будет предостаточно.
Уже глубокой ночью Суил отправился спать. Как всегда, улегся и привязал себя к ветке. Но сон никак не приходил, было очень непривычно без усыпляющей воды. Да к тому же в голове постоянно кипела густая каша из множества мыслей, связанных с будущим.
Вдруг в тишине раздался шорох листвы. Суил повернул голову в ту сторону и заметил два зеленых огонька в темноте. Опытный охотник сразу понял что это. Это были глаза хищника. Они смотрели прямо на него. Суила аж передернуло в шее, никогда он не привыкнет к таким глазам, следящим за человеком, как за будущей едой. "Проклятье" - прошептала мысль, он с этими сборами не взял лук и обычную воду, аж зубы свело от обиды. Все ночи до этого брал, а сегодня забыл. Зверь как будто прочел его мысли и вышел из кустов. За первой тенью появились еще две. И как обошли все ловушки, которые соорудил Суил вокруг лагеря? Вот хитрые твари! Первый силуэт прошел вперед и остановился под светом луны. Это был здоровенный пес, размером еще больший чем тот, которого он тогда убил. Послышалось утробное булькающее рычание и зверь, не сводя пристальных глаз с сидящего на дереве непонятного существа, медленно подходил к стволу. Суил начал развязывать себя, пес в это время уже приблизился к дереву. Движения человека возбудили его и он, громко рыча, несколько раз подпрыгнул, опираясь передними лапами о ствол дерева. Из тени вышли два других силуэта, это, конечно, были такие же псы. Размером они уступали первому, который, похоже, являлся вожаком. У самого мелкого одно ухо болталось вместе с половиной скальпа, как тряпочка, повиснув вниз. Скорее всего это тот самый, который напал на Суила сзади и получил кинжалом по голове. Значит все-таки стая наведалась посмотреть, кто у них на территории завелся такой опасный. Два других пса не подходили к дереву, а рыскали вокруг и обнюхивали землю. Суил продолжал себя зло проклинать за то, что оставил лук в своем логове. Пришлось успокоить себя и заставить лечь обратно. Сейчас, без оружия, он ничего не сделает, поэтому сидеть здесь, пока хищникам не надоест ждать. Собственно, как всегда он и делал до этого в путешествии.
А так хотелось попробовать новый лук, сделанный с учетом его теперешней силы. Лук, конечно, был изготовлен из сырой древесины, потому что сушить ее нужно долго и по технологии. Такое оружие быстро потеряет упругость в процессе эксплуатации. Но сейчас оно было очень мощным и стреляло далеко, даже со стрелами без железных наконечников. В общем, Суил, скрипя зубами от обиды, улегся обратно и вскоре все-таки уснул с надеждой, что стая завтра уйдет.
Но она не ушла. Утром все трое дремали в тени дерева. Проклятье! Похоже они будут ждать долго. Копошение на дереве привлекло внимание вожака. Он приподнял голову и навострил уши, затем поднялся и подошел к дереву. Двое других последовали его примеру.
Суил не выдержал и заорал, прыгая на ветке:
- Ну чего, твари лесные, мяса моего хотите? Отведайте вот это сначала!
Отломив ветку он кинул ею в вожака угодив тому по спине. Эта дерзость разозлила вожака, он начал рычать и прыгать безуспешно пытаясь достать наглеца.
Дальше Суил достал кинжал и начал им рубить кусок дерева побольше. Доломив приличную ветку замахнулся и что было силы кинул в самого мелкого, попав прямо по голове, где у того зияла рана. Раздался дикий пронзительный скулеж, молодой зверь ошалело подпрыгнул, в воздухе болтая лапами. Бедолага визжа, как пойманный свиненок, бросился прочь и исчез в ближайших кустах. Двое других напряглись и смотрели мелкому собрату в след. Не успело пройти нескольких мгновений, как в той стороне раздался яростный предсмертный скул животного, угодившего в одну из человеческих ловушек. Вожак, а затем и второй пес, бросив сторожить дерево, резко стартанули на звук попавшего в беду собрата.
