Во сне Ангел шепнул ему: "Последний день тебе предстоит". С этой фразой он и проснулся. До этого узнавать о себе подобные вещи ему не приходилось, и что теперь с этим знанием делать, он не знал. Поэтому решил пока собираться на работу, а там будь что будет.
Он встал. Умылся. Почистил зубы. "Бриться или нет? А если умру, кто будет меня брить (да еще побреет кое-как)", - и решил все-таки побриться. Обычно с утра он любил хорошо поесть, но тут что-то кусок не шел в горло - странно наедаться, если все равно умрешь. Он отодвинул тарелку. "Пойду покурю", - на полпути остановился - курить совершенно не хотелось. "Что же делать?.. Ах, да, работа!" Он положил в портфель бумаги, оделся, обулся, посмотрел в зеркало, поправил галстук - "для последнего дня неплохо", - и вышел вон.
Там, куда он вышел, начиналась весна. Воздух был теплый и пыльный, асфальт сухой, деревьям не терпелось завести почки, у некоторых они даже позеленели от натуги, а счастливчики уже выкинули сережки, как победные флажки.
"Весна...", - улыбнулся он. - "Надо бы нашим позвонить, выбраться на дачу..." Замечтавшись, он и не заметил, как начал потирать ладони, представляя дымящийся шампур с шашлыком. - "Сегодня у нас что - среда? Как раз два дня на сборы - и рване-о-ом". - Он остановился, как вкопанный, Ангел стоял перед ним: "Какие два дня? Ты ж сегодня последний день". "Как?! Значит, шашлыка не будет?" - Он заметался, как последний осенний лист, - надо было срочно найти шашлычную. Ошарил глазами окрестности, нащупал взглядом палатку с грилем и сиганул к ней.
- Шашлык есть?
- Д-а-р-а-гой! Шашлык немного нет. Куриц есть!
- Ааа, давай куриц! - Заговорил он с акцентом и впился молодыми белыми зубами в золотистую кожицу раскоряченной тушки, щедро сдобренной восточными специями. И рвал ее на части до тех пор, пока не почувствовал, что больше не может.
- Пива! Три! - И разом выпил все три бутылки. Назло!
"Все, теперь можно и покурить, - решил он, - вряд ли мне там дадут затянуться". На лавочке, куда он приземлился, никого не было. "Что теперь? Куда идти? На работу?.. А зачем мне теперь работа?" - затосковал он. Выходило, что теперь ему никуда уже не надо было. И это становилось невыносимым. "До чего ж скучно умирать", - подумал он. Потом посидел еще немного, чтобы убить время, и, в конце концов, набрал телефон Мишки, старого школьного друга, ближе человека у него не было.
- Миш, чего делаешь?
- Работаю, - удивился Мишка. - А ты?
- Я?... Вот, помирать собрался.
- Все шутишь, Борь. Ты что - выпил? С утра пораньше.
- Да не пил я, Мишка. Мне сон сегодня приснился - Ангел ко мне явился, сказал, что живу я последний день. Вот и живу, как могу. Доживаю, одним словом.
- А говоришь, что не пил, - обиделся Мишка и отключился.
Дуться на Мишку не было никакого смысла, тем более в последний свой день. Но он почему-то обиделся: "Тоже мне друг! Как что серьезное, так "напился"... А еще про любовь к ближнему рассуждает. Вот он я - ближний. Люби меня!"
Он почувствовал, что на него кто-то смотрит. У лавочки стоял грязный белобрысый пес и скорбел на "умирающего". Будущему усопшему показалось даже, что пес смахнул слезу. "На, доешь, помяни", - бросил он бездомной животине остатки птицы и пошел прочь. Пес посмотрел с сочувствием, сначала на курицу, потом на того, кто ее бросил, и лег на землю - размышлять о бренности жизни.
А Борис шел от жизни в неизвестном направлении.
"Вот Богородице тоже ведь являлся Ангел, - рассуждал сам с собой Борис, - Гавриил, кажется? Так он Ей вон какую весть принес - благую! А тут - все наоборот. Вечно у меня так, чего хорошего - другим, а мне - всегда по остаточному принципу". Он не заметил, как оказался у храма. Вокруг никого не было, двери стояли открытыми - хочешь, входи, хочешь, оставайся сам с собой. "Хорошо бы посмотреть на этого Гавриила", - мелькнула хмурая мысль.
- Молодой человек, помогите ведерко донести. - Обратилась к нему женщина в платочке.
- Далеко, бабуль?
- Да вон до того крана и обратно.
- Конечно, помогу. - Он взял ведро, наполненное тяжелой, мутно-грязной водой, второе, такое же, несла женщина.
"Да, нелегко им тут. И как только сил хватает, на вид такая хрупкая".
- Бабуль, давай второе, донесу.
- Вот спасибо, добрый человек! А мы сегодня полы задумали мыть, так приходится ведра с улицы таскать, в храме-то воды нету... Ты проходи, не стесняйся, сегодня праздник большой - Благовещение. В этот день Архангел Гавриил явился Пречистой Деве и принес Ей благую весть о том, что зачнет Она от Духа Святого Сына Божия. А уж Он-то мир и спасет. На службу ты, добрый человек, опоздал, а вот свечечку поставить можешь. И помолиться никогда не поздно.
- А где он?
- Кто?
- Гавриил.
- Да вот же!
Борис шагнул внутрь храма и внимательно посмотрел на Архангела.
- Вас как зовут? - Подошла со свечой "бабуля".
- Борис.
- Господи, пошли многая и благая лета рабу Божьему Борису, - зашептала "бабуля".
- Какие уж тут многая лета? - Рассердился про себя Борис и не выдержал - вышел вон.
