Стандартное книжное повествование, начавшись с пролога, плавно движется к кульминации и завершается финальной развязкой. Эта схема считается присущей не только литературному произведению, но и самой жизни, поскольку искусство якобы ее отражает.
В этом сомнительном утверждении проявляется лживость всякого искусства, впрочем, вполне невинная. Искусство не в состоянии отражать жизнь в силу разности форматов этих двух явлений. Человеческая жизнь, в отличие от романа, часто не имеет ни экспозиции, ни конфликта, ни даже самого сюжета. Это может быть просто отрезок времени: без предисловия к началу и без подготовки к концу.
Многие люди чувствуют себя неуютно в мире именно из-за этой бессюжетности жизни. Человеку, как правило, комфортней плыть в своей лодке по расчерченному дорожками гребному каналу или, в крайнем случае, по тихой реке. Открытый океан пугает его не только штормами, но и необходимостью выбирать собственный курс из множества возможных. Человек чувствует себя уверенней, двигаясь по прочным экзистенциальным рельсам, ведь предопределенность существования притупляет страх перед жизнью. Вот индивид выучился, вырастил детей, сделал карьеру, вышел на пенсию, повозился на даче с внуками, а там и помирать не страшно. И за надпись на могильной плите не стыдно перед соседями по кладбищу: "кандидат технических наук" или "подполковник запаса".
Стремление придать жизни - в своей основе бессюжетной и аморфной - законченный вид, попытку изобразить ее в виде последовательного повествования называют нарративом. Принцип нарратива был впервые использован в историографии, поскольку во все времена существовал запрос на связное изложение исторических событий. Мало кто в состоянии воспринимать историю только как "копилку фактов", не поддаваясь искушению выстроить события в соответствии с личными представлениями о патриотизме - этом злейшем враге объективности. И в этом лживость истории, которую можно уподобить лживости искусства. В самом деле: разрозненные события можно связать в единую цепь различными способами, в зависимости от политических целей, добросовестности и кругозора нарратора. Поэтому современная история существует исключительно в виде набора нарративных изложений. Заметим в скобках, что история не может считаться наукой уже хотя бы по этой причине.
Лакировкой собственной истории в той или иной степени грешит любое государство. Однако после второй мировой войны многие страны отказались от трактовки национальной истории как непрерывной цепи побед. В цивилизованный мир пришло понимание, что историческая ложь, облеченная в форму патриотического нарратива, сплошь и рядом приводит к вооруженным конфликтам.
К сожалению, большинство россиян далеко от этого понимания. Невиданная по масштабам кремлевская пропагандистская кампания практически не оставляет обывателю шансов избавиться от навязанных исторических стереотипов, особенно связанных со второй мировой войной - ее причинами, результатами и историческими последствиями.
Принцип нарратива используется не только для создания исторических версий "непредсказуемого прошлого", но и в текущей политике. Например, согласно новейшей трактовке российской истории, "главную геополитическую катастрофу двадцатого века" учинили США, опираясь на пятую колонну внутри СССР. В результате страна советов развалилась, ее экономика потерпела крах и Россия оказалась в унизительной коленопреклоненной позе. Процессу дальнейшего распада государства противостоят здоровые силы общества во главе с национальным лидером. Все излагается последовательно и убедительно, так что добропорядочному гражданину остается только поддержать партию, правительство и лично сами знаете кого. И никому нет дела до того, что никакой связной истории у Российской империи (а Россия остается империей по сей день) в последние сто лет не было в помине. Октябрьский переворот 17-го, гражданская война, репрессии 30-х, голодомор, две мировые войны, послевоенная сталинская паранойя, ссылки целых народов, хрущевская псевдооттепель, закончившаяся тысячами убитых венгров в 56-м, берлинская стена, краснозвездные танки на улицах Праги в 68-м, посланные тишайшим Брежневым, андроповские облавы в кинотеатрах, коматозное правление Черненко, перестройка Горбачева, смысл которой он и сам до сих пор не понял, ГКЧП, расстрел Белого дома, две чеченские бойни, оккупация части Молдовы и Грузии, аннексия Крыма, кровавая каша в Донбассе, криминальная несменяемая власть - назвать все это поступательным историческим развитием может только психически больной человек. Но за дело берутся сурковские мóлодцы, подключаются патриоты от Дугина до Михалкова, и вот уже успешно соединяется несоединимое, умалчивается о неприятном, с легкостью тасуются факты, демагогически передергиваются мотивы исторических событий, и перед изумленной публикой является "русский мир", стянутый от "священной Корсуни" до "Новороссии" духовными скрепами свежеиспеченного нарратива. Для пущей наглядности прямо в Кремле всеутверждающим восклицательным знаком устанавливается памятник Святому Владимиру. Как остроумно заметил Рамзан Кадыров, хотя и по другому поводу, кто не понял, тот поймет.
Ярким примером современного нарратива может служить и инаугурационная речь нашего нового президента. В ней он с легкостью перечеркнул все сделанное прежними правителями и тут же скороговоркой изложил собственную версию произошедшего за последние десятилетия. Оказывается страна долгое время находилась в состоянии непрерывной деградации - ржавели заводы, беднело население, границы оставались незащищенными от захватнических набегов соседей. Плодами труда обездоленных миллионов пользовался исключительно алчный истеблишмент, а "утопающее в деньгах образование не давало учащимся никаких знаний". Звучит убедительно, правда же? Соответственно, власть необходимо передать народу, построить новые заводы, отгородиться забором от соседей и вообще "прекратить эту американскую бойню прямо здесь и сейчас". Нарратив от президента Трампа ничем не уступает мифотворчеству кремлевских "партнеров"
Бывают нарративы и покруче. Например у исламских фундаменталистов, которые с легкостью протягивают духовные скрепы от крестовых походов до современного джихада. Над ними не посмеешься, как над творениями кремлевских или капитолийских спичрайтеров. Кровавые байки исламистов уносят жизни ежедневно. Как, впрочем, и новороссийские бредни на востоке Украины.
Появление информационных супертехнологий, как ни парадоксально, не улучшило мир, ведь ложь распространяется по социальным сетям с той же скоростью, что и правда, смешиваясь с ней в самых причудливых сочетаниях и порождая циничные определения, вроде "правда - это устраивающая версия". Сегодня каждый может выбрать себе нарратив по вкусу или синтезировать свой собственный. И тут происходит поразительный переход количества в качество. Чрезмерное обилие нарративных версий всего, что происходит в мире рождает у многих озлобление тем, что не позволяет оставаться на облюбованной тихой речке. Все тихие речки, живописные ручьи, идеально прямые гребные каналы, слились теперь в единый океан, который, пожалуй, можно назвать океаном пропагандистской лжи. Тот самый океан, который так многие не любят из-за штормов и раздражающей необходимости самостоятельно выбирать курс.
Жизнь остается тревожной и бессюжетной. Ностальгически вспоминается советское прошлое с парадами и демонстрациями, с праздничными продуктовыми наборами и очередями за туалетной бумагой. Тогда не было в помине никакой "альтернативной истории", а нарратив жизни был хоть и извилистым, но неизменным, как генеральная линия партии. Как же мучительно хочется в это прекрасное прошлое, оборудованное одной-единственной столбовой дорогой в светлое будущее, избавляющей от необходимости думать и выбирать. И сколько же всего должно произойти, прежде чем свободный выбор будет восприниматься российскими гражданами не как наказание господне, а как манна небесная. Вряд ли это произойдет очень скоро, ведь недавний свободный выбор, сделанный американскими гражданами, похоже, не вызывает жгучей зависти у жителей стран с менее развитой демократией.