Появился шанс для того, чтоб Суилу прорваться к своему логову, иначе без воды и пищи на дереве долго не прожить. Не раздумывая долго, Суил спрыгнул прямо с ветки, бухнулся на землю, кувыркнулся и побежал. Позади бегущего раздалось злобное рычание. Хитрые твари! Человек на ходу обернулся, чтоб определить есть ли у него время спуститься в яму по нормальному, не прыгая туда. За ним бежал только вожак и быстро приближался. У Суила было, буквально, несколько шагов выигрыша и он с разгону перед ямой развернулся и, припав к земле, заскользил на животе. Хватая траву и землю он зацепился за край обрыва и, свиснувшись телом вниз, уткнулся ногами в камни. Пес не успел затормозить и успев только щелкнуть зубами в уже пустом пространстве, пролетел над Суилом обдав его кучей пыли и камешков. Зверь рухнул на площадку, прямо на кучу камней. Охотник быстро начал спускаться, чтобы прикончить лежачего. Но хищник, тряся головой, уже поднимался на ноги. Последнее расстояние человек просто спрыгнул и оказался в четырех шагах от твари. Только сейчас пришло понимание насколько зверюга большая. Набитые мышцами лапы, толстая шея огромные зубы, она, наверно, могла перекусить обычную собаку пополам. Но Суила сейчас тоже не был слабым, его переполняла мощь, совершенно не человеческая. Пока животное окончательно не оклемалось он бросился на нее, перед этим выхватив нож из за пояса. Волк в ответ ринулся на него, но человеку на этот раз хватило реакции и скорости, чтоб повторить маневр, совершенный в сражении у реки, при этом на этот раз не подставляя руку. Он в последний момент перед столкновением резко дернул вправо и просто выстрелив рукой со необычной скоростью, вонзил нож в бок. Нож вошел по рукоятку и вырвался из руки, оставшись в теле животного. Глубокая рана практически не подействовала на привыкшего к боли опытного зверя, он сейчас находилось в бешенстве и уже разворачивался, злобно рыча и брызгая слюной. Суил рефлекторно схватил какой то булыжник, швырнул в зверюгу и попал в глаз. Это сбило хищника со стремительного прыжка всем телом, что дало время размахнуться обороняющемуся мужчине и в момент, когда челюсти оказались на расстоянии вытянутой руки, зарядить на встречу кулаком псу прямо в горячий влажный нос. Бывалый охотник знал, что это одно из самых уязвимых мест, которое можно достать у волков и собак, но туда нужно стукнуть с силой и под прямым углом. От удара зверь остановился, ноги его подкосились, а взгляд не мог сфокусироваться. Его частично парализовало и он потерял ориентацию в пространстве. Такого, наверняка, вожак еще никогда не испытывал. Суил не долго думая со всей своей силы врезал в нос еще раз. Животное упало как подкошенное не издав больше никакого звука. Нос превратился в кровавое месиво. Победитель вытащил нож, который все так же торчал в боку, и перерезал глотку поверженному противнику. Не отрывая взгляд от туши охотник встал на ноги, затем закрыл глаза и медленно поднял голову и руки, как будто потягиваясь после сна. Сквозь бороду прослеживались очертания улыбки. Он - человек убил одним ножом такого зверя, при этом не нем самом не было ни единой царапины. Какое же наслаждение упиваться своей силой и ловкостью. Все произошедшее больше походило на старую легенду, чем правду. Герой медленно открыл глаза, и увидел в свете дня, что за ним с края обрыва наблюдают два глаза последнего из четырех рыжих хищников. Через мгновение смотревший сверху развернулся и исчез. Теперь он понял, что такое человек и что от него лучше держаться подальше.
Новый хозяин этих территорий подошел к самой кромке воды черного озера, привстал на одно колено и тихо произнес: "Спасибо".
Возвращение
В обратную дорогу Суил начал собираться утром следующего дня. Проверил еще раз всю поклажу и отправился в дальний путь, последний раз оглядев свой лагерь опечаленным взглядом. Жгло чувство, что он тут пробыл не меньше нескольких лет. В груди заиграла странная ностальгия по пройденному тут времени. И надежда о возвращении сюда
В руке он держал копье, на которое опирался, как на посох. Через его плечо перекинуты два, связанных между собой веревкой, бурдюка с черной водой. За спиной висели сумка с припасами и кожух со стрелами. Лук торчал из-за головы. Поклажи было много и она весила прилично, особенно два кожаных сосуда наполненные жидкостью. Но сейчас Суила такая ноша не нагружала, даже при больших расстояниях. Не напрягала она и при залезании на дерево: подбежал, подпрыгнул, схватившись за ветку, дернул тело вверх и сразу оказался на животе, подтянул ноги и все. Суил даже не стал привязывать ножи к ступням. Да и каким то хищникам, вроде горбатого волка, Суил мог дать отпор с помощью копья и ножа.
Путь проходил намного легче, чем в ту сторону. Тем более не нужно было метаться по лесу в поисках неизвестного. Расстояние преодолевалось очень быстро, как будто долгая прогулка. Изучив за долгое странствие кое-какие повадки зверей Дикого леса проще было избегать ненужных встреч. Костры не разводил, как и прежде - слишком опасно.
Так путник прошел месяц с лишним без особых трудностей и, наконец, в полдень одного светлого дня вышел из сумрака Дикого леса. Оказался он в незнакомом месте - не в том, где его настигли люди его сестры. Прошло почти полгода с тех пор. Вдохнув теплый воздух полной грудью, путник отправился искать поселение. Суил в пути обдумал свои дальнейшие будущее. Возвращаться домой он точно не будет, а устроится тут в одной из деревень, только не из которой он бежал(там его еще наверняка помнят). С его физическими возможностями его примет любой староста. Затем напросится охранником обоза в Сканабию. Одного его без большой партии товара никто не пропустит, Сканабии не нужны люди, только сырье. Обмен происходит там же рядом с Буйной грядой. В Сканбию пропускают только умелых людей и знахарей, да и то редко. Суил там покажет свою силу и скажет, что может передать ее другим людям. Называть его будут Дающим молодость. Он подарит ее нескольким влиятельным старостам и приобретет значение в обществе. Только никому нельзя говорить, что дело все просто в черной воде, иначе его просто убьют забрав драгоценную жидкость, и через пытки выведают где он ее взял. Суил даже придумал ритуал с маханием рук и завыванием. После того, как он приобретет статус жить станет немного легче и можно будет думать, что делать с озером. Может к тому времени ему дадут знак, как ему быть.
Идти по этому густому лесу долины Межгрядья было несколько непривычно. Видимое на много шагов пространство Дикого леса сменилось густыми зарослями.
Через полдня пути, когда начало темнеть, он вышел на старую заросшую дорогу. Решил пойти по ней. Первую постройку которую увидел была старая и давно заброшенная мельница с переломанными лопастями и осевшей осанкой. Путник осмотрев ее изнутри обрадовался - это как раз то, что нужно. Судя по всему здесь давно никого не появлялся. Под домом находился темный подвал.
