Барселона не хотела отпускать. Сначала поменяла рейс с утреннего на вечерний, потом в аэропорту долго тасовала нас в очередях. Пойдя на крайние меры, решила было отменить рейс, да одумалась, не стала торопиться, и мы были зарегистрированы на почти несуществующий самолет. Загрустив вдруг о разлуке, она долго держала нас в автобусе перед самолетом, не желая ни в какую открывать двери машины, а слезы невозможно было уже сдержать. "Давай же, распрощайся со мной", - шептала я про себя, а она все держала, и не было сил вырваться из ее ласковых объятий. И когда сели в самолет, асфальтом взлетной полосы прижалась к шасси, словно просила - останься, и рисовала в небе прощальный закат, заманивая разукрашенными под закат горами. И запускала своих инженеров в желтых жилетах, чтобы колесили на своих игрушечных машинках вокруг самолета, не отпуская ...
Но мы взлетели. Из-под ног, словно в преисподнюю, уходила в ночь Барселона - навеки, навсегда. Впереди ждала мрачная, неулыбающаяся Москва. С неприветливыми зданиями, неуютными улицами, холодным воздухом, пьяными носильщиками, прохожими во всем черном. Подмигнув нагловатой ухмылкой, встретил грязный заплеванный лифт, сиротливо обернулась побеленными от ремонта газетами дверь квартиры. Выпустите меня отсюда, хочу домой - в Испанию!
Где заграница?
--
Лен, где тут Испания? - первый мой вопрос в аэропорту Барселоны. - Где-то здесь она должна быть. Почему я ее не чувствую?
--
Не волнуйся, спокойствие, главное спокойствие, - отвечала моя попутчица.
--
Я спокойна как удав, в том-то и дело. Где Чужая страна? Почему так хорошо?
Ленка делала вид, что она серьезная девушка.
Приаэропортная суета дивила спокойствием, автобус вольно стоял на положенном месте, ждал. Времени хватило на все - погрузить багаж, постоять рядышком, поглазеть на иностранцев, все больше англо- и дойче- говорящих. Удалось даже взглядом смутить местного гаишника, тот вежливо отвернулся. Оставалось надеяться на отель - ну уж тут-то запахнет, наконец, заграницей. Фигушки! Ресепшн заговорил вдруг по-русски, казалось, Москва вон там, за теми горами.
Отель
В кране журчит вода, словно шепчет что-то - вшшштавай, прашшшыпайся, шшшабирайся. Уютный сонный коридор обнимает сандалии мягким, теплым ковром. Солнцем встречает окно холла, в котором словно застыла картина прохладного моря, а на горизонте кто-то начертил крейсер. Длинь! - приехал лифт. Музыка везде - в лифте, у бассейна, в автобусе, магазине - легкая, солнечная, прозрачная как акварель. Минута невесомости, и вот она столовая. Hola! - улыбается как родной официант. Аллен Делон, да нет, лучше! (Это традиция - в Испании все улыбаются всем. Потому что хорошая погода, потому что ты - человек, а что может быть важнее человека, в Испании). Сон проходит. Пора завтракать.
На арену выходят повара. Сосредоточенно тут же, в столовой, поджаривают на углях мясо, шебуршат грибочками в здоровущей сковороде, зачерпывают дуршлагом тонкие ломтики картошки (интересно, картошку хотелось всегда, и это при таком-то изобилии, не иначе аукалась Москва). Ну разумеется, стол с закусками, салатами, мелочами всякими типа маслица и джема, хлебушек разнообазнейший, гора корзинок для хлеба, четверть зала из десерта, и главное украшение стола - свежие фрукты в центре зала - клубника (а как же без нее! Скажу по секрету, один молодой человек напротив, вон за тем столиком, питался, только ей), черешня, киви, яблоки, бананы, невиданные доселе фрукты, название которых я просто не знаю, всевозможные десерты и разумеется, напитки. К ним подход особый - утром пей, не хочу. Вечером изволь платить, даже воды не дадут бесплатно. В этом Испания.
Но вот чехардой снующих друг за другом постояльцев отшуршал завтрак. Наступает время отдыха. Песочные полотенца уже обняли синие лежаки. Из сумочек на свет появляются смазочные материалы, отстраненно наносятся на бледную кожу (это вновь прибывшие). Шелест газет, ветер листает странички журнала, иногда книги (это отбывающие), потянуло сигаретой от соседнего лежака, лепестки роз интимно укрыли грудь-топлес. Релааакс...
Именно в этот момент на арену выбегают клоуны - группа аннимации. Они свистят в свисток, будоражат публику, они не дают ей заснуть. Нагло проходит вдоль лежаков главный массовик-затейник, некто Мишель (О, Мишель!). Анниматоры бегают, веселят, подначивают, подзуживают ("Что вы делали сегодня ночью с вашим мужем?"), жестикулируют, стаскивают с лежаков девчонок, а то и вовсе притаскивают их к бассейну прямо с лежаком, пока те пытаются натянуть верхнюю часть купального костюма. Сейчас они вместе с девчонками, дяденьками, тетеньками, детьми со всего света будут развлекать полусонную публику - кидать петли на кегли, изображать из себя кудахчащих кур, стрелять по мишени из винтовки, играть в теннис.