***
"Хватит киснуть. Пора, пожалуй, навестить своих сослуживцев".
- Иванов, не подскажете, который сейчас час? - Начальнице отдела новостей городской газеты "Людищи!" сегодня приятно было таким образом поздороваться с подчиненным. - Что на этот раз Вас задержало, Борис Георгиевич?
Борис хотел, как всегда, съязвить или, на худой конец, отшутиться комплиментом, но сегодня у него не шло.
- Добрый день, Наталья Николаевна, - со вздоха начал он. - Мне очень жаль, что приходится вновь заставлять Вас волноваться и плохо обо мне думать, тем более, что я искренне этого заслуживаю, учитывая мое неподобающее поведение на протяжении уже стольких лет, что приходится только удивляться Вашему ангельскому терпению и тому смирению, с которым Вы меня, недостойного, терпите и выносите все мои опоздания, мою лень и нерасторопность. Я бы хотел попросить у Вас прощения перед лицом столь достойных коллег...
- Борис Георгиевич, у вас что-то случилось? - Наталья Николаевна была в растерянности. Ее глаза искали в Иванове что-то знакомое, привычное, безалаберное, но не находили, перед ней стоял провинившийся человек, искренне сознающий свое недостоинство.
- Случилось, Наталья Николаевна. Мне сегодня явился Ангел.
Наталья Николаевна смутилась, ангелом ее еще никто не называл:
- Ну, идите, работайте, Боря.
И Борис Георгиевич пошел... Работать было совсем неинтересно и бессмысленно, и он начал бесцельно бродить по интернету. На одном из сайтов в глаза бросилось какое-то дурацкое сообщение - "Подарим детям весну - соберем подарки для сирот!" "Какая связь?" - подумал Борис и попытался представить, как это - быть сиротой, жить без родителей. У него были и мама, и папа, и даже бабушка с дедушкой. А если бы нет? Иванов откинулся на спинку стула. Итак... Утром мама не поднимет и не предложит завтрак, а разбудит тебя какой-нибудь сопливый сосед по койке или хмурая, не выспавшаяся воспитательница в казенном халате и потащит тебя сразу умываться и чистить зубы такой же казенной зубной пастой, да еще холодной водой, потому что горячую отключили, да из ржавой трубы, б-р-р. А вечером? Никто не поцелует перед сном и не почитает интересную книжку. В воскресенье папа не возьмет с собой кататься на роликах, да и откуда взяться роликам? А если кто-то, не дай Бог, обидит - кому жаловаться? А просто поделиться впечатлениями от жизни с кем? А если понадобится серьезный совет - куда идти? Торт на день рождения и подарки кто купит? Он чуть не зарыдал. Жизнь сирот вдруг представилась Иванову такой безотрадной, что он забыв о своем последнем дне, потянулся к телефону.
- Приезжайте в любое время, - ответили на том конце провода.
- Что привезти?
- А вспомните себя в детстве и сразу поймете, что привезти.
Борис попытался заглянуть в свое детство, и действительно, ему пришло на ум, что, когда он был маленьким мальчиком, то очень любил играть в железную дорогу с паровозиками, а еще ему нравился конструктор с настоящими железными болтами и гайками. "Но это все для мальчишек", - думал Иванов. - "А что же любят девочки?" В голове кто-то пропел: "Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки?" "Спасибо", - сказал он невидимому подсказчику и решил купить "шоколадок и мармеладок", ведь все девчонки любят сладкое.
После работы он рванул в "Детский мир" и набрал всего, что ему навспоминалось на работе. С праздничными сумками отправился на другой конец города, долго искал дом номер 12 по Недетскому переулку, наконец, нашел и позвонил в дверь.
...Дома оказался поздно вечером. Жена еще не вернулась из отпуска, мальчишки проводили каникулы у тещи в Краснодаре, в квартире - тишь да благодать. Борис включил свет, присел на банкетку обменять парадные ботинки на мягкие уютные тапочки, бросил взгляд на часы - без пяти двенадцать, детское время. И вдруг увидел на столике в прихожей книжицу: "Мытарства блаженной Феодоры с приложением краткого описания того, как проводит душа после смерти первый, третий, девятый, сороковой день", - внимательно прочитал он. "Ангел подсунул!" - Борису стало холодно. Он вспомнил сон и то, что говорил ему Ангел про эту Феодору. "Так вот что он имел в виду!" Иванов начал лихорадочно перелистывать странички. Жизнь его неумолимо катилась к концу, и чем ближе, тем страшнее становилось ему. Когда стало нестерпимо жутко, к Борису подошел Ангел. Иванову почудился в нем Гавриил.
***
- Милый, просыпайся.
- Танька. Ты? Живая?
- Боренька, что с тобой?
- И я живой... Танька, я так тебя люблю!
- И я тебя люблю, Боренька, но сейчас нам не мешало бы позавтракать. Я прямо с самолета. Представляешь, эти поганцы нас не кормили!
- Танюшка, милая моя, прости, но сейчас я не могу! Мне очень, очень надо бежать.
- Куда? Сегодня же воскресенье!
- Да! Именно! Воскресенье! - Иванов лихорадочно натянул на себя брюки, футболку, влез голыми ногами в кроссовки, не расшнуровывая их, и полетел.
На пороге храма Борис остановился - перевести дух.
- С праздником, добрый человек! - Давешняя "бабуля" стояла рядом и совсем по-детски улыбалась.
- С кем у вас тут... о Феодоре поговорить можно?
- Эт которая после смерти...?
- Она.
- Вон, видишь, батюшка стоит? Рядом с Архангелом Гавриилом.