У Суила достал одну из своих фляжек с обычной водой. Опустошил ее и залил туда черной воды из бурдюка. На всякий случай, пусть будет при себе. Спрятав в подвале поклажу вышел обратно, отряхнулся и пошел дальше по дороге. Хотел сначала разведать, где тут поселения.
Вскоре некоторое расстояние перед путником предстала небольшая деревенька из нескольких десятков домов, окруженная пашней, заросшей сорняками. Суил спрятался, решив сначала понаблюдать, но к его удивлению не увидел среди домов ни одной живой души. Это странно, учитывая то, что сейчас вечер, хоть и поздний - жители должны еще проявлять какую-нибудь трудовую активность. Поселение казалось заброшенным.
Выйдя из укрытия Суил направился посмотреть поближе и с каждым шагом понимал, что его догадка подтверждается - деревня действительно пустая: нет ни огней, ни голосов, ни движений. Идя вперед путник начал приглядываться к большой навозной куче в начале улицы, что то в ней казалось неправильным. Кто вообще собирает такие огромные кучи и бросает их рядом с домами? И тут до него дошло понимание одновременно с рвотным позывом - очертания навоза преобразилось в огромную кучу трупов: людских, лошадиных, собачьих, все вперемешку. В сумраке не сразу было видно, но теперь каждая деталь разглядывалась четко. Суила просто вырвало. Какой ужас! Что это и что здесь произошло? Он пялился на лежачие гурьбой детские тела, тела женщин и мужчин, отчасти сгнившие. Страшную кучу окружали какие-то воткнутые в землю тотемы из палок и широких черных шляп. В сторону путника дунул ветерок и в нос ударил дикий смрад. Суил зажал ноздри согнутой в локте рукой и отошел в сторону. Это что - война? Какая то община из Сканабии напала на них? Или стычка возникла в самом Межгрядье? Но зачем такая жестокость? Зачем вырезать всех подряд? Что за человек приказал подобное? Суил в первый раз видел такое.
Автоматически в нем включилась осторожность и он пригнувшись подбежал к первому дому, прижался к стене и начал красться в его тени. Выходить на открытое пространство нельзя, мало ли кто-нибудь из врагов мог остаться здесь. Прокрался вдоль нескольких домов с их задней стороны, постоянно выглядывая на улицу. Остальное в деревне выглядело не менее страшным, заколоченные дома, люди лежащие тут и там, брошенные вещи.
Пробравшись еще немного увидел живого человека. Тот сидел на ступеньке перед входной дверью одной из хижин. Его сутулый силуэт почти не шевелился, только немного покачивался. Суил, словно кошка, осторожно подкрался поближе. Одного человека он не боялся, да тот и не выглядел опасным. Оказавшись совсем близко, за углом от него, Суил услышал стон: плачущий, протяжный, тихий. Прятаться не имело смысла. Суил вышел к нему и подошел ближе, человек не шелохнулся. Одет он был в черное, на голове, немного набекрень, восседала черная шляпа.
• Что здесь произошло? Кто это сделал? - Суил спросил осторожно и тихо.
В ответ тело вздрогнуло и голова медленно поднялась. Сидящий оказался стариком с седой бородой. Он ничего не сказал, опустил голову обратно и снова застонал, а потом откровенно заплакал, протяжно и с ревом. Суил хотел его успокоить и все-таки добиться от него информации, но вдруг заметил впереди, как из дома вышли два горящих факела. От их колышущегося пламени прыгали тени двух людей, державших эти факелы. Судя по силуэтам - мужчины. Суил не стал больше прятаться, а пошел прямо к ним, оставив плачущего. В деревне похоже людей немного, если эти и окажутся врагами, то с ними он справиться голыми руками. А выяснить подробности произошедшего все-равно надо. Подходя он увидел, что перед двумя мужчинами на ступеньке у двери сидит какая то женщина. Она обхватила колени руками и смотрела вниз в одну точку.
Один из мужчин заметил приближение незнакомца. Он похлопал по плечу второго, занятого разговором с женщиной. Оба они были прикрыты черными плащами до земли, на головах черные широкие шляпы, сапоги непонятного в темноте цвета. Рост обоих ничуть не уступал Суилу и по возрасту они явно в самом расцвете мужских сил. Насколько можно понять по фигурам под плащами, первый имел крепкое телосложение, а второй, говоривший с женщиной, был стройный и сухой. Последний шагнул вперед выставив вперед факел, чтоб осветить лицо подошедшего незнакомца.
- Ты из этой деревни? - спросил он. Лицо его утонченное и тонкое украшали прищуренные глаза: - Ты бесанутый?
Суил решил не придумывать ничего, чтоб вдруг не попасться на вранье, и прямо ответил:
- Я полгода провел один в лесу и совершенно не понимаю, что тут происходит. Кто напал на эту деревню? Кто устроил этот кошмар?
- Сидел бы ты в этом лесу и не рыпался, - сказал Суилу крепкий басовый голос более крупного мужчины.
- Я прошу извинить моего друга, - перебил здоровяка второй, - но должен огорчить тебя, отшельник, известием, что нет никакой войны. Все гораздо хуже. Тебе повезло, что ты не видел всего этого. На Межгрядье напали злые духи, повсюду, везде, умирают люди в страшных мучениях. Все Межгрядье, все общины, очень много людей погибло. - Мужчина вдруг посреди речи перевел взгляд на плачущего старика, к которому подходил Суил, и указав на него факелом спросил. - Ты надеюсь не прикасался к тому деду?
У Суила от сказанного наступил легкий шок. Он коротко ответил, что не прикасался
- Не трогай людей у которых есть красные точки на лице, иначе умрешь в страшных мучениях. Духи смерти переходят при близком контакте.