Уже в Москве, долго ловила себя на мысли, что в утренние часы начинаю испытывать непонятное беспокойство, вероятно, в очередной раз готовясь отстоять напор анниматоров. Впрочем, ради Мишеля (О, Мишель!), я готова была на все.
Мишель
Первый раз я увидела его на сцене (аниматоры почти каждый вечер веселили публику, разыгрывая всевозможные представления). Поймав на себе взгляд, подумала, до чего ж неприятно смотрит. Потом еще раз поймала и подумала то же самое. А потом с него и вовсе сняли на сцене трусы (ну номер такой, что ж поделаешь!), и я подумала, что это уж слишком. Потом забыла и про аниматора, и про взгляд. Но на следующий день два глаза подловили меня на дискотеке. Сначала сверлили из-за угла, затем хозяин глаз подошел и просто так сказал, что хочет танцевать со мной, после чего отвел меня в самый тихий угол бара, предварительно перезнакомив со всей группой анимации, в которой каждый норовил меня поцеловать (что ошеломило!) и предложил угостить чем-нибудь. Я выбрала орандж джус. "Орандж джус?" - скривился он, и купил мне джус. Посидели, поговорили за жизнь, кто, мол, откуда. Не успели осушить бокалы, как было предложено прогуляться. Пошли окружной, наименее оживленной дорогой к морю. Ну разумеется, сразу обниматься, держать за руку, за талию и что-то там пытаться произносить по-английски. У первой же клумбы сорвал цветок. "Почему один?" - говорю. "О да!" - сорвал второй. Первый пошел на украшение прически. Второй был вручен лично в руки. Ну разумеется, ощупывание рук, и неожиданная (для меня) просьба поцеловать мои глаза. "Мои глаза? Нет," - испугалась я. "Почему?" - Искренне удивился он. - "Я же не убить тебя хочу, а поцеловать". "Аргумент веский," - подумала я, но тут же вспомнила одного знакомого психолога, утверждавшего, что мужчина должен заслужить и ручку, и поцелуй, и плечи, и все остальное. А главное, если разрешишь поцеловать себя, значит разрешишь все. Рановато для первой встречи, подумала я и отказала.
Договорились встретиться на пляже завтра в три.
Свидание
В этот день мы решили с Ленкой поехать в Таррагону, местный городок, расположенный недалеко от нашего отеля, и походить по тамошнему супермаркету, в просторечии именуемому Ерошкой. Магазинчик оказался на редкость привлекательным, и когда пришло время отправляться домой, чтобы успеть на свидание, прозвучали роковые слова. Елена сказала: "Я бы побродила здесь еще пару часиков". На что я заметила, что тоже не прочь походить здесь еще. "А как же свидание?" "Да ладно, объясню потом, в чем дело," - легкомысленно заметила я, но объяснять мне уже ничего не пришлось.
Легкое сумасшествие
На следующий день Мишель холодно поздоровался со мной в столовой и сделал вид, что не знаком. Его "здрасьте" прозвучало как пощечина. "Вот это да!" - Подумалось нам с Ленкой вслух. Остаток отпуска мы промучились вопросом, приходил он на свидание или нет.
Впоследствии, правда, последовали попытки примирения. Он бегал от меня, я бегала за ним, произнося по дороге комплименты. Потом пришел мой черед игнорировать, и это сработало - Мишель подошел и подарил мне свой комплимент. После чего начался настоящий кошмар, я ждала, он не подходил. Я успокаивалась, он начинал таскать меня на утренние мероприятия, заставляя кидать дурацкие петли на кегли и играть в теннис, а вечером, на дискотеке делал вид, что меня не знает. Я тихо начала сходить с ума, пока не подвернулся другой испанец, попроще и постарше.
Загадочная испанская душа
Джорджио страшно напоминал русского мужика (лысеватый, с бледным выражением лица), до тех пор, пока не улыбнулся мне кривой соблазнительной улыбкой и не пошел прямо на меня, пританцовывая на испанский манер. Почувствовав ритм и темперамент, я отдалась танцу. Так мы и протанцевали вдвоем до конца дискотеки и отправились гулять на море часиков эдак в полчетвертого. Джордж был весел, обаятелен и нес какую-то чепуху. Спрашивал - уж не мафия ли я. Да какая погода в Москве, да кем я работаю. Потом пошла куча стандартных вопросов со стандартными ответами, пока он не предложил поехать с ним в Салоу на дискотеку. И тут опять вернулась Москва - ночь, дискотека, незнакомый мужчина. Отказать!
Что ж, погуляли по набережной. Вернулись к корпусу. Выражение лица Джорджио приняло по-детски расстроенный вид. Он обнял меня и стал прощаться - будто навек. Два испанских поцелуя в щечку, моя настороженность (ну не привыкли мы, чтобы нас целовали первые встречные!). Договорились встретиться на следующий день на дискотеке. И он пришел, и сделал вид, что меня не знает.