Стройный говорил складно и вежливо, как мудрый староста, но произнесенные им слова слышалось каким то бредом, несуразной речью. Этот мир, такой непоколебимый и неизменный в один миг показался пустышкой, чем то ватным и ничтожным. Какие еще злые духи, что это за бред? У Суила даже произошел всплеск гнева от такой нахальной лжи, но вспомнил про кучу трупов, жестоко подтверждающих слова мужчины в черном. Как это возможно, чтоб умирать начали все и сразу? Если не считать военные стычки, то максимум в его общине умирали одновременно несколько человек, и то, по чистой случайности: пожар случился, или медведь погрыз пьяных, или простуда бывало забирала тройку другую соседей. Смерть в таких масштабах совершенно не осознавалась, казалась сном. Вот сейчас он проснется в подвале той мельницы, где он был полдня назад и сразу забудет про этот кошмар.
Суил просто стоял перед двумя черноплащниками и молчал, как будто ожидая пробуждения. Те потеряли к нему интерес и говоривший с ним снова начал в чем то убеждать женщину. Суил ничего в этот момент не слышал, он замкнулся в себе, переосмысливая услышанное. А может он сейчас спит даже не в мельнице, а на том самом дереве, с которого увидел в небе падающие огни и сном является вообще все, что было после этого.
- Ты тоже можешь пойти с нами, - сказал утонченный мужчина, снова обратившись к незнакомцу - лагерь Брока собирает всех, кто еще не охвачен бесостью.
Суил ничего не ответил, он летал в каком то шоковом трансе. Все звуки воспринимались как из под воды. Словно очумевший он развернулся, и пошел прочь опустив в голову. Сделал пару шагов и ему в спину гаркнул мясистый голос здоровяка:
- Эй, хмырь, вроде с тобой говорят!
Грубое обращение вывело Суила из потока тучных мыслей, он как будто очнулся после сна, сознание резко вернулось. Он обернулся и взгляд его упал на женщину. Та махала головой отнекиваясь, что то бормотала и постоянно всхлипывала. Память Суила будто отмотала время назад и до него дошел смысл диалога происходившего между женщиной и статным мужчиной. Тот уговаривал ее бросить свою дочь, умирающую в хижине от страшного недуга, и пойти с ними. Дочь все-равно не спасти, а одной оставаться опасно. Повсюду орудуют шайки мародеров и бандитов.
В голову Суила моментально пришла идея и он посмотрел на свою флягу, болтающуюся на поясе. Он же хотел попробовать воду из озера на каком-нибудь другом человеке. А что будет если ее дать умирающему. По крайней мере, его все болячки исчезли. Он подошел обратно и произнес:
- Я хотел бы помочь этой женщине. Как я понял, у нее дочь умирает?
Это несколько озадачило обоих мужчин, они уставились на незнакомца.
- Ты знахарь что ли или волхв какой? - Наконец спросил статный.
- Типа того.
- При всем моем уважении, это бесполезно - единственное чего добивались знахари - это своей смерти. Не советую повторять этой ошибки. Злых духов не выгнать из захваченных тел.
- Я все же попробую. Как ее зовут?
Черноплащник ему ответил, что не знает, что она почти ничего не сказала, но она пока еще не больна и ее можно спасти, если пойдет с ними. Суил присел рядом с ней на корточки и тихо произнес:
- Я могу спасти вашу дочь.
Оборона апатии женщины дала трещину, она резко подняла глаза и уставилась на незнакомца. Вблизи вдруг стало видно, какая же она красивая, узкий нос, маленькие губы и большие глубокие, словно озера, глаза. Даже измученный вид и растрепанные немытые волосы не портили красоту. Ей было лет тридцать пять. В ее взгляде абсолютно опустевшем и изможденном проскользнула искра удивления, будто задыхающемуся много лет человеку вдруг сказали, что, оказывается, можно вдохнуть полной грудью. И она вздохнула.
Здоровяк же напротив - выдохнул: резко и со злобой. Он вспылил и его громкий голос зазвучал угрожающе:
- Что несет этот хмырь?! - обратился он к своему спутнику, - почему он это делает? - Дальше резко повернулся к Суилу. - Ты зачем, хмырь, в нее надежду вселяешь? Ее дочери не помочь, ты видел ее? Да ты, хмырь, похоже, один из тех, кто последнюю рубашку забирает. Люди все готовы отдать ради детей. Я таких хмырей повидал за это время, обчистят и убегут с добром.
Больше ничего не сказав здоровяк достал дубинку из-за пояса и встал в боевую позу:
- Ты мне сразу не понравился, хмырь!
Но в этот момент вмешалась очнувшаяся женщина, она отчаянно кинулась между мужчинами, расставив руки, и завопила:
- Оставьте его в покое! У меня все-равно ничего нет. Повернувшись к незнакомцу упала перед ним на колени, - Попробуйте, попробуйте спасти мою дочь, я прошу, сделайте что-нибудь. У меня в жизни она все, что осталось, - взяла его за руку, прижала свой лоб к ней и начала рыдать.
- Отойди, дура! Ты не видишь - это обычный бродяга? - Здоровяк просто кипел от злости, при свете факела проступали черты искаженного в гневе лица, их дополняли озверевшие глаза.
Он замахнулся дубиной и ударил метясь в голову, но то, что произошло дальше ввело его в короткий ступор. Суил оттолкнул замолчавшую от испуга женщину в сторону и выставил ладонь вперед. Дубинка туго хлопнула об ладонь и как влитая остановилась, короткий рывок в сторону и оружие выскользнуло из рук его владельца. Суил подкинул ее и перехватил за основание, и опустив ее к земле, произнес, как можно спокойнее:
- Я действительно хочу попытаться по...
Но противник договорить ему не дал, оклемавшись от первой неудачи он выхватил длинный кинжал и рявкнув: "знахарь говоришь?", - приготовился к новой атаке
- Грин, стой! - резко и твердо выкрикнул его более благоразумный друг.
Здоровяк замер, оглянувшись на него. Тот продолжил, но более спокойно:
- Пойдем, пусть делают, что хотят. У нас самих еще дел много.
- Мы оставим этого хмыря тут с ней? - Получив утвердительный кивок головы, подчинился и вложил кинжал обратно в пояс.
Суил кинул к его ногам дубинку и тот подняв ее произнес:
- Я тебя запомнил, хмырь! Попадись еще раз мне.
Дальше он развернулся, догнал остановившего его буйство друга и начал что то говорить отчаянно жестикулируя. Пару раз он обернулся, как будто борясь с с желанием вернуться и закончить начатое. Вскоре они исчезли за ближайшим домом.
Мать одержимо девочки, так и оставшаяся сидеть на земле, уже давно перестала плакать и просто молча наблюдала за происходящим. Глаза ее выражали удивление, она наверно первый раз задалась вопросом, что это за человек и можно ли ему доверять?
- Покажи мне свою дочь, - Суил подал ей руку помогая подняться. Та указала на открытую дверь хижины.
Суил вошел первым. В хижине был порядок и чистота, все лежало на своих местах и это казалось странным на фоне хаоса и ужаса царившего снаружи. Слева у двери находился стол с приколоченными полками над ним, на них стояли горшки и всякая посуда, у правой стены находилась пустая кровать, заднюю часть хижины закрывала ширма. Женщина указала как раз туда. Суил подошел и отдернул занавеску. Он ожидал увидеть девочку с красными точками на лице, но то, что он увидел вызвало в нем новую порцию отвращения. Там лежало существо, черты лица которого лишь напоминали человеческие: все покрытое белыми пузырями с красными окантовками; кожа желтая и потрескавшаяся; глаза красные, покрытые сеткой капилляров, смотрели в потолок; из приоткрытого рта раздавалось сухое дыхание. Руки тоже сплошь усеяны такими же гнойниками. Все тело изредка передергивала легкая судорога. Девочка, похоже, жутко страдала. Суил подумал, лучше уж сразу умереть, чем так мучиться.
Мать снова начала всхлипывать и он к ней повернулся, пытаясь не показывать свою растерянность. Черная вода, конечно, сильная, но такое исправить казалось нереальным. Перед ним лежал полумертвый человек, доживающий последние дни жизни, если их можно назвать днями жизнью. Возникли сомнения, стоит ли тратить свою драгоценную жидкость? Да еще, по словам того черноплащника, если прикоснутся самому можно стать таким. Но увидев лицо матери, на котором замерли одновременно две эмоции: отчаянный страх, что знахарь сейчас уйдет плюнув на них; и отчаянная надежда, что этого не произойдет. Каждое мгновение ожидания реакции знахаря давило на ее плечи все с большей силой. Глаза наполнялись слезами. Наконец незнакомец произнес:
- Она пить может? - Мать девочки выдохнула и молча кивнула, - тогда дай мне кружку, какие-нибудь тряпки и выйди из хижины, пока я не позову.
Та вроде и хотела возразить, что мол не оставит дочь одну, и даже приоткрыла рот, но строгий и серьезный взгляд незнакомца заставил ее просто подчиниться. Когда женщина закрыла дверь с другой стороны, Суил налил в кружку черной воды, тряпками обернул несколько раз руки, чтоб не прикасаться к умирающей, и слегка ее приподнял. Та захрипела и окаменевшее лицо исказилось от страдания, стон усилился и тело затрясло постоянной дрожью, глаза расширились, каждое движение вызывало судорогу. Девочка перевела взгляд с потолка на лицо незнакомца, взгляд как будто просил прекратить. Суил заметил это и произнес шепотом:
- Чем больше ты выпьешь, тем проще тебе будет потом. Глотай по чуть-чуть и скоро ты заснешь, - Суил начал потихоньку вливать воду в рот и девочка начала пить маленькими порциями. Каждый глоток давался с большим трудом.
Он хотел, чтобы она успела выпить побольше прежде чем уснет и, начал вливать быстрее, но та глухо закашляла и вода булькнула обратно из глотки. Суил быстро поставил кружку и приподнял бедняжку еще сильнее, чтоб она не захлебнулась. Тело вновь скрючилось судорогой, глаза закатились за веки. Суил испугался и положил одержимую обратно на подушку; еще немного потрясло, а потом она затихла. Псевдознахарь проверил дыхание смоченным пальцем и убедился, что та жива.
- Надеюсь ты не издохнешь, а то будет неудобно перед матерью! - Как то в сердцах сказал он, смотря на спящую девушку. Встал и вышел на улицу.
Поздняя ночь, пора готовится ко сну.
Чудо для матери
На следующее утро Суил проснулся в прекрасном состоянии. Давно он не испытывал такого наслаждения - поспать на чистой мягкой кровати. Сарса (именно так звали хозяйку этого дома) уступила ему свою кровать, он не стал даже спорить. У него чуть слюна не потекла от удовольствия, когда он улегся.
Сама же Сарса всю ночь просидела перед своим чадом, наблюдая за ним. Суил попытался вчера вечером объяснить, что Мири (именно так звали дочь хозяйки) сегодня точно не проснется, но женщина оказалась довольно упрямой.