А в это время...
В один чудесный вечер мы сидели с Ленкой в плетеных креслицах перед сценой и думали о том, что же нам делать с Мишелем.
--
Надо выбрать другого! - решительно заявила я.
--
Кого тут выберешь? - обреченно заметила Елена.
--
Да хоть вот этого, - отозвалась я и пронзительно посмотрела на пробегавшего мимо парнишку с длинными кудрявыми волосами.
--
Не, этот не подходит, - резюмировала Елена и завела с ним роман.
Выяснилось, что мальчик и впрямь хорош, к тому же воспитан (!) и что зовут его Септембо. Он не делал вид, что самый лучший мужчина на побережье, он просто ухаживал за Ленкой, медленно, но верно вызывая во мне чувство зависти. Вечером с дискотеки они отправлялись гулять, оставляя меня на растерзание местным испанским кабальеро. Часика в четыре моя спутница возвращалась в номер, стараясь не шуметь, раздевалась и... бултых в постельку. А там уж до утра. Да что там, до обеда. Отсыпаться. Одним таким утром даже Мишель не выдержал, вытягивая меня к бассейну на очередное пионерское соревнование, - заорал на всю округу "Were is your friend?" Его, очевидно, терзала зависть - вот ведь, у его друга с ее подругой получилось, а у него со мной нет.
Так где же все-таки my friend? Тссс, не будем ее будить, пусть поспит, ей сегодня вечером опять до четырех, пусть отдыхает. А я пока пойду искупнусь еще разочек, а то опять затащат кидать кольца на кегли.
Дама сердца номер три
"Вот здесь будет стоять мой Мерседес. Ровно в одиннадцать", - гордо сообщила мне Дама сердца номер три (теперь мы с Ленкой так называли моих поклонников, для удобства присваивая им порядковые номера).
О, это была дама так дама! Пожалуй, самый красивый мужчина в нашем баре. Я заметила его сразу и сразу решила, что с этим шутки плохи. Он кадрил одну девчонку за другой, выбирая почему-то поскромней и пославянистей, тут же бросал их на глазах у непривычной к испанским выкрутасам российской публики, в основном, конечно же, женской. О том, что Дама сердца номер три когда-нибудь подойдет ко мне, я не смела и мечтать. Однако...
Все началось с юбки. Длинная шикарная темная юбка с бааальшим разрезом сзади. Зачем я взяла ее в Испанию, Бог его знает! Однако Елена уверяла меня, что я все сделала правильно и целую неделю уговаривала надеть вещь и пойти в ней на дискотеку. Сломать меня удалось лишь перед отъездом.
Я вырядилась как дура (так по крайней мере мне казалось) - юбка с разрезом, голые руки, ну прямо девушка с обложки пошлого женского журнала. В зале на дискотеке все ждала, когда мне поднесут микрофон, чтобы я зыкинским голосом спела что-нибудь в стиле "Я люблю тебя Росси-и-и-я....." Но обошлось. На третьем танце стала замечать на себе любопытные взгляды. Потом Елена сбежала со своим, и мне стало совсем как-то по-зыкински грустно. Дотанцевав в гордом одиночестве, также гордо я направилась к выходу. Ну, наконец-то, я ЭТО сниму! И вдруг над самым ухом: "Were are you from?" - Дежурный в испанских кругах вопрос. Оба-на - дама сердца номер три собственной персоной! "Ийес! - сказала я себе. - И этот наш!"
Мой Мерседес будет стоять завтра в одиннадцать часов, вот здесь, - серьезно, не сгибая осанки, сказала Дама сердца номер три и поцеловала меня два раза в щеку (все как положено).
...На завтра случился расчудесный день, мы провели его с Ленкой высоко в горах, в монастыре, недалеко от Барселоны. К вечеру, отужинав в отеле, еле шевелили губами. И все же, учитывая предыдущий печальный опыт, я отправилась на свидание, кинув Мишеля, который в это время развлекал публику, изображая из себя нечистую силу (костюм его состоял из черных трусов и разрисованного краской тела).
...В условленном месте было все - тойоты, фольксвагены, бээмвешки, еще куча каких-то шикарных авто, выстроившихся вдоль дороги у входа в наш отель. Не было только Мерседеса. Ни одного. Загадочна испанская душа!
Завершающая
Уже здесь в Москве, Испания, ты упрямо не желаешь меня отпускать. То непринужденной строкой в интернете вдруг объявишь, будто мой день рождения является твоим национальным праздником, то в самый разгар воспоминаний о тебе моргнешь в метро часами - 20.05 - время нашего прощального рейса. То пойдешь на крайние меры и обратишь мое внимание на то, что у начальника точно такой же рюкзак как у Мишеля, а в магазине мелькнешь колбасой под названием Барселона. Как тебя забыть? Надо ли тебя забывать? Как жить с тобой? Как выжить без тебя?