Первое что услышал Суил, встав с кровати:
- Она так не спала с тех пор, как стала такой, - не выспавшееся лицо Сарсы улыбалось, - а сейчас спит, как котенок
Мужчина подошел к кровати протирая глаза. Та выглядела на много лучше: гнойники уменьшились, дыхание из сиплого стало бесшумным и ровным. Лицо разгладилось и стало видно, что девочка оказалась не девочкой, а девушкой шестнадцати лет.
- Если она вылечится, то я до конца жизни буду тебе обязана, и пусть духи деревни будут свидетелями моим словам, - сказала Сарса дрожащим голосом, на ее красивом лице снова появились признаки слез.
- Мне кажется духи деревни уже покинули эти места, иначе такого бы не допустили, - ответил псевдоволхв, но поняв, что говорит что то не то, перевел тему, - еда есть в доме? Когда она проснется, то жутко будет хотеть есть, желательно мясного. Да я и сам бы поел с удовольствием.
Сарса сказала, что уже приготовила кашу, но мяса нет.
- Ладно, давай пока свою кашу. Я позже схожу на охоту, а потом ты расскажешь в подробностях как произошла эта вся чертовщина, которая кучей лежит на краю деревни.
Вернулся охотник в полдень и принес две утки. Для охоты воспользовался луком мужа Сарсы, ныне покойного. Свое оружие еще в Диком лесу пришло в негодность, а сделать на ходу не представлялось возможным. Хорошо еще, что силки позволяли ловить птицу, да гензд на деревьях было много.
Сарса взялась за готовку. От запаха жарящегося мяса Суил не сразу даже смог сконцентрироваться на начавшемся рассказе хозяйки дома. Та многого не знала, что и где происходило, но историю умирающей деревни поведала.
Все началось с чьей то охотничьей собаки. Она начала себя агрессивно вести: огрызаться и лаять даже на хозяина. Все подумали - подцепила бешенство и убили ее. Только одно показалось странным - бешеные животные боятся воды, а эта ела и пила как обычно. Спустя пару дней подобным образом начали вести себя несколько других собак. Одна даже укусила кого то. Их тоже убили. Так все и продолжалось - собака за собакой - в течении недели почти все охотничьи псы в деревне были перебиты своими хозяевами. Это явление долго обсуждалось на вече и решили собак пока никому не заводить. Начали приходить известия из центрального погоста общины и других деревень о том, что такая бесовщина происходит везде. И все бы ничего, собак можно потом других завести, но через какое то время начали хворать люди. Сначала слегли в койки мужчины-охотники, затем сразу их семьи, все происходило с умопомрачительной скоростью. Дом за домом в их деревне все больше жителей охватывала странная хворь, и с каждым днем им становилось хуже, они покрывались волдырями и страшно мучились. Они не могли ходить и тихонько теряли понимание окружающего. Через несколько жней захворавшие сьановились буйными, и лежа в кровати орали и бесились. Это походило на бешенство, но только гораздо хуже с быстро возникающими гнойниками по всему телу. Началась паника, волхвы стали говорить, что это злые духи объявили войну и напали на людей. Люди начали собираться на площадях и приносили жертвы: кто злым духам, чтоб те угомонились, а кто добрым, что б те защитили. Но ничего не помогало, люди ложились как трава на сенокосе, кладбища заполнились буквально за месяц. Кто то умирал за два дня, кто то мучился полторы недели, но всех ждала одна участь Никто не мог объяснить точно, что происходит, каждый придумывал свою причину. Вскоре начали дохнуть скот и лошади - все в таких же конвульсиях.
Сарса после смерти мужа, пытаясь спасти дочь, заперлась в своем доме, набрав воды и продуктов. Никому не открывала, и сама не выходила. Постепенно на улице становилось все тише. Они продержались какое то время, но это не помогло. Когда она увидела красные точки на лице дочери в одно из утренних пробуждений, то весь мир для нее перевернулся, как не переворачивался при смерти всех остальных людей вокруг. Она плакала долго, пока Мири становилось все хуже, но при этом боялась к ней прикоснуться. Поняв всю бесполезность сидения взаперти, Сарса вышла из дома и увидела, что вокруг никого нет, все опустело. Страшная куча из людей возвышалась в конце деревни. Из всех остался только дед по соседству, который ходил туда-сюда по улице и стонал по потерянным сыновьям и внукам. Да и тот скоро окочурится, злые духи его тоже решили забрать. Так прошла неделя, неделя слез и мольб, проклятий и тихих истерик в подушку. Неделю мать смотрела, как постепенно умирает в мучениях ее любимая дочь и ничем не могла помочь. Пока не появился странный незнакомец, великий волхв, как она его иногда называла.
Суил в этот момент повествования подумал об иронии, что называемый великим волхвом даже не особо разбирается в травах и обрядах.
Все это Сарса рассказывала спокойным голосом без эмоций, а Суил слушал нахмурив брови. С каждым предложением все сильнее возникало смешанное чувство, а не связано ли это с тем самым озером? На все Межгрядье напали какие то злые духи, а у него, возможно, есть способ изгонять их - в том озере воды достаточно, чтоб напоить всех выживших. Как это все совместить и понять? Неужели он оказался в центре борьбы каких то сил? Сейчас для него вопрос уже не стоял в том, куда убежать от сестры, которой возможно в живых уже нет. Нужно спасать Межгрядье! Но что ему делать? Говорить всем людям куда бежать? Они все быстрее передохнут в Диком лесу, чем доберутся до черного озера. Да и найти его даже не смогут.
Когда Сарса окончательно завершила рассказ, Суил поинтересовался:
- Те двое в чёрных плащах говорили, что все уходят в лес в какой то лагерь. Что они имели ввиду?
Сарса ответила, что не знает. Что пропускала мимо ушей практически все, до того момента, как услышала " я могу помочь вашей дочери".
Мири проснулась вечером. Мать, не спавшая всю прошлую ночь, сидела перед ней и начала уже засыпать: кренила голову набок и вздрагивала просыпалась. Суил в это время делал себе новый лук на крыльце. Он устал убеждать Сарсу поспать немного.
- Мммммххх, - вдруг прозвучал в тишине хижины хриплый еле слышный молодой голос. Дремлющая мать чуть не упала со стула, когда резко проснулась.
- Мири, доченька моя, - завопила Сарса.
Прямо на нее смотрели глаза дочери, в которых появилась прежняя искра жизни. Сердце матери чуть не разорвалось. Ей так хотелось обнять своё милое драгоценное чадо, расцеловать ее всю, руки аж дрожали. Разум даже опьяненный счастьем не позволял прикасаться к желанному. Кожа девушки хоть и обрела более здоровый вид, но гнойники еще присутствовали. Мать только вцепилась в край кровати и не могла произнести ни единого слова, к горлу подкатился огромный комок мешая говорить членораздельно. Она только мычала, сдерживая рыдание.
Мири ничего не говорила, а только шипела и открывала рот, словно пытаясь что то сказать. Сарса испугалась и хотела окрикнуть великого волхва, но тут до нее дошло, нужно же дать воды и еды. Все уже приготовленное стояло рядом. Женщина поднесла кувшин ко рту страждущей. Та только почувствовав влагу на губах, будто ожила: привстала и схватила сосуд, трясущимися, как у заядлого пьяницы руками, чуть не опрокинув его на себя. Но мать удержала кувшин и придерживая помогла дочери с этим процессом. Та пила большими глотками с соответствующими звуками, часть воды стекала по подбородку на грудь и одеяло.
Вошёл Суил и встал рядом, наблюдая за происходящим. Ему вспомнился собственный опыт мучительной жажды.
Когда безумный водопой девушки закончился, жидкости в кувшине почти не осталось. Молодая отстранила кувшин и наконец посмотрела на мать более осознанным взглядом:
- Мам, - прошипела она, голос звучал устало. После этого короткого слова мать не выдержала и бросилась к дочери. Наплевать, перейдет ли к ней одержимость, что там будет дальше, она потеряла рассудок. Обняла дочь, прижавшись к ней, и зарыдала в голос. Мири на сколько хватило сил приобняла мать в ответ, слабость в ее теле была очень заметна. Сарса трогала дочь за щеки, за лоб, за губы, как будто убеждаясь, что все происходит по настоящему. Пыталась что то сказать, спросить, но выходило только какое то меканье беканье, нижняя губа искривилась и дрожала. У Мири при всем этом было спокойное выражение лица, только тихо текли слезы, при виде матери.
- Мам, живот. - произнесла она, - есть хочу.
Суил подал тарелку с куском утятины и пшеничной кашей. Как только в поле зрения девочки попала еда, милая картина моментально превратилась в странную карикатурную зарисовку. У Мири откуда-то взялись силы и она, уставившись на мясо, грубо оттолкнула мать. Сарса снова чуть не грохнулась со стула, успев схватится за кровать, при этом от неожиданности выражение ее лица изобразило ошарашенный испуг, какой бывает у обосравшейся маленькой собачонки, на которую громко крикнули. Про то, что нужно плакать женщина просто забыла. Мири схватила тарелку, впилась в мясо зубами, рвала его кусками и глотала даже не жуя. Во все стороны летели брызги от каши. Симпатичная девушка, как свинья жрала, чуть ли не похрюкивая. Первая порция исчезла моментально и Суил сразу положил в тарелку еще один кусок мяса, но и он быстро испарился. Мать удивленно смотрела на дочь и нервно теребила одной рукой несчастный край кровати, а второй сдавливала подбородок. Что этот волхв сделал с ее дочерью? Что это за дикарка? Что вообще происходит? Так продолжалось, пока наконец приём пищи не замедлился, Мири уже жевала нехотя, как будто по инерции. Потом положила тарелку и прошептала улыбнувшись:
- Мам, если бы ты была уткой, я бы тебя, наверно, съела. - с этими словами она медленно опустилась на подушку.
К хозяйке хижины к этому времени вернулось самообладание. Она ещё всхлипывала, но могла говорить, хоть и слегка сумбурно:
- Солнышко, я верила, что ты поправишься, весь этот ужас не мог вот так кончится, злые духи покинули твоё тело, великий волхв помог их изгнать. Так. нужно сменить одежду и простыни. А то все мокрое и в еде.
Девушка коротко поблагодарила незнакомца. Суил ответил, что ещё рано благодарить и вышел на улицу, оставив семью наедине. Он был очень доволен и даже немного счастлив.
Сладостный самобыт
Девушка оказалось очень смышленой, разговорчивой и любопытной. Как сказала Сарса, это ей досталось от отца, который, как говориться, был первый парень на деревне. Внешность Мири передалась от матери: красивые черты лица, стройность в теле, густые черные волосы. Девушка быстро подружилась со своим спасителем, даже слишком быстро - задавала много вопросов, некоторые достаточно неудобные. Суил не хотел рассказывать женщинам про озеро, в этом пока не было никакой необходимости. Он отмалчивался, не говоря откуда у него сила изгонять взбешенных духов. Мири еще не до конца вылечилась и когда псевдоволхв решил ее усыпить второй раз, то изобразил, придуманный еще в черном лесу, обряд: невпопад махал над кроватью руками, произносил какие то слова, дул на неё. Только после этого представления дал кружку с черной жидкостью. Сарса наблюдала за его представлением, а когда девушка сладко заснула, подошла и обняв прошептала:
- Я не знаю кто ты такой и откуда, но спасибо тебе, великий волхв. Спасибо, что подарил вторую жизнь, - поцеловала его в щеку и сама покраснев вышла на улицу.
На четвёртый день Мири испытала пробуждение второй раз, следы гнойников практически исчезли весь процесс смерти шел вспять. Мири уже встала с кровати и ходила, силы быстро восстанавливались. На четвертый день Суил вдруг начал испытывать приятный душевный покой, здесь, в этом доме. У него никогда не было своей семьи и вообще долгих отношений, а сейчас его переполняло ощущение нужности и своей значимости. Эти ощущения сильно подкрепляла нескрываемая благодарность двух женщин. Его голову часто начала посещать мысль, а может наплевать на все и остаться тут? Кто его осудит? Рассказывать людям о том озере и пусть каждый решает сам, что ему делать. Пусть каждый сам спасает своих близких. Таких липких мыслей стало намного больше после третьей ночи, в которой он убедился, что Сарса, к своей красоте, ещё и хорошая любовница. Она ему нравилась с каждым днём все сильнее: спокойная, нежная и при этом по женски рассудительная; он не мог найти в ней никаких недостатков.
Мири по характеру была противоположностью матери. Своеобразная пацанша. Она часто ходила с отцом на охоту и для молодой девушки много знала о лесе, следопытстве и животных. Поэтому с огромным удовольствием слушала о Диком лесе, о его опасных зверях. Ее интересовали даже растения, какие можно есть, из каких сделать что-нибудь полезное.
Как то раз, после ее второго пробуждения они вдвоем сидели на опушке леса недалеко от дома и обсуждали кто из зверей самый ловкий. Мири особенно нравилось сравнивать разных животных. Когда они наговорились и просто сидели под теплым солнцем, смотря на деревушку Мири спросила хитро прищурив один глаз:
- А как ты относишься к змеям?
- Да никак, стараюсь обходить их стороной. А как к ним можно относится?
- Всем кажется это странным, но я змей обожаю. Они обалденные.
Суил засмеялся от такого неожиданного признания:
- Я тогда подарю тебе гадюку и подсуну в кровать. Вот ты обрадуешься, когда проснешься от укуса в ляшку. - Суил продолжал смеяться, говоря это, и повалился спиной в траву.
- Ничего ты не понимаешь, - сначала обиженно промямлила Мири.
Но тут же резко вскочила на Суила и согнув руку в локте и кисти изобразила шипящую змею:
- Они быстрые, глазами не увидишь, как они хватают мышь. Скрытые, их сложно заметить ползущих в траве. Они опасные, их все боятся за смертельный яд.
Неожиданно имитация змеи клюнула Суила в бок. Он схватился за место "укуса" и заохал, изображая предсмертные муки. Но кровожадной "змее" этого было мало, она цапнула еще раз. Затем появилась вторая рука-змея и они обе начали кусать свою жертву со всех сторон. Но жертва не хотела умирать, а наоборот начала смеялся, только на этот раз от щекотки. Потом схватила свою мучительницу и потащила домой.
После этого дурачества, пока шли домой, вспомнилась бабушкина страшилка-легенда про мать-змею. Ее она рассказывала маленькому Суилу перед сном. Легенда достаточно проста. Если кратко, то она повествовала о матери, постоянно говорившей своим детям не ходить играть на болото. То болото славилось опасностью, но там часто виднелись красивые блуждающие огоньки. За ними то и любили наблюдать непослушные дети. И однажды они все-таки не вернулись. Мать долго ходила по болотам, плакала и звала своих чад, пока не нашла их мертвыми. На их ножках виднелись укусы змеи. Мать с горя сошла с ума и осталась на болоте навсегда. Там она постепенно сама приобрела змеиные формы. И ползает теперь женщина-змея по свету и кусает по ночам детей не слушающихся своих родителей. "А если и ты не будешь слушаться меня, то она и к тебе приползет" - обычно заканчивала историю бабушка. А звали Мать-змею Тсшара. Бабушка произносила её имя протяжно шипя так, что в темноте хижины действительно становилось жутко и страшно. Маленькому Суилу оставалось только вжаться в кровать и пообещать, что будет слушаться.
Суил, идя и вспоминая детство, даже не догадывался, что эта Мать-змея станет матерью для многих страждущих.
Вечером Суил снова изобразил странный обряд перед, тем как дать черную воду Мири. Он решил, что напоит ее в последний раз. Затем понаблюдает пару дней не вернется ли недуг. Сейчас у девушки исчезли все его признаки, она выглядела абсолютно здоровой и живой. Бесы или притаились или окончательно покинули ее тело.
Убедившись, что Мири заснула присел на кровать к Сарсе, что б, так сказать, насладиться её обществом. Та уже ждала его и смотрела со своей хитрой улыбкой. Его, после всех вымышленных маханий руками перед кроватью Мири, эта вот улыбка постоянно вводила в конфуз - казалось она все понимает и все знает. Чертовка, просто умиляется этими представлениями, сдерживая смех.
Суил начал снимать рубашку, но тут в свете лампады увидел вдруг на ее шее раскинувшей какие то пятнышки.
- Что такое? Почему ты замер? - забеспокоилась она, увидев напряженное лицо Суила. Улыбка исчезла.